Гром Раскатного. Том 3

Глава 14

Дмитрий Анатольевич Крендель. Чиновник в Палате Патентных Ратификаций.

— Толково-толково, — Дмитрий Анатольевич просматривал документы по антивирусной программе неизвестной компании «Шторм». — Толково сделали, не придраться.

— Господин Крендель, — в роскошный кабинет с панорамным окном вошла девушка двадцати лет с осиной талией и нужными для работы формами. — Вам кофе с коньяком, как обычно?

— Мне бы кое-чего другого, Аннушка, — подмигнул чинуша. — Да повкуснее.

— Ой, Дмитрий Анатольевич, — театрально усмехнулась Аннушка. — Вам только о теле и думать рано утром. А как же потом работать? А?

— Разберемся, — хмыкнул тот, но все же дополнил. — Принеси мне кофе как обычно. И, пожалуйста, в этот раз не забудь, что при подаче на тебе уже не должно быть нижнего белья.

Чинуша проводил секретаршу своими маленькими, поросячьими глазами, а затем, вспомнив, зачем он пересматривал в очередной раз документы, нажал на кнопку стационарного телефона.

— Аннушка, совсем забыл… соедини меня с Виктором Васильевичем.

Через полминуты гудков в кабинете раздался властный басистый голос генерального директора компании «Антивирус Паперского».

— Доброе утро, Виктор Васильевич, — лениво протянул Крендель. — Вы что-то решили уже насчет «Шторма», а?

— Еще нет, уважаемый, — послышался ответ, а затем кряхтение. — А чего такое?

— Увы, я больше не имею права задерживать документы. Так что либо действуйте, либо я их пропускаю дальше.

— Ну что же вы так сразу, Дмитрий Анатольевич, — голос стал больше умоляющим, чем властным. — Ну разве так можно? Мы же договорились!

— Сроки уже вышли.

— Дайте еще два дня, пожалуйста, — генеральный директор «Антивируса Паперского» опять закашлялся. — Это очень перспективная разработка, задержите еще штампы, пожалуйста. Мы попробуем его выкупить. Сегодня же свяжемся с владельцем. Еще пару дней!

— Ладно, — протянул Крендель. — Но и оплата, сами понимаете, должна быть приятной.

Виктор Васильевич Паперский. Москва.

— И где это видано, чтобы генеральный директор целой антивирусной компании, да ещё и племянник графа Хорланова, умолял чинуш подождать? — Виктор Васильевич перевёл крупную сумму на нужный счёт. — Совсем охренели!

— Шеф, что-то не так? — озадачился сотрудник, сидящий напротив.

— Выдохни, Вася, — отмахнулся от него генеральный директор. — Ты мне лучше скажи, что нарыл по этому «Шторму», а? Сроки горят, а эти чиновники только и делают, что на лапу просят.

— На то они и чиновники, — усмехнулся сухонький старик. — В общем, мой бывший отдел оперов по Лубянке отрыл мало. Но всё же, хоть что-то.

— Не томи, а…

— Секунду, — старик улыбнулся. — Сейчас ещё Гришка Молдаванин подойдёт, он анализировал всю поступающую информацию.

Через три минуты в конференц-зале компании «Антивирус Паперского» началось совещание. Присутствовали только генеральный директор, аналитик и бывший сотрудник следственного комитета.

— Получается как, — Гришка разложил документы на стеклянном столе и начал пояснять: — Владелец Шторма, фактически — малолетка. Несовершеннолетний пацан, который оформил фирму временно на своего приятеля. Который, разумеется, совершеннолетний.

— Это точно? — удивился Паперский. — И зачем такие сложные схемы?

— Ну, учитывая, что этот несовершеннолетний пацан сам создал антивирусник, то мозгов у него много. И он решил не дожидаться совершеннолетия, чтобы запускать нечто подобное. Короче, это глава рода Раскатных.

— Глава рода? — удивился Виктор Васильевич. — Несовершеннолетний? Что-то ты не то говоришь…

— Я говорю о ближайшем будущем, — улыбнулся Молдаванин. — Род сам обитает в Перми. Там их главная резиденция и всё в том же духе. По Империи у них множество своих котлов, которые в данный момент они сдают в аренду.

— И зачем?

— А те, кто сейчас правят, — зевнул Гришка. — Так себе правители. Бабушка-регент рода, Прасковья Игоревна, и её муж Кирилл Слютников. Второй, кстати, вообще не имеет никакого отношения к роду.

— Так, он же муж… — начал путаться Паперский. — Так, вообще ничего не понял.

— Короче, — начал по-новому Гришка. — Род в упадке после смерти бывшего главы рода и его жены. Парнишка этот, создавший фирму и антивирус, прямой и единственный наследник рода. Бабушка-регент пока правит, но пацану скоро восемнадцать и всё поменяется, как я понимаю. Старик, который является мужем этой бабки, маг ранга Кмет. Вроде как по слухам, бывший Устранитель. В общем, мужик ровный, без косяков.

— То, что род в упадке, это хорошо, — кивнул Паперский. — Деньги они возьмут.

— А вот тут я не договорил, — перебил генерального директора Гришка Молдаванин. — Парень, Георгий, обитает в Новом Тагиле. Отдельно от семьи. И из того, что я узнал, он всячески избегает возвращения домой. Видимо, не в ладах со стариками. Ждёт своего совершеннолетия и в данный момент учится в Училище.

— Всё, понял, — Виктор Васильевич призадумался. — Значит, на его стариков не повлиять. Ему начхать на их мнение. Я уже такое видел, где единственный наследник избегает влияния родственников. Не промах пацан… ладно, — он встал и указал своим сотрудникам на выход. А сам, дождавшись, когда все уйдут, взял телефон и позвонил в одно место.

Отдел компании по «склонению» к сотрудничеству был очень полезным отделом. Виктор Васильевич не один раз использовал силы этого места для убеждения не очень хороших людей. Ну, точнее, тех, кто был с ним не согласен. И работники этого отдела умели уговаривать.

Этим отделом заведует бывший Устранитель, так что, людей там набирали серьёзных. Да и методы они использовали не самые гуманные. Особенно, когда вопрос: «решить всё быстро», принимался буквально.

— Витя, доброе утро, — забормотал генеральный директор. — Как там у тебя дела?

— Всё хорошо, господин Паперский, — ответил Витя Боров. — Что-то хотите? Бригада всегда готова к выезду, сами знаете. Только скажите адрес!

— Нужно съездить в Новый Тагил, — начал Паперский. — Я понимаю, что дорога долгая, но сам понимаешь, мы самая прибыльная компания рода моего дядюшки. Так что, всё будет оплачено. Там ты найдёшь одного пацана… и заставишь его продать нам кое-что. На всё — пару дней. Через сорок восемь часов ты должен быть в Москве. Там ещё работёнка будет.

Для меня провести еще один день на учебе было дикостью. Ноги сами собой тянули меня обратно в усадьбу, но, увы, я не мог покинуть училище прямо сейчас. Не положено.

Да и сама учеба была скучной сегодня. Почти вся. Теория простая: виды демоноидов и их классификация, затем что-то про охоту и следы, ну и затем была практика на плацу.

После обеда нас ожидала рукопашка с ножами. Хех. Причем многие удивились, когда услышали, что не будет привычных спортивных снарядов, а будет боевка.

Замполит Бородкин решил, что курсантам требуется практика. Так что во время приема пищи пришел взводный, озвучил всю эту информацию и порекомендовал сильно не наедаться, а то нож в брюхо, как говорится, и весь обед пройдет насмарку.

Когда мы пришли на плац и видели этого нагло улыбающегося замполита, у многих испортилось настроение. Но были и те, кто искренне негодовал.

— Ножи? Вы серьезно? — одним из самых возмущенных был Петухов. — Я еще понимаю мечи, шпаги там, уроки фехтования. Но ножи?

— Схватку на ножах тоже нужно будет сдать на выпускном экзамене, — парировал мужик с квадратной челюстью. — Так что оставьте негодование и слушайте внимательно…

Никто его не слушал. Точнее, вид делали, но по большей части тупо игнорировали его слова. И зря, кстати. Не знаю, что там было в родах у этих дворян-курсантов, но нож — это очень опасное и хорошее оружие. Тем более в умелых руках. Ведь поединок может решиться одним броском, еще до момента, как ты меч из ножен достанешь.

И, как мне показалось, замполита очень забавляло негодование курсантов. По его ухмылке мне было понятно, что он тот еще козел. И, как всегда, приключения ждали именно меня. Нет, разумеется, может быть, была какая-то еще причина, но статус спарринг-партнера лег на мои плечи.

— Раскатный, — пробасил Бородкин. — Выходи, будем показывать показательный поединок, как надо делать, — тут он, разумеется, считал себя учителем. — И как не надо делать, — тут он намекал, что я безрукий.

Но он явно не догадывался, что мои родители натаскивали меня на обращение с ножом. Хех. Да и в прошлой жизни я жил в одном горном королевстве, где все аристократы вели дуэли исключительно на ножах. Просто потому, что переулки в горах были узкими, и повсюду была сплошная поножовщина.

В общем, я не хило так наловчился, да и родители мои были в восторге от моих техник.

— Слушаем внимательно, — Бородкин сунул мне в руку обычный армейский штык-нож. — Владение ножом является одним из самых древних боевых искусств…

Он начал нам втирать о том, что ножи — это круто. Общими словами, разумеется. Я-то с ним и не спорил, ибо был согласен, но вот остальные все равно остались недовольными. А когда мы вышли в центр плаца, наступила гробовая тишина.

— Ну что, готов, Раскатный? — хитро улыбнулся замполит. — Учти, без доспеха, без глубоких ран, просто покажем пример на тебе. Ага? Ты не переживай, ножи затуплены, а у нас в училище хороший лекарь, шрама не останется, если будет что-то прям серьезное.

«Это я сейчас тебе покажу, Бородкин, — усмехнулся я. — Думал, выбрал самого худенького и справишься? Хех».

Команду о начале спарринг-поединка дал сам же Бородкин. Взводный все это время стоял в начале строя и не сводил с меня глаз.

Сократив дистанцию между нами, замполит выставил нож перед собой и попытался ударить меня в область живота. Размашистым ударом ноги я парировал его. Это было нагло, и его глаза в этот момент нужно было видеть. Нож выбить не удалось, но все равно сам факт моего удара он расценил как вызов.

И бой пошел чуть на других скоростях. Сближаясь, Бородкин делал ложные выпады, и каждый раз они были непредсказуемыми. Как оказалось, у него были оба хвата, и левый, и правый. Он перекидывал нож из руки в руку и пытался нанести боковые удары.

Но я также не забывал, что это рукопашный поединок по большей части. Поэтому использовал свои ноги по назначению. Даже один раз получилось пошатнуть его, и вместо того чтобы ударить ножом, сблизился и силой вогнал ему лоб в его нос.

Вот тут-то все на плацу и ахнули. Кровь не пошла, на удивление, но вот глаза Бородкина явно налились кровью.

— Ну, щенок, — прошипел он так, чтобы слышал только я. — Серьезно поиграться решился? Да?

Я ничего не сказал. Нанес удар снизу, пытаясь попасть по его брюху ножом, но тот ловко извернулся, несмотря на то что он был ходячей грудой мышц. А после, когда я попытался отбить очередной выпад ножа, но уже в лицо, он меня поймал.

Хех. Он думал, что поймал меня.

Я отбивал выпад ногой, но тот быстро увел руку в сторону и свободной рукой ухватил меня за ботинок. Понимая, что сейчас придёт удар в захваченную ногу, и замполит явно воткнёт в неё нож по самую рукоять, я использовал хитрый приём.

Пользуясь тем, что он держит моё равновесие, я подпрыгнул и, падая, дал ему ногой прямо в морду. Положив замполита на лопатки, я кувырком сел на его грудь и приложил нож к глотке.

— Ну, господин замполит, серьёзно поиграться решили, да?

Охренели все, кроме, на моё удивление, Быкова. Он всё так же смотрел на меня уничтожающим взглядом, но ни слова не сказал. И всю следующую тренировку курсанты занимались синхронными выпадами. Моя победа воодушевила их. Да и нож, всё же, штука опасная.

После занятий у нас был час перерыва. Я за это время получил СМС от Рубцова, который продолжал заниматься вредительством под моим командованием.

Ему удалось получить доступ к основному ноутбуку Слютникова. Он на пару с моей бабулей устроил ложную пожарную тревогу в резиденции. И, ссылаясь на этот страшный для дома сигнал, патрульный гвардеец у кабинета Кирилла дернулся на улицу, выполняя внутреннюю инструкцию. Там и бабушка моя устроила шороху и суету. Так что у Вани было очень много времени, чтобы всё сделать так, как было нужно мне.

Пока все курсанты расслаблялись после полуторачасовой тренировки с ножами, я переводил себе деньги Кирилла на свои счета. Но только с тех счетов, которые мне открылись.

Правда, теперь придётся экономить. Кириллу-то немного осталось… хех.

«Да не, как ни крути, козлина, — я улыбнулся котлете, которая упала на мой счёт. — Думаю, я быстрее тебе голову сломаю, прежде чем добрый доктор Зайцев тебе твои же кишки на шею намотает. Кстати, идея прикольная. Какая там длина кишечника у живого человека…?»

Но даже несмотря на то, что Кириллу далеко до личных разборок, у него оставались бандиты в гвардии. В моей, мать его, гвардии. И чтобы с ними разобраться, нужно время. Потому что уничтожать всю эту грязь нужно разом. Одним ударом.

Пока нужно использовать то время, которое у меня есть, ну и деньги Кирилла, хех… чтобы закупить обмундирование и арсенал для верных мне гвардейцев. А то старпер и до арсенала ручки свои дотянул. Продал хренову тучу всего нужного в своё время.

Рубцов это уже слышал от меня и даже подготовил секретное место, куда всё это будет завозиться.

— Блин, а я с Ваней же говорил… — я задумался. — Да, говорил.

У Рубцова помимо организации временного хранения было ещё одно, немаловажное задание: подготовить своих гвардейцев к тому, что будет бойня. Между собой. Это как раз и было планом одним махом уничтожить всю черноту в гвардии.

Бандитов надо выжечь из рода каленым железом. И не оставлять никого в живых.

За десять минут до начала последнего теоретического занятия на сегодня до меня дошёл сигнал системы безопасности моей усадьбы. И тут я улыбался как дурак, а никто из курсантов не понимал, чего это я смотрю в одну точку и лыбу давлю.

А причина была и ого-го какая!

Учитывая, что ремонтники закончили ремонт в усадьбе, и на территории никого больше не было, мои големы гуляли. Высокий забор скрывал то, что происходило на территории от посторонних глаз, поэтому…

— Тырд-дых! — громогласно заявило его высочество Шурупыч Первый своему отряду. — Тырды-дых!

Ликвидаторы после его приказа построились по стойке смирно.

— Тыр! Тыр! — ликвидаторы начали маршировать. — Тыр-ды-дых! Тыр! Тыр! Тырды-дых!

По камерам за ними было весьма ржачно наблюдать. А когда Шурупыч запел песню: «мамба-мамба хаумба», а его ликвидаторы его поддержали, я отключился от камер. Ведь реально не поймут, чего это я так ржать начал.

Вообще, у Шурупыча много мозгов перегорело, когда он выживал и попал в наш мир. И надо бы его сделать дееспособным принцем. Я задумывался ещё утром о том, чтобы разобрать Терморанов Карателей ради мозгов Шурупыча, но очень быстро отсёк эту идею.

Они ведь его новая личная гвардия, так что… не надо принца расстраивать.

«Ну, ничего, — я встал с кровати, когда в казарму зашёл взводный. — Верну род и всё сделаю».

— Курсанты, — я посмотрел на Быкова. — Теория искусства ведения тактического боя отменяется. Преподаватель Залыгин был вызван в гарнизон Устранителей.

«Хм, интересно, а зачем?»

— Так что, вас ждёт пара по физическому развитию.

Курсанты аж вздохнули от недовольства. Только отзанимались, час отдохнули и опять мышцы напрягать.

Нас привели на ограждённую территорию, где уже разминались такие же недовольные девушки, и, собственно говоря, началось занятие. Когда я приступил к прыжкам через козла, и им был не Слютников, к сожалению, Быков окликнул меня.

— Что-то не так делаю? — я подошёл к взводному. — А?

— Тебя вызывает замполит Бородкин, — сухо произнёс Быков. — Административный корпус, второй этаж, кабинет номер двадцать два. Сейчас же.

Чёрт, неужели он обиделся после того, как я его отделал?

В целом, меня мало беспокоило отношение Бородкина ко мне. Ну, обиделся мужик и обиделся, не будет же он превращать мою жизнь в ад? Или будет?

Ай, пофиг, все равно наше противостояние будет очередным приключением. Где наша не пропадала?

Но я ошибся. Бородкин вообще не обращал внимания на то, что произошло на плацу. Ну, либо делал вид, что ему пофиг. Когда я вошёл в его кабинет, он жестом указал на стул перед столом и вполне вежливо спросил:

— Слушай, Раскатный, о тебе слухи ходят, что очень рукастый, — он поднял брови вверх. — Я понимаю, что ты дворянин и просить тебя о подобном некрасиво, — он замялся, а затем на одном выдохе выпалил: — Ты можешь починить кондиционер, а⁈

Я аж глаза округлил от просьбы. А вот Бородкин принял это, словно я оскорбился.

— Да ты пойми, Раскатный, — он нахмурил лоб. — Если откажешься, я ничего на это не скажу. Просто ремонтника сейчас хрен дождешься. Обзвонил уже три конторы, а толку… ноль.

— Да, давайте посмотрю, — я пожал плечами, затем поднял голову и понял, о каком кондее речь. — Он? — указал на висящий под потолком кондиционер. — Да?

Ответом был короткий кивок. Починить его не составляло труда. Проблема была в небольшой плате, на контакты которой не поступало питание. Я для вида пошурудил ручками. Спустился на кресло, чуть было не присвистнул, когда увидел теплоподушку. И зачем она ему летом-то, а⁈ А затем сказал:

— Готово, можете проверять.

Счастью замполита не было предела. Но правда, этот хрен все же отличился. Он лично проводил меня до курсантов и на весь плац объявил личную благодарность мне. Сука.

— Объявляю личную благодарность нашему рукастому Раскатному, — заявил он громогласно в насмешливой ноте. — За починку кондиционера! Кто бы мог знать, что дворянин так умело орудует отверткой⁈

Быков посмотрел на замполита как на дерьмо. Хотя, в целом, он на всех так смотрел. А вот среди курсантов послышались короткие переговоры. Нашлись те, которые посмотрели на меня взглядом Быкова, мол, я же аристократ, а не разнорабочий, чинить — не благородное дело же.

Но мне было плевать на это. Я догадывался, что Бородкин козел, и в целом, он попытался мне отомстить.

Хех. Суши весла, придурок!

Я отошел за спины курсантов, выпуская Стрелку. Она тут же нырнула в открытый щиток на фонарном столбе и через десять секунд оказалась в административном корпусе, на втором этаже в кабинете номер двадцать два. Пошерудила чуть-чуть в кондиционере.

Затем началось ожидание. В момент, когда Бородкин потянулся к чашке в кофеварке в углу своего кабинета, кофеварка брызнула ему горячим напитком прямо в лицо. А кондиционер в это время издал из себя столько вони, что замполит, ослепнув на некоторое время, долбился лбом в стены, пытаясь выбежать из кабинета.

Когда мужик прозрел, открыл окно и, психуя на «плохой день», сел на свое кресло, его ожидало нечто по-настоящему горячее. В разы жестче, чем кофе в лицо.

Тепловая подушка его кресла разогрелась до такой температуры, что все вольфрамовые нити в изоляции одновременно вспыхнули, прожигая кожу.

Бежал… Бородкин далеко. Кричал, визжал, и в общем, на улице он был без штанов на виду у всех курсантов. Опозорился знатно.

На ягодицах остались прикольные отметины, тут даже Быков не удержался, выдавил из себя ухмылку.

Мы провели до конца занятие по физподготовке, и этого времени замполиту хватило, чтобы настучать на меня. Я даже с плаца уйти не успел, когда к нам пришел подопечный Оленюка со словами, мол, меня вызывают.

Это слышали все. Кто-то смотрел на меня с сочувствием, кто-то, прищурившись, подозревал, что я выслуживаюсь… но дело было именно в Бородкине.

— Да по-любому, услужил Бородкину, а теперь на поклон Оленюку, — сказал один молниевик. — Клоун, а не дворянин.

Я его запомнил.

Куратор на пару с замполитом стоял около главного корпуса, на улице. Бородкин, кстати, был в новых штанах. И тут такое началось, ух! Меня поливали грязью, в устной форме и достаточно мягко, типа я козел такой, все порчу.

По итогу, когда словесный понос замполита закончился, а куратор сделал ему замечание, и очень строгое, тот жалобно протянул:

— Короче, он сломал кондей в моем кабинете, когда чинил! — его глаза были красными от гнева. — Да за такое…?

— Стой, — осадил его куратор. — Он аристократ, не забывай.

Бородкин тут же закрыл свою поганую варежку.

— Ты, Раскатный, что ответишь на это?

— Да что тут ответить, господин куратор? — я пожал плечами. — Я дворянин. Какой из меня ремонтник кондиционеров, а?

Замполит открыл рот и тут же его закрыл. Что он тут мог добавить? Ничего.

Но и на этом мои приключения не закончились. Я подслушал телефон Оленюка, когда тот разговаривал с Быковым о «случившемся», и улыбался про себя. Быков заступился за меня, сказал Оленюку, мол, я отделал замполита прилюдно, вот он и козлится.

За это, конечно, Бородкину ничего не сделают, но теперь будут присматривать за ним. Вдруг окажется слишком мстительным, Училищу ни к чему происшествия.

Я вернулся в казарму, коротко пересказал случившееся Герасиму и попытался задремать. Но тут случилась потасовка. Дворянин, который тыкнул мне о том, что дворяне ничего не делают руками, поссорился с Петуховым. А парень и так был на взводе.

В общем, не пришлось разнимать парней, они все решили почти сразу. Проблема была не в том, что они выбили стекло, точнее, что Петухов выбил его телом паренька, а в последствиях. Среди курсантов был рыжий паренек в очках с очень противной физиономией.

— Надо бы его поймать, — сказал мне Герасим, когда мы стояли на улице и гадали, что же с окном делать. — Стукачок.

Я проследил за его взглядом и зацепился за рыжика. Он направлялся к главному корпусу уверенной походкой.

— Стуканет, парней вышвырнут. Приказ есть приказ — в казарме нельзя даже пукать в сторону своих же. А этот хрен, — он встал и приготовился бежать. — Двоих сейчас зароет.

— Выдохни, он никуда не пойдет, — усмехнулся я, подключаясь к телефону Феди. — Сейчас вернется.

Управляя телефоном стукача, я сначала активировал звук вызова, а когда тот остановился и взял в руки телефон, он прочитал уведомление:

«Федя, стучать — это плохо. Повернулся и вернулся в казарму, а если кому-то расскажешь о случившемся, тебе ноги в жопу засунут.»

Вроде, все было кратко и понятно. Федя тут же повернулся и пошел обратно. Проходя мимо нас, он сверлил Митюшкина испуганными глазами и вернулся в расположение.

За стекло, кстати, нам не влетело. Оно чудесным образом испарилось, и все курсанты на вопросы взводного отвечали одинаково — его тут никогда не было. Осколки, разумеется, мы утилизировали. Хех.

— Раскатный, — физиономия Быкова зависла над моей кроватью. — Спишь, да?

— Никак нет, — зевая, ответил я. — Думы думаю, медитирую и всё в том же духе.

— Тебя в переговорную зовут. Так что собирай свою медитацию, ноги в руки и шуруй на КПП. Там знать какая-то приперлась опять по твою душу.

Хм. Распутина что ли пришла?

Но я ошибся. Круто ошибся. Когда я вошёл в зал приёма, где сидели другие курсанты с родителями, какой-то пузатый мужичок у дальнего стола встал. Кивнул мне, мол, это я к тебе и покосился на дверь рядом, через которую только что вошла какая-то другая знать.

Уже подойдя к мужику практически вплотную, я увидел герб на лацкане, и меня посетило страшно-сильное желание разбить ему морду прямо здесь. Прилюдно.

— Георгий Игоревич, — он прижал кулак к груди в знак уважения. — Меня зовут Олег Малышкин, я — заместитель начальника гвардии рода Казящих, рода вашей невесты!

Тут, как назло, и Тамара объявилась. Просто, переговорный зал, он как бы проходной двор КПП, и тут все всё прекрасно слышат и видят.

Великая Электрожаба подтасовывает карты.

— Мы так долго вас искали, — продолжил гвардеец, когда я подмигнул ошеломлённой от услышанного лейтенанту Верескиной. — Слава богу, с вами всё в порядке!

Тамара остановилась через стол от нас, присела на него и в пол-оборота подслушивала. Делала вид, что что-то выискивает в своём телефоне. А по факту, просто перебирала пароль на телефоне.

— Вот, Георгий, — пузатик достал из нагрудного кармана медальон. — Это принадлежит вам!

Я принял штукенцию, открыл её и посмотрел на «невесту». Мда, мрак. Когда они от меня отвянут, а⁈

— Ваша невеста очень волнуется о вас и ждёт писем!

— Ясно, — сухо сказал я. — У вас всё⁈

Гвардеец аж оторопел. Но понимая, что из меня и клещами слов не вытянешь, поспешил откланяться, забыв напрочь про медальон. Причём я его протягивал, чтобы он забрал.

Не те приключения, которые мне интересны. Эх.

Я обернулся в момент, когда лейтенант Верескина встала со стула и демонстративно поджала губы.

— Рад вас видеть, госпожа лейтенант, — поздоровался я. — Какими судьбами к нам?

— Взаимно, Георгий Игоревич, — невзрачно ответила она. — Я тут случайно услышала…

«Ага. Случайно».

— У вас невеста есть⁈

— Нет, Тамара, — я показал ей медальон. — Но с какого-то фига род Казящих думает иначе. Сами гляньте, тут центнер счастья.

Тамара сразу успокоилась, когда увидела фотографию. Усмехнулась и пошла дальше, напрочь забыв, что я задавал ей вопрос.

Но встречи на сегодня не окончились. Мне стоило вернуться в расположение, как под крики Быкова на Герасима у меня зазвонил телефон. Пытаясь одновременно понять, что там Митюшкин натворил, я выслушал очень любопытную информацию от Ильи.

К нашей фирме «Шторм», а конкретно ко мне, пытаются прикопаться ребятишки из «Антивируса Паперского». Из самой, о Великая Электрожаба, Москвы. В данный момент. Какой-то хрен сидел в компьютерном клубе и настойчиво требовал господина Раскатного, чтобы купить мой антивирус.

Тут решать было нечего. Я в Училище, так что, пускай приезжают на КПП. Вот Быков-то обрадуется!

И как я и предполагал, Быков очень обрадовался, когда опять пришёл за мной звать на КПП. Судя по его сощуренным глазам, он уже начинал понимать, что со мной он прикурит. Хах.

«Персонал» в лице одного человека из компании «Антивирус Паперского», прибыл на КПП через пару часов после звонка Ильи. В пустой переговорной меня ждал самый настоящий боров. Причём фамилия у него была такая же, как и внешний вид.

— Добрый вечер, — он протянул мне руку. — Меня зовут Виталий Алексеевич Боров, я являюсь представителем компании «Антивирус Паперского».

— Георгий Игоревич Раскатный, — я пожал руку и жестом указал на стол. — Присядем?

Он кивнул, положил на стол чемодан и тут же перешёл к делу:

— Не буду ходить вокруг да около, поэтому, — он открыл замки и открыл крышку. — Здесь сто тысяч рублей, которые мы предлагаем за твою шабашку.

— Шабашку? — вот тут я искренне удивился. — Шабашку вы сказали?

— Именно она, — мордастый кивнул. — Сто тысяч — хорошая сумма.

— Нет, — я тут же встал. — С такими предложениями — идите лесом. Всех благ.

Он не удивился моему посылу на все четыре стороны. Наоборот, он улыбнулся, поджал губы и еле-еле кивнул.

— Значит, будем по-плохому, — хмыкнул он. Затем, он достал из кармана вейп, закрыл чемодан и выпустил в мою сторону клубы дыма.

— Эй! — караульный тут же оживился, высовываясь из-за двери. — У нас запрещено курение на территории Училища! А ну-ка на улицу!

Боров кивнул, улыбаясь, и перед тем, как выйти с КПП, заявил мне:

— У вас сутки осмыслить всё. В противном случае… вам будет очень плохо. Ведь мы…

Я даже дослушивать его не стал. Проследил, куда он засунул свой вейп, и начал мысленно отсчитывать, отдаляясь от кретина.

Когда тот вышел в двери, а я зевнул во весь рот, спираль в его атомайзере раскалилась так, что прожгла карман пиджака.

Я стал слушателем отборного мата и криков.