H2O III

Глава 8

Как только лес остался далеко позади, я наконец-то приметил городские руины, ибо «лес» был и не лес вовсе, а городской парк, но это было когда-то давно и, по всей видимости, и вовсе неправда. Так что не столь уж и важно, хотя есть у меня такое предчувствие, что теперь в него возвращаться не стало безопасней, как бы всё не усугубилось. А то я уже видел, к чему приводила «любовь» магии, жизни и капелька природы, что и стала взрывным катализатором всей этой истории. Сверившись с картами, понимаю, что старый «замок» так же был в городской черте и до всего этого писца являлся парком развлечений, ну или его частью. По итогу остался лишь замок, что был многократно перестроен под фортификационные нужды местных жителей, ну а всё, что они не использовали, захватил лес. И настолько хорошо всё «интегрировал», что даже следа от парка не осталось. И правда, зловещее место. Но нужно двигаться дальше, так что не время размышлять о том, что было и особенно будет в этом забытом всеми городе, да и меня здесь, надеюсь, к «будущему» уже не будет. Ну или же останусь в этой Богом забытой земле навсегда и стану удобрением для того же леса.

Ну а что? Смерть одного — это жизнь для другого. Цикличность, чёрт бы её побрал, сегодня ты хищник, а завтра уже трава, что кормит чьё-то «мясо». И по-своему это иронично и дьявольски практично. Есть в этом что-то. Но почему мы так боимся умирать? Ведь смерть доступна только раз? Возможно, нежить и уважаемый лич со мной не согласятся, ну так и они не живые… А лишь альтернативно мёртвые! И поверьте мне, это две больших разницы. Ибо смерть бесповоротна и необратима, и все эти попытки с созданием крестражей, мнимого бессмертия и прочие уловки — лишь нерабочая фикция. Предвечная госпожа всегда соберёт свою жатву, ведь она умеет ждать. Но таков порядок вещей, и вот мы снова вернулись к чёртовой цикличности. Для жизни одного нужна смерть другого. Капитализм по Дарвину? Ибо выживает самый приспособившийся, и его род продолжает свой путь. Но честно ли это? А кому не плевать? Побеждает хитрейший, выживает мудрейший, а правит лишь сильный! Таков порядок вещей? Цикличности? Но тогда что в наших мирах делает магия? Морок ли это мёртвого сознания, застывшего в моменте как призрак? Или же чудо чудесное? Магия — это ультимативная вещь, что пытается стоять выше порядка, но может ли она быть выше смерти? Нежить опять бы высказала своё веское «фи», но мнение альтернативно мёртвых мы и не слушаем. Знавал я одних альтмеров… Гордыня, долгая и почти нескончаемая жизнь и острые ушки сыграли с первородными злую шутку…

Но не будем об этом, ведь меня ждёт миссия! Найди то, не знаю что, там, не знаю где. Поэтому придётся спалить весь город дотла, словно стог сена, а затем пройти по нему «магнитом» в поисках той самой «иглы», что нужна этим клятым бюрократам, будь они неладны. Ну ничего, живы будем — не помрём, да и не собираюсь сдаваться так просто. Осталось лишь понять, как отыскать нужный объект по картам, что отныне не актуальны. А вся местность кардинально изменилась, и теперь сложно найти хоть какие-то маркеры, не прочесав весь «город» и то, что от него осталось.

— Зачем мы сделали круг? — недоумевал плетущийся следом котофей.

— Чтобы тебя спросить шаверма. — и мило так улыбаюсь в ответ. — Какого чёрта ты всё ещё идёшь за нами? — спокойно перевожу тему, ибо мне и правда было интересно понять мотивы этого «ксеноса», все они одинаковые, так что теперь делить их смысла не имеет, особенно на условно вражеской территории.

— Глупый глупый человече… Ты так и не понял? — кот неожиданно сменил тональность на иронично серьёзную. — Наша встреча. Шаман. Разрушение форта. — он звонко ударил себя по нагрудной пластине, дабы та отозвалась лёгким звоном привлекая моё внимание к уже виденному ранее символу. — Увидел наконец-то? — кот медленно выпрямился и теперь уже возвышался надо мной. — Вы люди никогда не смотрите вниз, редко вникаете в суть вещей и различных процессов. — магические символы на его броне резко вспыхнули, а ведь и правда, точно такие же были и у шамана, но стоп какого чёрта. — Смекаешь суть, да? Мы объединились. И каждая фракция получила место в совете и специальность достойную расы. Мы стали наёмниками, купцами и сетью разведки нового образования. — теперь блохастый говорил уверенно и чертовски складно, словно отринув весь былой налёт дикарства и прочей инаковости.

— Шаман же был представителем ложи магов, да, собственно, так и остался им. Думаешь, это конец? Одним движением разорвав путы, милый котик на секунду застыл, словно бы вспомнив что-то очень важное. «Но я устал играть с вами в кошки-мышки», — муркнул кошарий и вывел когтями в воздухе неизвестный мне знак, а следом попытавшиеся напасть элементали тут же застыли, оставшись без своего пламени. «Ты сам привёл его в лес, полный магии», — загадочно произнёс он, а вдали пролетали одуванчики, словно в подтверждение его слов. «Но что-то ты мы немного отвлеклись», — со стороны леса послышался шелест листьев, неумолимо похожий на чей-то смех. «Я решил не отдавать тебя совету, как изначально планировал великий шаман, а просто заберу твою душу и принесу в дар моему инфернальному повелителю. Думаю, он будет рад увидеть „знакомую“ душу». Котофей басовито рассмеялся и напитал свои латные перчатки чистой магией, по всей видимости, желая принести меня в жертву живьём.

— Э нет киса… — не падаю вида хрустнув костями стремительно ускоряюсь, раз у него такие же символы, как у того духолюба, то и динамическая защита должна быть, ибо это не личная рунная защита, а массовая.

Что-то похожее уже видел под таёжными лесами в районе Татарска. Община серых тварей с такими же острыми ушками, как и у шамана, массово накладывала рунную защиту на всех своих воинов. И простые люди ничего не могли им противопоставить, а оружие было не опаснее детской игрушки. Компанию в том путешествии мне составил угрюмый монах, что верил в Писание. Будучи образованным филологом и знатоком старой скандинавской литературы, он расшифровал их руны и сумел создать ультимативный блок, нивелирующий любое их преимущество.

Быстро пройдясь по чертогам памяти, ускоренным дозой адреналина, вспоминаю небольшую лекцию угрюмого старика и, выкинув всё лишнее, мгновенно прикусываю нижнюю губу. Поймав магией воды каплю крови, тут же создаю из неё едва видимую структуру нужной руны и, ускоряясь, это всё телекинезом впечатываю руну прямо в нос наглой кошатины, что не успела и мяукнуть.

— Ну что киса теперь у тебя нет защиты. — и хищно улыбаюсь.

Но кот никак не прокомментировал это и лишь тихо прошипел что-то на своём рычащем наречие. А затем ловко отпрыгнул на пару метров, словно опасаясь повторного «касания» рун.

— Откуда тебе известна техника проклятого монаха? — прорычал котофей.

Так угрюмый старик отметился и в этом мире? Как любопытно.

— Брал у него пару уроков во время зачистки поселения грязной нелюди! — Специально делаю акцент на последнем, но блохастый всё так же остался хладнокровен и собран. — Так где ты говоришь находится ваш совет? Ехидно улыбаюсь, продолжая провоцировать ксеноса, ибо ярость в бою не помощник.

Да она даст тебе толику силу, на какую-то долю секунды, но потеряв разум ты сам становишься лёгкой добычей. Дальше следует лишь удивить и желательно фатально. Но киса оказалась умной и не спешила проигрывать битву «умов».

— Этого не может быть. Этого просто не может быть! — как заведённый повторял котофей. — Старик умер слишком давно. Или ты использовал артефакт иллюзий? — его глаза изучающе бегали. — Да. Это многое объясняет. И твою наглость тоже. Все люди старого мира такие… — презрительно бросил ксенос. — Но я всё же ещё не могу понять. Почему? Зачем? Зачем ты здесь? Ведь у нас почти получилось подчинить все деревни людей «мягкой силой»? — он продолжал судорожно размышлять вслух.

— Хреновый из тебя разведчик киса. — я продолжил гнуть свою линию отыгрывая тотальную уверенность. — Ты не можешь увидеть элементарного у себя под носом? — нагоняю ещё больше загадочности усиливая блеф. — И что же скажет твой совет? А нет… ничего! Ибо ксеносам нет места в этом мире. — продавливаю его эмоциональное состояние максимально жестко играя на характерно выраженной гордости, и котик ломается кидаясь в яростную атаку, однако этого я и ждал, ибо лиши врага разума, ну а дальше вы знаете.

Почти лениво смещаю корпус, уклоняясь от мощного выпада кисы, и тут же парирую его удар ноги концентрированным щитом из телекинеза в одной точке. Слышится хруст, котик ударил со всей силы, и отдача сломала ему голеностопный сустав, и теперь блохастик скулил от боли. Небольшое усилие всё тем же телекинезом даёт буст для прыжка, а затем со всей силы бью кису по ушам, и вот он уже не скулит, а просто потерян и пытается хоть что-то понять, беззвучно шипя. Но вот в его глазах загорается животная ярость, и он, игнорируя боль и дезориентацию, на голых рефлексах пытается достать меня лапами, дабы уложить на землю и уже там уработать в партере.

Вновь уклоняюсь и чувствую «магией», как по его колени стекает кровь, вновь ускоряюсь и перехватываю ксеноса за ушибленную конечность. Время тут же стремительно замедляется, и воздействую на его кровь, пусть и максимально слабо. Но этого хватило, чтобы превратить небольшую лужицу крови в десяток мелких серповидных лезвий, что синхронно начали пилить моего оппонента, медленно поднимаясь всё выше и выше, испещряя кровавым узором всё больший процент тела. Пара минут экзекуции, и котофей, лишённый магии, всё-таки сдался, либо потерял слишком много крови и теперь неспособен сражаться.

Но это может быть и обманка, так что спешка в нашем «деле» даже излишня, как там говорил товарищ Мюнхгаузен? То-то и оно. Всё так же без какой-либо спешки сотворив камень душ из ближайшего булыжника, огранив его с помощью всё того же старого доброго телекинеза, я задумчиво смотрел на крысолова, уже мысленно прикидывая ценность его души. А то ишь чего удумал. Меня и в жертвы? Э, нет, киса, так дела не делаются. Кто к нам с мечом придёт, тот с ним же и уйдёт, но уже в другом месте.

Камень душ мгновенно оказался в свободной руке, медленно напитываю его собственной маной для лучшей проводимости и повышенного коэффициента вмещаемости, ибо простой камень — крайне паршивая ловушка душ. Уловив боковым зрением лёгкий ветерок и уже успевшие приесться одуванчики, спокойно отвечаю, как они собираются в одну фигуру такого знакомого мне ушастика.

— Кису не тронь… — произнёс шаман окончательно материализовавшись в новом аватаре из чистой магии жизни, его волосы развевал уже знакомый мне дух ветра, хитро подмигивая парочкой вихрей за спиной ксеноса. — А пришёл договориться брат! Ибо нам есть что… — произнёс заглушенный пулемётными очередями где-то совсем рядом, а следом послышался и гул двигателя.