Хроники Лормта III: Соколиная магия

Глава 17

Они отнесли тела подальше от места засады и похоронили в предгорьях небольшого хребта, стоявшего на открытой серо-зеленой равнине между ними и городом Эс. Потом соорудили пирамиду из камней — как знак и как защиту от стервятников, которых может привлечь запах. Тела не должны быть осквернены.

Потом двинулись на север, все на север, следуя древним путем. Когда-то это была большая дорога, ухоженная и расчищенная, символ более счастливых отношений между севером и югом. Чем дальше они продвигались, тем дорога становилась хуже, пока не превратилась во что-то вроде тропы. В нынешние опасные времена ею пользовались только немногие торговцы, которые решались переправить свои товары через границу, и смелые фермеры, которые цеплялись за свои участки у Ализонского хребта. И, конечно, шпионы — и ализонские, и эсткарпские. Обе страны разделяют болота Тор, эти болота ненавидят и боятся и в Ализоне, и в Эсткарпе.

Отправиться в болота Top — все равно, что расстаться с жизнью. Те, кто уходил туда, не возвращались, и ходили самые темные слухи об их судьбе. По мере продвижения на север менялась и зелено-серая местность центрального Эсткарпа, почва становилась темнее, местность менее приветливая. Отряд все ближе подходил к жителям болот Тор, к трясинам и топям этого страшного места.

Наверно, в далекие годы какой-то народ жил на севере и построил эту дорогу. Но теперь северными землями правят ализонские бароны, хвастают лошадьми, которые происходят от торгианцев, и своими худыми собаками; их используют на охоте и на войне.

Все воины, даже Велдин, были недовольны необходимостью сохранять дистанцию и не нападать на врага открыто и как можно быстрее. Преследователи по негласному уговору не спорили о том, зачем похитили девочек-волшебниц и что случилось с ними сейчас. Из всех трудностей необычного путешествие это оказалось для Эйран самым трудным.

В первую ночь она по привычке едва не принялась помогать Ярету разбивать лагерь и с трудом удержалась. В первые несколько дней их знакомства, когда она была буквально его пленницей, она отказывалась помогать ему. Но потом между ними установился осторожный мир, и они обнаружили, что могут очень хорошо работать вместе, словно слышат и понимают друг друга без слов. Потом они путешествовали в поисках дома для них обоих после катастрофического опыта в Барьерных горах. Она учила его отыскивать съедобные корни и дикие овощи. Раньше он удовлетворялся только мясом, которое мог добывать сам или с помощью своего сокола, Смельчака. И она научила его готовить в лагере.

В свою очередь, он научил ее ставить ловушки на кроликов, показывал, каких грызунов можно есть, а каких лучше не трогать. Вместе они жили очень хорошо, врозь скучали, каждому не хватало присутствия другого.

Идя по четкому следу, который оставили ализонцы, восемь всадников отыскали первый ночной лагерь Псов на их пути на север. Сокольничьи внимательно осмотрели его в поисках информации. Но могли только сказать, что дети были еще живы в этом лагере и что спали они вместе, прижимаясь друг к другу, словно в поисках утешения. Не сговариваясь, преследователи решили оставить это несчастное место и самим переночевать где-нибудь по соседству.

Сокольничьи послали Смельчака и Острого Когтя в небо — присматривать за возможными врагами и искать добычу. Велдин ушел из лагеря на охоту, Ярет искал съедобные растения и корни. К удивлению Эйран, он оказался очень хорош в этом домашнем занятии. Велдин, уходя, бросил на него жесткий подозрительный взгляд, но ничего не сказал.

Вместе с остальными Эйран готовила лагерь к ночи.

Они стреножили лошадей, накормили и протерли их, дали им воды. Потом убрали все камни, чтобы они не мешали спать. К тому времени, как были закончены все эти работы, вернулся Велдин с парой кроликов, а соколы сбили по птице. Даннис взял все это и начал готовить. Тени удлинились, вторая половина дня переходила в вечер.

— Я правильно помню, Гирван? Ты сказал, что родом из Ализона? — спросил Ярет. Он сидел, гладил Смельчака и скармливал ему кусочки, пока Даннис мешал в котле. Велдин сидел против него и кормил своего Острого Когтя.

— Я был ализонцем, — ответил Гирван. Голос его звучал чуть резковато. Наверно, этого не было бы, если бы восьмерка не преследовала отряд ализонцев. Гирван возился с пряжкой. — Теперь я эсткарпец. Я за Эсткарп.

— Но ты родился в Ализоне и знаешь Ализон, иначе хранительница не рекомендовала бы тебя в качестве проводника. Пока ждем еды, расскажи нам, что ты знаешь об этой стране, так как мы с каждым шагом к ней приближаемся.

Гирван кивнул.

— Ты прав, Ярет. Судя по положению вещей, Псы, — это слово он выплюнул, — увозят детей прямо в Ализон и нас вместе с ними. Прости мне мою несдержанность.

Трудно думать, что, возможно, там были мои родичи. В том, что мы увидели. Хорошо. Я расскажу, что знаю. Только помните, что я уже четыре месяца не был в Ализоне. За это время кое-что могло измениться. И я, возможно, повторю то, что вы уже знаете. Но все равно расскажу, чтобы мы лучше знали, что нам предстоит.

Остальные молча сели поближе, а Гирван начал свой рассказ.