И свет рождается во тьме

01

Мы с Дмитрием шли по лесной тропинке. Я светил перед собой фонариком, то и дело потряхивая его. Пружины плохо прижимали кристалл к посадочному месту, и лампа в фонарике постоянно гасла.

– Слушай, – спросил Дмитрий. – Когда ты, наконец, уже починишь свой фонарь?

– Ай, – я махнул рукой. – Потом починю.

– Ты каждый раз так говоришь, – усмехнулся Дмитрий. – Пожалуй, подарю тебе на день рождения фонарь.

Я развернулся и посветил в лицо сначала Дмитрию, затем себе. Сощурился и многозначительно посмотрел на друга.

– Замётано. С нетерпением буду ждать.

И направил фонарь с тропинки на ближайшие деревья.

Луч освещал участок земли и как будто натыкался на чёрную стену, из которой торчали ветви с листьями. Но стоило сделать шаг, как стена отодвигалась, и появлялось скрытое во тьме продолжение. Ещё шаг, и показывалось целое дерево.

Поначалу я удивлялся этому эффекту и, как человек, сомневающийся и ищущий, пытался разгадать физику этого явления.

Какой бы мощности я ни брал лампы, десять ватт или двести, результат всегда получался один и тот же – луч от источника проходил тринадцать целых и четыре десятых метра. Ни больше, ни меньше. Фотоны, достигая невидимой границы, исчезали в воздухе вопреки всем законам физики.

Этот эффект назвали эффектом "колпака", так как источник света создавал вокруг себя освещённое пространство в виде чёткой полусферы. И что попадало в её границы, то и было видно. При передвижении создавалось впечатление, будто растения и предметы выступают из чёрной-чёрной воды, а сзади утопают в ней.

Учёные ломали голову, что именно заставляет фотоны вести себя таким образом. Может, воздух поменял свои свойства? Может сама физика мира изменилась?

С тех пор, как мир погрузился во тьму, свет и радиоволны изменили свои физические свойства. Однако звук распространялся в воздушном пространстве, как и раньше. В конце концов, что такое звук? Это колебания упругих волн в воздушной среде. И в зависимости от силы эти колебания способны преодолеть вполне приличное расстояние.

Мы возвращались из очередной разведывательной экспедиции. По звуку работающего двигателя определили, что машина нас дожидается метрах в тридцати.

Каждый раз, подходя к вездеходу, я наблюдал интересный эффект. Я направлял в сторону машины луч фонаря и шаг за шагом приближался к ней. И вот, сделав очередной шаг, я наблюдал, как впереди у самой земли появлялся просвет в виде маленькой световой арки. С каждый шагом арка становилась шире и выше, а с другой стороны показывался источник света и всё, что находилось вокруг него.

Дмитрий рассуждал:

– Пусть мы находимся в одной полусфере, – говорил он. – Тогда вездеход будет находиться в другой. Когда мы приближаемся друг к другу, основания полусфер накладываются, и световые области объединяются. Можно представить себе два мыльных пузыря, соединённых межу собой. Между ними образовывается перегородка. А если в один ряд соединить три, четыре или пять полусфер, то дальность видения возрастает до самого края последней полусферы.

Окно, образовавшееся от слияния двух световых полусфер, увеличилось, и мы увидели наш шестиколёсный вездеход.

– Ага! Вот и пионеры вернулись! – Воскликнул Ник. – Как сходили? Что нового?

Дмитрий махнул рукой:

– Ничего нового. Лес, звериные тропы. До села не дошли. Нужно отдельно разведкой идти.

– Да, – согласился Ник. – Кстати, передавали на завтра слабую силовую активность. Похоже, поедем в Хмарь кристаллы собирать.

– Да? – переспросил Дмитрий, усаживаясь на переднее место. – Что ж, я готов. А ты, Вить, – он, обернувшись, посмотрел меня. – Был когда-нибудь в Хмари?

– Я? Да как-то не приходилось ни разу. И здесь работы хватает.

– Работы хватает, – передразнил Дмитрий. – А у нас людей не хватает. Вот схожу к начальству и выпрошу тебя. Хватит тебе уже киснуть в лаборатории. Прогулялся бы.

Я забрался в машину и захлопнул дверцу вездехода.

– Да право слово не знаю, – промямлил я.

– Решено. Вот пойду и спрошу!

Машина, вырулив на шоссе, резво помчалась по дороге. На мониторе замелькали вешки, указывающие края дорожного полотна.

Через некоторое время Нику показалось молчание тягостным.

– Какие же вы молодцы, – сказал он. – Как бы мы без вас ездили.

– Потихонечку, полегонечку, – ответил Дмитрий.

– Нет, – протянул Ник. – Не умеем мы потихонечку. Нам гонять надо. А без вашей работы, без ваших дорожных маяков, я бы давно улетел в кювет и там бы валялся, пока за мной кто-нибудь не приехал бы.

Этим мы и занимались в свободное от основной работы время: исследовали, расчищали дороги, расставляли направляющие каждые пятьдесят метров. Именно предварительная разведка и установка вешек позволяла передвигаться по дорогам достаточно быстро.

Институтские электронщики придумали что-то вроде светового радара. Камера фиксирует на столбиках возвращенный от фар свет и передаёт информацию на процессор. Тот рисует на экране дорогу и её направление. Если дорога изгибается, то с той или иной стороны вешки ставятся чаще.

И хоть дорога эта уже была давно езжена-переезжена, однако Дмитрий всё равно предостерёг нашего водителя.

– Тише, Ник, не гони. Торопиться некуда.

– Как так некуда? – удивился тот. – Некуда – это когда дома нет. А когда есть дом, значит, есть, куда. Дом это родители: папа, мама. Вот у тебя есть папа с мамой?

– К чему вопрос? Я уже взрослый. Но да, есть.

– А у тебя, Вить?

– А у Виктора отец десять лет назад в командировку ушёл, – ответил за меня Дмитрий. – Да вот, из-за всего этого и не вернулся.

– Эх, – вздохнул Ник. – Наверное, он где-то там, как мы. А хотел бы, чтобы он вот взял да и вернулся?

Ник посмотрел на меня.

– Спрашиваешь, – протянул я.

– На дорогу смотри, – одёрнул Дмитрий нашего водителя.

– Ай, я здесь не первый раз проезжаю. И не десятый. Ты, Дмитрий, лучше свяжись с пятой бригадой. Мы сейчас за ними заедем.

Дмитрий угукнул и достал рацию. Связь была великолепной. Он дождался ответа и сообщил ребятам, чтобы те готовились к нашему приезду.

На мониторе с одной стороны дороги вешки замелькали чаще. Бортовой навигатор нарисовал перекресток.

Ник снизил скорость и вырулил вездеход на примыкающую дорогу.

Вскоре мы остановились перед довольно высокими железными воротами. Маленькая проходная с окошечком и дверью одиноко смотрелась на фоне высоких ворот. По обе стороны от них во тьму уходил такой же высокий забор с вьющейся поверху колючей проволокой.

Дмитрий вылез из вездехода, подошёл к воротам и ткнул фонарём в табличку с надписью, тиснёную золотыми буквами, «Химический завод имени Дмитрия Ивановича Менделеева. Построен в 1962 году».

– Ну, конечно же, – сказал он. – Чьим ещё именем можно назвать химический завод? Мичурину здесь делать нечего, это вам не садовые участки.

– Ага, – поддакнул Ник, и нажал на кнопку сигнала.

Тишину нарушил гудок.

– Тьфу ты, – ругнулся Дмитрий. – Предупреждать надо. Чуть сердце не остановилось. Не делай так больше!

Ник засмеялся.

– Ладно, ладно, не буду.

Они ещё какое-то время пререкались друг с другом, как дверь проходной отворилась, и оттуда вышли двое.

Это были Сергей и Андрей из пятой бригады. Они проводили поисковые работы на некогда работающем, но ныне пустующем химическом предприятии.

На них были лёгкие защитные комбинезоны, в руках довольно вместительные металлические контейнеры, похожие на старинные саквояжи. Попав в яркое освещение прожекторов вездехода, вышедшие выключили на гермошлемах фонари.

– Как у вас дела? – спросил я, открыв дверь.

Я так и остался сидеть в машине. Выходить из вездехода не было никакой охоты.

– Отлично! – Сергей поставил свой контейнер на землю. – Сегодня не особо много нового. Место вполне безопасное, но в некоторых местах наблюдался всплеск гамма-активности, что очень странно.

– Почему странно? – поинтересовался я.

– С учётом того, что общий фон у нас нулевой, а допустимый фон раньше был от двух до трёх десятых микроЗиверта в час, то точечно в некоторых местах фон достигает аж пяти-шести.

– И что же за аномалия даёт такую активность?

– А вот вы в лаборатории и разберётесь. Образцы здесь, – и Сергей указал на контейнер, стоящий у его ног.

– Посмотрим, – вяло сказал я. – Но скорее всего ректор образцы в "Заслон" отправит. Там ребята головастые. А мы что, так.

– Так, не так, – подскочил Андрей, – А вы важную работу тоже делаете. А ну, давай, полезай в кузов. – Андрей звонко хлопнул по спине Сергея. – Домой пора. И есть уже охота. Вон, и Витька уже кимарит. Того гляди, заснёт на ходу.

Ребята закинули свои контейнеры в кузов, а сами забрались на заднее сиденье.

Мне и вправду хотелось спать. Лёг поздно, встал рано.

Когда ребята расселись по местам, Ник спросил:

– Ну, что? Все на месте?

– Все.

– Тогда поехали!

И машина тронулась с места. На экране снова замелькали вешки, а у меня закрылись глаза, и я уснул.