И зеркало обманет…

Глава 2

Оглядевшись по сторонам, я поняла, что мне нужно было проехать еще две станции, чтобы доехать до своей остановки, и разозлилась на себя: вот, всегда так! Нет бы, дальше ехать и не развивать в себе комплексы по поводу своего поведения, пусть себе смотрят. Подумаешь, сказала вслух то, о чём думала, в это время. Ну, назвала себя не очень красиво. Ну и в чем дело? С кем не бывает? Что? Никто и никогда не разговаривал сам с собой? Не верю! Я, вообще-то, в это самое время думала о своей подруге Вере, ну и мысленно ругалась с ней. С недавних пор это вошло в мою привычку: я совсем не хочу обижать её и стараюсь вслух не говорить ей неприятных вещей, которые могли бы её расстроить. Ещё я очень дорожу нашей дружбой, хотя Вера ужасно любит меня поучать, и считает своим долгом регулярно и настойчиво вправлять мне мозги. Вообще-то, мы с ней одногодки, но так уж повелось в наших с ней отношениях, что Вера у нас старшая и мудрая, ну а я – младшая, неопытная и так далее.

Видите ли, она считает меня недотёпой и простодырой. И слово-то, какое выдумала! Недотёпа ещё куда ни шло, оно всем известно, но простодыра! Что это вообще за слово? Обидно как-то слышать его в свой адрес! Как-то я пристала к ней с требованием немедленно объяснить значение этого слова и попросила больше его не употреблять в моём отношении, но подруга отговорилась тем, что слово это самое для меня подходящее и, в то же самое время, вовсе даже не обидное. От слова «простодушная», пояснила мне Вера его значение. Сказала, что слово это она ещё от бабки своей узнала. Душа, значит, у меня простая и бесхитростная. Бабка тоже, видать, мастерица была, давать людям приятные характеристики. Только я так и не вижу связи в этих словах. Думаю, и никто не видит.

Я Верину бабку не знала, не приходилось с ней встречаться. Бабуля уже умерла к тому времени, как мы подружились с её внучкой. Видела её только на фотографиях в их старом семейном альбоме. Впечатляющая была такая бабка. Интересная. Такая, знаете, из голубых дворянских кровей. Такие типажи часто попадаются на старых дореволюционных фотографиях. Да портрет ещё у них висит в одной из комнат. На нём баба Ксения изображена ещё довольно молодой, примерно лет тридцати, ну, может больше. Вера говорила, что портрет написал бабкин верный и давний поклонник, который любил её смолоду, долго и красиво за ней ухаживал, да так и не женился, после того, как она предпочла ему будущего Вериного деда. Парня не такого изысканного в долгих ухаживаниях, зато делового и очень деятельного. Да еще и красавца. Дед же не был ревнив настолько, чтобы не подружиться с отставленным художником. Тот был принят в семейный дом и стал верным другом им обоим. Вот такие вот высокие отношения раньше бывали. Просто удивительно. Теперь уж нет в живых ни деда, ни художника, ни бабки Ксении. Остался прекрасный портрет молодой женщины. Кстати, внучка очень похожа на свою бабку. Те же тёмные густые прекрасные волосы, те же яркие синие глаза под бровями такой красивой формы, что не нуждаются ни в какой корректировке пинцетом. Можно только позавидовать, всей той красоте, которая досталась подруге с рождения.

С Верой мы знакомы уже много лет. Сначала учились в школе, правда не с первого класса, а только последние два года, так как до этого я жила с родителями в славном городе Реутов и, соответственно, училась в школе там. С Верочкой мы сдружились сразу и с первого же сентября сидели за одним столом на уроках. Нас даже прозвали графинями-вишенками, за то, что мы почти всегда были рядом, расставаясь только на ночь. Школой дружба наша не ограничилась. Потом мы проучились в студенческие годы в педагогическом институте. Правда, уже на разных факультетах. Вера – на иностранных языках, а я на факультете русского языка и литературы. Я бы с большим удовольствием училась вместе с Верой, но иностранные языки, к моему глубокому сожалению, не для меня. Не давались они мне никогда, хотя я и очень старалась. А жаль.

А вот у моей подружки, в отличие от меня, ещё в школе обнаружились потрясающие способности к изучению языков, и из неё могла получиться неплохая учительница немецкого и английского. Но не получилась – не захотела подруга работать за мизерную зарплату учительницы средней школы. Конечно, после института она попыталась заняться тем, чему её обучали несколько лет, но как только представилась возможность, сбежала с почетного педагогического поприща в туристическую фирму, а их в те годы, как помнится, стало открываться в Москве великое множество, и им понадобились специалисты, хорошо владеющие языками и умеющие работать с клиентами. Уж что-что, а трудностей в общении с людьми, Верочка никогда не испытывала.

Причём заметьте, устроилась Вера в эту фирму совершенно случайно. Без всякого блата, что тогда было не очень-то реально. Шла по улице, заходила в магазинчики, так как как раз получила свою немудрящую зарплату, наслаждалась прекрасной весенней погодой, радовалась тому, что обновки купила кое-какие, что уроки рано закончились и, можно было вот так побродить в своё удовольствие, никуда не торопясь. Обходя небольшую группу людей возле какого-то офиса, услышала разговор на английском языке, чисто профессионально прислушалась, и остановилась в полнейшем недоумении, услышав не вполне правильный перевод, предложенный средних лет мужчине, одетому в очень хороший дорогой костюм, явно купленный где-нибудь в туманном Альбионе или ещё где. Перевод в данный момент вёлся с английского языка на русский. Мужчина внимательно слушал, приятно улыбаясь собеседникам.

Переводила хорошенькая длинноногая молодая девушка в модных больших очках. Непрерывно улыбаясь по-американски в тридцать два зуба, она бойко заменяла слова в английской речи, отчего смысл сказанного становился весьма далёким от того, что говорили иностранцы. Не всё, конечно, в её речи было неправильно, основной смысл слегка сохранялся, но ошибок было много.

Не утерпев, Вера подошла поближе и, вежливо извинилась перед гостями на прекрасном английском. Затем, мило улыбаясь, поведала на грамотном русском импозантному господину, что англичане говорят немного не о том, что он слышит от своей хорошенькой бойкой переводчицы.

Не растерявшись, шеф туристической фирмы представил её перед иностранцами своей сотрудницей, и впоследствии, через некоторое время, дальнейший разговор с Верой проходил уже непосредственно в фирме, после того, как заморские гости благополучно уехали, выразив свое искреннее восхищение живым и эмоциональным Вериным переводом, а также тем, что такая красивая девушка работает в фирме и они согласны с тем, что русские девушки самые красивые. В тот знаменательный для Веры день были заключены выгодные для обеих сторон соглашения. Все остались весьма довольны в ожидании приятного сотрудничества.

Моей подруге живо было предложено вакантное место и хорошая зарплата, о которой та не могла даже мечтать. Вера поломалась немного для виду, изобразив, что ей уж очень не хочется терять своё место учительницы в прекрасной московской школе, ведь она так любит свою работу, так любит, что даже не знает, как ей поступить теперь – уж очень тяжёлый выбор ей представился. Ей нужно очень серьёзно всё обдумать, прежде чем принять своё решение, тем более, что совсем не хочется обижать прежних работодателей своим внезапным увольнением.

После таких более чем весомых аргументов и колебаний, шеф фирмы почти удвоил обещанную с самого начала зарплату и, можно сказать, вырвал у «сомневающейся» Верки, согласие. Вера в свою очередь, постаралась сохранить на своем лице сомневающееся выражение до самого конца разговора с будущим шефом.

В конце концов, пришли к согласию. Обе стороны остались, опять же, весьма довольны. Шеф был очень рад принять в свою команду грамотную и симпатичную сотрудницу, которая только что позволила ему удостовериться в её таланте переводчицы. Да только он не видел, как спокойно и с достоинством выйдя из офиса, Вера дошла, не торопясь, до угла соседнего здания, завернула за него, и издала такой торжествующий крик, которым перепугала прохожих и ещё стайку голубей и воробьёв, которые до этого что-то мирно клевали возле мусорки, не ожидая такой подлянки. После Вериного крика местные голуби и другие птицы наверняка навсегда зареклись прилетать в этот двор. Да что там голуби! Этому крику вполне мог искренне позавидовать сам Тарзан, оглашающий в своё время жуткими воплями джунгли.

Весь вечер этого дня я несколько раз прослушала в разных вариантах восхищённые рассказы подруги, как произошло такое чудесное судьбоносное событие, и чего она может теперь добиться в будущем. Причем рассказы сопровождались соответствующей каждому герою рассказа мимикой и движениями. Артистичности моей подруги, в дополнение к Тарзану, могли позавидовать многие артисты кино и актеры театров. Талант он и есть талант! Я слушала и любовалась любимой подругой.

– Ты только подумай, Анька, какие перспективы теперь могут быть у меня! – захлебывалась в восторге Вера. – Это тебе не в школе копейки зарабатывать, вбивая знания в головы малолетним лентяям. Я же теперь смогу посмотреть весь мир! Я так мечтала об этом с детства!

– Угомонись, подруга! Всё это, конечно, хорошо, – пыталась я привести в чувство Веру, – зато, ты приобрела себе врага и завистницу, в лице той неграмотной длинноногой переводчицы. Хорошо ещё, что её не выгнали с работы из-за тебя, – сказала я с тревогой Вере, но она лишь досадливо отмахнулась.

– Да ну её! Нужно было лучше язык учить, или другое место искать для работы. Впрочем, девица и так не пропадёт, она же осталась на месте, никто её не трогает. Такие, поверь мне, не пропадают.

Вера помолчала некоторое время, что-то серьёзно обдумывая. Даже ноготь погрызла, что для нее совсем не характерно. Вообще-то она очень следит за собой и никогда не позволяет себе ходить с обгрызенными ногтями. А тут такое! Наверняка мечтала о своей будущей замечательной карьере. Я старалась ей не мешать и сидела тихо. Вдруг, она как-то странно глядела меня с головы до ног, будто видела в первый раз. Я испугалась, что она опять что-то задумала и, непременно, в грандиозном масштабе. По-другому у неё не бывает. И это что-то, обязательно будет связано со мной. Следя за её внимательным взглядом, которым она прошлась по мне, я поняла, что мне придётся многое перетерпеть.

– Аня! – торжественно начала подруга. – Попомни мои слова! Я и тебя потом пристрою на приличную работу. Поверь мне, ты меня знаешь.

Я спорить не стала. Нет никакого в этом смысла. Возражай, не возражай, Вера всё равно будет делать по-своему. Конечно, с самыми лучшими побуждениями. Там посмотрим, что она задумала. Может, не скоро ещё это меня коснётся. Надеюсь, у меня ещё будет время подготовиться, а у неё хоть немного утихнет пыл.