Гуд бай, Америка! (СИ)

Глава 19

Вопреки моим опасениям, критические дни у Мери благодаря особенностям организма с лишней хромосомой проходили довольно безболезненно и без нервотрепки присущей женщинам в этот период. Мы пробыли в Санта-Барбаре еще денек и отправились вдоль побережья, останавливаясь в каждом из прибрежных городков, гуляя, обедая, отдыхая или ночуя, в зависимости от времени суток нашего пребывания. Санта-Мария, Сан-Луис, Монтерей, Санта-Круз — эти прибрежные города были все разными и в то же время одинаковыми своей чистотой, уютом и неспешностью жизни, меняясь внешне вместе с рельефом побережья, становившимся к северу обрывистым со множеством камней и скал, но с неизменно теплым и ласковым морем.

— Милый! Кажется уже все! — Мы находились в Сан Хосе, в который приехали вчера днем и проснувшись занимались туалетом, чтобы потом пойти погулять.

— Надеюсь ты говоришь о том, о чем я думаю? — Я чистил зубы, а Мери одевалась.

— Ты думаешь об этом, даже когда спишь! Ха-ха!

— Может тогда задержимся на часок?

— Нет уж! Часом ты не ограничишься, да и лучше немного потерпеть. Пусть все окончательно придет в норму.

— А мне все не надо!

— Обойдешься!

Мы немного потискались, когда я хотел посмотреть действительно ли все в порядке, а жена отчаянно отбивалась, понимая чем все это может закончиться. Я не сильно настаивал, так как вечер наступит рано или поздно, а дальше можно будет ее любить в любое время суток. Ха-ха! Мы позавтракали, погуляли по зеленым улицам с старыми зданиями причудливой архитектуры и зашли в музей с вывезенными из Египта историческими артефактами и мумиями. Меня вся эта древность не впечатлила, а Мери с удовольствием разглядывала бывшее имущество фараонов. Устали немного и с удовольствием пообедали в колоритном кафе с южными блюдами.

— Бо-об! — Голос любимой с задумчивой интонацией меня насторожил, так как я уже успел изучить их достаточно хорошо и мог предполагать то или иное развитие ее мысли. — А если вдруг будет ребенок… Что мы будем делать? — Женушка перешла к сладкому десерту и от чего-то задумалась о будущем нашей семьи.

— Что, что⁈ Родишь. Будет у нас маленький Бобик или Маришечка.

— Почему Маришечка?

— Потому что маленькая! И вообще. К чему эти вопросы?

— Вот, я подумала… Что важнее — иметь детей, или иметь карьеру, активную общественную жизнь, может быть известность…

— Ах, ты дурочка! Все это можно совмещать. Конечно, немного теряя от одной и другой части, но можно. Я тебя научу!

— Это, хорошо, — милая улыбнулась, и мне сразу захотелось ее поцеловать, что я и проделал под завистливые взгляды нескольких посетителей кафе. — Может отдохнем немного?..

— Отдохнем… — стрельнула глазками моя любимая, прекрасно поняв мой намек.

«Немного» продлилось до самого вечера и после такого «отдыха» мы уснули как убитые, дорвавшись до сладкого после нескольких дней воздержания.

На утро быстро собрались и поехали вглубь материка к вечеру доехав до национального парка, где росли гигантские секвойи.

— Какие огромные! — Мери задрала голову и смотрела на лесного гиганта, рядом с которым мы выглядели крохотными мурашами.

— Да-а… Подумать только! Они росли, когда вокруг бродили динозавры!

Мы обошли ствол больше похожий на изъеденную ветром скалу, ощущая кожей при прикосновении спрессованные внутри столетия.

— Поехали! У меня есть для тебя сюрприз!

Дело в том, что я давно мечтал увидеть это чудо природы и еще в Сан-Хосе купил туристический буклет и забронировал по телефону сутки проживания внутри одного из таких деревьев.

— Вау! — Мы после посещения администрации заповедника подъехали к циклопической колонне верхушку которой срубила молния, и она заканчивалась на высоте пятидесяти метров неровными краями и несколькими зелеными ветками. Внутри ствола на высоте метров десяти была вырублена сердцевина и устроено жилище огромной белки с овальной дверью и круглыми окнами на все четыре стороны. Мы поднялись по лестнице, вьющейся вокруг ствола и крепившейся прямо в тело гиганта и, добравшись до небольшой площадки с двускатным навесом, зашли в домик на дереве. Почти весь номер на уровне окон занимал подиум с огромным матрасом застеленным постельным бельем и уложенный большим количеством подушек. Слева от входа в стене имелась ниша с гигиеническими приборами, отгороженные занавеской и все. Виды с единственного предмета мебели изумляли неискушенного человека и провожавший нас служащий с пониманием смотрел на наши восхищенные лица.

— Счастливо оставаться! Сделайте детишек таких же красивых как вы и это место! Ха-ха!

Мы последовали совету и быстро разоблачившись, улеглись головами к одному из окон с видом на горы.

— Как красиво! — Милая затихла в моих объятиях, любуясь седыми вершинами поросших лесом. — Очень величественно! Давай сделаем это медленно и торжественно! — Любимая закинула ножку на мое бедро и пошла на стыковку, не отводя взгляда от окна. Я проникся моментом, только смотрел больше на лицо любимой, отражавшее в своих глазах зеленые свечи гор с сахарными макушками, пока внутренние ощущения одного очень чувствительного органа не захватили ее разум, затуманив взор и заставив прикрыть зеленый малахит длинными ресницами.

— Ах! — Любимая задрожала и сжала моего бойца мягкими складочками, увлажняя его любовным нектаром. Я поддержал ее восторг и выдал небольшой салют из своей пушечки, целуя увлажнившуюся шейку с пульсирующей жилкой.

— Давай приедем сюда, когда захотим завести ребенка, — сказала Мери, когда мы вынырнули из любовного тумана. — Мне так понравилось! — Она подала вперед-назад свою писечку вдоль моего слегка расслабившегося члена.

— Я не против, — поцеловал ее задумчивые глазки, носик, губки, постепенно разгораясь новым желанием, вызвав смех женушки.

— Ты ненормальный! Я только кончила! Вот же, бабуин озабоченный!

Заснули мы в полной темноте и только близкие звезды заглядывали в окна, завидуя нашему слиянию тел и разума недоступные им, разделенным безвоздушным холодом и огромными расстояниями.

Покинули любовное гнездо с чувством сожаления и радости от испытанных эмоций, вознесших наши чувства друг к другу на новую высоту.

— Давай купим где-нибудь в этих местах домик! Будем приезжать сюда, когда устанем от городской суеты и летней жары и будем любить друг друга так же, как сегодня, и вчера… — Мы ехали вдоль горной реки, за которой зеленел лес с башнями огромных секвой.

— Согласен. Мне здесь нравится! И до моря не далеко, — поддержал жену, озвучившую мое неосознанное желание.

К исходу дня доехали до соленого озера и одноименного города Солт-Лейк Сити. Мери была довольна нашим путешествием и излучала, помимо своей красоты, энергию счастья, которая затрагивала окружающих, заражая их своим чувством, заставляя улыбаться и думать о хорошем, при виде моей любимой. В отеле нас чуть ли не на руках занесли в номер администратор и беллбой, на которого я смотрел со смешанными чувствами, задумавшись об изменчивости своей судьбы. Еще совсем недавно я также носил чемоданы постояльцев, а теперь путешествую по стране, не думая о деньгах, на крутой машине с красавицей женой. Хотя, тут я немного погорячился! Деньги то у меня есть, а вот их притока — нет! То, что Мери могла подписывать чеки бесконечно, не делало меня богатым, и с этим предстоит что-то делать.

Душ, небольшой отдых, ресторан, постель. Ничего не забыл? Ха-ха! Такой распорядок зажравшегося буржуя мне нравился все больше и больше, особенно его последний пункт, который в данный момент тяжело дышал подо мной, когда я довел любимую до микрооргазма и мучил ее медленными фрикциями, изображая улитку.

— О-о… — Моя женушка мучительно напряглась и кончила, вспыхнув своими изумрудами и покрывшись испариной по всему телу. Я только этого и ждал, догнавшись несколькими быстрыми движениями и со стоном разрядившись в млеющую жену. Наша любовь не знала границ в своей глубине чувств, в технической же части я еще не применял и сотой доли всяких причуд из своего предыдущего опыта. Пока же нам хватало чувств и эмоций от нехитрых проявлений любви, наполненных бесконечными чувствами нежности, страсти и желания.

Осчастливив соленое озеро своим присутствием и актом любви, двинулись дальше и еще дальше к конечной цели моего запланированного путешествия, заканчивающегося в Йеллоустоунском заповеднике. Он располагался на обширном плато на высоте две с половиной тысячи метров над уровнем моря и обладал огромной территорией с многочисленными животными и птицами, удивляя разнообразием ландшафта и гейзерами. Мы поселились в гостинице на его территории и, приодевшись как опытные туристы, принялись покорять проторенные маршруты, вывешенные на стендах по всему парку.

— Бизоны! — Мери запищала как девочка и стала наводить объектив фотоаппарата на могучих животных. — Какие смешные! — Рассмеялась, увидев проказливых телят, скакавших вокруг мамки с рогами и бородой.

Мы ходили по парку три дня, посетив вулканическую кальдеру, бесчисленные озера, водопады и альпийские луга, сменяющиеся лесом.

— Все! Я устала! — Сказала милая на утро четвертого дня, когда я вернулся из ванной. — Никуда сегодня не пойду! У меня глаза замылились! Кругом сплошная красота!

— А я, согласен! — Поспешил под бочок любимой, вспоминая злополучный график, который мог подвести в любую минуту. — Закажем завтрак в номер и будем отдыхать! — Я прижался щекой к обнаженной груди жены, вдыхая запах ее кожи.

— Опять начнешь приставать? Хи-хи!

— Почему начнешь⁈ Я уже пристаю! — Поцеловал оба розовых кружка и повел губами по вздрагивающему животику, пока не попал в жесткий кустик. — Милая! Тебе не кажется, что эта поросль нам мешает? Давай я ее уберу. Мне будет приятно видеть, что она скрывает и тебе будет приятно, когда я буду скользить по твоей коже. — Для убедительности провел языком, касаясь безволосых губок.

— Только я сама! И не подглядывай! Где твоя бритва?

Минут через десять, я уже устал представлять в уме вид юной писечки своей жены, когда она изволила появится, жалобно стеная.

— Я порезалась! И щипит теперь! Смотри!

Я посмотрел и желание чуть не помутило мой разум от вида милого пирожочка.

— Сейчас я тебя полечу. Все быстро пройдет, и ты будешь — как новенькая, ха-ха!

Мои кристаллы путешествовали вместе с нами и ждали своего часа в специальных коробочках с гнездами для каждого из сорока «батареек».

— Так! Сейчас я проведу эксперимент, а ты закрой глаза полотенцем. И не смотри!

Положил на впалый животик сразу батарею из десяти штук, решив проверить какой эффект они окажут на организм охсмена в ударной дозе. В данном случае — охсвумена. Матовые кристаллы утекли за минуту, как вода из ковшика, а милая задышала часто-часто и застонала.

— Ох, милый! Я сейчас кончу! Давай скорее свою колбаску!

Я обрадовался, и Дал! Мери испытала подряд три оргазма и была наверное способна на четвертый, но мои немаленькие силы закончились, вместе с содержимым яичек.

— И что это было? — Спросила любимая, когда спустя долгое время ко мне вернулись силы.

— Это я полечил твои царапины. Мое изобретение! Оно может принести нам многие миллионы долларов, если раньше нас не прибьют, когда люди узнают о нем.

— Ох, правда⁈ Я чувствовала себя немного суперменом, и до сих пор кажется, что готова поднять даже тебя, только есть очень хочется. Давай поедим!

Мы сходили в местную едальню, где на огромных тарелках нам подали стейки из кабанятины, ребрышки оленя и небольших птичек размером с перепелов. Мери плотоядно облизнулась и принялась уничтожать еду с завидным проворством.

— А почему ты думаешь, что это опасно? — Спросила, с сожалением глядя на недоеденную птичку, за отсутствием места в раздувшимся животике.

— Вот, представь себе. Ты не охсмен, у тебя куча денег и рак. Что ты предпочтешь? Жизнь — или деньги?

— Конечно жизнь!

— Вот! Значит этот метод бесценен для многих и за него нам легко открутят головы, сначала выпытав не такой уж и сложный секрет.

— Тогда что? Мы никому не скажем⁈

— Да. Я тут уже размышлял на эту тему. Население Земли стремительно увеличивается и без всяких чудо-лекарств, и мы только ускорим это, что приведет к глобальному переселению и вследствие войны, эпидемии и смерть.

— А давай испытаем на тебе!

— Хочешь, чтобы я затрахал тебя до потери чувств? — Я улыбнулся, а естествоиспытательница смутилась и сказала, что не подумала о последствиях.

— Но мы же будем извлекать из этого пользу?

— Естественно будем! Я уже все придумал!

Мы вернулись в номер, и я рассказал о своих планах открытии косметического кабинета, которых было везде пруд-пруди, где она сможет с помощью кристалла разглаживать морщины, подтягивать мышцы груди, удалять шрамы и прочие дефекты кожи.

— А замаскируем мы все под большой прибор, от которого будет отходить гибкий манипулятор с кристаллом на конце, подсвеченный зеленой лампочкой.

— Почему зеленой?

— Цвет целителя и успокоения, а еще он гармонирует с твоими глазками. Может приляжем?

— Приляжем. Только не вздумай нажимать на мой живот! Да. Можешь погладить… И титечки… Вот паразит! Ты мне сейчас всех перепелок обратно выдавишь!

Я прижался с спине любимой и неожиданно для себя опять захотел! Не опять — а снова! Скажете вы, и будете правы, ха-ха!

Следующую неделю мы ехали по диагонали на юг, возвращаясь домой через несколько штатов, уставшие от впечатлений и довольные своим путешествием.

— А-а-а! Мери вернулась! — Китти обняла сестру, и закружила вокруг себя. За время нашего отсутствия она еще подросла, став выше своей сестры на пол головы. Дав ей поцеловать себя в щеку, залюбовался ее фигурой просто с эстетической точки зрения. Хе-хе… Кобелизм живет в каждом мужчине! — А я для вас собрала все газеты и журналы с вашими свадебными фотографиями! Ничего, что я немного заработала, продавая снимки направо и налево? — Щебетала сестренка жены, пока мы шли в свою комнату. — Мама в клубе, папа на работе, а я скучаю! Здорово, что вы вернулись! Почему так мало звонили⁈

Мы с час развлекали Китти рассказами и сославшись на усталость смылись в наш любимый домик, ждавший своих молодых хозяев, зажив новой жизнью после ремонта и слушая любовные глупости по ночам. Я вдохнул воздух ставшим родным места и почувствовал себя дома. Неделю моя женушка занималась обустройством нашего гнездышка, закупая занавески, мягкие пуфики, посуду и многое другое, включая большой ковер с толстым ворсом в спальню, который мы немедленно испытали занявшись на нем любовью, правда женушка поначалу сопротивлялась, но так как наши весовые категории были несовместимо разные, победа осталась за сильнейшим. А Мери вскоре поняла, что была не права, получая моего бойца до самых печенок, не имея возможности отступить на жестком полу, открыв для себя что-то новое, бурно этим восхитилась и кончила необычно ярко, огласив комнату милым криком радости.

— Любимый… Хватит лежать на мне! Дотянись пожалуйста до кровати. Нам срочно нужна простыня! Ты же не хочешь стирать наш новый ковер⁈ — Мой кайф был прерван женой, придавленной моей тушей, к чему она постепенно начала привыкать.

Пришлось тянуться, выслушивать бурчание любимой, тянувшейся вслед за мной по ковру на жесткой сцепке.

— Не мог подумать пораньше! Пачкун! Завтра едем к родителям. Ты не забыл? Стой! Не вынимай! Сначала подложи простыню!

Ковер был спасен, семейное равновесие восстановлено, а удобное пушистое покрытие мы потом использовали еще не раз, хе-хе!

На следующий день был прием в семейном доме жены. Мы подарили привезенные сувениры, среди которых были раковины, кедровые шишки, мед и большая медвежья шкура. Все остались довольны и долго смотрели наши фотографии, восхищаясь масштабом нашей поездки и красивыми видами. Оставшуюся неделю до отъезда мы просто отдыхали, наслаждались друг другом и морально готовились к совместной жизни под одной крышей на долгий срок.

— Любимый! Ты взял мой фен? А наш альбом?

Жена нервничала, так как завтра мы выезжали на моем любимом Фальконе, оставляя Форд в особняке на радость Китти. Помимо одежды мы везли множество очень нужных по мнению жены вещей, которых точно нет на новом месте. Проф по моей просьбе снял нам квартирку с мебелью, но у милой на этот счет было свое мнение, и я не препятствовал ей проявлять хозяйственность на благо нашего быта.

— А Китти ключи оставил? Надеюсь, она не угробит нам сад! Может наймем кого-нибудь?

— Успокойся Мери! Людям надо доверять. А угробит, значит мы не сможем ей доверять в дальнейшем, и она это будет знать. Иди сюда! Я тебя поцелую, поглажу и ты успокоишься!

— Ага! А потом потискаешь и трахнешь! Знаю я тебя, — проворчала милая, но притиснулась в мои объятия и устроилась как кошечка, прижавшись к моей широкой груди. Я не стал ее разочаровывать и сделал именно то, что она предрекала, ха-ха! Завидуйте мне!

Конец