Хроники 302 отдела: Эффект кукловода

Глава 7

Когда Дмитрий вернулся в кабинет, Варвара уже сидела за его столом, чуть подавшись вперёд, и перебирала бумаги, аккуратно разложенные так, будто перед ней были не досье, а карты судьбы, способные предсказать завтрашний день. Виталий стоял у стены, скрестив руки, лениво постукивая пальцами по деревянной панели. Складывалось ощущение, что ожидание затянулось, и пространство уже пропиталось их присутствием.

Гул вентиляции в углу едва слышно подчёркивал камерность обстановки, свойственной моментам перед важными решениями. Прохлада здесь была не температурной, а скорее эмоциональной – от напряжения, сдержанно искрящего в воздухе.

Появление Дмитрия не нарушило тишину, а лишь дополнило её. Он легко прикрыл дверь и чуть сощурился, заметив во взглядах друзей едва уловимое ожидание, похожее на сговор.

– Ну, здравствуйте, мои заговорщики. Явился, как и обещал. Неужели действительно нашёлся повод вытащить меня из уютного мрачного угла самобичевания?

– Даже не сомневайся, – Виталий оттолкнулся от стены и указал на стул. – Проходи, садись. Мы тут как раз решали: ставить тебе памятник сейчас или отложить до вечера. Мало ли, что ты ещё успеешь натворить.

– Зная твою фантазию, – усмехнулся Дмитрий, – памятник окажется гипсовым и будет стоять где-то между курилкой и туалетом.

Варвара отложила бумаги и внимательно посмотрела на него с тёплой насмешкой:

– Если продолжишь так театрально вздыхать по Лизе, мы, возможно, тебя туда и отправим. Только не к курилке, а в тысяча девятьсот семьдесят девятый. Там, наконец, заведёшь семью, напишешь пьесу об утраченной любви и забудешь о смартфонах.

– Смартфоны-то забуду, а вот кофе – вряд ли. Хотя пьеса о тоске по капсульной машине могла бы войти в школьную программу, – Дмитрий уселся удобнее, погружаясь в атмосферу разговора.

– Кстати, кофе тут играет немалую роль, – Виталий улыбнулся. – Твоё лицо вчера, когда кончились капсулы, напоминало капитана «Титаника» за минуту до столкновения с айсбергом. Именно это выражение нам и пригодится.

– Рад, что всё-таки стану полезен родине, – Дмитрий кивнул, принимая шутку. – Но почему именно я?

– Ты для этого идеален, – Варвара говорила спокойно, не допуская сомнений. – Евгений не вербует случайных людей. Ему нужны сломленные, потерянные, те, кто лишился цели. Ты можешь достоверно изобразить это состояние, даже не играя. Ты там уже был. И, главное, умеешь не терять себя.

– Он тебя проверит, – подключился Виталий. – Будет провоцировать, искать фальшь, колоть словами. А ты умеешь держать лицо даже там, где другие пасуют. И если вдруг он начнёт критиковать твою любимую марку кофе – я верю, ты выдержишь.

– Это уже перебор, – Дмитрий трагично вздохнул. – Ладно. Допустим, я подхожу. Но как появлюсь в его поле зрения? Просто подойду и скажу: здравствуйте, у меня кризис смысла?

– Нет, конечно, – Варвара вытащила один из листов и положила перед ним. – Легенда такая: бывший сотрудник ведомства, уволен, развёлся, потерял всё. Оказался в одиночестве. Никто не ждёт. Всё очень тонко и достоверно. Да, действительно, не видишь больше смысла, если единственное, что осталось – растворимый кофе.

– Варя, если после такого Евгений не расчувствуется, значит, сердца у него просто нет.

– Или вкуса, – добавил Виталий. – Но есть и запасной вариант: ты забыл пароль от Wi-Fi и больше не можешь смотреть сериалы. Это добьёт даже бесчувственного.

Дмитрий рассмеялся по-настоящему – не как агент под прикрытием, а как человек, который вдруг ощутил себя среди друзей.

– Хорошо, мне нравится этот план. Даже если напоминает репетицию шпионской комедии. Давайте по порядку: что, где, когда и почему.

– Только при одном условии, – Виталий взглянул на часы. – Если закончим до шести, памятник тебе отливают из бронзы. Если позже – из картона.

– Не пугай человека, – Варвара покачала головой. – Дмитрий и без того справится. Главное – не забыть в легенде прописать категорический запрет на растворимый кофе, иначе вся операция рухнет уже на первом же допросе.

Все трое рассмеялись.

Дмитрий занял привычное место и слегка откинулся на спинку кресла. Варвара, почувствовав момент, медленно выпрямилась и придала себе важности. Её тонкие пальцы перебирали листы бумаги, напоминая движения дирижёра, готовящегося дать сигнал к новой части симфонии. Виталий, уловив смену её настроения, отстранился от стены и приблизился, подчёркивая серьёзность ситуации.

– Дим, здесь важен каждый нюанс, – Варвара слегка сузила взгляд, словно прицеливаясь точным словом. – Евгений не просто посредник, он паук, чувствующий малейшую вибрацию своей паутины. Нельзя допустить ошибку, даже малейшая небрежность раскроет истинную цель твоего появления. Будь собой, но сдержанно. Балансируй осторожно, демонстрируя уязвимость ровно настолько, чтобы вызвать сочувствие, но не подозрения.

– Точно, – подтвердил Виталий, опираясь ладонями на край стола и глядя на Дмитрия взглядом тренера перед решающим матчем. – Помнишь, как мы готовили твою легенду для прошлой миссии? Тогда сработало именно потому, что ты смешивал правду с выдумкой. Используй этот приём и сейчас: бери реальные факты из своей жизни, ситуации, которые ты прожил. Не случайно выбрали именно тебя – твоё прошлое идеально подходит для создания убедительного образа раздавленного человека. Воспоминания помогут убрать искусственность и сделать легенду живой.

Дмитрий задумчиво посмотрел на обоих, прищурившись. Каждое слово взвешивалось им осторожно и внимательно, словно решение было уже принято, но озвучивалось впервые:

– А ты прав, Виталий. Подлинность всегда чувствуется. Но воспоминания надо выбирать аккуратно. Что-то слишком личное может подвести, если Евгений найдёт болевую точку. Он, конечно, не экстрасенс, но слишком опытен и проницателен. Нельзя недооценивать его способности к анализу. Я использую лишь те эпизоды, которые вызовут сочувствие, но не раскроют истинной цели. Например, время после ухода Лизы, когда действительно казалось, что смысла больше нет. Это будет искренне и логично даже в его глазах.

Виталий удовлетворённо улыбнулся решительности Дмитрия:

– Именно этого мы и добиваемся. Понимаешь, Дим, твоя сила не только в способности держать лицо, но и в естественной правдоподобности. Мы знаем, как ты умеешь контролировать себя, но сейчас отпусти контроль ровно настолько, чтобы выглядеть искренне подавленным. Евгений должен увидеть человека, у которого отняли последнюю надежду. И помни: всё, что ты скажешь, он проверит. Чем меньше лжи, тем прочнее твоя легенда.

Варвара коротко кивнула, плавно подхватив мысль, словно вступая в уже знакомый ей ритм беседы:

– И избегай лишнего драматизма. Евгений терпеть не может театральности. Ты должен выглядеть человеком, по-настоящему живущим своей драмой. Пусть эмоции проступают естественно, как бы сами собой. Евгений должен поверить, что ты не играешь, а действительно больше не можешь бороться с обстоятельствами. Только так завоюешь его доверие.

Дмитрий усмехнулся и пожал плечами, будто задача была ему по силам и без лишних наставлений:

– Варя, я понял. Меньше театра, больше реализма. Это как хороший кофе: если слишком горько – невкусно, слишком сладко – уже не кофе. Буду держаться ровно посередине. Умеренная естественность поможет пройти все проверки.

Виталий удовлетворённо улыбнулся и отступил назад, снова заняв своё место у стены. Его поза вновь стала небрежной и расслабленной, хотя глаза оставались напряжённо сосредоточенными.

– Дим, если бы я не знал тебя так давно, сейчас бы, возможно, волновался. Но ты профессионал, а это не пустые слова. Чутьё и опыт всегда были твоей главной силой. Используй их, и всё получится.

Варвара слегка наклонилась вперёд, и её голос приобрёл почти материнскую заботу:

– Мы полностью доверяем тебе, Дим. Задача не из лёгких, но сомнений в тебе у нас нет. Просто будь осторожен и не торопись. Лучше выдержать паузу, чем сказать лишнее.

Дмитрий благодарно улыбнулся, чувствуя за спиной надёжность товарищей:

– Спасибо, друзья. Я ощущаю вашу поддержку, и это очень важно. Не подведу. Знаю, что требуется, понимаю всю серьёзность ситуации. Но и вы будьте наготове, если вдруг что-то пойдёт не так. Я ведь не волшебник, хоть иногда сам и верю в обратное.

Виталий дружески похлопал его по плечу и широко улыбнулся:

– Ты не волшебник, Дим. Ты профессионал. Именно поэтому мы верим, что всё закончится успешно.

Дмитрий сидел перед большим зеркалом в дальнем углу кабинета, изучая своё отражение, словно видел незнакомца, у которого жизнь пошла под откос. Его глаза потемнели, губы сжались в тонкую линию, а плечи поникли, будто на них внезапно упала тяжесть всех бед мира. Он выглядел человеком, потерявшим всё, кроме последней ниточки, удерживающей его в реальности.

Варвара стояла чуть сбоку и внимательно следила за каждой деталью его мимики. Её придирчивый взгляд словно просвечивал насквозь, пытаясь уловить даже намёк на фальшь. Время от времени она легко касалась плеча Дмитрия, поправляя его позу так, чтобы отчаяние выглядело естественным и правдивым.

– Дима, расслабь брови, – тихо сказала Варвара, проводя пальцами по его лбу, словно стирая невидимые складки напряжения. – Ты должен выглядеть сломленным, а не злым. Это тонкая грань. Пусть в глазах будет безысходность, а не вызов. Для Евгения ты не соперник, а жертва, отчаянно ищущая спасения.

– Вот так лучше? – Дмитрий чуть наклонил голову набок, углубляя взгляд. – Или нужно ещё мрачнее? Я легко вспомню, как ты на прошлой неделе разбила мой любимый термос с кофе. Это точно поможет достичь нужного уровня отчаяния.

Виталий, сидевший в стороне с едва заметной улыбкой, фыркнул и покачал головой:

– Осторожнее, Варя, не переборщи с депрессивностью. Если Дима слишком войдёт в роль, Евгению придётся его не вербовать, а срочно спасать горячим чаем с вареньем.

– Очень смешно, Виталий, – Варвара сдержанно улыбнулась, закатив глаза. – Если бы Евгений мог утешать чаем, мы бы столько сил не тратили на подготовку. Дима, держи баланс. Меньше напряжения в челюсти и больше подавленности в глазах.

– Понял, меньше напряжения, – Дмитрий расслабил лицо, позволяя усталости проступить естественнее. – Тогда лучше вспомню, как Виталий выпил последний энергетик из холодильника и оставил пустую банку на память. Подавленность искренняя, гарантирую.

Виталий рассмеялся, вытягивая ноги и закинув руки за голову:

– Видишь, Варвара, какой у нас чувствительный друг? Нужно быть осторожнее с моими энергетиками, иначе операция закончится настоящим преступлением. Ладно, серьёзно. Проверим твою спонтанность. Евгений спрашивает: «Почему ты не попросил помощи у близких?» Что ответишь?

Дмитрий отреагировал мгновенно, не успев даже моргнуть. Лицо осталось удручённым, а голос прозвучал уверенно и с горечью обиды:

– Потому что те, кого я считал близкими, давно уже ушли. Не судьба их забрала – сами отвернулись, когда поняли, что я больше не могу ничего им дать. Люди уходят, если перестают видеть в тебе того, кем ты был. А я давно уже никто. Обращаться за помощью бессмысленно. Кому я такой нужен?

В кабинете наступила пауза. Варвара и Виталий переглянулись – слова Дмитрия прозвучали так убедительно, что даже они почувствовали неловкость, будто случайно заглянули в душу человека, стоящего на краю.

– Великолепно, – первой нарушила тишину Варвара, едва заметно выдыхая напряжение. – Именно такой убедительности мы и ждали. Дима, это настолько правдоподобно, что даже стало немного страшно за тебя.

– И мне, – поддержал Виталий, сдержанно улыбнувшись. – Ты так вошёл в роль, что я уже готов был бежать за горячим шоколадом с маршмеллоу и укутывать тебя в плед.

Дмитрий откинулся на спинку кресла, позволяя себе иронию, чтобы немного разрядить обстановку: