Хранитель историй

Глава 8

Ава медленно проснулась. Она не чувствовала себя отдохнувшей, веки были тяжёлыми от изнеможения, которого она никогда прежде не испытывала. Ава вытянула ноги, вяло потянулась на прохладных простынях, которые пахли лимоном и… Малахаем?

Ава резко распахнула глаза и спросонья осмотрелась. Утреннее солнце освещало кровать, лучась полосами через деревянные жалюзи. Ава была одна, но не в своей комнате. Тысяча пробуждений в заграничных гостиничных номерах приучили её к определённому порядку: сумка должна находиться в углу, телефон — у кровати, обувь — возле двери.

Это не её комната.

Все стены заставлены книжными шкафами. Множество книг в мягкой и твёрдой обложках, и даже в замысловатом кожаном переплёте. Несколько свитков. Книг так много, что им не хватало места на полках и ими были забиты коробки. А стены, где книг не было, украшала роспись. Комната небольшая, узкая и длинная, но отражает личность своего владельца.

Это его комната, его запах. Даже больше. Здесь царила необычная гармония, ощущалась аура мужественности, которая напоминала о нем. Простом и смелом. У подножья кровати Ава заметила несколько полураскрытых книги и, закутываясь в простыню, свесилась за ними.

«Как я здесь оказалась?»

Попыталась вспомнить, но безуспешно. Все как в тумане, хотя нельзя сказать, что ей тревожно. Обычно она просыпалась в панике. Поднималась с ощущением, словно опоздала ... куда-то. От неё ускользнула важная задача. Будто память что-то упустила. Если бы сейчас она находилась в отеле, то утренние голоса уже шептали бы, почти как всегда в спешке.

Стремление. Натиск. Суета.

Одним словом, безумие.

Но этим утром…

Ава глубоко вздохнула, прислонилась к стене и снова осмотрелась. Спальня напоминала комнату в общежитии. Маленький стол с компьютером в одном углу, упакованные коробки — в другом. Узкая дверь, за ней предположительно гардероб.

«Или ванная!»

Ава вскочила и побежала туда, но её ждало разочарование: внутри она обнаружила одежду. К счастью, стоило бросить взгляд направо, как она заметила слегка приоткрытую дверь, за которой виднелась раковина. Облегчённо вздохнув, Ава вошла в комнату, быстро огляделась, присаживаясь, и позаботилась о насущной нужде.

«Если это комната Малахая, в чем я почти уверена, как спрашивается он с такими широкими плечами проходит через этот узкий проем? Он что заходит бочком в собственную ванную? А этот душ просто нелеп. Малахай моется на корточках?»

В ванной отчётливо ощущался его запах. Вымыв руки, Ава поднесла к лицу кусочек мыла.

«Да, безусловно, я у Малахая».

— Думай, Ава,— голос вышел скрипучим и хриплым.

«Надо выпить воды. А да, она в рюкзаке, который я взяла на остров…»

— Остров. — Она встретилась в зеркале с собственным удивлённым взглядом. — Мы были на острове.

«Остров. Гора. Монастырь. Пистолет».

Ава застонала. Карл послал ей сорок пятый калибр. Отчим знал, что она лучше обращается с девятимиллиметровым. С другой стороны, когда посылаешь контрабандное оружие падчерице в Турцию, нет возможности выбирать, и Аве не стоит быть столь придирчивой. Да и при виде пистолета Малахай был скорее удивлён, чем испуган.

Ава вернулась в спальню, в голове по-прежнему стоял туман.

«Что я делаю в комнате Малахая? Как он меня сюда привёл?»

Время между экскурсией и пробуждением словно стёрлось из памяти.

«Мы отправились пешком к монастырю. Я направила на Малахая пистолет. И затем…»

Воспоминание вспыхнуло ясно, как утренний свет.

«Где ты слышала это, Ава?»

Она чуть не врезалась в дверь.

Малахай говорил на нем! На её неизвестном языке. Сначала что-то коротко буркнул, но её разум ухватился за слова. Потом больше. Он произнёс что-то на языке, который преследовал её всю жизнь. Не тихое нашёптывание. А по-настоящему, а она…

Ну, скажем так: полностью потеряла самообладание.

«Где ты слышала это, Ава?»

Он говорил на том языке. Не отдельные слова. Не с заиканием или шепотом, как часто пробовала сама Ава. Мал говорил на том языке, как на родном.

Малахай знал, что это за язык.

«Ты не сумасшедшая. Ты — чудо».

«Какое ещё чудо?!»

Прикрыв глаза, Ава покраснела от воспоминаний об их поцелуе. Больше чем поцелуе. Намного больше. Рай, блаженство, единение душ. Осознание этого поразило её до глубины души. Они с Малахаем созданы друг для друга. Он поцеловал её на обрыве, словно Ава была смыслом его жизни, и полный надежды голос в голове Авы нашёптывал, что это может быть правдой.

Ава посмотрела на дверь, осознавая, что за деревянной преградой сможет его найти. И Малахай в состоянии ответить на её вопросы. Вопросы, которые изводили её на протяжении двадцати восьми лет. Ава была вынуждена признать: идея найти эти ответы пугала почти так же, как и неизвестность. С дрожью в коленях Ава присела на край кровати.

— Соберись, Ава. — Она зажмурилась и приказала сердцу замедлить свой учащённый стук. — Сосредоточься.

Он прошептал, что она ирина.

— Кто такая «ирина»?

У изножья кровати стоял сундук со стопкой книг, одна была открыта, и Ава придвинулась ближе. Её внимание привлекла отделанная золотом страница, переливающаяся в косых лучах солнца.

Картинки напоминали средневековые, но письмо не походило ни на одно виденное ею прежде. Ава изучила достаточно языков и религий, чтобы опознать письмена как ближневосточные. Похоже на иврит и арабский, но явно не они: намного старше, проще, не иероглифы. Простой алфавит, который по предположению Авы можно легко вырезать на камне и написать на бумаге. Финикийский? Но что общего у него со средневековой европейской иллюстрацией?

Рядом с текстом красовалась причудливая миниатюра. Мужчина и женщина в объятиях друг друга. Торс мужчины покрывали диковинные серебряные татуировки, а на лице читалось ни с чем не сравнимое удовольствие. Тело женщины так же покрывали символы, только золотые. Они обвивали друг друга как две половины одного целого. Все в них говорило о завершённости.

Ава закрыла книгу и посмотрела на переплёт. Старый, но хорошо смазанный[16]. Рукопись, на каком бы языке она ни была написана, хорошо сохранилась. В углах пергамента были написаны знаки, но у некоторых страниц были оторваны уголки. Явно не музейный экспонат. Ценная книга, но часто читаемая.

Наконец Ава открыла начало.

Первой ей предстала замысловатая страница со светящимся письмом. Сплошной текст. Затем изображение мужчин в белых одеяниях и с пылающими лицами. Их обнимали красавицы. Ава продолжала переворачивать страницы, не понимая написанного, но рассматривая историю в картинках. Родились дети. Сцена радости и горя. Затем мужчины с пылающими лицами ушли, и женские руки потянулись за ними в мольбе. Появилось больше изображений детей. Молодых мужчин, строящих что-то похожее на храм. Дома? Ещё больше мужчин: они копировали книги и разжигали костры, оставляли письмена на стенах. Комната, полная свитков. Библиотека?

Детализированное изображение женщин. Потрясающе красивые, нарисованные с бесконечной нежностью и в ярких красках. Женщины держали на руках детей, ухаживали за больными, наблюдали за строительством, выращивали и сушили цветы. А вот женщина что-то пела перед толпой. На лицах зрителей читался благоговейный трепет.

Ава пролистывала книгу, а вопросы вихрем проносились в голове, пока она снова не добралась до последней страницы с обнимающейся парой. Слезы навернулись на глаза.

«Кем были эти люди? И почему мне раньше не попадалась такая книга?»

За закрытой дверью послышались голоса. Мгновение Ава не обращала на них внимания. Она ведь так привыкла слышать их, что едва замечала. Затем её осенило. Ава аккуратно отложила книгу и направилась к двери.

Вот снова. Настоящие. Низкие мужские голоса говорили на языке, который она слышала с детства. Не шёпот. Не ропот. Они действительно говорили на нем вслух!

— Я не сумасшедшая, — прошептала Ава с улыбкой. — Я не безумна.

Она распахнула дверь и выглянула. Спальня Малахая располагалась в конце тёмного коридора, и Ава увидела лестницу, ведущую вниз. Комнату на первом этаже заливал утренний свет, оттуда и раздавались голоса.

«Ава, не трусь».

Она похлопала себя по щекам и побрела к лестнице. Голоса стали громче, Ава замерла.

Они спорили.

Ава услышала, как Малахай ругается с другим мужчиной. Ещё один, более спокойный голос иногда вмешивался, но главным образом Ава слышала Малахая.

«Красивый голос. То тихий, то громкий».

Интонация голоса притягивала. Добравшись до лестницы, Ава начала спускаться. Никто ей не помешал. Ава попала в большую открытую гостиную с кушетками и столами. В углу висела большая плазма, вокруг стояли стулья; голоса раздавались из полуоткрытой двери в глубине комнаты.

Ава подошла к ней. Споры и крики становились ещё более яростными, но она собрала мужество в кулак. Ей необходимо узнать, что происходит.

«Где, черт побери, я нахожусь? На кого они работают? Похоже, я не заложница или заключённая, ведь даже с этого место можно увидеть парадную дверь, которую никто не охранял. Сигнализации нет. Только бурный спор неизвестных голосов».

Ава тяжело вздохнула и вошла.

Как только она перешагнула порог, всё остановилось. Споры. Любое движение.

Она подождала, что кто-то нарушит тишину, но в конце концов сама подняла руку:

— Привет!

В комнате находились пятеро очень крупных мужчин. Ава узнала в углу Льва: парень поднял руку и с улыбкой помахал ей. Она улыбнулась в ответ, радуясь хоть какому-то дружелюбию. Рядом с ним стоял ещё один светловолосый, очень похожий на него парень. Он вполне мог оказаться братом Льва, но в отличие от него этот от удивления разинул рот. Ава обвела взглядом как будто застывшую комнату. За столом сидел долговязый мужчина с тёмными волосами, очень бледной кожей и настороженными зелёными глазами. Он не улыбался, но и не выражал удивления. А на другом конце комнаты, которая очень напоминала библиотеку, Малахай стоял лицом к лицу с мужчиной, явно настроенным сражаться до победного конца.

Соперник, подобно колоссу, возвышался над Малахаем. Волосы незнакомца ниспадали на плечи, и Ава видела только спину и голые руки незнакомца, покрытые такими же замысловатыми татуировками как в книге.

— О! Вы к-как… те ребята. В рукописи? У них точно такие же татуировки!

Ава из любопытства перевела взгляд на Малахая и лишь тогда поняла, что впервые видит его голые руки. Он всегда носил одежду с длинными рукавами. Всегда. Но не сейчас. Необычные татуировки, начинаясь на шее, сползали вниз по рукам, покрывая предплечья и бицепсы. Нанесённые под странным углом, их словно добавляли и набивали на каждом доступном сантиметре коже. Ава посмотрела на Лео, затем на брюнета.

— Проклятье, да они у вас у всех. Точно как у мужчин в книге.

Гигант вскинул руки и закричал:

— Не могу поверить, ты показал ей наши книги!

— Дамиан, она должна знать, — ответил Малахай.

— Умение хранить тайны ничего для тебя не значит? Как и безопасность нашего рода…

— Она его часть!

— Невозможно! Мы проверили записи. Мы знаем, где она родилась. Знаем, кто ее мать. Никакого следа…

— Забудьте про записи и посмотрите на неё! — Малахай шагнул к Аве, и она отступила. Он притормозил, подняв руки. — Пожалуйста, Ава. Я должен им показать.

Она сглотнула.

— Что показать?

— Что ты делаешь? — Голос зеленоглазого дрожал от беспокойства.— Малахай, ты не должен…

— Верь мне, — прошептал Малахай, глядя ей в глаза. Ава тут же почувствовала тепло и защищенность, несмотря на окружающих её незнакомцев. Их безмолвные голоса оживились, когда она вошла в комнату, а сейчас переросли практически в ор.

— Я не причиню тебе вреда.

— Знаю.

Зеленоглазый вскочил и протянул руку.

— Малахай!

Мал шагнул к ней за спину и обнял одной рукой за талию. Великан, которого Малахай назвал Дамианом, закричал:

— Нет!

Он рванул к ним, но остановился с широко распахнутыми от изумления глазами.

Ава почувствовала, как Малахай провёл пальцем по её ключице, и задрожала. Его палец двигался вверх и вниз по оголённой коже.

«Он пишет?!»

Ее взгляд был прикован к остальным. Бежавший к ним Дамиан внезапно упал на колени, окинув Аву взглядом, полным дикого трепета. Зеленоглазый раскрыл рот от потрясения. Лев со вторым белокурым парнем ухмылялись с выражением чистой радости на лицах.

— Видите? — взмолился Малахай. — Это правда. Ава не потеряла сознание от моих прикосновений.

«Пока нет, но обморок был определённо возможен, если он продолжит вот так рисовать на моей коже».

Ощущение было удивительное и странно интимное. Ава залилась краской из-за устремлённых на них взглядов.

— Малахай, ты не должен…

Она попыталась оттолкнуть его руку, но он не отпустил. Однако перестал писать на коже. Ава почувствовала его губы у своего уха.

— Прости. Я не хотел смущать тебя.

— Все хорошо, — прошептала она, и его пальцы снова скользнули по её руке. Ава опустила взгляд и увидела, что Малахай приобнял её за талию. Вторая его рука лежала поверх её руки, а палец выводил…

Она быстро моргнула.

— Твою мать, на моей руке золотые буквы.

В следующую секунду мир погрузился во тьму.

Когда Ава проснулась на этот раз, за окном над красными крышами уже светило полуденное солнце, а Малахай сидел на краю кровати, прижимая ко лбу Авы холодное полотенце. В кресле за письменным столом с невозмутимым видом расположился Дамиан. Ава отвела руку Малахая и села.

— Что произошло?

— Ты упала в обморок. — Малахай улыбнулся. — Дамиан был убеждён, что я тебя убил, пока я не показал ему, как глубоко ты дышишь. С тобой все в порядке?

— Зачем тебе меня убивать? И где я?

— Вы в доме книжников ирин в Стамбуле, Ава Мэтисон, — ответил за него Дамиан. — И прикосновение моего брата, в конечном счёте, убило бы вас… если бы вы были человеком. Но вы не совсем человек, не так ли?

Ава моргнула и потёрла глаза.

— О чем вы? Конечно, я человек. — Она повернулась к Малахаю. — Так же как и…

«Ты?..»

Она не смогла договорить, в эту секунду осознав, что это не правда. Не совсем. Книги. Странные татуировки. Язык.

— Вы, ребят, инопланетяне? — прошептала она.

Малахай расхохотался, а Дамиан закатил глаза.

— Что?!— возмутилась она. — А что я должна думать?

— Мы не инопланетяне!

— Ну, я рада, что повеселила тебя, Мал. Лично я просто катаюсь со смеху.

— Мы не инопланетяне, мисс Мэтисон, — вмешался Дамиан.

— Тогда кто?

Она подтянула ноги к груди и обняла себя за колени.

Малахай улыбнулся и положил руку на её босые ступни.

— Ирин. Небесная раса.

— О чем вы?

— Хорошо знаете историю? — спросил Дамиан. — Вспомните человеческие мифы и легенды. Бытие. Книга Еноха. Герои греческих мифов. Люди писали о нас — просто никогда не знали всей истории. Разве вы не слышали мифы о тех, кто пал с небес? Об их потомстве?

— Пал с небес? — переспросила она. — Вы говорите об… ангелах? Падших ангелах?

— Конечно.

У неё лопнуло терпение.

— Какое уж тут «конечно»!

— Пожалуйста, успокойтесь, мисс Мэтисон. Мы пытаемся объяснить.

— Но вы говорите об ангелах!

— Да.

— Настоящих ангелах. С небес. Спустившихся вниз и… переспавших с человеческими женщинами?

— Ангелы не спят, — заметил Малахай. — Но если ты имеешь в виду половые отношения, тогда да. Падшие взяли человеческих женщин в супруги.

Ава повернулась к Малу.

— И ты говоришь мне, что ты и твои... в общем, все вы... кто? Их сыновья? Хочешь, чтобы я в это поверила? Что вы сыновья ангелов?

— Не только сыновья. — Дамиан выглядел раздражённым. — Какое бы тогда это отношение имело к вам?

Она нахмурилась.

— Что вы?..

— Вы думаете, у ангелов рождались только сыновья?

Из лёгких вылетел весь воздух. Ава посмотрела на Дамиана, но почувствовала, что Малахай потянулся к ней.

— Ава, мы ирин. Потомки первых детей. Мы сыновья... и дочери ангелов.

— Дочери?..— Она оглянулась на Малахая, и он провёл большим пальцем по её щеке. — Ангелов? Ты должно быть…

— Сумасшедший? — спокойно сказал он. — Ты так думаешь? На самом деле?

— Не знаю.

Она не знала. Их слова не имели никакого смысла, и все же она не чувствовала обмана. Безмолвные голоса не предупреждали её об опасности.

— Люди называли тебя сумасшедшей, Ава? — мягко спросил Малахай.

— Конечно, называли.

Она увидела, что это знание причиняло ему боль, но Малахай, нежный и непоколебимый, продолжил держать руку на её ноге, другой гладя щеку. Его прикосновения успокаивали.

— Малахай говорит, вы слышите голоса. Это правда?— спросил Дамиан.

Ава отпрянула.

— Да.

— На древнем языке, — продолжил Дамиан. — Если это правда, то вы слышите как ирина.

— Что это значит?

— Ирина слышит голос души. Это один из её даров.

Грудь стянуло тугим узлом. Ава сглотнула ком в горле.

— Я не понимаю, о чем вы. Как у души может быть голос?

— А как его может не быть?

— Я не понимаю, — сказала глубоко поражённая Ава. Сердце разрывало от двух желаний: продолжить расспросы или сбежать.

Словно почувствовав её панику, Малахай обхватил ладонь девушки.

— Мы все в замешательстве. Никто из нас не понимает, как это произошло, Ава.

— Я даже не знаю...

— Я верю, что ты одна из нас. — Его серые глаза, горящие неподдельной страстью, встретились с её взглядом. — Знаю это. Мы найдём ответы. Мы поможем тебе.

Ава кивала, не отводя глаза. Даже если мир сошёл с ума, Малахаю она доверяла. Все это время он наблюдал за ней. Давал точку опоры своей полной и всепоглощающей уверенностью. Ава наконец могла вздохнуть полной грудью.

— Хорошо? — спросил он.

— Хорошо.

— Малахай говорит правду, он в это верит, — вмешался Дамиан. — Но я его веры не разделяю. Мы знаем, что ваша мать не одна из нас.

— Моя мама?.. — Ава в замешательстве перевела взгляд с Малахая на Дамиана. — Какое отношение это имеет к моей матери? Что вы о ней знаете?

— Вы очень похожи на свою мать, — сказал Дамиан. — Почти копия.

— Да, и что с того? — вырвался раздраженный ответ. — И как вам удалось заполучить фотографии моей мамы?

Дамиан отвернулся от неё и обратился к Малахаю:

— Ирина происходит только от ирины.

— Так нам всегда говорили.

— Так с чего вы взяли, что я ирина?

Мужчины проигнорировали её вопрос и продолжили приглушенно спорить.

— Она реагирует как ирина. Слышит голос души. Может переносить наши прикосновения. И судя по цвету лица, кажется, даже извлекает из этого пользу.

— Этого недостаточно. Мы должны узнать, как это могло случиться. Признаю, она выглядит здоровее, чем когда попала сюда, но…

— Что вы имеете в виду под «когда попала сюда»? И вообще, кто меня преследовал?

Аве пришлось признать, что, несмотря на то, что её терпение уже кончалось, ей было хорошо. Малахай держал её за руку, и от этого на сердце было спокойно. Он походил на лекарство, но без ужасных побочных эффектов. Его прикосновение приглушало внутренний голос Дамиана, позволяя Аве с лёгкостью сосредоточиться. Она словно парила в небесах. Голова была ясная, и потихоньку стали возвращаться воспоминания предыдущего дня.

— Она не может вернуться в отель, — сказал Дамиан. — И должна остаться здесь. Под защитой.

— Алло?! — повысила Ава голос. — Я с вами в одной комнате.

— Григори продолжили её преследовать?

— Мы со Львом потеряли их на обратном пути с острова, но…

Ава сжала руку Малахая, стараясь привлечь его внимание.

— Кто, черт возьми, эти «григори» и почему они… — её глаза расширились. — Твою мать!

Хватило двух слов, чтобы заставить замолчать обоих раздражённых мужчин.

— Что? — спросил Дамиан.

— Сколько времени я проспала? После того, как мы... — она взглянула на Малахая, — Ну, ты понял.

Малахай проигнорировал её смущение.

— Я принёс тебя с острова вчера днём. Думал, что ты проснёшься через некоторое время, но недооценил твоё истощение.

— Выходит, я целый день пролежала в отключке? — Aвa оттолкнула его руку и поспешно придвинулась к краю кровати. — Где мой телефон? Я должен позвонить маме и сказать, что жива, иначе они с Карлом пришлют сюда отряд спасения.

Малахай подошёл к столу и открыл ящик.

— Значит, ты звонила им той ночью. Вот как ты достала оружие?

— Его прислал Карл.

Aвa взглянула на Дамиана, который наблюдал за ней, словно за каким-то любопытным зверком в зоопарке.

— Я... — она вздохнула, — я не знаю, что ей сказать. Во время нашего последнего разговора я убедила её, что вы, парни, часть международного заговора с целью моего похищения.

— Возможно, вы не далеки от истины, — пробормотал Дамиан.

— Что это значит? Это имеет какое-то отношение к григори, которых вы упоминали? Кто, собственно говоря, эти григори?

Малахай протянул ей телефон.

— Есть и другие из нашего народа, именно они тебя и преследовали. Мы не знаем почему, но это в любом случае плохо.

— Плохие ангелы? Конечно, такие должны существовать. — Ава всплеснула руками. — Ведь нет супергероев без суперзлодеев, верно?

— Я бы не стал добавлять к ним приставку «супер», — сказал Дамиан с неодобрением. — Но они вами всерьёз заинтересовались.

Он встал из-за стола.

— Мне нужно позвонить в Вену. Малахай, я могу пару минут поговорить с тобой наедине?

Малахай взглянул на Дамиана, затем на Аву.

— Подожди, я сейчас вернусь.

— А я позвоню маме. — Она помахала телефоном. — Придётся сочинить ей... сказку.

Когда Малахай вернулся, Ава уже закончила разговор с матерью. Она скормила ей мастерски продуманную байку о том, как Малахай не смог связаться с прежним телохранителем. Просто произошло огромное недоразумение, но теперь все прекрасно.

Как будто у Авы начался с Малахаем бурный роман.

Если что-то и могло отвлечь Лину Мэтисон, так это разговор о личной жизни дочери. Плюс, Ава полагала, что это удержит маму от частых звонков, ведь та спит и видит будущих внуков, которых возможно когда-нибудь подарит ей дочь, как только найдёт правильного мужчину.

Снова открыв книгу, Ава уставилась на обнимающуюся пару и, проведя пальцем по краю страницы, вспомнила прикосновения Малахая, от которых светилась её кожа.

— Ава? — окликнул её мягко и серьёзно Малахай.

— Да!

— Что там с мамой?

— Она счастлива. Я убедила её, что произошло недоразумение, но теперь у нас бурный роман. Это её отвлечёт.

Ава не отрывала взгляда от книги. Теперь, когда она осталась с Малахаем наедине, она не знала, как вести себя с ним. Она жаждала его прикосновений, но от этого желания вся напряглась.

«Это правильно? Нормально? Если он на самом деле ангел, то может пробуждать во мне странные чувства?»

Сердце говорило, что Малахай заслуживает доверия, но целая жизнь отказов предупреждала об осторожности.

— Это точно отвлечёт твою маму, — согласился Малахай.

В его голосе сквозила странная печаль. Ава поняла, что за минуты, проведённые врознь, что-то произошло. Он с мрачным видом держался немного отстранённо.

— Твоя мама... — Она подняла угол страницы и пыталась сделать вид, что все хорошо. — Она...

— Она была ириной. Наши женщины зовутся иринами.

— Ах, да. И ты думаешь, что я одна из них. — Она провела пальцем по золотому изображению женщины, чья кожа сияла так же, как и у Авы.

— Верю в это.

— Ты думаешь, что я потомок... ангела?

— Все немного сложнее, но да.

Он подвинул стул и сел напротив.

— Мой отчим с этим бы не согласился.

— Люди нас совсем не знают.

— Но ты думаешь, что я похожа на вас. — Она указала на женщину в книге. — На неё?

— Да, именно так.

Ава пролистала пару страниц, но постоянно возвращалась к изображению пары.

— Ты хорошо держишься. Не убежала с дикими криками. А то я даже думал, что к настоящему времени ты уже будешь пролетать Атлантику.

— Ты плохо меня знаешь. — Она захлопнула книгу и слабо улыбнулась — Забыл, что говоришь с женщиной, которая слышит странные голоса всю свою жизнь? Меня нельзя отнести к скептикам.

— Твоя правда. Значит, ты нам веришь?

— Вроде бы. Частично. Я ещё многого не понимаю.

Она услышала, как скрипнул стул, хотя Малахай к ней не подошёл.

— Мы поможем тебе найти ответы.

— Так вот почему ты меня поцеловал? — тихо спросила она. — Хотел узнать, что я ирина?

Он не сразу ответил:

— Отчасти.

— Конечно. — Ава кивнула. — В этом есть смысл.

Малахай молчал, а Ава не могла поднять голову. Просто всматривалась в изображение пары. Идеальная гармония. Идеальный союз. Идеальная любовь. Ава вспоминала, что такая любовь для неё невозможна. Казалось, она может испытать подобное с Малахаем, но, возможно, это было всего лишь иллюзией. Малахай никогда не говорил о своих чувствах. И сейчас он стоял, скрестив руки на груди и избегая её взгляда. Ава жаждала прикоснуться к его татуировкам, осыпать поцелуями подбородок как в прошлый раз, но язык его тела кричал остановиться, даже когда безмолвный голос умолял подойти.

— Ава, к востоку отсюда в Каппадокии[17] есть дом книжников. Один из старейших в мире. Там живут писцы намного старше меня и даже Дамиана. Книжники, которые могут знать, как так получилось. Понять, почему у тебя есть дар, хотя ты не рождена ириной. Я думаю, что там мы найдём ответы.

— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?

— Да.

— В Каппадокию?

— Да.

— И посетила кучку древних книжников?

Он наконец выдавил улыбку.

— Мы тоже «кучка древних книжников». Просто не выглядим старыми.

Внезапно ей стало интересно, сколько ему лет.

— Боюсь узнать. Так ты действительно веришь, что там нас ждут ответы?

— Там больше шансов все выяснить, чем здесь. Библиотека Каппадокии охраняется множество столетий. Там ты будешь в безопасности. Дамиан продолжит выяснять, почему за тобой охотятся. Главное сейчас вывезти тебя из города.

— Я не знаю…

— А ещё это очень необычное место, — стал уговаривать Малахай. — Ты сможешь посетить подземные города и церкви. Это место единственное в своём роде.

Ава прищурилась, прекрасно понимания, что Малахай пытается разжечь её любопытство, и ему это прекрасно удаётся.

— Думаю… там у меня будет много времени для фотографий.

— Столько, сколько захочешь.

— Так мы с тобой…

— Не только со мной, — поспешно сказал он. — Рис поедет с нами. Он наш исследователь и учёный, и прекрасно знает нашу историю.

— Этот брюнет за компьютером?

Она имела в виду долговязого мужчину с ярко-зелёными глазами.

— Рис помимо прочего очень свирепый воин.

— Значит Рис, ты и я?

— Понимаю, что прошу тебя довериться мне. Довериться людям, которых ты даже не знаешь. — Он откашлялся. — Но клянусь, тебе нечего бояться. Ты … чудо, Ава. Любой из нас будет охранять тебя ценой собственной жизни.

Вспышка воспоминаний: Малахай, грубый и сердитый, стоит в дверях бара с перебинтованным животом. Ава вздрогнула, поняв, что в той истории было гораздо большее, чем ей рассказали.

— Я не хочу, чтобы кому-то из-за меня причинили боль. Я этого не стою.

— Конечно, стоишь, — резко ответил он. — Ты ирина. Мы понимаем, насколько ты драгоценна.

Ава тяжело вздохнула.

«Какой собственно у меня выбор? Остаться в Стамбуле и продолжить ходить на сеансы к психологу, пытаясь избавиться от голосов, которые никогда не исчезнут, или прочесать половину Турции в компании малознакомых татуированных парней, чтобы попытаться выяснить, что я за чудо в ангельских перьях».

«Ну, скучать точно не придётся».

— Хорошо. Почему бы и нет?