И восстанут Злые

25

Внутри дворец был совершенно не похож на прежний, тот, в котором я выучила наизусть все коридоры, пока притворялась одной из самых преданных служанок Дороти.

Фактически в этом месте я никогда раньше не бывала. Разве только в кошмарах. Сперва я даже не поняла, на что смотрю. Огромный вестибюль, в который мы попали, был словно поставлен с ног на голову и вывернут наизнанку. Хотя фразы «с ног на голову» и «наизнанку» подразумевают какой-то определенный порядок вещей, а здесь же вообще не действовали законы физики. Будто на одной из картин Эшера[15]: лестницы и ступени, плавающие в воздухе, которые образованы из ничего и ведут в никуда; мебель, стоящая на стенах, а над головой настоящие джунгли, растущие, казалось, прямо из потолка.

Я понятия не имела, что все это значит, но подсознательно понимала, что Лулу была права насчет дворца.

— Лабиринт, — выдохнула я. Это центр всего. Именно оттуда берет свое начало Страна Оз. И сейчас он обернулся вспять. — Нам нужно войти в него.

Нокс не слушал. Он был полностью дезориентирован, будто забыл, кто такой, и отчаянно осматривался, провожая все диким взглядом, словно искал выход. Но выход не нашелся. По крайней мере, насколько могла судить я. Дверь, через которую мы только что прошли, исчезла, стоило переступить порог.

— Нокс, — яростно позвала я, хватая его за руку. — Соберись! Понимаю, это сложно, но мы обязаны найти Дороти и Озму. Выбора нет.

— Я… — начал он, но замолчал и лишь покачал головой. Не мог выдавить из себя ни слова.

— Ты мне нужен, — уверила я. — В одиночку я не справлюсь.

Кажется, эти слова возымели эффект. Нокс закусил губу, кивнул и подобрался.

— Ладно, — сказал он, глубоко вздохнув. — Я смогу. Все дело в этом месте. Оно кажется… неправильным. Выбивает меня из колеи.

— Знаю, — согласилась я. Понять, почему же оно действует на Нокса гораздо сильней, чем на меня, никак не получалось. Действительно, это место сбивает с толку, заставляет терять ориентацию в пространстве. Я едва могла смотреть прямо, а когда делала шаг вперед, вместо этого двигалась назад, будто на перемотке. Главная проблема в том, что я, черт возьми, не знаю, как во всей этой неразберихе мы еще собираемся что-то искать.

Вернее, я не знала, пока внимание не привлекла мелькнувшая на краю зрения алая вспышка. Я резко развернулась в сторону ее источника: Дороти!

На другом конце зала Дороти, ведя следом за собой Озму на контролирующем разум поводке, поднималась по движущейся лестнице. Ступени ее спиралью вились наверх к зеленой двери, подвешенной в воздухе примерно в миле над нами. Я не понимала, как вообще она могла подниматься так долго — потолки не выглядели настолько высокими, — но дела с пространством здесь обстоят так фантастически, что, видимо, лучше не пытаться ломать над этим голову.

— Сюда, — воскликнула я, хватая Нокса за руку и кинувшись бежать. Или пытаясь бежать. Чем больше я ускоряла шаг, тем сильнее реагировал лабиринт, замедляя нас, пока наконец не стало казаться, что мы бежим через желе. Если и дальше так пойдет, Дороти скроется гораздо быстрей, чем мне удастся до нее добраться.

— Как думаешь, сможешь телепортироваться? — поинтересовалась я у Нокса. Огромный риск. Неизвестно, работает ли вообще здесь телепортация. Такая нелепица творится с моей магией с тех пор, как мы попали в город. Но нам необходимо рискнуть.

— Могу попробовать, — с сомнением отозвался Нокс.

— Уверен?

Он сглотнул и ответил:

— Пожалуй.

Я не поверила. Но что еще можно сделать? Дороти нас пока не заметила, но зато уже миновала половину лестницы.

— Давай вместе, — решилась я.

Сжав ладонь Нокса с такой силой, что, наверное, перекрыла циркуляцию крови, я задержала дыхание и следом за собой утянула его в Темноземье. С первым же шагом во тьме я осознала, что совершила ошибку. Рука Нокса начала выскальзывать из захвата. Удерживать ее — словно пытаться хвататься за воду. Но сквозь туманную завесу, отделявшую меня от настоящего мира, было видно, что Дороти почти добралась до двери, которая уведет ее отсюда.

Тогда я вернулась в реальность. Сработало! Я оказалась в паре шагов от Дороти, и та до сих пор ничего не замечала. Но Нокса рядом не было. Озма уже вышла за дверь, а Дороти переступала через порог. В панике я оглянулась и увидела чародея — он стоял там же, где и раньше, и смотрел на меня с выражением крайнего ужаса на лице.

— Иди же! — закричал он. — Я догоню!

Я могла вернуться за ним, но вместо этого нырнула следом за Дороти в зеленую дверь за секунду до того, как та захлопнулась. И оказалась на краю великолепного дворцового сада, рядом с лабиринтом из живой изгороди. Именно он, по словам Пита, был местом сотворения всей Страны Оз.

Дороти и Озма шли прямиком к лабиринту. Когда-то Пит рассказал, что Дороти боится туда заходить: было в нем что-то пугающее, нечто особое, нашептывающее, что она ни за что не выживет, если попадет в центр. Но теперь, когда дорогу указывала Озма, Дороти, казалось, была решительно настроена добраться туда.

Лабиринт меня не пугал. Я уже бывала в нем раньше и знала, как стоит вести себя. Но также знала и другое: если вновь попытаюсь преодолеть его в одиночку, есть немалые шансы потеряться или навсегда упустить свою цель. Тогда я решила, что сейчас нужно действовать хитростью. А потому окутала себя чарами отвода глаз, чтобы Дороти меня не заметила. Не уверена, что это сработает, но лишним точно не будет.

Озма взмахнула скипетром и открыла проход среди зарослей. Когда она и Дороти устремились сквозь него, я практически наступала им на пятки. Озма знала, куда идти. Она ориентировалась в темных изгибах и поворотах лабиринта, даже не сомневаясь, какой проход стоит выбирать. То тут, то там принцесса останавливалась, где, казалось, и вовсе нет правильного пути, вновь взмахивала скипетром и открывала очередной тайный проход. Дороти следовала за ней, а я проскальзывала последней. Так мы вскоре достигли центра.

С последнего моего визита там все изменилось. Вместо крошечной, мощенной камнем площадки с маленькими лавочками и довольно грязным скромным фонтанчиком мы, миновав заросли кустарника, вышли на огромную пустынную площадь. Фонтан в ее центре был теперь величественным и богато украшенным, с великолепным витиеватым узором, оплетающим огромную мраморную чашу, из которой били в воздух струи воды. Рядом с ним стоял Волшебник.

— Как раз вовремя, — воскликнул он, увидев Дороти. Волшебник захлопнул карманные часы и спрятал их в нагрудный карман пиджака. — Я знал, что могу положиться на вас, Ваше Величество. Вы всегда умели добиться желаемого. Главный фокус — заставить думать, что вы сами этого пожелали.

— Заткнись, глупый старикашка, — выплюнула Дороти. — Я здесь не для того, чтобы играть в твои игры. Отойди, и я смогу наконец-то сделать то, что должна была давным-давно, — уничтожить это ужасное место раз и навсегда.

Волшебник лишь усмехнулся.

— Но по силам ли тебе подобное? — спросил он.

— Хватит с меня твоей наглости! — возмутилась Дороти, давая ему такую сильную пощечину, что звук ее эхом разнесся по площади. — Делай, что говорю, и готовь обещанный ритуал, пока я еще добрая.

Волшебник потер щеку, но, кажется, ни капли не оскорбился.

— Дело в том, — сказал он, когда злобный оскал Дороти неожиданно сменился самодовольной улыбкой, — что у власти теперь стоишь не ты. Не здесь, не сейчас. Когда ты сбежала из города, я упорно трудился, связавшись с высшими силами. Силами, которые могущественней тебя, или Глинды, или любой другой колдуньи в Стране Оз. — Он указал на дворец, который был виден даже из глубины лабиринта, возвышаясь над живой изгородью. — Ты же видела, что стало с дворцом, да? Знаешь ли, это не просто часть представления. Это символ всего того, чем я стал, того, чем я буду.

Дороти не стала ссорится с Волшебником, не стала нападать, лишь с любопытством взглянула на него.

— Расскажи, — попросила она, — в чем заключается твой план?

Голос прозвучал столь подобострастно и льстиво, что я уж решила, будто это сарказм, но, когда Дороти бросила поводок, на котором держала Озму, и отступила, до меня дошло. Волшебник творил какое-то сложное колдовство, и Дороти, которая всегда наслаждалась, превращая других в своих рабов, теперь ощущала собственное бессилие: по ее остекленевшему, отсутствующему взгляду было понятно, что Волшебник воспользовался каким-то заклинанием гипноза.

Когда Озма подошла и остановилась рядом, Волшебник осмотрелся.

— Секундочку, — воскликнул он, а потом изумился: — Тут еще кое-кто есть, правда ведь? Неужели я вижу юную колдунью, скрывающуюся в тенях?

Он взмахнул рукой. Ощущая себя на удивление покорной, я сбросила чары отвода глаз и выступила вперед, присоединяясь к собравшимся.

— Ах, — вздохнул Волшебник. — Как приятно видеть вас здесь, мисс Гамм! Скажите, чем в такой день, как этот, я заслужил честь лицезреть даже не одного, а двух своих любимых людей в Стране Оз?

— Я… — начала было я говорить, но замолчала. Меня окутало ощущение полного удовлетворения — не то чтобы кто-то контролировал разум, а скорее словно меня накачали наркотиками и ничто в мире больше меня не беспокоило.

— Не знаю, — сказала я наконец. — Возможно, вы сами скажете мне об этом?

— Именно, — оживился Волшебник. — Пожалуй, скажу.

Он показал рукой себе под ноги, и рядом появились два маленьких стульчика с золотой филигранью, обитые зеленым шелком. Я присела на один из них, рядом примостилась Дороти. Так странно было видеть, что она ведет себя столь покорно. Впрочем, я поступала так же. Волшебник по-отечески добро посмотрел на нас.

— Давайте-ка кое-что обсудим, — предложил он.