Хищники

Глава 2. Охота

Утро настало ясное и душное. Белла проснулась и обнаружила возле себя Эдварда, с грустью наблюдающего за ней.

— Как ты? — спросила девушка немедленно, с ужасом вспоминая вчерашний день. И как их угораздило попасть в такую переделку? Ее магнит для опасностей на этот раз перестарался.

— В их головах такое количество тошнотворных картин, что я едва дышу, — признался вампир с неохотой. — Я боюсь за тебя, Белла. Тут кругом смерть.

— Тогда обрати меня прямо сейчас, — попросила девушка шепотом, кладя ладонь Эдварду на шею и заглядывая близко в глаза.

— Как раз об этом я и думал, — вздохнул Эдвард с гримасой муки на лице.

— И…? — Белла с надеждой ожидала ответа.

— Ты дашь мне несколько дней, чтобы я решился? — грустно пробормотал вампир, и было заметно, что его капитуляция не за горами. — Я не хочу тебя потерять, но… нужно придумать, где спрятать тебя на время перерождения. И потом, тебе нельзя будет находиться близко к людям… — в глазах вампира застыл страх, Белла тоже почувствовала себя неуютно. Вокруг были люди, и вряд ли она сможет контролировать себя, будучи новорожденной.

— Ты прав, — признала она, тяжело вздыхая.

— Мужчины готовятся выйти на охоту, — рассказал Эдвард, ложась на спину и глядя в потолок. — В их представлении, это почти самоубийство. Вернутся не все…

— Ты должен пойти с ними, — предложила Белла, и только потом поняла, что она сказала. — Нет-нет, останься со мной, — испуганно добавила она, не представляя себе, как она будет тут ждать, беспокоясь, вернется ее бессмертный или нет. Что, если эти Хищники ни в чем не уступают ему? Дрожь ужаса охватила все ее тело.

— Я должен проверить, кто из нас сильнее, — тихо проговорил Эдвард, избегая смотреть на Беллу, чтобы не передумать. — К тому же, я сильно голоден, мне нужно на охоту. Понятия не имею, сколько длился полет на эту планету. Я чувствую себя… не очень комфортно.

— Твои глаза очень черные, — подтвердила Белла, кусая губу и теребя краешек одеяла. Она ужасно не хотела отпускать Эдварда никуда.

— Но я боюсь оставлять тебя, — прошептал вампир, и его тело напряглось от неразрешимого противоречия. — Вдруг они нападут, когда меня не будет?

— Ты мог бы не уходить далеко… — предложила девушка очень тихим голосом, все еще не поднимая глаз.

— Ты боишься? — пальцы Эдварда пробежались по румяной щеке.

— Да, — призналась Белла так же тихо, — очень.

Эдвард вздохнул: — Я думаю о том, чтобы нам выбраться отсюда, — с мукой сказал он, — для этого ядолжен пойти. Я помогу им, заодно узнаю что-нибудь для себя.

— Тогда иди, — Белла зажмурилась и закусила губу, страшно боясь оставаться одна. Ладонь Эдварда нежно ласкала ее лицо, но скоро это исчезнет, и она проведет много часов в ожидании и страхе за жизнь любимого вампира.

— Белла, — Эдвард говорил убеждающим тоном, — я вернусь, обещаю. Если эти существа уязвимы, то они ничего не смогут сделать мне, поняла?

— Да, — прошептала девушка подавленно, глядя на любимого, словно в последний раз. — А как же солнце? — вспомнила она, когда луч проник сквозь окно и заиграл на коже вампира тысячей бриллиантовых граней.

— Это проблема, — согласился Эдвард, недовольно наморщившись, — я не знаю, как это объяснять.

— Неизвестная науке болезнь? — неуверенно предложила Белла, и Эдвард печально усмехнулся.

— Эксперименты над человеком. Имплантированные алмазы, — раздраженно перечислил он. — Я думал об этом всю ночь.

— И что?

— Пусть сами ищут ответы, — проворчал вампир, — не сидеть же мне все время взаперти. Тут все дни — солнечные… А теперь мне пора, — он вскочил на ноги, поднимая Беллу за собой, — если ты не хочешь, чтобы я пошел один.

— Возвращайся обязательно, — сердце девушки заколотилось отчаянно и быстро, когда она поняла, что он уйдет прямо сейчас.

— А ты не выходи из комнаты, — попросил вампир, обнимая любимую, — притворись, что спишь. Тебя никто не собирается тревожить после бессонной ночи. Хорошо?

— Обещаю, — кивнула Белла, и сама не испытывая никакого желания ни с кем общаться.

Эдвард вышел из дверей прямо на солнечный свет и быстро спустился вниз. Люди, занимающиеся своими делами, один за другими замирали, глядя на странного человека, отбрасывающего миллионы радужных искр. Вампир спустился к группе из пяти мужчин, вооруженных до зубов.

— Я с вами. Если можно, — просто сказал он, в то время, как они глазели на чудо, явившееся им, с открытыми от изумления ртами. Их мысли перепутались, пока они пытались найти хоть одно объяснение увиденному.

— Это что еще за черт… — пробормотал один из мужчин, таращась на сияющую кожу вампира.

Так как Эдвард не собирался ничего объяснять, то просто ждал, когда они придут в себя. Первым очнулся Арнольд, его брови оставались в приподнятом положении, и он пытался оформить мысли в слова.

— Оружие вон там, — он указал на центральный дом, из которого выходил Варнер наперевес с внушительного вида двустволкой.

Эдвард не стал сопротивляться на этот раз, чтобы не вызвать к себе еще больше подозрений. Он прошел на склад и выбрал себе большой топор, надеясь, что он пригодится не только для драки. Надев широкий кожаный ремень, Эдвард удобно расположил топор, просунув его в специальную петлю.

Мысли мужчин были все еще наполнены хаосом, когда он вернулся. В основном, они размышляли, как его необычный внешний вид может быть связан со способностью к выживанию, о которой он упомянул накануне. Но ни одна догадка не была и близко к правде. Никто не задал ему прямого вопроса, чему он был очень рад. Посмотрев на топор, Арнольд закатил глаза, но вежливо махнул двигаться вперед. Он думал о том, что каждый сам решает, жить ему или умереть. Если странный парень готов воевать против совершенных хищников с топором, то это его личный выбор. Ворота открылись.

Джунгли были наполнены жизнью. И, несмотря на дневной красочный свет, продолжали внушать опасность.

— За ночь эти твари могут соорудить до десяти ловушек, — предупреждал Арнольд, аккуратно двигаясь по тропе. — Смотрите под ноги и по сторонам, если хотите вернуться обратно в город живыми.

— За чем охотимся? — поинтересовался Варнер, возбужденно оглядываясь по сторонам.

— За всем, что движется, — подмигнул Арнольд. — Потом разберемся.

Главный вывел их к огромной вонючей яме, наполненной грязью, похожей на глину. Сам Арнольд и остальные стали обмазывать себя этой неприятной массой с ног до головы, особенное внимание уделяя открытым частям тела. Жестом Арнольд предложил Варнеру и Эдварду присоединиться, объясняя: — У них тепловое зрение, — он имел в виду Хищников, — глина покроет кожу коркой и понизит температуру.

— Тепловое? — переспросил Эдвард, очень заинтересовавшись новой информацией, и не имея ни малейшего желания залезать в вонючую яму вслед за остальными. — То есть вы станете невидимы для его глаз?

— Не совсем, — нахмурился Арнольд, — но шансов точно больше. Если не шевелиться, то он, и правда, может пройти мимо. Не стоит забывать, что он может определить твое местоположение по стуку сердца.

— По стуку сердца… — слегка улыбнулся вампир и задумался, как он сам сможет обнаружить врага? Вчера их смогли окружить, а он почувствовал это только в последний момент, лишь благодаря запаху. Он не слышал сердцебиения существ, значит, его не было, или оно было другим, отличным от человеческого. Он также не слышал их мыслей, что лишало его главного преимущества. И он смог разглядеть их, только когда они двигались. Он сделал вывод, что практически слеп и глух на этой планете. Единственным его преимуществом могла оказаться неуязвимость, но это не будет значить ничего, если он не сможет увидеть врага. Это как игра в прятки, при этом положиться он сможет только на свое обоняние.

— Залезай, если хочешь жить, — сердито прикрикнул Арнольд, пытаясь позаботиться о странном парне, который внимательно оглядывался по сторонам, принюхиваясь к воздуху.

— Я сейчас, — ответил тот коротко и вдруг исчез.

Арнольд дважды моргнул и посмотрел на остальных, но те были слишком заняты вымазыванием себя, и не видели того, что видел он.

Эдвард шел по следу — теперь он знал запах Хищника и мог безошибочно следовать ему. Он хотел проверить кое-что, пока мужчины заняты в яме, и находятся в относительной безопасности. Он хотел защитить их, но боялся брать ответственность за их жизни на себя полностью. Кто он такой, чтобы защищать целый город? Ему важна только Белла, а если парни поймут, что его силу можно использовать, они ни за что не дадут ему оставаться в стороне. Ему придется сделать сложный выбор: отказаться спасать чужие жизни, хотя он мог бы. Такое положение подвергло бы опасности Беллу, а вот этого он не мог допустить. Поэтому Эдвард действовал осторожно, намереваясь ничем не выдавать своих секретов. Те немногие странности, которые уже заметили, еще не говорили о том, что он бессмертный и неуязвимый убийца, ничуть не слабее того Хищника, по следу которого он сейчас идет.

Запах особенно сконцентрировался прямо посередине тропы, и Эдвард заметил прикрытую листвой яму, которую твари вырыли в надежде, что люди попадут в нее. Он разбросал листья, обнажая ловушку, и двинулся дальше.

Запах гниющего болота усилился вместе с чувством опасности, и Эдвард сошел с тропы, перемещаясь дальше по ветвям деревьев, бесшумно и гибко. То, что он не слышал мыслей, было проблемой — он привык полагаться на свою способность. Вампир мог бы сказать, что хищники расположились по обе стороны тропы в ожидании, но он не мог разглядеть их в листве. Они в самом деле умели отлично маскироваться. Он пытался уловить хоть что-то — какой-то необычный звук, или крошечное движение, внимательно наблюдая за листвой. Только сильная бьющая в ноздри вонь подтверждала, что тварь прямо перед его носом, но он ее не видит. Радовало только то, что и Хищник не видел его. Они были в равном положении.

Эдвард решил обшарить деревья вслепую, надеясь заставить врага проявить себя. Его беспокоили люди, которые уже направились вперед по тропе. Они не должны попасть в ловушку, так как он расчистил ее, но вампир не хотел вступать в схватку у них на глазах.

Эдвард сделал широкий прыжок на соседнее дерево, ветка под ним покачнулась. В тот же миг листва пришла в движение, точнее воздух будто ожил перед ним, чуть-чуть искажая реальность. Эдвард понял, что оказался прямо лицом к лицу с врагом, из-за тухлой вони, которая наполнила его легкие в полном объеме.

Он услышал тихий звук дыхания, а также низкое шипение, с которым двигалась кровь внутри Хищника, не создавая сердцебиения, как у людей. Все это произошло мгновенно. Раздался звук электрического напряжения, и в следующую секунду прямо в грудь вампира вылетел голубой искрящийся шар. Эдвард находился слишком близко, чтобы уклониться, и заряд попал прямо в него. Вампира отбросило назад с такой силой, что он, упав, прочертил на земле длинный след. Грудь обжигала боль, рубашка обуглилась и дымилась. С ужасом Эдвард смотрел на собственную поврежденную кожу, впервые чувствуя себя обычным смертным. И, хотя края раны быстро стягивались, вампир осознал — эта тварь обладает оружием, способным если не убить его, то уж точно повредить. Если бы искра от тлеющей рубашки попала внутрь ранения, яд мог воспламениться, и вампира бы уже не стало. Важно, чтобы Хищник остался неосведомленным о его уязвимости, иначе следующим оружием против Эдварда он изберет огонь. Комбинированный выстрел решит проблему.

Но ему некогда стало обдумывать это сейчас. Следующий заряд прилетел вслед за первым, но теперь вампир был готов, и быстро откатился в сторону. Вскочив, он принял боевую стойку и низко рычал, наблюдая из-за кустов. Колебание воздуха, и хищник с глухим ударом спрыгнул на траву, выглядывая свою жертву. Теперь, когда глаза знали, что искать, Эдвард видел его!

Третий выстрел не заставил себя ждать, за ним еще и еще. Скорость вампира позволяла увернуться от каждого. Эдвард понял, что хищник может видеть не его самого, а рубашку, все еще тлеющую и источающую тепло. Поэтому на бегу он сорвал ее, отбрасывая в сторону, и спустя секунду наблюдал из-за прикрытия, как заряд за зарядом взрываются на месте, куда упал несчастный клочок одежды. Не теряя времени, Эдвард бесшумно приблизился к твари сзади, ориентируясь по выстрелам. Он очень бы хотел увидеть лицо врага, но тот по-прежнему оставался прозрачным. Вампир не мог определить, есть ли у твари голова, которую можно оторвать, но хорошо видел руки и ноги, распложенные, как у человека. Можно было предположить, что и голова на том же месте, где положено.

Недовольное, разочарованное ворчание вырвалось из горла хищника, похожее одновременно на стрекот кузнечика и рычание льва. А затем наваждение исчезло, враг визуализировался, и вампир наконец мог видеть его целиком, пока тот с недоумением медленно оглядывался по сторонам.

Его руки, ноги и тело были закованы в защитный панцирь, на голове, покрытой волосами, похожими на густые дреды, красовалось что-то вроде шлема. Хищник был мощного телосложения, и на две головы выше Эдварда. Движения преисполнены самоуверенности и собственного величия. Несомненно, этот убийца считал, что его раса по праву находится на вершине пищевой цепочки.

Его правая рука сжалась в кулак, и из защитного панциря, прикрывающего предплечье, выскочил полуметровый металлический клинок.

Монстр, издавая шумное ворчливое дыхание, чуть повернул голову в бок, из чего Эдвард сделал вывод, что он в курсе, кто стоит за его спиной. Жаль, что он не мог прочесть, о чем тот думает в этот момент. Надеялся, о том, что его враг — не слабый беспомощный человек, которого будет убить так же легко, как и остальных.

— Вы совершили большую ошибку в случае со мной, — угрожающе прошипел Эдвард Хищнику в затылок. — И я тоже быстро учусь.

В следующее мгновение с низким ревом чудовище развернулось, пытаясь отсечь вампиру голову, но тот оказался быстрее, и лезвие вонзилось в пустоту. Эдвард снова был у твари за спиной.

— Ты отвратительно воняешь, — прорычал он, и прежде, чем тот бы обернулся второй раз, прыгнул на его шею, резким движением отделяя голову. Это было сделать труднее, чем с любым животным, с которым Эдвард имел дело раньше, но легче, чем оторвать голову вампира. Чудовище простояло на ногах еще несколько секунд, и только после этого безжизненной тушей повалилось вниз. Из его шеи вытекала мерзкая зеленая жидкость, имеющая тот самый запах болота и протухшего яйца. Эдвард поморщился и с отвращением отбросил голову в сторону, желая избавиться от вони. Но это было невозможно, он весь перепачкался в странной крови врага.

Он зарычал, испытывая победное чувство, не сравнимое ни с чем. Теперь он знал, что самый сильный хищник планеты — по-прежнему он. Нужно только сохранить преимущества, не раскрывая своих тайн.

Выстрелы и крики ниже по тропе стали для него неожиданностью, и Эдвард сорвался с места, бросаясь на помощь. Люди кричали, и он мог читать панику в их мыслях и ужас, заставляющий палить в невидимого врага. Он слышал удары и звериное рычание, будто кто-то из людей боролся с чудовищем в рукопашную. Затем воздух прорезал крик боли зверя и торжествующий возглас человека.

Монстров было двое, Эдвард сразу понял это по запаху. Тот, который посмел спуститься на тропу и вступить в прямой бой, сейчас истекал кровью, так что Эдвард оставил его людям. А вот второй стремительно перемещался по ветвям, удаляясь и оставляя за собой зеленый фосфоресцирующий след своей крови. Он двигался вдвое, а то и втрое быстрее любого человека, но все же не так быстро, как вампир.

Эдвард настиг врага через две мили. Тот и не подумал скрываться, лишь раздраженно зарычал, оборачиваясь и готовясь к сопротивлению. Он явно недооценивал противника, Эдвард мог сказать это по самоуверенности, с которой Хищник смотрел на него, не пытаясь бежать либо искать укрытие. Его нога была повреждена и вся залита зеленой кровью. Но он выпрямился и отбросил в сторону свое оружие, когда заметил, что человек перед ним не вооружен, желая вступить в честный бой. Эдвард недоверчиво прищурился, не понимая, что движет тварью. Это можно было назвать благородством, если бы не чудовищность злодеяний, которые он совершал в этом лесу. Выпустив из доспехов два кривых лезвия с зазубринами, Хищник двинулся на вампира, приглашая к состязанию. Эдвард, пригнувшись, внимательно следил за ним. Он мог бы сказать, что Хищник с трудом различает его на тропе, застывшего и недвижимого, так как монстр постоянно останавливался, поворачивая голову направо и налево, прищуриваясь, будто близорукий. Но все же он его видел, так как шел прямо на него.

Они сошлись на середине, и с глухим рычанием Хищник занес клинок над головой вампира. На этот раз Эдвард решил действовать иначе, желая узнать границы уязвимости врага. Он попросту выставил кулак вперед одним молниеносным движением, в которое вложил всю свою силу. Он почувствовал, как твердый металл, защищающий лицо чудовища, прогнулся, и наблюдал, как тело поверженного врага отлетает, сокрушительно ударяясь о землю, сминая под собой ствол поваленного дерева. Отчаянный крик боли разнесся над лесом, поднимая в воздух галдящих птиц.

Эдвард смотрел сверху вниз на чудовище, не способное подняться. Его конечности двигались медленно, и он хрипло дышал. Из-под покореженного шлема сочилась зеленая кровь.

У вампира не было никакого желания прикасаться к этой вони, но ему придется это сделать, если он хочет добить врага.

Издавая странные звуки, значения которых Эдвард не мог понять, Хищник медленным движением снял со своего лица шлем. От отвращения вампира передернуло: плоская физиономия, на которой красовались маленькие красные злые глазки, казалось, не покрыта кожей. Зубы не были спрятаны, как у всех нормальных разумных существ, а отвратительно выпирали, покрытые слизью. Зрелище было тошнотворным. Будто сама природа перестаралась, награждая свою машину для убийства кроме силы и ума еще и ужасной, самой отталкивающей во вселенной внешностью.

Хищник ворчал и задыхался, захлебываясь кровью, пока вампир медлил, а затем протянул руку, чтобы нажать несколько красных кнопок на броне левого запястья. Из его горла вырвался отрывистый, кашляющий звук, когда он откинул голову назад, и Эдвард понял, что это смех. Прибор на его запястье издавал пищание, и глаза вампира расширились — он догадался, что чудовище приносит себя в жертву, включив устройство самоуничтожения, надеясь умереть не в одиночестве.

— Проклятье, — прошипел вампир и бросился прочь. Ему совершенно не хотелось проверять, способен ли он выжить, находясь в эпицентре взрыва, прозвучавшего далеко за его спиной.

Эдвард вылетел на тропу, как раз туда, где Арнольд с компанией укладывали раненых на носилки. Все смотрели на зарево взрыва, открыв рты, и вздрогнули, когда он материализовался рядом с ними, позабыв о конспирации.

— О, черт! — заорал один, по имени Макс, испуганно. — Откуда ты взялся?! — а затем увидел, что все тело и руки Эдварда в крови врага, и его глаза вылезли из орбит. — Он убил эту тварь, посмотрите! — закричал он, придя к такому выводу.

— Голыми руками? — поднял брови Арнольд, глядя на нетронутый топор, так и висящий у Эдварда на поясе, а затем добавил, подозрительно прищурившись: — И без единой царапины… Твои способности к выживанию действительно впечатляют.

— Спасибо, — сухо ответил Эдвард, которому снова не понравились мысли главаря. Он во всех искал выгоду для себя, и в попытке защитить этих людей Эдвард чересчур раскрыл свои таланты. Вампир нахмурился и махнул рукой вокруг: — Можете охотиться, поблизости никого нет, — на самом деле, поохотиться не мешало бы ему самому. Жажда обжигала его горло сильнее сейчас, потому что повсюду разлилась человеческая кровь. Двое раненых лежали на импровизированных носилках из переплетенных ветвей. Варнер и еще один мужчина погибли. Эдвард заметил зияющую рану на груди мексиканца, и понял, почему заряд из оружия Хищника смог повредить его собственную неуязвимую прежде кожу. Он был достаточно мощным, чтобы пройти навылет через грудь человека, оставив обугленные рваные края, поэтому обладал силой причинить вред даже бессмертному вампиру.

Однако сейчас Эдвард должен был немедленно уйти, пока запах свежей крови не свел его с ума и не превратил в такого же убийцу.

Арнольд объяснял, что об охоте теперь не может быть и речи и им необходимо доставить раненых в город. Поэтому Эдвард сообщил, что поохотится в одиночестве. Чтобы не вызвать еще больших подозрений, он попросил уступить ему оружие, и получил двустволку Варнера.

Как только Эдвард скрылся с глаз остальных, он сложил оружие под кустом, чтобы оно не мешалось ему, намереваясь подобрать на обратном пути. И занялся, наконец, поисками пищи для себя. Его аппетит был чересчур раздражен запахом крови и борьбой. Вампиру следовало побыстрее утолить свою жажду, пока она еще терпима. Хотя она и не была терпимой, она была обжигающей.

Все осложнялось тем, что животные этой планеты, по всей видимости, не имели органа, подобного сердцу, и вампир не мог услышать пульсации их крови. Обоняние так же мало помогало, так как все запахи этого леса были ему незнакомыми, и он не мог отличить запах животного от, скажем, запаха цветка. Пришлось положиться исключительно на зрение.

Спустя семь миль вампир набрел на стаю странных существ, напоминающих гибрид динозавра и собаки. У них были повадки хищника, а голову и спину покрывали острые шипы, делающие их похожими на дикобраза. Их аромат не вызвал у вампира никакого восторга — это был тот же запах протухшего белка, но не такой отталкивающий, как у главного монстра этой планеты.

Выбирать не приходилось, Эдвард должен был утолить свою жажду. Во-первых, для того, чтобы не стать опасным для людей. А во-вторых, если он намеревается обратить Беллу, он должен быть предельно сыт. Поэтому, не мешкая, Эдвард спрыгнул вниз на спину самого крупного зверя и вонзил зубы в его плоть.

Следующее, что он ощутил, это отвращение и безобразный, тошнотворный вкус на языке. Его желудок спазматически сжимался, выталкивая из себя то, что в него только что попало. Омерзительная, дурно пахнущая и совершенно неаппетитная жидкость зеленовато-коричневого цвета, которую Эдвард с отвращением сплевывал на траву, стоя на коленях. Животные рычали вокруг него, оцепив в кольцо, и даже пытались напасть — по-видимому, они были лишены инстинкта самосохранения, либо не считали вампира своим природным опасным врагом. Не удивительно, если они не подходили ему в пищу. Навредить они ему, конечно, не могли, но продолжали набрасываться вновь и вновь.

Вампира посетило чувство, сильно похожее на панику, когда он поднялся и огляделся вокруг. Что, если на этой планете не окажется животных, имеющих нормальную кровь? Что тогда он станет делать, чтобы выжить? Чтобы не причинить вреда Белле, он начнет убивать людей, которых совсем недавно защищал? Чем он тогда лучше тех двух монстров, которых сегодня уничтожил, ненавидя их поступки?

Эдвард снова двигался по ветвям, посматривая на закат солнца. Белла ждет его, она может быть в опасности, а он ушел так далеко… Но еще большую опасность для нее может представлять он сам, если не найдет хоть что-то, заменяющее кровь. В ближайшее время. И если он не найдет, обращение Беллы будет бессмысленным — им обоим будет нечем здесь питаться.

Эдвард встретил еще несколько животных, напоминающих травоядных, и даже попытался наброситься на мелких тварей, копошащихся в кустах и похожих на крыс. Но ни одно из них не подошло. От отчаяния вампир поймал несколько птиц — с тем же плачевным результатом. И, разочарованно рыча, развернулся домой.

Он аккуратно собрал всех животных, которых убил. Они не пропадут напрасно, накормив целый город и Беллу. Что касается его самого, то выводы были неутешительны и даже пугающи: чтобы утолить лютую жажду, ему вскоре придется встать на очень темный путь. И, как бы он ни хотел не становиться монстром, он им будет, если останется на этой планете достаточно долго, чтобы инстинкты взяли над ним верх и вынудили нарушить диету. Альтернативы людям здесь не существовало.

Было единственное, что могло помочь: немедленно отправляться в путь и попытаться захватить инопланетный корабль в надежде, что он разберется, как им управлять.