Хроники московского провала [СИ]

Лена-Финера быстро и сконфуженно убрала результат слабости своего желудка. Извлекла из уцелевшего пакета продукты и принялась кормить Наталью Сергеевну -Сарну. К всеобщему удивлению, женщина охотно и даже с жадностью поглощала пищу. Пиво дать ей не рискнули, а воды в салоне не было. Лена -Финера проворно подхватив пустую бутылку, выпорхнула из машины. Мужчины даже не успели отреагировать. На открытой площадке виднелись несколько железных столбиков, из которых текла вода. Девушка беззаботно приложилась к струйке и стала жадно пить. Давно она не пила прохладной и чистой воды.

Вячеслав Иванович- Борл увидел их когда Лена-Финера находилась в нескольких шагах от плазмолета. Два огромных Цербера были вооружены автоматами и уверенно направлялись от казарм к машине. Коженин резко выскочил из кабины и кинулся к девушке. Схватил ее за руку и резко потащил назад. Бутылка с водой упала и разбилась.

Церберы, почувствовав неладное, прибавили шаг и направили свои автоматы на машину. Когда они приблизились менее чем на пять шагов, то один из них показал на мотор, затем жестом дал понять, чтобы пилот заглушил его. Но Казаков и здесь проявил геройство. Он просто выпустил два заряда кислоты на стражей порядка. Те завыли от боли. Бросили оружие и стали стряхивать с себя дымящуюся жидкость. Вячеслав Иванович-Борл уложил обоих с помощью пистолета. Второй раз решительные действия спасали им жизнь. Так не хотелось умирать в этом чудовищном мире, и они были готовы на все ради надежды на возвращение. Лена-Финера поведала друзьям еще в Самаре, что Сам Великий Правитель подскажет им путь возвращения.

Судя по всему, это были единственные Церберы на территории казармы, скорее всего охранники. Оставшееся время зарядки машины прошло в напряжении, но без приключений. Через два часа плазмолет плавно взмыл верх к черному небу. На следующий вечер им предстояло вернуться за Романом-Элумом.

Существовала большая опасность по возвращению на окраины Москвы попасть в лапы патруля, но риск был необходим.

Плазмолет медленно завис над условленным местом. К счастью никто их не преследовал. Друзей не покидало ощущение, что город не спал весь предыдущий день. Сверху они видели, как люди толпами возбужденно передвигались по улицам. Как-то надо было приземлиться и при этом не навредить жителям. Алексей Васильевич-Фовас произвел устрашающий маневр машины вниз, но на двадцати метрах от земли резко затормозил. Люди кинулись врассыпную, и часть улицы освободилась. Произвели посадку на расплавленный от огня асфальт. Любопытные прохожие толпились вокруг плазмолета, но близко не подходили. Лена -Финера вышла первой. Девушка должна была внушить доверие со стороны окружающих. ПРОСТОЛЮДИНЫ окраины Москвы привыкли видеть в плазмолетах только уродцев третьего и четвертого уровня. Подойдя к толпе, произнесла:

– Не бойтесь меня, я такая же, как и вы и тоже ненавижу Церберов и прочих.

В толпе возникло оживление. В одном месте люди расступились, и к ней вышел пожилой, но бодрый мужичок.

– Кто же вы тогда, неужели члены подпольной организации Семиума, или просто провокаторы.

– Считайте нас своими друзьями. Мы ничего плохого вам не сделаем. Нам просто нужно убежище от властей. Нас преследуют. Можно ли где-нибудь спрятать машину.

– Если вы провокаторы,- вслух размышлял мужичок,- то нам не миновать расправы за укрывательство. Что-то не хочется вам помогать.

– Хорошо,- возразила Лена -Финера,- вы хотя бы нам не мешайте. Я прекрасно понимаю Вас. Но кто нибудь из вас был свидетелем того, как позавчера мы на этой штуке удирали от военного патруля и наделали много бед.

После сказанного возникла минутная пауза, затем от толпы отделились еще несколько человек и предложили Лене-Финере пройти к плазмолету для разговора. Она пригласила их в кабину. Как выяснилось позже двое мужчин, присоединившихся к первому контактеру, оказались членами подпольной организации сопротивления Семиума. Продолжать какие либо разговоры около неорганизованной толпы было опасно. Именно там могли оказаться доносчики, которые за жалкую пайку натуральных продуктов могли сообщить о происшествии. Ануер и Блискет- так звали их новых знакомых. Это были молодые люди. Ануер невысокого роста с невыразительным некрасивым лицом, зато Блискет, как заметила девушка, очень напоминал какого-то французского актера. Был просто красив и статен. В этих краях Церберы практически не появлялись. Структура жизни в спальных районах строилась на самоуправлении. В каждом небоскребе было два Предводителя, которые поощрялись властями за поддержание порядка различными незначительными льготами. Но если на их подконтрольной территории случалось какое либо ЧП, то этих предводителей попросту ликвидировали и назначали новых. Вот они и могли в первую очередь донести куда следует.

Ануер сказал друзьям, что сможет помочь спрятать плазмолет в надежном месте, но это в пятнадцати километрах за последним кольцом небоскребов. Решено было воспользоваться помощью этих людей. Приходилось довериться им, так как ситуация была безвыходной. Но прежде, следовало дождаться в условленном месте Романа-Элума. Прошла целая ночь, но их разведчик так и не появился. Что же могло случиться с хозяином спортивного магазинчика. Строились всякие предположения, но от этого легче не становилось. Было решено остаться здесь Коженину с новым знакомым Блискетом, а остальные отправятся прятать плазмолет и вернутся назад пешком. Дальше решат, что делать. Попутно друзья выяснили причину народного ликования. Оказывается, сюда докатился слух о великом Воителе Элигорне, который управляя страшным войском из чудовищ, им созданных, нанес огромный урон врагу и продвинулся далеко вглубь Австралоамерикании. Поговаривают, что недалек тот день, когда война закончится уничтожением Глэссара Величественно-Великого. Была еще одна проблема- это Наталья Сергеевна -Сарна. Ее супруг никак не хотел с ней расставаться. Ануер предложил оставить ее у себя на квартире с Леной-Финерой. Только на этих условиях пилот согласился лететь.

Плазмолет приземлился на территории какого-то заброшенного завода. Машина плавно въехала в один из ангаров. Часа четыре потребовалось на ее маскировку с помощью разного металлического хлама. Наконец работа была закончена. Алексей Васильевич-Фовас и Ануер отправились назад в пеший пятнадцатикилометровый поход. Собрались вместе на рассвете. Роман-Элум так и не появился. Решено было идти к Сокольникам и навестить спортивный магазинчик. Может быть, там удастся выяснить судьбу их разведчика. Казаков решил остаться со своей больной супругой у Ануера. В военное время, несмотря на сохранявшийся порядок города, народ на окраинах расслабился. Санитары перестали посещать этот район. Улицы были оживлены и днем и ночью. Но так было только в спальных районах. За первым кольцом к центру город спал. Решено было не рисковать и дождаться ночи. Расположившись под одной из арок небоскреба, друзья и их новый знакомый Блискет по очереди отдыхали. Два пистолета были всегда наготове на случай нападения. Густой туман прятал в своих плотных клубах человеческие фигуры.

Время в ожидании тянулось так медленно, что казалось, вечер никогда не наступит. Туман то сгущался, то становился реже, и друзьям все время чудилось, что поблизости кто-то бродит. С наступлением вечера появились первые прохожие. Лена-Финера улучив момент, когда длинноногий Блискет вырвался вперед, спросила у Вячеслава Ивановича -Борла, можно ли доверять их новым знакомым. А вдруг это провокатор и дойдя до первого же Цербера, он сдаст их. На что Коженин ответил, что пока у них нет другого варианта и если что, придется сразиться.

Ближе к центру Москвы народу становилось больше. Но возрастала опасность нарваться на Церберов. Здесь совершенно не чувствовалось дыхания войны. Все было, как и прежде. Людские потоки целенаправленно текли по улицам, пересекаясь и процеживаясь на перекрестках. Когда на одной из улиц показался огромный Цербер, то Лена-Финера схватила Вячеслава Ивановича -Борла за руку и судорожно сжала ее.

– Спокойно, девочка, не дергайся. Пройдем мимо, он нас и не заметит. Заодно проверим нашего нового приятеля, – прошептал Коженин.

Но все обошлось, Цербер не обратил на них никакого внимания, а Блискет даже сплюнул на землю около чудовища. У стража порядка на голове вместо фуражки была одета смешная приплюснутая каска. Лена-Финера вспомнила, что в детстве она видела такого же только маленького в цирке на Цветном Бульваре. Все ближе знакомая улица, до Сокольников рукой подать. Решили пройти по другой стороне улицы мимо магазина Романа-Элума и изучить обстановку. Показалась заветная дверь, а внутри огонек. Неужели Роман-Элум в магазине. Но едва друзья решили перейти улицу и подойти поближе к входу, как увидели, что дверь открывается. Из нее вышел Цербер.

Друзья застыли от ужаса. Еще несколько минут, и они могли оказаться в лапах у стражей порядка. Неужели Роман-Элум схвачен? Они поспешно ретировались подальше от этого места. Ведь их запросто могли узнать. Пошли назад, не зная что делать. Около следующего перекрестка друзей догнал сгорбленный старец и дернул девушку за рукав:

– Вы Лена-Финера?

У девушки от страха все внутри похолодело, она молча спряталась за Коженина. Вячеслав Иванович -Борл выступил вперед и угрожающе произнес:

– Старик, чего тебе?

Старец подошел вплотную к ним и произнес:

– Не узнали меня – это хорошо, – и захихикал.

У Коженина округлились глаза:

– Роман, Роман-Элум – это ты?

– Ладно, ладно. Обниматься будем потом, а сейчас следуйте за мной, – и сгорбленный старичок нырнул в ближайший переулок. Тут только он заметил, что его друзья не одни и резко остановившись, обратился к Блискету:

– А ты кто такой?

Блискет растерялся от такого внезапного напора и попятился назад.

Лена-Финера заступилась за нового знакомого:

– Роман-Элум, он со своим другом очень нам помог за время твоего отсутствия. Благодаря этим людям, мы спрятали плазмолет в надежном месте и пристроили Наталью Сергеевну-Сарну. К тому же эти ребята являются членами подпольной организации Семиума.

Загримированный Роман-Элум выдержал паузу. Блискет стоял поодаль и выжидал. Казалось, что он вот-вот побежит прочь от них.

– Хорошо, раз ты являешься членом подпольной организации, то назови того, кто в прошлом году ценой своей жизни сумел предотвратить гибель многих ЗАРАЗНЫХ, своевременно оповестив их о внеплановом огневом рейде Департамента. Этого героя знают только настоящие члены Семиума.

– Элендали, Служитель Верховного первого уровня, работавший сотрудником отдела Департамента Огневой очистки. Был внедрен в этот Департамент десять лет тому назад организацией Семиума, – затем Блискет подошел вплотную к Роману- Элуму и склонившись что-то шепнул на ухо.

– О, ты даже это знаешь, теперь я полностью доверяю тебе.

После короткой заминки друзья двинулись дальше. Роман-Элум продолжая играть роль старика, двигался вперед довольно быстро. Попутчики, напряженно лавируя между огромной толпой прохожих, едва поспевали за ним, и все время опасались потерять своего проводника из виду. Они шли не меньше двух часов. Лена -Финера стала прихрамывать. От непривычно быстрой ходьбы девушка натерла себе ногу. Наконец друзья свернули на одну из улиц, которая носила имя Гиляровского. Остановились перед тремя дверями. Роман-Элум оглянулся вокруг. Прохожие, озабоченные своими проблемами, не обращали на них внимания. Он достал из кармана брелок. Нажал на кнопочку, и средняя дверь медленно отворилась. Быстро вошли, и закрыли ее.

Внезапно Роман-Элум выдернул что-то из-за пояса и резко развернулся к Блискету. Темный подъезд ярко осветился. Лена-Финера и Вячеслав Иванович -Борл оцепенели от ужаса. Яркий хлопок выстрела и во лбу Блискета зияла небольшая кровавая дырочка. Юноша вскрикнул и медленно осел на пол. Он был мертв.

Лена-Финера сжав кулаки, кинулась на Романа-Элума:

– За что вы убили паренька? Что он вам сделал? Вы же сами сказали, что доверяете ему.

– Лена-Финера, успокойся,- Роман-Элум перехватил ее руки за запястья и держал до тех пор, пока у девушки не прекратилась истерика.

– Тогда объяснитесь нам, – угрожающе произнес Коженин и навел прицел своего оружия на друга.

Сверху открылась дверь, в ярко освещенном проеме появилась фигура человека. Хозяин квартиры потребовал спрятать всем военные игрушки и уверенно направился вниз по ступенькам.

– Вы поверили этому типу, что он друг. Запомните, в этом мире очень много продажных людей, которые за кусок свежей крысиной колбасы готовы продать властям кого угодно, -Роман-элум возбужденно сунул под нос Вячеславу Ивановичу-Борлу свой брелок, – вы видите этот огонек на этой штучке. Он извещает о том, что нас сканируют. А сканер находится у него.

Роман-Элум пнул ногой распластавшееся тело. Потом добавил:

– Вы помните, он шепнул мне на ухо что-то. Блискет назвал пароль, по которому можно смело пройти в город к ЗАРАЗНЫМ. Да только этот придурок не учел, что хозяева снабдили его устаревшей информацией. А теперь прошу вас познакомиться с Глоином. Это мой лучший друг-ученый, который раздобыл для нас плазмолет и научил Фоваса управлять машиной. Он вам сейчас докажет, что я не зря совершил это убийство.

Глоин ушел в комнату и вернулся, держа в левой руке какую-то штуку напоминавшую электроизмерительные клещи. Правой – он вежливо поздоровался с гостями и затем склонился над Блискетом. Стал водить прибором по трупу. Раздался тонкий звук зуммера. Он извлек из кармана небольшой нож и сделал на груди погибшего надрез. Затем рукой проник под кожу и извлек оттуда какой-то датчик.

– Вот эта штука содержит всю информацию с того времени, как он вступил с вами в контакт. Сейчас проверим, передана ли информация в центр слежения.

Глоин подключил датчик к своему приборчику. На светящейся панели забегали непонятные цифры для окружающих, но не для ученого.

– Радуйтесь, память занята почти полностью и через пару часов о нашем месторасположении знали бы спецслужбы.

– Ну а если эта информация уже там, где надо? – спросил Вячеслав Иванович-Борл.

– Дело в том, что информация в процессе передачи извлекается полностью, освобождая память. Необходимо будет прочесть все, что содержит этот датчик. Не исключено, что вас уже засекли.

– Кто же за нами охотится, ведь мы простые смертные, как и остальные миллиарды людей, – возразила Лена-Финера.

– Не скажите, девушка! Власти города считают, что вы угнали плазмолет, присвоили код высокопоставленного чиновника четвертого уровня. Кстати, его сослали за эту халатность на периферию страны. Он мается где-то в Эфиопии. А вы лично обманули Цербера, который был понижен в должности до командира отряда. Он опозорен тем, что не смог Полезную первого уровня сделать своей женой. В случае поимки вы понимете, что вас ждет. Я боюсь, что оставленные вами друзья на окраине Москвы в опасности. Пойдемте наверх, там я познакомлю с моим братом. У него есть кое-какая информация.

Когда хозяин и гости вошли в светлую комнату, навстречу вышел Дорн. Роман-Элум скинул с себя стариковский наряд и направился в ванную комнату смывать грим. Братья, предложив гостям перекусить, сами вышли на лестничную площадку. Необходимо было спрятать труп. Один из братьев взял с собой пятилитровую бутыль с какой-то жидкостью. Вячеслав Иванович-Борл и Лена -Финера сели за обеденный стол. На подносе лежало несколько пакетов с биомассой и стояло несколько бутылочек с суррогатным соком. Девушка обратила внимание на то, что она уже употребляет биомассу без брезгливости. Человек так устроен, что проходит время и его сознание привыкает ко всему, иначе можно просто погибнуть от постоянных стрессов.

Пищу поглощали молча. В комнату вошел Роман-Элум и присоединился к едокам. По его лицу было видно, что он не спокоен, и вокруг глаз его появились свежие морщинки. Наконец Роман-Элум заговорил медленно, словно подбирая слова.

– Когда я добрался до своего магазинчика, то намеревался позвонить сестре, чтобы поговорить с Галамасом. Внешне все было спокойно. Но я все же решил последить за входом некоторое время. Не прошло и пятнадцати минут, как из помещения вышел, согнувшись в три погибели, Цербер. Я узнал его – это был Герундис. Вскоре он скрылся за углом. Я думал, что эта тварь просто проверяет магазинчик. Но когда я приблизился к двери, то услышал внутри возню. Мне было все понятно. В моем жилище устроили засаду. Тогда я направился к сестре. Зашел к своему давнишнему приятелю, который живет неподалеку. От него я узнал, что мои родственники арестованы. И на квартире у сестры тоже засада. Теперь я не знаю, что делать, – Роман-Элум закрыл лицо руками и плечи его затряслись.

Лена-Финера подошла к другу и нежно обняла его.

– Роман-Элум не переживай. Что нибудь придумаем. Не может быть, чтобы мы не смогли найти выход из ситуации. Боже мой, как хочется курить. У ваших друзей не найдется сигаретки?

Через полчаса в квартиру вошли братья-ученые. Глоин, радостно потирая руки, произнес, что труп спрятан в подвале и с помощью вещества из бутыли превращен в мумию.

Из заначки была извлечена пачка сигарет довольно паршивого качества, но после длительного воздержания от курения, табачные затяжки казались верхом блаженства.

Глоин открыл ящик стола и извлек тонкий скоросшиватель. Пролистал аккуратно подшитые бумаги, из конверта достал фотографию и протянул ее Лене-Финере.

– Посмотрите на это изображение.

Девушка отложила в пепельницу окурок и взглянув на картинку, была шокирована. На фотографии – девушка. Сзади какая-то полуразрушенная кирпичная стена. Фотовспышка придавала неестественно белый цвет коже и глаза горели, словно маленькие угольки, но Лена-Финера узнала этого человека. Да и как было не узнать свое собственное лицо.

– Боже мой, но я никогда не фотографировалась в этом месте. Кто-то сфотографировал меня в Самаре?

– Нет, девочка. Это твой двойник и он живет там среди ЗАРАЗНЫХ. Она тоже Лена и тоже оказалась в этом мире одновременно с тобой.

Вячеслав Иванович- Борл взял фотографию:

– Надо же, одно лицо – сестра близняшка. Скажите, а моего двойника там нет?

– Вы предугадали мою информацию,- произнес Глоин,- совершенно верно. Вы пришли к ЗАРАЗНЫМ вместе и неплохо освоились среди жителей метро. Здесь есть какая-то разгадка, но пока я точно не знаю что это за явление природы. То, что я вам сейчас скажу, может вас сильно удивить. И, скорее всего вы не поверите в это. Я встречался с вашими двойниками и очень долго изучал их. Они мне рассказывали о вашем мире абсолютно то же самое, что и вы, насколько я наслышан от Романа-Элума. Эти люди называли одни и те же имена родных и близких им людей того мира. Я предполагаю, что вы материализованные фантомы.

Лена-Финера от такого сообщения поперхнулась собственной слюной и долго не могла прокашляться.

Коженин медленно поднялся из-за стула:

– Это что же, мы привидения что ли? Но вы же можете пощупать нас. Вот мы, вот моя рука,- он судорожно протянул ладонь Роману-Элуму, – дотронься до меня. Какой же я фантом?

– Друзья мои, не надо так нервничать, – продолжал Глоин,- вы должны радоваться, если это так.

– Ничего себе радоваться! Нас нет ни в нашем мире, ни здесь. Выходит нас нельзя уничтожить. Но я не раз чувствовал боль, значит я смертный. Около Самары горбуны – химеры нас чуть не задушили в своих коконах, и вы говорите, что мы призраки.

Дорн вышел на кухню и вернулся назад с ножом:

– Позвольте провести эксперимент.

Коженин словно дикая кошка отпрыгнул к стене:

– Вы что хотите меня зарезать и потом выждать, оживу ли я?

– Не волнуйтесь, в московском подземелье я уже провел такой эксперимент с вашим двойником. Резать я вас не собираюсь. Легкий надрез и не более.

Острое лезвие ножа плавно заскользило по подушечке ладони испытуемого. Кровь брызнула из раны. Коженин вскрикнул и отдернул руку.

– Вот вам и фантом, едрена мать. Дайте чем-нибудь перевязать, экспериментаторы хреновы, – ругался Вячеслав Иванович-Борл. Через толстую повязку проступила тонкая полоска крови.- ведь ноет же, рана, ноет. На черта я согласился.

Лена-Финера с облегчением вдохнула и про себя подумала, что ученый искажает действительность. Спросила у братьев о возможности встречи с двойниками. Те ответили утвердительно. В ближайшее время можно устроить свидание. И еще они сообщили, что пока, к сожалению, не обнаружены двойники супругов Казаковых.

Глоин продолжал размышлять вслух:

– В метро на каком-то определенном участке возникает аномальное возмущение, где начинают пересекаться параллельные миры. Чем оно вызывается – не могу пока сказать. Я это явление назвал условно рябью. Представьте себе толстую вертикальную водяную стенку. Ваш поезд промчался через наш мир, словно камень, и оставил за собой рябь в виде множества одинаковых фантомов живых существ. В момент вхождения состава и выхода его наружу ряби нет. То есть в такую передрягу могли попасть только те, кто оказался в месте наибольшего возмущения, и длилось это доли секунды. Я предполагаю, что еще одни двойники – реальные люди, как и прежде, живут в вашем мире. Скажите вы ничего не помните необычного, когда ехали в вагоне?

– Да, когда я сел в поезд, – вспоминал Коженин,- то на следующей станции поезд в начале движения сильно задрожал, словно сошел с рельс, погас свет. Но почти сразу это явление прекратилось, и он помчался дальше. Тогда я обратил внимание на странное превращение наклеенных рекламных буклетов. Мы с Леночкой приняли это за шутку телевизионщиков. У нас там мода на приколы от веселой жизни.

– Вам обязательно следует встретиться с двойниками, может это поможет решить проблему возвращения.

Затем друзья устроили небольшое совещание на тему вызволения из плена родственников Романа-Элума. Их также беспокоила неизвестность в судьбе супругов. Неужели Ануер тоже провокатор. Раз этот тип дружил с Блискетом, то наверняка он одного поля ягода. Дорн попросил нарисовать маршрут, по которому можно будет найти месторасположение Казаковых. Организация Семиума поможет решить эту проблему.

Дуэль с Герундисом.

Снова все вместе.

Планы по спасению рождались один за другим, но все они были невыполнимы или очень рискованны. Предлагался и вооруженный налет на тюрьму, и захват в заложники самого Герундиса, и обращение за помощью к организации Семиума. Наступал рассвет, и город погружался в сон. Решено было отдохнуть, а на следующий вечер продолжить обсуждение плана.

Лена-Финера и Вячеслав Иванович-Борл легли вместе в отдельной комнате. Они уже не скрывали своих отношений от окружающих. Раненная рука у Коженина отзывалась тупой ноющей болью. И даже женские ласки не могли заглушить болезненное ощущение. Когда усталость сморила любовников, им опять снился родной мир. Давно они там не были. Но сны были навязчивы своим однообразием. Больничная палата, рядом родственники, врачи и неудовлетворенное желание сказать что-то близким.

Вячеслав Иванович -Борл проснулся около пяти часов вечера. Рядом с ним лежала прелестная девушка по имени Лена. Мог ли он мечтать когда-нибудь о таком счастье? Ласково поправил закрывавшую лицо девушки челку и подумал о том, какой он старый дурак. Зачем позволил зародиться чувствам. Ведь она так молода и красива. К чему ей женатый мужчина преклонных лет? Чтобы спустя годы мучится со старой развалиной. Встал и направился к небольшому креслу у окна. Выглянул на улицу. За окном сгущались сумерки. Туман, не друживший с ночной тьмой, медленно тянулся к светлой полоске горизонта и прощался с городом. Коженин дотронулся до своей раненной руки. Боли не ощутил. Словно ошпаренный он принялся лихорадочно развязывать белую тряпку. Сонливость исчезла внезапно, как только он взглянул на место пореза. От вчерашнего эксперимента Дорна остался только след крови на повязке.

– Боже мой, я призрак,- громко воскликнул Вячеслав Иванович-Борл.

От громкого возгласа проснулась девушка и непонимающе взглянула на своего возлюбленного.

– Леночка, какой ужас, мы с тобой обычные призраки или как их там, фантомы!

Братья -ученые оказались правы. Представляешь, наши двойники живут в реальном мире и не подозревают, что от них откололась пара приличных кусков души в этом чертовом метро. Боже мой, Боже мой, какой кошмар!

Девушка, не замечая своей обнаженности, подбежала к Коженину и схватила его руку. Она не хотела верить увиденному. Неужели, все, что здесь происходит страшный сон о загробной стране. Может они уже умерли, и такая ужасная жизнь ждет всех землян?

Одевшись, парочка вышла в зал. Остальные обитатели еще спали. Присели на огромный диван молча обнялись, да так и просидели, пока не появился в дверях Дорн.

Ученый решительно подошел к ним и осторожно взял руку Коженина. Его предположения подтвердились. На вопрос, где Роман-Элум, Дорн ответил, что тот не спал почти весь день и заснул только к вечеру. Глоин на небольшом подносе принес завтрак, состоявший из обычного ассортимента продуктов, что и вчера. Скудный рацион дополняла початая пачка дурных сигарет.

Обсуждение темы спасения своих друзей и родных Романа-Элума продолжили за обеденным столом.

Лена -Финера извлекла из нагрудного кармана карточку и записку. В карточке – телефон Герундиса, а в записке адрес друга Элигорна. Девушка положила их на стол и предложила обсудить оба варианта. Можно связаться с Цербером и выслушать его условия. Лена- Финера надеялась, что Герундис может пойти на уступки из-за денег. Только надо понять, где достать большую сумму елбуров. Ученый – близкий друг Элигорна мог в чем-то им помочь, так как он был из Служителей Верховного четвертого, а то и пятого уровня. Этот гигант жил где-то в районе Дмитровского переулка в самом Центре Москвы. Решили, что в первую очередь следует обратиться к другу Элигорна. Это мероприятие менее рискованно. Узнай Цербер, что друзья в Москве, он вполне может организовать настоящую охоту на них, и тогда не возможно будет передвигаться по городу.

Лена-Финера настояла на том, что пойдет к ученому без провожатых. Полезную первого уровня вряд ли кто посмеет тронуть. По полученной информации из датчика Блискета в розыске были все, кроме девушки. Скорее всего, к этому причастен Герундис.

Девушка быстро вышла из подъезда и, смешавшись с толпой, направилась к центру города. Ей было очень страшно одной идти по этому жуткому миру. Тусклый свет уличных фонарей пятнами выделял потоки людей, куда-то идущих по своим делам. Военное время наложило свой отпечаток на жизнь города. Чаще попадались Церберы, одетые в бронежилеты и каски. Над улицами то и дело сновали боевые плазмолеты. Лена-Финера находясь в гуще толпы, прислушивалась к обрывкам разговоров Московских обывателей. Все говорили о вестях с фронта. Судя по всему, там складывалась напряженная обстановка. Военные силы Австралоамерикании применили какое-то страшное оружие против боевых химер, поголовно уничтожив это несметное войско. Жив ли Элигорн, подумала девушка. Глэссар Величественно-Великий намерен применить это оружие против мирных жителей Афроевразиании. Оказывается, Бессмертный Дарор Восьмой грубо нарушил договор о неприменении новейших видов вооружений и изменил сущность войны, которая заключалась только в истреблении излишней численности народов обоих государств. Враг готов был ответить оккупацией на оккупацию. Часа через два добралась по указанному адресу. Это был роскошный старинный особняк. Слева от парадной двери, высотой в четыре метра, видимо под рост обитателей, красовалась огромная медная кнопка. Девушка надавила на блестящую пупырку. От волнения на спине выступил пот. Разве призраки потеют и боятся, невольно подумала она. Прошло пять минут, к двери никто не подходил. Она нажала на кнопку еще раз. Словно выжидая повторного звонка, за дверью хриплый голос мгновенно спросил: 'Кого надо?'.

– Мне нужен ученый Неоден, я по поручению Элигорна.

– Какого Элигорна. Он давно мертв.

– А кто же тогда повел полчища боевых химер на войну?

– Дурак он, этот Элигорн. Благодаря нему мы все пострадаем.

После этих слов дверь отворилась. Девушка вошла и ужаснулась от вида чудовища, что стояло перед ней. Туша трехметрового роста расплывшаяся от жира, опиралась на два огромных костыля. Бесформенное свинообразное лицо без определенного возраста говорило о свободных генетических опытах над собой.

– Какой ужас, какая ты уродливая,- воскликнул хозяин дома, – ну я слушаю тебя, что ты за поручение принесла от моего друга-идиота.

Лена- Финера от такого недружелюбного приема почувствовала себя неловко и засомневалась, что этот жирный боров поможет ей. Но уж, коль пришла, то нужно быть последовательной до конца.

Хозяин предложил пройти в гостиную. Несмотря на свою высоту, здание было одноэтажным и состояло из нескольких комнат, окруживших просторную прихожую.

Гостиная была обставлена со вкусом. Чувствовался высокий социальный уровень. Хоть этот мир был не богат на краски, только черное, белое и переходные серые тона, мебель производила приятное впечатление. Тонкая резьба, инкрустация большого обеденного стола. Тяжелые бархатные занавеси на широких окнах и огромный мягкий диван, обшитый черной кожей. Два кресла грелись около камина, отделанного серым мрамором. Неоден предложил гостье занять любое из них. Сам тяжело разместился напротив, прислонив костыли к спинке кресла. Девушка села на краешек, едва сумев добраться до сидения. Ей было крайне неудобно сидеть на этом сооружении. Ноги не доставали до пола, и опереться на спинку не могла. Ученый швырнул Лене-Финере большую подушку:

– Возьми вот, обопрись, уродина.

Девушке стало обидно за такое оскорбление, и она готова была взорваться, высказать все, что она думает о внешности хозяина и покинуть это жилище, но ради общего дела сдержалась.

Неоден громко пробасил, оглянувшись в сторону двери:

– Крошка моя, принеси-ка нам чего нибудь выпить, тут к нам гостью принесло.

В гостиную ввалилась очень толстая, но менее уродливая в отличие от хозяина, женщина. Фигура ее напоминала огромную грушу на двух коротких ногах. Большой бюст вольно опирался на выступающий живот. Лицо было хоть и с тройным подбородком, но не утратило своей привлекательности. Женщина несла небольшой поднос, уставленный разной закуской из натуральных продуктов. В центре подноса стояла двухлитровая бутылка вина и два фужера. Хозяин жилища довольно проворно подхватил поднос у жены, поставил его на журнальный столик и налил вино в фужеры. Женщина как молча вошла, так молча и покинула гостиную. Неоден предложил девушке выпить и закусить, сам взял бокал и откинулся на спинку кресла. Сделав глоток вина, спросил гостью, с чем она пришла.

– Я, не знаю, насколько это тактично с моей стороны, но я пришла к вам за помощью. Элигорн сказал, что Вы…

– Элигорн, Элигорн,- перебил ее ученый,- что мне этот Элигорн. Я уже давно забыл про него. Выкладывай мне свою проблему как есть.

Лена-Финера, решив, что хуже не будет, рассказала о больной Наталье Сергеевне – Сарне. О том, как они искали ее в Самаре, как случайно спасли Элигорна от издевательств химер-горбунов. О том, что ее друг Роман-Элум находится в безвыходном положении из-за ареста сына. Не забыла рассказать и о Герундисе, о его жажде отомстить, за то, что его оставили в дураках. Ученый внимательно слушал, иногда жалкая улыбка пробегала по его мясистым губам.

Когда девушка закончила свое повествование, минут на пять возникла гнетущая тишина. Наконец, Неоден заговорил:

– Ну что же, я внимательно выслушал тебя. Довольно интересные приключения. Я не ожидал, что такая хилятина способна на подвиги. Я зауважал тебя и в первой просьбе помогу совершенно определенно. Я прекрасный психотерапевт и верну разум вашей несчастной женщине. Что касается второго, то мне не хочется рисковать карьерой и предпринимать какие либо шаги против властей. Но дам хороший совет, хотя пригодится ли он твоему другу?

Неоден тяжело поднялся к креслу и вышел из комнаты. Прошло минут десять – пятнадцать. Хозяин вернулся. В руках нес какой-то солидный том. После того как он вновь занял свое место в кресле, произнес:

– Это закрытый свод правил Церберов. О нем низшие уровни не могут знать, иначе все наше общество перевернулось бы с ног на голову. Церберы, пользуясь секретностью этой книги, сплошь нарушают правила установленные для них. Так вот, все решения о арестах,наказаниях ПРОСТОЛЮДИНОВ и жителей Первого уровня принимают только Церберы. Чиновники высших уровней абсолютно не участвуют в этом. Единственное, что они могут – это выступить арбитром в решении спорного дела на уровне Департамента. Но в этом случае расклад не в пользу жалобщика. Открываем книгу и находим статью двести сорок шестую, – Неоден послюнявил палец и принялся листать плотные страницы, – ага вот, читаю: 'Гражданин, если он считает, что арестован или наказан Цербером несправедливо, имеет право сам или через своих родственников вызвать виновного в ущемлении своих прав на поединок. В случае победы все обвинения снимаются, и он освобождается из-под ареста. Вызов на поединок подается в Департамент Милостей Правительства Великой Афроевразиании. Жалобщик может выставить вместо себя гражданина любого социального уровня. Во время поединка оружие не применяется, а бой продолжается до наступления смерти одного из соперников'. Как видишь, девушка, ситуация все равно неразрешима. Разве сможет такой хлюпик, вроде тебя осилить гигантскую обезьяну. Цербера могут победить только немногие граждане четвертого и пятого уровней, но кто же выступит в вашу поддержку?

Неоден склонился над журнальным столиком. В углу лежал большой блокнот с карандашом. Он быстро стал писать что-то на листке. Закончив, оторвал его и протянул Лене-Финере:

– Вот адрес моей лаборатории. Через трое суток жду вашу больную там. И не задерживайтесь. У меня совершенно нет лишнего времени на благотворительность.

Лена-Финера возвращалась к своим. В голове полный сумбур. Почему она не попыталась уговорить этого урода помочь Роману-Элуму. Может, следовало попробовать занять денег и откупиться от Герундиса. Она знала об огромной любви Цербера к елбурам. Поединок. Кто может справиться с этим чудовищем? Только чудо поможет им. Как жаль, что нет рядом Элигорна. Из вороха рассуждений вдруг всплыла крамольная мысль, а что если попросить помощи у САМОГО.

– Нет-нет, я хоть и бессмертна в этом мире, но может пострадать Роман-Элум и его родственники, – отговаривала она себя. Ну, в конце концов, попрошу прощения у Правителя, если что не так.

– Бессмертный Дарор Восьмой, Великий и справедливый, отзовись, прошу тебя о помощи. Ты обещал мне помочь.- Лена -Финера мысленно посылала призывные импульсы и напряженно ждала ответа. Но тщетно, Правитель не отзывался. Какое ему сейчас дело до какой-то странной девчонки, идет война и он получил вызов от Гэлэссара Величественно-Великого, с угрозой быть уничтоженным за коварство. Его безобразное тело перевезли в подземелье Пассажа, изгнав оттуда клуб великосветских молодых бездельников, а верхний купол наглухо закрыли бронированным железом.

Лена-Финера добралась до квартиры на рассвете. Друзья ждали ее с нетерпением. Роман-Элум буквально пожирал девушку своими глазами, ожидая хороших вестей. Но, то, что она рассказала, привело его в уныние. Поединок сам по себе был для него безнадежен, и все же Роман- Элум ради сына и сестры был готов на все. Узнав подробности закрытых правил Церберов, он попросил ручку и лист бумаги и принялся писать жалобу в Департамент от имени сына.

Глоин сообщил Лене-Финере добрую весть. Супруги Казаковы живы и здоровы. Ануер действительно является членом подпольной организации и не догадывался, что несколько лет Блискет- провокатор выуживал у него информацию и аккуратно доносил в управление Церберов. Лена-Финера отдала Глоину бумажку с адресом лаборатории Неодена. Тот заверил девушку, что больная женщина через три дня будет доставлена к ученому – психиатру. Поужинали скромной пищей, скурили по половинке сигареты и разошлись по своим комнатам до следующего вечера.

Девушка прижалась к своему возлюбленному. Вячеслав Иванович-Борл был рассеян. Так, молча пролежали они минут десять. Спать совершенно не хотелось и любовью заниматься тоже. Наконец, Коженин произнес:

– Я очень много думал, после того, как ты рассказала нам о тайных правилах Церберов. Я понимаю, что ты, скорее всего, будешь против этого, но я твердо решил выступить в поединке с Цербером вместо Романа-Элума. Он погибнет сразу, если схватится с этой образиной. Я тоже, но мы то призраки или как его там, фантомы. Я, может быть, погибну еще раньше, чем он, но вскоре восстановлюсь и выйду на поединок вновь. И так каждый день. Пускай доказывают, что это не я. Если в этом уродском мире граждане четвертого и пятого уровней творят чудеса, то почему и мне не сотворить волшебство. Интересно как они поведут себя после моего воскрешения?

– Нет, нет, милый. Одно дело если тебе руку порезали, а другое, если тебя растерзают. Вдруг ты не воскреснешь.

Казаков улыбнулся и погладил девушку по голове:

– Тогда вечная мне память, а если родится у нас сын-фантом, назовешь его в мою честь и расскажешь, как геройски пал отец, защищая обиженных.

Проснулись поздно. Когда оделись и вышли из комнаты в гостиную, то Романа-Элума уже не застали. Ранним вечером, когда все спали, он покинул жилище и направился в Департамент Милостей Правительства Великой Афроевразиании со своей жалобой. Ночь провели в напряженном ожидании. Наконец появился виновник всеобщего беспокойства. Роман-Элум сообщил, что жалобу его приняли с превеликим удовольствием. Видать давно у них не было 'справедливых судов'. Узнав, что я в розыске хотели арестовать. Но когда прочитали жалобу-вызов, то один из чиновников, законник департамента заявил, что до окончания поединка на арест накладывается мораторий. Кстати вы все в розыске, кроме Лены-Финеры- это точно козни Герундиса, твари проклятой. Чтобы он сдох! В следующую ночь ему надлежит явиться в Департамент, чтобы получить уведомление, где и в какое время произойдет поединок.

Департамент определил место поединка в Манеже. Именно там проходили суды над провинившимися горожанами. Как сказал Роман-Элум, чиновники долго выспрашивали его, откуда он узнал о своей привилегии сразиться с Цербером. Мир слухами полнится- был его ответ. На что Вячеслав Иванович – Борл заметил, такая поговорка есть и в их мире.

Вернулся откуда-то Дорн. Он с воодушевлением потряс перед присутствующими пухлый мешочек. Это был елбуры. Организация Семиума снабдила ученого деньгами, на случай если возникнет возможность откупиться от чудовища. Используя последнюю надежду, Лена-Финера решилась, и позвонила Герундису. Она долго молчала, слушая телефонную трубку. Наконец сказав, что все поняла, в сердцах швырнула ее на рычаг аппарата.

– Боже мой,- воскликнула девушка,- зачем Роман- Элум поторопился. Герундис сказал, что с удовольствием взял бы деньги и закрыл дело. Он и рассчитывал на выкуп. Но уже получил извещение на поединок, и отказаться от него не вправе, – с укоризной обратилась к Роману-Элуму,- ведь говорила же я, не надо торопиться. Что ты наделал!

Роман-Элум, оправдываясь, скороговоркой произнес, что нельзя верить этим церберам. Он взял бы деньги и потом расправился со всеми.

– Так ты считаешь, что победишь Цербера! – язвительно воскликнул Коженин.

– Нет, но рассчитываю, что после моей смерти им не будет нужен мой сын и сестра.

– Слушай теперь меня, – произнес Вячеслав Иванович-Борл, – я буду сражаться с Цербером. Ты знаешь, что мы, пришедшие из другого мира бессмертны, и я буду с ним сражаться столько раз, сколько хватит терпения у судей. А там посмотрим.

Роман-Элум молча подошел к Коженину и крепко обнял его. В тот день перед поединком никто не спал за исключением Вячеслава Николаевича – Борла. Он проглотил пару таблеток для оцепенения, чтобы набраться сил для поединка. Вечером, Глоин персонально подал большой кусок натуральной колбасы и сок морской капусты Коженину. Друзья не хотели есть. Вячеслав Иванович- Борл был чрезмерно возбужден. Много шутил, смеялся, но в душе у него скребли черные кошки от страха встречи с чудовищем. А вдруг его тело не воскреснет. Коженин отчетливо представлял, как рыдает над его останками возлюбленная, как терзают сына Романа-Элума, как издеваются над сестрой Романа-Элума. Убежденный атеист первый раз обратился за помощью к богу. И повторял все время фразу 'Спаси и сохрани' до самого Манежа.

Лена-Финера больше всего была шокирована видом огромного баннера, натянутого на колоннах у главного входа: ' Только сегодня и только один раз в Москве вы сможете посмотреть, как доблестный Патриот Цербер разрывает на куски врага государства '.

– Какое кощунство! – воскликнула она, не сдержавшись. После чего, Глоин бесцеремонно закрыл ей рот рукой.

– Тихо, тихо, девушка. Тут полно соглядатаев. Ты должна выражать только восторг.

За растянутым баннером прочитали надпись на фронтоне здания 'Дворец Справедливости и Возмездия'.

Лена-Финера и Вячеслав Иванович – Борл оказались в замешательстве, увидев внутреннее убранство Манежа. Они привыкли ходить сюда на выставки, на различные городские мероприятия, а тут огромная арена, огороженная пятиметровым забором изготовленным из толстых металлических прутьев, по периметру которого стояли Церберы через каждые двадцать метров. Вдоль мрачных серых стен тянулись ряды скамеек как в цирке. Зал был полон уродами четвертого и пятого уровней. У входа потребовали билеты. Здесь был свой бизнес. Вход стоил тридцать елбуров. Цена очень высокая, если учесть, что одна бутылка пива из-под полы стоила двадцать елбуров. На входе два Цербера- контролера тщательно проверяли чипы личности. Только одному Роману-Элуму удалось пройти бесплатно, как виновнику всего этого действа. Два чиновника, судя по нормальной человеческой внешности представляли из третий уровень Служителей Верховного. Они пригласили Романа-Элума пройти с ними. К ним тут же пристроился Коженин, заявив, что он будет сражаться вместо отца заявителя. Сопровождающие пожали плечами, и повели обоих за кулисы. В небольшой комнате сидел начальник Департамента Милостей Правительства Великой Афроевразиании. Он потребовал, чтобы бойцы поставили свои подписи на бумагах. Это обвинительное и оправдательное заключения. Все зависело от исхода поединка.

Лена-Финера присела во втором ряду и сразу почувствовала на себе чей-то взгляд. Да, это был он – Герундис. Цербер стоял в ста метрах от нее в кругу своих друзей и пристально глядел на девушку. Она увидела, что в его глазах отсутствовала агрессия. Противник вымучено оскалил зубы. Это была улыбка зверя. Девушка отвела взгляд в сторону. Ее уверенность в том, что главным виновником всех их неприятностей был Цербер, порождала ненависть к Герундису.

Раздался звон огромного колокола висящего над ареной. Все находящиеся в зале замолчали, и наступила гробовая тишина.

На середину арены вышел, переваливаясь из стороны в сторону, четырехметровый уродец- это был начальник Департамента. Он принялся зачитывать жалобу маленького Галамаса, которую написал от его имени Роман-Элум. После чего представил зрителям присяжных, которые располагались в первом ряду. Внимательно, с повторами, прочитал Правила поединка и Правила присяжных, которые в конце сражения должны будут подписать вердикт. Закончив процедуру посвящения, чиновник развернулся и заковылял прочь с арены. С двух противоположных сторон вышли два человека обычной внешности, но одетые в форму необычного покроя. Что-то вроде черного пальто с очень широкими плечами с нашитыми белыми погонами, к которым приколоты белые длинные ленты. На голове огромные тюрбаны из такой же белой ткани с пришитыми большими искусственными глазами. Встретишь такого в подворотне и сознание потеряешь от их вида. Народ в зале оживился и дружно зааплодировал. Они приветствовали популярных телеведущих единственного правительственного канала страны. Один из них громко и торжественно крикнул:

– На арену справедливости приглашается Командир сводного отряда Церберов Юговосточного округа Москвы Лейтенант Герундис.

Из прохода между рядами вышел Цербер. Перед ареной он зычно и устрашающе зарычал так, что колокол отозвался мелкой вибрацией. Бодро выбежал на середину арены и изо всех сил стал бить себя кулаками в грудь. Ведущий продолжал говорить что-то, но рев восторженных зрителей заглушал его речь. Друзья приуныли. Обстановка в зале явно не в их пользу. Контингент зрителей представлял ту прослойку общества, которая ненавидела ПРОСТОЛЮДИНОВ и Служителей Верховного Первого уровня. Для них это всего лишь огромная заполонившая стану биомасса народного быдла.

Второй участник поединка был представлен ведущим соответственно его положению в обществе:

– Приглашается на арену Справедливости Борл из ПРОСТОЛЮДИНОВ. Отщепенец, оспаривающий решение власти об аресте преступника Галамаса.

Вячеслав Иванович – Борл не спеша вышел на середину арены. Сделал вид, что оступился и поддал при этом оскорбившего его ведущего в спину. Шепнул ему:

– Мразь и шестерка. Жопализ презренный.

Ведущий поправил съехавший от тычка головной убор и часто заморгал своими белесыми глазами. Зал на некоторое время притих, разглядывая смельчака, бросившего вызов самой власти в лице Цербера, а потом дружно заулюлюкал и засвистел. До Коженина доносились крики: ' Порви его. Смерть преступнику. Герундис угостишь меня кусочком мяса!'.

Третий удар колокола возвестил о начале драки. Герундис и Борл сошлись. Трехметровая туша, словно гора, возвышалась над человеком. Цербер обвел взглядом из подлобья зрительный зал. Он искал Лену-Финеру, но ее не было. Девушка не могла смотреть на это зрелище и вышла в фойе. Просторный зал был безлюден. Она в одиночестве бродила из угла в угол, прислушиваясь к шуму в зале и отрывочным комментариям ведущих, которые звучали из нескольких небольших динамиков установленных в фойе.

Герундис медленно взял Коженина за грудки двумя пальцами и притянул его к своей морде:

– Мне велено доставить зрителям удовольствие. Не зря же они заплатили такие большие деньги, часть из которых достанется победителю, то есть мне. Я полчаса поиграю с тобой, а потом раздавлю тебя, – с этими словами он швырнул Вячеслава Ивановича – Борла на железную ограду. Коженин почувствовал, как металл обжег его спину. Он понял, что в этом поединке у него одна тактика – убегать и изворачиваться. Что он все последующее время делал, но силы оставляли его. Герундис все чаще и чаще хватал своего противника и играл с ним как кошка с мышью. То он просто подбрасывал его в воздух под восторженные крики зрителей, то пинал, словно резиновый мяч, отчего Коженин летел на ограду, которая сдирала с него одежду вместе с кожей. Наконец, Герундису все это ужасно надоело, он принялся планомерно отрывать у соперника конечности. Вячеслав Иванович- Борл не мог сдержать себя от боли и истошно кричал, но голос его тонул в гуле зала. Потом он потерял сознание. Цербер с легкостью отделил голову от туловища, поднял над собой и пробежал, ликуя, по периметру залитой кровью соперника арены. Зал ревел от экстаза. Ведущий объявил, что победитель может распоряжаться телом соперника на свое усмотрение и получить денежное вознаграждение. Присяжные вынесли вердикт, что Галамас виновен и подлежит наказанию вдвойне. Отправить его на непосильные работы.

– Хочу слова.- прорычал Герундис. Ведущий потребовал тишины в зале. Когда в зале наступила тишина, Цербер продолжил,- я хочу сделать подарок своей бывшей возлюбленной и надеюсь, что она вернется ко мне. Финера, где ты, Финера,. отзовись!

Девушка в фойе отчетливо услышала свое имя. Не понимая в чем дело, ринулась в зал.

Когда она появилась в проходе, то один из прожекторов медленно повернулся в сторону девушки и ярко осветил ее. Герундис снял свою куртку, расстелил ее прямо на полу и аккуратно собрал в нее останки Борла. Выпрямился и понес сверток к выходу. Подойдя к девушке, швырнул узел к ногам.

– Держи своего родственничка. И прошу тебя первый и в последний раз – стань моей женой.

Но у Лены-Финеры страх отступил перед ненавистью. Она вызывающе посмотрела в глаза Герундису и уверенно произнесла:

– Ты что же, думаешь, поединок закончился. Завтра он будет продолжен.

– По правилам я должен драться только с одним защитником, который, к твоему сожалению, лежит здесь, – Цербер со смехом показал на завернутое тело, – хотя, у твоего Элума еще сестра под арестом. Она тоже может подать жалобу. Но знай, результат будет такой же.

– Поживем- увидим, красавчик, – девушка склонилась над свертком. Герундис повернулся и ушел. К ней подошли друзья и взяли куртку с телом Коженина. На выходе стояла санитарная машина, а рядом один из ведущих.

– Чтобы вам не тяжело было нести этот подарок от победителя, я вызвал машину. А как он меня поддал в спину, мерзавец. За это я его уважаю, – популярный телеведущий обошел машину и открыл заднюю дверь фургона.

Роман-Элум отозвал в сторону этого типа и попросил передать начальнику Департамента, что поединок будет скоро продолжен в том же составе. Телеведущий от удивления раскрыл рот, затем переспросил его, действительно ли покойник намерен выйти на арену. Лицо его приняло настолько глупый вид, что Роман-Элум улыбнулся, но подтвердил вновь свои слова. Тогда этот, нелепого вида, человек предложил ему пройти внутрь Манежа, где чиновники Департамента делили прибыль от представления.

В комнате сидели несколько огромных уродов Четвертого уровня и пили пиво. С ними был Цербер-победитель. Телеведущий, подхалимски изогнувшись, подбежал к начальнику Департамента и зашептал ему на ухо, периодически стреляя глазами в сторону Романа -Элума.

– Так, так. Ты презренная тварь, утверждаешь, что те куски мяса вновь пожелают сразиться с этим почтенным офицером, – он показал рукой на Герундиса, – видно ты совсем лишился разума. Твой сынок пусть готовится к непосильным работам. Представляешь, у него есть шанс повторить твой подвиг, ха-ха.

– Я настаиваю на продолжении поединка в ближайшее время, иначе мне придется обратиться в Департамент Контроля исполнений.

– Ну что же, хорошо. Я продолжу поединок. Мне лично лишние елбуры не помешают. Но имей в виду, если этот труп не выйдет на арену, то и ты тоже окажешься в его положении. А сейчас проваливай.

Чтобы не раскрыть местоположение квартиры братьев ученых Глоина и Дорна, друзья отправились в магазин-жилище Романа-Элума. Им нечего было опасаться, пока остается в силе жалоба Галамаса. Один из санитаров сопровождал их в фургоне и всю дорогу, забившись в дальний угол, молча разглядывал виновников сегодняшнего представления.

Показалась Стромынка, такое дорогое и привычное для них место. Роман-Элум не удержался и воскликнул: – Вот, наконец, мы и дома!

Только Лена-Финера не радовалась. Она осунулась от переживаний и всю дорогу плакала.

Аккуратно подхватили узел с телом Коженина, вошли в помещение. В зале и жилой комнате особого беспорядка не наблюдалось. Только в дальнем углу в коробке из-под спортивного снаряда Дорн обнаружил обглоданные человеческие кости- последствия засады Церберов. Чем они питаются, было известно всем. Братья-ученые попросили Романа -Элума указать отдельную комнату. Он проводил их с печальной ношей в свою спальню. Из нескольких простыней нарезали широкие полосы и скрутили их в виде бинтов. Дорн и Глоин аккуратно развязали Куртку Герундиса. Зрелище было ужасным смесь останков человека с обрывками одежды, обильно пропитанными кровью. Они аккуратно разложили все части и принялись прилаживать конечности к телу, тщательно перебинтовывая места соединений. Последней была голова. Глоин покрутил ее в руках и обратил внимание брата на то, что лицо больше похоже на спящее, нежели мертвое. Через час с небольшим процедуру сборки закончили. Мужчины аккуратно переложили останки на кровать хозяина магазина и, не спеша, покинули комнату. Оставалось только ждать. Наступил рассвет, но, несмотря на усталость от происшедших событий, нервное напряжение не давало друзьям заснуть. Все собрались в комнате, где до поездки в Самару обитали пришельцы из того мира. Роман-Элум включил телевизор. Один из телеведущих, они узнали его по Манежу, рассказывал о новостях с фронта. Периодически уродливые чиновники выступали со своими нелепо-патриотическими комментариями. Чувствовалось, что в информации отсутствовала правда. Они явно не договаривали, и это было видно по их растерянным физиономиям. Роман-Элум принес из холодильника запасы еды. Биомасса в пакетах не портилась, так как была набита всякими консервантами. Но почти ничего не было съедено. Потом Дорн сообщил, что на поединке его не будет, он пойдет к супругам Казаковым, дабы переправить их в лабораторию Неодена. Осталось меньше двух суток до назначенного времени. По их вызову прибудет санитарная машина и отвезет участников в Манеж. Лене-Финере было очень плохо. Девушка чувствовала себя морально разбитой и подавленной. Совершенно не верилось, что ее возлюбленный воскреснет. Роман-Элум нашел полпачки старых сигарет. Несчастная скурила их практически одна. Потом она вышла в торговый зал и бесцельно бродила между пыльными, никому не нужными спортивными тренажерами. Подошла к окну и приоткрыла плотную штору, но тут же задернула ее обратно. Холодный пот выступил на лбу. У дверей магазина стояли два Цербера и о чем-то мирно и тихо беседовали. Приоткрыв занавес, Лена-Финера наблюдала. Но стражи порядка не предпринимали попыток войти внутрь. Как она поняла, их охраняли. Чье это распоряжение, Герундиса или начальника Департамента? Опасались, что они сбегут или на них могут устроить покушение? Девушка вернулась в комнату и рассказала об увиденном друзьям. В семь часов утра трансляция по телевизору прекратилась и в комнате наступила гнетущая тишина. Роман-Элум сидел в кресле, отрешенно думал о сынишке. Он чувствовал себя виновником последних событий. А что если Вячеслав Иванович-Борл не вернется к ним. Тогда он собственными руками уничтожит проклятого Герундиса, а там будь что будет. Один пистолет он спрятал в надежное место. Так просто эта обезьянья тварь не отделается. Цербер может пленить девушку, к которой Роман-Элум привязался настолько крепко, что не представляет себе расставания с ней. Лена-Финера легла на кровать и закрыла глаза. Память пробудила в ней воспоминания о Москве, о том прекрасном и добром городе, откуда она родом. Вот она с подружками радостно бегает по Московскому зоопарку от клетки к клетке, тайком прикармливая животных теплыми свежими булочками с колбасой, своим завтраком. Мама часто водила ее с подружками в зоопарк, так как сама безумно любила животных. Яркое летнее солнце щекочет щеки теплыми лучиками. А вот и лоток с мороженым. Любимое Филевское Крем-Брюле. Набрали по целых две порции и жадно ели, совершенно не боясь застудить свои гландышки, и не обращали внимания на мамино ворчание. Самое интересное впереди. В этом месте народу больше, чем около других клеток. Обезьяны. Разные. Макаки, шимпанзе, гиббоны, гориллы. Народ толпится. Не подойти. Девчонки подпрыгивают. Ну, хоть одним глазком поглядеть. Люди смеются над ужимками этих животных. А им не ничего не видать. Подружка Лены прыгая, уронила не доеденное мороженое в пыль под ноги и заплакала. Рядом стоят курсанты военного училища. Молодые ребята, видно первый раз в увольнении. Один из них подмигнул своим товарищам и те, смеясь, легко подхватили маленьких девчушек и посадили к себе на плечи. Вот огромная горилла, она так близко и такая страшная. Обезьяна напряглась и протянула ей свою чудовищную лапу сквозь прутья. Наивная девочка наклонилась вперед. Ей тоже хотелось своей ручонкой дотронуться до морщинистых черных пальцев. И вдруг услышала, как горилла зарычала и произнесла: ' Ты все равно выйдешь за меня замуж. Я сделаю тебя такой же безобразной как мы все, и родишь мне маленькую симпатичную обезьяну'. Девочка в испуге подалась назад и чуть не свалилась с плеч курсанта. Она посмотрела в морду обезьяне. Боже мой -Герундис. Как он попал в наш мир? Ей захотелось бежать прочь. Она наклонилась к курсанту, а это уже не курсант-это телеведущий в своем нелепом костюме. А толпа превратилась в трехметровых уродов. Мама с подружками куда- то исчезли. Она стала истошно кричать ' Мама, мама. Забери меня отсюда. Мне страшно'. Но толпа вокруг хохотала и кричала: 'выходи за него замуж, выходи!'. А Герундис с легкостью раздвинул прутья клетки и схватил ее: ' Ну, вот ты и попалась, милая. Вперед к Рахно Филиусу!'.

Лена-Финера вскочила как ошпаренная с постели. Она уснула, и кошмар одолел ее. Роман-Элум держал девушку за руку:

– Успокойся, девочка моя, успокойся. Придет время, и ты все равно вернешься к маме. Как я тебя понимаю.

Девушка огляделась вокруг, соображая, где она. Наконец пришла в себя:

– Сколько я проспала?

– Ты спала два дня.

– Как Слава. Он восстановился или все напрасно?

– Не беспокойся, все идет лучшим образом. С ним сейчас Глоин, и оказывает ему помощь. Жив твой Слава, жив! А Дорн уже на пути к супругам.

– А Церберы.

– Их нет. Они покинули свой пост.

Лена-Финера встала и быстро направилась в спальню Романа-Элума. На кровати лежал Вячеслав Иванович – Борл, живой и невредимый. Голое тело было прикрыто простыней. Глоин массировал ему плечи, ноги и шею. Коженин постанывал от удовольствия. Увидев девушку, ученый покинул комнату. Оставшись наедине, Лена -Финера кинулась в объятья своего возлюбленного и стала целовать его, беспорядочно и страстно.

– Жив, милый мой, любимый мой, настоящий герой и мужчина моей мечты.

Когда фонтан эмоций иссяк, девушка принялась ласково массировать плечи героя. Вячеслав Иванович- Борл сказал, что чувствует себя неплохо, только шея побаливает, словно кто-то крепко ударил ее ребром ладони. Затем бодро сел и заявил, что страшно голоден. Пока он одевался, Лена -Финера накрыла в общей комнате стол. Кроме брикетов биомассы и суррогатного сока, к сожалению, ничего предложить не могла.

Коженин покинул спальню и вышел к друзьям. Роман-Элум крепко обнял его, похлопал по плечу и провел рукой по шее бойца. Никаких следов страшной раны. Вячеслав Иванович-Борл подошел к Глоину и протянул ему правую руку. Тот увидел, что на руке не хватает двух фаланг среднего пальца. Как же так они с братом упустили эту деталь. Надо было более внимательно осмотреть тело. Глоин быстро выскочил из комнаты и направился в чулан, куда он выбросил окровавленные лохмотья. Коженин вернулся за накрытый стол и принялся с аппетитом поглощать пакеты один за другим, запивая пищу соком. Стук в дверь резко сменил радостное настроение присутствующих на тревогу. Кто это мог быть? Через две минуты Роман-Элум вернулся.

– Нас ждет тот самый телеведущий на своем санитарном катафалке. Просил, чтобы через минут сорок мы поехали с ним в Манеж. В это время на пороге гостиной появился ученый. Лицо его выражало такую растерянность, словно он потерял драгоценную вещь. В руке он держал небольшой пластиковый пакет.

– Борл, не могли бы вы со мной пройти в спальню, есть разговор.

Коженин в полном недоумении отложив трапезу, направился вслед за Глоином.

Глаза его расширились от ужаса, когда тот извлек из пакета часть правой руки. И кисть эта была его, Коженина Вячеслава Ивановича. Как же так, откуда. Он боялся даже дотронуться до конечности. Протянул вперед правую руку и стал сравнивать. Несомненно, это была точная копия его кисти. Даже маленький белый шрамик приобретенный в детстве повторялся. Кисть выросла из оторванного пальца всего за два дня.

– Выходит, я еще и простая амеба. Я способен делиться, создавать из своего тела себе подобных. Так, так, что же еще мое величество-фантом может вытворять в этом мире.

– Я очень прошу вас, пока не говорить об этом нашим друзьям. Я понаблюдаю за развитием.

– Почему же кисть регенерировала быстрее моего утерянного пальца на руке?

– Это, скорее всего, связано с тем, что организм тратил свои ресурсы на сращение оторванных частей тела. Я думаю, что ваш палец через какое-то время полностью регенерирует.

Если бы Глоин и Коженин знали, чем закончится этот эксперимент по выращиванию клона, то уничтожили бы эту кисть сразу. Но жизнь в том и заключается, что ни одно живое существо не ведает, что ждет его в будущем.

К огромному баннеру на колоннах главного входа, возвещающему о поединке, был подклеен большой лоскут ткани с надписью: 'Спешите видеть невероятное. Поединок Цербера с трупом ПРОСТОЛЮДИНА. Цены на билеты выше! А билетов меньше!' – Какие же они сволочи!- возмутилась Лена-Финера.

– Ничего, – Коженин взял девушку за руку, – мы еще покажем этим отморозкам, кто мы есть.

Билеты уже стоили целых сорок пять елбуров. Благо, что Дорн сумел достать денег в организации Семиума. Для ПРОСТОЛЮДИНОВ – это целое состояние, а великосветское сословие тратило такие деньги с легкостью, и зал был набит до отказа. Когда Коженин после приглашения вышел на арену, то был приятно удивлен тому, что многие в зале приветствовали его. Лена-Финера взглянула на готовящегося к выходу Цербера. Чудовище не могло скрыть недоумение и растерянность. Для этого человека, превращенного государством в животное-орудие, трудно было принять такую реальность. Ведь он собственными руками разорвал своего врага на куски, а он стоит перед ним и снова готов к бою. Возникло замешательство со вторым ведущим, тот выдерживал паузу, чтобы эмоции в зале поутихли. В это время к Коженину подошел тот самый телеведущий, который опекал их. Он тихо шепнул: ' Если сможешь, воткни ему эту спицу в левое ухо, смотри не промахнись' и незаметно передал тонкий острый предмет, который боец быстро спрятал в рукав новой рубашки.

Что это? Провокация или кто-то сделал на него ставку? Но, подумав о своем бессмертии, герой решил идти ва-банк. Пускай будет провокация. Пусть его схватят и арестуют, пусть даже казнят. Испепелят и развеют прах по ветру. Гениальный Глоин вырастит из его кисти новое Я.

Поединок начался с того, что Цербер решительно направился к сопернику, явно не желая давать форы. Игра в кошки – мышки отменялась. Но Коженин ловко уворачивался от цепких лап. Он чувствовал, что после возрождения стал проворнее и легче. Для него движения Герундиса казались несколько замедленными, и он с легкостью оставлял чудовище в дураках. Зал разделился. Одни были на стороне представителя власти и справедливости, другие приветствовали любую уловку ПРОСТОЛЮДИНА. Герундис несколько раз от усталости падал на колени и медленно поднимался. Коженин в этот момент пытался подскочить к сопернику и вонзить в его ухо спицу. Но тот вертел руками, и подойти к нему было невозможно. Наконец, страж порядка все же ухватил Вячеслава Ивановича-Борла за плечо и приподняв с огромной силой бросил его на ограждение. В глазах Коженина от боли побежали светлые круги. Он почувствовал, что теряет сознание, но сосредоточился и не позволил провалиться в небытие своему разуму. Герундис подхватил Коженина и притянул его голову к своей пасти.

– Ублюдок, теперь-то я расправлюсь с тобой так, что ты больше никогда не появишься на этой арене,- прорычал озверевший монстр. Он резко оторвал левую руку врага и буквально проглотил ее на виду у всего зала. Лена-Финера не вынесла этого зрелища. Ей стало плохо, и она потеряла сознание. Роман-Элум подхватил девушку и, обхватив за талию, вынес ее из зала в фойе.

Вячеслав Иванович-Борл страшно закричал. Но в вгорячах он не чувствовал боли. В нем кипела только ненависть к этой твари. Герундис перехватил Коженина за ногу и поднял его над своей головой. Кулаком свободной руки стал неистово бить себя в грудь и рычать. Колокол, привязанный к балке потолка, снова завибрировал в унисон этому страшному звуку. После чего победно зашагал по периметру арены и периодически стал заносить соперника над открытой пастью, давая всем понять, что сейчас он сожрет живьем этого презренного ПРОСТОЛЮДИНА. Коженин, изогнул кисть своей оставшейся правой руки, на сколько позволяла гибкость сустава, и запустил пальцы в край рукава. Где же она, эта проклятая спица. Наконец, нащупал и извлек наружу. Находясь в положении 'вниз головой', никак не мог понять, где же левое ухо Цербера. От резких бросков кружилась голова. И в тот момент, когда Герундис стал вращать его тело вокруг себя, он со спины чудовища определил направление и с необычайной легкостью, которую он сам от себя не ожидал, подтянулся и приблизился к нужному месту. Спица вошла в ухо настолько быстро и свободно, что даже не осталось торчащего наружу конца. Цербер как-то весь вздрогнул, но продолжал идти. Через десять секунд походка стала его неуверенной. Он отпустил своего соперника. Коженин полетел вниз и больно ударился головой о бетонную поверхность. Сознание его померкло, он провалился в черноту. Зал кипел от эмоций, за ревом публики не было слышно, что кричали ведущие поединка. Зрители наблюдали, как Цербер, пройдя еще метров десять, рухнул в полный рост на пол и не подавал никаких признаков жизни. Один из ведущих подбежал к чудовищу и склонился над его головой. Цербер что-то шептал в предсмертной агонии. Распорядитель выпрямился и истошно заорал: ' Тихо, лейтенант что-то говорит, а я ничего не слышу!'. Зрители дружно смолкли, и наступила полная тишина. Ведущий вновь наклонился к умирающему Церберу и поднес к его губам микрофон. В громкоговорителях, развешанных по всему залу и фойе, раздался шепот: ' Мама, мамочка. Мне больно. Спаси меня. Я так хочу жить. Меня все мальчишки обижают. Побей их'.

Лена-Финера от свежего воздуха просторного фойе пришла в себя и через несколько минут услышала этот странный шепот в громкоговорителях. Кто это? Нет, только не ее герой. Голос какой-то знакомый, где она его слышала. Да это же Грундис! Она слышала этот шепот, когда чудовище признавалось ей в любви во время коротких свиданий.

Перед глазами возник образ худощавого мальчика-очкарика. Цербер однажды показывал ей свою фотографию до генетического перерождения. Она услышала в шепоте голос обиженного ребенка. Затем зазвучал голос ведущего, который сообщил публике, что Цербер бредит, и пригласил на арену санитаров. Когда девушка вбежала из фойе в зал, то увидела, что санитаров пригласили для Вячеслава Ивановича-Борла, а Герундиса уносили с арены два огромных Цербера. Один из санитаров извлек из чемоданчика шприц и вколол его в Коженина. Затем они ловко подхватили безжизненное тело, швырнули на носилки и понесли с поля боя. Девушка кинулась следом, но Роман-Элум схватил ее за руку:

– Туда нельзя сейчас, Финера. Они уже усыпили его. И тебя могут схватить. Я пойду к начальнику Департамента.

Девушка истерично пыталась вырваться, но мужчина крепко держал ее. Когда она, наконец, успокоилась, Роман – Элум повел ее прочь из зала. Их догнал Глоин. Присяжные вынесли оправдательный вердикт Галамасу. Роман-Элум попросил друга-ученого, чтобы тот отвел девушку к себе на квартиру, а сам вернулся в Манеж. Охрана Церберов, проверив его чип личности, беспрепятственно пропустила к начальнику Департамента в служебный отсек.

На квартире их уже ждал Дорн и Алексей Васильевич-Фовас с ними был их новый знакомый Ануер. Лена-Финера кинулась в объятья Казакову. Она очень соскучилась по этому доброму человеку. Они долго беседовали. Девушка рассказала старику о последних событиях, потрясла его открытием братьев-ученых. Сказала, что она спокойна за Наталью Сергеевну в свете новых обстоятельств и уверена, что разум к ней обязательно вернется.

Когда наступили вторые сутки отсутствия Романа-Элума, то у друзей появилась основательная тревога. Где он, что с Вячеславом Ивановичем-Борлом? Едва Дорн решил отправиться на поиски, как в в дверь позвонили. Почему в этом жутком обществе приходилось всего бояться. Ученый спрятал в карман пистолет и направился в коридор. Оставшиеся в комнате с напряжением ждали гостей. И они появились. Сразу четверо- Роман-Элум с сынишкой, сестрой, и невредимый Вячеслав Иванович-Борл. Лена-Финера опять испытала чувство невероятной радости, она с визгом кинулась на шею своего мужчины.

Когда они расстались около Манежа, Роман-Элум прошел в комнату к начальнику Департамента. Там, как всегда, делили прибыль от представления. Этот гнусный чиновник стал орать на него, что ему здесь надо, что он должен знать о решении присяжных и скоро получит своих родственников. Затем выяснилось, что Коженина должны отправить на переработку, так как он был практически мертв от падения, да еще с оторванной рукой. Алчный чиновник не отдавал просителю тела победителя, ибо по правилам, победитель имеет право получить приличную сумму от прибыли. Зачем ПРОСТОЛЮДИНУ деньги, так и сказал. И только, когда Роман-Элум написал отказную от вознаграждения, начальник Департамента махнул рукой, забирай труп и делай что хочешь. Благо ему снова помог все тот же телеведущий. Он настолько проникся симпатией к герою-победителю, что счел своим долгом помочь ему до конца. Погрузили бездыханное тело Коженина в санитарную машину и поехали в тюремный участок. После предъявления бумаги с оправдательным приговором, им отдали мальчика и женщину. Вернулись в магазин. Роман-Элум был безмерно счастлив, а сын его просто не отходил от отца ни на шаг. Галамас в заточении сильно похудел от недоедания и плохого обращения. Сестра сказала, что он часто плакал и сильно скучал по отцу и мог от этого совсем зачахнуть. Сама женщина, пойдя сквозь унижения издевательства Церберов, изменилась до неузнаваемости в худшую сторону. Поседевшие волосы и множество новых морщин на лице.

Почти двое суток они присматривали за Кожениным, и тот быстро восстанавливался. Поначалу пришел в себя и попросил рассказать, чем все закончилось. Рука регенерировалась за восемь-десять часов. И вот они здесь, опять с друзьями.

Дорн сообщил, что Неоден велел прибыть за материалом, это он так называл больную женщину, через пять дней.

Событие потрясшее Афроевразианию.

Хаос и клоака.

Тайный поход в метро.

В ожидании время тянулось медленно, испытывая терпение людей. Ануер, посвященный во все дела друзей и узнавший от Дорна тайну происхождения пришельцев, предложил отправиться в подземелья метро. Как выяснилось, его отец когда- то в одном ряду с легендарным Элендали – спасителем ЗАРАЗНЫХ от огня, создавал тайную организацию сопротивления режиму – Семиум. Он очень был расстроен, когда узнал, что несколько лет дружил с провокатором Блискетом, и не смог распознать в доброжелательном и умном юноше врага.

Война ускорила их планы. По телевидению в выпусках новостей все чаще передавали тревожные сообщения о применении Правительством Австралоамерикании какого-то страшного оружия, уничтожавшего целые города Афроевразиании. Подробности не сообщались, но к Москвичам постоянно обращались чиновники в военной форме и призывали быть готовыми к смерти во имя благополучия Родины.

Оружие возмездия противника обрушилось на Москву внезапно. Произошло это днем. Впервые за всю историю в городе рассеялся туман. Люди, нарушая комендантский час, высыпали на улицу и любовались чистыми видами города. Но вскоре сильный ураганный ветер разогнал москвичей по квартирам и пригнал густые черные тучи. Из их чрева на окраины города по всему периметру обрушились десятка два мощных смерчей. Все они планомерно двигались в центр. Небоскребы спальных районов пропускали их через огромные проломы, возникающие от мощного потока воздуха. Из чудовищных черных плетей вылетали огромные глыбы льда и на большой скорости неслись над поверхностью земли, сметая все на своем пути. Это были необычные смерчи. Они ничего не всасывали в себя, а словно электрические пилы кромсали все вокруг. Горожане гибли тысячами. Воздушные завихрения метались по Москве. Сталкивались и вновь разбегались. Спасения не было нигде. Горожане увидели, как в самом центре Москвы возник мощный плазменный купол, высотой около километра Он переливался светом мощных разрядов тысяч молний. Огромные воронки притягивались к этому сгустку энергетической материи. Толпы несчастных ринулись в центр, ища спасения внутри купола, но словно глупые мотыльки в пламени свечи превращались в пепел или разлетались от вихревых потоков воздуха. Люди напирали в ужасе друг на друга и прижимали передовые ряды к адской стене. Те, кто оказался впереди, не могли вырваться из панической толпы и шли на смерть против своего желания.

Жители, оказавшиеся внутри этого заграждения не могли понять, что это такое. Защитное поле созданное властями города или оружие врага.

Воздух наполнился запахом горелого мяса. Поле купола обладало такой непроницаемостью, что в центре города стояла мертвая тишина, только с неба сыпал черный снег. Нет, это были не снежинки, а пепел. В этом мире они никогда не видели осадков. В комнату вбежал, где-то пропадавший до этого Дорн. Он сообщил, что с той стороны, народ ринулся в подземелья метро. Было нарушено многовековое табу. Подпольная организация Семиума принимала беженцев и размещала их на станциях и в перегонах. Администрация и правительство потеряли всякий контроль над ситуацией, и город находился во власти хаоса и паники.

Вячеслав Иванович-Борл взял Лену-Финеру за руку и увлек ее в дальнюю комнату. В глазах была тревога. И когда девушка спросила о причине беспокойства, то услышала потрясающую весть. Оказывается, из оторванного во время боя с Цербером пальца, регенерировалось его подобие, или клон. Абсолютный двойник, но без признаков мышления. Это был взрослый мужчина с умом месячного ребенка и они с Романом -Элумом заперли существо в подвале магазина. Что теперь с ним, неизвестно. Скорее всего, он погиб. Лена-Финера упрекнула своего мужчину в моральной слабости. Этот двойник его часть и следовало бы привести его сюда. Но случившееся уже не исправишь, и следует смириться с потерей.

Не смотря на рассвет, спать никому не хотелось. Было страшно от непредсказуемости событий. Наконец, братья ученые предложили друзьям покинуть жилище и отправиться в метро. Алексей Васильевич-Фовас сильно нервничал и все порывался идти не в метро, а в лабораторию Неодена, где находилась на лечении его любимая жена. Пришлось приложить немало усилий, чтобы отговорить верного супруга от этого шага. До того момента оставалось еще три дня. Может быть, Неоден сам спрятался в надежном месте и забросил свою лабораторию.

Никто не знал, сколько времени может продержаться этот странный купол. Смерчи, до основания разрушив окраины города, столпились вокруг плазменной стены, и ждали, когда она исчезнет, чтобы обрушиться на уцелевшие строения. Улицы опустели. Друзья разбились на две группы, мужчины вооружились пистолетами и были готовы к отражению любого нападения. К счастью, до самой станции никого не встретили. 'Яаньлартает' -Вывеска на местном языке означала 'Театральная'. Прилегающая площадь к станции была пустынна. Первым пробежал к входу Глоин и занял позицию прикрытия. За ним побежали Вячеслав Иванович-Борл и Лена-Финера. Следом родные Романа-Элума. Когда площадь пересекал Алексей Васильевич-Фовас, Роман-Элум выстрелил по направлению его движения вверх. Сзади бегущего старика рухнул замертво огромный Цербер. Откуда он взялся, было непонятно, но зоркий взгляд стрелка уловил мелькнувшую за углом тень. Еще мгновение, и друзья могли недосчитаться двоих. У поверженного чудовища в руках был мощный автомат. Когда все оказались в подземной станции, то с облегчением вздохнули, но братья ученые предупредили, что пока нельзя расслабляться, ибо все входы в метро тщательно охранялись ЗАРАЗНЫМИ. Дорн велел друзьям ждать в центре станции, а сам направился к концу зала и спрыгнул в черноту тоннеля. Минут через пятнадцать он вновь появился и не один. С ним шла миловидная молодая женщина. Черная челка волос озорно прикрывала один глаз. Джинсовый мужской серый костюм, подогнанный под фигуру, хорошо сидел на женщине. Звали ее Олевия и представляла она совет старейшин ЗАРАЗНЫХ района метро 'Театральная'.

Мощный фонарь в руках ЗАРАЗНОЙ высветил глубину тоннеля на несколько десятков метров. Лена-Финера ожидала увидеть временные постройки как в Самаре, но перед ними была пустота, обрамленная бетоном с кабельными лотками по бокам. Проржавевшие рельсы уходили в черную бесконечность. Через минут пятнадцать в правой стене тоннеля показалась мощная металлическая дверь. Олевия извлекла из кармана брюк небольшой радио передатчик и произнесла сложную комбинацию цифр и букв. Дверь заурчала и медленно открылась. Оттуда вырвался сноп яркого дневного света. Толщина двери была немыслимой, около двадцати сантиметров, словно за ней находилось банковское хранилище с огромной кучей золотых слитков. ЗАРАЗНАЯ, видя удивление на лицах гостей, коротко произнесла: 'Защита от огня и не более'.

Коридор с уходящими вниз ступенями был ярко освещен потолочными светильниками. Через метров пятьдесят они наткнулись на еще одну железную дверь. Процедура повторилась.

Дорн и Глоин были спокойны и невозмутимы, но удивлению других не было предела. Они рассчитывали увидеть все что угодно, но не это. Друзей окружал огромный подземный город в пещере со сводами пятидесяти метровой высоты. Вместо привычных домов вокруг возвышались мощные цилиндрические башни и подпирали свод. Внутри этих искусственных сооружений были устроены жилища подземных обитателей. Яркий белый свет многочисленных электрических фонарей заливал улицы. Город кипел словно улей. Чувствовалась суета, и на новых посетителей никто не обращал внимания, только изредка они ловили на себе единичные любопытные взгляды.

– Мы сейчас заняты приемом беженцев Москвы,- произнесла Олевия, – я провожу вас в гостиницу и на некоторое время оставлю там. Приведете себя в порядок, отдохнете и перекусите, затем вас отведут к Вождю Округа. – Женщина завела их в одно из строений и вручила ключи: – поднимайтесь на пятый этаж и занимайте пятьдесят третью и пятьдесят четвертую жилые ячейки. Сестра Романа-Элума, Галамас и Лена-Финера разместились отдельно от мужчин. Комната была обставлена скромно, но со вкусом. Типовой гостиничный номер как для командированных. Имелся даже душ, совмещенный с туалетом. Мальчик, сидя в кресле, уснул. Лена-Финера подхватила Галамаса и проводила его в постель. Разула, раздела и накрыла одеялом. Снаружи что-то происходило, строение иногда содрогалось, и на столе позвякивали стеклянные стаканы. Женщины привели себя в порядок и направились к мужчинам. В их номере совместно накрыли на стол и перекусили все теми же брикетами из биомассы и суррогатным соком.

Лена-Финера поинтересовалась у Романа-Элума по поводу его жены в подземелье, на что тот печально ответил, что, к сожалению, она вскоре после бегства к ЗАРАЗНЫМ умерла от воспаления легких. В дверь постучали. На пороге стоял мужчина, он представился соседом по этажу и попросил взаймы один или два пустых стакана, объяснив, что в его номере ютятся шестнадцать человек и все они беженцы оттуда. Он сообщил, что городские власти отдали приказ Церберам уничтожать всех, кто будет выходить из Метро чтобы избежать распространения болезнетворных инфекций. Все его семейство в панике, но желание остаться в живых сильнее страха расправы.

Через четыре часа за ними пришел невзрачный мужичок невысокого роста и попросил следовать за ним. Напомнил друзьям, чтобы они забрали свои личные вещи, ибо сюда они уже не вернутся.

Друзья быстрым шагом передвигались по узким улицам, петляя между башнями. По дороге Дорн рассказал друзьям подробности о подземном городе. Таких поселений очень много. В центре Москвы они самые большие. Более трехсот лет существуют эти островки жизни, где от властей, решивших избавляться от больных, прячутся изгои общества. Всей структурой управляет организация Семиума. Как видно по уровню благосостояния подземных жителей, налажено хорошее обеспечение ЗАРАЗНЫХ пищей, водой и энергией.

Попытки властей расправиться с обитателями уже давно ни к чему не приводят. Внезапные огненные атаки на метро сжигают только Путешественников. Это те, кто во время карательных акций оказываются на пути из поселения в поселение, а их бывает тысячи. Начавшаяся война временно прекратила передвижение по тоннелям.

Вячеслав Иванович-Борл поинтересовался, почему власти не атакуют ЗАРАЗНЫХ при помощи тех же Церберов, а только заливают станции огненными потоками, на что Дорн ответил, что существуют две причины. Во-первых, главная причина – это политическая. Все неурядицы и неудачи в действиях властей можно свалить на изгоев. Держать народ в страхе, запугивая их темными силами подземелья. Во-вторых, они знают, что все правительственные здания могут быть уничтожены в одночасье. Энергии на это у жителей подземелья хватит. Такое один раз произошло пятьдесят пять лет тому назад. Правительственные войска в районе станции 'Парк Культуры' пробурили несколько отверстий и закачали туда отравляющий газ. Жители этого поселения погибли. Организация Семиума осуществила акт возмездия, взорвав треть жилого поселка Служителей Верховного пятого уровня.

Наконец, впереди показалась широкая площадь, посередине которой явно выделялась своими огромными размерами башня. Здесь размещался Вождь Округа со штатом управления. Когда они вошли в просторный кабинет на втором этаже, то их встретил молодой парень, одетый в джинсовый костюм серого цвета. Похоже, это была отличительная форма сотрудников аппарата управления. Улыбчивое приятное лицо. Широкие и толстые губы переходили в мощный подбородок. В карих глазах озорные искорки.

– Чиновник по очереди подходил к каждому гостю, протягивал руку и представлялся 'Налрой-Вождь Театрального округа Московского Метро'. После чего предложил всем располагаться на широких диванах и креслах, расставленных в беспорядке по всему помещению. В кабинет вошла женщина с какими-то бумагами, Налрой извинился, предложил пока испробовать напитки и сигареты, а сам вышел вместе с сотрудницей.

На небольшом журнальном столике стояли две бутылки пива и одна большая бутылка вина. Коробка сигарил привлекла мужчин и Лену-Финеру. Не смотря на приличную крепость курева, курильщики с наслаждением жадно затягивались, кашляли и снова затягивались.

Минут через двадцать вернулся хозяин кабинета.

– Наконец все дела закончил и хочу Вас послушать,- обратился он к гостям.

Глоин, кратко изложил их историю и цель визита. Его рассказ о событиях и положении пришельцев в этот мир поверг слушателя в невообразимое изумление. Он попросил рассказать о той другой Москве. Лена-Финера, как студентка-филолог, красноречиво принялась описывать свой родной мир. Пробудившиеся воспоминания волновали ее. Перед глазами вновь проплывали картины освещенных ярким солнцем улиц родной Москвы. Голубое небо, зелень деревьев, Бегущие по улицам Москвичи и гости столицы. Дети, играющие в московских двориках. Хохочущие студенты с бутылками пива в руках. Старый Арбат с комедиантами.

Налрой жадно слушал девушку, казалось, что он затаил дыхание. И в конце описания восхищенно произнес: 'Но мы же можем жить так, как вы'.

В кабинет стремительно вошел мужчина, одетый в строгий джинсовый костюм. Он молча протянул лист бумаги Вождю, развернулся и вышел. Налрой бегло прочитал текст, беззвучно шевеля губами, и бросив листок на стол, произнес:

– В сообщении говорится, что станция 'Икиньлокос' в безопасности и весь путь до нее свободен. Там Вас ждут наши ученые. У них есть для вас приятный сюрприз. А сейчас вас проводит до поезда наш человек.

Роман-Элум попросил Налроя пристроить где-нибудь его сестру и сына. Путешествие было рискованным и ему не хотелось подвергать опасности своих родственников.

Хозяин кабинета нажал на черную кнопку на столе. В комнату вошел все тот же человек, причем так стремительно, словно ждал этого вызова.

– Для начала пригласите Олевию. Помощник вышел и через несколько минут привел Члена совета.

– Передаю на временное попечение вам вот эту женщину и мальчика. Пристройте их где нибудь в офисе Совета до возвращения наших новых друзей. Галамас закапризничал. Он никак не хотел оставаться с родной теткой, а рвался с отцом в поход, но Роман-Элум резко одернул сына и буквально приказал ему остаться.

По темному переходу группа двигалась при свете яркого фонаря. Шаги гулко отдавались в сводах строения, под ногами хрустели осколки битого стекла и обуглившейся пластмассы. Не смотря на кромешную тьму, Лена-Финера узнавала свое метро. Вот в середине зала два перехода на станции 'Охотный ряд' и 'Площадь Революции'. Когда вышли на платформу, то по фигурам друзей скользнул луч фонаря. К ним направился человек в униформе водителя поезда. Для пришельцев было странно видеть эту форму, она была такая же, как в их мире, только блекло-серого цвета. Вячеслав Иванович-Борл обнял нежно девушку за плечи и шутливо произнес:

– Вот он-то моя любимая, сейчас и вывезет нас в нашу Родную светлую Москву.

У девушки защемило сердце, и она едва не поверила этой шутке.

На входе в туннель стоял сиротливо один вагон. Даже при свете фонаря было видно, что он весь обгоревший. Вместо привычных дверей зияли провалы. Машинист прошел в кабину, а пассажиры в салон. Сидений не было, только металлические каркасы и ящики. Вся пластиковая обшивка выгорела от былого пожара. Пол был застлан металлическими листами. Задняя часть салона была заставлена несколькими десятками огромных аккумуляторов. Все они опутаны толстыми проводами, и общий кабель убегал под днище к электродвигателю. Вагон сначала судорожно задрожал, а затем плавно двинулся вперед в туннель, постепенно набирая скорость. По дороге дважды останавливались и подбирали путешественников. Кроме них набралось пять человек. Четверо мужчин и одна женщина.

Лена-Финера сказала случайным попутчикам, что они едут до 'Сокольников', те никак не отреагировали, только утвердительно покачали головами.

Вот появился огромный черный провал слева. Это была станция 'Лубянка'.

Когда подъезжали к 'Чистым Прудам' то услышали какой-то странный шум под колесами. Роман-Элум направил свет фонаря вниз под бегущий вагон. По дну туннеля несся бурный водный поток. Он почти закрывал колеса. И если бы не приличная скорость поезда, то вода могла бы залить салон. Откуда этот поток? Неужели на поверхности наводнение? Вячеслав Иванович-Борл прошел к машинисту, но тот тоже был в неведении, и в его глазах сквозило беспокойство. Вагоновожатый опасался, что вода может залить аккумуляторы и тогда неизбежно короткое замыкание и остановка поезда. Это случилось на станции 'Комсомольская'. Но только не с аккумуляторами, а с двигателем. От воды сгорели щетки, и мотор заглох. Когда вагон остановился, все услышали бурный поток воды. Железный каркас сотрясался от периодически наскакивающих волн. До станции оставалось метров двадцать. Первым спрыгнул в воду Роман-Элум и ухватился за проходивший по стене кабель. Вода доставала ему до пояса. Он протянул руку Лене-Финере, та спрыгнула следом и ухватилась за кабель. Остальные последовали их примеру. Когда обошли вагон, напор воды ослаб и уровень ее понизился. Идти стало легче. Вода была удивительно теплой, словно ее специально подогрели. Когда подошли к цели, то свет фонаря выхватил бурный водопад, который обрушивался с платформы в туннель. Люди перешли на другую сторону и продолжали двигаться вперед. По середине станции потока не было, он просто не доставал до этого места. Здесь и вскарабкались на платформу. Вода стремительно неслась по лестнице вниз, но ее было не так уж и много, и поток можно было преодолеть. Цепляясь за перила, выбрались наружу. Вымокшие, без какого либо оружия, друзья рисковали попасться в лапы Церберов. Они знали о приказе Правительства, уничтожать всех кто будет выходить из Метро. Но то, что они увидели, повергло всех в ужас. Им грозила опасность, но не от людей. Впервые среди бела дня не было тумана, и видимость была на редкость хорошей. Огромные ледяные глыбы в беспорядке навалились друг на друга, погребя под собой все живое. От строений остались одни руины. Самое страшное было в том, что ледяные глыбы быстро таяли, словно на них великан лил кипяток. С огромным треском раскалывались и рушились с многометровой высоты вниз чудовищные обломки. Вдали кружили черные смерчи. Из них с ревом вылетали новые ледяные глыбы и со страшной силой врезались в таявшие кучи льда. Какая-то неведомая сила заставляла эти колоссы превращаться в воду. Путешественники почувствовали странное жжение в теле. Оно импульсно прокатывалось от головы до колен.

Дорн воскликнул, что им грозит смертельная опасность. Смерчи испускали СВЧ-лучи, от которых в теле закипает и сворачивается кровь. Он полюхнулся пластом в разлившиеся потоки воды.

– Ложитесь все, внизу жжения нет, похоже лучи направлены горизонтально на определенной высоте от уровня земли. – воскликнул сметливый ученый. Люди последовали его примеру. Неприятные ощущения исчезли, но лежать на земле было совершенно не удобно, да и не безопасно. Вода от падающих обломков льда волнами накрывала тела, и головы. Дышать было сложно. Вот почему потоки в метро были такими теплыми. Пришлось вновь спуститься в метро. Люди убедились, что внезапное затопление туннеля им не грозит, и пешком отправились в неизвестность. Только машинист отказался идти с ними, так как он отвечал за эту полу-разбитую рухлядь, именуемую вагоном метропоезда.

Внезапное нападение химер.

Цель достигнута.

Чудесная встреча.

Шли долго. Расстояние, которое поезд преодолевал за двадцать минут, превратилось в многочасовой пеший переход. Потоки воды в некоторых местах заливали путников по пояс. Когда дошли до станции 'Красносельской', то решили передохнуть на платформе и перекусить имеющимися запасами.

. В центре зала расположились люди, а по обеим сторонам водяные потоки обрушивались в туннель и уносились в черный провал.

Они появились внезапно. Поначалу никто ничего не понял, лишь дикий крик женщины попутчицы. В темном полумраке большая тень подхватила ее, и подняла под своды станции. Роман-Элум схватил фонарь и направил луч света в сторону крика несчастной. По мельканию перепончатых крыльев понял, что это химеры. Но как они оказались здесь. Ведь твари никогда не смели проникнуть в чрево метрополитена. Крик женщины быстро стих в глубине туннеля. Ничего нельзя было сделать для ее спасения. Путешественники были безоружны и могли подвергнуться повторному нападению в любой момент. Требовалось обезопасить себя. Но что делать? Братья Глоин и Дорн предложили срочно выбраться наверх прочь с этой станции и поискать оружие наверху.

На поверхности все та же картина. Нагромождение тающих ледяных глыб.

Вячеслав Иванович-Борн нашел довольно толстый кусок металлической арматуры и пополз от метро, погружаясь в теплую воду. Все слышали, как он долго и упорно стучал по льду. Наконец вернулся. Лицо его сияло. В руках Коженин нес автомат. Неподалеку от входа он нашел полузапеченный труп Цербера, покоящийся под толстым слоем льда. Роман-Элум молча выхватил арматурину из рук Вячеслава Ивановича-Борла и скрылся за очередной глыбой льда. За ним пополз и Алексей Васильевич-Фовас. Через минут сорок они вернулись с богатым урожаем, состоящим из четырех автоматов. Разведчикам удалось обнаружить пост стражей порядка, которые по своей глупости просто погибли, купаясь в смертельных лучах СВЧ. Теперь группе путешественников не был страшен сам черт. С таким вооружением можно дать отпор целому войску химер. Две боевых единицы отдали мужчинам попутчикам, которых Казаков научил, как ими пользоваться. И вновь путешественники направились по темному туннелю вперед. Откуда эта тварь напала на Романа-Элума непонятно. В такой кромешной темноте, трудно ориентироваться по всему пространству при свете единственного фонаря. Химера вцепилась в горло человека когтистыми лапами. Вячеслав Иванович-Борл выстрелил в химеру. От отдачи приклада поскользнулся, и пули отсекли крыло химеры. Она стремительно побежала в провал туннеля, но повторный выстрел настиг ее. Травма у Романа-Элума оказалась серьезной. Была повреждена ключица, и он потерял много крови. Лена-Финера сделала раненому перевязку, используя майки и рубашки мужчин. Один из попутчиков, отдал автомат своему приятелю и взвалил бессознательного Романа-Элума на спину. Так они прошли еще пару километров. Химеры больше не нападали, но следовало предупредить путешественников подземного города об этой новой опасности. Они вспомнили об оставшемся машинисте поезда. Как он там один, без оружия и без света. Жив ли?

Сразу за станцией 'Сокольники' обнаружили огромную металлическую дверь. Такие запертые наглухо входы в подземные города были около каждой станции.

Глоин вспомнил о брелке, который вручила ему перед путешествием Олевия. Достаточно было его включить и с той стороны им откроют вход. Но на нажатие кнопки брелок никак не реагировал. Индикаторная лампочка не вспыхивала. Владелец брелка, увлеченный переходом, совершенно забыл о нем. И как он вообще не потерял эту ценную вещицу. Благо, что у них имелся работающий водонепроницаемый фонарь. Пришлось извлечь батарейку и приспособить ее к брелку. Глоин, разобрав его, тщательно протер влагу и подсоединил проводки к элементу. Брелок ожил, индикаторная лампочка загорелась, и раздался тонкий писк. Не прошло и пяти минут, как ворота стали со скрипом отворяться. В ярко освещенном коридоре путников встретили двое вооруженных мужчин. Они проводили гостей в город очень похожий на тот, который они покинули.

Впереди показалась башня совета старейшин этого района подземной Москвы.

Вождем этого округа был пожилой мужчина, и звали его Марант. Морщинистое лицо говорило о том, что этот человек прожил нелегкую жизнь. Густые брови и короткий бобрик волос на голове одного цвета- цвета седины. В отличие от своего молодого коллеги Налроя, вождь был угрюм и малоразговорчив. Ни о чем не спрашивая гостей, он сразу предложил им пройти в гостиницу и отдохнуть с дороги. Поинтересовался кто в группе старший? Друзья дружно указали на Дорна.

Хозяин кабинета вручил ему какой-то серый листок и сказал, что это их пропуск в гостиницу. Когда они уже выходили из кабинета, то Марант взял Лену-Финеру за рукав и произнес:

– Твоя сестра Лена у нас, я ее знаю. Она очень активно помогает Совету по размещению беженцев. Завтра я организую встречу.

Девушка заволновалась. Ей вдруг стало страшно и вместе с тем любопытно. Какой будет встреча. Как воспримет девушку ее двойник. О чем они будут говорить?

Лена-Финера повернулась к вождю, и, показывая рукой на Вячеслава Ивановича-Борла, произнесла:

– Его двойник, то есть брат, тоже здесь. А его Вы не знаете?

Старик внимательно посмотрел Коженину в глаза и ничем его не обнадежил. При этом опасливо отодвинулся от него. Вячеславу Ивановичу-Борлу стало как-то не по себе от этого недружелюбного взгляда.

Когда путешественники вышли из башни, то четверо мужчин попутчиков попрощались с ними. Сказали, что они пришли по делам и скрылись за поворотом ближайшей улицы.

Очень осторожный и опытный Алексей Васильевич-Фовас высказал опасение по поводу попутчиков. Кто они и почему их конечная цель совпала с их маршрутом.

Но Дорн успокоил старика. Сейчас подземные города принимают очень много беженцев и среди них вполне легко могут оказаться шпионы и провокаторы. Но здесь очень четкая система взаимодействия силовых структур. Так что вряд ли нехорошим людям удастся натворить бед.

На листке нарисована схема движения к гостинице и короткая записка с распоряжением устроить на ночлег подателей сего документа.

Сотрудник заведения направил путников на третий этаж по винтовой лестнице. На площадке было четыре номера, два из которых предоставили друзьям. Лена-Финера и Вячеслав Иванович-Борл заняли номер, а в другом поселились братья ученые, Алексей Васильевич-Фовас и Роман-Элум.

В подземном городе невозможно определить время суток. Уличное освещение работало постоянно. Несмотря на перенесенные невзгоды, влюбленным не хотелось спать. Они оба волновались по поводу завтрашней встречи. Вячеслав Иванович-Борл был одновременно рад за девушку и расстроен тем, что не известно местонахождение его собственного двойника. Оставалась единственная надежда на братьев ученых.

– Слава, мне очень страшно встречаться с этой девушкой, а вдруг что-то произойдет. Ведь мы всего лишь фантомы. Может быть, я побуду в номере, а ты пойдешь один?

– Леночка, как скажешь. Может быть так целесообразнее. Я поговорю с ней. Узнаю настроение. А потом мы вместе встретимся вновь.- Вячеслав Иванович-Борл обнял девушку и крепко поцеловал в губы.

Проснулся Великий Инстинкт, называемый любовью. Желание страсти охватило их. Лена-Финера нежно оттолкнула Коженина и стала раздеваться. Возлюбленный любовался обнаженным девичьим телом. Он заметил, что девушка сильно похудела. Заострились плечики, бедра стали более прямые. Сколько же еще времени будет продолжаться этот кошмар, подумал Вячеслав Иванович-Борл, бедная Леночка, эта жизнь совсем ее измотала. Он нежно и легко взял девушку на руки и отнес в постель.

Утром они проснулись от стука в дверь. Пора. Лена-Финера изменила свое решение и решила идти на свидание со своим двойником. Попросила Коженина составить компанию. Дорн так же настоял на своем присутствии при встрече. И все отправились в Правление Округа. Когда вошли в здание, девушку лихорадило. Она чувствовала, что не может произнести ни единого слова от волнения. В кабинет Вождя вошли Вячеслав Иванович-Борл и Дорн. Главный герой события осталась за дверями, чтобы собраться силами и мыслями. Напротив Маранта в кресле сидел человек. Из-за высокой спинки едва виднелась макушка головы. Человек медленно встал и повернулся. Вячеслав Иванович-Борл остолбенел от поразительного сходства этой девушки с Леной-Финерой. Он знал, что увидит абсолютного двойника, но смятение волной нахлынуло на него.

– Знакомьтесь,- произнес хозяин кабинета, – это Лена, наша лучшая помощница. Очень умная и деловитая девушка. Кстати, я готовлю Приказ о включении ее в штат Правления Совета.

Девушка вымученно улыбнулась и шагнула на встречу мужчинам.

– Здравствуйте Дорн, я вас до сих пор помню, и не забыла о вашем обещании устроить встречу с моим двойником.

– Конечно, конечно,- засуетился ученый, – она там за дверями и очень волнуется.

– Ну что же, мы, наверное, выйдем, пусть сестры встретятся,- деликатно предложил Марант.

Мужчины вышли. Лена-Финера вопросительно и умоляюще посмотрела на них.

– Иди, она там.- Коженин нежно подтолкнул девушку к двери.

Лена -Финера взялась за ручку и немного помедлив, решительно распахнула дверь и вошла. Волнение как-то сразу исчезло и сменилось на любопытство.

Обе девушки на минуту замерли и молча разглядывали друг друга. Каждая смотрела, словно в зеркало. Абсолютное сходство порождало иллюзию отражения.

Ничего не говоря, девушки кинулись друг другу в объятья и зарыдали от переполнявших их чувств. Они почувствовали в теле легкие болезненные судороги мышц. Словно неимоверная сила притягивала их. Мир уходил из под ног. Они кружились в порыве счастья. Словно две сестры-близняшки, много лет проведшие в разлуке. Они чувствовали, что все знают друг о друге и ничего не надо рассказывать и расспрашивать. Ведь Лена это Лена. У них общая судьба, до того как попали в этот мир. Одна мама, одна Москва. Лена -Финера с усилием разжала объятия своего двойника и крепко взяв ее за локти внимательно поглядела в глаза.

– Лена, теперь, я уверена, что мы вернемся в наш мир и больше никогда не расстанемся.

– Да-да, мы одно целое и будем вместе, не смотря ни на что, даже когда вернемся туда.

Девушки вновь крепко обнялись и несколько минут стояли неподвижно, только руками ласкали друг другу волосы. Когда эмоции иссякли, они дружно взялись за руки и вышли из кабинета.

– Ура, -воскликнул Вячеслав Иванович-Борл. Он радовался за возлюбленную больше всех. И не мог понять, где же Лена-Финера, а где ее двойник. Только сейчас он заметил, что они одеты в одинаковую одежду. Одна из девушек пристально посмотрела на него и произнесла:

– Постойте, я, кажется, знаю Вас. Мы вместе ехали в метро, и попали в передрягу. Когда мы вышли на станцию вы хотели проводить меня домой. Там нас позвали из туннеля, и мы откликнулись на зов. Затем люди повели нас в подземный город, а вы потерялись. Выходит, вы вышли наверх?

У Коженина от этих слов потемнело в глазах. Получается, в этом городе нет его двойника и он один. Но братья ученые говорили, что видели их обоих. Он в растерянности обернулся к Дорну:

– Но вы же говорили когда-то, что и моего двойника встречали.

– Не волнуйтесь. Эта девушка просто не общалась с вашим двойником, после того как он затерялся в городе. Завтра я отведу Вас к нему, но вам необходимо подготовиться, двойник в несколько в странном положении, но с ним все в порядке.

– Он ранен или искалечен?- Вячеслав Иванович-Борл судорожно до боли сжал локоть Дорна.

– Ну, ну, полегче, друг мой. Вы же знаете, что и вам и вашему двойнику не грозит увечье.

Лена из подземелья повернулась к Маранту и вопросительно взглянула на вождя.

– Конечно, иди и не забывай, что через три дня я жду тебя на своем рабочем месте. Он не знал, что уже потерял свою помощницу и на эту работу она не вернется никогда.

Странная ночь.