Глава 16

По дороге домой, я наткнулась на Молли Гранд, которая легкомысленно выпрыгнула из магазина нижнего белья.

Короткое белое платье и блестящая укладка, говорили о том, что уроки могут подождать, когда у нее есть дела куда важнее.

Опустив голову, я хотела пройти мимо нее незамеченной, но она позвала меня по имени. Остановившись, я выругалась про себя, а Молли подошла ко мне.

— Я слышала, что твоему другу, надрали его голубую задницу? — ее голос, был подобен яду змеи. — Очень жаль, что отец не научил его махать руками.

Мои глаза сузились до щелок.

Все в школе знали, что у Мейсона нет отца — следствие курортного романа Зои Смит. Тот мужчина, до сих пор не знает, что у него есть сын. Молодая и влюбчивая Зои, не желала распространятся, так как у парня была другая семья. Мейсон тоже не желал правды. А со стороны Молли, было очень подло говорить об этом.

— Молли, ты бы отошла с дороги, а то боюсь, меня стошнит от твоего приторного голоса и парфюма.

— А Рашу нравиться, как я пахну. Вчера вечером, он отчетливо дал это понять, когда мы нежились под одеялом.

Я приложила руку к сердцу.

— О, нет, Молли. Даже не думай, что ты заставляешь меня ревновать. Ты и Раш — идеальная пара. Желаю вам удачи и мозгов! — я обошла ее.

— Не рассчитывай на него! Он сказал, что ты закомплексованная истеричка! — кинула она мне в спину. — А по мне так, ты лишь тупая овца!

— Ах ты, долбанная шлюха, — я медленно обернулась, стараясь не вцепиться ей в рожу.

— Заткни свой рот! — она махнула наманикюренным пальцем.

— Подстилка!

— Мразь!

— Дешевка! — мне было приятно приклеить это звание кому-то кроме себя, а Молли его более чем заслужила.

— Бестолочь! — еще бы чуть-чуть и из ее рта потекли слюни. Видимо, словарный запас подходил к концу.

Я вытянула средний палец ей в лицо, и развернувшись на пятках, ушла восвояси.

Драка с Молли, ни к чему бы нас не привела. Еще одна проблема, в мою огромную корзину неудач. Было неприятно слышать, что говорил про меня Раш. Как и то, что они опять вместе. Но нужно ли верить ее словам? В одно мне хотелось верить точно: Раш был вчера с ней, а значит напасть на меня не мог. Мне на секунду полегчало.

Кай искусно намекнул, что знает о том, что произошло ночью, а значит, причастен к этому. Все это время, я была лишь пешкой в его смертельной игре. Моя интуиция не подводила меня с самого начала, но сбили с толку обманчивые чувства. Как я это допустила?

Теперь, Кай очень холоден со мной, и при каждом удобном случае пытается задеть. Под его грубым натиском, я легко начинаю ломаться. Мне нужно стать сильнее, если я хочу чтобы у меня появился шанс на спокойную жизнь. Да вообще шанс на жизнь.

Меня мучает один вопрос. И смущает. Почему он до сих пор меня не убил, когда у него был вагон возможностей?

В расстроенных чувствах, я свернула с дороги — я решила сходит на кладбище.

По узкой тропинке, по осенней листве, я пришла на то самой место. Погода улучшилась — просвечивало солнце. Открыв металлическую калитку с узорами, я вошла на маленький участок, на котором была лишь одна могила, и вытянулся широкий дуб. Дерево бросало тень на черный мраморный памятник. Мне не нравился он, я всегда хотела чтобы у мамы стоял белый.

Рукавом от кофты, я протерла запылившуюся фотографию.

— Ну привет, мамочка.

Оливия Блек улыбалась, смотря на меня. Черно-белая фотография была не тронута временем. И все благодаря, большому лиственному гиганту, возвышающегося над памятником. Я вглядывалась в старое фото, и понимала, что она была в разы лучше меня. Она была умнее, смелее, позитивнее — не то, что ее дочь. Я не верю, что она могла бы сдаться, как хочется мне.

На мои глаза наступили слезы.

— Я побуду у тебя немного. Ты не против?

Я знала, что мама бы не хотела, чтобы я замыкалась в себе. Стала нытиком, который готов попрощаться с жизнью. Она хотела чтобы я боролась — была сильной.

— Мне так тяжело без тебя, — горячие слезы, покатились по щекам.

Я поправила кремовые фиалки на ее могиле, которые она любила. Крис так сказал. Я хотела посадить здесь пионы. Белые пионы — олицетворяли мне мою мать. Такие же нежные, мягкие, как ее руки.

Убрав лишнюю листву, я легла на могилу и закрыла глаза.

Сейчас, я бы хотела, чтобы она поговорила со мной. Ворвалась в мои мысли, и ответила на вопросы. Но мне приходиться разговаривать с пустотой.

— Прости меня, мам. Прости, что не стала такой же, как ты.

Дав волю надоедливым слезам, я со злостью вытирала щеки дрожащими руками.

— Прости, что редко прихожу. Все нет времени…

Эта дата — римские цифры, нарисованные черной краской на памятнике, говорили о том, что ее смерть, как-то связанна с моим недругом. Она всплывали в моей голове непроизвольно. Я не хотела осквернять нахождение здесь, плохими мыслями. Мне хотелось побыть с матерью.

Теплые лучи солнца грели мое лицо, и мне на секунду показалось, что я не одна. Что кто-то гладит меня по щеке. Она была со мной.

— Знаешь мама, я встретила парня. Он оставил огромный шрам мне на сердце. Когда он смеется, мне становиться невыносимо больно. Он смеется, надо мной.

Запах сырой и холодной земли, напоминал мне, что мне стоит подняться, но я продолжала:

— Он желает мне смерти, и я готова позволить ему сделать это, — я всхлипнула, нахлынувшее чувство, вдвойне ударило в душу. — Он жестокий мама. И не любит мое имя. Когда он произносит его, кажется, что тысяча кошек скребут по стеклу когтями.

Теплый ветер обдал мое лицо, и мне захотелось улыбнуться через слезы.

— Тебе бы он не понравился, — печально посмеялась я. — Он — плохой.

Мне было плохо, от того что я говорю это. А я говорила это, потому что знала, что никто больше меня не услышит. Я снимала цепи, душащие меня долгое время. Кто бы по-настоящему мог выслушать меня? Даже лучший друг, считал меня ненормальной.

— Просто знай, что я буду сильной. Я не сломаюсь. Обещаю.

От выплаканных слез, мои глаза потихоньку стали слипаться. Я была вымотана, и это было нормальным фактором. Я уснула.


Я проснулась, от пронизывающего меня холода. Уже стемнело, и на улице было довольно прохладно. А еще было жутко. Я на кладбище совсем одна, когда по городу ходит маньяк-убийца.

— Зато, ты выспалась, Софи, — презренно сказала я себе, отряхивая одежду от сухой листвы.

Дорога домой была не близкая, и внутри меня зародились волнение и беспокойство. Убедившись, что в рюкзаке остался перцовый баллончик, который дала мне Зои, мне стало увереннее.

Поднялся густой туман, и мне было тяжело ориентироваться. Какой-то недобрый он был. Разве туман, может быть плохим или добрым? Или все что меня окружает, мои воображение переводит в пугающее и зловещее?

Я заблудилась. Обходя множество могил, я не могла выйти на нужную тропу. Ветер качал верхушки деревьев, создавая шум, и я не могла прислушаться к звукам. Машин, например. Мне нужно было выйти на трассу, но я не могла этого сделать.

Но удача все же улыбнулась мне, когда я вышла к холму. Очень странно, что меня это обрадовало, так как именно тут напали на Мейсон. Я убедила себя, что ничего страшного не произойдет. Это единственный путь, который я знала, и именно он мог привести меня домой.

В домике на опушке горел свет, и я прорабатывала план отступления, если же мне будет грозить опасность. Я решила, что сразу же побегу туда и буду кричать о помощи.

До дороги оставалось метров сто, когда на моем пути вырос черный силуэт. Я остановилась, мое тело вросло в землю и дрожало как осиновый листок. Кай был одет так же, как и утром. Он сделал шаг, сквозь туман.

— Что ты тут делаешь? — серьезно спросил он. Его удивление было искреннем, но я не поверила. Какова вероятность, что он встретил меня случайно?

Набрав воздуха в легкие, я набралась решимости. Я не дам себя в обиду. Я обещала маме.

— Тоже самое, могу спросить у тебя, — сказала я, убирая волосы с лица. Дорогу к домику на холме, мне преграждал Кай. План провалился, не успев реализоваться.

Когда Кай двинулся в мою сторону, я начала обдумывать возможные противодействия. Если он сейчас убьет меня, то нужно хотя бы попытаться спастись.

Встав около меня, он приподнял брови.

— Решила поискать приключения?

На уголках его рта, были свежие капли крови. Я отступила.

— Это что кровь? — тихо спросила я.

— Где? — Кай издевательски похлопал своими черными глазами. — А это? — пальцем, он медленно прошелся по губам.

— Господи, только не говори, что это она.

— Если ты хочешь этого, — он лениво пожал плечами. — Это варенье. Клубничное, — он боролся с улыбкой.

Я сглотнула.

— Так что ты делаешь тут? — его глаза сверкнули. — Совсем одна…

— Мне нужно задать тебе вопрос.

— Ты опять за свое? — он изнемогающе задрал голову. — Я — не гей. И точка.

— Я не про это. Где ты был вчера ночью?

Кай сделал маленький шаг ко мне.

— Я был у той, с которой «не гей» обычно проводит время.

Подлая вспышка ревности ударила в сердце.

— Хотела бы я посмотреть на ту, которая с тобой связалась, — вырвалось у меня, и в замешательстве, я скрестила руки на груди. — Спросила бы, что ее заставило присмотреться к тебе, если конечно ты ее не принудил. Познакомишь?

Кай озарился плутовской улыбкой.

— Ты ей не понравишься, — он приложил руку к щеке, будто хотел крикнуть. — Она жуткая стерва.

Возмущенно выдохнула.

— Вообще-то, она мне уже не нравиться. Надо быть полной дурой, чтобы влюбиться в такого, как ты!

— Говори это себе почаще, дорогая, — Кай состроил обеспокоенное лицо. — А то я решу, будто ты уже это сделала, — его хитрая игра не знала границ.

— Сделала что?

— Втюрилась в меня, — без капли неловкости, заявил он.

Я чуть не задохнулась.

— Ты бредишь!

— Софи, я живу не первый год и могу отличить, когда девушку влечет ко мне. Ты отводишь взгляд, каждый раз, когда я смотрю на тебя. Кусаешь губы и играешь со своей лентой, стоит мне приблизиться. Ты краснеешь, нервничаешь — на лицо, все признаки влюбленности.

Наглец сказал это, ни секунду не сомневаясь в истине сказанного. Самоуверенный критин. Откуда он мог знать, что твориться у меня на душ? Правильно, не мог. Мое временное замешательство, нельзя было назвать влюбленностью. Наверное. Прежде, я не в кого не влюблялась.

Я решила, переиграть ситуацию. Это было лучше, чем начать оправдываться.

— Тебе не стоит переживать, Кай. Ты уже нашел любовь всей своей жизни, я не займу ее место. Никогда.

— К сожалению, любовь всей своей жизни — это я сам.

— Я и предположить не могла другого ответа, — я обошла его, но встал у меня на пути.

Он был похож на хищника, который загнал в угол добычу. Кай стоял так близко, и даже не смотря на ветер, в нос врезался его запах.

Я смотрела прямо ему в глаза, чтобы опровергнуть его слова о том, что я любительница уклонить взгляд. Едва ли, у меня это получалось.

— Я так понимаю, уйти мне получиться? — я сказала это максимально спокойно.

— Не-а, — Кай наклонился ко мне, и на его черные глаза упала челка. — У меня есть мысль, как хорошо провести время.

Я сжала зубы.

— Только прикоснись ко мне, и я…

Кай громко рассмеялся. У него был приятный смех, глубокий и хриплый, что еще больше бесило.

— Что, по-твоему, я решил сделать? — напоказ оскорбился он. — И у кого ту грязные мыслишки, а? Я же говорил, что у тебя все сводиться ко мне. Ты просто жаждешь увидеть меня голым.

Я была готова сгореть со стыда. Я действительно подумала о пошлом. Да любая бы так подумала! Все, что выходить из его рта звучит неблагопристойно и автоматически превращается в пошлость.

— У меня нет времени, на твои штучки. Лучше предложи «хорошо провести время» своей девице.

Кай схватил меня за руку.

— Ее зовут Веста, — уточнил он.

— Дурацкое имя.

Не, ну серьезно! Что за имя такое — Веста? Наверное, она англичанка, красит губы красным и не любит сельдерей.

— Софи, звучит слаще, не так ли? — он снова это сделал. Произнес его так, будто приложил лед к ожогу.

— Меня устраивает мое имя. Но я не хочу, чтобы твои губы произносили его.

— А что ты хочешь, чтобы делали мои губы?

Ну, вот опять! Разве это звучало не пошло? Как мне отвечать на подобное?

— Я хочу, чтобы они срослись и больше никогда не шлепали!

О, мой бог, Софи! Скажи, что ты не сказала этого вслух?

— Шлепали? — усмехнулся Кай. — Софи, прекращай смотреть на ночь порнушку.

Мое лицо запылало. Есть хоть одна фраза в мире, которую Кай не сведет к похабству? Его потустороння грация, никак не комбинировалась с его мыслями.

Я подумала, если Кай передумал меня убивать, то у меня куча других дел и я могу вернуться к ним.

— Отпусти меня, — я дернула руку. — Мне нужно домой.

— Я так не думаю. Ты должна мне свидание, помнишь? Я украду тебя ненадолго. Неподалеку стоит мой байк, проедимся немного.

— Свидание? У тебя на секундочку, есть девушка! — возмутилась я его нахальству.

Кай ехидно улыбнулся.

— Ты решила, приклеить ему статус «романтическое»?

— Господи! Ты невозможен! У нет инструкции по руководству: «Как понять на какое свидание тебя позвали»! — впившись руками в голову, я убрала волосы назад. — Мы даже не друзья, и никогда ими не будем!

— Это уж точно, — согласился Кай.

— С чего ты вообще взял, что я пойду с тобой?

Кай буркнул что-то себе под нос, и мне показалось, что это было ругательство.

— Я не спрашивал. Ты пойдешь, — Кай был убедителен.

— Почему?

— Мне скучно, — он пожал плечами.

— Ты думаешь, что этого достаточно?

В его глазах вспыхнули огоньки.

— Более чем, — прошептал он.

— У меня срочные дела, — я приготовилась я лгать. — Дженни попросила сделать меня пиццу с морепродуктами, пока мой дядя не начнет добавлять в нее сыр. У нее непереносимость лактозы.

Кай нахмурил брови и скривил лицо.

— Ты врешь отвратительно!

— Я знаю, — я печально опустила голову. Он был прав, у меня был шанс отмазаться, но я его опустила. Непереносимость лактозы, как это попало мне в мозг?

— Ну, давай же, Софи. Составь мне компанию. Одному, мне будет страшно.

— Смеешься?

— Да, ведь кому-то из нас это надо делать, — съязвил Кай.

— Я не представляю нас, мило беседующих за чашкой чая.

— Ты можешь попробовать отказаться, но это навряд ли у тебя выйдет. И если у тебя это все же получиться, когда ты захочешь свидания со мной, я тебе откажу. А это произойдет.

Я отметила для себя, что Кай не пытался меня принудить — это не звучало как приказ. Значит, он искренне хотел этого. Я металась, между вариантами: пойду с ним — он убьет меня, и если не пойду — он убьет меня. А еще, окажись я дома, то умерла бы от любопытства, если бы не узнала, что он хотел мне показать.

— Что мы будем делать? — спросила я.

— Пока, не знаю.

— Я буду дома через час?

— Пока, не знаю.

— Мне стоит волноваться? — с подозрением в голосе, поинтересовалась я.

— Пока, — Кай улыбнулся, — не знаю.

— Ты не умеешь вербовать людей.

— А ты врать, — парировал он.

Мои плечи опустились, как и все воинственное чувство. Я решила поехать с ним. Если ты — бестолковая блондинка, с полностью отсутствующим чувством самосохранения и здравого смысла, то добро пожаловать в ряды Софи Блек. Я одна из них.

Пока мы приближались к его байку, он спросил:

— Теперь без шуток, что ты тут делала? — он первый раз спросил это, как обычный парень.

— Я была на кладбище, — я перепрыгнула лужу. Все тропа была сырой, из-за многочисленных дождей.

— Не самое лучшее время для посещений, — заметил Кай.

— Я пришла туда утром, а потом уснула.

Почему я говорю ему об этом? Как будто его это интересует.

— Ты была у мамы, — утвердил он.

Я решила оставить это без ответа. Перешагивая очередную лужу, я поскользнулась. Мне казалось, что я подлетела в воздухе перед падением, но Кай перехватил меня. Он взял меня на руки. По инерции моя рука обхватила его шею. Наши лица находились так близко друг к другу, что у меня перехватило дыхание.

— Не дал упасть мне в грязь лицом? — сказала я, практически не дыша.

— Такое личико нужно беречь, — его голос стал хриплым. — Что бы Мейсон сказал, если оно попортилось?

— Тебя волнует, чтобы сказал Мейсон? — слова лились из моего рта, но я была уверена, что мы оба говорим, что взбрело первым.

— О да, обожаю Мейсона. Чтобы я без него делал? — ангельски пропел он.

Я подавила улыбку на лице. Так забавно было слышать это от него.

— А ты тяжелая, — признался Кай, уворачиваясь вместе с моим телом, от веток кустов. — Я думал в тебе килограмм двадцать. Видимо, тяжелая кость.

— Ну, спасибо. Всегда мечтала это услышать, — пробормотала я, чувствуя себя походным рюкзаком.

— Мне незачем врать тебе.

Я сделала хитрое лицо.

— А знаешь, мне приятно смотреть, как ты мучаешься. Так что тащи мою толстую задницу до самого байка.

— А ты коварная, — звучало как комплимент.

Каждая девушка меня поймет. Лежа дома в кровати, перед сном, мы всегда представляем будущего спутника жизни. Он должен быть, красивым, умным, дерзким, сильным, справедливым, остроумным и немного опасным. А ты должна восхищаться им, и умело отвечать на его колкости, тем самым влюбляя его в себя. В реальности все не так. Его шутки тебя напрягают, его красота тебя смущает, превращая в глупое создание, а дерзость, заставляет думать, что ты полное ничтожество. В моем же случае, он умудряется нахамить мне, занижая моя самооценку до уровня ядра земли.

— Ну вот, мы пришли, — Кай поставил меня на ноги, возле черного байка. — Теперь, твоя очередь, приятель, — обратился он к мотоциклу.

— Надеюсь, что Веста легче меня, — я поправила волосы, который завились от влаги и пушились в разные стороны.

— Раза в три, — сказал Кай, запрыгнув на своего железного коня.

Мне стало обидно. Нет, я знала, что не страдаю полнотой, но из уст Кая это звучало неприятно.

Я села позади его, и замешкалась в раздумьях, за что мне держаться. Очень глупо, что меня сейчас меня смущал именно этот вопрос, так как я встретила Кая ночью в лесу, с кровью на лице. А еще он знал, что на меня напали днем ранее. Я схожу с ума. Честное слово.

— Хватайся, обезьянка, — сказал Кай, поднимая куртку.

— Надеюсь, эта поездка, не закончиться моим трупом в кустах, — я обхватила его талию, и почувствовала, как напрягся его пресс.

— Что за параноидальные мысли?

— Не сочти за грубость, но ты похож на человека, который желает мне блага.

— У меня что, футболка с надписью: «Я хочу убить, Софи Блек»?

— Нет, — помедлила я. — У тебя это на лбу написано.

Мотоцикл рывком двинулся с места, и я закрыла глаза.

Загрузка...