Греховная погибель

Глава 12

Никто не произносит ни слова, пока мы ждём Айрин в её покоях. Не слышны даже саркастические замечания от Николая, который неподвижно сидит рядом со мной. Большинство обычно жизнерадостных слуг были отпущены, а те, кто остался, задумчиво и тихо ожидали свою хозяйку в дальнем конце комнаты. Даже яркие тона драгоценных камней кажутся приглушёнными и тусклыми.

Мне неприятно это признавать, но я боюсь. Не за себя, а за людей, которых подставила под угрозу своим непредсказуемым характером. Что будет с сестрой, если её вышвырнут? Я не могу отвезти её в обычную больницу. А мои друзья — Сем7ёрка, Николай, даже Крисиз — у всех на спине мишени. Пока мы не узнаем, кто и что за ними охотится, они всё равно, что мертвы на улицах Чикаго. Мы могли бы бежать из города, штата, может, даже из страны, но разрушение будет следовать за нами по пятам. Нельзя убежать от судьбы.

Когда инкрустированные драгоценными камнями двери распахиваются от порыва ароматного ветра, я не уверена, должна ли встать и поклониться или остаться сидеть. Я следую примеру Легиона и просто киваю. Я никогда не видела, чтобы он относился к Айрин с такой официальностью и уважением. Всё серьёзно.

— Так-так, — тянет она, направляясь к своему месту на изогнутой секции. — Похоже, вся банда здесь. Так рада, что вы смогли прийти.

Легион начинает:

— Айрин, то, что случилось…

— Я не с тобой разговаривала, — перебивает его она резким тоном. — Насколько мне известно, тебя там не было. А, учитывая, что я — всезнающая, моя осведомлённость — Евангелие в этих стенах. — Легион смиренно кивает, но температура в комнате повышается, по меньшей мере, на десять градусов. — Какой темперамент, — цыкает Айрин. Затем поворачивается ко мне с чёрными, как ночь, глазами. — Моя дорогая, Иден. Мне казалось, что ясно выразилась, когда ты приехала.

Я смотрю через комнату и встречаюсь взглядом с Фениксом, который кивает, говоря ответить.

— Да, Айрин. Я прошу прощения. На самом деле… это было не специально.

— Я верю. Но всё же… Правила есть правила. — Она постукивает острым ногтем, выкрашенным в ярко-красный лак, по губам, обдумывая слова, которые, как уже знает, произнесёт. — Тем не менее, ты мне нравишься, Иден. На самом деле даже очень. И хотя твои действия, возможно, порождены яростью, я не верю, что ты намеревалась причинить вред нашему милому маленькому нефилимчику. Если только… если только ему не кажется иначе.

Все устремили взгляды на Крисиза, который выглядит намного лучше, если не считать небольшой припухлости на скуле. Поморщившись, блондин немного неловко садится прямо, будто у него болят рёбра.

— Это вышло нечаянно. Иден тренировалась и несколько раз попросила меня уйти, а я заупрямился.

Я едва успеваю облегчённо вздохнуть, когда Айрин спрашивает:

— И почему она просила тебя уйти? — Она знает, почему. Она всё знает, просто хочет помучить нас.

— Потому что разозлилась. Я оскорбил её, и она не была готова простить меня, а я пытался заставить её.

— Значит, она ударила тебя в гневе?

— Нет. — Он трясёт головой. — Она в гневе ударила по груше. А произошедшее дальше, полностью вышло из-под её контроля.

Айрин вздыхает, обдумывая объяснение Крисиза. Она уже приняла решение о том, что со мной будет. Ей просто нравится видеть, как мы нервничаем.

— Спасибо за честность. Я согласна — Иден не могла контролировать свет, которым владела в эмоциональном состоянии. Итак, вот моё решение: ты, нефилим, будешь продолжать тренировать её. Однако Иден нужен кто-то, кто не понаслышке знает о манипулировании святым светом. — Она смотрит на рыжеволосую девушку рядом с собой и улыбается. — Адриэль, я бы хотела, чтобы ты помогла Иден обрести контроль над новообретёнными способностями. Хотя бы для того, чтобы избежать очередного несчастного случая.

— Что? — чуть ли не кричу я. — Ни за что.

— Если хочешь и дальше оставаться гостем в моём доме, тебе понадобится кто-то, кто поможет обуздать силы, парирует Айрин.

— Нет. Мне не нужна её помощь. Я на это не пойду.

— Ты, твоя сестра и все, кто тебе небезразличен, девочка, живы, потому что я это позволяю, — говорит Айрин и её голос отзывается эхом тембра миллиарда лет, сотрясая саму землю под нашими ногами. — Ты не благодарна за то, что сейчас дышишь? В ту самую секунду, когда ты нарушила правило, я могла бы пожелать тебе смерти. Могла бы сделать так, чтобы ты никогда не родилась, полностью вычеркнув твоё существование из истории.

Слишком потрясённая, напуганная и смущённая, чтобы ответить, я просто с недоверием смотрю на миниатюрное существо, уставившееся на меня чёрными глазами. Я знала, что Айрин — древнее существо, непохожее ни на кого из нас, стоящих в комнате, но не понимала, насколько простиралась её власть. Даже Легион, в полной силе, не бросает ей вызов. Николай даже не смотрит на неё. Что же она такое?

— Всё решено, — щебечет она, когда вся тьма исчезает из её голоса, и щёлкает пальцами, а весёлый персонал подаёт блюда со свежими фруктами и бокалы с вином. — Легион, что докладывают разведчики?

Легион делает шаг вперёд, высоко подняв голову, но я могу сказать, что огонь ещё кипит в серебристых глазах.

— Преступность растёт. Правительство вмешалось, объявив чрезвычайное положение. Были введены военные.

— Есть признаки Уриэля?

— Нет. Но демоны слабее… осмелели. Они даже днём показываются. Приходило бесчисленное множество сообщений о зверях и упырях. Тойол смог взломать систему полиции Чикаго и стереть большинство отчётов, но они поступают с тревожной скоростью. Больницы переполнены пациентами с психическим срывом. В органах говорят, что непонятная утечка газа вызывает массовую истерию.

Феникс выходит вперёд, сцепив руки под подбородком.

— Нужно связаться с Люцифером. Если он сможет привлечь меньших демонов, вероятно, мы сможем снизить разрушения в городе.

Все поворачиваются к Нико, бывшему второму пилоту Люка. Он качает головой в ответ, точно зная, о чём они думают.

— Не смотрите так на меня. Я оказался здесь с некоторыми оговорками, и не имею над ним никакой власти.

— Он всё равно ничего не сможет сделать, — указывает Айрин, срывая виноградину с предложенного блюда. — Никогда бы не выпустил своих питомцев из клеток. Их выпускает кто-то другой.

Тогда-то до меня и доходит. Освобождение Нико. Почему он хотел остаться в подвешенном состоянии и не возвращаться на Землю…

— Ставрос, — шепчу я и округляю глаза от осознания всего ужаса. — Он связан с Нико. Если Нико выберется, то и он сможет. И если Ставрос помогал Уриэлю скрывать меня, может… может быть, он ещё работает на него и выпускает слабых демонов.

— Ты действительно думаешь, что у Ставроса есть такая сила? — Кейн усмехается.

— Когда-то он был самым могущественным колдуном на Земле, — отвечает Николай. — И единственное, что хуже могущественного колдуна — тот, кто любит мстить. Поверьте. Я уже однажды испытал на себе всю тяжесть его мести.

— Проклятье, — ругается Кейн. — И? Люк просто позволит своим бездомным собакам свободно бегать?

— Ты же знаешь, какой он, — подхватывает Андрас. — Если это ни хрена его не затрагивает, ему плевать

— Но это его затрагивает, — добавляет Феникс и смотрит на меня. — Он хочет Иден. Хотел её, когда Призывал. Хотел, когда увёл в подземный мир. Кто сказал, что он всё ещё не хочет её?

— Но он отпустил меня, — поправляю я и смотрю на Легиона, понимая, что он вернулся в ту спальню, когда пришёл за мной. Я думала, что ему придётся пробиваться с боем, а Люцифер оставил ему дверь открытой. — Верно?

— Он играет в какую-то игру, — отвечает он. — Люцифер горд и хочет, чтобы ты пришла к нему по собственной воле. Не мог просто забрать, поэтому шантажировал. И когда ты так и не поддалась, он отпустил тебя. Может, это способ вернуть тебя.

Вкус правды так горек на языке, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сплюнуть. Потому что на несколько мгновений, когда Люцифер кружил меня по великолепному бальному залу в своём огромном доме, а его двор наблюдал с завистью, я почувствовала к нему нечто иное, чем чистую ненависть и презрение. Я увидела в нём то, что заставило меня захотеть остаться ещё ненадолго. И в те мучительные минуты, когда он очаровывал меня обаянием и силой, я начала понимать, что человек — чудовище, — которого почитали величайшим злодеем в мире, вовсе не злодей. Его неправильно поняли? Да. Он эгоист? Точно. Но в мире были существа и хуже. Кроме того, его разновидность зла я могла понять. При определённом взгляде он очень походил на меня. Люцифер никогда не изменится, и мне это не нужно. И моё несомненное признание того, кто и что он есть, пугает больше всего. Он показал мне тьму. Показал сумасшествие и разврат. А я сидела и смотрела, не вздрагивая, не отворачиваясь. Потому что он сделал то, чего не смог сделать Легион. Он показал мне своё истинное «я» и не стал извиняться. Он не скрывал своего уродства, а демонстрировал его с гордостью, без капли сомнения или стыда.

И, как ни странно, после этого я комфортнее восприняла себя. И всё же этого мало. Никогда не хватит, чтобы заставить меня отвернуться от Легиона. Неважно, что было в моих полуночных иллюзиях.

— Ну и что теперь? — спрашивает Тойол, вырывая меня из печальных размышлений

— Андрас, Лилит, как у нас с подготовкой к вечеринке? — спрашивает Легион.

— Почти всё готово, — отвечает Андрас.

— У вас два дня. Айрин, с твоего разрешения, мы хотели бы немедленно приступить к осуществлению нашего плана.

Наблюдатель кивает.

— Разрешение получено. Я разошлю приглашения. Уверена, все гадали, почему здесь так тихо.

— Спасибо, — благодарит Легион, кивая, прежде чем повернуться к Андрасу и Лилит. — Что вы можете рассказать о подготовке?

Лилит радостно улыбается, так же, как и в тот раз, когда я наткнулась на их сеанс планирования.

— Тема — Венецианский маскарад. Блеск, гламур, с оттенком мрака и сексуальности. К тому же для нас прекрасная возможность оставаться скрытыми, что даёт дополнительный уровень защиты.

— Маскарад? Но если все будут в масках, как мы узнаем, кто есть кто? — спрашиваю я, в замешательстве нахмурившись.

— По запаху, — отвечает Легион, не смотря на меня. Он в режиме лидера. — Нужно включить наблюдение, которое работало бы двадцать четыре часа в сутки. Тойол?

— Есть. Ещё я работал над устройствами слежения, которые должны быть исправны в течение дня.

— Хорошо. Джинн, Феникс, вы будете следить за толпой. Сливайтесь с ней, слушайте разговоры, отмечайте любое подозрительное поведение. Серафимам будет неудобно в такой обстановке. Они будут напряжёнными, скорее всего, оставаясь на задворках толпы. Вы не увидите, чтобы они пили или вели себя непристойно.

— Другими словами они будут вести себя скучно, — закатывая глаза, замечает Каин.

— Более того, — вмешивается Адриэль. — Серафимы считают себя высшими существами, и лишь Всемогущий превосходит их силу. Если они видят в людях не более чем муравьёв, то другие, более мелкие существа — сама грязь у них под ногами. Вампиры, колдуны и им подобные — мерзости, по их мнению.

— Тогда, на кой хер им приходить? — выплёвывает Каин.

— Затем, что, какими бы высокомерными они ни были, не оставят камня на камне, — отвечает Легион. — Они чувствуют, что даже сейчас выполняют Божью волю. Возмездие. В своё время они поскользнуться, ибо близок день их бедствия. И на них надвигаются события. Серафим — это рука Божья. Они — сама месть.

Я качаю головой и спрашиваю:

— Но это месть Уриэля, а не Бога. Остальные это должны понимать.

— У Уриэля было тысячелетие, чтобы сочинить истории о богохульстве. Кто знает, во что он заставил поверить остальных.

Круто.

Серафим не только жаждет мести, но и, скорее всего, убедил многих братьев-ангелов в том, что такова воля Божья. Ведь не хватает ангелов, преследующих наши задницы.

Семё7рка продолжают обсуждать планы на маскарад, время от времени вмешивается Айрин, а Крисиз полностью отключается от них. Нико толкает меня локтем, замечая, что мои мысли витают где-то далеко.

— А я считал, что у Тьмы и Света проблемы, — комментирует он с полуулыбкой. — Серафим… Потрясно же

— Ага, — тяну я.

— Итак… готова к завтрашнему вечеру? — Он выгибает бровь.

— К завтрашнему вечеру?

— Ритуал дыхания. Мне нужно набраться сил, прежде чем окутать вас всех вуалью.

— Ах. — Я сглатываю. — Да. Точно.

Заметив неуверенность на моём лице, Нико заверяет:

— Я постараюсь сделать всё как можно комфортнее, обещаю. Поначалу может немного смущать, но надеюсь, что ты доверяешь мне. Я не перейду грань.

— Конечно, я тебе доверяю. — Чёрт возьми, он, пожалуй, единственный, кому я доверяю. Что о чём-то говорит.

— Я отвечу на любые твои вопросы. Поначалу можешь чувствовать себя немного слабой, но, благодаря регенерации так будет всего пару часов.

Я накрываю ладонью руку Нико.

— Всё хорошо. Со мной всё будет в порядке. Что бы тебе ни было нужно, я дам. Ты делаешь мне огромное одолжение… всем нам.

— Ты уверена, что все видят это в таком свете?

Мне не нужно смотреть на Легиона чтобы убеждаться — он отслеживает каждое наше движение. Поэтому неудивительно, что вмешивается со словами:

— Николай, у тебя есть все необходимое для заклинания вуали?

Нико поворачивается к нему лицом, идеальное изображение самообладания.

— Заклинание требует большого количества магии. Мне нужно выкачать её из источника энергии. Иден любезно согласилась стать этим источником.

— Перекачка? — спрашивает Легион голосом, похожим на затишье перед бурей.

— Мне нужно вдохнуть её. Помимо Крисиза, она — лучший выбор, иначе процесс будет слишком рискованным.

— Нет.

Поехали. Вот и проявление Альфа-самца. К несчастью для него, я не его игрушка.

— Нет? — вмешиваюсь я. — Я уже согласилась.

— А я говорю, нет.

— Ну, от тебя это не зависит.

Все в комнате напрягаются из-за вспыльчивого темперамента Легиона, когда он пугающе замирает и, не мигая, смотрит на меня. Он не привык, чтобы ему бросали вызов, по крайней мере, подчинённые. Ну, я совсем не такая. Может, когда-то давно я бы его послушала, но это время прошло. Я больше не какая-то беспомощная девочка. И не его пленница. Меня не будут удерживать.

Понимая, что я отказываюсь выдыхаться под его кипящей яростью, Легион неохотно отворачивается, освобождая меня от напряжённого взгляда. Я поворачиваюсь к Нико с лёгкой победоносной улыбкой.

— Ты что-то говорил?

Следующие полчаса Семё7рка обсуждает стратегию и безопасность. Я испытываю искушение уйти, замечая, как Легион игнорирует меня, говоря о моём положении, будто меня даже нет, но полна решимости доказать, что я актив и так же часть этого плана, как и все остальные. Чёрт, может, даже больше. Это мой отец хочет убить нас всех.

Мы выходим из покоев Айрин и направляемся в столовую, когда появляется Кайро и сообщает, что обед готов. Удивительно, учитывая, что с тех пор, как мы приехали, не было никаких «семейных» обедов. Но поскольку я всё ещё в списке «плохишей» Айрин, спорить не стала. Когда по коридору разносится странный перезвон, все останавливаются как вкопанные.

— Что? — спрашиваю я, переводя взгляд с одного лица на другое, и у всех круглые от шока глаза.

— Боже, какие нервные. Это всего лишь дверь, — вздыхает Айрин, проходя мимо нас, намеренно сильно покачивая бёдрами.

У нас всех волосы встали дыбом, мы стискиваем кулаки и затаиваем дыхание, следуя за ней в фойе. С самого нашего прибытия здесь не было посторонних посетителей, и, хотя мудрый человек спрятался бы, пока побережье не очистится, любопытство и сдерживаемая энергия заставляют нас всех жаждать увидеть, кому хватило безумия появиться без предупреждения. Кто-то на самоубийственной миссии, это уж точно.

— Встань позади меня, — приказывает Легион, подходя ко мне сбоку. Я думаю возразить, но замечаю взгляд и кивок Феникса.

— Послушай его, Иден, — говорит Нико, мягко хватая меня за руку. Он встаёт у меня за спиной, а Кейн и Тойол по бокам. Остальные из Семё7рки расходятся веером, так что даже сам Христос не мог пройти через их линию. И Крисиз настороже.

Сотрудник Айрин уже стоит у входной двери, ожидая её сигнала. Лёгким движением руки дверь распахивается.

Время замирает.

Никто не двигается. Но все с недоверием смотрят на того, кто стоит перед дверью с обольстительной улыбкой. Тёмный костюм без галстука. Пуговицы на шее расстёгнуты, обнажая гладкую мраморную кожу. Его волосы — солнечный свет и земля, а глаза — мерцающие галактики, наполненные весельем и тайной.

Я ещё никогда не видела кого-то столь разрушительного. И красивого.

Люцифер небрежно прислоняется к дверному косяку и тихо присвистывает.

— Вы же не можете устроить вечеринку без меня.