Глава 11. Нищеты и богатства не давай мне


Сэм открыл глаза с осознанием того, что ему приснился сон. И даже не очень кошмарный.

«Кошмары наяву бывают куда хуже», — подумал он и довольно потянулся. Так он какое-то время лежал, прежде чем до него дошло, что все случилось на самом деле.

Сэм подскочил, испуганно озираясь.

Он вспомнил, как Майк легко нес на руках худощавого мистера Лавгуда, как шериф и Дин, причем последний дико ругался, вытряхнули его, Сэма, из мокрых штанов, и он так и приехал в город — продрогший, отстоявший только трусы, хотя Дин всю дорогу прочил ему импотенцию. Шериф гнал машину на пределе, и где-то на мосту он все-таки пропорол колесо — ближе к городу машину уже мотало так, что Майку пришлось вылезти и совершить забег с мистером Лавгудом до больницы. Сам Сэм, даже не краснея, в одних трусах дошел до мотеля, был безжалостно сунут Дином под горячий душ, и последнее, что он вспомнил — миссис Ромеро, принесшую ему нечто, отдаленно похожее на пунш.

После странного на вкус и запах пойла Сэма вырубило почти сразу, и он только успел прикинуть свои перспективы наутро проснуться в принципе. Но мало того, что у него была совершенно ясная голова, так еще и не наблюдалось никаких признаков простуды или чего похлеще, чего так опасался всю дорогу Дин.

В комнате Сэм был один.

Его никто не разбудил. Сэм признал, что это довольно радостно, но тут же спросил себя, где его мокрые штаны и где Дин. На последний вопрос, впрочем, он тут же сам себе ответил.

Потом он вспомнил, что еще днем сунул за ремень пистолет, и его тут же обдало холодным потом. Про оружие он не то чтобы забыл, но не намерен был отсвечивать им перед шерифом. Когда Дин стаскивал с него штаны, вся конспирация точно должна была полететь к чертовой матери.

Вчера Сэм шлепнулся на кровать бесчувственной колодой, а сейчас он блаженно потягивался под двумя одеялами, оттягивая необходимость вылезать. За окном серел новый день, а Сэм грелся и откровенно кайфовал.

«Зактнись», — посоветовал он совести, но та и не думала успокаиваться. Она надоедливо напоминала и про Дина, и про пистолет, и про Бьюлу, и про все остальное. Про шерифа Сэм боялся даже подумать.

Где-то хлопнула дверь, и Сэм решил, что это пришли за ним. Но минуты текли, а в комнате никто не появлялся. Было тихо.

— Прости меня, детка, я скоро вернусь, — шепнул Сэм одеялу и вылез из уютной берлоги. Хотя он и понимал, что возвращение в кровать ему не грозит. Из города пора было делать ноги.

Он быстро влез в чистые джинсы и свитер, вышел из комнаты, повертел головой, надеясь заметить Дина, зубоскалящего с миссис Ромеро, но безрезультатно. Возникло опасение, что Дин как раз и отвечает сейчас за ношение оружия, сидя перед шерифом и делая хорошую мину при очень скверной игре, но в тот момент, когда Сэм уже решил было пойти и сдаться сам, он заслышал знакомый храп.

Он заглянул в соседнюю комнату, ту самую, в которой смотрел дурацкое кино про дурацкого Джиперса. Сначала у него отлегло от сердца, а потом все стало еще хуже.

Дин, конечно, был в комнате. Он дрых в немыслимо глупом положении, устроив задницу на стуле, а голову — на тумбочке, а на его коленях трогательно покоилась рука Бьюлы Лавгуд.

Сама Бьюла спокойно спала, свернувшись калачиком под тонким одеялом.

Дверь скрипнула, Дин от неожиданности вздрогнул во сне и едва не свалился со стула. Хрупкая картина, которой Сэм любовался, рассчитывая обеспечить себе компромат на любимого брата, безвозвратно рассыпалась на кусочки.

— Ты что тут делаешь? — ехидно поинтересовался Сэм, глядя, как Дин продирает глаза и трет рожу, опухшую от недосыпа и сна в неудобном положении.

— Не ори, идиот, — шепотом рявкнул на него Дин. — Ей было страшно и плохо. Она попросила меня побыть с ней.

— А ты, конечно, отказать не смог, — кивнул Сэм. — Ты не знаешь, поехавшая крыша воздушно-капельным путем передается?

— Где твоя пушка, малыш Сэмми? — вдруг спросил Дин, нехорошо прищурившись.

— Черт.

— Да. У тебя была пушка, придурок. У тебя все это время была пушка. А я узнал об этом только тогда, когда вынимал тебя из штанов. Из мокрых штанов, Сэмми. Я-то думал, что времена, когда я менял тебе мокрые штаны, давным-давно прошли.

— И где она? — обреченно спросил Сэм. Дин напомнил ему о своей заботе в далеком детстве некстати, вся злость на него прошла.

— Я ее вытащил и спрятал. Кажется, шериф ничего не заметил, но поручиться я не могу. Скажи, Сэмми, когда я могу перестать каждую минуту быть готовым прикрыть твою сраную задницу?

Сэм сел.

— Как она? — сказал он только для того, чтобы избавиться от неловкости.

— Спит. Майк долго возился с ней, потом все-таки вколол ей успокоительное. Иначе она рвалась к отцу.

— Все-таки это ее отец?

Дин вздохнул.

— Пока ты отмывал свой зад, шериф привез ее на опознание.

— И она опознала его?

— Моментально, — Дин покосился на спящую Бьюлу и бережно поправил ей одеяло. Сэма кольнула ревность, особенно когда он вспомнил, как Дин так же оберегал его сон — в далеком детстве. — Только вошла, уже по ногам. Кричала, плакала. Его увезли в больницу штата.

— Выживет?

Дин только пожал плечами.

— Что мы теперь будем делать?

— Мы можем ехать по своим делам. — Дин осторожно переложил руку Бьюлы ей на грудь и поднялся. — Когда мы с Майком уводили Бьюлу, шериф сказал, что мы с тобой свободны. — Он помолчал. — Просил передать тебе спасибо.

— А Бьюла?

— Карлос обещал проводить ее к автобусу, когда она проснется.

— Ты с ним говорил? — удивился Сэм.

— Он еще вчера поймал меня, как только я вернулся, и вручил мне ключи от Детки. — Дин улыбнулся. — Отец отличный автомеханик, но этот парень крут как бог. Ты бы ее видел! — он бы даже присвистнул, если бы не боялся разбудить Бьюлу. — Понятно, что он не мог меня дождаться. Такой работой можно только гордиться.

Дин потянулся, еще раз посмотрел на Бьюлу — немного более нежно, чем того мог ожидать Сэм, и вышел из комнаты, утянув того за собой.

— Лучше так, — сказал Дин. — Знаешь… она не из тех, с кем так можно.

Сэм не стал уточнять, как именно — он и так это прекрасно знал, без дополнительных объяснений.

— Собираемся? Ты говорил с Карлосом об оплате?

— Я расплатился, — Дин хмыкнул. — Он сам назвал цену. Меня она устроила.

— И сколько? — Сэм спросил без особого любопытства, но Дин сумел его удивить.

— Сущие пустяки, братишка. Твоя пушка.

— Черт! — Сэм обиженно заморгал.

— Ты не умеешь ее хранить и пользоваться ей, когда надо. Так что извини, — небрежно бросил Дин, и вид у него был торжествующий. — Она чистая, а этому парню она нужнее. Поверь.

Сэм был с этим категорически не согласен, но вступать в полемику ему не хотелось. Он только хотел было сказать что-то едкое и язвительное, как дверь комнаты открылась, и на пороге появилась Бьюла.

Сэм растерянно отвел взгляд. Она была голой… если не считать простых белых трусиков. Дин же, напротив, не показал никакого смущения.

— Будешь завтракать? — светски осведомился он.

— Ты уже уезжаешь? — Бьюла не замечала, казалось, ни Сэма, ни свой весьма соблазнительный вид. В голосе ее звучал не упрек, но обида. — Ты не знаешь, что с моим отцом?

— Нет, — Дин нахмурился, — прости. У меня нет никаких новостей.

— Эм, — сказал Сэм, разглядывая пустую стену. — У меня тоже.

— Карлос, сын хозяев, проводит тебя к автобусу, — пообещал Дин настолько ровным голосом, насколько это было возможно для такого как он при виде обнаженной девушки. — А мы… нам надо ехать. Здесь недалеко до больницы штата, всего полтора часа езды.

Бьюла смотрела на него пристально, не мигая, и все-таки Дин стушевался.

— Мы не можем поехать с тобой. Правда. Если честно, то мы… в общем, у нас было очень важное дело, но нам пришлось застрять здесь на сутки, и я…

— Я понимаю, — прошелестела она. — Не надо оправдываться.

Она развернулась, необычно красиво, как в замедленной съемке, и исчезла за дверью.

— Эй! — крикнул Дин, бросаясь за ней. Сэм упустил момент и только услышал, как щелкнул замок. Он дернул ручку, не особо надеясь на лучшее, и тут же получил подтверждение худшим своим опасениям.

— Иди в задницу, Сэмми, — тепло пожелал ему из комнаты Дин.

Сэм постоял, прислушиваясь, но было подозрительно тихо. Он вздохнул.

По тому адресу, куда направил его Дин, он, разумеется, не пошел. После заверений, что у шерифа нет сомнений в их благонадежности, опасаться ему было нечего, а вопросы не давали покоя. С одной стороны, ему не было дела до того, что случилось и почему, с другой… С другой он считал себя вправе узнать хотя бы часть правды.

Уже выйдя из мотеля он сообразил, что даже не умылся, но легкомысленно на это наплевал. Он шел по улице и чувствовал, как припекает в последнем приступе щедрости солнце. Сэм рассеянно улыбался прохожим. Туман пропал, и город словно пробудился и больше не имел такой унылый и обреченный вид.

На диване, как и вчера, спал Вилли. У Сэма возникло ощущение дежавю.

Шериф Бреннан стоял у окна, задумчивый, усталый, но явно довольный, и смотрел на кактус, украшенный четками Бьюлы. Сэм был готов поклясться, что кактус немного ожил.

Шериф обернулся.

— А, это ты, — без приветствия сказал он. — Заходи. И что хочешь мне говори, но он позеленел. — Шериф кивнул на кактус. — Кофе?

— Нет, спасибо, — пробормотал Сэм. «Он вообще спит когда-нибудь?» — подумал он. Выглядел шериф довольно бодро, хотя ночь у него, определенно, выдалась не из легких. — Как мистер Лавгуд?

— Не знаю, — шериф помрачнел, — был без изменений час назад. Он сейчас в клинике штата. Прогнозы… да нет никаких прогнозов, — он вздохнул. — Будем надеяться, что он выкарабкается.

Он все-таки поставил перед Сэмом чашку с кофе и сел.

— Ждешь рассказа? — он улыбнулся. — Думаю, ты и сам мог обо всем догадаться.

— Точно я знаю, что никакого Джиперс-Криперса нет, — осторожно начал Сэм. — Но вы внезапно решили, что Лавгуд… что Бьюла не врет.

— Не внезапно. — Шериф стал серьезным. — Что ты, парень, я же был о тебе лучшего мнения. — Он засмеялся. — Я знал ровно то же, что и ты, когда понял, что мистеру Лавгуду угрожает опасность.

Сэм таращился на него и нещадно при этом тупил.

— Ты обратил внимание на ее сережки?

— Красивые, — Сэм не понимал, к чему клонит шериф. — Немного странные.

— Чем?

— Формой. И… мне показалось… — Сэм запнулся. Шериф покивал, подбадривая его. Сэм видел, что шериф очень хочет подтолкнуть его к тому, чтобы он сам дозрел до правильного ответа. — Тяжелые. Я взял одну в руку. Вы же видели.

— Я тоже, — сказал шериф, — и ты тоже это видел.

Сэм озадаченно потер лоб.

— Временами мне казалось, что одна сережка тяжелее другой. Как будто та, которую дала мне Бьюла, оттягивала ей ухо больше, чем вторая.

— Он тяжелее стекла, — улыбнулся шериф.

— Кто?

— Рубин. — Шериф поднялся. — Пей кофе, я сварю себе еще. Да, парень, рубин. Полагаю, очень редкого качества. Не сказать, чтобы я был знаток, но карат стоит тысяч пять долларов, а то и больше. Этот размером почти дюйм, значит, весит почти полторы унции. Да, — шериф обернулся с Сэму, и на лице его играла довольная ухмылка, — я, как вернулся, кое-что посмотрел. На мое счастье, моя жена заведует местной библиотекой. Девочка носит в ухе как минимум двести тысяч долларов. И это если ее камень не имеет иной ценности, кроме формальной.

— Сердце, — вдруг осенило Сэма. — Она подарила ей свое сердце.

— Она подарила ей свое сердце. Та самая Мномонга, или как ее там, в благодарность за спасение внука. Думаю, что Бьюла сама не знала, какое сокровище носит как обычную побрякушку. А вот отец ее знал, полагаю, что он и оправил рубин как пару к обычной стекляшке. Самое надежное место — ушки его дочери, с условием, что она будет эти сережки беречь.

Шериф занялся кофе. Сэм пытался сложить последние детали паззла.

— А кто был тот человек? — спросил он. — Тот, кто все это затеял?

— Это выяснит полиция штата, — не оборачиваясь, отозвался шериф. — Моя версия — тот самый дядя, который прислал Бьюле мяч. Он же англичанин.

Шериф замолчал, а Сэм нетерпеливо кашлянул.

— Вчера, когда я вас выпроводил, попросил Вилли кое-что уточнить в одной из адвокатских контор. Если тебе будут интересны юридические тонкости, сможешь узнать их и сам… Мы не знаем, когда Пандора Лавгуд получила этот камень в подарок, но знаем, что она умерла, и ее наследниками стали муж и дочь. Доля пережившего супруга при наличии детей составляет сорок тысяч фунтов, кроме того, супруг получает в доверительное управление половину остального имущества. А единственной ценностью, видимо, был этот камень.

Шериф повернулся, держа в руках чашку. Сэм, вспомнив о традициях гостеприимства, тотчас отпил свой кофе.

— «Суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом», — на память процитировал шериф. — Моя мать была довольно набожной. Соломоновы притчи. Этот человек был тысячу раз прав.

— Значит, этот Джиперс должен был добиться смерти мистера Лавгуда и признания его дочери сумасшедшей, — подытожил Сэм. — И все права на камень перешли бы к нему. Именно так и именно в таком порядке.

— Полиция штата выяснит все, я надеюсь, — повторил шериф. — Мне, конечно же, сообщат. Может, ты хочешь, чтобы я потом сообщил тебе результаты следствия?

Сэм задумался.

Это было заманчиво — узнать, чем все закончилось. Кто виноват, и прав ли шериф Бреннан в своих догадках. И что ждет Бьюлу, и выживет ли мистер Лавгуд. И для этого нужно было так мало — дать шерифу адрес кампуса колледжа. Вернуться туда и ждать.

Но Сэм уже принял решение. Он знал, что писать ему будет некуда.

— Спасибо, — искренне сказал он, поднимаясь. — Я… — слова куда-то пропали, потому что сейчас совершенно постороннему человеку он должен был озвучить то, в чем так и не успел, или, точнее, не сумел пока признаться брату. — Я уверен, что вы правы. Надеюсь, что с мистером Лавгудом будет все хорошо. И с его дочерью тоже.

— Как скажешь, — покачал головой шериф, и в его глазах блеснули странные искорки.

— Я только хотел… еще спросить, — решился Сэм, — это ведь Дин уговорил вас взять нас с собой, так?

— Так. — Шериф улыбнулся уже открыто. — Твой брат, конечно, городил совершенную чушь, но у меня не было времени с ним пререкаться.

Сэм замер, ожидая любого коварства.

— Не стоит стесняться своей работы, — как ни в чем не бывало, продолжал шериф, а Сэм чувствовал, что напрасно встал, ибо его перестали держать ноги. — Даже если ты так называемый журналист, который продает в газеты всякую фигню вроде обнаружения следов Бигфута или логова оборотней. В конце концов, если люди верят в сказки, кто-то должен им их рассказывать.

Сэм вышел на улицу, ощущая, как куда-то уходит усталость и тоска. Он не стал размышлять над этим, и не потому, что боялся вдруг изменить решение, а потому, что подумал — Дин не тратил бы время на пустые рефлексии.

Он шел по направлению к центральной улице, улыбаясь сам не зная чему и точно зная, что, как только повернет за угол супермаркета, увидит сверкающую черную машину и неподражаемую ухмылку брата. И, гордо облокотившись на крышу «Детки», Дин небрежно скажет:

— Поехали, малыш Сэмми. Нас ждут великие дела.

Загрузка...