Хозяйки Долины-между-Мирами [СИ]

Глава первая

Зимнее холодное солнце медленно погасло за большим окном, и в аудитории стало слишком темно, чтобы читать без света. Но Алеся свет зажигать не спешила. Сумрачный полусвет вокруг вполне себе гармонировал с состоянием ее души. Общие занятия давно уже кончились, она бы могла вернуться в свою комнату в общежитии, но предпочитала сидеть здесь, в пустой лекционной аудитории, в одиночестве.

Когда полгода назад комендант общежития Высшей Академии Целителей привел ее в ту комнату, где ей предстояло жить три года обучения, ей казалось, что ее жизнь складывается слишком хорошо. Она будет учиться на целительницу, две соседки приняли ее с любопытством, вполне дружелюбно. Сосредоточенная, наполненная энергией, которая чуть переливалась через край, темноволосая Ариена и веселая, флегматичная, не принимающая жизнь близко к сердцу рыжеволосая Солара.

Но как давно это было.

Спустя две недели после появления Алейсии в общежитии, к ним заявились представители местной полиции с проверкой. Причем проверка оказалась неожиданной и для коменданта, что даже и теоретически считалось невозможным. Комендант общежития всегда знал о проверках заранее, и, если не вредничал из воспитательных целей, то всегда предупреждал адептов, и, особенно немногочисленных адепток, чтобы они попрятали все запрещенное к нахождению в общежитии. А та проверка оказалась неожиданной для него самого. Самоуверенные полицейские, распахнувшие дверь без стука, холодно оглядели комнатку. Ариена как раз в тот момент вышла из ванной в одном полотенце, ойкнула и тут же забралась обратно.

— Что случилось, мальчики? — флегматично спросила Солара, не вставая с диванчика, болтая тапочкой на ноге и не спеша дожевывая пирожок.

Мальчики грозно зыркнули на легкомысленную хорошенькую рыжеволосую адептку.

— Кто разрешил недозволенную перестановку мебели?

— Ребята, не вредничайте, мы же не преступницы, — мирно ответила им Солара.

Но не тут-то было. Выяснилось, что кровати в комнате должны стоять в ряд. А вся остальная мебель должна размещаться по периметру комнаты. Дозволенная мебель, естественно. Конечно же, девушки, вселившись в свою комнату, составили всю мебель так, чтобы образовались три уютных маленьких помещения внутри большой комнаты, а еще и «типа гостиная» с электроплиткой, диванчиком и столиком с цветами.

И плитку, и диванчик у них изъяли. И что еще хуже, изъяли звукоизолирующий пластик, который девушки выпросили на подшефном заводе, пообещав в ближайшем будущем свою помощь в качестве целительниц. Этот пластик новейшей разработки очень пригодился им для создания изолированных комнаток для каждой из них. И не важно, что комнатушки были невероятно малы: кровать, многоэтажная тумбочка и стул. Больше ничего не помещалось. Но зато каждая из адепток всегда могла посидеть одна и в тишине.

После того, как полицейские, наконец, ушли, конфисковав все недозволенное, задействовав для этого нескольких носильщиков, помимо них самих, адептки включили мозги, которые у них имелись, да еще и неплохие. И девчонки безошибочно связали внеплановую загадочную проверку с появлением в общежитии загадочной Алейсии. Оказалось, что даже флегматичная Солара умеет громко кричать и злиться, когда ее интересы действительно затронуты. Алеся тогда еле дотерпела до выходных. Уходить в Долину-между-Мирами из общежития она не могла, чтобы себя не выдать, а в городе у семейства Раутилар был собственный маленький домик, в котором сейчас никто не жил. Туда Алеся выбиралась на выходные, и только оттуда перемещалась в Долину. В те выходные господин Харрайн Лэндигур как раз осчастливил Долину своим присутствием. И, когда расстроенная Алеся пожаловалась Хозяйке Долины на бессмысленный произвол полицейских, из-за которого ее пребывание в Академии превратилось в малопереносимую пытку, Ольсинея потребовала у Харрайна отменить надзор за младшей Хозяйкой Долины.

Харрайн Лэндигур слушал подробности и хмурил свои несимметричные брови, отчего вид у него был не столько мрачным, сколько несчастным.

— Простите меня, — заговорил он, когда Ольсинея закончила делать ему выговор на тему, что если охранная служба Эмераны так и не выучилась нормально работать, не калеча психику граждан, то лучше обойтись без такой охраны. — Простите. Я могу дать правильное распоряжение сверху. Но пока приказ пройдет по инстанциям сверху донизу, он непоправимо искажается. И ревность не по разуму младших чинов во всех Мирах создает одинаковые проблемы. Но, Алейсия, вам грозит опасность. Неужели вы не согласны потерпеть пренебрежение окружающих ради спасения своей жизни?

Алейсия растерянно посмотрела на Ольсинею.

— И все же отменяйте надзор над ней, — решительно сказала Хозяйка Долины. — Вполне достаточно будет того, что ради сохранения своей жизни девочка не будет покидать территорию Академии без сопровождения. Это не такая уж безобидная вещь, быть изгоем в обществе, как тебе сейчас, Харрайн, кажется. Тем более, что служба безопасности привлекла внимание к Алейсии, чего мы договорились не допускать. И пусть ваши подчиненные исправят все, что они натворили.

Господин Лэндигур подчинился, спустя несколько дней конфискованную мебель, запрещенные электроприборы и даже звукоизолирующий пластик возвратили в двадцать седьмую комнату общежития. Но прежних отношений со своими соседками Алесе возобновить не удалось. Те обратили внимание на то, что данных о ней в свободном доступе нет, а связи в верхах, безусловно, есть. Откуда она взялась, да еще и на втором году обучения, непонятно, талантом адептка не блещет, а обучается в престижнейшей академии страны.

И действительно, талантом Алейсия не блистала. Для того, чтобы дальше учиться, недостаточно было знаний, недостаточно усердия. Целители Эмераны лечили, используя собственный биоэнергетический поток обратной ориентации. То есть, у всех людей биоэнергетический поток прямой ориентации, но некоторые жители Эмераны могли преобразовать часть потока, изменив его ориентацию. Такие люди и становились целителями. Существовал специальный датчик, выявляющий наличие этого обратного потока у будущего целителя, а также его силу. И вот тут-то у Алеси и были проблемы. Несмотря на то, что ее учитель, госпожа Кивенлар, говорила, что пока Алейсии не стоит беспокоиться, для начала все очень хорошо, ее дар постепенно разовьется в полную силу, адептка Раутилар не могла не видеть, что она единственная на курсе, у кого датчик обратного потока еле светится.

В очередной раз вздохнув, Алеся собралась зажечь настольный свет и снова углубиться в дебри эмеранских исследований физиологии человека. Надо было отвлечься от невеселых размышлений.

В давно опустевшем коридоре раздались шаги, а потом знакомые голоса.

— Вы не возражаете, госпожа Кивенлар, мы зайдем в эту аудиторию, чтобы не говорить в коридоре?

Говорил Харрайн Лэндигур, у давно не видевшей его Алеси сердце забилось в ускоренном режиме, где-то ближе к горлу.

Невысокая немолодая Шерайна Кивенлар зашла в аудиторию первой. Господин Лэндигур зашел вслед за ней и закрыл за собой дверь. Сидящую в темноте в глубине большой аудитории Алейсию они не заметили.

— Понимаете, господин Лэндигур, — своим обычным мягким ласковым голосом сказала Шерайна Кивенлар, — удивляет, что ведомство охраны Эмераны остановило свой выбор на Алейсии Раутилар. У нее практически отсутствуют способности целительницы. И развивать их в ее возрасте поздновато. Девочка, конечно, очень старается, но, думаю, милосерднее будет перевести ее в другое учебное заведение, где не требуется высокий уровень дара.

— Странно, — ответил Харрайн, подумав. — Я, как менталист, считаю, что уровень дара у нее совсем не низкий. Я, конечно же, доверяю вам, госпожа Кивенлар, как опытному педагогу, но, может быть, имеет смысл как-то изменить методику обучения адептки Раутилар? С целью выявить ее дар.

— Понимаете, уже слишком поздно. Это не первый случай на моей памяти. Даже если потенциал у Алейсии есть, он уже не проявится, — все тем же мягким голосом ответила госпожа Кивенлар, — поверьте моему многолетнему опыту учителя. Но девочке нравится медицина. В конце концов, ничего страшного, если она найдет себе применение среди административного персонала. Это тоже престижное занятие. Даже помогать настоящим целителям — престижно на Эмеране.

— Ну что же, я вас понял. Не буду больше задерживать.

После того, как оба собеседника вышли из аудитории, Алейсия в отчаянии еще раз приложила ладонь к датчику силы потока, прикрепленного к каждому столу в аудитории. Тот, как обычно, еле полыхнул темно-красным светом и погас. Она соскользнула со стула на пол и замерла, прижавшись к стене. Что делать? Как учиться дальше? Зачем? Все дальнейшее обучение в Академии строилось на применении целительского дара адептов. Время теоретического образования как раз в этом полугодии заканчивалось.

Но какова, однако, госпожа Кивенлар! Алейсии-то она говорила, чтобы та не беспокоилась. Со временем, мол, все устроится. «Возьмите, Алейсия, еще пирожок». Ох! Наставница часто приглашала своих учеников на чаепитие, ласково их расспрашивала, часами рассказывала поучительные истории из своей собственной жизни, пока те пили чай с пирожками. Называла их своими друзьями… Она действительно, по-своему, хорошо относилась к адептке Раутилар. Фальшь в чувствах Алеся бы тут же почувствовала. Но вот, что ее учительница, оказывается, о ней на самом деле думала. И кому, кому она все это изложила!

Внезапно Алеся услышала сначала все усиливающийся шорох, потом легкий треск. В аудитории она, оказывается, была не одна.

— А ты, как раз и есть Алейсия Раутилар? Точно? — хриплым спросонья голосом спросил высокий парень, перебравшись, наконец, со стульев, на которых он спал, в проход между рядами.

— Да, — ответила Алейсия, поднимаясь с пола и усаживаясь на стул.

— Дела-а-а, — неопределенно протянул парень, подходя к ней и усаживаясь напротив. — Меня, кстати, зовут Саймонд. Саймонд Монтегур.

Алеся вздохнула. Саймонд Монтегур был одним из самых перспективных старшеклассников Академии.

— Алейсия, менталисты редко ошибаются, определяя дар у человека, — помолчав, сказал Саймонд. — А Харрайн Лэндигур — один из сильнейших.

— Какая мне разница, кто один из сильнейших, если у меня дар не проявляется? — с горечью поинтересовалась Алеся и включила настольный свет. Оба зажмурились на несколько секунд, хотя свет был неярким.

— У меня есть идея, — нерешительно начал Саймонд. — Ты действительно хочешь стать целителем?

— Спрашиваешь.

— Понимаешь, госпожа Кивенлар, конечно, очень милая женщина, никто не спорит. Но зря ты ее выбрала в качестве учителя. Она не выпускает сильных учеников.

Алеся действительно выбрала себе учителя с самым милым характером.

— Еще не поздно, смени учителя.

— Скандал будет.

— Ну если ты хочешь пополнить престижные ряды администраторов, тогда тебе, конечно, нужно учиться избегать скандалов.

— А какого учителя ты предлагаешь?

— Своего, конечно. Эннарда Верондира.

— Он же не берет девушек.

— Ну вообще-то конечно. Не берет. Но, если бы его удалось уговорить, он бы точно сделал из тебя целителя.

— Угу. Сделал бы…

— Пойдем прямо сейчас. Попросим. Откажет, так откажет.

Алеся внимательно посмотрела на собеседника. Саймонд Монтегур обладал запоминающейся внешностью. Только волосы у него были типичными для большинства эмеранцев: темно каштановыми с рыжими прядями. Как у Харрайна, как у Алесиной соседки по общежитию Ариены. Как у госпожи Кивенлар. Но из-под темных широких ровных дуг бровей внимательно смотрели на мир не карие, как у большинства эмеранцев, а светлые, серо-зеленые глаза. Щеки у Саймонда были не по-юношески впалыми, подбородок решительно выдавался вперед. И все это вместе с четко очерченным ртом и высоким лбом создавало впечатление решительного, целеустремленного, умного и внимательного человека. Сейчас он предлагал Алесе свою помощь, и глупо было отказываться.

— Пойдем, Саймонд.

Учитель Эннард Верондир, именуемый адептами за глаза лев-людоед, сидел в своем кабинете и что-то читал, удобно устроившись в кресле. На стук в дверь он поднял голову.

— Объявился? — с ехидством спросил он у Саймонда, зашедшего первым. — Где ты был? И, о-о-о, кого это ты привел?

— Спал в свободной аудитории. Услышал странный разговор. Пришли за помощью. Это Алейсия Раутилар, адептка.

Эннард Верондир постучал пальцами по подлокотнику, внимательно разглядывая вошедших. Ехидные адепты не зря прозвали Верондира львом. У него были светлые, рыже-золотистые, непослушные волосы, плохо державшиеся в традиционном хвосте, среди рыжих и золотистых прядей уже обильно встречались и пряди седые. Помимо золотистой гривы волос учитель в довершение образа обладал еще и густыми темными бровями, квадратной челюстью и жестким взглядом прищуренных желтых глаз.

Интересно, насколько не зря его прозвали еще и людоедом?

— Ладно, — заговорил учитель, в свою очередь рассмотрев Алесю. — Я понял, Саймонд, что от очередной помолвки ты уклонился. Теперь объясни мне все остальное.

— Учитель, возьмите Алейсию к себе в ученицы.

Алеся даже зажмурилась.

— Та-ак. Алейсия, конечно же, знает, что я не беру учениц.

— Знает не хуже меня, — не сдался Саймонд. — Но иначе ей не стать целителем. У нее почему-то заблокирован дар. Ее учитель, госпожа Кивенлар, фактически отказалась его проявлять. Готовит адептку в администраторы. Я сейчас сам случайно слышал, как она говорила об этом куратору Алейсии. Обидно же. Такая старательная адептка. Ни на одной вечеринке я ее не видел…

— …ни в коем случае не потому, что сам воздерживался от их посещений.

— А с чего бы мне воздерживаться? Они мне не мешают нормально учиться. Но я сейчас не об этом…

— Да понял я, что просишь помочь хорошенькой девушке. Подойдите, Алейсия.

Алейсия осторожно подошла. Она и вправду выглядела хорошенькой. Модель ее брючного костюма подбирала Ольсинея, отлично разбиравшаяся в фасонах одежды во всех сорока с лишним доступных ее вниманию мирах. Поэтому даже в брючном костюме подопечная Хозяйки не выглядела вызывающе среди девушек в платьях. Брюки выглядели не слишком узкими, в щиколотках плотно обхватывающими ноги, прекрасно скроенными. Так же как и приталенная туника. Более светлые, чем у большинства эмеранцев, каштаново-золотистые волосы были по-мужски заколоты в хвост, но со своими большими глазами и длинными ресницами Алеся все равно выглядела по-девичьи милой.

Лев Верондир дотянулся рукой до ее головы и замер.

— Вот что, Алейсия, — сурово заговорил он через несколько минут, — у вас действительно есть дар, достаточный для того, чтобы вы стали целителем, а не администратором. Но его сложно будет проявить. Мои, так сказать, педагогические методики разработаны для парней. Предупреждаю, методики жесткие. С вами миндальничать уже поздно. Нет времени на подготовку и раскачку. Вы потеряли как минимум полгода.

— Могу дать согласие, подписанное кровью.

— Не дерзите, Алейсия. Возможно, сценка и вправду будет кровавой.

Алейсия посмотрела в жестко прищуренные глаза, вспомнила недавний разговор ее учительницы с Харрайном.

— Я согласна на все.

— О, это по-нашему, — одобрительно сказал Саймонд.

— Я, пожалуй, тоже согласен. Попробовать. Любопытно, пройдет ли мой метод с девушкой. Итак, Алейсия, жду вас завтра после лекций здесь же. Наденьте что-нибудь, позволяющее высоко закатать рукава, что не жалко испачкать.

— Испачкать?

— Кровью.

Глава вторая

На следующий день Алейсия в первом перерыве между лекциями нашла госпожу Кивенлар и попросила у нее прощения за то, что, случайно услышав ее разговор с господином Лэндигуром, решила стать ученицей Эннарда Верондира.

Госпожа Кивенлар широко открыла свои и без того немалые темные глаза и тихо ахнула.

— Деточка, у него же зверские методики.

— Очень хочется стать целителем.

Наступило молчание. Шерайна Кивенлар медленно осмыслила ситуацию.

— Тебе никто раньше не говорил, что верность учителю — одно из важнейших достоинств ученика? — наконец, волнуясь, спросила она.

Алейсия подумала, прежде чем ответить. Дерзить на тему: «вы так и не стали мне учителем» ей не хотелось

— Простите меня, — тихо сказала она, опуская голову, и повторила. — Я очень хочу стать целителем.

В следующем перерыве между лекциями решительная адептка сходила к секретарю факультета целителей и сразила ее наповал просьбой перевести себя в ученицы к господину Верондиру. Эннард Верондир действительно никогда раньше не брал учениц.

— А с господином Верондиром это согласовано?

— Согласовано, — скромно ответила Алеся. — У меня сложный случай. Учитель заинтересовался.

— Аа-а, — неопределенно произнесла секретарь, во все глаза разглядывая хрупкую девушку в темно-зеленом элегантном брючном костюме с мужской прической. — Удачи тебе, Алейсия.

После всего этого отступать Алесе стало некуда, и она в условленное время пришла в кабинет своего нового учителя, опасаясь того, что он позабыл об их вчерашней договоренности, и придется ему напоминать.

Но он не забыл.

— Я смотрю, вы уже и через секретаря все оформили? — с интересом спросил Эннард Верондир, окидывая Алесю пристальным взглядом. — А если все же не выдержите?

Она только тихо вздохнула.

— Понял. Наслышан. «Очень хотите стать целителем». Ну это похвально, конечно… Пойдемте.

Они спустились в небольшой тренировочный зал.

— Садитесь, — жестким тоном сказал учитель Алесе, кивая на стул перед датчиками силы потока. А сам, тем временем, нажал кнопку на пульте, и на все окна и двери в помещении опустились звукоизолирующие панели. Датчик силы потока здесь был необычным. Нужно было зажать ручку ладонью, после чего Верондир еще и закрепил конструкцию так, что теперь Алеся при всем желании левую руку отдернуть не могла.

— Ну что же. Дело не в том, что у вас дар заблокирован, — сказал учитель, нависая над адепткой сверху и положив свою руку на ее запястье. Экран как обычно сверкнул темно-красными искрами и погас. — Вы еще и неправильно подаете поток. Нельзя ничего мысленно воображать! Выключите воображение вообще! Ох, уж эти бабы. Чему она вас только учила. Я кому сказал?! Выключите воображение. — Он цедил слова злобным холодным голосом. — Просто расслабленно держите ручку прибора.

Алесе действительно стало не до того, чтобы что-то воображать. Стало очень страшно. Она тревожно окинула взглядом пустое звукоизолированное помещение, тускло освещенное синеватым электрическим светом, в котором осталась наедине с явно психически неуравновешенным человеком. Верондир выпустил из своей руки ее запястье, быстро закатал ей рукава до локтей, молниеносно сел сбоку на табурет и двумя руками сжал ее правую руку чуть выше локтя. Алеся повернула к нему голову. Страх перешел в панический ужас. В желтых глазах горела злобная радость и наслаждение ее страхом. Сердце заколотилось с удвоенной скоростью. И тут все тело адептки, с головы до пят пронзила еще и неиспытанная ею никогда раньше боль. Потом боль еще усилилась, центрируясь где-то в груди.

— Выполняйте стандартные упражнения по очереди, — раздраженно рявкнул мучитель. — Ничего не воображайте. Просто перемещайте источник боли.

Алеся перевела взгляд на экран датчика. Он горел ровным желто-зеленым светом. Минуточку, не темно красным, как обычно, а желто-зеленым светом!

«Я буду целителем, не смотря ни на что».

Она принялась выполнять давно назубок выученные упражнения по развитию обратного потока, стараясь не обращать внимания на пульсирующую боль. Слезы, текущие по щекам, Алеся даже не замечала. Цвет экрана датчика стал ярко зеленым и даже сместился в сине-зеленый спектр. Верондир неожиданно выпустил ее правую руку, выхватил нож и полоснул Алесе предплечье левой руки. Кровь хлынула потоком. Экран датчика вспыхнул ярчайшим фиолетово-белым цветом.

— Залечите рану, — приказал Верондир, кладя свою руку на голову адептке, другой рукой он схватил ее правую ладонь и приложил к кровоточащему порезу на левой руке. Кровь потекла между пальцами. У Алеси внезапно перехватило дыхание. Вся боль мгновенно ушла, но взамен осталось странное, никогда ранее неиспытанное ощущение, точно бы действительно сквозь нее струятся прохладные потоки. Подчиняясь направляющей силе учителя, теперь она чувствовала инородное воздействие, ученица направила часть потока на рану. Кровь тут же остановилась. Минута сменяла минуту. Наконец, Алеся поняла, что Верондир ее больше не держит, и убрала свою ладонь от пореза. От страшной раны, из которой кровь хлестала потоком, остался только шрам.

— На сегодня достаточно, — бесцветным голосом сказал Верондир, отцепляя левую ладонь адептки от датчика силы потока.

У нее кружится голова. Брюки заляпаны кровью, и до своей комнаты в общежитии она даже на четвереньках не доползет.

— Спать будете в моем кабинете, — все так же бесцветно сказал учитель, подхватывая ее под руки, чтобы поднять на ноги.

— Простите, — прошептала Алеся, понимая, что не дойдет даже до двери этого небольшого помещения. — Я лучше доползу.

— Проклятие, — злобно ответил Верондир и поднял ее на руки.

Дальнейшее измученная адептка помнила крайне слабо. Учитель донес ее до дивана в своем кабинете, уложил, подсунул ей подушку под голову, снял туфельки и даже накрыл чем-то. После чего попросту усыпил.

С утра Алеся проснулась ни свет ни заря, одна в незнакомом кабинете. Некоторое время она лежала, не шевелясь, вспоминая события вчерашнего дня. Посмотрела на закатанные до плеч, вымазанные засохшей кровью рукава туники, с трудом нашла тонкий, не тоньше волоса шрам на предплечье. Она вчера залечила рану на руке но, она точно помнила, до грубого, извилистого, красно-фиолетового шрама. И, не в силах поверить, что ей все это не приснилось, вскочила и бросилась к датчику силы потока, прикрепленного к рабочему столу Верондира, на ходу вспоминая ощущение идущих сквозь нее потоков. Экран сразу же вспыхнул желто-зеленым ровным светом. Присев на что-то, даже не заметив, на что, Алеся увеличила силу потока, спектр излучения датчика послушно менялся, пока не вспыхнул ярко-фиолетовым сиянием.

— Йес! — восторженно крикнула адептка и обернулась на звук скрипнувшей двери.

— Да, Саймонд в вас не ошибся, Алейсия, — сурово сказал ей учитель. Вы, кстати, уселись на ценнейший доклад.

Алеся вскочила. Ее плечи и лицо снова дрогнули в приступе нервного тика. Она нетерпеливо провела рукой по лицу. Взгляд Верондира потяжелел.

— Через сорок минут мы всей группой выезжаем в приграничную лечебницу на очередную практику. Ваше управление потоком необходимо закрепить. Быстро приводите себя в порядок. Завтрак я вам, пожалуй, принесу сюда.

— Алейсия, ты с нами? — радостно поприветствовал ее Саймонд, когда она, кое-как умывшись, смыв кровь с брюк и с туники, благо, что материал позволял, и позавтракав, спустилась в вестибюль. — Ребята, знакомьтесь, это новая ученица учителя Верондира, Алейсия Раутилар.

— Ученица? — недоверчиво переспросил какой-то парень. Алесино лицо перекосилось в нервном тике. Затем дернулось плечо.

— Да, ученица, — добавил парень растерянно. — Вижу.

— Вот потому-то я и не беру девушек, — равнодушно сообщил Верондир, подходя к своей группе. — Хрупкие они. Но смотрите, оболтусы, никто из вас тоже от такого не застрахован.

Парни впечатлились.

— Алейсия, — бесстрастно обратился к ней учитель, — я не могу быстро снять ваши судороги. Они имеют у вас довольно сложную привязку.

— И не надо, — ответила Алейсия, все еще в радужном настроении из-за открытия в себе дара целителя. — У меня эти судороги с детства. Возобновляются периодически. Наплевать. Главное, что я теперь могу направлять поток. Благодарю вас, — неловко добавила она.

Верондир ей не ответил, стоял, разглядывая девушку в упор.

— Впереди все равно праздничные выходные, — добавила Алеся — Вернусь домой, там все исправят. Не впервой. У меня мамуля целительница.

— Ну что же, парни… и Алейсия, вперед.

Впереди действительно была неделя праздничных выходных, после которой у адептов Академии Целителей начиналось второе полугодие занятий. Вся Эмерана, и в особенности столица Эмераны Найджера, праздновали очередную годовщину возвращения к жизни после недавней экологической катастрофы. Тогда, в середине прошлого века, им казалось, что все уже кончено. Король погиб, проиграв решающую битву противнику, всю страну ждала потеря независимости в ближайшее время. Но внезапно небо потемнело над всей планетой, не только над проигравшей страной. Небосвод над Эмераной стал темным на долгие годы, в атмосфере резко, буквально за одни сутки, возросло количество углекислого газа. Все животные в низинах, которые не смогли убежать, погибли. Да и на возвышенностях стало трудно дышать. Ни о каких битвах речь уже не шла. Воздух помимо углекислого газа наполнился еще и запахом тления, запахом разлагающихся тел. И в качестве финала трагедии начали быстро таять полярные шапки льдов, уровень океана поднялся, и больше никто не страдал от того, что пришлось бежать, не похоронив умерших. Все низины, заваленные трупами, залило водой. Проигравшая коалиции своих противников Эмерана оказалась единственной уцелевшей страной как раз из-за того, что не имела выхода к океану. Это было как раз то, из-за чего раньше эмеранцы не могли спать спокойно, так им был нужен, этот выход к океану.

Но месяцы складывались в годы, постепенно жизнь налаживалась. Люди, оценив наглядно, как хрупка жизнь каждого, помогали друг другу. Молодая королева, понимая, что не в женских силах организовать жизнь королевства в критической ситуации, вышла замуж второй раз за одного из народных лидеров, за того, кто как раз мог организовать мирную жизнь. И именно день ее свадьбы и день последующей коронации нового короля, как символы возрождения к жизни, и праздновалась Эмераной со всей торжественностью. Говорили, что именно во время той коронации, впервые за долгие годы экологического кризиса, темные тучи над Эмераной разошлись, и люди снова увидели синее небо над головой. Многие дети видели небо синим впервые в своей жизни и даже плакали от испуга, не понимая, что взрослые рядом с ними плачут от радости. От терпкой радости — жить.

Алеся, впервые услышав эту историю, в очередной раз вспомнила Харрайна. Тот, попадая в Долину-между-Мирами, раз за разом смотрел в видеозале земной фильм «Сквозь тернии к звездам». Теперь-то Алеся его хорошо понимала. В том фильме синее небо, засиявшее на мгновения над погубленной людьми планетой, было одним из самых ярких эпизодов.

В настоящее время на Эмеране не казнили преступников, их не отправляли в лагеря, не сажали в тюрьмы. В нескольких местах страны, в том числе и рядом со столицей, для тех, кто не желал жить по законам большинства, были выделены огромные территории, сектора, выходящие к еще залитой морской водой земле, огороженные высокой стеной. Кстати, именно для улучшения качества и починки разделительной стены и работал завод, с которого адепты Академии Целителей приносили в общежитие звукоизолирующие панели. Жизнь за Стеной развивалась по законам джунглей. Но, если раненые и искалеченные жители Другой стороны успевали добраться до центров помощи, находящихся внутри разделительной стены, то им оказывали помощь целители Эмераны. Если кто после этого решался вернуться и жить, подчиняясь основным законам страны, его впускали на эту сторону стены. Если же нет — он уходил обратно, на ту сторону разделительной стены.

И вот в одной из таких приграничных клиник и проходила практика группы учителя Верондира.

— Вот что, Саймонд, — сказал Верондир, когда они все вместе вошли в вестибюль клиники. — Я назначаю тебя куратором Алейсии. Будешь за ней приглядывать. Алейсия, держите поток на среднем, «зеленом» уровне. Мощность не повышайте. Ясно?

Его ученики переглянулись. Для многих «зеленый уровень» потока был максимальной величиной.

Ту свою первую практику в приграничной эмеранской клинике Алеся запомнила на всю жизнь. Это было еще более грустное зрелище, чем геронтологические отделения муниципальных земных больниц. Грустно было, даже несмотря на множество добровольных помощников, бесплатно приходивших в клинику, чтобы хоть как-то согреть теплом и утешить несчастных. Многие из пациентов клиники были для кого-то родственниками или друзьями. И все равно абсолютное большинство случайно выживших и попавших в клинику жителей Другой стороны уходили обратно. Почему?

Алесе особенно запомнилась женщина ставшая жертвой группового насилия со стороны своих собутыльников, умиравшая от тяжелого кровотечения. Гинекологи зашивали ее вручную, нитками, не в состоянии обойтись только своими целительскими возможностями. И все равно, выжив, она собиралась уходить обратно вместе со своим сожителем, несмотря на слезы и уговоры матери. Впрочем, надо отдать должное ее сожителю, это именно он доставил ее в бронированном электромобиле в клинику, не дав окончательно умереть от кровотечения. Алеся с ужасом смотрела вслед уходящей женщине, еще молодой и даже красивой, наглядно увидев, какая пропасть лежит между людьми. Пропасть, определяемая их собственным выбором.

— Спокойно, Алейсия, — сказал Саймонд, положив руку на плечо подопечной. — Это ее решение. А ты — целитель. Ты повредишься в уме, если будешь на все, что ты еще увидишь, так болезненно реагировать.

Уже темнело, когда Алесю по ее просьбе Саймонд проводил домой. Оттуда она переместилась в Долину-между-Мирами. Из-за запрета на свободное перемещение по столице она все равно не могла полноценно отмечать эмеранские праздники. Да ей и не хотелось. Хотелось ей домашнего тепла и уюта. И сделав всего один шаг, адептка Академии Целителей оказалась в неярко освещенной гостиной с узорным каменным полом, расписным потолком и арками в соседние помещения, задернутыми переливающимися занавесями.

— Оу, — воскликнул Фардар, выключая видеоприставку и зажигая яркую люстру на потолке. — Ну и вид у тебя, Алейсия. Все наши усилия насмарку?

— Зато я теперь целитель, — с гордостью объявила Алеся. — Я поменяла учителя, и он открыл во мне обратный поток целителей.

Она закружилась по комнате, где-то на середине пируэта ее поймала срочно объявившаяся в гостиной Ольсинея, и крепко прижала к себе.

— Ты когда ела в последний раз?

— Несколько часов назад, но с вами с удовольствием поем еще раз. И все расскажу.

— …и меня беспокоят ее слова, что верность учителю — одно из важнейших качеств ученика, — закончила свою историю Алеся и вопросительно посмотрела на Фардара.

Ее наставник подумал, прежде чем ответить.

— Я был и наставником, был и учеником; я понимаю и ее и тебя, да-а-а. Да что там говорить, организатором уничтожения Камней Вызова на Дареладе стал мой бывший ученик. Постороннему такое бы не удалось. Я никогда бы не стал читать ему поучений о верности ученика. Ибо бесполезно. Он сделал свой выбор, решил, что Дареладу лучше обойтись без Хранителей, — как всегда, предельно искренне заговорил Хранитель Равновесия.

— Настоящие отношения между учителем и учеником потому так высоко и ценятся, что это редкая драгоценность. Как говорят на Земле, ключевое слово: «редкая». Она рождается при встрече талантливого ученика с талантливым учителем. Только тогда имеет смысл говорить о верности, которая призвана защитить сокровище любви в тяжелую минуту испытаний. Но большинство учеников не способны выдержать настоящее обучение, большинство учителей выбирают легкий путь и почти ничему не учат своего ученика, лишь бы сохранить с ним хорошие отношения. Для подавляющего большинства, Алейсия, главное — это хорошие отношения с учеником. Такие отношения всего лишь суррогат, тут бессмысленно говорить о верности, но как это можно почувствовать тем, кто никогда ничего настоящего не видел?

Не понимаешь? Ну давай иначе. Наставнице не понравилось то, что ты от нее ушла к другому учителю? Она сочла тебя неверной и обиделась. От меня ты тоже, положим, ушла к другим учителям, но разве это сказалось на наших отношениях? — Фардар говорил не спеша, полуприкрыв темно-синие глаза. Но внезапно он их открыл, и они ярко блеснули серебристым блеском. — Даже больше скажу, твои отношения с новым учителем вполне могут вырасти во что-то настоящее. Как бы ни было тебе тяжело поначалу, постарайся ничего случайно не сломать излишним недоверием, к примеру.

— Я чувствую себя виноватой, — грустно сказала Ольсинея, даже и не притронувшаяся к еде во время всего рассказа Алеси, — из-за того, что раньше не проверила сама твой уровень потока. Тогда бы удалось избежать того ужаса, о котором ты рассказала. Но я думала, что у тебя все в порядке.

— Так и я тоже думала…

В этот момент зажегся экран для посетителей на стене, и на нем появилось изображение Харрайна Лэндигура.

— Могу ли я поговорить с Алейсией?

— Заходи, Харрайн, всегда будем рады, — ответила Ольсинея, переглянувшись с Алесей.

— Будете ужинать вместе с нами? — спросила Хозяйка Долины господина Лэндигура спустя пару минут.

— Нет, благодарю вас, — ответил господин Лэндигур, справедливо чувствуя себя лишним на семейном ужине. — Я, конечно, помешал, но я по важному делу.

Фардар вздохнул, встал во весь свой немалый рост и передвинул столик с едой вглубь гостиной, оставив Алесю и Ольсинею сидящими на диванчике перед застывшим в глубине комнаты мрачным посетителем.

— Здравствуйте, господин Лэндигур, — вежливо сказала Алеся, старательно скрывая радость оттого, что она его видит.

— Садись, Харрайн, — Ольсинея вздохнула и указала на удобное кресло рядом с диванчиком. — У тебя неважных дел не бывает.

Фардар, устроившийся напротив жены, укоризненно взглянул на Ольсинею.

— Ну хорошо, прости, Харрайн, я замолкаю.

— Я слышал, что вы сменили учителя?

— Угу, — ответила Алеся, озаряясь счастливой улыбкой.

— Я тоже собирался предложить вам сменить учителя, но опоздал. И нечаянно позволил вам услышать разговор, не предназначенный для ваших ушей. Увдекся изучением ментальных потоков госпожи Кивенлар, не проверил аудиторию… Я предложил бы менее суровый вариант. У вас уже возобновились судороги. Простите, это бестактное заявление. Но я должен сказать вам нечто серьезное, то, что не подлежит разглашению, и не знаю, как к этому подойти.

— Тогда говорите сразу самое главное, — тихо сказала Алеся.

— Эннард Верондир в прошлом тяжелый преступник, — тут же сказал самое главное Харрайн.

Наступило молчание.

— И что дальше? — нерешительно поторопила собеседника Алеся. — Ведь это не все? Верондир — учитель Академии Целителей в настоящее время.

— Вы правы, это не все. Верондир был в молодости осужден за убийство нескольких человек, а также за участие в коллективном издевательстве над молодой женщиной, — опустив глаза, с трудом сказал Харрайн. — Но он уже тогда был невероятно талантливым целителем-менталистом. Жалко было терять такой талант. Поэтому он стал участником жесткого эксперимента. Он дал на него согласие. Ему заблокировали память и отправили в ученики к одному из добрейших учителей Эмераны. Спустя семь лет, убедившись в полной добропорядочности Верондира, блок сняли.

— Изверги, — тихо сказала Ольсинея.

— Согласен. Эксперимент был основан, кстати, на позаимствованной с Земли фантастической идее. В реальности все кроме Верондира участники того эксперимента покончили с собой. Оказалось, что человеческая психика подобного вмешательства не выдерживает. Эннард Верондир выдержал. И с тех пор успешно преподает в Академии. В поставленных им самим рамках. Но ради вас он их нарушил. Алейсия, он действительно неуравновешен. Вам опасно быть его ученицей. Смените учителя еще раз. Все это правильно поймут.

— Поздно. Он мне очень помог. Как я теперь от него после этого уйду? И он мне нравится. И мне наплевать на его прошлое. Он потрясающий. Он крутой. А судороги мне в ближайшее время вылечат. И к тому же, я уже подружилась с его учениками.

— Ну что же, я вас понял, — после долгой паузы сказал менталист, неожиданно с откровенным упреком посмотрел на Хранителя с Дарелада и встал. — Мы не ищем легких путей? Не смею больше привлекать ваше внимание. До встречи на Эмеране, Алейсия.

Глава третья

На Эмерану Алеся вернулась уже без всяких судорог. Помогли уроки полетов над островами, спокойные вечера в семейном кругу, когда они тихо читали, каждый что-нибудь свое, или смотрели какой-нибудь фильм совместно. И между делом о чем-нибудь говорили. Помогли тихие ночи, когда Алеся оставалась одна в маленькой, лично для нее созданной спаленке, тихо сидела на подоконнике, вглядываясь в закатное небо, или любовалась освещенными разноцветными фонариками ночными цветами из разных миров во внутреннем садике дома Хозяйки Долины.

Только поздним вечером Алейсия приехала в Академию, чтобы как можно меньше общаться со своими соседками по комнате общежития.

Но прямо в вестибюле ее встретил поджидавший адептку Эннард Верондир.

— Алейсия, мне нужно поговорить с вами перед началом занятий, — бесстрастно сообщил он. — Пойдемте.

Алеся испуганно посмотрела на него, прикидывая, не успел ли господин Лэндигур вмешаться в процесс обучения. Но оказалось, дело не в нем.

— Я очень серьезно отношусь к своим обязанностям учителя, — с кривой усмешкой сообщил Верондир после того, как махнул адептке, чтобы она села, и сам сел напротив, за свой стол. — Честно говоря, мне тяжело, думаю, что даже тяжелее, чем вам, далось наше первое занятие.

Алеся с ужасом ждала, что сейчас он от нее откажется.

— Вы боитесь? — он резко прервал свою речь. — Чего вы боитесь? Бессмысленно меня обманывать, я менталист. Так чего?

— Вашего отказа от меня, чего же я еще могу бояться?

— Чего? Я как раз собираюсь вам рассказать, чего, — неожиданно грустно сказал менталист. — Я являюсь приговоренным к пожизненному изгнанию преступником. Но в последний момент правительство Эмераны заменило изгнание на мое участие в правительственном эксперименте.

И Верондир в двух словах досказал свою историю до конца, бесстрастным тоном практически дословно повторил обвинение Харрайна Лэндигура. Единственное уточнением, которое он все же позволил себе сделать, было слово «пассивное» перед формулировкой «участие в издевательствах над молодой женщиной».

Алеся, не понимая, зачем учитель это делает, ждала, опустив глаза, чем же все кончится. Наступило молчание. Она подняла глаза и встретила бешеный взгляд прищуренных желтых глаз.

— А вот теперь мне интересно, откуда вы все знали, Алейсия. Вы знали, до того, как я вам рассказал. Моя история засекречена Охранным ведомством. Кто вы такая, что вам сообщили такие сведения? И почему данные о вас самой отсутствуют в общей базе данных адептов целителей? — ледяным тоном спросил Верондир.

— Сведения обо мне — тоже секретные сведения Охранного ведомства. Эту информацию ни в коем случае нельзя разглашать, — дрогнувшим голосом ответила Хозяйка Долины. Замолчала, пытаясь обдумать свое поведение под пристальным взглядом взбешенного менталиста. Ничего не получалось, она закрыла лицо руками и задумалась. Вспомнились слова Фардара о драгоценности отношений учителя и ученика, о необходимости искренности и взаимного доверия. Тем более что Верондир первым оказал ей такое доверие. То, что он ей рассказал, ни в коем случае нельзя разглашать. Здешний правильный народ никогда не простит ему такого прошлого, даже если он в нем давно раскаялся. Она отняла руки от лица. Уже успокоившийся Верондир, откинувшись на спинку кресла, ждал того, что она ему скажет.

— Я не знаю, поверите ли вы мне, или нет…

Кривая усмешка в ответ.

— …мне коротко рассказал о вас Харрайн Лэндигур, когда узнал о том, что я стала вашей ученицей. Он пытался меня уговорить, еще раз сменить учителя. Господин Лэндигур является…

— Я знаю, кем является господин Лэндигур. Мне непонятно, кем являетесь вы.

Алеся зажмурилась.

— Я одна из Хозяек Долины-между-Мирами.

Наступила пауза. Не выдержав молчания, Алеся открыла глаза. Верондир внимательно на нее смотрел.

— Я знаю о существовании Долины-между-Мирами, — сказал он совершенно спокойно. — Но вы правы, мне очень трудно поверить в то, что одна из легендарных Хозяек стала моей ученицей.

В ответ на это Алеся встала и молча переместилась в Долину. Постояв несколько секунд под тихим звездным небом, вдохнув нежный аромат ночных цветов, она переместилась в кабинет своего учителя.

— Да, это убедительно, — признал Верондир. — Садитесь, Алейсия. Честно говоря, я думал, что наш разговор станет последним. Надеялся уговорить вас, перейти к другому учителю. Теперь, когда ваш дар не заблокирован, вы могли бы учиться у любого другого. Но сейчас…

Он задумался. Алеся, волнуясь, ждала.

— Вы действительно обезоруживаете меня своим доверием, — наконец, сказал Верондир и усмехнулся. — Придется продолжить наше совместное творчество. В конце концов, и мне не вредно будет повысить свою квалификацию и выучить чему-нибудь такое сложное существо, как женщина, — добавил он уже знакомым Алесе по первой встрече ехидным тоном.

Она вздохнула с облегчением.

— Ах, вы радуетесь. И напрасно. Спуску-то я вам не дам. Кстати, вы ведь в любой момент могли исчезнуть из тренировочного зала, точно?

— Угу, но…

— Но вы очень хотели стать целителем. Помню.

Он встал. Вставшая вслед за ним Алеся была ему где-то по плечо.

— Ладно, идите, Алейсия. До завтра.

— Благодарю вас.

На следующий день первое занятие у их курса вела госпожа Кивенлар. Цикл лекций назывался «Применение целительского дара в современную эпоху». Вот уж ни за что в жизни нельзя и предположить, какое существует применение современным целителям. На экране медленно сменяли друг друга изображения различных хронеоров, техномонстров, уже виденных Алесей в Долине. Тогда, на Совете, визуализирующая программа выдала не совсем правильную картину. Хронеоры не были просто металлическими. Они блестели и сверкали неметаллическим блеском. Во Втором мире никогда не находили нефть. Органических полимеров на ее основе эта цивилизация не знала. Зато пару столетий назад несколько блестящих ученых сделали ряд открытий, позволяющих делать полимеры не на основе углеродных, а на основе кремниевых атомных цепочек. Кремния, то есть песка, им, ясное дело, хватало.

— Именно эти полимеры, друзья мои, перепишите формулы с доски, составляют основную массу тела хронеоров. Но, понимаете, в эту полимерную массу вставлены аналоги нервных цепочек живых углеродных существ. Тонкие металлические нити, по которым идут электрические сигналы, связывают воедино огромные, чуть не сказала, организмы. Конечно же, это все равно что? Это все равно механизмы, неживые творения ученых. И самое для нас неприятное, друзья мои, обратите внимание, эти механизмы состоят из стандартных частей. Эти части называются модулями хронеоров. Существует всего несколько вариантов модулей, посмотрите на экран. В зависимости от положения в системе изображенные модули могут исполнять разные функции. Любой хронеор несет в себе что? Он несет программу по быстрой сборке себе подобных из имеющихся в наличии модулей. В случае необходимости хронеоры могут разобрать два поврежденных механизма и собрать из них один, нормально функционирующий. А уж если рядом работает завод по производству таких модулей, или, понимаете, в зоне доступности есть транспорт с такими модулями, то хронеоры могут собрать сколько угодно себе подобных механизмов. Так что в последнюю войну на территорию противника отправлялись несколько собранных хронеоров и множество транспортных средств, запрограммированных на продвижение вблизи хронеоров. Понимаете, какая экономия живой силы? Есть один единственный сдерживающий фактор, друзья мои. Никаким другим модулем нельзя заменить головной конец хронеора, где находится нечто вроде процессора — понимаете меня? — аналог мозга у живых существ.

Теперь мы как раз и переходим к задаче целителей. Именно целители, и только они, могут «выключить» хронеора, направив поток целительской энергии через глазные анализаторы в программный блок этого механизма. Для других видов оружия полимерное тело хронеоров почти неуязвимо. Их не до конца уничтожает даже прямое попадание бомбы. Они как раз разлетаются в виде готовых к новой сборке модулей. И вот сейчас, друзья мои, мы как раз и пойдем, учиться обезвреживать страшных хронеоров, страх и ужас последней перед Катастрофой войны.

После своей увлекательной лекции госпожа Кивенлар передала адептов ассистентам, и все пошли тренироваться, запускать целительский поток в зрительные анализаторы хронеоров. Алеся сначала немного растерялась, госпожа Кивенлар не внесла ее ни в один список, но затем адептка в лучших земных традициях пристроилась с умным видом к одной из групп. Однако не тут-то было.

— Дорогая Алейсия, — тихо сказала госпожа Кивенлар, безусловно руководствуясь самыми лучшими чувствами, — возможно, тебе не стоит участвовать сегодня в практическом занятии?

— Но почему? — не сдержав обиды, спросила адептка.

Преподавательница помедлила, прежде чем ответить.

— Чтобы отключить хронеора требуется приличный уровень дара, — понизив голос, сообщила она.

— То есть, «зеленого уровня» не хватит?

— «Зеленого уровня»?

Алеся молча приложила руку к ближайшему экрану. Тот вспыхнул ровным зеленым светом, а душа юной адептки вспыхнула всеми цветами радуги от залившего ее торжества. Госпожа Кивенлар явно ни капельки не порадовалась за свою бывшую ученицу.

— Ну что же, подходите, — растерянно сказала она, взяв себя в руки после нескольких мгновений потрясенного молчания.

В порядке общей очереди Алеся добралась до головы хронеора на стенде и отключила модель.

— Уважаемые адепты, работать нужно гораздо быстрее. Реальный хронеор уже бы всех вас высосал, — весело сказала ассистентка. — Начинаем сначала. Импульс должен быть мгновенным. Поняли? Потренируйтесь, пока стоите в очереди.

Следующим предметом были «Основы диагностики», которые вел декан кафедры Диагностики лично. Там история с отстранением Алеси от занятий повторилась.

— Адептка Раутилар, — сразу же обратился к ней седой, высокий, как бы высохший от времени профессор с живыми темными глазами, — для прохождения моего курса вам теоретические знания, к сожалению не помогут…

— А Харрайн еще ругал Верондира! — мрачно подумала Алеся и, не дожидаясь окончания речи профессора, приложила руку к датчику. Тот послушно вспыхнул зеленым светом.

— Во Эннард дает! — потрясенно сказал профессор. — Это что же он с вами сделал, милочка, чтобы добиться такого результата. — Ведь если датчик выдает изначальный «зеленый», вы способны на большее, не так ли?

— Угу, — признала Алеся, скромно опуская голову.

— Интересно, — протянул профессор диагностики. — Но мы отвлеклись. Возвращаемся к основам диагностики.

В этот день было всего две пары. Администрация Академии давала студентам время, чтобы прийти в себя после праздников.

— Алейсия, привет, — к ней подошел Саймонд, — ты, между прочим, должна нам угощение. Каждый новый ученик Верондира заказывает остальным ученикам праздничный ужин. Традиция, извини…

Алеся растеряно глядела в серо-зеленые глаза.

— Но мне нежелательно покидать стены Академии, — нерешительно начала она. — Я обещала куратору.

— Твой куратор так к тебе неравнодушен? — ехидно спросил Саймонд. Действительно, такое обещание странно звучало в мирной Найджере.

— Ты не поверишь, я просто притягиваю к себе неприятности, — ответила Алеся, удачно вспомнив формулировку из земных романов. Сработало. Ее собеседник ненадолго задумался.

— Давай, ты нам устроишь проезд по городу по экскурсионной дороге, — наконец сказал он, загоревшись этой идеей. — Ты же почти незнакома с Найджерой. А против поездки в безопасном общественном транспорте с пятью адептами родной Академии даже твой куратор возражать не будет. Да, всего с пятью. Остальные не сдали экзаменов. И, пока не сдадут, наш Верондир не выпустит их из Академии куда результативнее твоего куратора.

Безопасный общественный транспорт представлял собой трехместные вагончики, автоматически движущиеся друг за другом по рельсам, то приподнимающимся на высоких опорах над городом, то спускающимся к мостовым. Экскурсия началась с вида сверху на столицу. Алеся, облокотившись на подоконник, и уткнувшись подбородком в ладони, созерцала впечатляющее зрелище внизу. Яркий, красочный центр столицы, краски, бледнеющие к периферии, и серые монотонные дома, в местах удаленных от центра Найджеры. Столица, в отличие от соседних городов, располагалась на более-менее плоском плато.

— Дорогие гости столицы, — включилось устройство внутри вагончика, — вы смотрите сейчас на столицу Эмераны Найджеру…

Алесины соседи по вагончику Саймонд и его друг Мерхальд разложили на столике приобретенную Алесей еду, добавили к ней собственные припасы и увлеченно приступили к трапезе. Алеся задумчиво разглядывала светло-серый город с ярким бежево-коричневым центром.

— Таким образом, — вещало устройство, — центр города был построен до Катастрофы, строители ориентировались на более теплый климат. Отсюда те особенности архитектуры, которые вы видите. Множество арок, большие окна, дворцы будто стремятся к небесам легкими башенками со спирально закручивающимися лесенками. Сразу после Катастрофы был предпринят ряд попыток, приспособить древний центр столицы к современным климатическим условиям. К сожалению, попытки заложить арки и нижнюю часть окон привели к разрушению зданий, не рассчитанных на подобное утяжеление конструкции. Пришлось на время прервать эти попытки. Но с радостью извещаем вас, что группой ученых из Института Разработок Новейших Технологий (ИРаНТ), был изобретен новый полимер, легкий и не пропускающий тепло. Использование этого полимера уже в ближайшем будущем позволит сделать центр столицы более пригодным для жизни…

— Алейсия, у меня к тебе серьезный вопрос, — негромко сказал Саймонд, уменьшая звук в радиоприемнике. — С тобой ведь можно говорить на серьезные темы? Мерхальд считает, что нельзя, но я с ним не согласен. Как ты в принципе относишься к дружбе между парнем и девушкой?

Мерхальд рядом с ним углубился в огромный пирожок с мясом. Видны были только шевелящиеся уши. Ну и еще густая, в основном рыжая копна вьющихся волос, стянутых резинкой на затылке.

— В принципе?

— Да. Вот Мерхальд считает, что дружить с девушкой нельзя. Все они хищницы, и только и думают, как бы окрутить парня и женить его на себе.

Алеся задумалась. Вагончик, в котором они ехали, снижался, древние дворцы столицы с витыми лестницами вокруг башенок, с колоннами и многочисленными арками были теперь хорошо видны.

— Я, кстати, думаю, — медленно сказала она, — что Мерхальд прав, но не вижу в идее удачно выйти замуж ничего плохого.

— То есть дружба без планов по замужеству все же невозможна?

— Мне кажется, что с большинством девушек нет. Они оценивают парня исходя из того, станет ли он «ее парнем» или нет.

— То есть, ты не такая? — ехидно спросил Мерхальд, выныривая из глубин пирожка с мясом, и являя на всеобщее обозрение веснушчатый нос.

— А я — занятая девушка. Это совсем другое дело.

— С тобой можно просто дружить? — продолжал допытываться Саймонд. — Понимаешь, у меня, в отличие от Мерха, нет ни одной сестры…

— Нашел, чему завидовать, — невнятно пробурчал Мерхальд, прикончив свой гигантский пирожок. — Сестры — это абсолютное зло. Уж поверь мне.

Алеся, отвлекшись от слов Саймонда, ахнула и, не отрываясь, смотрела на великолепный замок, внезапно появившийся перед ними.

— Древний дворец королей Эмераны, — сообщил Саймонд и продолжил мечтательно. — Но мне все же хотелось бы иметь сестру. Было бы у кого спросить, например, как понять странное поведение девушек, желающих стать моими нареченными.

— Ха! Твоя сестра сговорилась бы за твоей спиной с какой-нибудь самой шустрой девушкой и выдала бы ей все твои планы, — сообщил веснушчатый ненавистник сестер.

— Правда? — Саймонд внимательно смотрел на Алесю.

— Женская солидарность — это, конечно, сила, — задумчиво произнесла она, чуть склонив голову на бок. — Но все, наверное, зависит от конкретных взаимоотношений брата и сестры. Если он с самого детства ее лупил…

— Вот еще, — фыркнул Мерхальд.

— …и никогда не защищал…

— Нужна им моя защита!

Саймонд усмехнулся и снова включил радио.

— Сейчас мы въезжаем в жилую часть Найджеры. Дома, которые вы видите вокруг, представляют собой недавно построенные в соответствии с современными требованиями здания. Они постепенно заменяют временные многоэтажные конструкции из бетонных плит, из которых, к сожалению, еще состоит большая часть города.

За окнами неторопливо проплывали разнообразные здания из коричневого с разноцветными прожилками камня с полуколоннами, с дверями и окнами в ступенчатых углублениях разнообразной, но всегда изысканной формы, дома, состоящие из трех-четырех этажей, с двускатными или односкатными крышами. На некоторых крышах были прозрачные купола, под которыми стояли деревья в кадках и столики под деревьями.

— Прости, — снова заговорил Саймонд, но уже гораздо тише, чтобы Мерхальд снова не вмешался. — Ты сказала, что ты занятая девушка. Но кольца нареченной девушки у тебя на пальце нет.

— У нас сложные отношения, — так же тихо ответила Алеся. — Он вообще ничего не подозревает. Я надеюсь.

— Да, действительно, сложный случай. Но дружить с тобой можно, или нет?

— Пока что можно, — ответила она, подумав.

— Но в какой-то момент ты все же можешь превратиться в обычную хищницу?

Алеся представила себе, что Харрайн женится. После этого, с учетом того, что на Эмеране не принято разводиться, ей придется думать об устройстве личной жизни. Личной жизни без Харрайна. И тогда ей тоже придется начать оценивать окружающих парней с точки зрения, годятся ли они ей в мужья, или нет. Она растеряно посмотрела на Саймонда. Его друг, откусивший большой кусок огромной сардельки, и мучительно его дожевывающий, вроде бы ничего не должен был слышать хотя бы из-за того, что он так старательно жевал, что у него за ушами трещало. Но он вдруг уставился прямо на Алесю круглыми серыми глазами с редкими ресницами.

— А ты сможешь меня честно об этом предупредить? — спросил Саймонд, верно оценивший ее растерянный вид. — Возможно, к тому времени я тоже задумаюсь о браке.

— Угу, — мрачно сказала резко погрустневшая Алеся, стараясь выкинуть из головы мысли о Харрайне и его вполне возможном браке. — До конца учебы можешь не беспокоиться.

— Отлично.

— Уважаемые посетители столицы, сейчас мы въезжаем в ту часть города, которая состоит из временных построек. Но и здесь тоже можно увидеть множество интересного…

И тут вдали послышались гулкие ритмичные удары, которые становились все громче по мере того, как вагончик летел вперед. Стало слышно, как при каждом таком ударе сотрясались стекла в домах.

— Спасаемся! — закричал Саймонд, нажимая большую красную кнопку, — сзади в трех метрах подходящий переулок.

Вагончик остановился. Двери распахнулись. Все вагончики на подвесной дороге остановились. Из них начали стремительно выскакивать и спрыгивать вниз редкие в это время дня пассажиры. Взвыла сирена. Саймонд и Мерхальд, следуя примеру остальных, выскочили наружу и соскользнули по ближайшей балке опоры на мостовую. Ничего не понявшая Алеся замерла на несколько мгновений. А потом из переулка к воздушной дороге шагнул хронеор. Он был где-то около трех метров в высоту, метров десяти в длину, совершенно черный, сверкающий, страшный. Его суставы-шарниры сгибались, опуская соответствующую часть механизма вниз. Причем его хребет при этом ломано изгибался вверх. Затем очередной шарнир резко распрямлялся, и монстр перемещался вперед.

Он заметил или как-то почувствовал одинокую пассажирку и сделал еще один кривой шаг-прыжок к дороге. Вся монорельсовая дорога вздрогнула и издала жалобное дребезжание. Хронеор, сделав еще один большой шаг вперед, выдвинул головной конец и легко пропорол стену вагончика острым выростом на своей условной голове. И в ту же секунду Алеся направила целительский импульс в его глазные анализаторы. Уж очень он, со своей «мордой», торчащей из стены, стал похож на виденные ею пару часов назад модели на учебных стендах. Хронеор весь сотрясся и со страшным гулом, смяв как фольгу плотную стену вагончика и часть монорельсовой дороги, рухнул вниз, к подножию дороги. И все это время пронзительно завывала сирена. Алеся осторожно высунулась из покореженного вагончика и огляделась. Монстр не шевелился.

— Алейсия, слезай — изо всех сил прокричал Саймонд. Он уже выбрался из того узкого переулка, где спрятались убежавшие от хронеора пассажиры. — Почему ты не побежала вслед за нами?!

Осознав, что дорога больше не вибрирует после падения хронеора, Алеся на дрожащих ногах, стараясь не порезаться об осколки вагончика, выбралась из него и кое-как спустилась на безлюдную мостовую.

— Да, меня это тоже интересует, — из-за туши хронеора к ним подскакал на черном коне неизвестный человек в черной защитной форме. Шлем с прозрачным лицевым щитком был сейчас откинут на спину. — Служба охраны города.

— Я растерялась, — с достоинством ответила Алеся представителю охраны города. — Там, где я выросла, подобные монстры по улицам не бегают.

Всадник что-то сказал по рации, сирена резко замолчала, Алеся вздохнула с облегчением. Но напрасно она обрадовалась, как сразу же выяснилось.

— Для растерявшейся провинциалки вы неплохо справились.

— Добрый день, капитан, — вежливо сказал Саймонд.

Капитан даже не взглянул на него. Он продолжал разглядывать Алесю.

Внешне очень красивый светловолосый человек. Четкий профиль, скулы четкого рисунка, красиво-очерченный решительный подбородок, темно-серые глаза, пристально изучающие юную адептку.

— Мы только сегодня изучали обезвреживание хронеоров на занятиях, — все так же с достоинством продолжила Алеся. — Я применила полученные знания на практике.

— Вы должны были немедленно бежать, как и положено гражданам города, — холодно ответил капитан. — Обезвреживание нужно было предоставить специалистам. Его бы провели в нужном месте. Как, по-вашему, мы теперь доставим эту тушу к месту… э-э-э… последнего упокоения?

Алеся промолчала.

— Господин капитан, — смело вмешался Саймонд, — если бы адептка погибла, у вас было бы гораздо больше проблем. Она справилась, как смогла. И неплохо справилась. Вам осталось только разобрать хронеора на модули и доставить в лабораторию. Конечно, эффектной скачки с чудищем по пятам уже не получится, зато сэкономите на вызове целителя на полигон.

Капитан развернулся к смелому парню.

— А вы вообще кто такие? — сурово спросил он. — Вас, юный Монтегур, я узнал. А остальные кто?

— Остальные — учащиеся Академии Целителей — находились вместе со мной. И я сам отвечу за их промахи, если они были допущены.

— Промахи были допущены, — ехидно сообщил ему капитан. — Ваша ошибка, Монтегур, что вы дали мне заметить свое непонимание этого факта. Не думаю, что в Академии Целителей много девушек по имени Алейсия. Ваш учитель, адептка Алейсия, пусть сам объясняет вам суть ваших промахов. Теперь, бегом, марш!

— Кажется, в Академии всего одна девушка по имени Алейсия, — пробормотал Мерхальд, когда они уже почти добежали до Академии. — Я должен тебя, наверное, предупредить, Алейсия, что капитан Эренгайл — спец по красивым женщинам. Моим сестрам категорически запрещено с ним общаться. Дружеское предупреждение девушке, которая еще пока не хищница.

— Я потому и пытался скрыть от него, кто ты такая, — добавил Саймонд. — Выволочки учителя я не особо боюсь.

Оказалось, что напрасно.

Тот вызвал их троих через час после возвращения в Академию. И усадил всех троих на диванчик.

— Объясни Алейсии, Саймонд, зачем вообще хронеор преследует живые существа. Почему архитекторы городов специально закладывают в плане города узкие переулочки, чтобы в них могли спастись граждане. Раз у нее по родному городу хронеоры не бегают, то она вполне может не знать общеизвестных вещей. Итак?

— Он высасывает из живых существ энергию путем подключения к своим биоэнергетическом каналам.

— Именно. И подключиться к таким каналам можно, дотронувшись до любого места на его поверхности, — мягко добавил Верондир. — Если бы ты только, Алейсия, пальцем дотронулась до «морды» хронеора, оказавшейся совсем рядом с тобой, Академия бы потеряла одну талантливую, но безрассудную адептку. Ясно? Ну раз ясно, то смотрите теперь редкий документальный фильм о жертвах хронеоров. Специально по такому случаю из хранилища выпросил.

Фильмы на Эмеране умели делать гораздо хуже, чем на Земле, где-то на уровне земного начала двадцатого века. Но этот фильм был сделан впечатляюще, особенно потрясала умело подобранная музыка и удачное сочетание хорошей актерской игры со снятыми крупным планам реальными погибшими людьми. Алеся на всю жизнь запомнила кадры, как черный монстр проламывает угол городской квартиры, вламывается в комнату, женщина и дети пытаются с визгом от него спрятаться, но тот высасывает их по очереди, наступает на стол, под которым спряталась девочка. Доски трещат, страшная «лапа» касается ребенка — и все, конец. Искалеченные трупы крупным планом. И следующий эпизод.

— Не смей закрывать глаза! — яростно прикрикнул на свою адептку учитель, мгновенно утрачивая свою обманчивую мягкость.

— Зато теперь все позади, — успокаивающе сообщил Саймонд, провожая Алесю до ее комнаты. Она практически повисла на нем, так было плохо. — Или тебе еще предстоит беседа с куратором? С Лэндигуром? Ему уже, наверное, тоже сообщили.

Алеся сразу выпрямилась, встала ровно и тихо застонала.

— Может, обойдется…

— Если ты и вправду притягиваешь неприятности, то вряд ли, — пророчески изрек Саймонд.

Глава четвертая

На следующий день, после занятий, когда Алеся неторопливо шла по внутреннему парку Академии, ловя в ладони редкие снежинки, ей навстречу шагнул поджидавший ее Харрайн Лэндигур. От неожиданности она не смогла скрыть своей радости и беззащитно улыбнулась.

— Добрый день, Алейсия, — мягко поприветствовал ее Харрайн. — Вы не будете возражать, если я приглашу вас куда-нибудь для серьезного разговора?

Она, к несчастью, не была в силах возражать, хотя и подумала, что насчет грядущих неприятностей Саймонд был прав.

За воротами Академии их поджидал черный небольшой электромобиль.

— Небольшая экскурсия в центр столицы, не возражаете?

Алейсия села на сидение рядом с водителем, электромобиль плавно тронулся с места.

— Я волнуюсь ничуть не меньше вас, Алейсия, из-за предстоящего разговора, — вдруг сказал несносный менталист за рулем.

— В любом случае, не тяните. Говорите сразу.

— Я чувствую свою вину из-за того, что я не успеваю за вами. Я все время опаздываю. Несмотря на то, что обещал Хозяйке Долины, позаботиться о вас.

Алеся ожидала от своего куратора каких угодно слов, но только не признания в собственной вине. Он внимательно смотрел на дорогу перед собой.

— Но я вынужден наблюдать за вами со слишком большого расстояния. Иначе мне придется как-то объяснять свой интерес к вам. Правду рассказать мы не можем, — с трудом продолжал говорить Харрайн. — В нашем мире существует множество ограничений в общении холостого мужчины и незамужней женщины. Чтобы облегчить мне наблюдение за вами, не могли бы вы согласиться на помолвку со мной? Со временем мы ее тихо расторгнем.

Сюжет, между прочим, из земных романов.

Алеся оцепенела от взрыва разнообразных соображений и идей по поводу полученного предложения.

— Глубокий шок, — прокомментировал ее молчание Харрайн и усмехнулся. — Не ожидал от вас.

Конечно же, он думал, что женщины из Третьего мира каждый второй год соглашаются даже на новое замужество, что им какая-то помолвка. Скажите, пожалуйста!

Она молчала довольно долго. Электромобиль неторопливо продвигался к центру столицы. Ее собеседник не торопил с ответом.

— Скажите, Харрайн, я поняла, что вы происходите из очень знатного рода…

— Но ведь и вы тоже, Алейсия, — он понял ее возражение с полуслова. — Род Раутилар — один из древнейших родов королевства. Ольсинея состояла в законном браке с Корвеном Раутиларом. Он, помимо того, что был внуком Старой Хозяйки Долины, являлся гражданином Эмераны и незаурядным целителем. Рано погиб, но это произошло далеко от столицы, и почти никто не знает, в каком году. Поэтому вас можно выдать за его позднюю дочку. Тогда мы легко избежим вопроса, кто ваш отец.

Снова наступило молчание.

— Алейсия, мне очень жаль, что наше знакомство произошло так, как оно произошло. Я допустил множество ошибок. Я не знал, что вы понимаете язык Долины. Я не сообразил, что вы пришли в себя. Иначе вы бы никогда не услышали то, что вы услышали при пробуждении. Тогда наши отношения были бы доверительнее. Но, возможно, в вас найдется достаточно силы духа, чтобы исправить существующее положение?

— Ну зачем же вы так, Харрайн? Ведь вы были тогда искренни. Какое же доверие строится на замалчивании чего-то настолько важного, пусть и неприятного для меня?

Он ответил после недолгой паузы.

— Знаете, Алейсия, всех, кто попадает в Долину между Мирами, потихоньку предупреждают, что если мы не хотим испортить отношения с Хозяйкой, никогда нельзя с ней лукавить и что-нибудь утаивать. Вы, все-таки, удивительные создания, Хозяйки Долины.

— Ну что же… Тогда… — Алейсия вздохнула, набираясь сил для вопроса. Харрайн, почувствовав, что сейчас что-то будет, притормозил свой электромобиль возле обочины. И предчувствие его не обмануло.

— Объясните мне, пожалуйста, что вы видите плохого… вы ведь имеете возможность смотреть на жизнь шире, чем большинство жителей Эмераны… что вы видите плохого, что парень с девушкой встречаются до брака, чтобы проверить себя. Встречаются и расходятся по взаимному согласию. Они никому не делают плохо.

— Плохо, что на Земле практически разрушен институт брака этими самыми добрачными и внебрачными отношениями. И разве они счастливы? Я ведь знаком с искусством Третьего мира. Один фильм «Аватар» чего стоит. Это же просто крик души: мы больше не хотим быть людьми! Нормально?

— А если ответить по существу? — глухо спросила Алеся, сжимая руки в кулаки так, что ногти больно врезались в ладони.

— По существу? Ну давайте на понятном вам уровне. Рефлекторная дуга при коитусе замыкается в нижних отделах позвоночника, почти там же где и акт дефекации. Нервный импульс идет по спинному мозгу в задние отделы головного мозга. Очень часто на этом все и заканчивается. Однако ведь существует вариант, когда нервный импульс проходит в передние отделы головного мозга, бывает затронута кора больших полушарий. Именно этот вариант, вариант самого полноценного общения партнеров исключается при случайных связях, связях без любви. Сначала для того, чтобы лишиться девственности, потом для того, чтобы проверить себя, как вы сказали. А ведь вы знаете, что однажды образованные рефлекторные дуги имеют особенность повторять самих себя. Человеческое тело помнит прошлое. И когда, наконец, такая женщина, проверившая себя на множестве партнеров, встретит того, кто мог бы стать для нее единственным, ее собственное тело ее предаст. Она никогда не испытает того, что могла бы пережить, если бы хранила себя. Нервный импульс пойдет по привычному пути. Не дальше задних отделов головного мозга. Так понятно?

Это было более чем понятно. Точно так же как и то, какой примитивный уровень Харрайн выбрал для объяснения. Что-нибудь более возвышенное для нее, по его мнению, недоступно. Только вот такой физиологический примитив. И именно от этого человека ей было невыносимо больно все это выслушивать. Она надеялась, что сможет выглядеть совсем другой в его глазах.

Алеся закрыла лицо руками, не в силах удержать даже маску вежливости. И тут же почувствовала руку Харрайна на голове. И чужой поток целительской энергии. Менталист пытался уменьшить ее душевную боль, не говоря больше ни слова. Но она уже была достаточно опытна, чтобы ему противостоять. Мало ли что он сейчас сможет понять…

— Вы защищаетесь от меня, Алейсия? — тихо и потрясено спросил Харрайн. — От меня?! Надо было мне уклониться от ответа. Между нами слишком высокий культурный барьер.

— Хорошо, что вы не стали уклоняться, — глухо ответила Алейсия. — Правда в любом случае предпочтительнее. Какой бы болезненной она ни была.

Она решительно убрала руки от лица и выпрямилась.

— Так что вы говорили насчет имитации помолвки?

— Вы согласны?

— Да. Только отвезите меня сейчас в дом Раутиларов, не в Академию.

— Как скажете. Разрешите мне надеть вам кольцо нареченной невесты. И вот, возьмите еще подвеску на цепочке. В нее встроен маячок. Ваше местонахождение всегда будет отражаться на моей карте города.

Алейсия молча протянула руку. Харрайн также молча надел на палец невесты узкое серебряное кольцо с характерной гравировкой и положил ей в ладонь черный уплощенный кулон на цепочке, сжал пальцы с кулоном в кулак и осторожно отпустил Алесину руку. Затем электромобиль снова тронулся в путь.

Домик Раутиларов на улице Каменке представлял собой маленький одноэтажный особнячок, затерянный среди высоких бетонных многоэтажек. С проезжей дороги его даже и не сразу можно было заметить.

— До скорой встречи, Алейсия.

— До встречи.

Она сдерживала себя, чтобы не побежать по узкой тропинке к дому, не спеша поднялась по ступенькам, открыла дверь, закрыла за собой и обессилено прислонилась к ней.

А спустя две минуты над молоденькой Хозяйкой уже переливалось яркими красками заката небо над островами в Долине-между-Мирами. Все листья и трава были мокрыми из-за только что прошедшего дождя, на горизонте клубились темно-синие тучи уходящей грозы. То, что надо! Алеся разделась, надела свои пушистые золотистые крылья и переместилась так, чтобы оказаться перед грозовой тучей. Холодный стремительный ветер, дующий из-под тучи, подхватил летунью и понес ее вперед со скоростью разогнавшегося автомобиля. Позади сверкали молнии, и оглушительно грохотал гром, внизу взлетали, пенясь, морские волны. Она летела вперед не в силах справиться с бушующей обидой в своей душе. Легко ли осознать в семнадцать лет, что тот, в кого ты в первый раз серьезно влюбилась, тебя презирает. Она бы наплевала на мнение абсолютного большинства людей, но мнение этого человека ей было важно. Ей очень-очень хотелось находиться с ним в согласии. Ах, между ними, видите ли, слишком высокий культурный барьер. То есть, она, по его мнению, малокультурная и развратная тварь. Вот, значит, как!

В какой-то момент грозовая туча ее нагнала. Алеся переместилась немного вперед и снова оказалась в предгрозовом сумраке.

И вдруг кто-то схватил ее за руки, и они вместе стремительно рухнули вниз. В сумраке неизвестного летуна, напавшего на нее, разглядеть не удавалось. Они падали прямо в бушующие волны. И только когда Алеся с криком погрузилась в воду, неизвестный переместил свои руки так, чтобы она смогла взлететь над бушующим морем

— Так еще больше щекочет нервы, точно? — прокричал неизвестный мужчина на языке Долины. — Ты, кстати, находишься уже не на территории Долины, а на территории Ателлана.

— То есть, вы бывали у нас. А теперь не в состоянии миновать ментальный фильтр Долины… из-за каких-то своих нравственных качеств? И я должна вас бояться? — выкрикнула в ответ летунья.

— Точно. И я намерен посмотреть в лицо Хозяйки Долины, раз уж ты попалась в мои руки.

Напуганная Алеся подчинилась, понимая, что напавшего на нее человека злить не стоит. Неизвестный летел сбоку, чуть выше, за руку направляя пойманную Хозяйку в нужную сторону. Грозовая туча их, наконец, нагнала, кругом сверкали слепящие молнии, оглушительно грохотал гром.

— Впереди скалы, — прокричал Неизвестный ей на ухо. — Осторожно!

Он помог спутнице вскарабкаться на скалу и забраться в пещеру. Через минуту впереди загорелся костер, освещая темные каменные стены пляшущими бликами.

— Ты улыбаешься? — спросил Неизвестный. — Чему?

Алеся действительно улыбалась. Вся ее обида на Харрайна осталась по ту сторону грозы. Жизнь показалась прекрасной.

— Вы оказались правы, — доверительно сообщила она, усаживаясь на узкую скамью, так чтобы золотистые крылья свисали вниз с задней стороны скамьи. — Перед страхом быть утопленной кое-что кажется не слишком важным.

Неизвестный ателланец сел на соседнюю скамью и снял защитные очки. Он уже был немолод, но так же красив, как и все летуны Ателлана. И Алеся не чувствовала в нем никакой угрозы. Она тоже сняла с себя очки и положила их в специальный кармашек.

— И это «кое-что» погнало тебя в такую милую погодку в небо, Юная Хозяйка?..

— Алейсия.

— Сошиар.

— Угу. В моем возрасте, говорят, это естественно.

— Не в твоем — не так естественно, но тоже бывает, — поддержал ее философский тон Сошиар. Сегодня очередная годовщина того дня когда твоя мать исчезла из Долины.

Алеся вздрогнула и чуть было не свалилась с узенькой скамейки.

— Исчезла в первый раз?

— Да, она сбежала с тем, кто ее увлек за собой в Эмерану, а вернулась уже совсем непохожей на себя, с ребенком во чреве. Тогда я понял, что убью того, кто это с ней сделал. И вот с тех пор я и не могу попасть в Долину между Мирами.

Алеся передернула плечами и снова чуть было не свалилась из-за того, что крылья попытались развернуться.

— Я почти ничего не знаю о том времени. Я даже насчет имени своего отца не в курсе.

— Я не знаю, был ли он твоим отцом, — внешне бесстрастно произнес Сошиар, успешно подавив вспышку ярости, — тот, кого мне до сих пор хочется убить своими руками. Того, за кем сбежала из Долины Элинара, звали Ладвик Ивондейл, — он закинул голову и стал рассматривать черный свод пещеры. Алеся молчала.

— Я умолял ее, держаться от него подальше. Что-то в нем было, что меня настораживало. Но разве ее было остановить? Она только весело смеялась. Ты непохожа на нее. Только что-то в том, как ты наклоняешь голову, щемящее знакомое. Ты похожа на ее мать, на Ольсинею. А Элинара пошла в свою бабку. Она казалась копией дочери Старой Хозяйки.

— А у старой Хозяйки была дочь? А я и не знала.

— У Старой Хозяйки были и дочь и сын, муж Ольсинеи. Дочь встретила свою судьбу за пределами Долины. Я видел только несколько картин с изображениями девушки. А внучка Старой Хозяйки Элинара… Ты хочешь знать, как твоя мать выглядела в молодости? Пойдем.

Сошиар резко вскочил и направился внутрь пещеры. Алеся, осторожно держась руками за камни пещеры, последовала за ним. Ателланец отодвинул незаметный ранее занавес из плотного материала, его спутница невольно ахнула. С противоположной стены, освещенная странными негаснущими светильниками ей улыбалась девушка ослепительной красоты. Необычайно искусное изображение в натуральную величину ошеломляло живостью и задушевностью. Сияющие волосы не были двуцветными, они переливались оттенками золота, перекинутые через плечо на грудь пышной волной. Зеленовато-голубые глаза смотрели внимательно с затаенным лукавством. Прекрасно очерченные губы готовы были изогнуться в веселой улыбке. Девушка протягивала руки вперед жестом, то ли отталкивающим, то ли привлекающим зрителя. Она сама еще не знала, что сделает в следующую секунду.

— И это моя мать?!

— Она так сильно изменилась? — Сошиар резко повернул к себе Алесю, чтобы увидеть в ее глазах правдивый ответ.

И увидел, хотя та и промолчала.

— Убил бы Ладвика Ивондейла, — глухо, как заученное заклинание произнес ателланец.

— Мне сказали, что она сильнее всего изменилась, после того, как исчезла из Долины во второй раз.

— Она изменилась после первого раза. Второе исчезновение было следствием. Уж поверь мне. Мы чувствуем человеческую душу. Пойдем обратно. Ты не подумай, что я провожу в бессмысленных стенаниях и мыслях о мести всю свою жизнь. У меня семья, обязанности властителя. Только раз в году, именно в этот день, я прилетаю сюда, чтобы посмотреть на Нее. Но ментальный фильтр Долины мне преодолеть не удается.

Алеся не отрывала глаз от изображения, пока Сошиар не задернул занавес.

— Я вернусь к себе, — извиняющимся тоном сказала она. — Для меня это слишком сильное впечатление.

— Ты всегда будешь желанной гостьей в моем доме, Алейсия. И если ты что-то узнаешь, то, прошу тебя, передай мне известие с моим сыном Сольером.

Алеся вежливо поклонилась и сразу же переместилась в раздевалку со станком, на котором нужно было откреплять крылья.

На следующее утро она встала не выспавшаяся, но вполне спокойная. А когда увидела черный электромобиль Харрайна, так еще и обрадовалась. Она была все равно рада видеть своего куратора, несмотря на «высокий культурный барьер». А если вспомнить, что он не сможет ни на ком теперь жениться, пока помолвлен с ней, то жизнь прекрасна.

— Харрайн настороженно приветствовал ее. Алеся что-то невнятно ответила, прикрывая рот во время очередного зевка. Спать после ночных приключений хотелось невероятно.

— Но хотя бы немного пробудить вас вы мне позволите? — осторожно спросил Харрайн. — У вас первое занятие по «Основам диагностики».

— Я боюсь, что вы откроете все мои девические тайны, — спросонья предельно честно ответила Алеся. — Менталист все же.

— Обещаю, что это будет исключительно поверхностное касание, — улыбнулся менталист. — И вообще вы преувеличиваете наши возможности. Так как?

— Будьте так любезны. Я сплю на ходу.

— Но и вы мне пообещайте, этой ночью выспаться, — сказал Харрайн и, не отрывая одну руку от руля электромобиля, второй рукой бережно прижал голову Алейсии к своему плечу. Сонное состояние тут же сменилось вполне бодрым расположением духа.

— Я тоже так хочу.

— Ваш уровень дара вполне позволяет вам учиться на менталиста.

Электромобиль не спеша ехал по пустым в этот ранний час улицам столицы.

— Вот, что я вам еще хочу сказать, — по-прежнему осторожно начал Харрайн после непродолжительного молчания. — Во-первых, не забывайте заряжать вашу подвеску. Когда она разряжается, то синеет. А, во-вторых, мне хотелось бы, что вы не покидали стен академии без меня.

И он замер, ожидая взрыва возмущения от своей юной спутницы. Не дождется! Она только рада его присутствию.

— Это, конечно, большая жертва с моей стороны, но я вас послушаюсь.

Харрайн дернулся.

— Интересно, в чем именно сейчас вы солгали.

Зануда! Совсем шуток не понимает.

— Насчет большой жертвы, конечно же, — вздохнув, сообщила Алеся. — Я очень редко покидаю Академию. Совсем не хочу, чтобы меня снова избили до полусмерти. И очень ценю вашу заботу.

Вежливость — лучший щит для женщины, которой есть что скрывать.

— Очень приятно это слышать.

Кажется, и для мужчины вежливость — неплохой щит.

— Еще кое-что. В качестве моей невесты вам придется посещать придворные мероприятия и балы.

— Ой, мамочки. Я же не умею танцевать.

— Именно. Вам придется посещать занятия бальными танцами. Первое занятие — сегодня вечером. Я заеду за вами.

— Хорошо.

Харрайн снова улыбнулся.

— По сравнению с капризной принцессой, которую я опекаю, с вами, Алейсия, иметь дело — одно удовольствие. Итак, каждый раз, когда вы задумаете покинуть академию, вы мне звоните?

— Звоню. Не считая тех случаев, когда я покидаю эту самую академию вместе со своим преподавателем в составе группы.

— Ваше расписание мне известно.

— Ваш номер телефона.

— Пожалуйста. И перед тем, как пойти на прогулку с друзьями, вы мне позвоните?

— Да.

— Если меня не будет на месте, подойдет дежурный.

— Хорошо.

— Алейсия, таких послушных девушек не бывает. Вы что-то задумали?

— И вовсе я не послушная. Просто в данном частном случае вы правы. И ни к чему было бы идти на имитацию помолвки, если бы за этим не последовало нечто вроде того, о чем вы говорите.

— Аа-а.

— Значит, если я не позвонила, а подвеска показывает, что я перемещаюсь, то что-то случилось.

Они подъехали ко входу в Академию.

— Ну что же. Удачного вам дня, Алейсия. И до встречи вечером.

Глава пятая

И потекли однообразно радостные дни. Во первых, радовали занятия, в которых больше не было ничего сложного. Ее учитель Верондир больше лично с ней не занимался, но внимательно следил за занятиями единственной ученицы в группе. Во вторых, радовало то, что соседки по комнате общежития наконец приняли ее в свой круг общения, и теперь обсуждали в Алесином присутствии, например, можно ли по поцелуям определить, подойдет ли тебе этот парень в качестве будущего мужа на всю оставшуюся жизнь. Алеся в глубине души была твердо уверена, что они по неопытности слишком много значения придают физиологической стороне брака, но благоразумно помалкивала.

А особенно радовали периодические поездки с Харрайном на занятия бальными танцами. Хотя сами бальные танцы ей не давались, но Алеся философски отнеслась к своему провалу в качестве местной танцовщицы, потому что туда и обратно ее сопровождал куратор.

И Харрайн же в очередной раз ее удивил. В ответ на спокойное заявление, что опять, мол, ничего не получается, он еще более спокойно заявил, что это немного досадно, потому что через два дня должен состояться бал в честь дня рождения короля, на котором ему, Харрайну Лэндигуру, придется представить двору свою невесту.

Бальное платье и прическу Юной Хозяйке Долины подбирала Ольсинея. Она же посоветовала надеть в качестве единственного украшения фамильное жемчужное ожерелье Раутиларов. А так же дала ценные советы вроде того, что ни в коем случае не стоит садиться в электромобиль в бальных туфельках. Нужно надеть поверх них высокие калоши, которые в вестибюле дворца снимаются, укладываются в кружевной мешочек и сдаются служителю вместе с верхней накидкой. Совет насчет калош оказался самым актуальным из всех советов, полученных Алесей в течение всей ее жизни. Грязь на подъезде к дворцу была невероятной. В самый день бала непрерывно шел мокрый снег, и уборочные машины не справлялись с его изобилием. Харрайн выехал на дворцовую площадь из какого-то закоулка, отгороженного от площади частой сеткой и надписью: «проезд запрещен». Оказывается, в сетке был незаметный для незнающих проход.

— Ну и ну, — только и сказал господин Лэндигур, оглядев лужи и слякоть, сверкающие в ярком свете, льющемся из дворца. Для того чтобы подъехать прямо к ступенькам лестницы, тоже не слишком чистой, нужно было встать в очередь электромобилей. Алеся молча приподняла подол длинного бального платья, чтобы ее жених увидел широкие калоши длиной до середины щиколотки.

— Умница, — обрадовался Харрайн и дал знак своему шоферу, остановиться, не доезжая до ступеней парадной лестницы. Затем вышел из машины, без особого труда подхватил Алесю на руки, донес до относительно чистых ступенек и осторожно поставил на ноги. Она сразу же подхватила подол своего светлого платья, чтобы не забрызгать его.

В вестибюле, среди сплошных зеркал и темного мрамора, украшенного резными фризами, Алеся сняла с себя верхнюю накидку, отороченную мехом, и калоши, оставшись в обманчиво-простом золотистом платье с короткими рукавами и неглубоким вырезом на груди с тонкой полоской кружев. В тон платью на ее шее сверкнуло жемчужное ожерелье с искорками светлого янтаря, не слишком дорогое, подходящее молоденькой девушке, впервые оказавшейся на королевском балу. Золотистые янтарные заколки удерживали ее недлинные, но густые волосы в высокой прическе. Длинные кремовые перчатки до локтей завершали образ.

— Прекрасно выглядите, Алейсия.

Одетый в черный с золотом придворный костюм Харрайн одобрительно оглядел свою невесту и предложил ей руку, чтобы провести из вестибюля в Большой зал.

— Господин Лэндигур и юная госпожа Раутилар, — громогласно объявил распорядитель, связав вместе их имена.

Они переступили порог зала и немного прошли вперед, разворачиваясь так, чтобы смотреть на входящих в зал людей.

— Его величество король Астайр, Их высочества принц Ромальд и принцесса Лидиана.

Алеся склонилась в поклоне перед королевской семьей. Пожалуй, поклоны — это было единственное, что она освоила.

— Его высочество принц Линсей.

К величайшему Алесиному изумлению в зал неспешно вошел тот самый капитан городской стражи, который так неодобрительно отнесся к ее недавнему обезвреживанию хронеора. Она торопливо поклонилась, соображая, каким боком этот принц может относиться к королевской семье. Королю Астайру Эмеранскому шел пятый десяток. У него было четверо детей. Двое старших, наследный принц Ромальд и принцесса Лидиана, посетили этот бал. Двое младших были слишком малы, чтобы посещать балы. Так откуда взялся принц Линсей? Харрайна сейчас ни о чем спрашивать было нельзя. К нему стремительно направилась принцесса Лидиана, которая выглядела ровесницей Алеси. Принцесса не полностью унаследовала красоту своих родителей. У Лидианы был излишне длинный носик. Хотя, благодаря своим темным с бронзовым отливом густым волосам, живым, блестящим карим глазам в обрамлении длинных ресниц и необычайно нежной коже, она была очень мила.

— Харрайн, — с непосредственностью близкого человека обратилась принцесса к своему менталисту после обмена приветствиями, — вы обещали пригласить меня на два первых танца.

Харрайн вопросительно посмотрел на Алесю.

— Я еще не выучилась танцевать, — честно призналась его невеста.

— Тогда первые два танца ваши, Лидиана. Только обещайте, что вы спокойно простоите торжественную часть вечера.

Принцесса обиженно посмотрела на Харрайна и поджала свои изящные губки.

На самом деле, господин королевский менталист знал, что делал, когда призвал принцессу к порядку. Торжественная часть была невыразимо скучна. От природы очень живая, Лидиана еле простояла ее с положенной принцессе величественностью памятника. Алеся развлеклась только один раз. Когда положенную награду вручали одному из ведущих ученых ИРаНТа. К своему изумлению она узнала одного из ученых Университета в Долине-между-Мирами. Харрайн, почувствовав изумление невесты, незаметно ей кивнул. Совместная мысль многих Миров на службе у науки Эмераны, значит.

Наконец, торжественная часть вечера кончилась, зазвучали первые такты первого танца, Лидиана радостно утащила Харрайна танцевать. Алеся, чтобы не мешать танцующим парам, проскользнула к ближайшей скамейке у стены, удобно села и, чуть склонив голову на бок, предалась созерцанию великолепного зала, освещенного яркими люстрами, со множеством зеркал, в которых отражались грациозно перемещающиеся в танце ярко одетые участники королевского бала. Мужчины были в основном в черных костюмах с разными по цвету вставками, чаще всего имитирующими цвет какого-нибудь металла. Женские платья были всех оттенков радуги. Стены вокруг зала не были сплошными. Их украшало множество лесенок, ведущих на небольшие площадки на разной высоте, откуда можно было со всеми удобствами наблюдать за танцующими людьми. Рай для созерцательной натуры.

— Прекрасная Алейсия, разрешите пригласить вас на следующий танец.

Алеся повернула голову. Затем плавно встала и поклонилась. Ей протягивал руку его высочество принц Линсей. Он же капитан городской стражи.

— Простите, я еще не успела выучиться танцевать. В тех местах, где я выросла, танцуют совсем по-другому. Иначе я бы сейчас танцевала со своим женихом.

Принц опустил протянутую было к ней руку и усмехнулся. Он-то как раз унаследовал красоту своих предков полностью. И сейчас выглядел как настоящий, очень мужественный принц.

— Тогда давайте просто поговорим. Надеюсь, вам не слишком досталось от вашего сурового учителя за вашу неосторожность?

— Нет, конечно. Всего-навсего одна ночь, полная кошмарных снов после просмотра фильма о жертвах хронеоров. У нас такое наказание считается мелочью.

Губы ее собеседника снова изогнулись в легкой улыбке.

— Вы очень милы, юная Алейсия. Но не слишком ли вам здесь душно? Между прочим, вы видели дворцовый зимний сад?

— Нет. Я впервые нахожусь во дворце. Но мне совсем не кажется, что здесь душно.

Алеся повернула голову, отыскивая глазами Харрайна. Однако тот, не обращая на нее никакого внимания, крутился в танце с принцессой Лидианой. А между тем, насколько она понимала, ни в коем случае нельзя было выходить в зимний сад вдвоем с принцем Линсеем.

— Бросил вас ваш жених, — с нескрываемым злорадством отметил принц. — Лэндигуры они такие. Кстати, сколько вам лет?

— Семнадцать, — простодушно, не видя никакого подвоха в вопросе, ответила Алеся.

— И кто же ваши отец и мать? Из какой вы ветви Раутиларов?

— Из основной, как я понимаю.

— И Корвен Раутилар ваш отец?

— А почему вы спрашиваете?

— Потому, любезная Алейсия, что он никак не может быть вашим отцом. Он умер задолго до вашего рождения. Мне часто в детстве приходилось выслушивать сожаления о том, что Корвен Раутилар слишком рано покинул этот мир. Он был тонким диагностом, многим его стало не хватать после его преждевременной кончины.

Алеся подняла глаза и встретила холодный непроницаемый взгляд принца Линсея.

— Вы собираетесь выдать меня Харрайну? — спросила она, не придумав лучшего ответа.

— Ни в коем случае. По крайней мере, не до того, как вы станете его женой. Тогда ему пути назад не будет, — и в глазах принца отразилась неприкрытая неприязнь к господину Лэндигуру. — Но вам придется прогуляться со мной в зимний сад.

Второй танец кончился, начался следующий. Однако Харрайн так и не подошел к своей невесте. Королевского менталиста окружила придворная молодежь. Тот смеялся, шутил и выглядел донельзя обаятельно.

— Я нескоро стану его женой, — грустно сказала Алеся. — Мы с вами еще много раз успеем посетить зимний сад. Не будем спешить. Вы ведь не настаиваете?

— Настаиваю.

— А вы уверены, что это прилично? — напрямик спросила она — Там, где я выросла…

— О, что за глушь, где вы выросли, — усмехнулся его высочество.

— Ни хронеоров на улицах, ни королевских балов, ни ослепительных принцев со странными предложениями.

— Не пойдете? — тихо спросил принц.

— Не пойду.

В следущую секунду Линсей, схватив Алесю за талию, переместил за угол лесенки и загородил собой, так что из зала был виден только краешек ее платья, да и то в глубокой тени верхней площадки. Куда там было семнадцатилетней девчонке переиграть опытного волка. Она молча подняла на него испуганные глаза. Линсей придерживая ее руку, медленно спустил вниз край тонкой перчатки, прикоснулся губами к нежной коже. Поцелуй получился обжигающим. И не единственным. Алеся вспыхнула. Такого опыта у нее не было. Ситуация, между тем, выглядела более чем неприличной. За ней, за невестой королевского менталиста, потихоньку наблюдали, она это чувствовала, множество глаз. Где-то совсем рядом находился Харрайн. Но его юная нареченнная никак не могла ничего исправить. Блеск и великолепие бала сковывали ей движения, мешали совершить что-то резкое, вроде пощечины принцу или даже попытки оттолкнуть крепко вцепившееся в нее Высочество. Она замерла наподобие кролика рядом с удавом.

В зимнем саду, с глазу на глаз, кажется, будет проще. Там она сможет от него убежать. А здесь…

Стремительно летели секунды.

— Я согласна на зимний сад, — срывающимся голосом сообщила Алеся.

Линсей, не спеша, натянул ей перчатку обратно на руку и сделал приглашающий жест. Стеклянные двери в зимний сад оказались совсем рядом.

— А в зале действительно душно, — услышала жертва принца сзади знакомый голос. — Илана, это прекрасная идея — прогуляться по саду.

— Саймонд! — воскликнула Алеся с облегчением, разворачиваясь на голос.

Ее друг в сопровождении группы молодежи оказался в двух шагах.

— Привет, Алейсия. А ты что же не танцуешь? Добрый вечер, ваше высочество.

— Монтегур, — с досадой узнал молодого человека принц, немного отступая от своей жертвы.

— Я еще не успела выучиться танцевать, — Алеся бросилась навстречу Саймонду Монтегуру.

— В зимнем саду расцвела новая орхидея, — хладнокровно заявил тот. — Мы решили посмотреть. Идешь с нами?

— Да, — она еле удерживала себя от того, чтобы не вцепиться в рукав своего случайного спасителя.

Минуточку, действительно случайного?

Молодежь, окружив принца, устремилась в открытые стеклянные двери. Саймонд, слегка задержался, чтобы еле слышно сказать подруге.

— Алейсия, ты же целительница. Я покажу тебе сейчас, как нужно снимать возбуждение. Не дергайся.

Он положил руку в серой перчатке на запястье своей спутницы, и чужеродный направляющий поток энергии смешался с ее собственным целительским потоком. Яркий румянец на щеках Алеси сразу же сменился изысканной бледностью.

— Перестарался, — признал Саймонд. — Но ты поняла?

— Да. Не дай физиологии поставить тебя на колени, — пробормотала Алеся, вспомнив одно из любимых изречений Влада Семенова из земного медколледжа. Тот всегда изрекал нечто подобное, когда преподы замечали, что он, например, уплетает батончик «Сникерс» во время занятия.

— Пойдем теперь в сад, Алейсия. Придется смотреть ту дурацкую орхидею.

Выходя в сад, невеста королевского менталиста почувствовала на себе пристальный взгляд и невольно обернулась. На нее с откровенной злостью смотрела принцесса Лидиана.

— Ты, оказывается, прекрасный организатор, Саймонд. Так быстро организовал группу поддержки.

— Повезло. Но не понял, куда смотрел твой жених. Принц Линсей Эренгайл не тот человек, которого можно подпускать к неопытной девушке.

— Самой интересно, куда он смотрел, — с досадой ответила Алеся.

— Аа-а! Он как раз объект твоих сложных отношений? — Саймонда неожиданно посетило озарение, и Алеся молча покраснела. — У вас, видимо, эта сложность взаимная, — добил ее Саймонд Монтегур.

Орхидея действительно оказалась великолепной, фиолетово-розово-белой с пурпурными прожилками, с тонким ароматом. Пока они неторопливо дошли до нее, на полшага отставая от весело галдящей компании, по дорожкам среди редкостно красивых деревьев, цветущих кустарничков и цветов на изысканных подставках и декоративных опорах, Алеся успокоилась окончательно.

— А этот бал еще долго будет продолжаться?

— Еще два-три часа, наверное. Но ты могла уехать уже после первых двух танцев. Нужно было только найти себе надежное сопровождение.

— Саймонд, а ты не мог бы…

— Нет, Алейсия. Приличнее будет обратиться к твоему жениху.

Ее хмурый жених в зимний сад не ходил, орхидеей не любовался. Его старательно пытались развлечь где-то четыре девушки вместе с принцессой и столько же юношей.

— Уважаемый господин Лэндигур, Алейсия очень устала с непривычки. И хочет вернуться в Академию.

Господин Лэндигур молча посмотрел в глаза своей невесте.

— Если вам это тяжело…

Алеся резко замолчала, потому что Саймонд незаметно ткнул ее носком ботинка.

— Нет, мне, конечно, будет нетрудно. Пойдемте, Алейсия. Вы действительно выглядите усталой.

Лидиана демонстративно фыркнула.

— Прошу меня простить, — Харрайн поклонился тем, кто его окружал. Алеся на всякий случай тоже поклонилась.

Харрайн молча довел невесту до вестибюля. Там служитель вернул ей мешочек с калошами и теплую накидку. Между прочим, никаких номерков здесь не было. И, как служитель запоминал, где чьи калоши, было непонятно.

На этот раз жених не стал поднимать невесту на руки. Снег идти перестал, ступеньки были хорошо расчищены, очень быстро черный электромобиль подъехал точно к ступенькам парадной лестницы. Водитель вышел из машины, чуть поклонился Харрайну и куда-то исчез. Харрайн сел на водительское место. Некоторое время они ехали по пустынным ночным улицам в молчании. Алеся тихо злилась на своего жениха, который мало того, что на балу ее совершенно по-свински бросил, так и теперь молчит с видом оскорбленного праведника. Теперь-то она понимала, как господину менталисту, от природы обладавшему добродушными чертами лица и незаурядным обаянием, удается придавать себе ледяной облик, так поразивший ее при первой их встрече. Он немного прикрывал глаза, особым образом опуская веки, и сжимал губы так, что они даже выглядели тоньше, чем обычно и приобретали какой-то презрительный изгиб. Выучился, однако!

— Ладно же, — думала Алеся, изо всех сил стараясь взять себя в руки, — пусть Харрайн ничего хорошего о ней не думает, но Фардар из Иселдау мог бы сейчас гордиться своей воспитанницей.

— Харрайн, я хочу, чтобы вы знали, — тихим вежливым голосом сообщила она. — Я буду расспрашивать у Ольсинеи, как я должна была вести себя в той сложной ситуации, в которой оказалась на балу. Я не хочу, чтобы вы думали, что я на вас буду жаловаться. Просто мне нужно, чтобы кто-нибудь опытный просветил меня по поводу произошедшего.

Электромобиль неожиданно вильнул на ровной дороге.

— А что вас не устроило? — чуть ли не сквозь зубы процедил ее жених, видимо, ярко вспомнив одну из последних нотаций Ольсинеи, близко к сердцу принимавшей Алесины злоключения.

— Меня затруднило общение с принцем с глазу на глаз.

— То есть, вам еще и не понравилось?!

Алеся с достоинством промолчала.

— В таком случае, вы первая и единственная из женщин Эмераны, которых очаровывал принц Линсей, и которой это не понравилось.

— Если бы он меня очаровывал, то, может быть, мне бы и понравилось. Не знаю, — в свою очередь возмутилась Алеся. — Но он меня НЕ очаровывал. Он чисто конкретно выставлял на позор вашу невесту, Харрайн. Он вас ненавидит, почему-то. А я слишком неопытна в ваших эмеранских правилах, чтобы сообразить, как ему надо было помешать. Если бы не вмешательство Саймонда, ничем хорошим вечер бы не кончился.

— Если бы вы вышли с ним в сад, я бы вышел за вами, — пробурчал Харрайн. — Но всего-то и надо было, отойти от него и подойти ко мне. Он же вас не держал. А я к тому времени не танцевал.

— Он бы схватил меня сразу, как только бы я сделала шаг от него. Он сразу перетащил меня за лестницу, как только я отказалась идти с ним в зимний сад. Он, между прочим, еще в начале разговора сказал мне, что я никак не могу быть дочерью Корвена Раутилара. Потому что тот талантливый диагност умер задолго до моего рождения. И многие его, то есть Корвена, знали.

Харрайн остановил машину у обочины и с силой потер лицо руками.

— Но он собирается рассказать, что я самозванка, только после того, как я стану вашей женой. Как же он вас ненавидит, Харрайн.

— То, что он меня ненавидит, для такого человека естественно, — совсем другим, мягким тоном сообщил ей Харрайн после минуты-другой молчания. — Вы наверняка еще не успели узнать, что Эмераной правит сейчас младший сын легендарного короля — основателя династии. Принц Линсей — сын старшего принца. Отец Линсея был бы сейчас королем, а Линсей был бы наследным принцем, если бы не вмешательство моего отца, Ортэса Лэндигура. Тот воспользовался правом королевского менталиста и отстранил старшего принца от трона.

— А ваш отец сейчас… то есть, простите…

— Ничего. Мой отец давно покинул этот мир. Я уже привык к его отсутствию.

Электромобиль плавно двинулся вперед.

— Что касается Корвена Раутилара, то что же я мог изобрести? Ваша мать — Элинара Раутилар, но ваш отец неизвестен. Вы не представляете, какое это пятно на вашей репутации в нашем мире.

Несколько минут Алеся обиженно молчала. Праведники, чтоб их… Потом, в очередной раз вспомнив советы и уроки Фардара, взяла себя в руки.

— Скорее всего, моего отца звали, или зовут Ладвик Ивондейл.

Элекромобиль снова вильнул на ровной дороге.

— Откуда вы знаете?

— Мне недавно рассказал один человек с Ателлана. Когда-то он любил Элинару. И пристально за ней следил. Он и заметил, что она была увлечена Ладвиком и сбежала к нему. Тот ателланец до сих пор мечтает отомстить Ивондейлу, поэтому не может миновать ментальный фильтр Долины. Мы с ним случайно встретились на Ателлане, куда я нечаянно залетела.

Харрайн молчал.

— И вообще, мне, как дочери Элинары и Хозяйке Долины, рассказывают больше, чем кому бы то ни было. Если бы вы меня подключили к вашим расследованиям, вы бы гораздо быстрее добыли нужную информацию.

— Нет, Алейсия, — мягко ответил Харрайн, — главное, все же — ваша безопасность, а не информация. Поэтому напрямую подключать вас нельзя. Но мы проверим все по Ладвику Ивондейлу. Ивондейлы, конечно, не Раутилары, но вполне приличный род.

Они подъехали к дому Раутиларов, но Харрайн не сразу открыл дверцу.

— И еще. Алейсия, осторожнее с Саймондом Монтегуром.

— Саймонд — мой друг!

— Осторожнее в выражении ваших дружеских чувств к Монтегуру. Простите, я не все могу вам рассказать.

Дверца наконец открылась, и возмущенная Алеся, не попрощавшись, побежала домой.

Глава шестая

На следующее утро она добралась до электромобиля, засыпая на ходу. Харрайн осторожным касанием целительского потока добавил спутнице бодрости.

— А ведь вы можете и меня научить, так делать, — заявила проснувшаяся Алеся, вспомнив вчерашний урок Саймонда.

— Нет, вам еще рано, — чуть улыбнулся Харрайн. — Тут требуется умение дробить обратный поток и использовать его малую часть. Если я вам сейчас покажу, как нужно добавлять организму бодрости, вы себе обеспечите бессонницу на пару недель, как минимум. Наберитесь терпения, хорошо?

Алейсия смутилась от ласковых интонаций в его голосе, но тут, на ее счастье, впереди показались ворота Академии.

И снова жизнь в Академии потекла неспешной чередой дней.

— Знаешь, что он меня спросил? — услышала Алейсия голос темноволосой Ариены, выходя из ванной. — Он спросил меня, представляешь, девица я или нет! Нет бы спросить, какой цвет мне больше всего нравится, или музыка. Или люблю ли я детей?

— Вы с ним знакомы полгода? — флегматично уточнила рыжеволосая Солара. — Про цвет он уже, наверное, все знает. И чего ты так кипятишься? Ты же девица. Все в порядке.

— Но как-то это противно, когда тебя с такой стороны оценивают.

Алеся села рядом с девушками на диванчик и взяла конфетку.

— Некоторые парни отказываются жениться даже на вдовах, — продолжала Ариена.

— Ну и что? — Ты же не собираешься отправлять неудачного мужа на тот свет и становиться вдовой? Какая тебе разница, что кто-то не хочет жениться на вдовах? — лениво ответила Солара. — У тебя же больше выбор.

— Противно. Стараешься, учишься, занимаешься самовоспитанием, а их что интересует!

— Тебе просто рано думать о замужестве. Ну и ладно. Какие наши годы? Еще успеется. А как у тебя, Алейсия, с женихом? Вы уже целовались?

Алейсия поперхнулась глотком чая.

— Господин Лэндигур с семнадцатилетними не целуется, — проницательно сообщила Ариена, постучав Алесю по спине. — Не так он воспитан, точно?

— Ну а вдруг он на тебе женится, а потом выяснится, что он даже целоваться не умеет, не говоря уж про все остальное? — допытывалась Солара.

Алеся хотела было сказать, что в этом невероятном случае она раздобудет Харрайну обучающий ролик из интернета, но вовремя прикусила язык.

— У нас будет вся жизнь для тренировки. Научится как-нибудь. С менталистами — это не главное, — она наивно понадеялась, перевести разговор.

— Да, наверное, поцелуй с менталистом впечатляет, — лениво согласилась Солара. — А у нас нет знакомых менталистов.

— Еще познакомитесь. Какие ваши годы. Со следующего года нас будут пускать на общие балы.

На Эмеране была распространена практика выхода девушек замуж лет в девятнадцать-двадцать на последнем курсе учебного заведения, или сразу после окончания учебы. Океан отступал обратно в свои исконные берега. Освобожденные земли надо было осваивать, специалисты любого пола оказывались необычайно востребоваными. Активно поощрялись молодые семьи, уезжающие на новую территорию. Поэтому, чтобы молодые люди могли познакомиться друг с другом и найти себе подходящую пару, устраивались открытые балы в высших учебных заведениях, пользовавшиеся большой популярностью не только среди молодежи, но и среди мужчин среднего возраста.

На следующий день вся группа Эннарда Верондира отправилась смотреть, как на полигоне обезвреживают хронеоров. Полигон напоминал огромную арену, огороженную прозрачными щитами от кресел зрителей, расположенных амфитеатром. Прорвавшихся в город из-за Стены хронеоров заманивали в специальные гаражи на время, а потом обезвреживали на полигоне.

— О, смотри, Алейсия, а Лэндигур, кажется, приобрел адреналиновую зависимость, — усмехнувшись, сказал Верондир, глядя на всадника в черном защитном костюме, который, находясь в трех метрах от сотрясающего плиты пола, черного, сверкающего в свете прожекторов монстра, быстро прыгающего за ним, еще и оглядывался. И немного замедлял бег своего коня, сокращая расстояние между собой и хронеором. — Тяжела жизнь королевского менталиста.

Лицо всадника закрывал прозрачный щиток, и было хорошо видно, как блестят азартом его темные глаза. Целеустремленно двигавшийся за всадником хронеор быстро добрался до края полигона. Харрайн резко ускорил коня, монстр рванулся за ним, полностью оказавшись на плите-ловушке. Сверху мгновенно упала конструкция из дуг, плотно прижавшая хронеора к плите. Тот рвался и дергался, но много раз проверенная конструкция надежно его держала.

— Теперь его можно обезвреживать. Лэндигур рассчитал безупречно, — прокомментировал Верондир. — Это, конечно, показательное выступление. Не всегда получается так чисто. Иногда хронеор успевает взобраться на плиту только наполовину, тогда удерживающая конструкция его не останавливает, и приходится все начинать сначала. Но для тебя, Алейсия, — добавил он ехидно, — все в лучшем виде.

Ученики, оказавшись совсем близко к обезвреживаемому хронеору, принялись вполголоса обсуждать техномонстра. Действительно, «морда» чудовища несколько отличалась от виденных ими раньше стандартных головных концов хронеоров. Что, вроде бы, было невозможно. Раз уж они сами собирали себе подобных из стандартных деталей, имеющихся в запасе или заново штампующихся на уцелевшем после Катастрофы оборудовании.

На галерее к скованному хронеору подошел неизвестный Алесе целитель в защитном костюме и, вскинув руки, послал обезвреживающий импульс в зрительные анализаторы. Но обезвреживания не произошло. Целитель удивленно посмотрел на свои ладони и повторил попытку.

— Любопытно, — пробормотал Верондир, откидываясь в кресле.

Обезвредить монстра целителю не удалось. Его сменил лично Харрайн Лэндигур. У того тоже не получилось. Верондир принялся насвистывать какую-то затейливую мелодию. Харрайн обернулся и посмотрел на Эннарда Верондира с вопросом в глазах. Дескать, не хочет ли один из сильнейших менталистов страны попробовать свои силы. Сильнейший менталист страны не захотел.

— Э-э-э, Алейсия, — неожиданно для всех спросил он, — возможно, ты сможешь нам помочь?

Алеся удивленно посмотрела на своего учителя.

— Не в моих правилах хвалить своих учеников, — отводя желтые глаза в сторону, сказал Верондир, — ты, конечно, не знаешь, какая драка среди преподавателей Академии идет за тебя. Сцепились кафедры менталистов и диагностов. У тебя редкий дар, воспринимать даже мельчайшие отклонения от нормы. Попробуй прощупать хронеора. Как у них идут потоки энергии от… э-э-э… глаз к мозгу, ты знаешь. Попробуй почувствовать отклонение.

Алеся молча встала, прошла по проходу, спустилась на пару ступенек вниз и протянула ладони вперед.

И буквально спиной почувствовала ледяное молчание сзади за секунду до того, как ее парализовал мощным импульсом Харрайн Лэндигур. В следующую секунду Верондир схватил ученицу за руки и оттащил от хронеора.

— Алейсия, — произнес он грозно, — тебе что одного фильма о жертвах хронеоров показалось недостаточно?

Учитель, оказывается, прошел к месту основного действия вслед за ней.

Алейсия, на которую Харрайн прекратил воздействовать парализующим импульсом, — кстати, с расстояния в полметра! — подняла на учителя изумленный взгляд.

— Куда ты лезешь к хронеору без защитного костюма! А если бы ты пошатнулась? Любое прикосновение к нему тебя убьет. У тебя уже в подсознании должна быть заложена мысль: нельзя приближаться к хронеору без защитного костюма.

— Именно из-за отсутствия этой мысли в подсознании у ваших адептов, я и обратился к руководству Академии после первой нашей с ними встречи, — холодно сообщил капитан городской стражи Эренгайл, тоже уже оказавшийся в центре событий.

— Алейсия, — успокаивающим тоном спросил Харрайн растерявшуюся адептку, — у вас ведь были занятия по обезвреживанию хронеоров?

— Да. Были…

— Разве вы работали без защитных перчаток? — продолжал расспросы Харрайн.

— Да, на учебных тренировках мы работаем без перчаток, — ответил кто-то из группы учеников Верондира, потому что Алеся промолчала, удивленная таким синхронизированным накалом страстей.

Верондир зашипел сквозь зубы.

— А девчонка-то не виновата, — усмехнувшись, сообщил капитан. — Разбираться надо было не с ней.

— Но мне и в голову не могло прийти, что та клуша будет проводить занятия по обезвреживанию хронеоров с таким нарушением техники безопасности.

— Вы примете меры, господин Верондир? — холодно спросил капитан.

Лев-людоед поморщился.

— Я все доложу ректору. Но вы не представляете, как милейшая госпожа Кивенлар умеет обижаться. А терпеть женскую обиду… — он передернул плечами, не договорив.

Тем временем ассистенты принесли для Алейсии нечто наподобие черного халата из очень плотного пластика, застегивающегося сзади, и пару длинных черных перчаток.

— Ладони в этой модели перчаток не защищены, — сообщил Верондир, — для того, чтобы ты могла воспринять и передать импульсы. Поэтому, если ты пошатнешься, нужно сжать руки в кулак. Ясно?

Алеся несколько раз сжала и разжала руки. Затем, наконец, снова приблизилась к дергающейся «морде» хронеора. Ей никто не мешал, но Верондир, на всякий случай, держался совсем рядом. Хронеор не был живым существом. Энергетические потоки в нем были неровными, с размытыми контурами. Но будущая целительница все же разобралась.

— Импульс в мозг идет не прямо, а через промежуточный переключатель, как бы псевдонейрон, — медленно произнесла она. — Поэтому, при попытке отключить хронеора обезвреживающий импульс целителя попадает сначала на переключатель. Скорее всего, он рассеивается, не достигая мозга. По идее, хронеор должен приобрести от этого дополнительную энергию. Что мы, кажется, и видели, когда он усиленно дергался после каждой попытки обезвреживания.

— Не может быть! — воскликнул кто-то из наблюдавших за происходящим целителей.

— Это значит, что обезвреживающий импульс, — сказал Харрайн, — должен быть максимально узким, скоростным и более ударным, чтобы проникнуть через дополнительный барьер и не рассеяться, так ведь? Дайте, я попробую.

Он в очередной раз подошел к хронеору, улыбнулся Алесе, показав глазами на защитные перчатки на своих руках, поднял руки и сосредоточился.

Потом хронеор обмяк и осел на платформу на разъехавшихся конечностях, а сам Харрайн неожиданно качнулся вперед. Верондир рывком отшвырнул его в сторону и свирепо посмотрел на Алесю. Видела, мол?

— Теперь задача обезвреживания хронеоров становится доступной не всякому целителю, — сказал Харрайн, открывая глаза.

— Да, и еще один вывод, господин Лэндигур, — решительно заявил Верондир. — Адептка Раутилар должна заниматься по индивидуальной программе.

Алеся переглянулась с Харрайном. Индивидуальная программа всегда выделяет, и привлекает внимание к тому, кто по ней занимается.

— Нет, пока не надо, — прохладным, не терпящим возражения тоном заявил королевский менталист, постаравшись не заметить, как несогласно вспыхнули желтые глаза Льва Верондира.

По возвращении в Академию группа Верондира, накупив колбасок, сарделек и безалкогольного пива, принялись увлеченно обмениваться впечатлениями дня, устроившись в Большом холле перед библиотекой. Там стояли несколько столов, как раз на этот случай. Администрация Академии предпочитала, чтобы сборища увлеченных чем-то адептов проходили у всех на глазах. Алеся не могла принять участие в этом интереснейшем времяпровождении. У нее были очередные занятия бальными танцами. Но она не больно-то огорчилась. Все-таки ее туда и обратно по-прежнему возил Харрайн Лэндигур.

— Почему все так расстроились из-за того хронеора?

— Потому что мы столкнулись с новой моделью, более сложной, чем предыдущие. Вы не слышали такое имя, Эридано Ларьен? Нет? Так звали молодого гения из Зарангона, создавшего хронеоров. Он родился с внешними отклонениями, низкорослый, всего с тремя пальцами на левой руке, но все внешние недостатки с лихвой скомпенсировала его гениальность. Впрочем, не уверен, что гениальность делает счастливее. Так что зря я, пожалуй, сказал насчет компенсации…

Зарангон — одно из полностью затопленных, погибших в свое время государств, это Алеся уже знала. У Эмераны в свое время не было шансов, противостоять военной мощи Зарангона. Те, кто шли в последнюю битву вместе с последним королем предыдущей династии, шли на смерть.

— Если Ларьен, все же, не погиб тогда, а живет где-то за Стеной, то он мог и дожить до нашего времени. Мог за прошедшие годы создать что-нибудь столь же гениальное, как и предыдущие его творения, — с горечью сказал Харрайн.

— А почему это не может быть другой гений?

— Гении такого уровня не появляются просто так. Они всегда вершина какой-нибудь научной школы. В Зарангоне была необычайно развитая военно-промышленная научная школа. Мы уже полвека здесь пытаемся разобраться, как же хронеоры воспроизводят самих себя. Но никто из наших так ничего и не понял. Сейчас Зарангон затоплен. Его научная школа погибла. А за Стеной… какая уж там наука в этих «джунглях». Хотя одного перспективного гения некоторые хищники с той стороны вполне могли бы и сохранить.

— А может быть, и не одного.

— Может быть.

Они подъехали к ярко освещенному темно-коричневому особняку с полуколоннами у входа, в котором проходили занятия бальными танцами.

Алеся с известным каждому земному студенту чувством: полчаса позора, и зачет в кармане, переобулась в бальные туфельки на одной из скамеек и прошла на свое место. Сначала была легкая разминка, потом все учащиеся разбились по парам, и началось обычное мучение. То сама Алеся наступала на ногу партнеру, потому что пыталась двинуться куда-то не туда, то партнер наступал ей на ногу по тем же причинам. Промучившись положенное время, Алеся сказала партнеру, что устала и уселась «отдохнуть» на лавочке. Ее партнер исчез куда-то с довольным видом. В зале перемещались в танце около двадцати пар. Педагог ходил между самыми успешными танцорами со словами вроде: отставьте локоть немного в сторону, немного резче поворот, и так далее. На неумех типа Алеси он вообще не обращал внимания.

— Да, жалостная картина, — внезапно она услышала знакомый бархатный баритон. — Вы и вправду абсолютно не умеете танцевать. Хотя отчасти я даже восхищен. Одно дело, сказать, что не умеешь танцевать такие несложные танцы, чтобы отделаться от неподходящего партнера. Совсем другое — признаться в том же, когда на самом деле этого не умеешь.

— Добрый вечер, ваше высочество.

Светловолосый сероглазый высокий красавец слегка склонился в поклоне.

— Для вас — Линсей. Вы меня заинтересовали, Алейсия. Но почему Лэндигур поместил вас в эту жалостную группу?

— В других группах уже все места были заняты. Мы обратились слишком поздно.

— Помолвка произошла недавно?

— Недавно, вы правы.

— В таком случае, разрешите предложить вам свою помощь. Я видел со стороны, как вы пытаетесь танцевать. Вы совершенно не слышите музыку.

— Какая уж тут музыка, — ответила Алеся, упорно не вставая с лавочки. — Я только и пытаюсь не перепутать фигуры танца.

— Не смешите меня, какие уж там фигуры, — принц поднял ее за руку. — Приседание, выпрямление с поворотом направо, шаг вперед, поворот обратно. Все. Затем повтор в другую сторону. Остальное — дело вашего партнера. Ну-ка повторите. Раз, два, три, четыре. Верно. Теперь дайте мне руку. Услышите эти раз-два-три-четыре в музыке.

На этот раз принц вел себя вполне корректно. Он действительно учил Алейсию танцевать, и за одно занятие она изрядно продвинулась в обучении. Хотя возбуждение все равно пришлось сбрасывать. Его высочество воздействовал на слабую женскую психику даже взглядом, внимательным таким и проникновенным.

— Благодарю вас, господин Эренгайл.

— Линсей. Вы разрешите мне пригласить вас, поужинать со мной.

— Нет, простите. По окончании занятий меня ждет Харрайн.

— А в другое время? В выходные?

— Только с разрешения Харрайна.

Принц усмехнулся, смущая ее пристальным взглядом.

— Вряд ли ваш Харрайн мне разрешит. Что же, буду ловить подходящий момент.

Он даже подождал, пока девушка переобулась, галантно подал ей теплую накидку и проводил до черного электромобиля. К ее великому облегчению, сдержанно попрощался и исчез в темноте.

— И что это было? — спросил Харрайн, в молчании созерцавший эти проводы, стоя возле своей машины.

— Его высочество изволил учить меня танцевать, — с достоинством ответила Алеся, усаживаясь в электромобиль. Прикрыла лицо руками и сладко зевнула. Время было позднее, день оказался богатый событиями. — Я ему на балу сказала, что не умею танцевать. Он, видимо, решил выучить, чтобы на следующем балу я уже могла с ним танцевать.

— Если вы выучитесь, вы и со мной сможете танцевать.

— Ну вас-то наверняка приберет принцесса.

Алеся снова зевнула, прикрыв лицо руками.

Харрайн улыбнулся и ускорил электромобиль.

— Еще совсем немного, Алейсия, и вы сможете нормально уснуть.

А на следующий день после занятий ей передали, что адептку Раутилар ждет к себе для серьезного разговора учитель Верондир.

— Алейсия, тебе придется объяснить мне, почему Лэндигур носится с тобой, как с куриным сырым яйцом. Ты девица не хрупкого здоровья, лучше многих защищена от опасностей, будучи Хозяйкой Долины. Зачем вам потребовалась помолвка, ладно уж, можешь не говорить, хотя она у вас и странная. Но почему это господин королевский менталист так ограничивает твою свободу, будь любезна объяснить.

Эннард Верондир полуразвалился на диване, положив руку на спинку, и внимательно разглядывал свою скромно усевшуюся на стул ученицу.

— На самом деле, это один и тот же вопрос, — колеблясь, что именно стоит рассказать, начала Алеся. — Харрайн предложил помолвку, чтобы получить законную возможность, лично следить за моей безопасностью.

Она оторвала взгляд от своих сложенных на коленях рук и посмотрела на бесстрастного учителя, пожалев, что не является менталисткой. И даже приблизительно не может уловить, что он сейчас думает. Хотя, можно догадаться, что темнить не стоит.

— Мы точно не знаем, но подозреваем, что лет тридцать пять приблизительно назад на Хозяек Долины началась охота. Возможно, нас убивают, или сознательно выводят из строя.

— Возможно? — Верондир склонил набок покрытую густой рыже-золотистой шевелюрой голову, сохраняя полностью бесстрастный вид.

— Да. Все очень непонятно. До сих пор происходящее считалось невозможным, потому что трагические случаи с Хозяйками происходят в разных мирах. А ведь никто, кроме самих Хозяек не может перемещаться между мирами.

— Ну разве что кто-то одной с вами крови.

— Что?!

Верондир не ответил. Он сидел, глубоко задумавшись.

— Скажи мне, Алейсия, тебя в твои семнадцать лет такие ограничения свободы никак не задевают? Не хочется сбросить ярмо?

— Любая моя сверстница будет пытаться вырваться на свободу ровно до того момента, как ее изобьют так же, как избили меня.

— Тебя?! В шестнадцать лет?!

— Меня возвращали к жизни лучшие врачи Долины-между-Мирами. Операция шла около десяти часов. И потом я еще долго приходила в себя. Это очень протрезвляет и делает серьезнее.

Опять наступило молчание. Верондир, сдвинув густые брови, сверлил ее хмурым взглядом.

— Ты могла бы носить с собой какое-нибудь оружие из другого мира. Я слышал, что есть цивилизации, обладающие более эффективным оружием, чем наш.

— Но как? Даже Хозяйка не может пронести с собой из одного мира в другой какую-то вещь.

— Я, конечно, знаком только с легендами о Долине. Но в легендах говорится, что как раз Хозяйка может. На этом строится сюжет многих наших историй. На том, что кому-нибудь в благодарность Хозяйка Долины дарит пронесенный из другого мира в Черной Сфере подарок. И в критический момент ее подарок исчезает. Потому что, действительно, в нашем мире он навсегда задержаться не может. Но на какое-то время — вполне.

— Черная Сфера? Никогда не слышала.

— А ты поинтересуйся.

Они снова помолчали.

— Тех, кто тебя… чуть не убил, вы не нашли?

— Нет. А как мы могли? Я их не помню. Даже не успела увидеть. Все произошло в другом мире, где меня спрятали от тех, кто, возможно, охотится за Хозяйками Долины.

— Понятно. А в Долине хороший госпиталь?

— Лучший среди всех лечебниц вселенной. Там совместно работают врачи из многих миров.

— Эх, жаль, что я не могу туда попасть. Вот бы посмотреть.

— Лучше не надо. Самый частый способ попасть в госпиталь Долины-между-Мирами — это оказаться при смерти. Тогда срабатывает загадочный перенос.

— Понятно. Думаю, что я, находясь даже при смерти, не попаду в твою Долину. Но в связи со всем, что ты мне рассказала, почему Лэндигур против того, чтобы ты занималась по индивидуальной программе?

— Он боится привлечь ко мне внимание. Боится, что меня можно выследить среди целителей Эмераны. Мои способности целителя пробудились именно в результате того нападения, когда я чуть было не умерла…

В этот момент Верондир уставился на нее настолько пронзительным взглядом, что рассказчица сбилась с мысли.

— Ах, вот оно что! Ребенок погиб?

— Да, — ответила Алеся, густо краснея. И с чего бы это ей так краснеть? Совсем же недавно ей казалось, что беременность в шестнадцать лет это «ну с каждой может случиться». Неудобно, конечно, но не аборт же делать. Совсем недавно…

Она с трудом закончила свою мысль после паузы. — Если все это так и было задумано нападавшим, то он может сейчас меня искать среди адепток, учащихся на целительниц.

Верондир неожиданно горько улыбнулся.

— Будем надеяться, что эта скотина тебя не найдет. Но все же тебе необходимо учиться по индивидуальной программе. Менталист, вообще-то, опасный противник. Он может в случае надобности обезвредить врага, не прибегая к оружию. Лэндигур, думаю, хочет, чтобы ты училась на менталиста. Но и твоим даром диагноста пренебрегать не стоит. Это очень редкий дар среди целителей. Поэтому, я предлагаю, чтобы официально ты пока училась на диагноста, а неофициально будешь заниматься со мной. Когда наших с тобой занятий станет недостаточно, мы придумаем что-нибудь еще. В конце концов, не считая этого года, у нас впереди еще два. Согласна? — спросил Лев Верондир таким тоном, что сразу стало ясно, что отказа он не потерпит. — Ты вроде на очень многое была согласна, потому что «очень хотела стать целителем», — и он криво усмехнулся.

— Да, конечно. Я согласна.

А попробуй не согласись!

Глава седьмая

Алеся еле доучилась оставшиеся до выходных дни, так ей хотелось попасть к себе домой, в Долину между Мирами. Как в тумане прошло дополнительное занятие с ректором Академии по правильному обезвреживанию хронеоров. Всем раздали длинные черные перчатки. Госпожа Кивенлар старательно изображала, что она совсем не в обиде на юную адептку Раутилар, из-за неосторожных выходок которой, ее преподавательница перенесла жуткий разнос. Алейсия, чувствовавшая фальшь в поведении бывшей наставницы с расстояния в несколько десятков метров, в этот раз из-за этого не страдала. Она уже была мысленно в другом месте. Ей повезло, она отделалась всего несколькими выговорами за невнимательность. Правда, профессор Каурад, преподаватель по Диагностике, решил не делать ей выговор, а сострил на тему, что, мол, ваша влюбленность, адептка Раутилар, вполне законна, но должна остаться за порогом этой аудитории. Вряд ли господин королевский менталист будет рад узнать, отчего у его невесты упала успеваемость. Хотя, кто вас, влюбленных, конечно знает. Может, даже и обрадуется.

После чего адептка Раутилар испугалась и взяла себя в руки. Диагностика действительно требовала от нее полной сосредоточенности.

В Долине она тем же вечером, как туда попала, спросила, что это за Черная Сфера, в которой Хозяйка Долины может переносить различные предметы из одного мира в другой. Ольсинея не знала. Но и без загадочных черных предметов, они до поздней ночи обсуждали все, что случилось с Алесей за последнее время.

На следующее утро молодая Хозяйка, поздно проснувшаяся и еще позже выбравшаяся босиком в гостиную, на ставший уже родным узорный теплый каменный пол, залитый ярким солнцем, льющимся из распахнутых окон-дверей, увидела тихо разговаривающих Ольсинею и Фардара.

— Знаешь, что мы узнали? — спросила Ольсинея вместо «с добрым утром». — Действительно, раньше у Хозяйки Долины был ее личный Черный Шар. Сохранились даже изображения Хозяек с Черным Шаром в руках. Эта Сфера пропала вместе со Старой Хозяйкой, и, знаешь, что я думаю? Сфера осталась на месте ее гибели. И мне очень интересно, зачем она ее с собой взяла.

— Это явно не все, что ты думаешь, — сказала Алеся, подтаскивая легкое кресло к столу, за которым расположилась Ольсинея. Столик был накрыт для завтрака. Или уже даже для обеда. — Судя по тому, как обеспокоен Фардар, дай, соображу, ты собралась переместиться на место гибели Старой Хозяйки, да? И поискать там Сферу? Пока я здесь?

— Твоя проницательность растет день ото дня, — невесело заметил Фардар, откидываясь на спинку кресла.

Алеся уселась за столик, с удовольствием зарываясь пальцами босых ног в теплую шерсть на шкуре неизвестного животного из неизвестного мира, шкура лежала как коврик под столом.

— Именно в том месте уже погибла одна из Хозяек Долины, — все так же невесело продолжил Хранитель с Дарелада, — причем погибла таким образом, что никто не может понять, что с ней произошло.

— Но именно мое перемещение туда может приблизить нас к разгадке этой тайны, — с опасно загоревшимися глазами ответила ему Ольсинея. — Алейсия ежедневно рискует, находясь в том мире, где искалечили Элинару. Почему же я должна сидеть в безопасности?!

— Алейсию охраняют.

— Я тоже возьму с собой охрану из жителей Одиннадцатого мира. Попрошу Иррека организовать. Он воин.

— Тогда и я пойду с тобой, Оттинэ.

— Но ты же не сможешь даже поднять оружие для защиты! — в запале спора ответила Ольсинея. Но сразу после того, как эти слова у нее вырвались, она сообразила, как задела Фардара, и испугано посмотрела ему в глаза.

— В крайнем случае, я успею встать между тобой и арбалетной стрелой, — хмуро ответил Фардар, — раз уж ты не считаешь меня способным на большее.

Ольсинея сразу вскочила и опустилась на колени рядом с креслом супруга, взяв его за руку.

— Но как я буду жить, если ты действительно встанешь между мной и стрелой?

— А как я буду жить, если не встану? — Фардар смотрел ей в глаза, серебристые искры в его темно-синих глазах постепенно разгорались в серебряное сияние. — Если я останусь здесь и получу на руки твой труп?

— Оба наденете доспехи, и вас успеют спасти врачи госпиталя, — оптимистично заявила Алеся, перекладывая к себе в тарелку кусок мяса с блюда. — Но вот что мне непонятно. Как это, интересно, ты, Фардар, попадешь в Одиннадцатый мир, если ты из Восемнадцатого?

Ольсинея еще полминуты смотрела в сияющие серебряным светом глаза Хранителя, затем выпустила его темные руки из ладоней и вернулась в свое кресло.

— Надеюсь, что попаду, — ответил Фардар, закрыв глаза.

— Супруг Хозяйки Долины всегда может переместиться туда же, куда перемещается Хозяйка, — разъяснила Ольсинея. — Если они, конечно, друг друга по-настоящему любят.

— Вот здорово, — восхитилась Алеся, вдруг ярко представив себе, как она покажет Харрайну Землю.

Фардар вздохнул и улыбнулся, не открывая глаз. Алеся сразу смутилась, сообразив, что он уловил отблеск ее мечтаний. Мечтаний, которые не сбудутся. Но что же теперь, и помечтать нельзя?!

— Я думаю, что к следующим твоим выходным, Алейсия, мы будем готовы, — деловым тоном сообщила Хозяйка Долины. — Обговорим вопросы сопровождения, подготовим защитные доспехи. К сожалению, в Одиннадцатом мире вооружение действительно на уровне арбалетных стрел. А такие стрелы обычные кольчуги прошибают. Значит, придется надевать тяжелые доспехи. Как у рыцарей позднего Средневековья на Земле, Алейсия… Я в подобных железках и двух шагов не сделаю, — Ольсинея побарабанила пальцами по столику. — А некоторые, конечно, сделают, и даже меня поддержат. Но у них сердце слабое. Да-а, задача. Пойду-ка я общаться с ректором Университета. А ты ешь, Алейсия, спокойно.

Она исчезла из гостиной. Алеся посмотрела на Фардара и с облегчением увидела, что глаза у него уже обычного цвета, и он улыбается.

— Кажется, на этот раз прорвемся, хотя и с трудом, — бодро сообщил ей Хранитель с Дарелада.

В эти выходные Алеся больше Хозяйку не видела.

Всю следующую неделю она изводила себя почище, чем в предыдущую. Над столицей Эмераны начали активно дуть весенние теплые ветры, солнце озаряло учебные аудитории зовущим на свободу светом; шуточки, насчет весеннего обострения у некоторых адепток, кажется-таки, достигли ушей королевского менталиста. Во всяком случае, сопровождая ее на занятия по бальным танцам, он вдруг остановил свою машину у обочины дороги.

— Что с вами происходит, Алейсия? Что случилось?

— Ольсинея считает, что Старая Хозяйка оставила свою Черную Сферу на месте гибели. Она собралась переместиться в Одиннадцатый мир на следующих моих выходных.

— Ох-х, — выдохнул Харрайн и добавил после нескольких минут молчания. — А Фардар что?

— А что Фардар?

— А то, что эти сведения могут быть ловушкой для Хозяйки Долины. И если она погибнет, то Фардару будет совсем нелегко, а ты окажешься запертой в Долине на многие годы. Пока не выйдешь замуж, не родишь девочку и не дорастишь ее хотя бы до пятнадцати-шестнадцати лет, — он потер лицо руками и, не отводя рук от лица, глухо добавил. — Простите меня за эту вспышку.

— А что такого было? Чтобы прощать? — спросила Алеся, отмерев. — Здорово бы было, если бы вы окончательно перешли на «ты».

— Это и все, что ты усвоила из моего выступления? — горько улыбнулся менталист. — Кстати, неплохо бы было и тебе перейти со мной на «ты».

— Фардар сказал приблизительно то же самое, поэтому по второму разу я и не впечатлилась. Только он не говорил о ловушке. Почему ловушка?

— Что такое Черная Сфера?

— Мне недавно Верондир рассказал. Оказывается, у Хозяек Долины раньше была Черная Сфера, в которой они могли переносить маленькие предметы из одного мира в другой. Ольсинея этой Сферы никогда не видела, и решила, что ее оставила Старая Хозяйка на месте гибели.

— Вполне возможно. Но откуда об этом знает Верондир?

— Он сказал, что упоминание о Черной Сфере встречается во многих легендах о Хозяйках Долины.

— Я бы не сказал, что во многих, впрочем, я не знаток легенд. Но учти связи твоего учителя с теми, кто за Стеной; вспомни, что совсем близко могут оказаться те, кто хотят гибели Хозяйкам Долины, и подумай. Ему могли ненавязчиво напомнить о Сфере, чтобы заманить Ольсинею в ловушку.

Алеся подумала.

— Но тогда это означает, что кто-то из моих врагов уже знает, что Хозяйка Долины — ученица Верондира. Пока у нас нет никаких оснований так считать. Я не верю, что мой учитель кому-то меня выдал.

— Да, пожалуй, ты права. Верондир тепло к тебе относится, а это кое-чего стоит. — Харрайн снова с силой потер лицо, и они тронулись в путь. — Кстати, мы проверили информацию о Ладвике Ивондейле. Действительно, существует официальная запись о браке Ладвика Ивондейла с Элинарой Раутилар. Однако о самом Ладвике пока ничего выяснить не удалось. Так что на самом деле ты не Алейсия Раутилар, а Алейсия Ивондейл. Но поскольку род Раутиларов взял тебя на воспитание, ты вполне имеешь право носить фамилию матери. Хотя такое и редко встречается. И еще! Ладвик Ивондейл был целителем менталистом.

— И что? — уточнила Алейсия, уловив недосказанность в тоне Харрайна. — Ну помимо того, что мои способности передались мне и от отца и от деда.

Харрайн колебался с ответом. Ответил только после того, как затормозил у ярко-освещенного особняка для обучения бальным танцам.

— Он мог использовать ментальную привязку к себе для того, чтобы сманить из Долины Элинару Раутилар.

Алеся, не ожидавшая услышать такой ответ, вспыхнула, покраснела, и от смущения низко опустила голову, понимая, что выдает свои чувства менталисту.

— Что такое? — менталист передумал открывать дверцу и резко повернулся к ней.

Алеся отчаянно жалела, что так плохо умеет защищать свой мозг от нескромного внимания некоторых настойчивых.

— Алейсия, так привязывать к себе юную девушку может только полный подлец, — бесстрастно сообщил Харрайн.

— А если кто нечаянно привяжет? — с трудом выговорила юная девушка.

Харрайн молчал. Не мог он полностью отрицать такую возможность. Не посмел настаивать на том, что она попросту в него влюбилась. Молча открыл ей дверцу, нажав на рычажок рядом с собой.

— Беги, Алейсия, ты уже опаздываешь.

Она выскочила из машины и быстро побежала вверх по ступенькам.

Занятия бальными танцами прошли без приключений. Алеся, усвоив уроки его высочества, наконец-то начала танцевать, а не бессмысленно перемещаться в танце, наступая на ноги своим партнерам.

Обратно они с Харрайном доехали молча, и в следующий раз королевский менталист объявился только в приемном покое Госпиталя Долины, где Алеся, усевшись в удобное кресло, приготовилась ждать возвращения самых родных для нее людей.

За прошедшую неделю для Ольсинеи, Фардара и их охранников изготовили из базовых доспехов Одиннадцатого мира облегченную версию с каким-то там перпендикулярно ориентированным молекулярным слоем. По уверениям ученых, арбалетную стрелу такие доспехи полностью отразить не смогут, но хотя бы отклонят ее от жизненно важных органов. А остальное — дело врачей Госпиталя. Но лучше бы, конечно, Хозяйке Долины переместиться в Долину сразу же, как только она почувствует опасность. Ольсинея считала, что сможет сразу же оказаться рядом с такой личной и недоступной для других вещью, как Черная Сфера. Просто подберет ее и переместится обратно. Охрана отправляется с ней, как она уверяла, только для успокоения Фардара.

Но минуты летели за минутами, Алеся терпеливо ждала, но Ольсинея со спутниками все не возвращалась. Харрайн молча кивнул Алесе и устроился в соседнем кресле. Третьим человеком в приемном покое был Леи Катиноу. Он появился в Долине недавно и был пока единственным представителем своего Сорок третьего мира. Мир этот был, судя по всему, зловеще тоталитарным. Леи Катиноу пока что не совсем свободно говорил на языке Долины, часто пользовался ретранслятором. Невысокий, худой, с залысинами и обильной сединой в черных волосах и короткой бородке, с раскосыми черными глазами, мелкими чертами лица, он был одним из деликатнейших людей во всех мирах вселенной. Часто бесцельно ходил по городу и улыбался людям. Иногда вытирал слезы, когда слышал веселый беззаботный смех. Очень любил советские мультфильмы вроде «Ежик в тумане». У него было больное сердце, больное до такой степени, что в любой момент могла наступить смерть. Но от серьезного вмешательства хирургов Катиноу отказался категорически и потому часто посещал госпиталь для поддерживающих процедур. Спустившись в приемный покой после очередной процедуры, он оглядел угрюмо молчащих Алесю и Харрайна и остановился.

— Простите, Алеся, — вежливо начал Катиноу, не решаясь предложить свою помощь, — вы чем-то встревожены?

— Ольсинея отправилась в Одиннадцатый мир вместе с Фардаром и охраной за Черной Сферой Хозяек Долины. Они до сих пор не вернулись. Мы их ждем.

— Можно мне подождать с вами?

— Да, конечно.

— А что такое Черная Сфера?

Алеся изложила историю гибели Старой Хозяйки и рассказала, что Ольсинея надеется найти свою Сферу на месте гибели предыдущей Хозяйки Долины.

— И давно вы уже ждете?

— Около часа.

— Час — это совсем немного. Если Сфера Хозяек закатилась в какую-нибудь расщелину, им потребуется гораздо больше времени, чтобы ее достать, — успокаивающим тоном сказал Леи Катиноу.

— А ведь вы тоже менталист, — вдруг вмешался в разговор Харрайн.

— Да, отчасти.

— Тяжело все-таки быть менталистом, — с горечью продолжил королевский менталист Эмераны. — Я отлично понимаю, Алейсия, почему ты выбрала путь диагноста. Это как-то человечнее, что ли…

— Я не выбирала путь диагноста. Верондир будет лично учить меня на менталиста. Но учить он будет неофициально, чтобы не засвечивать мою индивидуальную программу обучения.

— Ах, вот как.

— Да. Он считает, что все мои способности надо развивать.

— Простите, но мне кажется, что на Эмеране менталистом все же проще быть, чем в моем мире, — снова заговорил Леи Катиноу. — В моем мире это зачастую проклятие. У нас разработаны технологии по ломке психики человека. И этим занимаются как раз менталисты. Больное сердце — часто единственная гарантия того, что ты останешься человеком. Того, что ты не подчинишься озлобленным зверям. Зверям, вооруженным человеческими знаниями. Больное сердце — это возможность умереть человеком.

И Харрайн и Алеся во все глаза смотрели на невысокого человека с высоким лбом и грустными усталыми глазами.

— У нас тоже известны некоторые такие технологии. Но, по счастью, они категорически запрещены к использованию, — ответил Харрайн.

— А у нас все средства хороши, чтобы добиться от людей добровольного подчинения.

В этот момент зазвучал сигнал приема в Госпиталь больного человека извне. Алеся вскочила. В приемном отделении сразу стало тесно. Появились Ольсинея и Фардар, причем было непонятно, кто кого поддерживал, и трое воинов, все в крови. Зазвенели стукающиеся об пол зала части доспехов, люди в бело-синей форме госпиталя окружили появившихся, зазвучали четкие слова команд.

— Лови! — крикнула Ольсинея и бросила Алесе ритмично мерцающий Черный Шар.

Затем Хозяйку уложили на носилки и увезли вовнутрь госпиталя. Процедура госпитализации была проделана настолько оперативно, что через пять минут в приемном покое остались опять только Харрайн, Алеся и Леи Катиноу. Снова стало тихо. Алеся растеряно вертела в руках Черный Шар, ожидая появления на экране информации о состоянии пациентов. Внезапно при одном из поворотов Сфера раскрылась. Алеся замерла с таким выражением лица, что Харрайн не выдержал и подошел, чтобы заглянуть вовнутрь. Внутри Сферы лежали несколько старинных земных шприцов, в одном из них была свернувшаяся кровь. Был и небольшой прозрачный контейнер, вероятно, раньше в нем была среда для лучшего сохранения биологических жидкостей.

— Там еще какая-то бумага внизу, — тихо сказал Харрайн оцепеневшей Алесе.

Та присмотрелась, тоже заметила бумагу, вытащила ее, положила половинки Сферы на пустое кресло и развернула белый лист.

Алеся оторвала глаза от письма и встретилась взглядом с Харрайном, который прочитал письмо через ее плечо.

— От прощального письма Старой Хозяйки Долины я бы ожидал большего. По моему ощущению, она темнит, и темнит неумело. Кто ей посоветовал отправиться в Одиннадцатый мир? Почему она решила, что этот человек что-то особенное знает? Почему она отправилась без всякой подстраховки, если подозревала, что умрет? Много всяких «почему».

— Я думаю, что могу ее понять, — грустно сказала Алеся. — Если «сильная личность» одной крови с Хозяйкой Долины, то этот человек вполне мог отправиться вместе с ней. Она могла постесняться признаться в письме в том, что тот человек — ей родственник. Даже Старой Хозяйке Долины доступны, наверное, простые человеческие страсти. А именно человек одной крови с Хозяйкой может путешествовать между мирами.

— Откуда ты знаешь?

— Верондир сказал.

— А он откуда знает?

— Не объяснил.

— Что-то уж слишком многое он знает. Алейсия, если предположение Хозяйки правильно, и где-то существует антипод нашей Долины, то многое меняется, — горячо сказал Харрайн, взяв девушку за руку. — Например, из Третьего мира во Второй запросто могли доставить твой портрет. И все наши меры секретности просто смешны. Чтобы узнать тебя, достаточно было просто увидеть тебя на улице, или в лечебнице в Стене кому-нибудь из нанятых людей. Совсем необязательно расспрашивать о чем-то Верондира. Таким образом, некто вполне может знать многое о тебе и подталкивать твоего учителя в нужном направлении.

— Верондира, пожалуй, подтолкнешь, как же. Все, что он до сих пор мне сказал, сказано исключительно ради моей пользы. Даже его слова о Черном Шаре и неизвестном Хозяине Антидолины. В лечебнице в Стене я была в последнее время в маске. По улицам я вообще не хожу, — она помолчала, затем пристально в первый раз в жизни посмотрела в карие глаза своего жениха. — Но все это до поры до времени. На что мы вообще можем рассчитывать, Харрайн? Антидолина. Собрание людей из разных миров, не удерживаемых никакими добрыми побуждениями. Их направляют только поиски своей собственной выгоды. Они могут воспользоваться любым оружием из любого мира, которое только смогут воссоздать в своем. Они могут убить любого, предать любого. Они способны на самое извращенное насилие. Что мы можем им противопоставить? — голос юной Хозяйки Долины дрогнул. — Только затаиться и отсидеться в надежном укрытии?

— Кое-что все же мы можем, — твердо ответил Харрайн, и успокаивающе пожал ей руку. — Например, мы владеем силой свободно мыслящих творческих людей и мы умеем объединять усилия. Не бойся, Алейсия, мы еще поборемся. У нашей легендарной королевы, которая получила известие о смерти мужа в решающем проигранном сражении, было куда больше причин отчаяться, — к королеве Антее нормальные эмеранцы относились как французы раньше к Жанне Д'Арк. Короче, настоящая национальная героиня, хотя и королева. — Она видела темнеющее небо за окном в начале Катастрофы и чувствовала, что все кончено. Но смогла принять те решения, которые переломили судьбу. Эмерана выстояла несмотря ни на что.

— Мы хотя бы сделаем все, что должны. Иногда больше ничего и не требуется, — Леи Катиноу незаметно подошел сзади, и обернувшаяся к нему Алеся удивилась редкостному сочетанию болезненной печали и решимости умереть, но не сдаваться, которыми был пронизан весь его облик.

— Вот увидишь, — мягко добавил Харрайн, — придет в себя Ольсинея, соберет очередной совет, и мы что-нибудь гениальное в очередной раз придумаем. Потерпи немного.

Алеся осторожно высвободила руку из ладони Харрайна и подошла к информационному экрану приемного покоя. Состояние всех поступивших уже было стабилизировано. Оснований, тревожиться за жизнь хоть кого-либо из них не было. Оставалось терпеливо ждать.