Гусары, молчать! Том 8 (СИ)

Глава 14

«Слушай, это всё очень интересно. Ты там, на досуге, решил заняться написанием любовно-детективных романов? Дерзай, у тебя определённо есть талант и фантазия», мне даже немного обидно стало от того количества иронии, что в свой голос напустил мой товарищ.

Он сам меня сюда отправил, а теперь не верит тому, что я умудрился накопать!

«Доверять персам? После всего, что было последние пару лет? У тебя совсем крыша поехала?», ещё и оскорбляет меня на ровном месте. Вот зачем так делать? Понимает, гад, что он далеко, да ещё и в другом городе. Что я ему, мол, сделаю? Вернусь и обязательно предложу провести тренировочный поединок, ух как я ему бока намну.

«Мне нужны факты. Если это правда, то всё наше посольство надо разгонять к чёртовой матери, влепив им полное служебное несоответствие! Отцу нужны будут или доказательства этой теории, или трупы тех, кто занимался ликвидацией наших ребят. Причём как тех, кто отдавал приказ, так и тех, кто этот приказ исполнял», а вот тут я немного вспылил и не сдержался, довольно грубо ему ответив.

«Дружище, ты помнишь, что просил меня помочь? Организовать трупы? Сейчас слетаю и подожгу пару посольств. Тел мёртвых будет — закачаешься. Как думаешь, насколько быстро коалиция из этих трёх стран начнёт зачищать наши агентурные сети по всему миру? Здесь нельзя действовать силой, поверь моей интуиции!», мне пришлось даже прибегнуть к попытке воздействовать на его разум через призму моей интуиции. Обычно срабатывало. Так вышло и на этот раз.

Несколько минут мы оба молчали. Я переваривал обиду, понимая, что она тут совершенно бесполезна. Никита обдумывал мои слова и аргументы.

«Если это даже для меня звучит фантастически, что скажет отец?», с тоской в голосе протянул он. Зато командные нотки исчезли. Чёрт, опять придётся всё на своём горбу вытягивать. Эдак меня даже могила не исправит, если постоянно подобным делом заниматься.

«Попробую что-нибудь придумать», заявил я и положил трубку.

— Попробую… Что тут, бляха муха, придумаешь? О, точно! Лечу в Африку, беру в плен сильного некроманта. Перевожу его сюда, отыскиваем тела мёртвых любовников и поднимаем их в качестве умертвий, пытаясь вселить туда душу. Вот тогда они на все вопросы ответят! — блин, а ведь идея не такая и плохая. Немного рискованная, но я даже вижу некоторые шансы на успех.

Вот только толку никакого от этого не будет, к сожалению. Надо придумать более реалистичный план, как из этого всего выкрутиться.

Долго думал — заболела голова. Активировал «Очищение разума» — помогло.

— Чего это я один сижу и мучаюсь? Пусть Мефодий тоже мозги ломает.

Отправился к нему и молча протянул бумаги. Опытному разведчику хватило всего несколько минут, чтобы прийти к тому же выводу, что и мне. Скривился и руки к вискам приложил. Тоже голова заболела, наверное.

— Думаешь, что персам в этом плане можно доверять? — попытался он найти хоть одну причину, чтобы подвергнуть сомнениям эти файлы.

— Им куда выгоднее было бы стравить нас со всеми этими странами, нежели показать, из-за какого бреда весь этот бардак и закрутился, — парировал я тем, что мне сразу на ум пришло, едва я прочитал эти донесения.

— Логично, и не поспоришь, — согласился Кураев.

— Давай думать, как нам из этой ситуации выходить, — теперь оба молча сидим и голову ломаем. Меня хоть то радует, что не у одного меня мозги болеть будут.

— Ни одной адекватной идеи на ум не лезет, давай на утро перенесём. Есть ощущение, что лозунг «мир, дружба, жвачка» точно не прокатит, учитывая, какие силы пришли в движение из-за двух некомпетентных придурков, — покачал я головой, признавая временное поражение.

— Согласен, утро вечера мудренее. А что за лозунг такой? В первый раз слышу.

— Вычитал где-то, даже не вспомню уже, где, — отмахнулся я, покидая кабинет Мефодия.

Молча залез в автомобиль, который уже не радовал этим аляповатым удобством, после чего мы отправились домой. Гусары, заметившие моё состояние, притихли и не рисковали общаться друг с другом. Даже музыку не включили, дабы попытаться разрядить напряжение, что витает вокруг меня.

Как бы я не пытался отвлечься от всего этого, в голове стучала мысль: «Твою мать, что делать?». Чем дольше размышляю об этом, тем тоскливее становится, понимая, что мирных и спокойных вариантов урегулирования этой ситуации я не вижу.

Российская Империя не может позволить себе закрыть глаза на ликвидацию трёх следователей Тайной Стражи. Пусть мировая общественность об этом и не узнает, но это будет очень сильный удар по авторитету страны, чего допустить нельзя.

Немцы, японцы и американцы тоже не выдадут своих агентов. Тем более, что они действовали правильно даже в том случае, если смотреть с нашей стороны. Нет никаких причин для выдачи, ибо это означало бы смертный приговор.

Патовая для нас ситуация. Какое бы мы действие сейчас не предприняли бы, будем в минусах со всех сторон. Ладно, надо попытаться уснуть, а то крыша ехать начинает.

Раннее утро. Москва. Кремль.

В кабинет к засидевшемуся за работой Михаилу Романову вошёл Пятый Советник. Нагло, без стука и попыток понять, вдруг Император не один, а принимает какую-нибудь страстную вдовушку.

В прочем, Михаил уже и забыл, когда в последнее время в этом кабинете вообще был хоть кто-нибудь женского пола. Даже уборщиц сюда не допускает, ибо за один взгляд на карту мира, раскинувшуюся на кабинете, придётся ликвидировать того, у кого нет необходимого уровня доступа.

— На, читай. Персы вчера передали Юраньеву, — Пятый Советник протянул документы главе своего клана.

— Юраньеву? Как они умудрились на него, сидящего в Хабаровске, выйти? — недоумённо протянул главный Романов, принимая, в прочем, бумаги.

— Устаревшая у тебя информация, Никита его в Южную Америку отправил, — усмехнулся Пятый Советник.

— Вот чёрт… — выругался Император и собрался было отложить бумаги в сторону.

— Прочитай сразу, потом сына зови, — буквально потребовал Советник.

Не так уж и часто подчинённые имеют столько дерзости, дабы прерывать хоть какие-нибудь действия Императора. Михаил уверен, если подобное и происходит, то сразу надо ознакомиться и понять, почему они так делают, а потом уже начинать ругаться и колесовать наглецов.

— Это что ещё за любовный роман? — недоумённо спросил Император через несколько минут, даже не откладывая копию отчёта в сторону.

— Персы шесть часов назад принесли эти бумаги нашему князю, который должен был решить вопрос с покушениями в Каракасе. Вручили вместе с заверениями, что очень сильно хотят с нами торговать.

— Как можно поверить в этот бред? — удивился Романов, имея ввиду документы. Про торговлю-то понятно, в артефактах Юраньева уже не только аристократы из Российской Империи заинтересованы, но и все, кто об этом хоть что-то слышал.

— Им куда выгоднее было бы стравить нас со всеми этими странами, нежели показать, из-за какого бреда весь этот бардак и закрутился, — Пятый Советник, сам того не зная, точь-в-точь повторил слова Артема Юраньева.

— Логично, и не поспоришь, — а вот Император выступил в качестве Мефодия Кураева. В прочем, ничего иного тут сказать и нельзя.

На некоторое время в кабинете воцарилось молчание. Опытные старые волки принялись обдумывать, каким образом выйти из этой ситуации, не потеряв больше, чем они уже умудрились.

«И ведь сына ни в чём не обвинишь, как можно предугадать, что один из лучших наших шпионов окажется таким тупым, что позволит чувствам взять над собой верх? Причём ещё и немка оказалась такой же дурой!», крутилось в голове Императора.

«Может позволить Юраньеву делать всё, что ему только в голову придёт? Хуже уже явно не будет», размышлял Пятый Советник, даже не подозревая, что молодому князю ничего в голову так и не пришло.

Молчание затянулось, ни один из старцев не желал признать, что они сами не могут придумать, как выпутаться из этой ситуации.

— Как у тебя с Германом отношения? — поинтересовался Пятый Советник.

— Ты же помнишь, что хреново. До сих пор простить не может, что я отказался на его сестре жениться, — скривился Романов.

— Так это было восемьдесят лет назад.

— Злопамятная скотина. Не виноват же я, что она до сих пор замуж не за кого не вышла? Лучше бы следил за её подолом, через который половина двора Гослара прошла. Начиная от конюхов, заканчивая, если верить слухам, им же самим.

— Так и мы прошли… Эх, весёлое было время. Знали бы, во что выльется, никогда в жизни этот шнапс не пили бы.

— Это да…

Старцы опять замолчали. Один вспоминал развратные деньки, другой же пытался выбросить из головы воспоминания об аппетитных телесах сестры императора Священной Империи Германских Наций.

Оба с радостью схватились за эти моменты, ибо стыдно признаться, что даже им, умудрённым жизнью и бесконечно опытным интриганам ничего не может прийти в голову. Щекотливая ситуация, которая может обернуться самой настоящей прокси-войной ещё и в Южной Америке.

В данный момент времени Российской Империи это не выгодно. Почти все силы брошены на Африку, там только-только наметился перелом. Ещё год-два, и получится выбросить из континента наглых американцев, которые ведут себя как слон в посудной лавке. Отвлекаться ещё и на Южную Америку ни в коем случае нельзя. Закрыть же глаза… Такой вариант Император даже обдумывать отказывается.

— Юраньев сильно там уже набедокурил? — наконец-то решил уточнить Михаил Романов.

— Неслабо. Уничтожил клан, которым благоволил Герман.

— Твою мать, и тут засада! — недовольно ударил кулаком по столу Император. — Нечего тут долго думать, нормального варианта не придумаем. Организуй мне связь с Германом, давно пора пообщаться.

Некоторое время спустя

Император Священной Империи Германских Наций даже не скрывал свой заспанный вид. По мнению Германа III, Романов и так должен быть доволен, что тот согласился подняться из постели в такую рань, а не послал этого подлого растлителя куда подальше.

— Если ты связался не для того, чтобы просить руки моей сестры, то предупрежу сразу — слушать тебя нет никакого желания, — первым начал диалог Герман, демонстративно зевая.

— Твой секретарь три минуты назад получил копию отчёта от моих разведчиков из Южной Америки. Не соблаговолит ли многоуважаемый Герман прочитать его, прежде чем прерывать связь? — Романов не удержался от издевательского тона.

Его коллега едва сдержался от того, чтобы моментально не отключиться. Любопытство, правда, взяло верх. Что же там такое может быть, раз Романов сам решился за последние тридцать лет связаться с ним?!

— Что это ещё за хрень такая? Безвкусный любовный роман? — ошеломлённо заявил Герман, закончив чтение.

— Суровая реальность. Так что теперь нам с тобой решать надо, что делать…

— Что тут решать?! Женись на моей сестре! — недовольно пробурчал Герман III, выбрасывая, в прочем, идею прервать видеоконференцию.

— В Южной Америке находится один из моих князей, который и добыл эту информацию. Предлагаю обсудить это, не возвращаясь к вопросам восьмидесятилетней давности.

— Это ты про Юраньева? Да, удивительно, что там ещё гражданская война не началась. Давай обсудим. Если это правда, что предлагаешь? — довольно быстро спросил Герман.

Уж он-то как раз и в курсе, что это — правда. Вот только ему не хватило духа связаться со своим коллегой из Российской Империи. Старые обиды, упрямство и нежелания оказаться в роли просителя. Сейчас же он смотрит на человека, с которым в юности его очень много связывало и понимает, что Романов не выглядит просителем. Скорее — человеком, который предлагает найти решение проблемы, которое устроило бы обе страны.

— Официальные извинения от вашего посольства в Южной Америке, виры семьям убитых следователей и прекращений заигрываний с США и Японией, — тут же ответил Романов, ибо эту фразу он подготовил ещё до соединения со своим коллегой.

— А не много ли ты хочешь, Мишка? Почувствовал, как задницу начинает припекать?

Диалог двух императоров и так не напоминал официальные беседы, которые любят транслировать в средствах массовой информации, а теперь и вовсе перешёл в разряд общения гопников из одной деревни, которые давным-давно что-то не поделили и обиделись друг на друга.

— Припекать? Герман, ты хочешь войны? Не той, что была между Российской Империей и Персией, ибо там лишь идиот мог поверить, что нам может угрожать опасность. А самой настоящей войны на выживание. Там, где не будет никаких границ. Войны, во время которой начнутся сражения «абсолютов»? Этого ты добиваешься, яшкаясь с японцами и американцами? Одни — на острове, вторые — через половину мира, — Герман замер от того вкрадчивого тона, которым это проговаривал Михаил Романов. Ему даже показалось, что за спиной его коллеги начал подниматься на задние лапы разъярённый медведь, которого какие-то идиоты попытались потыкать прутиком.

— Такой войны ты хочешь? Совсем с ума вышел на старости лет? Забыл, о чём мы с тобой договаривались десятилетия назад? Почему-то я не поощряю твоих западных соседей, которые алчно смотрят на твои территории. Не помогаю Китаю сравнять с землёй укрепления твоих войск в Африке и Южной Америке. Этого ты хочешь, да? Ну, что ж…

— Подожди, Миша, не спеши, — прервал Герман увлёкшегося коллегу. — Я всё отлично помню и не нарушаю наших договорённостей. Никакой войны не будет между нами, пока на троне наши кланы. Так было, есть и будет.

— Тогда прекращай придуриваться. Я предложил единственный возможный вариант, который устроит как тебя, так и нас. Не согласен — мы уже завтра ровняем твоё посольство с землёй, а потом уже Российская Империя извиняется и выплачивает виру. Ты этого хочешь? — раз уж Романов закусил узды, то остановиться ему практически нереально. Один из побочных эффектов родовой способности медведя-демона, которого ещё называют медведем-берсеркером.

— Успокойся. Не надо. Меня устроит твоё предложение при одном условии.

— При каком? — даже сам Михаил удивился, что умудрился обуздать свою ярость и вернуться обратно в кресло.

— Сразу после извинений ты приглашаешь меня посетить Российскую Империю с официальным визитом…

— Никакой свадьбы с твоей сестрой не будет! — опять было вскинулся Романов.

— Да к чёрту эту потаскуху, что ты так на ней зациклился, «Бешеный»?

— Травма юности, — буркнул Михаил, вновь возвращаясь на своё место.

— Официальное приглашение от тебя, которые мы примем. Скажем… К концу весны. Да, мая эдак к двадцать пятому. Не так скоро, чтобы показать нашу личную заинтересованность во встрече, но и не через несколько лет, как это делается официально с намёком на то, что это никогда не произойдёт. Хватит уже, восемьдесят лет — слишком много, чтобы вспоминать всякие мелочи. Давно уже было пора пообщаться. Да и внучка у меня на выданье есть, у тебя — сын. Пора уже скрепить это обещание чем-то более серьезным, чем обычные слова.

Артём Юраньев. На следующий день. Посольство Российской Империи в Каракасе

Я недоумённо переводил взгляд с немца на Мефодия. Ранним утром меня вытянули из постели и потребовали, чтобы я немедленно приехал. Спросонья и не уточнил, зачем, лишь в броневик запрыгнул и приказал гнать на максимальной скорости.

Теперь же стою и наблюдаю, как посол Священной Империи Германских Наций под прицелом многочисленных камер извиняется перед Мефодием Кураевым за гибель поданных Российской Империи.

«Ничерта не понимаю, что за бред творится в этом мире последнее время? Это, что, мне придётся возвращаться, так и не взяв «абсолюта»? Мы так не договаривались!»