Хрустальная колыбельная

Глава 2: Призыв мертвых

С саду эхом разносилось сухое щелканье сиси одоси.

Масамунэ, как хозяин дома, сидел спиной к алькову. Сигэзанэ и Кодзюро сели рядом, чтобы без помех видеть этого нежданного гостя — человека, с которым в прошлых жизнях им встречаться не доводилось. Прекрасный юноша с угольно-черными волосами показался в южной комнате для гостей, выходящей в сад, и пристальные взгляды перекрестились на нем.

— Сегодня я впервые имею честь повстречать вас, благороднейший лорд Датэ. Я вассал Такеды из Косю[9], Косака Масанобу. Я прибыл условиться о предложенном господином Сингеном договоре, — сказал Косака чистым проникновенным голосом и спокойно поднял глаза. Прозрачная кожа и полные алые губы. — Для меня великая честь и удовольствие находиться в присутствии знаменитого лорда Датэ Масамунэ[10], «Одноглазого Дракона Осю[11]».

— Стало быть, вы Косака Дандзе-доно? Я немало наслышан о вас. Книга о воинском искусстве, «Коё Гункан[12]», ваша работа, не так ли? Мне доводилось читать ее. Правда, было это в прошлой жизни, однако я восхищался ею чрезвычайно.

— Я недостоин вашей похвалы. В прошлой жизни, в бытность мою вассалом Такеды, я и помышлять не мог о том, чтобы вот так встретить вас.

Здоровый глаз Масамунэ остро сверкнул:

— Я слыхал о воскрешении великого генерала, лорда Такеды Сингена. Теперь, я уверен, другие генералы трепещут в страхе?

— Вероятно так, — проговорил Косака. — Мы, Такеда, отсылаем сейчас наши силы в Этиго (префектура Ниигата) из северного Канто.

— Этиго? Хмм… Этиго… Я полагал, что эти земли принадлежат лорду Кэнсину.

— Лорд Кэнсин не примкнул к Ями Сенгоку. Как и лорд Кагекацу… — губы Косаки тронула загадочная улыбка. — Вероятно, они не возродились.

— Что заставляет вас верить в это?

— Они подверглись очищению многие годы назад. Их души покинули этот мир.

— Ясно. Значит, лорд Кагекацу ушел…

Уэсуги Кагекацу (он же сводный младший брат Кагеторы) был одной из трех величайших сил Канто в Японии времен Тоетоми и потому являлся заклятым врагом Могами и Датэ. Будучи возрожденным, он несомненно сделался бы для Датэ серьезнейшей угрозой.

Косака и виду не подал, что догадывается о размышлениях Масамунэ. Он продолжил:

— Мы, Такеда, старые друзья Уэсуги-доно. И коли господин наш Синген возьмет Этиго под свою власть, лорд Кэнсин несомненно обретет покой.

Масамунэ глянул на юношу:

— Хмм. Выходит, Такеда-доно желает стать доверенным лицом лорда Кэнсина?

— Истинно так. Однако есть те, кто воспрепятствовал бы нам в этом.

— ?

— Генерал Могами Ёсиаки[13]. Он тоже намеревается расширить свое влияние на Этиго.

— !

Единственный глаз Масамунэ сузился, и Сигэзанэ с Кодзюро невольно задержали дыхание. Косака молча наблюдал за их реакцией.

— Он трудный человек, правда? Прозвище «Героический Жеребец Дэва»[14] ему под стать. Всегда был головной болью для господина Сингена… И для лорда Датэ, чьи войска не раз скрещивали с ним мечи, само собой, тоже.

— …

— Могами Есиаки, мой дядя, всегда… — тихо вымолвил Масамунэ.

— Был болезненным опытом?

Сигэзанэ с трудом удержался от того, чтобы неосознанно податься вперед. Масамунэ наградил Косаку тяжелым взглядом. Губы Косаки кривились в его обычной слабой улыбке:

— В этой Ями Сенгоку цель лорда Могами — захватить весь северо-восток. И он уже начал интенсивное наступление против Сэндая. Следует признать, силы Могами преобладают: это лишь вопрос времени, когда Сэндай потерпит крах и падет в его руки.

— Что?!

— Лорд Датэ, прошу, успокойтесь, — сказал Косака. — Почему бы вам не свергнуть его?

— !

Масамунэ резко втянул воздух, Косака внимательно на него смотрел.

— Быстрое продвижение Могами грозит и нашему Этиго. Да, как и Сэндаю. Могами — угроза и нам, и вам.

— Вы имеете в виду, что нам следует объединиться?

— Поражение Могами послужило бы на пользу и Датэ, и Такеда. Было бы проще, если бы Восток и Запад действовали в согласии. Мы сокрушили бы его двойным ударом, — на губах Косаки бродила усмешка. — Разумеется, союз означал бы, что мы сможем рассчитывать на вашу поддержку и в прочих делах. К примеру…

— ?

— Есть и другие трудности, что доставляют неприятности лорду Датэ. Возрождение Асины.

Масамунэ отшатнулся, словно от удара.

— Слышал я, что войска Асины весьма сильны. Они продвинулись с юга, и из-за них лорд Датэ неспособен в полную силу сражаться с Могами. Мы может отправить из Кодукэ[15] (префектура Гунма[16]) подмогу; клан Такеда отвлечет их внимание от Северного Канто.

— !

— Что скажете, лорд Датэ?

Масамунэ молчал.

Не стремился он к подобному предложению, совсем не стремился. И все же была причина, по которой он не мог дать немедленного ответа… предложение поступило от Такеды Сингена, которого называли сильнейшим в Сенгоку.

В действительности Синген подчинил Северный Канто немногим более двух месяцев назад и сил у него не хватало. Со средствами, имеющимися у Сингена в распоряжении на данный момент, нельзя было, вероятно, и говорить о какой-либо угрозе для Могами. В любом случае, если бы с Могами можно было умно покончить, тогда, возможно, вскоре…

«А не помышляет ли сам Синген о контроле над северо-востоком?»

Таковы, верно, его истинные мотивы.

Сигэзанэ и Кодзюро, по-видимому, испытывали те же чувства. Ни говоря ни слова, они пристально смотрели на каменное лицо Масамунэ — тот сидел неподвижно. Косака помолчал, потом протянул холодно:

— Что ж… мы не требуем незамедлительного ответа, я могу повременить. Пожалуйста, обдумайте наше предложение как можно тщательнее, и через несколько дней я вернусь за вашим решением.

— Вы отправитесь домой?

— Покамест задержусь в Сэндае. Лишь только надумаете дать ответ, пожалуйста, позовите меня, — сказал Косака и встал.

Кодзюро тоже поднялся, чтобы проводить гостя, но тут Косака повернулся к Масамунэ, словно неожиданно что-то вспомнил.

— Есть одно донесение, о котором я забыл упомянуть.

— ?

— Оно поступило от одного из наших нуэ, проникшего в клан Могами… лорд Датэ, похоже, что ваша почтенная мать и ваш брат сейчас с Могами.

— !

У всех присутствующих вырвались вздохи изумления.

— Мама и Кодзиро!

— Потому как Охигаси-но-Ката[17] младшая сестра лорда Могами… второй сын Датэ, Кодзиро-доно, выбрал своим защитником Могами-доно. Наверняка, по решению «Демонической Принцессы Оу[18]».

Масамунэ был поражен:

— Возможно ли, что Кодзиро и мама…

— Вы уверены, Косака-доно?

Косака глянул на Кодзюро и кивнул:

— Да. В прошлой жизни лорд Датэ приговорил его к смерти, заподозрив в измене. Его горечь должна быть сильна, ведь он приходился лорду Датэ младшим братом.

–..!

— Я убежден, что лорд Датэ не пожелал бы лишать жизни своих мать и брата во второй раз. Если бы Датэ пошли на союз с нами, мы рискнули бы принять на себя все эти неприятные обязанности, — Косака очаровательно улыбнулся и произнес раздельно: — Я ожидаю… положительного ответа.

Он исчез за бумажной перегородкой.

Масамунэ лишился дара речи, он смог только проводить Косаку застывшим взором.

«Неужели… — кулаки его слегка сжались. — Мама…»

Дома и магазины города Сэндая тянулись вдоль реки Хиросэ[19].

Покинув особняк Масамунэ, Косака поднялся на смотровую площадку замка Аоба[20]. Здесь стояла статуя, изображающая Датэ Масамунэ на коне, и место это являлось теперь знаменитой достопримечательностью. Вокруг толкались толпы туристов, но вскоре они ушли, и на площадку опустилась тишина.

С востока к площадке приближался одинокий ворон.

Косака протянул руку.

Хлопая крыльями, птица опустилась на его запястье, открыла клюв и несколько раз каркнула.

— Что? — глаза Косаки расширились. — Кагетора прибыл в Сэндай?

Ворон хрипло завопил и замахал крыльями. Косака с секунду хранил молчание, затем усмехнулся:

— Ясно. Кагетора, наконец, явился. Проклятые Яша-шуу Кэнсина действительно начинают прилагать все силы, чтобы сокрушить Ями Сенгоку, — бормотал он, поглаживая красивую глянцевитую черную голову и шею птицы. — Если это и вправду то, что ты планируешь, Кагетора, я не останусь в стороне. Готовься поставить на кон свою жизнь.

Со словами «Хорошая работа» Косака подбросил ворона ввысь. Черные крылья отчетливо мелькнули на фоне ясных летних небес. Ветер пошевелил ветви деревьев.

И вдруг обычная загадочно-обаятельная улыбка Косаки исчезла, будто маску сняли с лица.

— Чтобы сразиться с Одой, Кагетора должен вернуть свои воспоминания… Прости меня, Наоэ.

Он повернулся на каблуках.

Голуби у его ног одновременно взмыли в небо.

— Эй, леди, ты как? — спросил Такая, стоя на длинной платформе перед станцией Сэндай[21].

Стоило им сойти с поезда, Аяко сразу же почувствовала себя нехорошо, и лицо ее бледнело все больше по мере того, как они шагали по платформе. Такая даже заволновался.

— Нормально, нормально, — отмахнулась Аяко и присела на ближайшую скамейку. — Ну и аура тут… Что за чертовщина в этом городе творится?

— Что, в самом деле так плохо?

— Счастливчик… Ты, наверное, безотчетно от этого отгораживаешься, — простонала девушка, потирая лоб. — В городе плохая аура… Вряд ли здесь всегда так было.

— ? Это призраки виноваты?

— Может быть. Подобное излучение испускают призраки, полные ненависти. И такое ощущение, что тут негативных эмоций полным-полно…

— Ты правда в порядке?

— Ага… О… нам нужно в храм, который принадлежит одному знакомому Наоэ. Там и остановимся.

Глаза Такаи сузились:

— Храм! Ты хочешь меня в храм засунуть?

— Угу. Потому что там бесплатно.

Такая тоскливо посмотрел в чистое небо.

У него было плохое предчувствие…

Даже спящий, тигр мог чувствовать многое.

Дорога заняла четверть часа на такси. Храм находился на окраине, в некотором отдалении от городских кварталов, на воротах его висела табличка «Сингон-сю Дзико Храм».

Такая обозрел площадку, почти полностью выложенную гравием.

— Аааа…

— Эй, братишка, сюда.

Они прошли ко входу в приемную и столкнулись с невысоким мужчиной в рабочей одежде — главным аббатом. В руках он держал бамбуковую метлу.

У Аяко вырвалось тихое «О!».

— Добрый день. Давно вы приехали?

— Да нет, почти только что.

Аббат был пожилой, лет под семьдесят, и для своего возраста необычайно энергичный. Аяко он, видимо, уже знал.

— Долгое путешествие вас, должно быть, утомило. Прошу, входите.

— Мы вам очень благодарны.

Аяко блистала вежливостью изо всех сил, зато Такая, по обыкновению, даже не подумал хотя бы улыбнуться. Именно сейчас аббат его и заметил.

— Ага…

Глаза аббата сверкнули. У Такаи была неприятная привычка в первую встречу впиваться в людей пристальным взглядом, так что обычно парень сразу производил плохое впечатление… вот и теперь он смотрел на аббата со всей свирепостью бездомного пса.

— Значит, это про тебя мне Есиаки рассказывал.

— Эй, эй, Кагетора!

Аяко чувствительно его пихнула.

— Ай! Какого черта!

— Этот человек нам помогает, так веди себя прилично! Где твои манеры?

Такая неохотно опустил голову в знак извинения, однако взгляда не отвел. Но аббат, как не странно, его непослушанием скорее восхитился.

— Немного сдержанности — и из этого взгляда может выйти толк.

— П-прошу прощения, — заторопилась Аяко. — Он такой невоспитанный… Кагетора! Это Кокурё-сан. А ну-ка скажи «очень приятно»!

— Да хватит на меня бурчать!

— Что ты сказал?!

Кокурё сердечно рассмеялся:

— Ну хорошо, хорошо. Проходите, пожалуйста. Сюда. Вы уже обедали? Позвольте угостить вас чаем.

— Спасибо…

Аяко укоризненно покосилась на Такаю.

На полу гостиной лежали татами, по стенам висели календари и бумажные фонарики. Удивительно, но, ощущая здесь жизнь, Такая чувствовал себя все более неопытным.

— Хватит перед ним приседать. Это отвратительно.

— Ты еще не знаешь, а Кокурё-сан, между прочим, очень упрямый и бывает страшен, если довести.

«Упрям и страшен, ха…» — Такая сделал скучное лицо.

Исходя из услышанного, Кокурё являлся давним знакомым семейства Татибана, семьи Наоэ, которые содержали храм, принадлежащий к той же секте Сингон. Следовательно, аббат был одним из старых друзей Наоэ Нобуцуны… Татибаны Есиаки… и, похоже, знал кое-что о его истинной сущности.

А еще он два года назад помогал Аяко истреблять онре.

«Скукота…» — Такая нахмурился.

Скользнула в сторону бумажная дверь, и появился Кокурё.

— Вещи я оставил в ваших комнатах. Пожалуйста, отдохните пока. Думаю, если вы немного здесь задержитесь, ничего страшного не произойдет.

Аяко низко склонила голову над чашкой ячменного чая. Кокурё, хихикнув, сел перед ними.

— Молодой монах, как твое имя?

— Это вы монах, дедуля, — брови Такаи раздраженно сошлись на переносице.

— Хмм, в общем-то, ты прав. Но я не «дедуля», меня зовут Кокурё Кейноске. А тебя?

— … Оги Такая.

— Ясно, — Кокуре преувеличенно весело хмыкнул. — У тебя чудесное имя.

Такая насупился сильнее: на колкости или насмешки он реагировал куда болезненнее большинства людей. Однако Кокурё явно делал это не преднамеренно.

— Я слышал о тебе от Есиаки. Выглядишь обнадеживающе: в тебе есть нечто, что засияет, если отшлифовать. Ха-ха-ха!

Аяко, зажатая между смеющимся Кокурё и сжавшим дрожащие кулаки Такаей, напряглась.

— Э… м… ладно, — она поспешно вклинилась между ними. — Что… что сейчас творится в Сэндае? Здесь в самом деле несчастные случаи или как?

— Хмм, похоже на то, — отсмеявшись, Кокуре спокойно сложил руки. — Аура этих земель изменилась. Я живу здесь с рождения, но большие перемены случились в последние несколько месяцев.

— Перемены? Какие?

— Будто распределение плотности изменилось. Разве вы не почувствовали это, когда прибыли в город?

Такая и Аяко обменялись взглядами.

— Я не уверена, но…

— Это как-то связано с теми, кто разрушает здесь здания? — спросил Такая.

— А, те случаи… Я сам ходил посмотреть. Ужасное зрелище… Здания и гимназия полностью уничтожены, и воронка в земле как после бомбардировки.

— …

— Время совпадает. Примерно тогда все и началось, так что вполне возможно, что связь есть.

Глаза Такаи превратились в узкие щелочки.

— И кто, вы думаете, такое делает?

— Я правда не знаю. Но многие рассказывали о вооруженных воинах, которые бродят по улицам.

— ! Воинах?

— В моем деле каждый о подобных вещах слышать будет. Есть и скелеты, и живые воины, и их число быстро увеличивается.

Такая прикусил нижнюю губу. Прямо как тогда, в Мацумото…

— Надо бы, конечно, вам самим все увидеть. Следует провести тщательную ментальную разведку, особенно вам, Аяко-сан. Вы уж наверняка поймете ситуацию лучше, чем я.

— Хорошооо…

Кокурё улыбнулся, глядя на удивленного Такаю:

— Пусть я и старик, я все же могу немного чувствовать ауры. Нечто сродни вашим силам… Ах да, Есиаки кое о чем меня попросил.

— ?

Наоэ?

— Да, это такая честь. Он попросил помочь тебе высвободить силы, которых, я слышал, у тебя просто сокрушительное количество. Похоже, теперь ты моя первостепенная задача.

— Черт! Выходит, мой «учитель» это…

Такая резко дернул головой, а Кокурё радостно кивнул.

«Вот что называют зловещим предчувствием…»

— Будучи, так сказать, под клеймом одобрения Есиаки, я с удовольствием поработаю твоим учителем, каким бы результатом все ни закончилось. Так что готовься: мы, старики, обожаем, видишь ли, поучать молодых. Это будет обучение «души». И легко ты не отделаешься.

— Вы… вы издеваетесь!

— Нет, нет, выйдет забавно! Ха-ха-ха!

Аяко присоединилась к Кокурё, однако во взгляде ее, брошенном на Такаю, проступало сочувствие.

Такае захотелось домой.

— Отныне, юноша, называй меня «Учитель».

«М… меня тошнит…»

Первый день в Сэндае — и столько неприятностей.

Под вечер они отправились проводить ментальную разведку. Первым разрушенным зданием оказался Бизнес Отель в Мия. Несчастье случилось в полдень, никто из гостей не пострадал, но служащие порядочно перепугались.

— Жуть… — невольно пробормотал Такая.

Здание — его, вернее, его остатки окружала теперь по периметру лента — превратилось буквально в груду щебенки. Остальные постройки были невредимы; и зрелище отеля, бесформенного, покореженного, создавало впечатление ужасающей неестественности.

— Но оно не тронуто… две недели уже прошло, да? Расследование еще не закончили?

— Думаю, нет.

— Нет?

Аяко с убийственно серьезным видом кивнула:

— Я слышала, у каждого, кто пытается подойти ближе, начинает ужасно болеть голова — люди в обморок падают. Похоже, — она подергала ленту, — кто-то установил здесь барьер. Странное чувство, да?

— …

Такая заглянул через ленту.

И правда, остатки здания выглядели до странности зловеще. Возможно, ночная тьма, накрывшая город, была виновата, но пепельные тени руин становились все более мрачными.

Звенели цикады.

Вдруг Аяко вскинула голову:

— Кагетора!

Она смотрела на развалины. Над темной массой бетона парил бледный огонь.

«Блуждающий огонек…»

Стоило им обоим обратить внимание на пламя, как то вдруг начало увеличиваться и делиться. Некоторые огоньки поплыли к обозначенной лентой границе, увлекая за собой лучи призрачного света.

А затем появилось ощущение множества взглядов.

Между Такаей и Аяко мягко скользнул теплый ветер. Нет, не ветер — ауры людей. Такая, чувствуя бегущий по спине холодок, повернулся и судорожно сглотнул.

К отелю стекались бесчисленные призраки.

Они собирались здесь подобно мотылькам, что спешат на пламя.

Люди, промокшие насквозь; люди, которые едва тянули по земле свои искрошившиеся тела; обезглавленные люди… Дети, самураи, крестьяне, безликие и почти бестелесные скелеты… Их были сотни, тех, кого, казалось, притягивало само сердце этих руин.

— Ч…

Такая окаменел, Аяко подобралась.

Лица призраков исказила ненависть.

— Проклятье! Они сейчас нападут!

— Что?!

Призраки атаковали немедленно, с неприкрытой злобой. Аяко соединила ладони.

— Ари нари тонари анаро наби кунаби! БАЙ!

Пространство разомкнулось и втянуло призраков в себя.

Остальные одновременно оборачивались, пронзая Такаю и Аяко пристальными взглядами.

— О, дерьмо! Леди, осторожно!

— Заткнись и помоги!

— Блин, сзади!

Аяко крутнулась на месте:

— БАЙ!

Призрак, подбирающийся к ней со спины, исчез.

— Да уж, ты слабее, чем я думала.

— Не время для оскорблений! Ай!

Очередной призрак и еще, еще. Помахивая мотыгами, бывшие крестьяне надвигались на Такаю.

— Кагетора, тебуку!

— Не могу я! Ай!

Мотыгой ему задело бок. Онре подступали к парню, выглядели они до того озлобленными, что Такая и думать про тебуку забыл. Аяко разочарованно прищелкнула языком:

— Какой же ты никчемный! БАЙ!

Призраки, окружившие Такаю, незамедлительно испарились.

Однако онре не сдавались. Расценив людей, как врагов, они собрались в колоссальную сферическую массу душ и полагались на свою численность, что помогало пускать в ход потрясающую энергию даже тем из онре, кто не был силен сам по себе.

Такая и Аяко явно попали в переделку.

— Мы же до полусмерти замотаемся, если драться с ними будем!

Аяко кривилась от напряжения.

— БАЙ!

Призраки разлетелись во все стороны, как искры от фейерверка.

«Они отступают?»

Призраки спасались от гайбаку Аяко. Ей не хватало сил, чтобы связать всех, и она пыталась захватить хотя бы часть… не велика польза!

Аяко запела:

— Ноумакусаманда боданан байсирамандая соака!

Ладони ее сомкнулись в символическом знаке Бисямонтэна, голос взлетал к небесам:

— Намутобацу Бисямонтэн!

Вокруг кулаков занялся свет.

— Даруй мне силу Твою, дабы истребить зло!

Она с силой развела руки.

— Тебуку!

Из ладоней хлынуло сияние, рванулось к онре и поглотило их. По ушам ударили страшные вопли.

— ! — Такая закрыл глаза руками, спасаясь от ослепительного белого света.

Прежде чем открыть их, он обождал немного.

И воцарилась тишина.

— Как всегда удивительно.

— Да ну? Если это удивительно, тогда что насчет твоего кеккай-тебуку?

Такая опустил голову. Он совсем забыл.

— Эээх, ты мне даже не помог — да их из-за этого половина сбежала. Я все расскажу Наоэ.

— Я не могу помочь, если не помню, как это делается. И вообще, что за фигня тут была?

Аяко смерила взглядом гору обломков.

— Похоже, кто-то сотворил здесь призыв мертвых.

— Призыв мертвых?

— Его используют, чтобы вызывать призраков. Нечто вроде магнетизма. Похоже, кто-то совершил в здании заклинание, и оно начало притягивать призраков. Думаю, если заклинание не развеется, оставшиеся снова сюда придут.

Такая с сомнением нахмурился:

— Так из-за этого оно обвалилось? Кто-то уничтожил отель, чтобы вызвать призраков… или как?

— Нуу, я пока не уверена. Но если это еще где-нибудь случится…

Однако… Кто и зачем?

Такая сощурился, глядя на то, что осталось от отеля:

— Получается, надо проверить?

— Верно, но… — Аяко зло на него посмотрела. — Сначала научись использовать свои силы. А то будет, как только что… нет у меня времени с тобой в няньки играть.

Такая, несколько пристыженный, убрал со лба челку.

На улицах Сэндая ярко горели неоновые огни.