Грета и Стеклянное Королевство

Айзек взглянул на Грету, и она ахнула от свирепого огня в его глазах. Его тело уже стало увеличиваться, превращаясь в более дикую, резкую форму лунной фазы. Близко. Он был так близко к превращению в Потерянного.

Грета почувствовала запах дыма, почувствовала жар, сжигающий ее внутренности, обжигающий лёгкие, пока магия искала выход наружу. И это причиняло боль.

Словно увидев это, Айзек опасно сверкнул глазами и низко зарычал. Она никогда не видела его в таком ужасном состоянии, кроме как во время затмения.

Что-то в воздухе Милены заставляло каждого гоблина, огра, гнома и других существ в зависимости от влияния луны или от эмоций терять над собой контроль. Она думала, что это было ещё одной составляющей проклятья, укрывшего весь мир бесконечной зимой, но проклятье, по всей видимости, было снято, а Айзек, очевидно, все ещё подвергался этому влиянию, так что это нужно было переосмыслить.

Байрон закрыл собою сестру, взмахнув коротким мечом. Откуда, черт возьми, он его взял?

— Он не Потерянный! — закричала Грета, когда Айзек заметил, что Байрон стоял между ним и тем, к чему он направлялся — ею.

— Но всем нужно отойти, быстро!

Его бешеный взгляд метался из стороны в сторону. Она шагнула к нему и потянулась к его руке. Она сильно сжала ее, стараясь подавить магию и сосредоточившись только на нем. Она стала шептать убаюкивающие слова. Не только для него, но и для себя тоже.

Пока она брала все больший контроль над магией, он наблюдал за ней с еле сдерживаемой яростью. Но, наконец, он успокоился, и когда ее боль практически спала, он вздохнул, и его глаза приобрели нормальный оттенок.

Она внезапно поняла самую ужасную и тревожную вещь об Айзеке, короле гоблинов, парне, с которым она хотела провести жизнь и в которого была безнадежно влюблена…

Это она отравляла его.

Он оказался так близко к превращению в Потерянного, и это была ее вина. Она даже не представляла этого. Проблемы с его лунными циклами были из-за нее. Каким-то образом, она мучила его своей тьмой через ту связь, которую они разделяли, ее демоны взывали к его демонам.

О, боже, это не должно произойти снова.

— Айзек, все в порядке, — солгала она.

— Грета, — прогрохотал он.

— Я в порядке, — повторила она.

Он обернулся к Сионе и сурово посмотрел на нее.

— Что они здесь делают?

Лейла вышла вперёд.

— Мы понимаем твоё нежелание поверить в наши намерения. Раса фейри слишком долго избегала отношений с остальной Миленой, — сказала она. — Но твоё заявление на эту восходящую луну уже стало катализатором для событий, которые затронут всех нас. Мы с братом здесь для заключения союзов, а не для вражды. Мы передали наше предложение твоей будущей королеве, — Грета оглянулась, чтобы посмотреть, о ком они говорят до того, как до нее дошло, и замерла, — и мы будем ждать в своём лагере за воротами дворца твоего решения. Если мы не дождемся твоего эмиссара до следующего новолуния, тогда будем уверены, что ты не хочешь нашей помощи на войне, которая, несомненно, ожидает тебя.

Айзек упрямо скрестил руки, равнодушный к их предупреждениям.

— Вы уже сейчас можете покинуть мои земли. Я не позову вас.

— Почему бы нам просто…

Айзек резко схватил ее за руку, не успела она сгладить его резкие слова. Грета закусила губу и замолчала.

После этого, Лейла со вздохом склонила голову. Они с Байроном развернулись к выходу. Сиона отошла с дороги со сдержанным выражением лица и позволила им выйти.

— Я провожу наших гостей до ворот замка, — сказала она.

Когда они остались одни, Айзек набросился на нее.

— Ты могла…

— Даже не вздумай, — рявкнула она, подбоченившись.

— Они уже пытались убить тебя раньше. Лишь то, что теперь они в дорогих одеждах и с жеманными улыбками на лицах, вовсе не означает, что их цель сколько-нибудь изменилась.

— Меня пытался убить один фейри, и теперь его нет. Если бы эти двое хотели моей смерти, у них было предостаточно возможностей совершить это до твоего появления, но они меня не тронули. На самом деле, они, возможно, единственные люди на Милене, кто симпатизирует мне.

— Фейри нельзя доверять. Ты же знаешь.

— Кем нас можно было бы назвать, если бы мы так думали о каждом?

— Мудрыми и предусмотрительными, — упрямо сказал он, но потом вздохнул и устало провел рукой по лицу.

— Айзек, что, если… она обняла его обеими руками за талию. — Что, если они могли бы помочь нам… мне? Я имею в виду, мне.

Он замер и поставил ее перед собой.

— Кроме нас самих нам никто не нужен.

— Принцесса сказала, что королева Минетта может что-то сделать с ужасным даром, оставленным мне Аграмоном, — ее переполняли расстройство и страх. — Если бы мы поехали в Стеклянное Королевство…

— Я не доверю этому виду твою безопасность ни на минуту, — недовольно сказал он.

— Это не твоё решение. Мое.

— Они не нужны нам, — настаивал он.

— Но кто-то нам нужен. Когда ты собирался рассказать мне, что мятежи стали опаснее? Ты говорил, что всё под контролем, что тебе приходится сталкиваться с обычными, рутинными недовольствами, но это ложь, так? Люди восстают против тебя, и это из-за меня!

— Не из-за тебя, — упирался он. — Это моя вина. С тех пор как умер отец, я был королем только формально, но сегодня я хотел пообещать, что буду здесь не только ради своих людей, но ради всей Милены.

Это не сработало в качестве попытки успокоить ее.

— Тебя не было здесь, потому что ты помогал мне освободить горстку людей от демона. Демона, должна добавить, который поработил бы Милену и бесчисленное множество других миров, если бы мы его не остановили.

— Все это правда… Но все это не имеет значения, — признал он. — Гоблины хотят видеть своего лидера тем, кто понимает их ежедневные трудности, а не тем, кто сбился с пути, сражаясь в фантастических битвах.

Он хотел соблюсти свои обязанности перед своим королевством и свои обязательства перед ней. Она хотела того же, но в гораздо меньшей степени верила в то, что это удастся. Если она и Милена окажутся по разные стороны баррикад, кого он выберет? Смогла бы она вообще попросить его выбирать?

Ее решимость сделать все от нее зависящее, чтобы Милена приняла ее, удвоилась, но она не могла бы сделать это в нынешнем состоянии фитиля на пороховой бочке, полной опасной темной магии. Фейри были правы. Ей нужно избавиться от этого, и быстро, иначе в следующий раз, когда она потеряет контроль, она может разрушить не только все его попытки заставить Милену принять ее, но и сам Айзек может закончить как Потерянный.

— Ты можешь приуменьшать все, сколько тебе заблагорассудится, но Милена не примет меня только потому, что ты так сказал, и в особенности, если их король может превратиться в Потерянного, просто находясь со мной в одной комнате, — предупредила она.

— Похоже, что я Потерянный? — он притянул ее в объятья, решительно настроенный доказать свою правоту. Он склонился и поцеловал ее. Мягко. Нежно. Целовал до тех пор, пока она не растаяла в его руках.

— Но…

— Я смогу держать это под контролем, — убеждал он шепотом, ласкающим уголок ее губ. — У меня нет выбора, кроме как держать это под контролем, или я потеряю тебя. Потеряю все.

Она не могла позволить ему взять весь риск на себя. Он заслуживал, чтобы его королева была дееспособной и достойной, как и он сам, а не ненавистной особой, на которую нельзя положиться, которая вероятнее всего приведет его к потере полученного им королевства, а не поможет спасти и объединить всю Милену.

Глава 6

Было ещё одно нападение возле границы. После громких и публичных угроз короля гномов в зале Айзек решил, что должен пойти со своей свитой и лично проверить.

Грета хотела снова напомнить о предложении фейри, после того как они выспятся и отдохнут, но он ушел прежде, чем она проснулась — возможно, зная какой у неё будет довод.

Она подвязала свои мечи и кинжалы и выскользнула из замка. Возможно, так будет лучше. Она сомневалась, что сон сможет изменить его мнение о том, чтобы не позволить оставить её тело, и может даже душу на милость королеве фейри, которая во всех смыслах была более опасна и могущественна, чем кто-то из когда-либо живущих.

Спустя пару часов, едва услышав слабый звук шагов по снегу позади неё, девушка тут же спряталась позади широкого дерева и осмотрелась, хотя уже знала, кто это был ещё до того, как увидела.

Охотница остановилась и, внимательно прислушиваясь, повернула голову. Она была слишком хорошей в своей работе, чтобы сдаться и уйти. Грета выругалась и вышла из укрытия.

— Что ты здесь делаешь, Сиона?

— Я знала, что это была ты. Твой резкий человеческий запах ни с чем не спутаешь, — ответила Сиона с дразнящей усмешкой. — Уже не говоря о том, что ты стала небрежной в сокрытии следов.

— Ошибаешься, — ощетинилась она. — Зачем ты последовала за мной?

— Тебе обязательно спрашивать?

Она вздохнула.

— Он знает?

— Конечно, знает, но он также знает, как важно для тебя найти своих друзей, и он доверяет твоей способности заботиться о себе, — она приподняла бровь. — Хотя, он не знает, что целью этого похода является отнюдь не поиск твоих друзей.

Конечно же Сиона поняла, что она замышляет. Гоблинша понимала лучше, чем кто-либо другой, что эта магия делала с Гретой.

— Почему ты не сказала ему?

Она выдержала паузу.

— Я согласна с тобой. И думаю, что ты должна сделать всё возможное, чтобы избавиться от тёмной магии, а я желаю только хорошего будущей королеве Милены.

Грета застонала.

— Не произноси это слово.

— Ты сомневаешься, что это станет реальностью?

— Я пытаюсь не думать об этом, так что можешь хотя бы подыграть мне?

Когда она заговорила, её голос стал мягче:

— Я останусь с тобой, и мы вместе войдём в Стеклянное Королевство.

Грета почувствовала в горле комок, когда сглотнула и кивнула.

— Спасибо тебе.

Они провели день, пробираясь сквозь мокрый, грязный снег, совсем не тот ледяной, к которому она привыкла — такой, который казался мёртвым, когда на него наступали. Воздух был такой же холодный как всегда, но не такой резкий. Наверно Айзек был прав, и проклятие было сломлено.

— Значит, так выглядит весна на самом деле? — спросила Сиона.

Грета не знала, как объяснить, потому что прошло довольно много времени.

— Это как есть одну и ту же еду каждый день. Чай и тост, чай и тост до тех пор, пока они не потеряют свой вкус. Но однажды утром вдруг молоко для чая, а на следующее утро немного варенья к тосту, а затем, может, какой-нибудь фрукт на тарелке. Весеннее время — это когда каждое утро просыпаешься для… большего. Больше оттенков цветов, больше звуков, больше ароматов, больше жизни. Сначала снег тает, и всё становится слякотным, но это уже хотя бы немного цвета. А затем деревья начинают выпускать почки, а птицы — петь.

— Поющие птицы? — в голосе Сионы были недоверчивые нотки.

— Конечно! — усмехнулась она. — А когда птицы возвращаются и начинают петь, тогда становиться понятно, что теплая погода уже в пути.

— Я никогда раньше не видела птицу, которая была не для еды, но даже те существа выглядят жалко, — она повернулась к Грете с широко распахнутыми глазами. — Я думаю, что поющие птицы будут чудом, которое все будут удивленно созерцать.

Грета не хотела ничего обещать. Она даже не была уверена, что весна действительно придёт. Смогут ли более нежные птицы Милены найти путь назад, когда растает снег? Это казалось сомнительным. Не было похоже, что они в спячке, или… что они улетели на юг, чтобы переждать проклятье в более теплом климате. Некоторые виды жителей Милены смогли приспособиться к климату, но сотни или даже тысячи видов наверняка исчезли.

— Поверь мне, если ты оставишь на ночь открытое окно, то в пять утра тебе больше не будет казаться, что пение птиц такое чудесное.

Грета ухмыльнулась, но затем поняла, что Сиона не имела понятия, о чем она говорит.

Она резко подняла голову, внезапно напрягшись.

— Впереди кто-то есть.

— Возможно, там ничего такого, — прошептала Сиона.

В руке Греты уже был меч.

— Пойду, проверю.

— Данем, — раздался голос с зарослей деревьев на другой стороне. — Я безоружна.

Это была принцесса фейри, Лейла.

Как бы сильно она не хотела найти фейри, но инстинкт самосохранения Греты был также силён, а магия внутри её вен начала бурлить. Она посмотрела на Сиону. Её подруга уже спрятала свои кинжалы и смотрела на Грету одобрительным взглядом. Она мгновенно почувствовала сгущение тьмы.

Грета сделала глубокий вдох и сложила меч в ножны. Она пробовала поговорить с Айзеком, чтобы успокоить его подозрительную натуру. Может ей следовало поступить по-своему. Сиона была права. Появление с оружием наготове уж точно не гарантировало ей помощь от фейри.

Они прошли между деревьями и обнаружили ждущую их Лейлу, та стояла, скрестив руки. На ней было ниспадающее белое платье под тяжелой зимней курткой отделанной чистой белой шерстью. Как, черт возьми, эта девушка пережила даже один снеговой шторм Милены будучи одетой таким образом?

Грета посмотрела по сторонам.

— Что Вы здесь делаете одна? Где Ваша охрана? Вам нужна помощь?

— Не стоит беспокоиться обо мне, хотя я и ценю твою заботу. Другие развели лагерь неподалёку отсюда, но я хотела лично встретиться с вами.

— Как вы узнали, что мы идём?

Она улыбнулась.

— У нас нет привычки позволять другим подкрадываться к нам.

Грета кивнула. Она могла это понять.

— Могу ли я предположить из факта вашего присутствия здесь, что вы решили позволить королеве Минетте помочь вам с вашей проблемой?

Именно поэтому она и пришла сюда, но теперь, когда этот момент настал, она не решалась приступить к действию, предостережения Айзека эхом раздавались в её мозгу.

— Сначала я хотела бы задать пару вопросов.

— Конечно, — Лэйла посмотрела на темнеющее небо. — Но, пожалуйста, вернитесь в лагерь и останьтесь там на ночь, потому что над нами скоро появятся луны. Уверяю вас, что гостеприимства фейри не следует бояться.

Грета повернулась к Сионе и понизила голос.

— Я видела, как ты смотрела на них, особенно на того парня-стражника на банкете. Ты их знаешь, не так ли? С того времени как жила в Стеклянном королевстве?

Сиона помедлила, прежде чем медленно кивнуть.

— И что ты думаешь?

— О чём?

— Об их предложении. Можно ли им доверять?

Сиона отпрянула, пораженная вопросом.

— Ну?

— Никому никогда нельзя доверять, — наконец прошептала Сиона, закусив губу. Она сделала глубокий вдох, а складки на её лбу разгладились. — Но я согласна с тем, что они вряд ли хотят перерезать нам глотки.

— Хорошо. Полагаю, так и сделаем.

— Грета, а что насчёт короля гоблинов? Когда он узнает…

— Если он действительно хочет, чтобы я стала его королевой, то он должен привыкнуть к тому, что я не буду просто сидеть сложа руки и позволять ему брать весь риск на себя. Также как он хочет защитить меня, так и мне нужно защитить его и королевство гоблинов, а я не смогу сделать этого до тех пор, пока сама подвергаю его опасности, — она вздрогнула. — Не говоря уже о том, что было бы лучше помочь ему обрести больше союзников вместо того, чтобы быть причиной появления большего количества врагов.

Сиона одарила её странным взглядом.

— Это говорит о многом, данем.

— О чём?

— О том, насколько ты изменилась. Ещё не так давно тебе было наплевать на проблемы Милены, если это не влияло на твоё выживание или каким-то образом не приносило лично тебе пользу.

На её щеках появился румянец смущения. Слова Сионы выставили её в эгоцентричном свете. Она хотела возразить, но должна была признать — это замечание было очень точным. Всё, что можно было сказать в защиту, было только то, что до сих пор её заботила только собственная безопасность и ничья больше.

Время от времени она сомневалась, поможет ли работа над воспитанием в себе совести и чувства морального долга, но если это поможет Милене принять её, то это того стоило.

Сионы всё ещё смотрела на нее.

— Ты продолжаешь удивлять меня, данем, — сказала она.

— В хорошем смысле, ведь так? — Грета усмехнулась и слегка толкнула её в бок. — Давай больше никаких «данем». Даже не думай, что я не заметила того, что всего минуту назад ты назвала меня Гретой.

Они пошли вслед за принцессой по узкой тропе, уже окутанной тьмой после того, когда солнца зашли. Спустя пару минут она остановилась и сложила руки, слегка повернувшись.

— Ты можешь выйти и присоединиться к нам, — позвала она.

Сиона удивленно обернулась и вытащила кинжалы, но в лесу не было ни звука, ни движения.

Принцесса усмехнулась.

— Выходи, Драйден, — просто сказала она.

По щекам Сионы разлился яркий румянец, похоже, из-за стыда за то, что она не заметила слежки… или же потому, что фейри, который внезапно вышел из-за деревьев прямо ей навстречу, был тем самым стражником, чьё имя слетело с её губ, когда Айзек атаковал его тогда в замке.

Драйден был высоким, выше, чем Грета или Сиона, возможно, даже выше, чем Айзек. Но он был худым и гибким, как большинство фейри, и двигался словно тигровый кот.

Когда он остановился и посмотрел на Сиону, ее лицо покраснело, но она расправила плечи, и ни один мускул не дрогнул на её лице. Было очевидно, что между ними происходило гораздо больше, чем можно было увидеть или услышать.

В конце концов, стражник-фейри продолжил идти, но его плечо слегка задело плечо Сионы, когда он проходил мимо неё. Гоблинша обернулась и проследила за ним взглядом, пока не заметила, что Грета смотрит на неё, затем она прочистила горло и наклонила голову. Казалось, она только что заметила, что у нее все еще были кинжалы в руках, и она покрутила их в запястьях, прежде чем спрятать обратно в ножны.

Парень-фейри встал рядом с Лейлой и возглавил шествие, когда они продолжили идти по лесу. Меньше чем через пять минут показался костёр лагеря.

— Вы и вправду не шутили, когда говорили, что лагерь находиться неподалёку, — сказала Грета.

Внезапно их окружили. Её ладони зачесались, а желудок сжался в готовности. Это был инстинкт выживания, который Грета развила с момента прибытия в Милену, но она прикусила язык и заставила свои кулаки раскрыться.

Взглянув на палатки, Грета вспомнила землянку, убежище, которое мальчики построили для себя глубоко в гоблинском лесу. Те палатки были построены таким образом, чтобы при необходимости их можно было быстро убрать и собрать, в то время как эти были более большими и более сложными, по типу жилья, которое можно было бы ожидать от путешествующих сановников практически не имевших никакого опыта в путешествиях.

Перед одной из самых больших палаток принцессу встретила женщина-фейри, державшая кружку с чем-то дымящимся в руках. От уголков её глаз спускались несколько морщин, что говорило о том, что она была старше, чем другие, но она всё ещё выглядела на 40 или 50. Насколько Грета знала, женщины-фейри доживали до 250 лет.

Лейла приняла кружку с благодарной улыбкой и снова повернулась к Грете.

— Прошу, устраивайтесь поудобней. У нас есть ещё один гость, которого вы наверняка хотели бы увидеть. Данем Джесса проведёт вас к нему, а мы сможем поговорить и позже.

Гость? Старшая женщина-фейри кивнула Грете, полностью проигнорировав Сиону, которая была на шаг позади. Возможно, она была одной из тех фейри, которые не признавали Сиону из-за её смешанной крови.

— Простите, данем, — позвала Грета фейри. — Но кто именно этот ваш гость, и когда он прибыл?

Разве они не понимали, что охотники не любят сюрпризов?

Джесса продолжала идти мимо потрескивающего костра и группы стражников-фейри, которые явно с интересом осматривали проходившую мимо них Грету.

Женщина-фейри наконец-то остановилась и приоткрыла лоскут маленькой палатки у внешнего края лагеря.

— Она будет вашей на сегодняшний вечер, — быстро произнесла она и немного наклонила голову. — Прошу, не стесняйтесь дать мне знать, если вам что-нибудь понадобиться. Кто-нибудь позовёт вас на ужин.

Грета заметила, что, когда женщина ушла, никто не встал на карауле. Было ли это знаком того, что они не хотели причинить им вреда и добивались их доверия?

Прежде чем Грета смогла проскользнуть в палатку, из неё вытянулась чья-то рука и втянула Грету внутрь.

— Что за… — она споткнулась и ударилась лбом о перекладину, удерживающую ткань над их головами. — Ой, черт возьми.

— Грета.

Она отмахнулась от поплывших звёзд.

— Вайат?

Вход в палатку позади неё был закрыт, а внутри было темно.

— Я тебя не вижу, — сказала она, вытягивая руку вперёд. — С тобой всё в порядке? Они тебя не ранили?

Её пальцы нащупали его заостренный подбородок.

— Нет, я в порядке.

Сиона отошла от входа в палатку, прижавшись к ткани и позволив маленькому количеству света просачиваться сквозь отверстие. Слава Великой Матери. Он выглядел невредимым.

— Что ты здесь делаешь?

Он взглянул на Сиону. Она пожала плечами. Грета растерянно посмотрела то на него, то на неё.

— Что происходит?

Сиона сняла своё длинное пальто и пояс с кинжалом.

— Я сопровождала долема Вайата из гоблинского дворца, как и обещала.

— На самом деле, она преследовала меня всю дорогу до серных пещер, — он с усмешкой посмотрел на Сиону. — Как будто она думала, что я могу заблудиться.

— Ты сделал больше, чем просто несколько неверных поворотов.

— Тебе так только показалось. Эти повороты были искусно рассчитаны на то, чтобы сбросить врагов со следа.

Небольшая улыбка тронула уголки рта Сионы.

— В таком случае тебе надо больше тренироваться.

— Хочешь сказать, что ты враг?

Грета приподняла бровь, слушая их перепалку, и задавалась вопросом о том, сколько же времени они провели вместе.

Грета повернулась к Сионе.

— Ты из-за этого опоздала на банкет прошлой ночью?

Она кивнула.

— Я знала, что для тебя очень важно, чтобы долем Вайат безопасно достиг цели своего пути.

— Это всё ещё не объясняет того, как ты оказалась здесь.

Выражение лица Вайата затуманилось.

— Когда я пришёл, мальчиков уже не было.

— Не было?

— Были признаки борьбы.

Она схватила рукоять меча и нахмурилась.

— Не фейри ли?

Вайат покачал головой.

— Нет, но мы с Сионой наткнулись на них, когда пытались выследить след, и они предложили мне помощь. Прошлой ночью она оставила меня с ними, а сегодня мы занялись поисками. К сожалению, улик не так много. Снег растаял, а с ним и все отпечатки, которые на нём были.

Она повернулась к Сионе.

— Как думаешь, что на самом деле в голове у этих ребят? — спросила она.

Сиона помедлила, прежде чем ответить.

— Вполне возможно, что принц и принцесса сказали правду. Если это так, то вполне разумно, что они предложили помощь твоему другу.

— Они думают, что, помогая мне с моей проблемой и помогая Вайату найти остальных, они добудут моё расположение, и я заступлюсь за них перед Айзеком.

Она кивнула.

— Я собираюсь поговорить с Лейлой. Я попробую узнать, что она знает о мальчиках.

Вайат подошёл к ней.

— Я тоже пойду.

Она остановилась и покачала головой.

— Не думаю, что это хорошая идея.

— Не помню, что бы я спрашивал тебя об этом. Эти дети на моей ответственности, а не на твоей.

— Хорошо, делай, как знаешь.

Она стянула ремнём свой меч, осознав, что пока что никто не пытался забрать его у неё.

— Оставайся позади меня, — решительно сказала она. — Если что-то пойдёт не так, я…

Он не дал ей договорить и вытащил из шерсти выглядящий опасным кинжал. Парень привязал его к поясу. Вены на его руке вздулись, пронизывая всю его тонкую руку аж до закрученных наверх рукавов рубашки.

— Не волнуйся. Я уже довольно долгое время заботился о себе сам.

Её щеки покраснели, и она кивнула.

— Хорошо, идём.

Их не окружили сразу же, как только они вышли из палатки, но за их передвижениями определенно следили. Двое стражников у костра тревожно встали. Грета встретилась взглядом с ближайшим к неё фейри, который был тем самым, от которого Сиона не могла отвести взгляда.

— Если вы не против, то мы бы хотели переговорить с принцем и принцессой.

Не выражая никаких эмоций, он отвел их к большой палатке Лейлы. Фейри потянул лоскут, закрывающий вход, и отступил.

— Входите.

Когда Сиона проходила мимо него, то одарила его робким взглядом. Грета заметила, как его голова слегка наклонилась, будто он хотел уловить запах её волос, когда она проходила мимо него.

Внутри этой особой палатки было множество огней. В крошечных оловянных держателях покачивались маленькие плоские свечи, нанизанные рядами из витков, вшитых в потолок, с тканью, напоминая ей маленькие бумажные фонари, которые свисали с крытой веранды на заднем дворе, когда она была маленькой. Они были разных цветов, и её мать любила зажигать их во время заката и накрывать стол для ужина снаружи. Отец жаловался, что они привлекали насекомых, а её брат Дью, будучи совсем крошкой, смеялся и пытался прихлопнуть мух, садившихся на его тарелку, при этом повсюду разбрасывая картофельное пюре… что лишь смешило его ещё больше.

Она сглотнула неожиданную меланхолию и пыталась решить, должна ли она поклониться представителям королевской семьи-фейри или же нет. Если бы Байрон был в палатке, то тогда ей точно не надо было этого делать. Но сейчас здесь была только Лейла, поэтому она неуклюже поклонилась.

Улыбаясь, Лейла вышла вперёд и взяла её за руку, заставляя выпрямиться. Кивнув Вайату, она сказала:

— Разве я не обещала тебе, что помогу найти твоих друзей?

Вайат скрестил руки.

— Данем Грета и не пропадала, принцесса, но это была хорошая попытка.

Его тон был почтительным, но сдержанным.

— Вы знаете, где остальные? — спросила Грета, но тут же осеклась. — Я имею в виду, благодарю вас за ваше гостеприимство, Ваше Высочество, но мне было бы интересно…

Лейла покачала головой.

— К сожалению, мы пока не знаем, где находятся младшие. Но именно поэтому вы должны пойти с нами в Стеклянное Королевство. Королева Минетта разузнает. Ваш визит будет благоприятен по многим аспектам.

— Откуда вы знаете, что ваша королева будет в состоянии сказать мне, где скрывается маленькая группка прозорливых человеческих детей, если они могут быть где угодно в Милене?

— Это один из подарков нашей королевы.

— Похоже у неё очень много подарков. Как так происходит?

Сиона заговорила, не отрывая взгляда от принцессы-фейри.

— Разум каждого и каждой из фейри связан с разумом королевы Минетты, а через неё все фейри связаны между собой.

Сиона выдержала паузу и скрестила руки.

— Если только эта связь разорвана не специально.

Если бы они были наедине, то Грета отреагировала бы на лёгкий оттенок боли в голосе своей подруги, но она знала, что Сиона не оценит какого-либо рода поддержку в присутствии фейри и Вайата, и поэтому промолчала.

— Теоретически, связь, которую она разделяет со своим народом, означает, что она может получить доступ к силе любого из её подданных, — сказала Сиона.

— Ух ты, это замечательный трюк, — сказала Грета. Она не знала стоило ли ей восхищаться или содрогнуться. На что ещё способна королева Минетта с такого рода связью? Насколько легко можно этим злоупотребить? Она неделями боролась с одним лишь с одним видом магии, но та уже готова была сломать её.

Грета встретилась взглядом с Сионой пытаясь уловить намёк, предупреждающий об опасности, но её взгляд был совершенно спокойным.

— Хорошо, я пойду с вами.

У неё не было выбора.

Со стороны входа послышался голос Байрона.

— Будьте готовы отправиться в путь с восходом солнц.

Она обернулась. Ух. Менялось ли когда-нибудь выражение лица у этого парня, или же оно всегда оставалось неподвижным?

Грета кивнула. По крайней мере, только она могла быть привлечена к ответственности, если что-то пойдёт не так. Не надо впутывать в это Айзека.

Некоторое время спустя они встали, чтобы вернуться в свою палатку.

— Могу ли я задержать Сиону на пару минут? — спросила принцесса, её руки были аккуратно сложены перед ней. — Я бы хотела… заново познакомиться.

Сиона застыла, а Грета уже собиралась возразить от её имени, но затем та кивнула и улыбнулась.

— Конечно, Ваше Высочество. Это было бы прекрасно.

Она повернулась к Грете.

— Я скоро к вам присоединюсь.

Ее улыбка выглядела так, будто была приклеенной, но её глаза просили Грету уйти.

Грета пожала плечами, но попыталась дать Сионе знать, что в случае чего будет поблизости.

— Конечно. Увидимся позже.

Вместе с Вайатом она вернулась в маленькую палатку. Там было темно, но Лейла дала им немного маленьких свечей, а подвесить их на потолок заняло всего минуту.

Грета сняла пояс с мечом и рухнула на меха.

— Думаю, нам лучше отдохнуть.

— Ты не серьёзно относишься ко всему этому, ведь так? — Вайат опустился перед ней на одно колено. — Нам нужно выбираться отсюда.

— Ты хочешь уйти? Но я думала…

— Ты теперь здесь, — сказал он. — Вместе мы сможем отследить мальчиков. Нам больше никто не нужен.

Она покачала головой.

— Нет, я не могу. Это наш лучший шанс.

— Для чего? — спросил он, отодвигаясь. — Чтобы найти мальчиков, или чтобы ты со своим дружком могли подружиться с парочкой фейри?

Она вздохнула.

— Это наш лучший шанс для многих вещей, Вайат. Ты не знаешь всего, что на данный момент поставлено на карту.

— О, правда? Тогда почему ты мне не расскажешь?

Она положила руки в меха и сжала пальцы. Она не была готова рассказать ему о своих проблемах.

— Что ты хочешь от меня услышать? Что это может быть ошибкой? — спросила она. — Да, это может быть ошибкой. Но ты не понимаешь того, что здесь происходит. Всё это место находится на пороге войны. Если есть хоть какой-то шанс, что я могу остановить это…

— Зачем тебе рисковать собой ради мира, который не понимает тебя, и который не волнует, жива ты или мертва? Это не твоя битва, и мнение других не изменится волшебным образом только потому, что ты примешь эту битву на себя, — настоятельно произнес он, заставив её покраснеть. Неужели было настолько заметно, что она жаждет признания Милены?

Он наклонился вперёд и взял её за руку.

— Оставь Милену саму решать её собственные проблемы.

— И сколько времени потребуется двум людям обыскать всю Милену? Ещё одна неделя? Месяц? Дольше? Сможешь ли спокойно жить, зная, что кто-то из детей умер, потому что мы были слишком упрямы, чтобы принять помощь, которую так любезно предоставляют? — она вырвалась из его хватки. — И что тогда? Даже если предположить, что они всё ещё будут живы спустя столько времени. Как ты думаешь, каким именно образом мы будем спасать кого-либо, если мы не знаем, против кого или против скольких нам нужно будет бороться?

— Мы что-нибудь придумаем.

Его голос дрогнул.

— Разве ты не понимаешь? Это единственный вариант, — мягко сказала она.

Он покачал головой.

— Как ты можешь доверять кому-либо из них?

— Я не доверяю. Не до конца. Но не все хотят навредить нам. В Милене есть те, кому можно доверять.

Он скрестил руки на груди.

— Если ты ошибаешься…

— Я ошибалась во многих вещах, и если в этом тоже не права, тогда мы найдём другой путь.

Край палатки зашевелился, и Вайат замолчал. Сиона вернулась. Она зашла и остановилась.

— Вам нужна конфиденциальность? — спросила она осторожно.

Он покачал головой.

— Нет, мы закончили.

Грета вздохнула.

— Почему бы вам обоим не поспать немного, а я покараулю?

Она подняла взгляд.

— Сиона, ты сменишь меня через несколько часов?

— Нет, позволь мне первой подежурить, — сказала Сиона. — Думаю, что после произошедшего на банкете и других вещей, ты больше нуждаешься во сне, чем я.

— Спасибо.

Грета не стала спорить. Это было правдой. Она была такой уставшей, что её веки начали смыкаться в ту минуту, когда она расстелила свою куртку поверх мягких одеял и рухнула на них.

Глава 7

Когда Грета закрыла глаза и сделала глубокий выдох, сон уже настиг её, хотя она ещё не полностью уснула. Он вкатился ей в голову, будто ролик для фильма, начавший вращаться.

Девушка ещё даже не открыла глаза, но уже знала, что Айзек привёл её на уединенную полянку в лесу, где они впервые поцеловались. Этот поцелуй был частью сна, но он ощущался таким настоящим, что она помнила каждый его момент. Она помнила все сны, которые он посещал, потому что в каком-то смысле они были реальными. По крайней мере, достаточно реальными, чтобы они оба ощущали их.

Ее сердце забилось от предвкушения. Она отчаянно хотела увидеть его, но теперь, когда появился Вайат, это может стать не очень хорошей идеей.

Связь щелкнула между ними, когда сны соединились. Она сидела, её спина прислонялась к чему-то широкому и твердому, что-то, что дышало и пахло властью и простотой, как и сам лес.

Сильные руки повернули её к себе. Она сжала зубы и наклонила голову, отказываясь поднимать взгляд, сопротивляясь моменту, когда они начнут спорить.

— Не сейчас, — прошептала она, хватая руками его мягкую рубашку и зарываясь головой в теплую стену его груди. — Позволь мне представить, что ты не хочешь ругаться. Всего на минутку. Хорошо?

— Грета, — она услышала по тону его голоса, что он нахмурился, но он провёл руками по её рукам. — Почему..?

— Шшш, — она покачала головой и глубоко вздохнула, изумленная тем, что сон может быть настолько реальным. — Прошу, Айзек. Я просто хочу…

— Чего ты хочешь сейчас? — его голос раздался тихим шёпотом, дразнившим тонкие нити её души, пока она не почувствовала неуверенное касание его губ. — Я все исполню.

Она, наконец, подняла голову и посмотрела ему в лицо. Неприступный король гоблинов, который когда-то жаждал её смерти, потому что она была ненавистным человеком. На его месте был парень, которому она не могла сопротивляться.

Она знала, его обязанности, как короля гоблинов, в конечном итоге изменят его. Это уже началось. Но если ей предстояло стать королевой гоблинов, то как именно это изменит её? Смогут ли они вместе выстоять эти перемены и стать сильнее?

— Больше никаких пожеланий, — сказала она, проводя рукой по его шее и играя кончиками его коротких волос, подтянув зубами нижнюю губу так, будто обдумывала, как бы заставить его поцеловать ее, не прося об этом.

Его взгляд упал на её губы и застыл. Самым легким прикосновением он мог бы превратить её в кашу. Она затаила дыхание. Дайте ей меч, и она будет знать, что с ним делать, покажите ей след на снегу, и она погонится, не важно, кто оставил этот след. Но все эти эмоции всегда были для неё будто петлёй.

Когда губы Айзека накрыли её, она ахнула. Каждый их раз был по-другому, заставая её врасплох.

Её губы покалывало, и они припухли, когда она, наконец, отвернула голову, чтобы набрать воздуха, но затем Грета вновь посмотрела на него и снова затаила дыхание. Шелковистые чёрные волосы завивались на его затылке, но она не доставала, чтобы прикоснуться к ним. Его глаза цвета аметиста были похожи на завораживающие омуты, достаточно глубокие, чтобы утонуть в них, но она не позволила себе этого.

Его лицо потемнело.

— Похоже, время для игр закончилось, — простонала она.

Его мышцы стали твёрдыми под её руками. Глаза сузились.

— Ты ускользнула в тот же момент, когда я ушёл, или подождала, пока я завернул за угол? Тебя не волнует твоя собственная безопасность?

— Я привыкла заботиться о себе сама, — сказала она. — И ты ведь сказал, что фейри преувеличили серьёзность нападений, они не были настолько ужасными, как они об этом рассказывали, а это значит, что я должна быть в безопасности. Или это было ложью?

Его губы сжались в тонкую линию.

— Твоя безопасность находится под угрозой уже в тот момент, когда ты выходишь на незащищенную территорию, неважно какова ситуация. Ты должна учитывать своё положение…

Ну вот, начинается. Она уже задавалась вопросом о том, когда же он использует эту приманку, чтобы попытаться обуздать её.

— Мне известно об опасности, и именно поэтому у меня нет выбора, — её голос надломился. — Мы не можем игнорировать тот факт, что мне становится хуже, а королева фейри может помочь.

— Тебе всё равно не надо было отправляться в одиночку, — пробормотал он, соприкасаясь с ней лбом. — Это то, с чем мы должны справиться вместе.

— Ты же знаешь, как я хочу, чтобы ты был рядом, но я должна быть самостоятельной, — она сделала глубокий вдох. — Если мы собираемся быть вместе, то твои люди должны быть уверены, что я никогда не сделаю ничего, что заведомо может подвергнуть их опасности, а то, в каком я теперь состоянии… Я, да, подвергаю людей опасности, — она закрыла глаза. — Я подвергаю опасности тебя.

— Я волнуюсь, но я понимаю.

Она удивленно открыла глаза.

— Сиона тоже здесь, так что я буду в порядке, — она чувствовала непонятную обязанность продолжать объяснять. — А у тебя есть сотни других дел, о которых надо позаботиться. Я не могу продолжать отвлекать тебя от твоих обязанностей.

Всё прошло хорошо. Она ожидала, что он приведёт ещё больший довод, но он был очень спокоен насчёт её решения.

— Ты станешь самой замечательной королевой, которую когда-либо знала Милена.

Её сердце запрыгало. Его доверие окрылило её, но в то же время и заставило нервничать. Она надеялась, что он был прав, но всё ещё было очень много вещей, которые надо преодолеть.

Она нахмурилась.

— Послушай, я должна поговорить с тобой о Вайате. Он тоже здесь. Другие мальчики пропали. Кто-то забрал их, а фейри предложили нам помощь в поисках.

Вот и пришёл конец спокойствию. Его взгляд потемнел, и он схватил ее за плечи.

— Где именно ты сейчас находишься?

— Эм, мы все еще находимся в гоблинском лесу, — сказала она. — Почему? Что случилось?

Дело было не в Вайате. Что-то другое.

— В лесу? — он затряс её так сильно, что зубы застучали друг о друга. — Ты должна проснуться. Король гномов послал свою армию в лес.

Его голос исчезал. Она просыпалась.

— Просыпайся и защити себя.

— Армия? Айзек, что происходит?

— Он хочет забрать моё королевство. Возьми Сиону, и покиньте лес так быстро, как только сможете, — предупредил он. — Защити себя. Оставайся в живых.

Теперь она поняла, почему он не ругался по поводу того, что она пошла с фейри — потому что он уже понял, чего она хотела добиться, и решил что это меньшее из двух опасностей. Если она будет с ними, то не будет разгуливать по гоблинскому лесу в поисках своих человеческих друзей… за исключением того, что она уже находилась там.

Экстренность ситуации исказило его лицо. Она ощущала, что он пытался снова потрясти её, но она больше не чувствовала его прикосновений. Сон ускользал, будто быстро бегущая вода сквозь пальцы, так, будто он был слишком расстроен, чтобы удерживать его вместе, или же это она выталкивала его.

— Айзек…

— Я иду, Грета. Просыпайся. Ну же, просыпайся!

Глава 8

Она вздрогнула и проснулась, уже протягивая руку к мечу.

— Сиона? Сиона, где ты?

Было всё ещё темно, но не полностью. Она могла видеть перед собой свою руку… а также и то, что была в крошечной палатке совсем одна.

Присев, она прислушалась сквозь полотно к звукам, которых здесь раньше не было, прежде чем потянулась за курткой. Её кинжал и ножны пропали.

Слова Айзека эхом пронеслись у неё в голове, когда она выползала из палатки. По ее спине пробежала дрожь. «Защити себя. Оставайся в живых.»

Воздух был таким, будто Великая Матерь хотела опровергнуть даже само предположение о том, что скоро может наступить весна, и Грета прищурилась в темноте раннего утра. Земля, которая только начала становиться мягкой и слякотной при более теплой погоде, в какой-то момент ночью снова превратилась в твёрдую, ледяную борозду. Призрачный туман волочился по земле. По её руке пробежала дрожь, как только она заметила Сиону и Вайата неподвижно стоявших всего в нескольких шагах от палатки.

— Эй, что вы там делаете?

Охотница-гоблин, не оборачиваясь, резко подняла кулак в воздух. Грета поняла намёк, замолчала, и они все прислушались к звукам леса. Но звуков не было. Ни здесь и ни за деревьями, выстроившимися в линию и окружавших лагерь. Это не предвещало ничего хорошего. Что напугало лес?

Сиона закричала, как только из сплошной темноты к ней выскочили две фигуры. Гномы.

Они появились с другой стороны костра. Теперь он был только темным кругом сажи, но один из них всё равно перепрыгнул маленький кратер, вместо того, чтобы пробежать по нему.

Гномы приближались к палаткам фейри. Другие показались из тумана слева от неё. Она шли прямо на неё и Сиону. Она насчитала пять существ. Каждый был одет в оборванные, грязные тряпки и бежал на босых, волосатых ногах. Они двигались на удивление быстро и тихо.

Первые два были маленькими и приземистыми, с густыми кустистыми бровями на сморщенных лицах. У одного были острые, неровные зубы из-за неправильного прикуса выступающие наружу, а у другого по левой стороне лица проходила черная тень, которая явно была вызвана не отблеском скудного света.

Последние трое могли стать проблемой. Они выглядели так, будто были изрыгнуты болотным пузырём. Все они были высокими. Широкими. Носы были размером с мяч для гольфа, а руки могли обхватить её голову, и ещё осталось бы немного места. Один из них насмешливо улыбнулся ей и согнул пальцы в мясистый кулак, который наверняка одним ударом пошлёт её в следующую вселенную.

Она вытащила свой меч, как только Вайат начал резко задыхаться. Гном завернул его руку за спину. Вспыхнул гнев, преодолевая ее первоначальный страх.

— Я уверена, что славные гномы предпочли бы продолжить путь по королевским делам, чем тревожить лагерь фейри и парочку охотников за головами, — громко сказала Сиона, сделав ударение на слове «фейри». Все знали, насколько сильными были фейри, даже если ни во что не ставили парочку охотниц за головами.

Троица двинулась вперёд. Эти парни ещё не знали, что находятся в большей опасности, чем их добыча.

— Тот уродливый — это человек, — прорычал один в сторону Вайата. Грета быстро поменялась с ним местами и одарила гнома злобным взглядом, содрогнувшись при виде этих длинных желтых ногтей, сжимающих заострённую палку. Она не позволит ему даже притронуться к ней.

— Человек? И не говори, — ответила она. — Значит, вы понимаете, что угрожаете будущей королеве гоблинов? Вам надо бы дважды подумать…

— Точно, это её мы ищем! — он улыбнулся своему отряду, прежде чем повернуться к ней, обнажая жёлтые зубы, которые на удивление были такого же цвета, что и его ногти. — Спасибо, что прямо сказала об этом.

Грета выругалась.

Она посмотрела на кинжал в руке Вайата, на свой кинжал и нахмурилась. Это не принесёт ему особой пользы.

— Не геройствуй, — строго сказала она. — Найди более подходящее оружие и оставайся в безопасности.

Он кивнул. Вайат отлично владел самообороной. К счастью, он не был мачо-идиотом и знал, когда нужно отступить и позволить ей выполнить свою работу.

— Встаньте позади меня, — приказала Сиона, подойдя к ним поближе.

— Конечно, сразу после того, как я разберусь с этими тремя большими уродливыми дураками.

Грета шагнула вперёд и взмахнула мечом, описав полукруг.

— Почему я должна позволить тебе взять на себя большого? — продолжила Сиона, подойдя к ней. На её лице появилась улыбка, пронзающая насквозь.

— Ты думаешь, что я не смогу с ним справиться, не так ли?

Сиона искоса взглянула на Грету с надменным видом говорящим «тебе не сравниться с великолепием женщины-гоблина».

— Думаю, после того, как разберусь с этими двумя, примусь за твоего после того, как ты потерпишь неудачу.

— Что ж, начнём.

Она перекинула косу через плечо и широко улыбнулась.

— Постарайся не отставать.

Грета полностью сосредоточилась на троице.

— Что скажете, парни? Потанцуем?

Где-то поблизости раздался звон металла. Он был похож на звонок, сигнализирующий о начале матча по боксу, который, бывало, смотрел её отец по телевизору.

Двое из её противников вытащили ножи. Один крутил свой, а другой размахивал своим прямо перед её лицом. Третий просто запустил свой огромный кулак по направлению к её животу.

Какой бы самоуверенной она не пыталась себя показать, всё же её накрыла волна сомнений, когда она увернулась от гномьего кулака и защитилась от второго удара длинным клинком. Грета никогда не чувствовала себя настолько медлительной, настолько неповоротливой, а её рефлексы были на пределе. Во время ударов стали друг о друга, её запястье дрожало, болезненно отзываясь во всей руке до локтя. Она подавила стон, замаскировав его под резким дыханием.

В лесу, слева, послышалось движение, и её сердце заколотилось. Тело не реагировало так, как должно было. Чем сильнее она старалась, тем слабее себя чувствовала. Всеми частями тела, кроме нарастающего напряжения в желудке, так, будто вся сила, которая была необходима ей, чтобы зарядить своё тело, направлялась в чёрную дыру прожорливого, ворчащего, дымящегося злого существа внутри неё. Её дыхание стало более напряженным, и она выругалась.

Сиона обеспокоенно посмотрела в её сторону.

— Похоже, у тебя проблемы, — крикнула она. — Тебе нужна помощь?

С этим можно было легко справиться, но удары продолжались. Ей удалось избежать большую их часть, но это было не очень хорошо, особенно когда она поняла, что положение было бы намного хуже, если бы Вайат не сдерживал натиск одного из противников у неё за спиной.

— Через мой труп, — пробормотала она, пытаюсь регулировать своё дыхание.

— Может так и случиться, если ты не сможешь продержаться до конца, данем.

— Ты начинаешь напоминать мне моего патера, Сиона, — рявкнула она. — Прекращай.

Один из гномов оставался без оружия. На самом деле он был намного опаснее остальных. Он знал, как использовать кулаки, и наносил сильные удары в то время, как она уклонялась от лезвий. Похоже, у неё будет синяк под глазом и, возможно, пара ушибленных рёбер.

Это злило её. Раньше она имела дело с более опасными существами, чем эти. Она охотилась среди часто растущих, полузасохших деревьев в гобинском лесу, в тёмных пещерах, где ползали скользкие существа. Чёрт возьми, она дралась с ограми, упырями… и даже с полностью обратившимся фейри в середине вызванного магией вращающегося торнадо из едкого дыма.

— Ты будешь моим первым человеком.

Он оглядел её сверху вниз и даже облизнулся, но это было не так тревожно, по сравнению с выступившей эрекцией в грязных брюках, которые были ему до колен.

— Не рассчитывай на это, — по её позвоночнику пробежал холодок. — Уж лучше я перережу себе глотку… — она поправила хватку на оружии, желая, чтобы её ладони не были такими потными. — Хотя, вместо этого я лучше перережу твою.

Она шагнула вперед, размахивая кинжалом. Вместо того, чтобы быть подвижной и уверенной, она начала двигаться шатко и медленно, но вовремя собралась с силами и наклонила клинок вровень его горлу.

К счастью, он оказался медленнее, чем она. Не намного, но она выполнила свою работу, оставив на его шее тонкий разрез, который сразу же стал раскрываться.

Она не вздрогнула, когда кровь забрызгала ключом, покрывая ее руки, будто кисточкой с зеленой краской. Гномий рот брызгал слюной. Его глаза выпучились, а руки взмахивали, будто он хотел взлететь.

Грета не ждала, пока он упадёт, воспользовавшись моментом и перенеся свой удар ножом и в грудь другого гнома, который подходил к ней сзади.

Тот закричал и отступил на несколько шагов назад, роняя свой кинжал. Он прижал ладони к груди. Кровь просочилась между его пальцев, прежде чем тот упал на колени. Она уже снова переключила своё внимание, поворачиваясь к последнему.

Но он не был последним.

В ушах стоял звук биения сердца, как только она подняла взгляд и обнаружила, что ещё десятки гномов окружали ее и Сиону, и ещё больше окружили фейри. Даже принцесса орудовала мечом, но все в Милене сходились во мнении, что фейри были смертоносны, но, по всей видимости, это не касалось боевых навыков. Она сражалась мечом медленно и неуклюже, и это заставило Грету удивиться, почему же та не воспользовалась какой-нибудь причудливой магией, чтобы защититься.

Байрон лучше справлялся с клинком. Он был совсем недалеко, но, окруженный гномами, не мог помочь своей сестре. Где, черт возьми, Драйден? И в самом деле, похоже, что большинство фейри не присутствуют на битве.

Принцесса закричала, когда гном полоснул ее лезвием по руке. Вайат заметил это и поспешил ей на помощь.

— Вайат, стой! — позвала Грета.

Он продолжал идти, расчищая путь к принцессе, как рыцарь в серебряных доспехах. Кинжал был его единственным оружием. По крайней мере, до тех пор, пока он не запустил им одному гному в лицо, ударив того локтём в живот, и выхватил из его хватки меч.

Возможно, он устоит против одного гнома, может двух, но он не был воином. Его зарежут. Черт возьми.

Она проглотила обжигающее магическое щекотание в горле, размывающее ее зрение, давящее на ее грудь. Она поспешила за ним, но дорогу быстро заблокировали, и молодой человек был поглощен толпой.

Сиона прижалась плечами к плечам Греты, и они медленно передвигались по кругу.

— Это тревожный поворот событий, — резко бросила она.

Сжав зубы, Грета кивнула, хотя Сиона не могла этого увидеть.

— Нас могут немного превзойти в численности.

— Совсем немного.

Она изо всех сил пыталась одолеть боль, душающую ее, и найти то самое место «Зен», где тренировки брали верх и стирали все мысли, сомнения и возможность для ошибки.

Она снова подняла свой меч, но внезапное появление пятна, которое она увидела краем глаза, заставило ее отпрянуть назад. Возможно, это был просто изменившийся отблеск света от всходящих солнц. Но затем появилось ещё одно пятно. И ещё одно.

Пятна напомнили ей легко и бесшумно летающих колибри, двигающихся так быстро, что они были почти не заметны. Как только еще один проник в лагерь, то она увидела достаточно, чтобы понять, что это были парни, вооруженные до зубов. Единственный раз, когда она сталкивалась с чем-то настолько же быстрым, это было…

Наконец-то! Пропавшие воины-фейри. Слава Богу. С их приходом Грета могла продолжать прочищать путь к Вайату.

— Сиона, оставайся со мной!

Она не могла позволить себе потерять ещё одного друга в битве.

Когда позади нее раздался пронзительный свист, она обернулась, блокировала еще один удар лезвием и отбилась, затем обернулась, чтобы встретить еще больше ударов мечами справа от нее.

Воины-фейри приближались с другой стороны орды. Возможно, это было их планом с самого начала. Окружить гномов, которые окружили свою добычу. Враг внезапно был отрезан от путей отступления.

Грета могла бы и согласиться, что план был хорошим… если бы их не было настолько много.

Теперь все гномы стали для нее безликими, также как и пятна от фейри. Она даже не могла видеть Вайата или принцессу. Байрон стоял плечом к плечу с Драйденом, но они, по всей видимости, устали. Впереди Сиона блокировала удары и нападала снова и снова, но даже она не сможет долго продержаться. Как Грета и думала, охотница-гоблин стала на полсекунды медленней, и на нее набросились четыре гнома.

— Сиона!

Грета попыталась пройти к ней, но она была слишком плотно окружена.

Она прочищала себе путь. Кровавые тела начали скапливаться вокруг нее, но гномы продолжали наступать. Их было очень много.

Армия.

Один из гномов ранил её.

Она закричала, тут же теряя свой хрупкий контроль над магией. В долю секунды та прошла через ее внутренности, как животное запертое в клетке и бросающееся на решетки с злобным рыком.

Всё ее тело горело, рукоятка меча стала такой горячей, что она боялась, что металл расплавится прямо у нее в руке.

Внезапно, из теней раннего утра эхом раздался разъяренный рык, бросающий в озноб и приносящий смерть. Если бы у этого звука была форма, то она была бы шесть метров в высоту и такой же в ширину, а по площади такой же, как гора, и темнее, чем полночь.

Грета рассмеялась.

Она бы везде узнала этот рык. Ноющая рана от пореза на руке и тьма в её душе немного отступили, а когда Айзек ворвался на сцену, она никогда в своей жизни не была так рада кого-либо увидеть, даже если он и выглядел свирепо и дико, с большим трудом удерживающий над собой контроль.

С пореза на его лбу сочилась кровь, а его глаза были широко раскрыты и выглядели устрашающе. Через что ему пришлось пройти, чтобы добраться до сюда так быстро?

Она пыталась подойти ближе, но её откидывало назад, и чем сильнее она пыталась это сделать, тем больше гномов появлялось у нее на пути. Но они больше не атаковали ее. Их внимание было сосредоточено на более опасном существе.

Айзек брал на себя удар за ударом, идущих с разных сторон. Что если с самого начала их целью был только он? Что если они знали, что они скорее выманят его, если нападут на нее?

Внезапно он заворчал и зарычал, крутясь на месте. Грета ахнула, увидев стрелу, выступающую из его левого плеча. Другая стрела вонзилась ему глубоко в живот.

Они собирались убить его.

Ещё две стрелы пронзили Айзека. Одна в руку, другая в грудь, чуть не попав в сердце. Он даже не заметил. Все его внимание было сосредоточено на ней.

Она крикнула ему, что он должен защищать себя, но он даже не моргнул, продолжая смотреть на нее. Она боролась со стеной тел, находящихся между ними, но на место каждого гнома, которого она побеждала, приходило ещё два. Со стрелами, торчащими из тела, Айзека бросал гномов за спину и размазживал их головы друг о друга.

Чудовище снова забилось в своей клетке. Мощный натиск на ее сознание было похож на то, будто она тонула, будто вода влилась ей в рот вниз по горлу и в то же время просачивалась из её ушей и глаз.

Она не хотела сдаваться, но на этот раз не могла с этим справиться, а когда сдалась, то всё поменялось. Её наполнила мощь, дала ей силу и именно ту, которую она уже однажды чувствовала… в круге Аграмона, когда магия портала пронеслась сквозь неё.

Она открыла глаза, хотя даже не помнила, когда закрыла их. Всё выглядело по-другому, одномерно. Мир принял жёлто-коричневый оттенок, такой же каким была крошечная фотография ее родителей, находящаяся в ее медальоне.

— Айзек, — пробормотала она и услышала пустоту в своём голосе.

Магия. Сила. Её было легко выпустить. Очень легко. Она была здесь. Прямо здесь.

Но чем больше она будет ее использовать, тем больше та подчинит Грету себе. Тем больше она поглотит всё, что было в Грете и заменит тьмой. У нее не было сомнений на этот счёт, поскольку эта магия не принадлежала ей. Это было не естественно, а за ее использование придет расплата.

Айзек зарычал. Он был опасно близок к тому, чтобы обратиться. Для многих гномов, находящимся рядом с ним, он был монстром. Огромные руки. Огромные ноги. Огромные кулаки. Полный ярости. Он был похож на медведя, который отмахивался от окруживших его роя пчёл.

В ее бок между рёбрами проскочило лезвие. Черт, жжется. Она споткнулась и подавила крик, не желая того, чтобы Айзек его услышал, но он все равно его услышал.

Должно быть, Вайат тоже это заметил. Он выкрикнул ее имя, и внезапно Грета увидела, как он орудовал кинжалом, чтобы дойти до нее.

Яростный рев Айзека потряс ее до глубины души. Он пытался бороться, но споткнулся. Она не могла точно сказать, какая из атак была настолько сильной, что заставила его упасть, но он схватился за голову.

— Айзек!

В её голосе слышалась мольба о том, чтобы он остался с ней. Он должен продержаться.

Она прижала руку к боку и поморщилась, когда сквозь ее пальцы потекла теплая и густая кровь. Ее голова закружилась. Она проглотила кровь из пореза на губе и полностью выпрямилась. Гномы сбили её. Один из них приставил кинжал к ее горлу.

Воздух был тяжелым и горячим, будто электрический шторм, который набирал силу, а магия прорывалась сквозь каждый барьер, который у нее был, реальный и воображаемый.

Меч выпал из ее рук. Сила вырвалась наружу, будто натягивая и отпуская тетиву, и тем самым одновременно отбрасывая гномов на несколько метров. Да, вот так легко. Кроме этого, оно разорвало ее на части, и это принесло большую боль. Так… хорошо, иногда боль может быть настолько интенсивной, что ее трудно отличить от удовольствия.

Грете стало трудно дышать, и она упала на колени, наблюдая за чёрным облаком, которое грозилось заключить в себя всё, уничтожить всё.

О, Боже, нет. Оно всех убьёт. Гномов и фейри. Айзека. Сиону и Вайата.

Казалось, что всё двигалось, будто в замедленной съёмке. Она закричала. Айзек зарычал.

Она моргнула сквозь туман боли. Он, должно быть, видел, как она упала. Это заставит его потерять контроль. Он станет Потерянным. Она зарыдала. Неужели стало слишком поздно?

Внезапно рядом с ней оказалась Сиона, удерживая гномов на расстоянии. Она крепко сжала запястья Греты.

Грете было все равно. Она вытянула шею, чтобы найти Айзека. Солдаты продолжали приближаться, но он перестал сражаться с гномами ради того, чтобы добраться до неё. Когда в него вонзился первый меч, она закричала и как одержимая боролась с руками, которые держали ее сзади.

— Айзек!

На этот раз она приняла пламя с воодушевлением. Не боролась с силой. Но что-то блокировало ей доступ к ней. Сиона? Нет!

Айзек внезапно остановился и позвал ее по имени. Всё ещё находясь на расстоянии девяти метров от нее, он сфокусировано и настойчиво посмотрел ей прямо в глаза, она ощутила дрожь до самых костей, будто в ее сердце вбили клин.

Он крикнул ей оставаться сильной.

Она пыталась сказать ему, чтобы он не волновался. Теперь она сможет спасти его. Прямо в ее руках была сила сделать это. Это может убить ее, но спасет его.

Его губы зашевелились, но она не могла услышать, что он говорил. Только когда в его глазах потух свет, и он отвернулся, она поняла…

Это было его прощанием.

— Нет, — ее шепот перешел в крик. Он не пожертвует собой! Не тогда, когда она решила сделать это сама. — Нет, нет, нет! Айзек, не смей! Не сдавайся.

Она оттолкнула Сиону в сторону и встала.

Слишком поздно. Слишком поздно.

Он зарылся пальцами в землю, как только его накрыло перевоплощение. Его тело исказилось, согнулось и выросло. Его рычание усилилось, челюсть вытянулось. Его глаза перевоплотились самыми последними. Эти красивые глаза цвета выразительного аметиста стали кроваво-красными.

Слишком поздно!

Он перепрыгнул через тела и приземлился прямо перед ней.

Она вздрогнула. Он не причинит мне вреда. Не причинит мне вреда. Не мне. Но она не была в этом уверена.

Она инстинктивно отдернулась, затаив дыхание, чтобы избежать его острых ногтей. Он отбросил ее в сторону и накинулся на гнома, который подходил к ней сзади и разорвал ему горло.

Она прошептала его имя, молясь о том, чтобы в его взгляде промелькнула вспышка сознания. С его морды капала кровь. Морды, а не подбородка. Всё его лицо было вымазано кровью.

В воздухе просвиствела ещё одна стрела и вонзилась в его спину, и ещё одна.

Он встал на дыбы и начал размахивать руками, заревев, когда гномы снова приблизились.

— Оставь его!

Сиона обоими руками обхватила Грету за талию и не позволяла ей броситься за ним.

Айзек был диким, так наполненный яростью, что казалось, никому не было бы под силу справиться с этим. Но он сможет. Это просто уловка. Просто…

Существо, которое некогда было Айзеком, запрокинуло голову и выпустило ужасающий рев. Должно быть, вся Милена услышала его. Это разбило ей сердце.

Ее желудок сжался при мысли о том хаосе, который он вызовет, и о том, что за его голову скоро назначат награду, как только станет известно…

О том, что король гоблинов стал Потерянным.

Глава 9

Теперь армия гномов полностью сосредоточила своё внимание на Айзеке, но Сиона удерживала Грету, а фейри отказывались вступить в сражение.

— Помогите ему! — закричала она.

— Он слишком опасен.

Сиона сильнее схватилась за Грету.

Грета была так разъярена, что в ее груди сильно стучало, зрение размылось из-за горячих слёз, руки дрожали.

— Никто не причинит ему боль!

— Данем, мы должны идти, иначе не будет короля гоблинов.

Сиона с настойчивостью оттащила ее. Гоблин, превратившийся в Потерянного, был самым ужасающим существом в этом мире. Сильный и смертоносный, как волк, медведь и демон, собранные вместе в одну ужасающую машину для убийства без ощущений совести или милосердия.

Грета покачала головой.

— Я не могу оставить его.

Прежде, чем она успела вытащить свой меч или воспользоваться магией, Драйден прошёл вперед… и затем наступила тьма.

Она резко очнулась и сделала глубокий вдох, от которого у нее заболела челюсть, и эта боль эхом отозвалась в боку. Кто-то положил ей руку на плечо. Это был Вайат, не Айзек. Она прислонилась к нему и пыталась собраться с мыслями. Она не знала, что болело больше, лицо или бок.

Магия была так близка, затуманивала взор, пела в венах. На этот раз она чувствовала меньшее сопротивление для ее использования, чем в прошлый. Ее разум теперь знал, как воспользоваться ею, хотел ею воспользоваться, даже если это означало, что ее душа покроется удушающим маслом…

Сиона опустилась рядом с ней на колени. Вспышка непредсказуемой темноты отступила, но боль в боку не ослабла.

Она открыла глаза и попыталась сесть. Она осмотрелась в поисках Драйдена. Он стоял позади Сионы, скрестив руки. Она кинула на него уничтожающий взгляд.

— Придурок! Ты ударил меня.

Сиона похлопала ее по плечу.

— Методы Драйдена… грубы, — она неодобрительно посмотрела на него. — Но мы должны были вытащить тебя оттуда.

Грета стряхнула руку Сионы.

— Где он?

Все отвернулись, и никто не отвечал.

— Что вы с ним сделали?

Ее голос дрожал от беспокойства, заставляя магию снова броситься вперед. Грета стиснула зубы, но, похоже, что однажды поддавшись, она сильно пошатнула способность контролировать себя.

— Мы ничего с ним не делали, — ответил Вайат. Сиона снова положила ей руку на плечо. — Если он спасся от гномов, то он всё ещё там.

Если он спасся от гномов.

— Где мы?

— Недалеко. Ты довольна тяжелая, знаешь ли.

Грета хмыкнула и осмотрела себя. Она была покрыта кровью и тут же прислонила руку к ране.

— У меня идёт кровь.

— Рана не серьёзна. Тебя ранили в бок, но лезвие не вошло глубоко. Кровотечение должно скоро остановиться.

Грета кивнула и встала, опираясь на Вайата. Он отдал ей меч, и она благодарно кивнула. Куда пойдет Айзек? Что он будет делать теперь, когда стал…

Она даже не могла думать об этом слове.

Это моя вина. Ее душило чувство вины. Он бы никогда не стал чудовищем, если бы не чувствовал себя обязанным спасти ее.

Что ж, если она хотела, чтобы королевство гоблинов приняло ее, то это было довольно хорошим началом.

Она, дрожа, повернулась к Сионе. Ее подташнивало.

— Я должна пойти за ним.

Глаза Сионы расширились.

— Данем, ты не можешь. Уже слишком поздно. Ты видела его и знаешь, что это правда. Сейчас для тебя небезопасно быть рядом с ним… или когда-либо снова.

Грета убрала меч в ножны, висящие на ее поясе, и стиснула зубы.

— Я иду.

Вайат скрестил руки и нахмурился.

— Не сходи с ума. Не думаю, что Милена когда-либо встречалась с более опасным существом, чем Потерянный король гоблинов.

— А что ты знаешь о Милене? Ты лишь прячешься от неё, — огрызнулась она.

Вайат отшатнулся, сильно сжав губы. Она тут же застонала.

— Прости, я не это имела в виду. Я просто…

Она покачала головой и отвернулась.

— Мне надо идти.

Сиона отвела ее в сторону от Вайата и других.

— Что ты можешь для него сейчас сделать? Мне это также не нравится, как и тебе, но если ты не собираешься вонзить в его грудь меч и окончить его страдания, то ты должна его отпустить.

— А что, если он кого-то ранит? Что тогда?

Грета тяжело сглотнула ком в горле. Она совершенно точно помнила тот момент, когда он решил сдаться. Тот момент, когда она собиралась дать магии волю, и он решил, что сам должен уступить. Ее слабость привела к его падению.

— Если до этого дойдёт… не дойдет… но если дойдет, тогда да. Я буду той, кто одолеет его. И никто другой.

При виде жалости в глазах охотницы, Грете захотелось провалиться.

— Тебя лишь искалечат, если ты так поступишь, — сказала Сиона, — а я не могу допустить того, чтобы Милена потеряла и тебя.

— Сиона, не драматизируй. Я единственная во всей Милене, кто не может стать Потерянной.

— Я говорю не про луны, данем. Речь о королевстве гоблинов и о том, что лучше для Милены, — она замолчала. — О растущей тьме внутри тебя. Она грозит полностью поглотить тебя, как луны, управляющие Миленой. Нет способа вернуть его. Теперь есть только его мечта о мирной, объединенной Милене, которую должен исполнить преемник, которого он уже объявил.

— Но мы могли бы найти его и помочь…

Сиона посмотрела на нее с сочувствием.

— Ты действительно хочешь рискнуть и пойти за ним, зная, что это из-за тебя он оказался в таком состоянии?

Грета вздрогнула. Сиона была права.

Грета тяжело сглотнула.

— Я смогу проконтролировать это.

— Не сможешь.

Она сказала это так, будто это было фактом, и все сомнения насчёт того, была ли Сиона причастна к тому, что Грете удавалось держать контроль над магией, исчезли.

Голос Сионы смягчился.

— Он избрал тебя на место того, кто продолжит его работу, если с ним что-то случится. Ты должна подумать о том, что будет лучше для его народа. Теперь твоего.

Скорее всего, технически это было не так. Факт того, что он объявил Грету своей будущей королевой, ещё не делало ее правящей королевой, только потому что он пропал… не важно хотел он этого или нет. Она не знала, кто метил на трон в канун банкета прошлой ночью, но она была вполне уверена, что они не признают ее. Не без боя.

— Это я и делаю.

Грета не хотела слышать о том, что должна продолжать идти без Айзека. Это было проблемой, но она что-нибудь придумает. А тем временем…

— Я не могу оставить гоблинов без защиты в то время, как гномы разгромят королевство. Им нужен Айзек.

— Ты не можешь вернуться к нему или к гоблинскому народу в таком… состоянии.

Вайат подошел ближе, и Грета удивилась тому, как много он услышал.

— Что бы ты ни планировала, ты не можешь идти, пока твоя рана в таком состоянии.

Он не хотел смотреть ей в глаза. В голосе звучала злость. Он беспокоился.

Они оба были правы. Возможно, не по тем причинам, о которых они думали, но запах ее крови на пути Айзека мог обернуться чем-то худшим, чем переждать несколько дней, позаботиться о решении проблем и спокойно отследить его.

— Хорошо.

Она в последний раз окинула взглядом темный лес и кивнула.

— Правда?

Сиона выглядела пораженной и немного виноватой.

— Думаю, да. Поход в Стеклянное Королевство убьёт сразу нескольких зайцев одним выстрелом. Мне нужна помощь королевы-фейри, ей нужна лояльность короля гобинов, а Вайату нужно узнать, где найти остальных мальчиков.

— Тогда давай залатаем тебя, — сказала Сиона.

Грета огляделась вокруг.

— Эм, вы оставили все наши вещи там?

Сиона подбоченилась.

— Мне нужно было прорываться сквозь толпу гномов, чтобы спасти твой старый оборванный мешок?

В том мешке были цветы, которые дал ей Айзек.

— Нет, конечно же, нет.

Она проглотила слёзы.

Драйден подошёл ближе и, похоже, думая, что им могут понадобиться некоторые вещи, протянул сумку, когда остановился перед ними.

— Всё, что нам удалось спасти, было поделено. Это твои вещи на три дня пути, — угрюмо сказал он. Его взгляд посветлел при виде Сионы и на какой-то момент оставался на ней. Грете лишь показалось или ледяная оболочка фейри действительно понемногу оттаивала, когда он смотрел на нее? — Внутри есть перевязочные бинты и сухой паёк. Через час будь готова к отправлению в путь.

Такой подготовленный, но где же он был, когда началось сражение? Кто заснул на посту или отошёл в кусты, чтобы справить своё дело в недобрый час? Почему воины-фейри не патрулировали окрестности лагеря и не заметили идущих гномов задолго до того, как те набросились на всех?

Трое из них остались наедине, но Грета отказывалась снять рубашку, пока Вайат не отвернулся. Он стоял на страже на расстоянии нескольких шагов, в то время, пока обрабатывалась рана Греты.

Сиона нахмурилась, оглядев Грету с ног до головы.

— Я в порядке, — повторила та.

— У меня нет для тебя другой одежды, — сказала Сиона.

— Всё хорошо. Только потому, что я провела пару недель в гоблинском дворце, ещё не значит, что я забыла, что это такое жить одним днем.

Пожав плечами, Грета потянулась за окровавленной рубашкой, которая ещё вчера утром была чистой и свежей.

— Итак, если мы направляемся туда, куда я думаю, то мы должны достичь впадину Фоллс до полудня, а когда мы будем проходить мимо реки, то я попытаюсь немного помыться.

— Мы не пойдем вдоль по реке. Нам нужно ее пересечь.

— И как же именно ты собираешься ее пресечь?

Был только один путь…

— По Солемовому мосту.

Ее челюсть отвисла.

— Но это означает, что нам надо будет пройти мимо бьера. Ты совсем не в себе?

На лбу Сионы образовались складки, но она не засмеялась, а сказала:

— Как и ты!

Мужественное выражение ее лица не успокаивало.

— Чья это была идея? Постой, дай угадаю. Фейри. Разве они не понимают, что это самоубийственная миссия?

— Королева-фейри уже слышала о битве с гномами. Она приказала свои людям вернуться в Стеклянное Королевство в течение трёх дней, прежде чем наступит полнолуние, иначе их изгонят, а врата снова закроются… на этот раз навсегда.

— Каким образом она отдала эти приказы?

— Ее связь по средством мысли позволяет ей оставаться на связи с фейри.

Она вспомнила, что ей об этом уже говорили.

— Отлично, но они должны понимать, что добраться отсюда до Лунного Перевала за три дня невозможно.

— Если только не перейти по Солемовому мосту, — сказала Сиона.

Грета застонала и снова надела куртку. Они подошли к остальной части группы, которая, судя по выражению лица Драйдена, уже ждала их, чтобы отправиться в путь. Она подошла к нему.

— Если ты думаешь, что я буду пробовать пересечь Солемов мост, не имея плана победы над бьером, то тебе нужно придумать что-нибудь другое, — сказала она.

Он приподнял пышную бровь.

— Среди нас есть две охотницы за головами. Я думаю, ваша работа предполагает, что вы можете справиться с такой угрозой, и, вероятно, ты бы хотела внести свою лепту в путешествие.

Сказав это, он прошел к началу этой маленькой, уже сформировавшейся группы. Она хотела крикнуть ему, что вообще-то поход в Стеклянное Королевство с самого начала был не ее идеей, так что она и не собиралась участвовать в этом путешествии, но похоже, что всё складывалось наоборот, поэтому она прикусила язык.

Впервые она путешествовала по дебрям Милены без того, чтобы постоянно оглядываться. Было непривычно, что ещё пару глаз вглядывались в лес. Однако, это напомнило ей, что именно эти фейри не заметили огромную группу жаждущих крови гномов, которая разгромила их лагерь, поэтому она не позволяла себе расслабиться.

Фейри осталось не так много, сколько было до атаки. Они пали жертвами битвы. Лишь четыре фейри, включая Драйдена, остались защищать принца и принцессу на обратном пути в Стеклянное Королевство.

Грета уже просчитала, что они достигнут Солемового моста до наступления ночи. Это не оставляло ей так уж много времени, чтобы вспомнить, что она когда-либо слышала про бьера, который его охраняет.

— Ты уже придумала план того, как нам пробраться на мост?

Голос Драйдена напугал ее. Она не ожидала, что он самовольно начнет с ней разговор, но когда она заметила взгляд Сионы, то поняла, что он использовал это как повод, чтобы подойти к ним.

— Я ещё думаю, — приглушенно ответила она. — Ты когда-нибудь видел бьера или знаешь кого-нибудь, кто его видел?

Приступая к работе, Грета всегда сначала узнавала как можно больше информации о том, за кем ей предстояло охотиться. Она научилась быть в тени в тавернах и публичных домах и прислушиваться к местным рассказчикам. Это было хорошее место для начала, даже если рассказы имели тенденцию быть преувеличенными. Если посреди Майдры стоял гоблин, окруженный толпой с восторженными лицами, ловящей каждое его слово, который рассказывал о двенадцатиметровом монстре с глазами-бусинками и когтями размером с лезвия рапир, то она знала, что, скорее всего, имелся виду довольно обыкновенный упырь.

— Тебе никогда не попадался бьер во время охоты на Потерянных? — спросил он.

— Ты ведь шутишь, верно? Зачем мне самой искать встречи с такими существами?

Он приподнял бровь.

Она скрестила руки.

— Я не ищу проблем, — настойчиво сказала она. — Если существо не доставляет проблем, то я позволяю ему жить дальше.

— Замечательная философия, — признался он, удивив ее настолько, что она почти покраснела. — Но тебя не заботит то, что любой, кто отважиться ступить на территорию этих существ, которую они самовольно присвоили себе, не вернется?

Она пожала плечами.

— Если это так, то лучше признать то, что Солемов мост является опасным местом и повесить там табличку «Проход на ваш собственный риск» или выманить бьера, чтобы кто-то с ним расправился.

— Но не ты? — он казался удивленным. — Ты не хочешь славы за такую впечатляющую поимку?

— Я делаю это не ради славы, — ответила она и нахмурилась. — Я не нападаю на одиноких монстров, которые просто ищут место, куда смогут позвать своих. Я охочусь на Потерянных.

Он как-то странно посмотрел в ее сторону, будто она была чем-то, чего он едва ли мог себе представить.

Она сменила тему.

— Единственное, что я знаю, так это то, что это существо из рода троллей. Больше чем орк, меньше, чем, хм, никто. И, похоже, у них проблемы со зрением, но они очень хорошо ощущают запахи, что является одной из причин, по которой никто не смог проскользнуть мимо них.

Он кивнул.

— Этот мост невозможно пересечь с тех пор, как там поселились эти существа.

— Ты знаешь об этом и всё равно хочешь попробовать?

Он не дрогнул. Выражение его лица было похоже на камень, и это заставило ее подумать о том, что, возможно, есть и другая причина для такого безумного решения, о которой они ей не говорили.

Она пожала плечами и вернулась к проблеме с бьером. Солемов мост когда-то был частью очень часто используемого торгового маршрута между северными и южными графствами, проходящим прямо через горы. Но бьеры сильно отстаивают свою территорию. И в тот момент, когда один из них решил, что этот мост будет его домом, эта часть дороги стала похожа на город наполненный перекати-полем. Торговый маршрут переместился на запад. Он стал намного дольше, чем прямой путь между графствами, но безопасней для фермеров и торговцев, которым нужно было по нему проходить.

— Возможно, мы сможем дождаться, когда бьер уйдет. Ему же нужно добывать пищу? Он же не может вечно сидеть перед мостом, — сказал Вайат позади нее.

Грета оглянулась и уступила ему место, чтобы он смог присоединиться к разговору.

— Тролли — это ночные существа, — сказала Сиона, которая тоже присоединилась к разговору. — Если мы достигнем моста перед тем, как полностью стемнеет, то возможно, нам удастся проскользнуть мимо них, пока они не проснуться.

— Ты уверена? — спросила она.

— Нет, но только если у тебя есть другой вариант…

Это казалось хорошим планом, учитываю то, что они понятия не имели, что им предстоит.

Раз уж об этом зашла речь, она коротко потянулась и указала в сторону грубого указателя в нескольких шагах от них, предупреждающего путешественников свернуть на запад. Они не могли быть далеко от моста.

— Я думаю, что нам нужно остановиться здесь и решить, кто пойдет на разведку, — сказала она.

Оба, и Сиона и Драйден, нахмурились.

Вайат усмехнулся.

— Мы с Гретой можем пойти и проверить всё ли чисто, — сказал он.

Она бросила на него пронзительный взгляд.

— Вообще-то, я думала, что будет лучше, если я пойду одна.

— Ты не пойдешь одна, — сказал он. — Ты все еще ранена. Что если что-то случится?

Сиона вмешалась:

— Я тоже пойду.

Грета покачала головой.

— Послушайте, чем больше народу будет рядом с мостом, тем больше внимания мы привлечем к себе. Я думаю, что было бы лучше, если…

— Я согласен с тем, что нам не надо привлекать к себе внимание, — сказал Драйден, — но ты не можешь пойти одна. Я пойду с тобой.

Слово «не можешь» не впечатлило ее, особенно исходящее из его уст. И пойти куда-нибудь с ним в одиночку было последним, чего бы она хотела. Он слишком сильно напоминал ей Лазаря.

— Ты мне не нужен. В любом случае, я думала, что ты хотел, чтобы бьером занялись охотники.

Вперед выступил Байрон с таким выражением лица, будто жевал лимоны.

— Ты возьмёшь с собой моего воина. Мы не хотим, чтобы ты пострадала. Потерять тебя в этом бою будет… противоположно нашей цели.

Она закатила глаза.

— Да, мне бы этого тоже не хотелось.

Она повернулась к Драйдену.

— Хорошо. Давайте выбираться отсюда. Дневной свет на исходе.

Как только они начали двигаться вперед, Вайат подошел и потянул ее назад.

— Ты не должна делать этого, — сказал он тихим голосом. — Я не доверяю этому парню.

Возможно, он был прав, но, к счастью, она никому не доверяла свою безопасность, кроме себе самой.

— Я в порядке, серьезно.

Она надеялась, что он не распознает ложь в ее голосе. Рана в боку все еще кровоточила, утяжеляя повязку на коже, но она подходила для этого лучше, чем кто-либо другой, даже раненная.

— И это ведь просто разведывательная миссия. Не битва.

Она сжала его руку. Было видно, что он все еще разочарован в ее решении остаться в Милене, но ей был необходим мир между ними. Она не могла потерять еще и Вайата, не сейчас.

Он кивнул и сжал ее руку в ответ.

— Когда ты вернешься, нам нужно будет поговорить.

Грета попрощалась и помахала Сионе, которая не выглядела такой уж счастливой. Они оба стояли рядом друг с другом, смотря на нее так, будто она не вернется. От этого по ее спине прошелся холодок, когда девушка отвернулась и поспешила догнать Драйдена.

Они тихо передвигались по лесу. Пока солнца все еще стояли высоко, тишина могла иметь преимущество перед стремительностью.

Когда они приблизились к поляне, ведущей к краю скалы и к мосту, найти логово бьера не составило особого труда. Следы были большими, и никто не пытался их замаскировать, а все они вели к грубо сделанной лачуге, стоящей среди деревьев.

Казалось, что кто-то вырвал с корнями стволы четырех деревьев прямо из земли и попытался сделать из них вигвам, соорудив из веток с все еще целыми иголками тонкую крышу. Оно было слишком структурированным, чтобы быть просто кучкой упавших деревьев, но кто-то менее наблюдательный мог этого не заметить.

Грета и Драйден затаили дыхание. Они находились на расстоянии шести метров от ветхого вигвама и всматривались в отверстие между бревнами — предположительно являющееся входом. Изнутри раздавался самый громкий, длинный храп, который она когда-либо слышала, сопровождаемый гнусавым кашлем, фырканьем и звуком шевелящегося на земле тела, этот звук нельзя было спутать ни с чем. Фактически, она почти чувствовала, как земля движется вместе с этим.

Когда храп возобновился, она вздохнула и расслабилась, но ее чувства все еще били тревогу. У нее было такое чувство, будто по спине бегали мурашки, и огляделась, уверенная в том, что кто-то стоял прямо позади них.

— Ты чувствуешь это? — прошептала она.

— Как будто за нами наблюдают?

Он понимающе кивнул.

— Я ничего не вижу.

— Будь начеку, — сказал он и отвернулся. Она высунула язык и показала его спине. Как будто она когда-либо делала что-либо ещё помимо того, чтобы быть начеку.

Она была вполне уверена, что кто бы ни следил за ними, он не был троллевидным охранником Солемового моста, так что ему придется подождать. Они сделали еще несколько шагов, и под ее ногой громко треснул прут.

Они оба застыли, но после долгого момента, в котором единственным звуком было упорядоченное дыхание Драйдена, стоявшего возле нее, она вздохнула.

— Нам придется пройти прямо мимо бьера, чтобы добраться до моста.

Она произнесла слова так беззвучно, как только могла.

Он кивнул и указал. Она обернулась и сразу поняла, что тролль не будет их единственной проблемой. Сам мост простирался над пропастью, по меньшей мере, пятнадцать метров длиной… и выглядел точно также, как ожидалось от на многие годы заброшенного, канатного моста. Шатающимся. Опасным. Губительным.

Черт возьми.

Она жестом велела ему вернуться назад тем же путем, каким они пришли. Когда они были достаточно глубоко в лесу, чтобы свободно разговаривать, Грета остановилась и провела рукой по шее.

— Значит, решено. Даже если мы сможем пробраться мимо бьера, мы никак не сможем пересечь этот мост.

— Нет, — сказал он. Его взгляд был таким холодным, что на его ресницах образовались кристаллики льда. — Мы сможем.

Глава 10

Когда они вернулись, их ждала принцесса фейри. Она кинулась вперед, кивая Драйдену и улыбаясь Грете.

— Итак, мы готовы идти?

— Я знаю, что вы спешите, но мы не можем пойти тем путём, — поспешила сказать Грета, прежде чем Драйден успел сказать хоть слово. — Когда мы дошли туда, бьер спал, но нет гарантии, что он будет внутри до наступления темноты. И не только это, есть большая вероятность того, что мост не выдержит. Это опасно.

Лейла посмотрела на Драйдена. Никто из них не проронил ни слова, но после долгого момента, она вновь посмотрела на Грету.

— Я ценю твою заботу, но думаю, что мы должны воспользоваться шансом.

Она уже поняла, что разговор этим и закончится. Ей не нравилась эта идея, но она должна была признать, что они были правы. Ей нужно было добраться до Стеклянного Королевства так скоро, как только можно. Она не могла подвести Айзека. Она нужна была ему сильной, чтобы быть в состоянии защитить его народ, так как он этого уже не мог.

— Я не буду излишне рисковать жизнью своих друзей ради чего-либо, поэтому будут основные правила.

— Что ты предлагаешь? — спросила Лейла.

Она бросила взгляд в сторону Драйдена.

— У нас с Сионой больше всего опыта работы с потенциально враждебными ситуациями, поэтому все будут следовать нашим инструкциям.

Он кивнул.

Грета отвернулась.

— Тогда пойдем. Дневной свет долго не продержится, а нам ещё, возможно, придется проходить по мосту.

Они вернулись на поляну возле Солемового моста примерно за час до заката, и по храпу сразу же было ясно, что бьер все еще был внутри своего грубо построенного убежища.

Грета уже предупредила всех о том, чтобы они не издавали ни единого звука до тех пор, пока не пересекут мост. Она уже вытащила свой меч пару десятков метров назад, где нельзя было услышать скольжение стали вытаскиваемую из кожаных ножн, и теперь крепко сжимала его вспотевшей, дрожащей рукой.

Вайат отступил, в то время, пока остальные продолжали идти. Он вытащил кинжал из ножн, прикрепленных на талии. Она вспомнила то время, когда он отказывался брать одно из ее оружий, потому что не верил в насилие, но все изменилось. Парень изменился. Теперь в нем была уязвимость, которой раньше не было.

— С тобой все хорошо? — осторожно спросила она. — Ты ведь не пострадал во время боя, не так ли?

Она чувствовала себя виноватой за то, что не спросила об этом раньше.

— Я в порядке, — кратко ответил он, но тон его голоса только заставил ее чувствовать себя еще хуже.

Она закусила губу.

— Ты волнуешься о мальчиках?

— Да, — процедил он сквозь стиснутые зубы. Сделав несколько шагов, молодой человек остановился и тяжело и расстроенно вздохнул. Секунду-другую она продолжала идти, пока не заметила, что его уже не было рядом с ней, и, обернувшись, увидела, что он смотрит ей вслед.

— Неужели тебе так тяжело поверить в то, что я за тебя беспокоюсь?

— Что? Со мной все хорошо, видишь?

Она вытянула вперед руки и закусила внутреннюю часть щеки, чтобы не поморщиться.

— Ты такая дура, — сказал он.

Она открыла рот.

Он развернулся и снова начал идти.

— Эй, — позвала она, поспешив за ним, чтобы не отставать. — Какого черта?

Он обернулся к ней и прижал руку к ее боку. Он был осторожен, лишь едва дотрагиваясь, но даже такое беглое прикосновение вызвало вздох боли, который сорвался с губ, а ее зрение затуманилось.

— Ты не можешь это долго скрывать, — сказал он.

Она застонала.

— Хорошо, это больно, но я привыкла работать сквозь боль. Со мной все будет в порядке.

— Ты вообще слышишь себя? — спросил он. — Тебе бы надо было заниматься домашними заданиями и ходить в кино, а не работать сквозь боль.

— Вайат, это…

— Единственная причина, по которой ты оставалась на Милене, теперь пропала, так почему мы все еще этим занимаемся? — выдавил он. Взгляд его темно-синих глаз задержался на ней, не отрываясь. — Пойдем домой вместе.

Она открывала и закрывала рот, пытаясь найти подходящие слова.

— Вайат, я не могу. Не так.

Возможно, он был прав насчет того, что причина ее прибывания здесь исчезла, но она даже не могла думать о том, вернуться ей или остаться до тех пор, пока она не одолеет тьму внутри себя.

— В чем дело? Что случилось, когда ты и Рэй отправились в крепость Аграмона?

Она видела, как он смотрит на нее, и знала, что когда-нибудь дело дойдет до этого разговора.

— Это сложно объяснить.

— Попробуй, — сказал он. — После того, как ты не возвратилась через два дня, я начал ненавидеть себя за то, что позволил вам пойти. Я думал, что вы оба мертвы. Когда я наконец-то нашел тебя, я с облегчением увидел, что ты жива и здорова, но теперь я думаю, что мне нужно было проверить внимательней, — он снова наклонился к ней. — Что произошло?

— Это было ужасно, — призналась она, тяжело сглатывая. — Не было ночи, в которую мне это не снилось. Он высасывал из детей жизнь. Это все было частью сложного заклинания, чтобы открыть портал. А я была беспомощна, Вайат. Так много крови пролилось прежде, чем мы смогли остановить его, а затем..

Ее голос надорвался.

Вайат положил свою руку поверх ее, проводя большим пальцем по пульсирующей точке.

— Он ранил тебя.

Она пожала плечами, чтобы скрыть свою реакцию на его прикосновение.

От боли, по большей части, осталось лишь воспоминание, но теперь ее преследовали более худшие вещи. Подобно черной тени, они все глубже и глубже проникали в самое ее сердце, даже когда они разговаривали.

— Он сделал больше, чем просто ранил меня. Какая-то часть той магии все ещё заключена внутри меня, и каждый раз, когда она берет верх, мне становиться все труднее бороться с ней или не поддасться соблазну выпустить ее. Я больше не могу сказать, в чем отличие.

Велась война за контроль сознания. Война, в которой она не знала, сможет ли победить.

— Как? Что случилось?

Она поморщилась.

— Меня затащило в портал, и, по правде говоря, я всерьез думала, что застряла там навечно. Ему не было конца. Не было ни пути назад, ни пути вперед. Там не было ничего, кроме тьмы и холода, и казалось, что так будет… навсегда.

Она вздрогнула. Но это было не совсем правдой. Даже там, в промежутке между мирами, у нее была одна вещь, за которую она держалась.

— Айзек вытащил меня оттуда.

— Но? — подтолкнул он.

— Но я думаю, что что-то вернулось вместе со мной.

— Тогда, в гоблинском дворце… Мне не показалось, не так ли? — он посмотрел вниз на свои руки, поворачивая их. — Когда я дотронулся до тебя, я почувствовал жжение.

— Оно внутри меня, и я не могу контролировать его. Оно становиться сильнее, — она тяжело сглотнула от нахлынувшего чувства вины, — но королева фейри может помочь.

— Откуда ты знаешь? Только потому, что они тебе так сказали?

— Я знаю, что у них может быть какой-то скрытый мотив, но у меня нет выбора. Если они могут помочь, то мне нужно попробовать.

— Что если мы…

— Нет времени. Это слишком опасно. Я слишком опасна. Я чувствую, как оно грызет мою душу, будто я буфет «Ешь-Сколько-Хочешь». Что случиться, когда ничего не останется?

Она опустила маску хладнокровия, которую носила, и позволила ему увидеть всю ее боль и страх. Его глаза широко распахнулись.

— Тогда я стану чудовищем, Вайат. Таким же, как один из Потерянных. Может хуже.

— Это не правда.

— Это правда. И кто сможет остановить меня? Ты понятия не имеешь, о какой силе здесь идет речь.

Даже сейчас, оно билось о ее грудь и позвоночник, но Грета не думала, что была способна противостоять ей хотя бы самую малость. У нее было такое чувство, будто это всегда делала Сиона.

— Хорошо, — сказал он. — Тогда пойдем с ними. Но когда это все закончится, я хочу, чтобы ты всерьез задумалась о том, что у тебя здесь есть — если вообще что-то есть, и что у тебя может быть, если ты вернешься назад домой… со мной.

Она закусила губу.

Он наклонил голову.

— Ты даже больше не можешь произнести это, не правда ли?

— Что произнести?

— Дом.

Та интонация, с которой он произнес это слово, была наполнена разочарованием и печалью.

— Грета, даже если король гоблинов не стал Потерянным, тебе здесь не место, — он наклонился ближе. — Ты думаешь, что здесь тебе место только потому, что ты слишком напугана, чтобы принять мысль о том, что ты можешь вернуться обратно.

— Это не так, — пробормотала она.

Ему было легко говорить о возвращении домой. По существу, он был все тем же ответственным, честным, сострадательным, каким и всегда был. Его семья примет его обратно с распростертыми объятьями. Но с ней все было иначе. Ее преследовал образ заледеневшего и холодного, как камень, Дрю посреди магического круга. Ее преследовали лица всех Потерянных, за которыми она когда-либо охотилась. Ее преследовало лицо Люка. Преследовало лицо Айзека.

— Я подумаю над этим.

— Грета…

Она подняла руку.

— Я сказала, что подумаю над этим, значит, так и поступлю, — сказала она. — Но позже, хорошо?

Он кивнул, и они продолжили путь, чтобы догнать остальных. Как только они нагнали их, Сиона обернулась и предупреждающе прижала палец к губам. Бьер продолжал храпеть. Неловкое чувство, осевшее в ее груди, с тех пор как она начала вести своих друзей к этому месту, немного просветлело. Если бьер все еще спит, значит, у них был шанс пересечь мост, оставаясь невредимыми.

Каждый шел мелкими, осторожными шагами, внимательно смотря, куда он идет, чтобы убедиться, что под ногами не было никаких прутьев, которые могли треснуть, и никаких камней, о которые можно было бы споткнуться.

Теперь оставалось лишь три метра до моста.

Грета взглянула наверх. У края скалы, из земли торчали два высоких столба, а толстая веревка по обоим краям моста была связана сверху и снизу. Три из четырех горизонтальных, деревянных досок, выступали вперед в ничто, а остальная часть сооружения держала оставшиеся доски, находившиеся над краем пропасти.

Никто не шептался. Никто не чихал, не кашлял и не спотыкался. Ничто не заскрипело, не свалилось, не упало на землю.

У них должно было получиться это сделать.

Глава 11

В сгущающихся сумерках раздался чудовищный рев, заставив волоски на ее теле встать дыбом. Все замерли. Она резко подняла голову, пытаясь определить, откуда он доносился, потому что он исходил не из самодельного вигвама.

Следующий вынимающий душу рев, грозился разорвать ее барабанные перепонки. Она была уверена, что он исходил откуда-то позади них, но что-то было и впереди. Она была уверена в этом.

— Все отойдите от края! — закричала она, бросившись вперед с мечом наготове, размахивая другой рукой, чтобы побудить их встать позади нее.

Драйден и Сиона заняли позиции по обе стороны от нее, будто фейриобразная подставка для книг, как раз тогда, когда огромная рука врезалась в землю на краю скалы, заставив всех подпрыгнуть. Она прошла сквозь слои снега и льда и впечаталась в мерзлую землю, заставив камни и камешки разлететься во всех направлениях, будто муравьи, спасающиеся от надвигающийся тени сапога.

Сердце Греты быстро забилось, когда огромная рука согнулась и скрючилась, перед тем как из пропасти появилась остальное тело монстра. С грохотом, который, должно быть, потряс весь мир, он приземлился на две почерневшие, босые ноги, которые бы раздавили ее всмятку, переломали каждую кость, размозжили голову, как дыню.

Он наверняка был не меньше трёх с половиной метров, и это не было преувеличением сказок из таверны.

Она ожидала, что тролль будет большим, но этот тип был в два раза выше Айзека, с темной, почти черной, жесткой кожей. Ее взгляд продолжал подниматься вверх, мимо икр и бедер размеров со стволы деревьев. Его пузатый живот трясся, когда он вдыхал и покоился на линии грязных, почти достающих до колен, брюк — из такого же количества полотна можно было бы сшить штаны для целой гоблинской семьи. Ткань была покрыта в нескольких местах бог знает чем… возможно, останками всех неосторожных путешественников, которых он убил и съел.

Она вздрогнула. Когда ее взгляд достиг его груди — такой же широкой, как четыре ее вместе взятых — она поняла, что им конец. Его руки могли смахнуть их всех с края скалы, как содержимое со стола.

К тому времени, как она достигла его лица, ей пришлось вытянуть шею и прищуриться, чтобы встретиться взглядом с его красными глазами.

— О, нет, — прошептала она.

Если это был бьер, коим он наверняка и являлся, то что же ещё приближалось?

Она услышала позади них низкий рык. С мечом наготове, хоть он и был бесполезным, она слегка обернулась, чтобы посмотреть.

Из темной пасти развалившегося вигвама, возникло существо похожее на кого-то из семейства псовых и размером с Миленскую лошадь для впрягания в карету. Оно выглядело таким же недалеким. Его морда сморщилась при длинном, грохочущем рыке, показывая острые, желтые зубы, и он начал медленно подступать.

— Что это? — спросил Вайат, в его шепоте слышалась дрожь.

— Это ризо, — ответила Сиона, очевидно, полагая, что он имел в виду похожее на собаку существо, хотя, учитывая то, как он переводил взгляд назад и вперед между собакой и бьером, он мог иметь в виду их обоих.

— Кто идет? — голос бьера обрушился на них, словно гром. Его дыхание вполне могло свалить Грету с ног, если бы он наклонился к ней. Слова бьера эхом разнеслись вниз по скале.

Байрон выступил вперед, расправив плечи.

— Я, принц Байрон, наследник Стеклянного Королевства в северных провинциях, — громко сказал он. Грета была поражена властностью и силой, звучавших в его голосе так, будто это было естественным явлением. У нее никогда не получалось проявлять такую уверенность, сколько бы не тренировалась.

— Короли или преступники, для меня это не имеет значения. Никто не пройдет по моей земле.

Губы бьера скривились так же, как и у его питомца, который все еще рычал у них за спиной.

— Ты не имеешь право называть эту землю своей, — начал было Байрон, но при виде глубокой вспышке ярости, наполнившую щеки бьера, он принял мудрое решение изменить тактику. Он вытянул руку, чтобы остановить существо. — Но мы не намерены оспаривать твое право. Мы лишь хотим…

— Вы хотите пройти.

По его взгляду и по тому, как он облизнулся было понятно, что именно в такой момент он всех убивал и обгладывал их кости, как жаренного на барбекю цыпленка.

Существо похожее на собаку бросилось вперед, щелкая челюстью и безумно лая. Оно, по всей видимости, знало, что произойдет дальше, и с нетерпением ждало, когда ему кинут парочку сочных кусочков.

Драйден ударил ризо плашмя мечом по морде. Тот издал вой, который, однако, сразу превратился в рычание, когда существо быстро наклонило голову и расставило лапы в оборонительной позиции.

Грета почувствовала, как все начинают волноваться. Какой бы сильной и свирепой не была Сиона, каким бы умным и способным не был Вайат… и какой бы непредсказуемой не была оставшаяся группа фейри, они не могли бы справиться с этим троллем и его страшной зверушкой. Она посмотрела на громадные кулаки. Она не успеет попробовать, как они ее раздавят.

У тебя есть сила всех спасти. Все ее тело гудело.

Она стиснула зубы, чтобы не поддаться желанию использовать магию. Не делай этого. Должен быть другой путь.

Она подняла руку, чтобы привлечь внимание тролля.

— Ты бы согласился на плату? — закричала она. — Что будет для тебя достаточным, чтобы позволить нам пройти?

Он опустил свой огромный нос, чтобы посмотреть вниз. Она взмахом руки, достойного любого торговца, показала на Лейлу и Байрона.

— Эти люди — фейри королевских кровей. Что бы ни пожелал, они смогут для тебя это достать. Тебе лишь нужно назвать цену и позволить нам пройти невредимыми.

Рядом с ней, Вайат напрягся. Да, это было рискованно, но им ведь надо было попробовать что-то, не правда ли? Если бьер попросит луны, что ж… кому-то придется лишь придумать, как их ему доставить.

Он уперся своими огромными кулаками в бедра и, смеясь, выпрямился, его живот запрыгал у нее перед носом. Их группа инстинктивно отступила на шаг назад, но существо позади них снова зарычало, и коллективное движение также резко остановилось. Они были окружены.

— Почему подобные вам всегда думают, что я могу что-то от вас захотеть?

Для тролля он казался, на удивление, цивилизованным. Грета предположила, что ждала бушующего зверя, а не разумного монстра.

— Никогда не знаешь, ведь так? Возможно, мы сможем договориться.

Сиона тоже напряглась. Грета искоса и нахмурившись посмотрела на Байрона и Лейлу. Они кивнули, а Сиона незаметно прислонилась к Грете и шепнула:

— То, что он может поддержать беседу, еще не значит, что он не перережет нам глотки.

Так и есть, но если он выказывал желание вести переговоры, их шансы на то, чтобы выбраться отсюда, становились значительно выше.

В лесу позади них раздалось эхо еще одного рыка. Теперь оно слышалось гораздо ближе, чем раньше, будто шло по следу… их следу. У них могло не быть времени для переговоров.

— Это не принесет никакого ущерба, если ты хотя бы послушаешь, что мы можем предложить, верно? — быстро сказала она. — А если ты решишь, что ничего не хочешь, то я и моя группа вернемся туда, откуда пришли, и оставим тебя в покое. На нет и суда нет.

Байрон хотел было возразить. Он пытался их всех убить?

Ризо снова зарычал и принц фейри умолк. Бьер резко что-то скомандовал. Грета бросила взгляд на то, что было позади нее. Зверь разочарованно заскулил, прежде чем снова сесть. По обеим сторонам его слегка раздвоенной челюсти на землю стекали плотные, вязкие струи слюны.

— Я дам вам такие же условия, как и те, которые я давал всем другим, кто посягали на мою землю и хотели перейти мост, — сказал бьер.

Это слово «посягали», было зловещим, а история с условиями не улучшала их положения.

— Каковы условия?

Его глаза зловеще поблескивали.

— Не то, чтобы это было важно. Все всегда выбирают одно и то же… и всегда проигрывают.

— У нас нет времени на игры, — сказал Байрон, в его голосе прорезалось острое нетерпение. — Скажи условия и позволь покончить с этим.

Он лишь вновь засмеялся.

— Сначала, я дам вам более щедрую возможность, чтобы развернуться и уйти, если пообещаете, что объявите всем о моих правах на эту территорию и больше никогда не вернетесь.

Тролль был очень привязан к небольшому участку земли, который объявил своей собственностью. Для него здесь речь шла не о переговорах с обедом, как было бы, возможно, для ризо, а о том, чтобы защитить то, что считал своим. Это подало ей идею.

— Прошу прощения, долем, — сказала она, — но мы не можем просто уйти, как бы не сожалели о вторжении в твои земли, — ее грудь наполняло напряжение. — Нам нужно пройти через этот мост.

— Это предложение не вечно. Если вы откажетесь от него, тогда вы понесете последствия своего решения.

Байрон уже было открыл рот, наверняка, чтобы снова спорить, но она быстро встала перед ним и спрятала меч обратно в ножны, затем протянула руку в знак доброй воли.

— Как вас зовут, сэр?

Бьер моргнул и с удивлением отпрянул назад.

— Меня никто прежде не спрашивал об этом.

Она улыбнулась.

— Если мы ведем переговоры, то будет по-честному, если мы будет знать, кто перед нами стоит, ты так не думаешь?

Бьер нетерпеливо кивнул, явно сбитый с толку. В ее грудь пробралась щепоточка грусти. Наверно, это глупо и плохо для нее обернется, но она сочувствовала ему. Здесь находилось существо, которое, похоже, провело всю свою жизнь в одиночестве, будучи ненавидимым всеми, кого он встречал только потому, что был таким. Великая Мать, она хорошо могла понять это.

Рядом с ней, Байрон и Лейла, казалось, сгорали от нетерпения и недовольства. Магия поднялась, подступив к горлу, но была решительно настроена не выпускать ее.

— Меня зовут Грета, а это мои друзья.

Она сделала глубокий вдох и протянула ему руку, ожидая, что бьер ответит взаимностью, и, надеясь, что он не примет этот жест, как приглашение к тому, чтобы сбросить ее со скалы.

Он протянул руку. Его рука охватила ее руку почти до локтя, дважды покачав ею вверх и вниз. Она облегченно вздохнула. Еще один раз и ее конечность оторвалась бы.

— Меня когда-то звали Мидас, — сказал он. Его взгляд перепрыгнул от нее к Байрону и приземлился на остром клинке в руках Драйдена, который все еще держал его наготове.

Она сурово взглянула на него.

— Убери это, — прорычала она, затаив дыхание, в то время, пока пыталась улыбаться Мидасу. — Приятно познакомиться с тобой, Мидас.

Драйден не спрятал свое оружие. Наоборот, он, казалось, жаждал битвы. Вся его поза говорила об этом. Глаза Мидаса сузились, его рот искривился в недоверии.

— Не питайте ложных надежд, что фальшивая вежливость поможет вам пройти через мою землю, — предупредил он.

— Конечно же, нет, — она поспешила сказать. — Я уверена, что мы сможем соблюсти твои условия. Прошу, просто скажи нам. Каков другой вариант?

Мидас выпрямился и поставил руки в боки.

— Я допущу вас к мосту, если вы сможете внести платеж, который я потребую.

Она выпустила вздох облегчения, но Мидас покачал головой.

— Я приму лишь по-настоящему уникальной сокровище. Что-то чего мне никогда прежде не давали.

— Но как же мы узнаем, что ты уже получал в прошлом?

— Не узнаете. Вы должны воспользоваться этим шансом, — его глаза сузились, когда он наклонился вперед, — а времени у вас очень мало.

Глава 12

Грета чувствовала симпатию к бьеру, но если они не дадут ему то, чего он хочет, то он нагонит их и бросит в котел. В этом она не сомневалась.

Она буквально слышала, как Сиона обдумывала стратегию, чувствовала напряженность Вайата и видела, как фейри готовили свои мечи. Она хотела сказать им, что уже мысленно представила себе этот вариант, и агрессивный ответ просто не сработает. Они не могли долго сражаться и не могли достаточно быстро убежать, не все смогут добраться до моста в целости и сохранности.

— Ты позволишь нам минутку посовещаться? — вежливо спросила она.

Мидас отступил на полшага, но помахал огромным пальцем.

— Не пытайтесь обмануть меня и не тратьте впустую мое время, — предупредил он.

Она кивнула, уверенная в том, что многие жители Милены уже недооценили его.

— Прошу, Мидас. Трудно думать, когда ризо пускает слюни в нашу сторону. Ты не мог бы отозвать его?

Он колебался, но, в конце концов, рявкнул зверю еще одну команду. Тот обернулся и поплелся обратно в свое укрытие. Грета содрогнулась, когда его темные глаза сверкнули в темноте красным в их сторону.

По правде говоря, снаружи тоже начало темнеть. Солнца почти достигли горизонта, а небо было покрыто облаками, которые не улучшали обзор. Они тратили слишком много времени.

Грета повернулась к группе. От осознания того, что бьер находится позади нее, она чувствовала как вверх и вниз по спине бегают мурашки, но пыталась верить в то, что Мидас был честным.

— Как вы думаете, что мы можем предложить ему достаточно уникальное, чтобы осчастливить его.

Вайат не спускал взгляда с бьера, не отворачиваясь от тролля, и бросил шепотом через плечо:

— Бьюсь об заклад, что он не будет в восторге от денег или украшений. Кто-то уже наверняка это пробовал. Он не выглядит голодающим, но, похоже, что поедание путешественников ему приелось, не так ли? Может пообещать ему доставить пару голов свежего скота?

Сиона покачала головой.

— Если бы он хотел съесть корову, то кто останавливает его от того, чтобы взять одну с чьего-либо поля? Мы должны предложить что-то, чего он не сможет достать сам.

— Ну, мы не уроженцы Милены, — сказала Грета. Она посмотрела на Вайата. — Должно быть что-то, что можем предложить только мы и никто другой?

— Неприятности? — с усмешкой сказал он. Ее желудок сделал сальто, и она улыбнулась.

Сиона откашлялась.

— Люди и вправду уникальны.

— Я знаю, — сказал Вайат. — Музыка.

— Что он имеет в виду? — с интересом спросила принцесса.

Вайат посмотрел на нее с озорным блеском в глазах.

— Люди рождаются с музыкой в сердцах. Мы поем и танцуем практически в любой ситуации. Музыка укоренилась в нашей культуре таким образом, какого я еще никогда и нигде не видел на Милене.

— У нас есть музыка, — запротестовала Сиона.

— Не такая, как у нас, — сказал Вайат. — Наша музыка не похожа ни на что из того, что вы когда-либо слышали.

Грета втянула воздух, когда надежда расцвела.

— Я пела своему патеру, когда он был жив, — сказала она, вспомнив, как мелодия завораживала Люка.

Драйден и Байрон нахмурились. Похоже, они были одного мнения насчет этой идеи.

— Должны ли мы полагаться на то, что нечто столь неосязаемое, как песня, будет достаточным для того, чтобы позволить нам пройти, в то время, как другие предлагали бьеру золото и драгоценности и, возможно, даже собственных первенцев? — спросил Байрон.

— В том то и дело. Это то, что мы должны положить на торг, — с уверенностью сказал Вайат. Он сделал паузу и выжидающе посмотрел на нее. — Ты справишься.

— Что? — она отступила назад. — Почему я?

— Ты сказала, что часто пела своему патеру, и ему нравилось.

— Да, но ему наверняка медведь на ухо наступил, — запротестовала она, — И все, что я когда-либо ему пела, были отрывками и куплетами из колыбельных и глупые песни из мультиков, которые я запомнила, когда была ребенком.

Вайат кивнул.

— Не важно, что ты будешь петь, потому что никто в Милене никогда этого не слышал. Это сработает, — заверил он ее.

— Значит, вам нечего мне предложить? — раздался голос бьера, заставив ее подпрыгнуть. Как будто по команде, его питомец зарычал, высунув голову из убежища.

— Нет времени на дискуссию, — сказал Байрон.

Рука Вайата скользнула к ее руке и сжала ее. Грета сделала глубокий вдох и повернулась к Мидасу.

— Есть ли у нас что-то для тебя, — начал Вайат, обращаясь к бьеру подобно ведущему, провозглашающему о самом главном событии. Не то, чтобы она когда-нибудь была в цирке, но у нее было такое чувство, что весь этот фарс наверняка подошел бы. — Что-то столь прекрасное… столь потрясающее и уникальное, что его невозможно повторить. Вы не поверите своим ушам.

О, боже. Из-за него нас всех убьют.

Мидас скрестил руки на своей широкой, бочковидной груди и сощурил глаза, остановившись на Вайате. Они все сглотнули, явно напуганные.

— Тогда, прошу, — сказал Мидас. — Представьте сейчас, пока я не потерял то, что осталось от моего терпения, и не решил, что мне не нужно подношение кого-либо из вас.

— Не будь таким нетерпеливым, — подхватила Сиона. — Если ты в спешке откажешься от этого подарка, то наверняка будешь жалеть об этом всю свою жизнь. Одно мгновение удовлетворения твоего желудка ничто по сравнению с тем, что ты потеряешь. Твое сердце будет плакать с каждым ударом, потому что никогда не узнает красоты, которая могла бы произойти.

Гоблинша усмехнулась Вайату. Она взмахнула рукой, представляя бьеру Грету, напомнив ей чрезмерно активного продавца, стоящего прямо перед своей каретой у деревни и созывавшего всех и каждого испытать волшебство своих изделий, утверждая, что его вычурные флаконы, заполнены горьким корневым соком и коровьей мочой, сделают их сильнее или красивее или здоровее.

Драйден слегка подтолкнул Сиону локтем в ребра. Она кашлянула, и ее голос стих.

Вайат продолжил свою речь.

— Ты просил сокровище, и мы представляем тебе величайшее сокровище, которое никто в Милене не испытывал.

Он отступил на полшага назад и подтолкнул Грету вперед.

— Мы бы хотели преподнести тебе в подарок песню, — медленно сказала она.

Мидас пристально посмотрел на нее, сомнение залегло на его бледном лбу в глубокие морщины, похожие на трещины в вечной мерзлоте западных равнин по другую сторону гоблинского леса.

— Обещаю, тебе понравится.

Он скрестил свои огромные руки, мышцы выпучились, как воздушные шарики.

— Тогда, прошу, — сказал он. — Показывай свое подношение.

Грета наклонила голову и зажмурилась. Она сделала глубокий вдох и начала петь единственную песню, которую, как она была уверена, все еще помнила от начала и до конца. Это была колыбельная, которую мама пела ей перед сном, когда Грета была маленькой девочкой. К тому же, это была любимая песня Люка, когда он был жив. Наверное, поэтому она все еще так хорошо помнила ее.

— Всякий раз, когда ты будешь плакать, я буду держать тебя на руках. Что бы ты ни делал, я буду защищать тебя.

Ее голос был тонким и слабым из-за того, что ее душило беспокойство. Она все провалит. Она не могла удержать мелодию, ее голос дрожал. Бьер выглядел так, словно вот-вот взорвется. Наверно, он задавался вопросом, какой трюк они задумали с ним провести.