Гром 1

Глава 19

Мразоту по имени Сим Чарон подловил у входа в его уютную холостяцкую квартирку. А дальше дело техники. Нельзя сказать, что приняли меня с широко распахнутыми объятиями, скорее с широко распахнутыми от испуга глазами, но разговор у нас получился весьма продуктивный. Под давлением неопровержимых доказательств и легкого ментального воздействия сотрудник корпорации "Нейросеть" исповедался как перед своим личным духовником. Я был отнюдь не первым, кого доктор сдал аграфам. на его совести четырнадцать разумных.

Как бы у меня ни чесались руки, оставил его в живых. Для начала ударил по самому дорогому для этой мерзости — обчистил как липку. Под протокол списал всю наличность с его банковского счета. Затем также под протокол он подарил мне полдюжины обезличенных чипов, полученных от остроухих кураторов. В результате стал обладателем почти пятисот миллионов кредитов. Неплохое финансовое пополнение для рядового служащего корпорации "Нейросеть" и практически из ничего — всего-то слить информацию аграфам о перспективном клиенте и выкинуть несчастного из головы. В том, что участь захваченных разумных незавидная, я не сомневаюсь ни на йоту. Если бы они хотели честного сотрудничества, не стали бы осуществлять захват "перспективного материала" без предварительных переговоров. На прощание приложился пару раз кулаком по физиономии Сима Чарона и, отправив информационный пакет с исповедью врача-вредителя руководству корпорации "Нейросеть", с легким сердцем удалился.

Все, больше на Симаре мне делать нечего. Пора уносить ноги из этого шпионского гадючника.

Пока добирался до орбитальной станции Байхан-То, успел проголодаться. В одном из многочисленных ресторанчиков занял столик, заказал рагу из мяса и овощей и кувшин местного пива. В ожидании заказа, осмотрелся. Заведение небольшое, но обставлено с комфортом. На танцевальной площадке топчется под негромкую музыку несколько пар. Приглушенный свет, расслабляющая атмосфера располагают к тому, чтобы провести здесь в приятном женском обществе несколько часов. Посетителей немного, люди с разным цветом кожи, разрезом глаз и прочими расовыми отличиями. Негуманоиды предпочитают отдыхать в специально приспособленных под свою особенную физиологию местах. Поэтому недоразумения на почве поедания соседом экзотических червяков, истошно квакающих квакунов или поглощения через трубочку крови какого-нибудь еще живого шилодрища здесь исключены. По той же причине любые перекусы на улице практически во всех мирах Содружества запрещены на законодательном уровне.

Едва я приступил приему пищи, из-за соседнего столика послышалось негромкое, но весьма эмоциональное:

— Вот же суки! Обобрали, обосрали и выкинули как помойного кота! Коллеги, бля! Братья по оружию! Пидарасы галимые! Чтоб у вас хрен на лбу вырос!..

Вилка с едой замерла буквально на полпути между тарелкой и ртом. Говорили, вне всякого сомнения, по-русски. Скосив взгляд, увидел багрового от злости мужчину примерно моего возраста. Наполовину опустошенная полуторалитровая емкость с чем-то золотистым, шальной взгляд и немного расхристанный вид позволяли предположить, что клиент принял слегка сверх меры и намерен усугубить еще. Мужик явно чем-то огорчен и активно заливает душевную боль спиртным.

Поднявшись из-за столика, я подошел к выпивохе. Мужчина обладал типичной славянской внешностью. Волосы прямые светлые коротко острижены, гладко выбрит, широколиц, скуласт, нос прямой, волевой подбородок, глаза цвета весеннего неба. Типичный выходец из новгородчины или архангелогородчины.

— Уважаемый, разрешите представиться, Андрей Громов. — Разумеется, я произнес это на родном языке. — Позвольте узнать ваше имя, и какая беда приключилась, насколько я понимаю, с моим земляком?

Мужчина поначалу тупо уставился на меня непонимающим взглядом. Затем в его глазах появилась искра просветления. Через минуту он вскочил и буквально заорал:

— Русский?! Мля, брателло, ну ваще… етить его за ногу! Земеля! Наконец-то! Тимоха я… Тимофей Розанов… Слов нет, как я рад, Андрюха!

После этих слов он вскочил и облапил меня. Оказался Тимоха парнем огромного роста и богатырского телосложения. Будь я обычным человеком, этот бугай в порыве бурной радости мог запросто сломать мне ребра. Однако мой усиленный скелет удачно выдержал бурный натиск не совсем трезвого гиганта. Поневоле мне в голову закралась мысль, что стоящая на столе бутылка крепкого пойла отнюдь не первая, может быть даже не вторая.

— Айн момент, Тимофей, сейчас перебазируюсь за твой стол. Ты первый встреченный мной землянин почти за двадцать лет пребывания в Содружестве. Выпьем, пообщаемся. — Освободившись от объятий, сказал я.

— Двадцать лет?! — он не верящими глазами уставился на меня. — Как тебе удалось не сойти с ума? Я тут три года и уже на грани кого-нибудь прикончить.

Посидели, выпили, поболтали. Сначала я кратенько, не вдаваясь особо в подробности, поведал о себе. Тимофей внимательно слушал и время от времени восхищенно выдавал отборнейшие матерные перлы.

Рассказ Тимофея Розанова занял значительно больше времени. Я слушал и ушам своим не верил. То, что произошло на моей далекой родине не укладывались ни в какие разумные рамки.

Родился Тимоха в глухой деревушке на границе Архангельской и Кировской областей в 1968 году. Батя — деревенский универсал: тракторист, механик, кузнец, слесарь, короче на все руки от скуки. Мать — доярка на колхозной ферме. Были у Тимохи старший брат и младшая сестра. Жили небогато, но дружно. Детство и юность как у любого обычного советского человека: детский сад, школа, октябренок, пионер, комсомолец. В пятом классе записался в секцию самбо, был у них один энтузиаст на селе Велесов Станислав Сергеевич — молодой парень из Ленинграда, отбывал трехлетнюю повинность на ниве учителя физкультуры после окончания института имени Лесгафта. Впрочем, вскоре учитель женился на местной девахе, да так и остался в сельской глуши преподавать в школе физкультуру, английский язык — коим владел свободно — и навыки трудового воспитания, а по вечерам обучать пацанов и некоторых девчонок разным полезным приемчикам. Что касается иностранного языка, Тимохе английский давался как никому из сверстников, так что по окончании школы объяснялся на нем ничуть не хуже учителя. Благодаря бате-механику любой двигатель внутреннего сгорания мог собрать и разобрать едва ли не с завязанными глазами, чему были несказанно рады окрестные автолюбители, частенько обращавшиеся к нему за помощью. Также приобрел опыт слесаря, станочника и даже кузнеца.

После окончания школы Тимофей попытался сдать экзамены в один из московских технических ВУЗов, но не прошел по баллам.

В 1986 был призван в армию. Полгода в учебном центре неподалеку от города Ковров. Потом Афган сержант, заместитель командира взвода разведывательной группы. За полтора года приобрел боевой опыт, был ранен, награжден орденом Красной Звезды и медалью "За отвагу", но не навоевался, остался на сверхсрочку прапорщиком в должности командира разведвзвода мотострелкового батальона. Принимал активное участие в "караванной войне", обошлось без ранений, но боевыми наградами обойден не был. В феврале 1989 война закончилась.

В Союзе молодого прапорщика-орденоносца перевели в общевойсковую часть под Свердловском на должность старшины роты. Потом в стране начался сущий бардак под названием "Перестройка". Народишко резко начало нищать. Германия объединилась. Варшавский Блок развалился. Союз Нерушимый Республик Свободных затрещал по швам и вскоре рассыпался как карточный домик. Заводы встали. Товары с прилавков как ветром сдуло. В стране объявили сухой закон. Инфляция подскочила до небес. Зато появился плюрализм мнений, многопартийная система и непрекращающиеся заверения с экранов телевизоров молодых реформаторов о том, что стоит лишь немного потерпеть, и все будет лучше, чем раньше.

Пришлось крутиться, но чести воинской не посрамил. Бельишком солдатским и прочим барахлом, в отличие от коллег из соседних рот, не приторговывал, и офицерам не позволял воровать. Благо жил один, семьей не обремененный. Порой зарплаты приходилось ждать по полгода. Благо поесть можно было в солдатской столовой и переночевать в казарме. Чтобы как-то заработать по вечерам разгружал вагоны на товарной станции, подрабатывал в строительной бригаде и вообще хватался за любую работу. В общем жил не так уж и плохо, даже деньги родителям посылал при первой возможности.

После распада СССР теперь уже в Российской Федерации начался парад суверенитетов. Кавказ заполыхал, особенно Чечня. В начале 1994 года его полк должны были туда направить. Тимоха подал рапорт об увольнении. Нет он не испугался, отказался из идейных соображений, мол не дело армии воевать с собственным народом. Прав или не прав, теперь сложно судить. Много на той войне кровушки русской и нерусской пролилось.

На гражданке чем только не занимался. Подержанные автомобили из Германии перегонял, торговал китайским барахлом на рынке, служил сторожем в загородном доме одного "нового русского" — так стали называть людей, успевших неплохо поживиться на распаде страны. Сторожевал недолго, хозяина вместе с семьей и малолетним ребенком взорвали в собственном автомобиле. Чьих рук дело? Да кто ж его разберет, тогда на улицах страны творился сплошной беспредел новые хозяева земли русской отстреливали, взрывали, резали друг друга.

Остался Тимоха не у дел. Как-то случайно прочитал в одной статейке на английском языке о житье бытье во французском Иностранном Легионе. Мрачная российская действительность парню изрядно надоела, потянуло навстречу приключениям и обещаниям мир посмотреть, себя показать. Получить туристическую визу во Францию не составило труда. С достопримечательностями Парижа знакомиться не стал, сразу из аэропорта на такси отправился в Форт-де-Ножен, где прошел первоначальную медкомиссию, кучу разных тестов. Затем Обань, также медкомиссии, тесты, контракт на пять лет. Четыре месяца в Кастельнодари, дрючили со страшной силой. Тимоху приметили как весьма перспективного бойца.

После выпуска из учебного центра его направили в Сомали для наведения конституционного порядка в составе войск ООН. Патрулирование, минометный обстрел, беспамятство. Очнулся в глубокой вонючей яме, слегка контуженный, но вроде как живой и со всеми конечностями. А сверху через деревянную решетку лыбится довольная черная харя охранника-аборигена. Для каких целей его взяли в плен, он так и не узнал, ночью лагерь боевиков озарил яркий свет, и это были последние его воспоминания о родной планете.

Очнулся Тимофей в реанимационной капсуле на борту патрульного рейдера Империи Аратан. Как оказалось, база сомалийских повстанцев подверглась нападению корабля работорговцев Империи Арвар. Прихватили всех местных, заодно и Тимоху. Рабовладельцу не повезло. При выходе из гиперпрыжка он был атакован аратанским патрулем. В ходе скоротечного боя транспорт был захвачен, команда разоружена пленные освобождены. Поскольку основной груз был представлен чернокожими, их разморозили и до поры до времени разместили на технической палубе в специальных благоустроенных клетках — нечего дикарям шастать по боевому кораблю. Тимофея, ввиду цвета кожи, а также ярко выраженного интеллекта на лице, запихивать в одну клетку с черными товарищами не стали.

За месяц пути до базы патрульного флота землянин успел сблизиться с членами абордажной команды. Выпили, поболтали, пригласили поучаствовать в тренировках. Оценили потенциал. Перед самым прибытием к Тимохе подошел командир абордажников капитан Грок Лавиз.

Как оказалось, по окончании рейса у капитана и большей части членов его подразделения заканчивается срок военной службы. Парни решили не разбегаться, а организовать боевой отряд профессиональных наемников. Грок предложил землянину после получения гражданства Империи Аратан присоединиться к отряду, на весьма выгодных условиях. Из общей кассы отряда Тимофею будет установлена достойная нейросеть, импланты и приобретены все необходимые базы знаний. Помимо части денежных средств от нанимателя он получит право на долю от трофеев. Таким образом очень быстро отработает свой долг. Парень не раздумывая принял предложение. От добра добра не ищут. Дополнительным стимулом послужил бурный роман с сержантом Варрой Лой симпатичной брюнеткой исполняющей обязанности поводыря отделения штурмовых роботов. Варра также собиралась в отставку и планировала начать наемническую карьеру под командой Лавиза.

Все получилось весьма удачно. Грок Лавиз зарегистрировал новый отряд в гильдии наемников. Тимофею с учетом высокого для Содружества показателя уровня интеллекта в сто шестьдесят восемь единиц установили нейросеть "Тактик 6Ц" и дополнительно шесть имплантов по паре на скорость, силу и реакцию. За три месяца землянин освоил необходимый минимум обучающих баз. Он свободно чувствовал себя в тяжелом экзоскелетном костюме, стрелял из всех видов ручного оружия легкого и среднего. За все про все, долгов на Тимофее накопилось триста пятьдесят тысяч кредитов (м-да… это вам не "Универсал-14У"). Эта сумма была практически вся возмещена после первого же дела. Штурм пиратской базы принес всем членам новообразованного подразделения неплохие призовые в виде трофеев, не считая оплаты нанимателем. Потом были сопровождения караванов и межкорпоративные разборки, и зачистки баз террористов.

Месяц назад наемники решили всем дружным кагалом передохнуть на курортах Симара от трудов праведных. А через три недели землянин и Варрой Лой, отдыхавшие на удаленном острове получили приказ к общему сбору в Столице.

После того, как отряд в полном составе предстал пред очи начальства, Лавиз довел до сведения личного состава о неожиданно появившемся заказе от одного очень богатого клиента. Суть заключалась в том, чтобы захватить местного одиночку, живущего в собственной усадьбе. Сам захват будет осуществлять псионик из аграфов. Цель группы — обеспечить боевое прикрытие операции и быть готовыми к отражению вероятной атаки со стороны местных правоохранительных органов, планетарной гвардии или иных каких боевых подразделений, кои могут появиться, но скорее всего никто и глазом моргнуть не успеет. Вылет на задание на трех ботах, упаковываем клиента и на этих же ботах делаем ноги с планеты. На орбите группу уже поджидает боевой рейдер Империи Таори, на нем мы должны были покинуть систему. Сумма гонорара, предложенного заказчиком, буквально взбудоражила толпу. Два миллиона кредитов — минимальный пай рядового бойца, сержанты и офицеры получат соответственно больше.

Несмотря на озвученные командиром суммы, Тимофей сразу почувствовал гнилой душок от этой затеи. В соответствии со своей протестной натурой, поставившей в свое время крест на его карьере прапорщика, принимать участие в операции по захвату сугубо мирного гражданина своей новой родины Тимоха категорически отказался. Шуму было, куда там Вавилонскому Столпотворению. Поначалу его попытались убедить, уломать, заставить, но видя непреклонность землянина и полное нежелание участвовать в преступной операции, подвергли обструкции и вынесли решение изгнать отступника. В результате он покинул бывших товарищей с пустым карманом и с обидой в душе. Деньги с него взыскали в полном соответствии с уставом подразделения за невыполнение приказа и досрочное прерывание контракта наемника. Благо должен не остался. Но что самое обидное, перед тем, как покинуть уважаемое собрание он получил смачный плевок в лицо от своей Варрой. Эта сука отчего-то решила, что ее предали.

— Вот так-то, друг Андрюха, — с грустью подвел итог своей довольно долгой исповеди Тимофей Розанов, — на Земле всякого говна хватало, здесь также гондонов штопанных хоть отбавляй.

Я смотрел в глаза этого светлого и немного наивного идеалиста и охреневал по полной.

— Знаешь, что, Тимофей, сейчас мы с тобой поднимемся на борт моего корабля и ходу отсюда со всем возможным ускорением. Через сутки на Симаре будет не протолкнуться от сотрудников различных спецслужб. Что касаемо твоих бывших товарищей, поставишь свечку за упокой усопших.

После этих слов я скинул ему информационный пакет с видеозаписью неудачной попыткой штурма моей усадьбы.

После просмотра киношки хмель окончательно слетел с Тимохи.

— Полный шибздец! — выдал он и с уважением посмотрел на меня, — и где только такие пушки достал?

— Ну всё, хватит рассусоливать, подъем, и валим отсюда!

Мы поднялись и пошли.