Хвостатым здесь не место!

Глава 4

Закрыв глаза, я медленно считала до десяти.

Жгучее желание свалить подальше из этого дома, где всё буквально так и кричало о достатке владельца, никуда не делось. Наглый и опасный тип мог действительно устроить мне кучу проблем, и всё, что я могла ему противопоставить – это амбарный замок на двери, который его не удержит.

Он уже мне напомнил о возможных проблемах с опекой, а сеанса гипноза мне хватило и одного.

«Ну же, Кристина, будь храброй девочкой, возьми себя в руки и узнай, что нужно этому хвостатому чудаку на букву „м“», – подбодрила я сама себя, буквально наступая на горло всему своему естеству, которое просто вопило о том, что нужно бежать отсюда.

Вздохнув и машинально поцеловав малышку в щечку, я направилась обратно в кабинет Андрея Андреевича. Алечка завозилась, поворачивая голову и открывая ротик в поисках груди.

Потерпи, моя сладкая! Сейчас мама надаёт по рогам одному безрогому…

И хоть я прекрасно понимала, что это пустая бравада, мне нечего противопоставить владельцу дома, всё же почувствовала себя чуть увереннее.

– Присядешь? – Финик сидел на своем кожаном диване, опираясь на трость так, словно позировал для какого-нибудь журнала вроде «Forbes». Просто само воплощение харизмы, успеха и больших денег!

– Я постою, – стараясь снова не сорваться, ответила я.

– Мы сегодня не с того начали.

Он улыбнулся, чуть склонив голову, и я бы даже поверила в искренность этой улыбки, если бы не воспоминания о случившемся. Вряд ли законопослушный человек прибегал бы к помощи гипнотизерши.

– Не знаю, что ты там себе надумала, но я пригласил тебя, чтобы предложить свою помощь.

Ну посмотрите на него! Мистер «я сама благотворительность»!

– С чего ты вообще взял… – я замолчала, понимая, как глупо это звучит.

Ну да, с чего это он взял, что мне нужна помощь, если я живу в заброшенном доме, ребёнок у меня спит в чемодане, а есть нечего?! Судя по насмешливому взгляду, Финик прекрасно понимал мою ситуацию. И он ведь вчера угрожал тем, что сам выяснит, как я оказалась в подобном положении.

Еще утром я ухватилась бы за это. Предложила бы купить у меня дом с участком, раз он и так собирался это сделать. Но сейчас, после того, что произошло, связываться с хвостатым не хотелось. Что если при сделке его помощница внушит мне, что я получила кучу денег, и заставит подписать документы? В итоге я останусь и без дома, и без средств к существованию.

– Мне ничего не нужно, спасибо, – я постаралась, чтобы мой голос звучал уверенно и твёрдо. – Если это всё, то я могу идти?

– Может быть, я не так расслышал? – Финик приподнял одну бровь и посмотрел на меня как на умалишённую, медленно поднялся и, опираясь на трость, неторопливо зашагал ко мне. Каждый шаг – один пропущенный удар моего сердца. И чем ближе подходил мужчина, тем неуютнее становилось. Ладони вспотели, спину окатило холодом. Снова ощутила себя испуганной маленькой мышкой, вот только Финик был уже не мышеловкой, а котом, хищником, неотвратимо приближавшимся ко мне.

– То есть, ты хочешь сказать, – он остановился совсем рядом, нависая надо мной, – что то, как и где ты и твоя дочка живёте – это нормально?

– Это не нормально, но это мое дело. Спасибо за предложение, но…

Глаза мужчины опасно блеснули, словно я только что снова его оскорбила, а за спиной вдруг показался вставший трубой хвост.

Увидев это торчащее, покрытое седой шерстью нечто, я обмерла, забыв закрыть рот. Вчера, когда было темно, я его рассмотреть толком не успела, и сейчас, при дневном свете, всё выглядело несколько иначе. Обрело реальность.

Ну не бывает у людей хвостов!

Я невольно попятилась, глядя за спину хозяину дома. Руки, державшие дочку, дрожали. Финик проследил за направлением моего взгляда и, поняв, что случилось, громко выругался. Очевидно, такой подставы от собственного тела он не ожидал.

Я продолжала пятиться, пока не упёрлась спиной в дверь. Нужно убираться отсюда, и чем скорее, тем лучше. Пытаясь одной рукой нащупать ручку за спиной (и когда только дверь успела захлопнуться?), второй я качала малышку. Она не плакала, но казалось, что это поможет мне успокоить саму себя.

– Кристина, постой… – хвостатый устало вздохнул, прижимая большой и указательный палец к виску. – Я не хотел тебя пугать.

Он снова шагнул ко мне, вот только я уже нащупала ручку и смогла открыть чёртову дверь.

– Не подходи!

Должно быть, было что-то в моем взгляде и голосе такое, что заставило его послушаться. Или он понял, что сейчас я разговор вести просто не в состоянии, и остановился.

Я же развернулась и со всех ног бросилась вниз, перепрыгивая через ступеньки, не замечая ничего вокруг. Где-то сбоку блеснула розовая вспышка, я повернула на неё голову и, не посмотрев под ноги, тут же зацепилась за начинающийся у подножия лестницы ковер. Понимая, что падаю, и сохранить равновесие не удастся, зажмурилась и повернулась боком, чтобы только удар не пришёлся на Алечку.

Но столкновения с полом так и не произошло. Я открыла сначала один глаз, затем второй. Надо мной снова стоял Андрей Андреевич Финик и, не давая упасть, поддерживал за талию своим длинным хвостом.

– Очевидно, без моей помощи ты не способна даже спуститься по лестнице, – отчеканил он без единого движения мускула на лице.

От этой безучастной маски стало по-настоящему не по себе, казалось, что он вот-вот взорвётся и сделает что-то, что мне точно не понравится. Я даже не смогла найти в себе силы, чтобы сказать «спасибо». Горло пересохло, язык прилип к нёбу. Да и не заслужил он «спасибо» по большому счету.

Хвост мужчины напрягся, дёрнул меня вверх и мягко поставил на ноги. Несколько секунд я и Финик смотрели друг другу в глаза. Затем я одеревенело развернулась и на негнущихся ногах наконец покинула этот дом.

Оказавшись на своём участке, уселась под куст и, обнимая Алечку, несколько минут раскачивалась с ней из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. Необходимо как можно скорее переехать! У меня ведь был план, нужно просто взять уже себя в руки и действовать.

Поднявшись с земли, прошла в дом. Запах гари почувствовала на подходе.

Да что же это за день такой?! А ведь он ещё даже не начался толком!

Вся веранда была в дыму. Я подбежала к плите и выключила безнадёжно сгоревшую курицу. Вода выкипела, и почерневшее мясо превратилось в уголь. А ведь кажется, меня не было всего ничего…

Злость на Финика вспыхнула с новой силой. Этот хвостатый меня ещё и без обеда оставил! Захотелось швырнуть испорченную посудину ему прямо в голову. Ну, разве можно гипнозом уводить людей из дома, когда у них включен газ? Хорошо ещё огонь не потух! Что могло бы произойти – страшно подумать!

Дочка, чувствуя мою нервозность, снова расплакалась. Выдохнув, я отставила испорченную миску в сторону и пошла переодевать и кормить малышку. Пелёнки, в которых была Аля, все промокли, неудивительно, что она так куксится.

У меня осталась большая пачка памперсов, которую я покупала еще в роддом, но понимая, что финансов в обрез, использовать их старалась экономно.

Пока доченька усердно сосала молоко, у меня сосал под ложечкой голод. В голову нет-нет, да закрадывались крамольные мысли. Может быть, зря у меня взыграла гордость? Ведь как говорят: «Дают – бери». С другой стороны, это ведь не гордость, а банальное чувство самосохранения.

Что это за человек такой, если у него в штанах – хвост? Хвост, мать вашу?! А ведь он им спас меня от падения, значит это вполне себе часть его тела. Как такое вообще возможно?

А гипноз? Всегда считала его шарлатанством. А тут вполне реальный, подчиняющий людей…

Когда малышка уснула, все-таки сумела взять себя в руки. Я не имела права долго предаваться унынию. Дел слишком много.

Решительно поднявшись, пошла складывать заказы, которые должна была отнести на работу. Сегодня получу за них деньги.

На самом деле, всё не так уж плохо, и я обязательно справлюсь. Может быть когда-нибудь даже всё-таки открою свое ателье. Но всё же… откуда мог взяться хвост?!

Поездка хоть и заняла много времени, но прошла очень удачно. На работе я получила деньги, заглянула в агентство недвижимости, где всё узнала и взяла на изучение договор, по которому они работают. После того, что со мной случилось, все подписываемые документы я проверяла особенно тщательно. Разве что на рынок не успела, но зато удалось перекусить сосиской в тесте, купленной по дороге.

Во всей моей ситуации было хорошо лишь одно – горевать было совершенно некогда. Но иногда всё равно накатывали воспоминания, а на глаза наворачивались слёзы.

Вот и сегодня, возвращаясь домой на автобусе, вспомнила о том, как мы с мужем ездили выбирать дом впервые. Он так хотел простроить здесь семейное гнездо. Так радовался покупке, которую сможет передать своим детям…

Погружённая в свои мысли я не сразу заметила, что что-то не так. Даже припаркованная неподалёку от моего дома машина не заставила меня напрячься. Мало ли кто к Финику приехал. И лишь вывернув с дороги на свой участок, я поняла, что это ко мне.

Во дворе у моего дома стояло несколько женщин, одна из них, что была в форме, поднялась и представилась:

– Майор полиции Сидорова. Отдел по делам несовершеннолетних. На вас поступило заявление. Вы гражданка Балашова Кристина Олеговна?

Первым желанием было сказать, что это не я. Что меня зовут, например, Ириной Ивановой, и вообще я проходила мимо и не имею ни малейшего представления, где искать эту самую Балашову.

– Предъявите документ, удостоверяющий личность, – услышала словно сквозь вату, набившуюся в уши. – Гражданочка. Ау!

Под властным взглядом майора я стушевалась и, с трудом стряхнув с себя оцепенение, полезла в сумочку и вытащила паспорт.

– А вы мне документы покажите, – в последний момент опомнилась я.

Мне под нос тут же ткнули красной корочкой с фотографией этой самой Сидоровой.

– Остальные – члены комиссии, – махнула рукой женщина. – Вы здесь живёте?

Стоявшая рядом молчаливая коллега инспектора тем временем делала пометки у себя в бумагах.

– И ребёнок с вами?

– Нет, не здесь… – я начала оправдываться, не зная, как выкрутиться из этой ситуации.

– Где проживаете?

– У подруги, – не моргнув глазом, соврала я.

Все присутствующие мгновенно скривились как от зубной боли.

– У вас в этом доме вещи разложены, мы в окно видели. Так что открывайте.

Закусив от волнения губы, я оглядела дом и поняла, что действительно оставила открытыми несколько ставней, где стёкла еще были целыми. Трава в том месте была хорошо примята – явно ходили целой толпой.

– Я не живу в этом доме, я живу у подруги, – настаивала. – Я сейчас планирую переезд, выехала из старой квартиры, и поэтому некоторые вещи хранятся тут.

Мне казалось, что говорю я вполне логичные вещи, но, очевидно, собравшуюся комиссию это не убедило.

– Открывайте.

Дрожащей рукой достала ключ и сняла замок с двери. Внутри все ещё пахло гарью, придётся долго проветривать, чтобы запах выветрился. Я зашла последней, держа доченьку на руках.

– Вы не против видеофиксации? – кто-то уже вытащил камеру и направил на мой сгоревший обед.

– Нет! Я против! Не нужно ничего снимать! – в ужасе воскликнула, запоздало понимая, насколько серьёзно всё может обернуться.

– Вас не будет в кадре, нам для отчёта нужно показать условия, в которых живёт ребёнок, – и тут же всей толпой женщины прошли внутрь дома. – Это, я так понимаю, место, где ребёнок спит?

Она указала на чемодан со вложенным в него одеяльцем. Утром я не успела убрать его после того, как выходила стирать в сад, да так и оставила свою импровизированную люльку-переноску на веранде. Да и достирать я тоже не успела, грязные вещи лежали здесь же.

Все последующие события слились для меня в сплошное мутное пятно. Я абсолютно не понимала, что происходит, и со мной ли это происходит. Инспекторы выговаривали мне, чем-то увещевали.

– Да вы поймите нас! Нам поступила жалоба, мы обязаны были выехать. Ну не место здесь ребенку. А что, если похолодает? У вас заслонка в печи сломана, её же топить нельзя – вы сгорите! И пол весь гнилой! Тут же доски проваливаются! У вас для ребёнка ни кроватки, ни одежды толком нет. Грязные пелёнки лежат не постираны.

С каждым сказанным словом я всё больше и больше погружалась в беспросветное отчаяние и отключалась от действительности.

– Мы вам не враги, мы на стороне ребёнка. Решите все свои проблемы, будет, куда принести малышку – сразу заберёте её назад. Понимаете, что я вам говорю?

Я не понимала. Я практически ничего в этот момент не соображала. Слёзы градом катились из глаз, дышать было трудно. Пальцы судорожно сжимали одеяло, в которое я завернула дочку, прежде чем отправиться с ней в дорогу. Как же давно это было! Словно в другой жизни. Мне казалось, эти люди вокруг собрались по меньшей мере вырвать у меня сердце. Они говорят: «Смотрите, мы его заберём, без него вам будет легче решить свои проблемы». Легче? Да ведь без него я попросту умру! И моя дочь – это моё сердце. Мой смысл жить и просыпаться по утрам, смысл бороться во что бы то ни стало.

Я должна была что-то подписать, а потом мои руки опустели. Дом наполнился тишиной. Какое-то временное помешательство. Я вцепилась пальцами в волосы и закричала. Как раненый зверь, как умирающее животное. Они увезли её, мою маленькую девочку. Моё самое любимое на свете существо. Самого дорогого и близкого человечка.