Берсерк забытого клана. Холод и тьма Порубежья

Глава 1. Наш паровоз вперёд летит! Ну… Или тягла быстро катится…

Напряжённость прошедших дней лечения пострадавших сказалась на мне сонливостью. Я поставил статуэтку на полочку, поковырял ложкой немудрёную пищу и вырубился. А когда очнулся, то констатировал начало утра.

Подниматься сразу после пробуждения я не захотел и задумался, валяясь на лежаке и вслушиваясь в окружение под мерное покачивание вагона.

Я прекрасно осознаю, что мои скромные победы в пути мало что будут значить по прибытию на место службы. Ведь все люди, попавшие в агрессивную среду, будут стараться бросить все силы на своё собственное обустройство. Или на выживание в новых и враждебных условиях. И, возможно, что они предпочтут отрешиться друг от друга.

Но кое-какой авторитет я смогу заработать. Наверное.

Так я и валяюсь, погрузившись в размышления и заложив руки за голову. Но природа берёт своё и мне приспичило по маленькому. Придётся вставать и что-то решать с этакой напастью, доставляющей неудобство в коллективе с перевесом численности в пользу девушек.

Я сладко потянулся и бросил взгляд на полочку, куда поставил идола зелёной фурии. Правда, сейчас она без качелек и лавочек, зато вокруг горят несколько свечек и разложены какие-то подношения…

Н-да! Ничего не пойму! Девчата что, замутили алтарь сразу вместе с жертвенником? Вполне такое возможно, раз личный состав принял мой бессознательный бред за откровение, или за мольбу зелёному божеству.

А что я от них хотел? Ведь помогли же мои первые потуги в лечении ранений Рунными Вязями, перенятыми у Магистров Жизни Владлена и Софьи Павловны! Правда, я переделал их на свой манер, но это уже детали.

Тут я увидел Чукчу и обратил на него своё пристальное внимание.

Пройдоха уставился на крошки у подножия статуэтки и, наверное, решал какую-то дилемму. Причём, вид у таракашки серьёзный, голову он склонил и подпёр лапой-рукой, а усы подрагивают, отражая бурный поток мыслей, вихрем проносящихся в его буйной головушке.

– Рыжий, а Рыжий? – я тихонько отвлёк его, чтобы не разбудить остальных спящих в вагоне. – Чего под ноги зелёного идола пялишься? Да ещё и на философа смахиваешь, или на математика!

Таракашка повернулся ко мне и одарил таким взглядом, что мне его даже жалко стало. Показалось, что усатому не хватает последней капли, чтобы реально разрыдаться.

– Ф-ть… – он шмыгнул и промокнул несуществующую слезу краешком шарфика, сделанным из оторванной полоски платка.

– Ну, что с тобой, а усатый? – я добавил сочувствия в интонацию. – Да на тебе просто лица нет, хотя его и не было никогда, – подметил я очевидное. – Ну? Что на сей-то раз случилось?

Мелкий отвернулся от меня, ещё раз хлюпнул носом, и его тельце задрожало в немом плаче. Усы мелкого повисли вдоль туловища, отразив крайне высокую степень расстройства товарища.

Вот, блин! Беда, может, какая стряслась у фамильяра, а я и не знаю ничего, так как в отключке валялся, да и потом дрых напропалую несколько дней кряду.

– Ну, всё, всё! – я проникся состраданием к Рыжему. – Прекращай, давай, и говори откровенно, чего ты в таких растрёпанных чувствах пребываешь? – проявил я немного дружеской настойчивости.

Я приподнялся и уселся по-турецки на лежанке, в ожидании пояснений от Чукчи.

– Хозяина-а-а… – жалостливо протянул усатый и лихо спрыгнул с полочки.

Рыжий вцепился в краешек моей нательной рубахи и уткнулся в неё носом, начав постоянно вздрагивать.

Чувство жалости завладело мной, но я стойко выдерживаю паузу, предоставляя мелкому возможность немного успокоиться перед озвучиванием величайшей проблемы. Или вселенского горя… Ну, или чего там такое у него стряслось.

– Ф-ть… Твоейной бабе, выструганной из шпалы, всё при всё дают, аднака… ф-ть, – запричитал мелкий шмыгая носом. – А энта страхолюдина деревянчатая, дык ейная даже не живая вовсе… ф-ть, – поставил он меня в тупик своим откровением.

Тут до меня потихоньку начала доходить причина его удручённого состояния. Он что, ревнует?! К статуэтке? Да ладно! Или, может, есть что-то, на что я не обращаю внимание…

Но додумать до конца и придти к логическим выводам я не успел, прерванный продолжением словоизлияний расстроенного таракана.

– Всё ей – прямо всё-всё только ей! – промокнул слезу Рыжий. – Вкуснятину раскладывают, свечки магичныя жгут, – принялся он перечислять факты своей дискриминации. – А я! Я? Аднака! Весь живой и помогающий хозяине часто-часто! – он эмоционально уткнулся мне в грудь. – Силушку потерянную помогал набрать… Ф-ть… – пробубнил мелкий и замолк тихо рыдая. – Никогда не подводила моя начальника…

Я впал в ступор и чуть не задохнулся от переизбытка чувств, глотая воздух и гадая над своим ответом ранимому чудику.

Чем мне контраргументировать его посыл? Но я быстро понял, как с ним поступить, и чем мне крыть его козырную карту наезда! Отчасти правомерного, кстати, если не кривить душой-то.

– Ты же мой фамильяр! – вспылил я и тут же прикрыл рот рукой, осознав, что сделал это слишком громко. – Ну-ну-ну, всё-всё-всё… Бестолочь ты усатая! – добавил я уже тише и похлопал таракана, контролируя себя.

Раздавлю ещё! Хотя, он, вроде как, божество, и так запросто его расплющить не получится. Но я решил лучше перестраховаться и держать свои силы на контроле. От греха подальше, так сказать.

Усатый оторвал голову от рубашки и уставился на меня с надеждой во взгляде.

– Э-ээ, вот что, Чукча, а давай-ка поступим так, – я наморщил лоб, показывая Рыжему активную работу мысли над непростым решением его несчастного положения. – Пускай этот шедевр будет и твоим олицетворением, выполненным филигранной резьбой по шпале! – закинул я удочку к сглаживанию назревшей конфликтной ситуации. – Бери чего хочешь у неё! Все только обрадуются, тем более, она такая красивая, – я покосился на статуэтку, пытаясь и сам поверить в сказанное. – Ну, и начнут лучше верить в идола которого самолично выстругали в помощь мне, когда увидят исчезновение всяческих вкусных подношений с полки!

– Хозяина? – в обращении мелкого прозвучали нотки недоверия или скепсиса. – А наша Зелёная на начальника не будет обижаться?

– М-да… – я представил реакцию призрачной фурии на всё это безобразие и мысленно ужаснулся.

Вопрос ещё тот! В точку. Если честно, то я даже не знаю, как она на идола среагирует… Но Чукчу нужно подбодрить.

– Вот посмотришь, она всё отлично воспримет! С радостью даже, – добавил я, пытаясь сохранить уверенность в голосе и в выражении.

Чукча вроде поверил, взглянув на статуэтку чуть иначе. Наверное, он увидел в ней олицетворение богини, дарующей ману небесную для избранных тараканов, и усы у него выпрямились.

– Ну, вот и славно! А что у нас нового? – я поспешил сменить тему и осмотрелся. – И напомни, где теперь моя одежда? – продолжил я, не найдя ничего из вещей рядом.

Чукча же моментально оказался на полке рядом с идолом и теперь решал, что ему слопать первым. Таракашка затеял считалку, как мне показалось. Усатый показывал на всё по очереди и что-то бормотал.

– Чево, хозяина? – он отвлёкся, остановившись на кусочке чего-то копчёного. – Моя теперича радостная аднака, и опт… апит… Тьфу-ты! Ап-ти-ми-сти-ч-на-я! – мелкий досказал окончание фразы по слогам и удостоил меня вниманием.

– Отвлёкся? – уточнил я. – Чукча, про одежду я спрашивал.

Узурпатор пришёл в себя окончательно, заметно повеселел и спрыгнув ко мне уселся напротив готовясь смаковать подношение идолу прихваченное с полки.

– Аднака, начальника, – начал он отвечать деловым тоном. – Маленькая госпожа и та, что ранетая в руку была, дык они забрали…

Его начавшийся доклад прервало появление Элеоноры, а точнее, её головы, просунувшейся за занавеску сверху в мой закуток. Она надо мной, оказывается, теперь спит.

Девчонка осмотрела меня сонным взглядом, не скрывая удивления.

– Феликс, а с кем ты сейчас разговариваешь? – задала она предсказуемый вопрос, не увидев исчезнувшего Чукчу. – Вроде, нет никого, а бредить ты не должен, раз на поправку так быстро пошёл, – дополнила она вопрос итогом своих наблюдений.

Она свесилась так сильно, что я забеспокоился насчёт её нестабильного положения.

– Элеонорочка, я просто размышляю вслух на тему исчезновения одежды, – я подтянул своё одеяло до торса, прикрыв подштанники. – Кстати, ты не смогла бы пролить свет на её судьбу?

Она среагировала на это действие лёгкой усмешкой и лихо кувыркнулась вперёд, держась руками за край своей лежанки. Филигранно исполнив акробатический трюк, Элеонора оказалась передо мной, сидящей на топчанчике.

Вот блин! Мелкая, а боевая и незнающая о существовании стеснения. Прямо Роксанку нашу блондинистую напомнила. Э-ээ… Только в чуточку уменьшенном варианте, и не такую белокурую.

Молодая княгиня Врангель помассировала своё лицо ладонями, прогоняя остатки сна, а я подумал о том, что шуметь сейчас совсем не нужно. Ведь до начала службы осталось совсем чуть-чуть, и эти дни последние, чтобы выспаться перед нескончаемой чредой ранних армейских побудок.

Девушка уже начала открывать рот для исчерпывающего ответа по затронутой теме, но я опередил её.

– Ч-шш! – я приложил палец к губам, помня о её громком голосе. – Только тишину соблюдай, Элеонорочка, – кивнул я на занавеску и улыбнулся, глядя на неунывающую девчонку. – Пусть там подольше поспят.

– Э-мм… Хорошо, – быстро согласилась мелкая. – И вот что, Феликс, – она продолжила шёпотом, прислушавшись к моей просьбе. – Те, кому положено, ну, наши дежурные девчата, – серьёзно пояснила Элеонора. – Так они уже давно проснулись и заняты приготовлением завтрака. А вот насчёт одежды… Х-м! – как-то загадочно хмыкнула княгиня. – Сюрприз тебя ожидает!

Озадачив меня интригой, девушка исчезла из закутка, не позволив попросить её поторопиться и задать наводящие вопросы, моментально родившиеся у меня.

Вернулась она очень быстро со всем необходимым. Брюки, жилетка и всё то, что даровал Артур для поездки и соответствующее принятой моде. Всё моё новое и слегка модернизированное пока в вещах, находится в стойле у Братана и под его надёжной охраной.

Я мельком осмотрел костюм и не заметил видимых изменений, а Элеонора так и продолжила хитро улыбаться.

– Элеонорочка, я что-то мандражировать начинаю, а где сюрприз? – не удержался я от вопроса, торопливо натягивая брюки.

Девушка просунула руку за занавеску и достала короткую накидку мага. Испытывая гордость, она развернула изделие, похожее покроем на манто, только с капюшоном и меховым воротником и продемонстрировала мне.

Я сразу понял, что такое сюрприз. На плечах расположены две когтистые лапы, как у тех магов-вольников, что я видел постоянно в Ставрополе. Типа, такой отличительный и статусный атрибут крутых бойцов, сделанный по типу погон. Один выполнен из лапы Злыдни, а другой из Крылатого Гарпия, которых мы укокошили. Ого! Да я крутой!

– О-оо! – не стал я сдерживаться и довольно улыбнулся, демонстрируя счастье с гордостью и не разочаровывая мелкую. – Это круто! – озадачил я необычным возгласом девчушку. – В смысле, это очень воинственно и здорово! – поправился я. – А как вы так их уменьшили?

– Ну… – Элеонора стеснительно отвела глаза. – Есть некоторые рунные секреты, в аккурат к таким случаям, – добавила моя собеседница, намекнув на себя и испытав гордость. – Наша группа, что с Ефимом в домик смотрителя наведалась, вся такими знаками отмечена. Армейские маги, что с эшелоном следуют, изучили место боя и восстановили события, прежде чем трофеи распределить, – продолжила она пояснения. – А мы и решили, что эти части можно в скупку не отдавать, а сделать отличительные атрибуты, которые мы честно заслужили. Ты же тоже не против?

– Отлично! Вы всё правильно сделали, – согласился я, уже заканчивая облачение. – Слушай, я отойду кое-куда, и быстро вернусь.

Мелкая немного покраснела и прикрыла рот кулачком, что бы сдержать смешок.

– Там есть небольшое помещение, которое Ефим выделил под… Ну, ты понял, – раскусила она моё желание свалить до ветра. – Хорошо закрывающееся, и с умывальником. Так что, можешь особо не волноваться и пользоваться.

– Обязательно, – я обрадовался прозорливости Ефима и его понимания ситуации. – Кстати, Элеонор, а где все военные и маги их? И вообще, они разбирались с этой ситуацией на полустанке? – я подумал, что уточнить эту деталь не помешает.

– Все в голове эшелона, к которому наши уцелевшие остатки состава прицепили. Краем уха я слышала, что это спланировано всё было. Диверсия – однозначно! – пояснила она, вставая с лежанки. – Ладно, я тоже себя в порядок начну приводить, а ты Ефима проведай, – добавила она и опять с интригой в мимике и в интонации. – Только сильно не удивляйся, – улыбнулась мелкая, не удержавшись, и исчезла за занавеской.

Я остался один, озадаченный информацией о Ефиме, но гадать смысла не увидел и решительно встал. Покинув свой закуток, я осмотрел наш вагон со спящими призывниками и призывницами.

Как и сказала Элеонора, у импровизированного продуктового склада наблюдается оживление, но без особого шума. Несколько девчат и Эдик заняты готовкой чего-то из картошки и солонины, общаясь шёпотом. А Ефим ещё спит, или дремлет на своём месте у самого выхода в тамбур вагона.

Я сделал шаг в их направлении и почувствовал изменение в движении состава. Эшелон наверняка замедляется, если вообще не готовится к очередной остановке. Ну и отлично! Можно пока умыться и немного потерпеть, а потом и выйти на воздух, если разрешат старшие офицеры военного поезда.

Подойдя ближе к дежурным, я встретился с улыбающимся Эдиком и благодарными взглядами девчат, отвлёкшихся от готовки.

– О! Феликс! – Эд встал и обтёр руку о фартук, прежде чем протянуть её мне. – Наконец-то ты в добром здравии! – добавил он эмоционально, но так же шёпотом. – Вот тут умывальник, – он показал мне нужную дверь. – А мы тут … Да вот, собственно, ты и сам видишь, – он указал на продукты и чуть смутился.

Я не пойму, чего он так? Может, ему совестно за приватизацию моих продуктов питания? Так, я, вроде, давно дал согласие на это.

– Всё нормально, – поспешил я с ответной репликой. – Здоров, благодаря вашим стараниям, ну, и за идола спасибо. Я сейчас, – я прошёл мимо ног Ефима к импровизированному санузлу нашего вагона.

– Да-да, конечно, – ещё больше повеселел Эдуард.

Я вошёл в крохотный закуток с рукомойником и тут меня прострелило.

Одна малюсенькая деталька запоздало мелькнула в голове, как чистой воды несуразица. Связано это с ногами Ефима, торчащими из-под мехового одеяла. Что же с ними не так?

Я открыл дверь и выглянул, офигевая ещё больше. Нет! Мне не показалось и я, наверное, побледнел, так как Эд с девчонками уставились на меня с нескрываемым беспокойством.

– Последствия слабости от потери жизненных сил, – внёс я пояснение для них, чем немного успокоил.

Они кивнули с пониманием и вернулись к работе, а я захлопнул дверь и впал в лёгкий ступор.

– Чукча! – крикнул я и мысленно и злым шёпотом. – Бегом сюда, усатый разбойник! Живо!

Таракашка не стал доводить меня до греха и резко появился на полке с мылом у самого рукомойника, а я еле удержался от конкретного ора.

Взяв себя в руки, я помассировал виски, пытаясь сформулировать словесное выражение крайней степени своего негодования.

– Ээ-э, Чукча, друг мой и соратник, – начал я спокойно, и сдерживаясь от более радикальных действий.

– Слушает моя, хозяина! – козырнул усатый, продолжая стоять по-военному.

– Вот скажи мне, будь ласков, – начал я еле сдерживаясь. – У тебя, ваша усатость, ноги различаются? – огорошил я его нестандартным вопросом.

Чукча скрупулёзно осмотрел себя, подолгу останавливаясь на конечностях, и пришёл к какому-то заключению.

– Да, хозяина, разные они, аднака! – выдал он совершенно очевидный результат.

– Угу… – я кивнул и приоткрыл дверь. – А у людей, какими они должны быть?

– Тожа! Разными! – не подвёл он меня незнанием человеческой анатомии.

– Такими? – я мотнул головой за дверь.

Чукча выглянул наружу, дошёл до изучения стоп Ефима, торчащих на всеобщее обозрение, и нервно сглотнул.

Разгильдяй молниеносно упал на колени и сложил все лапы по образу молящегося. Усы его задрожали и прижались к тельцу.

– Начальника! – вымолвил он дрожащим голосом. – Это не моя виноватая! Прости мою! А-а-а-а! – выдал он поток эмоций и шарахнулся лбом об кусок мыла в мыльнице. – Ай!

Я захлопнул дверь и впился гневным взглядом в Фамильяра.

– Вот что, алкоголики магические, – прошипел я, мысленно готовясь к нелицеприятному разговору со старым воякой, у которого ноги теперь одинаковые. – Если не исправите… – не мудрствуя лукаво, я занёс над Чукчей кулак. – Ну, ты понял. Марш с глаз моих, полтора дюйма безответственности и порока с хаосом! Ничего нельзя без контроля оставить… Тьфу! Сухой закон для тебя и Калигулы введён! Довели, млин, до белого каления! Инициативники, да с помощниками хреновыми! Да об коромысло вас…