Грин. В начале. Книга 1

Глава 1. Бункер.

Я проснулся. Открыв глаза, вижу своё имя, которое выцарапал на потолке больше года тому назад.

Спрыгнув со второго яруса кровати, долго смотрю на себя в зеркало на стене над тумбочкой между кроватями. И пытаюсь вспомнить свой ночной кошмар. Мне снова сегодня ночью снилась мама, которая кормила меня красными яблоками во сне. Яблоками, которые красные не только снаружи, но и внутри.

Сев на нижний ярус кровати, стал дожидаться, пока проснутся двое моих друзей: Славик и Ромка. Они оба дрыхнут на противоположной моей двухъярусной кровати. На нижнем уровне кровати тихо посапывает Ромка, а на верхнем уровне спит Славик.

Часы, которые стоят на тумбочке между кроватями, сейчас показывают шесть часов утра. Через час, максимум через два, мои друзья, проснутся. А я уже сегодня больше не усну. Когда мне снится моя мама, у меня всегда случается бессонница.

Мы трое - сироты. И живем мы в приюте, который располагается в бункере под землей. И не только мы живём в бункере.

Наши предки оказались в бункере из-за ядерной войны. Мировой войны, которая произошла три с половиной столетия тому назад. Спустя триста лет после ядерной войны, бункер вскрыли, и несколько человек вышло на поверхность. Но те, кто вышел на поверхность, не прожили там и десяти минут из-за высокого уровня радиации на поверхности.

Наши учёные и руководство бункера посоветовались и решили запечатать бункер снова. Ещё на сто лет. Если повезёт, то, когда мы станем стариками, мы трое и другие жители бункера, сможем выбраться на поверхность и увидеть солнце собственными глазами. А не на картинках в книгах или в кино.

- Грин, чего встал так рано? – проснувшись, спросил Славик у меня сонным голосом, глядя на меня с верхнего яруса кровати. – Мама приснилась?

- Угу – ответил я. – А ты чего так рано сегодня проснулся?

- Так сегодня же - суббота! – улыбаясь, воскликнул Славик.

Суббота - наш любимый день недели с друзьями. В остальные дни недели Славик всегда просыпается самым последним, особенно в те дни, когда нам надо идти в школу. А в субботу, напротив, обычно просыпается первым. Но сегодня, из-за моего ночного кошмара, я его опередил.

- Небось, мама тебя снова красными яблоками во сне кормила? – спросил сонным голосом Ромка, которого разбудил наш непродолжительный разговор со Славиком.

- Ага – отвечаю я.

Своими рассказами о красных яблоках, которые не только красные снаружи, но и внутри, я уже измучил друзей. И не только друзей. Вот только, по словам тех, кто старше нас, красных яблок у нас никогда не росло в бункере. У нас растут белые и жёлтые яблоки. Когда то, у нас в бункере росли и зелёные яблоки. Но все деревья с зелёными яблоками погибли. На меня, как на дурака смотрят собеседники, когда я им рассказываю о красных яблоках, которыми меня в детстве кормила мама.

Но я точно помню, что когда был совсем маленьким, моя мама кормила меня красными яблоками. Которые были красными не только снаружи, но и внутри. Мама говорила мне, что скоро абсолютно все жители бункера смогут есть точно такие же.

Но когда мне было три года, мама погибла под завалом, вместе с моим папой. Вообще, завалы у нас в бункере происходят постоянно с завидной регулярностью. В основном, из-за землетрясений. Завалы у нас унося десятки жизни жителей бункера ежегодно.

Кроме моих родителей в том же злополучном завале погибли родители Славика. И с тех пор, мы с ним живём в приюте на шестом уровне бункера.

Ромка оказался в приюте с нами, когда ему и нам со Славиком было десять лет. Это было шесть лет тому назад. Поселился Ромка с нами не один, а со своим старшим братом Ильёй. Но два года назад, Ромкин брат погиб, как и наши родители со Славиком, под завалом. Так что у нас троих, можно сказать, схожая судьба. Хотя, точно так же, могут сказать и другие обитатели нашего приюта. Почти все, кто живёт с нами в приюте, лишился родителей в завале после землетрясения.

Когда нам исполнится двадцать лет, то мы сможем переехать в собственные квартиры, на одном из трёх уровней бункера. На каком именно уровне будут у нас квартиры, зависит от работы, которую мы получим в будущем. А пока, мы трое вынуждены жить в приюте.

Но жить в приюте — это полбеды. Помимо этого, нам ещё приходится школу посещать. Впрочем, посещать её приходится абсолютно всем жителям бункера с семи лет до девятнадцати, а не только тем, кто живёт в приюте. Да, нас заставляют всех учиться в школе целых двенадцать лет.

В стране под названием Россия до начала ядерной войны таких бункеров как наш было построено целых семь штук. Наш бункер расположен у подножия Кавказских гор, недалеко от побережья Черного моря.

По первоначальному плану бункеры на случай ядерной войны, подобные нашему, состояли из девяти подземных уровней. Но в нашем бункере на два подземных уровня больше. И всё из-за ошибки геологов, которые не обнаружили залежи алмазов на месте строительства нашего бункера.

Когда на месте постройки нашего бункера обнаружили алмазы, он был почти полностью готов к эксплуатации. Поэтому было принято решение, открыть алмазный прииск, законсервировав отстроенные секции бункера.И было решено построить два дополнительных подземных уровня нашему бункеру. Достроить два дополнительных уровня и завезти оборудование для добычи алмазов успели ещё до начала ядерной войны. А вот начать добывать алмазы здесь начали только после ядерной войны, когда бункер был запечатан изнутри.

По изначальному плану наш бункер был рассчитан для проживания четырех тысяч человек. Но в момент начала ядерной войны, в нашем бункере спряталось в два раза больше людей, чем был он рассчитан изначально. Из-за этого бункер было решено расширить. Благо, нужное оборудование в бункере было.

И за триста пятьдесят лет он значительно расширился на каждом из уровней, кроме первых двух. Теперь здесь может проживать, по словам наших учителей в школе, около двадцати тысяч человек. Из-за участившихся обвалов, по последней переписи населения, нас здесь проживает чуть больше четырнадцати тысяч человек.

Учителя в школе часто говорили, что изначально бункер должны были запечатать всего на сто лет. Но человек, который закрывал бункер, ошибся одной цифрой и запер бункер на триста лет. Нам повезло, что он тогда так ошибся, ведь на поверхности до сих пор жить нельзя. А так же повезло, что тот человек цифрой ошибся, а не количеством цифр.

У каждого уровня бункера своё предназначение. Первый уровень административный, а второй научный. Или наоборот. На первые два уровня доступ есть у крайне ограниченного числа лиц. Так что, на каком уровне заседает руководство бункера, а на каком работают ученые, мало кому известно. И я не их числа тех, кому это положено знать.

На третьем уровне у нас располагается единственный магазин, в котором можно делать покупки за жетоны. А ещё там есть кинотеатр, библиотека, боулинг и целый ряд других заведений, многие из которых закрыты уже много лет. Ненавистная мною школа, так же располагается на третьем уровне бункера.

Три следующих уровня бункера, у нас жилые. На четвертом уровне проживают преимущественно те, кто имеет допуск на первые два уровня бункера, а также руководители различных предприятиях на разных уровнях. Жители четвертого уровня считаются самыми богатыми и обеспеченными у нас. На пятом уровне у нас живут люди со средним достатком. А на шестом уровне, проживают самые бедные жители бункера, на которых жители четвертого уровня, всегда смотрят сверху вниз. Правда, на жителей пятого уровня, жители четвертого уровня, смотрят точно так же.

Именно на шестом уровне бункера располагается наш приют. Рядом с нашим приютом располагается столовая. Мы в ней питаемся бесплатно. Так же бесплатно в ней могут питаться рабочие некоторых предприятий, а также работники социальной сферы нашего бункера, включая руководство нашего бункера. Правда я ни разу в столовой не видел никого из руководителей бункера. Оно то и понятно: выбрать, что есть, в столовой на шестом уровне нельзя. Питаемся тем, что дают.

А вот в столовой на пятом уровне, можно выбирать. Да, выбор по еде там небольшой, но он есть. Но там за всю еду надо жетонами платить. Жетоны у нас вроде денег, и их платят за работу в бункере.

На четвертом уровне столовой нет, зато есть несколько кафетериев. В них на заказ делают блюда. В кафетерии на четвертом уровне мы с друзьями мы были только один раз. Так вкусно, как в кафетерии, мы не ели никогда. Но еда там, в отличие от столовой пятого уровня, стоит намного дороже. Мы потратили за один поход в кафетерий столько жетонов, что могли бы питаться в столовой на пятом уровне целую неделю.

Седьмой уровень бункера у нас самый большой. Здесь у нас выращивают овощи и злаковые культуры, а также растут фруктовые деревья. Только это не те деревья, как на картинках или в кино, у которых много веток. Деревья в нашем бункере - палки с листьями, на которых растут фрукты. Такие деревья называют колоновидными.

На восьмом уровне бункера у нас занимаются животноводством. В основном выращивают коров, свиней и куриц. Первые дают нам молоко, а когда животные становятся старыми, их пускают на мясо. С курицами похожая история: в первую очередь, их держат для яиц, и пускают на мясо, только когда они состарятся. А вот свиней выращивают у нас исключительно для мяса. На этом же уровне, у нас еще рыб разводят, нескольких пород.

На девятом уровне бункера у нас находятся различные производства. А также предприятия, необходимые для жизни в бункера. Например, здесь находятся генераторы, которые вырабатывают электричество.

Несколько лет назад у нас с генераторами были жуткие проблемы, и было ограничение на использование электричества. Но наш бессменный руководитель бункера, Захар Захарович Соболев, сумел решить данную проблему и наладил их работу. Как он это сделал, для многих жителей бункера, загадка. В том числе и для меня.

Вообще, Захар Захарович у нас человек очень своеобразный. Большинство жители нашего бункера считают Захар Захаровича считают лучшим руководителем с момента заселения бункера. Но лично мне, Захар Захарович не нравится.

Он скользкий тип. Каждую неделю, Захар Захарович выступает с речами для всех жителей бункера. Говорит одно и то же разными словами, а все собравшиеся зачем-то ему аплодируют. Я тоже аплодировал ему, когда был маленьким. А когда повзрослел, и пару раз внимательно его послушал, то понял, что этого делать не стоит.

Захар Захарович постоянного говорит о проблемах, которые волнуют каждого жителя бункера. Но в конце своей речи, говорит о самой главной проблеме под названием завалы после землетрясений. Говорит о погибших и о мерах укрепления бункера, которые предприняты и которые будут сделаны. Но кроме работ по укреплению бункера, у нас ничего толком не делается.

Впрочем, несмотря на работы по укреплению бункера, завалы после землетрясений продолжают уносить жизни людей. И чаще всего люди у нас гибнут на двух самых нижних уровнях бункера: десятом и одиннадцатом.

На десятом уровне бункера у нас находится сортировочный цех. Он самый маленький из всех уровней бункера. На этом уровне у нас разбирают то, что добывается уровнем ниже.

Одиннадцатый уровень бункера, даже уровнем нельзя назвать толком нельзя: там у нас шахтёрские туннели, в которых самым ценным для меня являются алмазы. Но наши предприятия на девятом уровне, интересуют не столько алмазы, сколько камень, который перерабатывают и делают из него строительные материалы для укрепления бункера.

Поговаривают, что раньше, в мире до ядерной войны, за один алмаз можно было купить целый дом. Но у нас цены на алмазы в бункере, гораздо ниже. Кроме жителей четвёртого уровня, которых у нас очень мало, алмазы почти никому не нужны в бункере. Мои родители, и родители Славика, жили до обвала именно на четвертом уровне. И мы вместе с ними.

В принципе, алмазы можно найти у нас на всех уровнях бункера. Но насчёт первых двух уровней бункера, я не уверен, так как не был там ни разу. На алмаз у нас можно наткнуться, просто гуляя, либо на работе. Но больше всего алмазов у нас на одиннадцатом уровне бункера. Алмазы, найденные на любом уровне, кроме десятого, где у нас сортировочный цех, можно отдать скупщику на третьем уровне бункера и получить за них жетоны. Так что многие жители бункера, просто их собирают и отдают за жетоны ему.

Так и мы с друзьями раньше делали, пока я не научился огранять алмазы. Дело в том, что огранкой у нас занимаются на одном из производств на девятом уровне. И там раньше работал мой папа. В наследство от него мне достались инструменты и несколько книг по огранке алмазов. Мой папа умел не только огранять алмазы, но и даже делать украшения из них.

Я научился огранять алмазы, когда мне было одиннадцать лет. Конечно, первые мои попытки по огранке алмазов были неудачными, и кроме скупщика на третьем уровне их никто не покупал у меня. Но постепенно я набил руку.

Сначала я занимался огранкой алмазов, чтобы быть похожим на папу, а потом сдавал их скупщику. Однажды, когда я принёс скупщику алмазы, проходивший мимо меня житель четвёртого уровня предложил мне жетонов за один только огранённый алмаз больше, чем скупщик хотел заплатить за все вместе огранённые алмазы вместе взятые. С тех пор алмазы стали для меня источником стабильного дохода.

Вместе с Ромкой и Славиком мы постоянно ищем алмазы, даже во время прогулок по бункеру. Огранкой совсем мелких алмазов я не занимаюсь, хоть они и встречаются чаще. А вот крупные алмазы мне очень интересны для огранки. Все маленькие алмазы мы просто сдаём скупщику. А вот огранённые алмазы с удовольствием у меня скупают жители четвёртого уровня.

Да, в первый год не все огранки были идеальными, и приходилось некоторые неудачно огранённые алмазы так же отдавать скупщику. В это трудно поверить, но я ограняю алмазы инструментами отца лучше, чем многие работки предприятия на девятом уровне. Меня то и дело зовут лучшем огранщиком в бункере. Я с первого взгляда на неогранённый алмаз, могу сказать, треснет он при огранке или останется целым. И какие виды огранки можно из алмаза сделать.

Два года назад, когда мне исполнилось четырнадцать, и детям после школы разрешено подрабатывать на всех уровнях, кроме одиннадцатого, я попросился на десятый уровень. Да, на десятом уровне нельзя присваивать себе алмазы и отдавать их скупщику за жетоны. Там за этим строго следят у нас: можно в карцере оказаться, если охрана на выходе обнаружит у тебя в кармане алмаз.

А ещё, за работу на десятом уровне бункера, платят меньше всего жетонов. Даже на одиннадцатом уровне платят больше. Но по воскресеньям рабочим десятого и одиннадцатого уровня, когда выходной день в шахте, разрешается спускаться в шахту и искать там алмазы ручным способом. Даже тем, кто младше восемнадцати, но работает на десятом. Но этой возможностью пользуются очень немногие. Наш скупщик не особо щедр на жетоны за принесенные ему алмазы.

Начиная с четырнадцати лет, у нас многие начинают работать. В день моего четырнадцатого дня рождения я сразу попросился на работу на десятом уровне. Но меня отправили работать на девятый уровень. На ювелирное предприятие, где раньше работал мой папа.

Я проработал на ювелирном предприятии нашего бункера ровно один день. В мой первый и единственный рабочий день старший огранщик Андрей Харитонович, которого все просто Харитонычем зовут, выдал мне рабочую одежду. Показал моё рабочее место. И выдал мне три алмаза, которые я должен был огранить за пять рабочих дней. Точнее, полурабочих дней, так как первую половину дня я обязан посещать школу, а работать там я был должен только вторую половину дня после обеда.

Алмазы, выданные мне Харитонычем, были крупные. Нам с друзьями за месяц максимум пару штук удается найти алмазов подобных размеров. За пять дней, из этих трёх алмазов, я мог такую красоту создать… Но вместо создания красоты, я расколол их на несколько частей. В первый час работы. А потом, отправился к Харитонычу.

Положив дюжину мелких алмазов на его рабочий стол, сообщил ему спокойным голосом, что алмазы треснули. От моих слов он дар речи потерял. Сам Харитоныч, уже давно огранкой алмазов не занимается, в силу занимаемой должности. Да и по слухам, огранщиком он был не особо умелым. Зато он, как и я, умеет на глаз определить, треснет алмаз при огранке или нет. А ещё, Харитоныч умеет на глаз определять количество каратов в алмазе, чего не умею я. А если ему дать огранённый алмаз, он без труда сможет сказать, кто из работников его огранял. Так что Харитоныч знал, что выданные им алмазы, при огранке не треснуть. Ели их умышленно не расколоть на части.

Харитоныч тогда долго смотрел, вылупив глаза, то на алмазы на столе, то на меня. А когда я попросил у него новые алмазы для огранки, к нему вернулся дар речи. Он не просто к нему вернулся, но и сделал из него собаку.

Когда Харитоныч орал на меня, то постоянно заикался от гнева, и мне стало казаться, что он не орёт, а гавкает на меня. Как собака. У нас бункере собак нет, только кошки. Но я видел собак в кино. Но я не уверен, что они умеют гавкать так громко, как орал тогда Харитоныч на меня. Не удивлюсь, если его вопли в тот день на всех уровнях бункера было слышно.

А потом… О том, что было потом, мне вспоминать не хочется. У меня возникли огромные проблемы в тот злополучный день. И три алмаза, которые я расколол тогда, тут были не причем. Меня за них, сильно наказать не могли. Проблем мне доставил алмаз, который обнаружили у меня в кармане на выходе с предприятия. Благо, мне удалось доказать тогда, что я его не крал, и что его мне в тот день подбросили в карман.

В итоге мне разрешили работать на десятом уровне бункера, как я и хотел с самого начала. Но самое удивительное в этой истории то, что Харитоныч минимум раз в неделю подходит ко мне и уговаривает меня вернуться на работу на предприятие. Говорит, что лично научит меня работать с алмазами любых размеров, а не только с крупными. Все его доводы сводятся к тому, что работать на десятом уровне и спускаться в шахты на одиннадцатом уровне не безопасно для жизни. И что работа на десятом уровне очень низкооплачиваемая. А вот мои доводы, что мне выгоднее огранять алмазы, не работая на том предприятии, Харитоныч слышать не хочет.

Когда я вырасту и стану совершеннолетним, продолжать работать на десятом уровне в мои планы не входит. Я перейду работать в шахту на одиннадцатый. Шахтерам у нас платят намного больше, чем на десятом уровне. А ещё я смогу во время работы забирать все найденные алмазы. А потом заниматься их огранкой. Но пока приходится мириться с тем, что спускаться туда мне можно только по воскресеньям.

Славик мне тоже помогает с поисками алмазов. Поэтому вместе со мной работает на десятом уровне, чтобы помогать собирать алмазы по воскресеньям. И нам хватает воскресенья на одиннадцатом уровне бункера, чтобы найти достаточно алмазов на огранку мне на неделю.

Сначала и Ромка работал с нами на десятом уровне. Но искатель алмазов из него никакой. В итоге нам со Славиком удалось убедить друга отправиться работать на восьмой уровень, где когда-то работали родители Ромки. Похоже, что уход за животными у него просто в крови. Да и пользы стало больше от него: он находит на восьмом уровне алмазов больше, чем находил с нами на одиннадцатом уровне по воскресеньям.

Вообще, у нас шахты есть не только на одиннадцатом уровне, но и по краям каждого уровня, начиная с третьего. И по ним можно спуститься или подняться с одного уровня на другой уровень. Но там мало алмазов. Гораздо меньше, чем на одиннадцатом.

Пока у меня не было возможности спускаться на одиннадцатый уровень, мы с друзьями искали постоянно алмазы в шахтах между уровнями. Я до сих пор могу спокойно пройти с третьего уровня на девятый, пользуясь шахтами. Никто из жителей бункера, не ориентируется в нашем подземелье лучше меня. Причём мне известны очень многие маршруты. Когда я нахожу новый туннель, а появляются они у нас часто после землетрясений, то тщательно его исследую на наличие алмазов. И исследую, куда маршрут в итоге приведет. В темноте, я научился видеть не хуже, чем при свете.

Охрана бункера, уже не раз ловила меня в туннелях между уровнями, по которым ходить у нас вроде как запрещено. Это происходит, чуть ли не каждую неделю. Каждый раз при задержании меня и моих друзей, охрана бункера грозится отправить нас в карцер. Но ни разу туда не отправила.

Вот за присвоение алмазов работниками десятого уровня, в карцер отправляют минимум на месяц, кого на выходе поймают. А за хождения по туннелям между уровнями, могу максимум лишить работы. Если она высокооплачиваема жетонами.

Вот только за работу на седьмом, восьмом, десятом и одиннадцатом уровнях, у нас платят очень мало жетонов, и с этой работы, никто и никогда выгонять не станет. Как правило, те, кто работают на этих четырёх уровнях, у нас живут на шестом уровне. Так что, опасаться нам, абсолютно нечего.

- Грин, и какие планы у нас на сегодня? – интересуется у меня Славик, спрыгнув со второго яруса кровати.

- Поговорим о планах, когда алмазы продам – отвечаю я. А потом, обращаясь к Ромке, сказал: - Вставай, давай, и одевайся. А то на завтрак не успеем снова из-за тебя, как в прошлую субботу.

- Да встаю я, встаю – слегка недовольным голосом, буркнул Ромка, вставая с нижнего яруса кровати.

- Ты чего груженный то такой? – спросил Славик у него. – Только не говори, что ночью тебе снился Илюха.

- Так, Роман Батькович, бегом рассказывай нам свой сон – скомандовал я.

Если мне часто снятся сны, в которых меня мама кормит красными яблоками, то Ромке по ночам снится его брат. Как будто бы он живой. Надо же было Илюхе приснится в ночь с пятницы на субботу. Теперь Ромка весь день будет ходить с задумчивым видом, если не поговорить с ним о том, что он видел во сне.

- Вы мне не поверите – пробурчал Ромка, уклоняясь от ответа.

- Рассказывай, давай – поддержал меня Славик. – Тем, что твой брат жив в твоих снах, ты нас не удивишь.

- В этом сне, не только мой брат был жив – сообщил Ромка. И обращая ко мне, сказал: - В моём сне и твои родители были живы.

- Ты ещё скажи, что моя мама тебя кормила во сне красными яблоками – с ухмылкой на лице и в голосе, предположил я.

- Чего не было, того не было в моем сне – буркнул Ромка слегка обиженным голосом. – Только в моем сегодняшнем сне, мы с вами жили не в этом дурацком бункере, а на поверхности земли. Ели нормальную еду. Носили нормальную одежду.

- Нормальный такой сон – мечтательным голосом, произнёс Славик. – Я бы то же такой сон ночью глянул. А ты моих родителей во сне случайно не видел?

- Кажись, нет – ответил Ромка. – Только вряд ли бы вам мой сон понравился. Там в самом конце, началась война. И я проснулся от того, что у меня возле ног снаряд взорвался…

- Не, в топку такие сны, сам смотри их по ночам – переобувшись в воздухе, сказал Славик. – Хорошо, что в отличие от вас двоих, я свои сны не помню никогда.

- Везет тебе – пробурчал Ромка. А потом, взглянув на меня, он сказал: - Грин, в той войне, ты был главным. Ты командовал огромными войсками. Войска скандировали твоё имя. Несмотря на то, что война произошла отчасти по твоей вине.

- И как я умудрился так накосячить сильно в твоём сне, что началась война? – поинтересовался я друга.

- Понятия не имею. По правде говоря, я тебя вообще во сне не видел сегодня. Но часто говорил о тебе с другими, в том числе и с твоими родителями. Ты в моем сне очень важной персоной был. И времени на таких, как я и Славик, у тебя не было. Но ты и твоё окружение, чего-то не сделали, поэтому началась война, на которой тебя назначили главным.

- А почему мы с тобой не были в окружении Грина? – слегка обиженным голосом, решил узнать Славик у Ромы. А потом спросил у меня: – Грин, вот скажи, почему ты меня во сне Ромки не сделал меня своим заместителем?

- А мне почем знать? – вопросом на вопрос ответил я. – Это сон Ромки, у него и спрашивай. Только спроси у него об этом в столовой. Мой живот требует еды.

Сегодня суббота. Мой самый любимый день в неделе. Мой единственный выходной. С понедельника по пятницу у меня всё по расписанию: завтрак, школа, обед, работа, ужин, огранка. Поздно вечером могу поиграть с друзьями в карты, или ещё что-нибудь поделать вместе с ними. А перед сном, я читаю новую книгу или перечитываю книгу, которую читал ранее. А каждое воскресенье я целый день провожу в шахтах одиннадцатого уровня.

А вот по субботам, после завтрака, я традиционно продаю несколько огранённых мною алмазов. А потом мы с друзьями тратим жетоны на третьем уровне: ходим в кино, покупаем вкусняшки в магазине, а также разные нужные нам вещи покупаем. Но чаще, мы покупаем совсем не нужные нам вещи.

Вообще в нашем приюте все живут по четыре человека в комнате. После смерти старшего брата Ромки, к нам поселили одну вонючку, с которым каждый из нас за неделю успел подраться несколько раз.

В итоге меня к себе вызвала директриса нашего приюта Анна Васильевна. Я думал, что она будет ругать меня. Ведь именно я, негласный лидер нашей небольшой компании. Но она попросила показать ограненные мною алмазы. Ей уже тогда было известно, что я занимаюсь огранкой и всегда ношу с собой несколько штук.

Просьба нашей директрисы, меня слегка удивила. Но я достал и положил на стол четыре огранённых алмаза. Директриса долго их рассматривала, а потом предложила сделку: один ограненный алмаз в месяц приносить ей, и она не только отселит нашего нового соседа, но и не будет никого к нам подселять.

Меня сделка устроила. Раз в месяц Анна Васильевна вызывает меня к себе, берёт один из огранённых мною алмазов, и мы спокойно живём втроём в комнате, рассчитанной на четверых. Один раз правда она взяла сразу два алмаза, но потом целых три месяца не вызывала к себе.

В этой сделке с Анной Васильевной есть ещё один плюс: каждый месяц тем, кто хорошо учится в школе, приносят пакет с продуктами. Содержимое пакетов всегда разное, но в него обязательно кладут какой-нибудь фрукт. Удивительным образом в пакетах Славика и Ромки раз за разом стали оказываться яблоки, с тех самых пор, как мы заключили сделку с директрисой нашего приюта. Кому в пакете не из нашей комнаты достаётся яблоко, те отличники учебы сразу же бегут ко мне, и я плачу за яблоко жетонами. А вот мне пакет за прилежную учебу ни разу не приносили: в нашей школе я не учусь, а штаны просиживаю, впустую тратя своё время.

Но с тех пор, как я начал заниматься огранкой, меня это не беспокоит: содержимое пакета за прилежную учебу могу спокойно купить в магазине, обменяв всего один алмаз, и даже жетоны останутся. Но два последних месяца яблок в пакетах за прилежную учебу нет. В прошлом месяце были другие фрукты, а в этом месяце вообще фрукты не положили в пакет за прилежную учёбу.

Мне в школе, постоянно говорят, что я ничего не смогу добиться в этой жизни, потому что плохо учусь. И ставят в пример нашего главу бункера, который в школе был отличником. То же самое говорят всем, кто плохо учится.

По правде говоря, будь моя воля, я бы прямо сейчас бросил школу и работу в бункере, и занялся только огранкой алмазов. По моим подсчётам, если заниматься только огранкой алмазов, я смог бы зарабатывал больше, чем любой из обычных рабочих на седьмом уровне и ниже. Но мне директор школы сказала, что так нельзя. И если ещё раз такое услышит от меня, она доложит руководству бункера и у меня заберут инструменты отца. Но её угрозы, меня не особо пугают. Представители руководства бункера - мои основные покупатели. И сильно сомневаюсь, что они станут забирать у меня инструмент отца.

Когда я обрёл известность огранщика алмазов в бункере, некоторые жители стали приносить мне сами не огранённые алмазы и просят сделать им огранку. Если алмаз мне нравился, я берусь за работу. А если я вижу дефект или алмаз слишком мал, сразу отказываюсь от работы. С жителей четвёртого уровня за работу я всегда беру столько же жетонов, сколько бы взял за найденный нами алмаз и потом проданный с огранкой. С жителей пятого и шестого уровня беру, сколько дадут, но не больше их рыночной стоимости в нашем бункере.

Примерно полгода назад ко мне обратился даже глава нашего бункера, чтобы именно я огранил ему алмаз. Когда я увидел идеальный алмаз, более ста карат, то долго его рассматривал и не мог на него налюбоваться. Дело в том, что более двадцати карат мы алмазов ранее не находили с друзьями. И с такими крупными алмазами я не работал ни до, не после.

В общем, глава нашего бункера Захар Захарович, попросил меня сделать самую обычную огранку алмаза, так называемый бриллиант, и пообещал достойно заплатить за мою работу. Он хотел сделать подарок знакомой, которую назвал императрицей. Кого Захар Захарович так назвал, мне неизвестно.

Я, конечно, согласился взяться за работу, хоть он мне и не нравится, как человек. И огранка того алмаза у меня заняла примерно месяц. Во время выполнения просьбы главы бункера мне даже разрешили не ходить в школу и на работу.

В итоге огранка алмаза по просьбе Захар Захаровича, получилась у меня идеальной. Глава нашего бункера был очень доволен моей работой, заплатил жетонов, сколько я за месяц не зарабатывал никогда, а также подарил книгу по огранке для дальнейшего развития. А самое приятное, что мне заплатили за работу на десятом уровне, на которой меня не было. Даже жаль, что с подобными просьбами глава нашего бункера ко мне больше не обращался.

В процессе огранки алмаза по заказу Захар Захаровича, мне удалось узнать главу бункера немного лучше. Он каждый день приходил ко мне, чтобы лично глянуть, как продвигается процесс. Его визиты, если честно, сильно напрягали меня. Захар Захарович приходил по вечерам, и осматривал алмаз, по несколько минут. Руководитель нашего бункера очень переживал, что алмаз треснет во время огранки или я совершу ошибку в процессе работе и испорчу его.

Как выяснилось позже, поручить огранку того алмаза мне, рекомендовал ему руководитель предприятия по огранке алмазов и изготовлению ювелирных украшений. Борис Александрович Чесноков, руководитель того предприятия, зуб на меня имеет, с тех самых пор, как я устроил, так сказать, диверсию в первый и единственный день работы на его предприятии. Он явно рассчитывал, что алмаз треснет или я совершу ошибку в процессе его огранки. И меня, будет ждать суровое наказание. Возможно даже карцер.

Но его план, был обречен на провал с самого начала. Прежде, чем согласиться на огранку того алмаза, я больше трёх часов осматривал алмаз, чтобы убедиться, что он не треснет. А что касается ошибок при огранке, то я уже и не помню, когда совершал критические ошибки, которые потом нельзя исправить. Но всё-таки хорошо, что я узнал об этом, только после окончания работы: знал бы об этом заранее, отказался бы от той работы.

В визитах Захар Захаровича по вечерам во время моей работы, был и плюс: с пустыми руками, он к нам никогда не приходил. Захар Захарович мог принести вкусных пирожков с разными начинками, или каких-нибудь сладостей. А однажды, он нам несколько килограммов яблок принёс.

На этом плюсы ежедневных визитов Захар Захаровичем, заканчивались. После осмотра алмаза, убедившись в том, что всё идёт хорошо, он заводил с нами разговор. Жаловался нам на трудности своей работы, так сказать, откровенничал с нами. Иногда, полчаса мог проговорить с нами, а иногда и несколько часов. А ещё, он очень часто вспоминал молодость.

Так вот, будучи учеником в школе, наш Захар Захарович, никогда не был отличником, как говорят нам учителя. Он был ещё тем сорванцом в школе, рассказывал, как «подшучивал» над учителями вместе с сестрой, как они с сестрой прогуливали вместе занятия и подстрекали к этому других учеников школы. И никто не мог ему и его сестре ничего сделать, потому что они были детьми тогдашнего главы бункера.

Среди странностей в воспоминаниях Захар Захаровича было то, что он говорил о своей сестре так, словно она жива и по сей день. Но его сестра Екатерина Захаровна, погибла под завалом задолго до моего рождения. И это, была не единственная странность в его откровениях.

На самом деле, целью его откровений с нами, точнее со мной, было желание Захар Захаровича уговорить меня работать на предприятии по производству ювелирных украшений. По непонятной мне причине, он считает данное предприятие, самым главным предприятием в нашем бункере. На полном серьёзе!

Нам каждую неделю в школе устраивают экскурсию на различные предприятия. На предприятие по производству ювелирных украшений нас водят каждый год. Там много различных украшений делаются.

Примерно год назад, во время экскурсии на предприятие по производству ювелирных украшений я начал задавать вопросы, на которые мне не смогли дать ответов. На том предприятии работает больше тысячи человек. Точнее, там трудится почти десятая часть жителей нашего бункера, большая часть которых проживает на пятом уровне. Каждый день там производится несколько тысяч ювелирных украшений. Все украшения, упаковывают в красивые коробочки, которые производят на соседнем предприятии и на которых нарисована гора, а внизу написаны буквы «НПБ».

На вопрос, где можно у нас в бункере купить ювелирные украшения и сколько жетонов они стоят, мне никто не смог дать ответа. Точнее, мне сказали, что их покупает руководство бункера напрямую с предприятия. На нашем предприятии за одну смену производится в десятки раз больше украшений, чем живёт жителей на четвертом уровне. Если жители четвертого уровня покупают украшения, то должны быть буквально увешаны ими. Либо каждый день, надевать новое украшения.

Но мне доводится общаться с жителями четвертого уровня, и многие носят одни и те же ювелирные украшения постоянно. И что самое странное, украшения у жителей четвертого уровня, зачастую просто золотые либо с очень маленькими алмазами, которые я, даже огранять не стал бы.

На мой вопрос, откуда берётся золото для изготовления ювелирных украшений, мне вообще ответа не дали. Мне так же не смогли ответить на вопрос, как называется материал, которым оббиты коробочки, в которые упаковывают ювелирные украшения. Да мне даже не смогли сказать, на каком из наших предприятий бункера, вообще делается данный материал для обивки коробочек. Что значат буквы «НПБ», мне тоже никто не сообщил.

Впрочем, странностей в нашем бункере, очень много. Я общался с людьми, которые работают на предприятии по пошиву одежды. И они не знают, кто шьёт одежду руководству нашего бункера. Пиджаки, брюки, юбки и рубашки, которые носят наши руководители, на предприятии по пошиву одежды на девятом уровня, не делаются.

Да, некоторые жители бункера, сами шьют одежду у нас. Проблема в том, что материалов, из которых пошита одежда нашего руководства, ни на одном из предприятий бункера не делают, не говоря уже о том, что этих материалов нет в продаже.

Сначала я думал, что кто-то делает одежду руководству бункера из материалов, которые припасли в бункере до ядерной войны. Но у нас возле трибуны есть стенд, на котором висят фотографии руководства бункера разных лет. Так вот, одежду, вроде той, что носит сейчас руководство бункера, начали носить, когда руководителем бункера стал Захар Захарович. А до этого, не одно столетие руководство бункера носило совсем другую одежду.

Нынешняя одежда руководства бункера, очень похожа на одежду, которую носили самые первые руководители бункера. Но в первоначальный состав руководства бункера, входило всего девять человек, включая главу бункера. Но со временем, состав руководства бункера становился всё больше и больше. И на данный момент в состав руководства бункера входит больше ста человек.

Выборы руководителя бункера, происходят ежегодно на совете руководства бункера. Его выбирают исключительно руководители бункера из числа тех, кто входит в состав руководства бункера. И из года в год, победу одерживает Захар Захарович. А вообще, у нас много странностей с назначением руководителей на разные должности.

К примеру, руководители седьмого и восьмого уровней, в состав руководства бункера не входят, а руководитель сразу двух самых нижних уровней, в состав руководства бункера входит. Руководителя седьмого уровня, ежегодно выбирают у нас те, кто там работает и из числа тех, кто там работает. На восьмом то же работники выбирают руководителя. На девятом уровне, единого руководителя нет, но они есть у каждого предприятия, которые там работают. Руководителей одних предприятий девятого уровня, назначает руководство бункера. На других предприятиях руководителя выбирают сами рабочие предприятия.

Да, по правилам бункера, которые руководство нашего бункера меняет постоянно, на стратегически важные объектов для жизни бункера, руководителей назначают руководство бункера, а на все остальные объекты выбираются. И для меня загадка, почему руководители седьмого и восьмого уровня, не входят в число стратегически важных объектов. Ведь без этих двух уровней бункера, мы умрём с голоду.

Мне говорили в школе, что чтобы попасть в состав руководства бункера, надо быть руководителем стратегически важного предприятия или уровня: если нового руководителя назначат не из числа руководства бункера, то такой человек, войдёт в состав руководства. Да, такие случаи у нас случаются, хоть и не часто, и на моей памяти, такое происходило только дважды. Но для меня загадка, почему люди, не руководящие ничем, продолжают входить в состав руководства бункера.

А вот различных директоров назначает лично руководитель нашего бункера. Как правило, директоров назначают из числа тех, кто живет на четвертом уровне, но в состав руководства бункера не входит. Довольно часто, наши директора являются женами или мужьями тех, кто входит в состав руководства бункера.

Например, директор магазина на третьем уровне, является мужем женщины, которая входит в состав руководства бункера. Он получил эту должность, сразу после свадьбы с ней. Хотя раньше, тот мужчина никакого отношения не имел к магазину: он трудился на десятом уровне у нас. Таких как нынешний директор магазина, называют у нас счастливчиками.

Из всех странностей, какие есть в нашем бункере, самым странным мне кажется цвет кожи тех, кто живёт на четвертом уровне. У них цвет кожи точно такой же, как у людей в кино или на картинках. Правильный цвет кожи. Здоровый. А у большинства жителей пятого уровня бункера и всех жителей шестого, цвет кожи бледный, как у меня.

Говорят, здоровый цвет кожи у состоятельных жителей бункера из-за более разнообразного питания, чем у большинства из нас. Поэтому многие мечтают оказаться среди тех, кто может позволить себе жить на четвёртом уровне. Но лично я, не верю, что дело в еде. Тут дело в чем-то другом. Но в чём, я пока не разобрался.

Да, бункер у нас довольно странный. И чем старше я становлюсь, тем больше странных вещей подмечаю. Меньше месяца назад, меня директор школы вызвала к себе. Задавала мне много разных вопросов, довольно каверзных. Спрашивала меня о вещах, которые мне кажутся странными.

А в конце нашего разговора, дала мне странный совет: если я хочу и дальше так жить, как живу сейчас, зарабатывая на огранке алмазов, то должен прекратить задавать людям вопросы о вещах, которые мне кажутся странными. Иначе, меня будут ждать проблемы, какие были у моего отца, пока он не взялся за ум. Вот только какие проблемы у него были, мне неизвестно, и что именно он делал и говорил из того, что говорю я, директриса мне не сказала.

Несмотря на все трудности проживания в бункере, я все равно безумно рад, что в момент начала ядерной войны, мои дальние предки, оказались среди тех счастливчиков, кто оказался в нашем бункере. Лучше жить так, как мы живём. И надеться на то, что когда-нибудь мы сами или наши потомки, смогут жить на поверхности. Которую сделали безжизненной ядерные боеголовки. Точнее, радиация, которую вызвали их взрывы. Очень может быть, что обитатели нашего бункера, последние люди на всей земле.

Вернувшись из столовой после завтрака, я открыл свой личный шкафчик в тумбочке между кроватями, достал из тумбочки шесть алмазов, и положил их в свой карман. А потом я начал думать, как и где мне найти сегодня яблоки. Хотя бы одно яблоко.

После последнего землетрясения, которое произошло сразу после моего дня рождения, яблоки сначала подорожали в магазине, а потом и вовсе пропали из продажи. Поговаривают, что яблок, как и многих других фруктов не будет минимум пару лет, потому что многие колоновидные деревья сломаны.

Два года без яблок. Я столько не вытерплю. В шкафчике остаётся только один огранённый алмаз, самый крупный из тех, что я находил когда-либо. Его я тоже решил взять сегодня на всякий случай, положив в другой карман. Кроме не огранённой мелочи, которую можно только сдать скупщику, нормальных не огранённых алмазов у меня не осталось. Завтра надо будет постараться найти как можно больше алмазов. Но это будет завтра. А сегодня суббота.

Пробыв в нашей комнате после завтрака меньше пяти минут, мы с друзьями сразу направляемся на четвёртый уровень бункера. Покупателей искать мне не нужно, они сами меня ко мне подходят, пока мы трое прогулочным шагом идём по четвертому уровню. Это раньше мне надо было ходить от квартиры к квартире и предлагать купить у меня алмазы. Сейчас всё стало гораздо проще.

Жители четвертого уровня, сами подходят ко мне, выбирают, и берут один-два алмаза. Я заметил, алмазы берут охотнее, когда есть выбор. Поэтому, когда остаётся последний алмаз, я его уже не продаю, оставляя на следующий раз.

Не проходит и пяти минут, как сразу один из моих постоянных покупателей берёт три алмаза. Это охранник по имени Федор, мой самый постоянный покупатель. Берёт больше других алмазов у меня. Хоть и живёт на пятом уровне, а не на четвертом. Зачем они ему нужны в таком количестве, я не понимаю.

- Алексей!!! – неожиданно прозвучал знакомый голос за моей спиной, который я не спутаю ни с каким другим голосом в мире.

- Ксюша!!! – обнимая и целуя в губы свою любимую девушку, говорю я.

Да, меня зовут Алексей. Но все, кроме учителей и любимой девушки, зовут меня Грином. А ещё, меня безумно злит, когда учителя зовут меня Лёшей. Потому что помню, как мама ругала знакомых, когда те так меня называли в детстве. И говорила им, что я Алексей или Алёша, но не Лёша. И в память о ней, я не позволяю никому ко мне обращаться Лёшей.

А Грином меня зовут все остальные из-за цвета глаз. Они у меня зелёные. Ярко-зеленые. В бункере только у меня такие ярко-зеленые глаза. У всех остальных жителей бункера глаза серые, болотные либо карие. Есть несколько человек с голубоватым оттенком глаз. И только у меня ярко-зелёные глаза.

А моя Ксюша - дочь Николая Владимировича Смирнова, одного из руководителей нашего бункера. Он руководит предприятием по производству тех самых коробочек, в которые упаковывают ювелирные украшения. Да, данное предприятие, входит у нас в список стратегически значимых, хоть там и работает всего с дюжину человек, включая самого Николая Владимировича.

Насколько мне известно, должность руководителя данного предприятия, он получил благодаря моей маме, а также вошел в число руководителей нашего бункера, получив данную должность. Когда я задал ему вопрос, что значат буквы на коробочках его предприятия, он аж побелел. А потом, несколько месяцев, избегал общения со мной. Так что я принял для себя решение, не задавать ему больше подобных вопросов.

Что касается Ксюши, то мы знакомы с самого детства. Со времён, когда были живы мои родители. Когда их не стало, отец Ксюши приглядывал за мной, навещал в приюте, иногда баловал различными сладостями, которые трудно достать даже жителям четвёртого уровня.

Николай Владимирович даже обрадовался, когда мы с его дочерью стали встречаться. Хотя я знаю, большинство его знакомых не одобряют выбор его дочери. Мне рассказывали, что мою маму осуждали, когда она решила жениться на моём папе, из-за того, что он был с шестого уровня. Но любовь моих родителей победила, иначе бы меня не было.

А ещё, моя Ксюша отличается от большинства жителей четвертого уровня. У неё такой же бледный цвет кожи, как и у большинства жителей бункера. Я много раз был у неё в гостях, и во время моих визитов, меня голодным Ксюша и её отец, никогда не отпускают. Еда у них, и правда вкуснее, чем делают её в столовой.

Так что теория о том, что цвет кожи зависит от еды, которой придерживается большинство жителей бункера, в корне не верна. К тому же, здоровый цвет кожи, есть не только у жителей четвертого уровня бункера, но и у некоторых жителей пятого уровня. Точнее, здоровый цвет кожи, у половины охранников нашего бункера, которые проживают на пятом уровне.

Но я люблю Ксюшу такой, какая она есть. Я влюбился в неё в самом первом классе школы. Впрочем, в неё до сих пор тайно влюблена половина нашего класса. И не только нашего класса. Но прошлой весной на балу, когда её выбрали тайным голосование королевой бала, она своим королём к удивлению всех учеников и учителей школы, выбрала меня. И с тех пор, мы с ней вместе.

Жетонов за огранённые мною алмазы за эту неделю должно хватить нам на весь сегодняшний день. Хотя, может и не хватить: поход в магазин, лучше отложить на самый последок. Иначе все жетоны могут у нас остаться в магазине. Я знаю Славика и Ромку: они могут набрать больше, чем есть жетонов у нас. И в итоге, придется от покупки чего-либо, отказываться. Так происходит у нас постоянно.

Взяв Ксюшу за руку, мы направились с ней на третий этаж прямиком в кинотеатр. Следом за нами, следуют Ромка и Славик. Стоя в небольшой очереди в кассу, мне в голову приходит одна безумная мысль. И я в итоге покупаю только три билета в кино, вместо четырёх.

- Грин, ты ничего не перепутал? – спросил у меня Славик, пересчитав билеты, которые я дал ему.

- Сегодня, я с вами в кино не пойду! – сообщаю я друзьям. – Пока вы будете в кино, пойду, продам оставшиеся алмазы.

- Алексей, после кино продашь алмазы – сказала моя Ксюша, схватив меня обеими руками за правую ладонь. – Если надо, давая я их у тебя куплю. Мой папа, сегодня был невероятно щедр, и дал мне столько жетонов, что мы с вами можем даже в один из кафетерий сходить.

- А в каком ни будь из кафетериев есть яблоки? – слегка заинтересовавшись предложением любимой, спросил я.

- Их нигде и ни у кого нет в бункере – заверила меня Ксюша.

Идти в кино, у меня нет ни малейшего желания. Я видел это кино, уже ни один десяток раз. Душераздирающая мелодрама, которую интересно смотреть один раз. Максимум дважды. Но я был на этой мелодраме уже несчётное число раз. И если бы не Ксюша, я бы вообще предложил сегодня не идти в кинотеатр. Но эта мелодрама - любимое кино моей девушки.

Из всех фильмов, которые показывают у нас в кинотеатре, мне нравятся фильмы о космосе, особенно фильмы Джорджа Лукаса. Но продолжения его фильмов, которые были сняты без его участия, сказать, что ужасные, ничего не сказать.

К тому же идти в кафетерий за счёт Ксюши, я не хочу. Принципы не позволяют. Это Славик и Ромка могут позволить платить за себя мне или Ксюше. Я так не могу. Буду чувствовать себя должником. Я привык платить за себя сам. Могу заплатить за друзей.

- Хорошо, я пойду с вами в кино, но при одном условии – сказал я, шепнув любимой своё условие на ушко.

- Алексей, я тебе уже не раз говорила, что этим мы с тобой займёмся этим, только когда станем мужем и женой! – воскликнула Ксюша слегка обиженным голосом.

- Тогда выходи за меня замуж, в чём проблема то? – спрашиваю я.

У нас в бункере заключать брак можно с шестнадцати лет. Но для этого, надо чтобы родители несовершеннолетних дали своё согласие. В моём случае всё просто: разрешение на брак должна дать директриса нашего приюта. И она, возражать не будет точно.

Вообще, у нас обычное явление заключение ранних браков. И на это есть причина: те, кто не состоит в браке, не могут получить отдельную квартиру до достижения двадцати одного года. Одним приходится жить с родителями. А нам с друзьями придется жить в приюте, даже после окончания школе.

В случае с Ксюшей, разрешение на брак должен дать её отец. Николай Владимирович не против, чтобы мы с Ксюшей стали мужем и женой, но только когда закончим школу.

Только школу у нас заканчивают в возрасте девятнадцати. А вот заключать брак можно без чьего-либо разрешения можно с момента совершеннолетия, которое у нас в бункера наступает в возрасте восемнадцати лет.

К моему сожалению, Ксюша во всем слушает своего отца. И шансов очень мало, что она ослушается в этом вопросе своего отца. Но я веду работу в этом вопросе. Надоело жить в этом дурацком приюте.

После десяти минут бесполезных споров со мной, мои друзья и Ксюша, с явной неохотой, идут в кинотеатр без меня. А я возвращаюсь на четвёртый уровень. Задумка на сегодня у меня очень простая. Пока друзья и моя любимая девушка будут в кино, я решил пройтись по всем квартирам четвертого уровня, как в старые времена, и обменять алмаз. Но не на жетоны, а просто на яблоко.

Я яблоки просто обожаю. А когда мне по ночам снится мама, их хочется ещё больше. Многие готовы взять алмаз у меня сегодня, но только за жетоны или в обмен на что-то другое. Но яблоко мне никто не предлагает, потому что их ни у кого нет. Постучав в очередную дверь, мне открыла дверь директриса нашей школы.

- Чего тебе надо? – довольно грубым голосом, спросила у меня Анна Сергеевна.

- Простите, дверью ошибся – буркнул я, собираясь уйти.

Анна Сергеевна не только директор в школе, но ещё и учитель истории. И на её уроках, я стараюсь не спать. Не потому, что Анна Сергеевна директор школы, а потому что история единственный предмет в школе, который мне нравится. Зато ей постоянно жалуются на меня другие учителя, на уроках которых я сплю. Иногда даже похрапывать умудряюсь. Так что минимум раз в неделю Анна Сергеевна грозится, что отнимет мой рабочий инструмент, чтобы я не огранкой алмазов по ночам занимался, а спал.

А ещё, мы с директором нашей школы однофамильцы. И отчества у нас одинаковые. Однажды, после урока, когда мы были наедине, я спросил у неё, не приходимся ли мы друг другу дальними родственниками. Ведь все Черновы, с которыми я пересекался, так или иначе приходятся ей родней. Но к моему огорчению, она лишь посмеялась над моим вопросом.

- Показывай, давай, свои алмазы – словно делая мне одолжение, сказала директриса школы.

Моему удивлению, нет предела. Ведь она никогда прежде алмазов у меня не покупала. Разжав ладонь, я показываю ей три своих алмаза. Самый крупный алмаз, как и прежде, у меня лежит в кармане. Я его никому не предлагал сегодня. Я готов показать его, только тому, у кого яблоко или яблоки есть.

- Сколько жетонов хочешь за все три алмаза? – спросила директриса школы, которую до сегодняшнего дня, мои алмазы не интересовали.

- Жетоны, меня сегодня не интересуют. Я яблоко хочу. Одно яблоко. Готов обменять на один алмаз. Если есть три яблока, дам все три алмаза.

- Яблок, несколько лет у нас не будет – сообщила Анна Сергеевна, поучающим тоном. – Если вообще они у нас будут. Но у меня есть повидло из яблок. Вкусное. Готова обменять его на три алмаза.

- Повидло? – скривив лицо, переспросил я. – Повидло из яблок, я и в магазине купить могу. И оно, не такое вкусное, как свежие яблоки. Да я, продав один алмаз, могу банок десять в нашем магазине купить. Да какие десять, все двенадцать. Так что менять алмаз на одну банку с повидлом из яблок, я не буду.

Моя тирада явно дала директору нашей школы понять, что я цену своей работе знаю. Выражение лица директрисы было задумчивым несколько минут. Как и у многих из тех, кому я предлагал обменять сегодня алмаз на яблоко. С одной стороны, меняться на что-то другое, кроме яблока, мне не хочется сегодня. А с другой стороны, обмен с директрисой школы, может быть для меня полезен в будущем. К тому же, у меня сегодня может появиться новый покупатель.

- В понедельник жду тебя в своём кабинете в школе – сказала Анна Сергеевна. – Приходи только ко мне, когда будет идти урок. Эти три алмаза, никому не продавай. Дам за каждый из них, тебе по яблоку. Если есть ещё, таких же размеров, за каждый алмаз дам по одному яблоку в понедельник. Понял?

- Да! – улыбаясь, воскликнул я. А потом поинтересовался: – А откуда вы достанете яблоки?

- Тебе лучше, об этом не знать. И ещё, о нашей сделке, ты должен помалкивать. Даже твои закадычные друзья, не должны знать о ней. Ты же хочешь остаться без яблок на несколько лет, пока их в продаже не будет?

Неожиданный поворот событий. Даже не знаю, радоваться мне или плакать. Похоже, далеко не все яблони у нас повреждены. И яблоки будут. Но исключительно для жителей четвертого уровня. Хотя, с таким руководством бункера, как у нас, разве может что-то быть иначе?

После встречи с Анной Сергеевной я направляюсь к кинотеатру. Продолжать ходить дальше от квартиры к квартире, смысла нет. В понедельник меня и так будут ждать яблоки в кабинете директрисы школы. Жаль, что не успею ещё огранить алмазов до понедельника.

И тут я вижу на своём пути Александра, в компании трёх парней. Они все четверо с четвертого уровня. И у них у всех четверых, как я выражаюсь, здоровый цвет кожи. Не раздумывая, я бросаюсь бегом в сторону ближайшей шахты, в противоположную сторону от них. А они следом рванули за мной.

Дело в том, что после того случая, когда я умышленно испортил алмазы на производстве его папы, Александр взял себе в привычку ловить меня, избивать и забирать мои огранённые алмазы себе. Мои жетоны, странным образом, Александра не интересуют.

У нас с ним и до того случая случались конфликты. Причём довольно часто. Но до того случая на предприятии, он у меня алмазы не забирал.

Я уверен, что его отец, Борис Александрович, натравил на меня сына в отместку за тот случай. Хоть отец Александра, как и отец Ксюши, был другом моих родителей, но их отношение ко мне, у них полностью противоположное.

Поймать меня Александру со своими шестерками удаётся далеко не всегда, чаще всего я убегаю от них в шахтах. В одиночку он никогда не охотился на меня. Но сегодня их четверо, вместе с Александром. Я долго бегу, но противники продолжают преследовать меня. И как назло, я не замечаю камень, когда обернулся посмотреть назад, далеко ли от меня преследователи или нет, и падаю кувырком.

Встать на ноги и убежать от них вновь, я не успел. Зато успел достать из левого кармана самый ценный алмаз, за него дадут гораздо больше, чем за три остальных, и зажать его крепко в руке. Преследователи долго и сильно избивают меня. Лежачего. Ногами.

Я ничего не могу сделать, но свой кулак с алмазом так и не разжимаю. Александр лично обыскивает все мои карманы. Обнаружив и забрав три алмаза из правого кармана, он еще раз сильно пнул ногой по животу. На прощание. Не забыв смачно плюнуть на меня, как он это любит делать, после моих избиений. И они вчетвером направились назад. Жетоны, как всегда, они не взяли. Вот зачем только ему эти алмазы?

Из глаз сами собой потекли слезы. Не от боли. Хоть меня и избыли меня сегодня знатно. Нечестно вчетвером на одного. В поединке один на один хоть и мало было бы у меня шанс с Александром, но возможность такая бы была. Хоть он и старше меня на два года. А тут сразу четверо на одного. Немного придя в себя, я оглядываюсь по сторонам и собираю свои жетоны, которые Александр бросил на землю, обыскивая мои карманы.

Похоже, сделка с директрисой школы, накрылась. Надо было оставить ей эти три алмаза сегодня. Завтра, мы с Ромкой хоть и будем их искать в шахтах одиннадцатого уровня, но огранить алмазы, я не успею. Похоже, мне всё равно придется расстаться с самым большим из моих алмазов, который мне сегодня удалось уберечь от Александра. На одно яблоко директор школы с радостью его обменяет. Но я постараюсь набить ему цену и выторговать за него сразу три яблока. Или даже четыре.

Большинство известных ходов в шахтах у нас подсвечены фонарями. Пускай свет совсем минимальный, но он есть. Подсветка в месте моего избиения просто ужасная. Но я к своему удивлению и радости, замечаю совсем не подсвеченную шахту. Точнее, разлом в земле.

Достаю фонарик из кармана и свечу им в новую щель. Трещина образовалась после землетрясения. Я по таким любитель лазить, хоть нам и запрещено это делать. Новая трещина ведет вверх. Я иду по расщелине медленно, в надежде найти алмазы.

На одиннадцатом уровне я всегда лазаю в каске с подсветкой на голове. С фонариком в руках искать гораздо сложнее. Да и ничего нет. Тропинка хоть и удобная, но узкая. Хорошо, что я худой, а не такой, как большинство жителей четвертого уровня. Половина из них, тут бы точно застряла. По этой расщелине, ещё явно никто не ходил до меня. Но ни одного алмаза во время своего пути, мною не обнаружено.

Вспомнив про друзей, я решаю повернуть назад. Кино, наверное, давно уже закончилось. Мои друзья и девушка, ждут меня возле кинотеатра, или ищут на четвёртом уровне. Я уже собираюсь отправиться в обратный путь.

Но тут я почувствовал запах. Странный запах. Глубоко вздохнув, я не могу им надышаться. Тропинка окончилась, дальше камни. Запах становится всё насыщеннее, и я стал лезть по камням всё выше и выше.

И вдруг я увидел белый свет. Я уверен, что это первый или второй уровень бункера. Выключив фонарик, я решил взглянуть, что там. Карабкаясь по камням на ощупь, мне показалось, что от яркого света ослеп.

Когда зрение вернулось, я не могу поверить своим глазам. Это не первый уровень бункера. И не второй. Всё кругом, как в кино. Но только с приятным запахом. Огромные зелёные деревья, трава того же цвета под ногами, голубое небо и яркое солнце.

Мои ноги невольно понесли меня вперёд. Чувство радости накрыло меня само по себе. А потом закружилась голова, появилась слабость в ногах и руках. Лёгкий испуг накрыл меня. Я не знаю, как действует радиация, но думаю, что это из-за неё. А это значит, что я скоро умру…