Ибо таков Путь

Бесы! Бесы в душе моей! ч. 1

I believe it

The totem figure speaks the truth, I see it

I bow to whispers

The legs and arms are numb and now I feel it *

Стрельба одиночными. АК-12 содрогается в руках "клона", выплевывая крошечные свинцовые подарки. Россыпь зубов Смерти, вгрызающихся в податливую плоть, истекающую эманациями боли и черной кровью нечестивых выблядков Преисподней. Чистый хэдшот, поймал тварь в движении, перехватив плоскую морду перекрестием маломощного оптического прицела. 5,45 миллиметров вбиваются в лоб подобно жалу приблуды, используемой для забоя скота. Рядовой бес теряется в воздухе, намеченная траектория прыжка ломается и вместо перегруппировки за другое укрытие с последующим заходом во фланг, жалобно трепещущий кусочек свежей демонятины втыкается головой, обламывая тупые рожки, в неприветливое дорожное покрытие, злобно щерящееся выбоинами, сколами и трещинами. Растекается лужица крови.

Сверкающая медью гильза, выхаркнутая затвором, звенит по бетону под подошвами трофейных берцев. "Клоны" — практически идеальные бойцы в городских условиях, отлично сочетающиеся с подразделениями инсектоидов и арахнидов.

На этом направлении наступление увязло, из-за изрезанного Апокалипсисом ландшафта и плотной концентрации ПВО бесов, мешающего нормально пользоваться "авиацией". Второй выстрел. Пуля входит точно в центр грудной клетки рослого уродца, ростом почти со среднестатистического человека. Третья немного выше ключиц, заставляя захлебываться собственной кровью. Взвод инсектоидов-стрелков и несколько арахнидов-пулеметчиков окопались на самой широкой улице, сдерживая вражеские контратакующие поползновения и дожидаясь прибытия подкреплений. Первые рубежи, можно сказать, граница между владениями бесов и никем не занятой буферной зоной, отделяющей химер от демонов, прошли практически без проблем. Отдельные боевые ячейки, затаившиеся в руинах и планировавшие наносить точечные удары в спины и фланги, выдавливали как прыщи, только вместо гноя и сальных отложений были кровь и потроха, которые дожирали инсектоиды-псы, набирая критический объем биомассы для последующих мутаций.

The wall's falling, the mind is opening, and now I see it

The red face paint, so much is happening and now I see it

План блицкрига пошел по пизде с первых же этапов. К счастью, что у войск Хима, что у Короля Бесов. Покушение на Конченого провалилось, а основное ударное ядро, укомплектованное противотанковыми скорпионами подобралось опасно близко к Обелиску. Да, их продвижение затормозили, убивая о жала и клешни пачки пушечного мяса, но…

Переключение на автоматический режим стрельбы. Четвертый, пятый, шестой, седьмой. Короткая очередь заставляет беса-громилу пошатнуться и медленно завалиться на баррикаду кожаным мешком, стремительно обмякающим от критической кровопотери. "Клоны" работают аккуратно, умело, почти профессионально, пусть и в их зачатки самосознания временами прорываются отголоски потаенных желаний военачальника — устроить БОЙНЮ. Нельзя. Стандартный магазин автомата Калашникова на тридцать патронов при скорострельности в шестьсот-шестьсот пятьдесят за минуту уйдет непозволительно быстро и то большая часть влетит в молоко, максимум выйдет огонь на подавление для последующего наступления или отхода. Так что увы, длинные очереди исключительно для военных преступлений навроде расстрела плотной колонны незащищенных людских масс.

Боезаряды жуков-стрелков выбивают фонтанчики каменной крошки из стен панельной многоэтажки. Горящие угольки глаз скрываются в темных провалах оконных проемов. Тройка инсектоидов-воинов врывается в одну из этих бетонных коробок. Металлическая пластина двери выворочена вместе с домофоном. Темно-бурые пятна на полу — бесы не церемонились с прежними обитателями, выкидывали их с верхних этажей и конвертировали в суповой набор прямо на месте, но оказались достаточно любезными, дабы слизать потеки крови со всех возможных поверхностей. Еще больше пятен на ступенях и перилах. Двери в квартиры измочалены в щепки. Груды тряпья и сухими ветками ломающиеся под весом солдат обглоданные кости.

Тяжелый арбалетный болт рикошетит от хитиново-костяных пластин, под которыми скрывается мозг рядового бойца химерологической армии. Отвратный скрежет, уродливый скол и заряд улетает куда-то в сторону. Сделать второй выстрел из хитро сконструированного многозарядного самострела, фонящего темной магией, не удается. Стрелковый расчет, засевший на лестничной площадке, перестает существовать, как нечто цельное. Во всех смыслах.

I believe that I'll die, but in the same dream I'm flying

I believe that I saw something none of us shouldn't

Депрессивно-серая кишка свободного пространства узкая, мощным тушам элитных рубак особо не поманеврировать и не уклониться, могут идти исключительно один за другим, цепляясь краями панцирей за стены и остатки перил. Первая химера просто вминает себя в беса с арбалетом. Входящий импульс помноженный на колоссальный перевес в массе и невозможность нормально затормозить просто превращают его в пятно кровавого месива на чьей-то двери. Инсектоид разворачивается медленно, пропуская несколько ударов в корпус. Особого вреда они чисто физически нанести не способны — короткие костяные кинжалы бессильно скрипят по природному доспеху. Насекомоподобное чудовище просто опускает лапы на их головы и сжимает. Короткий всхлипывающий писк боли затихает, сменившись хрустом костей черепа. Пальцы и когти измазываются в крови и мозгах.

Следующий этаж. Демонические трупы впрессовало в пол под весом еще двух монстров. Никого. Третий. Вовремя. Противник из подходящей весовой категории уже выходит из анабиоза.

Оно выглядело, как плод десятков поколений кровосмешения, культивирования злокачественных опухолей и полулетальных мутаций, не сумевших конвертировать живое в мертвое, но умудрившихся искалечить все до чего только смогли дотянуться. Основа — стандартный штурмовой бес с модификациями от беса-громилы. Асимметричное наслоение бугров мышц, перекатывающихся под шершавой бурой шкурой, испещренной алыми прожилками, на каркасе мощного, местами уродливо дефрагментированного скелета. Никакой одежды и полное отсутствие половых признаков — одни зарубцевавшиеся шрамы, очерчивающие места алхимически-химерологических взысканий рогато-хвостатых Франкенштейнов. Вытянутый угловатый череп увенчан короной кривых костяных наростов-рогов, плавно переходящих на бычью шею, широкие плечи и образуя на спине неровный гребень. Узловатые лапы свисают до выгнутых назад коленных суставов, а зазубренные серпы когтей скребут пол рядом с тяжелыми копытами.

Цепной пес бесьего рода. Недавно разработанная местными умельцами боевая единица, идеальная для противопехотных операций в тылу врага. Консервируешь ее в глухом подвале, куда никто точно не залезет и отступаешь, мутант через какое-то время приходит в себя и начинает наводить суету, чем можно воспользоваться для контратаки или замутить еще больше диверсионно-саботажных мероприятий подрывного характера.

Carvings, left from old dreamers

Left in the

Carvings, left from old dreamers

I'm lost in the dream

Чудовище бросается вперед, так до конца и не оклемавшись. Экспериментальная стрелковая установка, вмонтированная в предплечье инсектоида-солдата, вспухает псевдовенами, меняя "обойму" снарядов. Костяная игла сантиметров в двадцать длиной ввинчивается в деформированную глазницу, проходя через налитый чернотой глаз и тонкую кость, раздирая ткани мозгового вещества и выходя из затылка. Игла частично разрушается после жесткой состыковки с затылочной костью, разбрызгивая по всему содержимому черепной коробки перекрученные, зазубренные осколки. Но тварь не сдыхает. Природная и искусственная живучесть помноженная на децентрализованную нервную систему — в армии Хима III есть несколько видов чудовищ, способных похвастаться чем-то подобным и он знает на что они способны.

Удар. Стрелявшего вминает в стену с разрубленным панцирем. Сквозь глубокие борозды тягучим киселем вытекает "кровь" пополам с полужидкими внутренностями и размякшими псевдомышечными волокнами, обеспечивающими подвижность суставов.

Смена "обоймы" или точнее будет сказать револьверного барабана, переключаясь с шрапнельно-костяных на кислотные боеприпасы. Маневр уклонения не удался и второй инсектоид обзаводится стильной вентиляцией внутренних органов, когти вгоняются на всю глубину в то место, где у человека должна быть подключичная впадина. Но химеры куда круче каких-то там человекав. Вогнать лапу в крокодилью пасть, вцепиться когтями в черное щупальце языка. Огонь. Клыки сдавливают предплечье с силой гидравлического пресса, скрежещут и сминают защитные пластинки. Кислота забивается в глотку бесомонстра, зажаривает нёбо в собственном соку. Аденоиды, евстахиева труба, мозг, мозжечок, плевральная оболочка, язычок, миндалины и надгортанник дымящимся студнем стекают по пищеводу, сжирают трахею. Тварь истошно воет от боли и не замечает, как длани третьего жучары опускаются на его шею. Будто тупая гильотина сработала под патронажем неопытного палача — плоть разрывается веером кровавых брызг и ошметков горячей плоти, оставляя черепную коробку болтаться на одних только шейных позвонках пополам с сухожилиями. Смерть. Какое-то время туша еще судорожно дергается, но теперь как-то уже поебать на это.

Верхние два этажа зачищать смысла нет — снесены под ноль, остались одни раскрошившиеся остовы несущих стен и обломки бетонных перекрытий. Инсектоиды вырывают куски мяса из поверженной ворожины, нужна биомасса для регенерации, после чего занимают наиболее удобные позиции у окон, выцеливая иномирных мразей с высоты, дальности работы установок вполне хватит для поддерживающего огня.

I can see it

The floating colors spеak the truth, I feel it

Allow the whispers

To lеt you swim in oceans deep and freely

The tone's changing, the void's opening and I can see it

The red face paint, the shaman's smile deceives me now, I see it

Противопехотный скорпион врывается в неровные оборонительные построения. Группу бесов выбили из укрепленной точки и оттеснили дальше, после чего втоптали в кровавую грязь комбайном смерти, не давая возможности нормально перегруппироваться. Скорпион специфический, можно даже сказать, уникальная в своем роде особь. И показала она себя более чем достойно.

Штурмовой бес в полном комплекте вороненой брони просто падает на бетон, брызжа в разные стороны кровью, двумя неровными половинками. Он все еще каким-то образом дышит хотя легкие и начинают перетекать в область разорванной брюшины. Глаза стекленеют, покуда когти скребут по каменной крошке, грязи и пыли, ставших его могилой. Ленты потрохов обвиваются вокруг лап ночного кошмара энтомолога.

"Клон" высовывается из-за укрытия, отправляя в непродолжительный полет остатки рожка. Угловатая человекоподобная фигура срывается с карниза одного из домов. Влажный хруст и мешок переломанных костей затихает. Человек-химера не успевает вовремя отреагировать. Фатальная ошибка. Арбалетный болт, вгрызающийся в переносицу, частично задевая левую глазницу, прерывает цикл его существования, возвращая к истокам, делая вновь кучкой биомассы.

Отпраздновать фраг, как и сделать новый не удается — рогатых стрелков заставляют вжаться в землю. Длинная очередь костяных игл выбивает фонтанчики осколков из стен и дороги.

I believe that I'm done, but in the same dream I'm choking

I believe that I saw something none of us shouldn't

Маневр проходит успешно — инсектоид-охотник на предельно низкой высоте полета просто обошел арбалетно-пулеметный расчет на соседней улице, ставшей почти непроходимой для "клонов", сплошное наслоение выгоревших изнутри скелетов автомобильных каркасов, гниющих трупов и остатков разваленных домов, мебель пополам с железобетонном. И на низших демонов низвергается поток костяных шипов и концентрированной кислоты. Один бесенок пытался развернуть тяжелое стационарное орудие, но кусок костной ткани вогнало гвоздем ему в позвоночный столб, точно между лопаток, разворотив сердечную мышцу, легкие, несколько ребер и выйдя из грудины. Он заваливается на свою горячо любимую машинку, с хрипом пуская кровавую пену. Тупорылая морда арбалета запрокидывается куда-то в небо. Потеки крови измазывают баррикаду. "Обслуживающий персонал" так же не успевает что-то предпринять — двоих штурмовиков похоронило среди бетона при прошлой атаке, а оставшиеся чисто физически не были способны что-то противопоставить боевой химере в открытом противостоянии. Хэдшот, ну или частичный хэдшот, — заряд угодил в черепную коробку самым краем и как внезапно выяснилось кость химерологического происхождения в разы крепче демонической. К херам собачьим сносит кусок виска, обмякшее тело распластывается на асфальте, из дыры в голове медленно вытекает жизнь пополам с кровью и мозговым веществом. Двое уродов истошно вопят, когда кислота сжирает их плоть. Она слой за слоем обгладывает кожные покровы, мышечные волокна, принимаясь за потроха и скелет. Бесы пытаются кричать даже когда нечем это сделать.

Инсектоид поднял голову к мрачным небесам. Кровавые капли омывали его уродливый лик, стекали по плечам, крыльям, лапам и экзоскелету. Все ради Улья, все во славу Темных богов.

Примечание автора:

*Orbit Culture — Carvings