Примечания

1

К тому времени давно уже были разработаны биологические методы интродукции новых видов в инопланетных условиях, не наносящей ущерб туземной флоре и фауне.

2

Только двести сорок представителей Вуков, Оффо, Клаттоков, Диффинов, Лаверти и Ведеров считались полноправными «работниками управления на Кадуоле». Прочие отпрыски кланов становились «временными наемными работниками» (их называли ко-Вуками, ко-Лаверти, ко-Клаттоками и т. п.). В возрасте двадцати одного года такие «лишние люди» должны были покидать пансионы, где они родились и выросли, и добывать себе пропитание самостоятельно. Расставание всегда носило горестный, даже трагический характер: некоторые молодые люди яростно сопротивлялись изгнанию, изредка дело доходило до самоубийства. Обычай исключения лишних молодых людей из числа иждивенцев управления критиковали, называя его жестоким и бессердечным; особенно возмущались по этому поводу так называемые «жмоты», сторонники партии жизни, мира и освобождения (ЖМО) в Строме, но никакое истолкование Хартии не позволяло возместить изгнанникам их потерю или придумать какой-либо менее болезненный способ ограничения численности постоянного персонала – Хартия определяла станцию Араминта как административное управление Заповедника, а не место жительства.

3

МСБР (межпланетная служба безопасности и расследований) – организация, нередко называемая важнейшим учреждением Ойкумены. МСБР обладала огромной властью, но распоряжение этой властью тщательно контролировалось и ограничивалось особым отделом МСБР. В тех редких случаях, когда агента МСБР признавали виновным в коррупции или злоупотреблении полномочиями, ему не делали выговор, не понижали в должности и не увольняли – его расстреливали. В результате МСБР повсеместно пользовалась высокой репутацией. Отдел B управления Заповедника на станции Араминта считался подразделением МСБР, и получившие достаточную квалификацию агенты этого отдела становились, в принципе и на практике, агентами МСБР.

4

Недружелюбно настроенный шутник как-то заметил, что Бодвин Вук, сидящий за директорским столом в знаменитом огромном кресле, выглядел «как плешивый орангутанг, выглядывающий из бочки». Тем не менее, мало кто осмеливался ослушаться Бодвина Вука, и еще никому не удавалось обвести его вокруг пальца. Подчиненные предупреждали друг друга: «Если Бодвин задумает оставить тебя в дураках, он прикроет глаза, будто задремал, и на лице у него появится мечтательное выражение, как у мальчишки-монголоида, сосущего леденец».

Загрузка...