Грустное начало попаданства

Глава 8

Такое внимание, дотошное и даже надоедливое, через короткий срок чрезмерно надоело и утомило. Кровать Сергею была днем недоступна, надзиратель еще раз напомнил об этом, пусть и мягко и без угроз карцером. Узник стал теперь очень важным, но все равно оставался заключенным. Пришлось сесть за стол и, устало выгнувшись над столом, дремотно вздохнуть.

Настоял все-таки на своем, не дал красить лицо. Он же не гей и, тем более, не женщина, а СССР не долбанный Запад, что смеяться понапрасну? Но и стоило это ему много нервов. Очень много. Нет, с другой стороны, сталинские репрессии в чем-то были здесь полезны, силовые структуры нашей страны до сих пор, как черти ладана, боятся сексуальных извращений. Как в конце 1930-х годов гомосексуалистов извели, так только в глубокой тайне и заводятся.

Только вот масштабы очень изрядны. Так ведь и никаких людей не хватит, даже великих князей, мда-с. Соревнование, кто раньше потратится — люди или патроны, люди, конечно, проиграют. Да и неправильная эта игра. Соревнуйте лучше на счет детей. Очень умилительно и полезно, а молодым людям к тому же еще весьма нравятся.

Некоторое время он откровенно дремал. А как быть? Устал, перенервничал, опять же воздух тяжеловат и углекислого газа много. Тут и здоровых и неутомленных людей в сон тянет. А уж тем более усталый заключенный.

Появление ужина, тем не менее, всегда является хорошим стимулом для активной жизни. Сергей живо поставил тарелку и кружку на пластину окошечка двери, которое для этого, в общем-то, и было сделано.

Не стоит тянуть со временем, разносчик пищи — не работник кухни, такой же заключенный, просто чем-то понравившийся, или, может быть, показавшийся начальству надежным, может и уйти. да и хочется уже кушать, честно говоря.

Собака Павлова, куда уж там. Не было пищи — не хотелось. Появился сигнал — шум легонькой тележки — сразу захотелось. И что к чему рассуждать, как в частности, человек — биологическое существо. Ну а остальное им уже придумано. Не веришь? А поставь на стол перед ним чашку супа или каши, а потом определи какую-то арифметическую задачу. Многое он решит?

Поставил на стол вожделенную пищу. Сегодня на ужин была ячневая каша, чай и кусочек черного хлеба. Да, разносолами в тюрьме не балуют. Суп так обязательно из капусты, при чем квашенной, даже летом. Редко-редко бывает уха из соленой каспийской селедки. А на второе бывает зерновая каша, по-разному приготовленная и из разных культур, но, тем не менее, лишь из зерна. Гороховая, гречневая или просяная каша не бывает никогда, так же, как мясо или рыба (про молоко совсем не говорю). Даже овощей не увидишь, кроме квашенной капусты, а картофель только в супе и лишь понемножку, для вкуса.

Да, сталинские великие реформы. И хвалишь их, и ругаешь, а сядешь жрать за стол, так только руки разведешь. Ведь и масла нет. Не животного, бог с ним, мне бы подсолнечное или конопляное, но увы…

Но вот само приготовление уже вызывает только сплошной позитив. Профессионалы повара и не учатся на заключенных. Ничего у них не подгорает и не бывает непроваренным. Хорошая пища.

Сергей Логинович черпанул полную ложку каши и положил в рот. Хорошо! Крупа и вода с щепоткой соли, а все равно приятно. Тело-то ведь правильно реагирует. Простая, но экологичная пища, без химии и не нужных разносолов. Берешь немного и нехитрая еда, зато дольше проживешь, если не расстреляют ненароком.

А вот чай опять вызвал рекламацию. И ладно бы грузинский, на уровне ободьев и дубинок чай, но ведь и сварен неправильно. Кофееды, что ли, повара, кофепийцы? Или кровопийцы, хе-хе? Попытался поговорить с очередным разносчиком, или даже с надзирателем, отказались даже слушать. Не положено, говорят.

Ну не положено, так не положено, будем молчать. Хотя хорошего чая неплохо бы выпить. Куда ведь еще попадешь отсюда, на Севера или, вообще, на кладбище. Сейчас это легко. И сам не поймешь, мертвым окажешься. Как говорил покойный Алексей Дуринцев, статистическая погрешность и ты уже покойник. А тут целый великий князь! Толи враг, толи экзотический вредитель, раз в Лубянку попал.

Думая, так и не понял, как все съел до крошки, до последнего глотка невкусного чая. Вымыл посуду, а, точнее, прополоскал. Больше в холодной воде ничего не удавалось. Впрочем, видимо, на кухне баки, кастрюли и прочее общее мыли более тщательно, в горячей воде. Во всяком случае, болезней желудочно-кишечного тракта Сергей за своим бренным телом не чувствовал.

Теперь что же, все нехитрые заботы сделаны, а впереди целый вечер, видимо пустой. Подшивки газет, к сожалению, у него уже унесли. Похоже, решили, что хватит. А если не успел почитать, то они не виноваты. Вот ведь прохиндеи!

Хотя в чем-то они правы. Так или иначе, Хозяин Кремля и страны теоретически этой ночью его ждет. Не дай бог не ждет, прокляну! Еще одну ночь без сна, нервничая, бр-р! Врагу не пожелаешь, а не то что себе. Но и встречу в Кремле тоже не стоит ждать, как автоматическую панацею. Сам, своей головой ищи выход, благо подарок ему от этого кульбита может быть большой — аж целая жизнь, причем своя.

Сергей присел за столом поудобнее, заставил себя ожить. Пусть дремотная ночь, а мебель к полу прибита (условно, может быть и привинчена). Все одно ее не сдвинешь, а поскольку она расставлена под разную комплекцию, в том числе большую, а он все-таки худой, то, как не дергайся, а, сидя на стуле, до стола, как до Шанхая… вот-вот и это частью тоже. Или, хотя бы, головой дотянутся.

Дотянулся. Заодно положил на стол руки и переднюю часть тела, как вы понимаете. Правда искомую заднюю часть туловища, которая все еще предположительно идет до Китая, в итоге едва положил на кончике стула. Но ведь положил. Ты, главное, ненароком не шлепнись на пол. Тут хоть все близко, но все равно будет больно. А если ты еще подерешься с тюремной мебелью, то вообще кирдык. Идти к И.В. Сталину попаданцу сам литературный канон темы велел, но на большой бланш на лице никто не указывал.

Ух, приземлился! Теперь подобрать какую-то классическую музыку, не обязательно трагическую, достаточно строгую, торжественную. Так, Чайковского хватит? Обычно предполагают Шопена или Вивальди, но я предпочту отечественного автора. Тем более, он не только россиянин, но и земляк по малой родине.

Парам-па-пам! Парам! Перейдем к генеральной тематике. К И.В. Сталину мне придется перейти не как попаданцу, а как обычному современнику, хоть и с экзотическим статусом. Великий князь в советской действительности, это уже транспарантно к попаданцу изумительно. Будто стакан водки выпил и пошел лекцию студентам читать, м-да!

Парам-парам. Что-то меня в сторону затянуло. Так вот, пресловутую командирскую башенку на танк тебе впаривать Вождю не удастся. Тематика совершенно не та. Ведь быть классовым врагом к И.В. Сталину быть нехорошо, расстреливать при нем будут скоро и массово, но сумасшедшим окажется еще веселее. Ужас!

То есть, отойдя от стеба, это от нервов, ничего не поделаешь, а в Кремле придется говорить исключительно по великокняжеской тематике. Конкретно, что надо Хозяину? Разбросаем по направлениям:

— Великий князь в СССР. Трагикомический сюжет. Может быть, нквдешный Анисимов был и не так не прав и под эту тематику лучше смотреться трагикомическим клоуном? Эдакая Мистерия-Буфф в сталинском переложении.

Но диковинная зверушка может и станет смотрется, но недолго. Без актуальной подоплеки это на пару минут разговора. Между прочим, милейший Николай Иванович предусмотрел все варианты. Вначале милейший, но экстравагантный для советскогочеловека внешний вид. Одежка-то вся еще царского периода, сейчас такую не производят. Но устаревшей она не выглядит, даже наоборот. С точки зрения попаданца, наряд на нем не 30-х лет ХХ века, а скорее конца того же столетия. Интересно, а вроде бы к началу 2030-х годов такие джемперочки и белые рубашки над ними опять становятся модными? Хм!

А вот потом товарищ Ежов, пардон, для меня он гражданин Ежов, с ходу перескакивает на другой, не менее актуальный, а, значит, интересный сюжет. Газетку он не зря намедни показывал;

— Великий князь Сергей Александрович, как один из вероятных претендентов на императорский престол России. Для СССР, точнее для господствующей номенклатуры интереса он внутри страны не представляет. Но внешнеполитический вариант является прелюбопытным. Особенно с учетом сталинской дипломатии наладить отношения хотя бы с отдельными странами.

Однако, перейдем по порядку.

— Сергей Александрович, как возможный претендент на императорский претендент и экономический базис. М-да. Вообще, тема для будущего разговора. Императорская семья имела имущества в личном и государственном отношении на миллиарды золотых рублей. Тех еще рублей. Современные нувориши с их наворованными миллиардами нервно курят. Но и только. Однако, перекурив, можно понять, что на сегодняшний день Романовы только теоретические наследники. Как только они внутри страны объявят претензии на имущество, то их сразу расстреляют. Максимум, на что надеются господа в Европе и товарищи в СССР, так это передел в противоположном лагере. В этом отношении Романовы лишь становятся флагом, но не собственниками.

В этом отношении, как мне кажется, лучшим выходом является открытый и бесповоротный отказ от дореволюционного имущества. Но что интересно, хе-хе, материальная база настолько большая и разнообразная, что даже если он, великий князь и император России, откажется от всего этого, то все равно крохи на какие-то миллионы золотых червонцев ему останется даже по юридическим нормам СССР. То есть получается любопытный цугцванг: с учетом двух враждебных, но заинтересованных сторон, отказываться от прав на имущества Романовых нельзя, противоположная сторона сразу захапает. Но и юридически признавать невозможно, поскольку государство в этом отношении отмечает и ценности лично Романовых.

В другой реальности из моей родимой, откуда я родом, государство сумело молча прикарманить романовское имущество. Хотя и там, в конце концов, российские власти в середине XXI века, скрепя сердцем и другими органами, все-таки признали по чуть-чуть.

А в этом мире, с учетом наличия попаданца, можно постараться получить побольше, хотя бы не сразу. Но, между прочим, уже при И.В. Сталине, а не через сто лет в будущем;

— Великий князь и император, как фактор международной обстановки и внешнеполитической инициативы СССР. Вот здесь можно и поактивнее. Но опять же, чтобы не нервировать Хозяина, отдать ему инициативу. А ведь многого можно добиться!

Запад и Восток на сей момент оказались в зловещем тупике. И он тем более тяжелый, постольку — поскольку господствующие классы это понимают, но ничего сделать или ничего не хотят или не могут. Знакомая ситуация, не правда ли?

Ведь враждебность между лагерями осталось, причем не просто идеологическая, она уже понемножку смягчается, а геополитическая, и она была и будет категорически всегда. Но ведь вражда враждой, но и сотрудничать тоже надо. И торговля может быть не только, как фактор внешнеполитической борьбы, но и взаимовыгодной.

И пусть идут обиды со времен Гражданской войны, но это прошлое, а в современности появляются новые актуальные проблемы и надо бы консолидироваться, но как? Обе стороны имеют трудности внешние и трудности внутренние, которые цепляют и ноги, и руки, сдерживая движение вперед. А тут великий князь, как новая сила и некий таинственный посредник;

— И, наконец, третье, не самое внятное и видимое, но без которого не может быть и первое, и второе. Режим И.В. Сталина на протяжение 1920-1930-х годов, как совокупность взглядов лидера страны и партии, диктатора, хоть это и встречает ряд возражений, постепенно изменяется, что дает в политической и экономической сферах медленную тенденцию от партийной общей диктатуры к непартийной личной. Конкретно говоря, И.В. Сталин переходит с большевистской классовой позиции к патриотической государственной.

Опять же в этом отношении великий князь Сергей Александрович не просто может, а должен встать на позицию патриотической аристократической силы. В прошлой реальности Вождь давал подобные сигналы, особенно в годы Великой Отечественной войны, но их некому было принять. Монархический лагерь, прежде всего, Романовы, оказались разобщены и, в принципе, не существовали и как политическая сила, и как физические персоны. А тут вот он, милый и скромный!

Сергей Александрович аж вздрогнул, когда в звенящей тишине вдруг громко щелкнул замок двери его тюремной камеры. За столом он постепенно, идя на пути мыслей, перешел в незаметной дремоте, толи мечтая, толи создавая хотя бы в голове приятное будущее. А реальность неожиданно громко разбудила.

Сколько же времени? Судя по немоте тела и приятной тяжести в голове, часы незаметно протикали и ему надо идти в Кремль. Или его должны были отвести под конвоем, что в данном случае одно и тоже.

В проеме двери он увидел двух незнакомцев. В военной форме, но не в НКВД. «Это точно за мной», — понял Сергей. Рискнул, спросил шепотом у надзирателя:

— А который уже час?

Тюремщик поморщился — говорить ему с заключенным не то что не хотелось, было категорически нельзя ведомственными инструкциями. Но ведь и спросил он, в общем, пустяк. И он тоже шепотом и незаметно от кремлевских посланников сказал:

— Третий час уже, поторапливайтесь!

Вот это он, так сказать, поспал! Или пребывал в мечтательных эмпиреях? Но все равно сумел отключиться!

Хотя надзиратель его мягко, но настойчиво поторапливал, он нашел возможность накоротке умыться холодной водой и плотно утереться суровым полотенцем. Да ему выдали сегодня полотенце! Простое, холщевое, в черными штампами казенных печатей НКВД, но ведь выдали! Так то арестантам обычно не давали, не положено! О воздух вон сушите кожу, не баре. Но тут нашли исключение, а он немедленно нашел ему применение, ведь на прием к И.В. Сталину надо явиться чистым и одухотворенным!

В отличие от надзирателя, кремлевские посланники его не торопили, но, увидев, что он готов, задерживаться не стали. Сергею это понравилось. Раз вежливо, значит, имеют соответствующие инструкции. Это хорошо, по крайней мере, мордой о стол его не встретят. Ежов, какой бы нечистоплотный он не был, пока работает чисто и эффектно. Хотя расслабляться ему не следует, но спасибо Николая Ивановичу он должен сказать.

И опять темные непонятные коридоры, постоянно блуждающие и уходящие в сторону, меняющие друг на друга. Постоянные посты, не задерживающие спутников, и его самого, скромного узника, в этот раз направляющегося к самому Вождю. А в конце автомобиль, но не тюремный угрожающий «воронок». А изысканный, хотя и внешне тяжеловатый «Мерседес». На нем и поехали, хотя от Лубянки до Кремля расстояние небольшое.

Впрочем, «Мерседес» был красив, но вот ехать Сергею не понравилось. Его посадили на заднюю скамейку и с обоих сторон подперли телами спутников. Так, что и не пошевелишься и даже глубоко не вздохнешь. Ладно хоть ехали недолго, считанные минуты. А потом вновь скорая ходьба. И вот уже известные помещения и приемная с А.Н. Поскребышевым.

Здесь к нему подошел очередной незнакомец, коротко, одним движением отсек спутником Сергея. Тяжело, но коротко осмотрел посетителя.

«Начальник охраны Вождя Власик, — понял попаданец, — значит, правильно иду, не расстреливать ведут».

Власик, небольшой, плотный, с большими залысинами, и не думал останавливать его. Лишь посмотрел в пару секунд, все ли в порядке, не угрожает ли жданный гость Хозяину и мотнул головой: — «Иди»!

Все, он пришел к И.В. Сталину!