Хроники Космического Патруля

Только живи

Весь израненный, со следами от пожара, корабль медленно плыл по просторам космоса, из иллюминаторов капитанского мостика были видны все повреждения…

Влас усталыми глазами рассматривал следы повреждений, несколько огромных пробоин, пожары от них уже были потушены, но следы гари тянулись по всему корпусу, поврежденные орудия, изуродованные стабилизаторы. Всё это говорило о том, что корабль выходил из очень тяжелого боя.

Рядом с ним плыли другие корабли с различными повреждениями, кого-то тащили на буксире, картина представлялась страшной, но соединение ещё оставалось на лету и могло сражаться.

Всего три часа назад они стояли насмерть против превосходящих сил противника, отбивая атаку за атакой, они стояли на последней черте, за ними была Земля, и они все были готовы стоять до конца, и стояли.

Враг вложил огромные силы в это наступление и был жесток, атаки сразу с двух флангов, усиленные группы штурмовиков, преобладание их истребителей. Было очень много потерь от истребителей и штурмовиков, которые участвовали в бою, осталось лишь пятнадцать процентов от начального состава.

У Власа до сих пор звучали в ушах слова одного из пилотов, услышанные в разгар боя. Молодой парень, видно только после училища, шел ведомым в строю, был подбит, или случайно, или еще по какой-то причине, переключился на общую волну, и в громкоговорителе послышался его голос:

— Я, ведомый ведущему, я сбит, повторяю — я сбит, я не хочу умирать, что мне делать? — голос бил отчаяньем.

Влас попытался запросить этот истребитель, и, то ли рация была повреждена, то ли ещё что-то, но парень его не слышал, только они слышали голос пилота:

— Ведущий, ответь, они снова заходят, у меня двое на хвосте, истребитель не слушается управления, что делать? Прикройте! — голос перешел в крик, потом умолк на секунду, и в динамиках послышался уже тихий голос, его хозяин понимал, что ему уже не уйти, голос человека, понимающего, что жить ему оставалось немного.

— Спокойно, перекладываю реверс, может через петлю развернуться, так получается, только бы успеть, активирую ракету на самоуничтожение, иду на них! Господи, как не хочется умирать, как страшно, ведущий, если слышишь, передай отцу, что я не струсил! Да, вот они, только бы дали подойти поближе, осталось двадцать секунд, прости, Господи, прости…….

Был слышен сильный хлопок, и связь прервалась. И все поняли, что пилот, развернув истребитель и направив на врага, взорвал оставшиеся боеприпасы, чтобы забрать с собой вражеские истребители. Последние слова так и стояли в ушах Власа, он приказал узнать, что это был за пилот, хотя прекрасно понимал, что в хаосе боя это могло произойти в любом квадрате. Но посыльный смог найти, пилот оказался приписан к линкору «Король Георг», он сражался в их соединении, парень, за три дня перед боям, прилетел вместе с очередным конвоем в составе охранения, ему только исполнилось двадцать, он даже училище толком закончить не успел…

Влас распорядился наградить его орденом Защитника Федерации, посмертно, и званием Героя Солнечной Федерации.

После услышанных слов этого пилота, а их услышало всё соединение, люди казалось обезумили от ненависти к врагу, от сострадания к этому парню. Что-то неведомое щелкнуло в душах людей, и они с одержимостью безумцем бросались в контратаки, они мстили за парня, они были готовы отдать свои жизни за Землю, за всех её жителей, за всю страну, судьба которой решалась в этом страшном бою.

И враг дрогнул, он не понимал, как объятые пламенем корабли, еле державшиеся, налету разворачивались, вставали в строй и атаковали. Как земляне бросались в самую гущу, понимая, что им не выбраться, и стояли до конца, не отступая. Враг не понимал, как, почти вдвое уступая по числу кораблей, противник мог ещё и контратаковать. В этом бою солдаты Кассиопеи испытали новое чувство — страх! Они столкнулись с таким сильным сопротивлением, с такой яркостью, не встречавшейся доселе. Некоторые капитаны кораблей, понимавшие, что им уже не выйти из боя, что им уже не вернуться домой, направляли свои горящие корабли на корабли врага, и, подрывая или реакторы, или снаряды, забирали с собой звездолёты противника. Это стало шоком для кассиопейских солдат и их командования, такого отчаяния и самопожертвования они никак не ожидали. Один из кассиопейских адмиралов после боя записал в своем дневнике: «Враг, даже в самом безысходном положении, продолжал сопротивляться, отдавая себя без остатка, жертвуя своими жизнями на благо своей родины. Особенно страшным стали тараны, когда горящие, разваливающиеся корабли врага врывались в строи наших кораблей и подрывали себя, забирая тысячи жизней своих членов экипажа. Боюсь мы столкнулись с новой, невиданной до сих пор силой. Силой духа, который невозможно сломить. И боюсь предположить, что эта сила может переломить нас, ибо сегодня я и мои солдаты испытали новое чувство — чувство страха».

В самый последний момент, когда земляне уже приготовились умереть, но не дать врагу захватить Землю, второй флот наконец-то дошел, слегка потрепанный, но вполне боеспособный, он ударил в тыл врагу, и кассиопейскому флоту пришлось отступить, дабы не быть зажатым в клещи. У землян уже не было сил преследовать врага, из всего состава первого флота, участвующего в сражении за Землю, осталось меньше половины. А вновь прибывшему второму предстояло восполнить потери своими кораблями. Теперь, в спешке, возводилась линия обороны, подтаскивались САРы, станции обороны, сооружались минные заграждения, ставились автономные огневые точки (АОТы), и второй флот занимал оборону. А первому срочно требовался ремонт и пополнение.

«Дорога» медленно шла сквозь обломки кораблей, они заполняли весь сектор. Картина была ужасная, здесь, на этом рубеже, был самый жестокий бой, который его соединение, ценой огромных потерь, выиграло, не пропустив врага к Земле. Но несколько секторов было прорвано, и враг смог сбросить часть десанта. Его солдаты, гордые, что им выпала честь первыми высадиться на Землю теперь, когда их флот был отброшен, они оказались в безвыходном положении. Кое-где на Земле еще продолжались сражения, но лишенные поддержки и возможности отступить, сопротивление врага было обречено, и теперь они безумно жалели о том, что им выпала такая «честь».

Вокруг сновали буксиры, подцепляя и оттаскивая уцелевшие корабли, потерявшие способность передвигаться. Да, часть их будет списана, уцелевшие детали сняты на запчасти, часть смогут восстановить, а пока их надо было просто утащить с поля боя. Корабль считался непригодным для ремонта при повреждении шестидесяти процентов всего корабля, а таких было, как минимум, половина. Значит флот ещё станет меньше, значит на пополнение уйдет ещё больше времени.

«Дорога» подошла к Луне, месту её приписке, где были ремонтные доки, где была Она. Влас после боя пытался дозвониться до Айрин, но в ответ была тишина, её телефон молчал, как будто или был выключен, или сломан. И это пугало его, он знал, что противник прорвался к Луне, и здесь тоже был жестокий бой.

— А что, если её нет, а что, если она погибла, и он больше не увидит её глаза, не коснется её волос? — от этой мысли его бросало в дрожь, — только бы с ней было всё в порядке, только бы она успела укрыться в одном из убежищ.

Они в большом количестве располагались под лунной станцией. Но телефон молчал, и он не знал о её судьбе ничего, гоня от себя дурные мысли.

«Дорога» подошла к станции, и страшная картина открылась через иллюминаторы. Половина зданий уничтожена, развороченные, изувеченные секции станции, торговая часть наполовину разрушена, штаб уничтожен, часть ремонтных доков и зданий с оборудованием также были разрушены. Вокруг сновали ремонтные шаттлы, везде виднелись следы ремонтных работ.

Он глазами отыскал здание, где располагалась её ведомство, и вздохнул с облегчением. Почти целое, обгорело от разорвавшихся рядом снарядов, и лишь зацепило дальнюю часть здания, где располагались склады и архив. Значит, у нее был шанс, если она была на службе.

— Господи, пусть в момент нападения она была на службе!

Он видел, что та часть станции, где располагались комнаты служащих её ведомства, была частично уничтожена.

— А что, если она не успела вернуться на службу? — думал он, его снова бросило в дрожь, — только бы, только бы с ней все было в порядке, только бы она была жива!

От этих мыслей его отвлек старпом:

— Нам дали разрешение зайти на двадцать пятую стоянку, список повреждений я отправил в штаб и в ремонтное ведомство, корабль немедленно начнут ремонтировать, но это — минимум неделя, если все поврежденные детали в наличии, а так, кто его знает, когда придет следующий конвой и придет ли вообще?

— Да, я понял, — стальным голосом проговорил Влас.

Его мысли были далеко, в них он был уже на станции:

— Надо срочно узнать о её судьбе, надо найти её.

— Экипажу отдыхать! Мне постоянно сообщать, как проходят ремонтные работы! Да, и подготовить шаттл, мне нужно срочно вылететь на станцию!

— Так точно! — рапортовал старпом.

— Только была бы жива, только бы…..

Когда первый снаряд попал в лунную стацию, Айрин спешила на смену, у всех служащих был приказ находиться в постоянной готовности и не покидать пределы станции. Все уже знали, что враг прорвался через пояс астероидов, что пришлось оставить Марс, и новая линия обороны проходила теперь возле Земли. Лунную стацию прикрывало второе соединение из двухсот пятидесяти кораблей, плюсом станция была прекрасно защищена сама, вокруг неё располагались многочисленные зенитные установки, ракетные части, мощные артиллерийские батареи, состоявшие из башен главного калибра списанных линкоров. Мощная система силового поля, которая могла держаться достаточно долго против импульсных орудий врага. Все это делало станцию грозным противником.

Враг знал об этом, и бросил против стации две элитные дивизии, числом почти шестьсот кораблей. Он понимал, станция — это серьезный противник, и если её не уничтожить, то она будет сильным подспорьем в обороне Земли, и поэтому его командование решило, что на этом участке будет один из основных ударов.

Штаб и часть ведомств перед боем эвакуировали на Венеру, но ведомство Айрин осталось. Когда первые снаряды полетели в сторону станции, в других секторах уже шел жестокий бой. Враг перехитрил, втянув корабли, защищавшие станцию в бой и, отведя их от неё, чтобы станция не смогла поддержать огнём защищавшие её корабли. Но станцию прикрывали множество штурмовиков и истребителей, части которых расположились вокруг нее. И даже без кораблей прикрытия она оставалась серьезным противником.

Орудия прикрытия били на максимальную дистанцию, ПВО были на высоте. Но опыт взлома линий обороны различных станций сыграл свою роль, — вражеские бомбарды под ураганным огнем смогли подойти на расстояние выстрела, и мощными импульсными мартирами смогли всё-таки сбить щиты станции, а линкоры прицельным огнем уничтожали ее орудия. Но у врага были сильные потери, и лишь постоянно подходившие резервы помогали ему пробиваться к станции.

Айрин бежала по коридору, соединяющим жилой отсек с ведомством, когда бомбарды пробили щиты станции, и град снарядов обрушился на неё. Вокруг бегали люди, кто-то спешил на службу, кто-то в убежище, поворот по коридору, и она увидела сидящую в углу девушку в форме её ведомства, волосы ее были распущенны, и закрывали всё лицо. Девушка раскачивалась, держа в руке телефон. Айрин подбежала к ней, присела, раздвинула волосы и узнала свою напарницу.

— Айгуль, ты что, что случилось?

Та молча протянула зажатый в руке телефон и тихо произнесла:

— Его больше нет.

Айрин прочла сообщение:

— Мой лучик света, прости, я люблю тебя, моя душа будет с тобой всег……

Дальше сообщение обрывалось, на аватарке было написано: «мой единственный».

Айрин обняла Айгуль, та оттолкнула её и, взглянув обезумевшим взглядом, начала повторять: «Его больше нет, его больше нет».

Казалось, что она сейчас в другом мире. Она вновь сжала в руке телефон и стала ещё сильнее раскачиваться, твердя одно и то же. Айрин влепила ей пощечину, взгляд Айгуль начал возвращаться.

— Он отдал жизнь, что бы ты жила, так какого ты сейчас здесь? Бегом на службу!

Айрин хлестала Айгуль по щекам, пока та не пришла в себя. Наконец, она подняла на неё зареванные глаза и тихо спросила:

— Что делать?

Айрин встала, взяла за руку Айгуль, и резким движением подняла её с пола.

— Бегом в ведомство. Ты видишь, что творится? Станция атакована, у нас приказ срочно явиться на службу! — прокричала ей Айрин, за руку утягивая по коридору. Та молча поспешила за ней.

Станцию трясло все сильнее и сильнее. Рядом с коридором, по которому они бежали, взорвался залп одного из главных калибров вражеского линкора. Стены выдержали, от взрывной волны всех бросило на пол. Люди вскакивали, кто-то начинал бешено метаться по коридору, кто-то кричать, начиналась паника. Офицеры, дежурившие по этому сектору, пытались навести порядок, но тщетно, народ всё больше паниковал. Станцию трясло всё чаще, было слышно, как над стенами станции проносятся истребители, штурмовики, но чьи, было не разобрать. Айрин не выпускала руку Айгуль, тянув ее за собой. Вот ещё поворот, вот лифты, которые ведут к их сектору ведомства. Они уже в лифте. Вот они с Айгуль буквально вывалились из лифта и вбежали в зал их ведомства. Айрин нашла старшего офицера и доложила о прибытии. Офицер взглянул на них с нескрываемым счастьем.

— Ну хоть кто-то смог добраться! Сами видите, что происходит, у меня меньше половины смены, а информации для обработки море. Бегом на свои места!

Айрин только сейчас огляделась. Зал, где она работала, обычно был переполнен, а сейчас выглядел полупустым, лишь часть рабочих мест была занята. Она поспешила на своё место, включила компьютер и принялась за работу. В глаза бросилась дежурная сводка по фронту, разглядев её, она ужаснулась, было ясно, что фронт частично прорван, и десант устремился к Земле. И одно из сообщений заставило её вздрогнуть, в глазах потемнело, и сердце ушло в пятки. Сообщение гласило: «Первое ударное соединение почти окружено. Неся потери, старается удерживать линию обороны. Срочно направить подкрепление!»

— Он, как он? Что с ним? — Айрин попыталась успокоиться.

В голове сразу всплыло сообщение для Айгуль. Холодный пот прошиб ее.

— Нет, пожалуйста, только выживи, только вернись, — думала она, — мы так мало знакомы, а кажется, что уже вечность, и виделись всего несколько раз, но эти встречи что-то сделали с ней. А ещё глаза, почему их глаза одинаковые? — постоянно думала она.

Но работа притупляла чувства и отвлекала Айрин от того, чтобы не думать постоянно о Власе. А сейчас, прочтя сводку, поняв, что «Дорога» там, в неравном бою, что он на волосок от смерти, всё сразу обострилось.

— Только выживи, прошу, я хочу ещё раз увидеть твои глаза, выживи!

Айрин кое-как смогла сосредоточиться и продолжить работу.

Вражеский штурмовик заходил на цель, в прицеле уже был выполнен захват цели, и рука тянулась к кнопке пуска ракеты. Но штурмовик тряхнуло, земной истребитель шел на перехват, открыв шквальный огонь. Рука коснулась кнопки, и ракета вышла из пусковой установки, но тряска от разрывающихся выстрелов истребителя сбила прицел, и ракета пошла мимо здания, взорвавшись рядом.

— Мимо, — успел подумать пилот кассиопейского штурмовика.

В следующую секунду очередь орудий истребителя попала в двигатели, и он горящим факелом врезался в здание управления Айрин.

Айрин была в работе, когда рядом со зданием раздался сильный взрыв, от взрывной волны затряслись стены, и замигало освещение. Только она успела перевести дух, как об стену послышался сильный удар, она видела, как сгибается стена здания, слышала, как скрипит железо.

— Ну, наверное, всё, — подумала Айрин.

Но стена выдержала, лишь от удара её скинуло на пол со стула, и в тот же миг из вентиляции вырвалось пламя. Почти сразу загорелись сервера, кабели, проводка, наполнив зал едким дымом. Она успела взять лежащий всегда на столе гермошлем и одеть его. Она видела, как мимо неё пробежали офицеры из пожарной бригады, как они пытались потушить пожар, но никак не получалось.

— Всем покинуть помещение! Спускаемся в резервное на минус третий этаж! — прокричал старший офицер.

Айрин рванулась к Айгуль, та тоже была уже в шлеме.

— Бежим! — она снова взяла её за руку и поволокла к выходу. На выходе они столкнулись со старшим офицером.

Тот окликнул их:

— Айрин! Айгуль! Девчонки! Вот ключ, бегите на склад, нужны нетбуки, роутеры, усилки, все, что сможете, несите в резервную комнату! Быстрее, девчонки!

Айрин кивнула, и они рванули по коридору в сторону склада. Станцию трясло с каждой секундой всё сильнее.

— Надо успеть, — думала Айрин, — надо успеть.

И снова она вспоминала сводку:

— Как он там? Только живи, прошу живи.

Они вбежали в сектор склада, тут было пустынно, понятное дело, что делать на информационном складе? Оружия тут нет, лишь оборудование. Схватив по тележке, которые всегда стояли на входе, девушки отыскали нужный отсек склада и принялись складывать оборудование. Через несколько минут тележки были полные. И они бегом направились к выходу. У самого выхода Айгуль остановилась, Айрин снова увидела в её руке телефон.

Айгуль задумалась:

— Я забыла 35-е роутеры, сама знаешь, что пригодятся. Айрин кивнула:

— Я подожду на выходе, за дверью.

— Хорошо, — сказала Айгуль, — подержи телефон, пожалуйста, — зачем-то протянула она его Айрин.

Та молча взяла его и вышла с тележкой за дверь. Только дверь закрылась, как за ней послышался страшный взрыв. Айрин снова упала на пол, больно ударившись бедром, что-то уперлось в него, она залезла в карман и достала разбившейся телефон. И тут до неё дошло. И она закричала:

— Айгууууль! Айгууууль!

Попыталась открыть дверь, но та была заблокирована автоматикой защиты, коридор наполнился шумом пожарной сигнализации…

Влас метался по станции, он пытался попасть в здание управления Айрин, но все переходы были разрушены. Он в панике вглядывался в женские лица, ища знакомые глаза, но каждый раз ошибался.

— Где же ты, моя дорогая? Нет, не верю, ты сильная, ты должна была выжить.

Он уже знал, что сектор, где она жила, разрушен, но среди погибших её нет, значит, она была или на службе, или на самой станции, но где? В отчаянии он зашел в один из баров, надо было выпить кофе и успокоиться, подумать. В зале бара было пусто, лишь один человек сидел за барной стойкой, и тут Влас вздрогнул, — знакомая спина, стройная талия, волосы, сердце бешено забилось. Рядом с девушкой стояла бутылка виски и две стопки, одна, полная, в стороне, рядом с ней лежал телефон, другая, пустая, в руке. Девушка держала листок. И тут он уловил знакомый запах духов, развеяв все сомнения. На ватных ногах Влас направился к стойке бара.

Она не нашла другого способа заглушить боль внутри, как напиться. Она зашла в первый попавшийся бар, взяла бутылку его любимого виски. Две рюмки, одну налила в дань погибшей Айгуль, положила рядом её телефон. Налила себе полную рюмку и залпом выпила. Ничего не почувствовав, налила, выпила ещё и ещё, где-то на пятой стопке виски начал брать свое, и, выпивая следующую стопку, она почувствовала обжигающую силу напитка. Она достала из кармана листок с распечатанной сводкой. И в сотый раз начала его перечитывать. Сводка гласила, что сектор, где обороняется первое соединение, окружен, и что резервов нет и не будет, все корабли в бою. И им приказано держаться до конца. Что-то сырое упало на листок.

Айрин изумленно провела рукой по лицу:

— Что, неужели я плачу?

Но она никогда не плакала, она не знала, что это. Она вспомнила его глаза, вспомнила лицо Айгуль, взглянула на лежащий рядом её телефон, потом на листок со сводкой, и град слёз обрушился на него. Она снова выпила. И все вспоминала его, Айгуль, и снова его, она не могла поверить, что больше не увидит его, не прикоснется к нему, не взглянет в глаза такого же цвета, как и у неё. Всё, всё кончено, неужели? Она вспомнила смс от мужа Айгуль, тот хоть успел ей написать. А он? — начала злиться Айрин, потом вспомнила про разбитый телефон.

Внезапно она почувствовала взгляд на своей спине, жгучий, но нежный, и тут до неё донесся знакомый запах, она обернулась и замерла, сердце бешено колотилось.

— Живой, — успела подумать она, — мой, живой! — и бросилась к нему.

Она обняла его за шею и начала целовать, повторяя:

— Живой, вернулся, мой родной, живой.

Он подхватил её за подбородок, поднял её глаза. Взгляды их встретились, и он тихо сказал:

— Я так по тебе соскучился.

И сильно прижал к себе, зарывшись лицом в её волосы.