Хозяин Туманного замка

Глава 1

Дэйв осторожно разложил на столе оставшиеся продукты. У меня мурашки по спине пробежали, даже по очень обнадеживающим подсчетам этих продуктов оставалось дня на два, максимум на три, а еще, если учесть, что потом начинается недельный пост… Мать перемать, нам светит голодать как минимум недели две. Мы-то ладно, привычные, а вот младшие. Мы встретились с Дейвом глазами и поняли друг друга.

— Надо идти сегодня. — Спокойно сказала я.

— Рискованно

— Сама знаю, но по-другому нам не выжить. Я пойду одна.

— Нет. Одной тебе нельзя. Подожди, пока Дилан вернется — сказал он и тут же осекся.

— Если вернется… — Мой голос звучал уверенно, хотя на душе скребли тысячи кошек. — А выживать надо в любом случае. Надо идти. Если что, присмотришь за остальными и Грина не выпускай ни под каким видом минимум недели две. — Я уже не смотрела на него, отвернулась и быстро прошла к своему закутку в подвале. Там как всегда прошли основательные сборы, в результате которых с собой были взяты кинжал, два ножа, толстый черный плащ, да еще кое-что по мелочи. Было уже достаточно поздно, поэтому детей не было в нашем жилище, они все разбрелись по улицам Столицы в поисках непонятно чего. Здесь остались самые младший — близнецы Вигинс четырех лет, да маленькая Дейра двух лет отроду. Это хорошо. Никто не станет проситься со мной. Затянув подуже завязки плаща я направилась к выходу. Я почти уже покинула жилую часть лабиринта, когда вспомнила о старой доброй традиции, которую лично я никогда не соблюдала, но уж если Дилан не вернулся… Монах как обычно сидел в своем закутке. К нему я решила зайти попрощаться. Отношения у нас, конечно, не слишком хорошие, но когда-то он помог выжить нам всем. Вопрос только надо ли это было. С другой стороны я прекрасно понимала, что если речь опять пойдет о наших жизнях, он снова будет нас спасать, не глядя ни на что.

— Уходишь? — спокойно спросил он. Его тон мне не очень-то нравился, но что я могла поделать?

— Ухожу. Присмотрите за остальными.

— Конечно. Иди спокойно, девочка и возвращайся. — Он вернулся к своей книге, теперь можно было идти на поверхность.

Старая система подземных ходов стала нашим домом восемь лет назад. Тогда… Тогда, когда многие в городе остались сиротами без приюта. Нам надо было выжить, и мы нашли свой способ. Теперь, правда, приближенные Наместника сокрушаются — перебили бы нас тогда — проблем было бы намного меньше. В чем-то, конечно, они правы. Жили бы они точно поспокойнее, просто надо было перебить еще сотню-другую отпрысков старинных элитарных родов. Правда, благодаря Наместнику, нас оставили живыми. Что ж… Сам виноват, за все в жизни надо платить. Я прошла еще метров триста запутанными подземными коридорами, эту часть я знала лучше всего, пройти здесь могла с закрытыми глазами. Поэтому и шла уверенно. Там, на поверхности будет совсем не так. Облава в городе еще не закончилась. Лезть туда сейчас было настоящим безумием, но выбор у меня был невелик. Без продуктов две недели мы все равно не продержимся, а выжить надо, хотя бы ради младших. Ладно… Я уже собиралась рвануть на поверхность, по уже ставшему привычным выходу, и вдруг остановилась. Этот выход вел на поверхность за два квартала от городской торговой площади. Что-то меня смущало, и надо было трезво оценить ситуацию. Выводы оказались неутешительными — если в городе облава — значит, засада обязательно будет и там. Эта догадка заставила меня тяжело прислонится к стене. И куда теперь? На площадь — более чем глупо. Там сейчас патруль наместника гуляет. Вернуться обратно в подвал — не возможно. Если бы только не предстоящий пост… И тут меня осенило. Через четыре дня начинается пост, а значит через три дня, рынок торговать перестанет, конечно, ведь сегодня будут разгружать все пришедшие суда в очень быстром темпе, а небольшая торговая площадь рядом с портом останется почти без охраны. Значит… Значит, вернуться назад и в другую сторону, по выученному лабиринту коридоров — только скорее.

Мои догадки подтвердились. Осторожно выбравшись из подземных ходов возле порта, я сообразила, что бедная портовая торговая площадь осталась совсем одна.

Правильно. Торг тут идет максимум часов до трех, а потом торговки оставляют весь свой товар на попечение охране, а та сегодня побежала лишние деньги зарабатывать. Что ж на пару ящиков съестных припасов у вас станет меньше — не обеднеете. Я уже было собралась идти к торговым рядам, как где-то вдалеке разнесся стук копыт. Черт! Резко нырнула за ближайшие стойки из ящиков и наткнулась на лимина. Дважды черт с его мамочкой. Только этого соседства мне не хватало, надо бы найти другое убежище. Копыта стучали все ближе. Я глянула на сидевшего парня и все же опустилась рядом. Была, не была. Решит выдать меня — погорит сам. Облава же не только на элитар была устроена. Казалось, парень даже не удивился, пробежал по моей фигуре растерянным взглядом и прижал палец к губам. Ага, а то я сама не догадалась. Два всадника въехали на площадь. Мы с моим нежданным соседом не видели их, но что-то в этом стуке копыт насторожило нас обоих. Звук, издаваемый этими странными визитерами, насторожил меня, но еще больше насторожило другое, — я могла чувствовать всадников. Да, как бы странно это не звучало, именно — чувствовать. С чего вдруг? Не понятно. Я вжалась с пространство между ящиками и мысленно запретила себе думать. Вообще. Мне пришлось сосредоточиться только на звуке топота копыт. Мой вынужденный соратник попытался выглянуть, но я, сама не знаю, почему опустила руку ему на плечо и покачала головой. Он хотел было возмутиться, но здравый смысл все же взял верх. Сколько прошло времени, я не знала. Мне казалось, что много — очень много. Но, думаю, это только казалось. Наконец шаги лошадей стали удаляться, когда они стали совсем тихими, парень все же выглянул. Потом сел на землю и побелел.

— Кто там? — нервно спросила я.

— Всадники ночи. — Я секунду переваривала услышанную информацию. Это плохо. Очень плохо. И, скорее всего, скоро они снова вернутся в порт.

— Ты за провизией? — спросила я его. Лимин удивился.

— А что если и так?

— Послушай, мне здесь что-то не нравится. Думаю, они вернутся скорее, чем мы думаем. В одиночку нам не справиться, а вдвоем…

— Еще чего.

— Есть хотят и ваши, и наши. А от наших с тобой смертей легче не станет никому. Не думай, что это нравится мне. — Он молчал, переваривал информацию, взвешивал все сказанное. Потом покраснел от досады, обиды и невозможности ничего изменить.

— Уговорила, пойдем.

Мы почти успели уйти, уже в конце торговой площади, нагрузив заплечные мешки провизией по самое не хочу, мы почти расстались, когда нас заметил кто-то из работников порта. Он тут же поднял крик, на который летела портовая стража и…

— Черт. Они возвращаются, — крикнула я парню. — Быстро за мной. — Он рад бы был не согласиться, но чувство самосохранения взяло верх. Мы бежали к углу старинного здания. Там был тупик. Мы оба это знали, но он уже не задавал лишних вопросов, а значит Всадники Ночи близко. Я рванула быстрее, нажала на два кирпича и вставила кое-что в образовавшийся зазор. Через секунду почти под моими ногами образовалось небольшое отверстие. Парень уже подбегал, только выглядел он еще бледнее. — Быстро вниз. — Уже кричала я. Он нырнул. Я дождалась, пока не услышала соскок. Потом вырвала это самое кое-что из зазора и резко прыгнула в яму.

Темнота. И ничего больше. Хотя нет. Еще чье-то сбившееся дыхание. Значит жив.

— Ты как?

— Они нас найдут!

— Нет.

— Откуда тебе знать? — От верблюда. Я ему тут жизнь спасаю, а он еще и не доволен. Хотя, он же лимин, что с него возьмешь?

— Книжки читала.

— Да, и что в этих книжках?

— Знаешь, много интересного. Но то, что подойдет к этому конкретному случаю так это то, что Всадники Ночи могут только чувствовать наши эмоции.

— И?

— Не перебивай. Этот дом построен из нитрила — а он эти самые эмоции поглощает. Так что можешь покричать, поплакать, даже подраться со мной — нам это не повредит. Самое страшное, что нам предстоит — это провести здесь несколько часов до восхода луны. До этого мы не сможем открыть дверь в общий лабиринт. — Мои глаза уже начали привыкать к темноте, и я стала различать его силуэт. Ладно. Главное за эти четыре часа нам друг друга не поубивать. А там дальше видно будет.

— Слушай, а почему они нас на площади не почувствовали? — Хороший вопрос. Будто я сама знаю…

— Наверное, эмоции были слишком слабые.

— Ни… себе. Когда я понял, что это за всадники, меня чуть Горн не обнял.

— А когда ты это понял?

— Ну, да. Когда они почти уехали. А ты?

— А что я?

— Ты ведь раньше меня поняла, и высовываться не позволила.

— Ничего я не поняла — зло буркнула я. Нет. Я всегда злилась, когда происходило то, чего лично я понять не могла.

— Ну, конечно, куда уж высшим элитам с нами убогими разговаривать… — он бы еще что-нибудь добавил, чем сто футов разозлил бы меня. А этого сейчас делать нельзя. В этой комнате и перебить друг друга — раз плюнуть.

— Во-первых, элиты не было ни низшей не высшей, хочешь ругаться — ругайся правильно, а во-вторых… Можешь продолжать в том же духе. Минут через пятнадцать я действительно разозлюсь, и тогда мы попросту поубиваем друг друга.

Поэтому для общего блага предлагаю замолчать. И еще, когда лунный свет коснется вот той стенки — разбудишь…

— Что? — парень был шокирован — И ты спать не боишься?

— А чего бояться — того, что во сне ты мне глотку перережешь? Не думаю, что тебе захочется умирать здесь одному, возможно даже больше месяца, глядя на то, как разлагается мой труп. — Парень замолчал, а я закрыла глаза. Нет. Спать я не собиралась, но его надо заткнуть, а то я уже злиться начинаю. Лимин есть лимин,

даже перед смертью будет делать гадость представителю элиты. Против зова крови не попрешь.

Сколько продолжалось это противостояние? Кто знает. Век, может немногим больше. Двести лет назад на территорию нашего материка вступили первые лимины. Нет, тогда они назывались как-то по-другому, но как, думаю, не помнят уже и они. Они покидали свой остров, который стал почти безжизненным, и просили у Императора убежища. Тот согласился, но, правда, с рядом условий. Самыми главными, из которых были полное подчинение порядку, существовавшему на материке, а также признание врожденных прав элиты. Лимины согласились. Но уже лет этак через пятьдесят стали косо поглядывать на элиту, которая, по их мнению, вела ну совсем не правильный образ жизни. Для нас всех так и осталось загадкой, какой же порядок жизни лимины считали правильным. Но никто не обратил на это недовольство внимания. Пришлые есть пришлые. Что они могут? И где-то сто с лишним лет никто не воспринимал их всерьез. Сколько бы лимины не возмущались, сколько бы не пытались расшевелить «дремавшее» общество у них ничего не получалось. Но вот двенадцать лет назад что-то сбилось с привычных катушек, лимины, наконец, подняли общество. Мне тогда было чуть больше четырех, и я мало что понимала. Но, думаю — не только я. Элита, привыкшая к спокойной размеренной жизни, которая длилась не одну тысячу, лет не сразу ощутило угрозу, за что и поплатилось полным исчезновением. Уже через два года в государстве поднялся мятеж, элита как могла, защищала свои ценности, борьба шла с попеременным успехом, но после убийства императора все стало просто ужасным. Кто-то поспешил снарядить свои корабли и уплыть не знамо куда, но многие остались, что их и сгубило. В течение года новое правительство, состоявшее в основном из лиминов, один за другим придумывало разного рода заговоры и преступления, в которых можно было легко обвинить элиту. Все элитары, начиная с 10 лет, взошли за этот год на эшафот. Так было уничтожено общество, просуществовавшее с сотворения мира. Что было потом? Никогда не поверите. Через год наши местные жители, занимавшие когда-то прослоечку между элитой и купцами (в народе именуемые знать) свергли лиминов и повторили нарезаловку с эшафотом. Лиминов обвинили в предательстве и нарушении клятвы, но нам, оставшимся в живых элитарам, большая часть из которых была младше девяти лет, не вернули ничего и не дали шанса на нормальную жизнь. Нас просто вышвырнули за пределы приличного общества, позволяя, крепнуть и расти по своим законам. Что ж, теперь они платят по счетам.

Правда, детей лиминов бросили на произвол судьбы точно также. Не добив из милости, но и не дав ничего, кроме ненависти. Теперь обе стороны выживали, как умели, живя, где придется, не думая о будущем. До двадцати в среднем доживал один счастливчик из двадцати, а нормально устраивались в жизни… Нет, этих везунчиков можно по пальцам пересчитать, причем одной руки, причем с обеих сторон.

Что касается наших взаимоотношений с лиминами. Это вообще другая история. Грустная, страшная и опасная. Два лагеря ненавидели друг друга страшной ненавистью, причем и одну и другую сторону можно было понять. Мы ненавидели лиминов, потому что именно их родители убили наших, они ненавидели нас, потому что из-за смертей наших родителей убили их. В общем, не приведи все боги сразу встретиться лимину с элитарами и наоборот. Так, что та ситуация, в которой пребывала сейчас я, мягко скажем, была противоестественной. Он не бросил меня под копыта Всадникам ночи, мы вдвоем обчистили рынок, я спасла его от погони и собиралась вывести к своим, ну, к его своим. А что дальше? Целоваться будем? Не приведи Боги. Надо распрощаться с ним поскорее и забыть все как страшный сон.

— Эй, просыпайся, луна уже на той стенке — гаркнул он мне на самое ухо. Рассчитывал напугать? Глупый мальчик.

— Пошли. — Сказала я, медленно поднимаясь, и поправляя ремни на заплечном мешке. — Причем быстро. — Я подошла к лучику лунного света, слегка касавшемуся одной из стен подвала. В его свете едва виднелся небольшой зазор. Вот, то, что надо, и я вставила туда мое любимое кое-что. Дверь медленно открылась.

— И из-за этого мы здесь просидели три часа?

— Не три, а четыре. Идем. — Его глупость злила меня все больше и больше. Если ты ничего не знаешь, зачем давать комментарии. — Тебе куда надо выйти?

— Счас я тебе и сказал, где находится наше убежище. — Нет. Ну не проходимый идиот.

— Парень, а я тебя вообще об этом спрашиваю? Где тебе надо выйти в городе? — Он соображал секунд тридцать. Я уже медленно начинала беситься, когда он, наконец, сказал.

— Старая площадь часовщиков.

— Ясно! — Блин-оладушка, а мне совсем не туда. Ладно. Не бросать же его. — Идем. Но рот не открывай, у меня нервы не титановые.

— Хорошо — Мы шли минут сорок. Парень уже осторожно начал оглядываться по сторонам. Нервничает. Я бы на его месте тоже нервничала, но шла бы. А куда денешься?

— А не боишься? — вдруг спросил он.

— Чего?

— Того, что я про этот ход расскажу.

— А кто про него не знает?

— Но я то живым выйду.

— Поверь мне, если сунешься сюда один, выхода уже не найдешь. Этому лабиринту четыре тысячи лет, но до конца его никто не изучил. Так что, на твоем месте я бы не рисковала. Рискнешь — на один скелет в лабиринте будет больше.

— А ты откуда здесь все знаешь?

— Знаю, уж поверь. И осознания этого с тебя вполне хватит. — Дальше шли молча, пока, наконец, не вышли к развилке. — Все. Иди в этот коридор. Все время прямо, потом второй поворот налево. Снова прямо, упрешься в кованую дверь и выйдешь за квартал до площади часовщиков. Мой совет, будешь идти — иди по левой стенке и рукой по ней веди, что бы повороты не пропустить.

— Ладно. — Я уже развернулась, когда он сказал. — Погоди.

— Что еще?

— Завтра приходи на площадь часовщиков в полночь.

— Зачем?

— А у вас часом никто не пропадал. — Дилан. Значит он у них.

— А с чего вдруг такая доброта?

— Ты мне сегодня дважды жизнь спасла. А такого долга перед вами иметь не хочется. Я клянусь, что не обманываю.

— Верю. Я буду.

На том мы и расстались, а я еще два часа шлепала по закоулкам лабиринта. Можно было конечно выводить паренька и другим путем, но тот был слишком близок к нашему подвалу, а значит лучше не рисковать. И я была чертовски рада, когда, наконец, вышла уже в родные коридоры. Еще двадцать минут, и я скользнула в широкий промежуток между двумя стенами и открыла потайной ход. Дэйв не спал. Он обрадовано встал мне на встречу.

— Хвала Богам. Я уже думал, что не дождусь.

— Помоги. — Я устала начала снимать заплечный мешок. Глаза Дейва заметно округлились.

— Откуда?

— Портовая торговая площадь.

— А что случилось? Почему так долго?

— Я сегодня встретила Всадников Ночи.

— Ты серьезно?

— Да. Как бы странно это не звучало. Они снова появились, и боюсь, что все это ради облавы. Надо несколько месяцев пожить тихо.

Похоже, Наместник разозлился не на шутку. Мне пришлось воспользоваться тайником в доме со Львами. И еще, я там была не одна, а с лимином.

— С ума сошла?

— Нет. Ему тоже нужны были продукты. — Мы замолчали. Дейв осторожно начал перепрятывать провизию. — Месяц можно жить спокойно.

— В лучшие времена этого не хватило бы и на неделю.

— Знаю. Но надо растягивать удовольствие. Облава закончиться не так скоро. Лучше не рисковать.

— Знаю. Если он не побоялся позвать Всадников ночи, нам есть чего опасаться. Думаю, некоторое время предстоит пожить ну совсем тихо и детей не выпускать. Хотя бы недели две. Что-то в этой ситуации мне сильно не нравиться. — Дейв тем временем все перепрятал и закрыл свой тайник.

— Пойдем спать. Я беспокоился и устал.

— Пойдем. — А уж я как устала.

Следующий день я провела более чем беспокойно. Вначале мы битый час объясняли старшим детям, почему нельзя выходить в город. Убедить их оказалось трудным делом, потом я решилась поговорить с монахом о Всадниках ночи. Только услышав о них, он побледнел.

— Ты сама их видела?

— Нет. Скорее чувствовала, как ни странно это звучит.

— Ну почему странно? Ты ведь элитарина, а они всегда чувствовали больше остальных. — Сказал он задумчиво.

— О чем Вы? — удивилась я.

— Да так, это уже и не важно. — Встрепенулся он. — Но ты уверена?

— Уверена. Я была не одна. Мой спутник видел их.

— А он кто?

— Лимин. — Монах удивленно поднял брови. — Так вышло.

— Не объясняй. Знать не хочу. — Наш давний спор. Ладно. — Его не заметили?

— Нет.

— Дело плохо. Выслушай меня сейчас и постарайся поверить. Все объяснить я не смогу, да и ты не поймешь, уж слишком все сложно. Эти твари принадлежат хозяину Туманного замка.

— Что? — А вот это уже интересно.

— Ты, думаю, знаешь — они чувствуют эмоции. Так вот, у элитаров эмоции всегда более ярко выражены, чем, скажем, у лиминов.

— Вы хотите сказать, что это облава только на элитаров?

— Ну, не только, но, скорее всего, да. Нам нужно затаиться и думаю надолго.

— Одно странно, почему этот человек вдруг присоединился к Наместнику.

— Не думаю. Он никогда и ни к кому не присоединялся. Здесь его личный интерес и тебя это должно насторожить. Думаю, он ищет кого-то из вас. Узнай, может быть, кто-то ему успел насолить.

— Вы шутите? У нас ненормальных нет. Возможно, кто-то из детей, но за ним бы не посылали Всадников Ночи. Скорее всего, Наместник что-то пообещал Хозяину замка. Вот и все. — Монах недовольно сморщился. Он хотел убедить меня в чем-то другом, но не вышло. — Мы все будем осторожными, и какое-то время отсидимся в подвале. — Опять недовольная гримаса. Да, Ваше духовенство, я украла продукты и что? Умирать с голоду что ли? Я поняла еще немного, и кое-кто опять выйдет из себя, поэтому надо было как можно скорее уйти. Неловкий поклон монаху и я вернулась в свой закуток. Остаток вечера я провела, растянувшись на самодельном матрасе из старой соломы. Нужно отдохнуть, а потом пойти на площадь часовщиков. И никому ничего не говорить. Нельзя заранее волновать людей. Нельзя. Ведь никто не знает, что меня там ждет. Или кто. Или все сразу.

На площадь я пришла ровно в полночь. Ни раньше, ни позже приходить не было смысла. Я это знала. Ровно в полночь я стояла на площади, и ровно в полночь на эту площадь пришел мой вчерашний знакомый. Не один. С ним был еще кто-то, кто вел парня с завязанными глазами. Его я узнала сразу. Дилан. Значит, он сказал правду. Недавний знакомый кивнул мне и подошел ближе.

— Пришла?

— Будто ты сомневался.

— Послушай, я вчера не говорил. Ваш парень немного помят. Даже не немного. Мы нашли его на одной площади, недалеко от Туманного Замка. Мы то ему ничего не делали, я хочу, что бы ты знала.

— Я верю. Спасибо вам всем. Спасибо за помощь. Возьми. — Я вложила в руку парню золотую монету, предпоследнюю из моего личного запаса.

— Я не ради этого.

— Я знаю. Долг жизни ты мне вернул, но вы ему помогли, и позволь мне отдать долг.

— Ладно.

— И еще, переплавь перед тем, как пользоваться.

— Ученый. — Он уже развернулся, когда я все же решилась сказать.

— Послушай, кое-кто считает, что облава продлиться долго, а Всадники ночи опасные противники. Мы ложимся на дно.

— С чего вдруг такая ценная информация?

— Черт знает. Не нравиться мне все это. А мы с вами вроде как на одной лодке, хоть и гребем в разные стороны. Спасибо и надеюсь, что больше не встретимся.

— Взаимно. — Они исчезли так же быстро, как и появились, а Дилан продолжал стоять посреди площади, даже не делав попытки снять повязку. С ним явно было что-то не то.

— Дилан, — позвала я его, но он не отреагировал. Я сняла повязку и увидела его пустые глаза. Что с ним? — Пойдем. — Чем быстрее я приведу его к нам, тем быстрее мы сможем ему помочь.

Мы шли очень долго. Дилан шарахался от каждого звука и тени, постоянно останавливался. А я с каждым коридором понимала, что все слишком плохо. Ну, кто и что с ним мог сделать? А главное зачем. С этими грустными мыслями я и дошла до нашего убежища, открыла дверь. Все спали, и я благословила всех известных богов за это. Дилана сейчас нельзя трогать, он и так перевозбужден. В этот момент в общую комнату вошел монах. Он ничего не спросил и даже не удивился. Оглядев Дилана, он тихо сказал:

— Веди его ко мне. Это, похоже, серьезно. — Мы завели Дилана в закуток монаха, уложили, и тот начал над ним суетится. Он разложил свой запас лечебных трав и корений, что-то долго выбирал, потом обернулся ко мне. — Ириана, у Дейва должно быть вино. Вскмпяти его с этой травой и принеси мне горячим. Давай побыстрее.

Я нашла вино сама и закипетила его на очаге, для чего пришлось подбросить несколько лишних поленьев. Потом понесла его монаху. Тот осторожно напоил Дилана этим напитком и тот успокоено задремал. Потом монах предложил мне сесть, и обеспокоено начал.

— Ириана, у меня слишком плохие новости. Боюсь, Дилан не оклемается.

— Почему?

— Я слишком давно последний раз встречался с такими симптомами, могу ошибиться, очень надеюсь, что ошибаюсь. Однако уж очень похоже на то, что Дилан повстречался с Всадниками Ночи. — Меня словно подкинуло вверх. Не может быть! Этого не должно было случиться. Если только монах прав… По моим щекам заструились горячие слезы. Не может быть, не должно быть! — Учти, теперь ты здесь старшая, а Дилан. Дилан, скорее всего таким и останется. Прости.

— За что? — старая сморщенная рука легла на мою.

— Ириана, успокойся. Так вышло. Мы не в силах ничего изменить. Теперь на тебе ответственность за остальных.

— Боги! Я не смогу.

— Должна. Теперь на тебя надеются все. — Так я стала ответственной за наше дружное общество. Нежданно-негаданно, с большим и тяжелым камнем на душе, накануне больших неприятностей.

Глава 2

Я решила залечь на дно всем составом. Не важно, насколько. Монах оказался прав. Дилан, наш бывший вожак, так и не пришел в себя. Он остался душевнобольным. Монах сказал, что оставлять его в подвале нельзя и лично устроил в какую-то богодельню. На это и ушла моя последняя золотая монетка. Запаса у нашего скромного общества не было, поэтому теперь мы должны были рассчитывать только сами на себя и все. И меня это совсем не устраивало. Тех продуктов, которые я принесла, нам должно было хватить на месяц, но ведь могло случиться всякое. Поэтому недели через две я все же стала потихоньку выбираться в город. Не то, что бы многие меня одобряли, но я боялась того, что, оказавшись в неведенье, мы сможем пропустить для себя угрозу. К тому же, я ведь знала лабиринт лучше всех живущих, а значит, чувствовала себя намного в большей безопасности, чем остальные.

Мои прогулки по городу удивили меня. Все было тихо. Об облаве на беспризорников уже никто и не вспоминал, более того по городу не ходило сплетен о Всадниках ночи, что было еще более странно. Однако ведь почти все элитары были уничтожены, так чему же я удивлялась? Может, никто их и не чувствовал, только я. Хотя тот лимин ведь тоже был напуган. Что тогда? Может быть, хозяину замка был нужен именно Дилан? И теперь он оставит нас в покое? Однако выходить на поверхность всем составом я пока не решилась, так, бродила по городу, прислушивалась и принюхивалась, пыталась понять, что происходит. Плохо получалось.

Дело осложнялось еще и тем, что зима была не за горами, а нам нужно было готовиться к холодам. В прошлые годы мы успевали заготовить топливо за два месяца, сейчас же до первых заморозков оставалось недели три, что меня очень тревожило. Именно поэтому мои вылазки в город стали ежедневными. Но ничего придумать я не могла. Те места, где мы брали топливо раньше, хорошо охранялись или уже не использовались, а я не могла приложить ума, что же все-таки делать. Я медленно, но верно проваливалась в состоянии полной беспомощности. И к моему собственному удивлению выход мне предложил уже знакомый лимин. Мы «случайно» встретились на центральной площади, и он отозвал меня в один из переулков.

— Думаю, у нас опять схожие проблемы. — Прямо начал он.

— Ты о зиме?

— Да. О чем же еще. Вы выкрутитесь?

— Не уверена. Мы совсем не готовы.

— Мы тоже. Но у меня есть один вариант. Ты знаешь, чем отапливается дворец Наместника.

— Нет. Откуда?

— Странно. Вы же все же образованнее нас — с насмешкой кинул он. Уел. Но этот аспект меня никогда не волновал.

— Это все?

— Нет. Короче, знаешь что такое «ориден»? — Да. Я знала. Ориденом отапливались дома элитаров. Это был определенный сорт топлива, который добывали только в одном месте в Пролитских рудниках и подвергали магической обработке. После чего пласты растительного топлива превращались в очень маленькие капсулы. Одна такая капсула заменяла примерно две вязанки хвороста.

— Ты знаешь, где его взять?

— Да. Но там, говорят, стоят магические запоры. Может кто-то из ваших сможет их открыть?

— Когда?

— Встречаемся завтра в полночь на площади часовщиков. Пусть тот, кто придет, не опаздывает.

— Я не имею такой привычки.

— Эй, что у вас слышно про облаву?

— Я уже начинаю сомневаться, а была ли она.

— В этом есть что-то странное, не находишь?

— Нахожу, и не только я!

Следующей ночью я опять ждала парня на площади часовщиков. И он вновь появился с точностью в несколько минут.

— Пойдем. — Сказал он. Некоторое время мы прошли молча, а потом я не утерпела.

— Куда мы?

— Кровавая площадь.

— Что?

— Сейчас там склад дворцовой ерунды. Топливо привезли туда.

— Плохо.

— Почему?

— Там нет выхода в лабиринт.

— Я им вообще не пользуюсь и до сих пор живой.

— Не накаркай. Если нас там встретят, может быть всякое. Боги, до сих пор не могу поверить, что мы вдвоем идем за топливом.

— Странно, да?

— Я бы сказала противоестественно.

— Возможно. Элитары всегда не любили лиминов.

— Или наоборот? — Я заметила, что мой спутник начал злиться. — Успокойся. Дела давно минувших дней. Мы и так уже уничтожили друг друга, можно ради исключения и помочь собратьям по несчастью.

— Ага. Говорят, в годы засухи на водопое звери друг друга не грызут. Уподобимся?

— Боюсь, что выхода у нас все равно нет.

Мы снова замолчали, на этот раз надолго. Мы не должны были переходить на личности, а именно это и начинало происходить, если мы общались больше пяти минут, но сегодня нам надо было выдержать, а значит лучше помолчать.

Он вел меня странными закоулками и переулками, по тем местам, которые я не слишком хорошо знала, так что у меня была возможность ощутить все то, что ощущал мой не слишком старый знакомый, когда я вела его по подземному лабиринту. Кроме того, меня тяготило то место, куда мы направлялись. Выхода у нас, конечно, не было, но Кровавая площадь не слишком манила нас обоих. Кровавая площадь, проклятое всеми известными и неизвестными богами место, кладбище душ — это далеко не полная характеристика того клочка земли, куда мы направлялись. Восемь лет назад именно этот клочок земли отвели для казни элитаров, а потом два года почти каждый день без остановки текла кровь. Вначале Элиты, потом лиминов. Я помнила это хорошо и всей душой ненавидела это место. Именно здесь свою жизнь окончили мои родители и брат, а еще все известные мне родственники. А ведь я все это видела, каждую смерть. Меня и таких же осиротевших элитаров приводили сюда каждый день, провожать в последний путь родных и близких, а еще учиться бояться, а мы научились ненавидеть. Правда, с тех пор как на эту площадь взошел первый лимин, это уже не вводилось нам в обязанности, но я была там еще раз — проводить в последний путь того, кого тогда винила в смерти родителей. Я думала, что после смерти того лимина мне станет легче, не стало. Наоборот. В тот день во мне что-то сломалось, я перестала верить во все, что мне внушали с детства, а в душе осталась только ненависть. К кому? Кто его знает. Но я точно уверена, однажды я найду истинного виновника произошедшего и тогда отомщу. Я шла и с каждым шагом начинала заводиться. Злость уже переполняла мою душу, когда, наконец-таки, мы вывернули на площадь. Я тут же остановилась, а мой спутник удивленно обернулся:

— Ты чего?

— А охрана?

— Шутишь. Какой ненормальный сюда сунется?

— А мы?

— Успокойся. Я был здесь миллион раз, и ничего не было. Не дрейфь.

— Точно был?

— Зуб даю. Единственное, что мне мешает, так это замок.

— Ладно. — Что-то мне во всей этой истории не нравилось Площадь, на которой находятся дворцовые запасы, не охраняется? Быть того не может. Но лимин же уверен, а вдруг он все же ошибся. Ладно, проверять придется практически. Я шла за парнем, а он что-то бурчал себе под нос. Я даже догадывалась, что именно. Но, с другой стороны, у лиминов чувство самосохранения отбито напрочь. Так что, не приведи Боги, что бы я оказалась права.

— Вот, — кивнул мне лимин на закрытую повозку. Я подошла ближе. Да, замок действительно был магическим, но самым простым. Такой даже младшие дети откроют. Что, стража Наместника уже и в расчет нас не берет? Думает, смогла изничтожить всех, кто способен справиться с простейшими магическими устройствами? Волна злости подхлестнула меня. Я осторожно прикоснулась к замку, теперь надо сосредоточиться, представить замок, пружину и… Я услышала лязг железа и открыла глаза. Замок валялся на полу, а мой спутник уже во всю набивал котомку, я присоединилась к нему.

Я всегда знала — чувство безопасности до добра не доводит. Этого чувства надо избегать всеми силами, а еще, если оно вдруг появляется — надо резко насторожиться, что бы встретить грядущие неприятности. Я знала, но в этот раз, почему-то не применила на практике. В моем мешке было уже больше половины, когда резкая боль пронзила меня, я упала на колени, мой спутник испугался, попытался помочь.

— Надо уходить, — только и смогла я выдавить. — Сейчас. — Мое тело с усилием поднялось, а парень завязал мой мешок и взвалил его себе на плечи. Мы попытались побежать, мало что получилось. Я все еще мучалась от сильной боли, лимин то и дело оглядывался на меня.

Но тут нам повезло. Я заметила заброшенный дом, выстроенные из серебристо-серых камней, кивнула в его сторону и мы вдвоем забежали внутрь.

— Что с тобой? — шепотом спросил он.

— Пока не знаю, посмотри, что снаружи — Я прислонилась к стене, закрыла глаза. Боль, еще секунду назад разгоравшаяся в моем теле огромным пожаром постепенно затихала, и я уже слишком хорошо понимала, что происходит, а вскоре приглушенный вскрик моего спутника лишь подтвердил мою догадку:

— Всадники Ночи! — А кто-то сомневался? Если мои подсчеты верны, то этот дом тоже из нитрила. Иначе… Но нам повезло, дом все ж таки был из нитрила, а значит Всадники Ночи нас не почувствовали. Они покружили немного по площади, а потом мы услышали удаляющийся топот копыт.

— Надо уходить, — спокойно проговорила я.

— Мы слишком мало взяли — возразил мой спутник.

— Лучше, чем ничего. Через пару минут здесь будет стража Наместника. Хочешь — оставайся, дело твое. Но не советую. — Теперь главное встать и одеть мешок, лимин еще секунду взвешивал мои слова, а потом кивнул.

Мы старались передвигаться быстро, не получалось. Судя по всему, парень не предусмотрел пути отступления, поэтому продвигались мы наугад, то и дело, сворачивая не туда, возвращаясь и снова сворачивая. А при всем при том еще пытались делать все это быстро и бесшумно. Единственное, чего мне на самом деле хотелось, так это что бы мы вышли хоть куда-нибудь, где есть вход в лабиринт, но я знала — это не возможно. Там, внизу под нами находилась старая подземная тюрьма, а значит, мы почти попали в ловушку. Стража была совсем близко, они искали нас, а мы еще надеялись. Когда же очередной закоулок завел нас в тупик, мы оба поняли — конец.

Реакция, однако, у нас была совсем разная. Лимин чуть было не завыл в голос, а я настолько отчаялась, что не хотела этого признавать, поэтому я подняла лимина на ноги и мы снова побежали. Но в этот раз нам повезло. Мы выбежали на какую-то небольшую площадь, в центре которой стоял крытый фургон. Не сговариваясь, мы забрались внутрь. В фургоне лежало все тоже топливо, которое я начинала тихо ненавидеть Мы легли и затихли. Через какое-то время на площади появилась стража. Они должны были проверить повозку, а значит найти нас, а, следовательно, завтра мы с моим горе — проводником будем болтаться на виселице в центре Дворцовой площади. Странно, но при этом я чувствовала себя абсолютно спокойно. Стражи подошли ближе, тихо переговаривались, но о чем не было слышно, а потом фургон медленно покатился по площади. Что? Не может быть! Они просто обязаны его проверить! Я хотела выглянуть наружу, но лимин остановил, всем своим видом прося не мешать нежданному везению, пришлось послушаться.

Чем дольше мы ехали, тем больше мне хотелось выпрыгнуть из фургона, пускай даже на полном ходу, под ноги любимой страже. Меня останавливал лишь суровый взгляд лимина и шепот «Не переживая, я знаю, куда нас везут». Я поверила — зря. Только когда фургон проехал по откидному мосту, я решилась выглянуть. И тут меня накрыло. Чем? Кто его знает? Разве можно описать чувство, которое смешало в себе целый ряд ощущений — смертельный испуг, сильное удивление, ярость, злость, безысходность? Почему? Да все просто. Смертельный испуг, потому, что поняла куда приехал фургон. Сильное удивление — а почему, собственно, туда? Ярость и злость, — разумеется, на лимина, который «все знал»! Безысходность — от невозможности что-нибудь изменить. Теперь была одна надежда, на то, что бы повозку не разгружали до утра. Тогда у нас есть совсем маленький шанс выбраться. Но он же есть. Я снова вжалась в капсулы оридена и стала ждать.

Сколько мы пролежали в фургоне, я не знала. Выхода у нас все равно не было, я лишь достала нож и стиснула рукоять. Но, хвала всем Богам, он не понадобился. Вскоре я почувствовала, что пространство вокруг нас пустеет. Мы еще какое-то время слушали тишину, а потом потихоньку выбрались наружу. И тут волна этого неописуемого смешанного чувства осознания накрыла лимина. Он обреченно опустился на землю.

— Нам отсюда не выбраться — протянул он.

— Не факт. Один выход я знаю точно. Он не далеко, но главное до него добраться. Нам нельзя терять времени. — Я заставила его подняться, но он не хотел идти. — Послушай, мы выберемся, просто доверься мне. Здесь есть выход в лабиринт. Нужно идти. — Он молчал, не верил, но все же пошел.

Его решительности хватило ненадолго. Спустя пару минут он опять был готов сдаться, опуститься на землю и ждать незнамо чего. Я изо всех сил старалась его вести. Какое-то время получалось. Потом его испуг и шок сменились яростью.

— Почему я должен тебе верить? Почему?

— Я уже выводила тебя. Помнишь?

— Да! И что с того?! От тебя вообще одни неприятности. Надо же было с элитой связаться. И где была моя голова?

— Послушай. Осталось пройти совсем чуть-чуть. Я знаю, как отсюда выбраться.

— Я не верю тебе. Я тоже знаю. Я пойду один. — Я смотрела в его безумные глаза и понимала, что не смогу его переубедить. Свой выбор он сделал сам.

— Ладно. Как знаешь. Чуть что, я была одна.

— И я.

Я проводила взглядом лимина и поняла, что совершаю ошибку, одному ему не выбраться, но убедить парня было не возможно. Ладно, что поделаешь. Его судьба — остаться здесь, а моя — идти дальше, причем как можно быстрее. Его поймают — это только дело времени, и лучше, что бы меня здесь не было к тому моменту. Я поправила заплечный мешок и короткими перебежками, перепрыжками и переползками стала продвигаться в нужную мне сторону. Здесь есть только один выход вниз, в лабиринт (нет, он, конечно, не один, но, насколько я могла судить, до остальных четырех я попросту не доберусь). Ладно, попробовать стоит. Каждые десять шагов в нужную сторону успокаивали тревогу, разгоравшуюся где-то внутри, а взамен в душе росло чувство собственной значимости — у меня получится, я выберусь отсюда. Минут через пятнадцать пути я уже полностью уверилась в себе, я знала, у меня все получится, я буду второй, кто отсюда выбрался, я…

Я оказалась полной дурой, которая дважды за один вечер наступила на одни и те же грабли. Совсем недавно мне уже приходилось рассуждать о ненужном чувстве безопасности, что, однако, не помешало мне снова попасть в его ловушку. Осознание этого было несколько шоковым. Хотя нет, не несколько, совсем даже наоборот. Примерно тоже чувствует птица, которая парит по бескрайнему небу, упиваясь собственной свободой, а уже через секунду летит вниз, пронзенная меткой стрелой. Так вот, мне суждено было узнать все то, что птица чувствует в эту самую секунду. Во время очередной перебежки я, казалось, споткнулась, потом почувствовала на своих руках какой-то груз, потом осознала, что меня все же вжали мордой в землю, и попыталась сбросить чьи-то руки. Как бы не так, веревка врезалась в запястья, потом меня резко подняли, в ответ я попыталась еще немного подергаться, но лишь получила сильную оплеуху и пожелание вести себя паинькой. Не помогло. Но не смотря на все мои усилия, меня куда-то потянули, следующее, что я почувствовала, так это собственные колени, которые разбивались о каменные плиты пола, а еще, чудом успела притормозить, прежде чем об эти самые плиты не разбилось лицо, дергаться уже не было смысла, чьи-то руки давили на мои плечи, не давали поднимать голову. В этой позе меня продержали какое-то время, прежде чем начало что-то происходить. Кто-то, кого явно ждали все присутствующие, наконец-таки, пришел. Этот кто-то был здесь главным. Стоило ему только появиться, как тихий шепот смолк, а меня наклонили еще ниже.

— Мастер, еще один нарушитель — услышала я где-то над головой. Еще один, — растерянно повторил чей-то скрипучий голос.

— Лимины совсем обнаглели — рявкнул еще кто-то. А это даже хорошо, пускай думают, что я лиминка, так даже проще.

— Лимины говоришь, — задумчиво произнес скрипучий голос. — Свет. — Тут же скомандовал он. Факел появился где-то рядом через секунду. Потом меня подтащили ближе к нему и слегка отпустили. Кто-то резко вздернул мой подбородок, а мне лишь пришлось сощурить глаза от яркого света. — Это не лиминка, держу пари. Если отмыть ее волосы, они будут рыжими. У лиминов так не бывает. — Спокойно констатировал все тот же скрипучий голос. — Где вы ее поймали?

— Возле старой обсерватории.

— 0,Что? — в уверенном голосе проскользнула тень беспокойства. — Ладно. — Я ожидала приказа о своей скорой смерти. — Пока в темницу, завтра посмотрим. — Секунда, и меня вздернули на ноги, а мое желание вырваться приобрело практический характер, но все тот же скрипучий голос спокойно сказал — Не трать усилия, девочка. Отсюда убегали лишь однажды, а свой шанс ты уже упустила. — Его слова окончательно разозлили меня, и заставили утроить усилия. Рука в мягкой бархатной перчатке коснулась моего лба, и я почувствовала, так постепенно каждая клеточка моего тела словно замораживается, лишая меня возможности двигаться. — Так то лучше, — с тенью улыбки в голосе сказал Хозяин Туманного замка.

Глава 3

Туманный замок. Об этом месте ходило много легенд. Туманный замок был обязательным атрибутом любой детской сказки. Потом, вырастая, элитары встречались с ним еще чаще, чем скажем, с хрониками императорского дома. Почему? Да все очень просто. Туманный замок существовал дольше, чем наше несравненное государство, да и к тому же до Императора все элитары признавали над собой только Мастера — Верховного мага, хозяина Туманного замка. Этот фигура была главной в древних сказаниях, о подвигах Мастеров слагали саги и оды. Потом, правда, этому месту, как и его хозяину, стали приписывать не только положительные черты, но и отрицательные, а иногда даже зловещие (держу пари, первый или второй Император именно так боролись с растущим авторитетом Мастера). Сколько было разного рода страшилок с участием Туманного замка? Не знаю, считать никогда не пробовала, да и наверняка, никто даже не пытался. Со временем в народе о замке пошла дурная молва, его стали сторониться, но, предположу, что это было на руку тогдашнему Мастеру, как и всем последующим. В народе стало значительно меньше смельчаков, которые решались на спор пройти в замок и выйти из него (последнее, правда, удалось лишь однажды). Это было то, что знала основная масса горожан. Благодаря своему отцу, а потом монаху, я знала о замке несколько другие истории. Ну, во-первых, замок был построен из удивительного камня — таурмана. С древнего наречия «таурман» переводился, как дающий силу, монах говорил, что камень способен открыть магические способности. Не знаю, не пробовала. Вначале замок величали Таурман, но потом, с ходом времени, а еще и с тем, что древнее наречие забылось, жители города окрестили замок в Туман, а потом и в Туманный. (В народе название расшифровывалось легендой, по которой этот самый замок возник из тумана, вдруг, ни с того ни с сего, появившись на городской окраине). В этом замке в давние времена существовала Школа Магов, одна из самых больших и лучших на материке, с течением времени, а еще с вырождением элиты и как следствие понижением восприятия к магии в большой школе уже не было необходимости. Теперь здесь собиралось только небольшое количество учеников, чуть меньше, чем количество всех магов (остальные счастливчики становились учениками магов-одиночек, но таких было известно не много) А еще изначально Мастер занимал одно из центральных мест в нашем государстве, правда, с появлением императора его роль, как будто свелась к минимуму. Теоретически это было так, но вот практически. Мастера заняли в нашем государстве свою позицию и очень часто влияли на государственную жизнь только им доступными методами. Элита об этом знала, но предпочитала молчать. А народу было и вовсе все равно. Так было до того, как истребили элиту, а за ней и лиминов. Что происходило сейчас? Кто его знает. Туманный замок все так же стоит на окраине, он все так же принадлежит Мастеру, а его фигура все так же вызывает трепет в народе, так что не думаю, что он сдал свои позиции. К тому же Всадники ночи уже какое-то время патрулируют город, а значит Мастер и Наместник заодно. Хотя последняя догадка не выдерживает никакой критики, но другого объяснения я придумать не могу.

Самой главной легендой о Туманном замке являлось то, что никто из тех, кто попал сюда, не вернулся обратно. (Правда, из этого правила было одно исключение. Одно, за всю историю Таурмана). И никто не знал, что же таинственный Мастер делает с этими счастливчиками, но уже самого факта не возвращения хватило на то, что бы по городу распространились самые разнообразные слухи — от превращения в камень, до роли жертвы на одном из кровавых обрядов. (Чушь полная, даже я знаю!). Правда во всем этом была одна — счастливчики исчезали, а куда, шут его знает. Хотя, скоро будет знать не только шут, но и я.

После его приказа меня отволокли в темницу. Я не сопротивлялась. Его прикосновение парализовало меня, так что тело было безвольным и послушным, а вот разум возмущался, как только мог. И все это возмущение пришлось вытерпеть мне родимой, поскольку даже кричать было не возможно. Вскоре я поняла, что Хозяин замка просто пожалел своих учеников (или кем они там были), поскольку им пришлось развязать мои руки и приковать их к стене темницы. Будь я в обычном состоянии, этот маневр не удался бы им так просто. А так, они не прилагая особых усилий сняли веревку, а потом мое тело повисло на длинных наручах, а мне пришлось выслушать несколько лицеприятных комплиментов в мой адрес. Я закрыла глаза, хотя бы это получилось, а потом услышала лязг закрывающейся двери. Только после этого у меня появилось желание снова открыть глаза, которые увидели лишь кромешную тьму. Глаза постепенно привыкли к темноте и я, с детства привыкшая к полумраку, стала различать очертания своих «покоев». Темница как темница, наверное, она такая и должна быть. В углу сбитый деревянный лежак, на противоположенной стенке еще несколько наручей, да кольца побольше. И все. А собственно, что еще должно находиться в этих покоях? Я мысленно улыбнулась собственным мыслям. Я парализованная, вешу как мешок с соломой, завтра утром Хозяин Туманного замка будет решать мою судьбу (я даже могу предположить как), а я с любопытством рассматриваю темницу, которой, судя по всему, суждено стать моим последним убежищем. Хотя, а что еще мне собственно делать? Выть и стенать глупо, спать — бессмысленно. Если это последние часы моей жизни, лучше их все же не проспать. А что еще остается делать? Правильно, тешить свое любопытство насколько это возможно. А еще сожалеть о том, что так и не смогла донести до своих топливо. Смерти я не боялась, вся моя жизнь до этого готовила меня к ранней смерти. На улицах не слишком спокойно, а если ты пытаешься выжить там, то наступаешь на интересы многих. Никто из наших вожаков не прожил больше года, мне повезло больше всех остальных, сию должность я занимала меньше месяца, и все это время мы прятались, а что будет теперь? Вожаком станет Дейв, а за ним Гил? Смогут ли они достать топливо? И как будут жить дальше. С другой стороны там же все-таки есть монах, а значит, он сможет присмотреть за ними, как тогда, когда я впервые попала туда. К тому же у них остался подробный план части лабиринта, не заблудятся. С ними все должно быть хорошо. И насчет топлива как-нибудь выкрутятся. Обязательно. Мне стало немного легче, хотя бы одна проблема решена. А что сделали с лимином? Убили? А может он тоже где-то сидит (или висит). И что будет с его людьми? И вообще, как мы могли здесь оказаться. А если бы лимин остался со мной, смогли ли бы мы выбраться? Наверное, да. Боги! Это же надо было быть полной дурой, напрочь лишенной везения (или самым везучим человеком на материке, это уж с какой стороны посмотреть), что бы попасть сюда. Самым комичным оказалось то, что я со времени своего беспризорничества сторонилась этого места, как огня, даже больше, чем Кровавой площади. Я бы предпочла попасться в руки к страже Наместника, но не сюда. Как бы там ни было, но все же во мне текла кровь элиты, а это означало, что где-то далеко, на подсознательном уровне я чувствовала опасность, исходящую и от Туманного замка и от загадочной личности Мастера, которого никто и никогда не видел в городе. Было и еще кое-что, что заставляло держаться на расстоянии, личное. Теперь остается лишь надеяться на то, что Мастер не догадается, кто именно проник в его владения. Как странно иногда переплетается судьба, и как иногда не страшно умирать. Именно в размышлениях подобного рода и прошла часть ночи, а потом паралич начал постепенно проходить, а как раз этого мне для полного счастья и не хватало. Наверное, времени прошло совсем немного, потому, что как только я начала чувствовать свое тело я начала и чувствовать боль. Положение, в котором находилось мое бренное тело, с натяжкой можно было назвать неудобным. Руки приняли на себя почти весь вес, а поскольку ноги едва касались пола, я лишь чувствовала, как деревенеют напрягшиеся мышцы рук. Боль постепенно охватывала все тело, становилась нестерпимой, в голове уже не было мыслей, только боль, охватившая не только тело, но и сознание. Потом, правда, стало немного легче, но я все равно чувствовала только тело, насквозь пронизанное болью.

Сколько времени меня продержали в темнице — не знаю. Могу сказать одно, когда Хозяин Таурмана вспомнил обо мне, было уже далеко за полдень. Дверь темницы отворилась, пропустив немного затхлого подвального воздуха, а в мое «покои» ввалились несколько человек. Я, уже несколько часов пытавшаяся хоть немного справиться с болью, облегченно вздохнула. Теперь уже скоро, совсем скоро. Хозяин вспомнил о незваной гостье, и сейчас решит ее участь, скорей бы. В этот момент один из пришедших расстегнул оба наруча сразу, и я полетела на каменный пол, даже не выставив руки, что бы немного смягчит падение. В последний момент мой полет прервала чья-то рука, ухватившая меня за плечо.

— Тише, ты — зло буркнул кто-то.

— С чего вдруг? Думаешь, о ней кто-то поплачет.

— Хозяин еще не решил, что с ней сделает, мало ли. Потом отвечай… — Меня вздернули на ноги, но они не хотели слушаться, потом куда-то поволокли, стукнув при этом обо все возможные углы и упомянув всех моих предполагаемых родственников до пятого колена. Путешествие закончилось только в большом светлом зале, где меня снова бросили на колени, опять на каменные плиты. Бедные коленки, несчастные коленки. Я опустила голову и не собиралась поднимать.

— Оставьте нас — услышала я все тот же скрипучий голос. Спустя какое-то время он добавил — Артур, ты тоже.

— Но, Мастер…

— Иди — тон Хозяина не предполагал возражений, и я услышала удаляющиеся шаги, потом приближающиеся. — До чего же докатилась элита, думаю, последний нищий лет двадцать назад выглядел приличнее.

«Да, что вы говорите, а то я сама не знала» — фразу, конечно, в слух я не произносила, но мысленно все же позволила поговорить с Мастером.

— И как тебя только угораздило?

«Что угораздило?»

— Хотя можешь не отвечать, я и так все знаю.

«А я и не собиралась»

— Твой друг оказался более разговорчивым. Давно так не смеялся.

«Какой друг?»

— Но если с ним все более или менее понятно, то ты меня заинтриговала.

«С чего вдруг?»

— Элитарина, попавшая в такой водоворот событий, — это странно. Тем более странно, что судьбе было угодно привести тебя сюда. А теперь я нахожусь в затруднительном положении, не зная как быть.

«Да уж как-нибудь!»

— Как тебя зовут?

«И не подумаю отвечать. Достаточно уже того, что вы знаете, что я принадлежу к элите»

— Даже так? — голос мастера стал каким-то настороженным. — Ладно. Можешь не отвечать. — Все та же бархатная перчатка появилась в поле моего зрения и рванула и без того на ладан дышавшую рубаху за рукав, ткань предательски треснула, обнажив правое плечо. — Ну, вот видишь, отвечать было не обязательно. Дочь Родеррика, сына Тена, потомка Олова Мудрого. Ведь я прав? А теперь давай вспомним Золотую книгу вашего рода и последние записи в ней. Дочь Родеррика, князя Ол'хала зовут Ириана. Я прав? Прав. Как бы неприятно это не звучало для тебя. А это, усложнит жизнь нам обоим, девочка.

«Кто бы сомневался!»

— Будь ты лиминкой, все бы было гораздо проще. А так… Как ни прискорбно, но у нас с тобой только один вариант дальнейшего развития событий. Запомни сразу — это не то, чего я хочу. Ни у тебя, ни у меня попросту нет выхода. — Он помолчал какое-то время, потом снова заговорил. — Есть такой старый обычай, правда, не применялся он уже давно, но по сути его никто не отменял. Тот, кто сам вошел в стены замка, и имеет магические способности, должен обучаться магии у самого Мастера. При этом последний не может отказаться. Боюсь, это как раз такой случай.

— Что? — последняя фраза окончательно выбила меня из шаткого равновесия, в котором мое сознание пребывало до сих пор. Я резко вздернула голову — Вы шутите?

— Ну, во-первых, не имею такой привычки, а, во-вторых, такими вещами не шутят. Все, что я тебе сказал только что, правда. Чистейшая! По древним законам ты должна стать моей ученицей. И в этой ситуации можешь обижаться только на себя. — Он говорил с горечью в голосе, расстроено, возможно, поэтому его слова убедили меня. Я, конечно, слыхом не слыхивала о таком обычае, но ведь и Древние Законы мне наизусть учить не приходилось, особенно в части Туманного замка.

— Я этого не хочу, и не допущу! — выпалила я, раньше, чем смысл всего сказанного окончательно дошел до сознания. Раскатистый глухой смех пронесся по залу.

— И как, позволь тебя спросить? — Этого я не знала, но становиться ученицей Хозяина Таурмана была не намерена ни при каких обстоятельствах.

— Еще не знаю. Но обязательно что-нибудь придумаю.

— Прости, но вряд ли удастся. Это место подчиняется своим законам, которые придумывал не я. Выйти отсюда ты не сможешь, а поскольку у тебя определенные магические способности — я обязан тебя учить.

— А откуда вы знаете, что у меня есть эти самые способности? Никогда раньше не замечала.

— Неужели? — он улыбался и от этого его голос стал совсем глухим. — Открывание простейших магических замков не показывает их наличия?

— Многие это могут. Не думаю, что этого достаточно для обучения у вас.

— Ну, если бы я сам решал этот вопрос — тогда да, а так… Даже Мастер вынужден подчиняться определенным правилам.

— А почему бы просто не убить меня?

— Удивительно. Многие отдали бы все на свете, предложи я им ученичество, а ты готова умереть, лишь бы не попадать под мою опеку. — Он замолчал, потом добавил. — Этого я тоже не могу сделать. В отличие от многих я вынужден жить по определенным правилам, а они запрещают убийство таких счастливчиков.

— Но, ведь я могу сама…

— Не можешь. Иначе все предки твоей матери будут прокляты — это была чистейшая правда. Глупо, но факт остается фактом. В роду моей матери самоубийство считалось самым страшным грехом, и если кто-то решит так окончить свою жизнь, все его предки никогда не обретут душевного покоя на том свете. Никогда. А посему выходило, что я ничего не могу сделать. Если ему угодно взять меня в Ученицы, то я не могу отказаться. Но все это было глупо, более, чем глупо.

— Послушай, — заговорил он со мной, его голос вдруг стал другим, каким-то страдальческим и тихим. — Я бы сделал все, лишь бы не брать тебя в ученицы, но выхода действительно нет. Поверь мне. Мне нет причин врать тебе. Сейчас это единственный, возможный выход и нам обоим придется им воспользоваться. Конечно, если ты хочешь подумать — пожалуйста. Для этого существуют гостевые покои, из которых ты не выйдешь до принятия решения. По обычаю претенденты думают ровно год. Год, тебе предстоит провести в затворничестве. В одной комнате, где тебя никто не побеспокоит. Решай сама. — Это заставило меня задуматься. Да, становится ученицей Хозяина Туманного замка, да еще так, не хотелось, но с другой стороны год заточения, и ведь нет никакой гарантии, что за этот год вообще возможно найти выход. Год взаперти.

— Нет. Ни за что! Мне придется согласиться — произнесла я уже в слух.

— Ну, на поверку в тебе не так мало здравого смысла, как казалось. Встань! — Его голос прозвучал уже с повелительными нотками. Первым моим желанием было возмутиться и не послушаться, но с другой стороны — я согласилась быть его ученицей. Пора привыкать к тому, что моя жизнь теперь целиком и полностью зависит от этого человека. Подняться с колен стоило мне неимоверных усилий. Тело еще не успело окончательно восстановиться после ночи в темнице, ни руки, ни ноги не слушались. Равновесие сохранять тоже оказалось не так просто. Когда же мне все-таки удалось принять достаточно вертикальное положение, то мои глаза вопросительно обратились к Хозяину. Впервые за все наше знакомство он позволил нашим взглядам встретиться. На меня смотрели металлический серые глаза уверенного в себе человека, который знал всю свою власть над простыми смертными, а по сему иногда упивался ею. Он не остановиться не перед чем. Ему опасно не подчиняться. Все это я просто ощутила в доли секунды, пока он позволил смотреть ему в глаза. — Идем. — Прервал он визуальный контакт и зашагал к маленькой двери в одном из закутков зала.

Комната, представшая передо мной, резко контрастировала с залом, где только что проходила наша беседа. Если зал был большим и светлым, то эта комната скорее была похожа на небольшой шкаф, правда квадратный. Здесь не было окон, свет шел откуда-то сверху. За счет этого создавалось впечатление, что комната был освещена одной единственной свечей (причем не самого хорошего качества), что создавало зловещий полумрак. Комната была практически пуста, здесь не было мебели, только несколько стеллажей у одной из стен. На стеллажах что-то стояло, только было не видно, что именно. В центре комнаты был очерчен небольшой круг, который слегка мерцал в тусклом свете. Хозяин Туманного замка пересек комнату, прошел к одному из стеллажей, взял там что-то, потом подошел к границе круга, подозвал меня к себе.

— Сейчас я проведу обряд посвящения, после него какое-то время ты, скорее всего, будешь чувствовать себя странно. У каждого это проявляется по-своему, так что сказать что-то конкретное не возможно. После обряда посвящения ты принесешь мне клятву Ученика, и с этих самых пор ты до конца обучения будешь подчиняться только мне. Ты понимаешь, о чем я?

— Да, Хозяин.

— Тогда начнем. Делай только то, что я тебе скажу, говори только то, что я позволю сказать.

Я кивнула, а Хозяин переступил границу круга, при этом, повелев мне оставаться на месте. Он заговорил, и его голос, до этого скрипучий и отталкивающий, вдруг стал каким-то мелодичным. Мастер говорил на древнем наречии, но я его понимала.

— Четыре стихии, данные нам и награждающие нас, позвольте посвятить вам одну из дочерей благословенного народа, избранного вами, как представителя. Мать Вселенная, ты наградила Ириану, дочь Родерика, потомка Олова, даром управлять твоей энергией, так позволь же ей в полной мере воспользоваться твоим подарком, благослови ее на тот путь, который сама избрала для нее. — Хозяин отступил на шаг назад, провел рукой над полом и в центре круга ярким алым светом загорелась огненная пентаграмма. Жестом он пригласил меня стать в центр и опуститься на колени. — Да благословит тебя Вселенная, дочь рода Олова — громогласно прозвучали его слова, а я лишь почувствовала что-то над головой. Это что-то не так легко описать, создавалось впечатление, словно кто-то держал над моей склоненной головой горячий камень, а я лишь чувствовала его тепло, которое не согревало мое тело, а даже как-то наоборот. Оно высасывало из него тепло, это ощущение продолжалось, возможно, несколько секунд, а возможно многим больше, я чувствовала, как жизнь стремиться покинуть мое тело, но не желала с этим смириться, мне вдруг сильно захотелось поднять голову, но это оказалось совсем не просто. Первые несколько сантиметров дались мне с великим трудом, но потом становилось все легче и легче. Когда голова, наконец-таки, полностью поднялась, я почувствовала, что это тепло куда-то делось, а еще через секунду прямо перед моими глазами рассыпался разноцветный дождь маленьких искр, а потом, в воздухе появились слова, сотканные из легкой серебристой дымки: Благодарю, Мать Вселенная, за тот подарок, которым ты наградила меня. — Легко произнесла я на древнем наречии, после моих слов светящимся алым круг стал уже светло-серым, а внутри него проступили новые строки, который мне надо было прочитать вслух. Хозяин требовательно кивнул и открыл свою ладонь, я вложила в нее свою левую руку, а потом услышала написанные в круге слова, будто со стороны.

— Путь к управлению энергией долог,

Путь к управлению энергией сложен,

Да не вернется тот, кто встал на него,

Да благословит его Мать Вселенная своей милостью. Я, Ириана, дочь Родеррика, клянусь:

Быть верной Мастеру,

Быть послушной Мастеру,

Исполнять его волю, как свою,

Не сворачивать с пути, который он изберет для меня! Да услышит нас Мать Вселенная,

Да будет она свидетелем и судьей

Той присяги, которую я приношу.

— Да будет так, дочь Родеррика. — Произнес надо мной Хозяин. Потом прямо перед моим носом появился кубок. — Выпей до дна. — Велел мужчина. Я осторожно взяла кубок свободной правой рукой и начала пить. Сразу это пойло не захотело влезать мне в горло. Это было вино, в меру горячее, в меру приправленное корицей и гвоздикой, вот только когда я сделала первый глоток, оно обожгло мне небо и язык, а когда прошло это первое чувство, я уловила едва заметный приторный привкус, который никак не могла проглотить. В общем, первым моим самым ярким желанием было все это выплюнуть, но надо было глотать. Первые три глотка дались мне с трудом и с чувством того, что надо пить, а потом вкус вина изменился, и мне уже не приходилось уговаривать свой бедный организм проглотить еще чуть-чуть. Когда кубок опустел, он удивительным образом исчез, а моей левой руки коснулось что-то холодное. Я сосредоточила свое внимание на персоне Хозяина и увидела, как он защелкивает матовый браслет на моем левом запястье, после чего моя левая рука была свободна. — Встань, ученица — громко произнес Мастер.

Мы снова оказались в первом зале. Мастер вывел меня из комнаты и велел подождать. Я прислонилась к одной из стен, прикрыла глаза. Ночь без сна дается нелегко. Ночь в неудобном вертикальном положении — еще тяжелее, сутки без сна способны окончательно выбить из колеи, а выпитый сверху кубок вина способен свалить с ног. Я погрузилась в какое-то странное состояние полудремы, а все происходящее вокруг уже почти меня не тревожило. Крем уха я слышала, как Мастер позвал Артура, как отдал какие-то распоряжения на мой счет, закончив их фразой «да как следует вымоют», но это уже меня не слишком касалось. Потом кто-то легко прикоснулся к моему плечу, мне пришлось открыть глаза. В шаге от меня стоял парень лет двадцати, он внимательно изучал меня, что было как минимум не прилично. Да, я нищенка, и что с того?

Пойдем — позвал он. Мне хотелось возразить, мне хотелось возмутиться, но я лишь покорно кивнула и решила идти за ним. Первый шаг чуть было не свалил меня с ног. Парень услужливо взял меня за локоть и повел вон из зала.

Глава 4

Странная вещь человеческая жизнь. Моя жизнь в особенности. Почему? Да по многим причинам. Я осталась жива, когда казнили всю мою семью, включая брата. Я избежала участи бордельной девки, примкнула к выжившей элите, потом обнаружила, что могу довольно уверенно бродить по лабиринту, и перетянула туда своих собратьев, я видела смерть убийцы своих родных, я выжила тогда, когда многие умерли, мне пришлось стать вожаком, а потом, в один вечер, вся моя жизнь перевернулась, открыв передо мной какой-то непонятный коридор и заставив в него войти. И кто теперь скажет, что моя жизнь это не вечно меняющийся калейдоскоп? Вот только стеклышки там по большей части черные да серые.

Нынешняя моя ситуация осложнялась многими фактами. Факт первый. Туманный замок наводил на весь город суеверный ужас, и я была не исключением, к тому же давным-давно мой отец рассуждал о загадочной личности мастера, тогда он сказал, что это самый опасный противник из всех возможных, а еще, что ни один Мастер не совершил столько неправильных поступков. К тому же мой родитель был уверен, что Хозяин Таурмана ненавидит элиту, что значительно осложнит ей жизнь. Тогда я поверила отцу, а потом у меня было достаточно подтверждений. Именно поэтому мне пришлось научиться бояться Хозяина, и близко не подходить к Туманному замку. А вот теперь в одночасье я стала ученицей этого удивительного человека, причем ни я, ни он этого не хотели. Факт второй. С шести лет мне никто не говорил, как жить. Рамки поведения в нашей коммуне были вещью довольно условной. Да, по первости монах, конечно, пытался вдолбить нам допустимые правила приличия, но все было тщетно. Уж слишком много ненависти накопилось в наших сердцах, уж слишком мы ненавидели все, что связывало нас с жизнью до бунта лиминов. А по сему единственными правилами нашей жизни были не мешать жить остальным из нашей общины, да не сдавать своих, если не приведи Боги, попадешься. А что теперь? Теперь я принесла клятву верности Мастеру, стала его ученицей. Это означало признание надо мной власть этого человека, его авторитета. Теперь я была обязана ему подчиняться, не рассуждая о том, что он просит (или приказывает) сделать. Думаете, это легко? Нет. Ой, как нет. Факт третий. Скажем так, я довольно призрачно представляла, чему же Мастер собирается меня учить, да и зачем мне это надо. Нет, про магию мне, конечно, слышать приходилось, но краем уха, до того, как стала беспризорницей, не говоря уже о практической стороне этого вопроса. Факт четвертый. Самый загадочный. Давно, еще до моего рождения Роддерик Ол'Хала умудрился перейти нынешнему Мастеру дорогу и стать его личным врагом, а теперь я принесла клятву верности кровнику отца. Факт пятый. Ну не нравиться мне в Таурмане. ну хоть убейте меня. Мало? Возможно, но для меня достаточно. Всего этого хватило, что бы первые несколько месяцев в Туманном замке стали для меня маленьким адом. В прямом и переносном смысле этого слова, но всё по порядку.

Артур вывел меня из зала. Я находилась в полубессознательном состоянии, но все же уловила, что в коридоре повисла уж совсем неловкая тишина, я заставила себя посмотреть по сторонам и заметила скопление неких личностей в странных синих балахонах. Все смотрели на меня, как на черта на причастии, одновременно удивляясь и недоумевая. Да. Ребята, я тоже не знаю, что я здесь делаю, да я согласна, что мне здесь не место. Вы это лучше Мастеру скажите, а то меня он не послушал. Артур чеканил шаг, оставляя позади недовольных, таща меня за собой, а я позволила себя вести, а что еще мне оставалось делать? Он привел меня куда-то, усадил на скамейку и на пару минут оставил. Потом вернулся с пожилой, дородной женщиной, которая при моем виде несколько смутилась. На пару секунд, потом что-то шепнула Артуру и увела меня за собой.

Помещение, в которое меня привели, оказалось купальными покоями, а женщина, судя по всему, была там старшей. Мыть учеников, конечно, не входило в ее обязанности, но я была не тем случаем. Поясню. Думаете, житье на улице (ну ладно, в подземном лабиринте, разницы, все равно, не так много) отличается повышенной стерильностью? Как бы не так. Помыться нам удавалось крайне редко, в основном летом, на городском пляже. Во все остальное время мы обходились мелкими обтираниями (ну, по желанию, конечно). А если учесть, что сейчас стояла последняя декада осени, можете представить, насколько опрятно я выглядела. Скажу честно, высказывания Хозяина Таурмана о том, что последний нищий в прошлом выглядел приличнее, было абсолютной правдой. Я это знала, но грязной нищенке в толпе все же проще затеряться, чем более или менее опрятной рыжеволосой элитаринке. Поэтому мыть волосы мне приходилось не так часто, в основном из-за того, что я пользовалась дешевой ореховой краской, предававшей моим волосам коричневый оттенок, которая очень хорошо смывалась даже в холодной воде. Ах да, стрижка у меня тоже была не самая модная, по принципу — чем короче волосы, тем меньше вшей. К этому образу можно добавить кожу коричневатого оттенка (Тут 50 на 50, 50 процентов от летнего загара, вторые 50 — от всё той же немытости), одним предложением, бедной женщине пришлось со мной повозиться.

Выпитое вино как-то странно на меня подействовало, я погрузилась в состояние полного безразличия. Мне было все равно, чем намазывают мои волосы, чем оттирают тело, какие еще манипуляции проделывают надо мной. Немного пришла в себя я только в горячей ванной, куда меня поместили в самом конце мытья.

После ванной и процедуры одевания моего бренного безвольного тела меня вывели в коридор, где уже стоял Артур, он снова взял меня за руку, куда-то повел. Наше путешествие закончилось через энное количество лестниц и коридоров, у небольшой двери. Артур распахнул ее, проводил меня вовнутрь.

— На столе завтрак, потом отдыхай — бросил он мне. На столе стояла миска, полная горячей каши, большой кусок сыра, две белые булочки, яблоко и кубок.

— Завтрак? Это что, все на один раз? — ошеломленно спросила я. Такого количества еды хватит на день, нет даже больше.

— Да — столь же ошарашено ответил парень, смотря на меня как-то странно. — Мастер велел тебе находиться в комнате до его дальнейших распоряжений. Эти слова он проговорил уже в дверном проеме и вышел.

Теперь все мое внимание переключилось на оставленную еду. Я не привыкла столько есть, это было слишком много, у нас этим можно было бы накормить всех, ну или почти всех. Однако подсев к столу, я съела все в один присест, даже не заметив. Кубок вина явно был лишним, но опустел он так же быстро, как и тарелка с кашей, а поэтому после обильного приема пищи, я нашла кровать и провалилась в сон.

Сколько я проспала? Не знаю. Много. Две бессонных ночи способствовали заслуженному отдыху, да и просыпаться у меня не было никакого желания. Я даже не знала, что меня ждет, так что была благодарна судьбе за отсрочку. Но все же, медведя из меня не вышло, и я проснулась. Встала, оглядела предоставленную мне комнату. Стоит ли рассказывать, что в моем понимании она была достаточно роскошной? В меру большая, стены обтянуты тканью, камин, каминная решетка, зеркало, не слишком большое, но явно дорогое, в резной раме. Под зеркалом небольшой туалетный столик с какими-то вещами, кровать под темно-синим пологом, большой стол, кресло, несколько широких пустых полок, явно для книг, шкаф. Да, в таких шикарных условиях я не была с бунта лиминов, когда арестовали родителей. Но радоваться новым апартаментам мне как-то не удавалось. Я отдохнула, хмель окончательно выветрился, а ситуация, в которую меня угораздило попасть, стала оцениваться более трезво.

Я стала ученицей Хозяина Таурмана. Что это означало? Тогда еще я и не догадывалась В тот момент все ученичество для меня означало лишь одно — мне предстоит провести в Замке какой-то промежуток времени. И каким длинным он будет — никто не знает. Монах рассказывал нам, что магии учатся долго. Очень долго. Ребенка посвящают лет в одиннадцать, а полноправным магом он становиться только к двадцати шести. По этим подсчетам мне предстояло провести здесь пятнадцать лет. От этой мысли мурашки пробежали по коже. Уже восемь лет я жила самостоятельной жизнью, не отчитываясь не перед кем и делая только то, что считала нужным сама. Теперь же все должно было измениться. У меня был учитель, который отвечал за меня, и которому я должна была подчиняться. В идеале, конечно. Вряд ли так оно будет на самом деле. Главное сейчас найти выход в лабиринт, а там — найду, чем заняться. Рука сама собой потянулась к шее, на которой висел медальон. Однако кожаного шнурка на месте не обнаружилось. Черт! Ключ! Ключ, висел у меня на шее, а теперь его нет. Да без него и в лабиринт не сунешься. Я вскочила на ноги, намереваясь выйти в коридор, но сильная обжигающая боль заставила остановиться. Боль, охватившая тело, пронзила и сознание, какое-то время я даже не смогла понять, что же у меня болит, потом определила, что запястье левой руки. Следующее понимание было несколько шоковым — это браслет. Тот браслет, что Хозяин надел на меня во время посвящения, он обжигал мою руку. Черт!!! Черт! Черт. Я бессильно опустилась на пол, на глаза навернулись слезы.

В этот момент дверь почти бесшумно отворилась. На пороге стоял Хозяин Таурмана. Он даже не удивился, только поднял меня и уселся в кресло.

— Учителя следует приветствовать поклоном — холодно произнес он. Издевается?

— Где мой медальон? — грубо прошипела я. Боль немного усилилась.

— Ключ Адриатиды? — тон нисколько не изменился. — У меня. Тебе он не понадобиться. Боюсь, еще долго.

— Почему?

— Потому, что до моего разрешения тебе нельзя покидать замок. Сейчас этот ключ будет тебя только смущать, навеивать ненужные мысли. Тебе ведь наверняка захочется выйти в лабиринт и попробовать сбежать. У тебя все равно не получится, но тебе не нужны лишние неприятности. Когда я сочту нужным, то верну его.

— Но…

— Вопрос закрыт. Ученица не спорит с Мастером. Привыкай к новым правилам. Я вообще пришел поговорить не об этом. Выслушай меня, разговор серьезный, так что напряги все свое внимание, два раза я не повторяю. Вчера, ты прошла через обряд посвящения, это означает, что в тебе открылась способность к работе с энергией, именно это дает тебе ключ к изучению магии. Пока тебе предстоит понять, что же такое энергия и как с ней работать, а потом когда я сочту нужным, начнешь изучать простейшие заклинания. Сейчас же у тебя начнется переходный период, во время которого тебе предстоит изучить все, ну или почти все, что в тебе открылось. У каждого это занимает свой промежуток времени. Я пойму, когда ты будешь готова к дальнейшему обучению. До тех пор побудешь один на один со своими мыслями, немного позже я пришлю тебе книги, почитаешь. Поняла?

— Да, Хозяин.

— Мастер — поправил он, спокойно, без тени злобы в голосе. — Ты должна звать меня Мастер и никак иначе. Но это еще не все. Раз уж так вышло, что теперь ты моя ученица я бы хотел, что бы ты осознала еще кое-что. Что бы процесс обучения прошел быстрее, тебе предстоит научиться доверять мне и слушаться во всем. Это главное, что позволит начать обучение. Привыкай меня слушаться. Для тебя, это, конечно, будет нелегко, но выбора нет. Ты поняла, что я сказал?

— Да, Хозяин — попыталась ответить я таким же ровным и спокойным тоном. Не тут-то было, браслет снова нагрелся. Сильно. — Черт! — Выругалась я уже в слух.

— Ах да, я забыл. Браслет — это не только символ ученичества. Это еще и очень полезная вещь. Он будет тебя контролировать. Как только ты начнешь поступать или думать так, как не пристало ученице Мастера, он начнет нагреваться. Тем сильнее, чем сильнее мне не нравиться твой проступок. Можешь проверить, он работает! — Конечно, работает, уже проверила. — Так ты поняла?

— Да, Мастер — сквозь зубы процедила я. Браслет немного остыл.

— Умница. Еще вот что, — и он полез правой рукой в левый карман мантии. — Это твое домашнее задание.

— Что? — удивленно спросила я, глядя на небольшую стеклянную пирамиду. Мастер поставил ее на стол.

— Это пирамида, на которой тебе предстоит отрабатывать свои новые способности. Здесь, внутри есть энергия, которая уже способна влиять на магию четырех стихий — земли, воды, огня и воздуха. Посмотри. — Я перевела взгляд на пирамиду и увидела, как за стеклом появляется небольшая горка из песка, потом из ее вершины начинает бить родник, а над ним сверкают молнии. — Тебе предстоит научиться делать тоже самое.

— Но как? — ошарашено, спросила я. Нет, про магию, я, конечно, слышала, но наблюдать ее как-то не приходилось.

— Принцип тот же, что и при открывании магических замков. Скоро ты так тоже сможешь. Тренируйся. Артур проведет с тобой краткую экскурсию, покажет, где находиться столовая, купальное помещение, библиотека, выход в сад, остальное потом выучишь сама. По-моему все. Все вопросы задашь в нашу следующую встречу. — Пока моя персона пялилась на пирамиду, Мастер успел уйти, а следом разрушилась и вся композиция.

Артур появился спустя несколько минут. Он действительно провел краткую экскурсию, очень краткую. Беглым шагом пробежался по коридорам и лестницам, нечеткими движениями показал, что и где находиться, потом завел меня в столовую, показал место за большим и длинным столом и испарился. После ужина мне очень долго пришлось искать жилые помещения и свою комнату. Хвала всем Богам, с этим я справилась. А дальше начались четыре декады полного одиночества. Мастер запретил мне выходить куда-либо, а браслет очень рьяно следил за тем, как я исполняю указания Мастера. Так что большую часть времени я провела в комнате. Самым тяжелым оказалось то, что мне не надо было ничего делать. Мастер сказал ждать, пока откроются новые способности, и я ждала незнамо чего. А еще мне казалось, что изменения, происходящие во мне, я должна как-то почувствовать — не правда. Единственным изменением в моем физиологическом состоянии стало то, что я несколько ярче стала видеть все окружающее меня цвета, они запестрили вокруг, а так, какой была, такой и осталась. Хотя нет, не совсем такой. Стараниями браслета моя приобретенная в лабиринте осмотрительность стала еще больше. Прежде, чем сделать что-то мне приходилось думать, долго думать и взвешивать каждый свой шаг. По правде сказать, я чувствовала себя загнанной в ловушку, хотя, в целом так оно и было.

Спустя две декады бесежа и безделья, разбавленные невозможностью что-либо изменить я начала сражаться с пирамидой. Единственные напутствующие слова Мастера не дали мне никакого ориентира. Принцип тот же, что и у магических замков, говорите? Возможно. Вот только принципа замков я тоже не знала. Открывать — открывала, просто научилась делать это раньше, чем осознавать, что же я собственно делаю, а теперь мне надо было понять принцип того, что я делаю и перестроить его для пирамиды. Но как? Кто его знает! Приходилось пробовать и изобретать. Иногда я просиживала у пирамиды по несколько часов к ряду, так и не поняв, что же нужно сделать.

Ответ пришел самым странным образом. Почти во сне. Я в очередной раз сражалась с энергией четырех стихий, когда поняла, что обессилела. На сегодня хватит, решил мой внутренний голос и позволил голове устало опуститься на столешницу, а глаза вглядывались в безупречные грани пирамиды, унося сознание куда-то, где до него было очень сложно дотянуться. В тот момент, когда я уже ничего не осознавала, вдруг обнаружила, что картинка в пирамиде меняется. Осознание этого выдернуло меня, словно обдав холодной водой, и все созданное внутри сейчас же разрушилось. Первым моим чувством была сильная злость. Ну, как же так, я столько мучалась, у меня почти получилось, но почему все это так быстро разрушилось? Когда же первая волна осознания прошла, я обрадовалась. У меня все-таки получилось. Каким бы кратковременным не был успех, но он все-таки был.

Следующую декаду я вновь мучила бедную несчастную пирамиду, хотя вместо полной безысходности я уже чувствовала, что у меня получится и это придавало сил, да, иногда не слишком много, но все же. К тому же положительный результат стал появляться значительно чаще. Да, он был кратковременным, но был. Когда надежда начинает угасать, достаточно и одного лучика, что бы она загорелась. Иногда даже не слишком ярко, но загорелась.

А потом я все же поняла, как это работает! Да, поняла. Важно было выбросить из головы все мысли, буквально физически ощутить внутри пустоту, и лишь затем можно было уловить ту энергию, которая была заключена в пирамиде, а, нащупав ее, начать изменять. Как? Кто его знает, а я вряд ли понимала, как все это происходит, но к моей радости, — это происходило. Мой первый сознательный опыт привел меня в полный восторг, на радостях я создала внутри бурную реку, окруженную песчаными берегами, с бурным течением. На следующее утро, войдя в комнату после завтрака, я обнаружила толстую книжку с заглавием «Энергия и способы управления ею» под авторством Джириана Эл'Ора. Кажется, я что-то про него слышала. Вот только что? Но не важно. О чем бы не было написано в этой книге, явно она развлечет меня. Я поудобнее устроилась в кресле и принялась за чтение.

Читать было не легко. Скажу даже больше. Трудно. Витиеватые обороты времен третьего Императора уже давно вышли из моды, а некоторые устойчивые словосочетания и вовсе потеряли свой смысл или стерлись из современного языка. Допустим, выражение «ясность здравости» — означало ни что иное как «точное выражение», а всем известная «точка суждения» поясняла не привычную убежденность, а пункт, от которого начинались размышления. Да, а еще были обороты вроде «еси глаголил отрок», «старец не знамши здравости», «магическая нетризность» и т. д. и т. п. Смею сказать, что прочитала книгу за полтора дня. Первый раз. Не поняв и пятой части написанного. Потом пришлось перечитать еще четыре раза, подключив воображение. Позже я узнала, что это базовый труд для всех магов. Ученик начинает обучение именно с этой книги, и чем больше он поймет в оригинале без посторонней помощи, тем выше у него шансы стать действительно хорошим магом. Всего этого я, конечно, еще не знала, но читала и начинала немного понимать, что же там все-таки написано. Труд действительно был фундаментальным. Все другие потом прочитанные мною книги, во многом повторяли его, конечно, уже более понятным языком, избегая удивительных словооборотов, но редко давая что-то новое.

В книге описывалась энергия. Энергия представлялась там, как нечто целое, что пропитывало весь наш мир и любое создание в нем. В сущности, все созданное вокруг держалось на ней. Да, очень часто видоизмененной — природой, человеком, иногда даже животными, но на энергии. Некоторые люди с рождения имели возможность изменять энергию, их было довольно много. Однако тех, кто мог сознательно управлять ею, было значительно меньше. Эти люди должны были получить соответствующие навыки, иначе не развитые способности могли годами дремать, но, вырвавшись наружу, привести к катастрофе. (Далее следовал ряд имен тех, кто не плохо покуролесил в древности). Так же автор рассматривал способы управления энергией. Их было два — внутренний и внешний. Их различия было довольно сложно понять, но, перечитав все это не один раз, я сделала для себя два вывода. Внешнее управление — это когда маг, отказывается от своего «я», ощущает конкретный вид энергии, и, слившись с ней в единое целое, начинает изменять. Второй способ — внутренний, когда маг, пропускает потоки энергии через себя (не спрашивайте как), ощущает себя с энергией единым целым, изменяет ее и выпускает уже измененные потоки. (Делаю поправку сразу, это только мое мнение, то до чего я смогла додуматься). Еще короче, внешний — энергия и я, внутренний — я и энергия. Объяснять разницу я бы не взялась. К тому же с горем пополам, мне давался пока только первый способ. Кстати, в книге говорилось, что чаще всего маг может пользоваться только одним из перечисленных способов, а тех, кто может управляться двумя очень-очень мало, а по сему мною был сделан вывод о том, что глубокие знания о втором способе мне не нужны. Последние главы книги были посвящены тому, как можно научиться управлять энергией. Самое первое упражнение не мало удивило меня, ибо оно гласило:

«Не тешь себя мыслями, ибо они как рои мух не как не пригодны. Услышь тишину внутри натуры, тишину без помехиваний, а потом обрати себя наружу, услышав все, что твориться вокруг. Энергия не однократно обернется вокруг и даст тебе возможность видеть и делать». Перевожу: «Выброси все из головы, ощути внутри пустоту, а потом почувствуй мир вокруг тебя. Когда почувствуешь энергию и, настроишься с ней на одну волну, сможешь ее изменить». Именно. Все это делала я сама, упражняясь с пирамидой. Так что оказалось, что ни настолько я не способна, как мне хотелось бы. В книге был приведен еще ряд способов, которые я прочитала и поняла, как смогла. А потом начала применять на практике. Да, было сложно и не понятно, но я ничем не смогу описать то чувство, которое испытываешь тогда, когда получается то, чего ты на самом деле даже не понимаешь. Было здорово! Но все имеет свой конец.

Для меня конец относительно спокойной жизни наступил как-то утром, после завтрака. Артур подошел ко мне в столовой и сообщил, что Мастер хочет меня видеть. Внутри все сжалось. Нет, мысленно, я, конечно, не один десяток раз торопила этот момент, но вот сейчас, я пожелала, что бы он не наступал. Парень как-то странно посмотрел на меня и поторопил. Делать было нечего, пришлось идти. Дорогу я старалась запоминать как можно подробнее. А то знаю я, этих провожатых, заведут и бросят. Потом опять буду битый час выбираться. Кроме стен, пары лестниц и бесчисленного количества коридоров я обратила внимание на обитателей замка. Это были молодые люди где-то от 18 и выше, смотревшие на меня очень странными глазами. Что-то их в моей персоне не устраивало, но вот, что я понять не могла. Думаю, они горели желанием объяснить, но угрюмая персона Артура всех отпугивала. Наконец мы добрались до нужной нам двери. Таблички, на ней, конечно, не было, но вот прямо над дверью была вылеплена дикая орхидея (которая, к слову и представляет собой символ магии), что говорило яснее всего остального. Артур постучал и пропустил меня во внутрь.

— Здравствуйте — пролепетала я. По обычаю я должна была бы поклониться, но совсем сдаваться не хотелось. В ответ я почувствовала уже ставшую привычной боль в запястье.

— Здравствуй, ты забыла поклон — снова ровный и спокойный тон, от которого я, оказывается, успела отвыкнуть. Боль в запястье становилась все сильнее, и мне пришлось подчиниться. Выпрямившись, я наткнулась на его взгляд, изучающий меня. — Я был прав, у тебя рыжие волосы. Ты стала выглядеть приличнее, с нашей последней встречи. Теперь можно заняться твоим обучением.

— А вы так уверены, что я хочу учиться?

— Хочешь сказать, что тебя устроит вечное ученичество, с нахождением в Туманном замке? — Нет, черт побери, не устроит. Очень не устроит. У меня сейчас только одно желание — оказаться за пределами этого проклятого места. Я начинала злиться, а браслет начинал нагреваться, пришлось мне немного остыть. — Сядь. — Сказал Мастер и кивнул мне в сторону кресла.

Я послушалась. Заупрямиться, значит снова обжечься, за утро уже надоело. Мастер прямо смотрел на меня и молчал. Я ответила ему тем же ровным взглядом. Пока мы так молчали, я успела рассмотреть его. Это был почти старик лет шестидесяти, меня это несколько поразило. Моему деду было 70, когда его казнили — выглядел он значительно лучше, нашему монаху шестьдесят пять, но кроме седых волос да нескольких морщин ничто не выдает в нем даже пожилого человека. Мастер был другим.

Морщины, словно дорожки, исколесили все его лицо, волосы были белые, даже с легкой голубизной, но самое страшное — глаза. Они были глазами уставшего от жизни человека, которого в жизни держат только неисполненные обязательства.

Какое-то время мы смотрели друг на друга, пока наконец-таки я не сообразила, чего же он ждет.

— Простите, Мастер, — тихо прошептала я и опустила глаза. Теперь я уже рассматривала темно-синюю ткань его робы.

— Ничего. Прогресс и так уже на лицо — услышала я. — Тебе не обязательно опускать голову, достаточно просто не встречаться со мной глазами. Не отчаивайся, со временем ты всему научишься. Как у тебя обстоят дела?

— С чем?

— С обучением.

— А, по-моему, я еще и не начинала учиться.

— Разве? Ты не работала с энергией? Не читала книгу?

— Нет, ну почему же?

— Ириана, магия эта не та наука, которую через силу можно впихнуть в чью-то голову. И не надейся, что я буду слишком много с тобой возиться. Я дам тебе ключи, а двери ты откроешь сама, или не откроешь, как получится. Так как обстоят дела?

— Книжку прочла. Пирамида начал получаться. — А что еще скажешь?

— Хорошо. Вопросы есть?

— Пока нет. А должны быть?

— У каждого по-своему. Раз нет, тогда я тебя спрошу — улыбнулся он и в течение часа методично гонял меня по всем главам прочитанной книги: от начала и до конца, от верха к низу и по диагонали. В конце он достал из левого ящика стола пирамиду и попросил меня показать, как я с этим справляюсь. Показала. Вышло не так, как со своей, их энергии отличались, но получилось все же довольно неплохо. Я умудрилась создать в центре гору в виде большой лягушки, пустить из ее рта фонтан и сотворить огненную корону. Мастер позволил себе улыбку. — Хорошо. Сдвиги с мертвой точки есть, так что не все так безнадежно. Будем работать дальше. Теперь я буду заниматься с тобой. Пока ты работала только над изменением энергии в искусственной среде, это, разумеется, намного проще. Теперь попробуем работать в реальных условиях. Предупреждаю, получиться далеко не сразу. Но будем пытаться. Прочитаешь вот эту книжку — он протянул мне тонкий томик Риделла, — когда поймешь о чем там написано придешь ко мне, тогда начнем работать практически. Никаких опытов в комнате. Поняла?

— Да.

— Вопросы? Ну, если нет, тогда свободна — Я встала. Поклонилась Мастеру и вышла.

Только отойдя на несколько шагов от кабинета, я позволила себе прислониться к стене и выругаться. Не знаю, чего я ждала от этой встречи. Казалось, она должна объяснить все, дать мне хоть какую-нибудь надежу на скорое спасение. Вместо этого… Я даже не могу объяснить, что же так меня взбесило. Возможно тон Мастера, который разговаривал со мной, как с кем-то ему принадлежащим. А может, просто потому, что Хозяин Туманного замка не считал эту встречу чем-то из ряда вон выходящим. Он будто встретился с самой обычной ученицей, проверил ее успехи и дал новое задание. Но ведь я же не обычная ученица!?

Следующую декаду я провела над чтением новой книги. Это был второй том многотомника Риделла «О природе управления энергией». Эта книга, как оказалось, рассказывала о создании простейших энергетических заклинаний, в большинстве своем с использованием энергии четырех стихий. Написана она была, конечно, на сантиане, моем родном языке, но понятнее она от этого не становилась. Диковинных оборотов, правда, было немного, но смысл уловить оказалось гораздо сложнее. Но я пыталась. К концу декады я снова пошла к Мастеру. Прочитав книжку три раза, я поняла, что вряд ли найду там что-то новое, а идти дальше все равно надо. Хозяин Туманного замка недоверчиво проэкзаменовал меня со всеми возможными каверзными закорючками, но все же допустил к практическим занятиям.

Мне, как и всем другим ученикам, отвели отдельную лабораторию для магических опытов. Пока она была пуста, но со временем мне предстояло наполнить ее по своим способностям и стараниям. Но для первого этапа мне ничего и не надо было. Мастер дал добро, ткнул упражнение в книжке и оставил меня один на один с непониманием и бессилием.

Результатом упражнение должен был быть шар, который в зависимости от моего желания наполнялся бы огнем, воздухом, водой или землей. Своеобразная модель все той же пирамиды. Данной упражнение делилось на несколько простейших: нахождение энергии в окружающей среде, заклинание энергетического шара, изменение энергии, заключенной в нем на энергию стихии (воды, земли, огня и воздуха). Кто скажет, что это простейшее энергетическое заклинание — пусть бросит в меня камень. Ах да, сделайте поправку на самостоятельную работу… В общем, я застряла. В прямом и переносном смысле. Все то, что я успела теоретически разложить по полочкам, летело в тартарары, а я не знала с какого бока подступиться и как начать экспериментировать. Теорию я знала полностью, все нужные мне заклинания я успела найти и вызубрить на зубок, но не понимала, как же их нудно применять. Мое бессилие продолжалось больше двух месяцев, погружая меня в состоянии махровой хандры, которая осложнялась отношением ко мне извне.

Нет, враждебность всего окружающего мира мне не показалась. Я чувствовала, что ко мне относятся как-то не так с первой встречи с этим самым миром, вторая встреча все это лишь подтвердила, а к пятой, я поняла, насколько белыми и пушистыми были лимины. Да, причину ненависти последних можно было хотя бы понять. Такие же беспризорники, как мы, они ненавидели нас за смерть своих родителей, осложненную вековой ненавистью их предков к нашим. Те, кто населял замок, были совсем другими. Они попали сюда до бунта лиминов. Они не видели того, что творилось в городе, не оказались одни на улице. Это были последние уцелевшие отпрыски элиты, которые были воспитаны в лучших традициях наших предков, к тому же удостоившиеся чести быть учениками Мастера. Все это я узнала от Артура, который иногда присутствовал на моих практических занятиях, по поручению Мастера. Он очень осторожно рассказывал обо всем, следя за моей реакцией на каждое свое предложение и даже немного предостерегая. Вначале, я не понимала почему, но открытие причины стало для меня болезненным. Дело в том, что с одной стороны все ученики (кроме Артура) не замечали меня. Вообще. Но с другой — часто переговаривались о том, чего нет (обо мне любимой, естественно). Эти разговоры проходили в полголоса и начинались, как только я появлялась в их поле зрения. Именно так я узнала, что же так гнетет моих собратьев по учебникам. Причина оказалась до банальности проста. По мнению сударей и сударынь, я — грязная нищенка, не образованная и наглая, попросту позорила всю элиту в целом, а уж если мои родители сумели выродить на этот свет такое, то, возможно, не зря уничтожили элиту. К тому же я была настолько глупа и бездарна, что Мастер зря тратил на меня свое драгоценное время (Не правда, в общей сложности я отняла всего-то часов шесть!).

Что я чувствовала тогда, когда смогла все это понять и осознать? Не возможно объяснить. Сытый голодного не разумеет, и мне было ясно, что все эти лучшие образцы благородного воспитания просто никогда не оказывались на улице, и не выживали там. Никто из них никогда не поймет, что все это значит. Никто из них не знает, почем, собственно, фунт лиха, но разве это причина ненавидеть и презирать меня и таких как я? Не мы виновны в смерти наших родителей, не мы сами себя выбросили на улицу. Единственное, в чем мы виноваты, так это в том, что смогли выжить. Разве это причина презирать? Нет! Не думаю. Но причина ли призирать их, за то, что они презирают нас!? Сложно ответить на этот вопрос, легче прочувствовать.

Я прочувствовала и решила не брать в голову. Я вам всем не нравлюсь? Так и вы-то рылом не вышли. Вы считаете меня тупой и бездарной? Но на улице я любому из вас, со всеми вашими трижды магическими способностями и навыками, дам фору в сто очков. Вы другие и мне не интересно ваше мнение, у меня своя правда жизни. Делайте и думайте, что хотите, меня это не касается. У меня и без ваших глупостей дел хватает. И, по правде сказать, не обращать внимания на всех этих «розовокровых» было легко.

Кстати, кроме учеников Мастера и учителей в замке было еще полным полно народу. В большинстве своем это были лимины, напрочь лишенные магических способностей. Иногда, правда, встречались представители знати, и даже элитары, но последних было очень мало. Все эти люди исполняли в замке обязанности слуг, были исключительно вежливы и учтивы. Они мне нравились. Да, они знали и умели многим меньше учеников или учителей, занимали в замке самое низкое положение, но в отличие от остальных жили по-настоящему. Все они тоже не по своей воле пришли в Замок. Кто-то проник сюда, так же как и я, кого-то продали родственники, кого-то привезли из городской тюрьмы, но они привыкли и жили в Таурмане, как дома, чего так не хватало мне. К слову, учителя и сам Мастер, очень хорошо относились к слугам, ученики издевались, особенно над лиминами. Это не должно было меня трогать, лиминов действительно не любили, а если учесть, что благодаря им уничтожили почти всю элиту то нет ничего удивительного в плохом отношении. Но я ловила себя на мысли, что мне все это очень не нравиться. Нет, не так давно я сама могла влезть в драку с каким-нибудь представителем противоположенного лагеря, насолить им всем по возможности, окажись я сейчас на улице, наверняка бы начала делать тоже самое, но здесь все представлялось по-другому. Поведение учеников было, на мой взгляд, каким-то жестоким. Я понимала человеческую жестокость невозможно победить, она была, есть и будет. Более того, мне тоже приходилось быть жестокой. Но одно дело — с равными тебе, другое — с теми, кто послабее, совсем другое — с теми, кто никак не может защититься. Последний вид жестокости я люто ненавидела. Возможно, оттого, что вдоволь напилась его и знала, что при этом чувствуешь, а возможно от той ответственности, которая должна руководить поступками любого мага, и уже начинала просыпаться во мне. Все это проявилось после одного примечательного случая, который произошел в замке и глубоко впечатался мне в память, оставив глубокий рубец в душе.

Однажды, как всегда утром я спешила в свою лабораторию. Нет, у меня по-прежнему ничего не получалось. Спешила так, по инерции, что бы хоть чем-то заняться. Заскочив в один из коридоров, я резко остановилась. Там царило непривычное оживление и это удивляло. За проведенное в замке время я уже успела привыкнуть к тому, что все его обитатели, до последнего слуги, преисполнены спокойствием и величием. А тут вдруг около десятка учеников весело смеются и улюлюкают. Интересно чему? Любопытство взяло надо мной верх, и я подошла ближе. На полу, закрываясь руками, и скуля от боли, извивался кто-то из слуг. Ром, один из лучших учеников Мастера, возвышался над ним, а с его пальцев слетали молнии, маленькие, белые. Благодаря книге Риделла, я знала, это офэлит — эти молнии не могли убить, но причиняли боль, иногда сильную, в больших количествах — вплоть до болевого шока и потери сознания. Каждая молния, попадавшая в «цель», сопровождалась радостными возгласами из толпы, советами, смехом, а стоны слуги — язвительными замечаниями. Внутри у меня все закипело. А если им всем так? Что, молчать будут? Сомневаюсь! Мои легкие уже наполнял горячий воздух, мой язык уже был готов высказаться, но холодное прикосновение заставило меня немного приостановиться. Чья-то рука легла на мое запястье и потянула куда-то: лестница, коридор, дверь.

Только услышав хлопок двери, я смогла что-то делать, в первую очередь я попыталась вырваться, но не тут-то было. Схватка на правом запястье стала сильнее, левое уже горело болью. Вдох-выдох, вдох-выдох… Пелена, застилавшая глаза и сознание, постепенно рассеивалась. Я уже различала предметы, окружавшие меня и то, что меня держит Артур. Наверное, увидев мое осмысленное выражение глаз, он отпустил мою руку, предложил сесть. Я не осознавала, что плачу. Он подал мне стакан воды. Некоторое время мы молчали, потом я все же начала выговариваться:

— Это подло и низко.

— Знаю, — его тон был спокойный, но слова наполнены горечью. Настоящей. — Не думай, такое здесь редкость.

— Редкость? Такого вообще быть не должно. — Выпалила я.

— Ириана, успокойся. Элита всегда не слишком хорошо относилась к слугам, тем более к лиминам. Да и, насколько я могу судить, вы их тоже не жалуете.

— Не жалуем, но они там могут защищаться. То, что произошло здесь низко и подло. Я даже не знаю, как это назвать, но такого быть не должно

— В замке свои законы. Вмешиваться ты не должна была. Ни при каких обстоятельствах. К тому же, вмешайся ты сейчас, парню было бы только хуже.

— Почему?

— Тебя здесь не то, что бы любят, а если они поймут, что этот лимин твой друг…

— Ты о чем? С чего вдруг?

— Там в коридоре был твой недавний спутник — объяснил мне Артур.

— Он мне не друг! — выпалила я. Артур недоуменно посмотрел на меня. Я постаралась объяснить. — Просто уже холодно. Там, где мы сейчас живем без топлива не выжить. Он знал, где это топливо можно взять, а я могла открыть замок. Вот и все. Перемирие было временным. Но так поступать с ним все равно низко! — Артур отвел глаза, а потом сказал:

— Низко! Ты через это прошла, а они нет. Ты знаешь, что это такое, а они не поймут.

— Никогда.

— А ты?

— Я? Мне было одиннадцать, когда все это случилось. Меня должны были казнить, но Мастер спас меня. Я тоже прошел через свой ад, Ириана. Тебя я понимаю, их должен понимать. К тому же Мастер не слишком одобряет конфликты между учениками. — Какое-то время мы молчали, потом я поднялась.

— Я пойду заниматься.

— Успокоилась?

— Да. Спасибо тебе.

— Да не за что. Держись.

— Буду.

Тем же вечером меня к себе вызвал Мастер. Его лицо по- прежнему сохраняло маску спокойствия, но мне показалось, что он недоволен. Он велел мне сесть, немного помолчал, а потом сказал:

— Смею напомнить, что в Замке свои правила. Я не собираюсь перечислять тебе все. Смысла в этом никакого. Но за ваше поведение здесь отвечаю только я. И делать вы здесь можете только то, что я не запретил.

«А, значит, это вы не запрещали? Или у вас, мастер, свой способ воспитания?»

— Не пытайся понять, что здесь происходит, и упаси тебя все Боги сразу вмешиваться. Ты меня поняла?

— Да, Мастер.

— Тебе нужно научиться доверять мне и не вмешиваться не во что, что бы здесь ни происходило.

— Значит, можно унижать окружающих? Будто те виноваты, что у них нет присловутого магического дара? — уже не выдержала я. — Или, может, сразу их убить?

— Боги, да вы же все сами лиминов ненавидите, и не считает грехом ввязаться с ними в драку, а тут тебе вдруг стало жалко. Интересно всех? Или именного его?

— Мне бы было жалко любого, на его месте. Нельзя так поступать с тем, кто слабее.

— Забудь свою уличную мораль. Тебе ясно? Что здесь можно, а что нельзя решаю я. И еще, поблагодари Артура, за то, что не дал тебе вмешаться. Иначе проблем у тебя было бы значительно больше!

— Уже поблагодарила! — Как же я его ненавижу! За все!

— Иди. И не забывай, о том, что я сказал.

— Не буду. — Я встала и поклонилась Мастеру, хотя с большим удовольствием удушила бы его.

Оказавшись в коридоре, я прислонилась к стене и застонала. Казалось еще немного и браслет сожжет мою руку.

Следующие несколько дней я пыталась потушить зреющую в душе злость, но не тут то было. Почему? А кто его знает. Меня взбесил поступок Рома, но еще больше взбесил Мастер, с его холодными глазами и ровным голосом. Если здесь так спокойно воспринимают человеческую подлость, то, какого черта я здесь делаю? И чему я должна научиться, магии или банальному превосходству за ее счет? И вообще, стоит ли открывать то, что не должно быть открыто (ведь не зря же у меня ничего не получается?!)? В целом моя апатия окончательно победила над моим совсем не смиренным духом, отказалась идти заниматься, читать и пытаться хоть что-нибудь понять. Два дня я безвылазно просидела в комнате, боясь встретиться с окружающим миром. Но долго сидеть взаперти я не могла и не любила, на третий день я решила пойти погулять в сад. Два часа на свежем воздухе немного меня успокоили, даже взбодрили. Возвращаясь на жилой этаж, я чувствовала себя намного лучше, сейчас можно немного подремать, а потом, пойти позаниматься. Мысленно я стала перебирать возможные комбинации, того, как я буду сегодня пробовать выполнить злосчастное упражнение, как почти наткнулась на Рома.

Странно, за время, проведенное здесь, я уже успела привыкнуть к тому, что меня нет для окружающих, а тут он стоит и не дает мне пройти. Что-то будет? Памятуя запрет Мастера, я сжала всю свою воля в кулак и прикусила язык. Ничего не буду говорить, ничего не буду делать.

— Какие люди? Рад встрече.

«Ага. Очень. Вся радость на морде написана. Как бы мне потом от нее плохо не было».

— А что молчим? Мастер наложил заклятье немости, и мы не знаем как от него избавиться. Подсказать? Ты кивни, я умный — догадаюсь.

«Спокойно. Спокойно. Не смей злиться. Нельзя выходить из себя». — Самоуговоры пока помогали. А что дальше?

— Нет. А что же тогда не разговариваешь? Может, ты меня боишься? Так не стоит. Я же не зверь, равных себе — не убиваю.

«А не равных значит можно? Просто замечательно». — Кто-то там хотел не злиться? Вспомнить бы кто.

— Что молчишь? Сказать нечего? Лимина жалеть вздумала. Врага! Знаешь, кто ты после этого. Жалкое отродье великого рода! Мог бы — убил.

Его злость уже не возможно было спрятать. Мое молчание разозлило. Сильно. Кончики его пальцев стали плести какое-то заклинание. И тут подмыло меня. Он ведь знает, прекрасно знает, что у меня еще ничего не получается…

Я не успела сообразить, что произошло, а самое главное, как и почему. В меня метнулась молния, которая рассыпалась, столкнувшись с чем-то. Меня обдало горячей водой, на Роме затлела одежда. Мы смотрели друг на друга ошарашено и удивленно. Через секунду оцепенение Рома прошло, он снова начал плести заклинание, но был остановлен хриплым голосом:

— Достаточно! — Впервые за все время я увидела Мастера таким взбешенным. — По-моему, все знают, что нельзя экспериментировать в коридорах. А кто еще не знает, я ему об этом сообщаю. — Я? Да я же ничего не делала. — Ром, где ты сейчас должен быть?

— Учить магические руны.

— Займись!

— Да, Мастер. — Ром поклонился и заспешил вверх по лестнице. Мы остались один на один. Я ожидала всего, чего угодно, но Мастер, казалось, ничего не собирался мне говорить. Потом, бросил небрежный взгляд в мою сторону и сказал

— Нам нужно поговорить. Приведи себя в порядок и жду тебя в кабинете.

Спустя четверть часа я сидела в его кабинете. Мастер был на удивление спокоен.

— Поздравляю тебя!

— С чем?

— Ну, как же. Сегодня у тебя был первый успешный магический опыт.

— Когда?

— Четверть часа назад. В коридоре.

— Я ничего не делала!

— Это тебе так кажется, а на самом деле ты сотворила водный проэль, который погасил молнию Рома.

— Мастер, мне кажется, я совсем вас не понимаю.

— Да. Ром разозлил тебя, твой разум потерял контроль над телом и подсознанием, вследствие чего ты создала проэль, способный поглощать энергию других заклинаний.

— Не может быть. Я не умею…

— Не умела. Не могла. Возможно, боялась. Теперь все это в прошлом. Ты сумела создать свое первое заклинание, теперь энергия для тебя открыта. — Мне было нечего ответить, сложно было поверить до конца, что я в действительности что-то создала. Ведь я не поняла, даже не почувствовала — Теперь твое обучение пройдет несколько в другом русле. Ты научишься не только чувствовать энергию, но менять ее и увеличивать. Судя по тому, что ты сегодня сотворила, у тебя большой потенциал. Возможно, очень большой, а это значит, что увеличивать ее ты сможешь довольно сильно, учти, это ведь отразиться и на окружающем мире. Ты меня понимаешь?

— Да, мастер. Боюсь, правда, не совсем, но понимаю.

— Хорошо. У Эл'Ора поведению мага посвящена целая глава. Думаю, ты ее читала. Теперь тебе предстоит выполнять все то, что там написано. Никогда больше ты не должна позволять себе стихийное использование магии — это очень опасно, в первую очередь — для окружающих. Теперь разум должен оценивать каждый твой шаг и не один раз. — Мастер поднялся и как-то неловко смахнул левой рукой несколько книг со стола. Я, было, кинулась их поднимать, но он жестом остановил меня. — Ириана, я знаю, ты не хотела учиться магии, а я не горел желанием тебя учить. Но приходиться признать, что ты попала сюда не зря. Останься ты там, где была, твои способности могли бы принести много бед, теперь я намерен сделать все, что бы всего этого не произошло. Надеюсь, ты мне поможешь. Мне нужен твой здравый смысл. Всегда. Даже тогда, когда ты спишь.

— Я постараюсь, Мастер.

— Очень на это надеюсь. А сейчас пойдем к тебе в лабораторию, хочу посмотреть на что ты способна в нормальных условиях.

Почти до ужина мастер занимался со мной. К своему собственному удивлению я сумела многое из простейших заклинаний Риделла. Мастер, казалось, был удивлен не меньше моего. Он давал мне советы, что-то объяснял, несколько раз даже улыбнулся. Все это насторожило меня. Я привыкла к тому, что он предоставляет мне почти полную свободу действий, а тут вдруг такой неподдельный интерес к моим способностям. Но, Мастер, все еще оставался для меня самой загадочной личностью всех времен и народов, именно поэтому я не сильно удивлялась. Учитель соизволил меня отпустить только перед ужином. Написал список нужных мне книг, надавал заданий, и сказала, что проверит в конце следующей декады.

Вечером мне долго не спалось. До конца я так и не поняла, что же все-таки произошло и почему. Нет, я, конечно, понимала, что мои способности теперь уже проявились полностью, а значит, теперь о прекращении обучения не могло идти и речи. Мастер прав, пока я не доучусь уходить мне нельзя. Слишком большой риск. Мне необходимо контролировать себя, а то выйдет как сегодня с Ромом, и как я потом буду объясняться со стражей Наместника. Тем более, Мастер сказал, что у меня большой потенциал, а книги говорят, что чем больше потенциал, тем больше его разрушительная сила. Мне надо было учиться. А значит — надо было признать Мастера своим учителем и научиться доверять ему. Хотя последнее было самым трудным.

Глава 5

— Пробуй! Еще! Еще! — Мастер сидел в кресле в моей лаборатории и наблюдал за моими неудачными опытами по созданию простейшей энергетической молнии. Ничего не получалось, совсем ничего! — Попробуй поднять руку чуть выше — последовал тихий комментарий моей очередной неудачи. Странно, за последние три месяца я уже успела привыкнуть к этому тихому скрипучему голосу. Он перестал меня раздражать, ну почти. — Еще! — Последнее заклинание было пущено уже из последних сил, и я поняла, что больше не смогу. Но снова попыталась сплести нужную последовательность. Опять мимо. — Ладно. Отдохни. — Я уселась на табурет и позволила себе выдохнуть с облегчением, про себя. — Как занятия древним наречием?

— Нормально. Там у меня все получается несколько лучше. — Да, мой тон по-прежнему злой, но скорее от усталости.

— Не беда. И здесь получится. Тебе и так повезло. Иногда первые заклинания начинают получаться только спустя несколько лет упорных тренировок, а ты успела усвоить только за три месяца все то, на что у многих уходит год. Не расстраивайся, со временем получится.

— Хочется верить. — Лицо Мастера изобразило нечто похожее на улыбку.

— Так хочется избавиться от моей опеки?

— Я люблю свободу!

— Разумеется. Давай еще раз попробуем. — Я снова встала и начала плести заклинание. И снова ничего не получилось.

Я была вымотана. Безумно вымотана. День занятий с Мастером обычно был тяжелым испытанием. Особенно когда ничего не получалось. А именно это и происходило сейчас у меня. Простейшие заклинания у меня получились почти сами собой, я особо и не напрягалась. Когда же Мастер начал объяснять мне заклинания чуть сложнее стало понятно, что мне абсолютно ничего не дается. Это злило, очень злило. Я надеялась, что после первого магического опыта все пойдет гораздо быстрее, но теперь понимала глупость такого умозаключения. Легкая жизнь совсем не для меня. Придется с этим смириться. Придется по несколько часов в день отрабатывать то, что не получается. Придется и дальше терпеть спокойный тон Мастера, констатирующий мою полную беспомощность. А самое главное — нужно было справиться со своей собственной злостью и не позволить ей выплеснуться наружу. Наверное, это было самым тяжелым для меня, особенно, когда рядом сидел Мастер и наблюдал за каждым моим действием.

— На сегодня хватит — услышала я его хриплый голос. — Продолжим завтра.

— Да, Мастер — спокойный тон и поклон, ровно столько, сколько положено по этикету.

— Иди ужинать.

— Да, Мастер.

После ужина я доплелась к своей комнате. Сказать, что я устала, не сказать ничего. Да. Заклинания у меня не получаются, но вот сил на их создание почему-то уходит как-то многовато. Я с облегчением опустилась в кресло возле камина, надо хоть немного отдохнуть перед тем, как ложиться спать. Я смотрела на горящие языки пламени, немного успокаивалась. День выдался тяжелым, впрочем, как и любой другой за три последних месяца. Дверь тихонько отварилась, и в комнату вошел Артур.

— Привет. — Обронил он.

— Что-то случилось?

— Мастер прислал тебе вина. — Я обернулась и обнаружила, что Артур держит в руке кубок с дымящимся напитком. Встав с кресла, я пригласила гостя сесть, а сама, приняв из его рук кубок, устроилась на кровати. — Ты какая-то грустная.

— Всего лишь. А ощущение такое, что впору волком выть.

— Так что происходит?

— Ничего хорошего. Ничего не получается. Я застряла и впереди не видно даже намека на выход.

— Успокойся. Многие застревают, как ты выразилась, и это может длиться довольно долго.

— Спасибо — успокоил. Нет, долго я не хочу. Я и так скоро вешаться начну.

— Скучаешь?

— Не то слово. Самое обидное, что я ничего о своих не знаю. Не знаю, даже перезимовали они или нет. И вообще, что с ними творится.

— Ириана, неужели ты думаешь, что когда выйдешь отсюда, вернешься к ним?

— А ты прикажешь мне идти на службу к Наместнику?

— Нет. Зачем. Но и на улице ты жить больше не сможешь.

— Откуда тебе знать.

— Я знаю, поверь. И твои скорее всего перезимовали. Я недавно был в городе, стража Наместника готовиться к очередной облаве. — И Артур решил, что мне должно стать лучше, от этих новостей? — Черт!

— Ты чего? Я думал, это хорошая новость.

— Ага. Очень! Их еще не добили, но скоро добьют. — Я закрыла глаза и попыталась успокоиться.

— Ириана, я уже и не рад, что рассказал тебе.

— Артур, не волнуйся. Я ничего не собираюсь делать.

— Ладно, пей вино. Мастер лично приготовил.

— Что там?

— Тебе так важно это знать? Оно тебе поможет, ручаюсь. — Под его взглядом я осушила кубок. На вкус вино было приторно сладким, но с каким-то металлическим привкусом. Но тепло медленно расползлось по всему телу, я почувствовала, насколько сильно устала, Артур забрал кубок из моих рук и вышел, а я погрузилась в глубокий сон.

Следующий день выдался еще тяжелее. До обеда я учила древнее наречие с Учитилем Диаром. Хотя бы это мне удавалось, не сказать, что бы очень легко, но лучше, чем практика. Я учила слова, переводила древние тексты, и Учитель был, в целом, доволен. После обеда, получив очередное домашнее задание от Диара, я снова направилась в лабораторию, где меня уже ждал Мастер. В течение еще трех часов я отрабатывала заклинание молний, как всегда, без видимых результатов. За эти три часа я успела устать и отдохнуть, взбеситься и остыть, возненавидеть и себя, и Мастера. Мой мучитель же все так же невозмутимо сидел в кресле, наблюдая за моими пустыми усилиями. Потом он разрешил прерваться и не ушел, как обычно, а с каким-то странным видом уставился на меня.

— Артур сказал, что тебя не сильно обрадовали новости изгорода. — Что?

— Допустим.

— Мне это не нравится. — Приехали. А ваше здесь какое дело?

— Я ничего не собираюсь делать. А нравится мне это или не нравится вас не касается — в ответ сильная боль от браслета.

— Нет, Ириана. Нет. Для меня это риск твоих необдуманных поступков. Ты должна забыть все, что было. Сейчас тебя должно интересовать только обучение. — Ага. Счас. Обучение. Как бы не так! — Ты меня поняла?

— Нет, Мастер! Вы позволяете издеваться над лиминами, а мне приказывается забыть все. Но ведь и лиминов тоже!

— Как с тобой тяжело. Я не ровняю всех под одну гребенку. Для остальных — лимины всего лишь забава, шалость, но не более того, а для тебя возврат к тому, что желательно забыть. Учись контролировать себя и свои эмоции. Ты меня поняла?

— Да, Мастер.

— Что ж. Не вижу смысла дальше препиратся. Давай продолжим урок. Все, что я хотел тебе сказать, я сказал. Делай выводы.

Спустя еще час безуспешных попыток, мой учитель сжалился надо мной.

— Давай попробуем вместе — поднимаясь, сказал он, и поднял левую руку. Меня это всегда бесило, он становился справа (я пока плела заклинания правой рукой) и плел заклинания левой рукой. Если он что-то хотел показать, то делал это как минимум неумело. Я не могла уловить и адаптировать движения его левой руки на свою правую. Но Мастеру ведь ничего не скажешь.

Еще как-то время я плела заклинания вместе с ним. Как всегда, почти ничего не получалось. Потом мой мозг опять решил отдохнуть. Я лишь смотрела на руку Мастера, повторяла его движения, потом заметила, что от его руки отходят светлые голубоватые ниточки, из которых в последствии и получается молния, посмотрела на свою правую руку, как ни странно, ниточки тоже присутствовали, но не такие как у Мастера и тут я начала понимать, что именно делаю не так. У меня не получается завершить заклинание, соединить его в одной точке. Еще несколько минут ушло на то, что бы понять, как же нужно это сделать и, наконец, с моих пальцев сорвалась первая молния. Близко. Я тут же схватилась за обожженную руку.

— Покажи — тон Мастера был как всегда ровный. Я послушно подала ему руку, а сама зажмурилась. — Ничего. Пойдем, перевяжу.

В кабинете Мастера царил полумрак. Он подошел к одному из шкафов, достал оттуда что-то, потом раскрыл потайную дверь и позвал Артура. Тот вошел с обеспокоенным лицом, увидев меня, немного успокоился.

— Артур, помоги мне.

— А что случилось?

— Первая молния была создана на слишком маленьком расстоянии от собственной руки. Забыл, как у тебя это проявилось?

— Нет. Не забыл.

— Ириана, дай Артуру руку. — Я выполнила просьбу, но сама зажмурилась. Ожог был немаленьким, а смотреть, как его будут залечивать — еще больнее. — Не бойся, сейчас станет легче. — Услышала я слова Мастера, потом его прикосновение к месту ожога и легкое пощипывание. — Перебинтуй. — Это уже Артуру, который не слишком умело наложил повязку. — Свободен. — Как только за ним закрылась дверь, Мастер кивнул мне в сторону кресла.

— И что это было?

— У меня получилось заклинание. — Это ведь хорошо или я что-то путаю?

— Как?

— Я увидела, как вы плетете заклинание, оно было как серебристо-голубые ниточки, а потом посмотрела на свою руку и поняла, что у меня не так.

— И что?

— Я не сводила все плетение в первоначальную точку. Мастер, я что-то сделала не так? — Его тон заставил меня заволноваться, по-настоящему. И что я делала не так? А самое главное, ну почему он так мной недоволен?

— Нет, Ириана. Просто, мало кто способен видеть заклинания на таком раннем сроке обучения. Но ничего ни хорошего, ни плохого в этом нет. Пока будем дальше отрабатывать то, что сегодня почти получилось. А дальше будет видно. И еще, пока рука не заживет, никакой практики, учи древнее наречие и, я распоряжусь, что бы тобой занялись историей, а на сегодня хватит. Иди отдыхай. Твоей рукой займется Учитель Орион, только чуть позже.

— Спасибо, Мастер. Простите.

— Иди.

Учитель Орион появился у меня в комнате только после ужина. Кстати, мною совсем даже не тронутого, по причине обоженной руки. Вначале притирания Мастера помогли, но потом боль усилилась. И теперь я обеспокоено ходило по комнате, пытаясь отвлечься от боли. Учитель, вошедший в мою комнату, удивленно посмотрел на меня. Да, вид у меня, конечно, был взъерошенный, сама знаю.

— Ну, здравствуй, Ириана — мягко обратился он ко мне. По обычаю я должна была бы ему поклониться, но я лишь кивнула в ответ. Мастер добился от меня послушания, а вот все остальные… — У тебя, кажется, рука обожжена, давай посмотрю. — Я подошла к нему, он попросил меня сесть на кровать, осторожно разбинтовал уже промокшую повязку. — Да, досталось тебе — удивленно проговорил он. — Больно?

— Приятно!

— Не сердись. Заживет!

— До свадьбы?

— Раньше. Намного. Но не так скоро, как бы хотелось Мастеру. Ожог сильный. Даже странно…

— Что?

— Ничего. — Учитель уже во всю стал лечить мою руку, осторожно чем-то, помазав, что-то приложив и забинтовав. — Где твой стакан? Принеси. — Я послушно принесла свой стакан с водой. Учитель всыпал туда что-то, перемешал и протянул мне. — Выпей.

— Зачем?

— Это обезболивающее.

— Не нужно. Я потерплю.

— Пей! Я, конечно, не Мастер, но Учитель — и слушаться меня твоя прямая обязанность. Так что пей! — Волей-неволей пришлось выпить. — Завтра утром я приду сделать перевязку, постарайся не тревожить руку лишний раз. Спасибо!

— На здоровье.

За ним закрылась дверь, а я почувствовала, что боль постепенно уходит, и на радостях легла спать.

Следующую декаду я лечила руку и усиленно занималась древним наречием, а еще начала изучать историю с Учителем Априлом. Если наречие мне давалось более или менее легко, то историю мне учить не хотелось. Во-первых, я не видела в этом никакого смысла, а, во-вторых, этот самый Мастер Април был совсем молодым человеком, по возрасту более походившим на ученика, и с такими же хамскими замашками, как и все другие ученики, с которыми я имела счастье сталкиваться. Но он был учителем, и я должна была его слушаться, а не хотелось. Хотелось, наоборот, насолить ему, не учить его предмет, делать все, только бы не сдаваться окончательно. Его это бесило, сильно. Он был готов разорвать меня на мелкие кусочки и постоянно кричал, но мне было весело, а, значит, хотелось продлить удовольствие. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не вмешательство Мастера. Тот, как всегда, умудрился поставить все точки над «И», особенно не напрягаясь. Нет, его моральные выволочки, как ни странно, всегда давали положительный результат, что не могло не злить. Пришлось мне усиленно заняться историей. А в наказание мой любимый учитель задал мне самостоятельную работу о восхождении на престол Первого Императора. Пришлось идти в библиотеку, искать нужную книгу.

Она, по закону подлости, стояла на верхней полке. Нет, ну кто бы сомневался. Я долго думала, как бы ее достать, но тут, на мою радость, проходил кто-то из работников библиотеки.

— Любезный, вы не могли бы мне помочь?! — обратилась я к нему.

— К услугам госпожи ученицы — произнес до боли знакомый голос. Лимин. Это ты? — шепотом спросила я, озираясь по сторонам. Никого не было.

— Я. Ты как?

Нормально. А ты?

— В принципе, лучше, чем на улице. За своих только нервничаю. Даже не знаю, как они там.

— Мои вроде перезимовали.

— Да. Перезимовали, как и мои. Это точно. В городе началась очередная облава, но без Всадников Ночи, так что пока никого не нашли и не словили, но тем не менее, взялись за них основательно. Я бы ушел из города, будь я там.

— Плохо. А мы им даже подсказать не можем.

— Да. Мне придется здесь остаться. Навсегда!

— Тяжело?

— Сейчас уже нет. Тем более, наверное, это лучшее, что могло со мной приключиться, как ни тяжело это признавать.

— Хотела бы я так сказать о себе. Я хочу отсюда вырваться. Очень хочу.

— Не сможешь.

— Знаю. — Тем временем за стеллажами послышались шаги. Мы переглянулись и я громко попросила достать нужную книгу. Лимин принес лестницу, достал нужный том и занес его на один из столов, поклон и он испарился. Что ж. Будем писать научный труд, раз нет выхода.

Мастер снова занялся со мной практикой, правда, без прежнего энтузиазма. Он заставлял меня отрабатывать ставшие уже невыносимыми упражнения, которые, кстати, получались все лучше и лучше, но не давал ничего нового и мне запретил совать нос в следующие главы книги. Ну и не надо, хоть немного отдохну. К тому же, он загрузил меня другими занятиями. Обычной ботаникой, зоологией, историей, сантианом. По принципу, чем меньше у меня времени, тем меньше шансов, что я куда-нибудь вляпаюсь. В чем-то, он, конечно, был прав. К тому же мне это было необходимо. После разговора с лимином на душе опять заскребли тысячи кошек, не позволяя успокоиться и хотя бы на время забыть о моей компании, а так, загруженная необходимостью постоянно что-то учить, я немного отвлекалась. Тяжело было по ночам, я, вымотавшись за день, долго ворочалась с боку на бок, не засыпая, а когда мне все же удавалось немного задремать, я видела страшные сны. О лабиринте, страже Наместника, Всадниках Ночи, моих, лиминах. Хотелось выть волком, и убежать, но я не могла. Мне должно было учить то, к чему я никогда не стремилась.

Мастер, судя по всему, чувствовал мои упаднические настроения. Он недоверчиво смотрел на меня на всех занятиях, а потом, чаще всего, выдумывал очередное абсолютно ненужное задание. Теперь мне приходилось чаще бывать в библиотеке, нет, этому я как раз, была рада. Там можно было увидеть лимина, мы больше не разговаривали, но один его вид сообщал мне, что там, за стенами все нормально, и это успокаивало. Вскоре я погрязла в хандре. Нет, не окончательно, но до этого было недалеко. В один из редких выходных я ушла в сад, забралась в кусты и, усевшись прямо на еще холодную землю, тупо уставилась в небо. Из состояния полузабытья меня вывел чей-то разговор.

— У них сегодня праздник, день Горма. В этот день они поминают своих умерших и плачут о них. Этого я терпеть не намерен.

— Ром, остынь. Мастер предупредил нас всех.

— И что он сделает? Не убьет! А потворствовать предателям Императора противозаконно.

— Нет Императора.

— Я знаю, но я присягал ему.

— Ты присягал Мастеру.

— Возможно. Но он не запрещал поджечь сегодня ночью их сарай. Ты со мной или хочешь прослыть предателем, как эта нищенка.

— С тобой. Но неприятности будут.

— И что? Пойдем, я хочу поговорить с Арчи, может он придумает что-то интереснее. — Я слышала, как они уходят. Меня колотило. Их разговор означал, что сегодня они хотят поджечь здание, в котором у лиминов располагается храм. Его я видела — обычный деревянный сарай. Если поджечь, загорится как сухая солома, тогда точно будут быть жертвы. Но что делать? Не самой же лезть. Поговорить с Артуром? Точно! Я потихоньку покинула свое временное убежище и рванула в замок.

Мне и не вспомнились правила приличия, я попросту ввалилась в его лабораторию без стука и почти столкнулась с Мастером.

— Что случилось?

— Я хотела поговорить с Артуром.

— О чем?

— Не важно.

— Говори, я приказываю. — Браслет начал жечь руку. Придется рассказать.

— Я только что слышала, как Ром и кто-то еще обсуждали возможность поджечь храм лиминов сегодня вечером. — Мастер недоверчиво посмотрел на меня, а потом спокойным и ровным голосом сказал

— Мне кажется, или я запретил тебе вмешиваться.

— Я говорю, только то, что слышала. Я не во что не вмешивалась.

— Как же мне надоели твои необдуманные действия. И зачем только я позволил тебе стать моей ученицей. Я повторюсь — НЕ ВМЕШМВАЙСЯ! Я ЗАПРЕЩАЮ! — его голос был спокойным, ровным и ничем не выдавал то, что Мастер зол.

— Мастер, но я ведь даже не подслушивала!

— Мне это не интересно. С меня достаточно. — С его руки сорвалось заклинание, а спустя секунду я отчетливо поняла, что не могу пошевелить ни руками, ни языком.

— Действие заклинания пройдет через сутки, а сейчас иди к себе и не смей выходить без моего разрешения. — Ой, как мне хочется о многом вам рассказать, господин Мастер, как много мне нужно вам сказать! Я развернулась и зашагала в свою комнату.

В заточении я провела почти неделю, все это время не зная, что творится там, с лиминами и их храмом, предпринял ли Мастер что-нибудь или позволил сжечь своих слуг заживо. А еще я удивлялась сама себе, но почему это вообще меня так задело? Ведь не должно было. А главное, на улице я бы бежала предупреждать их о таком несчастье? Раньше я бы сказала — нет, сейчас уже и не знаю. Неужели время в Таурмане так изменило меня. Мне должно было их ненавидеть, а вместо этого переживаю как за своих родственников. А может именно поэтому? Тогда, когда к нам в дом пришла стража Правительства (да, оно действительно было, его с какого-то перепугу создала кучка лиминов), мой отец точно знал, как все закончится и для него, и для моей матери, а мы с братом не понимали. И тогда, на эшафоте, когда над головой родителей занесли мечи, а я стояла в толпе и не могла ничего изменить. Ведь это же почти тоже самое.

А еще меня бесила реакция Мастера. То, что он предпочел меня не слушать и обвинить во всем, а еще и наказать таким зверским способом. Почему этот человек считает, что ему так можно поступать со мной, да еще и тогда, когда я ни в чем не виновата. Но, тем не менее, эта неделя пошла мне на пользу. Как только я смогла двигать руками и говорить, начала учить историю, по которой успела отстать и зоологию, с которой тоже ничего не получалось. И самое интересное, мне все это удалось. А вместе с тем, мне удалось хоть немного успокоиться, но ненадолго.

Все это закончилось с приходом Мастера. Он как всегда распахнул дверь, прошел к креслу и сел.

— Подойди! — Ага! Теперь мы разговариваем только в форме приказа.

— Здравствуйте, Мастер!

— Послушай меня, девочка. Я устал повторять тебе одно и тоже. Не вмешивайся во все происходящее…

— Я не вмешивалась, Мастер. Я просто услышала.

— Ириана, держись подальше и от лиминов и от других учеников. Считай, что это приказ. Если не послушаешься, я перестану тебя учить, и ты останешься здесь навсегда. В этой комнате. Я не желаю больше слышать никаких объяснений и оправданий, ты меня поняла?

— Да, Мастер.

— Завтра можешь возвращаться к занятиям, хотя нет. Завтра ты понадобишься мне. Утром приходи ко мне в кабинет.

— Как скажете, Мастер.

— До завтра.

На следующий день я пришла к Мастеру. Тот недоверчиво посмотрел на меня, а потом сказал:

— Я послал Артура в город, с поручением. Его не будет весь день, поэтому тебе придется исполнять его обязанности моего личного помощника. Сейчас сходи к Ориону, он даст тебе снадобье, принесешь мне. Потом я скажу, что надо делать.

— Да, Мастер.

Учитель Орион отдал мне снадобье без вопросов, потом Мастер отправил меня в библиотеку, за книгами, потом передать распоряжения учителям, потом перекладывала книги в его кабинете, в общем устала. Ко второй половине дня, я заметила, что Мастер изменился в лице. Я чувствовала, что с ним что-то не так, но спросить боялась. Часа через два он все же не выдержала.

— Ириана, сходи, пожалуйста, к Учителю Ориону, скажи, пусть приготовит для меня дополнительную порцию снадобья.

— Да, Мастер — я буквально выскочила из кабинета и заторопилась на этаж ниже. Однако Учитель Орион даже не удивился тому, что я пришла. Молча вручил мне снадобье, я зашагала обратно.

Мастер сидел за столом, его лицо исказилось болью.

— Разведи снадобье в кубке, там на столе. — Я нашла кубок, развела в нем принесенное зелье, Мастер протянул за ним левую руку, но чуть было не опустил тяжелый кубок, мне пришлось ему помочь. Через какое-то время Мастеру стало как будто лучше.

— Спасибо, Ириана. Я прилягу, ты иди. — Его голос стал голосом глубокого старца, да и выглядел он сейчас почти также. Мастер поднялся, заковылял к двери, но уже через пару шагов он покачнулся, теряя равновесие. Я успела его подхватить, но он так и не оперся на подставленное плечо, а я начала понимать почему.

— Мастер, позвольте проводить вас.

— Да, так будет лучше. Мне будет удобнее, если ты станешь с другой стороны. — Я как можно аккуратнее попыталась поменять положение. Мастер оперся о мое плечо, открыл потайную лестницу, ведущую, как оказалось, в его покои. Там я попыталась устроить Мастера, как сумела.

— Мастер, может быть, позвать Учителя Ориона?

— Нет, не нужно. Скоро вернется Артур, так что можешь быть свободна. Завтра займешься историей и древним наречием, а теперь иди.

— Да, Мастер.

Я вернулась в его кабинет, закрыла дверь, а потом вернулась к себе в комнату. Сегодня я поняла, что происходит с Мастером, но осознание этого стало для меня удивлением. Да, Мастер обычный человек, и вряд ли, может избежать смерти, да он — старик, но все это как-то не укладывалось с образом Великого, Страшного и Загадочного Мастера, к которому я успела привыкнуть. Ну не мог он быть обычным человеком, который старился также как и все остальные. Не мог и все.

— Ириана! — Голос Артура вернул меня к жизни. — Ты свечу не зажгла.

— Я думала.

— О Мастере?

— Да. Артур, у него не двигается правая рука?

— Да.

— Боги!

— Не верится? Кажется, это не может произойти с Мастером?

— Да. Его всегда описывали как нечто страшное и ужасное, великое и способное на все, но то, что он калека…

— Ты перестала его уважать?

— А я его уважала? Нет, мое отношение к нему не изменилось. Он же маг, а маг может творить заклинания и вовсе без рук, и не быть от этого менее сильным. Просто я еще немного во власти стереотипов.

— Как и все. Послушай, Мастер тебя никогда об этом не попросит, но я порошу. Не говори никому. В замке об этом знают считанные люди.

— Можешь не объяснять. Если Наместник и его люди, решат, что Мастер слаб и его можно не бояться, они, скорее всего, попытаются свергнуть. Я не собираюсь никому говорить.

— Спасибо.

— Артур, а давно это с ним?

— Не знаю. Учитель Орион как-то обмолвился, что лет шестнадцать. Из-за чего я не знаю. Но именно благодаря этому я и стал его помощником.

— Это как?

— Мастеру был нужен человек, который бы заменил ему правую руку. А я вовремя попался ему на глаза.

— Я думала, ты его приемник!

— Шутишь? Конечно, нет. Его приемник, по обычаю, учится на острове. И эонил нынешнего Мастера не исключение. Кстати, я с ним знаком.

— Да?

— Да. Мастер вытащил его с эшафота, как и меня. Мы были вместе в Императорской тюрьме, а потом в Таурмане, какое-то время. Он не плохой парень. Ладно, я пойду к Мастеру. И еще — у нас не было пожара и

— И ты мне ничего не говорил.

— Спасибо.

— Не говори Мастеру, что я догадалась.

— Я не скажу, но он знает. Он все про нас знает.

После того случая Мастер еще какое-то время не позволял мне заниматься магией и не радовал меня своим присутствием. Последнее, как оказалось меня немного порадовало. Я устала, а он дал мне время отдохнуть. Но это не могло продолжаться вечно, и мы оба об этом знали. Через декаду Мастер все же начал со мной заниматься, с видимой неохотой, почти не давая ничего нового, но все же. Впервые несколько занятий я чувствовала себя немного сковано, но это прошло. Быстро. По большому счету Мастер умел накладывать заклинания как никто другой, даже одной левой рукой и именно поэтому он был Мастером, а то, что он постарел, у него отнялась рука, и он болел — кто из смертных может избежать подобного? Ведь он по-прежнему Мастер, и своим магическим даром не уступит ни одному из живущих. Стала ли я относиться к нему как-то иначе? Нет. Не могу сказать, что моя персона и до этого уважала его, но и презирать не стала. К слову, отношения Мастера ко мне тоже не изменилось. Вот только он стал более явно относиться ко мне, ну, как к назойливой мухе, что ли. Просто острее стал показывать то, насколько он не хочет со мной заниматься. Но разве он был так уж не прав? Зато другие мои занятия шли своим чередом. Даже Учитель Април был мной доволен. А что казалось древнего наречия, то Учитель Диар пообещал скоро перейти со мной к изучению словесных заклинаний, а это был большой прорыв. Однако все это меня отнюдь не радовало. Я буквально кожей чувствовала, что что-то должно произойти, причем в самое ближайшее будущее. И мои предчувствия меня не обманули.

Я видела сон, который так был похож на явь или был явью, когда-то давно. Красивая рыжеволосая женщина склонилась над детской кроваткой, гладя черноволосую голову ребенка.

— Неужели ты не можешь его защитить? Ведь он должен защищать его!

— Возможно. Но сейчас не тот случай. Они не успокоятся, пока не уничтожат всех. И если не сейчас, то потом. Мы не сможем им помешать, даже если очень захотим.

— Но наш сын еще совсем крошка. Говорят, они не казнят детей младше восьми лет.

— Это не тот случай. Нашу семью хотят выжечь каленым железом, но почему я не убежал с отцом? Почему не усадил вас на корабль?

— Не вини себя. Никто не знал, чем все это обернется.

— Ненавижу этот народ.

— Не стоит, он не причем, ты это знаешь. — Женщина поднялась и, накрыв спящего ребенка, заторопилась из комнаты. Уже в двери она остановилась, обвела глазами детскую, посмотрела на черную головку с тоской и любовью, а потом глянула на другую кровать, где заворочалась рыжеволосая девочка, женщина грустно улыбнулась и тихо затворила дверь.

Картинка сменилась. Уже я наблюдала за казнью лимина, который привел на эшафот моих родителей и брата. Я затерялась в толпе, накинула на голову капюшон, но сегодня было не до таких как я, здесь нищих было больше положенного. Я видела, как его взвели на эшафот, поставили на колени, и надрывный детский крик прервал уже повисшую тишину. Я открыла рот, чтобы наслать проклятье, успокоив тем самым души моих родных, но так и замерла, ощутив всю боль того ребенка, терявшего отца. Красная кровь хлынула из туловища, и кто-то протяжно завыл.

Я проснулась в холодном поту. Меня никогда не мучили кошмары прошлого, но теперь я так остро вспомнила все, что будто пережила все с самого начала.

Тот лимин, он объявил моего отца огнепоклонником, приносящим детей лиминов в жертву. А по сему должна была погибнуть вся его семья, за исключением одного ребенка, который сможет, по нашим обычаям, открыть отлетающим душам путь на небо. Обычно родители решали кого именно, но отца лишили и этого выбора и оставили меня, хотя с большей радостью и он, и мама сохранили бы жизнь моему брату. Когда меня отделили от них, отец окончательно умер, морально, потеряв надежду на спасение жизни единственного сына, а спустя пять минут и его, и маму лишили головы, а брата заставили выпить чашу с ядом. А мне пришлось стоять у подножия эшафота, твердя древние молитвы и стремясь отомстить.

Уже через два года того лимина тоже приговорили к смерти, за клевету, против моей семьи. Я пришла на казнь проклясть его, но не смогла. Там, у эшафота, стояло два его сына, и я не смогла причинить им большую боль. Не знаю почему, но не смогла. Сколько раз я пожалела об этом? Не знаю. Много. Может и не одного. Я не стала меньше ненавидеть лиминов, я все также стремилась отомстить за родителей, но в тоже время понимала, что не только этот народец погубил элиту, а, возможно, и не столько он. Со временем эта острая боль притупилась, а жизнь диктовала новые условия, по которым мне и приходилось жить. Сейчас же я вспомнила все, до мельчайших подробностей, и мне снова стало больно, а еще меня насторожил этот сон. Что-то будет?

Ответ пришел сам собой, скорее, чем я ожидала, уже через несколько дней. Мне пришлось выполнять приказание Мастера, и не попадаться на глаза ни слугам, ни другим ученикам. Нет, я не боялась того, что Мастер перестанет меня учить, просто почему-то была уверена, что это его решение оправдано. Если я слышала где-то вдали разговоры учеников, то старалась переменить направление, и даже не слушать, что он говорят. Но это тоже не могло продолжаться вечно.

В тот день мне надо было сходить к Учителю Ориону по поручению Мастера, а в коридоре опять толпились ученики. Я постаралась успокоиться и принять невозмутимо выражение лица, и без эмоций пройти по коридору. Удалось, но я все же заметила, что в центре внимания опять мой знакомый лимин, взяв у Учителя снадобья, я побрела обратно.

Но что-то изменилось. Прибалдевшие ученики ошарашено стояли вдоль стен, а Ром стирал с лица кровь. Что случилось? Я остановилась и попыталась понять, ничего не получалось. Я нашла взглядом лимина, и мне все стало ясно. Он не выдержал и сорвался, распустив руки, и, наконец, вмазав тому, кто этого действительно заслуживал, вот только Ром это не тот человек, который способен простить прилюдное унижение, что-то будет. Это что-то произошло в мгновение ока, многие так и не поняли, что это было и почему. С рук Рома сорвалось заклинание и лимина отбросило ударной волной, он отлетел и ударился о стену, изо рта потекла тонкая струйка крови. Не знаю почему, но я сразу решила, что это серьезно. Уже не обращая внимания на окружающих, я подошла к своему бывшему товарищу по несчастьям, встала возле него на колени. Он еще дышал, но с трудом. С большим.

— Это ты? Как хорошо.

— Что хорошего? Я приношу тебе только несчастья.

— Или наоборот. Госпожа, я… я сын…

— Я знаю. Ты Теризар, сын Оджина, казнившего и казненного. Я узнала тебя еще в первую нашу встречу.

— Я виновен в смерти твоей семьи.

— Не ты.

— Я принял на себя вину отца, после…

— Ты не виноват.

— Прости меня, госпожа… Если… сможешь! — эти несколько слов дались Теризару с большим трудом, кровь изо рта потекла еще сильнее. Я понимала, он умирает. Странно, мне вдруг стало как- то не по себе, простить его значит предать родных, а может и не предать?

— Я прощаю тебя, Теризар, сын Оджина, ибо смерть влечет за собой смерть, а проклятье — проклятье. Ты страдал и искупил его грех, пусть ваши души встретятся на той стороне мира и обрадуются этой встрече. — Лицо лимина изменилось, стало тихим и умиротворенным.

— Спасибо тебе, дочь Великих — промолвил он, а потом вздохнул полной грудью, выдох и его, еще недавно живые глаза начали стекленеть. Все. Сын Оджина покинул тот мир, который был столь жесток. Я почувствовала пустоту. Странно.

Встав с колен, обернулась. В коридоре стоял Учитель Орион, Артур, Мастер. Ром выглядел почти безумцем.

— Что с ним? Почему он не встает?

— Он умер — я сказала это спокойно. Просто подтвердила уже всем известную истину.

— Нет. Он не мог. Я не мог…

Значит, мог. Не убивайся, там ему будет лучше. — Мне нужно уйти. Я нашла глазами Мастера, я ожидала, что он разозлиться, накинется на меня, но он позволил нашим глазам встретиться и в его глазах читалось уважение к равному. Я подошла к нему, поклонилась, отдала снадобье, он кивнул, позволяя мне уйти. Через несколько коридоров я почувствовала, что не могу стоять на ногах, в горле стоял ком, а глаза предательски щипало. Я нащупала стенку, оперлась, закрыла глаза. Кто-то взял меня за плечо, мои глаза открылись:

— Артур…

— Все будет хорошо. — Я прижалась к его плечу, ноги подкосились, а спустя секунды он нес меня по коридорам замка, почти без сознания.

Глава 6

Я не плакала с тех самых пор, как убили моих родных. В тот день, когда похоронили моих родителей, я выплакала последние слезы. Потом, чтобы не происходило, и скольких бы я не теряла, слез не было, что бы я не чувствовала. Но после смерти лимина, впервые за восемь лет, я плакала. Нет, не от боли от его потери, я не была привязана к нему, даже не от жалости — ему там действительно будет лучше, мои слезы были светлыми, очищающими душу. Я простила его. Я смогла его простить. Не смотря на родовые обычаи, которые чтились также как и Древние Законы, не смотря на ненависть, горевшую в душе ярким пламенем вот уже восемь лет, не смотря на все, что мне должно делать (все это «должно» было вдолблено мне в голову в период с трех до пяти лет, услужливой гувернеркой). По большому счету, я пошла против себя, но мне от этого стало легче. Словно кто-то приложил снадобье к ожогу, и оно сняло боль.

Мастер не беспокоил меня несколько дней, дав возможность выплакаться и успокоиться, а еще привести мысли в порядок. Последнее, кстати, было крайне необходимо. Смерть Теризара, с одной стороны, успокоила старую ненависть, но с другой впервые позволила осознать всю силу того, чему же я собственно учусь. До этого слова Мастера и книги говорили о гармонии и спокойствии в душе, но я не понимала, насколько же это в действительности необходимо. Только после выходки Рома, я поняла, о чем мне собственно твердили все это время. Ром, по глупости, в горячке убил человека. Он этого не хотел и потом жалел о сделанном, но кому от этого легче? Критический взгляд на свою собственную персону заставил меня поежиться. И я учусь магии? Да, глупости. Мне-то и простой нож в руки давать опасно, а магию? Лучше не надо, а то попадется кто-нибудь под горячую руку, а мне потом всю жизнь сожалей о сделанном. Не хочу. В гробу я видела всю эту магию, мне нельзя учиться. Меня нельзя учить. Я бы поговорила об этом с Мастером, но, думаю, это ничего бы не изменило. Поэтому, единственное, на что мне оставалось надеяться, так это мой невысокий уровень магии. Будь моя воля, я бы никогда не продолжала обучение, но воля-то была не моя.

Через несколько дней после смерти Теризара мои занятия возобновились. История, древнее наречие, магия. Я продолжала учиться, но делала это без особого желания и быстро смирялась с тем, что у меня мало что получается. Мастер это понял и перестал заниматься со мной, вместо этого ко мне приставили учителя Проваля, седовласого старца, который большую часть практических занятий мирно посапывал в кресле. Мои отношения с Артуром испортились. В этом целиком и полностью была виновата я сама. Артур, добрейшая душа, пытался помочь мне пережить смерть лимина. Но в тот день, когда парня похоронили, я не смогла обсуждать все это в спокойном тоне. Наоборот, мне хотелось помолчать и никого не видеть. Артур же наоборот стал лезть мне в душу, что и вывело меня из себя. Да, я наговорила ему много лишнего, много из того, что я никогда не думала, но я просто хотела ударить его побольнее. Получилось. Теперь Артур перестал разговаривать со мной, и я потеряла единственного человека, который хоть как-то разбавлял мое одиночество. Вначале я радовалась, а потом пришло время ругать себя за собственную глупость. Я не знала, что происходит в замке, потеряла последний источник новостей из города, да и просто лишилась возможности хоть с кем-то поговорить.

Реакция Мастера на все происходящее меня тоже удивила. Я ждала от него очередной выволочки, фразы «я тебя предупреждал» и обвинения меня во всем случившемся, но все вышло абсолютно по-другому. Мастер никогда не разговаривал со мной об этом случае, и никогда не дал почувствовать, что недоволен мной. Однако он наверняка понял резкую перемену моего настроения и причины, по которым мое желание освободиться от его опеки стало значительно меньше. Понял, но не пытался изменить. Единственное, что поменялось для меня — так это назначение вторым помощником Мастера.

Хозяин Таурмана объяснил мне, что ему постоянно нужен помощник, а поскольку Артур не может посвящать все время ему, я буду по несколько часов в день помогать Мастеру. Это назначения меня не порадовало. Я не очень любила находиться в обществе своего учителя, а исполнять обязанности его отнятой рукой тоже не слишком-то хотелось. Но разве меня кто-то спрашивал? Пришлось приступить к новым обязанностям, хотя мне и было не понятно, чем же я могу помочь Высшему магу.

Все оказалось много проще. В обыденной жизни Мастер почти не пользовался магией, как бы странно это не звучало. Он много читал, занимался с избранными учениками, проводил опыты, в общем, вел обычную жизнь не совсем обычного человека, но уж никак не Хозяина Туманного замка. Многие вещи он не мог делать сам. Поэтому большую часть времени, которое я проводила в кабинете, мне приходилось писать письма под его диктовку аккуратным почерком, ходить по его поручениям, иногда помогать с магическими опытами (правда, не очень-то часто). Одним словом — рутина, которая даже не сильно раздражала.

Так прошло еще несколько месяцев. Незадолго до моего шестнадцатого дня рождения Мастер засобирался в дорогу. Он ехал на остров, где учился его приемник.

— Ириана, меня не будет месяц, а может быть и того больше. Я надеюсь, за это время ты ничего не выкинешь. — Опять он за свое. Последние несколько месяцев я и так ничего не выкидываю. — Знаю, в последнее время твое поведение почти идеально. Но вот доверия оно не вызывает.

— Я ничего не собираюсь выкидывать, Мастер.

— Хочется верить. В любом случае, главным в замке останется Учитель Орион. И на время моего отсутствия, я освобождаю тебя от магической практики и истории, тебе тоже необходимо немного отдохнуть. А насчет древнего наречия — по усмотрению Учителя Диара, но, по-моему, он тобой доволен, так что сильно мучить не станет.

— Спасибо, Мастер. — Что-что, а отдохнуть мне жизненно необходимо, или скоро на стены лазить начну и волком выть. До моего отъезда можешь быть свободной. Иди.

— Спасибо, Мастер.

Отъезд Мастера был тихим, но почувствовался почти сразу. Весь замок, привыкший к определенному образу жизни, вдруг остался без головы, и что тут началось. Прогулы занятий, своеобразные магические вечеринки, дошло даже до дуэлей в коридорах, в общем, Ориону и другим досталось изрядно. Правда, продолжалось это не очень долго. Орион все же вышел из себя, придумал какую-то абсолютно ненужную работу всем бунтарям и навел порядок (через две декады). Мне повезло больше. Отрываться подобным образом одной было скучно, друзей у меня уже не было, а значит, я просто отдыхала либо в своей комнате, либо в саду. Когда основную массу учеников все же заняли делом, мне удалось заняться в библиотеке. Учитель Диар тоже освободил меня от занятий, с условием того, что я за это время прочту одну книжку на древнем наречии и все в ней пойму. Посоветовав, между делом, почитать «Законы Таурмана». Именно этим я и занялась. В книге мне удавалось понимать почти все, поэтому читала я ее довольно быстро. Первые главы были посвящены общим законам существования Замка, энергии, ее использовании в стенах Таурмана. Дальше перечислялись обязанности учителей и учеников. Потом механизм отбора в ученики мага, в общем, и Мастера в частности, потом несколько глав было посвящено выбору приемника Мастера. Прочитав их, я пожалела того, кто стал эолином Мастера. Он должен был обладать рядом качеств, высоким уровнем магии, уже известным мне спокойствием, пройти через ряд испытаний и провести период обучения на острове, не покидая его ни на минуту. Был, правда, и еще один путь. Мастер выбирал себе эолина после того, как достигал определенного уровня магии. Это заключалось в том, что он мог создать Шар Познания (судя по описанию, это была сфера, наполненная жидкостью золотистого цвета). После этого Мастер испытывал всех учеников и из Замка, и с Острова, даже учеников магов-одиночек, если они изъявляли такого желания. Найдя достойного, Мастер отдавал ему сферу, тот же выпивал содержимое и после определенного обряда, становился эолином. Если же среди всех, не находился достойный, то сфера ждала своего часа или же Мастер мог отдать ее той семье, которую выберет сам. Женщина, выпившая содержание сферы рожала будущего Мастера. Предпоследние главы были посвящены мне. Ну, конечно, не совсем мне, а тем счастливчикам, которым удавалось проникнуть в Замок без приглашения. Оказывается, энергия, царившая в Таурмане, была своеобразным щитом. Преодолеть этот щит мог только человек с определенными способностями. Именно поэтому «гость» имел право обучаться у Мастера. Но только в том случае, если соглашался на обучение. Если же нет, Мастер должен был отпустить счастливчика на все четыре стороны, но только после года в «гостевых покоях», если решения гостя остается прежним. Сколько до меня доходил смысл прочитанного? Или нет, не так, сколько мне не хотелось понимать столь очевидного? Мастер меня обманул! Но зачем? Я сорвалась с места и бросилась к себе в комнату.

Злость закипала в моих жилах ключом. Я почти научилась доверять Мастеру, я почти смирилась с обучением. Я стала такой же холодной и рассудительной, как и все другие ученики Мастера. Я знала — по-другому мне просто не выбраться из Замка. Теперь же все представлялось в другом свете — Мастер обманул меня. О каком доверии может идти речь? И что мне делать дальше? Сбежать, пока его нет или потребовать отпустить меня, когда он вернется? Боги, ну за что мне все это? За что? Я ведь ничего не сделала в своей маленькой жизни. Ну, точнее не больше, чем другие. Я не хочу учиться магии, я не хочу зависеть от Мастера, а он не вправе требовать от меня хоть что-то. Он обманул меня. Когда первая волна злости немного схлынула, я смогла оценить ситуацию более трезво. Нет, обман Мастера я обдумывать не стала. А вот дальнейший план действий пришлось. Уйти сейчас я не могла. За ворота меня никто не выпустит, а выбраться через лабиринт невозможно. Да, теперь все пять выходов мне доступны, но без ключа я далеко не уйду. К тому же уйти сейчас, означает, подставит Учителя Ориона, а он всегда был добр ко мне. Да и с Мастером поговорить ой как хочется. Мне есть, что ему сказать, пусть даже этот чертов браслет спалит мне запястье. Молчать я больше не буду. Никогда! Хватит!!! Мастер вернулся только через несколько дней. К тому моменту времени я все же успокоилась. Нет, от разговора с Мастером я не отказалась, но у меня хватило ума хотя бы не идти на пролом. Я знала, в кабинет к Мастеру ведут четыре входа: из коридора, из спальни Мастера, из лаборатории Артура, а еще из небольшой библиотеки. В библиотеку можно было попасть по потайному переходу, который начинался на моем этаже. Именно им я и решилась воспользоваться. Войдя в библиотеку, я услышала громкий голос:

— Я ждал тебя три дня.

— И что? — голос Мастера был как всегда тихим и скрипучим. — Мне нужны Всадники Ночи.

— Тебе? — в голосе послышалась усмешка.

— Нет. Ну не мне, конечно, Наместнику.

— Вот пусть он и просит.

— Не зарывайся!

— Ты это мне говоришь? Забыл кто я и кто ты? — холодный тон, который не предвещает ничего хорошего

— Ты уже стар, магия скоро покинет тебя.

— Тебя она покинула слишком давно. Хочешь, я поделюсь этой новостью с Наместником?

— Не угрожай мне!

— Я? Угрожаю? Ты забыл кто я?

— Послушай, эти беспризорники на грани бунта. Если их не убрать из города сейчас, потом может быть слишком поздно. Они жаждут мести и утопят столицу в крови.

— Вы сами в этом виноваты. Вы уничтожили родителей, но пощадили детей, взрастив в них ненависть. А теперь ждете, что я выполню за вас грязную работу?

— Наместник будет рад услышать такой ответ.

— А я не сказал, что не дам Всадников Ночи Наместнику, я не доверю их тебе. Пусть Наместник найдет достойного и пришлет ко мне.

— Ты еще поплатишься за мое унижение, грязный старик!

— Тебя легко унизить. Уходи и передай Наместнику мои слова. — Я услышала хлопок дверью и попыталась не шуметь. От решимости поговорить с Мастером не осталось и следа. Они собираются устроить очередную облаву на беспризорников.

Я, стараясь не шуметь, вышла из библиотеки.

У себя в комнате я попыталась собраться с мыслями и решить, что же нужно делать. Надо как-то предупредить своих и лиминов. Им нужно как можно быстрее выбраться из города, иначе этой облавы они могут и не пережить. Мне хватило Дилана, представить, что все эти дети будут такими же, я и не могла, и не хотела. Нужно этому помешать. Но как? Выйти через ворота? Смешно. В лабиринт я тоже не попаду. Возможно, кто-то из лиминов выходит в город? Пойти в комнату для прислуги? Ага! Милая получиться беседа. На ваших в городе устраивают облаву, предупредите их, и пусть они найдут элитар. Ага. Так мне и поверили, так элитар и нашли. Черт! ЧЕРТ! ЧЕЕЕЕЕЕРТ!!!!!!

Мои мозговые судороги прервал неуверенный стук в дверь. Неуверенный? И кто это может быть?

— Вас ждет Мастер — с поклоном передал слуга. Странно. Не Артур. Я рассеянно кивнула и, поправив волосы, пошла к Хозяину.

Мне стоило неимоверных усилий успокоиться. Еще двадцать минут назад я была готова высказать Мастеру все, что думаю о нем, но сейчас мне нужно было найти способ передать новости в город. А для этого нужно успокоиться и не вызывать подозрений у Хозяина. Наплевать, что браслет жжет руку, этой боли я почти не чувствовала. Не до нее сейчас.

Мастер как всегда восседал за столом. Его глаза были опущены, рядом с ним стоял Артур. Мне стало интересно, к чему это все? Вроде бы свои открытия я никому не выдавала, выкидывать тоже ничего не выкидывала, ругать теоретически не за что.

— Ириана, насколько я могу судить, ты хорошо ориентируешься в лабиринте — спокойно сказал Мастер, после произнесенного обязательного приветствия. Лабиринт? Ему-то он зачем. Да и Мастер в лабиринте ориентироваться должен не хуже меня, ну то есть многим лучше.

— Да, Мастер — то же холодный, ставший уже привычным тон.

— Ты сможешь вывести Артура в город?

— Куда?

— Дом Советника Императора. — Что? А там-то что вам понадобилось? Сейчас там живет один ученый, придворный ученый.

— Прямо к дому — нет. Самый близкий выход из лабиринта — площадь с фонтаном.

— Хорошо. Почти устраивает. Значит так, сейчас вы вдвоем пойдете в лабиринт. Ты выведешь Артура на площадь с фонтаном. Дальше у него будет небольшое поручение. Подождешь, пока он вернется, и проводишь его обратно до Замка. Это приказ.

— Да, Мастер.

— В городе будь как можно более осторожной. Не показывай лица никому, без надобности ни с кем не заговаривай, слушайся Артура и никакой магии. Ясно?

— Да, Мастер.

— Хорошо. Возьми — Мастер протянул мне медальон, который я тут же надела на шею.

— Артур, пригляди за ней.

— Да, Мастер. Пошли. — Кивнул он мне. Если бы Мастер знал все, он ни за что бы не отпустил меня в город, да еще и с Артуром.

В лаборатории Артур протянул мне плащ. Обычный синий плащ, с капюшоном. Капюшон закрывал волосы и верхнюю часть лица. Я знала, в городе обладателей таких плащей немного опасаются. Нет, даже не немного. Их предпочитают не замечать и обходить стороной. Но с другой стороны, если обладатель плаща решил с кем-нибудь поговорить, то вряд ли ему откажет даже стража Наместника.

Мы спустились в лабиринт, и я повела Артура до боли знакомыми коридорами. Боги, а ведь я стала забывать, что это такое. Коридоры, которые меньше года назад иногда раздражали меня, напоминая о границах нашего существования, сейчас напомнили вкус уже позабытой свободы. Если здесь свернуть налево и пройти чуть-чуть вперед, можно выйти к Монастырю, а если свернуть направо и пройти два десятка коридоров, можно выйти на Главную торговую площадь. Свернуть здесь — попадешь на пляж. А если не сворачивать и идти все время прямо не так далеко и от стоянки элитаринов. Вот только Артуру знать все это совсем не обязательно. Я свернула и повела Артура дальше, время от времени, оглядываясь на спутника. Его выдержке можно позавидовать, он нервничает, но до паники далеко. Пытается запомнить дорогу, считает шаги и повороты. Зря. Все это выбьет из головы почти сразу, после первого глотка свежего воздуха. Но важно другое — он пытается, многие уже бы ныли и просили меня вывести их на поверхность. Где-то в душе заскребли кошки. Я обидела его. Сильно! Надо бы извиниться. Может потом? Если представиться такая возможность.

Наконец мы дошли до места, я нащупала замок и вставила туда медальон, секунда и двери раскрылись. Накинув на голову капюшон, я первая вылезла на поверхность, Артур выбрался вслед за мной. Было часа четыре дня. Улицы были полупустыми, Артур настороженно огляделся по сторонам и обратился ко мне.

— Не уходи с площади и постарайся не привлекать внимание, я скоро. — В ответ я смогла лишь кивнуть. Город. Наконец-таки город. Сколько раз я видела его во снах за последние несколько месяцев и не сосчитать! Город! Люди. Обычные люди, снующие туда-сюда по своим делам, деланно не замещающие синий плащ. Ага! Так я вам и поверила. Можно подумать! Нищие. Нет. Нищий. Я напрягла зрение и попыталась разглядеть его лицо. Под слоем грязи проглядывались знакомые черты. Лимин. Только они просят милостыню. Элитары, даже дети так не унижались никогда. Мы всегда находили способ брать то, что принадлежит нам по праву. Но на безрыбье, и рак рыба, так что я подошла к нищему. С близкого расстояния я рассмотрела его лицо намного лучше и поняла — я не ошиблась. Что угодно господину? — испуганно прошептал паренек.

— Твой брат погиб — тихо сказала я. Он поднял голову вверх, пытаясь найти мои глаза. Отчаянье умершей надежды так ясно проступило на его лице. Да, он был уверен, что его брат мертв еще в тот день, когда Теризар не вернулся, но наверняка ведь никто не знал.

— Давно?

— Несколько месяцев назад, но он нашел покой. — Последняя фраза не сразу дошла да паренька. Потом он вздохнул с облегчением и надеждой, одновременно. На нем больше не было проклятья.

— Спасибо.

— Послушай. Вам всем нужно уйти из города. Скоро начнется новая облава. И на этот раз все может закончиться очень плохо.

— Почему я должен тебе верить и кто ты?

— Имени я сказать не могу. Найти причину для веры — тоже. Но я клянусь памятью Великих, что не вру. — Парень ошарашено поднялся, опираясь на якобы несуществующую ногу. Нет, он может не поверить, такие клятвы редко даются и уж точно не по таким поводам, но убедить его по-другому у меня не было никакой возможности.

— Ты думаешь, это заставит меня поверить?

— Нет. Не уверена. На твоем месте я бы тоже не поверила. Но я говорю правду. Скоро в городе будут Всадники Ночи, вам всем нужно уйти. — Парень еще недоверчиво взвешивал мои слова, когда я все же продолжила. — Если у элитар все в порядке, то сейчас кто-то из них будет на Главной торговой площади, передай им мои слова и скажи, чтобы уходили. Можно подумать они мне поверят.

— Нет. Но ты отдай им это. Они поймут. — Я протянула парню оберег, его должен знать монах. А еще и то, что это оберег кроме меня никто не снимет. — Передай, что бы по возможности уходили нижним путем. — И вам помогли, сказала я про себя. — Не теряй времени. — Я не знала, поверит мне парень или нет, но он все же ушел с площади. Я же немного походила взад-вперед, посмотрела на снующих туда сюда людей. Часа через два появился Артур.

— Пойдем — бросил он мне. Я кивнула и повела его ко входу в лабиринт.

Я вела его коридорами обратно. Вышли мы через выход возле обсерватории, но вернуться я решила через другой вход, недалеко от кухни. Идти меньше, а главное меньше сворачивать. Через добрых сорок минут я открыла последнюю дверь.

— Все! Теперь прямо и никуда не сворачивать.

— Это другая дорога.

— Я знаю, он короче. Мы выйдем возле кухни. Там деревянная дверь, закрытая со стороны лабиринта на засов.

— Это хорошо — сказал Артур и не заметил, что я пропускаю его вперед. Нет, из всех обитателей Замка меньше всего мне хотелось подводить именно его, но обстоятельства были намного сильнее.

Я постепенно отставала, Артур же погруженный в свои мысли, казалось, этого не замечал, потом я умудрилась заскочить в один из коридоров и затаилась. Он не заметил, но опомнился шагов через триста, начал звать. С места, конечно, не сходил. Правильно, в лабиринте так легко потеряться одному. Он звал не долго. Понял, что от меня ничего хорошего ждать не приходиться, пошел дальше. Минут через пятнадцать я услышала лязг засова и стук двери, а потом побежала.

До того, как Мастер узнает о моем побеге, осталось минут пятнадцать, ну при большем везении, двадцать. Теоретически он знает лабиринт не хуже, плюс браслет. Шансов у меня 0,0001 на тысячу, но попробовать стоит. Мне нужно предупредить своих, лимину они могут и не поверить. Я бежала по лабиринту и думала только о том, что бы мне повезло. Я делаю это не для себя, и если Мастер найдет меня потом, будет уже все равно, не важно, что он решит со мной сделать. Да пусть хоть убьет, но бросить их там, на произвол судьбы, вместе со Всадниками Ночи я не могла. Я старалась не обращать внимания на боль. Браслету очень не нравилось мое поведение (Кто бы сомневался!). Не важно!

Через какое-то время я поняла, что меня не преследуют. Хотя нет, даже не поняла, но почувствовала. Когда в лабиринте кто-то чужой — это понимаешь сразу, когда этот кто-то сильный маг, почувствовать его присутствие и того проще. Я тяжело перевела дыхание.

Нужно успокоиться, теперь все будет хорошо, я сумею их предупредить. Боль становилась все сильнее, и я никак не могла с ней справиться. А к черту! Нужно идти. Странное существо человек, пять минут назад я резво бежала по коридорам, не обращая внимания ни на что, а теперь вот еле плелась, молясь, что бы боль в руке хоть немного утихла. Оказалось Мастеру не надо спускаться в лабиринт и преследовать меня, все гораздо проще — браслет сделает всю работу за него. Ну, уж нет! Дудки! Злость заставила меня зашагать увереннее, злость заставила меня пересилить боль и пойти дальше, к нашей стоянке.

Я шла часа два. Наконец-таки впереди замаячили такие знакомые коридоры, которые я почти забыла. Да, вначале мне очень сильно хотелось оказаться здесь, забыть о том, что существует и сам Таурман и его Мастер. Теперь я с удивлением обнаружила, что помнила несколько другие коридоры, так непохожие на настоящие. Я забыла как здесь сыро и холодно, я забыла, что здесь бегают крысы. Возможно, потому, что раньше это была норма жизни, а теперь я привыкла к комфорту. А может Артур и прав? Может я и не смогу вернуться к ним?

Возле входа я остановилась и прислушалась. В большой комнате явно шла перепалка. Причем спорили монах и… тринадцатилетний Дани? Он что, теперь вожак. А Дэйв?

— Зачем ты привел их сюда? Хочешь загнать нас всех в ловушку. Нашел, кому доверится — это что, Дани так с монахом разговаривает? На «ты», да и далеко не уважительным полушепотом.

— У них новости от Ирианы.

— Ириана наверняка мертва, и надо быть полным идиотом, что бы этого не понять.

— Точно ты не знаешь. Оберег ее, а кроме ее самой никто его снять не смог бы.

— Она ни за что не подставила бы нас всех под удар.

— Допустим, в чем я крайне неуверен, но их-то ты зачем притащил.

— Дани, остынь. Им тоже надо выбраться из города. А стража уже начала облаву.

Единственный, возможный путь — по лабиринту.

— Я не самоубийца. Ладно бы еще Ириана была бы здесь, а так туда я не сунусь и остальных не пущу, можешь идти туда с лиминами, а мне умирать не хочется.

— Дани, с монахом не спорят — сказала я, распахнув дверь. Немая пауза. Я обвела взглядом всех присутствующих. Их ряды заметно поредели, правда, добавилось несколько младенчиков. Против природы не попрешь. Дэйв, кстати, был здесь. Почему же он не вмешался.

— Ириана — монах подошел ко мне. — Как ты?

— Да не так, чтобы очень плохо. Правда! — Взгляд монаха скользил по моей фигуре, пытаясь понять, что же собственно происходит. Хорошая вещь — синий плащ, он хорошо закрывает левую руку. — Нужно уходить. Сейчас!

— Ириана, а эти? — Дани пренебрежительно кивнул в сторону лиминов.

— И этим тоже. Там, за городом можете делать все, что хотите, а пока нам нужно небольшое перемирие. Всем ясно?

— Можно подумать, ты вожак — зло буркнул Дани себе под нос. Я подошла к Дэйву.

— Теперь понятно, почему он не вожак. Его болезнь прогрессирует. Ему осталось слишком мало. Дэйв словно прочитал мои мысли, грустно улыбнулся:

— Я знал, что ты выживешь. Ты не могла так глупо умереть.

— Ты хорошего мнения обо мне. Именно это чуть со мной и не произошло. Мне просто повезло чуть больше.

— И это радует. Куда ты нас поведешь?

— Из лабиринта за город ведет один-единственный выход, так что нам не из чего выбирать. Небольшая полу вымершая деревушка Длерт.

— Ее обходят стороной. Говорят, в ней живут призраки.

— Нужно бояться живых, а не мертвых. И нет там никаких призраков. Я была там года два назад. Там жил маг-одиночка, который давно умер. Вас там не побеспокоят. К тому же оттуда всегда можно уйти. Собирайся. Твои вещи у меня.

— Какие?

— Ну, как же — немного книг, обереги.

— Это уже не важно. Собирайся. Боюсь, времени не так много.

Первым собрался монах. Он недоверчиво смотрел на меня, а я лишь улыбалась. Нет, он и не думал, что я могу привести их в ловушку, просто не доверял мне изначально, с первого дня в лабиринте. Я не обижалась. Во многом он был прав. Еще тогда. Ко мне подошел Терифор, тот самый нищий.

— Я не знал, кто ты — растерянно шепнул он.

— Я знаю. У тебя нет причин не доверять мне.

— Теризара убила ты? — Странно. А кто-то говорил, что его убили?

— Твой брат разозлил Мага. Я — не маг.

— Прости. Мне нужно было знать. Теперь проклятье на мне и…

— Нет никакого проклятья. В тот день, когда казнили твоего отца, я не наложила его.

— Я знаю. Но оно наложилось само.

— Нет проклятья. Поверь.

— Проклятья не будет лишь в том случае, если кто-то из наследников убитого простит нас — сказал и не понял что. Нет, он не верит, что я могу его простить.

— Я простила твоего брата и отца. Думаю, там, где они сейчас — они обрели покой.

— Ты мне ничего не сделал, и на тебе нет проклятья. — Терифор удивленно посмотрел на меня и ничего не сказал. Спасибо и на этом. Он отошел, а я глянула на монаха и поняла, что он все слышал и все понял.

— Вы осуждаете? — спросила я с подобием улыбки.

— Нет. Совсем нет, просто от тебя прощения можно было ожидать в последнюю очередь.

Дорога заняла часов пять. С каждым шагом боль в руке становилась сильнее, и я понимала, дальше идти не могу, но заставляла двигаться дальше свое бренное измученное тело, шаг за шагом, коридор за коридором. Только где-то на границе города, я поняла, что дальше идти не смогу. Я устроила привал и рассказала, а частично и нарисовала все, что знала. Дани с презрением посмотрел на меня, принимая один из двух наскоро нарисованных планов. Другой я отдала Терифору. Дани уже успел возненавидеть меня. Даже как-то странно, ему-то я ничего не сделала. Что, проснулась родовая гордость? Кто бы сомневался. Он поднял всех и решил идти дальше. Я попрощалась с Дэйвом, понимая, что вижу его в последний раз. Очень скоро его не станет, как и всех до него.

— Береги себя — шепнул он. Вспоминай обо мне.

— Ну, и помолись что ли.

— Обязательно. Скоро это будет легче сделать, и меня обязательно услышат. Когда Дэйв отошел на приличное расстояние, монах подошел ко мне.

— Девочка моя, послушай. Я могу снять то, что тебе так мешает. — Он многозначительно посмотрел на руку.

— Он мне не мешает. Я возвращаюсь.

— Если его не будет…

— Ничего не измениться. Я принесла клятву и только тот, кому я ее давала, может освободить меня от нее.

— Он может тебя убить.

— Не думаю. К тому же — смерть это часть жизни.

— Ты стала другой.

— Хуже?

— Нет. Наоборот. Удачи тебе.

— Спасибо. Присмотрите за…

— Остальными? Я не плохо это делаю.

— Нет. За Дэйвом и не забывайте о себе. Спасибо Вам за все, тот, кто столько сделал для нас.

— Ириана, выдержи все. Лет через пять я смогу гордиться тобой.

— Прощайте. — Я не дала волю слезам, хотя именно в этот момент простилась со всей своей прошлой жизнью. На этот раз навсегда.

Путь обратно дался легче. Как только я прошла метров пятьсот по направлению к городу в целом, и Таурману в частности, боль постепенно стала уходить. Вначале ее уже можно было терпеть, потом она перестала мешать, а потом я и вовсе ее не замечала. У меня было достаточно времени, что бы подвести итоги, того, что произошло.

В деревне их не тронут. Главное, чтобы друг друга не перебили Плохо, что теперь вожаком стал Дани. Он слишком импульсивен. Что? И это я? Да год назад я была большим психом и поступала еще хуже. Да, монаха я, конечно, уважала побольше, но это ведь не главное. Ему только тринадцать, импульсивность со временем пройдет, вот только было бы у него это самое время. Главное, чтобы там их оставили в покое. А что касается моей скромной персоны. Моя жизнь теперь в руках Мастера. Древние законы не позволяли меня убивать только до того, как я стану его ученицей или не уйду из Замка. Теперь же он мог меня убить за ослушание. Правил Таурмана сегодня я нарушила больше, чем было возможно. К тому же Мастер хотел уничтожить беспризорников, а я вмешалась и не позволила. Теперь у него могут быть проблемы с Наместников. Хотя, какие в час ночи проблемы? Он же Мастер. Даже Император никогда не диктовал Мастеру, как должно себя вести. Жалко, если пострадает Артур. Этого я не хотела. Но так уж вышло. В тот момент обстоятельства сложились именно так, а о сделанном я и не думала жалеть. Кстати, его Мастер точно не убьет, не сможет он остаться без своего помощника. Просто не сможет. Больше в Замке он все равно никому не доверяет. Хоть бы это было так. Если Мастер хоть что-нибудь сделает Артуру, ответственность за это целиком и полностью будет лежать на мне.

В таких грустных мыслях и прошел оставшийся путь, странно за все это время я и не вспомнила, что еще сегодня утром хотела высказать мастеру все, что думала о нем. Мысль о том, что меня обманули, уже не преследовала меня. По большому счету я сделала тоже самое. Какими бы не были причины Мастера, явно, что серьезными. Просто так сделать меня своей ученицей не согласился бы ни один здравомыслящий человек.

Я вышла из той двери, из которой несколько часов назад вышел Артур. Меня не встречали. Не знали, что я вернусь? Возможно.

За окном уже занимался рассвет. Интересно, а Мастер сейчас спит? Хотя вряд ли. Ему на отдых хватает и нескольких часов. Боги, как же мне не хочется идти к нему в кабинет.

Я постучалась и вошла. Мастер лениво поднял голову, посмотрел на меня. От его взгляда я поежилась. Нет, он не был зол или рассержен, он просто знал, на что я, собственно, способна. Знал, и не собирался предавать этому значения. Даже так, что ж…

— Ты хочешь что-то мне сказать? — спросил он. Да. Я хотела. Многое. Еще о многом так сильно хотелось спросить, но я молчала.

— Так я и думал. — Он снова склонился над бумагами, перелистывая что-то. Потом сказал:

— Ириана, так уж вышло, что ты стала моей ученицей. Нет. Это было не мое желание. Но я надеялся, что, пробыв здесь какое-то время, ты изменишься, станешь достойной того, чему я должен тебя научить. В таких случаях я ошибаюсь редко, но иногда и мне приходиться признать свои ошибки. Боюсь, ты как раз такой случай. Ты — безнадежна. Дальнейшее обучение может поставить под угрозу слишком многих, а этого я не допущу. — Он замолчал. Освободите меня от клятвы — услышала я свой собственный голос со стороны.

— Освободить? Я не могу. От клятвы можно освободить только того, кто не представляет угрозы. Боюсь, это не твой случай. Я хотел. Но ты мне доказала, что нельзя.

— Значит убейте. Теперь вы можете. Я не хочу учиться и не буду.

— Это я уже понял. Но убивать тебя не собираюсь. Хотя и учить больше не намерен.

— Ты останешься здесь, в Замке. Можешь делать все то, что не запрещено. Однако учить тебя больше никто не будет. Это мое окончательное решение. Можешь идти. — Он буравил меня взглядом и ждал поклона. Я открыла было рот, чтобы заступиться за Артура, но поняла, могу сделать только хуже. Я развернулась, потом вспомнила о медальоне, сняла его с шеи и протянула Мастеру. Он удивленно посмотрел на меня, взял медальон и пошел к столу.

В коридоре я обессилено опустилась на пол. Боль в руке снова напомнила о себе. Интересно, если мне все же удастся снять этот чертов браслет до смерти, под ним от руки еще хоть что-нибудь останется? Крайне в этом сомневаюсь.

Из лаборатории вышел Артур. Я поднялась. Мне нужно было извиниться, но слова застряли у меня в горле. Он смотрел, и я понимала, парень не слишком-то и сердиться.

— Все в порядке? — спросил он.

— Да.

— А с тобой?

— Меня больше не будут учить.

— Только не говори, что ты сильно расстроилась.

— Не буду. Прости. — Он не ответил, а я уже не смогла вынести его взгляд и заторопилась к себе.

Только в комнате до меня дошло, что я почти свободна и больше не обучаюсь магии. Ведь это хорошая новость?

Глава 7

Все, что случилось, моя совесть не смогла оценить однозначно. Меня начали мучить угрызения совести. Нет, я знала, что поступила правильно, вывев своих из города. В той деревне вполне можно жить, а стража Наместника до сих пор призрака умершего Мага. Откуда я знаю? Приходилось бывать, правда, еще до того, как я поняла, что могу спокойно передвигаться по лабиринту. Да Место там, конечно, заброшенное, но кто сказал, что лабиринт был уютнее? Там у них будет шанс выжить, это точно…

Но это только с одной стороны. Ведь, спасая своих собратьев, я предала Мастера, нарушила клятву, данную ему. Да и Артура умудрилась подставить. Это само по себе не хорошо. Да и у моего поступка могли быть серьезные последствия. Да, Мастера в городе боятся, да Наместник не пойдет открыто против Туманного замка, но все же… На любого живущего можно найти свой способ воздействия. Всего этого было достаточно, что бы я погрузилась в липкое состояние уже знакомой хандры, которой продолжалось несколько недель.

Мне не хотелось выходить из комнаты, не хотелось встречаться с людьми, да и жить не слишком-то хотелось. Для чего? В Таурман меня заманили обманом, в городе больше никого нет. Фактически я осталась без крова. В лабиринт вернуться нельзя, а в деревне… Да кому я там нужна? Ведь они другие. Уже другие. Все они едва помнят или уже не помнят, то страшное время и почти не помнят всего того, что было до бунта. Они дети улицы, жестокие, не знающие родства. Да, я могу сказать, что они страшны, но благодаря кому? К тому же были ли все, кто уже ушел от нас другими? Ведь нас так же не любили и боялись горожане. Просто я изменилась. Артур прав, я не смогу снова жить с ними, что глубоко внутри уже изменилось. Но с другой стороны и в Замке я чувствовала себя чужой. Да и была чужой.

Из этого состояния меня выдернул Артур, ворвавшийся в мою затворническую жизнь, свежей струей воздуха и знакомым запахом горячей овсянки на меду.

— Ты не была в столовой — весело воскликнул он, ставя поднос на стол.

— Я не голодна.

— Три дня подряд?

— Артур, мне действительно не хочется есть.

— Ты так расстроилась из-за решения Мастера?

— Еще чего.

— Тогда почему?

— Не знаю. Мне стыдно, я подвела тебя и его.

— Это да. Но Наместник рад, что беспризорники исчезли из города. Он был здесь на днях.

— А ты?

— А что я. Можно подумать Мастер не знает твой неугомонный характер. Ему с самого начал не нравилась идея пользоваться твоими услугами, но у него не было выхода. Думаю, он предполагал, что ты попытаешься сбежать.

— Разве ты не должен был меня остановить?

— Шутишь? Каким образом?

— В смысле?

— Думаешь, только у тебя вне стен Таурмана ограничение на магию? А особенно к ученику учителя?

— Жаль, я не знала этого раньше!

— Ириана, твой браслет это не только символ ученичества и ограничитель. Хотя в последнем я начинаю сомневаться. Браслет связь между учеником и учителем. Если бы Мастер хотел тебя остановить — он бы это сделал это.

— Я ничего не понимаю.

— Не ты одна. И вообще — поешь. На тебя страшно смотреть. Ты бы хоть расчесалась.

— Они все равно путаются.

— А заплести их ты, конечно, не пробовала.

— Да иди ты.

— Только после вашего ужина, благородная элитарина.

— Ты не отстанешь?

— НЕТ! — и он уселся в кресло. Пришлось есть.

Разговор с Артуром меня успокоил. Значит, все, что случилось не так страшно. Мастер мог остановить меня в любой момент, но не сделал этого. По сему выходит, что он и не хотел меня останавливать. Что ж, так оно и лучше. Хорошо, что Артуру из-за меня не попало. Очень хорошо, что я больше не буду заниматься магией. Как не крути, а все со всех сторон — хорошо.

Правда, это продлилось не долго. Всю свою сознательную жизнь я чем-то занималась. Вначале, что бы выжить, потом, чтобы покинуть Таурман. Теперь мне не надо было делать ничего. И безделье начало меня медленно убивать.

Вначале мне осточертела комната, к которой я, казалось, успела привыкнуть. Я начала гулять в саду. По несколько часов подряд, ну и что, что холодно. Зато там есть небо, облака, тучи, снег, промозглый морозный ветер. Но все это хоть как-то разбавляло однообразную атмосферу четырех стен. Потом я все же начала читать. Вначале исторические книжки, потом те, которые были написаны на древнем наречии, потом те, в которых описывалась теоретическая магия. Нет. Заниматься ей я была не намерена, просто темы книг в библиотеке были несколько ограниченными.

Возможно, это и прозвучит странно, но со временем я втянулась. Еще так недавно я ненавидела все. Что связывало меня с магией, практической и теоретической, но теперь с удовольствием глотала книжки одну за другой, наконец, поняв то, что там написано и заинтересовавшись магией впервые за все время в Замке. Надо иной уже не висела мысль о скорейшем выходе из Таурмана, не было мрачной персоны Мастера рядом, а без всех минусов магия виделась уже в несколько другом свете. Конечно, практически я не занималась. Все же Мастер запретил, но мне уже хотелось. Кстати мое одиночество иногда разбавлял и Артур. Не часто, у него попросту не было времени на то, что бы хоть немного побездельничать. Он учился и остался единственным помощником Мастера. Но с другой стороны поговорить ему было не с кем. Мастер есть Мастер, он не друг, с ним не поболтаешь, а другие ученики… Они все немного побаивались Артура и в его обществе пытались сохранять молчание, мало ли, что ляпнешь, не подумав, а об этом потом узнает Сам. Так оно и было. Если Мастер о чем-то спрашивал, Артур всегда отвечал ему только правду. Я это знала, но в отличие от всех остальных не боялась Мастера. Он и так знал обо мне почти все. Поэтому с Артуром мы общались на равных. Мы оба знали тайну Мастера, оба о ней молчали, оба были чужаками в тесном мирке Замка, правда, каждый по-своему, но мы оба нуждались в общении, а значит, могли помочь друг другу. Так что, Артур приходил ко мне всякий раз, как только у него было время, и мы разговаривали. Обо всем и ни о чем одновременно. Мне это было необходимо, но и ему тоже. От Артура я узнала о визите Наместника в Замок, о том, что тот был доволен, что не пришлось использовать Всадников Ночи для облав в городе. Последнее меня, конечно, удивило. Наместник, и не хочет прибегать к помощи Всадников? Несколько лет назад он столицу чуть в крови не утопил и ничего, а тут…

— Опомнилась — хмыкнул Артур.

— Ты о чем?

— Первого наместника уже давно похоронили.

— Как? Когда?

— Молча. Месяца через два, после того, как ты сюда попала. А ты не знала?

— Мне никто не сообщил. Видимо родные Наместника забыли пригласить столь важную фигуру на похороны. А кто сейчас Наместник?

— Молодой мужчина. Ему еще и тридцати нет. В городе поговаривают, что он внебрачный сын одного из Великих родов.

— Глупости.

— Не думаю. Говорят, он рыжий, как и ты. Рыжеволосость передается только до второго поколения Великих родов. Стыдно этого не знать.

— Кто-то сказал, что я этого не знаю? Уж я-то. И как он?

— Наместник? Ничего. Народ в городе доволен. Истязаний на городской площади стало намного меньше, подати немного сократились, открылась бесплатная больница за счет двора Наместника. Он лучше, чем первый.

— Даже так? Не вериться. А как умер первый?

— От старости. Смешно. На него столько раз покушались, а он умер в своей постели.

— Судьба.

— Наверное…Черт, мне уже надо быть у Мастера. В последнее время он нервничает, когда я опаздываю.

— Беги. Через библиотеку быстрее.

— Ага. Спасибо.

За ним закрылась дверь, а я еще долго пыталась осознать услышанные новости. Значит, Наместник сменился и, судя по всему, он действительно лучше прежнего, но тогда выходит, что беспризорники действительно устроили в городе что-то невообразимое или новый Наместник попросту зря их испугался? Вряд ли. Совсем, вряд ли. Дани, что же ты успел натворить? А что еще прикажешь от тебя ждать? Хотя с другой стороны это все уже меня не касается.

С той злосчастной вылазки в город прошло несколько месяцев. Я уже успела привыкнуть к собственному одиночеству и найти несколько занятий для того, чтобы окончательно не умереть от безделья. Казалось, жизнь налаживается, но я как всегда поторопилась с выводами. В конце весны я слегла с простудой. Нет, я не была избалованной девушкой, которой насморк доставлял все муки ада, свои болезни я научилась переносить довольно стойко, но вот в этот раз все пошло по-другому. Почти сразу же я обессилила и легла в постель, Артур забеспокоился, предложил сходить за Орионом. Не то, чтобы я не доверяла учителю, но видеть его сейчас не хотелось, как собственно и всех других учителей. Я упросила парня не торопиться, сказав, что скоро мне станет лучше. Я верила в это сама, к тому же Артур сумел раздобыть какие-то снадобья, от которых при простуде должно было бы стать легче. Напрасный труд, ничего подобного, день ото дня мне становилось хуже. Правда, еще пока хватало сил убеждать Артура в обратном. Не знаю, насколько бы хватило моего упрямства, если бы не визит Мастера.

Хозяин Таурмана не был обеспокоен лично мной. Просто Артур в последние дни проводил много времени у меня, что уже вызывало беспокойство за мальчика. Так, по крайней мере, думал Мастер. Он зашел ко мне в комнату и, не глядя в мою сторону, начал:

— Артур, мне кажется, или ты должен был отрабатывать твое домашнее задание.

— Да, Мастер, я сейчас займусь — растерянно проговорил Артур. Мастер, было, развернулся к двери, но остановился и посмотрел на меня. Его лицо, еще секунду назад было безразличным, но теперь стало действительно обеспокоенным, впервые, за все время.

— Что происходит?

— Ничего — попыталась ответить я пободрее. Не получилось, почти сразу мою речь перебил сильный кашель. Мастер перевел взгляд на Артура:

— И сколько это продолжается?

— Неделю.

— А обратиться за помощью к Ориону ты не догадался.

— Мастер, я не нуждаюсь в помощи Учителя… — Я не успела договорить. Чертов кашель.

— Я вижу. — Он был рассержен. По-настоящему! — Артур, приведи Учителя Ориона сейчас же.

— Да, Мастер.

Артур вышел, а я беспомощно опустилась на подушку. Спорить ни с кем уже не надо, значит, нужно отдохнуть. Что-то я устала. Как-то, даже, сильно. Я закрыла глаза.

— Мастер? — Учитель Орион был удивлен.

— Осмотри ее. Похоже, что-то серьезное. — Я попыталась проснуться. — Артур, свободен.

— Но…

— Я сказал, свободен. — Стук входной двери, Боги как же громко! Я села на постели и Орион начал свой осмотр. Закончив, он подошел к столу и стал так, что я не могла увидеть его лица. Лицо же Мастера снова стало непроницаемым. Казалось, они играют в гляделки, потом Учитель все же обернулся ко мне и сказал.

— У тебя не просто простуда. Все обстоит намного серьезнее. — Думаю, до меня не сразу дошел смысл всего сказанного. — Ты знаешь, что такое Целебный сон?

— Да. Это когда спишь, а организм сам восстанавливается.

— Можно сказать и так. Сон без сновидений, вызванный некоторыми снадобьями. Он действительно лечит, но в твоем случае, он может продлиться несколько дней. Пугаться не стоит. Поняла?

— Да, Учитель.

— Хорошо. Я принесу снадобье. — Он вышел. Мастер немного постоял молча, а потом сказал:

— Доигралась? — О чем это он. — Ну, что молчишь?

— Я не виновата, что заболела.

— Ой, ли… Ладно, поправишься — поговорим. Пока слушайся Ориона и не доставляй неприятностей никому. Поняла?

— Да… Мастер — Он покачал головой и вышел. Странно.

Учитель Орион пришел со снадобьем и заставил меня проглотить полный стакан. Потом я уснула.

Сон действительно был без сновидений, вот только я никогда не предполагала, что сон может настолько утомить. Я спала и чувствовала, насколько устала каждая клеточка моего бренного тела. Однако лихорадка меня больше не била, да и чувствовала я себя не так плохо, по сравнению с прошедшей неделей.

Когда я проснулась, то увидела Учителя Ориона. Его лицо снова было обеспокоенным, в руках он держал пузырек с какой-то жутко пахнущей жидкостью. Проснулась?

— Да.

— Как себя чувствуешь?

— Еще не знаю. — Учитель начал осмотр, и остался доволен его результатом.

— Все лучше, чем я ожидал. Несколько дней придется полежать. Я пришлю тебе снадобья и указания как их принимать. Поправляйся. — Он ушел. Я потянулась и попыталась хоть немного размять тело. Если бы мне хоть кто-то сказал, что ото сна можно так устать — не поверила бы. Я попыталась сесть, в глазах появились тысячи звездочек, и я снова легла. Поспать, что ли? На этот раз сон был крепким и здоровым. Сколько я спала, не знаю, но отдохнула просто замечательно.

На следующее утро я все же поднялась и оделась. Надо бы помыть волосы, но пока не было сил. Обнаружив на столике, целую кучу снадобий я выпила те, которые Учитель Орион велел (к снадобьям прилагался листок с инструкцией), немного походила по комнате. Не сказать, что бы я чувствовала себя уж очень хорошо. Просто лежать надоело. А может выйти в сад, немного погулять. Погода там должна быть хорошая, а мне небольшая прогулка пойдет только на пользу. Я собиралась очень медленно, слабость была во всем теле, наконец, накинув легкий плащ, я направилась к выходу из комнаты и в дверях почти столкнулась с Мастером.

— Позволь узнать, и куда же собралась моя любимая Ученица? — его тон был рассерженным. Очень.

— Я хотела погулять в саду.

— Ага. Вчера еще лежала, а сегодня вдруг исцелилась. — Он прошел к креслу и сел. — Будь добра, сними плащ и сядь. — Я разозлено сорвала плащ с плеч и закинула его в сундук. Откуда только силы взялись. Потом плюхнулась на кровать и уставилась на Мастера. Он лишь покачал головой, потом начал. — Насколько я знаю, Орион прописал тебе постельный режим.

— Мастер, я и так спала несколько дней, чем раньше я встану, тем быстрее поправлюсь.

— Несколько дней? Двенадцать, если быть точным.

— Что?

— А чему ты удивляешься. К твоему сведенью у тебя был двухсторонний плеврит в очень запущенной форме. В городе с таким не выживают. — Он замолчал, а я почувствовала, как меня бросало то в жар, то в холод. — Оставь свое геройство и долечись, как положено. Ясно?

— Да, Мастер.

— Теперь, объясни, пожалуйста, как тебе удалось так заболеть в конце весны. Погода ведь уже теплая. — Так-то оно так, но…

— Не знаю, Мастер. — Врать не хорошо! Но что сделаешь.

— Уверена? — Он смотрел на меня своими серыми глазами, и я чувствовала, он знает все. — Хотя это и не самое главное, почему сразу не пошла к Учителю Ориону? — И что тут скажешь. Понимаете, Мастер с некоторых пор мне не хочется попадаться на глаза учителям в целом и Учителю Ориону в частности?

— Я не думала, что это серьезно. Раньше я часто болела.

— Раньше… Ириана, я, конечно, тебя не учу, но это не означает, что ты должна умереть от простуды. Пока еще ты моя ученица. И относиться в замке к тебе будут соответственно. Ясно?

— Да, Мастер.

— Ладно, лечись. И еще. Твоя лаборатория похожа на черт знает что. Почему не наводишь там порядок?

— Я думала, что раз больше…

— Знаешь, я прихожу к выводу, что тебе думать просто вредно. Когда поправишься, потрудись навести там порядок.

— Да, Мастер.

Я болела еще неделю. Правда, теперь в основном набиралась сил. Во сне мой организм смог победить болезнь, но ослаб. Разговор с Мастером встревожил меня. Я была уверена — он знает все. И причину моей болезни в том числе. Почему я заболела? А все просто до безобразия. Вначале я только читала магические книги, но потом во мне проснулся практический интерес и я начала ставить опыты прямо у себя в комнате. Это было запрещено, но что оставалось? В лабораторию идти, как мне казалось, было бессмысленно. Я ведь не учусь, а значит, и лаборатории больше у меня нет. Короче, между авантюризмом и здравым смыслом победу одержал авантюризм. Я начала упражняться в комнате. Вначале по чуть-чуть, но постепенно входила во вкус, и пробовала все новые упражнения, которые, к слову, получались. Интересно, а почему с Мастером все было так плохо? Ладно, буду работать, пока получается. Тем более, еще никто не жаловался, что я упражняюсь в комнате. И вообще, почему, собственно нельзя? Почему было нельзя, я скоро поняла на собственной шкуре. Я попробовала создать ледяной дождь. Получилось не совсем так, как в заклинании. Вместо маленьких ледяных сосулек у меня получились два больших ледяных шара, всасывающих все тепло из комнаты. Я попыталась их расплавить. Где там. Все мои заклинания впитывались, а шары от этого становились еще больше. Я долго рылась в учебниках, пока, наконец, не поняла, что сделать я ничего не смогу. По собственной дурости я умудрилась создать ледяное поле, которое можно уничтожить двумя способами. Способ первый — тепловым полем, причем с очень точным расчетом и направленным уровнем энергии (это не ко мне, до этого мне расти и расти). Второй — подождать пока связь распадется между двумя шарами сама. Причем, чем меньше энергии вокруг, тем быстрее все произойдет. Короче, выхода у меня было два — звать Мастера (или кого-то из учителей) или ждать. Думаю, не сложно угадать какой же способ я выбрала.

Как итог две ночи я провела в очень холодной комнате. Кто-то еще удивляется, что я заболела плевритом? Разговор с Мастером натолкнул меня на мысль, что он, по крайней мере, догадывается, что же со мной произошло. Более того, он точно знает, что я практикую магию. Иначе, зачем меня отсылать в лабораторию? Но он не запретил мне, значит, буду продолжать, пока хватит умения и везения. Вот поправлюсь окончательно, приведу лабораторию в порядок, а потом… Потом уже есть целый список того, что я попробую создать.

Моя лаборатория была действительно похожа на черт знает что. Разбросанные книги и конспекты, запылившиеся колбы, трехметровый слой грязи на полу. Одним словом мне пришлось повозиться. Когда я почти закончила с уборкой, пришел Артур. Я не видела его всю болезнь.

— Привет, — мрачно буркнул он.

— Привет, а что-то случилось?

— Еще спрашиваешь. Из-за твоего упрямства на меня наложили взыскания на время всей твоей болезни.

— Прости.

— Ага. Мастер считает, что я полный олух. Цитата, между прочем, дословная. — Я глянула на Артура, и мне стало не по себе. Опять ему влетело из-за меня, тем более, он впал в немилость к Мастеру, а это для него самое страшное наказание.

— Не волнуйся, со временем все образуется. Ну, дура я, дура. По-другому не скажешь.

— Он сказал, что ты могла умереть.

— Я не думала, что все настолько серьезно. Поверь. Умирать сейчас не входит в мои планы.

— Хочется верить.

— Артур, прекрати!

— А ты вообще, что тут делаешь?

— Убираюсь.

— Зачем?

— Приказ Мастера. Лаборатория до сих пор закреплена за мной.

— Зачем?

— Артур, спроси Мастера. Это решаю не я.

— Постой. Ты не могла читать эти книги, когда тебя отстранили от занятий. Это уже второй уровень обучения

— Я знаю. Я только читаю. Ну, надо же мне хоть чем-то заниматься?

— Может и надо. Но разве этим? Мастер знает?

— Нет. Но можешь ему рассказать! — Он начал выводить меня из себя.

— Прости, но, по-моему, у тебя и так достаточно неприятностей.

— Достаточно. Ладно. Не хочу из-за этого с тобой сориться. Если ты должен сказать — говори. Я не против.

— Ладно. Ты права. На самом деле я просто перенервничал за тебя.

— Я поняла.

— Ой, черт. Мне уже пора быть у Мастера. Увидимся вечером.

— Иди.

Ни вечером, ни в ближайшие несколько дней Мастер не сказал мне ничего про книги. Значит, Артур молчал. А для него это было тяжело.

Время летело не заметно. С тех пор как я навела порядок в лаборатории, то приходила туда каждый день, отрабатывать новые практические упражнения. Не хочу сказать, что все у меня получалось гладко. Иногда приходилось биться несколько дней подряд, но все же я не сдавалась. Теперь, мне не надо было думать об уходе из Таурмана, поэтому и все неудачи расценивалась значительно проще. Не получилось сегодня — получиться завтра, послезавтра, через неделю. Важно другое — мне нравилось то, что я делаю. А последнее придавало сил.

В лабораторию я старалась приходить только рано утром, а уходит либо перед обедом, либо поздно вечером, чтобы не попадаться на глаза разношерстным обитателям Таурмана, да и в лаборатории старалась особенно не шуметь. Пока Мастер не знал, что я практикуюсь, мне было значительно легче.

Однако я сама себя выдала. Я снова создала ледяное поле, но на этот раз совсем сознательно, а потом, попыталась создать тепловое. Вроде и рассчитала все правильно. Звук взрыва слышали все! В этом я уверена. Когда я поняла, что все делаю не так, попыталась смягчить заклинание. Не то, что бы у меня не получилось… Однако все услышали.

Некоторое время я лежала на полу, пытаясь привести мысли и чувства в порядок, потом все же поднялась. Следующий факт был весьма ожидаемым. В дверном проеме красовалась фигура Мастера. На лице все та же непроницаемая маска, зато глаза выдают его с головой. Что-то мне подсказало, что на этот раз меня не пронесет.

— Ко мне в кабинет. Живо! — Спорить? Возражать? Просить? НЕЕЕТ. Самоубийство в моей семье — смертный грех.

Он сидел за столом, я стояла напротив. Впервые за все время он позволил себе показать мне свое истинное лицо. В пору было бежать и прятаться. Желваки предательски «ходили», глаза горели такой злостью…

— Ну, и что это было?

— Взрыв.

— Всего-то? А почему он был в твоей лаборатории?

— По-видимому, ошиблась при составлении заклинания.

— По-видимому? Ошиблась? Боги! Да ты хоть понимаешь, что весь замок могла с землей сровнять.

— Не могла, лаборатории покрыты защитной оболочкой.

— Любая оболочка имеет свой предел прочности. Тебе это известно?

— Нет.

— Замечательно! И что мне с тобой делать? И за что мне все это? Сядь. — Он помолчал немного, а потом попытался говорить спокойным голосом. — Что ты делала? Какое заклинание?

— Направленное тепловое поле.

— Всего-то, а почему не огненный смерч? Так сколько ты правил успела нарушить?

— Я ничего не нарушала!

— Неужели. Магия, когда я запретил тебе учиться.

— Вы запретили меня учить. — Я сошла с ума? Очень похоже.

— Все демоны Ада! Ладно. Опустим первое. Ты не знала, что магические опыты без учителя запрещены? Ты не знала, что заклинания такого уровня контролируются в замке лично мной? Ты не знала, что заклинание поля должно быть рассчитано?

— Я рассчитала!

— Как?

— В уме. — Повисла тишина. Очень нехорошая тишина. Мастер заскрипел зубами, а потом сказал. — Знаешь, ты удивительный олух. Больших в своей жизни я не встречал! Иди и приведи в порядок лабораторию! Без магии. Ясно?

— Да, Мастер.

Я выползла из лаборатории поздно вечером. На выходе меня ждал один из лиминов.

— Мастер накладывает на вас наказание. Прошу следовать за мной. — Что за черт? Здравствуй темница!

Прошло несколько дней. А я все еще сидела в темнице. Кормили меня исправно, не приковывали, но разве этому порадуешься, когда не знаешь, что же решил Мастер. А вдруг, он решил оставить меня тут навсегда. Привыкать? Но лимин сказал — наказание, а значит, меня все же выпустят. А если нет? А если да? Опять я попалась из-за собственной глупости. Сама виновата, теперь вот сиди и думай о своем поведении. Сидела и думала, а что еще оставалось?

Через неделю Мастер все же сжалился надо мной. Я снова очутилась у него в кабинете, грязная и измученная. Он уже был спокоен, и, увидев, мой жалкий вид только улыбнулся.

— Учти, теперь именно так я буду бороться с твоим легкомыслием. Поняла?

— Да, Мастер.

— Присядь. — Я послушно села и опустила глаза. — Знаешь, я тебе удивляюсь. Не один твой поступок нельзя оценить с одной стороны. Вроде бы и правила нарушаешь, и клятву преступаешь, а вроде бы и нет. Поэтому, я действительно не знаю, как поступить. От клятвы тебя освобождать и опасно, и бессмысленно. Магии ты толком не научилась, идти тебе все равно некуда.

— Я могу найти.

— Помолчи! Найдет она. Как же. Потом красней за тебя всю оставшуюся жизнь! Ладно. Не учить тебя еще опаснее, умереть мне все-таки хочется в Замке, а не под синим небом. В общем, я принял для себя важное решение, для тебя, впрочем, тоже. Я попробую, слышишь, попробую продолжить твое обучение. Упаси тебя Боги выкинуть еще хоть одну шалость. Запру в темнице. Надолго.

— Что? — Что он сказал.

— Я снова буду учить тебя. — Он повторил это спокойным голосом, так, что я поверила. — Так ты меня поняла?

— Да, Мастер — я встала, поклонилась.

— А куда ты собралась? Разговор еще не окончен. — Я снова опустилась на стул. — За последнее время ты многое выучила, поэтому возвращаться к первому уровню обучения, смысла уже нет. Начнем с того, что ты упустила и с того, на чем ты остановилась. Жизнь у тебя будет несладкой, но сама виновата. На днях я составлю для тебя новое расписание, где постараюсь учесть все. А сегодня пойдешь к себе в лабораторию и рассчитаешь энергию теплового поля. К утру. На бумаге. Поняла?

— Да, Мастер.

— И с завтрашнего дня назначаю тебя своим вторым секретарем. Жду сразу после завтрака, и не забудь привести себя в порядок. Особенно волосы. На сегодня все. — Я поднялась и снова поклонилась, вышла из его кабинета.

В коридоре было тихо и пустынно. Правильно, ужин уже давно закончился. И тут меня накрыло. Я снова его ученица. Впору плакать, но как-то не хочется, совсем наоборот. Мастер велел рассчитать энергию теплового поля? До утра? Сделаем!

Глава 8

С того момента, как Мастер начал меня учить прошло немногим больше года. Теперь я Ученица Мастера, такая же, как и все его ученики — послушная и разумная. Вот только от этого факта почему-то очень хочется завыть волком. По правде сказать, скажи мне кто-нибудь года три назад, что я попаду в Таурман и стану Ученицей Мастера, не поверила бы, но если бы незадачливый провидец сказал, что при всем при том, я фактически потеряю себя и стану послушной куклой, послала бы я его куда подальше. Теперь понимаю, насколько бы ошиблась. За два года в Таурмане я фактически потеряла все то, что составляло мою натуру, и научилась быть послушной девочкой на побегушках. С тех пор как Мастер возобновил учить меня, моя жизнь превратилась в маленький ад. Я знаю, он изначально обещал мне несладкую жизнь, но что будет настолько плохо, я даже предположить не могла. Начать хотя бы с того, что в течение шести месяцев я не занималась магической практикой. Моя расписание составляли история, Древнее наречие, руны, снадобья с Учителем Орионом, ботаника, зоология и анатомия, Древние законы, причем график был довольно жестким. Времени не хватало ни на что, да к тому же я стала вторым секретарем Мастера, и все мое свободное время вообще свелось на нет. Если я была не на занятиях, то чаще всего прислуживала Мастеру, когда же он позволял мне уйти, было слишком поздно, но мне все равно приходилось садиться за заданные уроки, в общем, спать удавалось только по несколько часов в день. Через полгода я, по настоянию некоторых учителей довольно успешно сдала экзамены по анатомии, ботанике, зоологии и истории. Обычно, после этого ученикам даются месячные вакации, но не в моем случае. Я была награждена лишь тем, что на две декады у меня было свободное расписание, а потом Мастер наконец-таки занялся со мной практикой. Поначалу я этому обрадовалось, вот только это самое поначалу длилось очень недолго. Оно закончилось на третий день занятий. Мастер начал с заклинаний второго уровня, а они обычно более сложные, чем на первом, к тому же восемьдесят пять процентов из них требуют точного расчета. А с этим у меня были трудности. Нет, математику я усвоила хорошо, считать умела просто замечательно, но вот воспроизводить на бумаге заклинания, да еще думать об их последствиях у меня как-то не получалось, а Мастер не спускал ошибок, никаких. Если мой Учитель находил хотя бы маленькую неточность в расчетах, то вся схема под его взглядом превращалась в конфетти, не поддающееся восстановлению, приходилось начинать все с начала. Месяца через три, процент уничтоженных схем свелся уже процентам к трем, а потом Мастер перестал их уничтожать, а давал мне возможность пересчитать, а иногда даже сам указывал на мелкие неточности.

Но жить от этого стало не легче. Мои обязанности секретаря возросли, мне много времени приходилось проводить в кабинете Мастера или бегать по Замку с его поручениями. Все это произошло потому, что Артур был посвящен в стионы. Мне кажется, Мастер хотел облегчить этим жизнь парню, а вместо этого усложнил всему Замку в целом и каждому из нас в частности, новое положение сильно испортило, как мне казалось, очень неплохого парня.

Стионом становились лишь избранные Ученики Мастера. Не все ученики Замка в целом, а именно Ученики Мастера, которых он выбирал из общего числа и занимался с ними по отдельной программе. Чаще всего это были самые одаренные из нас (с поправкой на таких бездарей и лодырей как я), уже это делало их необычными, но самых талантливых из Учеников, Мастер мог посвятить в стионы. После посвящения они были уже дважды избранными, Мастер учил их по отдельной программе, а в Замке они, порой, имели больше привилегий, чем простые Учителя. Именно из своих стионов Мастер чаще всего (но не всегда, как и в нашем конкретном случае) выбирал своего эолина. Словом, стионы занимали в Замке очень высокое положение. Именно это, как мне кажется, и испортило Артура.

Многие не поняли смысла его посвящения, у Мастера уже был эолин, Артур никогда бы не смог занять его места, но спорить или возражать Мастеру никто не стал. В тот день, когда на робе первого секретаря Хозяина появилась серебреная роза, я поняла, что теряю друга.

Какое-то время мы еще смогли общаться как прежде, но в Замке все происходило абсолютно по-другому. Артур осознал всю величину своей власти, постепенно утвердился в новом звании, а потом, как бы, между прочим, стал наводить свои порядки. Всего через несколько декад все ученики Замка, возрастом даже старше Артура, стали побаиваться его, более того, даже слушаться. Вначале меня это забавляло, но потом я осознала всю силу злобы, которая двигала Артуром, и мне стало страшно. Я знала его как хорошего, но очень одинокого человека. Теперь же он словно расплачивался за годы одиночества, доказывая всем вокруг, насколько они были не правы. Не сказать, чтобы мне это нравилось, но я старалась не обращать на этого внимания, теша себя мыслью, что все перемены — с непривычки, и со временем это пройдет. Разумеется, ничего подобного не произошло, даже хуже, Артур стал доставать и меня, ему не нравилось, то, что я учу, как я это делаю, почтение, с которым я отношусь к Мастеру, недостаточное уважение к его персоне лично. В общем, мне хватило. Пока дело шло не слишком открыто, я стискивала зубы и терпела, помня о том, сколько всего Артур сделал для меня и как помог мне, но потом, потом все стало хуже, Артур беспрестанно жаловался Мастеру на мое недостойное поведение, надеясь, что я подобно всем в Замке, начну подчиняться ему. Конечно, это было просто глупостью, подчиняться ему я бы не стала никогда и не за что, но мой бывший друг этого не понимал. Вскоре мне пришлось начать его избегать. Мой добрый Артур опять загнал себя в ловушку, я была единственным человеком, с которым он общался, теперь же он остался совсем один.

Мне же не было столь тяжело. В Замке мне все же удалось прижиться. Окружающие вначале видели во мне нищенку, которую привыкли презирать, потом я очень неудачно вступилась за лиминов, которых они ненавидели. В довершение ко всему, я смогла простить убийцу своих родителей, что для любого элитарина, тем более принадлежавшего к роду Великих, было не простительно. Однако все это было забыто после того злосчастного взрыва в лаборатории. Как я узнала многим позже, взрыв слышали все, кто-то из учителей обмолвился, что создатель такой магической волны обладает очень большой силой, а после этого Мастер взял меня в оборот, подтверждая мою «избранность». Самым смешным было другое, все бывшие надменные чистокровные и хорошо воспитанные элитарины буквально дохли от любопытства и желания узнать, что же, из придуманного ими про мою персону является правдой. Я замечала это по их любопытным глазам в коридоре, по голосам, которые уже не слишком притихали, при моем появлении, по тому, насколько им хотелось поговорить со мной, но они не делали этого. Барьер между нами все-таки сохранялся. Он исчез тогда, когда Артур стал травить меня в открытую, а я, все так же в открытую стала ему сопротивляться. Думаю, именно это сыграло свою роль. Ученики почувствовали, насколько же я близка к ним, и перестали быть снобами.

Первым ко мне подошел Верон. Однажды я сидела в библиотеке и выписывала в свой конспект плетения огненного цветка. Он подсел рядом, чем несколько напугал меня.

— Напугал? Прости.

— Переживу — ляпнула я сквозь зубы, направляя поток энергии на конспект. Клякса уже успела там, как следует, расползтись. Секунда и лист снова засиял белизной, правда, на этом же листе пропала два написанных мною плетения, что заставило меня разозлиться.

— А что ты пишешь? — невинным тоном поинтересовался Верон.

— А тебе какое до этого дело?

— Да никакого, наверное… Послушай, а это правда, что Мастер снова с тобой занимается.

— Допустим.

— И ты учишь третий уровень?

— Нет, только второй. — После моих слов Верон выглядел огорченным.

— А что ты пишешь?

— Заклинания огненного цветка. И буду очень признательна, если ты не будешь мне мешать.

— Не буду, я почти ухожу, но еще один вопрос.

— Что?

— А почему Стион на тебя сердиться?

— Спроси у него сам. Я — не знаю. И вообще, предпочитаю не обсуждать эту тему.

— Прости. Наверное, отвлек.

— И ты тоже, у меня почти нет свободного времени, и я очень устала. — Он отошел от меня, а со следующего дня постепенно начал общаться со мной, знакомить с остальными, сообщать местные новости. Это общение не в коем разе не заменило нашу болтовню с Артуром, но хотя бы разбавило информационную блокаду, став настоящей спасательной соломинкой.

Через девять месяцев после начала магической практики я начала изучать обманные стенки. Это одно из самых сложных заклинаний второго уровня, обычно, вскоре после него начинают изучать третий уровень, но я застряла. Опять. И это было последней каплей. Весь год я как-то держалась, а тут расклеилась, погружаясь в состояние махровой хандры. Раньше меня спасала поддержка Артура, теперь же заметив перемены в моем настроении, он лишь злорадно ухмылялся, прекрасно понимая их причину. Мастер же сохранял свое молчание, заставляя учить теорию, от которой уже тошнило. К тому же я больше не могла находиться в замкнутом пространстве Замка, Боги видели, как я хотела выйти в город, хотя бы немного там погулять. Я знала, иногда ученикам позволялось выходить, по словам Верона это происходила с каждым, минимум дважды в год, но меня, по-видимому, не касалось. Да и чему удивляться? Думаю, Мастер не забыл, чем закончился мой последний визит в город. Но мне так туда хотелось. В голову полезли мысли о вылазке в город самостоятельно, но я отмела их сразу, даже браслет нагреться не успел. Глупостей я успела натворить столько, что с лихвой хватит на несколько лет. Не знаю, то ли Мастер почувствовал мое настроение, то ли ему действительно понадобилась моя помощь, но он вызвал меня к себе в кабинет, и сказал:

— Мне нужно, что бы ты сходила в город и передала этот конверт хозяину дома на площади со старым фонтаном. — Он протянул мне темно-синий конверт без адреса. Сможешь?

— Конечно, — сказала я, принимая конверт и стараясь сделать так, что бы мой голос не выдал радости и волнения.

— Возьми это кольцо, передашь его дворецкому. После этого он проводит тебя к Хозяину, ему и отдашь конверт.

— Да, Мастер. Мне нужно будет идти через лабиринт.

— Нет. На этот раз обойдемся наземной прогулкой. Но будь осторожна, без надобности ни во что не вмешивайся и не вступай в разговоры. Однако может произойти всякое, и окончательное решение я оставляю за тобой. К тебе у меня будет только одна просьба — постарайся, что бы в Замке о твоей прогулке знало как можно меньше человек.

— Да, Мастер. Когда мне нужно идти.

— Прямо сейчас, если тебя это не затруднит — пошутил Мастер. — И еще, возьми вот это — Мастер протянул мне небольшой мешочек с деньгами. — Тут, конечно, не много, но после того, как выполнишь мое поручение, можешь погулять по городу.

— Спасибо, Мастер.

— Иди, только оденься, как следует. Выйдешь через северные ворота.

Я вышла из Замка только через час. Мне следовало одеться, а это заняло много времени. На мне было обычное городское платье, состоявшее из вышитой блузки, стеганого жилета и длинной юбки, в крупную складку. Обычный наряд, обычной городской женщины, принадлежащей среднему сословью. Дополнял весь мой наряд длинный зеленый плащ с капюшоном, который плотно закрывал волосы, старательно заплетенные в косу. Последняя мера предосторожности была самой главной. Как дочь рода Великих, но во втором поколении, я обладала рыжими волосами оттенка красного дерева, чем могли похвастаться только чистокровные элитарины. А в городе к ним относятся не слишком хорошо, причем в основном из-за меня и таких как я. Теперь в городе элитарины — синоним ворам и мошенникам. Поэтому лишняя предосторожность не помешает. Я бежала в город как на крыльях. Мне хотелось побыстрее выполнить поручение Мастера и прогуляться, по уже ставшей чужой Столице.

На площадь со старым фонтаном я вышла довольно быстро, так же быстро нашла дом, нужный мне. Раньше там жил советник Императора, сейчас кто-то из высшего звена придворных. Кто именно я не знала, хвала Богам, не успела познакомиться, а-то представляю, какое бы у него было лицо, если бы поручение от самого Мастера ему передала бы бывшая воровка. Я нажала на дверной звонок, мне навстречу вышел дворецкий:

— Чем могу помочь? — спросил он ледяным тоном.

— С чего бы?

— Мне нужно увидеть хозяина дома.

— Вам назначено? — Ага. Два раза.

— Нет, но думаю, он примет меня — сказала я, протянув кольцо. Дверь закрылась, а я продолжала стоять на крыльце и ждать. Спустя какое-то время дворецкий все же вернулся и позволил мне войти. По длинным коридорам замка он привел меня в кабинет к владельцу дома.

Я узнала его сразу. Я знала его в своей прошлой жизни, в позапрошлой, кстати, то же. Судя по всему, буду знать и в этой. Странный он человек, какой-то вечный призрак. Это был Бертран, Третий придворный советник Наместника, один из участников Первого Правительства знати, бывший управляющий моего отца. Он меня не узнал, да и не мог узнать. Я уже не была маленьким пятилетним ангелочком, которого он знал, да и от грязной нищенки во мне осталось слишком мало.

— А где тот парень? — вместо приветствия спросил он. Устало и раздраженно.

— Какой?

— Ну, тот, который приходил до тебя.

— Мастер послал меня.

— К тому я уже как-то привык, передай это Мастеру.

— Как скажете — пролепетала я и протянула конверт. Хозяин взял его и спросил:

— Ответ нужен?

— Я не знаю. Мне ничего не говорили.

— Что ж. Присядь пока. Я прочту. — Я уселась в кресло, пока господин Бертран снимал магическую защиту и читал письмо. Я огляделась по сторонам, и в душе что-то защемило. Этот кабинет был так похож на кабинет моего отца. Тот же массивный письменный стол, только из хорошо отполированного дуба, а мой отец предпочитал кедровую мебель, держу пари с огромным количеством потайных ящиков. Такой же стеклянный письменный прибор, отполированный умельцами где-то в горах, удобное кресло. Большое окно с синей горизонтальной шторой, стены, обтянутые дорогой бархатной тканью (мой отец предпочитал шелк). Все это словно перенесло меня в такое далекое детство и заставило почувствовать себя маленькой девочкой. — Ответа не потребуется — его голос вывел меня из странного оцепенения. — Ты свободна. — Я встала и вместо поклона лишь кивнула ему, он ответил лишь взглядом, визит был окончен, и я зашагала прочь из этого дома, так похожего на большой призрак.

Город встретил меня своим обычным оживлением. После визита к господину Бертрану у меня уже не было никакого желания идти на прогулку, но внутренний голос меня убедил. А вскоре и свидание с таким далеким прошлым ушло на второй план, давая возможность насладиться мне городом. Ведь затворничество в Замке было одним из самых больших минусов моего обучения. Я вышла на главную торговую площадь, впервые за все время, ничего и никакого не опасаясь. Теперь Стража Наместника не проявит ко мне интерес, да и торговцы не будут настороженно следить за моей персоной.

Площадь бурлила своей особенной жизнью, от которой я, как оказалось, успела отвыкнуть. Торговцы нахваливали свои товары, почтенный матроны лениво прогуливались, их служанки, да и матери семейств, не принадлежавших к знати, с большими корзинами на перевес сновали от одного лотка к другому, пытаясь выбрать продукты подешевле, или купить что-нибудь необычное на обед, знакомые встречались и начинали свою неторопливую беседу, нищие воришки сновали туда-сюда. Хотя последний факт меня очень удивил. В городе по моим предположениям не могло остаться ни элитар, ни лиминов. Все уцелевшие находились сейчас в одной заброшенной деревеньке, куда я их самолично и определила, но, как говориться, свято место пусто не бывает. Так что и это сословную нишу успели заполнить грязные и оборванные ребятишки. Ход жизни не замедляется ни на секунду, гласит один из Древних законов.

На меня не обратили внимания, что не могло не порадовать. Я смогла спокойно прогуляться и насладиться этой такой далекой, но родной жизнью. У старой женщины я купила несколько лепешек с румяной корочкой и мясной начинкой, а еще расческу с деревянной ручкой и щетиной (в последнее время деревянный гребень не слишком хорошо справлялся с моими довольно отросшими волосами), а на остаток немного конфет с разной начинкой. Покупать что-то еще было абсолютно бессмысленно, Мастер просил, чтобы о моем визите в город знало как модно меньше человек. Лепешки закончились довольно быстро и я, еще немного погуляв по площади, свернула в один из закоулков, который вывел меня на площадь со статуями льва и тигра.

Думаю, теперь в городе слишком мало жителей знает, что это за площадь и откуда она взялась, а самое главное, что же символизируют эти лев и тигр. Я знала, я еще помнила. В основном потому, что принадлежала к роду Великих, под покровительством тигра. Это место было нашей своеобразной святыней, данью прошлого, уважением к предкам. Сюда нас приводил еще отец, отдать дань уважения и попросить благословения, сюда я бегала маленькой девочкой, оставить часть боли и попросить сил, сейчас я шла сюда, просто отдать память прошлому, и, наверное, если получиться попрощаться с ним. Я подошла к тигру, глубоко поклонилась ему, а потом коснулась его левой лапы, за несколько тысячелетий отполированной до блеска. Мне хотелось о многом подумать, мне хотелось так много оставить здесь, на этой безлюдной и пустынной площади, но у меня ничего не получилось. Едва коснувшись лапы, я почувствовала что-то неладное. Возможно, кому-то это покажется смешным, но я, натренировав интуицию, за годы, проведенные на улице, предпочла куда-нибудь уйти. Правда, выхода не было, с площади был только один выход — он же вход. Раньше, конечно, было не так, но что поделаешь — город разрастался. Я быстро оценила обстановку и заметила небольшой промежуток между двумя домами. Выхода не было, и я юркнула туда. Наверное, моя интуиция была слишком напугана, потому, что я с первого раза сплела обманную стенку, которая до сих пор не хотела получаться. Все это произошло за считанные секунды, а спустя минуту, на площади появился господин Придворный Волшебник.

Странно, в тот день, когда я решила попрощаться со своим прошлым, оно настигло меня. Этого человека я тоже знала. Очень хорошо, и в отличие от господина Бертрана, не хотела бы больше видеть никогда в жизни. Его я ненавидела, поверьте, на это были свои причины. И их было слишком много. Когда-то он был Магом, говорят, одним из лучших, но потом он отвернулся от своих и примкнул к лиминам, именно тогда я и узнала его. Почти каждый день он самолично спускался в тюрьмы, где держали арестованных элитар.

Многие из них обладали магическими способностями, многие были магами, поэтому могли сопротивляться, а он пресекал все эти попытки, доставляя отважившимся сопротивляться страшные муки.

Потом, когда власть в городе захватила знать, он так же легко переметнулся к ним, помогая разоблачать бывших соратников. Через какое-то время он стал Придворным Волшебником, и тогда от него уже плакали все беспризорники, не делясь на лиминов и элитар.

Стоит ли говорит, что к этой персоне я охранила почти животный страх, мои меры предосторожности были не лишними. Хотя я и понимала, что для мага обманная стенка второго уровня — все равно, что прозрачная занавеска на окне. Если Волшебник захочет — он меня увидит.

Но он не хотел. Его Волшебство было чем-то расстроено, если не сказать больше. Он ходил по небольшому пространству площади взад-вперед, а я чувствовала, как с каждым шагом он злиться еще больше. Когда же на площади появился тот, кого ждал маг, последний был изрядно взбешен.

— Вы заставляете себя ждать! — почти выкрикнул Волшебник. Я ожидала от парня обычной реакции. Он должен упасть на колени, закрыть голову руками и начать скулить о пощаде.

— Я — Вас? — удивился пришедший. Вы, молодой человек, забываетесь.

— Не уверен. Но давайте, Волшебник, больше не будем тратить время на препирательство. Его у нас с вами не так много! Вы о чем-то хотели со мной поговорить?

— Да. Во дворце подобный разговор не возможен. Вы знаете почему. В последнее время вы меня не слушаете.

— Это тема нашего с вами разговора?

— Да. Я Придворный Волшебник. Я был с Наместником с самого начала, я многое знаю. — Повисла неловкая пауза. Пришедший явно взвешивал слова мага, а я получила возможность рассмотреть его. Хотя толком не смогла ничего увидеть. Темно-синий плащ хорошо скрывал фигуру, а капюшон — лицо и волосы. Мне известно все, что вы знаете. И поверьте, я не ваша марионетка и решать, что и как делать, буду сам.

— Вы забываетесь! Одумайтесь!!! — эти слова прозвучали как угроза. Да они ей и были. Спустя доли секунды я почувствовала, как энергия на площади возросла в несколько раз, а я вновь почувствовала то заклинание, которым маг усмирял элитар в тюрьме. Движимая непонятными чувствами, я в ту же долю секунды успела сплести заклинание универсального проэля и бросить его в то расстояние, которое отделяло парня и мага. Пожалела я об этом в ту же секунду. Маг поймет, что они на площади не одни, вскоре он заметит меня, и я снова подставлюсь сама, да еще и Таурман вместе со мной.

Однако ничего подобного не произошло. Проэль с характерным звуком поглотил направленное в него заклинание. После чего и маг, и парень застыли в нерешительности.

— Что за черт? — выдавил Волшебник, не вполне понимая, что же все-таки произошло.

— Не один вы можете пользоваться магией — спокойно сказал парень, доставая из-за пазухи амулет. Нет. Он точно ненормальный. Такой грошовый амулет даже от заклинаний второго уровня защищает через раз, а от той силы, которая на него надвигалась, ну это как бабочка против огненного смерча. Теперь маг точно все поймет. Не понял. Только ошалело покрутил головой и кинул:

— Он не вечен, как и его защита. Грядет время перемен, молодой человек. — Спустя секунду Волшебник уже зашагал вон с площади. Парень постоял еще какое-то время, а потом, наверное, убедившись, что Волшебник ушел, поклонился статуям и коснулся лапы льва, а спустя еще несколько минут зашагал к выходу с площади, но перед этим оглянулся, и мне показалось, что посмотрел прямо на меня. Хотя это и было невозможно.

Только спустя минут десять я наконец-таки отважилась погасить обманную стенку и выйти на площадь. Боги, что же я опять натворила. Кто меня вообще просил вмешиваться? То-то Мастер обрадуется, когда я ему расскажу о своей очередной выходке. Интересно, а сколько после я в город не попаду? Ладно, сама виновата, сама и выкручиваться буду. Теперь главное побыстрее добраться до Замка и все рассказать Мастеру, я поспешила прочь, чтобы меня никто не заметил.

Я добежала до Замка довольно быстро, но мне все казалось, что прошло слишком мало времени, что я не успею.

Идти опять к северным воротам я не рискнула. Не знаю, опять вела моя интуиция. Мне казалось, что там меня будут ждать, поэтому я вошла в Восточные ворота, которые чаще всего использовали слуги для выхода в город. Как я и ожидала, кроме старого привратника, там никого не было.

В Замке пришлось передвигаться еще осторожнее, но я смогла, не привлекая внимания добраться до своей комнаты, и снять там весь свой маскарад. Переодевшись в робу, я направилась к Мастеру, но в коридоре встретила Верона.

— Слушай, ты, где сегодня была? — обеспокоено спросил он.

— В старой обсерватории, учила руны. А что случилось?

— Тебя Стион искал. И он был очень рассержен.

— А не пошел бы он — рявкнула я и почувствовала, как нагревается браслет.

— Я хотел как лучше…

— Я знаю. Спасибо тебе, что предупредил. Это я на Артура злюсь. Ладно, мне нужно зайти к Мастеру.

— Удачи!

— Спасибо. Чувствую, она мне понадобиться.

В кабинете не было Мастера, но присутствовал Артур. Он в бешенном ритме перебирал бумаги на столе, явно что-то искал. Услышав меня, он вначале испугался, но, поняв, кто его потревожил, немного успокоился.

— Ты где была?

— Учила руны.

— Ясно. Я думал, Мастер послал тебя в город.

— С чего бы? Я последний человек, которого он может туда послать. Ты прекрасно знаешь, почему.

— Знаю. Но мало ли. В последнее время он какой-то странный.

— Послушай, ты не видела тут темно-синего конверта. Мастер говорит, что оставлял его на столе. Нет. Меня весь день не было.

— Ну да… — он, наверное, еще что-то хотел спросить, но в этот момент мы оба услышали звон разбитой и перевернутой посуды, а еще сильный удар.

— Мастер — вдвоем вскликнули мы и бросились к лестнице, ведущей в его покои.

Глава 9

Артур первым очутился на лестнице и вихрем взлетел на два пролета, я отстала, и, очутившись в дверном проеме, чуть было не впечаталась в спину стиона. Тот стоял как вкопанный, не двигаясь с места. Мастер лежал на полу, видимо при падении он ударился, поскольку старик лежал в луже крови, а лицо было смертельно бледным. Я., как и Артур, на секунду застыла в нерешительности, но потом заставила себя войти в комнату и склониться над фигурой Учителя.

Он дышал, и я облегченно вздохнула. Осмотрев старика, я обнаружила, что кровь была, в основном, от прикушенной губы и текла из носа. Артур все так же стоял.

— Он жив, наверное, обморок — сказала я Артуру.

— Нужно сходить за Орионом — ошарашено пробормотал он.

— Не торопись. Нужно привести Мастера в чувство. Ты же знаешь, как он относиться к своему здоровью. Лучше помоги. Принеси немного воды. Тазик у изголовья кровати Мастера.

— Я знаю. — Артур пересек комнату, схватил тазик и вышел. Тем временем я порылась на небольшом столике, где стояли все снадобья Мастера, и нашла там нюхательную соль. Поднеся пузырек к носу старика, я молилась лишь о том, что бы он пришел в себя. Через несколько мгновений, он закашлялся, и я облегченно вздохнула.

— Ириана?

— Да, Мастер.

— Ты передала письмо?

— Да. Мастер, вы потеряли сознание. Нужно послать за Орионом.

— Не торопись. Позови лучше Артура.

— Он пошел за водой, сейчас придет.

— Хорошо. — Мастер попытался приподняться и уже привычно оперся о мое плечо. Артур появился с тазиком воды, потом помог Мастеру подняться, и мы вдвоем уложили его на постель. Я взяла небольшой пузырек с желтой жидкостью, добавила несколько капель в воду и с помощью небольшой губки промыла рассеченную губу, а потом смыла кровь с лица Мастера.

— Спасибо, девочка. — Поблагодарил он, приподнимаясь на подушках.

— Мастер, — вмешался Артур, — надо позвать Учителя Ориона.

— Не стоит. Сходи к нему сам, скажи, что у меня шла кровь носом, он знает, что нужно. Пусть даст тебе снадобья. Не стоит устраивать панику на ровном месте.

— Ничего сверхъестественного не произошло, я всего лишь старик.

— Хорошо, Мастер. — Артур вышел.

— Мастер, там, в городе — начала я. Это волновало меня сейчас больше всего, ведь произошло такое…

— Потом, девочка, все потом…

— Мастер, но…

— Главное, что ты успела передать письмо, все остальное не так уж важно. У меня нет сил. Ириана. Дай мне немного прийти в себя.

— Да, Мастер. — Я склонилась над ним и вытерла небольшим полотенцем выступившую испарину. Несколько слов дались ему с большим трудом.

Артур появился минут через десять, бережно неся несколько пузырьков со снадобьями.

Он осторожно напоил ими Мастера, тот лишь кивнул и был готов задремать.

— Мастер, это может быть серьезно. — Не выдержал стион. Вы должны обратиться к Ориону.

— Артур, я сам все знаю лучше, чем Орион. Я научил его всему. А теперь иди отдыхай, у тебя завтра трудный день.

— Но…

— Со мной останется Ириана. Если, что-нибудь понадобиться, я тебя позову. Иди. Я не хочу, что бы из-за моего глупого обморока все становились па уши. — Артур был недоволен, скажу больше, он кипел от гнева, но он еще не умел спорить с Мастером. Ответом Учителю послужил лишь поклон. Артур вышел из спальни. Мастер задремал через секунду.

Это была очень длинная ночь. Потом я еще долго вспоминала, то леденящее чувство ужаса, которое сжимало мне сердце. Когда Мастер задремал, я вздохнула с облегчением, может, это действительно был просто обморок? Я как можно тише попыталась убрать беспорядок, подняла упавшую посуду, выкинула пузырьки с разбитыми снадобьями, как могла, замыла кровь, потом потихоньку вынесла тазик с водой и вернулась. Мастер к тому моменту уже проснулся. Его взгляд меня напугал, он смотрел, но, казалось, не видел. Секунда, и этот взгляд сменился, а я облегченно вздохнула.

— Мастер? Вам что-нибудь нужно?

— Принеси мне попить. Эти снадобья всегда вызывают сильную жажду.

— Сейчас. — Он напился, вернул мне стакан, потом снова лег. Мне казалось, что он уснет, но этого не произошло. Какое-то время Учитель лежал спокойно, а потом сказал:

— Мне нехорошо. Помоги мне сесть. И дай немного снадобья из бутылки с зеленым колпачком.

— Да, Мастер.

— Орион что-то не то приготовил — сказал он, проглотив порцию снадобья. — Ты не заметила?

— Нет, Мастер. — Удивленно ответила я.

— Ну, где ж тебе. Ты же у меня ничего не умеешь, кроме как попадать в истории. Мне не хочется спать. Пожалуйста, почитай мне что-нибудь.

— Что? — Только и спросила я.

— У меня в кабинете на столе книжка в темно-зеленом переплете. Она на Древнем Наречии.

Несколько часов подряд я читала эту темно-зеленую книгу, не понимая почти ничего. Древнее наречие, которое мне давалось, не так плохо, на слух оказалось непонятной тарабарщиной. К тому же один мой глаз смотрел в книгу, а другой на Мастера, которому становилось то лучше, то хуже. Его глаза, то закрывались, и он немного дремал, но стоило мне только замолчать, как он открывал глаза; то он просто смотрел на меня, своим обычным взглядом, к которому я уже успела привыкнуть; то его глаза теряли осмысленное выражение и он, казалось, даже не понимал, где находиться, кто сидит перед ним; порой мне казалось, что только слова этой книги заставляют его хоть на чем-то сосредоточиться и не потерять себя окончательно. Хотя были моменты, когда мне казалось, что еще чуть-чуть и Мастер потеряет ту ниточку, которая зовется жизнью. Только к утру он немного успокоился и заснул, нет, не забылся, как это было в течение почти всей ночи, а именно уснул. Как только он ровно задышал, я, наконец, замолчала и немного задремала в кресле.

— Вставай! — странно, иногда голос Артура действует похуже кувшина холодной воды.

— Теперь я начинаю понимать, почему все в Замке уже его бояться. — Между прочим, ты проспала завтрак. И вини в этом только себя — сказал он, уверенно передвигаясь по комнате Мастера. Я с трудом разлепила глаза и посмотрела на Мастера, который еще спал. Вид у него был очень больной.

— Потише, ты разбудишь Мастера. — Я поднялась и направилась к выходу.

— Ты куда? Я разве отпускал тебя?

— Мне показалось, или ты пришел ко мне на смену?

— Ну, пришел. И что с того? Ни Мастер, ни я не позволяли тебе уйти. Он был зол, но его слова разозлили и меня. Он смеет мной командовать? Он решил, что ему все дозволено? Вспышка гнева тут же угасла, нельзя забывать, где я нахожусь. Здесь не место для выяснения отношений.

— Артур, я очень устала, через четверть часа у меня урок Древнего наречия, что тебе надо?

— Ничего. Иди. Но не забывай, что я стион.

— Не забуду. Не буди Мастера, он поздно уснул.

Следующие две декады превратились для меня в кромешный ад. Мастер не просто болел. Почти все это время он балансировал между состояниями плохо, очень плохо и хуже некуда. В третьем состоянии он не узнавал ни меня, ни Артура, мог бредить на Древнем Наречии и очень часто кого-то звал. Кого? Наверное, того единственного человека, который был ему дорог. Возможно, это покажется странным, но болезнь Мастера вымотала меня и физически, и морально. Я практически не спала. После вечернего приема снадобий, Мастеру обычно становилось хуже. Он мог несколько часов метаться по постели, покрываясь испариной, стонал от боли, а иногда даже бредил. Только под утро он наконец-таки засыпал, а я немного дремала в кресле. Утром меня сменял Артур. Как всегда злой на весь белый свет, от чего мне, намучившейся за ночь, становилось нестерпимо плохо. После завтрака (на который по милости Артура я частенько не успевала), я шла на занятия. Магической практики у меня, конечно же, не было, но остальные занятие ведь никто не отменял. К тому же, если Древнее наречие и Древние законы давались мне легко, то о снадобьях и рунах этого сказать было нельзя. Даже тогда, когда Мастер не болел, на подготовку этих дисциплин я могла тратить три-четыре часа, теперь же, с поправкой на мое нынешнее состояние, все это давалось мне гораздо сложнее. Да и почти все Учителя не знали о болезни Мастера. Возможно, этот факт для многих показался бы странным, но не для доверенных лиц Мастера. Дело в том, что сама персона Мастера, даже в Замке, имела свой незримый авторитет. Мастера уважали и боялись, и я не могу сказать, чего было больше. Он был Магом, самым великим из всех живущих, но любая его болезнь, даже обычная простуда, могла разрушить весь его авторитет, словно тот факт, что Мастер обычный человек, мог ему навредить. Наверное, все думали, что Хозяин Таурмана не состоит из обычной плоти, а сам он настолько пропитан магией, что все человеческое ему чуждо. Так думали все, ну или почти все. Факт инвалидности скрывался на протяжении многих лет, даже если у Мастера болела голова или был насморк, он на несколько дней закрывался в своем кабинете и не допускал никого, кроме Артура, меня и Учителя Ориона. А его последняя болезнь была намного серьезнее простуды, поэтому и скрывалась еще более тщательно. На этот раз Мастер даже не допустил к себе Учителя Ориона. Он сам лечил себя, а страдала от этого почему-то только я. Даже от Артура он требовал меньше заботы, памятуя о том, что он стион. Наверное, это и было причиной того, что я вымоталась морально. Мне было тяжело ухаживать за этим человеком, который из Учителя вдруг превратился во вздорного старика, отказывающегося от микстур и лекарств, и мучившего своей болезнью всех близких. К тому же, если Учителя мне приходилось уважать, то к старику я не испытывала никаких добрых чувств, разве, что уважала его возраст и поэтому ухаживала. Однако иногда мне хотелось завыть, послать все, забраться в кровать и поспать несколько часов. Но чувство долга, как, оказалось, было прочно втолковано мне еще в младенческом возрасте.

Но самым тяжелым для меня было приходить к Учителю Ориону. Он был единственным из Учителей, который смог добиться от меня уважения. Хотя нет, он не добивался, просто этого человека было легко уважать. К тому же, он был мастером своего дела, а это я уважала всегда. Именно поэтому мне было трудно скрывать от него действительное положение вещей. Учитель Орион знал, что Мастер болен, предполагал, что очень серьезно, но без его разрешения не мог прийти к нему, что бы начать лечить. В отличие отпас, с Артуром, которые буквально не уходили из покоев Мастера. Вначале я опасалась, что Учитель будет расспрашивать меня о состоянии Мастера и мне придется молчать, но он ни разу за все время не спросил ничего. Вот только я видела, насколько он переживает, и как тяжело ему дается молчание. Но поверьте, это никоим образом не повлияло на наши с ним занятия.

Он по-прежнему учил меня готовить разнообразные снадобья, с использованием магии и без. Даже устраивал небольшие экзамены. Обычно это проходило примерно так. Учитель раскладывал на столе разнообразные травы и просил отыскать среди них ту или иную. Почти всегда мне удавалось с этим справляться, потом задания стали усложняться.

— Здесь двадцать три травы. Три из них ты не знаешь. Попробуй найти. — Он улыбнулся. Боги, ну почему абсолютно всем учителям нравиться ставить меня в нелепое положение. Я подошла к столу и начала свои исследования. Часть трав я откинула почти сразу: серебристый василек, жирей, лесной папоротник, болиголов, липу, цветки камели, дитриск, трилистник, ромашку, ноготки, болотянку, белладонну я уже знала очень хорошо, во всех видах, они входили в состав почти всех снадобий, которые меня уже научили готовить. Хуже пришлось с теми травками, которые я встречала лишь пару раз ангеликум, кленовик, кисличник, триполос, но, отмежевав их, я поняла, что осталось еще семь трав, которые я легко могу отнести к неизвестным. Но надо-то было выделить всего три. Пришлось идти от обратного. Я начинала вспоминать, какую из трав точно не могла видеть в кабинете у Учителя Ориона. Две я выделила успешно, но вот с третьей пришлось повозиться. Все оставшиеся пять трав казались мне в какой-то степени знакомыми, но все же в конечном итоге я выделила небольшой засушенный кустик, имеющий серебристый цвет и длинные, как иголки листики.

— Эти три — протянула я их Учителю.

— Правильно. Вот это — он показал на темно-зеленую ветку — базилис, сам по себе он безвреден, но в составе с серебристым васильком и полынью является сильным желчегонным средством, но применяется крайне редко, так как нужно очень точно рассчитать каждую часть снадобья, в противном случае можно больше навредить, чем помочь. Вот это — душистый горошек. Вещь почти бесполезная, но если заварить его в воде, от пара станет легче дышать. Но это только при легкой простуде, уже при сильном кашле он не поможет. Вот это, то, что у тебя вызвало больше всего сомнений — тирадил.

— Я действительно его не встречала? Мне его запах показался таким знакомым…

— Исключено. Он не растет в городе. Тирадил вообще растет только в прибрежных районах, недалеко от моря, на прибрежных скалах, а здесь я не мог тебе его показывать. Ни в каком виде. Я вообще не использовал его очень давно.

— Он такой бесполезный?

— Нет, он слишком спорный. С одной стороны, он помогает очистить организм практически от любой отравы, и в составе с различными другими травами и экстрактами является отличнейшим противоядием. Но в этом действии как-то нет необходимости. Когда-то давно, когда был Император, существовали элитарины, и был старый порядок жизни, в подобного рода веществе нуждались практически все, кто хоть как-то относился к свите Императора. Но теперь, даже я не слишком хорошо представляю, что твориться в городе. Но с другой стороны, лет двадцать назад тирадил входил в состав одного общеукрепляющего зелья, которое было очень популярным. Почти все люди старше сорока употребляли его, чуть ли не каждый день, а потом, через несколько месяцев почти все они заболели, некоторые далее умерли, тогда впервые была выдвинута теория о том, что тирадил ядовит. Спустя лет пять я лично в этом убедился. Как говориться, на собственном опыте. С тех пор, я практически его не использую. Но пока хватит. Противоядия мы с тобой начнем учить месяца через три, если ты усвоишь положенный материал.

— Учитель Орион, а можно спросить?

— Спрашивай.

— Сколько нужно принять тирадила, что бы отравиться.

— Зачем тебе это?

— Не знаю! Мне кажется, я где-то чувствовала его запах, возможно, даже в своей еде. Вы же знаете, как относятся ко мне остальные. — Отчаянно соврала я. Меня почему-то очень заинтересовала эта травка. Возможно, я видела ее у нашего монаха? Не думаю, что Учитель поверил моей выдумке. Скорее наоборот. Но он тоже доверял мне, хотя почему, я и не могла понять.

— Тирадил не действует от одного раза. Его действие должно накопиться в организме, только несколько месяцев приема могут вызвать отрицательное действие. К тому же, тирадил достаточно перестать принимать, поддержать организм общеукрепляющими снадобьями и все пройдет. Это не яд — хотя он и может причинит вред. Я удовлетворил твое любопытство?

— Да, Учитель. Спасибо.

— Теперь давай займемся делом. Я хочу, что бы ты приготовила обычное общеукрепляющее снадобье, две порции, сама. Так что начинай.

— Хорошо.

К концу занятия я приготовила нужное снадобье. Правда, получилось оно у меня несколько не таким, как положено, немного гуще и чуть-чуть другого оттенка. Учитель Орион долго смотрел на него, потом попробовал.

— Ириана, ты почти все сделала правильно. Вот только положила черничник на треть меры больше. Но это не так уж плохо. Вечером занесешь вторую порцию Мастеру, пусть он скажет свое веское слово.

— Да, Учитель — склонилась я в поклоне, а про себя подумала, что Мастеру сейчас явно не до моего общеукрепляющего снадобья.

— У тебя сегодня еще есть занятия?

— Нет. Учитель.

— Хорошо. Тогда на сегодня можешь быть свободна. К следующему занятию напиши мне доклад о душистом горошке.

— Да, Учитель.

Явышла из лаборатории Учителя и облегченно вздохнула. У меня было целых три часа свободного времени. Можно хоть немного поспать.

Вечером я принесла Мастеру снадобье. Мне казалось, что это не слишком хорошая идея, но спорить с Учителем Орионом не хотелось. Мастер выпил снадобья, принесенные Артуром, потом, когда тот ушел, я подошла креслу, в котором проводила ночи на протяжении почти двух декад и сказала:

— Мастер, сегодня я готовила общеукрепляющее снадобье.

— Что, Учитель Орион велел принести мне на пробу? — почти весело сказа Мастер. Я уже успела отвыкнуть от этого тона.

— Да.

— Ну, давай, посмотрю. — Я протянула снадобье Мастеру. Он откупорил крышку, недоверчиво поднес бутылочку к свету, поболтал, понюхал, потом спросил. — А Орион пробовал?

— Да, Мастер.

— Ну что ж, тогда рискнем. — Мастер сделал небольшой глоток, немного помолчал, а потом проглотил. — Черничника много. А так ничего. — Он осушил содержимое бутылочки до конца, потом добавил. — Завтра узнаем, насколько оно эффективно.

И снова началась ночь, которую я уже люто ненавидела. Вначале Мастер немного задремал, но потом ему стало хуже. Намного хуже. В эту ночь пот лил с него градом, был жар, но он не бредил, все время раздавал мне какие-то указания, а потом заснул, почти под утро, но зато очень крепко. Старик дышал очень ровно и даже начал храпеть. Я проснулась утром, еще до завтрака, оттого, что Мастер на меня смотрел.

— Хороша сиделка, — выронил он.

— Простите.

— Ничего. Ты устала. Я вижу. Сейчас можешь быть свободна. У тебя около часа до завтрака. И еще, твое общеукрепляющее не так плохо, как может показаться па первый взгляд. Но не так хорошо, как должно быть. Думаю, это просто от недостатка практики. Так что, я хочу, что бы ты варила его каждый день и приносила мне. Пока оно у тебя не получиться, я не могу дать разрешение Ориону на твое дальнейшее обучение. Поняла?

— Да, Мастер.

— Иди, девочка.

Еще несколько дней Мастер продолжал плохо себя чувствовать по ночам, причем иногда ему было даже хуже, чем в начале болезни. Думаю, он просто переживал переломный момент. Хотя это и давалось ему нелегко. Возможно, он бы и не поднялся с постели еще несколько декад, но судьба распорядилась совсем по-другому. В один из вечеров я уже по привычки пришла в спальню к Мастеру. Он что-то читал, поэтому недоверчиво глянул на меня поверх книги и взглядом велел сесть. Я уселась, а про себя подумала, что такое поведение Мастера нравиться мне гораздо больше, чем — то, которое у него было во время болезни. Потом я напоила Мастера общеукрепляющим снадобьем. Оно уже получалось очень хорошо, но Мастер все равно был не доволен. Не слитком быстро, но все возвращалось на круги своя. Мастер откинулся па подушки, и я знала, через пару минут он заснет. Но в этот раз что-то было не так. Мастер вдруг' подскочил на постели, волоча правую руку.

— Ириаиа, быстро иды в центральную приемную. Мне кажется, что ко мне пришел гость. Приведи его ко мне в кабинет. Быстро! — Я подскочила, и кинулся к центральнойприемной. Мастер нервничал, я это поняла. А нервничал он так редко.

Хозяин Таурмана оказался прав. В приемной находились привратник. Учитель Диар и еще один человек в темно-синем плаще с капюшоном, закрывавшим лицо.

— Я повторюсь, — услышала я голос Диара — Мастер не может вас принять.

— Я хочу его увидеть — услышала я голос. Почему-то он показался мне знакомым.

— Вы не можете! Он занят и не может вас принять. Приходите в другой день.

— Но…

— Простите, Учитель Диар, но Мастер просил проводить гостя в его кабинет — произнесла я, отчетливо понимая, что на одного врага в моей жизни стало больше.

— Что? Что ты болтаешь, девчонка. Я знаю, что лучше для Мастера. — Боги, если вы он мог видеть себя со стороны.

— Я передаю лишь слова и волю Мастера, неужели вы хотите с ней поспорить. — Хороший аргумент. Это я знала, точно. Сработало.

— Что ж, думаю, эта дева вас проводит. — Зло рявкнул Учитель Диар и удалился.

— Простите, господин. Прошу вас следовать за мной. — Обратилась я к пришедшему, и повела его по коридорам Замка.

Мастер сидел за столом в кабинете. Выглядел он, прямо скажем, не очень хороню. Но, думаю, чужому взгляду, это было бы незаметно. Вокруг Мастера суетился Артур, опять разозленный, хотя вида и не показывал. Боги, ну почему он всегда и всем недоволен. Если бы он только знал, как все это раздражает. Я поклонилась и уже собиралась уйти, когда Мастер невозмутимо сказал:

— Ученица, останься! Стион, вы свободны. А нот это что-то новенькое. Артур открыл было рот, но умудрился вовремя его закрыть.

Он вышел, наградив меня очень нехорошим взглядом. Тем временем Мастер жестом велел мне подойти к столу. Я стала у него за спиной и увидела, как левая рука Мастера плетет заклинание. Такого я еще не видела никогда. Это был явно третий уровень, причем, наверняка, одно из самых сложных заклинаний. Переплетения были такие искусные, что я не смогла понять и половины из того, что сотворил Мастер. Спустя секунды сеть заклинания окутала стены кабинета, а Мастер оставил небольшой канал, через который нужно было подпитывать заклинание, и кивнул мне. Я успела подхватить заклинание и почувствовала, как энергия течет в него. Мастер немного помолчал, по потом, видимо убедившись, что я сумею удержать плетение, обратился к пришедшему.

— Рад приветствовать Вас, господин.

— Благодарю, Мастер, что приняли меня. Я хотел бы с Вами поговорить. Дело срочное и… — Пришедший осекся, а до меня вдруг дошло, что я уже встречала этого человека. Но где?

— Вы можете не волноваться! Я ручаюсь за все уши, которые нас слушают. — Почти рассмеялся Мастер. Какое-то время человек молчал, наверняка не зная, как начать разговор. Ноги, но ведь я его точно встречала. Где же?

— Мастер, боюсь, я попал в ловушку.

— Кто Вам докучает?

— Вы знаете. Тот, кто называет себя Придворным Волшебником, — голос мужчины был тихим, с каким-то надрывом. Он сидел, немного понурив голову, отчего капюшон, казалось, упал еще ниже. Черт! Это же… Это же тот парень с площади!

— Я просил Вас не провоцировать его. Для вас он еще слишком опасный противник. — Тон Мастера был таким доброжелательным. Интересно с чего бы?!

— Я знаю. Он провоцирует меня, а у меня не хватает сил не обращать на это внимания. К тому же он же знает, что Вы, Мастер покровительствуете мне.

Повисло неловкое молчание. А я сосредоточилась на плетении, сил на его поддержание уходило слишком много.

— Я знаю, что между вами произошло на той площади. — Интересно, и откуда? Вам, молодой человек, очень сильно повезло. Я же предупреждал. Вам нельзя оставаться с ним наедине. В открытую против Вас он не пойдет. А без свидетелей…

— Мастер, я знаю… — Парень говорил так возбужденно, что я невольно пожалела его. Именно в таком состоянии делается так много глупостей. Хотя бы этому Мастер меня научил. И он сделала глупость. Он снял свой капюшон. Мастер лишь тяжело вздохнул и на секунду подхватил сеть заклинания. Я даже не заметила, как выпустила канал, настолько сильным было удивление. Гостю было лет двадцать пять, ну может быть чуть-чуть больше. К тому же парень был элитаром, чистокровным потомком двух Великих родов. Да этого просто не может быть!

— Ученица! — Тихий голос Мастера слегка меня отрезвил и я, наконец, сообразила, что выпустила схему.

— Простите, — лишь обронила я, подхватывая плетение.

— Наместник, Вы не слишком осторожны. — Тихо укорил его Мастер. Что? Наместник? Элитар? Неправда! Невозможно!!!

— Простите, Вы правы.

— Тогда на площади Боги спасли вас, а вы этого почему-то не цените.

— Меня спасли не Боги, а ваш оберег.

— Нет. Мои оберег не способен поглощать энергию такого уровня. Поверьте, я не всесилен. А Вы упорно не хотите проявлять осторожности!

— Мастер, это волшебник — обычный шарлатан, который пытается управлять всеми на Материке, в том числе и мной!

— Вы не даетесь.

— Да. Но мне нужен Маг. Придворный Маг.

— Не время. Потерпите еще немного!

— Но я больше не могу.

— Можете. Если Вы приведете в замок Мага, то открыто объявите войну волшебнику, а он Вам этого не простит. Никогда.

— Но не сможет ничего сделать.

— Кто знает. Физически, может и нечего, но если в городе узнают, что вы потомок элитар, более того, негласный наследник двух Великих Родов, они уже не признают в Вас Правителя. А Вы слишком хороши в этой роли, чтобы терять все это, тем более, сейчас. Потерпите еще немного.

— Но как? Невозможно постоянно терпеть под боком такую угрозу! Я пришел к Вам просить о помощи. Я узнал, что Волшебник собирает людей, что бы напасть на ту деревню, где живут остатки элитар, а при этом уничтожить и соседнюю, в сто пятьдесят домов, что бы обвинить в этом этих детей. Они выступают из города через три часа! Что же я должен делать?

— Не паниковать! Я дам Вам Всадников Ночи, у Вас сильная воля и вы способны ими управлять. Приведите их к той деревне, которая ближе к дороге и те, кто придет, не посмеют осуществить задуманное. — Пока они разговаривали, я постепенно ощущала, как силы покидают меня. Боги, еще несколько минут, и я упущу заклинание.

— Помните, как этим пользоваться? — Спросил Мастер, протягивая Наместнику небольшую печатку.

— Конечно.

— Вот и прекрасно. Ученица, ты помнишь небольшое каменное здание у северных ворот?

— Да, Мастер.

— Отведешь туда нашего гостя. Откроешь дверь с помощью этого ключа, — Мастер протянул мне длинный нефритовый ключ с причудливыми узорами. Внутри произнесешь заклинание видимости. После того, как увидишь Всадников, прочитай вот это заклинание — последовала небольшой кусок пергамента, — а после этого, молодой господин справиться сам. — Меня объяло ледяным ужасом. Только не это. Я не хочу встречаться с Всадниками Ночи! Не могу!

— Мастер, но… — я осеклась, не зная, что и как сказать Мастеру.

— Девочка, их не стоит бояться. Они абсолютно безвредны. И тебя не тронут. Никогда. А теперь идите. Через библиотеку. Когда закончите, вернетесь обратно, и выведешь гостя через центральный вход. Наместник, наденьте свой капюшон. — Секунду спустя я уже упустила сеть заклинания.

Мы шли к северным воротам, а я проклинала все на свете. Странно, браслет от этого даже не сильно нагрелся.

— Вы нервничаете? — Спросил Наместник.

— Да. Я ненавижу эти создания.

— Почему? Они безвредны!

— Вы, наверное, не видели, что они могут сделать с людьми…

— Видел. Но вы не знаете истинной причины их поступков. Ими управляют люди, и делают они только то, что им прикажут.

— Да, прямо все такие добрые и пушистые. — Зло буркнула я себе под нос. Не хочу туда идти! НЕ ХОЧУ!!!

Каменное здание, появившееся перед нами навлекло на меня еще больший ужас. Но, что поделаешь? Нефритовый ключ легко зашел в скважину, и я повернула его. Внутри было тяжело. Меня словно накрыло волной безысходности и скорби. Боги, да кого же здесь держат? Секунду я собиралась с силами, стараясь, хоть немного прийти в себя. Потом я сотворила заклинание видимости, и оно словно осветило стены этого помещения. Па секунду мне стало жутко. Темно-синие стены были пропитаны человеческими эмоциями, причем самыми разными: от радости до безвольного ужаса. Боги! Что же здесь происходит? Потом прямо на меня начали надвигаться те создания, которых называли Всадниками Ночи. Нет. По ночам в городе они действительно выглядели жутко. Их силуэты светились серебристым светом на фоне темных улиц города, а за ними словно тянулся шлейф ужаса. Здесь же они были похожи на почти прозрачные тени, которые словно молили о снисхождении. Я потянулась к куску пергамента, который дал мне Мастер, и прочитала на Древнем Наречии:

— Слуги Мастера, тот, кто создал вас, нуждается в вашей помощи и повелевает хорошо служить человеку, который держит в руках его знак. — В конце слов стоял небольшой знак, который обозначал магическое плетение. Я сотворила его почти на бессознательном уровне. Тут же Наместник достал свою печатку, нажал на что-то и почти прорычал:

— Ждите меня у северных врат, ведущих из города — В ту лее секунду мимо нас пронесли тени, уже в воздухе приобретая свой обычный вид. Когда последний Всадник вылетел из здания, я поторопилась выйти и закрыть дверь. Мне было плохо, очень плохо. Словно кто-то сжал мой желудок, вместе с легкими. Надо побыстрее избавиться от Наместника. А мне срочно необходимо прилечь.

После того, как я проводила гостя, у меня было только одно желание поскорее добраться до собственной кровати. Однако мне нужно было идти к Мастеру. Это я знала. Он наверняка тоже не знает, как все прошло, хотя, временами мне кажется, что он знает почти все. В кабинете его уже не было, поэтому я поднялась в его спальню, где и застала Мастера меряющим шагами комнату. Он ничего не спросил, просто окинул меня критическим взглядом и усадил в кресло. Потом он коснулся моего лба рукой, и я почувствовала, как от его прикосновения по всему моему телу разливается приятное тепло.

— Получше? — спросил он, убирая руку.

— Да, спасибо.

— Как все прошло?

— Нормально. Он получил то, что хотел.

— Хорошо. Очень хорошо.

— Мастер?

— Что, хочешь спросить, не опасно ли ему доверять Всадников?

— Да.

— Нет. Не опасно. Он, конечно, еще мальчишка. Нетерпеливый и категоричный. Однако воля у него сильная. А только человек с сильной волей способен управлять подобными существами.

— А кто они?

— Они… Не знаю. Их создал третий Мастер, Великий Маг, равных ему так больше и не было. А все мы получили лишь краткую инструкцию по их применению. Ты заперла дверь на ключ?

— Да.

— Хорошо. Ты можешь быть свободна. Тебе просто необходимо хорошо поспать. Сегодня ты достаточно поработала.

— Мастер, можно спросить?

— Спрашивай!

— Вы действительно знаете, что тогда произошло на площади. — Мастер улыбнулся.

— Конечно. Я знаю о своих учениках все.

— Вы запретили мне вмешиваться…

— Не запрещал. Я попросил тебя не вмешиваться… Но в тот момент ты поступила правильно. Даже я не сделал бы лучше.

— Я так боялась, что Волшебник меня увидит.

— За обманной стенкой? Никогда! Не тот уровень магии. Когда-то он, конечно, был магом, но не сейчас.

— Тогда как же он мог противостоять магии элитар? Да и там на площади. Всплеск магического поля был очень большим!

— Я знаю! Но ты, наверное, ничего не знаешь о так называемых волшебных палочках?

— О чем?

— Такие специальные устройства, способные создавать довольно сильный магический фон. Палочка высасывает энергию вокруг себя, а потом может направлять ее определенным образом. К слову, палочка, вещь довольно бесполезная. Однако волшебник когда-то был Магом, поэтому он знает об энергии много, больше, чем следовало бы, вот почему он превратил банальное высасывание и перенаправление энергии в целое искусство. Боюсь, что у него далее появятся последователи. Но пока это не важно. Важно другое. Там, на площади, волшебник впервые потерял самообладание, и чуть было не сделал то, чего, я уверен, ему очень хочется. Ты спасла нашему гостю жизнь. И поступила правильно.

— Спасибо, Мастер — его слова меня удивили. Впервые за долгое время ему действительно понравилось то, что я сделала. Возможно, это было и не такое большое достижение, но все-таки.

— Ладно, Ирана, иди спать. Для тебя сегодня был тяжелый день.

— А как же вы?

— Думаю, со мной тоже все будет в порядке. Я чувствую себя почти прекрасно. Так что иди.

— Спасибо, Мастер.

— Спокойной ночи.

Зайдя в комнату, я, наконец-таки, впервые за три с лишним декады растянулась на кровати и заснула крепким сном, не вспомнив не о чем, что произошло за этот странный день.

Глава 10

Пока Мастер боле, я хотела только одного, что бы он быстрее поправился. Однако, как только он встал на ноги, я поняла, насколько мне было легче, пока он болел. Мастер так усиленно занялся моим обучением, что понятие «свободное время» вообще перестало существовать. Древнее Наречие, снадобья, уже позабытая магическая практика. Казалось, еще чуть-чуть и я сойду с ума. К счастью, этого не произошло. В тот момент, когда я уже совсем отчаялась, Мастер и Учитель Диар позволили мне сдать Древнее наречие, а вместе с ним и Руны. Мне казалось, что я еще не готова к экзамену, но, учителям же виднее. Экзамен прошел хорошо, а после этого, у меня осталось только две дисциплины — практика и снадобья. Это позволило мне задышать немного посвободнее. Конечно, Мастер, по-прежнему штудировал со мной второй уровень, а Учитель Орион заставлял готовить разнообразные снадобья и зелья, но, поскольку, я довольно хорошо относилась к Учителю, и вполне нейтрально к Мастеру жить стало намного легче. Хотя, как говориться, свято место пусто не бывает.

После той ночи, когда Мастер дал Наместнику Всадников Ночи, в городе наступила паника. Держу пари, я знаю, кто был ее инициатором. Во всех бедах обвинила Мастера. Что, к слову, тоже было довольно ожидаемой вещью. И хотя тогда Всадники Ночи спасли деревню мирных жителей, по закоулкам Столицы гуляло множество кровавых подробностей, которые сложно было назвать даже выдумкой. Здоровому человеку такое даже в голову не придет.

Толпа снова начинала безумствовать, а Мастеру это не нравилось. Нет, он не говорил мне об этом, но когда кто-то возвращался из города с очередными новостями, он выслушивал доклад, а потом погружался в состояние тревоги, которое могло продолжаться от нескольких часов до нескольких дней. Вначале я не могла этого понять. Такое уже случалось и неоднократно, даже во время моей жизни, толпа может безумствовать, но нарушить неприкосновенность Таурмана, созданную веками, не осмелиться никто. Разве во время тех двух кровавых лет хоть кто-то пошел против Таурмана, в котором представителей элитар было больше, чем достаточно? Однако что-то Мастера гложило, да вот только что?

— Где Артур? — спросил Мастер.

— Не знаю. Утром он ушел. Наверное, где-то в Замке. — Пробормотала я. Мне что, теперь еще и за ним следить?

— Ты должна знать, где он. Ты — мой секретарь.

— Мастер, он же Стион.

— Да. Я помню. Но сейчас его нет в лаборатории?

— Нет. Это точно.

— В таком случае, сходи в людскую. Кто-то из слуг вчера ходил в город. Я хотел бы с ним поговорить.

Старик Лорен смущенно предстал перед Мастером. Конечно, не часто его приглашают в святая святых этого Замка. Мастер не торопился начинать разговор, погруженный в свои мысли.

— Мастер, мне можно уйти? — Я знала, что задаю глупый вопрос. Если ему надо, он и сам выгонит.

— А что, у тебя нет работы? — его голос стал глухим и грозным. Я уже и забыла, что он может так звучать. В последнее время Мастер относился ко мне очень хорошо. Я кивнула и села за письменный столик, переписывать какой-то конспект Мастера — Лорен, ты ведь вчера был в городе?

— Да, Хозяин. — Слово «хозяин» как-то непривычно ударило по уху.

— Скажи, как там обстоят дела. — Повисла неловкая пауза. Она была настолько красноречивой, что я оторвалась от писанины, и посмотрела на собеседников. Лорен был смущен, напуган и неловок, Мастер спокоен, но словно понимающий, что же там произошло.

— Говори, я готов к любому повороту в твоем рассказе. Тебе нечего опасаться.

— Мастер, люди напуганы. Очень. Такого давно не было, разве, только тогда, когда были первые казни.

— И чем они так напуганы? — голос Мастера был ровным и уверенным. Стороннему человеку могла показаться, что Хозяин Таурмана, как обычно уверен в себе и своей всесильности, но я видела, насколько ему не по себе, что он почти напуган.

— Боюсь, мне не следует об этом говорить.

— Говори. Я приказываю. — Странный народ, лимины. Очень странный. Они всегда говорят загадками и намеками. Даже тогда, когда говорят с самим Мастером, которого уважают сверх всякой меры.

— Хозяин, дело в том, что народ напуган. Во-первых, тогда, когда Всадники Ночи вышли на свободу, никто не понял, зачем и почему. А поскольку их жертвами тогда стали трое, народ боится, что они снова начнут бродить по ночам, забирая души живущих. Во-вторых, Наместник ничего не предпринял, и все считают, что он находится под Вашей властью. В-третьих, многие считают, что Хозяин Таурмана уже стар, а приемника у него нет. Поэтому, если с вами что-то случиться, Туманный Замок, Всадники ночи, бесчисленное количество магии останутся сами по себе и…

— И много легенд, о том, что будет тогда? — голос Мастера веселился, а я чувствовала насколько он злиться.

— Да, Хозяин.

— Спасибо, Лорен. Можешь возвращаться.

После этого разговора Мастер долго просидел молча, почти не двигаясь с места. Я старалась сидеть как можно тише. По опыту я знала, что в такие моменты лучше быть как можно дальше от моего любимого Учителя.

— Не делай вид, что тебя здесь нет. Ты ведь все слышала.

— Слышала. — Его тон, раздосадованный и злой, заставил разозлиться и меня. Интересно, а я ему зачем? — И что с того?

— Ириана, я хочу знать твое мнение.

— Мое? Вы уверены? Вы — Мастер, а я всего лишь ваша бездарная ученица.

— Ну, Во-первых, ты не бездарная ученица, а во-вторых, на что ты злишься?

— Я не злюсь.

— Не обманывай.

— Мастер, пострадало три человека…

— Ты об этом? Ириана, никто не пострадал. Наместник — человек железной воли, но он не кровожаден. Никто не пострадал, я тебе клянусь. Все эти слухи — вымысел. — Он немного помолчал, а потом добавил — Все твои подопечные целы. В соседней деревне все живы. Я знаю это наверняка. — Стало ли мне легче от его слов? Намного.

— Мастер, ну зачем Вам мое мнение?

— Нужно. Скажи, что ты обо всем об этом думаешь, только честно.

— А что тут можно подумать? Волшебник взялся за нас не на шутку. Наверняка, он хочет лишить Наместника поддержки. Странно, что именно так, но от него можно ожидать чего угодно. Он специально дает всем понять, что именно Вы сейчас у власти. И что если не станет Вас, все это может закончиться слишком плачевно.

— Да, и при всем при том, внушает всем и вся, что я беспомощен. Не слишком хорошо, ведь, правда?

— Думаю, да.

— Что бы ты делала на моем месте?

— Мастер, мне кажется, что нужно привести сюда эолина. И разубедить город в том, что вы абсолютно беспомощны. Любым доступным способом.

— Ты умна. Все же я не ошибся, когда взял тебя в Ученицы. — Наверное, все отразилось на моем лице. И нежелание учиться, и знание правды, и полная обреченность в ближайшем будущем. Мастер все заметил, но смолчал. — Я должен привести эолина. Тут ты права. Однако не сейчас. Во-первых, мне нужно уладить кое-какие дела, во-вторых, я хочу, что бы ты сдала второй уровень магии, в-третьих, мне нужно решить вопросы со своей персоной в городе, в-четвертых, он должен пройти четвертый этап посвящения, а для этого мне нужно будет поехать на остров. Думаю, декады через три я смогу отправиться в путь. А еще через две декады после моего возвращения он сможет приехать. Не так мало времени.

— Мастер, а зачем мне сдавать второй уровень?

— Что бы начать учить третий.

— Мастер, я знаю, можно остановиться и после второго.

— Ты опять хочешь от меня избавиться? Не торопись. Когда будет можно, я сам отпущу тебя. Вопрос закрыт.

— Как прикажете, Мастер. — Мой тон был спокойным, хотя внутри все начинало закипать, правда, браслет вовремя отвлек меня, заставив отвлечься на боль.

— Ладно. А пока готовься к сдаче экзамена, и я надеюсь на твою помощь. Да, Мастер.

Время летело еще быстрее. Мастер постепенно собирался в дорогу, хотя об этом в Замке кроме меня и его личного слуги никто не знал, я готовилась к экзамену по практике, не особо обращая внимание на то, что происходило вокруг. Верон пытался выудить у меня хоть какую-нибудь информацию, но раз за разом терпел поражения. Мне не хотелось говорить ему о предстоящем экзамене. Многие из учеников Таурмана еще в поте лица штудировали второй уровень, зачем им лишний повод для расстройства. Погруженная в свои мысли я не сразу заметила изменения, которые произошли в жизни Замка. После того случая с Ромом многое изменилось. Сам Ром так и не смог простить себе убийства. Через некоторое время он ушел из Таурмана. Как говорили, в один из монастырей. Не знаю, меня это не слишком интересовало. Однако после этого многие из учеников изменили свое отношение к прислуге в лучшую сторону. Думаю, просто многие поставили себя на место Рома и успели ужаснуться. Так что последнее время лиминов не травили, им выказывали должное уважение и, думаю, это многих устраивало. Однако после болезни Мастера начали происходить кое-какие перемены, вначале даже незаметные, но с каждым днем все более и более ощутимые.

Вначале лимины стали опасливо оглядываться по сторонам, передвигаясь по коридорам Замка с легкой опаской, избегая встреч с учениками, потом стали заметны взгляды на наших слуг со стороны некоторых учеников, а иногда даже и учителей. Все это должно было бы насторожить меня, но я настолько была занята, да и что я могла сделать? Потом я стала замечать, что все чаще ученики раздражаются в присутствии лиминов, начинают злиться. Слуги стали еще менее заметны и осторожны. В общем, начиналось хорошо забытое старое.

К тому же немалую долю в возобновлении вражды сыграл никто иной, как стион Мастера. Все время сохранявший нейтралитет Артур, вдруг как с цепи сорвался. Все то, что дремало в нем, вырвалось наружу. Оплеухам, тычкам, моральным издевательствам не было конца, а поскольку в последнее время Артур приобрел немалый авторитет, многие из учеников последовали его примеру. Так что былая вражда возобновилась. Правда, к слову, не в полной мере, некоторые из учеников сумели сохранить человеческое лицо.

Я уже не удивлялась очередным разборкам в коридорах, старалась их не замечать. При этом каждый раз мое сердце сжималось, а браслет начинал греться, но я хорошо знала, к чему иногда может привести вмешательство. Теризара я нескоро забуду, если вообще смогу забыть ведь в его смерти есть и моя вина.

Мастер снова ничего не замечал. Оно и понятно — проблем у него было больше, чем достаточно. И раз у него их достаточно — почему бы не поделиться?

— Сходишь к Ориону — передашь вот эти книги. Дальше, Диар должен зайти ко мне после обеда, передай эконому, что мне нужно увидеть расходы за прошлый месяц и за декаду этого, еще садовник должен высадить таурин в открытый грунт и пусть перешлет мне пять соцветий авило. Потом, передашь Ростину, что я хочу проверить знания учеников второго уровня пятой группы, желательно завтра, после обеда. — Он замолчал.

— Мастер это все?

— Нет. В библиотеке кто-то взял Проклятия Лиможа, будь добра найди книгу. И еще, я не видел сегодня Нейта, увидишь — скажи, что я хочу его видеть. Теперь все.

— Да, Мастер.

— Ириана, через три дня у тебя экзамен, ты готова? — Блин, хороший вопрос. Конечно, готова, последние несколько дней только подготовкой к нему и занимаюсь.

— Почти, Мастер.

— Артур будет присутствовать, так что, мой совет, держись сейчас от него подальше.

— Как скажете.

— Теперь иди, девочка.

Ага, уже скорее не иди, а беги, выполняй его распоряжения, а при этом он еще напомнит, что экзамен через три дня. Хотя со всеми поручениями я справилась быстро, вот только эти самые проклятья все никак не хотели находиться. В библиотеке никто не видел, кто их брал, а при этом смотрел такими напуганными глазами, что становилось ясно, что там побывал кто-то из учеников. Последние как в рот воды набрали, при этом кое-кто даже успел вспомнить, что я за человек, и как это называется. Однако Верон честно сказал, что никто из учеников эту книгу брать бы не осмелился. Учителя? Нет, это уже совсем глупости. Тогда кто? Погруженная в свои мысли я не сразу сообразила, что впереди маячить фигура Артура. Он меня заметил, так что разворачиваться, и идти обратно было уже поздно. Я избегала встреч с ним, мне не нравилась манера его поведения, я не могла заставить себя поклониться ему, хотя этого требовали все правила приличия, я не могла его уважать. Я спрятала глаза в пол и пошла дальше, стиснув зубы. Только подойдя ближе, я обнаружила, что стион не один. Возле него, плотно прижимаясь к стенке, стоял личный слуга Мастера, Том. Я мельком взглянула на него и поняла, что он напуган. Я поклонилась, не глубоко, скорее наоборот.

— Что ты здесь делаешь, Ириана.

— Выполняю поручение Мастера, стион.

— Какое? Достать меня?

— Нет. Мастер попросил найти книгу Проклятий Лиможа, я была в библиотеке, разговаривала с учениками, возможно, стион знает, где мне еще поискать.

— Она у меня. Мастеру она нужна срочно?

— Да, если позволите и расскажете где она, я могу принести.

— Нет. Я сам. Она ему нужна срочно?

— Да. — Я соврала. Зачем, не знаю. Так получилось.

— Мы еще не закончили, — кинул он через плечо старику, зашагав по коридору. Какое-то время мы молчали, потом я посмотрела на Тома, спросила.

— С вами все нормально?

— Да, госпожа Ученица…

— Я не знаю, что между вами произошло, да и не мое это дело. Только если это хоть как-то касается Мастера — вы должны ему рассказать. — Старик понурил голову и ничего не ответил, а я поспешила в лабораторию хоть немного подготовиться к экзамену.

Я слышала, что люди зеленеют от злости, но никогда не видела, как это происходить. Поэтому, зеленое лицо господина стиона на моем экзамене стало для меня подтверждением такой известной истины. Хотя сказать, что он зеленел нельзя. Скорее он темнел, белел, зеленел и краснел с небольшим интервалом времени. Кроме него и Мастера на экзамене присутствовали Учитель Орион, Учитель Тилорн и Учитель Элморт. Двух последних я не знала, встречалась несколько раз в коридорах, но не более того. Как оказалось, они оба преподавали третий уровень тем счастливчикам, которые все же находили силы до него дойти. Они были строгими, задавали множество вопросов, но их поведение ни шло ни в какое сравнение с поведением Артура, когда достойный мужи закончили задавать свои вопросы, начал он, причем такие, что мне хотелось бросить все и ничего не сдавать. Когда же, наконец, угасла и его фантазия, за меня принялся Мастер, спросив все, что по какой-то причине укрылось от трех других экзаменаторов. Напоследок мне было велено создать тройную обманную стенку. Суть заклинания сводилась к тому, что вначале создается «стена-хамелеон», подходящая под заданные условия — в моем конкретном случае под серые камни, из которых построен Замок, потом она трансформируется в огненную стену, а потом в водяную. Заклинания не сложнее, чем любое другое второго уровня, но при этом довольно зрелищное. Когда Мастер погасил обманную стенку, комната встретила меня молчанием.

— Кто будет учить ее третьему уровню? — спросил Учитель Тилорн.

— Я, как и первому со вторым — сказал Мастер. — Что вы скажете, господа?

— А что ту скажешь? — сказал Учитель Элморт, — по-моему, и так все видно, без слов. К тому же, она Ваша Ученица, Мастер.

— Нищенка. Она нищенка — проронил Артур. От его злого тона мне стало не по себе.

— Да, нищенка. Случайно попавшая в Замок, но это не уменьшает ее знаний и умений — сказал Учитель Орион, впервые, за все время экзамена, открывший рот. — За два с лишним года он успела многое усвоить, больше, чем некоторые с ее потенциалом, но не жившие на улице. — Учитель Элморт и Учитель Тилорн замялись.

— Артур, она не нищенка, она — моя Ученица. Запомни это. Кем бы не был мой ученик до прихода сюда — здесь он всего лишь ученик. Я начну учить Ириану из рода Ол'Хала третьему уровню магии, если господа Учителя не сочли ее знания недостаточными.

— Мастер всецело прав — почти в один голос воскликнули оба Учителя.

После экзамена я пошла к себе. Сил больше не было ни на что. Я устала, очень. Меня вымотала и подготовка к экзамену, и сам экзамен, и стион, и Мастер. В общем все, что было в тот день. К тому же я сдала второй уровень магии, скоро начну учить третий. Я знала, по Замку вновь поползут разнообразные слухи о моих способностях, снова будут косые взгляды, а стион Мастера будет зол на весь мир, и на меня в первую очередь. Самое страшное, что Мастер скоро уезжает, и все это пройдет без него. Сейчас хотя бы он может сдержать Артура, а потом. Что будет потом? Я превращусь в мишень для его уязвленного самолюбия? Я лежала на кровати, думала обо всем, и не заметила, как уснула.

— Родерик, достаточно, он же еще ребенок — проговорила мама. Ее голос как всегда был тихим и мягким.

— Ничего подобного. Посмотри. Ты только посмотри. Он самый талантливый ребенок из всех, живущих на Материке. Он же схватывает все на лету. — Рыжеволосая женщина опустилась рядом с мужем и неотрывно глядела на игровое поле. Темноволосый мальчик без труда передвигал только взглядом фигурки солдат, завоевывая все новые территории.

— Я так не умел. — Тихо прошептал Родерик. Я тоже. Он же избранный.

— Видишь, я почти победил папу! — радостно воскликнул малыш, глядя на маленькую рыжеволосую девочку. Та никак не отреагировала, но все так же продолжала следить за игрой. Когда мальчик завоевал последнюю крепость и радостно выскочил из комнаты, она посмотрела на отца почти взрослым взглядом и спросила:

— Почему ты поддавался? — Отец не удостоил ее ответом и вышел из комнаты.

— Никогда больше не вмешивайся — сказала мать, после подзатыльника.

Я проснулась от ощущения, что нахожусь не одна в комнате. Странно. Дверь я, конечно, не закрывала, но в последнее время меня никто не беспокоил. Я присела на постели, стараясь привыкнуть к полумраку, царившему в комнате, огляделась по сторонам. Возле двери кто-то стоял.

— Кто здесь? — я не напугалась, наоборот, в голосе проскользнули повелительные нотки.

— Я… Я сейчас уйду…

— Сандра?

— Да, госпожа… — ее голос задрожал, а я поняла, что девушка напугана. Это была лиминка, служившая в Замке. Я видела ее пару раз, но особо никогда не сталкивалась, она было то ли племянницей, то ли внучкой Тома.

— Сандра, что случилось? — я поднялась с кровати, зажгла светильник и подошла к девушке. Ее лицо было похоже на кровавое месиво.

— Ничего. Госпоже не стоит беспокоиться. — Она говорила почти бодро, но я чувствовала, насколько она напугана.

— Кто тебя так? Стион?

— Нет, госпожа. Нет.

— А кто?

— Господин Диар. Я… Я испортила его конспекты. — Она врала. До своих конспектов Диар лиминов не допустит никогда. — Мне лучше уйти. Он…

— Он ищет тебя?

— Да. Госпожа я пойду. — Она, было, дернулась к двери, но я успела ухватить ее за руку.

— Не торопись. Побудь здесь.

— Госпожа… Если он решит, что вы меня прятали… — Да. Ничего хорошего не будет точно. И от Мастера в том числе, но если учитель Диар ее найдет. За еще одно убийство я отвечать не намерена. У меня был пузырек с успокаивающим отваром, Учитель Орион прислал мне незадолго до экзаменов. Правда, я им так и не пользовалась. Я быстро развела отвар в воде и дала выпить девушке. Сандра с опаской взяла стакан, но под моим, надеюсь, строгим взглядом его осушила.

— Сядь. Нужно обработать раны.

— Госпожа, не нужно. Не стоит беспокоиться.

— Сядь. — Сандра все же села, хотя я и видела, как она не хотела. Я обработала лицо, посмотрела на следы от побоев, попыталась не злиться. Мне было нужно поговорить с Мастером, его следовало предупредить. Я не была уверена, что все случилось из-за каких-то конспектов, да и мне казалось, что Мастер должен знать.

Пока я обрабатывала раны, все было тихо, но потом я, нет, не услышала, скорее, почувствовала, что в коридоре что-то начало происходить. Вскоре моя догадка подтвердилась хлопаньем дверей и белым лицом служанки. Я прижала палец к губам, а сама подошла к двери. Что мне делать? Если учитель Диар войдет сюда, я пропала, а что можно предпринять, что бы он не вошел? Выйти и закрыть дверь? Глупости! Что тогда? В тот вечер Боги были милостивы. Они пожалели и меня и полумертвую от испуга Сандру. В коридоре послышались голоса, злобный окрик, а потом удаляющиеся шаги, и все, казалось, стихло. Я видела, как постепенно начала успокаиваться Сандра. Мне стало легче. Неужели счастливый случай спас и ее, и меня?

Спустя четверть часа в дверь опасливо постучали. За дверью обнаружился Том. Он был напуган, а морщины, казалось, стали еще глубже.

— Простите, госпожа, но я хотел спросить.

— Все в порядке, Том. Она здесь. — Я пропустила старика в комнату, он глянул на лицо Сандры, и в его глазах заблестели слезы. Девушка разрыдалась и бросилась к нему на шею. Какое-то время старик просто гладил девушку по волосам и говорил что-то на их языке. Я не знала, что означали его слова, но даже меня они успокоили.

— Пойдем, девочка, пойдем. Давай не будем больше подвергать госпожу опасности. — Уже на выходе старик низко поклонился и сказал — Большое спасибо, госпожа.

— Не за что, Том. Идите.

На следующий день мне было не по себе. Во-первых, я прекрасно понимала, что учитель Диар уж точно догадывается, кто мог прятать девушку. Он и так не слишком хорошо ко мне относился, после случая с Наместником, а что будет теперь? Во-вторых, Мастер тоже не одобрит мое очередное вмешательство в дела Замка. Ведь он точно не запрещал что-либо учителю. Короче, сама того не желая, я опять попала в гущу событий, вот только интересно, когда все это кончиться? А самое главное, чем?

Ответ не заставил себя долго ждать, поскольку уже через час после завтрака за мной послал Мастер. Сказать, как мне хотелось его посещать? Думаю, не стоит. Мастер сидел в кабинете, отрешенный и задумчивый. Когда я вошла, он лениво поднял на меня глаза, но через долю секунды в них проскользнуло беспокойство. Он кивнул мне на кресло, я села. Молчание продолжалось довольно долго, потом он сказал.

— Ириана, сейчас в Замке дела обстоят не лучшим образом. Думаю, ты это видишь не намного хуже меня.

— Я знаю, Мастер, вы просили не вмешиваться, но…

— В последнее время, ты все чаще перебиваешь меня, не дослушав. Иногда, это может быть непростительной ошибкой.

— Простите, Мастер.

— Но, впрочем, ты права. Я действительно хотел поговорить с тобой о вчерашнем вечере. — Кто бы сомневался. Опять я окажусь крайней. Боги, как все это может надоесть. — Я действительно просил тебя не вмешиваться… Но за последние два года много чего успело произойти. Изменилась ты, стала более разумной и каждый твой поступок более взвешенный. Нет, до совершенства тебе еще далеко, но ты работаешь в этом направлении. Меня это радует и меня это устраивает. За вчерашний вечер я могу сказать тебе только спасибо. Что бы там не произошло, но эта девочка была в большой опасности, ты смогла ей помочь, а при этом еще и не перейти дорогу Диару. Сейчас же я смогу ее защитить. Причем сделать это так, что Диар, да будут милостивы Боги, ничего не поймет. Спасибо тебе. — Я не знала, как реагировать и что говорить, Мастер удивлял меня все больше и больше. — Но я позвал тебя не только для этого. Боюсь, вторая часть разговора тебе не понравится, прости меня. Дело в том, что мне нужно уехать на остров. Ты это знаешь. Я рассчитывал, что мой стион останется здесь, но теперь понимаю — это самый опасный вариант. Мне нельзя оставлять его здесь — иначе по возвращении я могу и не найти Замка на его прежнем месте. — Он был прав. В последнее время Артур и так дал себе слишком много воли, а без Мастера… Нет, даже страшно предположить, что будет. — В мое отсутствие Замком будут управлять Диар и Орион, но стион, теоретически главнее их, и если что, мог бы вмешаться и переломить ход ситуации, но в случае с Артуром это опасно. Опасно и оставить этих двоих без какой-либо подстраховки, поэтому я решил взять себе еще одного стиона — тебя.

— Что?

— Послезавтра состоится обряд твоего посвящения в мои стионы. — Не думаю, что смысл фразы дошел до меня сразу. Вначале слова Мастера повергли меня в глубокий шок, потом мне захотелось возмутиться, отстоять себя, свою жизнь, в этот момент я снова была прежней Ирианой, которая жила на улице и могла добиться своего. Ученица Мастера знала, он все равно поступит по-своему и бессмысленно упираться.

— Почему? Мастер, ну почему вы снова играете моей жизнью?

— Ириана, поверь мне, сложись все по-другому, я бы никогда не посвятил бы тебя в стионы, хотя ты достойна этого больше, чем кто-либо еще. Но сейчас ситуация сложилась таким образом, что мне придется так поступить. Так уж вышло, что ты единственный человек в Замке, которому я могу доверять. Тебя уважают ученики, опасаются учителя, уважают лимины, даже Наместник тебя знает. К тому же ты способна добиться уважения, хотя сама этого еще и не понимаешь. И если будет нужно — ты сможешь вмешаться в дела Замка. — Он замолчал, а я, чувствовала, как по щекам бегут горячие слезы.

— Вы не думаете, Мастер, ни о чьих интересах, кроме своих собственных. Вы заставили меня стать вашей ученицей, теперь хотите сделать стионом, а что потом? Я буду вынуждена оставаться в Замке до конца жизни, выполняя все прихоти Мастера?

— Ириана, прости. Сейчас у меня действительно нет выбора, как и не было его тогда, когда ты проходила обряд посвящения. Послушай, я не мог все объяснить тебе сейчас. Еще слишком рано. Позже я расскажу тебе все, и еще, я клянусь, что как только будет можно — я освобожу тебя от клятвы, и ты уйдешь из Замка. Пусть будет Мать Вселенная свидетелем этой клятвы и пусть она покарает меня, если я нарушу слово. — Проговорил он на Древнем Наречии. Наверняка, он думал, что мне полегчает, но вместо этого я расплакалась еще больше.

— Мастер, мне и так здесь тяжело, а вы… Вы уверены, что я смогу со всем этим справится.

— Ты сама не знаешь своих способностей, — он уже улыбался, а я… — Ладно, сейчас вернись к себе, после ужина зайди, мы поговорим. Я постараюсь рассказать тебе все необходимое.

В комнате я прорыдала часа два, а потом заснула. Вечером Мастер объяснил мне обряд посвящения в стионы, а потом наложил заклятье немости, по традиции накладываемое за день до посвящения. Следующий день и две ночи я должна была провести в келье, расположенной в подвальном этаже, конечно — эта была не темница, но, скажу честно — очень похоже.

Мне повезло, поскольку я была надежно защищена от внешнего мира, и не присутствовала наверху, когда весть о решении Мастера облетела Таурман. Сказать, что эта новость была шоковой для всех обитателей — ни сказать ничего. Конечно, никто не спорил с Мастером, никто не оспаривал его воли, но… Артур чуть было не сошел с ума, буйствуя в своей лаборатории, в тот день он разнес в клочья весь свой запас целебных трав. Учителя разделились на два лагеря: один — удивленно не понимающих; другой — удивленно-обреченных. Ученики не знали, как реагировать и находились в состоянии ступора. Мастер был мрачен и серьезен, как никогда. В общем, причин для беспокойства было достаточно. Что касалось меня, то сказать особо нечего. Расстраиваться и плакать было бесполезно, радоваться — не хотелось, оставалось только осознавать весь груз моей будущей ответственности, а еще попытаться не возненавидеть Мастера.

Обряд посвящения проходил на рассвете, словно в насмешку, на одной из открытых крыш Замка. Было очень холодно, было очень рано, было очень грустно. На площадке, кроме Мастера, были несколько учителей, в том числе и Диар с Орионом, и стион Мастера. Вся церемония проходила на Древнем Наречии. Вначале Мастер сотворил открытый костер, пламя которого стало потрескивать на ветру, потом я встала на колени, а он прочел длинную молитву о посвящения избранного. После того, как он закончил все учителя, а за ними и стион прошептали слова благословения. По знаку Мастера я, все еще стоя на коленях, подняла голову и обратила свой взгляд на костер. Мне нужно было погасить его, не используя никакой новой магии, а только видоизменяя старую. Я оглядела сложные, почти непонятные плетения и поняла, что изменить энергию огня во что-то другое будет не так легко, поэтому я решила поступить по-другому — разрушить связи, которые создал Мастер. Легко сказать — сложно сделать. Я понимала — один неверный шаг и вся эта конструкция взорвется с такой силой, что мало мне не покажется. Когда я довольно успешно распутала примерно треть заклинаний, то уже поняла все то, что сделал Мастер, а самое главное — как это разрушить. Однако все бы было слишком хорошо, если бы этим дело и закончилось. Хотя, когда мне так везло? Я почувствовала, что одну из нитей заклинания держит энергия довольно большой силы. Разрушить центральное плетение в тот момент, — значит, открыть контур, и будет взрыв, но как тогда… Ответ пришел сам собой, я даже не ощутила, как сама послал легкий энергетический импульс туда, где должна была заканчиваться нить и почти одновременно другим импульсом разрушила центральное плетение. Пламя погасло красиво, со стороны казалось, что под моим взглядом, после чего Артур отступил на шаг назад. Я не поднимала глаз, но чувствовала, как в воздухе растете непонимание и недоверие.

— Достойна ли она? — громко спросил Мастер, и я почувствовала — он и доволен и разочарован одновременно.

— Достойна! — ответил ему дружный хор голосов, в который добавилось злобное шипение Артура.

— Да будет так, — Мастер сотворил над моей головой большую розу, состоящую из магии четырех стихий — Ириана, дочь рода Олова Мудрого, дочь Великих, я беру тебя в свои стионы. Ты достойна того, что бы быть избранной.

— Благодарю Вас, Мастер и всех Свидетелей за оказанную мне честь. Примите мою клятву верности тот, кто избрал меня. — Мастер положил мне левую руку на затылок, и я повторила ту клятву, которую приносила в день посвящения.

— Я принимаю твою клятву. — Громко объявил Мастер, по его знаку учитель Орион подал ему серебряную розу, которая спустя секунду была приколота к моей робе. — Поднимись, стион. — В этот момент сквозь серые густые тучи пробилось солнце и коснулось своими лучами моей рыжей головы.

После обряда посвящения мне было позволено пойти в свою комнату. На крыше я замерзла, последние полутора суток мои условия тоже нельзя было назвать уж очень комфортными, поэтому я забралась под одеяло и задремала. Мой сон нарушил стук двери, я с трудом разлепила глаза и поняла, что прошло еще слишком мало времени. На пороге стояла Сандра, выглядела она, конечно, получше, но лицо еще свидетельствовало о недавних побоях.

— Госпожа, Хозяин прислал вам вина. — Проговорила она, протягивая мне поднос с кубком.

— Спасибо, Сандра, это как раз то, чего мне не хватало. — Я почти залпом осушила кубок и почувствовала, как по тело разливается спасительное тепло.

— Вам что-нибудь еще угодно, госпожа?

— Сандра, не беспокойся обо мне. Займись лучше своей работой.

— А этот теперь и есть моя работа, госпожа — смысл сказанного не сразу дошел до меня.

— То есть?

— С этого дня я Ваша личная служанка. У всех стионов есть слуги.

— Я не знала. — Ответила я Сандре, а про себя улыбнулась. Мастер нашел действительно отличный способ защитить девочку от учителей. — В любом случае, я хочу поспать, так что ты мне не нужна. Можешь быть свободна.

— Спасибо, госпожа.

Сандра разбудила меня только после ужина. За мной посылал Мастер, так что пришлось мне, скрипя сердце, надеть робу, приколоть к ней розу и направиться в покои Хозяина Таурмана.

Он встретил меня равнодушным взглядом, пригласил сесть. В воздухе витало напряжение, потом он сказал:

— Завтра я уезжаю на остров, ты остаешься здесь. Не думаю, что это время будет легким, но, наверное, так угодно Богам. Теперь выслушай меня, вопросы будешь задавать потом. Ты можешь учить третий уровень, так что пока меня нет, ты вполне можешь начать. Все книги в библиотеке разрешены тебе для чтения, Орион предоставит тебе любое снадобье, в общем — решай, что и как делать, по приезду я проверю то, что ты успела усвоить. Единственный совет — очень точно рассчитывай любое заклинание, особенно первое время. Это то, что касается твоего обучения. Что касается твоих обязанностей стиона — их нет, пока нет меня. Права — это то, что у тебя никто не отнимет. Я не хочу стравливать тебя с учениками, а тем более с учителями, но если будет нужно, помни — в мое отсутствие и отсутствие Артура, ты самый главный человек в Замке, и даже учителя должны тебе подчиняться. Управлять Замком будут Орион и Диар, но если случиться что-то неординарное — последнее слово за тобой. Я знаю, ты все сможешь оценить правильно и без надобности не вмешаешься, но это право у тебя есть. Еще. Вот эта печатка — мой символ, при необходимости ты можешь пройти в любой известный тебе дом, показать его и попросить о помощи. — Он протянул мне кольцо со своего мизинца. — Не пользуйся им без крайней необходимости. И остается еще один очень важный момент — Наместник. Ему может понадобиться твоя помощь. Ты ведь знаешь, где находиться моя личная голубятня? — Еще бы я не знала, всю болезнь Мастера я кормила его питомцев. — И пару серых голубей ты тоже видела?

— Да, Мастер.

— Этими голубями мы общаемся. Я предупредил Наместника, что какое-то время меня не будет. Однако ему может понадобиться помощь. Если так случиться, то он пришлет тебе одного из голубей со временем и местом встречи, но за ним могут следить, так что будь осторожна. Как ему помочь — решай сама, я тебе доверяю. При необходимости можешь выпустить Всадников Ночи, как — ты знаешь. Ну вот, наверное, и все.

— Да, Мастер.

— Ириана, я знаю, у тебя достаточно причин, что бы ненавидеть меня, но, поверь, у меня действительно нет выхода.

— Я верю Мастер. Верю. — Я говорила правду. Возможно, у него действительно нет выхода. Возможно… Просто в это почему-то очень сложно поверить. Но разве у меня есть выход?

— Возьми ключи от моих покоев, с завтрашнего дня ты единственный человек, которому позволено сюда входить. Ну, кроме, Тома, конечно. Ему открывать будешь сама, и присутствуй, пожалуйста, во время уборки, я не хочу, что бы кто-то из учителей был здесь. Хорошо?

— Да, Мастер.

— Иди. Завтра я уезжаю на рассвете, и ты должна выйти и проводить меня. Сандра тебя разбудит. И хранят тебя Боги, Ученица.

— Да будет их милость сопутствовать Вам во всем, Мастер.

На следующее утро он уезжал. Подали экипаж, запряженный четверкой вороных, Мастер раздал последние указания учителям, потом я поклонилась ему, а он лишь сдержанно кивнул и, с помощью Артура забрался в экипаж. Стион Мастера смерил учителей холодным надменным взглядом, бросил презрительный взгляд в мою сторону, и тоже забрался в экипаж. Минута и лошади понесли Мастера и стиона в порт. Я смотрела вслед экипажу и чувствовала, что эта поездка изменит очень многое. Мне было страшно: из-за перемен, которые неминуемое произойдут, из-за Мастера и из-за тех обязанностей, которые он на меня возложил. Однако в очередной, уже сбилась со счета, в какой, раз от меня ничего не зависело, а мне предлагали выжить, в предложенных условиях.

Глава 11

Через несколько дней после отъезда Мастера, мне начало казаться, что вес его опасения были напрасны. Хозяин Таурмана уехал, а жизнь в Замке не изменилась. Ученики по-прежнему спешили на занятия, устраивали сборища в коридорах, иногда нападали на лиминов, хотя в моем присутствии делать это перестали. Думаю, они знали, как я к этому отношусь, а на примере Артура многие знали, что может случиться, когда разозлишь стиона Мастера.

Учителя тоже не изменили привычного образа жизни. Чем-то занимались, что-то преподавали, в общем, можно было бы расслабиться, но Мастер, а точнее его опасения не давали мне покоя, мне казалось, что что-то обязательно должно было произойти, поэтому я была словно сильно натянутая струна у лютни, в ожидании того, что вот-вот придется порваться.

Посвящение в стионы имело свои плюсы. В первый же день после отъезда Хозяина Таурмана я сходила в библиотеку и еще раз прочитала главу, посвященную стионам. Мастер ведь сказал, что у меня остаются права, а неплохо было бы узнать о них побольше. Спектр прав оказался действительно обширным. Я даже поняла, отчего у Артура настолько снесло крышу. Прав было много, а обязанность, по сути, только одна — исполнять волю Мастера. В его отсутствие я смело могла наслаждаться только правами, хотя зареклась делать это без особой надобности. Единственная привилегия, которой я решила воспользоваться была Сандра. Не сказать, что я очень сильно нуждалась в услугах служанки, но с девушкой сразу стало как-то веселее. С ней я могла просто поболтать, не подбирая слова и не думая о последствиях, ее присутствие в моей комнате спасало от одиночества, преследовавшего меня последние несколько месяцев, да и положение моей служанки защищало ее от нападок других учителей и учеников Замка, никто бы не посмел даже косо посмотреть на нее. Во всем другом я по прежнему была той же ученицей Мастера: ела в общей столовой, занималась в общей библиотеке, а не в личной библиотеке Мастера, старалась следовать своему прежнему расписанию. В общем, старалась не замечать своего нового положения, так, на всякий случай. Хотя, сказать по правде, это было трудно. Если я и не замечала своих новых привилегий, то о них постоянно напоминали. Ученики, почти шарахавшиеся от меня в коридорах и склонявшиеся в низком поклоне при моем появлении, учителя, заменившее свои не замечающие взгляды на взгляды, наполненные ледяным уважением, да лимины, готовые встать на колени в ритуальном поклоне при виде стиона Мастера В общем было весело. Вскоре я начала учить третий уровень. Полистав кое-какие книги по магии, я решила все же начать с зелий и снадобий. Рецепты, конечно, были сложные, но интересные, я набралась разнообразных трав у Учителя Ориона и принялась готовить некоторые, наиболее интересные и еще не очень сложные, ну, по крайней мере, мне так казалось. Учитель Орион помогал мне, иногда советом, иногда каким-нибудь секретом, в общем не оставлял без внимания горе-ученицу третьего уровня, а мне все это понравилось и я снова углубилась в учебу, что дало мне возможность оторваться от наблюдения за жизнью в Замке.

Беда, как говориться, не приходит одна. Я знала это, да и не только знала, но и проверяла, причем неоднократно, к сожалению, на собственном опыте. Отъезд Мастера прошел тихо, следующие несколько дней внушили мне ложную надежду, но очень скоро все встало на свои места.

Однажды утром я, как обычно, открыла Тому покои Мастера. Но только в этот раз было что-то не то. Я знала, дверь Мастера кроме ключа охраняет еще и ряд магической защиты, однако теперь примерно треть хитрых ловушек была уничтожена самым варварским образом. До конца защита сломана не была, внутрь разумеется никто не попал, но чувство опасности, казалось крепко задремавшее где-то внутри проснулось и заставило меня посмотреть правде в глаза. Мастер был прав, что-то в Замке не так. Я долго думала, стоит ли восстанавливать нарушенные ловушки, но, после длительных размышлений, решила, что не стоит. Я восстановила нарушенное с обратной стороны двери и, после уборки, ничего не сказала Тому. В тот же день меня нашел учитель Орион. Вид у него явно был взволнованный.

— Стион, прошу вас посмотреть на одну вещь. — Тихо сказал он.

— Что-то случилось?

— Пойдемте, вы сами все поймете, только накиньте капюшон. — Я сделала то, что велел учитель, и последовала за ним. Орион привел меня в небольшой кабинет рядом с центральной приемной. Там уже был Диар, хотя кто бы сомневался и волшебник. Да, тот самый волшебник. Мне резко стало нехорошо, но нужно было взять себя в руки.

— Так где же Мастер, разве он не знает, что я требую встречи с ним. — Требует? Самоуверенный человек.

— Думаю, он не может встретиться с вами, Волшебник, но эта дева его уполномоченное лицо. — Мать-перемать, в моей голове начали всплывать так хорошо забытые ругательства. Диар подставлял меня самым наглым образом.

— Я слушаю вас, господин. — Я почти прошипела эту фразу, не знаю, мне просто показалось, что он может узнать меня.

— Мне нужен Мастер. Этот вопрос я должен решить только с ним. Меня не устраивают его недоучки, так и передай своему хозяину.

— Мастер доверил мне честь разговора с Вами, а сам он слишком занят, что бы отрываться на что-либо — хотелось сказать, на всякие пустяки, но язык я все же прикусила, лицо Ориона было слишком белым.

— Что ж, сегодня ночью ваши Всадники Ночи бродили по городу и напали на двух бродяг. — Повисла пауза, неловкая и глупая. Я испугалась, хотя делать этого не должна была.

— Не может быть. Всадники Ночи были там, где им положено, и Мастер их не выпускал.

— Неужели. А тебе это доподлинно известно девочка? Два калеки недостаточные аргументы?

— О чем вы? Точнее, о ком? — Минутное замешательство прошло, и я начала рассуждать здраво.

— О ком? Хочешь увидеть?

— Было бы не плохо. — Он вышел в центральную приемную и вернулся с двумя бедолагами, и тут мне снова стало не по себе. По крайней мере, одного из них я хорошо знала.

— Вы утверждаете, что сегодня ночью на этих двоих напали Всадники Ночи?

— Я не утверждаю, я в этом уверен. Более того, у меня есть свидетели, которые видели, как на этих двоих напали две серебристые тени.

— Невозможно.

— Что? — он возмутился.

— Невозможно. — Я ближе подошла к двум гостям и вначале коснулась первого, того, которого не знала. В ту секунду, когда мои пальцы дотронулись до его руки, я почувствовала липкий тошнотворный страх, которой почти валил с ног. Что это, и откуда взялось, я не знала, но была уверена, что даже Всадники Ночи на такое не способны, спустя секунду я почувствовала, как страх постепенно растворяется, а мужчина позволяет мне заглянуть в его мысли. Я увидел набольшую городскую площадь, мужчину, который сидел у стены, еще одного убогого рядом с ним, а потом почувствовала сильный всплеск энергии, которая светилась в темном свете серебристым светом секунда и эта энергия буквально обрушилась на мужчину, а я убрала руку.

— Ну что? Убедились — голос Волшебника был самоуверенным и почти довольным, но я уловила тень беспокойства, проскользнувшую в нем.

— Убедилась — сказала я и дотронулась до руки второго. Это было совсем по-другому, никакой липкий ужас не охватил меня, я просто погрузилась в состояние полного безразличия. Ухватить последние воспоминания было не так-то легко, но все же получилось. Я увидел Дилана, бегущего от Стражи, ему почти удалось уйти, но он упал, неловко подвернул ногу, боль, испуг. Что-то мягкое и холодное повисло над ним, и спустя секунду он уже погрузился в это состояние безразличия.

— Ну и что ты нам скажешь, и будь добра, сними капюшон, я не привык разговаривать, не видя лица собеседника.

— Я буду разговаривать так, как удобно мне. А сказать могу следующее. На этого парня действительно напали Всадники Ночи, — нужно было видеть лицо Учителя Ориона, — вот только произошло это как минимум два года назад. А что касается вот этого мужчины, то нападение было совершено недавно, возможно, даже и прошлой ночью, но напали на него не Всадники, скорее что-то неживое. Ищите виновника в городе. Мастер давно не выпускает на прогулку своих Всадников. — Я ждала реплики, ну хоть чего-нибудь со стороны волшебника, но он лишь что-то проворчал себе под нос и вывел своих спутников из кабинета.

— Поздравляю, — прорычал Диар, после короткой паузы. — Ты нажила себе врага, да какого! То-то Мастер обрадуется по возвращении. — Он выскочил из кабинета. Мне же оставалось лишь сцепить зубы, в чем-то он оказался прав, я действительно нажила себе еще одного врага. Хотя, их слишком легко наживать, когда остаешься верной клятве, данной Мастеру.

— Стион, вам не следует так больше делать — Тихо сказал Орион.

— Что?

— Вам подобные заклинания еще слишком тяжело даются. Не следует их применять раньше времени.

— У меня не было выбора, Учитель. Скажите, а Вам обязательно называть меня стионом?

— Форму обращения выбираешь ты.

— Тогда, зовите меня Ирианой, как раньше. Я плохо себя чувствую, когда слышу слово стион.

— Со временем это пройдет, Ириана. Обязательно. А пока тебе лучше вернуться к себе.

— Вот тут вы правы, Учитель. Я отдохну немного. Прислать тебе общеукрепляющее?

— Не стоит, я справлюсь.

Я пролежала у себя в комнате почти весь день, отказавшись от обеда и забыв про ужин. Чужие эмоции и страх не давали мне покоя. С одной стороны мне было жалко незнакомца, который, судя по всему, пострадал лишь затем, что бы убедить и меня, и город в том, что Всадники ночи вырвались наружу. С другой, было жалко Дилана, который перестал быть человеком из-за… Да кто его знает из-за чего. Жизнь в Замке заставила меня по-новому посмотреть на многие вещи. С одной стороны, можно было бы сказать, из-за первого Наместника, который пожелал нас уничтожить, с другой стороны — из-за Мастера, который дал Наместнику этих исчадий ада, с третей — из-за него самого и из-за нашего образа жизни вместе взятых, одним словом — из-за неутешительной реальности. Боги, ведь и я была в этом виновата, да и именно Боги уберегли меня от подобной судьбы.

Когда первая волна негодования прошла, я стала замечать и более явные вещи. Например, то, что Волшебник пришел в Замок именно тогда, когда уехал Мастер, а я не была уверена, что это было просто совпадение, по всему выходило, что Мастер не зря опасался. Оставался открытым только один вопрос, что же теперь делать мне.

— Госпожа, я принесла ужин — Сандра как обычно почти бесшумно появилась в комнате.

— Спасибо. Я совсем забыла. Я сделала усилие и поднялась на кровати. Оставшаяся часть вечера прошла в молчании, хотя Сандра почти до позднего вечера была в комнате. Топила камин, перебирала мои вещи, в общем, делала никому ненужную работу, но я была ей благодарна.

На следующий день мне стало лучше. Я позавтракала в общей столовой, немного позанималась в библиотеке, посидела в кабинете у Мастера, пока Том наводил там порядок. Было скучно и, от нечего делать, я взяла почитать одну книгу, заинтересовавшую меня. Что-то подобное я видела ив библиотеке. Только здесь это был отдельная книга, а там несколько глав в большом томе под названием «Яды». Нет, не удивляйтесь, магам положено знать и это, особенно в части противоядий, но и яд может пригодиться. Зачем? А мало ли, что в жизни бывает, атакующие заклинания я тоже учу и вопроса «Зачем?» никто не удосужился задать.

Я перелистывала страницы книги, читала снадобья и удивлялась простоте их приготовления и состава. Хотя, противоядия, словно в насмешку мог приготовить только очень талантливый человек. Я не заметила, как увлеклась чтением, и только сухой вежливый кашель заставил меня оторваться от книги.

— Прости, Том. Я увлеклась.

— Я закончил, госпожа.

— Хорошо. Можешь идти. — Я поднялась, поправила плетения сбившихся заклинаний и вышла, хотя книгу для чтения я все же с собой захватила.

В тот день мне не хотелось выходить из комнаты, книжка действительно меня увлекла, хотелось просто сесть у камина и почитать, однако я знала — нельзя. Думаю, весть о вчерашнем госте уже успела обойти весь Замок. Не знаю, возможно, я заразилась подозрительностью у Мастера, но я чувствовала, что мне просто необходимо вести уже ставший обычным образ жизни. Поэтому я тянулась в столовую, злая на весь белый свет и себя в том числе.

Обед не лез мне в горло. Я через силу запихнула в себя похлебку, немного хлеба, но к жареному мясу даже не притронулась. Еда подействовала на меня плохо, голова закружилась, меня бросило в жар. Боги, с чего бы? Я ведь хорошо себя чувствовала. Я ждала, пока столовую покинет основная масса учеников, только после этого я решилась встать. Думаю, мои опасения были не лишними, спустя всего лишь пару шагов я почувствовала как темнеет в глазах, я оперлась о что-то, потом почувствовала, как лечу.

Я чувствовала чужой гнев, злость и отчаянье. А еще комок энергии, так похожий на тот костер, который я гасила при своем посвящении в стионы. Злость и отчаянье росло, а энергия не изменялась, Боги, да что это. Я никогда не знала, что чужой отчаянье способно вызвать такую боль. Я чувствовала, как практически каждая клеточка моего тела наполнялась горящей болью, казалось, еще немного и эта боль разорвет меня на части. Энергия, мой разум сам повернулся к ней, лишь бы не чувствовать этой злости и энергия стала обволакивать мое тело, мое сознание, секунда и этот комок энергии словно напитал мое тело, связи удерживавшие его разрушились, а я ощутила лишь темноту.

— Ириана! Ириана! — меня тормошили, кажется, били по щекам, заставляли понюхать что-то до боли знакомое и вызывающее лишь тошноту. Когда очередной спазм подкатил к горлу, я практически вскочила на постели, кто-то поставил мне на колени тазик и подождал пока я не приду в себя. — Ириана, ты меня слышишь?

— Да, Учитель.

— Хвала Богам! Девочка, как же ты меня напугала. — Тазик убрали, и перед носом возник кубок с мятной водой.

— Выпей.

— Не хочу. Мне опять станет плохо.

— Пей. — Его голос опять был уверенным и властным, и я проглотила питье.

— Столько шума из-за какого-то обморока… — Недовольно пробурчала я. Нет, все же я терпеть не могу собственного бессилия.

— Да. Столько шума. Ты знаешь, что уже далеко за полночь? — Учитель Орион кивнул мне на окно, в котором была темная ночь. Ни черта себе! — Мне уже казалось, что ты в себя не придешь. Что случилось?

— Не знаю. Честно. Мне вдруг стало плохо. Очень плохо, закружилась голова, а дальше я не помню.

— Ладно. Будем надеяться, что самое страшное позади. Сандра, пусть на кухне нагреют белого вина и принеси мне его горчим, девочка. — Сандра склонилась в поклоне и выскочила из комнаты. Я вернулась в горизонтальное положение, а Учитель начал мерить комнату шагами, он явно что-то хотел мне сказать, но боялся.

— Учитель, что-то не так?

— Ириана, ты где это взяла? — он показал мне книгу, так увлекшую меня утром.

— У Мастера. Она интересная.

— Точно?

— Да.

— Скажи, а ты ничего из нее не готовила и не пробовала?

— Нет. Я только читала. Да к тому же, мне все эти отвары пока не под силу.

— В этом я как раз таки не уверен. Думаю, ты сможешь их приготовить, даже не сомневаюсь в этом. Однако учти, все противоядия нужно принимать вовремя, иначе, потом можно и не спастись.

— Вы думали, я что-то приняла?

— Была такая мысль. Просто твой обморок был очень глубоким, такое редко случается. — Сандра вернулась с дымящимся кубком, Учитель Орион высыпал туда набор каких-то трав и протянул мне. — Постарайся сразу.

— Он же горячий!

— Ничего. Пей. — Почти сразу после вина я задремала. Я чувствовала, как Учитель Орион и Сандра поудобнее устроили меня, слышала, как Учитель Орион отдал Сандре последние распоряжения и ушел, а потом я крепко уснула.

На следующий день я чувствовала себя замечательно. Учитель Орион лишь недовольно покачал головой при моем появлении на завтраке в общей столовой. Я лишь улыбнулась ему. Я старалась не замечать вытянутые лица учеников, удивленные учителей и напуганные лиминов. Боги, как же я не люблю быть в центре внимания!

Прошла уже декада со времени отъезда Мастера. Мне оставалось продержаться еще одну. После визита волшебника и моего обморока, казалось, все снова притихло. Правда, кто-то еще пытался пробраться в кабинет Мастера, но это была лишь глупая самоуверенность. Его защиту вряд ли мог бы уничтожить кто-либо в Замке. В остальном же, все шло хорошо. Волшебник больше не приходил, Наместник не присылал вестей, в Замке тоже ничего не происходило. Однако я точно знала — в Замке не может быть ничего хуже тишины.

— Том выглядел удрученным. Я заметила это, как только он переступил порог кабинета Мастера и стал там прибирать. Казалось, он делает те же вещи, точно также подметает и вытирает пыль, но при всем при том отчаянье сопровождало каждое его движение. Я молчала — он тоже, но я чувствовала, что должна хотя бы установить причину такого поведения.

— Госпожа, я закончил. — Спокойно сказа он и как обычно поклонился.

— Том, у тебя что-то случилось? — слова сорвались сами собой.

— Нет, госпожа.

— Ты врешь мне. Говори, я приказываю…

— Госпожа, Хозяин просил не беспокоить вас по пустякам и не создавать лишних проблем.

— Том, давай ты расскажешь, а я сама решу, пустяки это или нет.

— Госпожа, один мой племянник… Он… — Старик замялся, а я уже привычным жестом выпустила заклинание, которое не так давно поразило меня. Это была защита от чужих ушей, но плетение называлось как-то длинно, и я предпочла ее не запоминать.

— Можешь говорить, нас никто не услышит.

— По приказу Хозяина Таурмана мой племянник должен каждый день ходить в город с определенными поручениями. Он это и делал, все это время, и всегда все было нормально, но вчера… Вчера в городе его очень сильно избили, он еле-еле дополз до Замка. Сегодня ему очень плохо, и мне кажется… Мне кажется, что он может и не поправиться.

— Том, а сегодня кто-то пошел в город?

— Да. Мы нашли другого человека.

— Хорошо. А где твой племянник?

— Госпожа, Вам не стоит вмешиваться… Это опасно. Он всего лишь лимин.

— Том, где он?

— В нашем храме. Вдруг Боги ему помогут.

— Я могу туда войти? Это для вас не грех…

— Нет, госпожа. Нет.

— Тогда возвращайся к своим обязанностям, а я по возможности навещу твоего племянника.

— Спасибо Вам, госпожа. Но вы рискуете.

— Не больше, чем всегда. К тому же не думаю, что бы Мастер отказал вам в помощи…

— Да. Он просил обращаться к Господину Ориону, но это не тот случай. Вы поймете почему. Хорошо, а теперь иди, Том.

Он ушел, а я еще какое-то время просидела в кабинете Мастера, а потом закрыв его проскользнула в сад. В то время, когда большинство учеников и учителей были на занятиях. Храм лиминов снаружи представлял собой обыкновенный сарай. Внутри же он тоже не был чем-то богатым. Несколько цветных ковров на полу, самотканые гобелены на стенах, да несколько дорогих подсвечников. В центре храма лежал паренек лет четырнадцати, с ним рядом сидела седоволосая женщина. При моем появлении она поднялась, поклонилась и напугалась.

Позволь, я посмотрю на него — попросила я. Она лишь грустно кивнула. Я опустилась на колени рядом с парнем, осмотрела его в тусклом свете горящих свечей. Сказать, что он был страшным, не сказать совсем ничего. Он представлял одно сплошное кровавое месиво, кое-где, правда, уже были почти затянувшиеся ссадины и почти черные синяки. Я провела над ним рукой, потом как можно аккуратнее коснулась ладони, и почти ничего не произошло. Те двое позволили мне заглянуть в их мысли, парень же сделал все, чтобы я не увидела, что же там произошло на самом деле. Мне приходилось лишь догадываться, да надеяться на правильность внешних признаков, а кроме синяков и крови я еще кое-что заметила.

— Я скоро вернусь, — сказала я женщине и пробралась обратно в Замок.

Чем мне нравился Учитель Орион, так это тем, что он подчас понимал все, но не спрашивал ничего, хотя и я лишний раз старалась не подставлять его своими просьбами и вопросами. Тем более, сейчас, когда нет Мастера и равновесие в Замке, похоже, нарушено. Я лишь попросила разрешения взять кое-что из его запаса трав, он мне это разрешение дал, зачем и для чего, а так же что именно я взяла, он не спросил, а я не сочла нужным ответить.

Нужные снадобья готовились долго. В тот день мне казалось, что даже слишком долго, но, думаю, как обычно в таких случаях я преувеличивала. К тому же снадобья давались мне не так плохо, и под руководством Мастера и Учителя Ориона почти успешно выучила базовый второй уровень. Хотя здесь мне и пришлось приготовить почти третий, но не у меня, ни у паренька второго шанса просто не было. Когда был готов последний пузырек, я запечатала его воском и потихоньку выбралась из Замка и направилась к храму. За те несколько часов, что я отсутствовала в Замке, парню стало еще хуже. Женщина сидевшая возле него все еще была в храме, но на этот раз она разговаривала со стариком Томом, а рядом с парнем сидела Сандра. Увидев меня, вся троица занервничала, хотя и старалась вида не показать.

Я снова склонилась над ним, провела над его ранами рукой, стараясь определить, куда именно ушла большая часть атакующих заклинаний. Похоже, это были воздушные боры, не слишком сложные, но весьма действенные плетения и самое главное, в Замке их могли творить почти все. Когда я нашла место, то на секунду остановилась. Если я сейчас ошибусь, то, скорее всего парню уже не поможешь, но если ничего не делать, к утру он умрет.

— Сандра, мне понадобиться твоя помощь. Видишь вон тот пузырек с коричневым горлышком. Смажь им сейчас губы парня. Потом откупоришь вон тот, из синего стекла и когда я скажу, вольешь ему в рот немного.

— Немного это сколько?

— Пока не откроет глаза. Готова?

— Да, госпожа.

— Тогда начинай. — Девушка почти трясущимися руками открыла пузырек и смочила губы, а потом потянулась к другому. Мне нужно было действовать, последняя секунда сомнения и я впервые применила то, о чем раньше только читала. Мне нужно было направить энергию туда, где парню досталось больше всего. Вот только энергия должна была заполнить раны и помочь восстановлению, а для этого нужно было видоизменить ее в энергию, не относящуюся к четырем стихиям, названную «исцеляющая», вот только не вполне понимала, как это должно было происходить.

В книгах было написано, что нужно создать любую энергию, лучше всего огня, а потом изменить ее в «исцеляющую», механизм, конечно, был описан, но я толком не понимала, как он работает. И как часто бывает, в самый ответственный момент мой разум отключился, позволив подсознанию делать то, что необходимо. Очнулась я, лишь, когда на кончиках пальцев появилось легкое покалывание, а перед ладонями энергия сконцентрировалась в небольшой шар. После этого я очень медленно направляла энергию туда, где было больше ран, ну, или по крайней мере, мне так казалось. Постепенно энергия истощалась, я чувствовала легкое головокружение, а парню, похоже, стало немного полегче.

Сандра, — почти прошептала я, когда мои сила были на исходе, я видела, как кто-то открыл парню рот, и туда потекло снадобье. Только после этого я отважилась убрать руки и закрыла глаза. Сквозь пелену забытья я услышала сильный кашель, а про себя улыбнулась — кажется, получилось.

Сколько я была в таком состоянии, не знаю, думаю, что все же не очень долго. Когда я открыла глаза, то увидела взволнованные лица лиминов и паренька, лежавшего на полу и что-то говорившего женщине.

— Госпожа… — Том сказал, а потом замялся

— Со мной все хорошо, Том. — Кажется.

— А ты как? — обратилась я уже к парню.

— Госпожа… — его удивлению не было придела.

— Где болит?

— Везде…

— Это хорошо. Кто тебя так? — парень замялся.

— Тоул, скажи ей, ей можно доверять.

— Господин Диар и еще двое, я не видел их лиц, но по-моему это были ученики. — Он замолчал, я тоже. Я предполагала, что он скажет именно это. Нет, я даже была уверена, но, услышав это от парня, было шоком. Боги, и что же теперь делать, а самое главное. Как поступить с ним. Мысли буквально метались в моей голове, не давая ни сосредоточиться, и хоть что-нибудь понять.

— Госпожа, — голос Тома был взволнован и вернул меня к реальному времени. — Госпожа, уже очень много времени, прошел обед, скоро ужин. — Боги, а ведь действительно, и если все обстоит так, как думаю я, то и меня, и Сандру уже хватились. Нужно было придумать предлог нашего общего отсутствия. Благо он практически стоял перед носом.

— Том, а зачем вам эти цветы? — кивнула я на корзину цветков лопса, стоявшую прямо возле входа.

— Если не срезать их сейчас, госпожа, то клубни не получат достаточно соков, а Мастеру они нужны, он всегда сам следит за этим, но сейчас он попросил меня.

— Значит, цветы не нужны.

— Нет, я собирался их сжечь.

— Не надо. Сандра, возьми корзину, и испачкай в пыльцу пальцы, — девушка странно посмотрела на меня, но выполнила приказание. — Хорошо, теперь будет, что сказать в Замке. Пойдем.

— Госпожа, я… Я хочу остаться. — Так, приехали. Еще веселее.

— Сандра, иди. Госпожа знает, что говорит — хриплый голос Тоула, оказался веским аргументом.

— Никому не говорите, что Тоулу стало лучше, и по возможности не пускайте сюда учителей Замка. — Том лишь кивнул, думаю, понимая, что я хотела сказать на самом деле.

Я оказалась права, в Замке отсутствие мое и Сандры не просто было замечено, но и нас какое-то время искали почти все. Остается лишь один вопрос — зачем. В отсутствие Мастера некоторые учителя предпочитали не просто не замечать меня, а делать это так, что бы заметили все. Однако теперь именно эта часть учителей атаковала бедного Учителя Ориона расспросами, куда я собственно могла деться.

Учитель Диар хотел меня видеть — фраза, произнесенная моим обычным безразлично уверенным тоном, сразу выбила всех присутствующих из колеи, разве что, Учитель Орион не был удивлен.

— Где ты была?

— А разве я обязана отчитываться? Перед вами? — мой тон нельзя было перепутать ни с каким другим, я действительно хотела унизить Диара, причем как можно сильнее. Благо, это было нетяжело, любое косое слово, любой жест, а иногда даже предполагаемые мысли уже оскорбляли достойного Диара, да еще как оскорбляли…

— Что? — это был почти окрик. Почти, он вовремя остановился, вспомнив, кто же я, и почему следует замолчать.

— Ну, если для вас это представляет такой интерес… Я была в саду, собирала вместе с Сандрой цветки лопса. Хочу продолжить свое обучение, если вы не против. — Он ничего не ответил, но понял, что что-то не так. — А зачем я вам понадобилась.

— Думал, что ты сбежала. От тебя, дева, всего можно ожидать, а мне не хочется отчитываться перед Мастером за твое исчезновение.

— В любом случае, вам учитель, и не придется, только Мастер в ответе за меня и только перед ним я отчитываюсь за свои поступки. — Я жестом велела Сандре следовать за собой.

Через три дня состоялись похороны Тоула. По официальной версии парень так и не пришел в себя, после стычки с городскими жителями. Неофициальной версии не было, и быть не могло. Просто утром учитель Диар куда-то увел учителя Ориона, а через пару часов они вернулись. Сообщить мне это неприятное известие.

— Умер один из лиминов — с вызовом сообщил мне учитель Диар. Думаю, он ждал от меня реакции, хоть какой-нибудь.

— И что? — спросила я, ненадолго оторвав взгляд от книги.

— Стион, обычно Мастер занимается похоронами, но в его отсутствие, учитель Диар считает, что Вы должны провести похороны.

— Провести похороны? Это как?

— У лиминов принято сжигать мертвых, вот этим и займешься, причем прямо сейчас. У них считается плохим знаком дать пролежать мертвому больше двенадцати часов.

— Я должна его сжечь?

— Да. Огненное поле подойдет как нельзя лучше. — Диар вышел, а Учитель Орион посмотрел на меня так, словно…

— Я бы посоветовал закрытое огненное поле, но не с очень большой энергией, иногда надо щадить чувства родных.

— Да, Учитель. — Похороны заняли полтора часа. Похороны как похороны, плач, стоны, непонимание. Надеюсь, что и прощение.

Вечером того же дня я спустилась в лабиринт. Да, Мастер оставил мне мой медальон, но я и не думала, что придется им воспользоваться. Тем более, для этого. Тоул, недвижимый, лежал на тонкой подстилке, которая не могла защитить от холодных камней. Хотя, ему ведь нет разницы. Я склонилась над ним, влила в рот несколько капель противоядия и стала молиться всем богам, что бы оно помогло. Я знала, как рискую, но другого выхода я не видела. После трех минут непрерывного кашля Тоул спросил:

— Госпожа, у Вас все получилось.

— Думаю, да. Ведь ты еще не пересек другую сторону мира. Как ты себя чувствуешь?

— Неплохо, для покойника. А меня что, отпели?

— Более того. Тебя сожгли, так что можешь расслабиться.

— А если узнают.

— Думаю, в любом случае узнают, но тогда в Замке не будет тебя и будет Мастер. Поедем, у нас слишком мало времени. Мне нужно вернуться хотя бы поздней ночью.

Мы шли молча, лимин озирался по сторонам и боялся любой тени, я шла уверенно, даже не замечая, как выбирала дорогу. Голова была занята, а от сердца отлегло. Представление, именуемое похоронами, прошло успешно. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Устроить его было моей идеей. Почему? Мне было необходимо сохранить жизнь этому пареньку, потому что он пострадал от рук Диара, потому, что он был доверенным лицом Мастера, потому, что я несла ответственность за всех, пока не было Мастера, потому, что за него никто, кроме меня не заступился бы. Я знала, без лечения — он умрет, поправится — и его убьют. Нужно было найти третий вариант — и я его нашла. Он был рискованным. Очень. Попросить о помощи Учителя Ориона я не могла. Это было бы предательство, это был бы конец его — как Учителя, моего Учителя, к тому же — он мог отказать. Даже не так, он должен был отказать. Однако варить снадобье по книге «Псевдояды», было риском. Большим. Нет, очень большим, а давать его лимину — безумие. Однако решение он принимал сам, я рассказала ему всю правду. Цветки лопса пригодились и для яда, и для противоядия. В общем, пронесло. Однако, рукой чувствую, что мне за это будет, Мастер такого не одобрит. Тем более он не одобрит того, что я собираюсь сделать сейчас. Если получиться. От очередного шороха, лимин подпрыгнул, казалось, до потолка.

— Это мыши — улыбнулась я.

— Простите, Госпожа.

— Чего ты боишься?

— Это места построили приспешники Олба.

— Это кто, что-то вроде демона ада?

— Ага. Он самый главный.

— И чего только не придумают. Это место построили первые жрецы, для первой святой женщины из рода Великих — Адриатиды. Почти четыреста лет Великие жили здесь, не выходя на поверхность.

— Почему?

— Чтобы получить Знания. Весь наш уклад жизни пришел отсюда. Вот только когда Великие начали смешивать свою кровь с элитарами, древние законы были отодвинуты на второй план.

— Почему?

— Не знаю. Но это и не важно. Я говорю это к тому, чтобы ты не боялся.

— А куда мы идем?

— В город. К одному человеку, который может тебе помочь.

— Госпожа опять не уверена.

— Да. Я не уверена. Но другого варианта у меня нет.

— Первая часть плана сработала. Думаю, со второй то же все будет нормально.

— Молодец. Хотя я могу на это только надеяться.

Господин Бертрам был растерян. К нему пришли поздно вечером, показали печатку Мастера, просили о помощи. Причем кому? Грязному лимину, который не вызывал доверия.

— Вы сошли с ума! — нет, он не спрашивал, он подтверждал всем известную истину. Сказать правде, в Замке я уже отвыкла от такого обращения. Все-таки к хорошему быстро привыкаешь.

— Нет. Это единственная возможность спасти жизнь слуге Мастера.

— Можно подумать, у него таких слуг мало.

— Нет. Но это важно.

— Девочка. Я знаю, что Мастера нет в городе. Я предполагаю, что у вас в Замке без него могло случиться все, что угодно, но это не означает, что я должен во все это вмешиваться.

— Мастер говорил, что если что-то случиться, тоя могу к вам обратиться.

— Да, и что случилось?

— Его могут убить, только за то, что он верен Мастеру.

— Да. А меня никто не убьет, если я ему помогу?

— Нет. В Замке никто не узнает, что он пропал. Господин, мне нужно, только, что бы вы пристроили его куда-нибудь до приезда Мастера. Дальше — как прикажет он. Поверьте, если бы у меня был другой выход… Но это нужно не мне, а Хозяину Таурмана.

— Клянешься?

— Клянусь!

— И где мне его спрятать?

— Не важно. Только, что бы подальше от города. Может, в какую-нибудь богадельню!

— Ладно. Пока иди на кухню, тебя покормят. Завтра — решу. — Лимин поклонился и вышел.

— Спасибо Вам, господин Бертрам.

— Надеюсь, я поступаю правильно. Иди, девочка. И как только Мастер окажется в городе, я обо всем ему сообщу.

— Конечно.

Я снова шла по лабиринту, не веря своему счастью. Можно сказать, что все решилось. Тоул в безопасности, живой, а ведь я и могла ошибиться. И тогда… Нет, даже страшно подумать, но с другой стороны… Не вмешайся я со своим нелепым планом, его бы убили. Я в этом была уверена почти на сто процентов. Он чем-то помешал Учителю Диару, вот только чем, верностью Мастеру? Как и я? И кто тогда следующий?

Вдруг на душе стало тоскливо. Всю свою жизнь я только и делала, что пыталась выжить, из-за чужих решений. Самым обидным было то, что даже Мастер делал тоже самое. Боги, ну почему именно я, почему, из этого состоит вся моя жизнь? Тоска, однако, быстро прошла. Точнее, мне удалось быстро загнать ее в дальний угол сознания. Хотя бы одному человеку мне удалось помочь, хотя бы на какое-то время. Дальше, пусть решает тот, кто должен решать.

Глава 12

Возвращение Мастера прошло тихо. Он вернулся глубокой ночью, полубольной и измученный. После возвращения он закрылся в собственной спальне и никого к себе не допускал. Так, что рассказать обо всем, что я успела натворить в его отсутствие, я не смогла. Мне оставалось только ждать, того момента, когда он захочет меня выслушать. Что касается Артура, то путешествие, казалось, пошло ему на пользу. Вечно недовольное настроение сменилось на слегка раздражительное, а презрительное отношение к ученикам — на крайне дружелюбное, что не могло не настораживать. К слову, не только меня, Верон, с которым мы все еще общались, время от времени, но который, после посвящения старался меня избегать, намекнул, что кое-кто из учеников озадачен таким поведением Первого Стиона, более того считает все это какой-то игрой. Возможно, этот кто-то был прав, а возможно и нет. В последнее время внутренние конфликты в Таурмане перестали меня интересовать. Я ждала, что вот-вот что-то должно произойти, но вот что, даже не предполагала.

Я возвращалась из своей лаборатории, провозившись, весь день со снадобьем от видений. Оно было сложным и состояло из магии практически настолько, насколько и из редких трав. Хотя чему удивляться — виденья случаются не так часто. Я отнесла полученный состав Учителю Ориону, и он обещал посмотреть, насколько я правильно все сделала. Хотя, думаю, правильнее будет сказать, что именно я сделала правильно. Сандра уже возилась в моей комнате. Поправляла камин, зажигала светильники.

— Госпожа, Вам принести ужин сюда или Вы будете ужинать в общей столовой.

— Сюда. Я сегодня слишком устала. — Сандра кивнула и выскочила из комнаты. После похорон Тоула отношение девушки ко мне изменилось. Если раньше это было уважением смешанное с какой-то веселостью, то теперь это было уважение и страх перед сильнейшим. И ничего не могло заставить ее думать обо мне по-другому. Хотя с этим я смирилась, думаю, со временем, все снова станет на свои места. Конечно, если это время будет.

Сандра, одна из немногих знала всю правду о похоронах Тоула. Всем лиминам было решено не говорить. Во-первых, потому, что я не была уверена в исходе этого, на мой взгляд, слишком рискованного предприятия, с другой — из-за общей безопасности. Нельзя было подставлять ни в чем неповинных людей под гнев кого-то из учителей. Если бы Диар узнал правду, то в первую очередь пострадала бы я, а потом, как пить дать, все, кто знал, но не сказал.

Сандра вернулась с подносом и снова принялась что-то делать. Теперь она всегда что-то делала, даже тогда, когда в этом не было необходимости. Девушка начала меня побаиваться, что не могло не обижать. После того, как я проглотила ужин и устроилась в кресле у камина, она попросила разрешения уйти. Одиночество пошло мне на пользу. Я немного успокоилась и даже задремала.

Меня разбудил вежливый сухой кашель. У дверей стоял Том. Он низко поклонился мне и сказал:

— Госпожа, Хозяин желает Вас видеть.

— Спасибо, Том, а сейчас.

Мастер сидел за столом, разбирал какие-то бумаги, которые явно накопились в его отсутствие. После того, как за Томом закрылась дверь, он еще какое-то время всем своим видом показывал, что занят, потом все же поднял глаза.

— Ну, ты как всегда успела отличиться — его тон был издевательским и обидным.

— К сожалению, это одно из моих свойств. — Он обидел меня. Очень. Однако показать это, оказалось ниже моего достоинства. На какое-то время я опять стало той прежней Ирианой, которая смогла выжить на улице и могла выкрутиться практически из любой ситуации.

— Да. Что, правда, то, правда. Я посвятил тебя в стионы, для того, что бы в мое отсутствие все прошло спокойно, а ты, оказывается, успела испортить мои отношения с волшебником. Объясни, как такое возможно? — На доли секунды я потеряла дар речи, но почти сразу же сумела прийти в себя. Расстраиваться и переживать я буду потом, не здесь, не перед ним. Я не хочу и не могу показывать ему свою слабость.

— Вы велели мне действовать так, как я сочту нужным. В тот момент, мне показалось, что я поступаю правильно.

— А сейчас, ты тоже так думаешь?

— Да, и сейчас. — Он замолчал, словно взвешивая мои слова, потом снова начал перечислять мои подвиги.

— А обязательно было устраивать весь этот маскарад с Тоулом? Он жив, но это чистейшей воды везение. Снадобья такого уровня ты готовить еще не должна. Да и вообще, вся эта идея состояла из чистого риска. А рисковать жизнью человека, пусть даже лимина, ты была не в праве.

— Я повторюсь. Вы, Мастер, дали мне право решать, и я решала. Так как считала нужным.

— Знаешь, в последнее время я все чаще ошибаюсь. Я ошибся в Артуре. Судя по всему, ошибся в тебе. Запомни одну вещь. Возможно ты и стион, но ты все еще моя ученица. Каждое твое неверное действие — это моя ошибка. Впредь, я больше ошибаться не буду. Хочешь ты того, или нет.

— Как прикажет Мастер. Теперь мне можно уйти?

— Нет. Сядь. — Под его взглядом я опустилась в кресло. — И по возможности послушай меня внимательно. Мой эолин приедет через три декады. С его приездом многое измениться. Будь к этому готова. В оставшееся время, я хочу заняться с тобой магической практикой. Потом, возможно, я буду занят с ним, а ты еще мало, что знаешь из третьего уровня. Хотя снадобья у тебя получаются неплохо. Учитель Орион тебя хвалил. Так что думаю, особых проблем не будет. Я постараюсь дать тебе основное, а потом будешь заниматься сама. Поняла?

— Да, Мастер.

— Теперь иди. Я хочу побыть один.

— Мастер, — я сняла с шеи ключ и протянула ему.

— Он твой, Ириана. Больше нет необходимости держать его у меня. Иди. — Я поклонилась и вышла. В коридоре мне стало не по себе. Разговор с Мастером стоил мне неимоверных усилий. Сложно было не обвинить его в предвзятом отношении, сложно было не начать доказывать, что у меня просто не было выбора, сложно было сохранить маску полного безразличия. Мне хотелось кричать, слезы потекли по щекам. В эту же минуту из своей лаборатории вышел Артур. Он лишь кивнул мне и с донельзя довольным видом и направился в спальные покои.

Следующую декаду я провела, изучая магическую практику. Мастер, казалось, забыл обо всех своих важных делах и занимался только мной. До обеда, после обеда, иногда после ужина. Через пять дней я начала тихо ненавидеть все эти занятия, от чего у меня снова начало не получаться. На этот раз Мастер слишком хорошо понял причину, после чего я получила от него не самый приятный выговор в своей жизни, практика снова начала получаться, но мое настроение резко ухудшилось в разы. Не знаю почему. Возможно от усталости, возможно от предчувствия грядущих перемен, возможно, от чего-то, чего я еще не могла понять. Однако Мастеру было все равно. Он просто заставлял меня выучить все то, что я, по его мнению, должна была усвоить. Я в очередной раз стиснула зубы и попыталась довериться ему. Единственным плюсом столь напряженной жизни было то, что Мастер не задавал мне домашних заданий. Наверное, просто потому, что мне было некогда их делать.

— Кто тебе нужен — голос Болива, одного из тюремщиков, был как всегда громок и раскатистым эхом наполнил темницу.

— Погоди. Я хочу сам посмотреть.

— Что на них смотреть. Мясо оно и есть мясо. Что с ними сделают?

— Не знаю. Говорят этот, как его, Наместник хочет их выпустить и подарить жизни.

— Скорей бы. Достало здесь с ними возиться.

— Не волнуйся. Вы без работы не останетесь.

— Так кто тебе нужен?

— Девочки. Не слишком маленькие, начиная от восьми лет. Если есть рыжие, показывай в первую очередь.

— Можно подумать их здесь много. Рыжих от восьми лет нет вообще. Хотя, смотри сам.

— А вот та?

— Кто? А, эта. Ей еще и семи нет. К тому же девчонка не в себе.

— Они здесь все не в себе. А ее давай. Она именно то, что нужно. Я уже знаю, к кому ее пристроить. Надень. — Болив почти на лету схватил металлические наручи. Он подошел к девочке, и ловкими движениями защелкнул их на запястьях, потом практически за шкирку вытащил из угла, в который она забилась, и бросил под ноги пришедшему.

Их привезли в крытой повозке в какое-то странное место. Девочек постарше силой вытаскивали из фургона, бросая на каменную мостовую, где они разбивали колени, руки, иногда лицо в кровь. Однако рыжеволосую девочку достали куда как осторожнее и поставили чуть вдалеке. Люди еще продолжали вытаскивать детей из фургона, когда у одной из девочек случился приступ падучей. Все тут же расступились, кто-то отвлекся и стал оказывать помощь, так как умел.

Рыжеволосая девочка сделала несколько несмелых шагов в сторону, закрыла глаза, и оба наруча почти беззвучно упали на землю. Она открыла глаза, убедилась в том, что на нее никто не смотрит и с грацией, присущей разве что кошке проскользнула в один из темных закоулков.

Я проснулась от собственного дыхания. Точнее сказать, от его отсутствия. Казалось, что мне пришлось пробежать тысячу футов, а теперь резко остановилась и пытаюсь схватить ртом воздух. Я села, стараясь как можно глубже дышать, когда стало немного легче, выпила несколько глотков ароматной воды. Дыхание восстановилось, но на душе было, мягко скажем, паршиво. Я ненавидела кошмары.

Утром Мастер был не в духе. Нет, он не злился. Однако его поведение, спокойный голос и бегающие глаза выдавали его. Какое-то время, он попытался заняться со мной практикой, но желания не было ни у меня, ни у него. В конце концов, Учитель не выдержал. Спросил первый

— Диар сказал, что именно ты, осматривала двух якобы пострадавших от Всадников Ночи

— Да, Мастер.

— Ты уверена, что они действительно были не причем?

— В одном случае — да. А во втором — человек действительно пострадал от них, но это было давно.

— Откуда такая уверенность. Даже если ты и видела что-то, твой магический уровень не столь велик.

— Во-первых, видела я все очень ясно и точно, а во-вторых, второй пострадавший… Я его знала, и могу с точностью сказать, когда именно он повстречался с Всадниками Ночи. Это случилось незадолго до того, как я попала в Таурман. — Лицо Мастера продолжало хранить маску спокойствия, но он был взволнован, я это чувствовала.

— Понятно.

— Мастер, а что случилось?

— Волшебник тогда решил сильно оскорбиться. Все то время, пока меня не было, он действовал так, что все в городе поверили, что Всадники Ночи вышли из-под моего контроля. Для города это слишком плохой знак. Они думают, что я уже не в состоянии управлять Таурманом.

— Теперь что-то будет?

— Боюсь, что да. Наместник, конечно, попытается меня выгородить, но он слишком молод и горяч. Волшебник чего-то очень последовательно добивается, вопрос только чего. Хотя, думаю, я об этом скоро узнаю. Теперь иди, Ириана, и ты, и я за последнее время слишком устали.

— Мастер, возможно, вам понадобиться моя помощь. Я все еще ваш второй секретарь.

— Нет. Я справляюсь. Скоро приедет эолин и в твоих обязанностях пропадет необходимость. Иди, поспи. Ты слишком плохо выглядишь. Вечером жду тебя на занятиях.

— Да, Мастер.

Вечером все пошло своим чередом, словно никто и не разговаривал со мной утром, снова хитроумные сплетения, точные расчеты и деформация энергии, которая занимала слишком много времени и требовала не так мало сил. Однако Мастера это никогда не останавливало, и он все усложнял мне задачи и усложнял. Это продолжалось до тех самых пор, пока я не пытаясь сотворит непроницаемую звуковую воздушную стену многократного применения, не почувствовала что-то не то. Вначале меня совсем резко накрыло какой-то волной слабости, потом я почувствовала, как резко начала кружиться голова, а ноги подкашиваются, следом потемнело в глазах.

Я чувствовала чье-то прикосновение. Рука была холодной, но мне стало немного легче, потом я снова провалилась в беспамятство.

— Ириана, — голос учителя Ориона вместе с запахом реата привел меня в чувство. — Девочка, открой глаза. Ты меня слышишь?

— Да, все в порядке. — Я попыталась сесть, но Орион не позволил.

— Не вскакивай. У тебя был обморок.

— Опять?

— Почему «опять»? — хриплый голос Мастера заставил мое сердце сжаться. Ему было плохо. За несколько лет тесного общения с ним я научилась это различать.

— Когда в Замок приходил волшебник, второй стион решил посмотреть внутренним зрением, что же произошло с теми счастливчиками, а на следующий день мне пришлось ее откачивать. Она перенапряглась, как и сегодня. Мастер, не стоит ставить такие сомнительные эксперименты. Боюсь, она еще не готова.

— Ты не можешь знать — Оборвал Мастер Ориона. — И я не ставлю экспериментов. Я был уверен, что она уже готова. Выходит, в очередной раз ошибся — Если Мастер хотел обидеть меня, то ему это явно не удалось. Я слишком плохо себя чувствовала, и мне было все равно, что об этом думает Мастер. — Ладно, дай ей макового снотворного и пусть завтра отдохнет. Послезавтра мы продолжим занятия, с того, что делали сегодня и больше никаких обмороков. — Мастер ушел, какое-то время Орион помолчал, а потом сказал.

— Не знаю, чего он от тебя хочет, но если чувствуешь, что тебе что-то не дается, лучше оставь. Мой тебе совет.

— Учитель, я бы с удовольствием, но в последнее время Мастер очень требовательный. Я же не могу его не послушаться.

— Не знаю. Береги себя. Сегодня пусть Сандра переночует с тобой. Маковое снотворное коварная вещь.

— Да, Учитель. — Он протянул стакан, и я провалилась в сон, без сновидений.

Мастер дал отдохнуть мне два дня. Потом, он снова взялся за мое обучение, делая вид, что не снижает нагрузку, но это было не так. Теперь он все чаще позволял мне отдыхать, а перечень пройденных заклинаний значительно сократился. Мастер ждал своего эолина и очень нервничал по этому поводу. Потом с острова пришли новости. Эолин задерживался, а Мастер расстроился и погрузился в состояние апатии, правда, ей не суждено было продлиться долго.

Утром он вызвал меня к себе в кабинет. Вид у Учителя был растерянный и злой.

— Прочти, ты ведь то же к этому руку приложила — он швырнул мне письмо, а я пожелала испариться.

«В связи с участившимися случаями нападения на мирных жителей Всадников Ночи Наместник и его совет должны получить разъяснения от Мастера. Для чего Второй Наместник вызывает мастера и его свиту явиться ко двору и ответить на все, что он пожелает спросить».

Внутри все похолодело, я почувствовала, как от щек отливает кровь, руки помимо воли затряслись. Я положила письмо на стол и попыталась хоть немного успокоиться.

— Что с тобой? — тон Мастера немного сменился.

— Простите. Я не знаю… Вдруг резко закружилась голова. — Я врала, отчаянно врала. Даже вспыхнувшей болью браслет не добился правды. Такое письмо уже однажды перечеркнуло мою жизнь, теперь все могло повториться вновь.

— Ириана, держи себя в руках. Это, конечно, неприятно, но и ничего смертельного в этом письме нет.

— Тогда, почему вы рассержены?

— Потому, что мне придется давать объяснения всему двору, и Наместнику в том числе. Потому что это принижает лично мое достоинство, а кроме того, достоинство и память всех моих предшественников. Потому, что в этом мире явно что-то перевернулось с ног на голову. Мало причин?

— Нет.

— Ладно. Позвал я тебя не за этим. Поскольку ты уж слишком живо поучаствовала во всей этой истории, думаю, ты должна понаблюдать за ее окончанием. Сегодня после обеда я поеду к Наместнику, ты и Артур поедете со мной. Я хочу, что бы вы оба видели ответственность настоящего мага и последствия его необдуманных действий. У тебя ведь есть темно-синий плащ?

— Да, Мастер.

— В таком случае, ты знаешь, как одеться. Теперь иди. К обеду жду тебя здесь. — Я поклонилась и вышла, А на сердце заскребли кошки.

Город встретил карету Мастера с какой-то настороженностью, хотя он и понятно, сейчас, в городе, наверное, только и говорят, что о Всадниках Ночи. Мастер приказал не закрывать шторы, он сидел преисполненный гордостью и величием, с таким видом, словно его унизили вызовом к Наместнику, но все же он решил сделать милость, хотя на самом деле так оно и было. Я знала, Мастер вполне мог не слушаться этого полу приказа, но он предпочел встретиться с опасностью лицом к лицу.

Хотя я была уверена, что Наместник сделал все, для того, что бы защитить Мастера. Да, насколько бы смешно эта фраза не звучала, Мастер то же иногда нуждался в защите. При дворе к появлению кареты Мастера отнеслись более чем холодно. Этот факт насторожил и меня, и Артура, который опасливо начал поглядывать по сторонам. Оно и понятно, через то время прошла не только я, но и он. Как бы ни складывались наши жизни теперь, но все же в чем-то мы оставались теми маленькими детьми, чудом избежавшими эшафота.

В зале для приемов было многолюдно. Сколько человек было там, в обычные дни, я не знала, но почему-то была уверена, что многим меньше. Народу было столько, что яблоку было негде упасть. Конечно, для нас освободили небольшую площадку, куда Мастер царственно и вошел. Мы с Артуром шли на шаг позади и внимательно следили за Мастером. У обоих стионов душа была явно не на месте. Перед троном Мастер слегка кивнул головой, я и Артур поклонились немного ниже.

— Приветствую тебя, Второй Наместник — заговорил Мастер. Голос был преисполнен гордости и спокойствия. Однако я хорошо знала — это только видимая оболочка, Мастер нервничает, а это плохо уже само по себе.

— Рад, что Вы все же пришли Хозяин Туманного Замка — Я сдержала улыбку. Тон Наместника был настолько самоуверенным, что почти не отличался от того тона, которым Великий разговаривал с волшебником. Интересно, а он долго репетировал?

— В Столице неспокойно — выпалил волшебник. Вот уж кому не хватало такта и воспитанности!

— Да? А я не знал. По-моему беспризорники ушли, а больше тревожить покой честных жителей некому. — Мастер разговаривал слишком ровно и слишком спокойно, что не могло не разозлить волшебника.

— Беспризорники? Вы, Мастер, думаете, что только они могут нарушать покой. — Мне казалось, что я слышала, как скрипнули чьи-то зубы на слове «Мастер».

— А что, появился кто-то еще?

— Вы прекрасно знаете, о ком я говорю! Всадники Ночи несколько месяцев держат людей в страхе.

— Невозможно. Всадниками могу управлять только я. — Ага, как же.

— Невозможно? Не так давно я приводил в ваш Замок двоих пострадавших от этих существ. Но вы ведь не соизволили даже выйти и посмотреть. Вместо вас пришла какая-то наглая девчонка, не пожелавшая даже выслушать меня.

— Мой второй стион сделал все, что сделал бы я. Ну а насчет наглости… Боюсь, это отличительная черта молодости.

— Значит, вы уверены, что тех несчастных, покалечили не Всадники Ночи?

— Нет, ну почему же… — Вы когда-нибудь слышали абсолютную тишину? Нет. А вот я тогда услышала впервые. Незатейливая фраза Мастера настолько напугала всех присутствующих, что они мгновенно и одновременно онемели. — Один из них, паренек-элитарин, действительно пострадал от Всадников Ночи. Только случилось это два с половиной года назад. Тогда, когда именно вы, волшебник, настояли, что бы я вывел их в город, в надежде, что это заставит задуматься беспризорников. Или вы забыли?

— А вы можете это доказать? — Абсолютная тишина стало еще тише…

— Что? Вы, волшебник, требуете доказательств у Хозяина Туманного Замка. Вы в своем уме? Вам уже недостаточно моего слова. Вы унизили меня, пригласив сюда, и заставив давать объяснения, а теперь требуете у меня, человека столько лет хранившего тайны, доказательств? — Это было оскорбление. На Материке об этом знали все, не только элитары, но и знать, да и простые горожане. Мастер никогда не врет. Он может о чем-то умолчать, но если он что-то утверждает, то так оно и есть. Все то, что он хранит, не допустит лжи. — Что же, если вы настолько сомневаетесь во мне, я готов доказать. Приведите тех двоих, о которых мы сейчас спорим. Мастер поглубже закутался в плащ и отступил на несколько шагов назад. Я знала, что он собирается делать. Это заклинание называлось «Взгляд в прошлое». Оно было сложным, и требовала от мага много сил. Как оно работало, я до конца не знала, к тому же я не понимала, что Мастер этим хочет показать. Да, он покажет все то, что случилось с одним и со вторым человеком, но как он докажет, что это не Всадники Ночи, а тем более, что с Диланом все это случилось два с половиной года назад? Я все видела, про Дилана знала, к тому же слишком разительными были чувства этих двоих. Но ведь чувства нельзя передать, даже взглядом в прошлое. Я глянула на Артура, тот, почему-то побледнел.

— Что он собирается делать? — тихо шепнул он мне на Древнем Наречии.

— Взгляд в прошлое.

— Что?

— Внутренний взор, но его увидят все.

— И что? Это поможет?

— Мастер знает, что делает. — Неопределенно ответила я. Сказать по правде, я и сама много не понимала.

Тем временем в зал ввели Дилана и второго мужчину. Их состояние не улучшилось, хотя перед визитом во дворец их помыли и переодели. Хотя бы это радует… Мастер подошел к Дилану, на секунду остановился, что-то прошептал на Древнем Наречии и положил левую руку на лоб паренька. Казалось, целую вечность ничего не происходило. Многие уже начали недоверчиво переглядываться, потом как раз над троном Наместника повисла серебристая дымка. Через несколько секунд в ней начала вырисовываться картинка.

Площадь трех роз, на которой кто-то из наших разбил фонтан, предстала перед всеми. Она была столь ярко нарисована, что я могла различить все, даже самые мелкие подробности: разбитый фонтан, все три мраморные розы и их удивительные лепестки, обшарпанные здания, кое-где с выбитыми кирпичами. Дилан снова убегал от Стражи. Я видела, как он бежал, видела стражу, преследовавшую его, видела тот закоулок, добежав до которого, Дилан был бы спасен. Я видела, как он упал. Спустя доли секунды над ним повисла фигура Всадника Ночи. Ее нельзя было перепутать ни с чем другим. Вначале она светилась холодным мерцающим серым цветом, потом начала опускаться над парнем все ниже, и чем ниже опускалась фигура, тем ярче она загоралась, а серебристое свечение постепенно переросло в ярко-белое. Всадник завис в воздухе всего на несколько сантиметров от головы Дилана, свечение стало еще ярче, лицо парня исказилось испугом… Почти сразу же облако рассеялось. Дальше Мастер не счел нужным показывать. Я чувствовала, как меня начинает бить дрожь. Я знала, что этот визит во дворец Наместника будет тяжелым. Однако мне больше всего не хотелось снова видеть воспоминания Дилана.

Пока я немного отходила от пережитого, я практически ничего не замечала. Когда же мое внимание вновь вернулось к происходящему, то Дилана уже отвели от Мастера, толпа наблюдателей продолжала перешептываться.

Когда шепот немного стих Мастер подошел к другому мужчине. И все повторилось. Небольшая городская площадь, мужчина, сидящий у стены. Потом появился серебристый фантом. Он был похож на Всадника Ночи, очень похож, но вместе с тем, думаю, все заподозрили подвох. Было в этой фигурке что-то неуловимое, что не могло не настораживать. Дальше все присутствующие смогли убедиться в своей правоте. Всадник Ночи, не торопясь, опускался над своей жертвой, то этот фантом стремительно, словно ястреб, бросился на свою добычу. При этом все очертания, которые делали это нечто похожим на Всадника Ночи, разрушились, и снова Мастер не стал продолжать дальше. В Зале воцарилось молчание. Мастер посмотрел на Наместника и спросил:

— Нужны еще доказательства? — Наместник и рта не успел раскрыть, а волшебник уже был наготове. Думаю, он понял, что уже проиграл.

— Великий Мастер считает, что этого достаточно.

— А придворный волшебник в этом сомневается?

— То, что на одного из них напали не Всадники Ночи, ничего не доказывает. Второй паренек пострадал как раз таки от них

— Я знаю, но случилось это за год до того, как последние элитарины покинули Столицу. Смею напомнить, что именно волшебник тогда просил меня о помощи. Теперь же я не выпускаю Всадников. Наместник попросил меня, а я достаточно уважаю его, чтобы выполнять столь мелкие просьбы.

— Да? Значит, это Наместник хотел, что бы ваши Всадники напали на деревню мирных жителей. — Что? Значит все это представление не только для того, что бы выставить Мастера абсолютно беспомощным, но что бы доказать сговор между Хозяином Таурмана и Вторым Наместником? Интересно, а какая из целей более важная?

— Нет. Второй Наместник здесь абсолютно не причем. Я выполняю его просьбу, но не забываю и об общих интересах. Я просто хотел припугнуть беспризорников, которые основались в известной вам, волшебник, деревушке. Кому, как ни вам, знать, что они стали не самыми лучшими соседями для трех ближайших деревень? Я лишь немного припугнул их, и это принесло свои плоды. Насколько мне известно, теперь они не создают проблем не для кого. — Мне казалось, что сейчас Волшебник должен был вспомнить о Страже, которая пострадала от Всадников возле этой злосчастной деревушки. Как бы ни так… Весь город твердил о трех жертвах, Волшебник не вспомнил ни об одной. Думаю, понятно почему. После повисшей паузы Наместник поднялся с трона и обернулся к Совету, стоявшему чуть в стороне. Глава Совета, (господин Бертрам?) отрицательно покачал головой. Наместник обернулся к Мастеру:

— Хозяин Туманного Замка, Наместник благодарит Вас за то, что Вы пришли и смогли успокоить и Наместника и всех тех, кто сегодня пожелал присутствовать в Зале. Мы больше не имеем никаких иллюзий на Ваш счет и благодарны Вам за то, что Вы храните порядок в Столице.

— Благодарю за то, что пожелали меня выслушать. Клянусь всеми силами, что и дальше буду охранять Древний город от неприятностей, по мере своих скромных возможностей.

После того, как это преставление подошло к концу, Мастер хотел вернуться в Замок, но уже почти возле выхода нас вернул один из личных слуг Наместника. Он сказал, что его господин хочет нас видеть. Мастер вернулся, а мы последовали за ним.

Прошел почти час, после того, как паренек проводил нас в небольшую приемную. Мастер устало сидел на диване, а я не могла отделаться от чувства тревоги. Что-то должно было произойти, и я не знала, почему Мастер этого не чувствовал. Хотя, чему удивляться. Два заклинания «Взгляда в прошлое» обычно требуют много сил. Нет, не просто много, а очень много.

— Ты видела то же самое? — каркающий голос Мастера заставил меня отвлечься от грустных мыслей. Ему действительно плохо.

— Нет. У меня все было по-другому, я не столько видела, сколько чувствовала.

— И что ты чувствовала? — Артур явно бесился. Странно, в последнее время с ним это случается крайне редко.

— Что надо, то и чувствовала.

— Остыньте оба. Мне сейчас только ваших сор не хватало.

— Мастер, она должна меня уважать.

— Артур, пока вы равны в правах.

— До приезда эолина — тихо буркнул Артур.

— До моей смерти. До тех пор пока мой эолин не станет Мастером. Только тогда те, кто связан клятвой, должны будут ему подчиняться. Не раньше. Ириана, объясни, что ты маячишь перед глазами? — Злой тон Мастера заставил меня понять, что я уже какое-то время марширую из угла в угол, не присев ни на минуту. — Сядь.

— Не могу. Мастер, Вам не кажется все это подозрительным.

— Что именно?

— Мастер, Наместник попросил Вас остаться, а мы уже столько ждем его…

— И что? Твою персону он должен был принять без очереди?

— Артур!

— Меня нет, а вот Мастера, после сегодняшнего балагана… — Я хотела сказать еще что-то, но мысль замерла где-то на полпути. Я почувствовала, как изменился магический фон. Нет, не сильно, но изменился же, а во Дворце это мог сделать только один человек.

— Сядь. — Мастер указал мне на место рядом с собой. Я послушно села. Он дотронулся до моей руки, а потом недоверчиво глянул на меня и спросил. — Артур, ты тоже почувствовал?

— Что, Мастер?

— Изменения в плотности энергии. Помнишь, я тебе говорил?

— Да, Мастер, помню. Вы чувствуете?

— И ты должен. — Артур сосредоточился, закрыл глаза, долго-долго молчал, а потом сказал

— Да, что-то есть.

— Что-то? Мы в ловушке. Комната окружена двойным охранным кольцом.

— Его невозможно разрушить! — выпалил Артур, пытаясь выглядеть обеспокоенным.

— Нет. Можно. Только нужно сделать это тихо.

— Мастер, Вы думаете, Наместник приказал нас здесь задержать — Артур явно нервничал.

— Я думаю, что мне не хочется здесь оставаться. — Артур замолчал, а Мастер закрыл глаза. Он продолжал держать меня за руку, и вдруг я увидела то, что видел он. Двойное плетение охранного кольца, а потом слабое место заклинания. Если сейчас разрушить эту связь, то кольцо разорвется. Вопрос только, с каким шумом. Нужно придумать что-то другое. Деформировать энергию, переделать ее во что-то менее опасное и шумное. Я не заметила, как перестала думать, а только чувствовала. На моих глазах связи кольца разрушились, а потом энергия, заключенная в нем стала сплетаться в заклинания воздушной звуконепроницаемой стены, которая очутилась на несколько шагов дальше двери.

Я слышала, как Мастер тяжело выдохнул и отпустил мою руку, я чувствовала, как меня начинает трясти, я заметила, что Артур что-то говорит, но совсем не слышала. Мастер поднялся, открыл дверь и вышел. Нам пришлось последовать за ним. Я так и не поняла, что произошло до конца, и кто из нас двоих уничтожил кольцо. Мне казалось, что Мастер, тем не менее, силы потеряла я. Потеря сил плохо на меня влияла. Вначале я почти ничего не слышала, потом потеряло реальное ощущение времени, а в себя пришла только тогда, когда Мастер вывел нас во внутренний двор. Там должна была бы быть наша карета. Кто-то из нас удивился, что ее не было?

— Нужно идти к Наместнику — расстроено выпалил Артур. — Они унизили нас.

— Не нас, а меня — поправил Мастер. — Ириана, твой медальон у тебя? — Вместо ответа я показала шнурок на шее. — Хорошо. Отсюда можно выйти в лабиринт?

— Нет. Только в городе. И не так близко, как хотелось бы.

— Самый близкий на Лунной площади?

— Да.

— Что ж… Попытаемся до него добраться.

— Почему мы не можем пойти к Наместнику.

— Давай еще ты с Мастером поспоришь… — почти вскрикнула я.

— Потому, что я не уверен, что так будет лучше. Все, пойдемте

— Мастер, вам лучше снять вашу цепь. Ну, или хотя бы спрятать ее под плащ. — Мастер ловко сдернул массивную золотую цепь и спрятал ее где-то в складках плаща, а мы потихоньку начали выбираться в город.

Если бы года два назад мне сказали, что я буду выводить Мастера из города тайком, я бы рассмеялась. Но теперь мне было не смешно. Тревога не покидала меня. Кто-то хотел словить нас в ловушку. Вот только кто, и зачем. Волшебник? Бред. Наместник? Глупость. Хотя, до конца нельзя было исключить оба варианта. А возможно кто-то еще. Мастер успел насолить многим.

Выйти на Лунную площадь оказалось совсем нелегко. Практически сразу наше исчезновение обнаружили в Замке. Откуда я это взяла? Определила по количеству Стражи так неожиданно высыпавшей в город. Не думаю, что они знали, кого ловят. Так, общие приметы.

Нам пришлось сделать круг. В какой-то момент, я поняла, что на Лунной площади нас будет ждать засада. Ответ пришел сам собой, я повела Мастера к Торговой площади. Да, там больше Стражи, там меньше шансов добраться до лабиринта, но все же они есть. Дорога казалась такой долгой, Стражи становилось все больше, а когда до входа в лабиринт оставался лишь квартал, я поняла, что все мои усилия могут оказаться тщетными. Там действительно было слишком много стражи. Мастер тоже понял это, но сохранял молчание, не в состоянии признаться, как все плохо.

— Нам нужно разделиться! — решение сорвалось с моего языка еще до того, как я смогла понять суть. — Кто-то должен пойти с Мастером, а кто-то остаться здесь. — Мастер посмотрел на меня, потом перевел взгляд на Артура. Решение далось ему нелегко.

— Ириана, прости меня девочка, но тебе лучше остаться на поверхности так у нас у всех будет больше шансов, ты хорошо знаешь город в отличие от Артура. — Я знала, что так будет, я знала, что Мастер прав, но мне было тяжело это слышать. Я чувствовала, что если попаду в руки к волшебнику добром это не кончиться, но с волей Мастера спорить всегда было бесполезно, тем более, когда я была с ней согласна.

Медальон легко соскользнул с шеи, на прощанье я глянула на него и протянула Мастеру.

— Артур. За углом того трехэтажного дома в стене есть небольшое углубление. Сейчас я выйду на площадь и постараюсь увести стражу. Если смогу, проберетесь туда и зайдете в лабиринт.

— А если нет?

— Артур у нас у всех только один шанс. Хотите добраться до Замка, доберитесь до входа. Удачи. — Я повернулась Мастеру, поклониться на прощанье. Он крепко сжал мое запястье и сказал:

— Что бы ни случилось, что бы ни произошло, если у тебя не получиться выбраться, постарайся не пользоваться магией. Я знаю, это будет слишком тяжело, но ради всех Богов удержись. Я тебе приказываю.

— Я все сделаю Мастер. Удачи Вам.

— И тебе девочка. И тебе. — Я проскользнула на площадь.

Что нужно сделать, что бы привлечь внимание городской стражи? Думаете, прыгать на одном месте и истошно кричать? Не угадали, нужно просто всеми силами постараться это внимание не привлекать. Что я и сделал, как только очутившись на площади. Еще ниже надвинула капюшон, постаралась затеряться в толпе и методично продвигалась к северному выходу. Мой расчет оказался верен. Меня заметили и стали так же непринужденно двигаться в мою сторону. Через несколько минут легкого преследования я свернула в один из закоулков и ускорила шаг. В Столице много таких закоулков, внешне ведущих в тупик. Однако за мою бестолковую юность я хорошо изучила город и могу смело сказать — абсолютных тупиков здесь нет. Из любого можно выбраться, вопрос только в том, насколько тебе повезет.

С другой стороны закоулка появилась стража, за мной тоже вошло несколько человек. На лицах многих светилась радость от успеха, думаю, они не сразу поняли, куда именно я испарилась.

Небольшой промежуток между домами вывел меня на соседнюю улицу. И тут я побежала. У меня была лишь минута форы, не больше. Я уже слышала, как бегут за мной, слышала, что они приближаются. У меня было мало шансов, но сдаваться я не собиралась. Да, я понимала, что разучилась бегать, но мне нужно было уйти, мне нужно было не попасть в руки к Наместнику или к кому бы то ни было.

Мне повезло, я смогла проскользнуть на другую улицу, чего они не ожидали, потом свернуть на площадь, а там забиться в еще один «тупик». В общем, я выиграла около часа. Они все бегали за мной и чертыхались, посылая вслед нехитрые проклятья. А я понимала, что теперь не смогу уйти. Однако, не смотря на все это, я продолжала бежать, по инерции, стараясь уйти от погони.

Возможно, стража бы гонялась за мной еще долго, даже очень долго. И если бы у меня была хоть одна возможность попасть в лабиринт, я смогла бы спастись, но везение никогда не было моим коньком.

Я еще слышала топот своих незадачливых преследователей, я еще до конца не верила в свое поражение, когда почувствовала, что в мою сторону направляется энергетический поток. Я хотела хоть что-то сделать, но слова Мастера удержали меня. Я лишь попыталась избежать столкновения, но ничего не получилось. Энергия словно камень врезалась мне в спину, я упала, какое-то время почти ничего не осознавала и не чувствовала, а потом, поняла, что меня держат в вертикальном положении. Волшебник возник прямо передо мной.

— Олухи. Яже сказал вам, он слишком хитрый.

— Вы сказали ловить людей в темно-синих плащах… — Ага, железная логика. К тому же, если волшебник здесь, значит, Мастеру и Артуру удалось уйти. Я почувствовала, что с меня срывают капюшон.

— Второй стион Мастера? Не слишком ли ты молода? — Его голос, не смотря на сложившуюся ситуацию, казалось, был доволен. Я молчала. — Что радуешься, что твой Хозяин ушел.

— А он ушел? — странно в такие моменты я опять начинаю грубить. Глупо, но ведь именно это помогает мне выжить.

— Ушел. Поверь, для тебя это не самая лучшая новость.

— Почему? Я выполнила часть своей клятвы, разве этому не стоит порадоваться.

— Не пытайся убедить меня в том, что весь этот бред Великих для тебя важен. Я все равно не верю. Мне нужна информация, и я ее из тебя вытяну. Мастер, судя по всему, сам не знает, кого он потерял, и что за этим последует. Во Дворец ее и отвечаете за нее своей головой. Упаси вас Боги на этот раз нарушить приказ Наместника. — Меня поставили на колени. Связали руки за спиной. Я еще попыталась подергаться, создать небольшой толь, что бы сжечь веревки. Нет, я помнила слова Мастера, но ведь я почти маг, а маги без магии и жить не могут. Волшебник достал свою волшебную палочку. Секунда, и энергия словно заморозила меня, причиняя такую боль, о которой я и не знала. Словно со стороны я услышала чей-то стон. Потом кто-то вздернул мой подбородок вверх — Мы еще поговорим, девочка. Серьезно поговорим. Секунды и плотная пелена заволокла мое сознание.

Глава 13

Я очнулась уже в подземелье, одна, прикованная к стене. Первой моей реакцией был смех. Да, я понимаю, что это отнюдь не самая уместная вещь, но меня пробило. Почему? По-моему не сложно догадаться. За последние лет десять мне повезло уже в третий, нет, даже в четвертый раз, оказаться в темнице. Причем по воле совершенно разных людей. Интересно, это у меня судьба такая или есть еще какие-нибудь объективные причины? В общем, смеялась я долго. Когда истерика наконец-таки закончилась, я попыталась здраво оценить ситуацию. Не получилось.

Я не знала, где нахожусь, почему именно я, что конкретно нужно Волшебнику, а самое главное, как он собирается этого добиваться? И что нужно делать мне? Надеяться, что Мастер поймет, куда пропал его второй стион, и попытается меня вызволить, но ведь это только призрачная и очень слабая надежда. Мне опять придется выкручиваться самой, причем на этот раз нет никакой гарантии, что у меня получиться.

Спустя какое-то время я немного успокоилась и перестала строить догадки. Обо мне все равно скоро вспомнят, и от недостатка информации мне страдать не придется, а пока стоит немного собраться с силами. Я попыталась собрать энергию, которая должна была находиться вокруг и поняла, что не могу. Вначале был сильный испуг. За время, проведенное в Таурмане, я слишком привыкла чувствовать энергию, а теперь без ее присутствия мне стало не по себе. Значит, это не просто темница. Скорее всего, она рассчитана именно для магов, или тех, кто обладает определенными способностями. Она попросту не дает проникать внутрь какой-либо энергии, а значит, даже если я захочу, то не смогу использовать магию. Хорошая новость. Нет. Я понимаю, что Мастер все равно запретил мне ею пользоваться, но все-таки спокойнее, когда знаешь, что сможешь за себя постоять, если случиться что-то из ряда вон выходящее. Теперь единственная, пускай призрачная, но все же сколько-нибудь реальная надежда на мое спасение улетучилась, и я в очередной раз позволила судьбе вести себя. Пусть будет то. что должно было случиться. вряд ли сейчас что-то можно изменить. Осознав это я поняла, что дальше будет хуже, и собрав всю волю в кулак постаралась уснуть. Во сне хотя бы не буду думать о том. что может быть… И для разговора с Волшебником у меня будет хотя бы «меняемый разум.

— Что теперь будет? — женщина держала на руках спящего мальчика и потихоньку его покачивала.

— Ты знаешь, — мужчина ответил спокойным ровным голосом висельника.

— Родеррик, я знаю, что будет с нами, но с ним. Ты сможешь его защитить?

— Ты знаешь. От меня уже ничего не зависит.

— Ты предупредил его?

— Попытался. Думаю, он не хочет ему помогать.

— Но ведь он его преемник. Ведь обряд был проведен по всем правилам, и наш мальчик наследовал все то, что должен знать эолин. Мы же все делали правильно.

— Да. Но… Этот Мастер не похож на всех предыдущих. Думаю, он пойдет против правил. И ему абсолютно все равно будет наш мальчик жить, или нет.

— Это не справедливо! Я бы отдала за него свою жизнь.

— Адриана, ты и так скоро лишишься жизни. Но вместе с ним. Он выпьет яд раньше, чем нас обезглавят.

— Какие страшные вещи ты говоришь…

— Я говорю то, что будет. Теперь этого уже не избежать.

— А Ириана?

— Ее оставят оплакать нас, что будет потом, даже страшно предположить.

— О чем ты? Она будет жить, хотя…

— Адриана, она наша дочь, она дочь Великих, думаешь, в темнице об этом вспомнят? Не предполагаешь, куда она попадет потом? Или ты считаешь это бесчестие лучше смерти?

— Вот и я говорю о том же. Он должен выжить. Он, а не она. — Родеррик замолчал, глядя на почти безумные глаза жены. Она еще крепче прижала к себе мальчика, а отец глянул на рыжую головку дочери, лежавшую на грязном соломенном тюфяке.

— Ты так жестока к ней, и я не могу понять почему.

— Я не жестока. Просто разве ты будешь беречь бисер, когда у тебя в руках бриллиант? Я права, и ты это знаешь.

— Иногда я думаю, зачем я просил твоей руки.

— Ты знаешь, что я могла тебе дать. Тебе не меньше моего хочется, что бы наш сын стал Мастером. Я это знаю.

— Мне хотелось. Но сейчас я понимаю, какой грех взял на душу тогда. Возможно, Мастер и не вмешивается из-за этого? Он ведь не выбирал нашего сына?

— Глупости. Мой мальчик его преемник. И если он не спасет его, то ничего хорошего из этого не выйдет. Погибнет все, что держало наш уклад жизни.

— Адриана, наш уклад жизни погибнет и так, вместе со всеми элитарами, как ты этого не понимаешь. И не важно, будет в Таурмане новый Мастер, или нет. Для нас, для наших детей, для наших внуков, если таковые появятся, будет уже все равно. Мы должны смириться и принять грядущее. — Женщина спрятала лицо в волосы мальчика, а мужчина лишь отвернулся.

Стакан холодной воды в лицо моментально приводит в чувство. Я не слишком лицеприятно выругалась и попыталась отдышаться. Все это сопровождалось смехом того, кого я уже люто ненавидела.

— Ну что, тебе получше? — он спросил ровным голосом, почти проявив некое подобие участия.

— Допустим. Вот только каким образом это касается вас?

— Самым прямым. Как самочувствие? Могло быть и лучше? — Он не прятал издевку, показывая, таким образом, кто хозяин положения.

— Нет. Ну что вы, я вполне довольна вашим гостеприимством. — Мастер многому научил меня, в том числе казаться спокойной, даже тогда, когда страшно.

— Так может тебя еще здесь оставить?

— Можете оставить. Я давно так хорошо не отдыхала! — Интересно, и что я несу, а самое главное зачем? Он сильно ухватил меня за подбородок и заставил взглянуть в глаза. Как только наши взгляды встретились, я поняла, зачем. Он надеялся меня усмирить, он надеялся, что его воля сильнее. Не тут-то было, но я послушно отвела глаза. По крайней мере, это самый быстрый и безопасный способ узнать то, что он от меня хочет.

— Я хочу тебе кое-что объяснить. Причину, по которой ты приглашена в гости во Дворец. — Так я все-таки во дворце? И с какой радости? — Интересно?

— И что мне должно быть интересно?

— Интересно, зачем ты мне понадобилась?

— Нет. Я никогда не страдала излишним любопытством. Иногда оно может стоить жизни.

— Да? Ты хочешь сказать, что в тебе есть здравый смысл? Сомневаюсь. Очень сомневаюсь. Ведь только безумец может разговаривать с Придворным Волшебником так, как это делала ты, тогда, в Замке.

— Вы хотите сказать, что именно из-за этого я являюсь вашей гостьей? Что, таким способом хотите добиться извинений? — я говорила с издевкой. Интересно, откуда только силы берутся ему противостоять? Хотя, господин волшебник этого никак не ожидал, да и не понял или не захотел понять того, что я ему сказал.

— Нет. Мне не нужны извинения. Думаю, Мастер уже все сказал тебе, после вызова во Дворец. Или я не прав?

— А это имеет к вам какое-то отношение?

— Нет. Конечно, нет. — Почти удовлетворенно проговорил он. — Скажи, а зачем ты ему помогла выбраться?

— А вы так уверены, что я ему помогала? — Повисла неловкая пауза. Какое-то время волшебник действительно взвешивал мои слова, а потом сказал:

— А разве нет? Ты отвлекла внимание стражи… Он ведь ушел из-за этого!

— Неужели. А я думала, что просто гуляю по городу с разрешения моего Учителя. К тому же городская стража напала на меня ни с того, ни с сего.

— Хватит — это был окрик — Думаешь умнее всех?

— Всех — нет. Упаси Боги. Умнее многих. — Он не сдержался, а я получила первую оплеуху. Ох, и зря он это сделал, очень зря. Я не могла ему ответить, я не могла защититься, а в такие моменты мой здравый смысл начинает отказывать, и я делаю то, что глупее всего. Не слушаю и сопротивляюсь любому, мало-мальски здравому решению проблемы. А то, что сейчас я еще привязана и выбита из колеи полным отсутствием энергии, лишь подстегнуло мое уязвленное самолюбие. Я стиснула зубы.

— Выслушай, потом сможешь сказать свое мнение. — Выслушать? Это можно. Тем более, сейчас разговаривать нет никакого желания. — Издавна фигура Мастера была практически священной. Он так много держал в руках, он управлял всеми, кто имел хоть какие-то способности к магии. Против этого управления никто и никогда не возражал. Все элитарины признавали власть Мастера над собой, даже Император. — Интересно, а он решил устроить урок истории. Думает, в Замке мне этого не рассказали? Или тянет время? — Когда-то это действительно было правильным. Когда-то, но не теперь. Я знаю, Мастер слаб и немощен. Он больше не может управлять даже энергией, не говоря уже о Таурмане и элитарах. Тогда он был той фигурой, которая внушала страх, сейчас же он безвольный старик. Тебе это известно лучше многих. Он уже почти труп. — Конечно. И кого он пытается в этом убедить меня или себя? — И когда он уйдет, его не кем будет заменить. Тот, кто должен был стать эолином погиб в той мясорубке. Я знаю это наверняка. Тогда Мастер просто не пожелал его защитить. Так что, кем бы ни был его приемник, он не будет обладать и толикой тех знаний, которые так необходимы эолину, а значит, не сможет быть Мастером.

— И чего хотите вы? — Мне уже порядком надоел его рассказ. И фраза о том, что Мастер слаб и безволен. Он, наверное, с ним слишком давно общался.

— Я? У меня лишь одна цель — защитить Материк. Тот, кто придет, может не понять своего истинного предназначения. Я бы смог ему помочь. Я хорошо понимаю, что происходит сейчас и как не допускать новых ошибок.

— А от меня чего вы хотите? Я ведь не приемник Мастера? К тому же я даже с ним не знакома.

— Ты не приемник. Но ты можешь многое сделать для того, что бы подружить его со мной. Я просто хочу знать все, что будет касаться эолина Мастера. Больше ничего. Для тебя это хорошая сделка.

— Вы мне предлагаете переступить клятву, предать человека, который столько дал мне, предать то, чему меня учили родители и при всем при том, смеете утверждать, что это хорошая сделка? — Фраза вырвалась сама собой, я даже не задумывалась, что должна ответить на это предложение. Кроме того, прекрасно понимала, как это разозлит моего собеседника.

— Не говори, что все это для тебя важно. — Я стиснула зубы. Все это действительно было для меня важно. — Ты взрослая. Ты прекрасно понимаешь, что как только Мастер отправиться к своим предкам, ты останешься ни с чем. Думаешь, эолин захочет оставить тебя в Замке?

— Я не знаю, чего захочет эолин. Да мне и все равно. Я клялась Мастеру в верности и это единственное, что меня может интересовать.

— А я и не собираюсь идти против Мастера, я лишь хочу знать, каков этот эолин и что от него стоит ожидать.

— Вас это не касается. — Последовала еще одна оплеуха.

— Не смей так со мной разговаривать! Я Придворный Волшебник, а ты — никто. Пустое место. Таким и останешься, если не додумаешься мне помочь. А пока подумай еще. Я не тороплюсь. — Он направился к выходу, а я уже успела вздохнуть с облегчением. Не тут-то было. Напоследок он взмахнул своей волшебно палочкой. Стены словно подхватили этот энергетический всплеск и направили на меня. Сложно описать, что я почувствовала.

Сколько времени я провела в темнице, я не знала. Более того, все это время словно перестало течь по обычным законам и превратилось в нечто целое, непрерывное и ужасное. Боль, причиняемая палочкой волшебник, недолгое забытье и опять все с начала.

Приход волшебника, побои, боль. Правда, иногда он отстегивал меня от стены, давая передышку измученным рукам и ногам. Но он и не думал оставлять меня в покое. Сложнее всего, оказалось, пережить это время без магии. Я могла бы перехватить тот энергетический импульс от его палочки, попытаться хотя бы его погасить, но была связана запретом Мастера. Мне приходилось терпеть.

От чего я не согласилась „сотрудничать“ с волшебником? Не знаю. Не думаю, что я действительно верила в то, что все это только из-за клятвы Мастеру. Глупости. Проще всего было согласиться, пойти в Замок и все рассказать Учителю. Не пришлось бы так долго мучиться. Но что-то меня сдерживало. В недолгие секунды, когда я не мучилась от боли, я начинала думать. И все мысли были далеко не утешительными.

Факт первый. У волшебника в Замке и так есть свой человек. Думаю, даже не один, и подозреваю кто. Отчеты о событиях он получает уже давно. Тогда зачем ему я? Что бы все знали, откуда он получает информацию?!

Факт второй. Он хотел избавиться от Мастера. Вряд ли городская стража хотела пригласить его на чай. Хотя в ловушку все же попала я. Возможно, он просто хочет отыграться? Или воспользоваться мной в игре против Учителя.

Факт третий. Волшебник, как не прискорбно, не дурак, и понимает, что я могу согласиться только для отвода глаз. Тогда, как он собирается меня контролировать (поверьте мне, собирается!)? И что потребует после того, как я соглашусь? Ну, или немного позже.

Факт четвертый. Самый главный. Не вытекающий, из всех остальных. Я ненавижу, когда меня вынуждают согласиться с позиции силы. Это слишком унизительно. В такие моменты я уже не контролирую себя.

Меня мучила жажда. Мне не давали пить уже довольно давно (по-другому оценивать время у меня не было возможности). Ячувствовала, как пересохли губы, чувствовала на них чуть солоноватую кровь, каждый раз, когда я проводила но ним распухшим языком. Чувствовала, как пересохло в горле, а главное, кружилась голова. Очень сильно. Я уже почти не реагировала на внешние раздражители.

В этот момент волшебник вновь пришел ко мне. Я уже не могла сопротивляться энергии, я чувствовала, что сейчас опять начнется эта пытка, внутри все сжалось. В лицо мне вновь выплеснули стакан воды, внутренне япоежилась и жадно облизала губы.

— Видела бы ты себя сейчас. Жалкое зрелище. Так и будешь упорствовать? Мне так мало нужно от тебя. Зачем тебе мучиться из-за такой ерунды — он говорил и его голос был таким мягким и участливым. Я предпочла не отвечать. Я слишком измучилась, мне было уже все равно. — Неужели ты думаешь, Мастер оценит твою преданность? — Ну и пусть не оценивает, а тебе то что? — Послушай, одно только слово и вся эта пытка наконец-таки кончиться и все. Ты будешь свободна — Ой ли. Хотя, конечно, у каждого свое представление о свободе. — Ну же, не упорствуй. — Я почувствовала палочку, а потом снова боль, сильная, но лишь на секунду. — Я могу сделать так, что ты будешь мучиться очень долго, ровно столько, сколько необходимо для того, что бы лишиться рассудка. Хочешь? — Я молчала, мне было все равно. Похоже „долго“ все же не получиться, я уже и так на грани сумасшествия. И вообще, не важно, чего хочу я, все будет так, как ходят другие. Боги, как же больно. — Не впечатляет? Хочешь умереть от боли? Я могу это устроить.

— Иди к черту — это был последний протест, выкрикнутый громко, во всю грудь. После чего я опять потеряла сознание. Я снова пришла в себя, возле меня снова стоял тот, кого я ненавидела, со своей волшебной палочкой и желанием, осуществить задуманное.

— Теперь я точно знаю, как слаб Мастер. Это тебя он сделал своим стионом? Тебя, девчонку с улицы, которая не знает и не умеет ничего, а главное, твои способности более, чем скудны. Хотя, ты, конечно, считаешь по-другому. Ведь так? Так? — Боль снова пронзила мое сознание, я стиснула зубы. — Если он внушил тебе, что ты способная ученица — это неправда.

— Откуда вам знать?

— Мне? Уж поверь, я знаю. Когда-то давно, очень давно, я тоже считался способным. И что? Все это вымысел. Мастера часто берут стионов лишь для отвода глаз. Ты как раз тот случай. Через несколько лет все твои способности покинут тебя, поверь мне. И тогда ты останешься ни с чем. Мастеру, если он доживет, будет все равно, его эолину тем более, тебя вновь бросят в ту грязь, из которой достали. Думаешь, сможешь выжить на улице? После всего, что видела? Я могу предложить тебе больше. Гораздо больше. Место в своей свите. У тебя всегда будет крыша над головой, белая булка и вино, возможно, я даже научу тебя основам волшебства. Ведь мне так мало надо от тебя, ты уже не в силах противостоять мне. Одумайся, девочка! Согласись и все закончиться. — У меня уже не было сил говорить, я лишь мотнула головой. — Сумасшедшая! — Он крикнул, и я поняла, насколько он разозлен. Великолепно. Значит мне…. Сильная боль, кажется, крик, и вновь потеря сознания.

— Так все-таки, что здесь происходит? — голос, словно разрезал пространство, а вместе с ним и мою голову.

— Наместник, позвольте решать это мне.

— Что именно? Хотя бы это я могу узнать?

— Это ведьма.

— Кто?!

— Ведьма! Ее поймали жители одной из деревень. Она насылала падучую на крестьянских лошадей. Это в моей власти. Прошу вас, не вмешивайтесь. Для вас это может быть опасно.

— Ведьма? Разве они еще существуют. Я, честно признаться, считал, что все это лишь пережитки прошлого, которые сгинули вместе с лиминами. Это ведь они всегда боялись магии. Ну, раз ведьма — разбирайтесь сами. Вмешиваться я не стану. Но только вы уверены? Когда ее поймали?

— Двенадцать дней назад. Ее связали пеньковыми веревками и передали городской страже. Их начальник может подтвердить. — Боги. Двенадцать дней? И я еще жива? Наместник, казалось, собирался уйти, он уже практически стоял на пороге, волшебник успел обрадоваться, но ему не повезло, Наместник развернулся и направился ко мне.

— Что случилось?

— Мне кажется, или он рыжая?

— Кажется. Да даже если и рыжая, что это меняет.

— Она элитаринка, а они не могут быть ведьмами. Вы же знаете. — Он подошел ближе, я даже слышала его дыхание. Потом был яркий свет, и кто-то несильно взял меня за левую руку.

— Вы это видели?

— Что?

— Браслет?

— Нет. Я не осматривал ее. — Ага, как же. — А что за браслет?

— Думаю, вы знаете это лучше меня, посмотрите…

— О, черт… Она…

— Мастер говорил, что у него пропала ученица. Он предполагал, что случилось что-то плохое. Он считает, что теперь элитаринам в городе не безопасно.

— Откуда же я мог знать.

— Не казните себя. Так вышло. Единственное, чем мы сейчас можем помочь, так это привести ее в божеский вид и с честью проводить до Таурмана.

— Я займусь этим.

— Не стоит. Я сам. Нехотя мы унизили Мастера, нужно загладить вину. Не хочу, что бы он становился нашим врагом. Освободите ее. Дальше я все сделаю сам.

— Но…

— Не волнуйтесь. Я смогу уладить этот вопрос.

— Как будет угодно Наместнику. — Я почувствовала, как расстегнули наручи, волна боли снова окатила меня, кто-то из стражи Наместника подхватил мое безвольное тело и снова провал.

Я очнулась на кровати водной из комнат дворца. Возле меня сидела какая-то маленькая девочка, которая почти сразу же после моего пробуждения выбежала вон. Спустя какое-то время в комнату вошел Наместник.

— Простите, что мне приходиться принимать вас в таких условиях. — Его голос был мягким и добрым, но я слишком устала за эти дни, что бы оценить его доброе отношение.

— Я думала, вы собираетесь отправить меня в Таурман.

— Конечно, но, во-первых, вы были не в состоянии идти, а во-вторых — от вашей одежды ничего не осталось. Хотите принять ванну, я распоряжусь.

— Мне очень хочется в Таурман, если вы позволите мне вернуться, это единственное, чем вы можете мне помочь.

— Мне действительно очень жаль, что все это произошло. Я и не думал, что волшебник на такое способен. Надеюсь, только, что вы не обидитесь на меня.

— Нет. Не обижусь. Думаю, вы не знали.

— Я знал у кого вы, но не мог себе представить, что волшебник приведет вас сюда. Это слишком рискованно.

— Если хочешь спрятать какую-нибудь вещь — положи ее на видное место.

— Вам лучше? Вы сможете дойти до Замка?

— Да. Смогу.

— Я пошлю с вами двух стражников, думаю, так будет безопаснее.

— Благодарю вас за заботу.

— На кресле возле камина плащ, он должен вам подойти. У двери вас ждут стражники. Когда будете готовы — можете уходить. Только у меня к Вам небольшая просьба. Пожалуйста, заверьте Мастера в том, что я не причастен к этой истории.

Я была почти готова, когда в комнату вбежала все та же маленькая девочка.

— Госпожа, госпожа, я принесла вам теплый хлеб. — Я наклонилась над подносом и девочка шепнула. — Тот, кто признан мертвым и похоронен, просил передать, что вся стража во Дворце подчиняется только волшебнику. Он попросил Вас быть осторожнее.

— Передай ему мою благодарность. — Я взяла с подноса теплую краюшку хлеба, положила ее в карман плаща и вышла вслед за девочкой.

У дверей меня действительно ждали два вооруженных стражника. Как только я вышла, они поклонились и очень вежливо попросили следовать за ними.

Даже без предупреждения Тоула, я бы почувствовала что-то не то. После двенадцатидневной изоляции от энергии, я практически взрывалась от ее переизбытка в окружающем мире. Причем ярче всего я чувствовала человеческие эмоции беспокойство, радость, озабоченность и страх. Кстати, страх исходил от моих горе-провожатых. Уже это заставило бы меня забеспокоиться, а слова этой девочки лишь подтвердили то, что я беспокоюсь не напрасно. Янасторожилась. Потом, будто случайно споткнулась об один из камней и, только чтобы не упасть, схватилась за вовремя подставленную руку. Секунда и я уже крепко стояла на ногах.

— Мне все равно как вы это сделаете. Наместник сам не ведает, что творит. Эта девчонка ничем не опасна, но опасно ее отпускать. Хозяину она расскажет много разных небылиц, а это нам не выгодно.

— Но, господин Придворный Волшебник, ведь она его ученица.

— И что? Запомни одну вещь, Мастер уже слишком слаб, для того, чтобы кого-то научить. Я с ней общался. Она безобидна, как муха. Один удар — и весь материк будет избавлен от проблем.

Стражник отшатнулся. Нет, как раз таки это вполне нормально. Он должен был что-то почувствовать, а мое положение и так вызывает беспокойство.

— Благодарю, вас. Я еще не вполне пришла в себя.

— К услугам госпожи. — Он произнес эти слова так тихо, словно тень. Он был напуган, и я поняла, что мне нужно действовать именно сейчас, иначе может быть уже поздно.

Мы шли недалеко от торговой площади, где всегда было полно народу. Я могла лишь надеяться на то, что какая-нибудь шумная компания выйдет сейчас нам на встречу. Это было почти правило. Кто-то всегда здесь ходил. Мне повезло, спустя какие-то минуты прямо по центру улицы возникла ватага порядочно подвыпивших молодцев, я почти мгновенно накинула на голову капюшон и, до того, как стражники успели опомниться, нырнула почти в центр толпы. Пьяная молодежь не сразу поняла, что кто-то нарушил их и без того кривой строй.

Я не знала, куда именно пойду, а точнее побегу. Идеальным вариантом было бы попасть в лабиринт, но спасительного медальона уже не было на шее и теперь мне надо было как-то оторваться от погони, но при этом не попасть под землю. Конечно, в городе было только пять входов в лабиринт, куда можно было попасть без ключа, вот только ближайшие из них действовали только в одностороннем порядке. Если попадешь вовнутрь, наружу уже не выйдешь.

Я думала, что стража отстанет быстро. Не тут то было. Они и не думали выпускать меня из виду, иногда казалось, что они почти у меня за спиной. Спустя четверть часа я поняла, что у меня остался один единственный шанс. Да, это было бессмысленно, но в моей жизни слитком много всего было бессмысленного. Я забежала за старинную заброшенную стену, поворот одного из камней и я уже летела вниз.

Как я умудрилась не переломать ноги, не знаю. Какое-то время я лежала на полу, пытаясь успокоить боль в отбитых пятках и коленях, потом очень медленно и осторожно стала подниматься. Вначале держась за каменную кладку стен, потом, отпустила опору. Было больно, но я начала осознавать, что это не самое страшное. Боги, ну почему я снова попала сюда. Тем более теперь, когда у меня не было ключа от лабиринта? Где-то в глубине души я понимала, что обречена. Почему?

Все очень просто. Те, кто строили лабиринт — строили его как убежище. По правде сказать, даже я до сих пор не понимала, как работаю многие из его входов. Да, я основательно изучила ту часть, по которой можно было передвигаться без ключей. Ядаже умудрилась нарисовать подробный план этой части и именно благодаря этому плану не только я, но и мои товарищи смогли здесь выжить. Я неплохо знала ту часть, которую можно было пройти с ключом. И к своему собственному ужасу я точно знала, где можно войти, что бы уже не выйти. Это были потайные ходы, сделанные для первой Хозяйки лабиринта. Это вход был одним из тех запретных. Думаю, только две персоны смогли бы его открыть — Великая Жрица (она же хозяйка лабиринта), но сейчас ее не существовало и Хозяин Таурмана, который знал все секреты на Материке. Значит, я смогу выбраться, только если Мастер захочет достать меня отсюда, если он поймет, где я, да и вообще, если начнет меня искать.

Странно, но я решила не ждать от судьбы милости, и пошла. Куда? Я не знала, да и не могла знать. Просто шла, что бы только не поддаться отчаянью. Через некоторое время я устала и опустилась прямо на пол в первом же тупике. Буду ждать. Возможно, он все же вспомнит про меня.

Девочка падала вниз. Казалось, стражники, которые гнались за ней, всею минуту назад, остолбенели. Ребенок дико визжал, возможно, именно этот крик слегка отрезвил одного из них, и он кинулся на помощь, но было уже слишком поздно, спустя секунды каменная стена повернулась, закрывая черную яму. Девочка упорно шла но темным коридорам, на ощупь не видя ничего. Этому маленькому детскому упорству могли бы позавидовать многие, но она шла, сама не зная куда, не видя цели, просто шла, чтобы не сдаваться. На одном из поворотов детские пальчики нашли углубление, и она застыла, словно вспоминая что-то. Потом аккуратно, одной рукой, чтобы не потерять углубление в стене она сняла с шеи медальон и вставила его в отверстие. Спустя минуту послышался скрип, и каменная стена повернулась.

Еще будучи в состоянии полудремы, я почувствовала, как голодна. Не открывая глаз, я нащупала в кармане плаща краюшку черного хлеба и проглотила ее практически целиком. Потом я еще немного подремала и наконец-таки проснулась. Хотя лучше бы я этого не делала. Я поняла, что нахожусь в тупике, и у меня нет никакой возможности выйти. Боги! Интересно, а Мастер будет меня искать? Или наоборот, порадуется тому, что я сгинула в лабиринте. При последней мысли браслет обжог руку, и я обречено опустилась на пол.

Конечно, браслет уверен в том, что Мастер не загонял меня в ловушку, хотя все говорит именно об этом. Браслет еще сильнее нагрелся. А не пошел бы он… Что произошло дальше сложно объяснить, а самое главное — понять. Да, я разозлилась. Да, я потеряла контроль над собой. Вся та ненависть, которая хранилась где-то внутри, была готова вырваться наружу, но вместо этого произошло что-то совсем другое. Думаю, я (не без помощи все того же браслета) потеряла сознание. По крайней мере, все было очень на это похоже. В глазах засеребрились звезды, голова закружилась, кажется, запястье горело от боли. Потом все прошло. Вначале стало нестерпимо тихо, В глазах было темно, но зрение постепенно начало ко мне возвращаться. Правда, мне показалось, что иронию уже слишком много времени, потому что лабиринт наполнился лунным светом. Вот только в этом свете было что-то не то.

Обычно именно лунный свет помогал мне ориентироваться в лабиринте. Когда луна заполняла его коридоры, древние камни начинали светиться, а иногда невидные замки сразу же кидались в глаза. Когда-то я специально ждала восхода луны, теперь же мне было все равно. Даже если я увижу замок, открыть его я не смогу. Как назло замок-оказался на самом видном месте. Конечно, когда же. если не сейчас. Я подошла поближе и заметила то. что не замечала никогда, возле замка был установлен небольшой механизм. Интересно, а зачем? И что будет, если вот здесь немного повернуть? Руками не получается? А что если…

Я почувствовала тепло на кончиках пальцев, увидела, как от них отходит тонкая энергетическая нить, она медленно, но целенаправленно ползла к замку, потом коснулась одной из поворотных частей механизма. Дальше она словно проникла вовнутрь, я чувствовала, как эта ниточка выпивает из меня всю энергию, а спустя какое-то время я услышала щелчок и поняла, что стена начала медленно поворачиваться, выпуская меня из тупика. Боги! Но как???

Сколько времени я провела в лабиринте, сказать не могу. С каждым новым открытым замком моих сил становилось все меньше, я еле передвигала ноги, только изредка останавливаясь у подземных источников, чтобы попить немного холодной воды. Но все же я шла — коридор за коридором, тупик за тупиком, замок за замком. Временами казалось, что я не смогу дойти до конца, что мне суждено остаться где-то там, в закоулках лабиринта, но упрямство побеждало раз за разом.

Через какое- то время я перестала соображать. Совсем. Я знала только цель, и шла практически с закрытыми глазами, наугад, не думая, куда сворачиваю и что могу встретить за очередным поворотом.

Наверное, это состояние было спасительным, думай я обо всем об этом, то, наверное, никогда не смогла бы выбраться.

Наконец-таки нашелся выход. Не знаю, я думала, что обрадуюсь, но вместо этого не почувствовала ничего, я вышла на поверхность только потому, что должна была выйти.

Судьба снова решила то ли пошутить надо мной, то ли помочь — я вышла возле самых ворот Таурмана. Да и как вышла. Многие бы позавидовали столь эффектному появлению.

Толпа учеников, слуг, учителей, стион и Мастер вышли из Замка, что бы поприветствовать эолина и поблагодарить его за честь, оказанную прибытием в Таурман. Все при параде, одетые в лучшие одежды с благоговением и надеждой смотрели куда-то вдаль. В этот самый момент из открывшегося подземного хода на свет божий выползло нечто. В грязном разорванном плаще, со спутанной копной волос, практически невменяемое. Возможно, если бы меня не заметили, у меня хватило бы такта подождать окончания церемонии встречи, но этому не суждено было случиться. Я оглядела площадь и решила, присесть где-нибудь, пока Мастер не освободиться и я не смогу с ним поговорить, в тот самый момент, когда я узрела камень, раздался почти радостный вскрик — Ириана! — в этот момент я была готова убить Вернона.

Дальше все завертелось и закрутилось. Почти сразу же ко мне подошел Мастер. Это было нарушение всех немыслимых и мыслимых правил этикета. Он должен был встретить преемника, первым увидеть его. Вместо этого он стоял напротив меня и изучал мой слишком жалкий внешний вид.

— Ничего — прошептал он лишь губами, — потерпи еще немного. Совсем чуть-чуть. Плащ — уже крикнул он. Плащ был принесен в мгновение ока, темно-синий плащ, с серебряной розой. Одна из лиминок бережно сняла ту грязную тряпку, которая не так давно была новым плащом, надела темно-синий и накинула на голову капюшон. Возле меня суетился Орион, но Мастеру было достаточно лишь одного взгляда, чтобы тот успокоился.

— Мастер — это был окрик Диара — Карета эолина приближается. — Губы Мастера скривились в злой ухмылке, он коснулся моей руки и, резко обернувшись, ушел встречать своего преемника.

Все то, что происходило потом, я запомнила очень четко, но при этом все те несколько часов я провела в каком-то странном состоянии почти, ничего не понимая и не на что не реагируя. После прикосновения Мастера мне стало немного легче, хотя бы прошло то шалое состояние, в котором я находилась в лабиринте. Я почти все осознавала. Орион помог добраться мне до первых рядов встречающих. Да, ведь я должна была быть там рядом с Мастером и Первым Стионом.

Мастер стоял немного впереди всей толпы, и мне почему-то показалось, что он нервничает. Карета остановилось, слуга распахнул дверцу и наружу выбрался эолин. Все благоговейно замолчали, и я чувствовала — они смотрят на него как на чудо. Тот, кто будет после Мастера, наконец-таки пришел. Сегодня, после официальной церемонии у Мастера будет преемник, а у Таурмана — Наследник. Мастер вышел вперед и по обычаю обнял эолина, тот лишь кивнул головой в знак уважения. Дальше наступила наша с Артуром очередь неглубокий поклон, презрительный кивок в ответ. Потом эолина приветствовали учителя и ученики, слуги. После этого толпа расступилась на две части, и Мастер повел за собой приемника.

Церемония принесения клятвы прошла в том зале, где впервые состоялся наш разговор с Мастером. Почти все те несколько часов, которые продлилась церемония посвящения, я была на грани обморока, благо недалеко был Орион, который всегда умудрялся поддержать меня за локоть или подсунуть какую-то гадость под нос. По-моему все это происходило слишком часто, но никто не заметил.

Все были увлечены ходом церемонии, а я с каждым новым ритуал отчетливо понимала, что происходит что-то, чего Мастер не одобряет в глубине души, даже мое посвящение проходило не так, хотя Мастер всем своим видом пытался показать свое недовольство. А здесь он даже иногда улыбался, одобрительно качал головой, но вместе с тем в каждом его слове чувствовалась какая-то фальшь. С чего бы?

Церемония принесения клятвы было построена по совсем другим правилам, чем все то, что я успела увидеть накануне. Главной отличительной чертой было то, что эолин не приносил клятвы верности Мастеру. Их общая клятва со стороны, да и по сути, выглядела как светский разговор двух элитар. Я бы охарактеризовала ее одним предложением „Мы заключаем сделку, Мастер учит эолина, а эолин занимает потом место Мастера, и принимает всю его ответственность“. Странно, но мне показалось, что все это несколько неправильно.

— Я признаю тебя своим приемником и будущим Хозяином Туманного Замка — произнес в конце этой „беседы“ Мастер. — Ибо ты готовился к этому с рождения, ибо после меня все знания перейдут к тебе, ибо ты избранный.

— Я буду достойно нести то, что избрала для меня судьба. — Воцарилось молчание.

Клятва была принесена, Эолин официально стал приемником, и теперь была очередь за нами. Все учителя, ученики и стионы, встали на колени и повторили клятву, когда-то данную Мастеру. Ученики — клятву ученичества. Стионы и учителя — клятву верности. Дальше был выбор. Кто-то мог сразу принести клятву верности Эолину, кто-то мог дождаться второго повода — вступление нового Мастера в права. Я, да и не только я, где-то треть учеников и пятая часть учителей поднялась с колен, все остальные, а с ними Первый Стион и Диар остались стоять.

Я глянула на Мастера, у того было каменное и равнодушное лицо. Орион упорно смотрел куда-то в сторону, а Эолин… На секунду я почувствовала, как земля уходит из- под ног. Но я вовремя успела ухватиться за остатки здравого смысла и не помутненного сознания. Он стоял, переполненный гордостью и достоинством и смотрел на всех тех. кто приносил клятву, с таким призрением… Боги, неужели этот надменный юнец будущий Мастер? Неужели именно он избранный?

Потом потянулась череда представлений. Эолину представили учителей и учеников, благо мы с Артуром в этом балагане до поры до времени не участвовали. Мы пока еще сами по себе, он тоже, наши права и обязанности пока не слишком отличаются. По воли Богов такое положение вещей должно сохраниться до самого конца, до того дня, когда будущий Мастер станет настоящим. Не знаю почему, но Эолин не вызывал у меня ни доверия, ни уважения. Хотя, если подумать, повод был.

Наконец церемония подошла к концу — вначале Мастер отпустил Эолина, тот радостно заспешил за слугой в новые покои. Потом начали медленно расходились учителя и ученики.

— Ну и где ты была? — голос Артура заставил меня встрепенуться и понять, что уж он точно знает, где именно.

— Не твое дело.

— А вот тут ты ошибаешься! Уже успела придать все клятвы, которые дала? — его слышали все, кто остался, после таких заявлений неминуемо пойдут сплетни, на которые у меня попросту нет сил. Кое-кто из учителей уже косился на меня недобрым взглядом.

— Артур, оставь ее в покое — голос Мастера как всегда был спокоен, а он — рассержен.

— Мастер, вы не должны оставлять ее в Замке, она уже наверняка…

— Что наверняка? Договаривай. Или ты считаешь, что в Замке у всех достаточно развит чутье, что бы понять твою мысль? Так вот, твоего „наверняка“ не было.

— Вы уверены? — его тон был слишком вызывающим.

— Я — Хозяин Таурмана, та энергия, которой я обладаю, меня не покинула и не покинет до смертного часа, да — я уверен. В ней — как ни в ком другом. На ней нет Клейма, я бы увидел. А теперь будь добр — займись хоть чем-нибудь. Похоже, от безделья ты начал сходить с ума. — Артур вспылил, Мастер был с ним слишком резок, даже я это понимала, впервые за все то время, которое я провела здесь. — У кого-то еще есть вопросы? — он обернулся к той горстке людей, которая еще находилась в Зале. Вопросов ни у кого не возникло, и все очень медленно стали расползаться. Последним выходил Вернон и он обеспокоено оглянулся.

Как только ушли все. Мастер сразу же снял мой капюшон и заглянул в глаза.

— Больно? — он спросил, а я поняла, что уже не в состоянии отвечать. Я только отрицательно покачала головой, и тут меня накрыло всем сразу. Боль, горечь, переизбыток энергии, тошнота, головокружение. Я почувствовала, что теряю равновесие, Орион успел меня подхватить. Последнее, что я запомнила до того, как окончательно провалилась в беспамятство — холодную руку Мастера у себя на лбу и то, что мне стало чуть-чуть легче.

Глава 14

Где-то на грани сознания раздались два голоса:

— Ей немного лучше, Мастер.

— Тебе только так кажется, Орион. Только кажется. Ей еще хуже. Она не слышит нас, она очень далеко.

— Но жар спал и мне кажется, даже начал появляться румянец.

— Она должна прийти в себя, а девочка слишком далеко. Дальше, чем ты можешь себе представить.

— Вы не должны лечить ее. Вы сами слишком слабы.

— Из-за меня она попала во Дворец, из-за меня она сейчас больна. Я должен, нет, я обязан ее вытащить.

— Но не такой ценой.

— Нет, Орион, любой.

— Это она? Это и есть та самая ученица, которой Мастер так дорожит и которой, по твоему мнению, мне стоит опасаться?

— Да, Эолин.

— Глупости! Она безобиднее крысы.

— Она за два года дошла до третьего уровня обучения, в последнее время Мастер занимался только с ней, и видели бы Вы, как он переживал, когда она пропала.

— Ты говорил, что она была у Волшебника. Ты в этом уверен?

— Более чем, во Дворце стражником служит один мой дальний родственник, он и рассказал.

— И ты думаешь, она нарушила клятву верности?

— У нее для этого были все причины, она ненавидит Мастера, ведь она попала сюда против воли.

— И ты предлагаешь мне, боятся именно ее? Она никогда не будет мне угрозой, она слишком слаба.

— Я лишь предупреждаю, Эолин…

— Сандра не бойся госпожи.

— Мама, я не боюсь ее, мне страшно видеть ее в таком состоянии. Вот и все… Говорят, что когда люди так болеют, они не способны отвечать за свои действия и поступки.

— Глупости. Хозяин сказал бы, чего стоит опасаться, а раз он промолчал, значит опасаться действительно нечего.

— Почему-то я не слишком верю.

— Прекрати. Лучше расчеши ее волосы, мы должны помыть ее.

— Ириана, посмотри в окно. Слышишь? Там уже лето в самом разгаре. Посмотри, как цветут Императорские лилии, они уже темно-розовые, и розы… Розы уже тоже готовы распустить свои бутоны. Все, кроме одного сорта. Помнишь, я рассказывал тебе о Черном принце. Они еще недели через две выпустят первые бутоны, и будут цвести долго-долго. Правда, в саду сейчас красиво? Давай откроем окно, и ты сама убедишься.

— Ей не лучше?

— Уже не знаю. Прошло слишком много времени, и с каждым днем надежды на ее выздоровление все меньше. Боги, а ведь все это из-за меня. Я должен был предвидеть такую возможность. Я не должен был брать их во Дворец. Возможно, тогда…

— Мастер, и что тогда? Пленили бы Вас? Насколько это было бы лучше, и к чему привело бы? К новой крови?! Ваш эолин не слишком благоразумен, что бы думать, а потом делать. К тому же, если бы он не стал приемником с Вашего разрешения, кто бы из учителей согласился добровольно выполнить все необходимые обряды, впервые за всю историю Материка? Это было бы гораздо хуже.

— Не знаю. Не думаю, что именно это входило в планы Волшебника. В любом случае, она не должна была пострадать…

Первое, что я увидела, когда открыла глаза, это отцветающие розы сорта Черный принц. Цветы из бордовых уже превратились в черные, кое-где успели завять, сад уже нельзя было назвать красивым — он начинал увядать. С трудом оторвав взгляд от окна, и приподнявшись на кровати, я осмотрела комнату, в которой находилась. Боги, интересно, и где это я? Нет, понятно, что в Таурмане, но это явно не моя комната. Эта намного больше, здесь есть целых два мягких кресла, небольшой изящный столик с затейливой резьбой, большой камин, дорогое зеркало и, кажется, толстый ковер на полу, но самое главное — вся противоположенная стена — это одно большое окно, из которого можно видеть сад. Интересно, и что это со мной было? Я осторожно, попыталась сесть. Не тут то было, в глазах появились искры, уши разрывались от звона, голова не на шутку кружилась, пришлось снова лечь и ждать, когда вспомнят о моем существовании. Первым ко мне пришел Мастер. Он долго молчал, и просто смотрел на меня. Смотрел пристально, внимательно, казалось, что-то взвешивая в уме, над чем-то рассуждая, потом осторожно сказал:

— С возвращением, девочка.

— Я болела?

— Да, можно сказать и так, ты болела. Очень долго.

— Мастер, сколько прошло времени?

— Чуть больше четырех месяцев.

— Так много? И что со мной было?

— Давай, сейчас не будем об этом говорить. Ты еще недостаточно поправилась. Когда окрепнешь, я объясню, чем ты болела, и почему.

— Я из-за болезни в другой комнате?

— Да. Это часть лечения. Но, думаю, тебе здесь понравиться. К тому же это не просто комната, это целые покои. Здесь есть ванная комната и большая лаборатория. Так что привыкай к новой обстановке.

— Мастер, ваш эолин… — думаю, он догадался, о чем мне так хотелось спросить, но прежде чем я успела сформулировать вопрос, он почти выпалил:

— Да, мой Эолин уже приехал. Были проведены все необходимые обряды, и теперь он мой официальный приемник и почти второе лицо в Таурмане.

— Почему почти? — Если Мастер не хочет со мной разговаривать, значит и не будет, и не важно, что именно я хотела сказать.

— Не все принесли ему присягу. Многие, как и ты, этого не сделали, а значит, для вас все останется по-прежнему. Считай, что у меня просто появился еще один стион. В повседневной жизни вы равны в правах, ну почти. Обо всем остальном давай поговорим немного попозже.

— Когда? — странно, почему я вообще задала этот вопрос. Уже должна была бы привыкнуть к тому, что все вопросы, которые меня так живо интересуют, Мастер откладывает на загадочное „потом“.

— Уже скоро. Потерпи еще немного. — И тут же сменил тон с обычного человеческого на официально учительский. — Какое-то время ты еще будешь себя очень плохо чувствовать. Вставать и не пытайся. Четыре месяца ты жила только лишь благодаря снадобьям Ориона, поэтому слабость будет еще очень долго. Поправляйся.

— Спасибо Вам, Мастер.

Он вышел, а спустя уже десяток минут ко мне вошел Орион. Хотя нет, слово „вошел“ совсем не подходит к его появлению, скорее уж он ворвался, словно не веря самому себе.

— Так значит, ты начинаешь поправляться? — весело пропел он.

— Наверное. Хотя чувствую я себя отвратно. — Даже разговор с Мастером вымотал меня, поэтому голос явно не был бодрым, что несколько обеспокоило Учителя Ориона.

— Надо думать. — Сказал он и склонился к моей руке, считать пульс — Считай, что четыре месяца ты ничего не ела, но это дело поправимо, сейчас я распоряжусь, что бы тебе принесли завтрак.

— Нет. Мне не хочется.

— А вот этого я и слышать не хочу. Я уже говорил тебе когда-то: меня надо слушаться, в первую очередь, для своей собственной пользы. И на будущее — тебе придется съедать все, что будут приносить. Конечно, если хочешь поправиться. — Пока он говорил, то успел осмотреть меня, посчитать пульс, глянуть в глаза, потом заставил высунуть язык, после этого, он немного помрачнел, но улыбку с лица не убрал.

— Все не так хорошо, как хотелось бы, но намного лучше, чем предполагалось. Я приготовляю тебе новые снадобья.

— Спасибо Вам, Учитель Орион.

— Мне почти не за что. Это Мастер вернул тебя, так что поблагодари его — эту фразу он произнес как-то грустно, потом все же улыбнулся, одобряюще похлопал меня по руке и сказал — Вставать без моего разрешения не смей. Тебе не помешало бы побольше спать, но это уж как получится. Сонный отвар я давать тебе не буду, ты и так слишком долго спада. Поправляйся.

Следующие две недели я провела в постели. Орион был прав, сил совсем не было. Было тяжело даже просто сидеть или разговаривать. Любое усилие опустошало меня. Правда, благодаря стряпне нашего повара и сложным снадобьям Ориона я пошла на поправку. Хотя лучше становилось только моему телу, морально же мое состояние все ухудшалось. Причину начинавшейся хандры я смогла найти не сразу, но когда до меня наконец-таки дошло, от чего мне так плохо, я смогла только испугаться. Не расстроится, не прийти в отчаянье, не побежать к Мастеру за помощью, хотя, надо бы… Просто испугаться. Испугаться от того, что последние три года жизни прошли почти впустую, что теперь мое далеко не безоблачное будущее стало просто черным от того, что я перестала чувствовать энергию.

Это сложно объяснить, это можно только почувствовать. Почти три года меня окружало нечто сильное и надежное, то, на что можно положиться, что можно изменить, то, что, по сути, составляло часть меня. И в тот момент, когда это что-то исчезло, я оказалось все равно, что без руки или ноги, я осталась без опоры. Оценить весь трагизм ситуации у меня просто не хватало смелости, поэтому я ушла в себя, прячась ото всех, и старалась никак не обнаруживать свое существование.

Мне нужно было бы поговорить с Мастером, рассказать, что со мной происходит, но я никак не могла решиться. Странно, два года назад я бы прыгала от счастья, точно зная, что теперь уже ничто не удерживает меня в Таурмане. Теперь же я не могла представить себе жизни без энергии, поэтому не спешила с разговором, понимая, что это моему Учителю не понравиться. Я днями сидела в комнате, глядя в окно и избегая любых встреч и разговоров.

Недели через две Ориону надоела моя апатия, и он настоятельно рекомендовал начать гулять в саду. Мне пришлось выйти из комнаты. Осень уже вступала в свои права, и природа понемногу начинала засыпать. Странно, но именно это увядание как нельзя лучше подходило к моему „замечательному“ настроению. Я бродила по дорожкам, рассматривала давно увядшие клумбы, собирала начинавшие желтеть листья с деревьев, обрывала крупные приторно сладкие ягоды с кустов и немного отвлекалась. Как ни странно, но в саду я всегда начинала чувствовать себя лучше. Всегда, но не в этот раз.

Прошло, наверное, недели две с тех пор как Орион впервые заставил меня выйти из комнаты. С тех пор мне стало немного лучше, я даже начала подбирать слова для разговора с Мастером и для просьбы освободить меня от клятвы. Однажды под вечер я гуляла и думала, как и что скажу ему, и как Учитель отреагирует. Меня угораздило настолько погрузиться в свои мысли, что я впервые умудрилась слишком близко подойти к группе учеников. Свернуть с дороги сейчас означало показать свою слабость, не знаю почему, но я вдруг почувствовала, что ни в коем случае не должна этого делать. Превозмогая собственный страх, я пошла дальше.

То, что мне пришлось увидеть, очень живо кое-что напоминало, но думаю, такого развития событий даже в страшном сне никто из обитателей Замка представить себе не мог. В центре своеобразного поля, окруженного двумя десятками учеников, стояли двое: Жевер и Тревер, они умудрились устроить поединок. Я давно уже не видела нитей заклинаний, но даже этого навыка мне не потребовалось, что бы понять, как обстоят дела.

Тревер то и дело уклонялся от брошенных заклинаний, иногда пытался ставить защиту, но все же Жевер был опытнее и сильнее. Его заклинания все чаще долетали до цели. Тревер то и дело корчился от боли и белел на глазах. Недалеко от главных участников действа двое учеников выворачивали руки Вернону, тот пытался высвободиться, чем усиливал хватку. Что-то в этом мире явно перевернулось с ног на голову. Никогда я не видела, что бы ученики решали спор таким образом. Ведь это был поединок почти по всем Законам. Неужели кто-то на такое отважился? Зная отношение Мастера?!

Нет, поверить в это было невозможно. Иногда, конечно, бывало, что ученики перебрасывались парой-тройкой заклинаний, предварительно убедившись, что Мастера нет по близости, но никогда, даже по самым серьезным поводам до поединков не доходило, тем более так открыто. Я смотрела на все происходящее и никак не могла прийти в себя, а самое главное, понять, что же нужно делать дальше. Их было просто необходимо разнять, Тревер уже ели-ели держался на ногах, но как? Воспользоваться тем, что я второй стион? Но ведь мне сейчас не удастся выпустить ни одного заклинания, а остановить все происходящее лишь голосом и моральным превосходством явно не получиться. Я обвела глазами толпу и поняла, что одним из наблюдателей был эолин, а рядом стоял раззадоренный Артур. Не думаю, что у кого-то из них было намеренье разнять дерущихся. Однако, мне не пришло ничего другого в голову, как только подойти к ним.

— Ты — даже сквозь крик толпы я прочувствовала, насколько злым был тон Артура. Эолин обернулся и уставился на меня. Несколько секунд он словно оценивал потенциального противника, потом спросил:

— Так ты и есть второй стион? — все уловили в этом голосе издевку.

— Да, господин эолин. — Я опустила глаза и постаралась, что бы мой голос звучал как можно менее вызывающим, что далось не так-то просто.

— Тебе что-то надо?

— Господин эолин, Мастеру не понравиться то, что здесь происходит.

— Я знаю, но ты что, хочешь их разнять? — Издевка превратилась в усмешку, то-то он обрадуется тому, что я собираюсь сказать.

— Я — нет. Боюсь, это не в моем праве, поскольку здесь есть вы.

— Ты думаешь, я захочу это сделать? — Тон из надменного превратился в слишком жесткий, Артур глянул на меня, стиснул зубы и отвернулся.

— Вы обязаны исполнять волю Мастера, как его наследник, и если кто-то сможет прекратить это безобразие то только вы. — Я сказала это без каких-либо эмоции, как можно более бесцветно, стараясь просто подтвердить факт. Он же смотрел на меня и молчал. Я понимала, он не доволен моим вмешательством, и не мудрено, почти каждый на его месте тоже был бы им недовольно. Ведь я практически заставляла его делать то, чего ему очень не хотелось. С другой стороны, разве у меня и тем более у него был выбор? Спустя доли секунды, он выпустил какое-то заклинание в центр импровизированной площадки. На секунду Тревер и Жевер замерли, а потом упали, сбитые энергетической волной.

— Мастер не допускает подобного поведения. Мне пришлось вмешаться и придется все ему рассказать, — эолин гордо развернулся и зашагал прочь.

После этого на секунду притихли все. Потом Жевер стал медленно подниматься, к нему тут же бросились друзья-товарищи, двое из которых при этом были вынуждены отпустить Вернона. Тот почти сразу бросился к Треверу, следом подошла я. Кто и самое главное, что, сделал с ним, было непонятно, но то, что парню было действительно плохо, бросалось в глаза. Он лежал на пожелтевшей траве смертельно бледный, а лицо исказила маска боли.

— Нужно позвать Ориона.

— Ты, что с ума сошла? — Вернон посмотрел на меня как на сумасшедшую. — Знаешь, что ему будет за этот поединок? Формально обвинят его, он-то первый начал.

— Ты предлагаешь оставить его умирать? — Нет, я отнюдь не хотела понапрасну пугать парня, тем более я сама не слишком хорошо понимала, что происходит, слова сорвались с языка прежде, чем до меня дошел их смысл.

— Ты думаешь, все так серьезно? Жевер же не выпустил ни одного смертельно опасного заклинания…

— Вернон мне сложно говорить, я еще не совсем поправилась, но я знаю, что все не так просто. Позови Ориона.

— Его накажут…

— Его накажут в любом случае. Ты же слышал, эолин все равно расскажет Мастеру, но сейчас парню нужно помочь. Пожалуйста, позови Ориона. — Вернон еще какое-то время не мог решиться, но потом, глянув на Тревера, пошел. Я опустилась на колени рядом с парнем. Боги, что же с ним? Вернон утверждает, что не было выпущено ни одного смертельного заклинания, но парню досталось. Мне слишком отчетливо помнилось лицо Теризара перед смертью, что бы это понять.

— Мне… — он попытался что-то сказать, но не смог.

— Потерпи… Сейчас придет Орион, он поможет.

— Больно…

— Терпи. — На лбу парня выступили крупные капли пота, я вытерла их, но ладонь со лба не убрала. Жаль, что я больше не чувствую энергию, если бы я могла помочь ему, как когда-то помогла Тоулу. Я немного приподняла ладонь в надежде почувствовать хоть что-то, но тщетно. Если бы только мне удалось понять, что с ним происходит, и что нужно делать. Тревер закрыл глаза, я встрепенулась. Неужели?… Мне было страшно даже додумать эту мысль, но я вовремя заметила, что парень по-прежнему дышит.

Мастер пришел раньше Ориона. Он тронул меня за плечо и попросил встать. Я поднялась и попыталась понять, что сейчас будет.

— Был поединок? — он говорил совсем спокойно, не злясь.

— Вам сказал эолин? — глупый вопрос, кто же еще…

— Да. И не только это. Ты по-прежнему вмешиваешься, хотя не должна. — Он не сердился и не был против моих действий, просто подтвердил уже давно известный факт.

— Я знаю, Мастер, но то, что здесь происходило, нужно было остановить, — Он не ответил, лишь посмотрел поверх моей головы. — Мастер, посмотрите, что с Тревером, мне кажется ему очень плохо.

— Плохо, но за него не стоит опасаться. Сейчас придет Орион, он поможет — я смотрела на Мастера и не понимала, неужели я ошиблась. Неужели все не настолько серьезно, как мне показалось вначале? Орион и Вернон пришли спустя несколько минут.

Орион опустился над Тревером, осмотрел его, потом поднял удивленные глаза на Мастера, но тут же опустил их и больше не смотрел в нашу сторону.

— Что здесь произошло? — спросил он, одновременно считая пульс.

— Поединок — грустно ответил Вернон.

— Это я и сам вижу. Лучше скажи, какие заклинания в него попали.

— Несколько проэлей, толь, по-моему, воздушный вихрь, несколько ударных стенок.

— Все?

— Да. Потом вмешался эолин и поединок закончился.

— А как вмешался эолин? — спросил Мастер, словно зная ответ.

— Ириана Вам не сказала? — Удивился Вернон. — Он выбросил поглощающее заклинание, которое впитало все заклинания в радиусе тридцати шагов. — Можно подумать, Ириана это видела. Но тогда почему Треверу так плохо? Ну, или было плохо. Ведь он уже приходит в себя.

— Тревер, сможешь идти? — спросил Орион, помогая ему подняться.

— Да. Я хорошо себя чувствую…

— Оно и видно — зло буркнул Учитель, потом кинул Вернону — Помоги! — Вдвоем они увели Тревера. Я стояла и ждала, мне слишком хорошо был известен характер Мастера, что бы попытаться уйти. Он хотел мне что-то сказать и скажет это.

— Ириана, постарайся лично не во что больше не вмешиваться. Не сейчас. Пока ты еще слишком слаба. — Он сказал это и отвел глаза в сторону. Интересно, под словом „слаба“ он понимал то же, что и я? — Поверь, ты поправишься. Через какое-то время. — Наверное, он очень хотел добавить что-то еще, но, постояв немного, зашагал прочь.

Вечером того же дня ко мне в комнату вошел эолин, не соизволив ни постучаться, ни попросить разрешения войти… Я читала у окна, Сандра возилась у камина. Увидев эолина, она выронила кочергу и побелела. Так, а это у нас что происходит? Сандра оставь нас — Я сама поразилась своему спокойному тону…

— Я хочу с тобой познакомиться, Ириана. — Эолин без особого приглашения рухнул во второе кресло и уставился на меня. Я оторвала взгляд от книги и ответила ему тем же дерзким взглядом. Передо мной сидел мой ровесник с соломенно-рыжими волосами и темно-карими глазами. Потомок Великих во втором поколении, заносчивый полумаг. Он ждал от меня чего-то, а я молчала. — Почему ты молчишь?

— А я должна что-то говорить? — Мой голос был спокойным, да и я сама была спокойной, на какие-либо эмоции у меня просто не было сил.

— Все же я Приемник Мастера и оказал тебе честь своим визитом. — Он сказал и царственно замолчал, ожидая моей реакции на его слова. Интересно, чего он хотел, что бы я бухнулась на колени и восславила его имя? Возможно, но в мои планы это явно не входило. Я пока еще не определилась, как мне вести себя с эолином, поэтому решила по возможности сохранять нейтралитет.

— Мастер сказал, что мы равны с Вами в правах, хотя, конечно, я благодарна вам за то, что вы нарушили мое одиночество. — Эолин нехорошо ухмыльнулся. Артур прав, ты слишком дерзкая. — Он сидел, не меняя позы, но что-то шло не так. Я чувствовала это своей пятой точкой. Вряд ли он пришел просто познакомится, тогда зачем?

— Артур так сказал? Он меня удивляет.

— А ты его… Он говорит, что ты очень сильный маг. — Он старался подражать спокойствию Мастера, его выдержке, он очень старался, но мало что получалось, я видела, что он просто забавляется беседой со мной и не верит в то, что говорит. Он не перестает меня удивлять…

— Ты так не считаешь?

— Конечно, нет. Мое появление и пребывание здесь — всего лишь нелепая случайность. Мастер не хочет отпускать меня сейчас, но я бы многое отдала, лишь бы уйти отсюда. — Я напустила в тон горечи, это далось легко.

— Тогда почему ты не воспользовалась предложение Волшебника? Ведь это самый простой и легкий способ? — Интересно, а о сути предложения ему то же сказал Артур?

— Эолин, думаю, вы уже знаете. Я бывшая беспризорница и воровка, я соблюдаю слишком мало правил, но не хочу заключать хоть какую-то сделку с тем, кто играл на стороне лиминов и причинил элитарам слишком много боли.

— Да? Мне говорили, что ты простила убийцу своей семьи… — Я замолчала, не зная, что ответить. Он был прав, я простила и Теризара, и его отца, тех, кто был виновен в гибели родителей, но…

— Я не знаю, как это объяснить. Поверьте, я прожила слишком долго на улице и видела слишком много для того, чтобы понять, что не все так просто. В смерти элитар виноваты не только лимины, к тому же большинство из казнивших было казнено всего год спустя, как и тот, кто обвинил моего отца. Что же касается Теризара — он достаточно поплатился за грех отца, чего нельзя сказать о Волшебнике.

— Я бы никогда не смог простить того, кто погубил мою семью и постарался бы ему отомстить. Думаю, ты погорячилась с прощением. Хотя, это признак всего лишь слабого характера. — Да, а Мастер был не доволен моими эмоциями и поступками.

— Возможно. — Все таки, к чем он клонит?

— Я пришел сказать тебе кое-что. Я законный наследник Замка и моя воля здесь священна. Никогда больше не смей говорить, что я должен делать. Я все знаю сам. — Ага, именно поэтому Артур от него и не отходит.

— Господин эолин, я прошу прощения, если хоть каким-то образом вас обидела. Я знаю, что вы Законный Наследник и, что сегодня я была не права, вмешавшись. Просто некоторые вещи Мастер умеет вбивать в голову, но обещаю Вам, этого больше не повторится. — Не зря же меня об этом просил Мастер?

— Я надеюсь. И не забывай, когда я стану Мастером, твоя жизнь будет целиком и полностью зависеть от меня. — Радужные перспективы. Он встал и вышел, а у меня после этого разговора на душе остался слишком неприятный осадок. Именно тогда я поняла, что пора поговорить с Мастером и попросить меня отпустить. Решив, что завтра я обязательно пойду к Хозяину Таурмана, я легла спать.

Она нарушила Законы и опозорила семью и род, она достойна смерти и будет принесена в жертву Богу Шиану. — Говоривший чеканил каждое слово, и с каждым словом сердце сжимал страх. Кто-то ухватил девушку за руки, и веревка врезалась в нежные запястья. За связанные руки ее прицепили к деревянному крюку и начали опускать вниз, когда ее ноги коснулись дна ямы, веревку державшую крюк обрезали. Тут же, сверху на нее посыпался сухой песок. Казалось, в считанные секунды он заполнил глубокую яму. Она уже не слышала песнопений жреца, она только чувствовала, как песок забивается в нос, рот и легкие, понимала, что не может дышать…

— Ириана, Ириана!!! — Я чувствовала, как кто-то трясет меня, ощущала, что кашляю. Казалось, что еще минута, и мои легкие разорвутся. Я наклонила голову вниз, потом с горем пополам вдохнула. Только после этого я смогла различать предметы и то, что рядом со мной сидит перепуганный Орион. — Что с тобой?

— Не знаю. Мне что-то снилось. Мне показалось, что рот и нос заполнил песок. Превратное ощущение…. - я подняла глаза, в дверном проеме стояли Мастер и Сандра, которая с недавних пор жила в смежной комнате. Наверняка, мой кашель разбудил ее, и она побежала за помощью.

Мастер было подошел ко мне, протянул руку и я поняла, что он собирается делать.

— Не нужно, Мастер — я слегка отшатнулась в сторону, не давая ему до меня дотронуться.

— Ты слишком слаба. — Запротестовал он.

— Я справлюсь. Я не так плохо себя чувствую. Правда.

— Хорошо. Орион твое общеукрепляющее с собой?

— Конечно.

— Дай ей двойную порцию. Сейчас тебе нужно обязательно отдохнуть, но завтра мы должны с тобой поговорить.

— Да, Мастер я сама хочу этого, мне столько нужно вам сказать…

— Завтра, девочка, завтра.

Я выпила общеукрепляющее с хорошей толикой сонного отвара и почти сразу уснула.

Я проснулась далеко за полдень, разбитой и больной. Пришлось жалеть о выпитом сонном отваре, в нормальном состоянии я бы обязательно отказалась от него, но вчера была слишком слаба и напугана, чтобы думать. За это платила сегодня. Я позвала Сандру, та помогла мне одеться, принесла завтрак и подала какое-то снадобье. Спрашивать у девушки, что же дал мне Орион, было просто бессмысленно. Я проглотила содержимое склянки, поняла, что это тонизирующий тоник, и снова устроилась в кресле.

— Госпожа, — Сандра пыталась говорить как можно тише и незаметнее — Мастер просил Вас прийти, как только Вы сможете.

— Но обязательно после завтрака? — пошутила я. Сандра шутки не оценила и с бледным видом попыталась забиться в угол. — Сандра, ты меня боишься?

— Нет… — Мой взгляд заставил ее смутиться, и она, покраснев, сказала — да.

— Почему? Из-за болезни?

— Нет. Не только. Вы ведь уже почти поправились. Когда Вы болели, Вы выглядели так странно и страшно, что я невольно боялась.

— Но теперь-то я не болею. Ты же сама сказала!

— Госпожа, Вы ведь очень сильный маг. Вы помогли Тоулу, — и словно опомнившись, она поправилась — помогли его душе попасть на ту сторону мира, а ведь это может только очень сильный маг.

— Думаю, ты преувеличиваешь, но в любом случае, даже, если бы я была очень сильным магом, почему это пугает тебя? А вдруг Вы разозлитесь и…

— Что „и“? — Впервые за последнее время я по-настоящему разозлилась — Испепелю тебя взглядом? — Я, конечно, говорила в шутку, но заметила, как испугалась моих слов Сандра. Вся моя злость тут же улетучилась. С трудом сдерживая смех, я сказала — Сандра, ну, во-первых, у меня не хватит ни сил, ни уменья испепелить тебя или выкинуть еще что-нибудь в таком роде, но запомни одну вещь — по-настоящему сильный маг никогда не позволит выйти чувствам из под контроля, и совершить опрометчивый шаг. Я не собираюсь причинять тебе какой-либо вред, так что перестань бояться.

— Простите, госпожа… Я… Просто в Замке столько всего изменилось с приездом Наследника.

— Ты боялась меня и раньше. Пожалуйста, больше не надо.

— Хорошо, госпожа. — Я вышла из комнаты и направилась к Мастеру. Мне предстоял серьезный разговор.

Мастер кивнул на мой поклон и жестом велел мне сесть. Его стол буквально ломился от бумаг, а он явно пытался что-то найти. Это заняло какое-то время. Потом он грустно улыбнулся и сказал:

— Жаль, что Том не умеет читать. Мне одному слишком сложно со всем этим разобраться.

— А Артур? — удивилась я.

— Ты слишком долго болела… Артур теперь секретарь эолина. Думаю, они подружились. — Он ненадолго замолчал. Потом его тон изменился и начался серьезный разговора — Я хотел тебе кое-что объяснить…

— Мастер, прежде, чем Вы начнете, позвольте сказать… — Если я не скажу сейчас, то вряд ли вообще отважусь.

— Говори! — Он не был недоволен тем, что его прервали, думаю, просто ждал, что я могу ему рассказать.

— Эта болезнь. Она была очень странной, и я не знаю почему, но я перестала чувствовать энергию. Совсем. Я знаю, что должна была сказать Вам сразу, но все как-то не решалась. Теперь мне, наверное, придется покинуть Замок. — Я договорила и замолчала.

— Как ты думаешь, почему это случилось? — его голос был как всегда — спокойным, а я уже готова была расплакаться.

— Мастер, там, в Лабиринте, со мной случилось нечто странное. Я начала видеть замки, возле каждой замочной скважины, и у меня получалось их открывать. Наверное, я потратила слишком много энергии… — Горло сдавил ком, Боги, ведь я почти не плакала несколько лет, так что же происходит сейчас?!

— Ты действительно талантливая Ученица, но еще слишком много не знаешь. — Мастер сказал эту фразу как-то совсем по-доброму, словно ребенку, потом заговорил серьезно. — Ты зря промучилась столько времени и не пришла ко мне за советом. Давай, я попытаюсь тебе все объяснить. Ты права, твоя болезнь напрямую связана с путешествием по Лабиринту. Правда, не только с ним. Думаю, Волшебник не слишком с тобой церемонился…

— Он хотел все знать о Вашем эолине. — выронила я. Странно, ведь об этом мы так и не поговорили.

— Ириана, мне это не интересно. — Он сказал это так спокойно, что я не на шутку разозлилась. Знал бы он, чего мне стоило не сломаться во Дворце и не предать данную ему клятву.

— Почему, ведь я могла предать клятву…

— Но ведь ты ее не предала, а всю интересующую информацию волшебник добудет сам, это я тоже знаю. Поэтому, давай не будем даже отвлекаться на это. Договорились? Для тебя так будет лучше. Он ведь держал тебя в изолированном помещении? — Мастер всегда легко менял тему разговора.

— Да. — Я по-прежнему злилась, но попыталась не показать виду.

— Так вот, слишком долго ты не соприкасалась с энергией, не чувствовала ее, а потом вдруг очутилась в городе, затем в Лабиринте. Лабиринт — это очень странное место, в котором энергия течет по своим законам. Наверное, когда ты жила там, то не ощущала этого, привыкнув к ней, но сейчас, по каким-то непонятным причинам Лабиринт решил открыть тебе часть своих секретов. Он дал тебе возможность открыть замки, что ты и сделала, но потратила на это слишком много энергии. Когда ты смогла выйти на поверхность, ты уже была на шаткой грани двух миров — мира живых и мира мертвых, такое количество энергии, которое ты смогла пропустить через себя в Лабиринте, может и убить. Я не знаю, что происходило дальше, и где витал твой дух, но твое тело тяжело перенесло болезнь. Как следствие ты перестала чувствовать энергию.

— Значит, я могу покинуть Замок? — Я спросила с надеждой и отчаяньем одновременно.

— Боги, хоть что-то в этом шатком мире не меняется. — Мастер усмехнулся. — Мне очень интересно, что ты собираешься делать потом? После того, как я разрешу тебе уйти? — На этот вопрос ответа у меня не было, поэтому по примеру Мастера я поспешила сменить тему.

— Мастер, там, в Замке волшебник сказал, что и он был стионом Мастера, но энергия покинула его, он говорил, что тоже самое произойдет и со мной.

— Можно подумать он хоть в чем-то разбирается, кроме своей волшебной палочки. — Мастер, казалось, разозлился. — Ириана, он ничего в этом не смыслит. Действительно, когда-то именно я учил его, и именно я посвятил его в свои стионы, но я ошибся в нем, как и в Артуре. Какое-то время он был талантливым учеником, но потом, из-за собственной глупости, стал постепенно терять свою силу. Иногда такое бывает, но это к тебе совсем не относиться. Ты перестала чувствовать энергию так, как чувствовала ее раньше, но не перестала чувствовать ее совсем. Просто теперь все будет по-другому, тебе придется найти новый способ ее чувствовать и научиться изменять ее по-другому, только и всего, но твоих магических способностей не стало меньше. Сейчас, когда ты немного пришла в себя, то мы можем начать заниматься, и я помогу тебе. Возможно, будет нелегко, возможно, занятия займут слишком много времени, но ты сможешь делать все то, что делала раньше. Нужно только запастись терпением.

— Мастер, но вы же говорили, что после приезда эолина у вас не останется времени на меня.

— Так и было, но этот период времени ты благополучно проболела, теперь же ты вернешься к своим обязанностям секретаря и потихоньку начнешь вспоминать уже усвоенные заклинания. Энергия тебя не покинула, на этот счет можешь не переживать.

— Спасибо Вам, Учитель.

— Пока не за что. И еще. Я знаю, вчера у тебя был эолин, не знаю зачем, просто ли тешил свое любопытство или хотел что-то узнать, важно другое. По возможности ты не должна с ним даже встречаться, я уже не говорю о том, что бы спорить или высказывать свое мнение в его присутствие. В такой ситуации, которая была вчера, тебе следует действовать от своего имени.

— Когда-то Вы запретили мне вмешиваться…

— Тогда ты еще не была моим стионом. Твое положение свидетельствует о том, что я могу доверять твоим решениям. Что же касается эолина, у него своя дорога, отдельная от моей, и уж тем более от твоей. Запомнила?

— Да, Мастер.

— Теперь можешь идти. Завтра жду тебя до завтрака, мы возобновим занятия.

— Мастер, может быть вам помочь с бумагами? — спросила я, глядя на его стол.

— Было бы неплохо. Займись вот этими письмами, не забыла, как на них надо отвечать?

— Нет. — Я взяла со стола стопку писем и села за свой стол.

— Ириана, вот еще что… Наместник спас тебя и он действительно не причастен к поступкам Волшебника.

— Мастер, я знаю. Я некоторым образом присутствовала на одной из их стычек.

Вот и хорошо. Я не хочу, что бы ты причислила парня к своим врагам, а их у тебя и без того много. — Я лишь кивнула и, взяв несколько чистых листов, принялась зазубренными наизусть фразами отвечать на письма.

Глава 15

Иногда время летит, только успевай оборачиваться. Наблюдая за тем, как дни сменяются днями, недели — неделями, месяцы — месяцами. Кажется, что этот поток уже невозможно остановить, но тут он наталкивается на каменную стену и на этом все заканчивается, нет больше того безумного ритма жизни, который так тянул за собой, нет больше усталости от сделанной работы. Проще говоря — ничего нет.

После этого время словно кто-то проклинает, и оно перестает не просто бежать, даже идти, оно просто тянется, медленно, словно тягучий и густой мед, который капает с ложки. Именно это произошло и с моим временем, когда-то я забывала о том, что может существовать свободное время — теперь я проклинала его наличие, ведь, когда мои руки не занимались ничем, моя голова начинала думать. Нет, когда-то это занятие не приносило столько душевных терзаний, но тогда…

Каждый день Мастер по сто раз повторял, что магические способности вернуться, что нужно просто подождать, что все, что происходит со мной сейчас — временно. Но чем чаще он повторял, тем больше я верила в то, что мои способности больше не вернуться. Я перестала верить тому, что говорил Мастер, и потеряла надежду. Не то, что бы я слишком доверяла Мастеру до этого, ведь он использовал меня, не объясняя ровным счетом ничего, но я всегда доверяла его магическим способностям, и знаниям, которые он хранил. Теперь я лишилась и этого, а значит, лишилась больше, чем двух третей своей собственной личности. Наружу вдруг вырывалось то существо, которое я давным-давно загнала в какой-то дальний угол внутри себя и не позволяла выходить. Это существо было тем слабым пятилетним ребенком, который еще не разучился верить в чудеса. Но при любой сложной ситуации искал поддержки и еще боялся, многих вещей, в том числе и смерти.

Именно это и заставило меня понять, что дела слишком серьезные и зашли слишком далеко, разозлись Мастер в тот момент, попытайся он вставить мне мозги — многих проблем удалось бы избежать, но он продолжал хранить молчание, или того хуже успокаивать меня, пытаясь обнадежить. Он не знал, что тем самым может сломать меня окончательно. Он — и чего-то не знал о своем собственном стионе? Обо мне? Уже только это надолго могло выбить почву из-под ног, не говоря уже обо всем происходящем…

Хотя это самое происходящее я до поры до времени старалась не замечать. К чести Мастера, он охранял мою персону от жестокой реальности столько, сколько мог, то ли просто жалея мою и без того перевозбужденную психику, то ли, по своим причинам, как всегда непонятным ни мне, ни всем остальным. Я просто продолжала жить, погруженная в свои безрадостные мысли и, пытаясь найти какой-то свой, возможно, даже не существующий выход, из этой спорной ситуации, не оглядываясь по сторонам и не давая самой себе возможности хоть немного понаблюдать и подумать. Хотя уже было о чем.

Лимины помрачнели, стали избегать входить в жилую часть Замка, не имея на то жизненной необходимости, а когда входили, старались за версту обходить как учеников, так и учителей. Слуги, которые были вынуждены там жить, медленно, но верно продолжали превращаться в тех существ, которые не контролировали собственную волю, боялись собственной тени и боготворили того, кто ими руководил. Я уже замечала, переменны в Сандре, но не особо придала им хоть какое-то значение, девушка боялась меня, ведь в период болезни я не могла себя контролировать. Именно этим я и объясняла все то, что с ней происходило. Но счастливое неведенье не может продолжаться вечно, и о переменах в жизни Замка мне сообщил никто иной, как эолин.

Я много времени проводила в библиотеке, переворачивая сотни книг, десятки научных трудов, пытаясь найти ответ на один-единственный вопрос „вернуться ли магические способности“, за одним из таких занятий меня и застал будущий Мастер. Он сел напротив, сверля меня взглядом, я, памятуя, о просьбе Мастера, старалась его не замечать, но вскоре поняла, пока он не добьется от меня чего-то — не уйдет. Я подняла глаза — секунда, и я так давно научившаяся контролировать эмоции почти сорвалась с катушек, и было от чего. Подобного призрения я от этого человек ожидать не могла:

— Мне сказали, ты потеряла магические способности — я еще сдерживалась, поэтому молчала — И чем планируешь заняться теперь?

— Пока еще я нужна Мастеру.

— Этому — да, по крайней мере, он делает видимость, а потом?

— Что „потом“?

— Не смеши меня, ты не хуже меня знаешь, что Мастер почти труп — твоё лечение ускорило этот процесс, за это я не могу быть тебе только благодарен, так что проси чего хочешь, пока я добрый… — Мне вдруг захотелось вспомнить старое доброе время, когда я жила на улице и могла реагировать так, как мне захочется. По крайней мере лицо напротив явно просила хорошей оплеухи, но мне нужно было сдержаться… По крайней мере — пока.

— Господин эолин что-то путает, я не могу у него ничего просить, по крайней мере, не оказав ему услуги. — Был бы здесь Мастер, он бы уловил фальшь, но эолин еще слишком плохо меня знал, поэтому принял все за чистую монету.

— А ты мне оказала. Совсем скоро я стану Мастером, и тогда жизнь всех в Замке будет зависеть от меня.

— Надеюсь, к этому времени я успею убраться подальше от этого проклятого места… — Все, пора уходить, пока я окончательно не потеряла контроль над собой. Я попыталась встать, но эолин как-то неловко схватил меня за руку, по руки разлилось жидкое пламя.

— Мне говорили, что ты — гордячка, но никто не говорил — что ты сумасшедшая.

— Даже Артур? Уж он-то точно об этом знает. Возможно, я и потеряла магические способности, но не способности выживать…

— А они у тебя есть? Или ты их позаимствовала у лимимнов, работая в… — Он не договорил, но сделал намек более чем прозрачным. После, я поблагодарила Богов, что у меня не было магии, иначе минимум, что попало бы в эолина — несколько огненных шаров, с такой мощностью, на которую я только была способна. — По крайней мере, остатки гордости ты умудрилась сохранить, но я выбью эту блажь, можешь мне поверить, — он отошел от меня, а я лишь уронила голову на столешницу и попыталась не заплакать.

Мастер слишком хорошо знал, когда я вламываюсь в его кабинет в дурном расположении духа, он знал, что можно сделать, что бы урезонить меня, но то, в каком состоянии я ввалилась к нему в кабинет после разговора с эолином, заставило испугаться даже его.

— Что случилось?

— Вы еще спрашиваете. Это вес из-за Вас, я хочу, что бы вы немедленно отпустили меня, я больше не хочу здесь находиться. — Я кричала, впервые за все время, в глазах у Мастера, тем не менее, загорался какой-то нехороший огонек.

— Всего лишь? А может тебе еще и денег дать, лошадь, дом? Почему бы и нет…

— Мне не нужны деньги, вы знаете, я просто хочу забыть обо всем, что здесь произошло, вот и все, и теперь это мне точно удастся… По крайней мере, вспоминать будет уже нечего. Вся магия ушла и не вернется.

— С чего ты это взяла?

— Из книг, которые вы упорно хранили далеко в библиотеке и даже не намекнули на них. — Мастер уже давно не сидел за столом, он подошел ко мне, пытаясь словить мой взгляд, но я распалялась все больше. Я прекрасно понимала, что больше не хочу быть в Замке. Что мне осточертели все его секреты, со всем тайными мотивами, мне все надоело, мне просто хотелось жить… Я не сразу поняла, что же все-таки происходить. Но на мою правую щеку со звоном опустилась ладонь Мастера, и тут же звонкий хлопок пришелся уже на левую щеку. Мне хотелось его ударить, придушить, сбить с ног, я почти была готова на него напасть, но только его металлический глаза разделяли мое желание и мое действие, несколько секунд я ошарашено глотала ртом воздух.

— Сядь! — это был прежний властный голос, которого я не смела ослушаться когда-то в прошлой жизни. Теперь бы я и, не подумав, воспротивилась его словам, но здравый смысл на какое-то мгновение взял верх и я села. Мастер занял свое место, помолчал, а потом сказал. — Все, что написано в тех книгах к тебе не относится, думаю за всю историю, в Таурмане не было такой ученицы.

— Какой „такой“?

— Можно сказать — страной, можно — одаренной. Смотря, с какой стороны посмотреть.

— С чего вы взяли?

— С того, я — Мастер и знаю больше, чем дано многим. Брать тебя в ученицы изначально было безумие — я видел это, но ты сама виновата, не окажись ты здесь тогда ночью, все могло бы пойти по-другому… В твоей жизни — в первую очередь. Но, что случилось — то случилось. Ты стала моей ученицей, ты взяла многое, очень многое, ты даже смогла лечить, не имея достаточно знаний и опыта, и при всем при том, ты до сих пор так и не научилась подчинять себе свои чувства — это худшая черта, которая может быть у мага. Сейчас в тебе говорят страх, обида и гнев, эти чувства переполнили тебя настолько, что ты потеряла свое собственное „я“, разве это правильно, и ты еще хочешь, что бы магические способности вернулись? К человеку, который перестал контролировать даже самого себя? Который перестал верить своему Мастеру, который фактически нарушил клятву верности? Ты в своем уме девочка?

— Почему меня было безумием брать в ученицы? — Его тирада, казалось, подействовала и я, уже сделав небольшое усилие, смогла успокоиться.

— У тебя много способностей, но ты никогда не научишься ими управлять, помешает упрямый характер. — Секунда, и он заговорил уже совсем другим тоном. — Я в ответе за тебя, и позволю уйти только тогда, когда смогу о тебе не беспокоиться. До тех пор ты не покинешь стен Замка.

— Мастер я не смогу с ним… Я его убью или он меня… Мы никогда не сможем ужиться…

— Ты о эолине?

— Да.

— Значит, он нарушил мой запрет. — Мастер, казалось, рассматривает столешницу. — Что ж, этого следовало ожидать. А чего ты хочешь? В своем роде — ты знаменитость. Своим возвращением ты почти сумела затмить его вход в Таурман. К тому же Артур, наверняка, успел рассказать о тебе все, что знал, да и все, что смог выдумать его нехитрый ум. Так, что Эолин сейчас интересуется тобой больше, чем кем-нибудь другим, но в то же время у тебя в данный момент нет магических способностей, что не может его не радовать, так что издеваться он над тобой будет ровно столько, сколько сможет. И с этим, девочка, тебе придется смириться. Уж такой он человек.

— Мне казалось, что он был воспитан на острове.

— Да. Он почти не помнит своего детства, не помнит ни своих родных, ни близких, но от этого он не стал ни лучше, ни добрее, и с этим придется смириться всем, и тебе в первую очередь. Наберись терпения и стойкости, и попытайся не обращать на его нападки внимания.

— Как скажете, Мастер. Теперь я могу идти?

— Не знаю… — он смотрел и ждал извинений, я понимала, что была не права, но подходящие вежливые слова почему-то застряли в горле. Казалось, он все понял и сменил тему. — Я не просто так запрятал эти книги так далеко, о тебе они не пишут. То, что написано там, всего лишь одна из сторон медали, тебе суждено открыть другую, про нее еще не написано ни одной книги, поэтому, будь добра, вспомни о том, что я твой Учитель, и что ты обязана доверять мне…

— Сложно доверять тому, кто не говорит тебя почти ничего — это был факт, а не просьба поведать хоть что-то, скорее осознание безнадежности. Мастер это понял, долго молчал, а потом словно нечаянно проронил

— Ты еще не готова услышать все… Иди, пока я не придумал, как наказать тебя за истерику.

Я вернулась к себе в комнату, от нечего делать села к окну и стала перелистывать какую-то книгу на Древнем Наречии. Единственные занятия, которые мне давались тогда — это языки. Они особенно не требовали способностей и с ними я не чувствовала себя чему-то совсем беспомощным. Я перелистывала страницу за страницей, особенно не вчитываясь в содержание, хватало уже того, что я не встречала не знакомых слов. Боги, когда же все это закончиться, когда же он наконец-таки меня отпустит. Лучше бы я никогда не попадала сюда! С другой стороны, что бы было тогда с нами? С лиминами? Ведь именно благодаря моему вмешательству и элите и лиминам удалось почти без потерь уйти из города, да я уже прекрасно понимала, что Мастер позволил мне их вывести, но… Все же на моем счету был еще и Тоул, и даже Теризар, душу которого, я никогда не смогла бы отпустить в городе, а еще и Наместник, от которого, я так случайно и так удачно успела отвести заклинание… Возможно, это и не самые великие поступки, возможно их смог бы сделать и кто-то другой, но Богам было угодно поставить меня на пути у стольких людей, а на моем несчастном пути — Замок. Так, кто я такая, что бы спорит с ними?

— Ты не посмеешь пойти против наших законов!

— Отец, они убьют ее…

— Ты все равно ей не поможешь, а если появишься на их святилище — приговоришь еще и себя.

— Три луны назад ты говорил то же самое…

— Тогда у меня еще была возможность спасти и ее и ребенка…

— Ты не понимаешь одного. Пока об этой истории знаю я — это одно. Узнает наше племя, и ты навсегда останешься врагом и изгоем, а я не для того отдал столько лет своей жизни, что бы отдавать все свои заслуги чужому сыну.

— Отец, как ты можешь, ведь я люблю ее.

— Любовь это ничто, пустота. С нею ты ничего не добьешься. Забудь об этой белой деве, тебе нельзя было мешать с ней кровь, ее ребенок был бы изгоем, если ты каким- то чудом сможешь спасти ее — ваша жизнь будет хуже смерти.

— Отец, но все, что случилось — случилось по моей вине, я в ответе за эту деву.

— В их племени свои запреты, она знала, на что идет, когда пришла в твои объятья. Заметь, пришла сама, не ты вел ее силой. Сын, у нее своя судьба, и ты никто, что бы вставать на ее пути.

— Ты пытаешься лишить меня смысла жизни.

— Разве он в этом сын? Женщин у тебя будет столько, сколько захочешь. И из тех племен, какие сумеешь завоевать. Надо только немного подождать. А насчет нее… У нее был выбор, она его сделала и не стоит себя казнить за смерть той, которая отдала свою жизнь ради минутного приключения. Ты не был для нее большим. Да и вряд ли был первым…

— Может, ты и прав…

— Я вождь. А он прав всегда. Что ж, теперь иди, шаман ждет тебя на посвящение, после него ты сможешь выбрать себе невесту из нашего племени. Ту, которую захочешь… — Когда вождь остался один, то его лицо исказила гримаса боли — Боги, да простите меня за обман, ибо я спасал своего единственного сына. И будьте милостивы к той, что должна принести себя ради него в жертву.

— Госпожа…

— Сандра, я что задремала?

— Да, госпожа…

— Конечно, все-таки такое увлекательное чтение…

— Я бы не стала Вас тревожить, но с Вами хочет поговорить Первый стион… — Артур? А вот это что-то новенькое, такие люди и без охраны…

— Что ж, пусть заходит.

— Я хотел поговорить — он начал громко и уверенно, с порога, ни дать ни взять — целый день репетировал.

— Для начала, добрый вечер. — Старый, еще уличный прием. Для того, что бы перевернуть разговор в свою пользу, нужно слегка сбить собеседника. В данном случае — уверенностью и наглостью, раз ничего другого не остается.

— А ты как всегда в своем репертуаре, вот только крыть тебе больше нечем. Теперь не ты первая ученица Мастера.

— По-моему его первым стионом был ты — и я на это звание никогда не претендовала.

— Вот именно, что звание и никакого толку. Старый хозяин ничему не хотел меня учить, но это уже не важно. Еще немного и я смогу получить те знания, о которых ты даже и мечтать не смеешь.

— Рада за тебя. Рада, что Мастер оказал тебе такое доверие. — Нет, я не идиотка, просто как вести себя по другому я не знала.

— Как бы не так. Нет, я не жду милостей от прежнего Мастера, меня одарит будущий — ну, конечно, кто бы сомневался.

— Я рада, что ты решил разделить эту новость со мной.

— Не смей больше переходить мне дорогу, иначе…

— О чем ты? Что я тебе перешла?!

— Мастер взял меня в стионы, но потом занимался только тобой, а сейчас ты пытаешься сделать то же самой и с эолином. Я знаю, ты сегодня говорила с ним…

— Ага, благодаря твоему длинному языку, напридумывал про меня небылиц, а теперь благородный эолин пытается понять, что же из них правда! И все что мне надо, я возьму у нынешнего Мастера, и надеюсь, успею покинуть Замок еще при нем.

— Я тебя предупредил. На этот раз я не уступлю своего места.

— Будь оно свободно — я бы им не заинтересовалась, а теперь — иди. Уже поздно, твой новый Хозяин, наверняка заждался. Ему ведь надо отдать последние распоряжения перед сном. — Артур позеленел от злости, но удержался от дальнейших препирательств. Иногда он умел быть умным. Иногда я умела блефовать.

После моей истерики Мастер принял единственно верное решение — начал снова загружать меня по полной. Конечно, теперь о полноценной магической практике и речи быть не могло, но, тем не менее, каждый день он загонял меня в лабораторию и заставлял делать абсолютно ненужные, на мой взгляд, упражнения, от которых не было толку. Но его упрямство не всегда было бесполезным, в этом я уже не раз успела убедиться, поэтому, стиснув зубы, я делала все, что он скажет, но на полном автомате, не надеясь увидеть результат. В остальное время я либо работала в его кабинете, выполняя обязанности секретаря, либо шла на занятия к Ориону.

Последнее, кстати, мне нравилось. Учитель Орион почти сразу понял, что давать мне новый материал или просить выполнить старый — просто бессмысленно. Поэтому он нашел применение моим свободным рукам — часами напролет я занималась растиранием трав строго по часовой стрелке, сушкой цветов, грибов, отрыванием крылышек, короче говоря — рутиной, которая могла занять руки и заставить голову не сильно думать. Закончив с поручениями, я садилась и молча смотрела, с каким мастерством Учитель готовит снадобья, как аккуратно взвешивает ингредиенты, как почти по памяти приготавливает самые сложные снадобья. Войдя однажды в его кабинет, я застала его за работой. Я уже знала, что в такие моменты его лучше не тревожить, что он и подтвердил небрежным кивком в сторону стула. Я сидела и следила за приготовлением какого-то сложного снадобья, Орион что-то шептал себе под нос и не отрывал взгляда от стеклянного пузырька, тот постепенно становился розовым. В пузырек ушла порция льняного семени, и он поменял свой цвет на малиновый, несколько граммов грубо протертого корня лопса и пузырек зашипел. Еще немного и жидкость в нем стала темно-синей. Орион поднес его к горелке и постепенно стал вливать в пузырек другое снадобье, когда из пузырька пошел чуть заметный пар, учитель, стараясь не потревожить содержимое, поставил его на специальную подставку и обернулся ко мне:

— Ты на урок, или так, от нечего делать.

— На урок. А Вы готовили снадобье Роэлина? — его лицо на секунду выдало смятение, творившееся в душе, потом Орион попытался примерить маску спокойствия — но только попытался.

— Откуда ты знаешь? — Тут в смятение впала я, действительно, откуда, учитель Орион мне ничего подобного не рассказывал, да и вряд ли я могла что-то читать…

— Может быть, я читала о нем. В последнее время я столько книг перелистала, что теперь уже и не вспомню, о чем они…

— Это вряд ли. Снадобье Роэлина относиться к запретным, и его рецепт храниться в только в одном месте в Замке, но да ладно. Раз уж ты смогла его узнать… Знаешь для чего его применяют?

— Для того, что бы обновить кровь.

— Правильно. Значит действительно, ты о нем где-то читала. Теперь подумай, для кого я его готовлю.

— А что тут думать, это и так ясно.

— Будь добра, молчи об этом.

— Конечно, Учитель. Да мне и рассказывать особо некому.

— А как же Эолин и Артур?!

— А что они.

— Говорят, они оба проявляют в последнее время неподдельный интерес к твоей скромной персоне?

— Можно, конечно, и так сказать, вот только этот „неподдельный“ интерес мне уже давно поперек горла встал. Один угрожает, второй угрожает, оба никак не дождутся… — Я выпалила все это на полном автомате, оттого, что просто устала от подвешенного состояния, а котором находилось последние дни, и только высказав почти все, сообразила, что несу лишнее. Это мое положение, пока еще привилегированное, Орион же — простой учитель, который, с одной стороны принес присягу Мастеру, но с другой стороны потом не сможет не принести ее эолину — Простите, Учитель, меня что-то занесло…

— Ничего, это ты меня прости. В последнее время на тебя и так много всего валилось, а тут еще и я со своими глупостями. Все устали, а я хочу лишь одного, что бы у нас было время отдохнуть…

— Мастер сильно подорвал здоровье, когда лечил меня?

— Это был его выбор, он знал, на что идет.

— Если бы не я, у всех было бы больше времени…

— Если бы не ты, времени ни у кого, и ни на что могло бы и не хватить, так что не забивай себе голову всякой чушью. В свое время ты сделала свой выбор, а Мастер свой. Каждый из вас за него расплатился… Ты одним, он другим. Что случилось, то случилось, и никто в этом не виноват.

— Не знаю, если бы он не спас меня…

— А если бы ты не вывела его из города? У тебя ведь тоже был выбор. Или если бы он оставил в городе Артура? Тогда никого не пришлось бы спасать. Ириана, в этом месте все идет по своим законам и случается так, как должно случиться. Пора бы уже привыкнуть. Скажу даже больше, каждый уходит отсюда только в свое время, ни минутой раньше, ни минутой позже.

— Да, как в лабиринте — пробурчала я себе под нос.

— Что? — Не понял Орион.

— В подземном лабиринте есть такие места, которые можно открыть только при определенном положении луны или солнца, не важно, есть у тебя при этом ключ или нет. Если попал в такой „карман“, остается только ждать положенного времени, его нельзя не поторопить, не отсрочить, иначе рискуешь так и не выбраться.

— Ты знаешь больше, чем многие из учителей, но, тем не менее, так и не научилась смиряться с происходящим… Странный ты человек. Ладно. Закончили лирическое отступление, думаю, надо заняться чем-то действительно полезным. Например, проверить твои вновь открывшиеся знания. Так что входит в состав снадобья Роэлина?

Странно, но именно учитель Орион помог мне разобраться в том, что происходит. Не знаю, понял ли он сам, что сделал, или же просто сказал нужные слова, которые сумели достучаться до моего сознания. В принципе, Мастер говорил мне то же самое, вот только я его в упор не понимала, а несколько фраз Ориона о своем времени, казалось, сделали то, на что был не способен весь здравый смысл Хозяина Таурмана. Так уж вышло, что большую часть своей жизни я жила по железным правилам, абсолютно их не замечая. Хотя скорее даже не так, я принимала их, как должное. Ну, нельзя же поспорить с тем, что солнце начинает всходить в пять утра летом и в восемь — зимой. Нельзя же поспорить с тем, что дождь осенью — холодный и мокрый, да и мне никогда не приходило в голову поспорить, скажем, с правилами, по которым, устроен лабиринт. Да, до конца я их так и не поняла, просто чувствовала, где можно ходить, а где нельзя, где закроется обманный замок, а где и в самом деле можно угодить в ловушку. Даже тогда, когда мы с Теризаром сидели в „кармане“ недалеко от портовой площади, мне не пришло в голову на ощупь искать замок? Нет, и не могло прийти — опасно спорить с тем, чего до конца не понимаешь. Зато в Таурмане я попыталась поспорить со всем, о чем в принципе на знала: о том, что я должна была стать Ученицей Мастера, о том, что хотела уйти оттуда как можно раньше, о том, что теперь была неуверенна в том, что ко мне не вернуться магические способности. А вдруг это тоже своего рода „карман“ и нужно лишь подождать, пока луна коснется одного из заветных камней? Все это вдруг стало на свои места, перекликаясь с уймой прочитанных книг и душеспасительных лекций Мастера, но теперь все теоретические изыскания вдруг получили практическое подтверждение.

Весь вечер я пробродила по саду, пытаясь привести свои сбивчивые мысли в порядок, уже не замечая ни холода, ни темноты. Мне нужно было сосредоточиться, а для этого мне необходимо было побыть одной.

Я не сразу сообразила, что слышу человеческие голоса, я не сразу осознала, что нахожусь слишком близко от каменного здания, которое всегда старалась обходить стороной, но теперь мне стало интересно. В последнее время Мастер никому не давал Всадников Ночи. Моим собратьям хватила и одного эпизода устрашения, а разбираться, таким образом, с другими врагами мирной жизни Второго Наместника, после визита во Дворец у Мастера отпало всякое желание. Теперь заветный нефритовый ключ хранился у него глубоко в столе, а перстень Мастер собственноручно носил на большом пальце левой руки. Откуда я все это знала? Обязанности секретаря — это ведь не только скучные бумаги. Иногда и толики наблюдательности хватит, что бы заметить очень интересные вещи. Но сейчас Мастер уже отошел ко сну, в последнее время он много отдыхал, а значит в здании кто-то, кто не удосужился спросить его разрешения на экскурсию. Спорю в Замке только два смельчака, которые решаться лезть волку в пасть, хотя нет, думаю, только один…

— Господин эолин, нам не следует здесь находиться. Мастер…

— Артур, о чем? Какой Мастер?! Эти твари должны признать меня своим Хозяином, и тогда мне уже будет все равно, что обо мне подумает этот сумасшедший. Он вздумал мне что-то запрещать! — Ага, хозяин запретил что-то наследнику своего дома. Эка невидаль. Мой отец стены в доме без разрешения деда перетягивать, не смел, а этот выскочка… Интересно, а он инструкция по применению Всадников Ночи читал?

— Господин Эолин, несомненно, Вы их будущий Хозяин, но ведь они подчиняются только тому, у кого есть некая вещь… — Странно. А я думала, У Артура здравый смысл заснул далеко и надолго. Хотя в этом сарайчике он у любого бы проснулся.

— Опять ты об этих странных письменах вспомнил. Мало ли кто и что мог на стене выгравировать. Ты вот громче всех кричал, что нам просто необходим шелковый ключ. И что, обошлись и без него. Передашь спасибо нашему общему знакомому. Думаю, и здесь он нас не подведет. Он жал мне заклинание, я будущий Мастер — и готов рискнуть — нет, и это меня Мастер обвинял в отсутствии здравого смысла? Хотя, ему же должны автоматически передаться все знания Мастера, может он и в самом деле знает, о чем говорит? — Нест аррэ толиан — Заговорил он громким голосом, но я не поняла ни слова, — До ролен прот юэс вал…

Он не успел договорить заклинание, я поняла это по скорому окончанию фраз, трясущемуся голосу и каким-то восклицаниям Артура. Из-за полуоткрытой двери я успела увидеть лишь то, что Всадники Ночи медленно стали опускаться на встречу незваным гостям. Я уже не смотрела на Артура и эолина, думаю, даже толком не понимала, что с ними происходит, я как завороженная следила за этими странными всадниками. Тогда, когда я приходила сюда с Наместником, я даже не смогла их как следует разглядеть — страх не позволил. Теперь же я смотрела на этих существ, прозрачно серых. Странно, в таком виде в них было нечто завораживающее и красивое. Но только до времени. Те из них, которые опустились к своим незадачливым гостям, постепенно теряли эту прозрачность, становились серебристо серыми, опускались еще ниже, другие же, похоже, нашли выход на свободу. А вот это уже плохо. Мастер говорил, что этими созданиями может управлять только человек с железной волей, а что же будет, если они просто так вырвутся в город. Я успела не на шутку испугаться, сделала шаг назад и все. Всадники, казалось, заметили меня, и как-то дружненько направились в мою сторону. Боги, вот только этого мне не хватало. Я смотрела, как они приближаются, и ничего не могла сделать. У меня не было ни кольца, ни нефритового ключа, ни пергаментов с заклинаниями на Древнем Наречии. От толпы Всадников отделился один, он взлетел где-то над моей головой, а потом я не увидела, скорее, почувствовала, что он начал снижаться. Мне уже не было страшно, хотя где-то далеко я еще понимала, что же сейчас произойдет. Было ощущение, что на меня медленно, но верно падает большой валун, столько тяжести было в этой на первый взгляд прозрачной фигуре. Я уже чувствовала, как эта тень касается меня, но вдруг, тяжесть ушла, тень еще какое-то время повисела надо мной и исчезла, вновь вернулась к „своим“, а потом они все вместе вернулись в каменное здание. Только после этого до меня, наконец, дошло, что Эолин, видимо, успел закончить заклинание, и Всадники все же послушались его.

Эолин и Первый Стион выбрались из сарая, эолин закрыл дверь и запечатал е каким-то заклинанием. Артур подполз ко мне, помог сесть. Странно, я, оказывается, успела упасть, хотя даже этого не заметила.

— Ты как?

— Спасибо, хорошо. — Очень хотелось ответить „вашими молитвам“, но все же разве Эолин не спас меня от Всадников.

— Ты что здесь делала? — Спросил уже герой сегодняшнего вечера.

— Я гуляла.

— Так поздно?1 Я думал у вас по расписанию уже давно крепкий и здоровый сон.

— Эолин, она ведь тоже стион Мастера, и у нее те же привилегии, что и у меня — вдруг вступился за меня Артур.

— Ну да. Я и забыл. Ладно. Иди-ка ты к себе в покои, нам еще здесь кое-что закончить нужно… — Я встала, поклонилась и направилась к Замку. Интересно, Мастер опасался, что я могу разнести Замок? Такой дури даже я себе никогда позволить не могла, даже в первые месяцы в Замке.

Артур пришел ко мне спустя полчаса. Я сидела в кресле напротив камина и пыталась согреться, после сада меня словно изнутри проморозило

— Тебе тоже холодно? — спросил он с какой-то опаской.

— Да, никак не могу согреться… Даже вино не помогло.

— Мне тоже холодно. Но я пришел не за этим… Я хотел попросить, не говори ничего Мастеру…

— Артур, ты вроде бы умный человек.

— О чем ты?

— Да так, просто от общения с будущим Мастером ты, кажется, забыл свое прошлое, — я слегка освободила рукав робы и показала свой браслет. Артур удивленно поднял брови, казалось, что такая простая истина до него дошла только что.

— Черт, я же совсем забыл…

— Когда-то ты сам говорил мне, что Мастер знает о своих учениках все. И если у эолина и нет похожей игрушки — она есть у тебя. Думаю, он уже прекрасно осведомлен обо всем, что произошло в саду. — Словно в подтверждении моих слов дверь распахнулась, и Мастер спокойно сказал:

— Артур, подожди меня в кабинете.

— Да, Мастер. — Артур напоследок одарил меня „добрым“ взглядом и вышел, Мастер тем временем слегка притворил дверь и сказал мне:

— Скажи, тебе обязательно каким-то боком попадать во все местные заварушки?

— Не знаю, Мастер, боюсь, что это выше меня.

— О чем это ты?

— Просто сегодня Учитель Орион сказал, что в Замке происходит все так, как должно происходить, так может быть мое попадание во все истории из этой же пьесы? — Я старалась говорить как можно беззаботнее, хотя на душе скребли тысячи кошек. Для одного дня сегодня было слишком много переживаний. Мастер долго смотрел на меня, а потом сказал:

— Не знаю, может действительно, это и часть пьесы, но боюсь, такими темпами ты не увидишь ее финала. Будь поосторожнее, и постарайся больше никуда не попадать, хотя бы до тех пор, пока не сможешь снова за себя постоять. Сегодня тебе просто повезло. Если бы эолин не успел остановить Всадников вовремя, то никто бы уже не смог тебе помочь. Теперь отдыхай, завтра будет трудный день.

— Это предупреждение или угроза?

— Констатация факта. Завтра нас ожидает визит Волшебника и знакомство его с эолином. К твоему несчастью — ты все еще второй стион и твое присутствие на всех официальных мероприятиях — обязательно.

Глава 16

Визит волшебника был для меня своеобразным испытанием. Думаю, я не столько боялась встречи с самим волшебником, сколько последствий от этого визита. Как бы там ни было, но некоторые в Замке до сих пор были уверены, что я преступила данную Мастеру клятву, и теперь служу волшебнику. Каждое мое выражение лица, каждый жест, каждое слово, сказанное волшебником, его внимание или невнимание к моей персоне, все это могло расцениваться, как подтверждение слов Артура. К слову, меня это не слишком интересовало, теперь вся жизнь в замке, меня не слишком интересовала, я просто упрямо ждала того момента, когда Мастер перестанет мучить меня и наконец-таки позволит мне уйти. Но я боялась даже подумать о новой встрече с этим человеком. Он пытал меня в подвале, он приказал меня убить, он сделал столько всего, что я уже начинала сомневаться в его земном происхождении. Однако, к моему удивлению, все то, что могло иметь столь серьезные последствия стало нелепым фарсом.

Начать хотя бы с того, что в Таурмане на все случаи жизни были предусмотрены свои церемонии. Какое-то время это меня почти не касалось, то ли Мастер жалел мое и без того воспаленное сознание, то ли просто опасался моего неразумного поведения, но в то время когда почти весь Таурман торчал в одном из официальных залов, я либо была в библиотеке, либо в своей комнате. Конечно, все должно было измениться в тот день, когда я стала стионом, но все в Замке так закрутилось, что некоторое время мне, да и Мастеру было не до этикета.

Стоит ли говорить о том, что все в Туманном Замке было обставлено самым шикарным образом, а поскольку визит волшебника приравнивался к визиту высшего сановника, и проводился соответственно. Для подобных случаев был отведен специальный зал, который лимины готовили для визита почти сутки. Зал был искусственно помещен в полумрак, так как все официальные визиты должны были проходить при свете специальных свечей с серебряным пламенем — отаринов. Эта традиция была пронесена через века, а суть ее уже не знал никто, думаю, даже Мастер. Отарины были помещены в восемь специальных канделябров, выполненных в специальной форме и включающие до пятидесяти свечей. Они делили зал на пять частей — четыре равных треугольника и небольшой прямоугольник в центре. В двух боковых треугольниках располагались учителя и ученики, в одном, возле входа в зал — восемь слуг в специальных праздничных ливреях с длинными свечами; а напротив слуг, в последнем треугольнике располагался Мастер и его свита, которая включала в себя эолина и двух стионов Мастера. В этом треугольнике было сооружено специальное возвышение из трех ступеней разной высоты. На верхней ступени стояло резное кресло, в котором во время приема сидел сам Мастер, на шаг позади, с правой стороны стоял эолин. Я и Артур стояли на две ступени ниже, словно встречая гостя.

Волшебник вошел в зал и тот встретил его оглушительной тишиной. Я была уверена, что уже все тем или иным образом знали, что произошло со мной на самом деле, поэтому сейчас все с нескрываемым любопытством ждали, что же будет. Из всех присутствующих только я не ждала, мой страх прошел, как только я увидела гостя. Каким бы храбрым он не был там, в темнице, чтобы не думал о себе самом, в каком бы свете не пытался выставить Мастера, я поняло только одно — сам он боится Хозяина до дрожи в коленях. Волшебник вошел, ровно держа спину, с гордыней смотря поверх голов, но при всем при этом, он ни разу не поднял глаза на Мастера, даже тогда, когда должен был. Ни дать ни взять — провинившийся школяр перед старшим наставником. Тем временем волшебник дошел до четырехугольника и остановился. Мастер приветственно кивнул волшебнику, но ничего не сказал.

— Приветствую Вас, Хозяин Таурмане.

— Рад видеть вас в этих стенах — спокойный скрипучий голос уже давно не был таким уверенным. Волшебник, казалось, побелел в тусклом свете свечей.

— Сегодня я пришел в Таурман для того, чтобы поприветствовать того, кто будет следующим Хозяином Таурмане. — Повисло неловкое молчание, ученики и учителя нервно уставились на эолина, он должен был ответить, но почему-то молчал. Я не могла видеть его лица, однако общая настороженность витала в воздухе.

— Мой приемник тоже рад приветствовать вас, господин придворный волшебник- Мастер ответил за своего ученика, нарушив при этом ряд установленных норм и правил. Возможно, именно это заставило эолина разозлиться.

— Нет, Мастер. Я не рад приветствовать под этой крышей предателя и убийцу. — И кого Мастер называл несдержанным? Молчание стало не просто гробовым, обычно такая тишина стоит в горах перед сходом лавины. Не думаю, что все из присутствующих поняли, в чем именно эолин обвинил волшебника. Поняли Мастер, я, Артур, возможно, кто-то из учителей и некоторые слуги, которые не так давно попали в Замок из города, все остальные не знали, что происходило в городе пятнадцать лет назад, не знали, чем именно тогда занимался волшебник. Но думаю, знай, они всю правду, то все равно не поняли бы столь громкого обвинения, к тому же брошенного Наследником. Насколько я знала волшебника, он должен был разозлиться, мог оскорбиться, даже пообещать отомстить спесивому щенку, действия которого были так неразумны. Но, он, не будь придворным волшебником, выбрал другую тактику.

— Вы голословно обвиняете меня, эолин. — Спокойный, совсем спокойный голос, который, ну никак не соответствовал такой неуравновешенной натуре. Это было первое, что могло насторожить.

— О чем вы? В отличие от многих, я был в городе, когда убивали элитар. Более того, я был в темнице и потерял на Кровавой площади своих родителей. Вы думаете, что я не знаю, какую роль вы там сыграли?! Я не объясняю голословно, я всего лишь ничего не забыл. — Грозный тон эолнина, побелевшее то ли от злости, то ли от обиды, лицо Волшебника убедило всех присутствующих в правоте слов преемника Мастера. Все это могло убедить и меня, сложно было спорить со словами эолина, тем более, если учесть, что все это я знала сама, вот только Мастер как-то пассивно наблюдал за всей этой сценой, а спокойствию Артура могла позавидовать любая статуя в Главном Храме. И если реакцию Мастера можно было хоть как-то объяснить — все же он иногда он мог просто со скучающим видом просто забавляться происходящим, то поведение Артура было более чем странным. Ведь после того случая со Всадниками Ночи Мастер сорвал все зло на стиона, словно только он был виноват в случившимся, и дивное дело — Артур присмирел, стал более рассудительным и трусливым. Теперь любой поступок эолина, хоть немного выходящий за принятые рамки поведения, вызывал у Артура панику. Однако сейчас, когда эолин открыто пошел против требований Мастера, против высшего сановник двора Второго Наместника, Артур стоял так спокойно, даже глаза не шевелились.

— Господин эолин, слишком скор на обвинения. — Надо же, какой спокойный тон и прямой взгляд. — Я говорил об этом, когда только поступил на службу к Первому Наместнику. Все, что произошло в то смутное время, происходило без моего участия, я лишь пытался защитить невиновных, и пусть это получилось не слишком хорошо, но все же мне удалось спасти несколько десятков жизней, в основном детей. — Все слушали молча, думаю, многие прониклись данью уважения к этому удивительному человеку, который тогда пытался спасти невинных детей. Единственный из элитар, который обладал тогда властью и пытался повлиять на происходящее. Я же ощущала, как медленно, но верно начинаю закипать. В отличие от присутствующих, я знала многое, из того, что тогда происходило. И с уверенностью могла заявить, если волшебник и пытался кого-то спасти, то делал это каким-то странным, только ему понятным образом. Слишком много семей тогда попали в темницу только благодаря его наговором, слишком хорошо он помогал лиминам справляться с магами, слишком много страданий, тогда еще Советник, причинял всем, до кого только мог дотянуться. Так что, я прекрасно понимала, что он за человек, но я тогда еще я не представляла, зачем он пытается в чем-то убедить эолина. Нужно быть полным идиотом, что бы надеяться на то, что человек, при таких обстоятельствах может тебе поверить. Это все равно, что сейчас попытаться убедить меня в том, что он на самом деле верил в то, что я ведьма.

— Не думаю, что вы тогда пытались спасти хоть кого-то, ну, конечно, если не считать вашей собственной персоны. — Тон эолина стал еще злее. Однако Мастер продолжал не вмешиваться. Думаю, если бы такое поведение позволил бы себя кто-то из нас, из всех, кто присутствовал сейчас в Зале, он бы уже давно нашел способ поставить наглеца на место. Но все же, эолин есть эолин, даже Мастер относиться к нему по-другому.

— Кроме того, что я спасал элитар, я участвовал в свержении власти лиминов, и помогал разоблачить многих из высших чиновников. — А вот это уже чистая правда. Именно с подачи волшебника был организован Совет сопротивления, с его помощью на пустой трон императора сел Первый Наместник, и именно Советник выступал свидетелем тогда, когда начались суды над лиминами. Во многом благодаря волшебнику еще год на кровавой площади не переставала литься кровь. Уцелевший элитары тогда поверили в высшую справедливость, но теперь я искренне не понимала, зачем было столько смертей, ведь никому от этого легче не стало, да и стать не могло.

— Господин волшебник просто загладил свою же вину, не думаю, что за это его стоит благодарить. — Тот спокойный, ледяной, даже в чем-то уверенный тон многих заставил содрогнуться. В тусклом свете свечей я плохо видела лица присутствующих. Однако те выражения уважения к будущему человеку-легенде, те полуопущенные головы учителей и учеников, не вызывали никакого сомнения в том, что в эту самую секунду они окончательно убедились в том, что господин эолин человек сильной воли, возможно, даже сильнее и правдивее, чем действующий Мастер. Про себя я лишь подумала, что иногда слишком легко завоевать чужое уважение.

— Я знаю, Вы, да и не только Вы, вправе не доверять мне. Однако я всегда заботился лишь о Материке и его благополучии. Я постараюсь заслужить Ваше доверие и доказать свою преданность интересам нашего государства. Возможно, когда-нибудь вы будете считать меня своим другом. — Думаю, даже мое лицо перекосилось от услышанной фразы. Не приведи Боги, что бы это произойдет на самом деле. Если этого человека подпустить достаточно близко к любой из властвующих персон ничего хорошего ждать не придется. Все это доказано на практике, причем неоднократно, и к сожалению слишком многими жизнями. Если даже дурном кошмаре предположить, что рядом с Мастером появиться такой „друг“, то невозможно даже предположить о каких последствиях может идти речь.

— У Мастера не может быть друзей, тем более таких… Не рассчитывайте на то, что я смогу даже нейтрально относиться к вам. Вы этого не дослуживаете. — Только после этого эолин, судя по всему, наконец-таки, выговорился и замолчал. Волшебник тоже не продолжал ненужный диалог, словно бы он проиграл такую захватывающую словесную дуэль. Молчание опять длилось долго. Мастер ждал. Вот только я не понимала, чего он ждет. Все, что волшебник и эолин хотели сказать, они уже сказал, а закончить разговор без постороннего вмешательства они уже не смогут. Лишь когда учителя стали настороженно озираться по сторонам, словно в поисках поддержки, Мастер наконец-таки, соизволил вмешаться:

— Мой преемник еще слишком молод, он не слишком умел в дипломатии, поэтому, позволил себе говорить напрямик. Молодость, со временем это пройдет. Хотя, думаю, и вам, и ему, это пойдет на пользу. От себя я могу добавить лишь одно, — вы, волшебник, доверенное лицо Наместника, и пока вы доверенное лицо Хозяина Дворца, Хозяин Туманного Замка вынужден будет относиться к вам с должным уважением. — Он поднялся, легкий кивок, и он в сопровождении своей свиты покинул Зал. Когда мы шли между треугольниками с учителями и учениками, я видела удивленно-напуганные лица, которые провожали уже не Мастера, а эолина.

Как только мы вышли из Зала, Мастер хмуро оглядел нас троих, а потом сказал:

— Ириана, подожди меня в кабинете, у меня будет к тебе несколько поручений. — Я поклонилась и зашагала в сторону кабинета. Мастер какое-то время помолчал, глядя на Артура и эолина, а потом пошел за мной.

Я стояла в кабинете, не зная, за что толком браться. Стоит ли мне спросить у Мастера, зачем он меня позвал или лучше помолчать.

— Пока волшебник не покинул Замок, тебе лучше с ним не встречаться. — Мастер даже не оторвал взгляда от письма, которое „читал“ в этот момент.

— Почему?

— Потому что. — Тон Мастера был раздраженным. Наверное, сцена в зале вымотала его больше, чем я предполагала. Но Мастер заставил себя успокоиться, и он пояснил — Ты и так уже не веришь, что магические способности к тебе вернуться, а если господин волшебник скажет еще несколько веских слов, то думаю, ты еще больше поверишь в его правоту.

— Будто бы теперь он захочет пообщаться со мной. — Теперь мой тон стал раздраженным. Я устала, я хотела, что бы меня, наконец-таки, оставили в покое, просто хотелось забыть об этом ужасном месте и обо всем, что успело со мной произойти. Мастер, заметив это, улыбнулся.

— Захочет. Ты же знаешь, он упивается властью над теми, кто слабее. — Мастер замолчал, а я подумала, что многие из его учеников делают практически то же самое, упиваются властью над лиминами, зная, что они не могут ответить. — Что ты обо всем этом думаешь? — Вопрос застал меня врасплох.

— О чем, Мастер?

— О сегодняшней встрече с Волшебником. — Странный вопрос, а что можно думать об официальном визите, пускай даже столь необыкновенном. Что тут можно сказать.

— Я думаю, что эолин гораздо несдержаннее многих, из ваших учеников. — Думаю, сегодня это поняли все.

— А кроме этой истины ты еще что-то заметила? — Мастер улыбнулся, но как-то совсем грустно. Странно, я уже успела привыкнуть к тому, что делаю все то, что хочет Мастер. И если сейчас он хотел услышать от меня то, что я думала, то мне пришлось отвечать.

— Нет, Мастер. Не только это. Эолин ненавидит волшебника даже сильнее, чем многие из уцелевшей элиты. Не мудрено, ведь он пережил то же, что и все мы. Сложно спокойно относиться к тому человеку, который, пусть и косвенно, но виновен в смерти стольких людей.

— Возможно, ты и права, вот только ты-то намного сдержаннее, и в этом нет моей заслуги. — Он практически сказал мне комплимент, вот только мне он не польстил. — Ты никогда бы не набросилась с такими обвинениями на придворного волшебника.

— Эолин намного смелее меня. Он не боится сказать то, что думает. — Ой, ли, вот только Мастеру не обязательно знать, о чем я думаю на самом деле.

— Да? — Он сменил тон, словно ему надоело играть в прятки. — И как ты думаешь, сколько зрителей поверило в эту сцену? Или кто-то усомнился в той замечательной сцене?

— Мастер, думаю, что поверили многие, особенно те из учеников, которые встретили то страшное время под защитой стен Таурмана, и не знали, что на самом деле происходило в городе. И сказать по правде, те, кто и был там, сегодня тоже могли ему поверить. — Мои слова расстроили Мастера, хотя меня это удивило, будто бы он не знал всего этого и без моих умозаключений.

— Только двое из учеников Замка встретили то время в Таурмане: ты и Артур. С того времени, я взял в ученики только вас двоих, все остальные попали в Замок до бунта лиминов.

— Артур тем более поверит эолину. — Я сказала это тихо, чувствую, что каким-то образом, чувствуя, что каким-то образом предаю человека, которого считала другом.

— А ты все-таки не веришь? — Его спокойный тон смутил меня.

— Мастер, у меня нет причин не доверять эолину, просто меня сильно настораживает его поведение. То, что он открыто бросился с обвинениями на волшебника, не слишком правильно. Волшебник второе лицо на Материке, после Наместника.

— Ты и права, но его власти и пришел конец, хотя его официальный статус сохраняется, но власти заметно поубавилось. Поверь, скоро об этом заговорят даже в городе. — Я посмотрела на его светившееся от радости лицо и резко помрачнела. Мастер почувствовал перепад в моем настроении, насторожился. — О чем ты думаешь?

— Просто… — Мне хотелось сказать так много, но я осеклась. Мое ли это дело?!

— Говори! — тон Мастера не тепел возражений, уже слишком давно он так со мной не разговаривал. Что ж, будь, что будет.

— Мастер, сейчас вы поддерживаете Наместника и ему немного легче от вашей поддержки. Он знает, что может рассчитывать не только на самого себя, но и на вашу помощь, а что будет потом. — Сказала и осеклась, сгорая от стыда.

— После моей смерти? — Я лишь кивнула, и почувствовала, что начинаю краснеть.

— Ириана, не смущайся так, я прекрасно понимаю, что это произойдет уже скоро. Да и не только я. Но ты думаешь, что после моей смерти Наместник лишиться поддержки со стороны Таурмана? Но ты, наверное, шутишь? — Я опустила глаза, не зная, что сказать. Да, я была в этом уверена, но что сказать Мастеру? — Ты ведь должна знать о клятве Эдао? — Я знала о клятве эдао. Ее давали все Наследники, это была клятва, приносимая на крови и огне. Произносящий ее, принимал на себя все обязательства и клятвы прежнего Мастера и клялся их исполнять, как свои собственные. Некоторые из таких обещаний могли тянуться веками, от самого создания Таурмана, эта клятва свято соблюдалась.

— Нет, Мастер, я знаю про клятву Эдао. — Я снова замолчала, в большей степени оттого, что не могла выразить то, что творилось на душе.

— Ириана, говори, если бы мне было неинтересно твое мнение, я бы попусту не спрашивал. — Мастер начинал терять терпение. Интересно, и зачем ему мое мнение?!

— Мастер, все мои суждения основаны ни на чем. Так, голые рассуждения. Не думаю, что я вообще имею право их высказывать.

— Давай я решу, что с ними делать, на правах твоего Учителя и Хозяина Таурмана. — Он опять был резок и уверен, не сказать, чтобы меня это сильно пугало, но, наверное, по старой доброй привычке я подчинилась его воле.

— Мастер, я не думаю, что эолин принесет клятву Эдао. Это, конечно, обычай, но насколько я поняла Древние Законы, отнюдь не обязательное условие принятия власти в Таурмане. К тому же, даже если вы заставите его произнести эту клятву, то не думаю, что он будет ее соблюдать.

— Почему? — Мастер, казалось, выглядел обиженным и растерянным одновременно.

— Мастер, у меня нет причин говорить то, что я говорю. Мне просто кажется. — Я попыталась замолчать, но взгляд Мастера заставил меня говорить дальше. — Он ведь не тот человек, который способен выполнять даже свои собственные обязательства, не говоря уже о тех, которые произносились до него. — Хорошее настроение Мастера окончательно улетучилось, и он озадачено посмотрел на меня. Я не понимала, чему он удивляется, неужели он не догадывался об этом? Пауза длилась мучительно долго, но потом Мастер все же обрел контроль над собой и сказал:

— Будем надеяться, что ты обманулась, и он примет на себя обязательства, которые должен принять. Он будущий Мастер, и, думаю, понимает, что это означает, и какие жертвы за собой повлечет. — Мастер на некоторое время задумался, а потом словно отмахнулся от тяжелых мыслей, как от назойливой мухи, и собирался мне что-то сказать, но в дверь постучали. — Войдите, — тон Мастера стал стальным, и я опасливо обернулась на дверь. В дверном проеме появилась голова Артура, он даже не соизволил войти.

— Мастер, господин Волшебник желает видеть второго стиона. — По спине пробежала холодная струйка пота. А ему-то что от меня нужно?

— Что ж, — Мастера нельзя было назвать недовольным, но я понимала, что он разозлен, — Иди, Ириана, господин Волшебник не любит ждать. — Поклон, и я вышла вслед за Артуром.

— Чего он от тебя хотел? — Артур был настороженно-злым.

— А чего он от меня может хотеть? Или ты забыл, что кроме всего прочего, я его секретарь?! — Ровный невозмутимый тон, кажется, я многому научилась у Мастера. — Лучше скажи, чего от меня хочет волшебник?

— Я похож на провидца. После официальной части, волшебник еще какое-то время пытался склонить господина эолина на свою сторону. Когда у него не получилось, он захотел увидеть тебя. — Кажется, не только я училась у Мастера.

Вопреки всякой логике, волшебник ждал меня в небольшой приемной эолина. Учитывая недавний разговор, да еще неудачное продолжение разговора, по словам Артура, сей факт казался, как минимум, странным и как максимум глупым. Оставив свое мнение при себе, почти вежливо кивнула в сторону гостя и стала ждать. Начинать разговор первой не было ни смысла, ни желания.

— Рад видеть вас в добром здравии, госпожа стион. — Два этих сочетания звучали как-то резко. Однако стоит отметить, издевки в его голосе не было слышно.

— Польщена заботой господина волшебника. — Ледяной голос неплохо мне удался, по крайней мере, он заставил волшебника занервничать.

— Я лично хотел принести извинения вам за тот случай. Я, и, правда, не заметил вашего браслета и был уверен, что вы Ведьма. — Ага, а почему не Первая Жрица, шансы- то примерно равны.

— Вы лишь делали то, что должны. У каждого из нас свой долг, и он должен его исполнять. — Главное не нервничать, не показать, насколько я рассерженна. Да именно в эту минуту мне хотелось броситься на волшебника с открытыми обвинениями, которые назрели глубоко в душе, но я не позволила себе этой приятной слабости. Однако мое спокойствие разозлило волшебника намного больше открытых обвинений эолина. Медленно и верно он начинал закипать. На висках у него уже выступили крупные капли пота, а руки нервно не находили себе места.

— Вы мудры, госпожа. Я рад, что Мастера окружают такие люди. Думаю, и господин Наследник по достоинству оценит вас и вашу преданность. — Это был вызов. Волшебник ожидал, что я хоть как-то отреагирую, эолин с любопытством смотрел на меня, а Артур как-то опасливо отошел от основного действа.

— Мастер всегда сам выбирает свое окружение, и его решения всегда мудры и взвешены. Если будущий Мастер решит оценить мое преданность, то это будет лишь его воля. — Артур отступил еще дальше, а эолин попытался скрыть довольную улыбку, зато волшебник разозлился не на шутку. Секунда, и он бы вышел из себя.

— Думаю, инцидент исчерпан? — невинным тоном поинтересовался эолин.

— Конечно, исчерпан, эолин — как можно мягче сказала я и зашагала к выходу. Теоретически, я должна была дождаться ответных слов волшебника, теоретически эолин должен был меня отпустить, но… Что-то мне подсказывало, что я не должна сейчас действовать в полном согласии с протоколом.

После этого никому не нужного разговора, я поспешила выйти в сад. Меньше всего мне хотелось сейчас встретиться с Мастером, или еще с кем-нибудь. День был слишком странный, мне многое нужно было понять. Сцену в Зале, разговоры с Мастером и волшебником, их суть, такое странное и переменчивое поведение волшебника, я не могла понять все это.

— Ириана! — Неожиданный резкий голос заставил меня дернуться и обернуться. В трех шагах от меня стоял волшебник.

— Что вам нужно? — Я поняла, именно сейчас он снимет маску, и будет разговаривать со мной так, как разговаривал в подвале. Напрямую.

— Твой тон сменился!

— Ваш — тоже, и все же, что вам нужно?

— Ты ведь потеряла магические способности? — он подошел ближе, а подавила в себе сильное желание отстраниться от него.

— Мастер говорит, что это временно.

— Странное дело, а ты продолжаешь ему верить? — Мастер был прав, слова волшебника оказались тяжелым аргументом. Им слишком легко верилось. — С тех пор прошло больше четырех месяцев, надо быть полоумной, что бы не понять истинного положения вещей. Тем более, я предупреждал тебя, что так будет, и предлагал выход.

— И что с того? — я все еще не могла понять, что этому человеку от меня надо?

— Мое предположение остается в силе. — Да он сама доброта, бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Насколько я могу судить, у вас, господин, уже есть свой человек в Замке. Зачем же вам я?

— Не знаю. Мастер дорожит тобой, и защищает тебя Мне просто интересно узнать почему? Ты не слишком талантлива, твои магические способности ограничены. Для него ты не имеешь никакой ценности, тогда почему же?

— Ваш вопрос бессмысленный, скоро Мастер отпустит, и я уже не буду иметь никакого отношения ни к Таурману, ни ко Дворцу, ни к вам лично. — Я почти не разозлилась, так легкое раздражение.

— Ты сама не понимаешь, в какой игре являешься пешкой! — Он был не просто взбешен, его состояние было близко к безумию. — Думаешь, он захочет отпустить тебя, или хуже того сможет?!

— Но ведь вас-то он смог отпустить? — Я сказала это совсем тихо, даже не пытаясь бросить вызов волшебнику, но у меня получилось.

— Дрянь! — Он крикнул, а меня сбило с ног. — Хочешь еще? — Он стоял где-то рядом, а я пыталась встать и продышаться одновременно.

— Вы сошли с ума волшебник. Ведь я теперь не в вашей власти, вы, наверное, забыли, где находитесь? По-моему, вы только что бросили вызов самом Мастеру. — Я почти смогла подняться на ноги, когда он вздернул меня за ворот робы.

— Жаль, что я не уничтожил вас тогда, когда была возможность. — Он резко отпустил меня и зашагал к Замку, а я с усилием доковыляла до скамейки. Возможно, волшебник и прав, магия ко мне и не вернется, раз я даже не успела заметить, когда он достал эту чертову палочку.

Говорят, что неприятности случаются в самой неприятной последовательности. В этой истине я успела неоднократно убедиться на собственном опыте. Но то, что все странные разговоры происходят в течение одного дня, да еще каждый из них способен запутать больше, чем предыдущий, мне еще только предстояло уяснить. Разговор эолина и волшебника почему-то показался мне странным и смог вызвать еще больше недоверия к ним обоим. Разговор с Мастером словно подтвердил мои опасения, а моя встреча с волшебником в присутствии эолина показалась просто смешной, что же касается разговора наедине, он, конечно, не поставил всех точек над „и“, но доказал лишь одно — господин волшебник не забыл о моем существовании, да и забывать не собирается, поэтому если Мастер не пожелает меня отпустить, я вряд ли смогу спокойно жить, горя между двух огней.

Из сада я смогла выбраться только минут через двадцать, окончательно продышавшись и подождав, пока боль немного утихнет. Но этого времени было недостаточно, для того, чтобы я окончательно пришла в себя. Проклиная всех и вся, я медленно плелась в свою комнату. Единственное о чем я могла мечтать, — это кровать и крепкий сон до завтрашнего утра. Однако мои желаниям не суждено было сбыться, поскольку возле моей двери нервно вышагивал Вернон. Про себя я выругалась, но для него попыталась нацепить маску спокойствия.

— Ты что-то хотел? — Голос не дрожал, Вернон ничего не заметил.

— Мне нужно поговорить с тобой. — Про себя я улыбнулась, на людях Вернон обращался ко мне на „вы“ и „стион“, но как только из поля зрения исчезали учителя, он переходил на „ты“ и звал меня Ирианой.

— Входи. — В комнате он сел в кресло, а я отстегнула застежку плаща, бросила его на кровать и села напротив гостя.

— Мне нужно с тобой поговорить — Вернон был слишком взволнован, и я поняла, что он хочет сказать мне нечто важное для него. Боги, ну как ребенок, неужели нельзя позаботиться о собственной безопасности и моем честном имени? Я жестом велела сплести защитную сеть заклинания, парень словно спохватился, и я поняла, что время разговора у нас ограничено. Однако Вернон не торопился начинать.

— Ты сказал, что тебе нужно поговорить со мной, может быть, все же начнешь? Сегодняшний день слишком вымотал меня, прости…

— Ладно, начну напрямую, сегодняшний день многих удивил. Мы бы хотели знать правду. О том, что происходило в городе во время бунта лиминов, и какую роль сыграл во всем этом волшебник.

— И эту правду ты хочешь узнать от меня? А ты, часом не спятил? — Его слова сделали то, что не смог сделать за сегодня ни Мастер, ни волшебник, они разозлили меня до бешенства. — По-моему, эту правду вы все должны были узнать от Мастера много лет назад.

— Ириана, не злись. Я понимаю, для тебя нелегко все это вспоминать.

— Причем здесь все это? Тяжело мне все это вспоминать или нетяжело, дело не в этом. Мастер рассказал вам всем то, что считал нужным. Хочешь, что бы я пошла против его слов.

— А разве правильно, что мы будем знать меньше нового Мастера.

— Ты знаешь меньше этого, тебя ведь это не смущает?!

— Этому Мастеру я доверяю, а вот следующему… — Он многозначительно промолчал, а я оторопела, Вернон прямым текстом сказал, что не доверяет эолину. И куда после этого катиться мир?

— Вернон, я не вправе говорить то, чего не сказал Мастер. Не вынуждай меня идти против его воли.

— Я и не думал, что ты когда-нибудь научишься его боятся.

— Чем я отличаюсь от вас от всех? Вы все его боитесь, иначе бы спрашивали у него, а не у меня. И нечего сейчас обвинять меня в том, что я не хочу нарушить клятву верности. Поверь, это не из-за страха.

— Прости, я не подумал о клятве верности. Для всех для нас это просто обязательное условие пребывание в Таурмане, а ты как никто другой верна ей.

— Обязательное условие? И только? — Сегодня для меня явно был день открытий. Неужели для них для всех эта клятва всего лишь дань традиции? И Мастер хочет, чтобы эолин соблюдал клятву Эдао?

— Да. Клятва верности дается учеником на время ученичества, как только Мастера готов отпустить мага, он освобождает его от клятвы, и тогда уже маг сам решает давать клятву верности еще раз или не давать. Многие из нас не дали бы клятву верности нынешнему Мастеру.

— Почему?

— А ты думаешь, так легко было узнать о бунте лиминов спустя три месяца? Легко было сидеть здесь, связанными клятвой верности и не помочь своим родным и близким. Если бы только маги вмешались, мы бы смели лиминов. Вместо этого были вынуждены сидеть здесь и ждать, когда из города появятся какие-либо сведенья, узнавать от лиминов имена тех, кто уже взошел на эшафот, не приведи Боги кому-нибудь узнать, что это такое. — Только после его слов, я, наверное, впервые за все время в жизни в Таурмане, поняла, что те, кого было принято считать счастливчиками, довольно хлебнули в этой жизни и их души точно также наполнены горем и ненавистью.

— Прости, я никогда не думала об этом, я не знала, какого было всем вам. Оказывается, это тоже было тяжело. — Я замолчала, толком не зная, что сказать. С одной стороны рассказывать всю правду я не имела права, потому что таким образом пошла бы против Мастера, с другой — рассказать правду, значит не объяснить ничего, ту правду можно только прожить, почувствовать. Только тогда все сказанное может обрести смысл. Хотя, что хорошего будет в том, что я настрою их против будущего Мастера. — Знаешь, то о чем ты просишь рассказать слишком сложно. Это можно прожить, прочувствовать, только тогда я смогу сказать тебе правду. А так все сказанное просто не имеет смысла. Я некогда не почувствую то, что чувствовали тогда вы, а ты никогда не проживешь то, что случилось с нами в городе. О какой правде может идти речь?

— Послушай… Ладно, всей правды ты мне все равно не расскажешь, скажи хотя бы, волшебник действительно натворил в городе все то, в чем его обвинил эолин?

— Он натворил многим большим, чем эолин знает. Он был там только в самом начале, видел смерть своих родных. Да, то, в чем его обвинял эолин — правда. Однако следующие несколько лет он уже не застал. Вначале волшебник действительно помогал лиминам, потом поучаствовал в их свержении, а когда Первый Наместник дал ему реальную власть жизнь в городе благодаря ему, превратилась в кошмар. Однако все что бы он не сделал тогда, не повод обвинять его сейчас. Он Придворный Волшебник, и некто не знает, сколько у него реальной власти.

— Мастер говорит, что его реальная власть сильно ограничилась. — Я удивилась, неужели Мастер разговаривает на такие темы открыто.

— Никто не знает, никто не может этого знать, волшебник успешно пережил три смены власти, и при каждой имел достаточно большую власть и почти железное положение в обществе. Сомневаюсь, что сейчас что-то измениться. Конечно, мне очень хочется на это надеяться, но лично я бы на месте эолина не торопилась с громкими обвинениями. Возможно, им еще очень долго придется сотрудничать на благо Материка.

— Ладно, спасибо и на этом. — Казалось, мои слова испортили Вернону настроение. Он, казалось, уже хотел уйти, а потом вдруг спросил: — Ты ему веришь?

— Кому из двоих?

— Обоим? — Это была единственная человеческая реакция, которую я позволила себе за весь день. Я просто отрицательно покачала головой.

— Какое это имеет значение?

— Ты ведь второй стион.

— Вернон, я уже никто. Мои магические способности пропали так же неожиданно, как и появились, и если Мастер сохраняет мое место лишь по своей прихоти, я его не заслуживаю, да и не заслуживала никогда. — Резкое чувство опасности вдруг накрыло меня. За четыре года я уже успела отвыкнуть от него, взять под контроль, но именно в этом момент, после такого долгого перерыва мой мозг не успел взять контроль над эмоциями, я подскочила, села к Вернону на колени и начала его целовать. Думаю, мой гость немного опешил, опешила и я сама, вот только звук открывающейся двери заставил нас сделать картинку еще более правдоподобной. Я, словно нехотя оторвалась от своего занятия и обернулась на дверь. Нет, я никого не ожидала там увидеть, но, увидев эолина, не удивилась. Кто бы еще мог вламываться ко мне в покои в такое время.

— Какая сцена… — Злорадство в его голосе заставило меня разозлиться. Стоп, а вот это сейчас лишнее.

— Что вы здесь делаете, в такое время? — Я успела немного успокоиться, прежде, чем открыла рот, однако, тон мой был раздраженным.

— Что я здесь делаю? По-моему, об этом нужно спрашивать не меня. — Он слишком многозначительно посмотрел на Вернона, тот покраснел, а я, смущаясь, поднялась и встала напротив эолина.

— Ну, причина его визита, по-моему, ясна, к тому же он желанный гость. — Я пыталась его разозлить, заставить смутиться, проявить хоть какую-то неловкость. Однако, он, кажется, пытался сделать тоже самое.

— А Мастер…

— Господин эолин считает, что Мастер может быть против? — Вмешательство Вернона, казалось, удивило нас обоих, но невозмутимость его тона заставила меня посмотреть на него совсем другими глазами.

— Думаю, господин эолин хотел бы со мной поговорит, Вернон.

— Понял, уже испаряюсь. — Он вышел, а эолин с гордым видом сел на то кресло, где только что сидела я.

— Вот уж не думал, что такие отношения могут быть в стенах Замка. — Ни дать ни взять, наставник из аристократической школы, который отчитывает воспитанника, за слишком бурную личную жизнь.

— Вы хотите поговорить о моем моральном облике? Думаю, после нескольких лет, которые оставшиеся элитары провели в лабиринте, это как минимум бесполезно.

— Нет. Такие отношения — твое личное дело. Вряд ли тебя еще можно отнести к элитарам. Так, грязь, которая липнет к пальцам.

— О чем вы пришли поговорить, господин? — Нет, они все решили проверить мое терпение на прочность?

— Да, собственно именно об этом. Я знаю, в Замке, по непонятным для меня причинам, тебя уважают. К твоему мнению прислушиваются все, возможно, и сам Мастер. Артур говорит, что ты можешь быть опасным противником.

— Ага, эта песня хороша, начинай сначала. Я говорила, мое единственное желание — поскорее покинуть это волшебное место и навсегда забыть о его существовании.

— Возможно, только сейчас лично твое существование может принести мне слишком много проблем. Ты знаешь, многие сегодня обвинили меня в несдержанности…

— Откуда я могу знать? Я почти ни с кем не общалась.

— Да, а этот…

— А с этим мы мало разговариваем.

— В общем, не важно. Единственный человек, который может рассказать им правду о событиях во время бунта лиминов, это ты. Мастер не станет, это не в его интересах, Артур уже принес мне клятву, так что, без моего разрешения и рта не раскроет. А вот ты? Не говори им ничего. Считай, что мой первый приказ в роли Наследника. От его выполнения ты ведь не сможешь отказаться.

— Вы зря беспокоитесь, эолин, ведь все, что я могу рассказать, лишь подтвердит ваши слова, ведь все то, в чем вы обвинили сегодня волшебника — чистая правда. К тому же, я ничего не собираюсь говорить. Это меня не касается.

— Хорошая девочка. Может мне действительно стоит оставить тебя в своей свите, как советует волшебник?!

— Мастер не слишком доволен моим пребыванием в его свите, думаю, вас ожидает тоже самое. Мне нужна лишь свобода, от которой я еще не успела отвыкнуть.

— Ладно. Даю слово, если не будешь настраивать учеников против меня, я отпущу тебя, если этого не успеет сделать Мастер.

— Благодарю Вас, эолин. У меня и в мыслях не было настраивать учеников против будущего хозяина Таурмана.

— Почему-то мне кажется, что ты врешь. Ты просто говоришь все то, что я хочу услышать.

— Просто вы говорите очень правильные вещи. Почему я должна быть против них?

— Проверим. — Он вышел, даже не попрощавшись, а я положила голову на стол, и долго пыталась понять, что же все-таки происходит в этом странном, изменчивом мире. Только после того, как Сандра разбудила меня я, наконец, доползла до кровати, и легла спать.

Глава 17

Какое-то время Замок был на грани безумия. Визит волшебника стал тем событием, которое словно оголило реальность, поставило все точки над „и“ и заставило всех понять, что смена власти в Таурмане — уже реальность. Нет, все прекрасно понимали это и раньше, но все же, что ли не до конца верили в то, что нынешний Мастер скоро уступит место своему горячему преемнику. Какое-то время Замок был похож на закипевший котел, с которого паром вот-вот снесет крышку. Кто-то радовался приходу нового Мастера, кто-то был готов не приносить ему клятву верности, у кого-то было свое, единственное и неповторимое мнение на этот счет. Обстановка накалялась еще и тем, что ученики и учителя словно по какой-то невидимой команде разбивались на группы по интересам, и не всегда тихо обсуждали свое единственное и неповторимое мнение, косясь на группу по соседству. Не знаю, к чему бы привели все эти шушуканья и сплетни, если бы Мастер не вмешался. Нет, он, конечно, не предпринял никаких действий, не проводил долгих нудных поучительных разговоров с каждым учеником в отдельности или со всеми вместе. Просто он вовремя показал всем, что все еще является Хозяином Туманного Замка. Он снова ходил по коридорам, сохраняя прежнюю гордость и невозмутимость, грозно смотрел на собирающиеся группы, взял под прежний контроль некоторых нерадивых учеников, и со временем я начала замечать, что его прежний авторитет постепенно возвращается. Ученики снова смотрели на него с прежним уважением, наполовину смешанным со страхом перед божеством, учителя тоже словно вспомнили свое место, даже эолин немного притих, сбросил свою спесь. Я же про себя порадовалась. Замок снова стал прежним, пускай и не надолго. В то время Мастер снова стал много работать. Теперь я с теплотой вспоминала то время, когда у него было целых два секретаря. Мне приходилось проводить у него в кабинете почти весь день. Хотя я не могла жаловаться, когда я была хоть чем-то занята, я отвлекалась от своей главной проблемы. Думаю, вездесущий Мастер прекрасно знал, чем были заняты мои мысли, но, между тем, не подавал виду. Хотя, у него было значительно больше проблем, нежели кто-либо мог бы представить. Он начал заниматься с эолином, и постепенно передавать все те секреты, которые должен знать Хозяин Туманного Замка. Обычно после их уроков Мастер выглядел слегка уставшим, и часто отпускал меня к себе. Именно в эти моменты я понимала, что власть нынешнего Мастера в Замке уже не так крепка, и вскоре эолин станет полноправным Хозяином.

Она боялась. Страх был почти животным, неосознанным, липким и мерзким, и она, дочь Древнего рода никак не могла с ним справиться. Казалось, уже почти умерев, она должна была разучиться бояться, тем более тогда, когда боятся еще нечего. Но все ее размышления не могли ее успокоить, она боялась до дрожи в коленях, до перехваченного горла, до способности не дышать…

— Госпожа, госпожа — голос Сандры был слегка встревоженным. Я с трудом открыла глаза и попыталась понять, что же происходит.

— Что случилось? — Если Сандра отважилась будить меня глубокой ночью, значит, случилось что-то действительно страшное.

— Мастер просил Вас прийти. — Я подскочила с кровати, и наскоро одевшись, пошла в кабинет. Если Мастер зовет тебя ночью, значит, ему важно увидеть тебя как можно скорее.

Он уже был в кабинете, я вошла, поклонилась. Мастер лишь жестом указал мне на кресло, а потом я поняла, что он снова запустил защитное заклинание.

— Ты помнишь тот дом, куда относила письмо от меня, тогда перед моим отъездом на остров? — Он спрашивал, а я понимала, что его мысли далеки от меня, что-то его действительно встревожило, но вот что?

— Да, Мастер.

— Хорошо. Сейчас тебе придется пойти туда и желательно по поверхности. Конечно, если придется, можешь воспользоваться лабиринтом, но я бы пока не советовал. — Он замолчал, а я никак не могла понять, что же все-таки происходит. — Тебе нужно будет отнести вот это снадобье — гость хозяина дома тяжело заболел. — Я взяла пузырек, хотел что-то спросить, но Мастер продолжил. — Я бы хотел, что бы ты задержалась там, пока больному не станет лучше, и помогла, насколько это будет возможно. — Мастер запустил защитное заклинание, но при этом не говорил открыто, кого он опасался? И самое главное, почему?

— Мастер, я сделаю все, что Вы скажете, но вы ведь знаете, сейчас от меня совсем нет толку. Я и себе- то помочь не могу, не говоря уже о ком-то еще. — Он пристально посмотрел на меня, потом сказал:

— Ты все поймешь там. Сделай, что сможешь — я не могу вмешаться.

— Как скажете, Мастер. Мне идти прямо сейчас? — Я не хотела идти, я действительно не могла сейчас никому и ничем помочь, но Мастеру, кажется, было все равно.

— Да, и чем быстрее, тем лучше. — Я поклонилась и вышла, спиной чувствуя взгляд Мастера.

Раньше я очень любила выходить в город глубокой ночью. Именно в это время легче всего попасть в чужие владения, присвоить себе что-то, что тебе глубоко не принадлежит, и в то же время шанс попасть в руки городской стражи не слишком велик. Чаще всего бравые вояки и так знают, чем им заняться в это время. Хотя почти всегда при таких вылазках я испытывала страх, который лишь подстегивал, заставляя идти на рискованные шаги, иногда даже воровать под носом у городской стражи, лишь бы насолить, лишь бы хоть как-то отомстить. Странно, уже несколько лет я не жила той, рискованной жизнью, но той ночью вновь испытала тот животный страх наполовину смешанный с авантюризмом. Я шла и прекрасно понимала, что сегодня не собираюсь делать ничего противозаконного, что городская стража никогда не интересуется фигурами в темно-синих плащах, но все равно, в глубине души я чувствовала своего вечного ночного спутника — страх. Добравшись до дома господина Бертрама, я почувствовала некого рода облегчение. Дворецкий, который открыл дверь, на это раз был куда более вежливым, и казалось, даже обрадовался моему приходу, сразу же проводил в кабинет хозяина дома. Сам господин Бертрам несколько удивился моей персоне, но почти сразу открыл одну из потайных дверей кабинета, и повел меня по скрытой от чужих глаз лестнице куда-то наверх.

— Хозяин Таурмана вам все объяснил? — его тон был каким-то настороженным.

— Простите? — Нет, он мне ничего не объяснял, но господин Бертрам явно слишком сильно надеялся на другое.

— Он объяснил, кого именно вам предстоит лечить, и что с ним случилось? — Лечить? Меня просто просили передать снадобье.

— Мастер передал со мной снадобье и сказал помочь, чем смогу.

— То есть вы не знаете, кто заболел? — Он почти вскрикнул, а я поняла, насколько отчаянно ему была нужна помощь. Насколько он на нее надеялся.

— Нет. Но это и не важно. — Я попыталась говорить уверенно, чтобы хоть как-то успокоить мужчину. Это прием я позаимствовала у Мастера, и он помог.

— Что значит не важно? — господин Бертрам выглядел совсем растерянным. Интересно, почему? — Простите, я немного нервничаю. Дело в том, что все то, что будет здесь происходить должно остаться в тайне и не выйти в город.

— Господин, о чем вы? Я приносила клятву верности Мастеру, я не могу идти против его воли. Вам не стоит опасаться. — Казалось, он даже выдохнул с облегчением. Боги, кто же заболел?

— Простите, мои опасения не напрасны, сейчас вы все сами поймете. — С этими словами он открыл тяжелую старинную дверь, и я действительно все поняла. Уж слишком хорошо я знала его гостя.

— Бред продолжается уже несколько часов, я не знаю, что делать. Мой личный лекарь его осмотрел, предположил, что Наместник был отравлен и сказал, что, вряд ли что-нибудь может сделать. Я бы послал за Волшебником, но… — Он не договорил, наверное, все еще не решив для себя, стоит ли мне доверять. Однако, его замешательство было мне на руку, я смогла немного справиться с безграничным удивлением и взять себя в руки.

— Не думаю, что Наместник хотел этого, иначе он не пришел бы в ваш дом. Вы все сделали правильно, а сейчас, оставьте меня.

— Конечно. Через сколько мне вернуться за вами? — Наивный человек, он еще верит, что маги умеют исцелять одной своей волей.

— Зайдите через час после рассвета. — Мой ответ его явно не удовлетворил, но что я могла еще сказать?

Когда господин Бертрам вышел, я ближе подошла к постели Наместника. Лекарь был прав, его действительно отравили: слегка посиневшие уголки губ, испарина, учащенной пульс, а главное — желтоватый оттенок кожи. Благодаря урокам Ориона я даже могла предположить, чем именно его отравили. Зелье семян эжевины, один из самых быстрых ядов и один из самых редких Снадобье, которое дал мне Мастер, мог бы помочь, но только сразу. Теперь же шансы на то, что оно обезвредить яд были не слишком велики. Я развела содержимое пузырька и напоила Наместника, он что-то невнятно прошептал, а потом снова впал в забытье. Теперь оставалось только ждать, я села на стул возле изголовья кровати и прикрыла глаза. Немного времени, чтобы попытаться оценить ситуацию, у меня еще было.

Сложнее всего было осознать то, что, по сути, я ничего не могу сделать. Мастер лишь дал снадобье, а я понимала, что оно не поможет. От семян эжевины не было другого противоядия, а значит можно было лишь надеяться на то, что Боги будут на стороне Наместника, и его организм сам сможет перебороть отраву. Вряд ли даже Мастер смог бы сделать что-то еще. Интересно, а кто захотел так расправиться с Наместником? Волшебник? Возможно. Вот только ему сейчас не слишком-то выгодно убирать Наместника. Волшебник надеется на скорую смерть Мастера, а значит, в городе будут волнения, неизбежные в таких случаях, и одно дело, если горожане поймут, что власть Наместника сильна, не смотря ни на что, и совсем другое — если и Дворец и Замок лишаться прежних хозяев одновременно. Если отравление Наместника дело рук Волшебника, значит, ставки в этой игре слишком высоки, значит Хозяин Дворца действительно слишком большая угроза для волшебника, или же к отравлению Наместника мой давний мучитель не имеет никакого отношения. Вот только мне почему-то в это совсем не верилось. Тогда он потерял контроль на площади, потом пытался схватить Мастера, столько времени продержал меня в темнице. Все эти действия вряд ли можно назвать продуманными, значить Волшебник не всегда действует в согласии со здравым смыслом.

Время шло медленно. Наместнику не становилось лучше, но, тем не менее, хуже тоже не становилось. Наверняка снадобье хоть немного, но помогло. Вот только насколько хватит его помощи? Через час после рассвета в комнате появился хозяин дома. Он посмотрел на Наместника, и его настроение резко упало.

— Ему не лучше? — Казалось, он впал в отчаянье.

— Нет. Главное, что не хуже.

— Я думал снадобье Мастера быстро поднимет его на ноги. — Боги, как же простые люди верят Хозяину Туманного Замка, и что господину Бертраму можно объяснить?

— Нет. Если бы он принял его сразу, то, конечно, помогло бы, но прошло слишком много времени.

— И что, теперь уже ничего не поможет? — Казалось, я ощутила то безграничное отчаянье, которое испытал хозяин дома.

— Не знаю. Снадобье поддержит его какое-то время, и если на то будет воля Богов, он может поправиться.

— Да, я думал все будет намного проще. Я думал, Хозяин Таурмана заберет молодого господина в Замок и там ему поможет. — Да, его мысли нельзя назвать глупыми, вот только…

— Если бы Мастер мог, он бы так и поступил, но Мастер никогда не принимает необоснованных решений. — Если бы я сама верила в то, что говорила.

— А вы сами разбираетесь в магии? Вы умеете лечить? — Он ждал ответа, и я была почему-то уверена, что он прекрасно понимает, что я вряд ли смогу что-нибудь сделать. Однако признать этого я попросту не могла. Господин Бертрам сознательно пошел на риск, приняв Наместника в своем доме, послав за Мастером, а вместо помощи получил лишь стиона-недоучку без магических способностей. Узнай он всю правду, то до конца жизни разуверился бы в Мастере, а этого нельзя было допустить в первую очередь из самого господина Бертрама. Нельзя терять в то, во что веришь.

— Да, я разбираюсь и в магии, и я умею лечить, вот только к моему великому сожалению, магия здесь не поможет. Нужно ждать. Мастер дал единственное снадобье, которое может помочь от этого яда.

— Разве вы не можете лечить магией?

— Лечение магией не практикуется в течение почти трехсот лет. — С тех самых пор, когда людей с внутренними магическими способностями стало гораздо меньше.

— Тогда ясно. — На господина Бертрама было страшно смотреть, казалось, он потерял последнюю надежду.

— Я сделаю, все, что будет возможно. — Он ничего не ответил мне, только стиснул зубы. Конечно, его такой ответ и такие гарантии явно не устраивали, но что он мог сказать против воли Мастера и против слов его представителя.

— Мне нужно во Дворец, я постараюсь потянуть время, если Вам что-то понадобиться, то возле камина есть небольшой шнурок, для вызова моего личного слуги.

— Благодарю, господин.

Спустя еще два часа, я вновь напоила Наместника снадобьем. На этот раз он ненадолго проснулся, пожаловался на озноб и снова уснул. Это был хороший знак, я подбросила немного поленьев в слегка тлеющий камин и немного подремала.

Проснулась я оттого, что Наместник начал бредить. Он метался по кровати, кричал, пытался кому-то что-то доказать. Да, что-то подобное, должно было бы случиться, но все равно, на минуту я опешила, а потом, обмакнув полотенце в кувшин с холодной водой, попыталась хоть как-то помочь парню. Холодный компресс помог ненадолго, спустя каких-то четверть часа, Наместнику стало еще хуже. Пришлось вызвать слугу, которому я приказала еще жарче натопить камин и принести побольше воды. Слуга господина Бертрама недоверчиво посмотрел на меня, однако выполнил все мои просьбы без лишних вопросов. Я то и дело меняла компрессы, пыталась сбить жар, но это не помогало, парню становилось все хуже. Тогда я достала свою сумку с травами. Я взяла их из Замка просто для того, что бы не идти в дом к больному с пустыми руками и не вызывать лишних подозрений. Что делать с ними сейчас я врядли себе представляла, просто не хотелось так легко сдаваться. Почти сразу же я нашла масло из семян толокнянки, считалось, что, кроме всего прочего, оно хорошее жаропонижающее, вот только я не знала, можно ли его использовать при подобных обстоятельствах. Покрутив пузырек в руках какое-то время, я все же не рискнула его открыть. Мне нужно было снадобье попроще, только для того, что бы сбить жар. Могла бы подойти ивовая кора, но ее-то как раз в моей лаборатории и не было, она слишком редко применялась, как ингредиент снадобий, можно было бы еще попробовать листья тодолиана, но их я даже не подумала взять. Обругав себя самыми последними словами, я стала смотреть дальше, и вот тут мне повезло — на самом дне сумки находился корень оринара, довольно редкого растения, которое неизвестно каким образом оказалось у меня в лаборатории. Я позвала слугу и приказала принести белого вина и меда. Смешав все три ингредиента, я налила содержимое в медный котелок и повесила его над камином, еще немного, и снадобье будет готово. Наместник что-то прошептал во сне, я снова сменила холодный компресс, а потом, наконец, влила ему в рот две ложки приготовленного снадобья. Теперь оставалось только ждать.

Прошло часа три, наступил глубокий вечер, Наместник, вначале метавшийся и бредивший, теперь затих и, похоже, спал, вот только жар никак не хотел спадать. Боги, сколько еще будет продолжаться эта агония? Если бы снадобье Мастера помогло, Наместнику уже стало бы лучше, с другой стороны, если бы не помогло, то все уже давно бы закончилось. Тогда почему все происходит совсем не так, как должно? Я снова поменяла компресс, посмотрела на синие губы Наместника и в очередной раз убедилась, что ситуация за последние несколько часов не изменилась.

— Я не позволю, — он снова дернулся во сне и попытался приподняться. — Вы слышите, я не позволю вам вмешаться…

— Господин успокойтесь, — я лишь попыталась уложить его обратно, поправила сбившийся компресс, а потом положила руку на его лоб, прямо поверх мокрой ткани. Если бы я только могла помочь, хоть как-нибудь, магией или без нее. На этот раз успех лечения зависел только от самого больного, и это не могло не злить. В этот момент я вновь начала ненавидеть Мастера за то, что он заставил меня участвовать во всем этом.

— Вы слышите, я не позволю! — Наместник подскочил, и вдруг открыл глаза. Мне показалось, что они полны злости.

— Господин, это всего лишь сон. — Мой голос вдруг обрел уверенность.

— Сон?! — Он переспросил, и стало понятно, что господин, наконец-таки, пришел в себя.

— Да, господин, всего лишь сон.

— Как бы я хотел, что бы всё это было только сном. — Я так и не поняла, продолжал ли он бредит или все же пришел в себя.

— Как вы себя чувствуете? — Я спросила с затаенным страхом, лишь бы у него хватило сил ответить.

— Не знаю. Еще не понял. Где я? — Значит, снадобье Мастера все-таки помогло.

— В доме у господина Бертрама.

— А как я сюда попал?

— Я не знаю.

— Конечно, не знаешь. Наверное, я умудрился добраться до дома сам. Хотя ничего и не помню. Я выпил вино, а потом почувствовал себя не очень хорошо. Решил, что заболеваю, и принял снадобье. — Он постарался восстановить цепь событий, и это уже было хорошо.

— Разве у Вас, господин, нет дегустатора?

— Есть, как и у моего предшественника, вот только низко прибегать к его услугам. — Что? Низко? Он не сошел с ума?!

— Почему? — Я попыталась скрыть раздражение. Парень чуть было не угробил сам себя только потому, что пользоваться услугами дегустатора низко?

— Кто я? Что во мне такого замечательного, чтобы другие люди рисковали своей жизнью ради меня. — Даже в том жалком состоянии, в котором он сейчас находился, он умудрился приосаниться и напустить в голос какой-то бравады. — Ты бы смогла так? Подставить под удар кого-нибудь, чтобы сохранить свою жизнь? Ведь ты чуть было не поплатилась своей жизнью ради Мастера. Ведь ты же знаешь, каково это.

— Что именно? Отдать жизнь за другого человека? — Нет, он начинал меня злить.

— Да.

— Нет, не знаю, господин. Не пришлось.

— Но ты была готова. — Он говорил так уверенно, как будто бы сам побывал в моей шкуре.

— Думаю, ваш дегустатор тоже был готов. — Он не ответил, задумался, а я подала ему немного воды. Приняв из моих рук стакан, он медленно выпил его содержимое, а потом словно невзначай, спросил:

— Мастер занят? — Хороший вопрос, особенно если учитывать то, что господин Наместник слишком много обо мне знает. С другой стороны, Мастер мог бы вообще не вмешиваться, жизнь Наместника не слишком-то ценна в глазах Замка.

— Мастер всегда занят. Его персона всегда на виду, и его исчезновение среди ночи могло бы вызвать слишком много слухов, а как я успела понять, это Вам не очень-то на руку. — Я сказала первое, что пришло в голову, и снова поблагодарила Мастера. Мне слишком многим приходиться объяснять мотивацию поступков Хозяина Туманного Замка.

— Интересно, во Дворце уже хватились меня или, еще верят в сказку про загородную прогулку? — Наместник быстро сменил тему, поняв, что от меня больше ничего не добьется.

— Не знаю, думаю, когда вернется хозяин дома, он сможет рассказать Вам, сейчас вам лучше отдохнуть.

— Я и так слишком долго спал.

— Вы не спали, вы бредили, это немного разные вещи. — Он храбрился, хотя я прекрасно видела, насколько его вымотал этот недолгий разговор. Хотя снадобье и помогло, но поправляться господин Наместник будет еще какое-то время.

Похоже, я задремала. Наместник немного полежал молча, а потом ровно задышал, а я, не спавшая почти сутки, даже не заметила, как уснула. Разбудил меня только звук открывающейся двери, и я вскочила на ноги. Господин Бертрам укоризненно глянул на меня, но тут же его взгляд обратился к гостю, который, в это самое время, умудрился сесть на кровати.

— Господин, как же я рад, что вам лучше… — В его голосе не было фальши, а я поразилось той теплоте и доброте, с которыми хозяин дома говорил.

— Спасибо, Бертрам. Спасибо, за то, что приютил и послал гонца в Таурман. Ты рисковал.

— Разве может этот риск сравниться с ценой Вашей жизни, господин? Я лишь сделал то, что на моем месте сделал бы любой ваш подданный. — Господин Бертрам говорил искренне, и верил в то, что говорил, вот только я прекрасно понимала, что так поступили бы далеко не все подданные, понимал это и Наместник.

— Как дела во Дворце? — Наместник переменил тему, не желая, наверное, разочаровывать старого слугу.

— Я был там сегодня, — и тут он осекся, нервно глянул в мою сторону.

— Мне лучше оставить вас. — Я встала со своего кресла, и уже хотела выйти за дверь, но Наместник тут же остановил меня, обращаясь к Бертраму.

— Ей лучше остаться и все услышать из первых уст, думаю, Мастеру будет интересно узнать истинное положение вещей, а ей он доверяет. Думаю, и мы должны. — Господин Бертрам не мог не покориться воле Наместника, хотя лично он доверял мне, да и с чего бы.

— Многие во Дворце действительно поверили в то, что вы поехали на загородную прогулку, но господин Терлион сегодня настаивал на том, что с Вами наверняка что-то случилось, и мы должны предпринять меры, чтобы найти Вас. Господин Жедеон почему-то уверен в том, что Вы в руках Мастера, что он пленил Вас и вскоре может потребовать выкуп или еще что-нибудь. — В руках Мастера? Я даже знаю, кто мог бы придумать такую чушь.

— Сегодня был Совет? — Наместник, похоже, занервничал.

— Да, мой господин. Хотя Вы и предупредили слуг о своем отъезде, знать предпочла не верить словам лиминов. — Кто бы сомневался, особенно если учесть, что они хотят обвинить во всем Мастера.

— Вы приняли окончательное решение?

— Нет, мой господин. Часть Совета напомнила всем собравшимся, что вы — довольно молоды, и причиной Вашей странной отлучки может быть всего-навсего особа противоположенного пола. Было решено подождать еще два дня, а уже потом принимать какие-то меры. — Бертрам смутился, Наместник же наоборот, довольно улыбнулся. Правильно, такая версия правдоподобна, и о ней Наместник вряд ли бы подумал сам.

— Спасибо, тебе Бертрам, вы здорово придумали, завтра же я вернусь во Дворец. Думаю, к этому времени я вполне оправлюсь от болезни. — Бертрам довольно улыбнулся.

— Господин, Вам стоит поберечь себя, стоит быть более осмотрительным. — Бертрам сказал это очень осторожно. Словно боясь разозлить Наместника.

— Бертрам, я знаю наперед все то, что ты можешь мне сказать. Я не могу по-другому, я просто не хочу юлить и скрывать свои истинные намеренья. — Глупо, очень глупо. Господин Бертрам несомненно думает также, но он никогда не скажет этого Наместнику.

— Господин, думаю, Вам нужно отдохнуть. Я оставлю Вас.

— Спасибо, за все.

— Госпожа, Господину Наместнику можно прислать ужин?

— Думаю, небольшой чашки бульона будет достаточно. — Бертрам поклонился и вышел из комнаты. Повисло молчание, а потом Наместник спросил:

— Ты думаешь, я не прав?

— В чем?

— В том, что говорю и делаю только то, что думаю, что не прикрываюсь чужими спинами, что позволяю себе быть прямолинейным. — Он не смог сорваться на Бертрами, поэтому решил выговориться мне и объяснить свою точку зрения.

— Вы — Наместник, а значит, не всегда можете позволить себе то, чего хотите. — Я поразилась тем словам, которые сказала. И тому поучительному тону, которым эти слова были произнесены. Все это не слишком-то понравилось господину.

— Боги, ну почему все думают именно так? — Я не знала, стоит ли попытаться объяснить свою точку зрения или же промолчать. Почему-то мне казалось, что и в том, и в другом случае эффект будет одинаковым. — Мастер тоже врет? — Его прямой вопрос ошарашил меня.

— Что?

— Мастер тоже врет? — Хороший вопрос, а ответ будет еще лучше.

— Да. Он тоже врет, он вынужден. — Верила ли я в то, что говорила, или просто озвучивала общеизвестную истину?

— Вынужден врать? — Наместник закипел. Он не верил в то, что я говорила, он не хотел верит. — По-моему, его- то уж точно никто не может вынудить. — Блеск, и этот человек руководит Материком?! Интересно, каким чудом мы все до сих пор живы.

— Наместник, к сожалению не все властелины могут позволить себе быть честными. Мастер тем более. Он вынужден сохранять свое влияние на город, и на Материк, не смотря ни на что.

— Он самый могущественный маг их всех живущих. Неужели его влияние на наши жизни хоть кто-нибудь может поставить под сомнение? — Казалось, Наместник был действительно удивлен. Однако, что сейчас могла сказать я? Что Мастер — инвалид, не владеющий правой рукой, что он все чаще болеет, что благодаря влиянию Волшебника и эолина в Замке многие его авторитет уже ставят под сомнение? Поймет ли Наместник, да и имею ли я право говорить об этом.

— Господин, я его второй стион, и, так вышло, я знаю некоторые факты, которые могут поставить влияние Мастера под большое сомнение. Можете поверить мне на слово. Если бы Мастер не скрывал некоторые вещи, он бы уже давно перестал бы быть Хозяином Таурмана. Да, в Вашем понимании он врет, но иногда цель оправдывает средства. — Я сказала это? — Вы можете не поверить, но когда-то город выжил только благодаря Туманному Замку, его Хозяину, тому, что некоторые вещи все же остаются неизменными. Если бы десять лет назад Мастер не стал на сторону новой власти, разве бы конфликт Совета и Наместника смог бы разрешиться бескровно?

— Выходить, если ты правишь, значит должен обманывать? — Он все еще пытался доказать мне свою точку зрения.

— Выходить, что если ты правишь — то берешь на себя ответственность за других людей, а ради их благополучия иногда необходимо и соврать, потому что нельзя переиграть врага только честностью и прямолинейностью, иногда важнее уметь хитрить и просчитывать свои ходы и ходы противника на несколько шагов вперед.

— Теперь понимаю, почему Мастер послал именно тебя, ты в точности повторяешь его слова. — Это был укор, который задел сильнее, чем думал Наместник.

— Господин, Вы — Наместник, Вы взяли на себя ответственность за Материк, и за людей, которые живут на этом Матерке. К сожалению, уже совсем близко то время, когда Мастера не станет. Хозяином Таурмана станет его преемник. Никто не знает, что будет потом. Как город и Материк примут нового Мастера, как сам эолни будет вести себя, что станет делать.

— Это неизбежно при любой смене власти. — Теперь уже Наместник говорит общеизвестные истины.

— Неизбежно. Вот только если власть смениться только в Таурмане, у города еще будет возможность выстоять, потому, что горожане будут знать, что кроме Мастера в городе еще есть и Наместник. Но если и Замок, и Дворец одновременно останутся без хозяев, скорее всего, начнется новая схватка за власть, за главенство Дворца и Замка, за превосходство Мастера над Наместников и наоборот.

— Ты думаешь, что когда нынешнего Мастера не станет, я смогу разрешить этот конфликт? Он ведь все равно будет.

— Я думаю, что вы достаточно умны и дипломатичны, чтобы вообще не допускать этого конфликта, тогда не будет необходимости его разрешать.

— Ты думаешь, я смогу это сделать?

— Мастер на это очень рассчитывает. Он верит в Вас как во властелина. Иначе он бы не помогал вам. Глупо, имея такого покровителя, который возлагает на Вас такие надежды, так подставляться. Вы не цените собственную жизнь, тем самым, ставя под удар жизни других людей. — Наместник на этот раз ничего не ответил. Потом слуга принес ужин, господин нехотя его съел, помолчал еще какое-то время, а потом спросил:

— Как ты думаешь, если бы в городе узнали, что по рождению я элитарин, они бы признавали мою власть?

— Лет пять назад я бы с уверенностью ответила — нет. Сейчас — не знаю. Мастер считает, что вы много сделали для людей, последнее время город, да и весь Материк живут спокойно, Вы даже смогли решить проблему с элитарами, думаю, многие поддержат вас не смотря ни на что.

— Мне надоел капюшон, надоело то, что я не могу показывать лица даже своим советникам. — Он сказал то, что накипело, сказал, и тут же пожалел.

— Мастер скрывает свое лицо от людей всю жизнь.

— Но хотя бы в Замке, он ходит без капюшона. И я знаю, если бы он хотел — смог бы и в город выходить, не закрывая лица.

— Можно подумать, кому-то понравился бы вид стареющего Мастера, думаю, многие нашли бы возможность даже старость Мастера использовать против него. — На этот раз Наместник замолчал надолго, потом он заснул, а я от общей усталости и этого странного разговора никак не могла упокоиться и хотя бы задремать. По всему выходило, что Наместник, каким-то чудом оказавшийся на троне, толком даже не представляет значимость своей персоны, значимость той власти, с которой он ассоциируется в народе. И в этом случае неважно, сколько этой самой власти он имеет на практике. Последние три Императора были фактически душевнобольными, которые не могли отвечать даже за свои собственные действия, и не могли обходиться без нянек, но при всем при том, те, кто были рядом, не давали народу почувствовать истинной беспомощности своих правителей, и этот период был далеко не самым плохим в истории элитар. Зато последний Император, который был, по крайней мере, вменяемым, не смог даже вовремя понять угрозы только назревающего бунта лиминов, не дал говорить свои придворным, и в итоге умер на Кровавой площади первым, даже не поняв, что происходит. Наверное, именно поэтому чувство беспокойства не покидало меня. Мастер сам уже давно смирился со своей скорой смертью, он постепенно передавал эолину свои знания, но при этом все же опасался его. После визита волшебника настороженность Мастера лишь усилилась, к тому же он всегда помогал Наместнику и видел в нем истинную власть Материка. Вот только у последнего было много врагов и дурная башка, которая не могла заставить себя хитрить, если эолин не согласиться помогать Наместнику, вряд ли кто-то еще придет спасать его от отравления, или будет делать медальоны против заклинаний неуравновешенного Волшебника. Тогда именно Наместнику придется заботиться и о сохранности своей собственной жизни, и о людях в городе. Наверное, именно в тот вечер, я поняла, что короткая передышка в нашей непростой жизни закончиться со смертью Мастера, а вскоре после его смерти начнется новое противостояние между теми, кто хочет обрести власть.

За два часа до рассвета я потихоньку начала собираться. Сегодня Наместник вернется в Замок, а мне нужно многое поведать Мастеру. Моя возня разбудила спящего, он недовольно поморщился, потом спросил:

— Уже уходишь?

— Да, господин, вы ведь чувствуете себя намного лучше?

— Я предполагал, что ты проводишь меня через лабиринт ко Дворцу?

— Возле дворца нет выходов из лабиринта, только если на площадь. — Страх взял меня за горло. Я не хочу идти в лабиринт, Мастер не советовал этого делать.

— Идет. — Наместник даже не заметил, что я хотела отказать в его просьбе, или не хотел замечать. — Я соберусь быстро, если мы выйдем сейчас, через сколько доберемся до Дворца?

— Часа полтора, может немного больше. Я подожду Вас снаружи. — Я вышла на лестницу, давая Наместнику возможность собраться, а себе немного успокоиться. Да, я хорошо помнила лабиринт, все выходы и ко дворцу, и от этого дома, вот только я не была там с тех пор как заблудилась и теперь даже не могла предположить как это место встретит меня. Я закрыла глаза, вспоминая ходы лабиринта, поняла, что все помню в мельчайших подробностях, и немного успокоилась.

Мы шли молча, господин Наместник был явно увлечен своими мыслями, а я пыталась не сбиться с дороги, хотя последнее мое опасение было напрасным, я прекрасно все помнила.

— Неужели они здесь жили? — вопрос Наместника застал меня врасплох.

— Кто?

— Элитары, те, кого сейчас нет в городе.

— Да, конечно жили. — Я улыбнулась, в городе все до сих пор удивляются, что кучка детей смогла выжить.

— Откуда ты знаешь? — На секунду я задумалась. По большому счету я не обязана раскрывать свое прошлое, не известно, одобрит ли это Мастер?

— Я привела их сюда, если хотите, я даже могу показать, где находился наш лагерь.

— Как-нибудь в другой раз — Он выглядел немного удивленным. — Значит, это все правда. Но ведь здесь нет никаких условий для жизни.

— Конечно, нет, но здесь намного удобнее, чем где-нибудь под мостом в городе, или на пляже, а других мест в то время у нас не было.

— Скажи, а откуда ты знала про лабиринт?

— Не знаю, это то, что было со мной с самого начала. Моя мать была из рода Великих, ее кровь не перемешивалась с кровью элитар, наверное, именно с ней эти знания передавались из поколения в поколение. Я просто знаю и все.

— Наверное, ты, поэтому не заблудилась здесь тогда? — Значит, он знал всю правду.

— Это слишком дорого стоило для меня. До сих пор мои магические способности не вернулись ко мне. И я уже разуверилась в том, что они вообще когда-нибудь вернуться. — Мы помолчали, идти оставалось совсем немного, потом Наместник резко остановился и спросил:

— Мастер тоже так считает?

— Нет, Мастер, как раз, уверен в обратном.

— Значит, твои способности вернуться, Мастер всегда говорит правду. — Эта была не дежурная фраза, Наместник, не смотря на все мои слова, сам верил в то, что говорил, вот только меня Мастер обманывал и неоднократно.

Я вывела Наместника на площадь, он поблагодарил меня за помощь, я закрыла за ним выход и поплелась по лабиринту. Вначале я не хотела идти до самого Замка, все же я опасалась того, что могу попросту забыть, куда ведет очередной коридор. Хотя спустя уже несколько десятков минут, я поняла, что чувствую себя в лабиринте так же хорошо, как и прежде. Наверное, поэтому, я шла, пропуская выходы на поверхность, и решая, что выйду в город при следующей возможности. Но я шла все дальше и дальше, лабиринт снова затягивал меня, как тогда, когда я попала в него впервые.

Страх прошел, уступив место спокойствию. Она могла дышать, могла чувствовать осознавать, что здесь, под землей скрыто нечто такое, чего никто и никогда не почувствует кроме нее, что те, кто хотел ее наказать, на самом деле дали почувствовать то, чего никогда не узнают сами. Этой силе не было равных, это сила переполняла ее.

Я очнулась у одной из стен, даже не поняв, когда успела потерять сознание. Боги, что со мной твориться? Неужели это из-за лабиринта? Неужели я рано порадовалась тому, что хотя бы здесь ничего не изменилось? Я осторожно поднялась, постояла еще какое-то время, а потом, поняв, что до Замка осталось не так много идти, все же снова пошла дальше по коридору.

Я вышла на поверхность недалеко от обсерватории, благо сейчас там было мало учеников, и никто из них не заметил моего эффектного появления. Разговаривать и объясняться сейчас с кем-либо, не было сил, а предстояло еще идти к Мастеру.

Он был у себя в кабинете, немного осунувшийся и с больными глазами.

— Как там дела? — обеспокоено спросил он.

— Сегодня больной вернулся к себе. По-моему все обошлось. — А что еще тут скажешь. Господин Наместник — олух, которого свет не видел.

— Хорошо. Очень хорошо. Я думал, что ситуация намного серьезнее, чем кажется на первый взгляд. Значит, у нас еще есть время. — Хотелось бы надеяться. Но я крайне в этом сомневалась.

— Мастер, он хотел, что бы вы знали. Совет допустил возможность того, что господин находиться у вас в гостях. — Я бы сказала больше, но казалось, это нисколько не интересовало Мастера.

— Я знаю, мне поступают сведенья из Дворца. — Кто бы сомневался. — Спасибо тебе за помощь Ириана, сейчас можешь пойти отдохнуть, а после обеда жду тебя в кабинете, накопилось слишком много бумажной работы.

— Да, Мастер. — Злость во мне закипала, я не была в Замке двое суток, мне так мало удалось поспать за все это время, а сейчас Мастер дал мне возможность отдохнуть всего лишь два часа, а потом мне придется заниматься его бумагами?

— И еще, думаю, тебе не стоит напоминать, что все, что происходило последние два дня должно остаться тайной. — Его тон был суровым, и это почему-то задело меня.

— По-моему, Мастер, я еще ни разу вас не подводила. — Злой тон задел его, наверное, он хотел что-то сказать, но лишь добавил:

— Будь осторожнее, скоро ты все поймешь сама, а теперь иди отдохни, не трать зря времени.

Глава 18

Как оказалось, исчезновение Наместника не на шутку встревожило и Столицу, и Замок. Хозяин Дворца оказался действительно значимой фигурой для всех. Да, я понимаю, что именное я пыталась убедить его в этом всего несколько часов назад, но, по правде сказать, не слишком-то верила в то, что говорила. Мне казалось, что как бы ни был важен именно этот Наместник, ему будет не так сложно найти замену. Однако, как я узнала из рассказов Сандры, нынешний Хозяин Дворца был не просто тем человеком, который вовремя успел подобраться к власти, как его предшественник. Да, я действительно не могла знать всего, что происходило в городе, после смерти Первого Наместника, и не могла знать какие тяжёлые времена наступили для всего города. Существующий порядок не просто пошатнулся, он был готов вот-вот рухнуть, ведь на трон во Дворце было слишком много претендентов, и пока они дрались за власть, город на некоторое время остался без присмотра. Да, будь я в тот момент в городе, вряд ли бы упустила такую замечательную возможность. Собственно, что и сделали те, кто там оставался, к тому же лимины не так уж сильно отстали от элитар. Скромное воровство переросло почти в открытый грабёж, немногочисленные стычки лиминов и элитар переросли в кровопролитный бои, которые всё чаще не могла остановить даже городская стража. Боги, думаю, город не понял, как он рисковал. Те, кто копили где-то в глубине душ злобу и обиду, вдруг получил возможность выплеснуть всё это наружу. Именно в тот момент в городе робко и несмело, начал управлять секретарь Первого Наместника. Вначале, его фигуру никто не воспринял всерьёз. Просто все обрадовались тому, что кто-то начал решать насущные проблемы. К тому же у него неплохо получалось, и при всём при том, думаю, никто из власть имущих, даже мысли не допускал о том, что этот мальчик может претендовать на власть. Словом, никто даже не заметил, как всё влияние волей случая было собрано в руках простого секретаря: горожане с радостью приветствовали Фигуру в Капюшоне, а некоторые из Совета уже успели принести ему присягу. Думаю, основные претенденты на пустой трон были немало удивлены этим фактом, но уже ничего не смогли сделать. С другой стороны, всегда полезно держать у власти человека, который при опасности был бы виноват во всём, но в тоже время в силу своей молодости, происхождения и неблагополучного прошлого легко поддавался бы влиянию. Да, те, кто, принося присягу, на это надеялись, — сильно прочитались — чему-чему, а влиянию молодой Наместник не поддавался, а происхождение он очень умело скрывал. Хотя, мне уже начинало казаться, что даже если сейчас в городе и узнают о том, что Наместник — элитар из рода Великих, вряд ли он станет меньше необходим людям.

Однако важность фигуры Наместника в жизни Материка обернулась для меня большой проблемой. К моему удивлению эолин был слишком хорошо осведомлён о том, что происходит в городе, известие о возвращении Наместника дошло до него в числе первых в Замке, а сделать выводы из ситуации он сумел гораздо быстрее и точнее, чем мне хотелось бы.

Сандра только успела принести мне завтрак и приготовить постель, когда в мою комнату вошёл эолин. Он был зол, нет, он был в ярости. Неловкое молчание повисло в воздухе, Сандра застыла с кувшином в руке, а я буквально кожей ощущала, как он напуган и взбешён.

— Сандра, можешь идти. — Я старалась говорить ровно, словно не обращала внимания на ситуацию, но не смогла, нервозность последних двух дней давала о себе знать. Он почувствовал, что я не так спокойна, как обычно, улыбнулся, а его ярость стала немного меньше. Но я знала, сейчас любое неосторожное слово, любой случайный жест могут накалить ситуацию до предела. Я могла это сделать сознательно, но идти против эолина сейчас мне не хотелось, хотя я прекрасно понимала, что рано или поздно, мне придётся это сделать, но не сейчас, хотя бы немного попозже. Преемник дождался пока дверь за девушкой закроется, и она отойдёт на несколько шагов, а потом стал перебирать пальцами, нервно, со злостью, не отдавая отчёта своим действиям. Боги, не дайте ему потерять контроль, иначе я ничем не смогу защититься.

— Мастер опять посылал тебя с поручениями? — Он спросил словно между прочим, но в голосе слышалась обида.

— Да, господин эолин. — Я опустила глаза, не желая даже случайно бросить ему вызов.

— Значит, всё, о чем сейчас говорит город, происходило с твоим непосредственным участием? — Он ждал, что я отвечу, а я была скованна волей Мастера. Что я могла ему ответить, если главную часть правды он знал и так?

— Эолин, Вы знаете, что я принесла клятву Верности Мастеру, и не в силах её нарушить.

— Ты можешь принести эту клятву мне. Тогда клятва Мастеру не станет тебя больше связывать. — Он снова говорил очень правильные вещи. Действительно, не так уж сложно было догадаться, что я до сих пор не была в восторге от принесённого обязательства. Многие в Замке знали, что Мастер хитростью заставил меня стать его ученицей, и поэтому именно эолин мог бы избавить меня от этого неудобства. Если я принесу клятву Верности будущему Мастеру, то клятва, принесённая нынешнему, станет не больше, чем фактом из прошлого. Да, эолин пришёл вовремя, он знал, что именно сейчас я буду чувствовать себя не слишком хорошо и возможно, склонюсь на его сторону. Вот только эта сцена была уже разыграна не раз, он уже должен был понять, что я не смогу принести ему клятву.

— Господин эолин, мы ведь уже обсуждали этот вопрос.

— Он не отпустит тебя, зря ты на это надеешься. Он не отпустит, и после его смерти ты всё равно окажешься в моей власти. — Ярости не было, она, словно по какому-то волшебству улетучилась, уступив место сухим угрозам, в реальности которых не усомнился бы никто. Я не поднимала глаз, зная, что сейчас он и сильнее, и уязвимее всего. — Послушай, ведь он играет тобой как игрушкой. Захотел — запер в Замке, захотел — сделал вторым стионом, захотел — оставил в лапах у Волшебника, точно зная, чем ты рискуешь. Неужели до сих пор ты этого не поняла?! Даже сейчас он отправил тебя на помощь, зная, что ты никак не сможешь повлиять на ситуацию. Не надо быть гением, чтобы понять это. Если бы Боги были на другой стороне, в этой ситуации виноватой вполне могла бы оказаться именно ты. Неужели ты и дальше готова хранить верность тому, кто ни на йоту не ценит твою жизнь? — Да, его слова были убедительны. Даже больше, они слишком было похожи на правду, они могли ею быть, и я неоднократно приходила к этим выводам. Эолин знал, чему я могу поверить.

— Мастер делает только то, что считает нужным. — Я словно услышала собственный голос со стороны, и удивилась его сухости и холодности. — Когда Вы станете Хозяином Таурмана, думаю, вы будете делать тоже самое. Многие находятся в плену у собственной власти, и если вы тогда посчитаете нужным оставить меня в Замке, или использовать мою персону ещё каким-либо образом — я ничего не смогу поделать. Мне останется только подчиниться. — Меня понесло, а значит, я открыто шла с ним на конфликт. Это было не вовремя, но, потеряв свои магические способности, я также потеряла возможность контролировать свои собственные эмоции. Ну, или, по крайней мере, делать это очень хорошо.

— Ты упряма. Вот только учти, я сделаю всё, для того, чтобы все в Замке уверовали в твою беспомощность, и, наконец, поняли, кто ты есть на самом деле. — Весьма спорное утверждение, особенно, если учесть, что я никогда не скрывала, что потеряла, все свои магические способности, и что сама не понимаю, кто же я есть.

— Господин эолин, никто не в праве запретить вам делать то, что вы считаете нужным. Если вы так уверены, в том, что Замок должен узнать всё то, что вы хотите ему сказать, говорите. Мне всё равно, я не могу, да и не хочу вам мешать.

— А Артур считает тебя достойным противником. — На эту реплику я не ответила. Чтобы не считал Артур, это мало волновало и меня, и эолина. Тем временем преемник Мастера направился к выходу и уже возле самой двери остановился и обернулся, что-то внутри мне подсказывало, что если бы он мог меня убить без последствий для собственной персоны, то неминуемо сделал бы это прямо сейчас.

Мастер ни о чем меня не спрашивал. Думаю, он прекрасно знал, какие проблемы успели свалиться мне на голову по его милости. Но его как всегда это не слишком волновало, по его озабоченному лицу я поняла, что эта история только начинается. Он обозначил мою работу на сегодня, а сам сел читать какие-то письма. Не думаю, что там были хорошие новости, потому что в итоге Мастер закашлялся, и мне пришлось бежать наверх, за его снадобьем. Отпив несколько глотков, он облегченно откинулся на кресло и тяжело задышал.

— Мастер, может быть, позвать Учителя Ориона?

— Нет, не стоит. Я не так уж плохо себя чувствую. Просто этот мальчишка меня доконал. — Мастер попытался улыбнуться, а я послала большой привет Наместнику, именно из-за его глупостей Мастер так нервничает. — Знаешь, а в городе все очень обрадовались возвращению Наместника.

— Сандра говорила. Она, по-моему, тоже обрадовалась.

— Ириана, он значит для города куда больше, чем думает сам. Его исчезновение могло бы принести слишком много бед. — Он смотрел на меня и ждал каких-то слов, вот только я не знала, что сказать. Мастер понял это и продолжил. — Знаешь, я не был рад тому, что этот мальчишка занял трон Наместника. Он был ещё не готов к бремени этой власти, а тем более, к той ответственности, которую эта власть несёт. Но шло время, и с каждым его решением я всё больше убеждался в том, что он не случайный человек на троне. Власть у него в крови, а это очень редкое качество.

— А у Вас власть в крови? — Мой вопрос не застал его врасплох, думаю, он даже ожидал чего-то подобного, но перед тем как ответить всё же немного помолчал.

— Знаешь, сложно смериться со многим в жизни. Так уж вышло, что именно мне не хотелось бы быть Мастером. Будь на всё это моя воля, я никогда бы не выбрал этот путь. Но Богам было угодно, что бы именно моих родителей выбрали для чести стать родителями эолина. Я получил это право по рождению, а значит, власть у меня в крови, хотя несколько лет я этого не чувствовал. Я долго не мог понять, почему меня боятся и уважают другие, а когда понял, наверное, какая-то часть моей души перестала существовать. Это нормально. — Да, это нормально. Когда видишь, когда палач убивает твоих родителей, часть твоей души тоже умирает, и ты перестаёшь осознавать, что живёшь. Многим позже приходит осознание произошедшего, а вместе с ним и боль, которая очень быстро становиться ненавистью. — Ты ведь понимаешь это, как никто другой.

— Но у меня, хвала Богам, нет власти в крови.

— Никто не знает, что у него есть. Это сложно понять, но это правда. Ладно, я знаю, эолин уже успел тебя посетить? — Вопрос застал меня врасплох.

— Да, Мастер. Боюсь, он понял всё, и, по правде сказать, думаю, конфликт между нами неизбежен. Я хочу, что бы Вы знали.

— Я-то знаю, но не уверен, что сейчас, у тебя на него хватит сил.

— Мастер, не всё происходит вовремя, но всё же происходит. — Он глянул на меня, и больше ничего не сказал, лишь жестом велел мне вернуться к работе. Было далеко за полночь, когда я, наконец, дописала последние строки, Мастер уже давно призвал Тома и ушёл отдыхать, а я осталась работать. Спать мне не хотелось, к тому же я прекрасно понимала, что, возможно, именно завтра начнётся новая жизнь, в которой у нас с эолином будет открытое противостояние. Конечно, я этого не хотела, но и бежать от проблем больше не было сил. Если он действительно этого хотел, что ж, мне оставалось только защищаться, вся проблема заключалась в том, что эолин был самым сильным магом после Мастера, и защищаться от него даже магу со средними способностями не очень можно, а уж что касается меня… Не хотя, я сложила письменные принадлежности и отправилась спать.

— Ириана, я не слишком хорошо себя чувствую. — Мастер сидел в кресле и на самом деле выглядел не лучшим образом. — Найди эолина, мне нужно с ним поговорить, срочно.

— Да, Мастер. Я сейчас. — Вылетев из кабинета, я поспешила в комнаты эолина. Интересно, что же происходит? Неужели Мастер настолько плох? Нет, этого просто не может быть. Кабинет эолина оказался закрыт, я сходила в библиотеку, в лабораторию к Ориону, посетила несколько любимых учителей нашего преемника, расспросил слуг, — эолин словно испарился. Я уже и не знала, что думать, и тут вспомнила о старой обсерватории. Да, когда-то я сама убегала туда, когда не хотела никого видеть. Там был большой читальный зал и немного редких книг, которые почему-то не держали в большой библиотеке. И хотя истинным её предназначением было наблюдение за звёздами, не думаю, что кто-то пользовался верхней площадкой.

Уже подходя к обсерватории, я поняла, что эолин точно там, и судя по всему, не один. Самым лучшим выходом в этой ситуации было развернуться и уйти, пока я не успела привлечь внимание, но, только подумав об этом, я почувствовала, как браслет жжёт руку. Ладно, я здесь по воле Мастера, и господину преемнику придётся с этим смириться. Открыв входную дверь, я поняла, что здесь происходит что-то из ряда вон выходящее, но не могла понять, что именно. Несколько шагов в сторону нижнего зала дались мне нелегко, я уже приготовилась открыть рот и извиниться, когда что-то направилось на меня, я резко отшатнулась в сторону, и получила возможность полюбоваться тёмным следом, оставленным на ближайшей колонне.

— Чёрт, какого ты здесь? — Артур был готов меня убить, а я никак не могла оправиться от потрясения. — А если бы я убил тебя? — Артур? А я-то думала, что это дело рук эолина.

— С ума сошёл? — эолин прервал его монолог властным окриком.

— Господин эолин, Мастер срочно послал за вами, простите, что пришлось прервать ваше уединение. — Наконец ко мне вернулся дар речи, а вместе с ним и осознание того, что я окончательно влипла. С какой стати Артур так швыряется энергетическими заклинаниями, ведь он даже на половину этого не способен? Эолин не торопился идти к выходу, видимо ждал, когда зал покину я. Глубоко выдохнув, я развернулась, но, не сделав и трёх шагов, почувствовала, как что-то летит мне в след. Доли секунды, и я успела обернуться и поймать кончиками пальцев летящее в меня заклинание. Сгусток энергии содержал столько злобы, что буквально жёг мне руку, я перебирала пальцы, так как было написано в книгах, от большого пальца к мизинцу и наоборот. С каждым перебором количество энергии в нём уменьшалось, и я чувствовала, что и вокруг ненависть уступает место бессильной злобе.

— Теперь волшебник учит тебя, Артур? — спросила я. Он не ответил, а я чувствовала, как эолин сверлит меня взглядом, когда магический сгусток лишился двух третей энергии, я разжала пальцы и энергия ушла в пол, мне под ноги, старая плитка треснула и раскололась на кусочки. Артур как-то неумело попытался спрятать волшебную палочку, а я старалась сдержать смех.

— Я не хочу, чтобы Мастер узнал об этом. — Голос преемника был невозмутим. — Я решил, что мы должны попробовать управлять всеми видами энергии.

— Да, некоторым из нас это даже пойдёт на пользу, вот только ударить в спину, зная, что я не смогу защититься. — Боги, когда-то я доверяла этому человеку, когда-то он столько сделал для меня. Я ждала хоть каких-то объяснений.

— Не можешь защититься? — Эолин улыбнулся. — Именно это ты сейчас продемонстрировала? Или скажешь, это случайность?!

— Если я это скажу, то вы всё равно не поверите. Эолин, Мастер ждёт. — Я вышла первой, за мной следом вышел наследник. Мы шли молча, и только возле самого Замка он сказал:

— Думаю, тебе не стоит говорить, что для всех будет лучше, чтобы Мастер не знал о произошедшем. Ты так к нему привязана, а подобная новость может его огорчить.

— Можете не сомневаться, у меня нет желания рассказывать Мастеру, что бы там ни было. — Я огрызнулась, и эолин замолчал. Наверное, понял, что сейчас меня лучше не трогать. Мне же хотелось поскорее проводить его к Мастеру и немного побыть одной, понять, что же произошло.

Эолин постучался и вошёл. Я собиралась уйти, но тут дверь опять открылась, и эолин почти приказал мне войти. Мастер окинул меня недовольным взглядом, а потом попросил эолина присесть. Мастер пожелал, чтобы я присутствовала при их разговоре. Сказать, что мне это не понравилось — ничего не сказать, вот только что я могла сделать. Знала бы я, какой сюрприз ждал меня впереди.

— Мастер, вы хотели меня видеть? — Эолин явно был недоволен тем, что Мастер попросил меня остаться. Думаю, Учитель догадывался об этом, но ничего не говорил.

— Присядь. Время идет, а я не слишком хорошо себя чувствую. Пришло время спуститься в лабиринт. Я не смогу тебя проводить. Мне еще понадобятся силы. — Не удивительно, что по Замку ползут слухи об ухудшающемся здоровье Мастера. Если он так разговаривает с эолином, значит все действительно очень серьезно. — Поэтому в лабиринт ты спустишься без меня. Твоих знаний уже достаточно, как обратиться к нужным уголкам в твоей памяти я объяснял тебе, и не раз, даже один ты сможешь пройти лабиринт, но мне будет спокойнее, если с тобой спуститься Ириана. — Что? Я сошла с ума и брежу? Я вместе с эолином в лабиринт, да ведь у меня нет никаких способностей, я и так боюсь лабиринта, последний раз я даже, пусть и ненадолго потеряла там сознание. Боги, меня только чудо спасло от смерти, а теперь я должна снова рисковать своей жизнью непонятно зачем.

— Я все смогу сделать сам, у меня уже достаточно много ваших способностей. — Эолин с презрением глянул в мою сторону.

— В этом я как раз таки не сомневаюсь, просто мне будет спокойнее. К тому же сейчас у Ирианы нет никаких способностей — в этот момент господин эолин умудрился глянуть на меня так, что Мастер недовольно сдвинул брови и демонстративно не смотрел на меня. — Она просто знает некоторую часть лабиринта, поэтому если что-то пойдет не так, то она сможет вывести тебя, учти, ты спускаешься в лабиринт впервые, это в любом случае будет потрясение в той или иной степени. Никто не может знать, как именно путешествие в лабиринт подействует на тебя. Мне будет спокойнее, если ты будешь не один. Это все. Она просто пойдет за тобой, — Мастер многозначительно посмотрел на меня, а я едва сдерживалась, чтобы не скривиться от боли в запястье. От идеи Мастера у меня разве что зубы не сводило. — Ты сможешь идти куда хочешь, заходить в любые двери, ходы, ловушки, она ничего тебе не скажет и никак не помешает. Можешь быть уверен. Ириана, тебе все понятно? — Напоследок спросил меня Мастер, чем привел меня в ярость, но выказать неуважение к его персоне при эолине, было равносильно самоубийству. Наверное, именно поэтому, Учитель и не поговорил со мной наедине, уж я бы сделала все, что бы не спускаться с господином эолином.

— Да, Мастер. Мне все понятно — Он, похоже, забавлялся сложившейся ситуацией, чего никак нельзя было сказать о эолине.

— Сейчас иди, подождешь господина эолина в коридоре, у входа в лабиринт возле кухни.

— А что, вход в лабиринт из Замка не один? — Вопрос эолина заставил меня нацепить самую отрешенную маску и поторопиться как можно спокойнее покинуть осточертевшие за пару минут стены.

Эолин успел даже привести себя в порядок и выпить что-то бодрящее. Когда он шел, глаза его блестели каким-то странным, почти безумным, радостно-уверенным светом.

— Готова? — спросил он.

— Конечно… — А куда мне собственно деться? Сигануть в окно, или запереться в собственной спальне?

— Сдается мне, что идея прогулки со мной, тебе нравиться еще меньше, чем мне.

— Я не слишком уверенно сейчас чувствую себя в лабиринте.

— Говорят, ты сбежала из Дворца по лабиринту. — Он смотрел и ждал моей реакции, не спеша входить.

— Почти правда. Между Дворцом и Замком нет прямого хода по лабиринту. Дворец был построен значительно позже Замка. Но в целом верно. Я ушла от стражи Наместника по подземному ходу, на одной из площадей.

— Значит, в какой-то степени лабиринт спас тебе жизнь?

— Да. Он спас мне жизнь, и неоднократно. Я прожила там целых десять лет, и все эти десять лет он спасал не только мою жизнь. Все уцелевшие в городе дети элитар спасли только благодаря этому месту.

— Знаешь, а когда-то давно именно лабиринт, спас первых из рода Великих. — Тоже мне, тайну поведал. Словно я не знала этой легенды. И вообще, может, стоит войти. Вслух я, конечно, ничего не сказала. Мастер предельно ясно очертил мои обязанности. Молчать и стоять за спиной. — Ладно, пошли. Наверное, пора. — Дверь бесшумно отворилась, и он переступил порог, я подождала несколько секунд и вошла следом.

Не знаю, для кого этот поход в лабиринт был большим испытанием. Для эолина, в его возбужденно-радостном состоянии, или же для второго стиона, который совсем недавно оценил часть силы этого места на собственной шкуре. Хотя даже в лучшие дни, я всегда чувствовала себя в лабиринте гостьей, а эолин пришел сюда как хозяин. Он был не прав, никто не мог знать, какие силы все еще обитали в этих древних стенах, а поэтому нельзя было лишний раз тревожить их даже резкой мыслью. Мне казалось, эолин должен был знать такие вещи, поэтому я молчала. Будь что будет, Мастер сам этого хотел.

Эолин действительно шел туда, куда ему хотелось, даже не подозревая, куда он заходил, и какой опасности подвергал и себя, и меня. Хотя, если честно, я старалась не заходить в тупики и ловушки, прекрасно понимая, или подозревая их прямое назначение. Иногда, перед тем как зайти в очередное злополучное место, он оборачивался на меня и ловил обеспокоенный взгляд. Это игра его явно забавляла, а я ждала логического завершения поединка выскочки-приемника и лабиринта, который не прощал ошибок. Ждать пришлось долго. Только тогда, когда эолин переступил порог одной узкой комнатушки и жестом велел мне остановиться, я почувствовала нечто странное, словно, опять погрузилась в то состояние между реальностью и сном, и поняла, сейчас произойдет то, что ни я, ни эолин не смогут остановить. Потайная дверь со скрипом закрылась, отделяя меня от эолина, я попыталась найти отверстие для ключа Адриатиды, но не смогла. Интересно, эолин меня слышит?

— Господин эолин! Господин эолин! Вы слышите меня?

— Да. И не кричи так… Ситуация под контролем, я смогу открыть эту дверь, вот только мне понадобиться время. Подожди и не паникуй, я справлюсь. — Он разговаривал со мной, как с напуганным ребёнком, который только путается под ногами.

— Как скажете. — Я отошла от двери, и очень осторожно села на пол. Интересно, и где его захлопнуло? В одном из тайников? Не похоже, скорее всего — это что-то вроде камеры. Вот только, что нужно для того, чтобы ее открыть. Скорее всего, не ключ Адриатиды. Иногда, конечно, замок помогал открыть лунный свет, попадающий в лабиринт по специальным системам отверстий, стёкол и зеркал. Вот только здесь ничего подобного не было. Оставалось только ждать и надеяться только на то, что эолин сможет сам выбраться, иначе придется идти за Мастером, чего он явно не хотел. Поэтому, я постаралась не прислоняться ко стенам, и ждала. Сколько времени прошло, я не знала, просто в какой-то момент, я заснула, положив голову на колени.

Боль уже была нестерпимой, казалось, еще немного и она не выдержит. То и дело, она теряла сознание, но приходила в себя еще от большей боли, словно эта пытка никогда не закончиться. Как были не правы старейшины, обрекая ее на смерть заживо, то, что она испытывала сейчас, было гораздо хуже. Самое главное, она прекрасно понимала, что не выживет, ребенок в ее чреве не сможет выбраться наружу без посторонней помощи, а значит, осталось еще немного и она умрет, и ее смерть будет гораздо мучительнее той. Она снова потеряла сознание, потом будто бы забылась и сквозь сон услышала слабый детский крик.

Мне показалось, что надо мной кто-то склонился. Вот только этот кто-то был не человек, я не успела испугаться, как меня заволокла какая-то дымка, и на меня нашла волна какого-то спокойствия, которая не позволяла думать. Мне показалось, что кто-то заглядывает мне внутрь, читает самые затаенные мысли, видит мое прошлое и настоящее. Кто бы это ни был, вот только она видел всю мою сущность, у меня больше не было секретов от него.

— Долго еще будешь прохлаждаться? — Внезапное появление эолина не на шутку напугало меня. Я дернулась, вскочила на ноги и уставилась на него. — Ты что, уже успела уснуть? — Он по-прежнему пренебрежительно разговаривал со мной, по-прежнему был уверен в себе, вот только его тон стал немного другим, а сам эолин был слишком бледен. Как бы он не старался показать, что все было в порядке, на самом деле что-то там произошло, однако Мастер был прав, всё, что происходит в лабиринте, сугубо индивидуально.

— Да, мне кажется, что прошло много времени.

— Не все знания Мастера легко разбудить и применить, если бы он смог пойти со мной дело пошло бы быстрее. Так что, в данной ситуации можешь обвинять лишь его. Скажи, ты знаешь, как отсюда выйти в Замок? — Свой вопрос он произнёс таким усталым голосом, что я решила поторопиться.

— Да, господин эолин.

— Веди, я знаю, как выйти, но слишком устал. Выбраться из этой ловушки было не так легко.

— Хорошо. Как скажете. — Мы бродили по коридорам около получаса. Мне казалось, что каждый следующий шаг даётся все труднее. Меня била дрожь, казалось еще немного и я потеряю сознание, но я шла, боясь показать свою слабость эолину, хотя последний подозрительно притих, и ничего не говорил. Казалось, ему все равно где мы идём и выйдем ли к Замку, его мысли были где-то далеко. Только тогда, когда наконец-таки мы очутились в коридоре Замка, он сказал:

— Спасибо за помощь. Думаю, сейчас мне лучше сходить к Мастеру одному.

— Как скажете, господин эолин. — Дежурный поклон, и мы разошлись в разные стороны.

Сандра дремала возле жарко растопленного камина. Странно, почему она не пошла спать, я всегда отпускала ее, если задерживалась.

— Сандра… — Она тут же подскочила на ноги.

— Госпожа Ириана, вы уже вернулись?

— Почему ты не ушла спать.

— Мне приказал Хозяин сегодня дождаться вас. Он сказал, что вам может захотеться чего-то особенного. — Мастер как всегда знал, что будет дальше.

— Хорошо. Раз уж ты здесь, то, пожалуйста, приготовь мне ванну, и погорячее. Я немного замерзла.

— Как прикажете.

Спустя три четверти часа, я уже лежала в постели, напоследок Сандра протянула мне кубок с дымящимся питьем.

— Мастер велел выпить вам перед сном это. — Она могла бы ничего и не говорить, я уже прекрасно поняла, кто прислал это, и что там внутри. Залпом осушив кубок, я передала его Сандре и не заметила, как уснула.

На следующий день Мастер позвал меня только после обеда. Он ничего не говорил о вчерашнем дне, даже не поинтересовался, как я себя чувствую. Да, я злилась на него за лабиринт, но это ведь была не единственная причина моего беспокойства. Сегодня я полдня была освобождена от чужого присутствия рядом, а, значит, успела обдумать не только прогулку по лабиринту, но и то, что было до неё. Прогулка-прогулкой, то, что она была немного странной — это скорее нормально, ведь, в сущности, в лабиринт впервые спустился будущий Мастер. Хуже было то, что Артур практиковался в умении управляться волшебной палочкой. Он сколько угодно мог рассказывать о том, что он должен изучить разные техники магии, но откуда в Замке могла взяться волшебная палочка и почему Мастер, который наверняка знает о том, что происходит, не вмешивается? И почему я все же смогла словить сгусток, и даже вспомнила, как его можно немного обезвредить. Означало ли это, что мои способности наконец-таки возвращаются или мне действительно просто повезло? Сколько всего произошло за последние сутки…

Мастер действительно плохо чувствовал себя, по крайней мере, выглядел не лучшим образом. К тому же время от времени я замечала, что его левая рука, его рабочая рука, стала дрожать, а иногда даже её сковывали судороги. Тогда Мастер откидывался на спинку кресла и молчал какое-то время, потом снова принимался за работу. Ему действительно становилось всё хуже, а значит, его время приближается.

— Мастер, может быть, позвать учителя Ориона? — Я спросила, после того, как он, наверное, раз в шестой откинулся на спинку кресла.

— Не стоит. Скоро у меня будут гости. Может потом. Принеси мне немного общеукрепляющего снадобья. Там наверху почти целый пузыреё. Сделай двойную порцию.

— Хорошо. — Я оставила на столе неоконченную работу, и пошла наверх. Две порции общеукрепляющего в его состоянии — это настоящее безумие, кого бы он не ждал в гости. Это слишком опасно. Осмотрев все его снадобья, я все же налила в кубок двойную порцию, но потом добавила немного чистого экстракта одлижена. Зачем? Я не знала. Экстракт одлижена хорошо помогал при острых сердечных болях, но сейчас у Мастера не болело сердце, по крайней мере, мне так казалось. Я добавила воды и принесла кубок вниз. Мастер немного отпил, недоверчиво глянул на меня, но допил все до конца.

— Надеюсь, хуже от этого питья мне не станет. — Всё же произнёс он. — А теперь будь добра, иди вниз и встреть гостя. Привратник уже впустил его.

Наместник стоял в приемной, судя по всему ожидая моего прихода. Он уже снял капюшон, а я в очередной раз поразилась его безалаберности.

— Мастер ждет Вас. — Сказала я, поклонившись. — Следуйте за мной.

— Там никого не было, а капюшон меня раздражает, — прошептал мне Наместник, как только мы вышли в коридор, он снова накинул капюшон на глаза. Можно подумать, мне интересно это знать. Это его жизнь, и если он и дальше хочет ею рисковать — это его выбор.

Наместник вошел в кабинет, я заглянула, надеясь, что Мастер меня отпустит, но не тут то было, он велел мне войти. Я уже привычно помянула всех его предков до первых Великих и стала за спинку кресла.

— Наместник, вы так и не научились осторожности? — спросил он, после официального приветствия.

— В приемной никого не было, — в очередной раз сказал Наместник, удивленно.

— Нет, не было. Однако осторожности еще никто не отменял. Вы даже не маг, чтобы настолько быть уверенным в том, что за вами не наблюдают. Даже я не могу позволить себе такой роскоши. Вас пытались отравить, но Вы не сделали выводов.

— Думаю, что сделал. Мастер, я должен снять капюшон. Мне надоело скрывать кто я. — Мастер замолчал, потом сказал:

— Вы больше не мальчик. Вы вовремя пришли к трону, во время сели на него, но при всем при том, так и не понимаете, как вы сейчас важны для Материка. Не торопитесь. Пройдет совсем немного времени, и вы сможете снять капюшон. Потерпите. — Боги, ну почему он так глуп, и почему Мастер вынужден возвращаться к этому разговору снова и снова, тем временем я заметила, что на висках Мастера выступили крупные капли пота. Судя по всему, Наместник будет одним из тех, кто раньше времени сведет Мастера в могилу. Я глянула на руки Мастера и поняла, что он как всегда при подобных встречах держал заклинание, которое могло защитить от лишних ушей, вот только сил у него совсем нет, а я ничем не могу помочь. Меня охватила паника, я потеряла нить разговора и все смотрела на Мастера, который сохранял на лице маску ледяного спокойствия, но при всем при том, его рука дрожала так, что он расплескал бы стакан воды меньше, чем за минуту. Насколько же ещё его хватит? Рука стала дрожать ещё сильнее, а голос Учителя стал срываться. Но, похоже, даже это не смутило Наместника, тот что-то доказывал Мастеру с пеной у рта, говорил что-то, спорил, а Мастер тем временем бледнел и бледнел. Второй раз за последние сутки случилось то, что невозможно было объяснить, но оно просто случилось. Я почувствовала какое-то подобие тепла, идя за ним, я почти коснулась руки Мастера, и, скорее всего, интуитивно почувствовала начальную точку заклинания, а потом, просто представила как энергия должна идти по этой точке и дальше по всем контурам заклинания. Мне не нужно было видеть, я просто чувствовала. Мастер на секунду перевёл взгляд на меня, в нём было немало удивления, а потом с облегчением опустил руку. Какое-то время я все еще не слышала о чем они говорят, слишком много сил и внимания уходило на то, чтобы подпитывать заклинание, я слишком давно не чувствовала энергию, да и то, что происходило в тот момент нельзя назвать глаголом „чувствовала“. Но прошло совсем немного времени, и мне уже казалось, что именно так и нужно работать с энергией и в том, что происходит, нет ничего необычного, поэтому я отвлеклась от сосредоточенного состояния и снова смогла слышать всё происходящее вокруг.

— Наместник, к сожалению, у меня осталось не так много времени. Я уже уверен, что не смогу дождаться того момента, когда вы сможете снять капюшон. Время играет не в мою пользу. Сейчас нам необходимо добиться хотя бы того, чтобы вы и мой преемник наладили официальные отношения.

— Значит, я лишусь поддержки Таурмана? — Он не был удивлён, думаю, даже был немного готов к этому.

— Ну, это слишком громко сказано. Эолин принесёт клятву эдао, а значит, ему придется взять на себя часть моих обязательств, но, к сожалению, я не уверен в том, что у него хватит сил и ответственности полностью выполнить свои обязательства, даже перед собой. Он не очень сильная личность и ничего с этим не поделаешь. К тому же, когда меня не станет, Волшебнику будет не выгодно играть против вас какое-то время, пока новый Мастер не укрепиться в своих правах, поэтому, небольшая передышка у вас будет, и вы должны воспользоваться ею с умом. Не стоит выступать открыто против Волшебника, лучше всего после моей смерти ненадолго попасть под его влияние. Это вполне логично, даже он не засомневается. Вы лишитесь своего могущественного покровителя, станете более уязвимым, и, в конце-концов, после неудачной попытки вашего отравления, вы способны понять, насколько он опасный противник, и без меня у вас попросту не будет сил сопротивляться ему. — Мастер говорил в какой-то странной манере, словно внушал Наместнику свои мысли.

— Неужели, Мастер, Вы можете поверить в то, что я беззащитен против Волшебника, даже тогда, когда не будет Вас? — Нет, не может быть? Неужели он так и не может понять, что сейчас играть открыто просто глупо?! Что еще должно произойти, чтобы он, наконец, уверился, что нужно быть осторожнее? Его должны убить? Или покалечить? Мастер хмыкнул и недоверчиво глянул на меня, потом сказал:

— Мне казалось, что после неудачного покушения на вас, вы научились быть хотя бы осторожнее.

— Ваша ученица пыталась сказать мне то же самое, она говорит, что я слишком много значу для Материка, а значит, не имею права рисковать собой. — Большое спасибо, господин Наместник, теперь Вы и меня привлекли к разговору.

— Мой второй стион не перестает меня удивлять, хотя сейчас к её мнению стоит прислушиваться, хотя бы просто потому, что она сумела выжить тогда, когда многие погибли. Речь не идёт только о том времени, когда лимины были в городе хозяевами. Потом прошло почти десять лет, прежде чем она попала сюда, чувство самосохранения в ней развито настолько остро, что ему стоит доверять, поэтому, если мой стион советует вам быть осторожнее, стоит хотя бы попробовать прислушаться к ее совету. — Да, иногда Мастер видит смысл даже там, где его нет.

— Я столько раз благодаря Вам, сделал невозможное. Я оставался цел тогда, когда меня практически хоронили, и многие во Дворце верят в то, что я неуязвим и знают, что я не боюсь выступать открыто. — Мне кажется, или он все же блаженный, может и его нужно устроить в какую-нибудь богадельню. Тем временем, я уже начинала ослабевать, еще немного и у меня тоже начнут трястись руки.

— Вы не глупы, но все же ваше стремление, жить так, не приведёт ни к чему хорошему. Я очень хочу, чтобы вы подольше просидели на троне Императора, вы этого достойны, но, тем не менее, если вы не сможете играть по правилам Волшебника, он с легкостью переиграет Вас. А значит в Столице, да и на Материке снова закончиться спокойная жизнь и может политься кровь, неужели, вам это нужно? — Мастер спросил с какой-то горечью в голосе, и, наверное, именно это заставила Наместника прислушаться и попытаться понять то, что ему хотят сказать. Парень немного помолчал, а потом, с грустью в голосе сказал:

— Без Вашей поддержки я не смогу долго удержаться, для многих я сильно неугоден.

— Не правда, у вас много союзников. Они поддержат Вас и поймут, какую политику вы бы не избрали, главное, чтобы вы удержали этот мир, главное, чтобы люди в городе по-прежнему поддерживали вас, и вы не предавали их интересов, а для этого вовсе не обязательно каждый раз лезть на рожон. Хотя бы постарайтесь. Совсем скоро меня не будет рядом и я не смогу Вам советовать. Хотя бы сейчас, пока я еще здесь, хотя бы попробуйте. — Они замолчали на какое-то время, потом Мастер, то ли поняв, что Наместник его услышал, то ли уверившись в его непроходимой тупости, решил сменить тему. — Скоро мы пригласим Вас в Замок, и мы представим Вам эолина. Потом будет неформальная встреча, на которой Вам необходимо вести себя правильно и дальновидно. Хотя, выбор за Вами, я постараюсь больше Вам ничего не советовать, по крайней мере, сейчас, попробуйте жить без моего покровительства, и постарайтесь сделать выводы. А сейчас вам лучше уйти. Ириана, проводи гостя, потом вернешься.

Мы вышли в коридор, я не очень хорошо себя чувствовала, поэтому шла медленно, Наместник не торопился, шел рядом, мялся, явно желая что-то спросить.

— Как Вы можете? — вдруг вырвалось у меня. Сама не знаю, что нашло, куда делось моё безразличие и спокойствие. — Как вы можете, так относится к себе, неужели Вы не понимаете, что этим сокращается те немногие дни, которые у Мастера остались.

— О чём ты?

— Неужели вы не понимаете, когда с Вами что-то случается, он нервничает, он чуть было не умер полгода назад. Ему опасно нервничать, иначе его время закончиться раньше, чем решили Боги. Пожалейте его, думайте, что делаете.

— Вы так привязаны к Мастеру? — Казалось, он был не на шутку удивлён, впрочем, моя следующая фраза, выбила его из шаткого равновесия, в котором он находился до сих пор.

— Я его ненавижу, но это не повод сводить его в могилу. Этого не заслуживает ни один человек, к тому же Вы прекрасно знаете, что он прав. И Вам не стоит вести себя так. Иначе попытки сжечь Вас энергетическим потоком или отравить Вас, очень скоро увенчаются успехом. Вы ведь хотели что-то спросить?

— Откуда ты знаешь? — он был немного удивлён. Нет, и Мастер действительно верит в то, что он достоин трона.

— Ну, я, конечно, не самый лучший маг. Но всё же кое-что умею. — Ага, например наблюдать.

— Я хотел спросить, я смогу поладить с эолином? — Он с эолином? Вряд ли, они слишком разные люди. Вот только им придётся поладить, иначе, ничего хорошего не будет.

— Если вы приложите хоть немного усилий — сможете. К сожалению, насколько я могу судить, эолин тяжёлый человек, но он будущий Мастер. Думаю, Вы поладите, только проявите хоть немного дальновидности.

— Иногда мне кажется, что ты говоришь словами Мастера.

— В отличие от Вас, я хоть немного его слушаю. — Зло заключила я. Иногда мне начинало казаться, что Наместник умеет лишь красиво говорить.

— Я всё понял, не нужно мне объяснять всё сначала. Я буду осторожнее и дальновиднее. Может быть, править нужно действительно не настолько прямолинейно, уж Мастер знает это наверняка. — Он попытался улыбнуться, а я почувствовала себя пакостно. И благодаря мне, он сделал этот выбор, Боги, сделайте так, чтобы прямолинейным он не был только тогда, когда это действительно оправдано, а не тогда, когда дело касается простых людей. Иначе на мою и без того не большую совесть ляжет ещё один тяжёлый груз. — Хотя бы тогда, когда я буду иметь дело с Волшебником.

— Благослови Вас Боги… — Я вывела Наместника к выходу, он лишь кивнул мне, прощаясь, и ушел, а я пошла к Мастеру. Он сидел в кабинете, понурив голову.

— Спасибо, — сказал он каким-то другим, глухим голосом.

— За что?

— За разговор. Странно, но на него ты влияешь даже больше, чем я. — Он утверждал, а я не стала спорить. Собственно, ему виднее.

— Почему его не казнили, ведь тогда ему было больше десяти лет?

— Больше, ему было четырнадцать. Вот только он незаконнорожденный. Именно поэтому его и не тронули. Он воспитывался в одной из семей знати, как родной сын, лимины тогда так хотели изничтожить всех элитар, что не обращали внимания даже на самые очевидные вещи. Так что, на его счастье, тогда никому из лиминов почему-то и в голову не пришло, что у знати не может быть рыжеволосого ребенка.

— Они были не слишком высокого мнения о нашей нравственности… К тому же не думаю, что тогда им было дело до какого-то подростка.

— Ты права. Но Боги сохранили его, и именно он стал Вторым Наместником, только благодаря ему в Столице, да и на Материке установилось какое-то подобие порядка. И он сможет удержать этот порядок, когда эолин станет Мастером. — Ага, если только сам до того момента уцелеет, и проявит хоть какое-то благоразумие. — Да, на первый взгляд он производит впечатление слишком легкомысленного человека, но однажды он уже разыграл такую партию, о которой даже никто представить себе не мог. Причём почти без посторонней помощи. Он сможет удержать власть, он сможет удержать порядок. Главное теперь, чтобы эолин и Наместник нашли общий язык. Как ты думаешь, они смогут подружиться? — Интересно, они что сговорились? Откуда я могу это знать? Толком я не знаю ни одного, ни другого!!!

— Не думаю, Мастер. Они слишком разные люди. Они по-разному смотрят на мир. Совсем по-разному.

— Они разные, но бремя власти может многих объединить. По-крайней мере, стоит на это надеяться. Скажи, ты хочешь отпустить Сандру?

— Да, она просила.

— Что ж, в таком случае, пусть будет готова, как только я уйду, можешь отпустить её, она должна исчезнуть до того, как в Замке появиться новый хозяин, это важно.

— Я понимаю.

— Не думай, что я забыл о своих обещаниях, ты тоже исчезнешь до того, как новый Мастер вступит в свои права, вот только это случиться не сегодня. Лучше скажи мне другое. Теперь ты уверилась в том, что твои способности, пусть и медленно, но возвращаются к тебе?

— Не знаю Мастер. Сегодня я смогла удержать магическое плетение, но раньше я делала это совсем по-другому. — Мастер улыбнулся, и дал понять, что знает не только об этом моём успехе, а потом провел над моей головой левой ладонью, задержался на секунду, а потом сказал:

— Ты побывала там, где суждено побывать единицам, ты выжила тогда, когда даже более могущественный маг умер бы. Ты пропустила через себя такое количество энергии, которое в одночасье может убить. Глупо думать, что это всё может пройти бесследно. Что-то должно было измениться, я предупреждал. — Ага, предупреждал, вот только делал это только ему понятным образом, к тому же слушала я его мимо ушей, не веря во все его россказни.

— Возможно…

— Ты до сих пор не веришь, ладно скоро ты убедишься сама, а пока иди, отдыхай. День сегодня был тяжёлый, к тому же в предстоящие несколько месяцев будет слишком много работы.

— Мастер, может быть, послать за Учителем Орионом или приготовить какое-нибудь снадобье?

— Нет, я хорошо себя чувствую. Если не сложно, попроси Тома прийти, только в его помощи я и нуждаюсь! — Я поклонилась и вышла, нашла Тома и попросила его зайти к Мастеру, а сама пошла к себе. Сандра принесла ужин, помогла раздеться, даже расчесала волосы, чего я ей никогда не позволяла, а потом попросила разрешения уйти.

— Сандра, я знаю, ты хотела уйти, будет лучше, если покинуть Замок ты будешь готова в любую минуту. Поняла?

— Да, госпожа. Конечно. — Я видела, как зрачки Сандры расширились от удивления, смешенного с ужасом, а потом она кивнула и, поклонившись, выскочила из моей комнаты. Теперь в Замке был еще один человек, который будет жить в подвешенном состоянии.

Меня разбудила Сандра.

— Что случилось? — Если среди ночи Сандра зажигает свет, трясёт меня за плечо, и при этом у девушки мёртвенно-бледное лицо, случилось что-то совсем из ряда вон выходящее.

— Госпожа, Мастеру стало плохо с сердцем, у него там и эолин, и господин Орион, и господин стион. Хозяин просил позвать вас.

— Когда ему стало плохо?

— Около получаса назад, но ему всё хуже. — Наши слуги всегда знают намного больше нас. Тем временем Сандра уже застегивала на мне робу, на ходу я схватила волосы лентой и побежала в кабинет к Мастеру. Боги, сделайте так, чтобы он ещё остался с нами, ему слишком многого нужно успеть сделать.

Глава 19

Я толком не знала, в каком состоянии находиться Мастер, когда пришла в его кабинет. Но стоило только посмотреть на лицо Артура, как всё сразу стало ясно. То, что происходило там, наверху, было слишком важным и слишком нежелательным для всех. Я хотела было спросить у Артура о самочувствии Мастера, но, увидев его лицо, передумала.

— У Мастера очень сильный сердечный приступ. Орион и эолин там, вот только они ничего не могут сделать, я тоже был наверху какое-то время, правда, ничем не помог, только мешал. — Теперь понятно, почему он такой смурной. Я присела на своё место, возле стола. Если выгнали Артура, мне наверху совсем нечего делать, если Мастер захочет меня видеть, то обязательно позовёт. К тому же, наверху Учитель Орион, ему я доверяла значительно больше, чем эолину. Мы с Артуром молчали, в кабинете было неслышно суеты наверху, и, к сожалению, это только добавляла угнетения к существующей обстановке. Изредка мы переглядывались, и только спустя три четверти часа, в кабинет спустился Учитель Орион.

— Господин стион, идите наверх, Эолин зовёт Вас. — Артур беззвучно поднялся с табурета, на котором сидел и зашагал наверх. Учитель подождал, пока Артур откроет дверь в спальню Мастера, потом сказал: — На этот раз всё слишком серьёзно, я и мои снадобья вряд ли помогут, возможно, эолин сможет помочь ему.

— Эолин? — Я наверное мало спала и плохо соображаю. Учитель Орион только недовольно сдвинул брови и пояснил:

— Эолин уже получил часть способностей Хозяина Таурмана. В отличие от обычных магов Мастер умеет лечить особенным образом.

— Внутренней магией? — Спросила я.

— Ну, можно и так сказать, конечно, не в чистом виде, но Мастер может преобразовывать внешнюю магию во внутреннею, и направлять её особым образом, чтобы помочь именно там, где это необходимее всего.

— Вы так не можете? — Глупый вопрос, особенно если учесть, что меня лечил Мастер, а не Учитель Орион.

— Могу, но мне дано не так много. Я с помощью магии могу готовить снадобья, исцеляющие даже тогда, когда в это многие уже не верят, я с лёгкостью могу смешать несколько компонентов, и получить новое лекарство, но не более того, сейчас Мастер уже между жизнью и смертью, на том рубеже, куда я уже не могу заглянуть. Эолин может, теоретически может. Практически, конечно, ещё никто не проверял. Возможно, и ты могла бы, если бы не потеряла тогда часть своих способностей.

— Глупости, я никогда не проявляла особых успехов в занятиях магией. А сейчас я более, чем бесполезна.

— Ты помогла тогда одному лимину, — я удивленно подняла глаза. — Не удивляйся так, Мастер мне всё рассказал, мне он доверяет.

— Я не сомневалась в этом. Просто, эта информация могла бы повредить Вам.

— Глупости, чем это может повредить? К тому же, об этой истории никто не знает. Кроме нескольких лиминов, тебя, меня и Мастера. Да и какой смысл в том, что ты делала до того, как потеряла магические способности?! Хотя Мастер уверен, что со временем, они к тебе вернуться. — Ага. Мастер заставил меня поверить в это, я даже испытала что-то подобное, вот только до сих пор не верила в то, что это правда.

— Вы верите, в то, что эолин может помочь? — Тут Учитель помрачнел, с опаской оглянулся на лестницу, и уже тише добавил.

— Знаешь, мне кажется, что его способности сильно ограничены. Мастер уверен в том, что его способности ещё не до конца открылись, но я столько всего перечитал, проанализировал столько информации разного периода времени, он уже должен был научиться практически всему, а не умеет и трети из того, что должен уметь ученик третьего уровня.

— Мастер всегда говорит, что всё то, что написано в книгах, никогда не может быть применено к конкретному человеку, каждому магия даётся по-своему, и нет определённой схемы. — Учитель Орион недоверчиво посмотрел на меня. Да, я понимала, что из моих уст слова безоговорочной веры Мастеру звучат не просто фальшиво, особенно, если учесть, что Учитель знает намного больше, чем любой другой человек в Замке. Я смущенно улыбнулась. Мы замолчали, да и что ещё можно было сказать. Время тянулось слишком медленно. Масло в огонь подливало ещё и то, что Учитель Орион не мог успокоиться, да я понимала, сейчас ему очень тяжело. Возможно, Мастер там, наверху умирает, а он ничем не в силах помочь. К тому же, что бы он ни говорил в слух, чтобы я ни старалась пропустить мимо ушей, ясно было одно — он не доверяет будущему Мастеру, и ни слова Мастера, ни тем более мои смутные доводы не могли его убедить в обратном. Да и по правде сказать, я тоже не могла найти себе места. Если Мастер умрёт сейчас, то я даже не знаю, что буду делать дальше, особенно, если он не успеет меня отпустить. На нервной почве меня начало поколачивать, руки и виски вспотели, в ушах стучало.

Прошло, наверное, часа два, когда в кабинет, усталый и измученный вошёл эолин. Казалось, что он даже немного постарел. За ним следом вышагивал растерянный Артур.

— Ну что? — Учитель Орион подскочил со своего кресла, ожидая самых плохих новостей. Эолин даже не удосужился ответить и лишь процедил сквозь зубы:

— Ириана, иди посиди с ним немного, я устал, Артур тоже. Сделай, что сможешь. Думаю, до утра ему не должно стать хуже.

— Как скажете, эолин.

Мастер спал. Конечно, выглядел он не лучшим образом, тяжело дышал, уголки губ немного посинели, а руки, обе его руки, совсем неестественно лежали на животе. Скорее всего, его мучают судороги. Боги, неужели, уже всё? Я присела в кресло, ещё совсем недавно я вот также просиживала ночи на пролёт, но тогда ещё я и не думала о том, что будет тогда, когда Мастера не станет. А вот теперь я почти уверена, что Мастер скоро умрёт, а проблем в моей жизни не станет меньше. Тогда когда он сделал меня своей ученицей, он перевернул мою жизнь, не спрашивая согласия, но всё же заставлял верить в то, что всё будет хорошо, а теперь он снова обманул меня, но вряд ли хотел этого. Как ни странно, но всё же и Мастер был обычным человеком, и даже он не мог выторговывать себе ещё немного времени.

За этими раздумьями я не сразу заметила, что Мастеру стало хуже. На лбу выступила испарина, он задышал чаще, а всё тело, казалось, свело судорогой. Мне надо было позвать эолина, но я почему-то поняла, что этого делать не стоит. Во-первых, он уже провёл с Мастером больше двух часов, и вымотался, во-вторых, Мастер учил меня прислушиваться к себе, и именно сейчас его стоит послушать. Налив в таз немного холодной воды, и добавив туда несколько капель уксуса, я стала обтирать лоб и виски Мастера. На какое-то время ему стало немного полегче, он ровнее задышал, но ещё через четверть часа всё началось сначала. На столике стояли кое-какие снадобья, оставленные Орионом, я попыталась влить немного в рот Мастера, но и от них лучше не стало, и почему-то именно тогда мне стало ясно, что он умирает. Теперь точно надо было звать эолина, если Мастер умирает, то именно он должен здесь быть, перед тем как встать и направиться к двери, я почему-то взяла Мастера за руку, это был порыв, необъяснимый, непонятный, а потом произошло то, что объяснить было бы ещё сложнее. По моему телу словно пробежал холодок, от кончиков пальцев на ногах и до макушки, казалось, даже волосы встали дыбом, а потом моё сознание словно отключилась. Мне казалось, что я уже не была в этой комнате, рядом с Мастером, моё сознание, моя личность была где-то совсем в другом измерении. Там нельзя было чувствовать того, что чувствуют обычные люди, что чувствовала я сама ещё секунду назад, этого просто не существовало, там было нечто другое, что сложно описать словами, это можно только почувствовать, как и всё в мире магии. Казалось бы, даже такой неуч уже должен был привыкнуть, но вот только сейчас всё было совсем по-другому, энергия, с которой я привыкла работать, была мягкой и податливой, она легко изменялась, надо было лишь знать ключ. Та энергия, с которой пришлось столкнуться в эту минуту, была, что ли враждебно настроенной ко всем, кто хотел к ней прикоснуться. Но именно это мне и предстояло сделать. Я то и дело превозмогала боль, моральную, физическую, а потом уже нечего не помнила, только внезапно нахлынувшую усталость. Я открыла глаза и с удивлением заметила, что за окном уже рассветало. Солнце ещё не взошло, но оставленная свеча почти догорела, значит прошло уже больше двух часов. Мне же казалось, что должно пройти не больше получаса, или даже меньше, потом я услышала ровное дыхание Мастера и почувствовала на себе его взгляд:

— Учитель, как Вы? — я удивилась, как охрип мой голос. Боги, что же это происходит.

— Лучше. Думаю, теперь всё будет хорошо. А вот ты выглядишь ужасно. Тебе нужно отдохнуть.

— Мне позвать эолина?

— Не стоит. Иди к себе.

— Мастер, сейчас конечно не время, но что произошло? Что сейчас произошло?

— Ириана, и я, и ты слишком устали, чтобы это обсуждать. К тому же, то, что сейчас произошло, как и всё в магии, невозможно объяснить. Ты поймёшь со временем, а теперь иди и отдохни, тебя сегодня не побеспокоят, я распоряжусь чуть позже. Думаю, старина Том спит сейчас в маленькой библиотеке, рядом с кабинетом, позови его, мне нужно одеться.

— Мастер, позвольте мне позвать хотя бы Учителя Ориона, Вам необходим покой.

— Ириана, ты не хуже меня понимаешь, что этой ночью я мог умереть. Я получил отсрочку и хочу ей воспользоваться, чтобы завершить начатое, а ты иди. И ещё, когда выйдешь из моей комнаты, будь добра, накинь капюшон, — и в ответ на мой непонимающий взгляд, он лишь кинул — ты всё поймёшь сама.

Я поклонилась и направилась к выходу, за дверью, вновь ведомая ощущениями, тут же набросила на голову капюшон, так, чтобы он не закрывал лица полностью, но прикрыл волосы и лоб. После разговора с Томом я наброшу его ещё ниже, чтобы никто не увидел моего лица, пока я не доберусь до комнаты, и не пойму всё сама. В библиотеке действительно спал Том, после скрипа двери он тут же вскочил на ноги, и выслушав мои слова, поторопился в спальню к Мастеру.

Сандра спала возле камина, положив голову на колени. Я никогда не могла понять, как можно уснуть сидя на полу, это поза казалась немного нелепой, и такой неудобной, но я не стала её будить. На столе стоял кувшин с вином, видимо, Сандра принесла его после того, когда меня позвали к Мастеру. Отпив немного сладкого напитка, я ощутила насколько Учитель был прав. Усталость накатилась тяжёлой волной, заставив почувствовать, что мне необходимо как следует выспаться. Я сбросила капюшон, но прежде чем подошла к зеркалу, обернулась на возню, всё же проснувшейся Сандры.

— Госпожа, Вы вернулись? — спросила она меня, но не дождавшись ответа воскликнула — Великий Горм, что случилось?! — Её расширенные от удивления глаза напугали меня, но обернувшись к зеркалу, я тут же поняв причину такого удивления. Прядь волос посидела.

— Так вот о чём говорил Мастер. — Казалось, что всё это не происходит со мной, казалось, что в зеркале отражается кто-то другой, чужой, незнакомый, повзрослевший.

— Он жив?

— Да, Сандра. Эолин просидел с ним два часа, думаю, он что-то смог сделать. Не так давно Мастер очнулся и отослал меня. Наверное, я сильно нервничала этой ночью. — Сандра уже успела оправиться от пережитого испуга, и абсолютно правильно поняла, что о седине не стоит говорить.

— Госпожа, один из цветков в саду, если сорвать его верхние листья и выжать из них сок, то он может перекрасить тёмные волосы в рыжий цвет. — Это был лоскутник, ничем не примечательный цветок, иногда Орион добавлял его в успокаивающие снадобья. Конечно, я знала, что иногда из него делают краску для волос, но вспомнить об этом сейчас была просто не в состоянии.

— У тебя есть этот сок?! — Хотя спрашивать смысла не было, ответ и так был очевиден.

— Да, иногда старейшина красит им руки, в определённые праздники.

— Тогда принеси его сейчас. Ты знаешь, как им пользоваться?

— Конечно. — Сандра выпорхнула, а я почувствовала себя старой развалиной, которой просто необходимо уснуть.

Сандра довольно быстро закрасила поседевшую прядь. Получилось довольно не плохо, конечно, по цвету она немного отличалась, но если сильно не приглядываться, вряд ли это можно было заметить.

— Госпожа, Вам принести что-нибудь поесть? Завтрак ещё не готов, но думаю я смогу найти что-нибудь на кухне.

— Нет, Сандра, спасибо. Я уже и так ели-ели стою на ногах, мне просто необходимо поспать. Я буду признательна, если меня никто не побеспокоит, но только если это будет возможно.

— Я поняла.

— Спасибо, спасибо тебе за всё. Тебе бы тоже не мешало бы отдохнуть.

— Я поспала несколько часов, мне хватит. Если вам что-то понадобиться, только скажите, я буду в соседней комнате. — Как только за Сандрой закрылась дверь, я забралась под одеяло и уснула крепким сном.

Я проснулась только под вечер, меня никто не побеспокоил за всё это время, а Сандра не осмелилась будить. Хотя мой сон длился несколько часов к ряду, мне казалось, что я совсем не отдохнула, наоборот, встала разбитой и уставшей, а самое главное, я смотрела на мир уже совсем другими глазами, наверное, повзрослела, что ли… То, что происходило ночью перевернуло весь мир, нет, я уже сталкивалась с этой энергией, тогда когда рискнула на авантюру с Тоулом, тогда, когда осталась в лабиринте без ключа, конечно, и тогда мне хватало скудных умственных способностей, чтобы понять, что происходит что-то необычное, но в тоже время я ещё не могла, а может, и не хотела делать выводы. Теперь уже и не пришлось, всё стало слишком очевидным. Энергия, которая иногда поддаётся мне очень велика, и хотя у меня нет возможности ею как следует управлять, уровень моей силы намного выше среднего, а значит это не мало усложнит мою жизнь. Быть магом тяжело само по себе, но быть магом с выдающимися способностями — это хуже. Во-первых, это означает, что ты берешь на себя намного больше обязательств, намного больше ответственности, а ещё обязан приходить на помощь всем тем, кто в тебе нуждаешься, не смотря на свои желания. Во-вторых, сейчас я почти не беспокоила эолина, он ведь был уверен, что второй стион ни на что сверхъестественное не способен, но если он узнает, какие материи энергии мне доступны, я не просто надолго и прочно обрету ещё одного врага (хотя он и сейчас мне не слишком симпатизирует, и опасается моего влияния на окружающих). Эти размышления, казалось, могли свести меня с ума, но, я, как и раньше, решила отложить мозговую атаку и позвала Сандру. Она принесла мне поесть, и сказала, что сейчас Мастер занят с эолином, но после ужина просил меня прийти. К тому же в течение дня, ко мне приходил и Орион, и Вернон, и даже Артур. Последнее меня обеспокоило, уж ему-то что здесь делать? Ответа не пришлось ждать долго, всего какая-то четверть часа и первый стион уже вошёл ко мне.

— Хороша сиделка… — Хмыкнул он.

— Мастер сам отпустил меня, ему стало лучше, и он больше не нуждался в чьих-либо услугах.

— Ну, это, конечно. Эолин потратил на него столько сил. Если бы не его вмешательство, то Мастер умер бы сегодня ночью

— Я поняла это ещё ночью. С другой стороны, Мастер передал эолину все свои знания, а значит, он уже может лечить и сам.

— Именно об этом я и пришёл с тобой поговорить. Эолин говорил мне, что у вас с ним не полное взаимопонимание, так вот, он очень просил тебе передать, что нынешней ночью, без его вмешательства, Мастер наверняка бы умер, не приходя в сознание. Он не успел бы тебя отпустить. Так что вмешательство Эолина — это своеобразный подарок судьбы. Но он может быть недолгим, Мастер не отпустит тебя. Так что, сделай выводы, как себя нужно вести с Господином Эолином.

— Это всё?

— Да, всё. Кстати, ты ужасно выглядишь. — Он уже собирался выходить, когда я вдруг ни с того, ни с сего спросила:

— Скажи, а почему мы были друзьями?

— Странный вопрос. — Которого, Артур ну никак не ожидал.

— Почему? Ты так помог мне, ты столько всего сделал для меня, даже тогда, когда меня не учили магии, а потом… Потом мы стали почти врагами, и при этом моё отношение к тебе практически не менялась.

— Твоё ко мне? — Он удержался от смеха. — Иногда мне кажется, что ты блаженная. Да, действительно, какое-то время мы были друзьями. Ты единственная не избегала меня, не боялась, как все другие ученики, и ты даже умудрилась завести врагов, из тех людей, которые издевались надо мной. Ты была такой же отверженной, как и я.

— А что случилось потом?

— Потом. Я впервые за столько лет смог чего-то добиться. Ты хотя бы знаешь, как я добивался того, чтобы Мастер оценил меня, чтобы все остальные поняли, что я не преданная собака Хозяина, что я чего-то стою. И что дальше? Прошло всего несколько месяцев, и Мастер решил сделать вторым стионом тебя. И всё, чего я добился, превратилось в ни что. Все заговорили о том, какая ты особенная, что всего за несколько лет обучения ты достигла третьего уровня, тебя считали чудом. Как мне надо было к тебе после этого относиться?

— Ведь ты прекрасно знал, что я ничего из этого не хотела.

— Мне всё равно, ты заняла то место, которое по праву было моим. Это ведь я столько лет подряд служил Мастеру.

— Мне казалось, ты уважал и ценил его. Ты был благодарен ему за спасение твоей жизни.

— Думаю, любой из выживших в той мясорубке хотел, чтобы карты были разыграны по-другому, и чтобы он остался на Кровавой площади. Мы ненавидели тех, кто решал нас спасти. Только тебя спасли лимины, а меня — Мастер. Как за это можно уважать?

— Знаешь, я не знаю, почему тогда меня оставили в живых, собственно, моих родителей даже не спросили, кого из двух детей они предпочли бы оставить в живых. И возможно мне действительно хотелось бы остаться там, на Кровавой площади, вот только времени на сожаления особо не было. Мне нужно было выживать, мне нужно было не попасть в бордель, мне нужно было прибиться к своим и постараться выжить в городе. Потом мы попали в лабиринт. И знаешь, сколько детей погибло тогда?! Они ещё были совсем детьми, но те, кто был постарше, старались заботиться об остальных. У нас появились вожаки, и они слишком часто уходили и не возвращались. А всем остальным нужно было жить, есть, что-то носить, греться в холодные зимы. Да, мы действительно воевали с лиминами, нам надо было кого-то ненавидеть. С ненавистью жить проще. А ты, и такие как ты… Вам не надо было выживать, но многие из вас окрысились больше, чем мы. Некоторые перестали быть людьми. Ты же всех ненавидишь. Всех, и себя в том числе.

— Нет. Ни всех. Эолина — нет, ещё несколько достойных людей тоже. Тех, кто верен роду Великих, тех, кто не предал наших традиций и может их возродить. А все остальные лишь мусор, о котором не стоит беспокоиться. Знаешь, Эолин ведь недооценивает твоих способностей, а я знаю, насколько ты сильна. Вот только ты неправильно расставляешь свои акценты, если сейчас принесёшь присягу Эолину, то сможешь к нам присоединиться.

— Знаешь, нельзя вернуть то, чего нет. И мне жаль, что ты этого не понимаешь. Ладно, иди к своему Хозяину, и передай, что я подумаю.

— Передам. А ты, оказывается, самоубийца. Никогда бы не подумал.

— Нет, Артур. Я не самоубийца, просто я знаю, чего я стою, мне не нужно доказывать окружающим этого. Поэтому я живу и хочу жить. Я просто хочу жить, а не биться за те идеалы, которых нет.

— Можно подумать, что ты сейчас не этим занимаешься. Просто сейчас ты на стороне Мастера, который умер сегодня ночью.

— Я на своей стороне, со своими идеалами, но тебе этого не понять, ведь у тебя нет своего собственного мнения, и Мастера ты ненавидишь только потому, что эолин тебя в этом убедил. Ты сам так не думал, это я точно знаю. Хотя теперь это уже и не важно, служи тому Хозяину, которого ты выбрал, ведь ты на большее и не способен.

— Как там говориться, прощение во власти Богов? — Он ухмыльнулся и вышел, а я осталась сидеть.

После ужина меня ждал Мастер. Он постарел за эту ночь, намного. Он никогда не производил впечатления здорового человека, но теперь выглядел ещё хуже.

— Не удивляйся так, сегодня я официально умер.

— Вы ещё шутите. Насколько я знаю, эта черта не присуща покойникам.

— Может ты и права. Вот только времени у меня осталось совсем мало, а ещё слишком много нужно успеть. Ты не переживай на свой счёт, я успею тебя отпустить. — Ага, разумеется, как ночью. — Не думаю, после этой ночи так быстро я уйти не смогу, высшие силы мне не позволят. Но времени мало, а сделать нужно многое. Конечно, сейчас мне придётся упростить некоторые традиции, но думаю, от этого никто не пострадает. Самое главное, нужно успеть подготовить официальный приём Второго Наместника, там эолин принесёт клятву эдао. На какое-то время это будет гарантией того, что эолин действительно будет её исполнять. Так что мне будет нужна твоя помощь. Там на столе список Знати. Нужно составить список приглашенных, потом сделать и разослать приглашения. И ещё. Сегодня тебе будет нужно сходить во Дворец, ко Второму Наместнику, отнесёшь приглашение на официальный приём, и расскажешь всё, что произошло ночью. Ничего не скрывая, пусть мальчик учиться жить самостоятельно.

— Мастер, мне обязательно идти сегодня? Уже поздно, к тому же мне и во Дворец?

— Не бойся, Волшебник тебя не тронет. И теперь уже наплевать на условности. Иди прямо сейчас. Лучше воспользуйся лабиринтом, но это не обязательное условие.

Я пошла через лабиринт, хотя мне очень хотелось, чтобы Мастер не отсылал меня с сомнительными поручениями. Прийти во Дворец, в такое время, да ещё и без предупреждения. Думаю, Наместник очень обрадуется, а Волшебник и того больше. Как оказалось, даже стража не желала меня пустить, мне долго пришлось объяснять, что я пришла по поручению Хозяина Таурмана, но всё же тёмно-синий плащ и браслет сделали своё дело — Наместнику всё же доложили, а он немедленно распорядился проводить меня в малую приёмную.

Наместник заставил себя ждать. Собственно, он был занят, как мне объяснил один из его приближённых, но лично мне от этого было не легче. Спокойно я могла себя чувствовать только в Замке, когда знала, что Мастер хотя бы жив. С другой стороны, всё то, что произошло здесь не так давно, должно было бы заставить меня бояться находиться во Дворце вообще, и интереса Волшебника к моей скромной персоне в частности. Однако я не чувствовала ничего, словно вообще разучилась чувствовать. За меня на этот мир смотрели чужие глаза, которые не позволяли в полной мере погружаясь в ситуацию, будто бы Боги дали мне силы быть где-то выше.

Тот человек, который зашёл в малую приёмную слишком мало напоминал Второго Наместника. Тот Наместник, которого я знала, был по сути ещё мальчиком, непреклонным, уверенным в своих суждениях, и готовый добиваться своего любым способом. Но фигура в капюшоне, перешагнувшая порог, была совсем другим человеком. От него веяло уверенностью и властностью, да, в некоторой степени и непреклонностью, но это качество было совсем другого рода, в этот момент казалось, что никто просто не посмеет усомниться в словах этого человека, настолько он уверен в себе, и в том, что он делает. Я поклонилась ему, он ответил мне лёгким кивком, потом предложил присесть, и лишь потом спросил, чем обязан моему визиту. Я сняла капюшон, он немного откинул свой, так, чтобы я могла видеть при разговоре его лицо.

— Я здесь по просьбе Мастера, господин Наместник. Он просил передать Вам это. — Я протянула ему конверт, украшенный печатью Мастера. Парень не стал медлить, уверенными движениями он сломал печать, пододвинул светильник поближе и прочитал вложенное во внутрь официальное приглашение.

— Всего через декаду? Так скоро? — Он спрашивал спокойно, словно почти не удивился, а я понимала, что он встревожен и обеспокоен.

— Да, господин Наместник. — Боги, а ведь мне придётся всё ему объяснить. Вначале, я хотела поставить защитное заклинание, но потом решила обойтись. Наверняка уже и Волшебник и его люди знают, что случилось в Замке ночью. — Сегодня ночью Мастер заболел, мы думали, что потеряем его. — Слова легко сорвались с губ, словно речь шла о вчерашнем ужине. — Благодаря вмешательству эолина Мастеру удалось выиграть немного времени. Сейчас он побыстрее хочет закончить все отложенные дела, чтобы передать эолину Замок в любой момент. — Наместник тяжело выдохнул, посмотрел на меня, встал, прошелся по комнате, а потом сказал:

— Передайте Мастеру, что я обязательно буду. Я почту за честь познакомиться с его преемником. И ещё, передайте, что я желаю нынешнему Мастеру побыть с нами подольше. — Я встала и поклонилась, поражённая такому спокойному настрою Наместника. Как разительно этот разговор отличался от того, который состоялся вчера вечером, в кабинете у Мастера. — Госпожа стион, возможно стоит отправить вместе с Вами стражу, время уже позднее.

— Благодарю за беспокойство, господин, но не стоит.

— Как Вам угодно.

Я не думала, что пойду по лабиринту обратно, в последнее время, я не слишком любила там бывать. То место, которое когда-то стало нашим спасением, чуть было не погубило меня. Да, иногда мне всё же приходилось бывать в лабиринте, но тогда я не могла отделаться от гнетущего чувства где-то внутри, и как бы я не старалась глубоко его загнать, оно всё равно не уходило. Этой ночью я сама приняла решение идти по лабиринту, прошлой ночью со мной случилось что-то, я словно смотрела на весь привычный мир другими глазами, а поэтому и лабиринт уже не страшил меня так, как раньше. Тем более, в Столице ночью было довольно зябко, а лабиринт защищал от ветра и промозглой сырости.

Сегодня лабиринт встретил меня по-другому, та угроза, которую он хранил, словно улетучилась, уступив место спокойному равенству, куда бы я ни пошла, в какой бы коридор не свернула, лабиринт выведет меня в безопасное место, сбережёт от опасности и даст сил. Я уже без боязни прикасалась к стенам, и кончиками пальцев чувствовала, как меня наполняют жизненные силы, заставляя обновляться, сбрасывая с себя старое беспокойство и тревогу. Казалось, что это не я чуть не умерла здесь несколько месяцев назад, казалось, что это не я провалялась без сознания недели, не я беспокоилась о том, что ко мне не вернутся магические способности. Я была тем человеком, которому Боги соблаговолили дать способности, и, мне начинало казаться, что уже ничто в этом мире не заставит меня усомниться в этом.

Мастер не ложился, ждал меня в кабинете. Выглядел он наихудшим образом, но я знала, он пока ещё не готов перейти границу между мирами, ещё не сейчас, Боги дали ему отсрочку, и она не может так скоро закончиться, скорее всего, у него в запасе ещё три, или даже четыре декады, он должен успеть доделать все свои дела.

— Ну что? — казалось, его голос стал ещё более отвратительным, словно потерял остатки человечности. — Ты всё объяснила?

— Да. Всё.

— И как он отреагировал?

— Почти никак, Мастер. Наверное, во Дворце он держит свои чувства при себе. Он только сказал, что обязательно будет.

— Это хорошо, это очень хорошо. Если он, действительно, хоть немного научился сдерживать свои чувства, я уйду спокойно. — Он помолчал какое-то время, я даже уже решила попросить разрешения уйти, когда он жестом велел мне сесть и спросил — А что мне скажешь ты?

— О чём, Мастер?

— Прошлой ночью ты вполне могла стать ученицей Нового Мастера, неужели ты не начинаешь меня ненавидеть?!

— Несколько часов назад Вы сами уверяли меня, что не сможете уйти так внезапно. С чего же мне Вас ненавидеть?!

— Только чудо сумело спасти меня ночью, я был уже на границе, и сам удивился, что вернулся. Что бы ты делала, если бы я умер?

— Я принесла клятву верности Мастеру, думаю, Вы знаете, чтобы я делала.

— Кажется, не только Хозяин Дворца научился справляться с собственными эмоциями. — Можно было бы решить, что он издевается, что он в очередной раз пытается меня задеть, но я была уверена, что нет. — Парадокс, от тебя преданности этой клятве можно было ожидать меньше всего.

— Мастер, вы ведь не уверены, что поступили правильно, когда посвятили меня в ученицы.

— Я изначально знал, что совершаю ошибку. С тебя бы хватило тех навыков, которые мог дать тебе ваш монах. — Впервые за всё время моего ученичества Мастер говорил так открыто. Тот факт, что у него осталось мало времени, по-видимому, развязал ему язык. Но то, что он это так просто сказал, могло меня сломить. Наверное, ещё вчера, но сегодня мне было всё равно, разве что, слабый интерес к такому важному откровению, словно речь шла уже не обо мне.

— Почему? — Мастер не удивился моему ровному тону, на секунду даже улыбнулся, а потом ответил, уже серьезным ледяным тоном, который не оставлял права на сомнение.

— Женщин не принято учить магии.

— Но ведь и Вы говорили, и во всех книгах написано, что опаснее всего не развивать магические способности, я не говорю, что они у меня ярко выражены, или я сильнее прочих ваших учеников, но всё же.

— Предназначение женщины несколько в другом. Да, безусловно, она должна уметь справляться с собой, со своими способностями, именно этому их и учили, и чаще всего их собственные матери, но заниматься магией, тем более, выше первого уровня им не стоит.

— Почему? — Не то, чтобы я раньше не подозревала об этом. Глупо было не заметить того, что до меня Мастер брал учениц за всё это время только четыре раза, глупо было не увидеть, насколько редко в списках учеников встречались женские имена. Однако всё это я относила к традиционности, к старым устоям, но никак не к правилу, которое было не принято произносить вслух.

— Ириана, магия накладывает на любого человека свой отпечаток, посмотри, как изменился Артур, когда стал моим стионом, раньше вы ладили, были друзьями, а теперь он смотрит на тебя с ненавистью.

— У него на это свои причины. — И судя по тому, что Мастер только что сказал, не такие уж и глупые.

— Я никогда не приму его причин. И тебе не стоит. Но всё же, с начала времен, роль женщины гораздо важнее роли мужчины. Женщина накапливает и передаёт мудрость целых родов своим детям, и так дальше из поколения в поколение. Первая женщина из рода Великих была рождена для того, чтобы создать новый род, и хотя её мужем был обычный человек, их дети унаследовали все способности своей матери и самые лучшие, из способностей отца. Женщины Великих несли в крови тайные знания, которые получали просто находясь рядом с магами-мужчинами, впитывая их мудрость и их способности, но те из них, кого посвящали в ученицы — менялись. Та энергия, с которой им приходилось работать не могла не оставить следа, не думаю, что от этого кому-то стало лучше. О тебе я вообще боюсь судить. Я не знаю, что унаследуют твои дети, если таковые будут.

— Из-за того, что вы сделали меня своей ученицей?

— Ты ведь не просто ученица. Когда-то я сказал тебе, что магии невозможно научить. Тогда я говорил правду. Магия пускает каждого только до определённого уровня, и я почти всегда знал потенциал каждого из своих учеников. Не многим из тех, кто до сих пор здесь, суждено достигнуть третьего уровня.

— А я?

— Ты? Ты самое удивительное, что было в моей жизни за последние пятнадцать лет. Я знал, что ты достойна большего, чем скудный первый уровень. С той первой встречи, когда ты смогла сопротивляться Хозяину Таурмана. Но тогда я не думал, что ты сможешь достичь третьего уровня, и тем более стать вторым стионом. А потом было столько всего, что от меня уже и не зависело, я только мог наблюдать, что же будет с тобой дальше. Ты почти всё взяла сама, я только позволил тебе это взять.

— Но если женщин не принято учить магии, почему Вы оставили меня, пойдя против древних законов? — Я удивилась и этой фразе, и своему тону. Это говорила не я, это было не в моих правилах. Скорее таким требовательным и обязывающим тоном говорил эолин. Я только что обвинила Мастера, и при этом не чувствовала ни угрызений совести, ни характерной боли в запястье.

— Скоро я смогу рассказать тебе всё. Уже совсем скоро, ты это знаешь. Пока же смогу сказать только одно — в какой-то мере я взял за тебя грех на душу, но с другой стороны, я точно знаю, отпусти я тебя в ту ночь, ничем хорошим твоя маленькая жизнь не закончилась бы. Ты ведь была вожаком, и ты не отказалась от вылазки вместе с лимином.

— У меня не было другого выхода, мы бы не пережили зимы без топлива.

— Пережили! — Спокойно возразил Мастер. — При этом никто из твоих подопечных не рисковал жизнью, ты слишком много на себя брала, у тебя слишком большое чувство ответственности — для мага это хорошо, а вот для уличного вожака — непозволительная роскошь, ты закончила бы свои дни на виселице, и их у тебя оставалось не так много. — Вот в этом он был прав, тогда мне казалось, что у меня больше здравого смысла, чем у младших, но теперь я понимала, что этот здравый смысл меня и сгубил бы. — К тому же, не я первый открыл в тебе эти способности, ты сама попала в лабиринт, и он принял тебя, как Мага, и позволил остаться там не только тебе, но и твоим „гостям“. Это признание значит даже больше, чем посвящение в мои ученицы. — Я думала, что он объяснит мне хоть что-то, на самом деле, Мастер выдал мне минимум информации, и при этом запутал больше, чем мог. Но сегодня я даже не разозлилась. Ночью он мог умереть, а теперь пытается достучаться до меня, что-то сказать, хотя я его и не понимаю. — Ладно, сегодня я сказал больше, чем должен был. Иди отдыхать, следующая декада будет не из лёгких, этот приём будет последним, который я проведу как Хозяин Замка, а потом придёт время сложить с себя полномочия, до тех пор, ты мой секретарь и второй стион, поэтому, работы будет много.

Следующая декада далась мне нелегко. Мастер был прав, работы было много. Именно работы, которая заключалась и в написании приглашений, и получений подтверждений, составлении списка гостей, меню, списка допущенных слуг и прочая, прочая, прочая. Подразумевалось, что Наследник Мастера должен будет принять во всех этих приготовлениях самое живое участие. Как-никак, а этому он тоже должен был научиться, как будущий Хозяин Таурмана, но где там. Его светлость, так устала от лечения Мастера, что закрылась у себя в покоях на шесть дней, не допуская к своему наследному телу никого, кроме верного Артура. Я точно знала, что учитель Орион несколько раз предлагал свою помощь, но получал почти вежливые ответы-отказы, от этого он не обижался, но я всё чаще видела грустное выражение в его глазах. Однажды вечером я зашла к нему в кабинет, забрать приготовленные для Мастера снадобья, и застала его в самом грустном расположении духа. Я не хотела ничего спрашивать, мне казалось, что сейчас любое слово способно плюнуть в его душу. Однако он всё сказал сам.

— Знаешь, мне было всего одиннадцать, когда нынешний Мастер пришёл в дом к моему отцу. Именно там он заметил меня.

— Вы до этого не учились магии?

— В моё детство магии мог учить любой, кто сдавал экзамен на второй уровень. У меня был свой личный учитель, который не считал меня талантливым учеником. Моего отца эта мысль немного раздражала, я был только третьим сыном, от второй жены, и моё будущее рисовалось для него в самых чёрных красках.

— Мастер предсказал Вам что-то другое?

— Конечно, нет. Я не силён в магии, никогда не был, и никогда не буду. Тогда Мастер именно это мне и сказал, но добавил, что я могу стать хорошим лекарем, я смогу выучить все травы и все снадобья, и если во мне есть какой-нибудь талант, то только в этом. Я зацепился за эту возможность, как утопающий хватается за соломинку, учение никогда не давалось мне легко, но я часами просиживал в библиотеке, тратил декады на сбор лечебных трав, и приготовление снадобий и в итоге, я стал тем, кем стал. За это время Замок стал мне домом, а все вы — семьёй. Меня уважают за мои способности и за мои достижения. И я знаю, что моё место здесь. Но теперь, когда Мастер уходит, мне придётся принести присягу этому мальчишке, который даже не понимает мою суть, суть того, что я делаю. Он не доверяет мне. У тебя есть выбор, а у меня нет. — Он замолчал, а я не знала, что же ему ответит. На самом деле, его место было в Таурмане, но эолин…

— Знаете, когда-то Вы поддержали меня, Вы не раз участвовали в спасении моей ничтожной жизни, и тогда, когда я верила, в то, что не вернуться мои магические способности, вы нашли силы поддержать меня. Если вы уйдёте, Замок многое потеряет.

— Ты говоришь так, словно я собираюсь уйти, а ты меня отговариваешь! — Он ухмыльнулся и обиделся.

— Боюсь, я не тот человек, который хоть на что-то может повлиять в Замке. Но даже если бы я и могла вас убедить, никогда не стала бы этого делать. Только вы сами можете знать, где должны находиться, и что должны делать, и ни один человек, даже Мастер не способен Вам указывать. К тому же…

— Договаривай.

— Знаете, в последнее время я начинаю приходить к мысли, что Замок и Мастер это два разных понятия. Вместе они составляют одно целое, возможно, Мастер не сможет без Замка, но не думаю, что Замок не сможет без очередного Мастера, его жизнь расписана по минутам, по дням декады, и даже отсутствие головы не всегда будет способно разрушить его жизнь.

— Мастер знает о твоих суждениях? — Учитель слегка оживился.

— Не знаю. По крайней мере, это не жжёт мне руку — я показала браслет, и Орион улыбнулся.

— Знаешь, иногда я не могу понять, каким ветром тебя сюда занесло, но иногда всё становиться предельно ясно. Возьми снадобья и иди к Мастеру. Он ждёт, а это плохо.

Больше Орион никогда не возвращался к этому разговору. Уже на следующий день он перестал просить Артура о встрече с эолином, послал тому записку и целый ящичек с разного рода снадобьями, а сам собрал всех своих учеников, составил для них новое расписание и возобновил прерванные болезнью Мастера занятия. К слову, я была ему благодарна, хотя бы на какое-то время процент слонявшихся без дела учеников заметно уменьшился, и я уже не объясняла каждому спросившему, чего стоит ожидать в ближайшее время.

Вернон не тревожил меня уже несколько дней. Он приходил тогда, когда Мастер чуть не умер, но я спала, и Сандра не отважилась меня разбудить. После этого я была слишком занята, а ученики и учителя без моего вмешательства, поняли, что происходит в Замке. По крайней мере, многие ждали чего-то с явным предвкушением, другие же ходили с понурыми лицами, словно уже собрались на похороны. Вернон и его самые близкие друзья были в числе последних, с появлением в Таурмане наследника их жизнь уже изменилась в худшую сторону. Теперь они ждали новых перемен и предполагали, что для них они окажутся далеко не к лучшему. Я как всегда, занятая поручениями Мастера и не подозревала, что происходит в Замке. Только однажды, придя обедать в столовую, я, наконец, сообразила, что назревает очередной конфликт. Казалось бы, это меня уже не должно было касаться, но не понятно почему, мне вдруг захотелось узнать суть происходящего. И хотя, раньше именно мне приходилось играть роль источника информации, то теперь мне казалось, что на эту роль вполне может подойти и Вернон.

Он словно почувствовал, что я хочу с ним поговорить, пришёл вечером сам. Сандру пришлось тут же отослать с поручением, чтобы нам никто не мешал, а я сама устроилась в кресле и стала ждать. Если Вернон пришёл сам, значит, он точно расскажет, зачем.

— Мастер действительно плох? — Он это знал и без меня, просто не хотел верить, и ждал моего подтверждения.

— Да. — Я попыталась ответить как можно бесцветнее, словно говорила об обычных вещах, казалось, это задело Вернона, но вида он не подал.

— Тогда его спасло только вмешательство эолина? — Он спрашивал, и надеялся, что я скажу что-то, что отличалось бы, от почти официальной версии, гулявшей в Замке.

— Да, эолин лечил его, теперь сам восстанавливает свои силы, как оказалось, такое лечение даётся нелегко.

— Скажи, но ведь Мастер лечил тебя точно также. И никто не говорит, что ты умрёшь. — Так вот он о чём. Оказывается, там, за пределами моего мирка, знают значительно больше, чем я могла предположить.

— За мою жизнь, Вернон и я, и Мастер расплатились сполна. Кто чем. Я словно умерла тогда, очнулась совсем другим человеком, и с этим никто и нечего не может поделать. До сих пор я не могу быть уверенной в том, что мои способности вернутся ко мне, и что будет, если они вернуться. Что же касается Мастера… Никто не знает, как моё лечение отразилось на его здоровье, возможно, именно поэтому он так быстро гаснет. — Кажется, Вернон понял, какую тему он задел, немного помолчал, а потом изрёк, почти философски.

— Знаешь, все знают, что тогда ты помогла спасти ему жизнь, поэтому нет ничего удивительного в том, что он вытаскивал тебя. Это было его решение. Не терзайся. — Ага, спасибо тебе большое, милый друг. Теперь мне, наверняка должно стать легче. Всё же я смолчала, а про себя лишь подумала, если бы можно было бы не терзаться, как бы легко мне жилось.

— Вернон, Мастер умрёт, и, к сожалению, это произойдёт очень скоро. — Вернон стал грустнее, и мне уже расхотелось использовать его, как источник информации, не думаю, что меня это хоть как-то касается.

— Знаешь, тебе в Замке многие завидуют. Теперь и я!

— Завидуют? Мне?! С чего бы?

— Мастер всегда относился к тебе не так, как к нам. Ты была единственной его ученицей, которую он взял с улицы, после Артура он предпочитал не брать учеников, а тех ребят, которые попадали в Замок случайно, он посылал на Остров. Но не тебя. Потом, он, решил не учить тебя, ты смогла переиграть его, но потом, он снова занялся тобой, начал учить второму уровню, потом третьему, посвятил в стионы. — Знали бы они, каким боком мне вылезало каждое решение Мастера, как тяжело давалась учёба, как сложно было принимать решения, от которых подчас зависела чужая жизнь. Но разве об этом можно рассказать. — Я завидовал тебе не из-за этого. Ты смогла простить убийцу своих родных, ты даже Рома заставила раскаяться в содеяном.

— Не думаю, что я хоть как-то могла повлиять на Рома. Убить человека нелегко, тем более по собственной глупости и неосторожности.

— После ухода из Замка ему стало легче. Он тоже встал на путь прощения. — Он действительно завидовал этому. Это обстоятельство показалось мне немного диким, но всё же, они все не знали, что происходило тогда в городе, и для них простить было не просто тяжело, почти невероятно.

— У каждого из нас свой путь, своя судьба, свои переживания. Я могу завидовать вам всем, только потому, что вам было не суждено увидеть смерть родных, и крушения истории Материка. Прощать легче, когда всё это видишь, когда понимаешь, что кровь лиминов ничем не отличается от крови элитар, их головы палач отделяет от тела таким же ударом, а их дети испытывают такую же боль.

— Знаешь, сейчас я тебе верю. Ты способно убеждать, иногда даже своим примером. Однако я вновь завидую тебе, только уже по другой причине. — Очень интересно, и по какой же? — Мастер ведь отпустит тебя?

— Откуда такие сведенья?

— Артур проболтался. Наверное, нарочно, он почему-то уверен, что ты представляешь для Наследника угрозу!

— У нашего Артура больное воображение, но это уже не мои проблемы. Мастер изначально обещал меня отпустить. Он скоро сделает это.

— Вот-вот. Теперь тебе все обзавидуются. Тебе не придётся приносить клятвы Верности и служить тому, кого даже не уважаешь. Он с таким надменным видом наблюдает за нами, что можно подумать, мы никто и ничто. — Так вот что происходит. Некоторые, как и Учитель Орион, не довольны персоной эолина в принципе. Я опять похвалила себя за умение вмешиваться в абсолютно чужие проблемы, но собралась с духом, заранее попросила прощение у всех Богов и Предков, за то, что буду говорить то, в чём не уверена, и начала:

— Во-первых. Вы можете попросить отпустить вас из Замка. Однако, если эолин принесёт клятву эдао, он будет оценивать вас с точки зрения Мастера, его глазами. Если нынешний Мастер не хотел вас отпускать из Замка, то и этот не захочет. Что касается гордыни и надменности — он слишком молод. К тому же, после лечения Мастера Наследник долго приводит свои силы в порядок, и кто знает, каким он предстанет перед нами, после своей болезни. Не стоит забывать, что принимая права Хозяина Таурмана Наследник принимает и все его обязанности, а значит, эолин изменит своё отношение к вам, захочет или нет. Пока он ещё просто молодой парень, со свойственными этому возрасту глупостями. — Вернон не сразу ответил. Казалось, он взвешивает каждое моё слово, ищет в нём здравый смысл, и слегка кивает головой, когда находит. Зачем я это делала? А кто меня знает.

— Говорят, что Наместник не в восторге от персоны нашего Наследника. — Это заявление ненадолго повергло меня в глубокий шок. Значит, не только лимины и знать дорожит фигурой именно этого Наместника?! С другой стороны, кому выгодно заранее настроить двух властелинов друг против друга.

— Кто тебе сказал?

— В Замке ходят упорные слухи.

— Ну, во-первых, официальный приём, на котором они будут представлены друг другу, состоится только через три дня, во-вторых, сейчас все заинтересованы в том, чтобы смена Хозяина Таурмана прошла как можно менее заметнее, а для этого, необходимо сохранить власть в Столице. Первое время им обоим придётся жить в мире и согласии, а что будет дальше, время покажет.

— Ты всему сумеешь найти объяснение.

— Вернон, я не знаю, что будет со мной, если Мастер отпустит меня, и если не успеет. Проблемы нужно решать по мере их поступления, иначе можно сойти с ума. Не надо ждать беды раньше, чем она придёт. Нравиться кому-то эолин или нет, это дело десятое, главное, что он обладает всеми знаниями, а очень скоро и силой Мастера. Это накладывает свой отпечаток на любого человека, и делает его Хозяином Таурмана. Не важно, принесу ли я клятве Верности новому Мастеру, или нет, он будет Мастером, и именно так я к нему и буду относиться. — Вернон снова замолчал, на этот раз надолго, а потом сменил тему.

— Говорят, что Наместник не снимает своего капюшона. — Значит, какую-то часть из жизни Таурмана я успела пропустить.

— Говорят. Те несколько раз, когда я видела его, он был в капюшон.

— А Мастер не говорил почему? — Этот вопрос был животрепещущим.

— Нет. Но если хочешь, можешь спросить у него. — Боги, такое чувство, что им всем вместе нечем заняться, и они только и обсуждают сплетни: безумные и не очень. А у меня завтра лишних рук не хватает. Спасибо, Вернон, теперь я знаю, где их взять.

— Извини, я, наверное, тебе надоел.

— Эолин болен, и не может в полной мере помочь подготовиться к этому приёму, у меня много работы. Монотонной и бесполезной.

— А… — Сочувственно протянул Вернон, уже внутренне понимая, что я начну активно пользоваться и его помощью, и помощью его товарищей. — Тогда отдыхай, я не буду тебе мешать.

На следующее утро я отправилась вначале в покои к эолину. Артур не хотел меня пускать, но я передала просьбу и попросила только ответа. К моему удивлению, эолин позволил мне войти. В его кабинете были опущены шторы, наверняка, яркий свет доставлял ему неудобство. В этом приглушённом свете он смотрелся очень болезненно и ослаблено.

— Ты хочешь взять в своё распоряжение несколько учеников. Почему не спросишь об этом у Мастера?!

— Обязательно спрошу, просто вы тоже не должны быть против.

— То есть, если сейчас я запрещу, а Мастер разрешит, ты не будешь пользоваться помощью этих балбесов.

— Нет. Если вы запретите, я даже не буду спрашивать у Мастера, просто для Мастера важно, чтобы этот приём прошёл по всем правилам и обычаям, и хотя все более или менее свободные лимины мне помогают, я не уверена, что смогу справиться в срок. И я не думаю, что Мастеру нужны лишние волнения, впереди их ещё предостаточно. — Похоже, эолин оценил смысл этого разговора. Впервые за долгое время, он не смотрел на меня, как на врага, соперницу, или нечтожество и именно в этот момент, пускай даже на долю секунды, в его взгляде проскользнуло уважение.

— Конечно, ты можешь привлечь тех из учеников, которые не заняты с учителями. Думаю, таких найдётся не мало. К тому же, мне уже немного лучше, и Артуру не обязательно быть всё время здесь. Он сможет тебе помочь! — Я ослышалась? Или не так поняла? Эолин только что отдал Артура в моё полное распоряжение?! Не может быть.

— Господин Эолин, разве я, ваш Первый секретарь, должен подчиняться второму стиону.

— Артур, ты должен делать то, что прикажу я. Мне самому эта идея не слишком нравиться. Конечно, если бы я чувствовал себя немного лучше, то сам бы занялся всем с первого дня, а так… Вы оба потеряете меньше времени и сил, если руководить будет Ириана, она всё знает и прекрасно контролирует весь процесс. — Это был не слишком тонкий намёк на его осведомлённость. Что ж, я всё поняла, господин эолин. Неглубокий поклон, и я поспешила к Мастеру.

Он выслушал мою просьбу молча, согласно кивнул. Я могла бы идти, но Учителя явно что-то беспокоило.

— Ты опять вмешалась не в своё дело? — Его тон и голос обидели меня. Да, вмешалась, но что мне ещё оставалось. — Ведь мы уже не раз обсуждали этот вопрос.

— Мастер, наверное, мне стоит принести свои извинения, но я действительно думала, что так будет лучше. Я ведь ничего не сказала. — Браслет немного зажёг руку.

— Это просто не твоё дело. Ты сказала правильные вещи, думаю, этим упрямцам никто не сказал бы лучше, но всё же это не твоя роль. — Впервые за несколько месяцев я не понимала, что он хотел сказать. Вроде бы и ни ругал меня, но в тоже время был недоволен. Возможно, не мной, возможно, ситуацией.

— Простите, Мастер, если я огорчила Вас.

— Не стоит. Ничего страшного не произошло. Иди, занимайся своими делами, я рад, что Артур вызвался тебе помогать. Возможно, ты найдешь ему дело по плечу. — Намёк тоже получился довольно ярким. Настроение резко упало. — Ириана, думаю, тебе не стоит объяснять, как важен этот приём, уже не столько для прошлого, сколько для будущего.

— Я всё понимаю, Мастер и постараюсь сделать всё от меня зависящее.

— Осталось три дня, всего только три дня. — Казалось, Мастер даже сожалеет.

Глава 20

Рассказывать о подготовке к визиту Наместника особенно нечего, да и не особо хочется. Что можно рассказать? Как я руководила Верноном и его товарищами, как мы пытались сделать отарины и у нас почти ничего не получалось, (оказалось, что то самое серебристое свечение получается от того, что оторины состоят не столько из воска, сколько из энергии, сплетённой особым образом), или может о том, как я вместе с лиминами собственной персоной ходила в сад и выбирала цветы, для украшения зала, или о том, как эти цветы ставились в зал, и опутывались тонкими линиями энергии, чтобы немного светиться в темноте, как Артур устраивал затемнение зала, или о том, как мы с первым стионом несколько раз чуть было не перегрызли друг другу горло? Не думаю, что обо всём об этом стоит упоминать. Такая суматоха случается почти всегда, когда в Замке ждут высокого гостя, и особенно тогда, когда этим гостем является Хозяин Дворца. Такие визиты происходят не чаще трёх-четырёх раз за сотню лет, а поэтому всегда сопровождаются треволнениями. Во всей этой суете самым удивительным для меня было другое: ни Мастер, ни эолин особо не участвовали в приготовлениях. Мастеру было не до того, у него было слишком много важных дел, и не так много сил, чтобы успеть их сделать. Каждый день в Замок приходили визитёры, от участников Совета Знати, до простых горожан, с которыми Мастер запирался в кабинете на несколько часов. Что касается эолина, иногда, но ни очень часто, он присутствовал при встречах Мастера, но в большей степени, он всё еще отходил от лечения, и был тих и грустен. Правда, случалось, что он всё же приходил к нам с Артуром на помощь, правда, уже тогда, когда градус накала между нами уже превышал температуру кипения, и тогда он чаще всего становился на мою сторону, что даже для него было не характерно. Конечно, Артур был не в восторге от этого. Хотя, как бы там ни было, чтобы не думала я, но эолин изменился. Возможно, пришло время, возможно скорая смерть Мастера заставила его по-новому взглянуть на его обязанности, а, возможно, произошло то, что должно было произойти по тем или иным причинам. К слову, такая перемена благотворно подействовала на окружающих. Когда эолин становился на мою сторону, даже Вернон и его товарищи, хотя и не радовались открыто, но одобряли, подобные действия и потихоньку начинали смотреть на эолина глазами, в которых читалась немалая степень уважения. Всё шло именно так, как должно было идти.

Визит Наместника состоялся в зале, помещённом в полумрак, хотя и был только полдень. Наверное, это смотрелось эффектно, из залитого солнцем двора Замка, Наместник и его свита попадали почти в кромешную темноту, которую Артур создал на славу. Её немного рассеивало свечение от цветов и отаринов. И, хотя, канделябры по-прежнему делили зал на четыре треугольника и небольшой прямоугольник, на этот раз их было не восемь, а шестнадцать, отчего в зале было намного светлее. Правда, теперь учителя и избранные ученики находились только в одном из боковых треугольников, во втором должна была находиться свита Наместника, слуг со свечами в руках заменили двадцатью четырьмя учениками, и только тот треугольник, в котором находилось кресло Мастера, не претерпел никаких изменений. Мастер всё также сидел на кресле, рядом с ним стоял эолин, а позади кресла стояли мы с Артуром. Конечно, свита Наместника, была намного больше свиты Волшебника, оно и понятно, все хотели поприсутствовать на таком историческом событии, чтобы потом наиболее точно рассказать о нём всем тем, кто не попал в не такое уж большое число избранных. Наместник вступил в небольшой четырёхугольник с самым главным сановниками Дворца: Главой Совета, господином Джилианом, и Волшебником. Остальные свитские торопливо занимали свободные места в отведённом им секторе, всё это заняло не больше пяти минут, но возбуждение в зале росло. Почему? После столь эффектных речей эолина в адрес Волшебника, многие в Замке опасались его неосторожных слов и действий на этом визите. Мне бы тоже стоило опасаться. Как бы там ни было, но о характере эолина я имела общее представление, а Наместника знала немного лучше, чем многие в Замке. Всё это давало мне возможность понять, что если хотя бы один из них попробует проявить свой характер — добром это не кончиться. Вряд ли второй уступит, и не важно в каком порядке распределятся между ними роли. Однако мне было всё равно. Впервые за всё время я была спокойна. Возможно, этому поспособствовало обещание Мастера отпустить меня, и гарантии, что он всё же успеет это сделать, возможно, мне даже хотелось, чтобы эти два упрямца столкнулись лбами, а, возможно, я чётко понимала, что ни один из них не захочет сейчас войны. Ведь Мастер всегда был важен для города, его персону и его права никто и никогда не поставит под сомнение. Что же касалось Наместника, именно этого Наместника, то город принял его как Правителя, думаю, даже к последнему Императору относились хуже. Те несколько дней, которые Наместник отсутствовал, настолько встревожили город, а счастливое возвращение — настолько обрадовало, что сомнений в значимости именно этого Хозяина Дворца не было уже ни у кого. Сейчас, когда не за горами была смена Хозяина Замка, нельзя было даже намекнуть на возможность конфликта между Наместником и Наследником, это могло оказаться губительным как для Материка в целом, так и для этих двух гордецов в отдельности. К тому же, думаю, состояние здоровья нынешнего Мастера сделало своё дело, оба виновника сегодняшнего визита постарались представить, что же будет, когда не станет Хозяина Таурмана, и, к слову, заметно поумнели. Поэтому, когда свита Наместника вытирала вспотевшие лбы, ученики и учителя ловили каждое выражение лица эолина, Артур белел и краснел, я со спокойно-преступным равнодушием наблюдала за этим представлением. Наверное, более спокойным был только сам Мастер, ну и Волшебник не выказывал своих чувств, наблюдая за всем происходящим ещё и с неким пренебрежением.

Когда, наконец, все заняли свои места и приготовились слушать, Мастер начал официальную часть визита:

— Приветствую Вас, Хозяин Дворца! Я рад, что Вы посетили нас. — Ещё бы он не посетил, хотела бы я на это посмотреть.

— Хозяин Таурмана позвал меня, разве мог я не прийти к тому, кто хранит мудрость всех поколений Великих? — Фраза была традиционной, и, конечно, в нынешних условиях потеряла свою актуальность. Теперь Великих почти не осталось, а их мудрость… Кому она была нужна?! Но, тем не менее, в устах Наместника она была произнесена с таким уважением, она казалась абсолютно естественной.

— У Таурмана скоро появиться другой хозяин. Именно он уже хранит те блага, о которых вы говорите. — Тем самым Мастер признал своего Наследника за пределами Таурмана, нарёк почти Хозяина Замка, и почти отстранился от своей должности. У меня на сердце едва заметно потяжелело.

— Туманный Замок всегда принадлежал достойнейшим. — Наместник повернулся к эолину и поклонился, даже немного ниже, чем тогда, когда приветствовал Мастера. После этой фразы в зале повисло напряжённое молчание. Когда нас посетил Волшебник, эолин смог нас всех удивить, и теперь все присутствующие ждали, что Наследник Замка уготовил им сейчас. Я с любопытством мельком глянула на треугольник, в котором находились учителя. Орион наблюдал за всем с каким-то уж совсем отстранённым видом, Диар нервничал чуть больше остальных, все остальные мастерски скрывали беспокойство, наблюдая за всем даже с какой-то лёгкой усмешкой, зато свита Наместника нервничала не на шутку, в свете отаринов хорошо виднелись крупные капли пота, выступившие на их лбах, наверное, только Волшебник выглядел спокойно, даже слишком спокойно, на мой взгляд.

— Достойный равен достойному, и если мне выпала честь хранить мудрость поколений, то Вам, Хозяин Дворца, выпало тяжёлое бремя — нести ответственность за нынешние перемены. — Традиционная фраза-ответ была немного изменена, в силу сегодняшних обстоятельств и времени, но в целом, в целом эолин признал Наместника равным, и тот серьёзный тон, без намёка на какую-либо фальшь лишь подтвердил сказанное. Эта фраза заставила всех выдохнуть скопившийся в лёгких воздух, даже Артур, который стоял рядом заметно повеселел, и только Волшебник, плохо спрятав недоверие, нацепил дежурную улыбку. Наместник поклонился ещё ниже, ровно настолько склонив голову, насколько по этикету не должен был склонять не перед кем. Эолин спустился, подошёл к Хозяину Дворца, и они обменялись двойным рукопожатием, уровняв тем самым власть Замка и Дворца, а заодно и друг друга. Дальше началось официальное представление: вначале Наместник представил свою свиту, потом эолин — учителей и учеников Замка, и лишь затем, словно спохватившись, жестом попросил нас с Артуром подойти. Я прекрасно понимала, что это неспроста, по негласным правилам Замка он должен был представить нас первыми, как сделал бы это Мастер, а если он пожелал завершить официальную церемонию представления нашими кандидатурами, то ничего хорошего это означать не могло, по крайней мере, для нас двоих. Я это понимала, но странное дело, всё это, весь визит, все тонкости интриг не трогали меня, словно я смотрела на всё происходящее со стороны, словно только для меня одной разыгрывали представление уличные фигляры. Артур же побледнел, занервничал, и казалось, даже не пытался это скрыть. Когда мы вступили в квадрат, то практически сразу поклонились обоим виновникам торжества, одинаково низко, ниже, чем было положено. Я заметила, с каким довольным видом эолин посмотрел на нас обоих, Наместник же холодно наблюдал за этой сценой.

— Позвольте представить Вам, Наместник, стионов нынешнего Мастера. — Мы заново поклонились, уже только Хозяину Дворца. — Это самые достойные маги нынешнего поколения, думаю, они смогут быть полезными не только мне, но и Вам.

— Я буду надеяться на это — холодный тон Наместника заставил Артура немного поёжиться, а я лишь мысленно поаплодировала выдержке Хозяина Дворца. Хотя кто знает, теперь дружба с эолином важнее, чем два стиона, пускай даже нынешний Мастер считает их самыми достойными магами.

— Будем рады служить союзнику Хозяина Таурмана — спокойно произнесла я ничего не значащую фразу, Артур недовольно скрипнул зубами, но смолчал, а эолин попытался одарить меня сердитым взглядом, который я в упор не заметила. Что же касается Наместника, он больше даже не посмотрел в нашу сторону.

— Да будет так, — завершил церемонию знакомства и представления Мастер. Он поднялся, и мы поспешили вернуться на свои места. По его жесту эолин подошёл к креслу и встал на колени, и учителя и ученики удивлённо зашептались, Артур поддался вперёд. Мастер спустился ниже, положил руку на голову эолина и произнёс: — Теперь все мои силы уже не только мои. Всё, что я получил от прежних поколений, всё, чем обладаю я сам — отныне принадлежит Избранному. Пусть он продолжит мой путь, и путь тех, кто был до меня, пусть те силы, которые вели меня, ведут и его, пусть не прервётся связь поколений. — Последняя фраза далась Мастеру тяжело. Силы действительно покидали его, и не для кого это уже не было секретом.

— Приняв благо, я не могу отказаться от того, что оно несёт. Отныне и впредь, именно я несу ответственность за каждый поступок, за каждое решение, которое было принято в стенах этого Замка. Я продолжу начатое, а всё, что я совершу, будет отвечать интересам всех поколений Великих. Орео де эдао нагот. — Последняя фраза была произнесена на древнем Наречии, и дословно значила: „Да будет непрерывным вечный путь“. Мастер убрал руку, а потом сам надел одно из своих колец, извлечённое из складок одежды, на палец эолину, теперь Наследник стал почти Хозяином. И вновь было повторена клятва Верности нынешнему Мастеру, и почти все ученики и учителя принесли клятву Верности его Наследнику, стоит ли говорить, что я в очередной раз предпочла отказаться от этой чести?

Потом был официальный обед, на котором большую часть времени мы с Артуром стояли за спинами у Мастера и эолина, не перехватив за четыре часа ни крошки. У этого обеда тоже были свои негласные правила, по которым блюда с едой высшим персонам должны были подавать их доверенные лица. В общем и целом, много-много времени было потрачено ни на что. Потом, когда протокольная часть обеда была завершена, Мастер пригласил Наместника и Наследника к себе в кабинет, поговорить с глазу на глаз, а нас с Артуром отпустил. Последний расстроился, помрачнел, но нашёл в себе силы гордо удалиться из зала вместе со мной.

Сандра предложила принести мне поесть. Я отказалась. Мне казалось, что я опустошена, не хотелось даже дышать, ни то, что набивать себе желудок. Я отпустила девушку к себе, а сама устроилась в кресле, поджав под себя ноги, и словно куда-то провалилась. Я не ощущала, где нахожусь, что меня окружает, скорее всего, я даже заснула, возможно, именно поэтому, глубоко погрузившись в себя, я умудрилась прошляпить появление Артура. Он был на удивление спокоен, попросил разрешения присесть и попросил прощения за беспокойство. Казалось, он ненадолго снова стал тем Артуром, которого я знала когда-то давно, который был моим другом.

— Почему нас не пригласили на этот разговор? — Боги, как же он переживал.

— Разговаривают сильные нашего мира, причём здесь мы? — Я ожидала, что Артур сорвётся, или ещё как-нибудь отреагирует, но вместо этого он как-то горько улыбнулся, потом сказал:

— Даже смешно, судьба целого Материка может зависеть от двух человек, которые не всегда могут договориться.

— Наверное, так было всегда.

— Не знаю, наверное. — Он на секунду замолчал, а потом добавил — Знаешь, тогда Император просто не смог удержать власть, а Мастер не захотел вмешаться. И целая эпоха была уничтожена. — Я понимала о чём он, я даже была с ним согласна, но, то время уже не вернуть, и те ошибки уже не исправишь

— Нам всем теперь просто нужно сделать выводы. Как бы там ни было, но я не думаю, что Наместник сможет надолго удержать власть. И город, да и весь Материк должны это понимать.

— Должны, возможно они даже и понимают. Раньше я думал, он мне доверяет, на самом деле, оказалось — нет. — Так вот, что его гложит на самом деле. Эолин представил нас в самом конце, не пригласил Артура на этот закрытый разговор.

— Артур, думаю, он мне указывал место, а не тебе, по-другому просто было не возможно. Уверена, после этого разговора, он вызовет тебя, и всё объяснит. — Я сказала Артуру только то, в чём была уверена сама, но он почему-то решил, что я просто хочу его утешить. Тем не менее, он не вспылил, как обычно, а даже в какой-то степени принял эти утешения.

— Не знаю, возможно, ты и права. — Несколько секунд молчания и он уже решил сменить тему. — Скажи, а ты уже решила, куда пойдёшь? — Для меня это было больной темой, и думаю, Артур специально её затронул.

— Нет. Раньше я думала, что уйду к своим в деревню, но сейчас понимаю, что они меня не примут. Конечно, кров и кусок хлеба они мне всегда дадут, но я буду там лишней.

— Вероятнее всего, ведь они теперь другие и ты тоже другая. Кстати, они теперь притихли. Я в это даже не сразу поверил. Представь, сейчас они живут как добропорядочные поданные Наместника.

— Знаешь, всем хочется жить. Тем более в городе отношение к нам всегда было не слишком доброжелательным. А сделать что-то неправильное тяжело только поначалу. К этому быстро привыкаешь, а потом начинаешь себя убеждать, что уже всё нормально, что нет никаких законов и моральных принципов, которые ты в этот момент преступаешь. И чем дальше, тем легче позволить себе что-то более новое, что-то ещё более грандиозное. А в деревне не у кого воровать, некого бить, и некому устраивать пакости. Так что, им пришлось учиться жить по-новому, и я рада, что у них получилось. К тому же охотиться на них тоже было некому, и бояться нечего. — А это очень большой плюс в нашем положении.

— Я вообще не представляю, как вы там могли выжить. — Никто не представлял, иначе нас не оставили бы в живых.

— Любые средства хороши, когда жить очень хочется. — И когда в сердце остаётся только ненависть. — Хотя мы всё- таки не поняли, почему нас оставили в живых. Убить, наверное, было бы намного гуманнее.

— Когда ты здесь только появилась, многие тоже так думали. Теперь никто не разделяет эту точку зрения, значит, зачем-то всё это было нужно. — В это момент Артур не кривил душой, а говорил только то, во что действительно верил. Он снова стал моим другом, тем добрым мальчиком. Конечно, я прекрасно понимала, что это только мгновение, которые закончиться в ту секунду, когда в поле зрения появиться эолин. — Не переживай. Ты найдёшь себе место в жизни, даже я в этом не сомневаюсь. К тому же, я думаю, что Боги не позволят нам всем забыть о тебе. Даже уйдя из Таурмана, ты не сможешь уйти от предначертанного.

— Не знаю, возможно, ты и прав. Вот только мне этого не хотелось бы. — Артур усмехнулся, понимая всю глупость такого желания.

— Ты столько времени рядом с Мастером, ты стала его правой рукой. Да приезда Эолина ты фактически была Вторым лицом Туманного Замка. У тебя было столько власти… Наверное, ты просто этого не осознаёшь. Даже сейчас многие доверяют тебе больше, чем Наследнику.

— Ты завидуешь этой ситуации, а меня она бесит. Столько власти, столько авторитета… Артур, я могу ляпнуть что-нибудь просто так, в шутку, а этому высказыванию тут же придумают глубокий смысл, и хорошо, если один, потом его извратят, и будут верить не известно во что. — Я выпалила всё это на одном дыхании, даже не задумавшись, Артур рассмеялся, а потом сказал:

— Да, бывает и такое. Эолин тоже на это жаловался вначале, правда, потом привык. А Мастер, ты знаешь, всегда был скуп в своих комментариях.

— Он уж точно. Меня это до сих пор бесит. — И моя жизнь до сих пор зависит от этих самых недосказанных комментариев.

— Эолин тоже станет таким со временем, теперь я уже в этом не сомневаюсь. — Что-то мне подсказало, что как я жду объяснений Мастера, так и Артур ждёт чего-то от эолина. И судя по всему, успех в нашем ожидании пока один и тот же.

— Наверное, по-другому таким людям просто не выжить. Мы другие Артур.

— Другие, — согласился он, — и у нас с тобой в жизни свои пути. — Он замолчал, и только спустя какое-то время добавил. — Спасибо тебе, Ириана, я бы не пережил сегодняшний день один.

— Да. Хвала Богам, это день наконец-таки наступил, и уже фактически прошёл. Представляешь, сегодня мы присутствовали на смене эпох. Не думаю, что когда-нибудь в нашей жизни нам представиться такая возможность.

— Да уж, нам точно вряд ли ещё хоть раз так повезёт. — Мы ещё немного посидели молча, а потом Артур вновь натянул на лицо непроницаемую маску и сказал. — Эолин, наверное, уже скоро освободиться. Я должен встретить Наследника в его кабинете.

— Артур, спасибо тебе — он кивнул в ответ, хотя возможно, так и не понял, за что я его поблагодарила. Как бы там ни было, но я была благодарна ему за всё, что он успел для меня сделать.

Когда за Артуром закрылась дверь, я позвала Сандру. Девушка принесла мне крепкого чая. День действительно выдался тяжёлым, я рассчитывала, что на сегодня меня оставят в покое. Однако этому желанию ни суждено было сбыться, уже через три четверти часа за мной послал привратник. Как оказалось, к Мастеру пришёл незадачливый визитёр. Разумеется, при сложившихся обстоятельствах ни о какой личной встрече не могло идти речи. Тем не менее, привратник не посмел отказать пришедшему, ведь именно поэтому он послал за мной. Я накинула на голову капюшон, и лишь затем вошла привратницкую. Личность визитёра меня ни мало удивила. Я знала его, это был один из мелких городских мастеровых, которого наша шайка не раз обворовывала. Да, я вовремя накинула капюшон, вот бы он удивился, если бы, конечно, узнал меня. Но с другой стороны, человек его уровня никак не мог настаивать на личной встрече с Мастером.

— Мастер приглашал меня. — Дрожащим голосом произнёс мужчина.

— Простите, господин, именно сегодня? — Спокойно спросила я, чем смутила его ещё больше.

— Он сказал в любое удобное время. — Ещё более дрожащим голосом ответил гость.

— Возможно, он и принял бы вас в любое время. Но именно сегодня я, думаю, встреча не сможет состояться. Сегодня в Замке очень важный приём. Если возможно, вы могли бы прийти в другой день? — Человек уже и без того нервничал. Однако последняя фраза выбила его из колеи. Думаю, если бы визит этого человека не был бы по-настоящему важен для Мастера, то гость предпочёл бы удалиться.

— Конечно, мог бы. Вот только Мастер сам просил срочно. Может, вы всё-таки спросите у него? — Конечно, ответ разозлил меня, но если обычный мастеровой способен так разговаривать со стионом, значит у него на то есть веские причины.

— Хорошо, подождите немного, я попробую уточнить.

Я вышла в коридор, даже толком не зная, что собираюсь делать, и под каким предлогом лучше зайти в кабинет к Мастеру. Правда, когда я дошла до дверей, стало ясно, что предлог уже придумывать не нужно. Как раз в этот момент дверь открылась и из покоев Хозяина Таурмана вышли Наместник и эолин. Я тут же получила укоризненный взгляд от последнего, который предпочла пропустить.

Мастер сидел за столом, и в этот момент он выглядел совсем старым, с потухшими глазами:

— Ты что-то хотела? — Спросил он дребезжащим старческим голосом.

— В привратницкой ожидает один городской мастеровой. Он говорит, что Вы просили его прийти.

— Ах да, действительно, просил. — Он тяжело вздохнул, и снова попытался надеть маску Хозяина Туманного Замка. Почти получилось, вот только глубокие морщины никак не хотели прятаться. — Что ты ему сказала?

— Попросила прийти в другой день, но, думаю, он уверен, что Вы захотите его принять.

— Он прав. Захочу! Принеси мне немного общеукрепляющего. Половину от обычной нормы. — Я принесла просимое. Выпив содержимое стакана, Мастер немного оживился и сказал — Можешь позвать моего гостя. И ещё, — тон Мастера стал серьезнее, — сегодня я отдал часть тех сил, которые были мне доступны. Теперь Таурман будет поддерживать меня значительно меньше, так что, совсем скоро мой путь завершиться. А теперь иди.

— Да, Мастер.

Я проводила мастерового в кабинет Хозяина Таурмана, а затем вернулась в привратницкую, чтобы предупредить Сэмуэла, что ему придётся дождаться визитёра, а ещё найти человека, который сможет проводить гостя Мастера в город.

Когда, наконец, усталая и злая я добралась до своей комнаты, то обнаружила там Сандру и ужин:

— Убери, я не хочу. — Обычно после такого тона, Сандра беспрекословно выполняла приказы.

— Вы ведь весь день ничего не ели. Вам нужно подкрепиться. Силы не должны покидать вас. К тому же, повар приготовил всё это специально для Вас. — Ну, уж если она набралась духу оспаривать мою точку зрения, значит, я на самом деле выгляжу не лучшим образом.

— Ладно, будем считать, что ты меня уговорила. А сама-то ты ела?

— Конечно. Вам приготовить постель?

— Возможно, Мастер ещё пошлёт за мной. Пока я не буду ложиться.

— Тогда, может быть, я всё же приготовлю постель, а Вы пока подремлете в кресле? Я принесу плед.

— Хорошо. Спасибо, Сандра. — Сегодня моя служанка удивляла мне всё больше и больше.

Не смотря на все хлопоты Сандры, мне так и не удалось подремать. На душе было очень беспокойно, фраза Мастера, брошенная вскользь, не давала покоя. Значит, он уйдёт уже скоро? А может быть даже сегодня? А, возможно, через несколько дней, недель, месяцев? Кто знает. Наверное, только он сам. И что Хозяину Таурмана могла понадобиться от обычного мастерового?! И смогли Наследник и Наместник найти общий язык? Вопросов было столько, что мне казалось, что моя бедная несчастная голова лопнет. От безысходности ситуации мне оставалось только смотреть в окно и считать звёзды. Ночное небо было спокойным, и к счастью для меня, ни одна звезда не думала падать, и только после того, как немного начала светать я наконец-таки, задремала.

Через несколько дней Мастер послал за мной.

— Ты помнишь Мастерового? — Всё так же спокойно и властно спросил он.

— Да, конечно.

— А знаешь, где его мастерская?

— Да. Я была там. — И не стоит уточнять при каких обстоятельствах.

— Очень хорошо. Я заказал у него кое-что. Так что, сходи и забери свёрток, и, пожалуйста, сразу поставь на него двойную магическую защиту. — Интересно, и что же он мог заказать у мастерового, на что следовало ставить такую защиту.

— Как прикажете, Мастер. — На последней фразе, он немного скривился, но лишь кивнул и жестом позволил мне уйти.

Город казался взбудораженным. Уж не знаю откуда, но горожане всегда были осведомлены о тех важных встречах, которые проходили в Замке или Дворце, подчас за закрытыми дверьми. Недавнюю встречу, правда, никак нельзя было отнести к разряду закрытых, и тем интереснее мне было слышать обрывки фраз о подробностях визита Наместника в Таурман.

— Мастер возложил на голову Наследника золотой венец и снял с себя полномочия.

— Говорят, что Наместник принёс клятву эолину и преподнёс в дар целый слиток чистого золота.

— Да нет же, это эолин признал в Наместнике Хозяина Дворца, и подарил ему защитный амулет, который способен уберечь от любого заклятья.

— Волшебник представил Наместника эолину, а Наследник этим возмутился и не принял Хозяина Дворца.

— Какие глупости! Эолин благословил Второго Наместника и пообещал свою поддержку во всём.

И прочая, прочая, прочая. Горожан, так занятых подобными разговорами, даже не смущала фигура в темно-синем капюшоне, которая подчас проходила между плотными рядами зевак, иногда увлечённых собственным бредом, а мне была интересно всё это выслушать. Как и всегда, город, по сути, знал главное, но при этом не знал ничего.

В лавке мастерового меня встретил паренёк лет четырнадцати, который оказался сыном недавнего гостя Мастера. Стоило ему только увидеть человека из Таурмана, как он тут же побелел, извинился перед немногочисленными покупателями и исчез в дверном проёме.

Через четверть часа появился и сам хозяин мастерской. Поклонившись, он протянул мне бумажный свёрток, перетянутый бечёвкой, приняв его из рук мужчины, я лишь кивнула в ответ, буквально кожей почувствовав, удивлённые взгляды покупателей. Мне оставалось только уйти.

Только отойдя от лавки на приличное расстояние, и, завернув в один из закоулков, я поставила защиту, и сразу же направилась в Таурман.

Я уже шла через городскую площадь, когда меня окликнула стража и очень вежливо попросила пройти в один из соседних домов одного из представителей Знати.

Я даже не удивилась, в последнее время происходило столько всего необъяснимого, что проще и быстрее было послушаться.

— Простите, что пришлось пригласить Вас подобным образом. — Уже привычный голос Наместника звучал как-то по-другому, особенно удивил столь официальный тон, но возможно, мне всё только показалось. — Я знал, что сегодня Вы зайдёте в лавку, и был уверен, что обратно в Туманный Замок вы будете возвращаться по этой дороге, а мне бы хотелось поговорить с Вами наедине.

— Мастер ничего не говорил мне. — Я ничего не понимала.

— Он и не знает. Мне нужно поговорить с кем-то из Таурмана, с тем, кому я доверяю. Мастеру не обязательно об этом знать. — Очень смешно. Неужели на Материке ещё кто-то верит в то, что Мастер может о чём-то не знать, особенно, если дело касается одного из его учеников. Однако объяснять всё это Наместнику я не стала, лишь кивнула в ответ. Пусть говорит, хуже уже не будет.

— Вчерашняя встреча не успокоила меня. — Наместник говорил официальным тоном, чеканя каждое слово, и словно пытаясь возложить всю ответственность на меня. — Хотя Наследник и принёс клятву эдао, у меня не создалось впечатления, что он будет поддерживать меня так, как это делает нынешний Мастер. — Боги, неужели до него дошло?!

— Возможно. Клятва эдао не может заставить ни одного человека стать другим, и верить в это более, чем глупо.

— Мне уже стоит опасаться за свои права на престол? — Разве я это говорила, с чего он вообще это взял.

— Нет. Не думаю. — Как бы там ни было, но Наследник тоже на самоубийцу мало похож. — Господин Наместник, насколько я знаю, в городе, нет ни одного человека, которого хотели бы видеть Хозяином Дворца, больше чем Вас. К тому же Вы доказали, что способны сохранить порядок не только в городе, но и на Материке, за каких-то четыре с лишним года Вы решили большую часть проблем, накопившихся ещё с бунта лиминов. К тому же, Мастер ведь не всегда вмешиваться в жизнь Хозяина Дворца.

— Но насколько я знаю, до этого все Мастера поддерживали Императоров. — Боги, а ведь все в это верят, а на самом деле Мастера ведут только его тайные помыслы и Древние Законы.

— Если бы всё было так однозначно, Наместник, последний Император был бы сейчас жив, не было бы ни бунта лиминов, ни той крови, которая пролилась… — Наместник удивлённо глянул на меня, словно стараясь понять, о чём же я говорю, а потом огорчённо вздохнул.

— Иногда Вы, Стион, можете убедить кого угодно. Вы ведь не собираетесь оставаться в Замке после смены Мастера? — Он резко сменил тему, чем несколько огорошил меня.

— Нет.

— В таком случае я могу предложить Вам место Придворного Мага. — Очень смешно. Бедняга даже не представляет насколько, и сколько сил мне стоило сдержать рвущийся наружу нервный смех.

— Простите, господин Наместник, но, во-первых, я не собираюсь менять один плен на другой, во-вторых, не самая лучшая идея предложить этот пост тому, кого Волшебник уже ненавидит, и кого неоднократно пытался уничтожить, и, в-третьих, конечно, Вы можете этого и не знать, но мои отношения с будущим Мастером не так однозначны. Так что, всего одно неудачное назначение, и Вы наживёте себе слишком много врагов. — Во время всего монолога, Наместник смотрел на меня не отрываясь, а потом сказал:

— Никогда не думал, что в тебе столько здравого смысла и столько силы. Если честно, я никогда не понимал, почему ты стала стионом, я верил в россказни, что Мастер посвятил тебя только для отвода глаз, а на самом деле твои способности ничего не стоят. — Да, никогда бы не подумала, что моя скромная персона привлекает столько внимания. Интересно, а я ещё в состоянии услышать что-то, что сможет меня удивить? — Я ошибался. Мастер никогда и ничего не делает для отвода глаз, и, думаю, при других обстоятельствах ты стала бы очень сильным магом. — Нет, отчего же, Наместник способен удивлять.

— Боюсь, что при других обстоятельствах я попала бы в один из храмов в возрасте одиннадцати лет, и, скорее всего, больше никогда бы ни увидела солнечного света. — Ведь именно такую судьбу для меня готовили мои родители. Хозяин Дворца оценил мою шутку, и перехватил мою инициативу.

— Да, а я при других обстоятельствах стал бы всего-навсего наставником богатого наследника, или его лакеем. — Скелет в шкафу есть в каждом роде, и далеко не один.

— Я могу идти, господин? — Прервала я никуда не идущий разговор.

— Да, конечно. Если нам не суждено больше увидится, то спасибо тебе за всё. Ты не раз помогала мне, я буду помнить об этом.

— Это я перед вами в неоплатном долгу. Вы спасли мне жизнь! — И не только мне. Я поклонилась, и, не оглядываясь, поспешила покинуть вначале комнату, а затем и дом.

Мастер сидел у себя в кабинете и писал письмо. Это было странным. Во-первых, Мастер почти не писал сам, он так и не приноровился делать это левой рукой. Конечно, мог, но всегда предпочитал воспользоваться чьей-то помощью, а во-вторых, Хозяин Таурмана писал на обычной серой бумаге, на которой не было ни герба Туманного замка, ни печатей Мастера.

— Положи свёрток на стол. Том потом его уберёт. — Будничность этого тона поразила меня, но Мастер, похоже, не перестанет удивлять меня до самой смерти.

— Вам помочь? — Поинтересовалась я.

— Нет, я сам. — Он ждал, что я уйду, но я медлила. Говорить о встрече с Наместником с одной стороны и следовало бы, но с другой, не знала, как начать. — Что-то ещё? — Наконец спросил он.

— Меня приглашал к себе Наместник. — Мастер не был удивлён, скорее заинтересован. — Он предложил мне должность Придворного Мага. — Мастер позволил себе хмыкнуть.

— И что ты ответила? — Он же знает. Зачем спрашивать.

— Отказалась. Это самая глупая идея, которая могла прийти в его голову.

— Нет, не самая. Поверь, у него уже было несколько ещё глупее, к тому же, думаю, он ещё сможет не раз всех удивить. Ириана, как бы там ни было, он ещё мальчишка, который не всегда в состоянии оценить последствия своих решений. К тому же сейчас ему нужна поддержка, от человека, которому он доверяет. А я так понял, что доверия к эолину он не испытывает.

— Я бы не стала заявлять столь категорично. Скорее он опасается, что поддержки со стороны Таурмана станет несколько меньше.

— Ириана, ты десять лет прожила на улице, и это сильно развило твою интуицию, но, оказывается, ещё и научило основам дипломатии. — Мастер словно забавлялся сложившейся ситуации. Хотя мне было не до смеха.

— Я могу идти?

— Подожди. Как ты думаешь, они поладят? — Тон Мастера снова стал серьёзным.

— Что я могу об этом знать? — Меня же не было на их личной встрече, а официальная, на то она и есть официальная, там редко говорят правду.

— И всё же.

— Эолин дал клятву эдао, а Наместник… В конце концов ну они же не совсем идиоты, чтобы столкнуться лбами именно тогда, когда всё настолько шатко. Мир только установился, и, не думаю, что кто-то из этих двоих станет им рисковать. До поры до времени им придётся ладить. — Мне вдруг стало всё равно, уж если Мастер хочет услышать моё мнение, что ж, в моих интересах выразить его как можно короче, и как можно чётче.

— Точнее и не скажешь. — Мастер замолчал на какое-то время, а потом словно очнувшись от тяжёлых мыслей, сказал: — Если понадобишься, я тебя позову, а пока можешь отдыхать.

Мастер не тревожил меня в течении нескольких дней. Мне это пошло на пользу, ведь за всё это время я устала и выдохлась и несколько дней передышки мне были просто необходимы. К тому же, как оказалось, всплыли кое-какие пробелы в моём образовании, которые мне можно было бы и заполнить перед уход из Таурмана. Именно с этой целью я и пошла в небольшую библиотеку в старой обсерватории. Там редко появлялись ученики, а значит, я могла рассчитывать на одиночество.

Я уже сидела за книгами часа полтора, когда почувствовала, что в полутёмный зал кто-то зашёл. Я опасливо подняла голову, и внутри всё сжалось, напротив моего стола стоял Наследник.

— Испугалась? Прости, не хотел. — Его тон можно было назвать участливым, отчего у меня на душе стало ещё противнее.

— Нет. Простите, эолин. — Я хотела было подняться, но он жестом попросил меня сесть, а сам устроился на соседнем столе.

— Я хотел поговорить с тобой, Ириана. — Моё имя в его устах было словно чужеродный предмет. Наверное, он почувствовал мою реакцию, улыбнулся, но предпочёл продолжить. — Скажи, это правда, что после смерти нынешнего Мастера ты хочешь покинуть Замок? — Боги, и он о том же самом.

— Мастер обещал отпустить меня, как только будет возможно, и я надеюсь, что это произойдёт до его кончины. До недавнего времени, я исполняла обязанности его второго секретаря.

— Я знаю, ты помогала ему, именно поэтому ты ещё здесь. Артур говорил мне, что Мастер взял тебя в ученицы против воли. Ведь ты именно поэтому хочешь сейчас уйти?

— Да, Мастер взял меня в ученицы против воли, и обманом. Я никогда не хотела находиться здесь, моя судьба никак не связана с этим местом.

— Значит, стион прав.

— Да, он хорошо меня знает.

— В общем, я знаю, что, скорее всего, не согласишься, но, тем не менее, я хочу предложить тебе задержаться здесь. — Интересно, и зачем? — Я знаю, мы с тобой не слишком ладим, но ты сильный маг, с недавних пор правая рука Мастера, ты знаешь всех обитателей Замка, можешь обходить острые углы и держать ситуацию под контролем. К сожалению, у меня было на так много времени на знакомство и с порядками Таурмана, и со всеми его обитателями. Мне может понадобиться твоя помощь. — Я не отвечала. Интересно, а это коллективное помешательство? — Мне будет проще выполнить клятву эдао, если ты будешь мне подсказывать. — Он ждал ответа, а я с трудом подбирала слова. Соглашаться я, разумеется, не собиралась, но и отказать после такой речи нужно было самым вежливым образом.

— Господин эолин, я польщена Вашим предложением, и при других обстоятельствах посчитала бы возможность остаться здесь большой честью. Однако Артур прав, то, что я оказалась в Замке не более чем нелепая случайность. Да, действительно, в силу сложившихся обстоятельств, какое-то время мне пришлось быть правой рукой Мастера. Да, я предпочла выполнять свои обязанности достойно, поскольку меня связывала клятва Верности. Так уж вышло, что я не прижилась здесь, поэтому не хочу упустить возможность уйти отсюда. К тому же, уверена, что от меня будет мало проку, вы говорите, что я знаю в Замке все острые углы, на самом деле, я просто научилась быть послушной Мастеру, как тряпичная кукла на верёвочках. Я никогда не понимала ни его решений, ни потаённого смысла всех его поступках. Боюсь, что я буду Вам просто бесполезна. — Он пытливо смотрел на меня, а я никак не могла заставить отвести глаза в сторону, на секунду мне даже показалось, что он видит меня насквозь, так, как может видеть только Мастер.

— Я никогда не понимал, почему Артур настолько тебя опасается, хотя что-то в тебе такое есть. — Это всего секунда, когда он засомневался, но потом я уловила перемену в выражении его глаз, и он заговорил уже с прежней гордостью. — Я рад, что ты признала свою собственную несостоятельность. Ведь все вокруг только и говорят, что о загадочных способностях второго стиона Мастера, тебе доверяют даже больше, чем мне.

— Это временно, господин эолин. Иногда всеобщее одобрение можно заслужить только тем, что бездушно выполняешь чьи-то приказы. Думаю, что меньше, чем через неделю после моего ухода, обо мне все благополучно забудут. — Я не врала, я действительно в это верила, и эолин, не почувствовав фальши, остался доволен.

— Не думаю, что это случиться так скоро, но, тем не менее, я не буду вмешиваться в это решение Мастера и приму его. Если мы больше не встретимся, то желаю тебе найти своё место в жизни. Удачи!

— Спасибо Вам, эолин. И благодарю вас за всё. — Я хотела встать и поклониться, он заметил это, отрицательно покачал головой, удовлетворился моим сдержанным кивком, и вышел, оставив меня наедине с собственными мыслями.

Глава 21

Нет ничего хуже, чем ждать чьей-то смерти. Нет, не желать, а именно ждать. Смерти Мастера я не желала и не могла желать. Как бы там ни было, но, именно благодаря ему, моя жизнь изменилась. В лучшую или худшую сторону, сказать было, конечно, сложно, но ведь изменилась. Тогда я уже понимала, что вряд ли бы смогла жить по-другому: там, в лабиринте, отвечая за всех. Если бы не вмешательство проведения, то всё равно, вожаком бы я пробыла недолго, скорее всего, окончила бы свои немногочисленные дни либо на виселице, либо от чужого ножа, а может быть и всю нашу честную компанию переловили бы по одиночке, задушив тех, кого когда-то не добили. Именно благодаря Замку, а косвенно и Мастеру, я смогла тогда вывести ребят из города. К слову, таких моментов, когда Мастера стоило поблагодарить за косвенную помощь, было слишком много. Возможно, лично у меня и были причины его ненавидеть, но уж точно не желать ему смерти. Зато не ждать её я уже не могла. Каждое утро я просыпалась только с одной мыслью: пережил ли Мастер эту ночь? Потом, когда я видела улыбающееся лицо Сандры и понимала, что нынешний Хозяин Таурмана всё ещё с нами, меня начинали терзать уже другие вопросы: отпустит ли меня Мастер сегодня, и если отпустит, то куда мне всё-таки придётся идти, что делать? До сих пор удивляюсь, как я не сошла с ума.

Хотя, к слову, после визита Наместника Мастер немного ожил. У него появилось больше свободного времени, количество визитёров значительно уменьшилось, и бытовые вопросы Замка он переложил на плечи эолина — тому уже нужно было учиться быть Хозяином Таурмана. Во всей этой суете обо мне как-то забыли, Мастер не нуждался больше в моих услугах, поскольку сам почти не вмешивался в дела Замка, учителя уже давно забыли, что в их обязанности ещё входит моё обучение, к тому же в последнее время я занималась только с Мастером и учителем Орионом.

Спустя две недели после визита Мастер был полон сил, общее настроение в Замке немного поднялось, и даже эолин, порядком уставший от хлопот обрадовался. Однако, чем бодрее выглядел Мастер, тем тревожнее у меня становилось на душе, как бы странно это не звучало. Иногда, когда Мастер встречался со мной взглядом, я будто чувствовала, как по спине полз холодок, а сам Хозяин Таурмана обязательно немного мрачнел. Чтобы ни говорили вокруг, как бы не радовались бодрости Мастера, его хорошему расположению духа, я ждала плохих новостей каждый день, ложась и просыпаясь с тревогой.

Прошло около трёх декад, прежде, чем Мастер слёг. Слёг он как-то неожиданно, потеряв сознание у себя в кабинете. Эолин сразу вызвал Учителя Ориона, тот пришёл, осмотрел Мастера, дал какие-то снадобья, сумел всех успокоить, однако вышёл из покоев Хозяина Таурмана чернее тучи. Я ждала новостей неподалёку, не на виду, возле дверей кабинета, немного подальше. Я смогла услышать всё то, что Орион говорил собравшимся, смогла уловить горечь в его словах, хотя они и были ободряющими. Учитель Орион уже шёл к себе, когда увидел меня, неодобрительно покачал головой, а потом жестом позвал за собой.

Когда мы уже оказались в его лаборатории, он непривычным жестом опутал стены кабинета защитным заклинанием.

— Мастер просил поговорить с тобой. — Он не смотрел на меня, подбирал слова, потом осторожно сказал — Тогда лечение эолина пошло ему на пользу, все рассчитывали, что он поправиться. — Вот только я всегда знала, что это не так. — На самом деле всё было не совсем так хорошо. У Мастера появились силы, но их не могло хватить надолго.

— Господин Учитель, я понимаю, о чём Вы. — Я позволила себе прервать Учителя Ориона, но, кажется, он не только не рассердился, но и облегченно вздохнул.

— Думаю, у него ещё остаётся несколько дней. — Его тон стал резким, я поняла, что теперь он больше не притворяется, а говорит открыто. — Он просил тебе напомнить об этом, и просил, чтобы ты была готова в любую минуту.

— Хорошо — Напрасные хлопоты, я уже и так готова, уже давно. Однако Учитель Орион не торопился меня отпускать.

— Прости, но ты уверена в том, что ты делаешь? — От удивления у меня даже дыхание перехватило. Уж кто-кто, а обычный учитель вряд ли должен интересоваться моими решениями. Тем более, если их одобрил сам Мастер, причем как нынешний, так и будущий.

— Да, я уверена. — Я не осознавала, каким тоном говорю, я немного пришла в себя только тогда, когда заметила, как Учитель скукожился и от моих слов, и от моего взгляда. Впору было извиняться, но я просто немного успокоилась, и вопросительно смотрела на своего доброго учителя.

— Ириана, пойми, там за пределами Замка уже ничего нет, это раньше выпускники нашего учебного заведения могли рассчитывать на тёплый приём в каждом из домов Материка, сейчас всё изменилось. Куда ты пойдешь? — Странная логика. Конечно, он просто переживал за меня, но нельзя же всю жизнь прожить в этих стенах, даже не выходя за пределы.

— Господин Учитель, я знаю, что мне некуда идти, но я уверена, что моё место не здесь. Я просто хочу попробовать жить по-другому.

— Как знаешь! — Он был растерян и разочарован, но не настаивал.

— Скажите, это Мастер просил Вас поговорить со мной?

— Нет. Он просил подготовить тебя к его скорому уходу, всё остальное лишь моя инициатива. — Он помолчал немного, а потом сказал — Ты так прижилась к Замку, ты стала его частью, и уже теперь многие чувствуют твоё отсутствие, а что будет потом, когда ты уйдёшь совсем?

— Тем, что я настолько „прижилась“ в Замке, я обязана только Мастеру. Я лишь помогала ему, я была его тенью, я была его тенью, не станет его, никто не вспомнит и обо мне.

— Дайте-то Боги, но я в этом сильно сомневаюсь. — Я не стала ничего говорить, Учитель Орион слишком хорошо ко мне относился, к тому же, как бы я ни хотела покинуть Таурман, я понимала, что боюсь этого не меньше, а возможно и больше своего Учителя.

Сандра уже успела упаковать сундучок с приданым. Я заметила это, когда зашла за чем-то к ней в комнату. Она была возбуждена и немного расстроена. Увидев меня, она виновато потупила глаза, ей тоже было неприятно ждать смерти нынешнего Мастера.

— Сандра, у меня был когда-то тёмно-коричневый плащ, но я не могу его найти в сундуке. — С учётом того, что я ещё на прошлой неделе лично проверяла его наличие.

— Госпожа, там подкладка порвана, и не было пару пуговиц, вчера я отнесла его маме, чтобы она починила. — Уж не знаю, какой реакции она ждала, но когда я благодарно улыбнулась, лишь вздохнула с облегчением.

— Спасибо, я его уже несколько раз перелаживала с места на место, а вот наличие пуговиц проверить не догадалась. — Ага, распанела от сытой жизни, о том, что не нужно думать, что есть, что носить, конечно, теперь уже не до этого.

— Госпожа, всё случиться совсем скоро. — Она просто предупредила меня.

— Да, Сандра. Я знаю, Учитель Орион сегодня говорил со мной.

— Я так ждала этого, а теперь даже не рада — Она ненадолго стала той Сандрой, которая ещё не научилась меня бояться.

— Сандра, время его смерти не зависит ни от моего желания, ни от твоего, просто пришло его время., а наша жизнь должна продолжаться. — Я пыталась говорить убедительно, и мой тон, и мои слова убедили её, в глазах девушки было уже гораздо меньше виноватого блеска. А мне стало ещё хуже. Не зависит-то — не зависит, а вот ждать всего этого всё равно не хочется. Тем не менее, я постаралась надеть на лицо каменную маску доброжелательности, чтобы Сандра ничего не заметила. Наверное, у меня получилось.

Плащ Сандра принесла уже вечером, с новыми подкладкой, завязками и пуговицами. Я поблагодарила и её, и госпожу Риану, которая, судя по всему, починила этот злосчастный плащ как для своей дочери. Когда я стала пересматривать другие вещи, которые надумала взять с собой, то увидела те же метаморфозы. Кое-где были пришиты другие пуговицы, кое-где подложен низ или утеплена подкладка, в общем, я окончательно убедилась в том, что отвыкла от обычной жизни без магии и средств к существованию. Настроение у меня снова подпортилось. И куда я теперь пойду? Воровать? Так ведь уже и сноровку потеряла, да и совесть, проснувшаяся в Замке, теперь покоя не даст. Какое-то время назад, я решила, что после Таурмана первым делом посещу ту деревеньку, в которой сейчас обитают элитары. Однако, теперь эта идея не казалась мне такой замечательной. Во-первых, при последней встречи Дани, да и те, кто там остался не слишком-то жаловали моё появление вообще, и мои изменения мировоззрения в частности. А во-вторых, наверняка, живётся им не так уж, чтобы очень сытно и зажиточно. Если бы я могла вносить свою скромную лепту в их ежедневные заботы — это одно, но мне почему-то казалось, что ребята не нуждаются в помощи мага, да собственно и чем я могла им помочь? Научить готовить разнообразные снадобья, но ведь с этим великолепно справляется монах. Боги, ещё каких-то двадцать лет назад люди не представляли свою жизнь без выпускников Таурмана, а теперь уже и забыли, для чего нужны маги. Хотя, чему удивляться? Элитары чаще всего становились магами, и чаще всего именно они нуждались в их помощи. А теперь почти всех магов, которые были за пределами Таурмана уничтожили лимины и знать, те же, кто уцелел, почти никогда не выходили за пределы своеобразной тюрьмы, конечно, их фигуры ещё внушали трепет, но это уже скорее от привычки, чем от деяний. Конечно, какая-то мизерная часть магов всё еще работает на тех же угольных шахтах, применяя свои заклинания на производство топлива, или помогает выращивать прекрасные плодовые сады на совсем не подходящей почве. Ещё поддерживают работу нескольких учреждений, результаты деятельности которых засекречены, но это для простых людей это совсем не заметная, а значит и вовсе бесполезная работа. И куда мне прикажете наниматься? На какой-нибудь постоялый двор в качестве артиста- самородка? Или давать уличные представления? Когда-то давно, один из уцелевших элитар стал нашим первым вожаком. Тогда он почти каждый вечер успокаивал младших детей какой-нибудь сказкой, а потом приговаривал: „Не стоит отчаиваться. Будет день, будет и пища“. Правда, он продержался совсем недолго, его ослабевший организм уничтожила самая обычная простуда, а следующий вожак придумал новую интерпретацию древнего выражения: „Будет ночь, будет добыча“. Что ж, впору вспомнить истинное значение этой пословицы и надеяться на лучшее. Только слабый человек может зависеть от куска хлеба с маслом, только бессовестный может продаться за кров, чистую постель и кубок с вином. Я никогда не была слабой, к тому же с моей ситуации речь уже и не шла о совести, я просто кожей чувствовала, что не смогу остаться в Таурмане при новом Мастере, а поэтому выбор был у меня не велик, и я уже повторяла как заклинание древнюю мудрость моих предков: „Будет день, будет и пища“.

Она поднялась на поверхность, держа за руки детей. Сегодняшней ночью жрецы празднуют рождение Трилистины. Лучшего времени и придумать нельзя. Жрецы, такие правильные и принципиальные в вопросах морали и священных сулл, в большие религиозные праздники готовы простит своим подопечным всё, начиная от бесчестия и кончая детоубийством. Они трактовали такое благодушие тем, что Боги хотели именно так. Волей судеб, о её беременности отец узнал всего за три дня до Орколиана, ровно три дня стоили ей жизни, и чуть было не лишили жизни её детей. От тяжёлых воспоминаний она помрачнела, но продолжала уверенно идти. Когда-то это место под землёй спасло ей жизнь, те силы, которые в нём обитали, почему-то позволили девушке выжить там, где раньше не выживал никто, правда, теперь этим же силам пришлось не по вкусу пребывание под землей её детей. Оно и правильно. Малышам уже два года, и там им не место. Конечно, дед не признает внуков, но всё же… Может кто-то из горта возьмёт к себе этих почти сирот?

На улицах горели костры, не было ни одного грустного или трезвого лица, дети уже почти собрались заплакать от непривычной обстановки, но ей было достаточно просто посмотреть на них, и дети вытянули лица, но не издали ни звука. Всего несколько улочек отделяло её от центра город, Скорее бы! Она чувствовала связь с тем местом под землёй, которое недавно покинула. Сейчас она уже наверняка знала, что не сможет жить без него…

Я проснулась среди ночи. Было очень тихо, и, казалось, всё было хорошо. Но мне было не по себе, я села на постели, и стала ждать. Чего? Я не знала сама, просто была уверена, что произошло что-то, что потребует моего личного присутствия. Правда, одеваться я не спешила. Прошло почти две четверти часа, прежде чем Сандра тихонько отворила мою дверь. Девушка выглядела заспанной, в кое-как запахнутом халате, и поэтому, немного удивилась, увидев меня бодрствующей:

— Госпожа, нынешний Мастер послал за Вами. — Сердце упало. Да, я понимала, что именно к этому всё шло, но… Мои мысли, моё тело не хотели подчиняться мне, с трудом мне удалось спустить ноги с кровати. Сандра, казалось, немного пришла в себя и начала помогать мне одеваться, правда, трясущимися руками, то и дело, путая пуговицы и шнуровки. Некоторое время я даже не замечала этого, пытаясь привести мысли и эмоции в состояние относительного спокойствия. Наконец, правда, с трудом, осознание окружающего мира вернулось. Нервные попытки Сандры меня одеть были тут же прерваны жестом, после которого она замерла как каменная. Я подошла к умывальнику и нещадно облила себя холодной водой. Вдох-выдох, кажется, мысли уже не так путаются, вдох-выдох, взгляд прояснился, вдох-выдох, руки уже не так трясутся. Мне стало полегче, и с помощью Сандры я наконец-то оделась, и уже собираясь выходить из комнаты, когда спохватилась. Девушка провожала меня тоскливым взглядом, не смея напомнить о своём существовании:

— Сандра, спасибо тебе за всё. Желаю тебе счастья, и думаю, ты уже можешь уйти.

— Благодарю Вас, госпожа. — Девушка склонилась в низком поклоне, я ответила ей кивком и вышла в коридор, где меня уже ждал Том.

Наверное, никто и никогда бы не подумал, что я иду к умирающему Хозяину Таурмана. Коридоры Замка были пусты, воспитанники крепко спали, учителя, судя по всему, тоже. Возле покоев Хозяина Таурмана не было никого. Он решил умереть ночью, не оставив свидетелей? Неужели ему это позволено.

Том впустил меня в кабинет и кивнул на лестницу. Говорить он не мог. Наверное, переживания были намного сильнее его спокойного облика. Я поднималась вверх, и странное дело каждый шаг придавал мне всё больше спокойствия и уверенности. В тот момент, когда я открыла дверь и недавняя паника, и беспокойство улетучились, давая место каменному спокойствию. Хозяин Таурмана повернул голову на звук открывающейся двери. Он совсем не походил на умирающего. Мастер неплохо выглядел, был спокоен и расстроен одновременно.

— Я спокоен, потому, что иногда жизнь может быть намного хуже смерти. — Я не успела ничего сказать, а он уже ответил на тот вопрос, который я бы никогда не задала. — Не опускай глаз. Моего времени очень мало, а я обещал тебе много всего объяснить.

— Простите, Мастер. — В эту секунду я уже ненавидела себя за то, что так требовала объяснений.

— Ириана, присядь. История долгая, но прежде, чем я начну, запомни, пожалуйста, не я корень всей этих событий. Ответственности с себя я, конечно, не снимаю, моей вины тоже достаточно, но кашу заварил не я, я только пытался добавлять туда специи, что не слишком-то её спасло. — Он закашлялся, я подскочила, хотела подать ему стакан с водой, но он остановил меня жестом, дотянулся до сосуда и сделал несколько глотков. — Всё это началось двадцать три года назад, ещё до твоего рождения. Хотя нет, началось это всё значительно раньше, ещё при Мастере, который был до меня. Среди его многочисленных учеников был один, который особо не блистал талантами. Его магические способности были весьма скромные, в общем и целом он был просто богатым наследником, которому должно было хватить и первого уровня знаний. Хотя он желал большего, намного большего — золотой мечтой не одного поколения их семьи было поставить во главе Таурмана своего представителя. — Мастер как-то криво усмехнулся. — Я был старше его на двадцать четыре года, моя судьба была предопределена ещё с рождения, у меня никто не спрашивал, хочу ли я быть Мастером. Я уже был золином, я занимался с Учителем, принял на себя часть его обязанностей и с непониманием смотрел на этого гордеца, который хотел отказаться от обычной, и как мне казалось, счастливой жизни, ради добровольной тюрьмы. Если бы я в то время не был так молод и глуп, я бы сумел разглядеть угрозу только тогда, когда она зарождалась. Но время ушло, ученик был выпущен из стен Таурмана, и на какое-то время о нём забыли все. Прежний Мастер умер, я стал Хозяином Туманного Замка, успел создать свой Шар Познания, а потом этот мужчина снова пришёл ко мне. С конкретным предложением. — Я уже начинала понимать, к чему он клонит, но перебить его не отважилась. Слишком тяжело ему давался этот разговор, на лбу выступила испарина, голос начал подрагивать. — Вначале он просил, потом требовал, потом угрожал, потом умолял. На всё это у меня был лишь один ответ. Я не мог согласиться. Знаешь, я слишком хорошо понял, что Мастером должен быть только тот, кто понимает, что от него потребуется, и тот, кто сможет это потянуть. Себе я дал зарок, что никогда не отдам Сферу женщине, чтобы она родила будущего Мастера. Мой преемник должен знать, от чего отказывается. — Мысль была весьма спорной, и весьма распространённой. Примерно треть Мастеров была выбрана в период обучения, другие же уже рождались будущими Мастерами, унаследовав этот дар ещё при зачатии. Конечно, ни принципов отбора потенциальных родителей, ни чёткого отбора претендентов на роль Мастера не существовало, что и делало этот отбор своеобразной лотереей. Словом, каждый Мастер решал этот вопрос самостоятельно. — Он ушёл озлобленный. Тогда мне не хватило опыта, чтобы понять одну простую истину — он не остановиться. Я виноват в этом, и в то же время я сам стал жертвой. Ты наверняка знаешь эту историю. — Я потупила глаза. Ещё бы я не знала. Иногда мне казалось, что удачнее той злосчастной ночи в жизни моего отца и не было. — Он пришёл ночью, как вор. Я как-то упустил тот момент, что его невестой была чистокровная элитаринка, из рода Великих, прямая наследница Третьей Жрицы. — Я вздрогнула. Что? Моя мать была наследницей Третьей жрицы?! Об этом она никогда не заговаривала. Хотя, сколько времени у нас было? — Единственным приданным будущей княгини Ол'Хала был подробный план двух третей лабиринта, передававшийся из поколения в поколение не одну сотню лет. Эта реликвия сыграла со мной дурную шутку. Знаешь, очень часто Мастер привыкает к мнению, что он почти бог и начинает в это верить. Хуже ошибки быть не может. А я преуспел и здесь. Ты знаешь, без приглашения в Замок попасть сложно, но можно. — Уж кто, а я точно знаю. Правда, в моём случае это было слишком легко. — А вот выйти без согласия Мастера невозможно. Все выходы на поверхности охраняют определённые магические заклинания, а вот подземные выходы. Про них почти забыли, нет, это не было моим упущением. В лабиринте не было жрицы четыреста лет, планами, составленными забытыми людьми уже боялись пользоваться, к тому же, желающих спуститься в Лабиринт всегда было слишком мало. — Что правда, то правда. Даже тогда, когда я впервые привела ребят туда, многие готовы были попасть в руки городской стражи, или даже к палачу, только бы не входить в это запретное место. Хотя приняло оно нас очень радушно. — Однако князь Ол'хала решил по-другому. Его план Лабиринта был точным, в чём никто и никогда не сомневался. К тому же его желание сделать своего сына Хозяином Таурмана лишило его права на сомнения. Он попал сюда через Лабиринт. — Мастер ненадолго замолчал, а я почувствовала, как тяжело ему об этом рассказывать. Странно, мой отец обожал рассказывать эту историю. — Я почувствовал, что он пришёл в Главный зал, где тогда хранилась Сфера, ещё связанная невидимыми нитями с тем, кто её создал. Я почувствовал угрозу, напугался и помчался туда как угорелый. Эта скорость стоила мне руки, а незадачливому герою подарила жизнь.

— Вы защитили Сферу Познания заклинанием? — догадалась я.

— Да, и не самым простым. Моё собственное изобретение, рассчитанное на глазок, и не разу не испытанное. Если бы я не успел, от Роддерика Ол'хала осталась бы кучка пепла. Подсознательно я этого не допустил. За секунду до того, как вся энергия направилась бы на незадачливого гостя, я выпустил контр заклинание, рассчитанное за доли секунды и ещё с большей погрешностью. — Он опять выпил несколько глотков воды, помолчал, словно собираясь с силами, потом не хотя продолжил. — Я спас того, кто пришёл воровать. Глупо? Наверное, но тогда человеческая жизнь показалась мне гораздо бесценнее. — Странно, а теперь он что, так не считает?! — Его я спас, зато всё то энергетическое поле, которое было призвано защищать Сферу, пошло по неправильному вектору, сжигая мою руку.

— Боги! — Значит, именно так Мастер потерял руку? Значит, в этом виновен никто иной, как мой отец? Его весёлое приключение в Таурмане имёло столь серьезные последствия.

— Ириана, я не виню его в этом. — Мастер снова прочитал мои мысли, выдернув из небытия. — Эта была моя ошибка, мой просчёт, за который мне пришлось расплачиваться всю мою жизнь. Если бы самым ужасным последствием этой истории была лишь потеря руки, — я был бы счастлив. Но тогда от боли моё сознание помутилось. Всё происходило глубокой ночью, Замок крепко спал, и никто так и не узнал, что случилось непоправимое. Так что, когда я очнулся, прошло уже несколько часов, Роддерики унёс Сферу, догонять его было уже поздно. Единственное, что мне оставалось — это зализывать раны. Кое-как я добрался до своих покоев и закрылся на месяц. Та ночь стала самой ужасной в моей жизни. После неё я постарел на двадцать лет, потерял здоровье, и чуть было не лишился рассудка. Однако я был Главой Таурмана, именно это и вытянуло меня из того шаткого состояния. Замок никогда не должен оставаться без Хозяина. По-моему, он сам следит за этим. — Боги, как же он терпел меня всё это время?! — Со временем, я смирился с таким положением дел, и понял, что теперь моя самая первая и самая главная обязанность, заключалось в том, чтобы вырастить достойного Наследника. Я чувствовал, что нельзя терять времени, и через три месяца после той злополучной ночи, я нанёс первый визит в родовой дом Ол'Хала. — Его губы искривились в расстроенной улыбке. — Они встретили меня, как цепного пса, выброшенного за ненадобностью. Кончено, им казалось, что в этой ситуации победили они. Их мечта сбылась, младенец при рождении получит благодать. Они просто лопались от своего будущего величия, толком не понимая, что перекроили своему наследнику судьбу, и потеряли ребёнка ещё до рождения. Не знаю, поняли они это до своего смертного часа или нет. — Он снова сделал паузу. Я видела, что силы покидали его.

— Наверное, — да. — Он поднял на меня глаза, а я продолжила. — Отец что-то почувствовал ещё до бунта. Его гордость постепенно сменялась апатией, и страхом. Думаю, он жалел о сделанном, в отличие от мамы.

— Это уже не важно. Тогда я узнал, в каком часу произошло зачатие, просчитал день, а точнее, ночь родов и принял первенца сам. Все знаки его рождения совпали: он родился в ту самую секунду, которую я выысчитал, под нужными звёздами и светилами, а через мгновение после его первого крика на небе загорелась звезда Ортиниана, более удачного знака быть просто не могло. — Да, звезда Ортиниана загорается на небесном своде только перед самыми значимыми событиями человечества. До нас дошли сведенья только о пяти подобных случаях за всю историю. Значит, рождение моего брата было шестым. — Всё сбылось так, как должно. Никто даже и не подумал обратить внимание на то, что мальчик был первым ребёнком, но не единственным. Вслед за ним, родилась ещё девочка. Да, — это было необычно, странно, но в то же время в жизни бывает всякое. Особенно, когда родители пошли против воли Мастера. Я следил за Наследником, посещал его каждые два-три месяца, и с ужасом понимал, что с каждым посещением ребёнок становиться всё более неуправляемым и заносчивым. Родители не хотели понимать, какая суровая жизнь ждёт их отпрыска на острове, не хотели меня слушать, а забрать ребёнка из семьи, раньше, чем в десять лет я не имел никакого права. Мне оставалось только молча смотреть. — Странно, за всё детство я не помню ни одного его визита, хотя меня это и не касалось. Меня родители вообще собирались отдать в монастырь, поэтому не слишком радели о моём образовании и воспитании. — Однако он был довольно умным и способным, усваивал магию даже без тренировок. Словом, я знал, с ним придётся тяжело, но из него ещё мог выйти толк. Правда, жизнь вновь внесла свои коррективы. Случился бунт лиминов. — Мастер стал говорить ещё тише, словно выдавливая каждое слово с трудом. — Хотя назвать этот ужас „бунтом лиминов“ не справедливо. Они были лишь инструментом, в других, более опытных руках. Вначале, ставилась задача истребить только несколько родов, а потом… — Он тяжело замолчал, опустил глаза. Значит, и ему разговоры на эту тему причиняли боль. — Перегрызлись те, кто всё это придумал, а запущенный механизм, лишившись должного контроля, зажил своей собственной жизнью. Меня часто обвиняли в том, что я не вмешался сам, и не позволил вмешаться другим. Этот укор я тоже приму. За это решение я несу полную ответственность. — Он снова замолчал. Выжидательно посмотрел на меня. Это было не моё дело, это было не моё решение, но я всё же спросила.

— Почему Вы тогда не вмешались?!

— Вначале я думал, что так даже будет лучше. Элитары так долго были хозяевами жизни, что со временем превратились в подлецов, не знающих добра. То, что сделал твой отец всего лишь маленький эпизод в очень большой череде событий. К тому же, я не бог. Это я знаю слишком хорошо. Я могу помочь не принимать решение, я могу дать совет, я могу вмешаться, если кто-то осознал свою ошибку и просит о помощи, но я никто, чтобы предотвращать неправильные поступки в принципе. — Даже тогда, когда эти неправильные поступки привели к гибели стольких людей? Нет, я этого никогда не пойму. — Я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Да, с точки зрения человечности, ты конечно, права. Вот только Хозяин Таурмана не всегда ею руководствуется. Было, что было. Прошлого не вернуть, да я бы всё равно поступил бы также. В этой мясорубке со временем очутилась и ваша семья.

— Почему Вы не помогли тогда?

— Зачем? Твой дед был одним из тех, кто приложил руку к бунту. Сам он, конечно, избежал расправы, а вот твой отец об этом не подумал. Он вполне мог отправить и тебя, и твою мать отсюда, он мог уйти сам, оставив в Таурмане мальчишку, но он почему-то не принял этого решения.

— А Вы ему предлагали?

— Нет. Во-первых, он меня и не послушал бы, а во-вторых… — Он помедлил, подбирая слова, но я опередила его, высказав совсем простое и самое логичное предположение.

— Вы им мстили?

— Я позволил им жить своим выбором. Хотя и без мести не обошлось. — Сердце предательски сжалось, к глазам уже подступали слёзы. — Я приложил руку к тому, чтобы им не дали выбора, кого из детей оставить оплакивать их души. — Боги! Мне казалось, что я не выдержу больше ни слова.

— Хватит! Пожалуйста, хватит!!! — Слёзы уже котились по щекам. Боги, неужели он мог заставить их пройти через это.

— Ириана, эта не вся история, выслушай. У тебя есть причины ненавидеть меня, но со временем ты поймешь всё! — Он дал мне несколько минут, чтобы успокоиться. Он как всегда мудро поступил, если бы он продолжил свой рассказ сразу, я бы просто не слушала, а так тренировки контроля над эмоциями дали результат, я стёрла слёзы и снова посмотрела на него. — Это не была месть чистой воды. По крайней мере, я бы до этого не додумался. Просто мне вовремя дали понять, что Замок держится лишь потому, что ему позволяют держаться.

— Волшебник? — предположила я.

— Да, и он тоже. Кроме того, мне намекнули на то, что я должен стать последним Хозяином Таурмана, и если эолин отправиться на остров, Замок не устоит. Я не поверил этим угрозам. Ни на йоту. Горстки перебежавших на ту сторону магов недостаточно, чтобы сокрушить Таурман. Думаю, это не подвластно людям вообще. Хотя именно эти мысли заставили меня призадуматься. Если бы твоим родителям дали выбор, они обязательно оставили бы в живых твоего брата. — Конечно, он был их надеждой на всё. — Разумеется, я бы обязательно забрал бы его, поместил в Замок, со временем отправил бы на остров, но… — Я слышала каждое его слово, но никак не могла понять, к чему он клонит. — Понимаешь, смерть эолина окончательно убедила всех в том, что именно они держат контроль над Материком, что теперь они хозяева положения, и что всё старое уже никогда не сможет вернуться. А вот факт того, что эолин остался жив, могло вызвать кривотолки. Более того, обернуться новыми волнениями, а этого я никак не мог допустить.

— Новые волнения всё равно были! — Не выдержала я.

— Были, но значительно позже, и совсем по-другому поводу. К тому же, думаю, убить Наследника Таурмана захотело бы не так мало человек. Я защищал и его интересы. — Да уже. Защитил, так защитил.

— Я подал идею лишить твоих родителей выбора, а потом подкупил палача, и вместо яда, твоему брату подали один состав, которым ты поила Тоула. — Мама и папа до конца жизни думали, что он погиб. Они видели это. Крик мамы, когда она увидела тело сына, падающего на эшафот, снова всплыл в моей памяти. А весь этот спектакль был устроен лишь по желанию моего Учителя. — Ириана, да я поступил жестоко, и понимаю это. Вот только именно благодаря этому ты осталась в живых. — Да уж. Оказывается, ему я обязана жизнью. — Не обольщайся. Я не думал спасать именно тебя, просто так сложилось.

— Это всё, что вы хотели мне объяснить.

— Нет, к сожалению это только предыстория. Всё главное ещё впереди. Эолина отправили на остров, в десять лет был проведён обряд посвящения, он начал учиться, а я благополучно забыл о твоём существовании. У меня и мысли не возникало, что ты могла выжить. Сказать по правде, я думал, что тебя купили в один из публичных домов, где ты не смогла бы выжить. — Он сказал это очень спокойно, хотя чему я удивляюсь? Собственно, именно так всё бы и произошло, если бы мне просто не повезло. — Прошло, наверное, лет пять, с тех пор, как эолин прошёл обряд посвящения. До определённого момента он учился без проблем, с опережением усваивая дисциплины, и с первого раза повторяя самые сложные заклинания, а потом словно отрезало. Он застопорился на середине второго уровня. И всё. Никто из учителей ничего не смог сделать. Вначале я не придал этому особого значения. Такой момент наступает в период обучения у любого мага, обычно, спустя несколько месяцев эта ситуация разрешается сама собой. Но не в этом случае. Мало того, что эолин не усваивал новые знания, он постепенно забывал старые. Я не знаю, сколько времени провёл в библиотеке, пытаясь выяснить причину. Сколько трудов своих предшественников, мне пришлось поднять, пока я не наткнулся на один очень древний труд, посвящённые жизнеописанию Шестого Мастера. — Боги, их ещё и нумеровали? Интересно, а этот Мастер по счёту какой? — Он какую-то часть своей жизни посвятил выявлению магических способностей у детей в раннем возрасте, а одна из глав книги была посвящена описанию магических способностей близнецов. — Их ещё кто-то изучал. В среднем на четыреста родов приходилось только два случая близнецов. — Если бы не этот труд, я бы, наверное и не нашёл ответа на свой вопрос. Шестой Мастер пришёл к выводу, что близнецы связаны друг с другом тонкой ниточкой. Со временем, она распадается, но многие вещи у них до конца жизни будут одни на двоих. Привычки, эмоции, склонность к определённым наукам. Там как-то вскользь упоминалось, что магический дар одного ребёнка связан с магическим даром другого. Конечно, никаких практических подтверждений этому не существовало, но я рискнул предположить, что именно твой магический дар не даёт эолину двигаться дальше. — Я совершенно ничего не понимала, о какой тонкой ниточке он говорит? Да, у нас с братом в жилах текла общая кровь, но кроме этого не было ничего общего. У нас не было ни общих привычек, ни общих интересов, да и что общего у моего дара с его?! Он будущий Мастер, а я никто. — Ты ничего не поняла? Конечно. Помнишь, в самом начале ты читала одну книжку. — Я кивнула. Забудешь её, как же. — Помнишь, там говорилось, что магические способности нужно обязательно развивать, иначе, они могут натворить много бед. — Конечно. — На самом деле, очень редко, но бывают случаи, когда не развитые магические способности начинают „перегорать“. Об этом ты не найдешь упоминания ни в одной книге, это никак не доказано, но поверь мне на слово — существует. Эти способности, за ненадобностью, покидают человека, а вернуть их нельзя. Наверное, в вашей подземной компании было не так мало тех, кто в детстве мог открывать сложные магические замки, а после двадцати не мог даже почувствовать простейшую магическую ловушку. — Нет, их было не много, их вообще не было, до двадцати при моей памяти не дожил никто. — В общем, я предположил, что твои магические способности начинают „перегорать“, и каким-то странным образом, это влияет на эолина. Мне нужно было найти тебя. — Ага, очень простая задача, особенно если учесть, что со своей боевой молодостью я вполне могла погибнуть намного раньше, чем в пятнадцать, да и как найти элитаринку, когда мы годами привыкли скрываться от любой власти. — Это оказалось довольно сложно. Во-первых, я толком не знал, куда ты попала после темницы. Во-вторых, как ты понимаешь, те из вас кто выжил, не слишком горели с желанием разговаривать с любой властью, а Таурман вообще старались обходить стороной. Решение этой не простой задачи мне предложил Первый Наместник, даже об этом не подозревая. — Боги, ради всего святого, только не… — Беспризорники в городе создавали слишком много проблем, и, если лимины вели себя немного скромнее, то элитары, поселившиеся в лабиринте, словно сорвались с цепи. Лимины просили милостыню — вы воровали, лимины стучали в дверь, — а вы по ночам высаживали окна, огревая по макушке не вовремя проснувшихся хозяев.

— Так мы заходили только в свои дома…

— Ага, вот только в ваших домах живут сейчас не совсем простые люди. Думаешь, им это очень понравилось? В общем, Наместник попросил меня о помощи, устроить облаву именно на элитар. Я пообещал помочь. Во-первых, я хотел немного напугать вас, чтобы хотя бы несколько недель вы посидели спокойно, а во-вторых, это была неплохая причина взять в плен одного из ваших и с его помощью узнать о твоей судьбе. — Замечательно. — Облаву возглавил Волшебник, а на помощь ему были выделены Всадники Ночи. — Так я и думала. Та облава не была самой обычной, но тогда я списала это на то, что мы действительно надоели всем и вся, и с нами просто хотят разделаться, а, оказывается, у всего этого была совсем другая подоплёка. — Только Мастер может давать Всадникам поручения, и только сильный человек способен управлять ими, от имени Мастера. Волшебник никогда не был сильным, а я просчитался. Я дал им задание искать тебя, восстановив твою энергетическую оболочку по памяти. А если они тебя не встретят, позволил им взять в плен одного элитара. Собственно, именно это они и сделали, вот только при этом успели выпить из него душу. — Дилан, значит, он тоже пострадал из-за меня. Я не осознавала, что рыдаю. Мастер выждал немного, потом сказал — Так вышло. — Конечно, лучше бы они убили его, чем оставили живым и в таком состоянии. — Думаю, это был приказ Волшебника — уничтожить всех элитар, вот и вышла накладка.

— Вы то же хотели нас уничтожить?

— Хотел бы — уничтожил бы. — Почти рявкнул он. — Я хотел вас припугнуть, чтобы вы думали, прежде, чем делали, но убивать… Нет, не хотел. Когда я увидел этого паренька в таком состоянии, вдруг понял, что они могли натворить. С тех самых пор я перестал доверять Всадников кому бы то ни было. Правда, после того случая, вы притихли. Я знал — ненадолго, и когда я получил первые вести о том, что беспризорников начали видеть в городе, снова выпустил Всадников, но на этот раз уже за тобой. — Боги, как же мне повезло. Перед глазами всплыла картина, когда я поражённая болью стою на коленях по среди улицы, а воображение нарисовало всё остальное. — Странно, но они ночь за ночью возвращались с пустыми руками. Можешь представить, как я удивился, когда в очередной раз они тебя не нашли, а спустя какой-то час, мне по очереди привели лимина, и элитарину?!

— Я их чувствовала. Мне всегда хватало времени спрятаться в домах из нетрила. — Мастер как-то криво улыбнулся и продолжил свой рассказ.

— Я не сразу понял кто ты, но разбираться с тобой глубокой ночью у меня попросту не было сил. Зато днём, когда я увидел у тебя на плече заветные метки, моим удивлению и радости не было предела. — Странно, я даже этого не заметила. — Я рискнул посвятить тебя в ученицы сразу, не давая особого времени на раздумья, почему-то опасался, что иначе тебя будет сложно убедить. — Он был прав, не припугни он меня тогда, я бы ни за какие коврижки не согласилась бы быть его ученицей. — Да, я обманул тебя, но что поделаешь. Будущее Материка в определённой степени зависело от твоего решения. А рисковать из-за твоего возможного упрямства мне не хотелось. — Конечно, будь у меня выбор ему не то, чтобы года, всей жизни не хватило бы, чтобы меня убедить. — Я не ждал от тебя особых успехов, пока ты привыкала к новому положению, читала книгу, я начал получать первые хорошие вести с острова. Пока у тебя не получались даже простейшие энергетические заклинания, эолин делал прорывы в обучении. Собственно большего мне было и не надо.

— Тогда почему Вы не отпустили меня?

— Ты не усвоила и первого уровня, я боялся прервать твоё обучение, и тем ещё больше мог навредить эолину. К тому же, тебе ведь действительно было некуда идти. А выбросить тебя на улицу в тех непростых условиях было бы просто грешно. Тогда умер Первый Наместник, беспризорников оставили в покое, поскольку во Дворце началась подковёрная борьба за власть.

— Какое отношение это имело бы ко мне?

— Это имело отношение ко всем. К тому же я попросту был слишком занят, чтобы ещё думать о твоей судьбе. — Мастер замолчал, отпил ещё немного воды, а я подумала, что наверняка, он был не последним человеком в этой подковёрной борьбе. Наверняка нынешний Наместник добрался до власти с его подачи. — Потом у тебя начался тяжёлый период в обучении, ты сама перестала хотеть учиться, но эолин постигал науку с завидным упорством. Мне нужно было отлучиться на остров, для проведения очередного ритуала. А когда я вернулся, то почувствовал что-то неладное. Не буду от тебя скрывать, я был не последним человеком, который помог нынешнему Наместнику сесть на трон, не многие порадовались моему участию, а когда я вернулся, то мне показалось, что в Замке происходит что-то не то. Первым моим визитёром был Волшебник, который в самой грубой форме потребовал Всадников Ночи для очередной облавы на элитар, попутно попытавшись объяснить, что в городе не далеко до бунта. В последнее я поверил, элитары перестали вести себя тихо, и теперь представляли угрозу не только для горожан, но и для власти в целом. — И чему он удивляется. Тогда их вожаком наверняка уже был Дани, а ждать от подростка взрослых решений не приходилось. К тому же те, кто был постарше, помнили Кровавую площадь, а он уже нет. — К тому же, мне стало понятно, что элитар и лиминов кто-то использует в своей игре. Второй Наместник взошёл на престол только полгода назад, но многие поняли, что он не просто мальчик на побегушках, готовый исполнять чужие решение. Его упрямство и принципиальность стали мешать некоторым чиновникам, а как итог, его стали опасаться. Так уж вышло, что историю с беспризорниками хотели повернуть против него. Если бы проблемы была не решена, его обвинили бы в беспомощности, если бы Всадники Ночи вырвались на свободу и искалечили людей, против него ополчился бы весь Материк. Я не знал всех этих подробностей, но когда Волшебник пришёл ко мне с требованиями, заподозрил что-то неладное. Я отказал ему, а сам, обдумав ситуацию, пришёл к выводу, что лучше всего просто убрать и лиминов и элитар из горда на какое-то время. — Значит, Артур был прав, и Мастер действительно был не против того, что я делаю, может ещё и спланировал всё за меня. — Ты, наверное, уверена, что твою выходку придумал тоже я?

— Артур говорил, что если бы Вы были против, то попросту не позволил мне сделать этого.

— Так то оно так, но я тогда даже не понял, что ты подслушивала. Мало ли зачем ты была в библиотеке. У меня был свой план, с меньшим вариантом успеха, для этого я и послал Артура в город с распоряжениями. Я не думал, что ты попытаешься сбежать. Мне казалось, что ты успокоилась. — Конечно, и если бы не учитель Диар и его умная книжка, вряд ли бы я оказалась в библиотеке. — Артур пришёл ко мне не сразу, напуганный и злой. Конечно, я нашёл тебя в лабиринте, но ведь я даже не знал, где расположился ваш лагерь. Я до последнего не мог понять, куда и зачем ты идёшь. Браслет ведь пытался тебя вернуть?

— Да. Но ведь Артур говорил, что благодаря браслету Вы знаете о своих учениках всё.

— Он прав, вот только маленькая поправка. Здесь, на поверхности — я Хозяин, и не только Таурмана, я могу видеть и чувствовать всю энергию, далеко за пределами Столицы, а вот лабиринт. Лабиринт это совсем другое, он живёт своей собственной жизнью, и там совсем другая энергия, он терпит моё вторжение, но не показывает слишком много. По правде сказать, я сообразил, что ты сделала только тогда, когда ты начала возвращаться назад. — Значит, Мастер не настолько всесилен? — Я ведь не один из Богов. К слову, дело было сделано, беспризорников бескровно удалось убрать из города, эту победу приписали Наместнику, и он заработал немного больше уважения в глазах горожан. — Как оказывается всё просто, а меня за всё это ещё и наказали. — Знаешь, на острове я решил, что обучение эолина идёт своим чередом, твои магические способности весьма скромны, и мне вполне достаточно пристроить тебя туда, где всегда можно будет найти. У тебя ведь тогда мало что получалось. — У меня тогда вообще ничего не получалось. И я не раз просила, чтобы он меня отпустил. — Но твоя выходка намертво перечеркнула все мои добрые намеренья. Тогда я испугался. Не многие способны противостоять воле Мастера, тем более редко ученик может пойти против воли браслета, а тут такое. Именно поэтому я решил больше тебя не учить. Посмотреть, что ты будешь делать, что станет с твоими способностями. — Боги, как оказывается всё было просто. Если бы у меня хватило ума притаится, я бы давно была за пределами Замка. — Вначале ты вела себя так, как я и предполагал. Затаилась, забросила книги, сторонилась всех и вся. Если бы не Артур, то вообще бы ни с кем не разговаривала. Прошло полгода, и твоё злобное уныние вдруг сменилось неким подобие умиротворения. — Он улыбнулся. — И тогда я понял, что ты не просто начала тихонько заниматься, но этот процесс начал доставлять тебе удовольствие. — Ещё бы, у меня ни с того, ни с сего начали получаться не самые лёгкие заклинания второго уровня. После полугода ничего не деланья. Наверное, Мастер не знает, что это такое. — Мне бы вызвать тебя, да поговорить по душам, но ты всё ещё смотрела волчонком, а потом твоя болезнь спутала мне все карты. Учитель Орион до сих пор не понимает, каким чудом ты выкарабкалась с того света, с такой болезнью не выживают. А почти сразу после болезни ты устроила тот взрыв. Тогда стало ясно, что тебя нельзя отпускать не под каким предлогом, раз уж твои способности стали развиваться столь стремительно и в таком объеме. К тому же я был не совсем уверен, что ты в свободное время не начнёшь чудить, поэтому, и придумал для тебя должность второго секретаря. К моему удивлению ты изменилась. Изменилось твоё отношение к учебе, а самое главное, я вдруг обнаружил, что, не смотря на твоё прохладное отношение, к Замку вообще, и моей персоне в частности, я могу тебе доверять. — Можно подумать остальным в Замке он не доверяет. — Дело в том, что после моего возвращения с острова, я почувствовал первые перемены. Замок постепенно разделялся на два лагеря, один из которых ничего не подозревал, а второй — ополчился против моей персоны вообще. Я не придал этому особого значения, после бунта лиминов всё пошло наперекосяк, мой авторитет заметно пошатнулся в глазах магов, узнай они, что Таурманом правит калека, и этому пришёл бы конец.

— Вы же Мастер, разве Вы бы такое пропустили? — Я недоумевала, а он как-то грустно усмехнулся.

— Я пропустил это. А ты до сих пор не знаешь, что именно благодаря твоему общеукрепляющему я остался жив. — Что? О чём это он? — Помнишь, я попросил тебя отнести одно письмо в город. А по возвращении ты нашла меня в спальных покоях без сознания? Я был настолько уверен в окружении, что даже не предположил, что меня очень медленно травят, и делает это никто иной, как мой первый стион. — Со всеми событиями, которые произошли позже я уже успела забыть об этой истории, хотя тогда мне болезнь Мастера тоже показалась ненатурального происхождения. — Я чувствовал устойчивый привкус в одном из своих ежевечерних зелий, но не думал ни о чём плохом. Мало ли, насколько мог устать Орион, только тогда, когда ты принесла своё общеукрепляющие, я понял, что происходит. Мне стало намного хуже, а когда я вызвал к себе Ориона, он проверил все мои снадобья и в одном из них нашёл то, что и должен был — тирадил, который постепенно отравлял мне кровь. Это мог сделать только Артур, только он имел доступ к моим снадобьям.

— А я? Учитель Орион? Том?

— Том. Том не мог, я для него почти святой, кто-то, кто внушает и уважение и страх одновременно, он до сих пор не научился мне врать, хотя служит больше тридцати лет. Что касается Ориона — он один из тех, кто доверяет мне, не оглядываясь. А ты даже не имела доступа к снадобьям, и к тому же тебя я был нужен живым.

— А Артур? Разве он не доверяет Вам, не оглядываясь? — По крайней мере, тогда ведь ещё доверял. Тогда для него Мастер тоже был святым.

— Артур легко поддаётся влиянию. Меня не было какое-то время, а те люди, которые хотели меня убрать, не лишены хитрости и театральных навыков.

— Вы же его спасли от плахи? Разве он…

— Спас? Да — спас. Вопрос только в том, как и зачем. Перед тем как дать снадобье эолину, я проверил его действие на другом мальчишке. Думаешь, Артуру это так понравилось? — Странно, он никогда не рассказывал об этом, хотя был благодарен Мастеру. — Да вопрос и не в том, кто непосредственно подливал тирадил, проблема стала заключаться в том, что уже искались пути. Моего времени осталось слишком мало, и мне было необходимо привести эолина и взять с него клятву эдао. Я тогда не рискнул оставлять Артура в Замке, он бы попросту начал всеми командовать, чем усложнил бы все жизни одновременно, к тому же, добравшись до почти неограниченной власти, не так-то легко потом от неё отказаться. Я попросту не стал рисковать. Твоё посвящение в стионы было необходимо. Так уж вышло, что ты оказывалась в самое неподходящее время, в самом неподходящем месте, но в то же время всегда выравнивала ситуацию только тебе доступными способами. Мне показалось, что тебе будет легче управлять Замком, к тому же, тобой не так легко манипулировать, на каждое мнение ты требуешь аргумент, а твоя интуиция сделала бы честь даже мне. Конечно, я подставил тебя под удар, но как оказалось, оно того стоило. Ты умудрилась спасти жизнь Тоулу, и вывести его из Замка, умудрилась утереть нос самому Волшебнику, да так, что он не смог найти противодействия. — Ага, а всё что случилось потом, нельзя отнести к оному. — Но пока я был на острове, произошла одна вещь, которая снова заставила меня задуматься. Перед последним обрядом эолин должен был пройти последний экзамен, одной из его частей было задание, сутью которого было погашений энергетического поля второй степени без помощи магии стихий. — Интересно, а такое вообще возможно? Но Мастер, предупредив мой вопрос, остановил меня жестом. — Это стандартное испытание и оно подтверждает способность будущего Мастера к управлению энергией не только внешним способом, но и внутренним. Мастер, один из немногих магов, кто может совмещать эти два вида управления. Тогда, во время испытания я заподозрил неладное. У него ничего не получалось, в течении трёх четвертей часа он использовал все доступные способы, весь свой резерв, но так и не смог погасить энергию. Все вокруг уже начали переживать, я сам был близок к тому, чтобы прервать испытание, но именно тогда произошло что-то удивительное. Ни с того, ни с сего вся энергия просто улетучилась, не оставив следа, при этом мне показалось, что сам эолин ничего и не делал, а по какой причине исчезло поле, никто так и не понял. Зато по возвращении в Замок, я случайно узнал, что именно в тот день ты потеряла сознание. Наверное, именно тогда я почти нашёл разгадку. Мне бы сесть за карту звездного неба, да старые свитки, проверить и перепроверить все спорные моменты, но именно тогда волшебник обвинил меня в нападениях Всадников Ночи. Вначале они пытались обвинить Наместника в беспомощности, а теперь решили лишить его поддержки в моём лице. Получив то приглашение, я попросту посмеялся и решил взять вас с Артуром, зачем, я не знаю до сих пор. Мне показалось, что вам это будет полезно. К тому же, я всё ещё надеялся, что с эолином вы сможете поладить, и, возможно, ты решишь остаться, к тому же Артур совсем изменился, я не хотел, чтобы он загордился раньше времени. Словом, можешь обвинить во всём произошедшем меня. Я не знал, как обернется ситуация, и тем более не хотел рисковать твоей жизнью. Конечно, мне бы стоило задуматься, почему Наместник нас задерживает, но я был слишком слаб, два не самых простых заклинания лишили меня магической силы, а Артур оказался в той ситуации бесполезен. Именно ты каким-то образом почувствовала изменение магического фона, и благодаря тебе я сам смог увидеть ловушку и именно твои силы под моим управлением разрушили её. — Мастер как-то горько усмехнулся. — А потом мне пришлось оставить тебя в городе. Боги, я был готов принести тебя в жертву. Конечно, я понимал, что мне жизненно необходимо вернуться в Замок, иначе эолин никогда не станет Мастером. Без добровольной передачи власти, нашлось бы слишком много охотников её оспорить, а я не был уверен, что мой Наследник в состоянии её отстоять. К тому же, мне было нужно, чтобы эолин принёс клятву эдао, я почему-то уже был уверен, что добровольно он не будет отвечать за решения, принятые до него. Конечно, я мог бы оставить Артура, но.. — Он осёкся, словно взвешивая, стоит ли мне говорить, но потом продолжил — Понимаешь, я уже тогда не мог ему доверять. В Замке творилось что-то не ладное, и он почти всегда первый прикладывал к этому руку, тогда я просто испугался, что он вместо того, чтобы увести, наоборот, приведёт стражу к нам. Не знаю, понимает он или нет, но такого даже он не заслуживал. К тому же, волей-неволей, я понимал, что ты, выросшая на этих улицах, гораздо лучше сможешь о себе позаботиться.

— Тогда почему Вы запретили мне пользоваться магией? — Я никогда не обижалась на то, что Мастер решил оставить меня, это было правильное решение, но почему он тогда не дал мне возможности спастись.

— Потому, что решил, что так будет лучше. Ириана, если бы Волшебник понял, какой силой ты обладаешь, то не стал бы склонять тебя к клятвопреступничечеству, а попросту бы убил.

— Можно подумать, мои магические способности столь выдающиеся. — Хмыкнула я. Мастер посмотрел на меня каким-то странным взглядом, отпил ещё немного воды и продолжил.

— Я сразу понял, что ты попала к нему, а потом перестал тебя чувствовать. Сколько времени и сил я потратил, чтобы только почувствовать твой браслет, сколько раз я разговаривал со всеми Советниками Наместника, сколько раз приходил к нему на приём. Правда, именно он пытался убедить меня, что ты всё ещё жива, а между делом, под разными благовидными предлогами обыскивал владения и самого Волшебника, и всех его приближённых. Я сдался через месяц, понимая, что уже ничем не смогу тебе помочь. О том, что он может держать тебя во Дворце, никто не подумал. — Боги, он держал меня там больше месяца. Интересно, каким чудом я не сошла с ума? — Если бы не Тоул, который заподозрил что-то не ладное, а потом и не проследил бы за одним из слуг Волшебника, то, возможно, мы бы тебя не нашли. — Тоул? Значит это благодаря ему меня спасли? — Наместник тебя вытащил, дал людей в провожатые, и успел сообщить радостную новость мне, но ты так и не дошла до Замка, а стражники вернулись ни с чем.

— У них были чёткие инструкции, относительно моей судьбы. Мне было суждено пропасть по дороге. — Грустно улыбнулась я. — Не перехитри я их, вполне могла бы получить удар в спину.

— Я предположил нечто подобное, вот только не стал расстраивать Наместника. — А зря. Он тоже должен знать, кто его окружает. Может быть, тогда его было бы не так легко отравить. — Я пытался искать тебя в лабиринте, но всё это случилось в самый неподходящий момент. Мы ждали приезда эолина, а тратить время и силы на твои поиски я не мог, никто бы меня не понял. Ты не представляешь степень моего удивления, когда я увидел тебя перед Замком. Правда, потом ты свалилась в беспамятство на несколько месяцев. — Ему было тяжело говорить, я поняла это. Тот период времени и я бы с удовольствием не вспоминала бы. — Я пытался тебя вытянуть, но ты провалилась намного глубже той границы, за которой я ещё мог бы тебя позвать. Знаешь, такие случаи очень редко, но бывают. Я понимал, почему ты заболела. Ты каким-то чудом научилась открывать замки в лабиринте без ключа.

— Но ведь вы тоже так можете. — Мастер усмехнулся.

— Ириана, ты кое-чего не знаешь. Семья твоей матери вела свой род от Третьей жрицы. Только Жрицы знают лабиринт досконально. Третья сумела составить план лабиринта, который потом выучил не один Мастер.

— Выучил?

— Не совсем, конечно, выучил. Многие знания передаются нам в Шаре Познания. Мы не зазубриваем тот же план, мы просто его знаем. Но при этом ты должна понимать — мы знаем только определённую, пускай и большую часть лабиринта, мы можем с помощью своей силы открыть некоторые из замков, вот только когда спускаемся вовнутрь всё равно ставим энергетическим метки, что бы не заблудиться. — Это заявление несколько меня ошарашило. Я всегда знала, что Мастер всесилен. Он знает лабиринт лучше всех из ныне живущих, и пускай он там и не хозяин, но всё-таки желанный гость, а выходит, что даже и не гость, а так случайно забредший путник. — Скажи, разве ты именно так чувствуешь себя в лабиринте? — Нет. Не так. Тогда, когда я первый раз туда попала, у меня сложилось чувство, что я дома. Со временем я поняла, что знаю каждый поворот, каждую потайную дверь, и все входы-выходы с поверхности. Кроме того, я точно знала, куда можно зайти без ключа, а куда лучше не входить даже с ключом.

— Нет. Не так. Мастер, вы хотите сказать, что моё место там? — От этой догадки на душе похолодело. В лабиринте не было жрицы четыреста лет.

— Не думаю, по крайней мере, не только там. Истинная Жрица рождается редко. Конечно, какое-то время каждое поколение отправляло в лабиринт свою жрицу, но не всех их лабиринт принимал. То, что ты Жрица — не вызывает никаких сомнений, вот только твоё служение там, скорее всего подошло к концу. Будь всё иначе — лабиринт бы не выпустил тебя, дав возможность сохранить жизнь. — Я задумалась, в какой-то мере Мастер прав, лабиринт мог тогда меня и не выпустить, а если я очутилась на поверхности, то только с немого согласия тех сил, которые обитали там.

— А разве они могли бы дать мне магическую силу, чтобы я могла открыть замки?

— Нет. — Его спокойный сухой тон заставил меня занервничать. — Вначале я подумал, что ваша связь с эолином дала тебе силы на подобные подвиги. Вот только по приезде он не был похож на смертельно уставшего магического донора, к тому же даже если бы его сила помогла тебе открыть замки, она не помогла бы тебе вернуться из-за грани, собственно как и те силы, которые помогали тебе в Лабиринте. Ты бы просто умерла. — Его слова не нравились мне всё больше и больше. — Правда, когда ты очнулась, твои магические способности покинули тебя. У меня уже была готова разгадка ко всем твоим злоключениям, когда этот факт заставил меня задуматься, но ненадолго. Ты не могла плести заклинания, а вот лечить — запросто. Ты вылечила и горе-школяра, и Наместника, и смогла вернуть меня с того света. И как только ты начала пользоваться внутренней энергией, постепенно стали возвращаться и внешние способности управления. И сомнений у меня уже не осталось. — Он снова замолчал и выжидательно посмотрел на меня. Потом как-то грустно ухмыльнулся и сказал. — Единственные силы, которые могли тебя вернуть из-за грани, это те силы, ради которых был построен Таурман. Они никогда не оставят его без Хозяина. — Его мысль не сразу дошла до меня.

— Что вы говорите, Мастер? — Наконец выдавила я, после минутной паузы.

— Я говорю то, что ты услышала — следующим Мастером должен стать не твой брат, а ты.

— Но это не возможно, за всю историю Таурмана, его никогда не возглавляла женщина.

— Знаю. Вот только за всю историю Таурмана, Шар Познания не воровали, и более того, ни разу за всю историю Таурмана Мастер не был лишён права выбрать семью. Знаешь, уже многим позже, когда твои способности переплюнули все возможные способности твоего брата, я вернулся к тому, с чего должен был начать К вашей семье. Именно в ней, с промежутками в двести- триста лет рождались Истинные жрицы, которые уходили в лабиринт либо навсегда, либо на несколько лет своей жизни, и следующая жрица по моим подсчётам должна была родиться в ближайшие три поколения, а дальше действует простое правило, большая сила всегда притянет меньшую. Ты изначально была ею наделена, и поэтому все знания, которые должен был получить твой брат, он получил только вместе с тобой. Ваша связь работает в обратную сторону. Он зависит от тебя, его способности подлежат сомнению, а через несколько лет после того, как ты снимешь этот браслет, он начнёт терять всё то, что выучил с большим трудом. У тебя же всё и всегда будет наоборот. Ты настоящая хозяйка этого места. — Браслет непривычно зажёг руку, но я даже не заметила боли, углубившись в свои мысли.

— Вы хотите сказать, что моя судьба остаться здесь до конца жизни? — Я повысила голос, Мастер, разумеется, это заметил, но мягко посмотрел на меня и сказал.

— Да, Ириана, это твоя судьба. Вот только я не хочу брать за это ответственность на свои плечи. — Я не понимающе посмотрела на него. — Не удивляйся, это поколение нарушило слишком много законов, и я не возьму на себя ответственность за все их решения. Конечно, если ты хочешь стать Хозяйкой Таурмана, я поддержу тебя. — Он шутить?

— Нет, Мастер. Вы же знаете, я хочу только одного — уйти отсюда. — Слёзы потекли по щекам, Мастер здоровой рукой попытался их стереть.

— Я знаю, но я должен был спросить. В любом случае Таурман — твой. Если захочешь сюда вернуться — то вернёшься, ни смотря ни на что. Он погладил меня по щеке. — Я мог бы взять с тебя клятву эдао, так на всякий случай, но почему-то мне совсем не хочется этого делать. Пообещай мне только одну вещь. Если вдруг Наместнику понадобиться твоя помощь, ты поможешь ему.

— Обещаю, Мастер. — И я поцеловала его руку.

— Хорошо, девочка. — Он взял мою левую руку, с усилием обхватил двумя пальцами браслет и прошептал. — Элла орек одар вэс — „Я отпускаю“. Браслет со скрежетом раскрылся и выпал уже из его рук. — Теперь ты свободна. — Его голос изменился, и я поняла, что почти все его силы ушли на этот обряд. — Послушай, я знаю, тебе некуда идти, я знаю, что в деревню к своим ты не собираешься, а ещё тебе нужно научиться пользоваться внутренней энергией, пока она не начала разрушать тебя. Там на столе небольшой конверт, и план местности. Там, недалеко от деревни Янираэль живёт один мой знакомый, он научит тебя. Я не могу тебе приказать, не могу заставить, это моя последняя просьба. Выполни её.

— Да, Мастер. — Я склонила голову, а он потрепал меня по затылку.

— Теперь иди, девочка. Моё время на исходе, а мне ещё следует обставить официальное прощание по всем положенным нормам — Он улыбнулся. По-настоящему, не обременённой улыбкой.

— Спасибо, Мастер. Спасибо за всё. — Он лишь кивнул, а я на негнущихся ногах пошла к себе в покои.

Она вышла из Замка несколько часов назад. Ночь ещё не уступила свои права дню, да и на удивление, эта ночь выдалась тёмной, как никогда. Девушка присела, опустошённая бессонной ночью, и разговором с Ним. Странно, она думала, что будет чувствовать растерянность, но была уверена и в себе, и в своих силах. Она подняла голову к звёздам, что-то шепча, а потом в небе, ярким пламенем вспыхнули сразу три звезды. Она наблюдала за тем, как они летят вниз к земле, а по её щекам катились слёзы. Хозяин Таурмана умер именно в этот момент, и эту весть весь Материк узнал одновременно. Этот знак знали все жители их государства. Правда о втором знаке не знали даже избранные, но она знала, что чуть дальше от тех трёх звёзд должна была загореться ещё одна, маленькая, вот только она так и не появилась. Этой ночью Таурман так и не обрёл своего нового Хозяина.