Грани безумия. Том 2

Глава 8. Тайны Логрейнов

– У вас чудесный дом, лорд Бастельеро, – прощебетала леди Логрейн, приседая в реверансе. – Так уютно и изысканно!

– Благодарю, миледи, – откликнулся Грегор. – В этом заслуга моей дорогой супруги.

И с трудом удержался от легкой гримасы. Все время до приема Айлин вдвоем с сударыней Арментрот украшали особняк, как праздничное древо. Благородные темно-фиолетовые драпировки сменились на светло-лиловые, перехваченные золотистыми лентами, и темно-зеленые, цвета мха. В малой гостиной появились странные букеты – не из пышных роз или модных чинских хризантем, а из вереска! Да кто вообще украшает дом вереском?! Еще госпожа Арментрот привезла новые шторы – не из тяжелого гладкого шелка, спадающего ровными складками, а легкие, почти невесомые, присборенные и украшенные пышными бантами. Цвет, правда, остался тем же, светло-серебристым, однако смотрелась ткань совершенно иначе, да и в комнатах посветлело. Словно этого было мало, свет магических ламп сменился с чисто-белого на бледно-золотой, причем о последнем Айлин просила лично Грегора. Видит Благая, он рад был оказать жене такую мелкую, но приятную им обоим услугу, однако если бы лампами все ограничилось!

Чем дальше заходили преобразования, тем сильнее Грегору казалось, что знакомый с детства дом, где ему был известен каждый уголок, становится каким-то… неправильным. Нет, он все равно не походил на особняк Ревенгаров, Аранвенов или, к примеру, Эддерли, ничего общего! И все-таки со сменой обстановки исчез присущий родовому гнезду строгий сдержанный дух, а на смену ему пришло некоторое… легкомыслие.

Грегор уговаривал себя, что ему должно быть приятно, ведь таким их общий дом сделала Айлин, однако внутри то и дело тянуло разочарованное недоумение: чем ей не нравилось, как особняк выглядел раньше? Последний раз его переделывали еще при жизни деда, а у Стефана был отменный вкус. Ничего лишнего, ничего вульгаритэ, как говорят фраганцы. Возможно, обстановку следовало обновить по старому образцу, но зачем же что-то менять?

И напоследок, при обсуждении торжественного обеда, из кухни изгнали повара, дав ему отпуск, а его место занял привезенный сударыней Арментрот немолодой арлезиец, который принялся распоряжаться кухонной прислугой, словно в собственном доме. Об этом Грегору сообщил дворецкий, изо всех сил соблюдающий должную невозмутимость и все же заметно возмущенный.

Грегор и сам готов был возмутиться, но Айлин с таким очаровательным простодушием объяснила, что новый лорд Логрейн – арлезиец, а значит, будет хорошим тоном устроить обед в арлезийском стиле, что Грегор махнул рукой. Пусть делает, что пожелает. Это же прекрасно, что она увлеклась домашними заботами, как и подобает леди! Пусть меняет шторы, драпировки и ковры, покупает новую посуду, если ей чем-то не нравится старая, пусть составляет букеты хоть из вереска, хоть из пурпурного упокойника! В конце концов, если леди Бастельеро считает это красивым, так оно и есть! Лишь бы ее глаза светились, как светятся сейчас, а щеки оставались розовыми…

Ради этого Грегор как можно глубже загнал недовольство новой обстановкой и бесцеремонностью сударыни Элоизы, даже выразил ей как можно любезнее свою благодарность и предложил возместить расходы. Однако дражайшая родственница еще любезнее заверила, что не стоит об этом говорить. Она, мол, счастлива оказать услугу любимой племяннице и любые расходы предлагает считать подарком на близкое Солнцестояние. Грегору пришлось поблагодарить еще раз, хотя лично он предпочел бы расплатиться по счетам, а потом, через некоторое время, предложить Айлин вернуть прежнюю обстановку. Стоит ли вообще так стараться ради всего лишь одного обеда?

Впрочем, глядя на восхищение юной леди Клариссы и одобрительный интерес других дам, Грегор почувствовал, что почти рад обновлению особняка. И даже гостям благодарен за то, что их появление вывело Айлин из уныния, которым она страдала последний месяц.

– О, я так мечтала познакомиться с вашей женой! – Кларисса Логрейн улыбнулась, показав очаровательные ямочки, и обратилась к своему мужу, который заботливо поддерживал ее под руку: – Представляешь, дорогой, леди Бастельеро, тогда еще леди Ревенгар, вместе с его величеством спасла Дорвенант! А может, и другие земли, ведь порождения Бездны не остановились бы… Ах, я так восхищаюсь ее подвигом! Столько верности, благородства, отваги! Милорд Бастельеро, вы счастливец!

– Я тоже так думаю, миледи, – поклонился Грегор и про себя подумал, что Кларисса Логрейн очень странно воспитана, если считает великим достоинством его жены то, за что в обществе принято осуждать. Нет, разумеется, она права! Айлин действительно совершила великий подвиг! Только вот Грегор предпочел бы, чтобы его жене как можно меньше напоминали о тех ужасных временах. А Кларисса… Собственно, чего и ждать от девицы, которая сняла своего будущего мужа с виселицы? Контрабандиста! Разбойника! Еще и арлезийца!

– Женщины Дорвенанта восхитительны, – согласился этот самый арлезиец. – Право, если бы я раньше знал, что найду здесь такое счастье, я бы поторопился навстречу ему.

И он поднес руку своей жены к губам, а Кларисса бросила на супруга кокетливый взгляд из-под густых ресниц, и ямочки на ее щеках обозначились еще сильнее.

«Иными словами, постарался бы как можно быстрее оказаться на виселице? – усмехнулся про себя Грегор. – Удивительно, что король, как намекнул Аранвен, намерен подтвердить этот брак и сохранить за новоявленным Логрейном все права. Каэтано Логрейн! Подумать только! А виноват, между прочим, болван Логрейн-старший! Выполняй он обязанности опекуна как положено, представил бы племянницу ко двору и постарался найти ей достойного мужа!»

– Прошу в столовую, миледи, милорды, – снова поклонился он, а потом постарался проявить учтивость: – Я слышал, милорд Логрейн, вы моряк? Жаль, что у Дорвенанта нет своего флота, ваш опыт был бы оценен по достоинству.

– Мне тоже искренне жаль, м-милорд, – отозвался арлезиец, едва заметно запнувшись на учтивом обращении. – Море – моя страсть, я не хотел бы разлучаться с ним надолго. Хотя это решать моей донне, – и он вернул жене страстный взгляд.

«Еще бы, – снова усмехнулся про себя Грегор. – Как бы этот арлезиец ни любил море, но быть полунищим капитаном одного-единственного корабля, еще и не в ладах с законом – совсем не то же самое, что стать мужем леди из Трех Дюжин. Впрочем, возможно, он искренне увлечен, эта юная Логрейн и в самом деле прехорошенькая».

Предложив по обязанности хозяина руку леди Аранвен, он проводил гостей в столовую, сияющую праздничными огнями. Айлин, которой этикет позволял не встречать гостей в холле, снисходя к ее положению, уже была там. Приняв поклоны от мужчин, она, в свою очередь, сделала безупречный реверанс, а потом очень искренне и мило улыбнулась Клариссе, которую представила леди Эддерли:

– Я так рада знакомству, миледи!

– О, я тоже! – вскрикнула юная леди Логрейн, распахнув огромные зеленые глаза и глядя на Айлин с восторгом. – Вы… совсем не такая! – И тут же опомнилась! – О, простите! Я имела в виду, вы не такая, как я представляла, но намного лучше. Я думала, что героиня Дорвенанта – это что-то очень…

– Монументальное? – лукаво улыбнулась Айлин.

Леди Кларисса пару мгновений смотрела на нее с изумлением, потом хихикнула, прикрыла лицо веером, снова убрала его и призналась:

– Что-то вроде того. А вы такая… такая милая… Правда же, Каэтано? Леди Айлин такая красавица, гораздо лучше меня!

– Благородная донна Бастельеро обворожительна, – подтвердил арлезиец и поцеловал Айлин руку – очень изящно и сдержанно, выказывая на удивление хорошие манеры. – Однако позвольте мне вас не сравнивать. Как можно выбрать между розой и лилией, когда обе прекрасны по-своему? А я сегодня попал в прекраснейший цветник!

И он обвел выразительным взглядом всех четырех дам, так что губы Немайн Аранвен тронула понимающая улыбка, а леди Эддерли рассмеялась и негромко проговорила:

– Ах уж эти арлезийцы. Айлин, девочка моя, вы сегодня чудесно выглядите. После обеда я вас осмотрю, хотя не думаю, что в этом есть необходимость – румянец говорит сам за себя.

– Да, миледи, – отозвалась Айлин и с достоинством пригласила: – Прошу к столу. Милорд мой супруг…

Оставив Немайн Аранвен ее мужу, Грегор поторопился провести жену к стулу и с удовлетворением подумал, что прислуга исполняет обязанности должным образом. Столовое серебро и бокалы сияют, скатерть накрахмалена так, что складками можно порезаться, фамильный сервиз Бастельеро в сиренево-синих тонах идеально сочетается с букетиками вереска в низких вазочках – кто бы мог подумать! Закуски тоже хороши, хотя выглядят непривычно. Интересно, какие блюда Айлин выбрала, чтобы блеснуть в арлезийском стиле?

Супы и закуски уже стояли на столе, а теперь слуги начали вносить горячее, благоухающее пряностями мясо, потом большое блюдо, при виде которого он едва сдержал неприятное изумление. Это еще что за кадавр?! Огромная рыба, плоская и круглая, словно тарелка, и покрытая запеченной корочкой сливочного соуса, таращилась с фамильного фарфора сразу двумя глазами, неестественно расположенными на верхней стороне головы…

– О, камбала, – одобрительно сказала Немайн Аранвен. – В это время года настоящая редкость. В честь нашего арлезийского друга, не так ли?

– Какой прекрасный экземпляр! – восхищенно отозвался новоявленный Логрейн, глядя на чудовищную рыбу с умилением, как на добрую старую знакомую. – Вы же знаете, камбала тем вкуснее, чем крупнее! А это… неужели мурены?!

Только сейчас Грегор рассмотрел, что эту… камбалу окружают со всех сторон узкие длинные рыбы с не менее уродливыми головами, похожие на змей. Нет, в Дорвенанте тоже ловят угрей, но угри – пища простонародья, а это… Это вообще можно есть?!

– Неужели ваш повар – арлезиец? – приятно изумился Каэтано Логрейн и добавил то, что Грегора отнюдь не порадовало: – Только в Арлезе умеют готовить мурен так, чтобы это было безопасно. Хотя, конечно, вкус их мяса стоит некоторого риска.

– Их совершенно точно готовил арлезиец, – уверила Айлин. – Мы хотели напомнить вам о родине, милорд. Но если кому-то не нравится рыба, вот седло барашка с ароматическими травами.

– И вправду, совершенно как дома! – восхищенно сказал арлезиец, втянув ноздрями запахи, идущие от блюд. – Благодарю вас, прекрасная донна!

«Надеюсь, есть этих рыбных кадавров он будет сам, – желчно подумал Грегор. – Айлин к муренам не притронется! Если понадобится, я сам ей об этом скажу, и плевать на этикет!»

И содрогнулся, увидев, что она с интересом присматривается именно к ним.

– Попробуйте камбалу, дорогая, – невозмутимо посоветовала леди Немайн. – Когда я носила Дарру, это была единственная рыба, которая не вызывала у меня отвращения. К тому же она полезна, не так ли, Мариан?

– Исключительно! – подтвердила леди Эддерли, глядя на рыбу с алчностью, недостойной благородной дамы. – А я, пожалуй, отведаю мурен! Говард, дорогой, а ты что будешь, рыбу или мясо?

– С удовольствием отдам должное и тому и другому, – заулыбался Эддерли-старший. – Люблю разнообразие! – И добавил, хитро усмехаясь: – Почти во всем. С тех пор, как женился на моей дорогой Мариан, разнообразие в женщинах мне уже недоступно, сами понимаете.

– Ну что ты, дорогой, разве я запрещаю? – насмешливо пропела леди Эддерли. – Просто учти, что излишнее разнообразие в твоем возрасте уже небезопасно. Это я тебе как целительница говорю!

Лорд Эддерли расхохотался первым, за ним рассмеялся арлезиец, хихикнула юная Кларисса, и на губах Аранвенов появились совершенно одинаковые сдержанные усмешки. Улыбнулась и Айлин – смущенно, застенчиво, но так мило, что у Грегора дрогнуло сердце от нежности, восхищения и желания уберечь ее, сделать для нее что-нибудь такое… такое… чтобы ее любовь к нему, в которой и так невозможно было сомневаться, стала еще ярче и яснее. И тогда все у них будет хорошо, несмотря на мелкие глупые разногласия или даже серьезные ссоры вроде той, после ночной поездки во дворец. Неважно! Вдвоем они преодолеют что угодно и обязательно будут счастливы!

Тем временем обед шел своим чередом. Из первых блюд подали густой рыбный суп и мясную похлебку из зайчатины со спаржей. Седло ягненка, очень нежное и аппетитное, пришлось Грегору по вкусу, и ему было бы гораздо спокойнее, отдай Айлин предпочтение этому блюду. Однако она выбрала рыбу… как же ее… камбалу! И даже отщипнула крошечный кусочек мурены, отчего Грегор напрягся, но к тому времени страшную змеевидную рыбу отведали уже все за столом, и арлезиец авторитетно подтвердил, что приготовлена она по всем канонам.

За горячим последовали паштеты, маринованные и свежие овощи, крошечные мясные рулеты, разнообразные сыры и прочие закуски. Айлин пробовала всего понемножку, и Грегор нарадоваться не мог, слушая, как она болтает с Клариссой Логрейн и старшими дамами о всяких пустяках вроде новых штор, моде на фраганские безделушки и даже не совсем женские темы вроде лошадей. Леди Логрейн оказалась страстной охотницей и, узнав, что Айлин владеет арлезийской кобылой, немедленно поинтересовалась, какова та в преследовании дичи. Грегор про себя поблагодарил богов, что в столовую не проскользнуло умертвие, иначе, пожалуй, и оно стало бы предметом обсуждения.

Сам он выполнял долг хозяина, занимая легкой беседой мужчин и гадая, зачем гости приехали. Аранвен хранил на этот счет полное молчание, следовательно, тема была далека от приличного застольного разговора, но держался доброжелательно и учтиво. Конечно, Грегора это не обманывало: точно с такой же любезной улыбкой канцлер и попросит перец, и вытащит приказ о взятии лорда Бастельеро под стражу за убийство королевы. Но зачем ему тогда Эддерли и Логрейны?

После горячих и холодных основных блюд он ждал, что на столе появятся десерты, однако Айлин мило улыбнулась и предложила перейти в гостиную, сообщив, что шамьет и сладкое подадут туда. Похоже, это было еще одной особенностью арлезийского застольного этикета, потому что лорд Логрейн кивнул с полным пониманием и поспешил встать, чтобы подать руку супруге. И действительно, стоило разместиться в парадной гостиной, как прислуга мгновенно принесла и расставила на столе странного вида сладости. Никаких привычных пирожных, муссов и желе, вместо них горки крошечных золотистых кусочков теста, политые медом, куски белой рыхлой массы с вкраплениями орехов, полупрозрачные цветные кубики и что-то, напоминающее леденцы… Знакомым было разве что вино, поданное для мужчин, а вот шамьет выглядел странно.

– Шоколад! – выдохнул арлезиец, взирая на стеклянный кувшин почти так же страстно и нежно, как на собственную жену. – Как я по нему скучал! Здесь, в Дорвенанте, его то ли не любят варить, то ли просто не умеют.

– Этот повар умеет, – заверила Айлин, сияя от законной гордости хозяйки, которой удалось порадовать гостя. – Он варит несладкий шоколад с пряностями, как раз как мы с тетушкой любим.

Она разлила еще дымящийся напиток, и Грегор сделал глоток из вежливости. Совершенно непонятно, о чем столько разговоров, но с этими южными новинками всегда так. Когда все отведали шоколад со сладостями и расхвалили десерт, канцлер, сделав последний глоток, поставил свою чашку на стол и церемонно сказал:

– Миледи Айлин, милорд Грегор, ваше гостеприимство выше всех похвал. Увы, причина, которая нас привела сюда, не позволяет и дальше отдавать должное угощению и беседе. Я прошу прощения, что речь пойдет о событиях весьма печальных, даже трагических.

– Милорд канцлер, – нахмурился Грегор. – Вы уверены, что моя жена…

Он выразительно покосился на Айлин, которая притихла и даже руки сложила перед собой, как примерная ученица.

– Предоставлю вам самому это решать, милорд, – с достоинством ответил Аранвен. – Но сначала позвольте изложить наше дело…

Продолжая хмуриться, Грегор откинулся на спинку кресла и выслушал неторопливый рассказ канцлера о расследовании по делу Логрейнов. Принуждение к браку? Растрата денежных средств опекаемой сироты? Что ж, это позорно, однако в истории Трех Дюжин бывало. Но Аранвен подозревал Логрейна-старшего в куда более страшном преступлении – убийстве супруги и наследника главы рода, своего старшего брата. Если это подтвердится, о помиловании даже речь идти не может! Неужели Логрейн настолько жадный и при этом безмозглый мерзавец? Или он рассчитывал, что военные действия и отдаленность от столицы скроют что угодно?!

– Так вы хотите, чтобы я попробовал призвать душу молодого лорда Логрейна и его матери? – уточнил он.

– Именно так, – со вздохом подтвердил Эддерли и признался: – Не далее как сегодня мы с дорогой Немайн изо всех сил пытались это сделать. Увы, даже мне, мастеру призраков, эти бедные души не отозвались. Сами знаете, такое редко, но бывает.

И он развел руками, а Немайн величественно склонила голову, подтверждая слова магистра.

Ну, в том, что души лорда и леди Логрейн не пришли на зов леди Аранвен, Грегор не видел ничего особенного. Она, кажется, ритуалистка, и довольно сильная, раз уж канцлер назначил ее королевским некромантом, а лорд Эддерли не увидел в этом ничего возмутительного. Во всяком случае, магистр и раньше отзывался о Немайн Аранвен с почтением. Однако призыв души – особое искусство, требующее такой же специализации, как и проклятия. Грегора куда больше удивило, что это не вышло у Эддерли!

– Физическая основа? – уточнил он.

– Волосы и частицы костей, – спокойно сообщила Немайн. – Тела оказались сильно изуродованы, однако их опознали доверенные слуги и сам Логрейн-старший, а потом останки были захоронены в семейном склепе. Сегодня ночью их доставили оттуда порталом, и я попросила лорда Говарда помочь расследованию, когда поняла, что моих возможностей не хватает.

Грегор краем глаза увидел, как леди Кларисса вцепилась в свою чашку побелевшими пальцами, и мимоходом посочувствовал бедняжке. Для непосвященных разговоры некромантов часто неприятны и пугающи. А вот Айлин держалась прекрасно, она внимательно слушала, а потом участливо накрыла ладонью свободную руку сидящей рядом с ней Клариссы.

– Я уверен, вы сделали все необходимое, – ответил он. – Чем же я могу помочь?

– Вы Избранный! – В голосе Эддерли слышалось вполне понятное волнение. Старшие Логрейны, насколько помнил Грегор, были его друзьями, а мать леди Клариссы еще и родственницей. – Возможно, Претемнейшая окажет вам особую милость! Прошу, попытайтесь!

– Я к вашим услугам, – просто сказал Грегор, наткнувшись на умоляющий взгляд Клариссы. В глазах юной леди стояли слезы, и он увидел, как вторую ее руку молча взял арлезиец. – Не могу ничего обещать, но приложу все усилия. Прошу, пройдемте в ритуальную комнату. Леди Логрейн, возможно, вы предпочтете остаться здесь? – предложил он без особой надежды. – Призыв души не всегда приятное зрелище, а моя жена могла бы составить вам компанию…

– Милорд Бастельеро, это же мои брат и матушка! – вскинулась девчонка, упрямо сверкая фамильными зелеными глазами. – Если у вас получится их позвать… Я рада увидеть их любыми, понимаете?! И я… хочу знать правду. Я столько лет ждала этого!

– Понимаю, миледи, – кивнул Грегор. – Айлин, дорогая, а вы…

– Милорд супруг, вы же не думаете, что я испугаюсь призраков? Я некромантка! К тому же с нами леди Эддерли. Пожалуйста, миледи, скажите, что мне это не повредит!

Если бы сейчас пожилая целительница отсоветовала его жене смотреть на ритуал, Грегор простил бы Саймону свои преподавательские заботы и неприятности за все годы кураторства. Увы, Мариан Эддерли преспокойно кивнула. Что ж, двое Логрейнов – это совсем не те толпы яростных призраков, что напугали Айлин в доме Аранвенов, да и он будет рядом.

– Тогда прошу, – со вздохом согласился Грегор.

Ритуальная комната в особняке Бастельеро располагалась в подвале, как и положено. Рядом с ней была лаборатория, и, пока Айлин с гостями полукругом рассаживались у стены на стульях, которые торопливо принесли слуги, Грегор взял из лаборатории все необходимое. Быстро начертил звезду призыва, расставил концентрирующие кристаллы и зажег благовония. Немайн Аранвен извлекла из сумочки небольшую шкатулку и подала Грегору. Внутри в разных отделениях лежали две пряди волос и кусочки черепной кости, очищенные от остатков плоти.

– Слева – леди Логрейн, справа – ее сын, – подсказала леди Немайн.

Кивнув, Грегор установил шкатулку в центр звезды, не став разделять останки. Если души явятся, они могут сделать это и вместе. Следом за частицами тел почтенная дама передала ему записку с полными именами покойных. Взяв листок, Грегор шагнул к звезде, как всегда в таких случаях испытывая легкое тоскливое недоумение хрупкостью жизни. Две строчки на бумаге, волосы и кости – вот и все, что осталось от двух людей, которые жили, чего-то хотели, кого-то любили… Некроманты, как никто, понимают мимолетность человеческого существования, но каждый должен уходить в свой срок. Притом, если бы леди Кларисса не лишилась матери и старшего брата, ее жизнь могла бы сложиться совсем иначе.

Словно отвечая на его мысли, молодая наследница рода плотнее сжала губы, пытаясь сохранить хладнокровие, и прижалась к супругу, который обнял ее за плечи, будто пытаясь защитить. Обе старшие четы сохраняли полнейшее хладнокровие, впрочем, это как раз понятно. Профан среди них только канцлер, а его вряд ли вообще можно чем-то напугать. Уж точно не обычным некромантским ритуалом, к тому же в присутствии Архимага и магистра Фиолетовой гильдии. Айлин же подалась вперед, блестя глазами и жадно всматриваясь во все, что он делает.

– К милости Претемнейшей моей Госпожи прибегаю… – начал читать Грегор форму призыва, и намертво впечатанные в памяти слова привычно зазвучали в пустом гулком пространстве ритуальной комнаты, отражаясь от стен и потолка. – Мирабелла Розамунда Кларисса Летиция Логрейн, приди ко мне! Эмерик Артур Себастьян Дорс Логрейн, приди! Придите на мой зов, заклинаю вас милостью Претемной Госпожи!

Он влил в слова столько силы, что язычки пламени над свечами качнулись, будто от ветра, и тени заплясали по стенам и потолку. Отклика не было. Грегор принялся читать формулу снова, наращивая вложенную мощь на каждом слове. В комнате уже было трудно дышать от магии, свечи трещали, сгорая куда быстрее обычного, воздух над ними плыл и мерцал от жара…

– Приди! – выдохнул Грегор, поднимая руку. – Приди! Именем Претемной Госпожи!

Пустота. Темная безмолвная пустота была ему ответом. Грегор закусил губу, злясь и стыдясь одновременно. Конечно, души не обязаны являться на зов, хотя чаще всего не отказываются это сделать. Зачем им отказываться? В Претемных Садах время бесконечно, можно выделить малую часть, чтобы вернуться в мир живых, ответить на вопросы и самим что-то узнать…

Бывает, что душа не хочет возвращаться даже ненадолго, тогда сила некроманта принуждает ее, вытягивая из Садов, заставляя прийти. Но это совершенно другое ощущение! Борьба, преодоление… Сейчас, Грегор готов был поклясться, ему не отвечал вообще никто, словно Логрейнов не было в Садах. Но не могут ведь они быть живы! А останься они в этом мире, появились бы все равно, потому что на призраков этот призыв действует еще лучше. Что же там случилось, на этой проклятой лесной дороге?! Похоже, Логрейн-старший не зря не боялся разоблачения!

– Придите! – выкрикнул он, уже понимая, что никто не отзовется, и досадливо дернул уголком рта.

Взглянул поверх звезды на молчащих зрителей и раздраженно бросил:

– Прошу прощения… Не понимаю, что это за аномалия!

– Вот и у нас с Немайн было то же самое, – отозвался лорд Эддерли так сочувственно, что это разозлило еще сильнее. – Никакого отклика. Будто живого человека призвать пытаешься, но это ведь невозможно!

– А вдруг? – прошептала Кларисса. – Лорд Бастельеро, лорд Эддерли, вдруг мои родные живы? Вдруг дядюшка не смог поднять на них руку, и они где-то…

Ее голос сорвался на всхлип, и все с жалостью посмотрели на бедняжку. Даже Грегор ощутил, как сочувствие стирает злость от неудачи.

– Моя дорогая девочка, – удивительно ласково сказала всегда сдержанная леди Немайн. – Если дознание найдет хоть какой-нибудь след, разумеется, мы пройдем по нему до конца, но вы же понимаете, надежды очень мало.

– А можно… можно мне попробовать? Милорд… Грегор! – выпалила вдруг Айлин так жалобно и жадно, что Грегор только вздохнул.

Бедная девочка, как нелегко ей носить ограничители! Правда, она упоминала, что видела призраков без всякой магии, но сейчас ей видеть попросту некого. Впрочем, даже не будь ограничителей, не думает же Айлин, что сможет преуспеть там, где потерпели поражение Избранный Претемной и мастер призраков?

Что ж, если его жене так хочется, нет ни одной причины запретить ей подобную мелочь. В конце концов, Эддерли и Аранвен должны понимать, что у беременных могут быть капризы, не так ли? К счастью, обе старшие четы знают, что Айлин способна видеть призраков даже в браслетах, и эта просьба их не удивит. А Логрейны – профаны, так что ничего не поймут.

– Разумеется, дорогая! – ласково заверил он, взглянул на гостей, призывая их проявить снисхождение к столь невинному капризу, и нахмурился.

Магистр Эддерли и Немайн Аранвен едва заметно подались вперед, глядя на Айлин словно на выпускном экзамене. Канцлер, напротив, откинулся на спинку стула, и на его лице отразилась живейшая заинтересованность.

Вместо того чтобы встать и подойти к звезде для призыва, Айлин нахмурилась, сосредоточенно глядя перед собой, шевельнула губами, что-то беззвучно шепча, и вдруг выдохнула:

– Он пришел! Милорд Логрейн пришел… только он не может проявиться!

– Простите, что? – растерялся Грегор, и его окатило стыдом.

Зачем она лжет?! Вот так вот заявить, что здесь призрак, которого она даже не призывала? Просто… позвала? Или что она там шептала… Как нелепо, неудобно и некрасиво… Впрочем, сейчас он извинится, и все поймут, ведь бедная девочка так переживает ограничение дара…

– Можно влить в звезду немного силы? – звенящим напряженным голосом обратилась Айлин к Немайн Аранвен и лорду Эддерли, сидящим рядом. – Прошу вас!

– Да-да, конечно! – торопливо отозвался Эддерли, и они с Немайн протянули руки так слаженно, словно долго работали в паре.

Тугая прохладная волна силы пронеслась мимо, ее-то Грегор прекрасно почувствовал. И закусил губу изнутри, чтобы подступающий гнев не подсказал что-нибудь такое… Что потом очень сложно будет объяснить. Он и сам бы влил силу в звезду, если бы посчитал это необходимым! А эти двое ведут себя так, словно и правда ждут какого-то эффекта. От Айлин! Не от него, хозяина дома! Единственного, кто может здесь распоряжаться и…

Воздух над звездой замерцал, уже почти погасшие свечи вспыхнули, и над полированными плитами черного мрамора возникло слабое сияние, которое соткалось в человеческую фигуру. Дорожная одежда, заплетенные в короткую косу волосы, лицо, которое Грегор никогда не видел вживую, но никому, кроме Логрейнов, оно принадлежать не могло…

– Эмерик! – вскрикнула Кларисса и кинулась к звезде – арлезиец едва успел поймать ее в охапку. – Братец! Ты… Ты… Пусти меня, Кай!

– Дорогая, это неразумно! – отчеканила Немайн, сделав быстрый жест – между несчастной юной леди и звездой призыва тут же возникла пленка щита. – Ты же не хочешь, чтобы он снова исчез? – И тут же смягчила тон: – Бедная моя девочка, ну-ну, возьми себя в руки, прошу… У нас мало времени.

Время?! О каком времени может идти речь? Откуда тут взялся призрак и… Грегор, оторвавшись от полупрозрачного наследника Логрейнов, взглянул на Айлин. Она смотрела на призванную душу и… улыбалась. Ярко, счастливо, торжествующе! Совсем как раньше, когда давала особенно блестящий ответ или образцово исполняла заклинание. У нее получилось! Но… это невозможно!

Грегор шагнул к жене, но она бросила на него быстрый извиняющийся взгляд, чуть заметно покачала головой и продолжила всматриваться в Логрейна-младшего, словно удерживая его на невидимой привязи.

– Эмерик! – снова всхлипнула Кларисса, и призрак потянулся к ней, отпрянув у самой границы звезды, виновато выдохнул:

– Клари! Сестричка… Прости…

Эддерли с Немайн продолжали вливать силу в звезду, и Грегор, спохватившись, плеснул туда своей. Линии, прочерченные на полу, вспыхнули ярче, а призрак уплотнился, набрал красок и объема.

– Милорд Логрейн, – вмешался канцлер. – Прошу прощения, но дело не терпит отлагательства. Мы потревожили вас, чтобы узнать обстоятельства вашей смерти. Вашей и леди Логрейн…

– Матушка жива! – возразил ему призрак, и все, кто был в комнате, замерли от изумления, включая Грегора. – Ее нет в Садах. И рядом со мной ее тоже нет, а я столько скитался… О, вы же лорд-канцлер, верно?! Я все расскажу, только… – Он снова взглянул на сестру и с бесконечной нежностью попросил: – Не плачь, Клари, милая… ты же видишь, смерть – это не конец. Мы еще встретимся, только не торопись… А кто это рядом с тобой? – Он нахмурился, вглядываясь в арлезийца, который полуобнял юную леди – по ее лицу текли слезы, но даже плакать Кларисса старалась беззвучно, не отрывая исступленно жадного взгляда от лица брата. – Он тебя обнимает! – И сделал безошибочный вывод: – Твой муж? И кто этот достойный человек?

– Дон Каэтано Мурилья к вашим услугам! – лязгнул напряженный голос арлезийца. – Рад приветствовать брата моей донны! И заверяю, что моя жизнь принадлежит ей.

– Смотрите же, – просто ответил призрак. – Если что, дождусь и спрошу за все даже в Садах. – И снова обратился к сестре: – Не плачь, Клари. Какой красавицей ты выросла…

– Милорд Логрейн, – напомнил канцлер. – Время… Правосудие просит вас указать, кому принадлежит тело, найденное в карете Логрейнов. Вам или кому-то еще? Куда исчезла ваша матушка? Что вы можете рассказать о своих убийцах?

Едва оправившись от изумления, Грегор поспешно подошел к Айлин, встал рядом. Что она делает? Как? И… не может ли это ей повредить?! Но Айлин выглядела совершенно здоровой и бодрой, ее глаза горели, а щеки раскраснелись…

– Среди них был мой кузен! – яростно взметнулся под своды комнаты голос Эмерика Логрейна. – Я узнал эту тварь! Они убили меня, милорд! Напали из засады, куда нас привез кучер. Он был с ними в сговоре, но рассчитались с ним ударом ножа. Я помню, как мы отбивались, как я увидел кузена, который ждал в стороне… А потом я умер и… не знаю, что случилось с матушкой. Но ее души рядом не было! Я ждал Провожатых, рядом был слизняк-кучер, он молил о прощении, потом исчез… А я остался! И видел, как эта тварь, дорогой родственничек, что-то бросил на мое тело. Какой-то лоскут… Он задымился, и я… со мной что-то случилось. Провожатый искал меня, но не увидел, а я не мог откликнуться! Я не мог найти дорогу ни домой, ни в Сады, ни в одно место, где бывал раньше! Я хотел добраться до лорда Эддерли, рассказать обо всем… Но тоже не смог! Вокруг постоянно был туман, и я… терялся в нем, как только пытался что-то сделать!

– Аркан Серых Уз, – очень четко произнесла Немайн Аранвен – первая из всех некромантов, и мгновением позже Грегор с лордом Эддерли разом выдохнули:

– Серые узы! Претемная, какой ужас!

Айлин только непонимающе хлопала глазами, на ее курсе эту мерзость еще не проходили.

– Так вот почему он не боялся, – процедил Грегор, мечтая дать волю ярости, но, увы, преступника здесь не было. – Он опутал беднягу Серыми Узами! И Логрейн-младший блуждал между мирами, не способный вырваться или позвать на помощь! Он мог блуждать так вечно!

– Пока эта юная мэтресса не позвала меня, – подтвердил призрак и с глубочайшей почтительностью поклонился Айлин. – Миледи, в этом мире и в Садах, если смогу туда попасть, я ваш должник. Сестра, завещаю этот долг и тебе с мужем! Будь благодарна той, кто дал мне надежду на покой и справедливость!

– Буду… – всхлипнула Кларисса. – Обязательно буду… Братец, как же ты… Как матушка…

– Найдите ее, милорды! – Логрейн-младший обвел всех, кто был в комнате, требовательным взглядом. – Пытайте эту сволочь, моего дядюшку! Он должен знать правду! Милорд канцлер, моих показаний достаточно?! Я вижу здесь троих из Трех Дюжин, не считая сестры с ее мужем. При свидетелях клянусь, что сказал правду! Мой кузен участвовал в моем убийстве!

– Не тревожьтесь, мальчик мой, – заверил его Эддерли дрогнувшим голосом. – Мы знаем, что вы говорите правду. Призраки не лгут. И мы все подтвердим то, что слышали… Ангус, я… Я требую ареста этого упыря! Если понадобится, я сам готов его пытать! Под «алой лозой» никто не лжет!

– Эмерик… Пусти меня, Кай! Я только подойду поближе!

Кларисса вырвалась из рук мужа, подбежала к звезде и остановилась перед невидимой границей, вглядываясь в лицо брата. Он стоял перед ней так близко, что мог бы коснуться, а потом сестра и брат Логрейны, не сговариваясь, подняли руки ладонями вперед и почти соединили их, словно прижавшись к стеклянной стене.

– Клари… – шепнул Эмерик Логрейн. – Будь счастлива, пожалуйста. Найди матушку. Помни, что я люблю вас. Даже там буду любить. Я скажу отцу, что с тобой все хорошо… Только будь счастлива, слышишь?

Айлин тихонько всхлипнула, и Грегор обнял ее за плечи, не зная, чем еще помочь. Не следовало ей видеть это все и так переживать! С другой стороны, если бы не она, ублюдок Логрейн-старший мог бы вывернуться!

– Буду, – прошептала Кларисса. – Обязательно буду… Эмерик, ты можешь побыть еще немножко? Мне столько всего нужно тебе сказать!

– Прости, милая. – Призрак покачал головой и виновато улыбнулся. – За мной уже пришли. Мне пора. Но мы все-таки увиделись, и я так рад… Миледи, – снова обратился он к Айлин. – Вы… позволите мне уйти?

– Да, конечно, – чуть растерянно отозвалась Айлин и посмотрела куда-то в угол. – Милорд Провожатый, прошу прощения, что заставила вас ждать. – Помолчала, прислушиваясь, и так же учтиво заверила: – О, что вы, никакого беспокойства! Я только рада была оказать услугу! – И встрепенулась. – Одно мгновение, если позволите! Милорд Логрейн, вы не могли бы выполнить мою просьбу?! Передать привет моему отцу, лорду Ревенгару! И… мэтру Кирану Лоу. Прошу вас!

– Сочту за честь, миледи! – поклонился призрак и растаял в воздухе.

«Лоу? – неприятно удивился Грегор, вспомнив наглую тварь, которую безуспешно пытался упокоить. – Она все еще его помнит? Впрочем, неважно, из Садов он уже ничем не сможет ей навредить».

И тут же Кларисса Логрейн разрыдалась, упав в объятия мужа, леди Эддерли кинулась к ней, а Немайн Аранвен, Ангус и лорд Эддерли посмотрели на Айлин и обменялись очень странными взглядами. Грегор едва подавил желание встать между женой и этой троицей. Да в чем они смеют ее подозревать?! Конечно, то, что совершила Айлин, невероятно, однако она не в первый раз уже совершает невозможное!

«Вот именно, – шепнул ему вкрадчивый голос, отвратительно похожий на голос Райнгартена. – Слишком уж много невозможного происходит вокруг вашей жены! Колдовать в браслетах, призывать призраков одним лишь желанием… Невозможно, не так ли? Кто-то же дает ей силы для этого…»

«Все, что она сделала сегодня, во власти не Баргота, а Претемнейшей! – яростно ответил сам себе Грегор, остро жалея, что нельзя придушить этот непрошеный голос, полный липкого холодного ужаса. – Она не Избранная, но явно отмечена милостью Госпожи! Просто Айлин – невероятно талантливая магесса! Возможно, она будет мастером призраков и затмит даже Эддерли! Именно поэтому ей так плохо даются проклятия, и отсюда ее странная жалость к этим тварям… И, следует признать, иногда ее дар невероятно полезен! А я никому больше не позволю обвинить ее в связи с Барготом! Ни малейшего подозрения на ее имени не потерплю!»

– Милорды, миледи, – сказал он особенно сухо от волнения. – Я прошу вас держать в тайне участие моей жены в этом деле. Вам известны обстоятельства, которые этого требуют.

И указал взглядом на запястье Айлин, где золотая цепочка предательски выбилась из-под манжета платья.

– Разумеется, милорд Бастельеро, – склонил голову канцлер, и трое магов согласно кивнули.

– Не сомневайтесь, благородный дон, – отозвался лорд Каэтано, поглаживая жену по мгновенно растрепавшимся волосам. – Не хватало, чтоб какой-нибудь сообщник этого выкидыша кальмара решил отомстить донне. Мы с Клариче станем молчать! И никогда не забудем услуги, ручаюсь честью!

Меньше всего сейчас Грегора беспокоила возможная месть Логрейнов или их сообщников. Ангус вычистит это упыриное гнездо огнем и железом! Хотя найти неизвестного мага, который сотворил для Логрейна Серые Узы, это дело Ордена… А когда его найдут, Грегор лично выжжет ему дар, перед тем как передать для казни! Неважно, все это подождет… Главное сейчас – успокоить Айлин.

– Дорогая, как вы? – заглянул он в лицо жене. – Позвольте, я помогу вам подняться наверх. Гости не поставят вам этого в вину.

– Но я прекрасно себя чувствую, милорд супруг, – удивленно отозвалась Айлин и смущенно добавила: – Я так рада, что смогла помочь! Бедная леди Кларисса, это о ней надо позаботиться!

Краем глаза Грегор заметил, как Немайн Аранвен спокойно подняла с пола свою шкатулку, убрала в сумку и щелкнула пальцами, добавляя света в магические шары под потолком. Они засияли ярче, и в этом свечении, идеально белом, потому что менять освещение в ритуальной комнате к приему гостей Грегору в голову не пришло, глаза Айлин снова блеснули какой-то непонятной зеленью, слишком глубокой и ядовитой, разом напомнившей Грегору безумные глаза ее деда и все подозрения Райнгартена.