Холодное железо

91

Арантур проснулся.

Его первая мысль была о Сасане, за ней последовало множество мыслей, а затем он понял, что лежит в белой комнате с сотнями, если не тысячами, заклинаний, мольб и других работ, начертанных на стенах медными чернилами.

А потом он подумал: "София! Я жив!

В комнате восхитительно пахло религиозными благовониями, и он глубоко вдохнул, чувствуя боль в боку.

За пределами его поля зрения открылась дверь. Он попытался повернуться и обнаружил, что его удерживают.

Там стоял Курвенос, Несущий Свет. Это был ничем не примечательный старик с глубокими карими глазами и редкой седой бородой, но перед его мысленным взором предстал человек в другом обличье—обличье, в котором он напал на Слугу. Трудно было решить, кто из них настоящий Курвенос, и эта мысль тревожила его.

Курвенос улыбнулся. “Ты жив, - сказал он.

- Я знаю!”

Арантур чувствовал себя прекрасно. Он был в приподнятом настроении, голова кружилась, и все же мысли его были ясны. …

“Наш хирург сжег немного твоей молодости, чтобы быстро исцелить тебя, - сказал Курвенос. “Простите, но нам всем показалось, что вы очень молоды.- Он улыбнулся.

- Сжег мою молодость?- Спросил Арантур.

Курвенос пожал плечами. “Да. Буквально. Кроме ветров, существуют и другие мощные источники энергии. Или талисманы. На его лицо упала тень. - Самая легкая сила исходит из нас самих-наша собственная жизненная сила. Особенно, когда она используется для исцеления того же духа, который порождает силу, она является мощной. Даже могучей.- Он пожал плечами.

- Что случилось?”

“Я бы хотел, чтобы Тай Драко объяснил-главным образом, чтобы я мог наблюдать, как он корчится.- Курвенос не был похож на хорошего старика. Он говорил как циничный старый солдат. - Он пожал плечами. “Но он будет пытаться всячески увиливать, а один из обетов, который дают все Несущие Свет, - говорить правду. Несмотря ни на что.”

“Это, должно быть, трудно, - сказал Арантур.

Курвенос поднял бровь. “Так, тяжело.”

Он огляделся, исчез на мгновение и вернулся на край поля зрения Арантура со стулом. Это был очень простой табурет-сделанный из дерева, не особенно хорошо сделанный, и очень сильно расходящийся с комнатой.

Курвенос сел и скрестил руки на посохе.

- Итак, - сказал он. “Однажды ты спросил меня, есть ли Несущие Тьму. Я честно ответил—Насколько мне было известно, - что нет, но я ошибался. На самом деле они есть, хотя я совершенно уверен, что в своем сознании они являются спасителями человечества.”

- Ученики, - сказал Арантур.

“В их движении есть нечто гораздо большее, чем группа, называющая себя Учениками, - сказал Курвенос. “Но давайте на минутку свалим их все вместе. Во всем известном мире есть фракция, которая хочет свернуть реформы Тирасе и вернуть магию в руки различных старых аристократов, которые все цеплялись за власть со времен революции—как в Чжоу, так и здесь, в Империи. Но у этой фракции есть спектр членов, которые столь же разнообразны, как цвета радуги, от тех, кто просто хочет сохранить традиционное богатство и политическую власть старых аристократий, через широкий спектр верований, до тех, кто стремится уничтожить нечеловеческие расы, устранить использование магии теми, кто не считается достойным, накопить все материалы талисманов для использования "достойными" и даже положить конец поклонению Софии. Многие из них верят, что магия-это количество, и что каждый акт силы уменьшает запас. Все эти верования можно найти, иногда враждуя между собой, иногда вступая в Союз.”

“И они-Несущие Тьму?- Спросил Арантур.

Курвенос покачал головой. “Нет. Они просто люди, с человеческими слабостями и невежеством. Чжоу, Атти и Империя в свое время придерживались столь же пагубных верований и потворствовали поступкам столь же ужасным. Но совокупность-ядовитое варево аристократической идеологии, антиинтеллектуальные атаки на политическую власть и монохромный взгляд на мультивселенную, наряду с доступом к Ars magika-создала двигатель, способный на огромное зло. Они поклоняются силе. Все чаще мы видим в их приверженцах простое стремление к власти, не связанное с какой-либо идеологией вообще. А поклонение силе близко к поклонению злу.”

Арантур кивнул.

Курвенос кивнул. "В центре этого движения находится Учитель, его Ученики и слуги, а также элита, которая называет себя Чистой. Теперь они являются национальным государством—они делают все возможное, чтобы завоевать мир. Изложенный таким образом, он кажется простым, но ничего в этом нет простого.

“И так, для тебя. Не по своей вине вы оказались втянуты в нашу операцию—относительно незначительную, по крайней мере, мы так думали, - чтобы захватить Сира Ксения и обратить его обратно на нашу сторону. Мы думали, что он связан с герцогом Вольтой. Позже, когда Иралия присоединилась к нам, мы приобрели, слишком поздно, чтобы использовать его, достаточно знаний, чтобы понять, что герцог Вольта был нашей целью—Учеником Империи, или так мы все еще подозреваем. Или один из них …”

Арантур увидел их сидящими в таверне. “Но …”

- Случай всегда играет свою роль. На этот раз шанс был тираном, и Тайче управлял нашими действиями больше, чем София. Мы не имели никакого отношения к наемникам, которые убили Сира Ксению. Мы слишком медленно поняли, что он мертв. Мы понятия не имели, что он несет. На самом деле мы сильно отстали в гонке.”

Арантур скорчился, и у него заболел живот. - Гонка?”

Курвенос положил бородатый подбородок на руки. - Гонка, которая еще не закончилась. Позвольте мне продолжить. Драко обыскал твое снаряжение—фактически, он обыскал все вещи. Он ничего не нашел, мы отбросили свои страхи и продолжили путь на Запад, разыскивая нашего человека. Остальное ты знаешь.”

“Я ничего не знаю!- Сказал Арантур.

- Это верно для большинства из нас. Очень хорошо. Когда на тебя напал призрак, коцыф, мы поняли, что ты каким-то образом важен для другой стороны. И у нас были некоторые сомнения насчет тебя. Мне жаль говорить, что ваше Арнаутское происхождение сделало это возможным ... теперь это кажется мне просто предубеждением, но мы подозревали вас.”

“Арнауты известны своей жестокостью, - с улыбкой сказал Арантур.

- Да, - сказал Курвенос. “Мы не идеальны, ты же знаешь. Несущие Свет. Мы-люди.- Он пожал плечами. - Так или иначе, призрак нанес удар. Ты выжил. Мы знали, что ты важная персона. Мы снова принялись искать Сира Ксению и его вещи. Мы совершили еще одну ошибку, не обратившись к простому человеческому посредничеству. Мы искали могущественного магоса и не нашли его. Мы поместили одного из наших, чтобы защитить вас.”

- Далия” - с горькой ясностью произнес Арантур.

“Да.”

- Черт возьми!- Арантур сплюнул, его настроение внезапно омрачилось.

“Она хочет поговорить с тобой. Все не так, как кажется. Курвенос пожал плечами. “Я забыл, как сильны страсти молодых, но Арантур, она ... была ... очень привязана к тебе. У нее просто были другие обязанности, а ты обращался с ней отвратительно, используя ее для секса и игнорируя как личность. Как ты мог вообразить, что она будет чувствовать?”

- Я ... - Арантур откинулся назад, потому что напряжение в мышцах живота причиняло боль его ране. “Я ... - Он замолчал.

- Говорить правду может быть довольно болезненно, но я уверяю вас, что она имеет и положительные стороны. Например, ваше плохое обращение с ней банально. Это может быть невысказанным и постыдным для вас, но для меня это так же ясно, как нос на вашем лице, и я не колеблясь упомяну об этом.”

“Но она следила за мной только ради вас!- Запротестовал Арантур.

- Это оправдывает твое поведение? Избавь меня от своих протестов. Курвенос кивнул. - Далия присматривала за тобой. Кстати, мы понятия не имеем, были ли бандиты, напавшие на вас на дороге, связаны с этим делом— "не каждая дорога ведет в город", как говорит Тирасе. Как бы то ни было, теперь мы знаем, что у вас было целое состояние в кристаллах Куриа все это время, отправленных непосредственно от Учеников в Самнии до Вольты, чтобы избежать наших обычаев и наших агентов. Они у тебя были. Самый большой из них-шедевр инфузии и содержит энергию, предназначенную для высвобождения в одном импульсе-массивная волна разрушения, которая может убить тысячи людей. Он должен был взорваться на Даркнайт, в городе.”

- Боги!”

“Хорошо бы нам всем воззвать к богам. Более мелкие кристаллы Куриа были, если уж на то пошло, еще хуже. Ваш мастер искусств очистил их, как чеснок, и они содержат семена болезни, которая поражает кости человека, сжигая их, как холодный огонь. Используя силу камня.”

- Костная чума!”

- Костяная чума, направленная против беднейших людей и тех, кто не имеет магической подготовки. Наши противники очень хитры. Они хотят, чтобы эти люди перестали использовать власть, и они счастливы использовать террор, чтобы получить то, что они хотят. На самом деле, я считаю, что им действительно нравится использовать террор. Это говорит о том, кто они есть, что они наслаждаются этими методами.”

Некоторое время Курвенос молчал. - Это место, где тебя пытали, было просто безопасным домом. Это была не их штаб—квартира-интересно, есть ли у них вообще хоть одна штаб-квартира? Но мы нашли очень мало их Курий. Я боюсь, что там есть что-то еще.

- Многие жители Востока, которых вы нашли в лесу, умерли от костной чумы. Но большинство умирало от недоедания и переохлаждения, потому что они не разжигали костры и не готовили пищу. Курвенос кивнул. “Я думаю, у тебя было достаточно курсов логики, чтобы понять почему.”

- София!- Арантур вздохнул.

Курвенос криво усмехнулся. “И все это очень плохо. Но, во многом благодаря вам, мы нашли некоторые из отравленных драгоценностей, и теперь мы знаем, что вызывает костную чуму. Должны быть и другие источники—на самом деле, мы знаем, что они есть. Мы пронизаны приверженцами Учеников, Арантур. Некоторые из них-выходцы с Востока, но большинство-наши соотечественники. Пока мы не можем остановить контрабанду кристаллов курии. Мы даже не можем ее замедлить.”

Арантур нахмурился. “И что же ты сделал?”

Курвенос молчал. Он долго и неуютно смотрел на надписи на стенах.

“Мы использовали тебя как приманку.- Его карие глаза встретились с зелеными глазами Арантура. - Мне очень жаль. Идея Драко. Я отдал приказ.- Продолжал он безжалостно. “Мы пытались следить за торговцами турикса, грабить дома, арестовывать курьеров—почти ничего. Но ты ... они хотели тебя. Мы старались, очень осторожно, поместить вас так, чтобы они могли вас видеть. На видном месте, но хорошо защищенном.”

Арантур на мгновение задумался, обдумал гнев и оставил его.

“Сработало, - сказал он.

- И да, и нет. Ты не мертв. Вы пережили пытки и ужасную рану, за которую мы несем ответственность. Мы захватили большой запас испорченного кристалла и захватили дюжину их агентов—самое большое, что мы когда-либо брали. Но Слуга бежал. Он был слишком силен для меня, чтобы сделать его безвредным и забрать его. С другой стороны, мы знаем, кто он такой. У нас есть его дом и кое-какие документы.”

“Он сказал, что его задержали, - вставил Арантур. “Это он мне сказал. Он сказал, что его смущает, что Усман был задержан стражниками.”

Несущий Свет закрыл глаза. “Его задержали, а мне ничего не сказали? Но кто же освободит его?- Он открыл глаза. “Мы кишим предателями, - повторил он. “Ну, во всяком случае, мы поставили мышеловки на оба дома.”

- Мышеловки?- Спросил Арантур, все еще думая о том, чтобы быть крадущейся лошадью для всего этого.

- Мышеловка-это освященная веками система поимки воров, шпионов и политически нежелательных лиц. Когда вы берете преступника, Вы делаете его дом настолько нормальным, насколько это возможно, и устанавливаете людей внутри, чтобы взять любого, кто войдет. Таким образом, вы берете всех попутчиков, и курьеров, и друзей. Некоторые будут невиновны. Многие будут виноваты. Мы уже взяли курьера с кристаллом. И у нас достаточно доказательств убийства слугой своей жены, чтобы повесить его в суде.”

- Орел! Что же мы обнаружили?- Спросил Арантур.

“Ее мумифицированная голова, - сказал Курвенос. - Послушай, Арантур. Я Несущий Свет. Я не верю, что цель оправдывает средства. Я верю, что средства-это все. Я не ем мяса, не лгу и не убиваю.- Он слегка горько улыбнулся. - На самом деле, с тех пор как я стала светоносным, я лгал и заставлял людей умирать, и я ел вкусный говяжий бульон.- Он покачал головой. “Мы мужчины и женщины, а не боги. Я бреду. Через минуту я буду исповедоваться в своих многочисленных грехах. Давайте оставим все как есть. Ваше выживание и наше задержание этих негодяев больше обязаны удаче, чем нашему блестящему плану. Когда они напали на Магистра Искусств—”

- Что?- Спросил Арантур.

“Под прикрытием войны Домов Браво напал на Магистра Искусств, когда она шла в свои комнаты. Курвенос пожал плечами. “Мы были предупреждены, и она была защищена—Драко был там. Но никто не следил за тобой, когда на тебя безжалостно напали, а потом, когда ты решил преследовать нападавших ... - Курвенос улыбнулся. - Сасан спас нас всех. Он подошел к солдатам у ворот. Генерал была рядом, и нам очень повезло.- Он вздохнул. “Мне очень жаль, Сир Тимос. Мы использовали тебя, и даже не очень хорошо. А теперь мы торопим твое исцеление в надежде, что ты снова поможешь нам.”

- А какова была цель? О драгоценном камне?- Спросил Арантур.

- Его должен был забрать герцог Вольта. Хотя я не могу этого доказать. В самом деле, теперь ты знаешь очень много секретов.”

“И мы арестуем герцога?”

“Нет. Но мы находимся в процессе доказательства его вины перед его двоюродным братом, Императором. Мы взяли достаточно бумаг и пленников, чтобы доказать большинству политических группировок империи, что эта угроза реальна. Теперь нам нужно увидеть, насколько глубоко Ученики проникли во двор султана, и сможем ли мы остановить войну, которая может служить только нашим противникам. И наряду со всем этим мы готовимся к войне с Атти, которая будет катастрофой, но также может потребоваться.”

- Магистр Искусств жива?- Спросил Арантур.

- Ранена, но поправляется. Она находится в здании Академии. Ее покушение на убийство и информация, которую мы получили за последние девять дней, могут спасти ее работу. Фракция, жаждущая ее крови, дискредитирована—возможно, временно, возможно, навсегда. Несущий Свет цинично улыбнулся. - Вероятно, недели на три.”

Арантур слегка повернул голову, чтобы встретиться взглядом со Светоносным.

- Сир, - сказал он. - Железо холодное или горячее?”

Курвенос горько усмехнулся. “Вы слишком проницательны.”

- Существует ли конечное количество энергии? Слуга сказал, что есть.”

Курвенос колебался.

Казалось, он читает заклинание на стене.

- Отличный вопрос. Возможно. Наши противники верят в очень простой мир-черное и белое, сильное и слабое, добро и зло, власть и пустоту. Несущие Свет верят в мир столь же сложный, как и сама природа истины. Это вполне может доказать, что сила ветров магии конечна. Но есть и другие источники силы, более труднодоступные и слабые, но тем не менее мощные. И их утверждение, что старые аристократы держат зародыш истинного использования власти, - чушь собачья. Они просто хотят сохранить его для себя, как и все правящие классы. Они были бы более идеологически опасны, если бы предлагали меритократию власти, где только самые лучшие практики имели бы доступ к самым чистым источникам. Как бы то ни было, они правы в своем утверждении, что маги до времени Тирасе могли черпать больше силы и совершать подвиги, в значительной степени потерянные для нас.- Он улыбнулся. - Отсюда и Сафиановый гримуар.”

“Все работы ведутся изнутри мишени, - сказал Арантур.

“И все они датируются еще до Тирасе. Вы знаете, что во времена Тирасе у них было не так много курии? Курвенос поднялся на ноги. - Большие источники были обнаружены Джуги только через четыреста лет после смерти Тирасе.- Он отвел взгляд. “Вы понимаете, что вы, и только вы, были в центре каждого инцидента, связанного с Учениками в прошлом году? У Драко не было другого выбора, кроме как наблюдать за вами. Я прошу вас понять это.”

- Да, - сказал Арантур. “Да. Должно быть, я выглядел очень подозрительно. Но теперь мы знаем, почему они всегда охотились за мной.”

Курвенос скорчил гримасу. “Возможно. У меня все еще есть опасения. Я думаю, что есть еще кое-что, что нужно знать.- Он пожал плечами. “Я собираюсь вырубить тебя еще на один день. Вы лечитесь правильно. Это твое тело почти сверхчеловеческое по своей целительной способности.”

“А что, если я скажу, что хочу быть Светоносным?”

Курвенос улыбнулся. Это была другая улыбка, как будто внезапно взошло солнце.

“Это было бы замечательно. Хотя на самом деле многие призваны и немногие избраны, и все мы не годимся для этой задачи. Мы еще поговорим об этом.”

92

Арантур проснулся, и на этот раз он сразу же осознал, что находится в комнате.

И о Далии тоже.

Он узнал ее запах еще до того, как открыл глаза. Она смотрела на надписи на стенах; он некоторое время наблюдал за ней.

Он совсем забыл, как она красива. Она откинулась назад, так что ее спина упиралась в стену, а табурет стоял на двух ножках.

Он попытался вспомнить, почему не смог найти для нее время. Он вспомнил, как редко спрашивал ее о себе. Он никогда не заходил к ней в комнату, не встречался с ее соседями по комнате, не брал ее на фехтование. …

“Я идиот, - сказал он вслух.

Она повернулась, посмотрела на него и улыбнулась.

- Да, - ответила она.

“Мне очень жаль, - сказал Арантур. “Я даже не знаю, что сказать.”

“В каком-то смысле это было хорошо. Ты облегчил мне работу, потому что никогда не спрашивал меня о себе. Она наклонилась вперед, так что передние ножки табурета резко ударились об пол. - Послушай, - сказала она. “Мне велели быть поближе к тебе. На самом деле между нами было много всякого дерьма. Мне тоже очень жаль.”

Когда она ушла, он заплакал.

Арантур обнаружил, что у него нет никаких ограничений. Он немного приподнялся, и его живот не протестовал. Пол был выложен мозаикой-огромный солнечный луч от стены до стены. У Солнца было лицо, красивое лицо, как у мудрой старухи, это была работа Первой Империи, и он подумал, что где-то уже видел солнечный луч.

Тай Драко вошел так, словно где-то прозвенел звонок. Его тамбур был заткнут за пояс.

“Вы что, все по очереди?- Спросил Арантур.

Драко улыбнулся. - И да, и нет.”

Арантур все еще экспериментировал с движением туловища. “Как поживает Сасан?- спросил он.

Драко принялся бренчать на струнах. “Отлично. Как только стало ясно, что ты собираешься сделать это, Курвенос отправил его под землю. У него была неделя сна, чтобы победить турикса. И усталость. И Далия все время с ним.”

Арантур это понял. - Сасан получит Далию, а я-тебя?- Он пытался быть беззаботным, но его тон был оскорбленным.

“Да, - ответил Драко. “Примерно так и есть.”

Арантур ревновал.

“Я слышал, что Курвенос раскрыл все наши секреты. Драко начал наигрывать грустную медленную мелодию.

- Сомневаюсь в этом. Он сказал достаточно, чтобы восстановить мою веру в то, что я могу быть на правильной стороне.”

Драко улыбнулся. - Кто вообще знает? Но у Курвеноса есть своя точка зрения относительно цели и средств. Люди Мастера пытали тебя.”

“И вы не сделали этого?- Спросил Арантур. - Нет, я понимаю. Пощадить меня.- Он читал какие-то надписи на стене. - Принеси мне мой Сафиановый гримуар. С таким же успехом я мог бы заняться кое-какой работой.”

“Ты мог бы научиться играть на тамбуре. Я мог бы научить тебя. Драко улыбнулся.

- Я возьму гримуар, спасибо.”

93

Следующие несколько дней были трудными-во многом оторванными от реальности. Он был очень слаб и с трудом передвигался. Его пришлось поднять, чтобы встать, и мочеиспускание было очень болезненным. Дважды приходили маги и работали над ним—один раз с помощью хирурга, а другой просто с помощью силы.

Сасан пришел с Далией. У него было больше цвета, чем когда-либо, и Далия выглядела испуганной. Они стояли очень близко друг к другу и отвечали на вопросы друг друга.

Арантур сделал из этого свои выводы и стал больше читать.

Через четыре дня, когда он смог обойти весь храм, не держась за руку Ансу, и даже снова лечь в постель, Драко пришел сказать всем, что Магистр Искусств полностью выздоровела и что император публично обвинил герцога Вольта в измене.

- Ну, - сказал Драко, махнув рукой. “По крайней мере, он намекнул на это, что очень сильно для Императора.”

Арантур лежал в своей постели, Сасан сидел на сундуке с книгой в руке, а Далия примостилась на спинке стула Драко. Ансу наклонился в дверном проеме, открывая и закрывая маленький стальной вентилятор.

“Значит, мы победили, и все кончено?- Спросила Далия.

Драко вздохнул. - Это никогда не кончится. Даже если мы победили Вольту, Мастер все еще пытается захватить Атти. У нас все еще тысячи голодных беженцев, приближается осень, Аттианская армия марширует, и Чжоу находится под угрозой.- Он пожал плечами. - А кроме того, война, мор, голод и человеческая глупость остаются нормой.”

Арантур рассмеялся, и это больно кольнуло его. “Я думаю, Далия хочет спросить, что дальше?”

Драко кивнул. “В этом отношении, я полагаю, когда ты исцелишься, это вернется в мир. Арантур был призван. Генерал знает, где он должен быть, и он будет верхом, как только поправится. Что касается остальных—я рекомендую вам подумать о том, чтобы стать соседями по дому. Если не считать тотальной войны с Атти, Академия вернется к работе через четыре недели. Мне нужно, чтобы вы присматривали друг за другом.- Он встал. - Хотя тотальная война с Атти выглядит вполне вероятной.”

“И мы свободны?- Спросила Далия.

Драко пожал плечами. - До следующего раза.- Он улыбнулся Арантуру. “Ты же знаешь, у нас нет никакого юридического статуса. Мы-не Стража. Мы не можем производить аресты. Так что наши доказательства находятся в руках тех, кто может.”

- Черт возьми! Ты не свободен. Почему именно мы?- Сказала Далия.

Драко пожал плечами. “У вас у всех есть другие жизни. Вы были необходимы для этой операции, которая вращалась вокруг Тимоса. Вот и все.”

Когда Драко ушел, Далия покачала головой. “Он так набит дерьмом, что его глаза становятся карими, - сказала она.

Далия решила найти им лучшее место для жизни. После двух дней поисков она уже была расстроена и встревожена, и Сасан отказался встречаться с ней снова.

“Она невозможна, - пробормотал он.

- Но почему?- Спросил Арантур.

“Я не здешний, но думаю, что имею некоторое представление о том, что можно купить за несколько серебряных крестиков.- Он пожал плечами. - Она дешевка и агрессивна. Он изнашивается.”

“Тогда сделай это сам!- она сплюнула с порога.

У Арантура появилась идея, и с помощью Ансу он поднялся с постели, тщательно оделся и почти сдался. Драко остановился и подбодрил его, и они втроем вышли на августовское солнце. Это было время года, когда в Академию приезжали новые студенты, когда любой аристократ отправлялся на холмы к западу от города, чтобы подышать прохладным воздухом и отдохнуть, когда каждая улица, даже в самых богатых кварталах, казалось, провоняла мертвыми животными и старым мусором. Арантур имел основания помнить, что это было ужасное время для поисков комнат.

Драко подмигнул Арантуру. “Ты примешь вызов?- спросил он.

Арантур почувствовал укол страха. “Меня не было дома.”

- Генерал будет счастлив принять тебя. У меня есть причины это знать. И меня вполне устроит ... иметь друга в ее штате.”

- Драксос, только не говори мне, что ты не доверяешь генералу, - сказал Арантур.

Ансу расслабился. Его рука потянулась к мечу.

Драко пожал плечами. - Арантур, ты слишком умен, чтобы быть хорошим агентом. Давай просто скажем, что происходит нечто большее, гораздо большее, чем кажется на первый взгляд.”

“Я могу последовать за генералом, - сказал Ансу.

Драко улыбнулся. - Ты был любовником генерала, старина. Не совсем то же самое, а?”

С этими словами он щелкнул замшевыми перчатками о сапог и поклонился, прежде чем выйти в плотный полуденный поток карет.

Арантур первым делом повел Ансу в свой кожевенный магазин. Он отметил, что магазин Ахзида Рахмана был плотно закрыт-странно для этого времени суток. На пороге стоял молодой человек с мечом в руке. Он поймал взгляд Арантура, одетого в маску и меч и выглядевшего очень важным и очень неуместным на площади шелковичных деревьев, где уличное движение состояло из подмастерьев, большинство из которых спешили, а некоторые внезапно появились в форме.

Арантур вошел, недоумевая, почему молодой человек был в маске и почему он показался ему знакомым. Но его тут же встретили, как вернувшегося сына, и ему пришлось представить принца. Ансу подружился с ним, просто Потратив десять блесток за столько же минут на кожу—алый пояс с золотой пряжкой и золотыми заклепками, и такие же ножны для Кинжала.

“Я, наверное, не вернусь на работу, - печально сказал Арантур. Он вдохнул запах кожи и пчелиного воска. - Мне очень жаль.”

Он поклонился Баджолле, колесному мастеру, которая принимала чай, Несмотря на то, что ее волосы были полны древесной стружки.

Манахер пожал плечами. “Мы слышали, что ты теперь знаменитый фехтовальщик. А ювелир Рахман спрашивал о тебе.”

“Я все равно считаю его мошенником, - сказала Газала. - Приходи в любое время, мой дорогой. Твое имя есть в книгах, тебе всегда рады в гильдии. Если ты сделаешь что-нибудь хорошее, принеси мне, и я прослежу, чтобы тебя приняли за подмастерья. Твоя работа хороша.”

“С тобой все в порядке?- Арантур чувствовал себя странно. Он отдалился от этих людей, которые помогали ему и заботились о нем.

Газала пожала плечами. “У нас много работы, и наш лучший ученик покинул нас.”

Манахер покачал головой. “Оборонный заказ.”

Арантур поднял брови. Принц Ансу наклонился вперед.

“Это не секрет, по крайней мере в наших гильдиях!- Сказала Баджолла, допивая чай. “Я должен вернуться к этому. Сорок пар колес к концу недели.”

Манахер расцеловал Колесника в обе щеки и вернулся к столу.

- Война с Атти, - сказал он, качая головой. - Печальное дело. Кто хочет войны с Атти?”

“Кто-то должен остановить поток выходцев с Востока, - сказала Газала, ставя чашку на стол.

- Мама! Мы же сами с Востока!”

“Ерунда. Мы живем здесь уже много поколений. Мы-граждане, - она улыбнулась Арантуру. “Ничего не имею против Арнаутов, мой дорогой. Вы всегда были отличным работником и хорошим человеком.”

Арантур поклонился, потому что ему нечего было сказать. Газала поднялась наверх, к своему прекрасному рабочему столу, и Манахер развел руками.

“Ты же знаешь, что она хорошая женщина, - сказал он.

- Я знаю. Арантур расцеловал его в обе щеки. - Никогда не думай, что я обижусь.”

“Но в присутствии принца?- Спросил Манахер, искоса поглядывая на Чжоуянина.

“Его очень трудно обидеть, - сказал Арантур.

Арантур расспрашивал его о квартирах и комнатах, а Манахер позвонил по лестнице Газале, которая обещала расспросить своих друзей. Манахер поклонился принцу Ансу, и тот ответил ему тем же.

“Я люблю таких людей, - сказал он, когда они оказались на улице.

“А ты знаешь?- Спросил Арантур.

- Они делают красивые вещи, которые прослужат долго. Их дружба с тобой так же прочна, как этот пояс. Это хорошие люди. Люди, которых мы защищаем. Ансу улыбнулся и показал свои черные зубы. “А ты хороший человек.”

- Это я? Ревность Арантура к Сасану была подавлена только болью в животе.

“Да. Эти люди превыше всего ценят кожаную работу. Они видят в тебе кожевника, и ты принимаешь это. Вы не нажимаете на свою личность как ученик или клинок. Вы встречаетесь с ними как младший кожевник. Это ... правильное поведение. Очень элегантно.”

- Элегантно? Арантур сиял от похвалы и не был уверен, что именно он сделал, чтобы заслужить ее.

“Приближаемся. Давайте спросим в "Санне в Великолепии".”

Улицы были полны милиционеров и женщин—по одной-две в каждом магазине, покупая все, от зубного порошка до новых ножен, сумок для еды или обуви. Арантур, несмотря на свою короткую военную службу, понятия не имел, кто они все такие. Там были красные сюртуки, желтые сюртуки, синие сюртуки и черные сюртуки, а также Арнаутские фустанеллы и красные шапочки или синие тюрбаны на клерках Бизаса, пытающихся выглядеть свирепыми. Арантура забавляло, что Бизы, при всем их презрении и страхе перед его народом, надевали фустанеллы и старались походить на Арнаутов, когда сражались.

Милиция действительно создавала на улицах ощущение мрачных праздников или военных праздников-сотни подмастерьев носили мечи, пели и чванились. Двое из них сильно ударили принца Ансу; он потянулся за мечом, а Арантур положил руку ему на плечо и улыбнулся двум мужчинам, которые были моложе его.

- Прибереги это для Атти, - сказал он и повел Ансу прочь.

Внизу, у доков и причалов, в конце каждой улицы, был еще более густой лес корабельных мачт, чем обычно. Арантур повел принца вдоль набережной у подножия Ангела, улицы герольдов. У причала стояли четыре военные галеры, сложенные штабелями, как сушеная рыба. Тот же самый тяжелый кран, который поднял Дрейка из трюма чжоуского корабля, опускал тяжелую бронзовую пушку в открытую пасть круглого корабля.

“Ты был прав, - сказал Ансу, сплевывая в воду. “Я не должен затевать драки с детьми. Тем не менее там, откуда я родом, так себя не ведут.”

“У вас в Чжоу нет буйных солдат?- Спросил Арантур.

- Возможно, так оно и есть.- Ансу криво улыбнулся Арантуру. - Это крупная военная операция.”

Арантур пожал плечами. - Наверное. Мне не хватает опыта—”

Я только что видел шестнадцать тяжелых пушек, погруженных на один корабль. Это конный транспорт—я чувствую его запах. Там торговый корабль-он грузит милицию. Я вижу тюки лопат и кирки.- Он посмотрел на Арантура. - Война с Атти? Это кажется ... безумием.”

Арантур пожал плечами. “Насколько я понимаю, Атти нападает на нас.”

Ансу нахмурился. “И вместо того, чтобы организовать оборону, ваш генерал Трайбейн нападает на них?”

“Это работает в фехтовании.”

- Это часто приводит к двум мертвецам, сражающимся на мечах. Ансу покачал головой. - Пойдем, поищем комнаты.”

Они наслаждались бокалом вина и отличной едой: свиными клецками для Ансу, креветками для Арантура, фасолью с чесноком и миской превосходного рыбного карри с прекрасным паровым рисом. Никто из прислуги, даже сам хозяин гостиницы, не знал, где можно снять комнату. Впрочем, им было что сказать о солдатах-половина личного состава уже была вызвана.

- Город опустеет, когда корабли отплывут в Атти, - простонал трактирщик.

Тем не менее, они были сыты к тому времени, когда стояли на площади, где они встретились. Ансу настоял на том, чтобы заплатить.

“Я тоже должен тебе за квартиру, - сказал он.

- Да, - сказал Арантур. - Я согласен.”

“Ты очень беден?”

Арантур пожал плечами и подумал о Сасане и мужчинах и женщинах под акведуком.

- Нет, - сказал он. - Но серебряные кресты трудно найти. Спасибо за ужин.”

—Это было просто превосходно-бобы были так же хороши, как и дома.”

- Давай спросим Каллиникоса, где нам жить.”

Ансу пожал плечами. “Он будет в горах со своей семьей.”

Солнце палило, как враг, и канал вонял, как трюмная вода старого корабля, несмотря на то, что два мальчика плыли на бумажных корабликах.

“Он живет прямо здесь. Прошлым летом он не вернулся домой ” - Арантур пожал плечами.

Он подумал о том, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз видел Каллиникоса, и сколько раз он стучал и не получал ответа. Может быть, аристократ уехал на лето, катаясь в горах …

“Очень хорошо, - сказал Ансу с поклоном.

Они поднялись по ступенькам с террасы на площадь, и каналы исчезли под ними. Они оба остановились, чтобы поклониться Тирасе, чья статуя смотрела на восток, а затем пошли по низкой улице, пересеченной пешеходными дорожками, мостами и балконами. Даже здесь была студенческая милиция. За одной дверью парочка страстно целовалась на прощание, а мужчина натягивал кожаные ремни на другую дверь.

Было прохладнее, но все равно неприятно, и на улице пахло плесенью.

“Вам что-нибудь нужно от нас?- Спросил Арантур, когда они проходили мимо знакомой желтой двери. Его рана болела, и он не хотел подниматься на шесть лестничных пролетов.

“Я возьму свою трубку, - сказал Ансу.

Вместе они добрались до своих комнат, где было так жарко, что в них невозможно было жить, и Арантур мог поклясться, что до сих пор чувствует запах крови Арно.

На коврике лежала большая картонная карточка, которую сунули под дверь, - аккуратно написанная повестка на военную службу.:

Сир Арантур Тимос, Фиделес, Декарк.

Арантур стоял и смотрел на повестку. Война. И никакой Академии.

“Полагаю, я достаточно здоров, чтобы идти, - сказал он. “Мне придется доложить.”

- Генерал скоро отплывает. Может быть, даже сегодня вечером, - сказал Ансу.

“Ты все знаешь.”

Ансу пожал плечами. “Давай посмотрим, сможем ли мы найти квартиру—хотя, если подумать, если мы с тобой собираемся на войну, Далия и Сасан могут просто остаться здесь, не так ли?”

“Пока они хотят размять ноги. Давай все-таки посмотрим на Каллиникоса. Я был плохим другом.”

Они спустились вниз, миновали комнаты Кати и вышли на улицу, где две молодые женщины в желтых камзолах прогуливали по узкой улочке высоких лошадей.

“Все вдруг становятся солдатами, - сказал Ансу.

Они подождали, пока женщины пройдут мимо, и перешли дорогу.

“Как ты думаешь, он будет здесь?- Спросил Арантур.

- Нет, - ответил Ансу и постучал в наружную дверь квартиры Каллиникоса. Арантур привык, что она открыта.

Они подождали, а потом Ансу подошел и заглянул в окна.

- Окна не закрыты ставнями.- Он поднял изящную выщипанную бровь. “Если бы я на месяц уехал в горы,то запер бы ставни.”

Арантур постучал снова.

Затхлый запах здесь был сильнее. Он принюхался, пытаясь определить, где он, и вспомнил о дворянине в маске, стоявшем у лавки Манахера.

В его голове не было никакой связи. - Он покачал головой.

“Он не может быть здесь.”

Но кровать Каллиникоса, с тех пор как он получил свою рану, стояла прямо у окна на улице, потому что молодой человек любил наблюдать за людьми.

- Сделай стремя, - сказал он Ансу.

“Я не привык, чтобы мне приказывали, - сказал Ансу. Но потом он пожал плечами. - Но, конечно. Здесь.”

Худощавый Чжоуец был очень силен, и Арантур шагнул вперед, его голова оказалась на одном уровне с алмазным стеклом окна. Она была слегка приоткрыта; он протянул руку и открыл ее. Затхлый запах окутал его, и он внезапно увидел бескостные тела в зимних лачугах к югу от фермы своего отца.

Ансу его держал.

“В чем дело?- Ансу видел, что Арантур встревожен.

“Что-то мертвое, - сказал Арантур. Ему пришлось сесть на ступеньку и обхватить голову руками—сочетание болезней. Его живот свело судорогой от боли, и он подумал, что, возможно, немного кровоточит, но настоящая боль была в голове. - Колдовство!- он сплюнул, как будто мог выплюнуть вкус. От этого у него заколотилась голова.

Ансу вернулся к двери и постучал в нее.

“Он арендует все здание?- спросил он.

- Наверное.”

Арантур понятия не имел, кто живет в доме Каллиникоса, но этот человек был богат, и у него было несколько слуг. Арантур попытался сосчитать их в уме: Чираз, дворецкий, хорошо говорящий, подобострастный и иногда забавный; горничная ... еще один камердинер? Лакей? Он однажды встречался с сестрой Каллиникоса, но она была в Арсенале, а не в Академии. Военный инженер.

Поскольку Арантур жил на верхнем этаже такого же дома с тремя другими студентами, казалось почти неприличным, чтобы один студент и его слуги использовали так много места.

- Дверь заперта?- Спросил Арантур. “Этого не должно быть.”

- А мы должны это делать?- Спросил Ансу. “Я стараюсь не придираться к закону, как вы, жители Запада, игнорируете многие из них, но мы вламываемся в чужой дом.”

Арантур поднял щеколду и прижался плечом к двери.

Она слегка подалась, словно оттолкнулась от чего-то мягкого. Внезапно раздался гул. Дверь приоткрылась, и оттуда с жужжанием вылетела дюжина больших синих мух.

Арантур хотел было остановиться, но Ансу передумал и навалился плечом на дверь. Они поднялись, и дверь медленно, почти влажно открылась, и что-то в ней шевельнулось. …

Трупу было около недели, а то и больше. Кости сгнили, а плоть почернела, больше похожая на мешок с гниющим мусором из кожевенного завода, чем на человека, образ которого был слишком хорошо знаком Арантуру.

Наконец Ансу выругался на своем языке. Он вышел на улицу, развязал пояс и закрыл им лицо.

“Такие миазмы могут убить, - сказал он.

Арантура интересовали не столько астрологические и герметические следствия, сколько присутствие в воздухе запаха колдовства—злобного маджика, причем достаточно свежего, чтобы затхлый запах остался в воздухе, как запах застарелого пота в борделе.

Он действительно не хотел идти дальше. Он уже знал, что найдет. Но демон был на нем, как он теперь считал, дух, который оживлял его, и это заставляло его двигаться вперед, навстречу опасности.

Он перешагнул через мешок с трупами и вышел в холл. Впереди поднималась лестница. Он никогда не поднимался по ней. Каллиникос жил через дверь слева, и из трупа вытекала ужасная коричневая жидкость, пятнистая и желчная.

- Почему мы должны это делать?- Спросил Ансу. “Ну, тогда ладно, - сказал он и протиснулся внутрь. Он был стройнее Арантура и не потревожил труп.

Однако мух снова потревожили, и они порхали и жужжали, как безумные стражи врат смерти. У Арантура пронзительно болела голова.

Дверь во внешнюю комнату Каллиникоса была закрыта. Арантур потянул за ручку, она открылась и скользнула назад, открыв красивую комнату с шелковыми портьерами и двумя прекрасными серебряными лампами. На полу между ними лежал еще один мешок для трупов, Бескостный и просачивающийся на Аттианский ковер. Даже с расплавленным черепом и без костей лицо дворецкого Чираза было узнаваемо.

Ансу отвернулся, и его вырвало.

Арантур призвал свою новую сафиановую работу-простое заклинание, гораздо более легкое, чем заклинание” внутреннего Бога". Он сосредоточился и работал, выписывая в воздухе перед собой буквы жидкого огня—быстрая, аккуратная каллиграфия справа налево.

В тот же миг его глаза увидели силу. Он произнес заклинание днем раньше, в храме, с несколькими забавными эффектами, включая почти слепоту от всех излучающих артефактов.

В храме доминирующим цветом, представленным заклинанием, был золотисто-желтый, с несколькими ярко-синими и красными оттенками и одним ярко-зеленым.

Здесь, среди зловония смерти, доминирующим цветом было что-то среднее между темно-красным от старого вина и красно-коричневым от свежего мяса, испещренного уродливыми органическими серо-коричневыми прожилками.

Проклятие. Намеренное, злобное проклятие.

“Ничего не трогай, - сказал Арантур.

“Мы вляпались по уши, - выдавил из себя Ансу.

“Да.”

И все же демон, который бросал ему вызов, толкал его вперед, в водоворот тошнотворной Красной смерти.

Он работал над очищением от утешений. Он сделал это внутренне, не прикасаясь к своему кристаллу, по-Сафиановски. Это была странная амальгама; он писал на ветрах магии каллиграфическим почерком Сафири, но слова принадлежали давно умершему эллинскому философу.

Это сработало.

Он взял заметный укус от проклятия.

- Он помолчал.

“Ты понимаешь, что делаешь?- Спросил Ансу.

“Нет.”

Живот Арантура был влажным, и это было глупо, возможно, даже глупо.

Он отступил назад и склонился над телом дворецкого. Одна безвольная перчатка держала …

Кристалл курии.

Он вынул нож из ножен на шее и осторожно приподнял цепочку на кристалле. Он даже не притронулся к ней, просто положил в сумочку.

“Я должен знать, там ли мой друг, - сказал Арантур.

Ансу схватил его за плечо. “Нет. Через полчаса мы сможем войти туда вместе с Курвеносом. Или Магистром Искусств. Это глупо. Послушай меня, Тимос. Ты как Одержимый-ты не должен этого делать!”

Арантур двинулся вперед, навстречу клубящемуся красному проклятию.

Ансу схватил его за плечи и оттащил назад.

- Нет, - сказал он. - Вон отсюда, сейчас же.”

Арантур смирился с поражением. Он вышел вслед за Ансу из комнаты, перешагнул через первый труп и вышел на улицу, где было сравнительно прохладно и приятно.

- Иди за помощью, - сказал Ансу.

- Почему я?”

Ансу улыбнулся. “Я абсолютно уверен, что не вернусь туда один.- Он подмигнул. “Но не ты ... я думаю, тебе следует обратиться за помощью.”

Пятнадцать минут спустя Арантур нашел Магистра Искусств и магоса Ситтара целителя, которые пили вино в столовой Академии. Курвеноса Несущего Свет нигде не было видно.

Арантур поклонился и начал:

- Каллиникос—вы его знаете?- спросил он Магистра Искусств.

- Она кивнула. “Он всего лишь самый богатый студент.—”

“Да, да, - выплюнул Арантур. “Я думаю, что его убили. С помощью колдовства. Проклятие ... все еще живо. Его дворецкий мертв ... он держал Кристалл курии, и я думаю, что ... …”

Ситтар протянул руку скорее силой, чем пальцами, и взял кристалл Куриа, который Арантур держал на цепочке.

“Ты его трогал?- спросил он.

“Нет, - ответил Арантур.

Ситтар проигнорировал его и бросил что-то, что вспыхнуло темно-фиолетовым синим, пересекая его усиленное зрение. Другие мастера, сидевшие за другими столами, подняли головы на открытую демонстрацию силы; один поднял сияющий набор золотых щитов, насекомоподобных и каким-то образом диких, несмотря на здоровое золотое свечение.

- Веди нас туда, - сказал Магас.

Арантур бегом повел их вниз по склону холма к комнатам Каллиникоса. Он с облегчением увидел Ансу, прислонившегося к углу здания в тени.

“Прямо за дверью находится жертва проклятия или костной чумы, - задыхаясь, проговорил Арантур.

В следующие три удара сердца Ситтар выбросил больше энергии, чем Арантур когда—либо видел-массивный и взаимосвязанный набор защит и улучшений. Он позвал, и на его кулаке появился маленький ястреб-перепелятник, и он швырнул птичку в дверь. Даже когда он двигался, множество крошечных чешуек золотого света, казалось, спиралью выходило из его руки, росло и закручивалось, пока он не был покрыт прозрачными золотыми спиралями, своего рода формой цветка.

Даже среди страха и ужаса Арантур обратил на это внимание. Он достаточно хорошо понимал этот принцип. Это был очень мощный щит, построенный из сотен маленьких взаимосвязанных щитов. Неудача одного не приведет к неудаче целого.

Мастер Искусств бросил один раз, и Арантур не мог видеть результат ее броска, за исключением того, что она, казалось, светилась на краю его зрения.

Ситтар вошел в дверь.

Магистр Искусств достала из сумочки на поясе маленькую черную палочку и сломала ее. Затем она последовала за Ситтаром.

Ни один из них не появился. Изнутри не доносилось ни звука, и когда часы пробили полдень, появилась высокая щегольская фигура, двигавшаяся быстро, но с достоинством. Это был человек, которого они называли Арлекином, и он кивнул Арантуру.

- Мы снова встретились. Меня вызвали, - сказал он.

Арантур объяснил.

“Я подожду своего товарища, - сказал Арлекин.

После долгой паузы послышался звук, как будто играли в барабаны, порыв ветра, и вдруг между зданиями появился извилистый хвост. Пыль начала подниматься с улицы прежде, чем зеленый дрейк приземлился, хвостом вперед, низко паря, его крылья были угловатым пятном на узкой улице.

“Ты звал?- сказал дракон.

Арлекин рассмеялся.

Чжу Цзинфу!- воскликнул Дракон и перешел на быстрый жидкий язык. Артур догадался, что это Чжоу Янь.

Ансу поклонился и ответил тем же.

В дверях появился Магас Бенвенуто; волосы ее были закутаны в тюрбан.

Панлонг!- она звала. - Клянусь богами, ты нам нужен.”

Дрейк ухмыльнулся - поистине устрашающее зрелище.

- Всегда к вашим услугам.”

Дрейк сложил крылья, пошевелился и протиснулся в дверь.

- Dissssgusssting” - прошипел Дрейк по-эллински.

Арлекин отряхнул затянутые в перчатки руки о разноцветные чулки.

- А, ну ладно.- Он шагнул в дверь.

Мгновение спустя появилась дюжина закованных в доспехи всадников. Арантур никогда не видел на улицах города всадников в полном вооружении. Они явно был не одни. Горожане, ополченцы и приезжие мастера стояли, словно окаменев, и смотрели, как по улицам галопом скачут закованные в доспехи фигуры. Копыта их тяжелых коней стучали по камням мостовой, высекая искры и посылая раскаты грома, который эхом разносился по городу.

Бронированные фигуры опустили забрала.

“Меня вызвал Магистр искусств, - сказал один из рыцарей в доспехах, спешиваясь.

Он был большим, таким же высоким, как Арантур, и его броня была сочленена от забрала до сабатона на ноге. Он явно был Магдалиной.

“Она там, - сказал Арантур. - Произошло убийство с помощью колдовства-возможно, проклятие.—”

“Ты Арантур Тимос, ученик, - сказал человек в доспехах. “Убийство. С помощью колдовства. Внутри участка. Мужчина повернулся к своим спутникам. “Спешиться.”

Еще пять фигур в доспехах, с закрытыми забралами, безымянные и чем-то похожие на автоматы, спешились. Самая маленькая из них, похожая на женщину, вытащила из седельных ножен длинную фугу. Остальные обнажили мечи-длинные мечи с простыми крестовыми рукоятями.

“Это колдовство, - настаивал Арантур.

Первый рыцарь поклонился. - Мы Магдалены. Мы можем иметь дело с колдовством.”

“Там внутри Дрейк и три человеческих мага, - сказал Ансу. “Наш друг.”

- Приятно слышать, - сказала безликая женщина. “Мы будем осторожны.”

94

В конце концов выяснилось, что проклятие коснулось трех домов—дюжина людей погибла ужасной смертью, да и то лишь на треть больше, чем погибло бы, если бы Академия была на сессии. Арантура пришлось отнести обратно в храм и уложить в постель, прежде чем Магдалина, Дрейк и три мастера вышли из покоев Каллиникоса.

Прошел еще один день, и пришел Курвенос.

- Молодой Каллиникос был убит коцыфом, - сказал он. - Ужасный способ умереть, как медленный яд. Хуже.”

- Хуже?- Спросил Арантур.

Курвенос пожал плечами.

- Скажи ему, - сказала Далия. - Перестань прятать эти вещи, клянусь Светом, Курвенос. Просто скажи ему.”

- Он съел его сердце, - сказал Курвенос. - Понемногу за раз. После того, как заклинатель использовал его в качестве вектора для извращения кристаллов Куриа дома, так что когда дворецкий попытался спасти его, он буквально убил себя. Чье-то представление о юморе.”

Арантур несколько раз моргнул.

- Она парализовала его, а потом съела глаза и сердце, - сказала Далия. - Потому что Слуга ненавидел его. Или хотел сделать из него пример. Это мое предположение.”

Арантур моргнул, пытаясь избавиться от этого образа. Они вчетвером обедали в "Санне" в полном великолепии. Он посмотрел на Далию, и она встретилась с ним взглядом.

- Потому что Каллиникос спал с его женой.”

“Я знаю, - сказала она и вышла из комнаты.

Курвенос покачал головой. “Это одна из возможных причин, но, боюсь, есть и другие. А теперь мы должны выяснить все о нем. Потому что нам нужно понять, почему Слуга сделал это, если решение действительно так очевидно.”

“Он спал с женой Усманоса, - сказал Арантур.

Курвенос пожал плечами. “Я слышала это от Далии. Но это не похоже ... на том же уровне ... как долгосрочные планы Слуги.”

“Думаю, что да, сэр.”

Курвенос недоверчиво развел руками. “Это гораздо сложнее, чем просто секс, - сказал Несущий Свет.

Арантур пожалел, что здесь нет Дракоса. Дракос поймет; люди, подобные Слуге, не видят разницы между оправданием своих сиюминутных потребностей и высшим благом.

Курвенос был слишком наивен. По крайней мере, так думал Арантур.

Когда Курвенос ушел, Арантур некоторое время сидел один. И вдруг он заплакал. Он уже начал сомневаться, не проклят ли он. Вокруг него умирали люди.

Он плакал, и это было лучше для него. Ситтар, мастер-целитель, подошел, осмотрел его живот и снова накрыл его.

- Это было ужасно?- Спросил Арантур.

Ситтар кивнул. Он молчал, пока не вымыл руки.

- Да, - сказал он. - Дюжина убитых, и за что? Месть одного больного ублюдка за то, что ему наставили рога? Ситтар покачал головой. - Или Каллиникос был одним из них и обратился, как некоторые из нас теперь думают?- Он присел на край кровати. “Я не могу притворяться, что понимаю, что происходит. Это все равно что пытаться найти дорогу в метель.”

- Обратился?- Ошеломленно спросил Арантур.

“Вероятно, мне не следует говорить тебе об этом, но Каллиникос, возможно, был одним из их младших членов. А потом он ушел или перестал общаться со Слугой. Может быть, он передумал. Возможно, он никогда не соглашался с ними. Ситтар пожал плечами. - Все старые дома связаны между собой группировками, которые слишком стары, чтобы мы, крестьяне, могли их понять.”

- Драксос!- Артур сплюнул.

Мастер Ситар встал. “Я приехал с фермы. Мне вдруг захотелось вернуться к ней.”

95

Похороны Каллиникоса должны были состояться через два дня, и Арантур нуждался в них, чтобы прийти в себя. Он попробовал немного потренироваться, попрактиковавшись в некоторых домашних танцах и в “правиле”, которому научился у монтанте. Танцы заставляли его думать об Альфии, о доме, о ферме.

Фракции, очевидно, были там. Он видел на улице людей с оружием-большинство из них были ополченцами, но другие в цветах Домов, и очень много Львов, и некоторые Белые. Он увидел человека с белой повязкой на голове и еще одного, одетого в черную тряпку, обвязанную вокруг одной ноги, и предположил, что они члены фракции. Он до сих пор даже толком не знал, что это за стороны. Интересно, когда приедет Нения? У него было время, и он написал ей письмо. Оно была длинным и почти ни о чем не говорило: о школе, о том, как трудно найти себе место.; затем, к собственному изумлению, он обнаружил, что пишет Нении обо всех проблемах в своих отношениях с Далией. Как бы глупо это ни выглядело, он передал запечатанное письмо принцу Ансу, чтобы тот погрузил его в фургоны Фосса.

В тот же день он вышел вместе с Сасаном к воротам Лоники и доложил об этом Кентарку Эквусу из кочевников, потому что тот проверил казармы городской кавалерии и обнаружил, что они пусты. Эквус был единственным офицером, которого он знал.

Мужчина был одет для службы при дворе: белые бриджи из оленьей кожи, алый камзол и маленькая меховая шапочка, отделанная золотом. Он посмотрел на карточку Арантура и постучал ею по столу.

Появился солдат с парой длинноствольных кремневых пистолетов.

- Милорд, - сказал он.

- Спасибо, Гули, - сказал Эквус. - Послушай, старина, все это ужасно необычно. Вы явно ранены, но не явились по вызову, что делает вас дезертиром, а потом генерал захотел видеть вас штабным курьером ... - он покачал головой. “Шокин, наверное, неправильные. У меня там все написано Тай Драко. Ты хочешь пойти?”

Арантур кивнул. - Да, - выдавил он из себя.

“Молодец. Вы были другом юного Каллиникоса, да? Гвардейский офицер пристально посмотрел на него.

- Да, сир.”

Эквус кивнул. - Его сестра-военный. Знаете?”

- Нет, сир.”

- Идешь на похороны?”

- Да, сир.”

Эквус кивнул. - Увидимся там. А до тех пор, если у вас возникнут вопросы, обращайтесь ко мне.”

Арантур и Сасан шли назад по улицам, заполненным повозками, длинный поезд из них медленно двигался к борту транспортов у причалов.

Арантур покачал головой. “Они долго готовились к этому, - сказал он.

Они с Сасаном подошли к акведуку, и Арантур понял, что боится идти в восточные районы. Он сделал это сам. А позже, после урока фехтования и упорных схваток с тяжелым и легким оружием, у него заболел живот. Он снова пошел домой вместе с Сасаном, осознавая, что фракции все еще маячат на краю чего-то.

96

На следующий день, в день похорон, он надел свои лучшие черные одежды. Когда он полностью оделся, то потянулся за своим вооруженным мечом, но что—то—какой-то талант к драматизму-заставило его пристегнуть старый меч, Несмотря на то, что он был длинным и тяжелым. Это был успокаивающий вес на его бедре.

Он посмотрел на себя в зеркало Арно и нахмурился. Он все еще обдумывал увиденное-следы боли и выздоровления— - когда появилась Далия, и он загнал ее в угол.

“Весь этот город подобен огню, готовому вспыхнуть и ожидающему кристалла курии, - сказал он.

- Она кивнула. - Я знаю. Я только что видела Львиные Маски, пытающиеся затеять драку с толпой Красных. Раньше они были союзниками.”

- А Драко знает?- Спросил Арантур.

Далия прикусила губу. “Мы опоздаем на похороны.- Она не была хорошей лгуньей, и ее уклончивость была очевидна.

Однако у нее было хорошее чувство времени, и Арантуру пришлось поторопиться. Он вышел вместе с Сасаном, Далией и Ансу на площадь, пересек Академию и спустился в самую красивую часть города, где дворцы знати стояли на длинном канале. Генерал отплыл накануне с более чем сотней кораблей, очевидно направлявшихся к берегам Атти, и улицы все еще были заполнены солдатами и домовыми Браво. У Арантура было такое чувство разочарования, как будто он посетил оперу без финала. Генерал ушел к Атти, слуги Чистых были схвачены, и все, казалось, забыли о нем. Его часть истории была закончена.

Никто из четверых почти не разговаривал. Было очень жарко—так жарко, что черный шерстяной камзол казался доспехом,—и пот струился по спине Арантура, собираясь на талии. Но он был счастлив, что ходить стало не так трудно, и благодаря некоторым очень сильным магам он не потерял мышечную массу.

- Магистр Искусств вернется осенью, - сказала Далия. “Я увижу ее после похорон вместе с Сасаном.”

Арантур кивнул. “Сасан может работать с гримуаром, - сказал он, как он надеялся, самоотверженно.

Он не упомянул, что видел Магистра Искусств, хотя и мимолетно. Она ничего ему не сказала.

- Нет, не могу, - ответил Сасан. - Я тоже не люблю, когда обо мне говорят в третьем лице. Нет, один талант, которого мне совершенно не хватает, - это сила. Но я уверен, что смогу помочь тебе быстрее выучить Сафири.”

Ансу взглянул на Далию. - Нашла нам жилье?”

- Нет, - ответила она. “И вообще, почему это моя работа?”

Ансу пожал плечами. “Вы благородного происхождения и местный житель.- Он снова пожал плечами. “Все остальные-иностранцы того или иного типа, да?- Потом он смягчился. - Арантур отправится с военной экспедицией. Думаю, я тоже пойду. Последние корабли снабжения не уйдут в течение трех дней, а потом вы двое можете занять нашу комнату. Нет необходимости искать.”

Далия остановилась. “Ты пойдешь с армией? К Атти?”

Арантур пожал плечами. “Я узнаю сегодня.”

Она вздохнула, и они начали спускаться по длинным ступеням к набережной, длинному парку на южной стороне длинного канала. Во времена Первой Империи это был дворец с висячими садами, но Тирасе отдал его городу. Почти триста мраморных ступеней вели от студенческих домов под солнцем вниз, к набережной, и бронзовые перила были отполированы тысячами студентов. Великолепная бронзовая статуя морского бога Поседаоса была тронута на счастье так много раз, что его лицо расплылось в безносой улыбке. Ткач, которого Бизы иногда называли тихо, стоял напротив. Складки ее халата были почти гладкими.

“Ты действительно думаешь, что мы можем просто ... вернуться в Академию?- Спросил Арантур.

Далия пожала плечами. - Да?- Это был не только вопрос, но и ответ. - Все меняется. Разве один из философов до Первой империи ничего не говорил ?..”

“Один из наших говорит, что нет ничего постоянного, кроме перемен, - сказал Ансу.

Арантур подумал о своих родителях, об Альфии, о гостинице в Фоссе и о мире, в котором он вырос почти взрослым, где все, по крайней мере, казалось таким же каждый день. Крупный рогатый скот и овцы; пшеница и просо, ячмень и овес; скот, виноград и оливки.

Он думал об Альфи с чувством вины и беспокойства, гадая, что заставило его заняться с ней любовью и каков будет результат. И про дурацкое письмо к Нении.

Спускаясь по длинной лестнице, он думал очень много неприятных мыслей, пока Ансу не легонько не толкнул его в плечо.

“Ты не настолько болен, - сказал он. - Я рассчитываю, что ты будешь развлекать меня.”

- Я?- Спросил Арантур.

Далия подавила смешок. “Большую часть разговоров ведешь ты.”

Сасан продолжал спускаться по ступенькам.

“Не слушайте их.- Он засмеялся. - Последний, кто спустился на дно, покупает вино после похорон.”

“Неужели ты ничего не принимаешь всерьез?- Спросил Ансу.

“Я привык. Посмотри, до чего это меня довело, - сказал Сасан.

Арантур встал между ними и начал перепрыгивать через две ступеньки.

- Ублюдок!- Крикнул Сасан на Сафири.

97

Если город был подобен готовому костру, то похороны-это трутница. Церемония была долгой и очень благочестивой: Софийские похороны в строгом храме из белого мрамора, без каких-либо украшений, кроме эстетической чистоты колонн. Но Конгрегация была четко разделена на три части, и аристократы носили цвета своих Домов и ошеломляющее разнообразие знаков альянса. Почти никто из этих трех групп не разговаривал с другими группами. Все они, мужчины и женщины, были вооружены.

Когда церемония закончилась, отец Каллиникоса, его младший брат, сестра и мать выстроились в ряд, приветствуя гостей, которых проводили в сад, чтобы накормить. Арантур стоял позади Далии, и мать Каллиникоса обняла ее.

“И Вы были в брачных списках друг друга, - сказала она, всхлипывая.

Далия кивнула.

“Я Хангела из племени Кутри. Он был таким милым мальчиком. Если у тебя заячьи мозги” - сказала она, и Далия улыбнулась. Хангела расцеловала ее в обе щеки. “Вы, вероятно, слишком хорошо воспитаны, чтобы упоминать, что он занимался театром.”

Арантур поклонился, и Хангела как раз повернулась к нему.

“Мы были там в ту ночь, когда Микал и Император обеспечили Ниобе все необходимое.”

Мать Каллиникоса пристально посмотрела на него. “И что же это такое? Вы были его соседом по комнате?”

- Нет, миледи. Я был его другом. Я жил через дорогу, и ваш сын очень любезно кормил меня во многих случаях. Арантур поклонился.

Хангела положила знакомую руку ему на плечо. “Из какого вы дома, молодой человек?”

Отец Каллиникоса обернулся. “Ты и есть Тимос? Парень с мечом?”

Далия улыбнулась. “Так и есть.”

- О, Микал был о тебе высокого мнения, - сказал Каллиникос Примо. “И так хорошо, что у него были друзья-Арнауты. Не так ли? Черт возьми, мы ведь только сейчас с тобой познакомились.”

Его тон был фальшивым, а глаза, казалось, смотрели сквозь Арантура.

“Я хочу услышать историю Ниобы, - сказала Хангела. - Когда мы едим.”

При слове "Арнаут" выражение дружеской фамильярности исчезло с ее лица.

Очередь двинулась дальше, и Арантур вошел, стараясь не чувствовать ... Смутного гнева, который вызывал в нем каждый комментарий Арнаута.

“Это их палаццо прямо за каналом, - сказала Далия.

Она указала на здание из розово-серого мрамора с искусно расписанными колоннами между мириадами арочных окон.

Арантур пожал плечами. “Я знал, что он богат.”

Далия горько рассмеялась. “Как ты думаешь, наш драгоценный светоносец рассказал им, как умер их сын и почему? Она огляделась и увидела, как молодой человек в красно—черно-желтой повязке толкнул высокую женщину в полосатых чулках-не по-джентльменски толкнул. Она потянулась за кинжалом, но другая женщина схватила ее за руку.

“Если кто-то не остановит это, у нас повсюду будет кровь, - отрезала Далия.

Она покинула Арантура, не дожидаясь ответа, проталкиваясь сквозь толпу аристократов к женщине, которая могла быть только ее матерью—те же волосы, тот же взгляд спокойного ума.

В стороне стоял один человек: высокий, с длинными темными волосами, аккуратной бородкой и усами, прямыми, как стрела. Он был одет в красно-черные Домашние цвета с желтой бархатной нашивкой на груди. Другие мужчины и женщины, одетые в желтые и красные свитки, приходили и уходили, ухаживая за ним. Арантур заметил, что Каллиникос Примо принес ему чашу вина.

Арантур повернулся, взял с подноса Кубок красного вина и заметил, что наемный слуга-Арнаут. Их глаза на мгновение встретились, и Арантур позволил себе легкую улыбку, которую повторил его собеседник.

“Ditë e mirë për ju” - тихо произнес он на родном языке, и улыбка мужчины стала еще шире.

- Да пребудет с тобой Орел, брат, - сказал он. “Они все сумасшедшие, да?”

Арантур кивнул человеку в красно-черном. “Вы знаете, кто это?”

- Брат, это знаменитый верит Роарис, - сказал арнаутский официант. “Мы ему не нравимся, держись от него подальше.”

- Большое спасибо, - сказал Арантур. - Да благословит Орел твои труды, - добавил он.

Официант поклонился и пошел дальше.

“Это был Арнаут?- Спросил Сасан.

- Да, - сказал Арантур. “По крайней мере, диалект моей долины. Этот джентльмен откуда-то из-за горы.”

Сасан кивнул, потягивая белое вино. Он был аккуратно одет и выглядел совсем по—другому-более мускулистым, с менее впалыми щеками. Но он казался таким же Арнаутом, как и Арантур, или даже более того, в обтягивающих чулках под фустанеллой из льна, в великолепном красном бархатном камзоле без рукавов и шелковом тюрбане, который менял цвет, когда он ловил свет, сине-зеленый на Золотой.

“Это мой лучший тюрбан! Арантур рассмеялся, но ему было не до смеха.

“Да, это очень мило.”

Сасан улыбнулся и погладил его, поправляя бахрому. Он также носил шамшир, который он взял в бою, лихо просунув его через пояс, который был, несколько дерзко, в зеленых и золотых цветах дома Далии.

Сасан был экзотичен, и Арантур видел, каким красивым его находили люди.

Словно прочитав его мысли, Сасан поставил кубок с вином на стол и повернулся.

“Она любит меня не больше, чем тебя, - сказал он.

Арантуру хотелось смотреть куда угодно, только не в эти черные глаза.

- Я действительно ... …”

Он даже не знал, что собирается сказать. Действительно хотел еще один шанс? Действительно взвинчен? Действительно рад за тебя? Неужели он никогда не знал, кто она такая?

- Он покачал головой. - Ты спас мне жизнь.”

Сасан тонко улыбнулся. “Я тоже так думал. И это дает мне надежду, потому что у меня было много причин умереть и слишком мало, чтобы жить.- Он положил руку на плечо Арантура. “Я—”

- Неважно, - сказал Арантур. “Действительно. Я все испортил, а ты ... она …”

Он немного помахал руками, а потом они с Сасаном заключили друг друга в объятия.

“Я мог бы вернуться в турикс завтра, - сказал он. - Пожалуйста, помоги мне ... чтобы я этого не сделал.”

Арантур улыбнулся. - Вполне справедливо.- Он пожал плечами. - В любом случае, это ее выбор. …”

Сасан ухмыльнулся. - Может быть, и мой выбор тоже, а?- резко спросил он.

“Справедливо, - сказал Арантур.

“Хорошо. Потому что я хочу работать с тобой. Научи меня языку. Может быть, напишу еще раз. Я знаю ... я знаю, что она не для меня, но она заставляет меня чувствовать себя живым, а не мертвым. А другой человек, который заставляет меня чувствовать себя живым, - это ты. А?”

Арантур схватил второй кубок вина. “За Далию, - сказал он.

Сасан кивнул. “За это я могу выпить.”

И вдруг все опустились на колени.

Пришел Император. На этот раз он не был инкогнито; он был одет в Черное и золотую одежду, и носил меч с бриллиантом размером с яйцо на рукояти. Рядом с ним Иралия сияла так же ярко, как драгоценный камень на рукояти меча. За ними стояли двадцать Топоров Имперской Гвардии. Топоры считались неподкупными и считались лучшими клинками в мире.

Император поздоровался с родителями и обнял их, а затем коротко заговорил со старшим сыном.

“Он принесет клятву верности, - сказала Далия. “Все наследники должны это сделать. Таков закон.”

- Король умер, Да здравствует король!- Спросил Ансу.

За его спиной стояла женщина благородного происхождения в юбке из алого шелка, словно пытаясь овладеть чужеземным принцем.

“Что-то в этом роде, - сказала Далия.

Они все сели есть. Каллиникос Примо произнес короткую речь, поблагодарив всех присутствующих и попросив их сесть так, как они хотели, без церемоний, как хотел бы его сын. Имперские топоры вращались, и внезапно температура остыла; не было никаких рук на рукоятях мечей, и очень мало позерства между фракциями.

Примерно в то время, когда Арантур допивал вторую порцию полпо, блюда из осьминога, стул позади него сдвинулся. Он обнаружил, что Хангела сидит рядом с ним, с его сестрой, которую он однажды видел и которая показалась ему знакомой.

“Арантур Тимос, - сказала она. - Это моя дочь Елена.”

Молодая женщина, года на три старше Арантура, улыбнулась. У нее были рыжевато-каштановые волосы и веснушки, одета она была щегольски-в кружевную рубашку и длинное бархатное пальто.

“Мы уже встречались, - сказала она. “Ты сделал моего брата лучшим клинком, это точно!- Она пожала плечами.

“Так расскажи мне эту историю о Ниобе, - потребовала Хангела у Арантура.

Далия наклонилась вперед. “Мы были там в качестве платных гостей, - начала она. “Мы даже не знали, что Микал участвует.”

Арантур кивнул. - Эффект был ошеломляющий. Превосходный. Когда Аплун пускал свои отравленные стрелы, они горели зеленым ядом …”

Далия рассмеялась. “В любом случае, после этого я хотел Арантура, чтобы встретиться с некоторыми из моих друзей, и моим двоюродным братом, и моей сестрой Розой.”

- А-а, - протянула Хангела.

Этот небольшой выдох содержал много информации о ее взглядах на женщин, ставших актрисами, особенно женщин из благородных семей.

Елена Каллиникос бросила на мать раздраженный взгляд. “Мать. Теперь у женщин есть карьера. Я буду инженером.”

Хангела фыркнула.

Арантур пошел дальше. “Мы столкнулись с Микалом за кулисами. Мы обнаружили, что маг был болен,и он вызвался сделать эффекты. Император помог ему.”

“Это неправда, - сказал Император.

Арантур вскочил на ноги.

- Неофициально!- тихо сказал Император. “Мы не при дворе. Если бы это было так, я бы не бродил здесь.”

Арантур обернулся и увидел, что один из Топоров стоит у него за спиной, положив руку на кинжал Арантура.

“Не о чем беспокоиться, парень, - сказал мужчина. “Просто пообщаемся. И не делай ничего по-настоящему внезапного, например.”

Хангела покачала головой. “А что не так?”

“Это был не я, - сказал Император.

“Это была я, - сказала Иралия.

Ее улыбка ослепляла, а паутина власти окутывала ее туманом принуждений и улучшений. Хангела протянула руку, словно против своей воли, и взяла Иралию за руку.

- Микал был великолепным заклинателем и обладал прекрасным талантом. У него просто не было запаса энергии, необходимого для всего представления. Иралия посмотрела на императора. “Мне так нравилось работать с ним.”

“Это правда?- Спросила Хангела. - Микал был хорош в этой "эффектной" магии?”

Император поклонился. - Я не собираюсь становиться театральным критиком. Но у него был талант. Он был также забавным и верным, сочетание, которое редко можно найти в наши дни.”

Арантур обнаружил, что ударение на слове "верный" не в его характере. Беспокоящий. Как будто император ожидал какой-то реакции.

Хангела извинилась и присела в глубоком реверансе. - Да благословят вас боги, Ваше Величество.”

Но ее глаза поблагодарили Иралию. Она покраснела и, возможно, даже рассердилась.

Елена Каллиникос поклонилась. - Ваше Величество, - сказала она. “Мне пора на борт.”

- Он улыбнулся. - Господин Каллиникос, я знаю, что мой город хорошо защищен такими, как вы.”

Женщина-Каллиникос закатила глаза.

Император обернулся и улыбнулся Иралии. - Право же, я должен вознаградить вас за Ваш вклад в искусство.”

“Не говори глупостей, - сказала Иралия.

“Я мог бы дать тебе рубины, которые Вольта только что дал мне, чтобы откупиться от МОЕГО гнева, - сказал он беспечно.

“Ему бы это не понравилось, - удовлетворенно сказала Иралия.

Арантур увидел, как вздрогнула Леди Хангела.

“Ты можешь носить их в волосах, - сказал Император.

Он коснулся ее волос-очень интимный жест, который был одновременно романтичным и естественным.

Затем его взгляд, почти такой же напряженный, как у Иралии, упал на Арантура, как линза, питаемая солнцем.

- Он улыбнулся Арантуру. - А, Сир Тимос. Как поживает мой ридер?”

“В целости и сохранности во внутреннем храме, - ответил Арантур. - Сир.”

Император кивнул. “И это тот самый Сафиан?”

“Неужели остался только один из нас?- Спросил Сасан.

Император поморщился. “Прошу прощения, сир. Я знаю Далию, и я знаю Арантура Тимоса, и я знаю принца Ансу—остается только ты.- Он улыбнулся пустой улыбкой, которая у менее опытного политика могла бы быть горькой. “Я знаю, что вы четверо сделали вместе с другими храбрецами. Я хочу поблагодарить вас.”

- Не бросайте цветы, просто посылайте деньги, - сказал Сасан.

Император рассмеялся. Как и Далия.

- Так говорит моя сестра, - добавила Далия.

Император поклонился. “Может быть, мы договоримся, чтобы эти четверо навестили меня вместе с Курвеносом и Драко?”

“Он у меня, - ответила Иралия. В руках у нее был прямоугольник света, и она писала рубиновым пером на сияющей странице силы. “Я могу пригласить их на личную аудиенцию после вашего официального примирения ... завтра.”

Император скорчил гримасу. - Афра, это завтра?”

- Да, - ответила она.

Император вздохнул.

Арантур зачарованно наблюдал за происходящим. - Ты научишь меня этому?”

Иралия нахмурилась в притворном ужасе. “Разве я не прошу и не прошу тебя навестить меня? Я сижу одна в своей башне, жду, надеюсь. …”

Император улыбнулся. - Теперь ты вляпался в это дело.”

Он улыбнулся и ушел, и Арантур почувствовал, что легкое давление на его спину исчезло; когда он посмотрел, Топора уже не было.

Далия встала, а с ней и Сасан. “Я ухожу, встречаюсь с Магистром Искусств.- Она улыбнулась. “Мне все еще не нравится твоя Иралия. Она похожа на дешевую шлюху, переборщившую и написавшую слишком много.”

Сасан покачал головой. “Не могу согласиться. Она ... замечательная.”

Далия закатила глаза. - Макияж, подтяжка и действительно прекрасное декольте-вот и все, что нужно девушке, - с горечью сказала она. Она положила руку на рукоять меча. - Но Елена мне понравилась. Почему я не наткнулась на нее раньше?”

Арантур почувствовал, что ему хочется, чтобы Сасан сделал какое—нибудь замечание-что-нибудь такое, что заставило бы Далию расслабиться.

- Я нахожу Иралию чрезвычайно привлекательной, - сказал Сасан. “Арантур, эта богиня просит тебя навестить ее, а ты так и не пришел?”

Арантур не смотрел на Далию. “Мы были очень заняты.”

Глаза Далии сузились, но ненадолго.

“Тебе нужна работа, - сказала она.

Она чмокнула Арантура в щеку, что, казалось, было лучше, а потом Арантур сел рядом с Ансу.

Ансу приподнял бровь. “Он дурак, - сказал принц. - Вообще-то, почти все дураки.”

Арантур только покачал головой, когда все встали, чтобы попрощаться с императором. Послышалась какая-то толкотня; поток людей, ожидавших выхода, вышел, и стулья опустели.

Подошел мужчина и поклонился: мужчина среднего роста, в очень дорогой одежде, в тонком темном шерстяном камзоле, скроенном под Арнаутскую фустанеллу.

“Вы меня не знаете, - сказал он, поклонившись принцу Ансу.

“Нет, сэр, - ответил Арантур, поднимаясь. А потом он это сделал.

- Полагаю, что технически я мог бы арестовать вас, - сказал мужчина с легкой улыбкой.

- Центарк Эквус, - сказал Арантур, улыбаясь. - Позвольте представить вам принца Ансу.”

“Мы уже встречались, - спокойно ответил Эквус.

“Аааа. Для преступника-дезертира вы очень хорошо одеты. И ты всех знаешь!- Центарк придвинул стул и сел рядом с ними. - Драко снова упомянул о вас и подчеркнул, что вы получили ранение на службе. Я так понимаю, вы достаточно здоровы, чтобы путешествовать?”

Арантур не смог удержаться. Он вытащил рубашку из брюк и показал паутину шрамов и небольшую дырочку в животе.

Эквус присвистнул. “Милый. Девушки любят такие вещи. Мальчики тоже, я полагаю.”

Он пригладил рукой усы и подмигнул принцу Ансу.

- Генерал выступила, - тихо сказал он. Я могу устроить так, чтобы вы поймали ее до самого Драксдея. Тогда она будет вне нашей досягаемости.- Он улыбнулся Ансу. “И я буду с ней.”

“Мне нужно разрешение магистров Академии, - сказал Арантур.

Эквус кивнул. - Первая настоящая военная кампания в моей жизни. Если вы хотите быть солдатом, это будет тот самый момент—”

- Если только он не умрет, - сказал Ансу.

Эквус откинулся на спинку стула.

Ансу пожал плечами. “Я происхожу из народа воинов. Война убивает.”

Эквус улыбнулся своей кривой улыбкой. “Конечно, убивает. Зачем об этом говорить?”

Арнаутский официант налил вина Арантуру и Ансу, и Эквус отмахнулся от него.

- Нет, нет, - сказал он. “Я едва могу ходить, а тут еще один молодой человек, который, кажется, оценил мое чувство юмора.- Он подмигнул и поклонился. Он протянул Арантуру коричневый кожаный бумажник. - Вот ваши новые распоряжения - послезавтра вы отплывете со мной.”

Арантур поклонился. - Спасибо, сир!”

- Не думай об этом. Мы с Драко ... на некоторые вещи смотрим одинаково. Пернатые птицы, а? И он действительно делает все возможное …”

Эквус отступил назад и огляделся.

Арантур повернулся, чтобы заговорить с Ансу, и обнаружил, что …

Иралия. - Она улыбнулась. Ее усиление исчезло. Большая часть макияжа исчезла, и на ней было короткое фиолетово—золотое платье, но не такое откровенное, как то, что было на ней полчаса назад-такой наряд могла бы надеть любая активная женщина в хорошей гостинице. Она больше не была умопомрачительной, а просто блестящей, что казалось ее естественным состоянием.

Тем не менее, Центарк Эквус отвесил очень глубокий поклон, прежде чем посмотреть на свою молодую особу.

“Я попросила моего ... друга идти дальше без меня, - сказала Иралия.

Ансу поднял свой кубок с вином. “За вас, Миледи. Две тысячи лет Чжоуской поэзии не могут воздать вам должное.”

Иралия скорчила гримасу. “Разве ты не сделал этого достаточно?”

Принц взял ее руку и целовал до тех пор, пока она не вырвала ее.

- Правда, - сказала она.

Ансу пожал плечами и отпил еще вина. “Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел. Я хочу заняться с тобой любовью.”

Иралия откинулась назад, вскинула голову, и тут, словно по волшебству, появился арнаутский официант и протянул ей бокал красного вина. Она сверкнула на него глазами, он покраснел, и она бросила золотую блестку на его поднос.

Она оглянулась. “Разве я единственная женщина во дворце, с которой ты не спал?”

Ансу улыбнулся, обнажив черные зубы. “Не совсем.- Его улыбка стала шире. “Хотя и близко.”

“Вам не кажется, что это более чем дерзко-предлагать императору куртизанку, которая является вашим другом-гостем?- спросила она лукаво, как будто была чьей-то бабушкой.

Ансу сложил руки, как сделал бы это с чьей-нибудь бабушкой.

“Я хочу только похвалить тебя. Быть …”

Иралия пристально посмотрела на него. “Вы, кажется, очень умный человек. Неужели вы не видите, что император не только таков по имени, но и не должен быть оспорен, потому что он никогда не может соперничать?”

Ансу ощетинился. - Наверху никого нет.—”

У Иралии был веер, и она захлопнула его.

- Дорогой мой, я вам говорю. Ты меня слушаешь?”

Ансу нахмурился. “Да. Но он не мой император.”

- Ба, оказывается, ты просто еще один молодой человек с высоким мнением о себе.”

Она пожала плечами, отпуская его. Она повернулась к Арантуру.

“А Мир Таркас?- Иралия не сводила глаз с Арантура. “Кажется, она завела себе нового любовника?”

“Ой, - сказал Ансу.

Иралия пожала плечами. - Куртизанки относятся к любовным делам так же серьезно, как солдаты к ранам.”

Ансу чуть не выплюнул вино.

- Ты выздоравливаешь?- Спросила Иралия у Арантура.

Он улыбнулся, стараясь не поддаваться очарованию. “Да. Я чувствую себя лучше. У меня было много разных ... - он замолчал. “Ты все об этом знаешь. Ты была там. Потом он улыбнулся. “Мы говорим о ранах? Или любви?”

- Она улыбнулась. “Не плохо. Вы учитесь.- Она взглянула на Ансу, давая понять, что теперь он тоже участвует в разговоре. “Я говорила о простых телесных ранах. И я была там. Если бы Курвенос позволил мне, Я бы убрала Сугу.”

- Позволил?- Спросил Арантур.

Ансу наклонился вперед.

Иралия встала. “Мне хочется прогуляться, Сир Тимос. Не будете ли вы так любезны проводить меня?”

- Счастливчик, - тихо сказал Ансу.

“Мы старые друзья, - сказал Арантур.

Ансу покачал головой. “Мне нужно больше старых друзей.”

Это доказывало, что Иралия переоделась в фамильном палаццо; ее Восточный пашминовый шарф висел на перилах в piano nobile. Каллиникос Примо и его жена пришли пожелать ей доброго вечера, когда они вдвоем пересекли канал, чтобы забрать его. Арантур понял, что она оставила его специально, чтобы иметь возможность поговорить с убитыми горем родителями наедине.

Хангела, мать Каллиникоса, плакала, но голос ее звучал ровно.

“Вы были так добры, что приехали, остались и рассказали мне такую прекрасную вещь о моем сыне. Герцог Вольта так ошибается на твой счет.”

Каллиникос Примо взглянул на свою жену, словно обеспокоенный ее словами. Затем он протянул руку.

- Иралия, - сказал он.

- Да?”

“Ты всегда все знаешь.”

Он был придворным, но горе обнажило его лицо; его печаль и гнев были прямо здесь.

- Неужели Усманос действительно убил моего сына с помощью колдовства?”

Иралия взяла его за руку. Исчезли все признаки обольщения или соблазна. В ее голосе не было ничего, кроме печали и сожаления.

- Да, - ответила она. “И его поймают, допросят и накажут.”

“Нет, если мой Дом поймает его первым, - сказал Каллиникос.

Иралия посмотрела ему в лицо, словно читая его мысли. “Это, прямо сейчас, один из худших исходов, которые император может себе представить. Я прошу Вас помочь нам найти его и обеспечить, чтобы он предстал перед судом.”

Каллиникос отступил назад, и Иралия отпустила его руку.

“Я не думаю, что смогу это сделать, - сказал Каллиникос Примо.

Иралия выдавила из себя улыбку. “Я бы хотела, чтобы ты это сделал.- Она улыбнулась ему прямо в глаза, все ее искусство, вся ее теплота сосредоточились на нем. - И Император желает этого.”

Каллиникос кивнул. “Но это вопрос чести, моя дорогая.”

Хангела посмотрела на мужа горящим взглядом. - Какая честь? Мой мальчик мертв. Иралия, зачем тебе нужен этот человек живым?”

- Потому что он-ключ ко всему этому. Костная чума, торговля туриксом, убийства, нападения на Академию и смерть вашего сына. Его поставят перед вопросом, и тогда он будет …”

Иралия улыбнулась, и Арантур чуть не задрожал. Но он был слишком занят наблюдением за Каллиникосом Примо, пока Иралия разговаривала с Хангелой. Лицо мужчины стало жестким, глаза-изможденными.

- Нет, - сказал он. “Это не для правосудия императора, а для нашего собственного.”

Хангела посмотрела на него с гневом, почти яростью, невысказанным горем и тревогой. Арантур был рад, что не получил его.

Иралия схватила его за руку и потянула.

Через минуту они уже шли вдоль канала. В этом районе вдоль канала тянулась улица во всю ширину, и там росли зеленые насаждения и вишневые деревья.

Некоторое время они шли молча.

- Потния нахуй!- Яростно воскликнула Иралия, обращаясь к армейской повелительнице животных. Она остановилась, прислонилась к перилам, которые тянулись вдоль канала, и сняла свои великолепные сандалии, украшенные тиснением, позолотой и высокими каблуками.

Она бросила их в канал.

“Замусоривание. Четыре обола штрафа, - сказала она. “Я намерена вести преступную жизнь.”

Арантур понятия не имел, что делать с происшедшей с ней переменой.

“Что случилось?- спросил он.

- Пожалуйста, скажи мне, что они хотя бы утонут.- Она обернулась. - Его сын мертв,и он хочет отомстить. Иралия пожала плечами. “Может быть, потому, что я зарабатываю на жизнь любовью, я испытываю отвращение к легкости, с которой люди прибегают к насилию?- Она посмотрела на канал. - Неужели Каллиникос Примо так богат, что не заботится о последствиях? Я была там, когда император лично сказал им, что война Дома была подставой, чтобы прикрыть другие действия. Если этот осел убьет Усманоса Примо …”

Она посмотрела на Арантура. “Ты понимаешь, о чем я говорю?”

Арантур почувствовал, что три чашки густого красного вина-это слишком много.

- Да, - сказал он.

- И что же?” спросила она, как будто она его испытывала.

- Холодное?- спросил он.

- Железо, - сказала она. - Холодное гребаное железо, Арантур Тимос. Драко думает, что пришло время двигаться дальше, проникнуть во двор Атти и сразиться там с Чистыми. Он рад поддержать генерала в ее войне.- Она сердито посмотрела на Арантура. “Я думаю, мы должны найти Слугу и отдать его под суд, чтобы все знали. …”

- Она посмотрела на него. Было не так темно, как могло бы быть; многие из Палаццо были освещены для вечерних похорон и ужина, а в другом доме танцевали.

- Тирасе считал, что каждый должен знать все, - услышал Арантур собственный голос.

Глаза Иралии были глубокими и темными, а в вечернем свете казались карими.

“Он был прав, и ты тоже, - сказала она. - Драко-шпион с присущим шпионам чувством секретности. Это заговор, который не может жить в свете. Мы должны разоблачить его.”

Арантур кивнул.

- Император должен отдать этого человека под суд.- Теперь Иралия говорила уже не так властно. - Баланс сил очень хрупок—гораздо более хрупок, чем я себе представляла ... - она улыбнулась. - До того, как я начала спать с правительством.- Она обернулась. Они стояли бок о бок у мраморных перил.

“Почему Мир Таркас оставила тебя?- спросила она.

“Я ... - Арантур вздохнул. “Я плохо с ней обращался. А она была всего лишь …”

Иралия улыбнулась. “Только присматривает за тобой? Расскажи мне еще что-нибудь. Я наблюдаю за телами, за тем, как мужчины позируют, а женщины манипулируют. Далия - очень честная молодая женщина, и она хотела тебя.”

Арантур почувствовал, что сейчас задохнется. “Ну, я не разговаривал с ней несколько недель, - признался он.

Иралия начала смеяться. - Афра! Ты-нечто, Арантур Тимос. Ты просто ... забыл, что у тебя есть любовница?”

“Я был так занят ... - начал он. - Клянусь героем, это звучит слабо.- Он покачал головой. - И глупо. Но когда я концентрируюсь на чем-то …”

“Ты делаешь это, чтобы исключить все остальное. Я знаю. Я была в твоей занятой, занятой голове.- Она улыбнулась. “Пойдем куда-нибудь и выпьем, Арантур. Мы не такие уж разные. Я тоже зашла слишком далеко. Это не так уж плохо для мага. И я так понимаю, что ты шел по лезвию меча.”

Арантур все еще чувствовал, как он скрежещет у него по спине.

- Да, - сказал он.

“Это безумие. И почему-то красивое. Ты хотел умереть?”

Она уже начала ходить. Она была босиком,но улицы здесь были выложены гладким мрамором, более дешевым, с тяжелыми прожилками. И очень чистым.

“Я думал, что это единственный выход. Арантур пожал плечами.

“Красиво. Немного чересчур сосредоточен, но это то, что ты есть.- Она пожала плечами. “Где я могу выпить?”

- Микал Каллиникос действительно работал на Слугу?- вдруг спросил он. - Раз уж ты, кажется, все знаешь.”

До этого момента он не осознавал, что ему горько. Или, возможно, так оно и было …

Иралия обернулась. - Афра! Кто тебе это сказал?”

Арантур почувствовал озноб.

- Драко?- Спросила Иралия.

“Нет, - ответил Арантур.

Иралия на мгновение затаила дыхание. “Может быть, если мы покажем эти бумаги его отцу ... - начала она.

Арантур покачал головой и поймал ее за руку на середине мраморного моста, прямо под Золотым Ангелом, давшим название этому району.

Она обернулась.

“В этом замешан его отец, - сказал Арантур. - Я не могу этого доказать, но я наблюдал за ними. Хангела была ... вне себя от ярости. Я видел это на ее лице, когда она поняла, что ее муж пытается найти Усманоса и убить его. Я думаю, он убил своего сына, чтобы скрыть что-то. Послушай, Микал сказал мне, что его отец убьет его. Я думал, что это была фраза. И он сказал ... - Он прижал руки к вискам. “Он сказала, что ты лучше, чем утверждал Вольта ... что-то в этом роде.”

Иралия быстро отвернулась. - Да, - тихо ответила она. “Я это уловила.”

“И я видел Сирана и Джинара в комнатах Каллиникоса. Каллиникос знал все о планах герцога Вольты ... черт.- Он пожал плечами. - Он был Львом.”

- А, - сказала она. “Конечно, был.”

“Нет. Нет. Джинар. Я только сейчас понял, что видел его—два дня назад.”

- Расскажи мне, - попросила она.

У него перехватило дыхание, когда он попытался привести в порядок то, что, как ему казалось, он знал.

- Джинар-это Бизас Аристо. Друг Каллиникоса. Но он был частью восстания, которое возглавлял Вольта—”

“Это мы не должны обсуждать, - сказала Иралия.

Арантур пожал плечами. - Все в западной стране знают, что это случилось. Джинар связан с Каллиникосом и Вольтой, и позавчера я его видел …”

Он представил себе человека в маске, стоящего на ступеньках ювелирного магазина Рахмана.

Мир Газала сказал, что ювелир получил краденое, а Манахер сказал, что продал гат.

- Что?- Спросила его Иралия.

Арантур пожал плечами. “Я хочу посмотреть на магазин. Увидимся завтра.”

Иралия рассмеялась. - Видишь ли, принц Ансу никогда бы не оставил меня одну в лунном свете, чтобы я убежала и посмотрела на магазин, - сказала она. “Я иду с тобой.”

Арантур кивнул. “Это может быть опасно.”

Она на мгновение задержала на нем взгляд. “Намек на то, что я не могу иметь дело с чем-то опасным, немного снисходителен, - отрезала она.

“Это несправедливо. Ты не любишь насилия, - сказал Арантур.

“Я знаю о насилии больше, чем большинство мужчин. Мне не нравится, как легко невежды прибегают к насилию. Но мне самой это очень нравится.- Она улыбнулась уродливой, натянутой улыбкой. - Я стараюсь использовать его для благих целей. Куда мы идем?”

Арантур глубоко вздохнул. “Я уверена, что ошибаюсь. Но, кажется, я знаю ювелира, который, по мнению местных жителей, торгует в гате и туриксом. Который, по словам моих друзей, несколько месяцев назад имел серьезные проблемы с солдатами, а затем больше не имел никаких проблем. А Джинар был на его ступеньке два дня назад.”

- Афра!- Сказала Иралия. “Я вижу.”

“Я тоже это вижу, но, без сомнения, мне это только кажется. Мы быстро посмотрим.- Он уже шел быстро. - Иралия, а чем занимается Каллиникос? В правительстве?”

“Время от времени он был одним из министров императора. В настоящий момент он является командиром городской стражи.”

Оказалось, что Иралия может идти так же быстро, как и Арантур.

Он повел Иралию по мосту, потом по восточному берегу Ангела, вдоль основания акведука, мимо самых богатых кварталов, мимо того места, где жил и преподавал мастер Спартос, а потом еще дальше на восток, где вдоль набережной выстроились склады и лучшие магазины теснились у переправ через канал.

Он замедлил шаг, идя по улице фонарей и проходя через площадь шелковичных деревьев вдоль неправильной стороны. Там был человек, прислонившийся к дереву, и все в нем было неправильно.

Арнатур обнял Иралию за талию.

Она улыбнулась ему в лицо и поцеловала.

Это был чудесный поцелуй. Арантур обнаружил, что ему очень трудно сохранять хоть какое-то представление об окружающем мире.

Они прошли мимо мужчины, который отвернулся со смущением человека, наблюдающего за влюбленными. Но потом он обернулся с хитрой ухмылкой. Он открыл рот. …

Прищурился.

Это был Косоглазый бандит.

Даже в слабом магическом свете площади Арантур узнал этого человека, как только тот начал поворачиваться.

Косоглазый потянулся за мечом. Признание было взаимным.

Иралия, казалось, вспыхнула золотым пламенем.

Арантур потянулся левой рукой, как учил мастер Спартос. Принуждение Иралии заставило его вздрогнуть. Он шагнул так далеко, как только осмелился левой ногой, когда его левая рука сомкнулась на руке Косоглазого, прижимая ее к своему мечу, все еще в ножнах.

Арантур ткнулся лбом в нос Косоглазому. Это был не тот метод, которому учил мастер Спартос, который, вероятно, никогда не участвовал в драке фермерских мальчишек.

У косоглазого на правом бедре висел Кинжал, и Арантур знал, что он может его достать. Вместо этого он протянул правую руку, схватил Косоглазого сзади за ногу, бросил его на землю, а затем встал на колени, опираясь на его руку с мечом, в то время как его собственные руки потянулись к горлу человека.

Иралия подошла к нему сзади и произнесла одно слово:

- Филиакс.”

Косоглазие исчезло. Его глаза закатились, и он заснул, или еще хуже.

Арантур посмотрел вверх и вниз по улице.

“У них будет еще один наблюдатель, - сказал он.

Иралия бросила заклинание, а потом снова бросила. Ее сила выкатилась из нее, как у одного из магов Академии, но еще быстрее. Арантур был почти не в силах оторваться от демонстрации ее могущества, когда щиты развернулись, как весенние навесы.

Арантур отступил от поверженного человека, поднимаясь, но стараясь, чтобы бахрома тутовых деревьев отделяла его от другой стороны улицы. Он коснулся своей курии и поднял маленький красный щит, который выучил из Сафианового гримуара.

Он пробежался по второй сафиановой работе, той, что позволяла ему видеть цвета магии, и затем бросил ее. Он написал его огненным каллиграфическим почерком, что доставляло ему удовольствие даже в стрессовой ситуации, и Иралия одобрительно фыркнула.

Магазин Газалы находился через дорогу и, возможно, в шести магазинах к северу. Ювелир, Рахман, был на одну витрину ближе, и внутреннее убранство его магазина сияло тайной силой в его усиленном зрении.

“У нас гости, - сказала Иралия. “Я зову на помощь.”

—Мы не можем бежать-у нас никогда не будет такого шанса.—”

Она скорчила гримасу. “Я не собираюсь убегать.”

Она вытащила из волос сверкающую золотую палочку и сломала ее между пальцами.

Арантур все еще смотрел на лавку Рахмана.

И тут краем глаза он увидел вспышку силы.

Иралия только что воздвигла щит, сияющий в темноте, как расплавленное золото. На него упала красная ракета.

- Вот тебе и секретность, - сказала Иралия и подняла руку. Река кристаллического света полилась из ее руки.

Другой заклинатель оказался быстрее мысли. Он наполнил воздух красным огнем и двигался, проплывая мимо, как музыка.

Кристаллическое извержение Иралии, казалось, пульсировало вместе с движением другого заклинателя, и каждый образ движущегося человека, казалось, был очерчен в ее кристалле—все это в один удар сердца Арантура.

- Сука, - выплюнул другой заклинатель. Он был не близко—в пятидесяти шагах—и шатался.

А из лавки Рахмана вышла дюжина мужчин.

“На этот раз Несущий Свет здесь не для того, чтобы защитить тебя, - сказала Иралия.

Арантур уже произносил свое первое Сафиановое заклинание. На себе. На этот раз он был сыт и не ранен, хотя рана в животе немедленно взорвалась молниеносной бурей боли. Он отшатнулся назад к дереву, когда заклинание пронзило его. Потом боль отступила, и он почувствовал себя богом.

Он вытащил меч.

Иралия выпустила сеть белого огня, и слуга был пойман. Он попытался бежать в Аулосе, как и в ночь ранения Арантура, но попал в ее сети.

Он отомстил.

Иралия вскрикнула и отступила назад, ее рука была покрыта червями.

Быстрее мысли меч Арантура рассек червяков и многоножек. Они были настоящими, физическими и ядовитыми, и он срезал их одним точным ударом. Затем он развернулся на пятках и парировал первый удар "браво" за головой. Он протянул руку быстрее любого смертного, схватил мужчину за руку и сломал ее, грубо изменив сгиб локтя. Он обхватил тяжелым клинком голову кричащего человека и вонзил его в шею следующей жертвы, которая упала без единого слова.

Арантур развернулся, оказавшись теперь в самой гуще толпы. Он рубил и рубил, все его удары поднимались от низа к верху, открывая пах, руки и подбородки—удары, за которыми трудно было уследить при плохом освещении, почти невозможно было парировать или прикрыть. Он оставил Иралию позади, развернулся, рубанул, а затем перекатился через собственный меч. Он вскочил, нанеся удар между ног своему непосредственному противнику, который упал со сдавленным криком ужаса.

Теперь Арантур был позади "Браво", и четверо из них упали. Один из Браво получил удар в подбородок и держал голову в руках.

Раздался взрыв света, и каждое стекло на улице магазинов лопнуло с криком измученной души, когда следующая работа Иралии вступила в борьбу с работой Слуги.

Усиленное зрение Арантура следило за состязанием, хотя его усиленное тело игнорировало эффекты. Его меч был неумолим, и еще один противник упал, его рука с мечом была отсечена невозможным стоп-ударом. У Арантура было время поразмыслить, сколько противников он мог бы одолеть в таком состоянии. Люди, с которыми он столкнулся, казались безрассудными, и удача покидала его, как песок сквозь пальцы. Там было просто слишком много.

И после появился Ансу.

У Чжоуянина в обеих руках был длинный клинок, и его первый удар обезглавил одного из противников Арантура. Пять голов повернулись, и одна упала на землю.

Арантур пнул ближайшего в ногу. Его усиленные мускулы сломали колено человека, отправив его на землю, чтобы никогда больше не ходить. Арантур парировал удар слишком быстро и получил рану от более медленного меча. Его рваная спина-парирование очистило оружие, и он шагнул вперед, его острие было над плечом мужчины. Он поймал его свободной рукой и перебросил через вытянутую ногу. Он обернулся, но у принца Ансу было два из трех последних. Последний бежал, бросив меч.

“Ты мог бы просто пригласить меня пойти с тобой, - с улыбкой сказал Ансу. Казалось, он говорил очень медленно, и Арантур с трудом понимал его.

- Жаль, что я этого не сделал, - признался Арантур.

Ансу выглядел так, словно ничего не понял.

Арантур взглянул на Иралию. Она была окутана золотистым дымом. Позади нее Слуга был одет в красный плащ. Между ними был ошеломляющий сад сверкающих символов, разноцветных веревок и лент иных реальностей. В этих джунглях смертоносных тайн терялись импульсы Саара и Сира, и каждый импульс, казалось, добавлял к лесу нереальности.

В дальнем конце этого кровоточащего Аулоса стоял Слуга. Белая огненная сеть Иралии все еще держала его, Хотя в ней была большая рента. Иралия истекала кровью, и что-то было не так с ее осанкой.

Ее левая рука была расплывчатым пятном потенциальных возможностей.

“Я пойду направо, а ты налево, - сказал Арантур так медленно, как только мог.

Ансу стряхнул кровь со своего длинного меча хрустящим движением запястья и повернулся.

Арантур двинулись в сторону магазинов. Хотя на улице не было канала, многие старые здания имели лоджии, как будто когда-то здесь был канал. Арантур подбежал к ближайшему, прыгнул, ухватился за декоративную работу на вершине арки и, как гимнаст, взмыл на галерею.

На другой стороне улицы Ансу попытался проскользнуть между двумя мерцающими лентами, но что-то задело его. Талисман у его горла выплюнул черный огонь, и он был отброшен на пять шагов, чтобы лечь у ног Иралии.

Арантур пробежал десять шагов вдоль колоннады и перепрыгнул через следующую щель. Слуга заметил его и поднял красную руку. Черный шар, который он бросил, был подобен бархату в безлунную ночь, но Арантур был слишком быстр, и шар расплавил тысячелетнюю каменную кладку балюстрады позади него. Он уже прошел мимо, прыгая к следующему.

Слуга повернулся, следя за Арантуром. Арантур догадался, что он-цель следующего броска, и сверхъестественная скорость не позволит ему вовремя добраться до противника.

Вместо этого он бросил свой меч.

Он кувыркнулся в воздухе. Бросок был достаточно точным, кувыркание клинка непредсказуемым, а метание меча Арантур никогда не практиковал.

Рукоятка ударила слугу по руке, а лезвие задело колено. Ни один из них не был изнурительным ударом, но сосредоточенность мужчины была нарушена. Короткая вспышка красного света отметила его разрушенную работу, когда она взорвалась в незавершенной логике, и Арантур прыгнул.

Его прыжок был одновременным с криком Иралии: "Нет!”

Он ударил Слугу ногами, повалил его на землю и был удивлен быстротой, с которой тот откатился в сторону.

Очень похоже на быстроту, с которой шел сам Арантур. Слуга тоже был усилен.

Но его руки двигались странно. Прыжок Арантура что—то сломал-возможно, вывихнул плечо или сломал ключицу.

- Ты!- Сказал Усманос. “Как ты можешь быть жив?”

Арантур нанес прямой, арнаутский удар. Усманос был так же быстр, но его руки не работали должным образом. Удар Арантура не был окончательным, но он дрался достаточно часто. Он обрушил на слугу шквал сильных, простых ударов, каждый из которых чуть-чуть лишал его равновесия.

- Нет!- закричала Иралия.

Руки Арантура онемели. Ударить Слугу было все равно что сразиться с коцыфами, но решение было принято. Он отбросил запоздалую защиту, и его кулак пролетел мимо головы Слуги с быстротой одной из хрустальных молний Иралии. Арантур ударил его головой о тутовое дерево.

Дерево треснуло.

У Слуги была сломана шея. Арантур мог видеть его.

Усманос поднял руку, словно жрец Драксоса, дающий благословение.

- Да будет так, - сказал он. “Я всего лишь Слуга, и те, кто придет после меня, будут служить мне.—”

Золотая стена взорвалась между Арантуром и Усманом. Это было похоже на гобелен из прозрачной золотой ткани, украшенный фигурами мужчин и женщин, каждый из которых, по-видимому, был жив, освещен, двигался …

Арантур отшатнулся, его ночное зрение было нарушено.

Иралия поймала его. С ее лица содрали кожу. Кровь текла у нее по щеке, уха не было, а правая рука распухла и почернела.

В квадрате шелковичных деревьев разгорался свет.

Иралия положила Арантура на булыжник, повернув его спотыкающимся задом в броске, и сама бросилась на него сверху.

Это был единственный пульс пустоты. Как будто весь мир моргнул.

Золотая стена выдержала.

Арантур был глух и не мог объяснить ни тяжести на нем, ни неспособности его глаз сфокусироваться на деталях. Но вокруг него разгорался свет. Хрупкая фигура Иралии лежала над ним; он помнил, как она бросила его на землю. …

Не отдавая себе отчета, он поменял их положение, перекатившись через нее.

Она вскрикнула, когда он всем весом навалился на ее почерневшую руку.

Неужели она напала на него?

Он так не думал и скатился с нее, потянувшись к ее лицу свободной рукой.

Она схватила его левой рукой.

- Откройся мне, - сказал он.

Она лежала, не сводя с него глаз. Она моргнула один раз, а затем ее защита открылась. Он протянул руку, просто щупальце силы, чтобы остановить кровотечение из ее лица и уха. Рука - другое дело …

Ее Золотой щит дрожал, и свет на площади был ярче дневного. Другая сторона улицы была в огне; большинство тутовых деревьев горело. Тот, что находился прямо перед ними, был наполовину охвачен пламенем, а наполовину защищен щитом.

“Я не могу его удержать.- Она стиснула зубы. - Афры защитят твоего слугу.”

Арантур и раньше передавал ей свою силу, а теперь проталкивал ее в их связь, и она принимала ее, как голодная дворняжка, поедающая мясо.

Золотой щит дрогнул и застыл. Люди за ним кричали.

Что-то взорвалось.

И тут появился Курвенос. Арантур поднял глаза и увидел, что Несущий Свет стоит рядом с ним, его посох двигался с нечеловеческой скоростью, вращаясь в его руке так быстро, что казался круглым щитом.

- Она у меня, Иралия, - сказал он.

Иралия со всхлипом боли отпустила свою работу.

Золотой щит упал, и всплеск света и звука усилился, но посох Курвеноса был почти буквально повсюду. Власть была загнана, загнана, укрощена и уменьшена. То, что не удалось удержать, было отброшено в обломки шести домов на другой стороне улицы, уже разрушенных и горящих.

Иралия потеряла сознание.

Курвенос опустил руки. “Я сказал ей, чтобы она не приставала к Слуге в общественном месте, - устало сказал он. “Я хотел, чтобы он был жив.”

“Он не оставил нам выбора, - коротко ответил Арантур. Он схватил меч, лежащий под деревом. Он немного слышал. “Ты можешь спасти ее?”

Иралия лежала на Земле, ее красота была разрушена, уродливая от крови и черных опухолей. Яд начал проникать ей в шею.

“Я могу отрезать ей руку, - сказал Арантур.

Курвенос повернулся и посмотрел на него.

- Нет, - устало ответил он. “Я спасу ее, хотя другие погибнут. Что спровоцировало это ?.. Нет, времени нет. Я должен доверять тебе. Иди!”

Арантур кивнул и побежал к ювелирной лавке, которая выглядела как ослепший человек, все ее стекла были выбиты в результате боя. Домовладельцы и лавочники, спотыкаясь, выходили на ярко освещенную улицу. Мужчины и женщины, голые или в простых спальных халатах, приносили ведра и бросали их в огонь. Из горящего дома выскочила кошка, собаки залаяли, заскулили, съежились ... мужчина позвал дочь, женщина заплакала. Манахер, спотыкаясь, вышел из магазина с матерью на руках. У нее был осколок стекла в животе, и оба они были покрыты кровью.

В дверях ювелирной лавки появился человек в плаще и маске. В руке у него был меч, и он замахнулся на Арантура, заставив его, даже усиленного, сделать полный парирующий выпад. Затем мужчина поднял фугу.

Замок щелкнул, и Арантур вздрогнул, а затем человек побежал.

- Арантур!- крикнул Манахер.

Бегущий человек …

Арантур повернулся и опустился на одно колено рядом со своим другом кожевником. Он положил руки на виски Газалы, и она открыла глаза. Он прошел мимо ее рудиментарной защиты, добрался до кровотока и успокоил его. Его собственное улучшение помогло ему, поскольку все в ее теле, казалось, было медленным и легко управляемым, но он был спокоен, ледяным спокойствием, почти удаленным от огня и смерти.

Ему не хватило умения перевязать ее плоть, но он остановил поток крови вокруг раны.

- Прямо к Имотеру, - сказал он. - Моя работа продержится около часа.”

- Да благословят тебя боги, - сказал Манахер.

У Арантура не было времени обдумывать благословения или проклятия богов, и он бросился через дверь в ювелирную лавку. Беглец оставил ее приоткрытой.

Какой-то мужчина снимал сумку с полки в центре магазина. Он повернулся и выстрелил из фугу. На этот раз не было никакой осечки.

Арантур отпрянул, поставив стойку между собой и фугуром. Ожог от выстрела ощущался как огонь вдоль его левого бока. Он перекатился через нее, приземлился, и человек сдвинулся с места. Но его движения были медленными-он бросал, и порез Арантура удалил указательный палец и большой палец. А затем Арантур бросился на него, ударив рукоятью в лицо противника, и тот упал на пол.

Он услышал, или почувствовал, следующего человека позади себя. Он повернулся, его меч поднялся в один из простых брев гардов, когда его тело выпрямилось. Он скрестил меч своего нового противника посередине.

Другой человек атаковал, простой удар, за которым последовал убийственный выпад, трудно различимый в свете пламени костров снаружи. Арантур сумел четко парировать круговой удар. Двое мужчин шли рукоятка к рукояти, но Арантур был быстрее, поймав руку противника с мечом и потянув, когда тот повернулся бедрами, так что другой человек прошел мимо него. Ему следовало бы врезаться в стойку, но вместо этого он перекатился через нее с гибким мастерством, которое предупредило Арантура, что это не Браво.

Его опытный противник встал на свет костров снаружи.

Он поднял меч.

- Извини, старина, - сказал Тай Драко.

Арантур слегка опустил клинок. - Драко?”

“Я зашел сзади, - сказал Драко. - Нам позвала Иралия.”

Арантур стоял в лавке, положив ноги на разбитое стекло, и обдумывал все, что знал. Или думал, что знает. Он держал острие меча наготове.

“Я не уверен, кто на чьей стороне, старина, - сказал он.

- Волосатый член драксоса!- Драко сплюнул. “Я ваш ... офицер!”

Арантур кивнул и медленно попятился. Под разбитым стеклом лежали обрывки пергамента-странная вещь в ювелирном магазине.

“Если ты не доверяешь мне, то не доверяешь и всем нам! Иралия! Далия!- Голос Драко звучал спокойно и рассудительно.

“Только ты, - сказал Арантур. - Скажи мне, Тай. Служил ли Каллиникос Чистым? Работает ли на них Каллиникос Примос?”

Драко опустил меч. “Да. Твой друг Каллиникос ... пришел. Нам. Но он не оставил эту чертову женщину. И он запутал тебя.- Он кивнул. “Тебе и не нужно знать. Но его сестра всегда была одной из нас.”

“И его отец приказал убить его.”

Драко пожал плечами. - Или позволил этому случиться.”

- Или вы убили его, чтобы привести в порядок.”

Драко кивнул. “В каком-то смысле мне нравится ход твоих мыслей. Но нет. Я пытался держать вас вдвоем, потому что все еще думал, что ты один из них. Или был им. Мы можем смириться? Я согнулся, но не сильно.”

Арантуру показалось, что в голосе горца прозвучала усталая правда. Он хотел верить Драко.

“Почему ты сказал всем отойти?- спросил он.

Драко убирал меч в ножны. “А я и не знал, старина. Я просто оставил тебя без операции. Далия и Сасан уже здесь. Тебя не было дома. Ранен и лично вовлечен в это дело. И не обижайся, через десять дней все будут знать, что мы делаем, но сейчас тебе это знать не нужно.- Он ухмыльнулся в свете костра и стал похож на чье-то воплощение зла. - Несмотря на это, ты выкурил Слугу, и Иралия прибила его к стенке. А это место …”

Он переворачивал осколки стекла и использовал Кристалл курии, чтобы поднять магический свет. Снаружи прибыли пожарные-элитное подразделение городской милиции. Они привезли тележку с водой и сотни ведер, и улица была полна организованного хаоса: крики, приказы; дюжина монахинь коричневого ордена приказывали женщинам выстроиться в очередь за медицинской помощью; станция Имотеров …

Арантур все еще держал магическое зрение при себе, хотя оно было испорчено последним обменом между Усманом и Иралией. Само зрелище, казалось, прожгло в нем борозды. Но он видел следы магии по всему магазину.

И под полом тоже.

Внезапно лавка наполнилась светом, как будто луна поднялась из-под пола.

Тут вмешался Курвенос. Он был окружен светом.

- Иралия?- Спросил Арантур.

“Исцелится, - сказал Несущий свет. “Ты все еще держишь в руке меч.”

“Он не уверен, что доверяет мне, - сказал Драко, держа в руках аккуратно вырезанный и сложенный клочок пергамента. - Полагаю, это профессиональный риск-постоянно лгать, - добавил он и пожал плечами, глядя на Арантура.

Курвенос покачал головой. “Останови его. Там люди умирают. В Ангеле взорвалось здание, и десятки людей погибли.”

- Каллиникос Примос?- Спросил Арантур.

Курвенос кивнул. И поднял руку.

- Они дерутся между собой, Чистые. У них есть фракции-некоторые старше, чем их преданность своему драгоценному хозяину. Слуга, которого вы вдвоем победили, пытался вытеснить герцога Вольта, по крайней мере, так мы это понимаем.”

- Усыпив его, мы могли бы просто помочь Вольте. Драко пожал плечами. - Которого император, да будет слава его имени, намерен помиловать. Понимаете, почему мы не хотели смерти Слуги?”

Арантур поник.

Курвенос покачал головой. “Нет. Победа есть победа, и Иралия заплатила высокую цену.”

Драко издал щелкающий звук языком.

“Мы, конечно, заставили Мастера посмотреть в эту сторону, - сказал он, как будто ему это было приятно.

Арантур, как обычно, понятия не имел, что он имеет в виду. - Он указал на пол.

“Под половицами есть что-то благоухающее силой.”

Он использовал лезвие своего меча, чтобы подглядывать за ними после того, как все трое убрали стекло и пергамент.

“Для чего весь этот пергамент?- Спросил Курвенос.

Драко поднял клочок бумаги, который достал раньше.

“На что это похоже?”

- Бумажный кораблик, - сказал Арантур.

Драко кивнул. “Я тоже так думал. Или очень маленькая шляпка для вечеринки.- Он горько рассмеялся. “Я должен быть где-то в другом месте и делать что-то еще, и я надеюсь, что ни одна из моих паутин не распутается. Но теперь мы здесь, и ... —”

- Он присвистнул. Затем он наклонился, щелкнул чем-то металлическим и потянул. Половицы поднялись на петлях, и под ними оказалась запертая дверь.

Курвенос вышел наружу и вернулся с двумя мужчинами в полном вооружении и третьим с топором через плечо, одетым в длинную кольчугу и великолепный золотой шлем.

- Имперский Топор, - сказал Курвенос. - Для Иралии.”

Драко что-то протянул ему. Она была похожа на железную розу.

Все три фигуры в доспехах кивнули.

“Когда я открою эту дверь, под ней может ждать все, что угодно, - сказал он.

Две Магдалины закрыли забрала и взяли в руки клинки, готовые к бою.

Арантур заряжал фугу упавшего человека. У него были порох и шарики в пергаментных патронах, которые он носил в маленьком кошельке на своем теле; Арантур перекинул замок после того, как зарядил его. Обыскав лежащего без сознания человека, он понял, что это был сам ювелир-Рахман. Он потратил несколько секунд, чтобы остановить кровотечение.

“Это Рахман, ювелир, - сказал он Драко.

“Ты уверен?- Драко ухмыльнулся, как Занни, Двенадцатилетний бог хитрости и лжи. - Моя ночь сделана.”

Арантур провел руками по фигуре Рахмана, по его горлу и груди. Ювелир носил связку талисманов и огромный кристалл курии, который, освещенный светом Курвеноса, был розовым.

Там же лежала пара золотых ключей.

Арантур перерезал своим Арнаутским ножом цепь, на которой они висели, и бросил ключи Драко, бросив Кристалл и талисманы в свой собственный кошелек.

Драко подмигнул ему.

Арантур перевел дух. Образ арнаутского вора он всегда пытался опровергнуть, но воровство становилось естественным.

Драко вызвал двух милиционеров, чтобы те привели Имотера.

“Он нужен мне живым, - сказал он.

Даже Курвенос потратил некоторую силу на упавшего ювелира. Только когда этого человека увезли на Солдатском плаще, Драко поднял фугу.

- Все готовы?- спросил он и попробовал открыть дверь.

Она была заперта. Она даже не дребезжала.

Драко вставил один ключ в замок, хмыкнул и попробовал второй.

Он щелкнул. Он приподнялся. Тяжелая железная дверь, казалось, зашипела, открываясь.

Две Магдалины упали в темноту, и Курвенос направил свой белый свет в нижнюю комнату.

- Чисто, - сказала одна из Магдалин женским голосом.

Императорский Топор расслабился.

“Я думаю, тебе нужно это увидеть, - сказала одна из Магдалин.

Арантур спрыгнул вслед за Драко с заряженным фугуром на поясе. Они находились в длинной комнате, похожей на законченный складской подвал. Там стояли тяжелые стеллажи—сорок полок по всей длине подвала,—а на полках лежали пакеты, завернутые в листья мирты, из необработанного турикса. Черные смолистые лепешки наполняли комнату ароматом корицы и имбиря.

Драко стоял с пакетом в руках, Лоза мирты была разрезана, чтобы показать содержимое листа.

- Черт, черт, черт, - сказал он.

В дальнем конце подвала находилась ювелирная лавка, освещенная очень дорогим магическим светом, который сам питался от курии. Полки над скамьей были заставлены ящиками с курийским хрусталем-их были сотни, всех размеров и форм.

Арантур потянулся к одной из них, кинул заклинание и обнаружил, что она не запятнана. И еще один.

Но на скамье лежали три больших камня и один поменьше, и все они несли в себе вливание силы, делавшей их смертельными.

Арантур не притронулся к ним, но внимательно посмотрел на скамью. Один из испорченных кристаллов был темным, кроваво-красным-почти невозможный цвет для курии, который иногда был бледно-голубым или розово-красным, особенно от Императорского сердца, но обычно белым или бледно-желтым и никогда, никогда темно-красным.

Он сел в кресло ювелира и начал открывать ящики, а Драко подошел и встал позади него.

Ювелирная лавка мало чем отличалась от лавки кожевника. В ящиках лежали инструменты: воск, писцы, набор маленьких зубил, точильные камни, ящик с молотками, большинство из которых были очень маленькими, Кристалл, отшлифованный для увеличения, большая железная чаша с чем-то вроде смолы.

Арантур понюхал его. - Сосновая смола, - сказал он.

Приблизив нос к поверхности, он увидел, что смола была испещрена дырками; на ее поверхности были вырезаны кусочки драгоценностей. Они были похожи на розетки.

Там были железные тиски и набор железных поверхностей, крошечная наковальня и большая. И еще один кусок пергамента со странными красными отметинами.

Арантур взял пергамент и положил его под увеличительный кристалл, очень похожий на имперский Ридер, который он использовал для расшифровки Сафири. Вблизи он увидел, что красные следы оставлены чем-то нарисованным.

Она была такого же красного цвета, как и испорченная Курия.

Арантур обернулся. - Драко, возможно ли, что Слуга напал на это место?”

Драко скорчил гримасу. - Да, - признался он. - Все возможно.”

“Он, конечно, пришел не изнутри. Он намеревался помешать Каллиникосу, Джинару и остальным действовать. Я даже знаю, что они задумали. Я не знаю, как они стали владельцами турикса и курии. Арантур покачал головой. “Но почему?”

Драко посмотрел на Курвеноса. “Не знаю. За исключением того, что Чистые сейчас очень сосредоточены на Атти, а Каллиникоса и его фракцию волнует только то, что происходит в городе.”

Курвенос кивнул. - Вольта молод, порочен и высокомерен. Его мало волнуют более широкие проблемы …”

Арантур повернулся к Несущему Свет. - Вольта собирается попытаться убить императора. Завтра, на церемонии примирения.”

Драко посмотрел на него. “Ты говоришь очень уверенно.”

Арантур положил руку на наковальню.

- Железо холодное, - сказал он.

98

Раннее утро в Хрустальном Дворце. Стража сменилась; Номади ушли с дежурства, спеша в свои казармы, чтобы подготовиться к кораблям, которые должны были доставить их в Атти. Теперь это было тайной за семью печатями—война с Атти началась, и генерал уже была на поле боя.

Дворянская гвардия была назначена охранять коридоры имперской власти, но они так и не появились. Вместо этого для Несущего Топор Стражника оказалось уникальным событием: пятьсот молодых великанов в длинных кольчугах, с топорами и глефами, партизанами и гигантскими мечами, каждый в шлеме, отделанном золотой филигранью, в плаще Императорского пурпура и ярко-красных сапогах. Они целеустремленно двигались по коридорам, занимая караульные посты у императорских покоев, в залах для аудиенций, конюшнях и даже в садах.

Арантура разбудил топот ног и грохот тяжелых доспехов в коридоре перед его комнатой.

- Пора, - раздался голос.

Он едва мог пошевелиться. Он чувствовал себя так, словно его били железной дубинкой, снова и снова; не было ни одного мускула, который не был бы напряжен или болен.

Топор открыл дверь. Вошел слуга—блондин, который помогал убирать комнаты принцу Ансу.

- Доброе утро, сэр, - сказал он. “У меня есть кваве и массажист, который ждет снаружи. И я должен сказать вам, что дама Иралия присоединится к вам за завтраком.”

Час спустя, едва не задушенный массажистом, который, возможно, входил в тайный список императорских палачей, укрепленный кваве и одетый в великолепную алую шелковую фустанеллу, которую невидимые руки разложили для него на кровати, Арантур был отведен на завтрак к Топору.

- Фиделес Арантур Тимос, - объявил он.

Император поднялся со своего места и вытер белоснежной салфеткой кусочек яйца со рта. Ее тут же заменили.

Арантур поклонился, его ноги скрипели от боли.

Иралия сидела рядом с императором. Ее ухо было восстановлено, хотя левая сторона головы представляла собой замысловатую паутину белых шрамов и сверкающих кристаллов, где активная медицинская оккультика от очень могущественного Имотера удерживала все это вместе.

“Больно говорить, - сказала Иралия.

“Ты спасла меня, - сказал Арантур, не обращая внимания на Императора.

Она слегка улыбнулась. “Мы спасли ... кое-что, - сказала она очень тихо, едва шевеля губами.

“То, что вы оба спасли, - это я, - сказал Император.

99

День клонился к вечеру. Подъезжали и отъезжали кареты; прибыл аттианский посол и с убийственной официальностью вручил императорскому двору объявление Атти войны. Его приняли любезно и не предложили вина.

После двенадцатого звонка Стражник с топором снова повернулся, и каждая позиция в каждом коридоре была изменена.

Вскоре карета герцога Вольты въехала на большую подъездную аллею перед Дворцом. Его сопровождали почти четыреста вооруженных людей на прекрасных лошадях, что было прямым нарушением императорского указа. Половина из них спешилась вместе с ним, а остальные остались в огромном дворе площадью в десять акров под внушительными стенами из стекла и хрусталя.

Шлем герцога Вольты обрамлял удивление на его обнаженном лице, когда он заметил, что благородная стража не дежурит. Почти столь же удивительным было то, что Стражник с топором не сделал ни малейшей попытки помешать ему и его вооруженным людям приблизиться к залу аудиенций, самому центру огромного хрустального фонаря, служившего главными залами Императорского дворца. Зал для аудиенций был более ста футов в высоту, почти девятьсот футов в длину, укрепленный белым мрамором, как органически выращенные ветви дерева, с листами прозрачного хрусталя между ними. Тысячи магических огней горели в высоком нефе, днем и ночью, так что дворец всегда сиял, как огромный храм света. Высоко над ними поднималась стеклянная игла, которая, как утверждали люди, когда-то, давным-давно, летала.

Император сидел на низком помосте. Он удобно устроился в обычном кресле—если можно назвать обычным кресло из золота, черного дерева и слоновой кости, взятое в одном из официальных банкетных залов. Он не был одет официально, но носил удобную льняную одежду, которую мог бы носить преуспевающий человек, отправляясь на охоту. Он почти не носил драгоценностей. Он не встал, когда объявили о приходе герцога. Герцог пронесся по залу для аудиенций под грохот и лязг доспехов своего телохранителя.

В длинном зале из стекла и зеркал герцог Вольта казался карликом. Оно затмевало императора. Он был построен для того, чтобы внушать благоговейный трепет посетителям, и это внушение сохранялось на протяжении веков и только усиливалось историей. Над герцогом, в витражах, его предки и предки императора поддерживали Тирасе, покорили Север, покончили с рабством, победили Атти и открыли Академию. Разноцветный свет сотен поколений правления упал на бело-золотые волосы герцога, когда он остановился у подножия помоста.

Император был не один. Рядом с ним, держа руку на перевязи, стояла Иралия. Она носила сотню великолепных рубинов в сетке на волосах, эффект был испорчен линией ее головы, где треть ее волос была сожжена, хотя золотая проволока оправы рубинов скрывала линии кристаллов, которые удерживали ее лицо вместе.

“Поклоны-это традиция, - сказал Император после паузы.

“Ты даже не надел парадную мантию!- Сказал Вольта. “Ты считаешь меня ребенком, которого надо отчитать! Где же трон?”

Император подпер подбородок правой рукой и откинулся назад.

“В хранилище.- Его голос изменился. - Это не для тебя, трон.”

Вольта нахмурился. Затем он взглянул на Иралию и улыбнулся.

- Ты хорошо смотришься в драгоценностях, шлюха, - сказал он.

Иралия очень осторожно улыбнулась.

Вольта улыбнулся в ответ. “Именно так, как я себе и представлял, - сказал он и закрыл забрало.

Он поднял свою бронированную руку быстрее, чем пара имперских Топоров смогла приблизиться к нему.

- До свидания, кузен, - сказал он из-под шлема. - Он поднял руку.

Но ничего не произошло.

Ничего, кроме того, что двое мужчин в доспехах схватили его за руки и швырнули на ковер. Потом они встали у него на руках.

Позади него знаменосец положил руку на меч, и его воины двинулись вперед.

Едва ли не быстрее, чем человек успел подумать, зал наполнился солдатами—не сотней или двумя сотнями, а почти всей гвардией: Несущими Топоры, Номади, Фериконами, полком наемных рыцарей с севера и Запада, Келтаями и Иктанскими варварами из-за Железного Круга. Все двери в зал распахнулись, и они вошли, поднимая волну золотых доспехов, алых и пурпурных. И над всем этим взмах крыльев, как у самого большого Ястреба или орла, когда-либо рожденного, умножился в пятьдесят раз. Арантур поднял голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дрейк садится.

Лучшие солдаты империи почти в двадцать раз превосходили их числом, и гвардейцы герцога отступили. Только его знаменосец обнажил оружие. Его повалили на пол рукоятками топоров, град ударов, которые его броня не могла полностью остановить, и он потерял сознание.

Распростершись на полу, герцог попытался бросить заклинание и обнаружил, что его сила улетучилась. Он закричал, когда большая когтистая лапа надавила ему на спину.

Император вздохнул, когда Дрейк съел силу герцога.

“Он мой двоюродный брат, - сказал он почти раздраженно.

Иралия кивнула. - Он должен уйти.”

Император поднялся на ноги. “Он не пытался привести в действие камни?- спросил он Дрейка.

Селезень стоял, поставив широкую ногу на спину упавшего человека, и самодовольно, словно рептилия, улыбался.

“О да, - прошипел Дрейк.

Император выглядел так, словно вот-вот расплачется. Вместо этого он выпрямился.

- Отпусти его, - выплюнул он.

Топоры очень осторожно подняли Герцога на ноги.

“Ты замыслил мою смерть, - сказал он. - Ты превратил эти кристаллы Куриа в отвратительное оружие, а потом замаскировал их под рубины, чтобы я носил их. В государственных одеждах.”

Высокомерие Вольты было непоколебимо. “Я принадлежу к этой крови. Я вне обвинения и суда, и я получу то, что принадлежит мне по праву.”

“Ты покушался на мою смерть, - сказал Император.

Вольта пожал плечами. “В конце концов мы победим. Ваши шлюхи, ваши животные и ваша крестьянская толпа не смогут вечно защищать вас.”

“В тебе течет кровь, - сказал Император. Он покраснел, его пожизненная преданность вежливости и хорошим манерам исчезла. Он был зол. “Ты хочешь разрушить все, что мы построили. Мы слуги, а не хозяева, а ты дурак. Ты вне суда, но это, мой дорогой кузен, дворец, а я-Император.- Он повернулся к топорам. “Задушить его.”

Вольта был в полном вооружении и пытался сопротивляться. Для Арантура Тимоса, находившегося в нескольких шагах от него, это был ужасный урок силы тренировки. Один из Топоров поднял древко своего оружия между коленями герцога и ударил его в пах, а когда тот согнулся пополам, другой человек брезгливо вытащил проволоку из рукава кольчуги и набросил ее на голову герцога. Он скрестил руки на груди и резко дернул.

Глаза герцога, казалось, вылезли из орбит, когда проволока впилась ему в шею.

Появился дворцовый слуга с шелковой скатертью. Он стоял, вытирая кровь с шеи герцога, когда проволока вонзилась глубже и человек умер.

“В Имперском зале для аудиенций никогда не проливалась кровь, - сказал Курвенос рядом с Арантуром. - По крайней мере, не должна касаться пола.”

Проволока прошла сквозь мышцы шеи человека, и Топор туго натянул ее, но герцог был мертв.

Император выдохнул.

Очистите зал - сказал он..

100

Шестеро из них сидели в великолепном оранжерейном саду на берегу моря у Большого Хрустального дворца. Тай Драко сидел, задрав ноги, играл на тамбуре и флиртовал с Далией. Сасан посмотрел на них с плохо скрываемой враждебностью. Принц Ансу попытался проявить учтивую внимательность к Иралии, которая слушала, пока пара Имотеров трудилась над ее рукой.

Очень осторожно она прошептала: "Может быть, теперь, когда мое лицо испорчено, ты прекратишь?”

Ансу рассмеялся. “Никогда. Я не желаю ни твоего лица, ни твоего великолепного тела.”

- Ну вот, так-то лучше, - пробормотала Иралия, почти не шевеля челюстью. “Вы почти научились льстить мне.”

Курвенос пришел, его длинное серое одеяние, шелестело по полу.

- Император, - тихо произнес он, и все, включая Иралию, поднялись на ноги.

Вошел император и улыбнулся.

- Садитесь, садитесь, - тихо сказал он.

Он смотрел в высокие окна на море достаточно долго, чтобы Арантур начал ерзать, Ансу-разглядывать свои ногти, а Драко-дергать себя за бороду.

Император снова повернулся к ним.

- Империя в неоплатном долгу перед вами. Но поскольку я доверяю вам, я хочу сказать, что сегодня я не чувствую ничего, кроме гнева и страха, как и мои враги хотят, чтобы я чувствовал. Я убил своего двоюродного брата.- Он пожал плечами. “Я буду нести это бремя всю свою жизнь - и смерть каждого мужчины и каждой женщины, которые погибли в этом адском конфликте. Сколько человек погибло прошлой ночью?- спросил он Курвеноса.

- Тридцать шесть, - сказал Курвенос. “Пока что. Модистка, вероятно, умрет сегодня.”

Император огляделся, словно изучая каждое лицо по очереди.

- Прошлой ночью погибло девять человек Вольты, - сказал он. - Остальные двадцать семь были случайными прохожими, местными лавочниками и их семьями.”

Иралия вздрогнула. Движение причиняло боль, и она задохнулась от боли.

“Я не думал ... - начал Арантур.

Драко внезапно встал. “При всем моем уважении, Ваше Величество, - сказал он, - Арантур об этом не подумал. Если бы он это сделал, Вольта был бы сейчас во дворце, а вы с Иралией были бы мертвы.”

Император медленно кивнул. - Я знаю. Они все еще мертвы.”

“И Каллиникос Примо, и его жена, и оба сына, и семеро их слуг, - сказал Курвенос. “И мы до сих пор не знаем, как это было сделано.”

“Один из кристаллов взорвался со смертельной силой, - сказал Драко. - Огромная сила, как и предсказывала Магистр Искусств. Но как этот кристалл попал в их палаццо ... - он покачал головой. - Их линия практически уничтожена.”

- Каллиникос Примо теперь его дочь. Она военный инженер, учится в Арсенале и абсолютно лояльна. Драко пожал плечами. - Это мое дело-знать такие вещи.”

Курвенос нахмурился. - Команда Академии говорит, что драгоценный камень взорвался в водопроводной трубе. Как же он туда попал?”

Император кивнул. - Несмотря на потери, мы должны двигаться дальше. Арантур?”

- Сир Джинар сбежал. Я видел, как он бежал.” Арантур посмотрел вокруг. “И мы не знаем, для чего предназначался этот пергамент.- Он нервничал, разговаривая с императором. “Они что-то делали. Что-то смертельно опасное.”

Драко кивнул. “Очевидно.”

“Тем не менее, - сказал Император, отворачиваясь от окна, - теперь мы должны сосредоточиться на Атти. Мы не можем вести эту войну в обороне.”

Курвенос кивнул.

Драко поклонился. “Я пойду с армией, если позволите, Ваше Величество.”

Император покачал головой. - Нет, я хочу, чтобы ты был здесь. Я подумал, что храбрый Сир Тимос, поскольку он уже декарк в одном из моих полков, мог бы послужить нашим курьером генералу.”

Драко скорчил гримасу и повернулся к Артуру.

“Ты готов к морскому путешествию и долгой поездке?- спросил он.

Каждый мускул болел; казалось, что каждый мускул в его руках и плечах был скручен в узел.

- Да, - сказал он.

Глаза Иралии сверкнули.

“Я бы хотел пойти с ним, - сказал Сасан.

“И я, - сказала Далия.

“И я, - сказал принц Ансу.

Император огляделся по сторонам. - Четыре хороших меча, - сказал он.

- Четыре острых ума, - сказал Курвенос.

101

“Я могу дать вам около трех часов на подготовку, - сказал Центарк Эквус. “Поскольку у вас есть Императорские приказы, а вы, согласно указу, являетесь Императорским посланником, вы можете приказать задержать корабль для вас, но я не рекомендую этого делать.”

Арантур кивнул. “Моя лошадь—”

“Я возьму их на борт и весь ваш галс, - сказал центарк. “Я назначу тебе конюха. Что еще вам нужно?”

- Мечи, доспехи, ранец, мешок с кормом “ …”

- Одежда, - сказала Далия.

“Где ваши лошади?- сказал Центарк Далии.

- Она лукаво улыбнулась. - В Императорской конюшне. Император дал нам лошадей.”

Центарк кивнул с долготерпением опытного штабного офицера.

“Я просто назначу пару Конюхов, чтобы доставить вас всех на борт, хорошо? - спросил он. “Вы-Мир Таркас?”

- Она поклонилась.

- Жаль, что вас нет в моем списке, - сказал он, подкручивая усы.

“Хм. Ну, говорят, война хороша для ухаживания” - ответила она, и Сасан выпятил грудь.

Она положила руку ему на плечо. - Расслабься, - сказала она.

“Тебе надо бежать, - сказал центарк. “Мы должны быть на борту "Ники", у подножия улицы герольдов.”

“Через две улицы от Ангела, - отрезала Далия. “Встретимся там, - сказала она Сасану.

Они побежали. Принцу Ансу было легче всего: во дворце у него было седло и тяжелый лук, и он отправился за ними. У Сасана не было никакого оборудования, о котором можно было бы говорить. Далия владела всем необходимым, но отвергла это.

- Пусть армия обеспечивает, - сказала она. “Мне нужен медный котел, чтобы сделать кваве, мой лучший меч и кожаный камзол. Увидимся на корабле.”

- Не забывай, мы на” Нике", - крикнул Арантур, но Далия уже бежала.

Сасан пожал плечами. “Я пойду с тобой. Все, что у меня есть, - это рубашки. С таким же успехом я мог бы взять их с собой.”

Двое молодых людей бежали по улицам: по большому мраморному мосту у Ангела, мимо почерневших развалин дворца Каллиникосов и храма, где всего день назад состоялись похороны. Они взбежали по ступенькам, и ноги Арантура чуть не подкосились. Они поклонились статуе Тирасе и закончили свою одиссею на вершине шести лестничных пролетов.

Арантур держал все свое снаряжение под рукой. Он взял тяжелый меч, который купил так давно, в том, что казалось другим миром, и взял свой кристалл Куриа из окна. Он на мгновение задумался, достал перо из футляра с обрезанными перьями, сел за письменный стол и написал письмо отцу.

Он начал складывать бумагу-хорошую, дорогую бумагу, но ничего похожего на идеальный кремовый пергамент, обрывки которого они нашли прошлой ночью. Он вытащил и проверил свой длинный меч, а также почистил фугу, которую снял с Рахмана накануне вечером: длинный ствол, механизм snaphaunce—особенно прекрасное оружие.

Он вытряхнул содержимое кошелька на кровать, осмотрел связку талисманов и курийских корочек, взятых у торговца наркотиками, и сунул их обратно в кошелек.

“У меня около двадцати серебряных крестов, - сказал он Сасану. - Вот десять.”

Сасан улыбнулся. “Ты хороший друг.- Он сунул кривой меч, который взял в ночь драки в доме, за пояс и накинул на плечи кожаный мешок. “У меня есть медный котелок и две глиняные чашки.”

Арантур был в красном военном камзоле, поверх которого он натянул нагрудник, а Сасан застегнул ремни.

- Легче, чем нести его, - сказал он.

Он положил остаток своего снаряжения в кожаный рюкзак, начал спускаться по ступенькам, вспомнил о карабине, который сделал сам, побежал назад и обнаружил его висящим за дверью. Он снова начал спускаться по ступенькам и вспомнил о письме, которое написал отцу. Он повернулся к двери и поймал меч в дверной косяк, как и год назад.

Он последовал за Сасаном вниз по лестнице. Поспешно поклонившись Тирасе, он увидел знакомого официанта, который стоял у ворот "Санны" в полном великолепии и курил трубку.

Он протянул ему серебряный крест. “Мне нужна твоя помощь, - сказал он. - Положить это в почтовую карету для Соулиса?”

Молодой человек поклонился. - С удовольствием, сир.- Потом он усмехнулся. - Арантур! Не узнал тебя во всем железе.”

Потом Арантур и Сасан спустились по ступенькам к каналу, где мальчишки устраивали регату на бумажных корабликах. Они перешли дорогу у Ангела и быстро спустились к началу улицы.

"Ники" рядом с Пирсом не было. Он стоял на одном тросе в двухстах шагах от пристани, а вокруг него стояли маленькие лодки.

Гондолы нигде не было видно.

- Лодка здесь, - крикнул Арантур.

Рыбак поднял руку. “Куда едем, Сир?- он звонил.

- Ника, держи.”

- Два серебряных Креста, - крикнул рыбак, и они прыгнули в лодку.

Мужчина греб длинными, осторожными, профессиональными гребками и приложился рядом с круглым торговым судном, не касаясь его краски, несмотря на призывы боцмана над ним.

“Вверх по склону, - крикнул рыбак.

Арантур положил на сиденье две серебряные монеты и два бронзовых обола, и рыбак кивнул, не протягивая руки, чтобы взять их. В гавани было неспокойно, и ему пришлось потрудиться, чтобы удержать свою маленькую рыбацкую лодку с подветренной стороны от круглого корабля.

Сасан глубоко вздохнул и прыгнул к веревкам, свисавшим с борта. Он поймал одну, но не другую, и на мгновение закачался на мягкой зыби.

- Поднимай свою задницу на борт моего барки и не царапай мне краску!- крикнул боцман. “А ты, сквиди, убирайся. Тут какой-то джентльмен входит.”

“Пока у меня есть пассажир, - крикнул рыбак, не слишком довольный тем, что его называют” Сквиди“.”

Сасан поднял одну руку над другой, затем ухватился за поручень и исчез за бортом.

Арантур пожалел, что его мышцы так сильно болят. Или, возможно, что он никогда не усиливался.

“На булках, сир, пожалуйста, - сказал Рыбак.

Арантур не был достаточно похож на моряка, чтобы понять, что он имеет в виду, но он увидел момент и прыгнул так высоко, как только мог. Он ухватился одной рукой за поручень, другой за одну из свисающих веревок, а затем его нога оказалась над поручнем.

Это был странный момент для гальванического откровения. Но тут его осенило—каскадом. Складывая письмо отцу; пергамент на полу ювелирной лавки; мальчики, плывущие на бумажных корабликах; развалины палаццо Каллиников, которые он мог видеть с палубы корабля.

“Вы отлично провели время, - сказал Центарк Эквус.

Арантур отдал честь, наверное, в третий раз в своей жизни.

“Мне нужно отправить сообщение на берег, - сказал он. - Вопрос жизни и смерти, Императорское дело.”

“Ты очень интересный парень, - сказал Эквус. - У нас есть голуби, которые летят прямо во дворец.”

Арантур написал сообщение, объясняя, как бумажные кораблики могут перевозить взрывоопасные камни через акведук и водопроводные трубы.

“Когда вы закончите с этим, - сказал Эквус, - я был бы очень рад, если бы вы научили моих магов всему, что знаете о сафиановых оккультизмах. Особенно щитах.”

- Сафиан?- Спросил Арантур.

Эквус пожал плечами. - Ублажи меня.”

Час спустя, когда Арантур боролся с морской болезнью и пытался объяснить, каким образом сафиановый гримуар вызвал Саара и построил оккульты для трех младших военных магов, на палубе послышался громкий топот ног, и корабль, казалось, взорвался от бурной деятельности.

- Передайте слово Тимосу!- с палубы донесся рев.

- Прошу прощения, друзья, - сказал Арантур.

Он встал и ударился головой о балку. Палуба была очень низкой.

Матросы засмеялись.

Он поднялся на свежий воздух и свет открытой палубы, чтобы найти Центарка Эквуса с Сасаном и Далией. Она покраснела.

“С тобой все в порядке?- спросила она. “Тебя кто-то ударил?”

Арантур покачал головой. И это было больно.

Эквус кивнул. “Они охраняют акведук и весь доступ к водопроводным трубам, - сказал он.

- Доказательств пока нет, - сказала Далия. “Но я уверен, что ты прав. И Драко тоже.- Она сжала его руку. “Лучший из них.”

Сасан покачал головой. “Мне бы хотелось понять.”

Арантур указал на массивный акведук, расположенный высоко над ними на центральной гряде, господствующей над городом. Если смотреть с воды, гребень казался невероятно высоким, а висячие сады Верхнего города и высокие жилые дома, построенные из голой скалы, выглядели так, словно они балансировали на воздухе.

“Ты делаешь маленькую лодочку из пергамента, - сказал он. “Ты положил в лодку взрывоопасный Кристалл Куриа. Вы бросаете его в акведук—возможно, даже дальше, чем Дхарг в горах.”

- Боги, - сплюнул Сасан. - И маленькие бомбы просто плывут в систему.”

Далия кивнула. - С помощью толчка Саара Магас может управлять ими. Они очень легкие. Выберите, в какую трубу они входят …”

102

Они высадились на берег сразу после рассвета, через четыре дня, проплыв по островам, словно в прогулочном круизе. Пляжи Атти выглядели очень похожими на пляжи дома: длинные, золотисто-белые на солнце, и по большей части окаймленные густыми сосновыми рощами. Там находилась большая часть имперского флота. Аттианский флот не появлялся и не оспаривал их высадки. Дальше по берегу была небольшая рыбацкая деревушка. Весь пляж был заполнен людьми, повозками и аккуратными кучами всего, от досок до запасных колес.

Номади высадили своих лошадей на берег вплавь, что они делали с большим мастерством. Арантур и его друзья последовали за ними, весело плавая в теплой воде, держась за гривы своих лошадей.

- Ты принес полотенце?- Спросила Далия.

Сасан покачал головой.

“Мужчины. Полотенце-это первое, что ты берешь с собой” - сказала Далия и бросила своему любовнику тонкое хлопчатобумажное полотенце.

Номади построились с военной точностью менее чем за час, набрали овса для лошадей, сухарей и колбасы для солдат и двух проводников. Эквус заказал красные дублеты из своих запасов в банде и отдал их Далии, Сасану и Ансу.

“Не хотелось бы, чтобы вас, парни, приняли за Аттиан, - сказал он.

Сасан поднял бровь. “Смысл мне, без сомнения.”

За якорной стоянкой наблюдали два полка городской милиции, и они построили звездный форт из свежесрубленных бревен и песка, набитого в плетеные габионы. Все это выглядело очень профессионально.

“Я все еще немного удивлен, что на нас не напали, - сказал полковник милиции.

Эквус улыбнулся. - Генерал двигается быстро. Держу пари, они еще не знают, что она задумала. Сбитая с толку команда-это разделенная команда, что же?”

Ванакс кивнул. - Она опережает тебя на три дня, Эквус. Не расстраивайся. У меня есть записка, что вы должны взять конвой снабжения.”

Эквус рассмеялся. - Мне бы это не понравилось. Первая война в моем поколении-плен в моем первом бою?- Он покачал головой. - Да, конвой-это наша часть расписания. У меня шестьдесят фургонов.”

“Теперь больше, - сказал полковник.

Сасан отвернулся. - Ну и Шут, - пробормотал он.

Арантур покачал головой. - Я думаю, что Эквус только изображает придворного.”

Час спустя все четверо помогали скучающим солдатам-Номадам копать землю. Они провели четыре часа, заполняя габионы вдоль береговых укреплений.

- Война-это так славно” - сказала Далия, глядя на свои красные руки.

Принц Ансу вздохнул. - Ну, это был новый опыт.”

Сасан посмотрел на деревья. “Это не Атти.”

- Что?- Спросила Далия.

Сасан осторожно положил кирку в кучу, куда указывали два милицейских декарка, а третий жестом показал им, чтобы они шли в столовую и кормились.

“Это Арамея, - сказал Сасан. - Моя родина находится примерно в шестистах лигах отсюда.- Он указал на восток.

103

Они шли почти с сотней повозок, и полк Номади был рассредоточен по всей колонне—Авангард, арьергард и фланговая охрана. Каждая повозка представляла собой катящийся форт с огромными задними колесами и меньшими передними колесами, тело повозки находилось в шести футах от Земли, запряженное восемью лошадьми. Треть повозок везли фураж, чтобы накормить тысячу или больше лошадей в колонне.

Номади были странным полком-пережитком прошлого, когда империя сама распространилась на север до самых дальних берегов моря Мороса. Там, в степях, обитали десятки, если не сотни кочевых племен: Пастун, Монул, Турук, Кипкак и сотни других, с их огромными стадами овец и крупного рогатого скота и с их непрекращающейся погоней за Вилдакиндами. Они были невысокими и темноволосыми, и женщины служили так же свободно, как и мужчины; они шли из степи в город добровольцами. Они носили хафтаны из алого сукна, мешковатые меховые шапки с голубой подкладкой, и у каждого мужчины и каждой женщины было по три лошади. У них были кривые мечи, как у Сасана, у некоторых были луки, а у большинства-гонны. Их Бизас был чопорным и официальным, и Арантур был удивлен, услышав, как центарх Эквус непринужденно разговаривает с одним из своих солдат-кочевников в Пастуне.

Они поднялись по крутому гребню холма и сразу же оказались в другом мире: плодородная земля вместо песка, дубы, буки и клены вместо сосен. Там были фермы с перепуганными фермерами. В первый же час они миновали небольшую деревню с храмом и высокой беленой башней, увенчанной остроконечным куполом, непохожим на квадратные башни и круглые купола дома, и Авангард отбросил толпу беженцев, бежавших с востока и юга.

“Кто говорит на Армеане?- Спросил Эквус.

“Не очень хорошо, - сказал Арантур.

Сасан поднял руку, и они нашли местного трактирщика, купили у него весь овес и поехали дальше.

“Некоторые из тех людей на дороге были Сафианами, - сказал Арантур.

Сасан кивнул.

“Мы очень вежливы с местными жителями, - сказал Арантур Эквусу.

- Никаких покупок, никакого воровства и никакого вмешательства в дела местных жителей, - сказал Эквус. - Это странная война, но мне приказано публично казнить любого солдата, который не подчинится.”

Они разбили лагерь в сорока лигах от берега, и теперь на востоке виднелась гряда высоких гор с белыми вершинами. У солдат не было палаток, но они привязали своих лошадей и устроились поудобнее, разрушив несколько лиг ограждения, в то время как их декарки смотрели в другую сторону.

Утром две лошади полка были слишком хромыми, чтобы двигаться. Эквус отвел их к фермеру в качестве компенсации за линию забора.

Они поскакали дальше, с дюжиной разведчиков в первых лучах рассвета и сильным арьергардом. Дважды им приходилось останавливаться, чтобы сообразить, где они находятся. Дороги были гораздо более примитивными, чем в империи, только глубокие расщелины скал и старые колеи повозок через орошаемую равнину, сельская местность была полна движущихся людей; десятки тысяч беженцев бежали, хотя никто в колонне не видел никаких признаков войны—ни столбов дыма, ни горящих деревень.

Деревни были почти пусты. Фермеры бежали к крепостям, видневшимся на самых высоких холмах, по крайней мере, так полагали солдаты.

Они карабкались весь день, поднимаясь на гребни и спускаясь по дальней стороне, но всегда заканчивались выше, чем начинались. После полудня два часа лил проливной дождь, который прекратился так же внезапно, как и начался, а потом они снова разбили лагерь, расставив часовых, разведя костры и поспешно воздвигнув укрепления с обеих сторон. Солдаты спали кучками, и никто не раздевался.

- Еще копать!- сплюнула Далия. - Моя рука для меча испорчена.”

Арантур, в отличие от своих товарищей, был солдатом в строю. Эквус поставил его на вахту, так что он нес полуночную вахту и наслаждался ею, как и Рассе, когда они осторожно двигались по периметру лагеря в лунном свете.

А потом, проспав всего час, его разбудила Далия.

- Переезжаем через час, - сказала она.

У него не было горячей воды, чтобы побриться, поэтому он вскипятил свою собственную, побрился и выпил немного приемлемого кваве. Они сели на коней и снова двинулись вперед, а солнце осталось лишь пятном на восточном горизонте. На самом деле горы теперь возвышались над ними, и солнце не спешило их преодолевать. Они все еще ехали на восток, чтобы встретить его, пока к полудню колонна не остановилась, чтобы позволить солдатам надеть плащи. У Сасана и Ансу не было тяжелых плащей, но Эквус поделился запасными.

Арантур воспользовался передышкой, чтобы подъехать к кавалерийскому офицеру.

“Я не могу не заметить, что мы едем на восток, - сказал он. - Но Атти находится на севере.”

Эквус смотрел на горный перевал, видневшийся в десяти милях над ними—две Лиги быстрой езды, и осталось всего шесть часов дневного света.

“Очень проницательно, юный Тимос, - сказал он.

Ни один из проводников, оба Черных Омара из охраны генерала, не произнесли ни слова.

Арантур развернул Расса и поскакал обратно к своим друзьям.

“Понятия не имею, что мы делаем, - сказал он.

Через два часа после полудня часть колонны Арантура поднялась на перевал, и внезапно он увидел равнины Арамеи, расстилавшиеся перед ним, как карта картографа. Ему казалось, что он видит на тысячу миль вокруг.

Он мог видеть долину реки далеко, на восточном краю поля зрения, и ленту воды, и низкие холмы почти у его ног …

- Херекетсиз Кальсин!- крикнул декарк.

“Он велит нам двигаться дальше, - с улыбкой сказал Сасан. - На сильном языке.”

“Ты говоришь—что это было, Пастун?- Спросил Арантур.

- Кипкак, - сказал Сасан. - Или достаточно близко. Все эти люди родом из земель к северу от Сафи.”

Спуск по перевалу на дальней стороне был более трудным и медленным, чем подъем, и они были вынуждены продолжать движение, даже когда солнце медленно ползло по небу. Эквус был повсюду, вверх и вниз по колонне, подбадривая, подталкивая, шутя и даже угрожая.

“Мы не можем разбить здесь лагерь, - сказал он. "Передвигаемся.”

Арантур оглянулся и увидел на фоне вечернего неба силуэты последних солдат в колонне. Он поправил ремень карабина в трехсотый раз, потому что оружие все время соскальзывало с плеча, и откинулся назад, стараясь как можно лучше помочь Ариадне. Рассt уже вернулся с подъемниками, измученный восхождением.

На перевале было еще светло, когда они добрались до равнины внизу, но у подножия гор уже стемнело, и им приказали разбить лагерь без костров. Вахта была удвоена, что вдвое сократило сон Арантура. У его друзей не было часов, и они были склонны задерживаться, лежа в седлах.

- Некоторым из нас надо вставать через два часа, - отрезал он.

- О, армейская жизнь” - сказал принц Ансу, но потом они замолчали.

104

Холодное утро, ни костров, ни кваве, ни еды. Арантур знал, что могло быть и хуже: на его вахте ранним утром сорок солдат и один декарк были посланы на восток и север, чтобы найти генерала, с одним из их проводников-Черных Омаров.

Вся колонна двигалась еще до рассвета, который был намного раньше по эту сторону гор. Все это было слишком ясно, что он собирается быть горячим. Равнина казалась практически безводной, и еще до десяти утренних колоколов вдалеке замерцал жар, и лошади зашагали, опустив головы.

Горстка разведчиков вернулась, когда Солнце достигло зенита. На следующем перекрестке колонна резко повернула на север, прошла через настоящий лабиринт каменных стен, собрала стадо овец и спустилась в овраг, который вывел их к глубокой, чистой реке.

Арантур был счастлив—хотя и не очень устал-быть с ветеранами. Они знали, как тщательно поить лошадей, и вся колонна двигалась осторожно. Арантура послали на Рассе в качестве стражника, поэтому он сидел на лошади в тени сосновой рощи на очень небольшом холме и наблюдал за дорогой на юг.

Далия подъехала к нему. “Мне скучно, - сказала она.

“Мне тоже, - сказал Арантур.

- Мир?- спросила она и протянула ему кусок черствого хлеба и кусок колбасы.

“Конечно.”

- Она улыбнулась. - У тебя есть вода?”

“Нет.”

Она дала ему полный рот воды, закурила трубку, и они стали передавать ее друг другу.

Где-то между двумя затяжками на южной дороге появилась маленькая пылинка.

- Поезжай назад за холм и скажи декарку: "тревожный пост четыре", - сказал он.

Далия не стала спорить. Она протянула ему трубку и повела лошадь через невысокий холм, а потом он услышал, как она уезжает.

Пыль двигалась прямо на него. У Арантура была обычная реакция, включая облегчение от того, что он не выдумал все это. Тем не менее, казалось, прошло много времени, прежде чем Эквус въехал на холм, спешился и покачал головой.

“Я могу видеть далеко, - сказала Далия.

“Пожалуйста, - сказал Эквус.

Далия бросила заклинание, и облако пыли, казалось, двинулось к ним.

“С юга, - ответил Эквус.

Его офицеры поднимались на холм.

“У моего коня не было воды, - сказал Арантур.

Эквус резко кивнул. “Позаботься об этом. Скажи Анда Кану, что мы встанем лицом к югу.- Он посмотрел на хозяина фургона. - Запрягай и езжай на север. Генерал должен быть не более чем в двух часах езды.”

- Да, сир.”

Арантур спустился к реке, передал Рассе одного из конюхов-кочевников и сел верхом на Ариадну. У него хватило ума переложить фугу из кобуры на Рассе в кобуру на седле Ариадны, а затем он передал приказ центарка.

Декарк Анда Кан был старшим декарком кочевников; он огляделся.

- Четвертая форма глубоко на мне, лицом на юг, даю слово.”

Он осторожно повел лошадь вверх по насыпи, глядя направо и налево, изучая землю, пока не успокоился. Декарк Лемнас, высокая женщина, пришпорила коня и начала отсчитывать расстояние, удаляясь от Анда Кана.

Солдаты стояли рядом со своими лошадьми, совершенно безмолвные.

Военные возчики снова запрягали свои упряжки. Они были болтливы—немного испуганы, громче, чем солдаты. Тем не менее, фургоны были запряжены и двигались на север, длинная линия пыли поднималась в яркое белое небо.

- Карабинеры ко мне, - сказала Лемнас.

Арантур натянул поводья и потрусил к декарку.

Декарк взглянул на него. “Разве ты не посыльный?”

- Да, Мир.”

“Я не имела в виду тебя, - сказала она на хорошем Бизасском, но потом пожала плечами. “Но я возьму тебя и всех твоих друзей. Мы возьмем их с фланга, если будет бой.”

Эквус остановился на вершине насыпи.

- Слушайте сюда, парни и девушки. Там примерно половина нашей численности. Они не похожи на завсегдатаев, и у них странный бело-красный шелковый флаг. Нам приказано не вступать в бой, но мы ничего не можем сделать, чтобы избежать этого—я должен прикрыть фургоны. Так что слушайте! Вот приказ: ни выстрела, ни удара, пока не услышишь мою трубу.”

Оба декарка кивнули.

Лемнас оглядела остальных своих карабинеров: мужчин и женщин с винтовками, а не с простыми мушкетами.

“На меня. Через реку и вверх по берегу.- Она огляделась по сторонам. “И ты будешь стрелять, когда я скажу. Центарк имел в виду не нас.”

Их было всего двадцать, с Далией, Сасаном и Ансу. Они пересекли холодную воду, и их кони повели их вверх по каменистому берегу. Вдоль реки росли деревья-высокие кедры, совсем непохожие на родные деревья. Декарк остался среди них, наблюдая за водой, которая теперь была в пяти шагах под ней, каменистая и непроходимая для лошадей.

- Черт, - сказала она. - Черт, черт и черт. Мне нужно вернуться назад. Это и так слишком долго тянется.”

Она привстала на стременах. Она посмотрела вперед из-под руки, а затем снова посмотрела на Арантура и Ариадну.

“Это хорошая лошадь. Ты глуп, парень?”

“Нет, Мир, - ответил Арантур.

“Хорошо. Идите вперед, найдите мне место, чтобы переправиться обратно.- Она показала пальцем. “Не умирай, не рискуй. Иди и посмотри. Помаши рукой, если найдешь брод.”

Арантур оглянулся на Сасана и побежал вперед. Через несколько шагов он подал Ариадне голову, и она побежала, как будто счастливая, несмотря на жару, иметь чистый пробег по хорошей земле.

Когда Арантур вышел из-за деревьев, он увидел, что справа от него, за рекой, выстроились кочевники-длинная лента черных доспехов, красных кафтанов и меховых шапок.

Впереди, слева от него, виднелась колонна всадников в развевающихся одеждах и подбитых мехом кафтанах; преобладающим цветом был пыльно-красный, и большинство было в кольчугах. Многие из них были в остроконечных шлемах и походили на рисунки из его Сафианового гримуара, за исключением того, что они были довольно красочными.

Далекий враг начал выпускать стрелы. Брызги эманаций вылетели из их рядов—работа силы. Вдоль линии Номади появилась дюжина щитов.

У горстки врагов были мушкетоны; клубы дыма появились вдоль их линии.

Среди Номади опустился алый хафтан. Еще один закричал. Из рядов Номади вырвалась лошадь без всадника.

- Спокойно, - четко произнес Эквус. Его голос разнесся на сотни шагов. Усиленный.

Арантур скакал галопом вдоль ручья, удивляясь, как он оказался в битве. Все казалось опасным.

Он увидел фермерскую тропинку или колею от телеги, и сердце его забилось сильнее. Поравнявшись с ним, он увидел, что она тянется вдоль дальнего берега реки, обозначая брод.

Он повернулся, поскакал к декарку и помахал ему рукой. Затем она увидела его, и двадцать солдат с карабинами рысью двинулись вперед. Арантур натянул поводья, проверил, заряжено ли его оружие, и посмотрел, как полк Номадов продвигавшихся вперед. Он и карабинеры уже миновали Номадов, и всадники в красных мантиях двигались мимо них. Некоторые повернули головы и посмотрели-в двухстах шагах за рекой.

Некоторые из вражеских лучников выпустили еще один град стрел и побежали прочь. Они были почти на одном уровне с телегой, когда буря красных молний заиграла над щитами Номадов. Один упал, и раздался сдавленный крик.

- Слезай, - приказал декарк. “Держи лошадей.”

Арантур соскользнул на землю. Далия взяла его поводья.

- Отметь цель. Стреляй, как хочешь.”

Арантур стоял на коленях. Нацелился …

Карабины затрещали. Дистанция была короткой-около семидесяти шагов—и вражеские конные лучники, стоявшие боком, легко выделялись на фоне светлого неба.

Арантур стрелял, заряжал и снова стрелял, его рот был полон солоновато-серного привкуса пороха, когда он откусывал бумажные патроны.

Стрела упала почти у его ног. Еще одна ударилась о землю неподалеку и взорвалась, осколки тростникового древка разлетелись вокруг него. Третья скользнула по земле всего в нескольких шагах справа от него.

Без всякой подготовки он выбросил из головы щит-гораздо менее эффективный, чем у Иралии, но достаточный для стрел. Он немного повозился с ним, и он накрыл небольшую линию карабинеров, а Далия добавила крышу.

“Думаю, они возьмут с нас деньги, - сказал Ансу. “Это не Аттиане. Это воины Чистых. Посмотрите на их знамя.”

Действительно, знамя было все белое.

Арантур бросил взгляд на врага. Больше дюжины пало, и внезапно, словно выпущенная из машины Стрела, Номады обнажили свои мечи, словно сверкнули тысячи метеоров, падающих на землю, или сверкнули сотни зеркал в ярком солнечном свете.

- На коней, - приказал декарк.

Вражеские всадники, приближавшиеся к карабинерам, были не столь решительны, как хотелось бы их офицеру. Они ехали к броду, но понимали, что ни одна из стрел не попала в цель. Они все прекрасно понимали, что трубит Трубач-Номад и длинная красная полоса движется по стерне убранных полей.

Они должны были быть отрезаны.

“Ты можешь поддерживать эти щиты, пока мы едем?- спросил декарк.

Арантур попытался пожать плечами, но ремни нагрудника врезались в плечи.

“Никогда не пробовал, Мир.”

- Попробуй сейчас, - отрезала она. - Шевелись!”

Карабинеры выстроились вплотную. Арантур с трудом управлялся со своим простым щитом, но Далия не сделала этого, и еще один полет стрел упал на землю, не причинив вреда. Вражеские всадники, приближавшиеся к ним, выглядели очень по-человечески. В пятидесяти шагах от них они были удручены отсутствием эффекта от своих луков, и их лица показывали это. У одного был современный карабин. Он прицелился, и Арантуру захотелось вздрогнуть. Он выстрелил, треск был слышен сквозь отдаленные звуки боя, и карабинер с хрюканьем упал. Сердце Арантура, казалось, дрогнуло.

Среди их непосредственных противников спешилась одинокая фигура в развевающемся красном одеянии.

- Уэр!- звонила Далия. “Это оккультист!”

Сасан закусил губу. “Я уже видел это раньше. Это один из их "Возвышенных".- Он огляделся по сторонам. - Он может убить ... он будет двигаться быстрее, чем волк, быстрее, чем антилопа.”

“Тогда мы его пристрелим, - отрезал декарк. - Кто-нибудь заряжен? Молодец. Прицелься!”

Арантур опустил карабин, Ариадна неподвижно лежала у него между ног.

Возвышенный начал двигаться. Это было похоже на красную полосу, почти слишком быструю, чтобы следовать за ней, за исключением того, что она шла прямо на них с расстояния восьмидесяти шагов.

- Огонь!- закричал декарк.

Карабин Арантура выстрелил одновременно с обоими фугами Сасана и великолепным самопалом Джезайла Ансу.

Алая полоса пошатнулась; несмотря на свою скорость, они попали в нее, и она замедлилась.

Фугу Далии щелкнула слишком близко к уху Арантура. Он вздрогнул, и его лошадь полуобернулась, а затем полдюжины других карабинов плюнули. Алый Вознесенный вошел в маленькую группу кавалерии, а за ним шли вражеские конные лучники.

Декарк Лемнас приставила дуло своего карабина к стволу, когда тот ударил ее, и нажала на спусковой крючок. В него попали несколько раз, и он уже не был особенно быстр; последний выстрел отбросил его назад в пыль.

Сасан выстрелил еще раз, в то время как остальные враги ударили по ним, застав их лошадей врасплох. Поднялся шквал. Арантур обнаружил, что у него порез на предплечье, и рука его устала, и они ушли, возвращаясь к своим собственным линиям.

- За ними!- пропела декарк. “Мы не пойдем ни пешком, ни рысью. Честное слово.”

Она вытащила меч.

- В атаку!”

Арантур был так удивлен искусством верховой езды мужчин и женщин вокруг него, что остался позади. Двадцать лошадей перешли с легкой ходьбы на галоп, и только один из четырех друзей не отставал от принца Ансу, который скакал, как кентавр.

Арантур выругался. Как и Сасан, который тоже хорошо ездил верхом и колебался.

Арантур оставил его и пошел вперед.

Закованный в кольчугу враг бежал. Большинство из них пытались отстреливаться из-за круп своих маленьких седел, но они были слишком медлительны, и ведущие карабинеры поймали их; имперские лошади были лучше и свежее.

Враг потерял дюжину человек в считанные секунды, и их контролируемое бегство превратилось в панику.

Арантур был позади, но Ариадна благородно понесла его, пустив в галоп. Он миновал пару вооруженных людей и очутился в облаке пыли. Он сделал бессознательный выпад своим тяжелым мечом, когда сталь вышла на него из пыли, как будто меч думал за него. У него было впечатление бороды, зубов, бледной лошади и черной мантии, а потом он боролся за свою жизнь, сначала с одной стороны, потом с другой, с тяжелым мечом в обеих руках, в одной руке, прижимая лошадь к лошади и бок к боку, так что он думал, что может потерять ногу. Он держал свой длинный меч за рукоять, а левую руку держал на середине клинка, и он вонзал его в кольчугу другого человека, как будто колол острием лед. Тяжелый удар по голове, повернутой шлемом, и еще один-по плечу, от которого стало холодно. …

Все было кончено. На земле лежали люди, и его лошадь пробежала несколько шагов рысью, подняв голову, остановилась без его сигнала, а она опустила голову и что-то укусила.

Арантур повернул ее, приподнял голову. Слева от себя он увидел Декарка Лемнас и поскакал к ней. Тем не менее, вся линия полка прошла мимо них, и они были вне ее. Слева от них внезапно поднялся вихрь пыли, похожий на грозовую тучу. Затем одетые в красное солдаты выстроились на своих штандартах,и раздался звук горна.

Арантур побежал назад вдоль линии их очень маленькой атаки. На земле лежали люди в пыльном красном, зеленом, черном—одни раненые, другие мертвые. Сасан стоял на коленях возле одного из них.

Он поднял глаза, и по его лицу потекли слезы.

- Мой народ!- он ругался. “Мы убиваем Сафианов! Я помогаю убивать своих людей!”

Он отвернулся от него.

Арантур пошел за Далией.

Принц Ансу вернулся, стряхивая кровь с длинного меча и широко улыбаясь. Арантур перехватил его, взял под уздцы и повел прочь.

Эквус не остановился, чтобы допросить своих сорока пленников, хотя и приказал своим помощникам заняться ранеными.

“Вы не удивлены, - сказала Далия.

Эквус повернулся и посмотрел на нее. - Они напали на нас.”

“Вы ожидали встретить Сафиан, - сказала она.

Эквус повернул коня. “Не мне об этом говорить, - отрезал он. “Но если ваш молодой джентльмен успокоит их, я прослежу, чтобы с ними хорошо обращались.”

Дальше в колонне Далия покачала головой.

“Он знает что-то, чего не говорит.”

Сасан покачал головой. “Мы с самого начала держали курс на восток. Я знаю эти горы. Мы всего в четырехстах лигах от моего дома, а может, и меньше.”

Арантур удивился, увидев своего друга в кольчуге и шлеме с шипами.

“Они Чистые, - с горечью сказал Сасан. - То ли добровольно, то ли их гонят, как скот. Но это больно.- Он коснулся своего сердца. - Они - самый кончик копья. Они знают, что мы здесь—они знают все о вторжении империи в Атти. Даже сейчас они насмехаются над нами. Один мальчик говорит, что у них тридцать тысяч кавалерии.”

Принц Ансу присвистнул. - Моя рука может устать.”

“Не будь легкомысленным” - выплюнула Далия, прежде чем наклонилась и поцеловала Сасана.

Арантур уехал и нашел место с карабинерами, которые были рады его видеть. На самом деле, Лемнас дала ему дополнительную порцию вина за обедом.

- Ловкий трюк, этот щит.”

- Рад видеть вас в любое время, когда в воздухе витает железо, - сказал другой мужчина на старомодном Бизасе.

105

Им не разрешалось разводить костры, и большинство солдат провели ночь со своими лошадьми, растирая их, согревая. Арантур стоял на вахте, курил трубку Далии, потому что забыл свою собственную, и провалился в сон, тревожимый мертвецами и судорожными воспоминаниями о битве.

Он встал еще до рассвета, и центарк приказал развести достаточно костров, чтобы каждый мог получить горячий кваве. Уже несколько дней никто не брился. Даже под красными кафтанами солдаты выглядели грязными. У большинства из них было так много пыли на лицах, что они походили на гуляк в масках.

“Это последняя колбаса и вино, - сказал Эквус Арантуру. - Мои поздравления вашим друзьям. Они были ... очень полезны.- Он кивнул на Сасана, который сидел с двумя пленниками. - Скажите Мир Далии, что я был груб, и я извинюсь, если она будет настаивать.”

Арантур выдавил из себя смешок. - Я думаю, у тебя были другие мысли.”

Центарк взглянул на него, и на мгновение Арантур оценил то, что испытал другой человек: командование и потери, страх и победу.

“Возможно, когда-нибудь история скажет, что я потерял только шестерых, - сказал Эквус. “Но я знал каждого из них, черт возьми.”

Он отвернулся, сплюнул и оглянулся со своим обычным выражением вежливого благородства на лице.

- Хватит об этом, что ли?- сказал он. - Давай поедем.”

Вскоре после полудня они обнаружили Имперскую армию. Имперцы расположились лагерем на западном склоне длинного пологого хребта, обращенного к югу, с двумя редутами, вырытыми для прикрытия их флангов, и внушительным пылевым кавалерийским заслоном на юге и востоке.

Эквус проехал вниз по своей собственной колонне, как только были обменены лозунги и большие пальцы оторвались от молотков snaphaunce. Он нашел Арантура с Сасаном.

“Вы-имперские посланцы, а я-ваш эскорт, - сказал он. “Мы постараемся не упоминать о том, как я использовал вас в качестве флангов в отчаянной стычке.- Он указал на длинный гребень. - Генерал там, наверху. Нам пора идти. Немедленно.”

Арантур был на Рассе, но переключился на Ариадну, и все пятеро галопом поскакали прочь от колонны. Арантур нашел жезл своего гонца и помахал им конным часовым, когда они поднимались на холм. Примерно в сотне шагов от вершины они были окружены Черными Омарами, и там был Дженинас, и там, под знаменем Черной Розы, был Джугдж, Рингкот.

“Ну вот мы и влипли, - глухо сказал Рингкот. - Тимос ворон здесь.”

Кое-кто из солдат засмеялся.

Элис Трайбейн вышла из толпы офицеров. Она была одета в черное пальто и белую рубашку, загорела и не выглядела так, будто провела в поле целую неделю.

- Компаньоны, - сказала она с улыбкой, используя старое, военное слово. Эллинское слово: гетеры.

Эквус отдал честь, и Арантур, привыкший за пять тяжелых дней к армейской жизни, тоже сносно отсалютовал.

- Сир Эквус, - сказала генерал.

Он снял шляпу с головы. - Вчера я участвовал в одном сражении. Одетые в красное Сафианы и армейская легкая кавалерия. Авангард-беженцы повсюду, и, возможно, до тридцати тысяч всадников идут на нас с юга. Огромная армия.”

“Отлично.- Генерал улыбнулся с видимым удовлетворением. - Арантур Тимос. Вы появляетесь в самых неожиданных местах.”

- Ваше Величество, - сказал он.

- Говори!- приказала она.

- Миледи, император казнил герцога Вольта. Я должен был сказать вам это первым.”

Она резко повернула голову, и шок ясно отразился на ее лице.

- Куда? Когда же?- спросила она.

“Он пытался убить императора с помощью колдовства. Я был там.- Он передал ей Императорское послание.

- Боги, ну и идиот, - сказала генерал. Она выпрямилась. “Ничего страшного?”

- Император беспокоился, как бы ... - Эквус взглянул на Арантура. - Чтобы у кого-нибудь из ваших солдат или офицеров не было ... другой преданности.”

“Я ценю заботу императора, - сказала она. “Но здесь ни у кого не будет времени на мятеж.”

“У меня есть депеши, а у Майра Таркаса целая сумка военных.—”

“Хорошо. А почта?”

Генерал щелкнула пальцами, и слуги побежали.

Принц Ансу кивнул. “Два мешка.”

- Отлично, - сказал генерал. - Итак, мы все еще идем по графику. Сир Тимос, мои маги захотят услышать все, что ты можешь рассказать им о сафиановом литье. Я полагаю, вы работали в Ульмагесте?”

- Да, мэм.- Арантур был ошеломлен.

“Я знал, что ты подходишь для этого. Молодец, Центарк. Все еще по расписанию.”

“Я привез вам шестьдесят фургонов еды и пороха.—”

- Расписание?- Спросил Арантур, чувствуя себя глупо.

Трайбейн улыбнулся. “Война. У нас есть расписание.”

“С Атти?- Спросил Арантур, прежде чем успел стиснуть зубы.

“Они не знают, - сказал Эквус.

“Совершенно верно, - согласился Трайбейн. “Но мы с Арантуром старые друзья, и я слишком хорошо знаю принца, а Далия-наша семья. Мы с Сасаном стояли вместе как товарищи по мечу, не так ли? Так что позвольте мне кое-что вам показать.”

В руке у нее была белая дубинка, и она помахала ею своим офицерам, которые все были верхом. Конюх вручил ей золотой шлем с единственным высоким черным плюмажем. Она надела его и заставила свою лошадь встать на дыбы под одобрительные возгласы солдат поблизости.

Она рысью взбежала на холм, время от времени останавливаясь, и Арантур с друзьями последовал за ней.

Когда они поднялись на гребень, дыхание покинуло его, как будто его ударили.

По другую сторону хребта располагались сотни шелковых павильонов, миля конных рядов и длинный смертоносный ряд бронзовых пушек. Большие мужчины в тюрбанах стояли на страже.

Аттианская армия.

Арантур с трудом управлял своей лошадью.

- Драксос!- сплюнула Далия. “Но мы ... воюем ... с Атти.”

“Я так рад, что вы удивлены, - сказала генерал. - Утром мы увидим, как удивлен Мастер.”

Ее ухмылка была дикой.

Внизу, в лагере Аттиан, величественный всадник помахал рукой, а затем он и его украшенные драгоценностями спутники начали подниматься по склону.

“Мы не собираемся драться с Атти?- Сказал Арантур.

“Нет, мой дорогой, - ответила генерал. “Мы заманили Мастера или одного из его старших Слуг на поле битвы с большей частью его войск. Он думает, что столкнется с разделенным войском Атти и горсткой имперской кавалерии, в то время как его пешки свергнут наше правительство.- Она махнула рукой. “Он не всемогущ. И мы должны были сфокусировать его взгляд на чем-то другом.”

- Город, - сказал Арантур.

Генерал кивнула. - Все эти занятые заговоры ... мы не победим, защищаясь. Мы победим, уничтожив Мастера.- Она взмахнула жезлом над равнинами Арамеи. “И мы начнем здесь, завтра.”