Хокин

Глава 12

Аврора пребывала в восторге от окружения, а ещё от Сюзанны и Лиллианы. Сюзанна такая… нормальная — жизнерадостная, дружелюбная, увлекалась кулинарией и модными журналами.

Лиллиана — ангел, рождённый и выросший на Небесах — была умной, вдумчивой и замужем за тем самым Мрачным Жнецом.

Когда прозвучало это откровение, Аврора подавилась чаем и булочкой с корицей, которые ей принесла Сюзанна. И, кстати, булочки были невероятны.

Сестра Хокина настолько мила, что сложила эти булочки и другую домашнюю выпечку в контейнер, который Аврора взяла с собой в номер отеля «Преисподняя», куда её устроила Сюзанна. Комната оказалась простой и маленькой, больше напоминающей общежитие, чем отель. Внутри односпальная кровать, небольшой стол и крошечная ванная комната, но с телевизором и даже компьютером, за которым Аврора и провела полчаса в ожидании Хокина.

Слова о том, что Дрейгер мог её отследить в любом месте, застряли в Авроре, одновременно вызывая любопытство и ужасая.

Она вейдьма, хоть и привыкла притворяться обычным человеком. У неё были силы и навыки, отрицать наличие которых невозможно, и когда против неё направлена сверхъестественная сила, инстинкт вопит ответить тем же. Если Дрейгер использует заклинание, чтобы её найти, то сама Аврора, несомненно, может воспользоваться тем же и оказать сопротивление. Просто нужно найти способ.

К счастью, в частном и защищённом уголке интернета собрались вейдьмы, которые делятся советами, трюками и инструкциями для выполнения различных задач, например, как защититься от психов, которые могут найти тебя после того, как попробовали твою кровь.

И, по словам пользователя с ником Вейдьма_Поплавок, все, что нужно сделать — попробовать кровь Дрейгера во время секса.

Трудновыполнимая задача.

Другой пользователь под ником ФокусПокус заявил, что превращение капли крови Дрейгера в железо сделает неактивной его способность. Естественно, инструкции к тому, как совершить такой подвиг, не прилагались.

Не то чтобы Аврора могла заполучить кровь Дрейгера. Хотя, с другой стороны, будь такая возможность, почему бы тогда не убить ублюдка?

Вероятно, этому не бывать, потому что его защищает Хокин.

Лиллиана и Сюзанна раскрыли Авроре причину, благодаря которой многое обрело смысл, но легче не стало.

— Большинство людей, находящихся под защитой — порядочные, — пояснила Сюзанна. — Но, к несчастью, плохие люди порой играют роль в развитии человечества. Изменение часто приходит из-за трагедии или зла, даже если изначально это не очевидно.

— Серьёзно? — спросила Аврора с большой долей скептицизма. — Например?

— Войны ответственны за многие медицинские, промышленные и технологические достижения, — ответила она.

— И, — добавила Лиллиана, — иногда добро от зла бывает не масштабно. Злой человек или поступок может повлиять на изменение законов или отдельных людей, которые затем продолжат делать великие дела. Или же просто изменить их жизни и окружение. Нам не нравится зло, но для него должно быть место. Поверь, у всего есть план. И когда-нибудь, ты увидишь общую картину.

— А ты видела? Этот план? — спросила Аврора, и, внезапно, глаза Лиллианы заблестели неземным свечением, которое пленило Аврору и закутало в одеяло Небес.

— Да. Я не знаю всего будущего, но то, что тебе кажется случайным, далеко не так. Всё — от грубости клиента официанту, до авиакатастрофы — происходит не просто так.

Здорово. Но Аврора не собиралась ждать, когда снизойдёт причина её похищения. Как не собиралась и сидеть, сложа руки, в ожидании, когда Дрейгер её опять похитит, какой бы важной для будущего человечества ни была её смерть.

Неожиданный стук в дверь напугал, и, подумав, что это Хокин, Аврора нетерпеливо открыла её. Но там стояла красивая рыжеволосая женщина с блокнотом и корзинкой, полной туалетных принадлежностей.

— Привет, — произнесла она, — Меня зовут Катаклизм, но можешь звать меня Кэт. Я отвечаю за жильё и гостеприимство. — Она протянула корзинку Авроре. — Многие, кто оказывается здесь, неподготовленные, поэтому я кое-что собрала.

Как странно.

Когда Кэт кивнула, Аврора поняла, что произнесла это вслух

— Ты новичок сверхъестественного мира или в Шеул-Гра?

— Э-э-э, своего рода и там и там новичок.

Кэт усмехнулась.

— Ну, если поможет, люди здесь хорошие, но некоторые — придурки. Статуи могут укусить, если подойдёшь слишком близко. А в остальном. Шеул-Гра — далеко не отстой. Ты тут с кем?

— С Хокином, — ответила она. — Но я не с ним. В смысле, он меня привёл сюда, но мы не вместе. Не в том смысле… — Уф… Она тараторила, как сумасбродная. Пора переходить на другую тему, как она обычно делала на сеансах, снимая напряжение со всех частей тела клиента. Иначе она будет эту тему мусолить до смерти. — А ты одна из его сестёр?

— Не-а. — Кэт сунула планшет под подмышку. — Я падший ангел и живу в Чистилище со своим супругом.

— В Чистилище… Там, где держат души? И ты там живёшь?

— Ну, мой супруг, Гадес, руководит тем местом…

— Погоди. — Аврора вскинула руки. — Что? Ты только что произнесла Гадес?

Кэт самодовольно улыбнулась.

— Ага. Гадес. Он тюремщик душ, так что ему приходится жить в тюрьме. Конечно, не дом моей мечты, но так ты поступаешь, когда хочешь быть с тем, кого любишь, верно?

Это место становилось всё страннее.

— Верно, — ответила Аврора, хотя не могла представить себя, живущей в таком месте.

В голове всплыл образ Хокина, что было безумием, учитывая, что она знала его всего несколько часов. И здесь не с ним.

Склонив голову, Кэт изучала Аврору, которая старалась не съёжиться под таким вниманием.

— Мне просто любопытно — но ты не обязана отвечать — как ты познакомилась с Хокином? Ты одна из его праймори?

Аврора мотнула головой.

— Он защитил меня от своего праймори, и того защитил от меня.

По какой-то причине выражение лица Кэт стало беспокойным.

— Ясненько. Я лучше пойду…

— Погоди. — Она схватила Кэт за руку, стараясь не касаться той точкой на ладони, которой подпитывалась. — В чём дело?

— Ни в чём. — Кэт ободряюще улыбнулась. — Правда.

Аврора вздохнула.

— Пожалуйста, не морочь мне голову. Я пережила очень тяжёлые дни.

Мгновение прошло в напряжённой тишине, а затем Кэт подошла ближе и заговорила очень тихо:

— Мне нравится здешний народ, и я уважаю Мемитимов за их работу, потому что на такое не способна. Они самоотверженные, страстные и несгибаемые. — Она замолчала, в нерешительности кусая нижнюю губу, и Аврора изо всех сил пыталась сдержать нетерпение. Наконец, Кэт выпалила: — А ещё они безжалостные, и сделают всё, чтобы защитить праймори, даже если этот праймори маньяк-убийца.

Аврора это знала. Но впервые по-настоящему осознала, что это значит.

— Хочешь сказать, что если Хокину придётся меня убить ради защиты праймори…

— Хокин доставит тебя к нему, как разносчик пиццу.

— Привет, братец. — Эмерико остановился рядом с Хокином, который сидел на лавочке в парке и читал записки Аттикуса про Дрейгера. — Уже выяснил, что делать со своим положением в деле маньяка?

Нет. И это сводило с ума. У Хокина всегда имелись на всё ответы, и впервые за долгое время он находился в растерянности.

— Единственное, что могу сейчас сделать — обезопасить Аврору, — сказал он, вглядываясь в записи, которые начали расплываться от бесполезности.

— Ты же понимаешь, что не можешь держать её здесь.

Хок перевёл взгляд на брата.

— До тех пор, пока Совет не знает, что она здесь, кого это волнует?

— Нашего отца волнует.

В голове Хока зазвенела тревога.

— Он знает?

Хокин понимал, что рано или поздно Азагот узнает, тем более что Лиллиана общалась с Авророй, но прошло всего пара часов. И Хокин даже не подозревал, что отцу будет какое-то дело. Азагот не следует правилам.

— Я только что с ним разговаривал, — ответил Рико. — Полагаю, он видел, как Сюзанна провожала её в отель.

— Так, дела Мемитимов его не касаются. Ему какая разница, что она тут?

Рико пожал плечами.

— Думаю, он пытается выполнять указания Небес. — И закатил глаза. — Скорее всего, впервые за всё существование. Ему что-то от них нужно. И что бы это ни было, нужно сильно, раз он решил играть по их правилам

Проклятье. Этого Хок не ожидал.

— Полагаю, лучше встретиться с ним и всё прояснить.

Рико вновь закатил тёмные глаза.

— Он, наверное, забудет об этом. Позволяет же своим любимчикам безнаказанно убивать.

Хокин вытаращился на Рико.

— Думаешь, я один из его любимчиков?

— Ты нравишься Лиллиане, так что и ему тоже.

Ах, да. Хок и забыл о «любви» Лиллианы и Рико. Хокин понятия не имел, почему Лиллиана его так невзлюбила, но со слов Рико, он её возненавидел с момента, как она залепила ему пощёчину за комплимент. Хокин знал Рико не один десяток лет, так что почти уверен, что это отношение со стороны Лиллианы заслуженно. Ему нравился брат, но парень отказывался брать ответственность за поступки и всегда утверждал, что стал жертвой в любой ситуации.

— Как считаешь, он оставит всё, как есть? — спросил Хокин, на что Рико пожал плечами.

— Думаю, её присутствие здесь может только навредить тебе. — Рико махнул одной из сестёр, которая нетерпеливо постукивала ногой по теннисному корту. — Мы с Евой готовимся к теннисному турниру, который будет на следующей неделе. Будешь болеть за нас?

— Конечно, — рассеяно согласился Хок. — Увидимся позже.

Рико ушёл, а Хокин направился в кабинет Азагота. Зубал, помощник Азагота, тут же его впустил. Отец наблюдал за парадом демонических душ, сопровождаемых гриминионисами, которые вели демонов в конечный пункт назначения в Чистилище. За исключением одного несчастного случая, ни единая душа не попадала в Чистилище без одобрения Азагота, и хотя большинство провели не более пары секунд с Мрачным Жнецом, никто не желал повторения, особенно те, кого Азагот избирал для более тесного общения.

— Хокин. — Азагот даже не повернулся к нему. — Ты опять пришёл со мной драться?

— Дважды за двадцать четыре часа уже грубость, — ответил Хокин тем же весёлым тоном, что и отец. Разумно начать любой разговор с Азаготом на позитивной ноте.

Азагот хмыкнул, что Хок счёл за смех.

— Тогда, чем могу помочь?

— Только что разговаривал с Эмерико, и он сказал, ты согласен с ним, что Аврора должна уйти.

Махнув рукой, Азагот остановил парад душ и повернулся к Хоку.

— Немного неверная характеристика того, что я сказал.

В душе затеплилась надежда.

— Значит, она может остаться?

— Нет, я сказал, что ты можешь её привести сюда. — Огонь в камине вспыхнул, сопровождая мысли Азагота. — Но существуют правила. Ей нужно уйти.

Твою же мать. У Хока сердце сдавили тиски. А он надеялся. Аврора заслужила лучшего, и он будет биться за неё. И дело даже не в вине за то, что из-за него она оказалась в такой ситуации, а в том, что Аврора ему нравилась. Праймори или нет, она особенная.

— Это неправильно, и ты это знаешь, — с яростью заявил он. — За ней охотится серийный убийца. Она не праймори, и правила на неё не распространяются.

— Я не знаю, что сказать. — Азагот, опершись бедром о стол, вытянул длинные ноги. — Совет Мемитимов держит Шеул-Гра открытым, только пока Мемитимы не нарушают правила или не вмешиваются в судьбу праймори

— Ни для чего из этого я не использую Шеул-Гра, — заспорил Хок. — Я знаю, что судьба Дрейгера не изменилась из-за того, что я сделал с Авророй. Кроме того, мир твой. И правила твои. Ты можешь заставить Совет изменить правила.

— Не могу, сынок, — возразил Азагот, и Хокин едва не упал. Азагот никогда так к нему не обращался, и Хок не знал, что сказать. К счастью, Азагот продолжил говорить, и Хоку не надо было отвечать. — Мне есть о чём договориться с Советом. Припас в рукаве много карт, и не могу потратить не одну из них на человеческую женщину.

— Но…

— Нет. У тебя есть обязанности перед праймори, а не перед случайными людьми.

— Она далеко не случайность, — проскрежетал он. — И мне не нужна лекция про мои обязанности.

Выругавшись, Азагот выпрямился, и атмосфера вокруг стала напряжённой.

— Ты что-то чувствуешь к этой женщине. Хок, это глупо. Ты позволяешь эмоциям влить на работу и поступки. Это ошибка.

— Ошибка? — Хокин фыркнул. — Не могу поверить, что ты так говоришь. Именно ты изменил свой мир ради женщины, которая теперь всё чаще избегает встречи с тобой.

— Мои отношения с парой тебя не касаются.

Хокин понимал, что должен заткнуться. Но, проклятье, ему нравилась Лиллиана, а его отец самый огромный идиот, и его терпение уже на исходе. В конце концов, кровь Азагота течёт по его венам.

— Лиллиана для меня стала больше родителем, чем ты, — проговорил он. — И я не хочу видеть, как ты причиняешь ей боль.

Зашипев, Азагот обернулся, и Хок задумался, что задело отца больше? То, что Лиллиана стала больше для него родителем, или то, что Азагот делает ей больно?

— Я обеспечил тебя едой, кровом, тренировками…

— Поздравляю с этим минимумом, папочка. Похвалить тебя за те шесть секунд, которые ты потратил на наше зачатие? — Если гневный румянец на щеках Азагота и говорил о том, что задели больную тему, то Хок уже не мог остановиться. — По крайней мере, мать заботилась обо мне в утробе, пока не выкинула в человеческий мир на произвол судьбы.

Азагот замер, словно ледяная статуя.

— Если ты так недоволен, почему здесь?

Хороший вопрос. Всего пару лет назад он жил с другими Мемитимами в бельгийском замке, одном из нескольких «домов», где Мемитимы жили и тренировались, если они не хотели жить отдельно или у Азагота версии «до Лиллианы», когда он был ещё нереально злобным. Но после появления Лиллианы и момента, когда отец открыл для них свой мир, многие, если не большинство, стали искать то, чего были лишены с самого рождения — принадлежность к семье. Настоящий родитель. Братья и сёстры. И хотя Азагот — придурок, жизнь в Шеул-Гра лучше, чем всё, с чем Хокину пришлось столкнуться.

— Я счастлив, — произнёс он. — Именно здесь.

— Но ты несчастлив.

Хокин никогда прежде об этом не задумывался. Он чертовски хорошо выполнял свою работу и долг, игнорируя самые простые радости. Но сейчас, когда Азагот заметил это, он понял, что недоволен всё же чаще.

— Я презираю правила Мемитимов. Никакого алкоголя, кроме вина, никакого секса или самоудовлетворения. Ограниченное общение с людьми, демонами и ангелами не Мемитимами. То, что нас считают второсортными ангелами. Я хочу вознестись, чтобы стать членом Совета и изменить ситуацию. Ты знал, что некоторые члены Совета — ангелы? Обычные ангелы, которые никогда не были Мемитимами? Что это за дерьмо такое? Как они могут устанавливать правила для тех, кого не уважают или не понимают?

Азагот кинул на него взгляд «Да, что ты говоришь», потому что отлично об этом знал. Мать Хока — ангел и заседала в Совете.

— Я понимаю твоё разочарование, — проговорил Азагот, подходя к заполненному до отказа бару, вероятно, чтобы задеть Хокина, ведь тот не мог пить ром, который отец плеснул себе в стакан. — Тысячи лет Небеса устанавливали правила для Шеул-Гра.

— И ты постоянно выворачивался.

— Я знаю, как можно что-то обойти или изменить. Как знаю и то, за что стоит платить.

— И считаешь, что за Аврору платить не стоит?

— Не стоит. — Он отпил рома. — Послушай моего совета, сынок. Жизнь слишком длинная, чтобы тратить её на сожаления. Позволь женщине уйти и не оглядывайся.

— То есть поступить так же, как ты с нами? И нашими матерями? — Это подлый и незначительный ход, несущий в себе сотни лет разочарования и проблемы брошенного ребёнка.

— Ты ничего не знаешь, — прорычал Азагот. — А я не обязан объясняться.

— На самом деле, думаю, ты много чем обязан и мне и братьям с сёстрами.

Глаза Азагота начали пылать страшным кроваво-красным цветом, и Хок понимал, что уже много раз ткнул зверя.

— Убирайся. Прочь.

— Из твоего кабинета? — огрызнулся Хок. — Или из Шеул-Гра?

— Сам выбирай. — Ни в голосе, ни во взгляде Азагота не было колебаний или нерешительности. — Но в любом случае, убирайся с глаз моих и забирай с собой женщину.

Боль пронзила Хокина насквозь. Отцу насрать уйдёт он или нет. Ну, может, Хок должен последовать его совету. Единственному полезному, что дал ему Азагот.

— Не сожалеть, да? — Он развернулся на пятках и схватил бутылку рома из бара, прежде чем выйти за дверь. — Не оглядываясь?

Так он и поступил.

Но, чёрт, было больно.