Храни меня, Тьма

Глава 7

— А я всё-таки был прав — пиво здесь отличное! — Тебар любовно дунул на белоснежную шапку пены, возвышающейся над кружкой, — Повелитель, у меня от лица всего нашего народа созрел вопрос: почему в Тёмной Долине до сих пор не процветает пивоварение?

Кристарн ухмыльнулся, сделал знак разносчице принести счёт и только после этого удосужился ответить:

— Исключительно для того, чтобы у доблестного тёмноэльфийского войска не выросли животы, — и тут же повернулся к девушке: — Аль, Старгород мы уже изучили настолько подробно, что можем самолично проводить экскурсии. Может, переключимся на столицу? По данным короля Анрэя именно там наибольшая вероятность обнаружить рубин (и по данным моей логики — тоже). Хотя это займёт много времени, сразу говорю.

Девушка равнодушно пожала плечами и украдкой потёрла ломившие виски. Последние несколько дней с погодой творилось невероятное. Осень, вступив в законные права, перестала притворяться теплым летом и вовсю заливала Предгорье унылым серым дождём. И Аталь чувствовала себя так, словно противная погода избрала её голову командным пунктом для проведения поливочных работ. Куда бы они не направлялись, солнце послушно заволакивалось тучами, намекая на сомнительное удовольствие от холодного душа. Пропитанная сыростью земля превращала ночёвку на воздухе в приключение для мазохистов, поэтому Кристарн планировал вылазки длительностью всего на несколько часов, вовсю используя портальные переходы.

Но девушке, как оказалось, хватило и этого. Она постоянно мёрзла, сердилась на непонятную простуду и взрывалась по малейшему поводу. К сожалению, целительские потуги Эшэри и самой Аталь оказались бессильны, а от местного врачевателя девушка бодренько сбежала, заявив, что её время шагнуть за Грань ещё не настало. Но о поездке к светлым эльфам, до которых было рукой подать, она не захотела и слушать.

Они вернулись туда, откуда начали. Причём результатами похвастать было сложно. Гениальная идея обнаружить оборотня в лице воскресшей Мэнэми не оправдала возложенного на неё доверия. Кристарн честно попытался переместиться, ориентируясь на бывшую возлюбленную, но то ли он чего-то напутал в заклинании, то ли прекрасный образ уже порядочно потускнел в его воспоминаниях, но портал перенес его на окраину Заброшенных земель, где не наблюдалось ни намёка на жильё и неубиваемых девушек. Повторять попытку дроу напрочь отказался, признавшись потом Аталь, что совершенно не жаждет повторять восхитительное чувство, что на кусочки его разобрали, а слепить назад никак не получается. Открывать портал в знакомое место — пожалуйста, а искать так кого-либо — увольте…

Другую гениальную идею, сгенерированную любимой, отпустить её побродить в одиночку в роли девочки с корзинкой пирожков Крис отверг, отмахнувшись от «железных» аргументов категорическим отказом. И чтобы направить бурную деятельность девушки в мирное русло, выразил горячее желание следовать прежнему утопическому плану — бродить по Предгорью в поисках кольца-артефакта. Прикинув размеры страны и радиус действия Дара любимого, Аталь приуныла, но в голову, как назло, больше никаких ценных идей не приходило.

Симпатичная разносчица, вовсю строя глазки прекрасным эльфам, неспешно принесла счёт. Получив щедрые чаевые и ослепительную улыбку от Тебара, попыталась завязать беседу:

— Господа, наверное, едут на королевский турнир?

Тема для разговора оказалась прямым попаданием в яблочко. Тебар настолько заинтересовался, что даже позабыл о кружке.

— Какой такой турнир, красавица?

— Так королевский! — захлопала ресницами девушка, заливаясь милым румянцем.

— Скажи ему, чтобы прекратил улыбаться, если хочет получить вменяемый ответ, — прошептала Аталь на ухо Крису. Тебар, конечно, и так всё прекрасно расслышал и совету внял, повторив вопрос спокойно и деловито. Девица разочарованно вздохнула и поведала про объявленном празднике, приуроченном ко дню рождения королевы Виктории. Задав пяток уточняющих вопросов и получив в десять раз больше подробных ответов и невнятных предположений, дроу поблагодарил девушку и повернулся к друзьям.

— Вам не кажется, что это знак? Надо срочно менять декорации в погоне за призрачной надеждой! Вот будет королю сюрприз, если мы явимся на турнир! Да и народу зрелище — пусть посмотрят, на что способны тёмные, а? Лично я хочу призовой кубок. Или медаль на пузо. Или… Аталь, чего там у вас дают победителям?

— По шее, — мрачно пообещала девушка, допивая остывший чай. Ценности и вкуса пива она не понимала, а любимый аромат кофе в последнее время почему-то вызывал отвращение.

Эшэри, локтем пихнув Тебара, указал глазами на дверь. Напарник, вдохновившись нарисованной картиной своего участия на турнире, как раз добрался до момента чествования победителей, но привыкший понимать друга не с полуслова, так с полутычка, послушно последовал за ним к выходу. Кристарн благодарно подмигнул приятелям.

— Аль, давай вернёмся в Долину. Мне не нравится твоё состояние, — дроу снова завёл уже порядком надоевшую даже ему песню, прочно удерживающую вершину хит-парада последних дней.

— Нет. Я же не на сломанной ноге прыгаю. И не со стрелой в заднице сижу. А от лёгкой, но дурацкой простуды ещё никто не умирал, — привычно, даже не задумываясь, отмахнулась девушка.

— Хорошо. Тогда, если ты прямо сейчас не назовёшь мне убедительную причину, почему мы так упорно кружим вокруг Старгорода, то едем в столицу. Тебар получит свою медаль, тебя посмотрит лучший из ваших целителей, а я честно буду стараться отыскать кольцо. Здесь оставаться нет смысла. Витарр не приедет. Ты ведь его ждёшь?

Девушка подняла глаза и утонула в волне беспокойства и сочувствия, мигом смывшей раздражение от собственной неуверенности.

— Ты точно знаешь?

— Настроен он был решительно — я чувствовал. И он действительно верил в то, о чём говорил, но твои слова его задели — теперь он не успокоится, пока не найдёт весомые доказательства либо своей правоты, либо твоей. А тебе так его не хватает?

— Как одной руки. Левой. Жить можно, но очень неудобно. Ладно, едем. Не хочу разочаровывать Тебара и лишать столичный народ незабываемого зрелища, — девушка вздохнула и, подозрительно прищурившись, уточнила: — Надеюсь, ты не будешь прославлять победой на турнире чужую королеву?

— Я на него даже не пойду. Какие, к демонам, королевы! Если я с одной недоделанной графиней справиться не могу, — сверкнули зелёные глаза и дроу встал. — Пошли, порадуем доблестных воинов.

— Ничего себе! Тёмные, а вам никто не говорил, что скромность украшает? — Аталь, со смешанным чувством опасения и восторга оглядела огромное здание, облюбованное дроу для места своей резиденции.

— Угу, а вот про бедность я ничего такого не припоминаю, — уведомил её Крис, широким жестом предложив выбрать комнату по вкусу.

— Вы серьёзно хотите принять участие в этом игрушечном турнире? — с сомнением вопросил Кемен, считавшийся главой посольства за выдающееся умение не только с серьёзным видом выслушивать любую чушь, а и давать на неё исчерпывающий ответ.

— Не мы, а вы, — широко улыбнулся Повелитель. — И без награды не возвращайтесь — надо же поддержать наш воинственный имидж, да? Кстати, каких успехов удалось добиться вашему посольству?

При первом же слове о политике Тебар скривился, будто раскусил зеленую вишню, и увлёк девушку в широкомасштабную экскурсию по дому. Кристарн, проследив за манёврами друга, выслушал лаконичный доклад Кемена, похвалил за неожиданно бурную деятельность и отпустил разузнать подробности праздничной программы. Затем обрёченно повернулся к Эшэри, который молчаливой тенью следовал за ним, непривычно проигнорировав компанию напарника. И поманил к окну — несмотря на увлеченность делами, внутренний компас постоянно докладывал о перемещениях Аталь. И именно сейчас подсказывал, что она вышла во внутренний сад.

— Ты хочешь сообщить нечто сверхсекретное? Поэтому Тебар водит хороводы с Аль?

— Покажи её Магистру Эрвину. Быстро, незаметно, без порталов, — Эшэри внимательно наблюдал за девушкой — та устало опустилась на ближайшую скамейку, игнорируя и работу садовника, и болтовню Тебара.

— Объясни толком! — отрывисто произнёс Крис. — И с подробностями, пожалуйста.

— Это не простуда. Пока прыгали по моим порталам — всё было в порядке, хоть и весьма относительном. Но стоило ей построить путь в столицу — изменился рисунок её Дара. Он потерял резкость и грани стали расплывчаты. Не знаю, что это может быть, потому что такого быть просто не может.

Зелёные глаза почернели, и Эшэри остался в гордом одиночестве.

Бал в честь именин королевы Виктории был на высоте. По дворцовым меркам, конечно. А у Аталь пышное убранство дворцового зала, громкая музыка, изысканные блюда и волны фальшивых улыбок быстро вызвали подзабытое чувство досады за бесцельно проводимое время. Девушка в третий раз вздохнула, ожидая, пока Кристарн наговорится с каким-то знакомым гномом, прибывшим с делегацией от Подземного народа, уловит настроение любимой и предложит незаметно исчезнуть.

Но тут Аталь с недоумением обнаружила в руке невесомый клочок пергамента, мигом развеявший скуку. Столкнувшись с предупреждающим взглядом Анрэя, молча пожала плечами и спрятала записку, раздумывая, насколько незаметно это получилось для зорких глаз Повелителя, и чего интересного он подумает о её манипуляциях.

Странно, с какой это стати король так законспирировался? Можно подумать, во дворце мало укромных местечек, чтобы обсудить с глазу на глаз самую секретную информацию! Уединившись в дамской комнате, девушка, заражённая таинственной секретностью, установила защиту от прослушивания и подглядывания, старательно игнорируя советы внутреннего голоса накрыться с головой длинным шлейфом. И, наконец, развернула записку. Праздник паранойи продолжался: использовав их студенческий шифр, король умолял её прийти в полночь в библиотеку Школы, без сопровождения и уведомления кого бы то ни было.

— Интересно зачем? — измельчая пергамент в крошево, задумчиво произнесла Аталь.

«А наш король знает, как заинтересовать девушку! В полночь, в библиотеку, сохраняя таинственность — какое заманчивое предложение! Хватит издеваться над бумагой! Ты ещё съешь остатки улики, как настоящий шпион, — посоветовал внутренний голос и тут же озаботился: — Мы же скажем Крису, правда? Или как всегда — сначала только посмотрим одним глазком, затем вляпаемся по полной, а после прикинемся малость стукнутой человечкой и пообещаем исправиться?»

— Гениальный план! Пожалуй, так и сделаю, — огрызнулась девушка, выходя из убежища прямо под пронизывающий обстрел зелёных глаз.

— За мной охотишься, красавчик? — она старательно захлопала ресницами, попытавшись изобразить кокетливую улыбку в стиле придворных дам. — С какой целью?

Дроу поморщился, унимая привычное и уже порядком поднадоевшее ему чувство тревоги, на мгновение прижал к себе и повёл в медленном танце. Девушка нежно улыбнулась, безмолвно подтверждая, что вальсировать с любимым не только приятный, а и практически единственный способ вежливо присутствовать на празднике и не напрягаться с общением. И до завершения этого дивного вечера Аталь не пропустила ни одного танца. А так как кроме Кристарна единственным, у кого хватило смелости её пригласить, был Анрэй, то девушка серьёзно стала подумывать о вычёркивании танцев из списка своих нелюбимых занятий. Неужели она искренне считала глупым времяпровождение это бездумное покачивание музыки, лёгкие прикосновения партнера и возможность безмолвно прочитать в его глазах так много интересного? Главное — не думать о чёрной кошке. Не думать — и всё!

Она бы наверняка удивилась, узнав, что схожие мысли бродят и в голове у Повелителя. У него была своя чёрная кошка, о которой он не забывал ни на мгновение, при этом зная, что обсуждать с любимой её бесполезно — в лучшем случае отмахнётся, в худшем — разразится очередной феерической проповедью о стеклянных вазочках.

А ведь он честно пытался. Но как быть, если Аталь, не проникнувшись наблюдением Эшэри об изменении рисунка собственного Дара, только выдала на-гора пару версий, одна другой безобидней и безопасней, итогом которых было одно — к светлым эльфам она не пойдёт, хоть тресните. Хорошо, хоть с Магистром и целительницей встретиться согласилась. Первый — подтвердил одну из гипотез, о том, что рисунок заканчивает формирование, удивившись столь запоздалой реакции Дара и ограничившись стандартной рекомендацией для учеников — ждать и ни в коем случае не использовать портальные перемещения. Вторая — заорала на всю больницу: «Нет, ты не беременна! Иди домой, ешь мёд, пей чай!» и пообещала заглянуть вечером с бутылкой целебного настоя дриадских трав (Аталь попросила в этом случае захватить и посудину с успокоительным для любимого, да повместительней).

Оказалось, что без порталов перемещаться по городу довольно долгое и нудное занятие, и за этой беготней они пропустили королевский турнир. Зато Аталь стала чувствовать себя значительно лучше, если не обращать внимания на непрерывную головную боль. А обо всем остальном им подробно рассказали присутствующие на празднике дроу.

Тебар — сама скромность и такт — ограничился всего одной победой. Правда, и участвовал только в одном состязании, объявив, что его самолюбие и любопытство полностью удовлетворены. А так как в качестве призов выдавали не медали, а всего лишь мечи работы лучших мастеров (разумеется, человеческих), для коллекции забавных диковинок ему хватило и одного экземпляра. Впрочем, несмотря на напускную легкомысленность, на отсутствие ума тёмный не жаловался, и хозяевам праздника своего мнения о турнирах не высказывал, предпочитая привычно травить шутки и танцевать с дамами. Эшэри, признанный женской половиной зала самым ослепительным из всех тёмных, неустанно демонстрировал любопытствующей публике новые немногословные (и пока что бескровные) методы обороны от жаждущих его внимания. Не было видно только самой именинницы — королева Виктория давно покинула бал, сославшись на усталость и лёгкое недомогание, Анрэй, до этого не отпускавший от себя Аталь (а заодно и Кристарна) ненадолго исчез, после чего вернулся встревоженный и мрачный как туча. С точки зрения подруги, конечно. Для остальных король остался привычно собранным, внимательным и равнодушным к праздничному веселью.

— Аль, сегодня ночью меня не будет, — серьёзно сказал дроу и нахмурился. — Я получил Вестника. Лали просит вернуться в Долину, там что-то стряслось, мне нужно посмотреть. В каком бы подвале тебя приковать к кровати?

Аталь подозрительно уставилась на короля, начиная подозревать всемирный заговор с непонятной пока для неё целью.

— Я бы пошла с тобой, правда. Но не думаю, что без особой нужды мне следует сейчас экспериментировать с перемещениями — сам слышал, что сказал Магистр. И голова что-то раскалывается, да и Ками обещала прийти… Ты не волнуйся, пить ничего крепче чая я не собираюсь (только похмелья для полного спектра ощущений мне не хватает!). Да, можешь и своих дроу фигурно разложить по всей территории для пущей важности — я совершенно не возражаю, — привычно отшутилась девушка, старательно выбирая крупицы правды из моментально созревшего плана побега.

Обманывать любимого оказалось так же противно, как голодной есть приторно-сладкую патоку. Но ещё противнее оказалось то, что он ей поверил. Легко, не усомнившись.

— Хорошо, Аль. Я верю в твоё благоразумие.

— Ага, — хмыкнула девушка, ощущая себя убийцей младенцев. — Может, покинем уже этот праздник жизни?

Кристарн не возражал, подхватив её под руку и подав знак остальным дроу прощаться.

«Ну, Анэ, ты мне за это ответишь. Не приведите боги, окажется какая-то ерунда — лично четвертую. Нет, лучше утоплю в слезах!», — пообещала она про себя, искренне надеясь, что это будут слёзы радости.

Аталь грустно посмотрела на спящих дроу, начиная понимать, что угрызения совести это вовсе не придуманный миф для устрашения непослушных детей. Последний час она провела, придумывая всевозможные предлоги для избавления от настырного внимания Ками. Удивительно, почему раньше она никогда не замечала за подругой фанатичной одержимости медициной и своей ненаглядной больницей?

Ехидный голос отрывался вовсю, призывая девушку повнимательней посмотреть на себя со стороны. Да, ещё недавно она была такой же — недаром Анрэй с изящностью тролля рушил её воздушные замки. А может быть и хуже, ведь Ками была бедствием локального масштаба, ограниченного единственной городской лечебницей, а великая спасительница Аталь покушалась на территорию всего Предгорья.

После дотошного обследования девушка словила себя на мысли, что Ками, которую изображал оборотень, ей нравилась гораздо больше. Тем более что результатом испытания её терпения на прочность был всё тот же неутешительный диагноз — рисунок Дара завершает формирование. То есть то, что все нормальные человеческие маги единожды переживают к совершеннолетию, у Аталь по не совсем понятным причинам (умственную отсталость осмелился предположить только злоехидный голос) наступило повторно. И вызывающие зубовный скрежет рекомендации целителя — ограничить применение магии.

Девушка вежливо покивала головой на пространную лекцию о своём феномене и, тоскливо заметив, что целительница уселась на любимого конька, явно собираясь прогарцевать на нём до утра, бросила умоляющий взгляд на Тебара. Дроу сочувственно улыбнулся и вмешался в разговор. Без труда переговорив Ками, он предложил проводить девушку до её ненаглядной больницы, при которой она жила и, подмигнув Аталь, пространственно подтвердил, что некоторые оборотни гораздо веселее определённых людей.

Девушка согласно кивнула и уткнулась взглядом в окно. Завеса недвижимости была заготовлена уже давно и дожидалась благоприятного для активации момента, укрытая маскирующими чарами от любопытных взглядов магов. В последний раз взвесив все «за» и «против», она решилась. В конце концов, Анрэй прекрасно понимает, где она и с кем. И не стал бы изводить её таинственными просьбами без причины. И очень весомой.

Аталь решительно выдохнула и открыла глаза. Дроу спали. Все до единого, включая даже Эшэри, который после знакомства с морокуном не снимал амулет против сонных чар и обездвиживания. Времени на раздумья катастрофически не было, как и уверенности, что невозможно болтливая Ками надолго привлечёт внимание Тебара. Не слушая заунывные стенания внутреннего голоса, быстро открыла портал и решительно ступила в круг.

В библиотеке Школы было тихо и спокойно. Впрочем, как и всегда. Уютный, ни с чем несравнимый запах книг и старинных свитков дополнял едва различимый запах плавившегося воска, исходивший от одинокой свечи. Аталь быстро шагнула к освещенному столу, заметив, как в направленных на неё глазах короля напряжённое ожидание сменяется отчаянной решимостью.

— Анэ, что произошло?

Король долго и безмолвно смотрел куда-то сквозь неё, словно не мог решиться даже на приветствие. Родное, знакомое с детства лицо было привычно бледным и непривычно хмурым. Ожидая, пока друг соизволит заговорить, девушка уселась в кресло и тут же замерла, увидев в руках короля подозрительно знакомый амулет.

— В чём дело? — желание начать разговор с вычитывания друга за дурацкую секретность, вынудившую её впервые соврать любимому, мигом испарилось.

Не глядя ей в глаза, он протянул свиток. Красивым почерком и с безупречной вежливостью в лучших традициях высшего общества королю предлагали вернуть любимую супругу в целости и сохранности, если до рассвета он отправит свою дорогую подругу для конфиденциальной беседы в указанном направлении. А если его величеству приспичит упорствовать или призывать группу поддержки из всяких там эльфов, то злобные личности всё равно пришлют Викторию, но уже по частям. Амулет одностороннего телепорта, настроенный персонально на Аталь, любезно прилагался.

— Какие вежливые похитители. И грамотные — смотри-ка, ни одной ошибки! — восхитилась целительница, дважды ознакомившись с содержимым письма. И перевела взгляд на короля, машинально вертевшего в пальцах амулет. — Ну, вот она я. Что будешь делать, дорогой самодержец?

— Тали, ты понимаешь…

— Я понимаю. А решение за тобой, — она спокойно встретилась взглядом с карими глазами короля. — Считай, что я превратилась в одно большое ухо.

«Твой дурацкий юмор это такая нестандартная реакция на испуг? — заботливо осведомился внутренний голос, — Надеюсь, ты не собираешься делать глупостей? Помнишь, что обещала Кристарну?»

Скулы короля резко обозначились, а глаза потухли. Он отбросил амулет в сторону и твёрдо сказал:

— Хорошо. Я решил. Я не могу подчиниться их воле. И не буду выполнять никаких требований. Корона не вступает в переговоры с шантажистами.

— Угу. А не переменишь ли ты решение после первого же пальчика Виктории? — резко спросила девушка. — Ведь если бы на моём месте был кто-то другой, например, твой рыжий телохранитель — отдал бы?

— Дело не в тебе. Я — король. И должен выбирать то, что лучше для моей страны.

Аталь скептически хмыкнула и осторожно потянулась к амулету, сложив ладонь чашечкой. Особо не сомневаясь, ощутила уже вполне знакомую тёмную магию и быстро одёрнула руку.

— Дурак ты, Анэ и корона у тебя дурацкая — давно хотела сказать. В данном случае чтобы ты не выбрал — всё равно ничего хорошего ни для тебя, ни для страны не выйдет. Отправишь меня — Крис живьём сожрёт, даже совесть помучить не успеет. И поверь, благополучие твоей страны будет последним, о чём он подумает в этот момент. Откажешься — смерть от руки дроу покажется благословением после гибели любимой и пожизненным крестом своей вины.

— Тали, — король устало спрятал лицо в ладони. — Если считаешь, что последние несколько часов моей жизни были незаслуженно прекрасны, и ты решила их добить заунывными проповедями, то можешь не утруждаться. Честное слово — хуже некуда.

— Чего так? Больше нечего сложить на благо государства? Лично мне Предгорье всегда не нравилось. И название дурацкое, и горы кругом, и короли — один другого лучше. То безумный фанатик, то фанатичный безумец…

Он поднял тяжёлый взгляд и медленно произнёс:

— Знаешь, а ты права. К демонам эту корону — наверное, она изначально была проклята. Тали, прошу тебя, как человек человека, или кто ты там есть на самом деле — помоги мне. Я не могу потерять Викторию, и не могу жертвовать тобой. Если ты найдешь другой вариант, безопасный для вас двоих — остальное не имеет значения.

Аталь вздохнула и ласково провела ладонью по плечу друга.

— Конечно, я помогу. Кристарну скажу сама — давала слово, — она потянулась за песочными часами и поставила их перед королём. — По истечению этого времени отправляйся домой. Я переправлю туда Викторию, как только смогу.

Анрэй быстро перехватил её за руку.

— Ты же не думаешь использовать амулет? Какой им смысл отпускать королеву, когда ты будешь у них в руках? Это же шантаж, примитивный захват заложников! Тебе привести статистику выживших?

Девушка лукаво улыбнулась, чувствуя, как внутри её забурлила сила, наполняя Светом рисунок Дара. Впрочем, вполне возможно, что это был обычный адреналин.

— Дорогой ты мой человек, по сути, шантаж — это всего лишь убедительная просьба, в которой сложно отказать. А я знаю, что предложить им взамен. И не менее убедительно. Даю тебе слово — её отпустят, — и мягко выдернула руку, открывая портал в Тёмную Долину.

— А тебя? — донесся отчаянный крик короля, но Аталь уже не слышала, растворившись в светящемся круге.

— Лали, ты не просто недоговариваешь. Ты бездарно лжёшь. В чём дело? — холодный голос Кристарна по температурному режиму был близок к ответному взгляду Повелительницы.

— Я просто прошу тебя остаться до рассвета. Это действительно необходимо. Ты ведь чувствуешь, правда?

— Да. Хорошо, можешь не оглашать сверхсекретных своих причин. Только Аль прихвачу — и вернусь. Мне неспокойно почему-то.

Лаэлия сердито вздохнула, и зелёную радужку её глаз затопила Тьма.

— Нет, — взмах руки и вскочивший Кристарн застыл недвижимой статуей. Повелительница подошла ближе, сверкая антрацитовыми очами, и недовольно поджала губы:

— Ты не понимаешь намёков, противный мальчишка. Постой, подумай. Теперь у тебя будет время.

Рядом замерцал круг портала, очерчивая фигурку Аталь.

— Ты вовремя, милая, — улыбнулась Тьма глазами Лаэлии и исчезла так быстро, что девушка даже не почувствовала её присутствия.

— Крис, я обещала тебя предупредить, прежде чем сделать глупость. Так вот, предупреждаю. Я нашла возможность встретиться с оборотнями. Мне прислали приглашение и одноразовый телепорт, который невозможно отследить или использовать двоим. Я рискну. Поверь, у меня всё выйдет, я знаю, что делаю. Так что готовь гневную отповедь к моему возвращению. Спасибо, Лали, — девушка виновато улыбнулась и сняла подаренный любимым камушек.

Решительно сжав в ладони амулет, активирующий перемещение, она закрыла глаза и попыталась отрешиться от воспоминания о прощальном взгляде любимых глаз — он излучал настолько обжигающую и одновременно беспомощную ярость, что у оборотней захотелось попросить политического убежища. И собственноручно забаррикадировать все входы-выходы в их жилище.