Графиня поневоле.

Глава первая, в которой героиня умирает.

 -- Девушка, эти сосиски свежие? -- Иришка потыкала пальцем в витрину и подумала, что сосисок не хочется. В данный момент ей вообще ничего не хотелось.
  -- У нас весь товар свежий, -- усталая лет сорока девушка с неудовольствием наблюдала за тем, как покупательница задумчиво водит тонким наманикюренным пальцем по стеклу витрины.
   -- Дюжину пожалуйста.
   -- Ээээ...
   -- Грамм девятьсот сделайте, -- тут же вспомнилось, что муж тоже не понимал и не любил эту ее манеру постоянно вставлять в разговорную речь архаизмы. 'Не без четверти, а без пятнадцати, не ветошь, а тряпка,' -- шипел Лешка. Он всегда ругался тихим голосом и гадости говорил тоже очень тихо, а она шумно отвечала, и всем казалось, что у Иришки плохой характер, и мужа она тиранит.
   Забрав сосиски, она пошла сначала в молочный отдел, а потом  придирчиво выбирала фрукты, ужасно хотелось румяных, краснобоких яблок, но Лешка любил зеленые, и она, вздохнув, взяла семеринку.
   Расплатившись, Иришка подхватила тяжеленные пакеты и пошла домой. Она тащила сумки и мечтала, чтоб у мужа вдруг образовалась какая-нибудь внеплановая халтурка, и он бы задержался и не гундел бы на нее, и не шипел ее имя. 'Иришшш, прекрати!' -- он так сильно тянул 'И' и шипел 'Ш', что в общем-то ласковое обращение превращалось в ругательство.
   -- Как же мне все это надоело, -- Ира посмотрела по сторонам. -- Вот прям все! Сил нету совсем, -- размышляя о том, что семейная жизнь совсем разладилась, дошла до пешеходного перехода и чтобы выбросить из головы горькие мысли стала вспоминать недавний сон.
   -- Я скучал, -- услышала она тихое, и тут же чьи-то руки, потянув с девичьих плеч тяжелую шелковую ткань, начали неспешное скольжение, словно что-то рисуя тонкими пальцами на обнаженной коже. Спину, ставшую ужасно чувствительной, обжег поцелуй, еще один и еще.
   Иришке попыталась осмотреться, но как часто это бывает во сне цельной картины не складывалось. Взгляд выхватывал, то витой столбик кровати, то край балдахина, затканного невиданными цветами и подхваченного тяжелыми золотистыми кистями, то мощную фигуру черноволосого мужчины, склоняющегося к ней, то рыжую косу другого, змеей скользнувшую по груди, то...
   -- Сладкая моя девочка, -- легко выдохнул он в самые губы, обвел большим пальцем их контур, заставляя приоткрыться, и наконец поцеловал, притягивая к себе. Жаркие требовательные поцелуи одного и невесомые, как прикосновения крыльев мотылька, другого гармонично дополняли друг-друга. Казалось, что отдаваться их ласкам было самым естественным и правильным.
   -- Скучают, надо же ,  -- фыркнула и не спеша ступила на зебру, дождавшись, когда загорится зеленый.
  Она успела сделать несколько шагов прежде, чем услышала рев мотора и почувствовала сильный удар. Боль пришла не сразу, резкая, короткая и какая-то злая. Иришка еще успела увидеть, как яблоки раскатились по дороге и удивиться, что их бока покраснели...

   ***

   Пансион Тишайшей Бригитты был старейшим в Леории. Крепки стены обители, сложенные из мощных валунов много лет назад, высоки ее башни, своими вершинами желающие дотянуться до облаков, но не смогли они уберечь свое главное сокровище -- девочек воспитанниц пансиона. С осенними дождями, холодами и пронизывающим ветром пришла в обитель черная лихорадка. Прокралась она в темные коридоры и тесные кельи, забралась в просторные залы и караульни, разлеглась в классах и подвалах. Но самое страшное, что вместе с лихорадкой явилась и сама Черная Леди Смерть.
   Страшную жертву стали собирать темные сестры, и тогда Светлейшая Иллиад, мудрейшая из наставниц обители решилась воззвать к древним богам. Своей магией и силой крови провела она почти забытый обряд и заставила лихорадку отступить. Вот только платой за это стало вселение души из другого мира в тело одной из ее воспитанниц.
   Зачем это нужно было Далеким, кто знает? Высший замысел или игры заскучавших богов приводили в этот мир чужие души? По-разному складывались судьбы пришедших, кто-то сверкающей искрой оставлял след в памяти людской, а жизнь иных протекала незаметно для большинства живущих.
   Глядя на девочку, ставшую вместилищем чужой души, Иллиад гадала, почему именно на нее пал выбор. Чем могла привлечь Забытых эта малышка?
   -- Что гадать, -- сказала сама себе наставница. Она заторопилась, дел было слишком много. Следовало скрыть все следы ритуала, позаботиться о выздоравливающих воспитанницах, подбодрить сестер воспитательниц и уделить особое внимание пришедшей . -- Я сделаю все, чтобы ты полюбила приютивший тебя мир, графиня Аола Александра ри Моро.

Глава вторая, в которой героиня оказывается живой.

    Иришку разбудил звук колокола. Низкий и густой звон прогнал сон, в котором зеленые яблоки веселыми мячиками скакали по дороге.  Она открыла глаза и обнаружила себя лежащей на кровати в незнакомой маленькой комнате с белеными стенами. Узкое оконце, забранное частым витражом, пропускало потоки света, укладывая его желтыми и красными пятнами на полу.
   -- Необычный интерьерчик, однако -- шепнула удивленно, глядя во все глаза на большой золоченый напольный подсвечник, и вздрогнула от звука скрипнувшей двери.
   Глядя на вошедшую, Ире подумалось, что эту усталую, пожилую женщину в длинном белом одеянии назвать старушкой или хуже того бабушкой никому бы и в голову не пришло.
   -- Ну вот, наконец-то вы пришли в себя. Как самочувствие? -- теплая сухая ладонь коснулась лба девушки. Яркие бирюзовые глаза внимательно уставились на девушку.
   -- С-спасибо. Где я?
  -- В Леории, в лучшем пансионе для девушек сирот благородного происхождения, -- Ее губ коснулся кубок с каким-то питьем. Иришка автоматически глотнула какую-то  вязкую гадость и закашлявшись уставилась на говорившую. -- К сожалению это не шутка, -- как ни в чем не бывало проговорила дама и начала долгий рассказ о лихорадке, обряде и расплате за него.
    Прислушиваясь к спокойному голосу, девушка внимательно осматривала комнатушку в поисках каких-нибудь скрытых камер и даже пару раз ущипнула себя в надежде проснуться. Мыслей возмутиться или перебить седую леди почему-то не возникало, а все происходящее начинало казаться сном.
   -- Так что теперь вы графиня Аола Александра ри Моро! -- торжественный голос вернул ее в реальность. -- А чтобы у вас не возникало и тени сомнения, вот полюбуйтесь! -- И Ирине под нос сунули небольшое круглое зеркальце на длинной ручке, из темной глубины которого на нее глянула юная красавица с удивленными серо-зелеными глазищами,  маленьким прямым носиком, приоткрытыми пухлыми губками и копной каштановых волос, вьющихся крупными кольцами. Иришка улыбнулась этой красотке, успев подумать, что для полноты образа не хватает миленьких ямочек на щечках, и блаженный обморок принял ее в свои долгожданные объятья.

Глава третья немного нудноватая, в которой героиня размышляет.

   -- Птичка, -- тихий стон, и горячие губы коснулись мочки уха, слегка прикусив, сильные руки прижали к твердому мужскому телу, явное свидетельство возбуждения которого как-то очень уж уместно расположилось между половинками ее попки.
   -- Ммммм, сладкая,  -- и уже другие ладони накрыли грудь, лаская возбужденные вершинки, вкус которых так понравился говорившему. Она выгнулась, подаваясь навстречу желанной ласке...
    Бооооомммммм... Низкий звук колокола поплыл над крышами старого замка, проник в каждый его уголок, прогоняя утренние грезы. Пансион Тишайшей Бригитты просыпался.
   Иришка зевнула и улыбнулась, вспоминая сон. Вставать не хотелось, но за полтора прошедших года она привыкла к строгому распорядку дня, подчиняющемуся звону распроклятого большого Хиля. Подъем, завтрак, начало занятий и их окончания, обо всем сообщал он, тяжелый и гулкий.
    Поначалу ей, было тяжело, очень тяжело... Но понемногу Иришка обвыклась, события прошлой жизни постепенно забывались, словно покрываясь легким серым пеплом. Она вросла в новый для нее мир, перестала скучать по мужу, да и не ладилось у них. Рано лишившейся родителей, воспитанной бабушкой, ей очень хотелось иметь настоящую семью, дружную и многодетную, но с детьми почему-то не получалось, Лешка был все время недовольным и усталым. Даже в постели молодой жене все время приходилось проявлять инициативу самой, уговаривать и соблазнять благоверного. Она старалась, старалась, а потом махнула рукой, не хочет не надо. Так что дело уверенно шло к разводу.
   А тут была возможность начать все с чистого листа. И Иришка всеми силами старалась быть Аолой рю Моро, даже в мыслях обращаясь к себе новым, таким певучим именем.И то сказать, быть юной красоткой графиней куда как лучше чем тридцатилетней разочарованной в семейной жизни работницей городского архива.
   Колокол ударил еще раз, и она, тяжело вздохнув, спустила ноги с постели, пытаясь нащупать тапочки.
   -- Аола, ты готова? -- дверь без стука распахнулась, и в келью впорхнула Мари. Иришка невольно залюбовалась хорошенькой зеленоглазой блондинкой, с которой успела за это время подружиться. -- Проспала? Мечтаешь? Опять читала за полночь? -- вопросы посыпались один за другим. -- Или снова убиваешься из-за поросеночка? -- сделав бровки домиком спросила эта неугомонная.
  Переступив босыми ногами на ледяном полу, беглые тапки так и не отыскались, Аола поморщилась от холода и перевела взгляд на портрет жениха, висевший как раз напротив постели. Маркиз Кастерс ри Кавиньи и впрямь имел во внешности нечто поросячье, этакий Наф Наф местного розлива. Толстенький щекастый рыжий мальчишка смотрел с картины на девушек, капризно выпятив нижнюю губу. Обиженный и недовольный он правой рукой протягивал зрительницам алую розу, опираясь левой на письменный стол, украшенный макетом парусника. Казалось, что парня насильно оторвали от увлекательной игры с корабликом и заставили позировать для дурацкого портрета. Мари считала, и Аоле ничего не оставалось, как только согласиться с ней, что больше всего художнику удались роза, парусник и атласные лазурные бантики на кобальтовых, затканных золотом туфельках Кастерса.
  -- Картина написана восемнадцать лет назад? -- подружка внимательно смотрела на портрет Кастерса Наф Нафа.
   -- Ну да... Этот поросеночек рос, рос.. Рос, рос.. и выросло...
   -- Что выросло? -- поинтересовалась, ничего не знающая об оперетте "Принцесса цирка" Мари.
   -- Да уж что выросло, то выросло, того уж не вернешь, -- смех вышел слегка нервным. -- Скоро увидим.
  -- Одевайся быстрее, на завтрак опоздаем.
  -- Уже, -- Аола доплела косу и оправила кружевной воротничок на синем форменном платье. -- Идем.
   Мари звонко цокала каблучками, пересказывая все самые последние новости и не нуждалась в собеседнике.   Она успела рассказать о чудесных беленьких щеночках, совсем недавно открывших глазки, о страстном романе старшей прачки и конюха, о ссоре Карлы и Марианны, которые подрались, как простые кухонные девки, о приезде управляющего поместьями ри Кавиньи...
   -- Подожди. Кто приехал?
   -- Господин ди Мартен, он..
   -- Я знаю кто он, -- вышло излишне резко. -- Извини, милая, но зачем ...
  -- Аола ри Моро, вас ждет у себя Светлейшая Иллиад, -- вмешалась в беседу, словно соткавшаяся из теней, сестра Марфа. -- Поторопитесь, позавтракаете позже. -- высокая, тощая, всегда  одетая в черное злющая наставница среди любящих воспитанниц имела прозвище Карга.
   Даже не думая спорить, девушка, кивнув в знак согласия, направилась к кабинету директрисы пансиона, гадая про себя чем грозит ей приезд шевалье ди Мартена.
 

Глава четвертая, в которой героиня готовится к свадьбе.

Поднявшись по крутой лестнице, Иришка очутилась в галерее Основательниц. Портреты директрис, освещенные солнечным светом, проникающим сквозь стрельчатые окна, сурово смотрели со стен, словно зная тайну пришедшей. Каждый раз, бывая здесь, она чувствовала себя ужасно неуютно. Постаравшись  поскорее скрыться от укоряющих взоров, девушка постучала по ближайшей двери и, дождавшись разрешения шагнула в кабинет.
     В просторной очень скромно обставленной комнате Светлейшая была не одна. Навстречу Ире поднялся мужчина лет сорока пяти. Небольшого роста, ярко рыжий, очень подвижный он был похож на этакий румяный пончик, круглый и сдобный. Однако цепкий взгляд неожиданно молодых карих глаз навевал мысли о том, что их  хозяин очень непрост.
   -- Аола, позвольте представить вам шевалье ди Мартена, -- Светлейшая указала на управляющего после того, как прозвучали приветствия. -- Здесь и сейчас он представляет вашего жениха.
   -- Очень рада встрече, -- официальный тон наставницы дал понять, что с расспросами стоит повременить.
   -- Маркиз ри Кавиньи не смог приехать, у него неотложные дела в Дагонии, -- между тем продолжала Иллиад. -- Поэтому вам придется выйти замуж по доверенности. Обряд пройдет через два часа в храме Великой Матери. Идите к себе и готовьтесь.
    Обескураженной невесте ничего не оставалось, как только в самых вежливых выражениях поблагодарить Светлейшую за прекрасную новость, уверить господина ди Мартена в своей совершеннейшей радости и на негнущихся ногах выйти из кабинета. Кое-как расстроенная девушка дошла до своей комнаты и застонав прижалась пылающим лбом к оконному стеклу. Понимая, что вступает в договорной брак, где нет места чувствам, она рассчитывала по крайней мере на уважение со стороны мужа, а в самом потаенном уголке души жила глупая надежда на его возможную любовь...
    -- Зато я знаю, что из тебя выросло, Кастерс, -- Ира вытерла злые слезы. -- Ты, козел!!!
    Однако поплакать всласть не получилось. Дверь тихонько скрипнула пропуская Светлейшую. Здесь и сейчас не было суровой, строгой директрисы самого престижного пансиона для девушек, к своей любимой ученице пришла добрая и все понимающая учительница.
    -- Девочка моя, ты со всем справишься, -- наставница обняла расстроенную Иришку, позволив той уткнуться носом в мягкую ткань мантии. -- Ну же, быстренько вытри слезы, не то глаза покраснеют, и нос распухнет. Мы же никому не покажем свою слабость? Помнишь все чему я тебя учила, красавица моя? Вот и славно! А теперь надень это.
    Светлейшая, как фокусник вытащила откуда-то небольшую инкрустированную серебром шкатулку. А в ней...
    -- Нравится? -- и увидев согласный кивок, улыбнулась. -- Забирай. Не спорь. Отказа не приму.
    На свет божий была извлечена довольно массивная золотая цепочка замысловатого плетения, украшенная подвесками. Звездочки, листья, фигурки выполненные с необыкновенным мастерством, переливающиеся искрами драгоценных камней и эмали притягивали взгляд.
    -- Налюбовалась, сорока? Хорош поясок? Надевай. В нашей семье такие всегда дарили девочкам. Подвески -- амулеты от сглаза и ментального воздействия, предупредят если пища отравлена, не дадут мысли прочесть, ну и по мелочи разное, разберешься.
   -- Спасибо.
   -- Сейчас сестра Марфа принесет свадебный наряд, будем готовиться к свадьбе. А пока послушай.
    Но договорить Светлейшей не удалось. Хлопнула дверь, и в комнату буквально влетела злющая Карга с ворохом каких-то тряпок.
    -- Этот... любитель порока не прислал ни свадебного платья, ни родовых амулетов! -- возмущенно сверкая глазами, она свалила на кровать свою ношу. -- Сын греха! Щенок неблагодарный!
   -- Козел -- подсказала невеста.
   -- Да, козел!
   -- Марфа, успокойся, -- урезонила директриса. -- Кто мы такие чтобы спорить с любимцем короля, талантливым магом его светлостью маркизом ри Кавиньи. Все будет так, как он хочет. -- Светлейшая выглядела на диво довольной.
    -- Но, как же? -- Карга даже растерялась.
    -- Просто в сложившихся обстоятельствах нам ничего не остается, как провести обряд Великой. Не нужна маркизу наша девочка, не надо. Заставлять не станем, через три месяца он вернется из Дагании свободным человеком, -- и отвечая на удивленный иришкин взгляд, продолжила. -- Это очень древнее таинство, оно связывает судьбы новобрачных, переплетая их. Такой брак нельзя расторгнуть в отличии от обычного, вот только есть одна тонкость, о которой знают лишь посвященные. Если в течении сорока девяти дней после обряда муж не осуществит свои права, супруги становятся свободными от уз, связавших их.
    По легенде раньше все браки были такими. Люди обретали любовь и счастье, их союзы были гармоничны, а дети здоровы. Но один...
    -- Козел, -- не утерпела Карга.
    -- Юноша, -- бросила не нее укоряющий взгляд Светлейшая. -- Ветреный, неверный, непостоянный он пренебрег женой, посланной  небесами...
   -- Очевидно предок нашего поганца, -- не могла не вставить пару монет сестра Марфа.
   -- В те далекие времена боги еще спускались на землю и ходили среди людей, -- махнув рукой на вредную наставницу продолжила директриса. -- Великая мать услышала жалобы новобрачной, рассердилась она на...
  -- Это похотливое животное!
  -- Неблагодарного юношу и глупую девушку, которая согласилась выйти замуж, видя, что ее возлюбленный... -- Светлейшая многозначительно посмотрела на Каргу, та прониклась и промолчала, -- не готов к браку. Она расторгла их союз, а другим стала давать время на размышления, семь раз по семь дней. Вот так-то. А теперь переодевайся, Аола, пора в храм.
   
 

Глава пятая, в которой героиня покидает пансион.

   Иришке плохо запомнилась свадебная церемония. Уставшая и взволнованная она воспринимала происходящее несколько отрывочно. Восхищенные взгляды присутствующих, слова древних клятв, которые она механически повторяла за жрицей Великой, торжественные песнопения, дымки воскуряемых благовоний, голубоватыми змейками поднимающиеся к самому куполу храма, словно парящему в вышине, мужская ладонь, уверенно сжимающая ее ладошку, строгие лица наставниц, -- все казалось каким-то нереальным, неважным и далеким.
   Только глаза Великой Матери были живыми и настоящими. Они неотрывно следили за новобрачной, словно богиня принимала решение достойна ли древних имен, присвоенных ей, простая девчонка из чужого мира. Казалось, что Великая слышит каждое слово, каждую молитву. И Ира молилась искренне и горячо.
   -- Ты позволила мне жить, так дай же немного счастья. Я хочу любить и быть любимой, родить и вырастить детей. Услышь. Не оставь. Ты одна мне помощь, защита и опора! Кого еще мне просить как не тебя, Мать Всеблагая.
    И в какой-то момент девушке показалось, что тихий голос пообещал: "Не отчаивайся и верь, малышка. Просто верь. "
    Обряд завершился, и теперь тонкие запястья новобрачной украшала серебристая вязь татуировок. Сердитая Карга, прервав поток напутствий и поздравлений, увела Иришку из храма.
   -- Некогда слушать все эти глупости. Светлейшая ждет, -- тихо  ворчала себе под нос сестра Марфа. Следуя за ней по пятам, девушка думала о том, что боится покидать надежные стены пансиона. Здесь все было привычным и понятным, уютным, как любимый халат и мягкие тапочки. Будущее же пугало своей неопределенностью.
   В кабинете стоял вкусный мясной дух, Иришка в изумлении смотрела на уставленной всякой снедью стол.
    -- Переодевайся и обедать, завтрак ведь пропустила, -- светлейшая кивнула на ширму в углу. -- Поторопись.
    Надев порядком поднадоевшее форменное платье, новоявленная маркиза приступила к обеду в компании наставниц. Оказывается она успела сильно проголодаться.
    -- Отъезд отложить не удалось, -- директриса кинула предупреждающий взгляд на вспыльчивую Каргу. -- Твои вещи уже собраны, не волнуйся.
   -- Разве ж это дело ехать в ночь, -- не сдавалась Марфа.
   -- Пару часов до стационарного портала, переход в столицу , а там рукой подать, -- подсчитывала Светлейшая. Ночевать будешь уже в ридаанском особняке.
   Аола могла только расстроенно кивнуть.
   -- Все наладится со временем, девочка моя, а пока осмотрись, не отталкивай людей, но и не верь им сразу.  Ты справишься.
   -- Как ни странно, но я полностью согласна с вами, Светлейшая, -- сестра Марфа яростно кромсала нежнейшую отбивную, словно мстя ей за все сегодняшние неприятности.
     Обед закончился как-то слишком уж быстро, и все сразу заторопились. Иришка едва успела попросить наставниц попрощаться за нее с Мари и пообещать писать почаще самой, как уже очутилась во внутреннем дворике, около украшенной гербами ри Кавиньи кареты, запряженной четверкой вороных. Шевалье ди Мартен подал ей руку, чтобы помочь подняться в экипаж и уже собрался сам сесть в карету, как был остановлен неугомонной сестрой Марфой.
     -- Шевалье, разве вы не верхами?
     -- Увы, сестра, к стыду своему должен признаться, но я всегда путешествую в карете.
     -- Мне очень жаль, господин ди Мартен, но в это раз поездка в экипаже отменяется, -- настроение Карги улучшалась прямо на глазах.
     -- Ну чисто тролль восьмидесятого лвла, -- хихикнула новоиспеченная маркиза, с любопытством наблюдая за разворачивающимся скандалом.
     -- Могу я поинтересоваться почему, достопочтенная сестра? -- улыбка рыжика несколько померкла.
    -- О мой добрый брат по вере, разве вы забыли, что оставаясь наедине с маркизой ри Кавиньи, скомпрометируете ее и себя. Хотя... -- она огляделась по сторонам как будто кого-то искала, -- Возможно я просто не вижу, и вы привезли компаньонку для леди? Нет? Тогда только верхом!
    -- Но позвольте, моя комплекция...
   -- Тогда попросите кучера подвинуться и посидите на облучке! -- с самым суровым видом произнесла наставница и вдруг проказливо подмигнула Иришке. Та в ответ помахала рукой на прощанье и смахнула непрошенную слезинку, ветер не иначе...
   Со скрипом распахнулись тяжелые створки ворот, всхрапнули кони, понукаемые усатым кучером, громко охнул шевалье ри Мартен, экипаж тронулся постепенно набирая ход. Маркиза ри Кавиньи урожденная графиня рю Моро покинула пансион Тишайшей Бригитты.
 

Глава шестая, в которой героиня прибывает на новое место жительства.

    Удобно устроившись на мягком сиденье, ни разу не покидавшая надежные стены обители Иришка поначалу с интересом смотрела на проплывающие за окном кареты поля и перелески, но накопившаяся за день усталость быстро взяла свое, и девушка задремала. Она благополучно продрыхла всю дорогу до дома его светлости, проснувшись от только от того, что экипаж остановился.
   Не сразу сообразив где находится, новоиспеченная маркиза с любопытством выглянула в окошко и встретилась взглядом с растерявшим большую часть своей обычной веселости ди Мартеном, который покряхтывая и держась за поясницу, отдавал какие-то распоряжения слугам. Один из них открыл дверцу кареты и с поклоном подал юной хозяйке руку, чтобы помочь спуститься. Заспанная Иришка ступила на гравийное покрытие подъездной дорожки, осмотрелась по сторонам. Однако много в наступившей темноте разглядеть не удалось. "Завтра, я все рассмотрю как следует," -- пообещала себе девушка, поднимаясь по широким ступеням мраморной лестницы в сопровождении прихрамывающего управляющего.
   В ярко освещенном просторном ветибюле выстроилась длинная вереница слуг, с жадным любопытством рассматривающих молодую хозяйку. Вперед выступил важный дворецкий.
   -- Добро пожаловать в Кастерс-холл, ваше сиятельство, -- он с поистине королевским достоинством поклонился. -- Позвольте представиться -- Алан Креви, старший дворецкий.
    Серьезный дядька, обстоятельный," -- вяло подумала Иришка, даже не стараясь запомнить имена и должности слуг, которые торжественно перечислял Креви. Она рассеянно переводила взгляд с одного незнакомого лица на другое и чувствовала себя совершенно разбитой. Кивая и улыбаясь в ответ на почтительные реверансы и низкие поклоны тех, чьи имена и должности называл дворецкий, Аола мечтала поскорее оказаться в тишине и одиночестве.
   -- Ваши покои готовы, миледи. Марта проводит Вас, -- последние слова заставили девушку взбодриться и обратить внимание на хорошенькую блондиночку, чуть полноватую и румяную, как сдобная булочка.
   Идя следом за горничной, она отметила отменный вкус хозяина и не могла не признать, что чувствует себя удивительно уютно в Кастерс-холле, словно этот огромный дом ждал именно ее, а теперь тихо радуется, подмигивая огоньками светильников и поскрипывая филенчатыми, щедро украшенными резьбой дверями.
    -- Розовые комнаты, ваше сиятельство! Прошу.
   -- Только не розовые, терпеть не могу... -- однако все слова протеста улетучились из головы, стоило только войти в комнату. Розы. Они были повсюду: живые и нарисованные, вышитые шелком и выкованные из металла, вырезанные из сердолика и нефрита. Иришка протянула слегка озябшие руки к камину, облицованному драгоценным парламским мрамором, экран, стоящий перед ним был расписан узором из чайных роз,  а ручки каминного набора были выполнены в виде полу распустившихся бутонов, с удовольствием прошлась по белоснежному ковру, украшенного гирляндами роз, порадовалась, что цвета топленого молока шелковая обивка стен и мягкой мебели лишена рисунка.
   -- Красиво...  
   -- Ой, как хорошо-то, что Вам нравится! Мы уж так готовились к приезду вашей светлости. Дядюшка самолично меня всему учил, чтоб Вы значится довольны были.
   -- Я довольна. Вот ванну приму, поужинаю и буду счастлива, -- улыбнулась Аола.
  -- Не извольте беспокоиться, ваше сиятельство, проходите в спаленку, -- хлопотала расторопная Марта. -- Сейчас разденемся, искупаемся и баиньки.
    Усталая маркиза позволила себя раздеть и, накинув халат, прошла в ванную комнату, примыкающую к спальне. Болтовня горничной успокаивала, отгоняя неприятные мысли. Иришка погрузилась в ароматную пену, про себя удивившись, что та пахнет ванилью и миндалем, а не вездесущими розами.
   -- Ступай пока, да поторопись, есть хочется.
   Не став разлеживаться в теплой воде, девушка быстро вымылась и уже споласкивала волосы, когда запыхавшаяся Марта принесла поднос уставленный тарелками, спрятанными под серебряными колпаками.
   -- Ой, да как же? Да зачем же Вы сами-то? А я-то на что? -- она ловко укутала хозяйку в пушистое полотенце. -- Вот халатик извольте надеть. А волосы-то у Вас, госпожа, какие, чистый шелк, -- расторопная служанка успела усадить свою юную хозяйку в мягкое креслице возле туалетного столика и, схватив черепаховый гребень, стала причесывать влажные кудри. -- Какая ж Вы красавица...
   -- Марта, не тараторь. Что там с ужином?
   -- А вот, откушайте, -- горничная с готовностью подвинула сервировочный столик, торжественно подняла серебряные крышки клоше, и налила в бокал какой-то напиток. На одной из белоснежных тарелкок костяного фарфора были уложены тонкие до прозрачности ломтики ананаса, на другой неаппетитной лужей разлилась овсянка с черносливом, а на третьей проросшие семена, похожие на тонких белых червячков.
   -- Это?.. Это?.. -- Иришка с трудом оторвалась от неожиданного зрелища и перервела возмущенный взгляд на служанку.
   -- Так ведь... На ночь наедаться... Да и велено...
   -- Велено? Кем это? -- сонливую расслабленность как рукой сняло.
   -- Госпожа Бьянка, она... -- Марта нервно комкала передник и смотрела жалостно, а потом словно решившись выпалила, -- гувернантка она! У хозяина нашего племянница есть, леди Миранда, брата его двоюродного дочь. Вот как осиротела бедная девочка, так и забрал ее к себе господин маркиз, не оставь его боги своей милостью. И гувернантку ей нанял, эту самую госпожу Бьянку. Вот она теперь и командует...
   -- А вы стало быть слушаете, -- нервно побарабанила пальцами по подлокотнику новобрачная.
   -- Ее не послушаешь, как же... Это ж не женщина, а чисто генерал-фельдмаршал. Говорит мне: 'Куда тебе, девке деревенской, да госпоже маркизе прислуживать! ' Мол, я коровам хвосты крутить должна, а не на господской половине обретаться. А сейчас она худеть надумала, сама не ест и нам не дает.
   -- И ты значит худеешь?
   -- Ага, -- и столько бесхитростного страдания прозвучало в голосе горничной, что Иришка не выдержала и расхохоталась. -- Мы теперича все на здоровое питание перешли. Голодаем, ваша светлость.
   -- Ладно, все это конечно хорошо, но есть по-прежнему хочется. Подай-ка мне платье да заплети косу. Пойдем нормальный ужин добывать.
 

Глава седьмая, в которой героиня добывает пропитание.

   Просторная кухня встретила их тишиной и темнотой. Не топилась плита, и не насвистывал на ней свои незамысловатые мелодии закипающий чайник, не горел очаг, и не поджаривался в нем на вертеле ни кабанчик, ни распоследний цыпленок. Сковородки чинно висели на стене, торжественно блестя начищенными боками вместо того, чтобы шкворча и разбрызгивая капли раскаленного масла жарить ломти сочного мяса. Кастрюли выстроились по ранжиру на полках.
   -- Ну что ж приступим, -- снимая с крючка чей-то белоснежный фартук, Иришка азартно потирала руки. -- Показывай где тут что!
    -- Как же, вы что же сами, миледи?
   -- Нет, сейчас пойду госпожу Бьянку разбужу.
   -- Да как же?
   -- Марта, -- вновь начиная раздражаться, прикрикнула твердо решившая не позволить никому встать между нею и ужином новобрачная, -- ты чего все время переспрашиваешь, а? Просто делай, как я говорю!
    Сочтя за лучшее не связываться с хозяйкой, блондиночка тут же распахнула дверь кладовки и стала подавать своей беспокойной госпоже требуемые продукты.
    Возмущенный окрик: "Какого демона вы делаете на моей кухне?!" -- застал девушек врасплох. Иришка, подпрыгнув  от неожиданности, уронила лопаточку, которой переворачивала отбивные, а Марта взвизгнула тоненько, как морская свинка.
    -- Блин горелый! -- испачканная лопатка отправилась в мойку, а девушка возмущенно уперла руки в бока.
    -- Ваша светлость? Простите, не признал сразу... -- здоровенный усатый дядька виновато развел руками.
   -- Ладно вам, -- успокоившись, Иришка заулыбалась. Это все ерунда и мелочи жизни. А голос-то у вас какой, прямо хоть полком командуй.
   -- Господин Антуан у нас такой, -- хихикнула Марта. -- Зато лучшего повара во всей столице не сыскать.
    -- Я тебе попомню, Плюшечка, -- попытался нахмуриться грозный повар, но выглядел он так комично в халате, ночном колпаке и тапочках с пушистыми помпонами, что девушки опять рассмеялись -- Давайте-ка, ваша светлость, помогу.
   -- Нет уж, я сама, -- маркиза мстительно помахала чистой лопаточкой перед носом кухонного начальства. -- В другой раз будете знать, как подавать на ужин всякую скользкую гадость.
   -- Виноват, исправлюсь, -- и тут же хитровато прищурившись поинтересовался. -- Значит отменяете здоровое питание, миледи?
  -- Отменяю, -- улыбнулась Иришка. -- Думаю, что госпожа Бьянка обойдется без компании в этом вопросе. -- Девушке ужасно хотелось побольше узнать о таинственной гувернантке, чей авторитет в этот доме был столь непререкаем, но поразмыслив, она решила, что лучше постепенно разобраться во всем самой. Мало ли какие отношения могут связывать эту треклятую Бьянку с маркизом. А слышать шепотки за спиной или, храни Пресветлая, видеть сочувствие в глазах слуг она не могла себе позволить.
   --Так что, -- ловко сервируя поздний ужин, распорядилась маркиза, -- на завтрак я хочу творожную запеканку, омлет и кофе с ванилью, черный без сахара, а диетическое питание только желающим.
   -- Марта, -- идя следом за нагруженной подносом горничной, окликнула Ира, -- сейчас отнесешь поднос и ступай на кухню, поужинай. Я сама управлюсь.
   -- Да, миледи, -- скорая встреча с отбивными заставила любившую вкусно поесть Плюшечку ускорить шаг.
   ;Поставив поднос на сервировочный столик и пожелав хозяйке спокойной ночи, девушка ушла.
   -- Однако... -- Иришка задумчиво коснулась рукой зеркала. -- Какая интересная у тебя первая брачная ночь, подруга, -- та другая, что смотрела из зеркальной глубины, как всегда молчала, тревожно глядя невозможными серо-зелеными глазищами. -- Молчишь? Ну молчи, молчи...
   Позже, пытаясь удобно устроиться на огромной кровати, обложившись подушками и свив гнездо из одеяла, Иришка долго расстроенно вздыхала, вертелась с боку на бок и даже собралась было поплакать всласть, но потом пригрелась, успокоилась, начала задремывать. И уже на самой грани яви и сна шепнула по привычке:  'Ложусь на новом месте, приснись жених невесте! Ну или муж жене...'
 

Глава восьмая, в которой героиня наконец знакомится с госпожой Бьянкой.

   -- Поиграем, сладкая? -- мужское дыхание обожгло шею. -- Ты же будешь послушной девочкой?
   -- Дааа... -- почему, ну почему, Пресветлая, она может только соглашаться, мучительно краснея из-за того, что тот, другой не отрываясь смотрит, не вмешиваясь однако в происходящее? Почему, прижимаясь спиной к большому мужскому телу, потираясь попкой о его эрекцию, чувствуя легкие укусы, которые чередуются с поцелуями, ощущая, как ловкие пальцы освободив грудь из кружевного плена лифа, сначала поглаживают, а потом чувствительно сжимают вишенки сосков, она не сводит глаз с неподвижной фигуры в кресле? Почему ей так хочется, чтобы он присоединился к этому сладкому безумию?
   Отвечая на беззвучную мольбу, гибкая мужская фигура поднимается одним слитным движением и делает шаг вперед. Медленно, словно дразня, смуглые пальцы распускают завязки свободных брюк, низко сидящих на узких бедрах.
   Она, возбужденная умелыми ласками одного из любовников, почти уже не может терпеть нарочитую медлительность другого. Желание увидеть тяжелый, налитой член, ощутить его восхитительную твердость, почувствовать вкус, заставляет ее громко застонать, и словно в награду...
*****
   -- Привет! Ты теперь будешь с нами жить? -- большущие черные глаза с любопытством смотрели из-под растрепанной рыжей челки.
   Насильно вырванная из объятий призрачных любовников, Иришка не сразу смогла понять где находится. Она с удивлением смотрела на хорошенькую рыжую девчушку лет семи, которая с удобствами устроилась на кровати.
   -- Чего молчишь? Важничаешь?
   -- Просыпаюсь потихоньку. А ты кто?
   -- Миранда ри Кавиньи, будем знакомы, -- малышка попыталась сделать реверанс, но не удержав равновесия со смехом свалилась в подушки.
  -- Очень приятно, -- засмеялась в ответ Аола, принимаясь выпутывать шуструю малышку из покрывала.
   Громкие голоса за дверью заставили Миранду вздрогнуть и замолчать. Веселье тут же покинуло детские глаза, она приложила пальчик к губам в известном всем жесте молчания.
   -- Марта, немедленно пропусти меня к своей хозяйке, -- какая-то особа нагло рвалась в хозяйские комнаты. Иришка была уверена, что это та самая госпожа Бьянка, которой со вчерашнего вечера хотелось все лохмы повыдергать.
   -- Не велено, -- уверенный тон горничной дал понять, что отбивные пошли Пышечке впрок.
   -- Отойди от двери, деревенщина. Я должна убедиться, что этой мелкой рыжей наглой приживалки нет в комнатах твоей хозяйки.
   -- Не велено! -- похоже больше никаких слов от Марты было не дождаться.
  -- О твоем поведении будет доложено, поняла? -- удаляющийся стук каблуков, дал понять затихшим среди вороха одеял барышням, что погоня пошла по ложному следу.
  -- Уф, -- веселье понемногу стало возвращаться к Миранде. -- А ты ничего, совсем не похожа на нищую злобную монашку.
   -- Ты тоже не похожа рыжую наглую приживалку.
   -- Но я и не...
   -- Вот и я тоже не... -- поняв, что поспать больше не удастся, Иришка, зевая, направилась в ванную. -- Подождешь меня? А в столовую проводишь? -- и получив утвердительные ответы на оба своих вопроса, скрылась за дверью.
   К тому времени, как утренние процедуры были закончены, в спальне уже вовсю хозяйничала Марта. Она успела принести кофе и сок, застелить постель и сейчас причесывала непослушные рыжие кудряшки черноглазой егозы, пытаясь соорудить из них приличную прическу.
   -- Доброе утро, ваша светлость! -- обрадовалась Плюшечка. -- Как спалось? Что снилось?
   -- Много чего снилось, -- мечтательная улыбка играла на губах юной маркизы. -- Кто там так ко мне рвался?
   -- Госпожа Бьянка потеряла леди Миранду. Вот стало быть она у Вас хотела поискать девочку.
   -- Да... Тяжелый случай... Ну что ж будем разбираться, -- Иришка сделала глоток изумительно вкусного кофе. -- Мммм... Хорошо-то как...
   -- Уж сделайте такую божескую милость, ваша светлость!
   Столовая, в которую новоиспеченная хозяйка вошла, крепко сжимая маленькую детскую ладошку, показалась ей необычайно уютной. Длинный стол, накрытый белой скатертью, уже был сервирован к завтраку. Ароматы кофе и свежей выпечки пробуждали аппетит. Но больше всего Иришку порадовала пожилая дама в строгом траурном туалете. Встав навстречу вошедшим и скривив породистое лицо в подобии вежливой улыбки, она отрекомендовалась госпожой Бьянкой, наставницей любимой племянницы лорда ри Кавиньи.
   И ничто с этого момента не могло испортить настроение Иришке: ни попытки гувернантки убрать со стола запеканку и булочки, ни постоянная язвительность пожилой женщины, ни речи господина ди Мартена, который тоже присутствовал на завтраке. На все поползновения шустрого колобка прибрать к рукам денежки графства рю Моро Иришка только улыбалась и нахваливала омлет, мысленно показав Тео комбинацию из трех пальцев. Настойчивые уговоры управляющего заставили было ее поморщиться, но вид седой макушки госпожи Бьянки снова вызвал довольную улыбку. То что гувернантка не могла быть любовницей блудного муженька радовало, но вот ее влияние в доме вызывало законные вопросы. 'Ничего, эту старушку мы разъясним, ' -- сделала мысленную зарубку девушка.
   -- Ваши манеры отвратительны, юная леди! Немедленно встаньте из-за стола и покиньте столовую! Вы наказаны! -- резкий окрик отвлек Иришку от раздумий.
   -- В чем дело, позвольте узнать? Почему вы кричите? -- проводив глазами расстроенную малышку,  поинтересовалась девушка.
   -- Я повторяю, манеры этого ребенка просто ужасны!
   -- Вот как?
   -- Да именно так! -- возмущение гувернантки, казалось можно было потрогать руками.
   -- Позвольте узнать, как давно вы работаете в доме?
   -- Два года, но к чему эти вопросы?
   -- Я просто хотела бы узнать за что мой муж платит вам деньги, если вы не справляетесь со своими обязанностями?
   -- Да как вы...
   -- Ваша светлость!
   -- Что?
   -- Я говорю, что вы должны обращаться ко мне, ваша светлость, и никак иначе, -- глядя на обескураженную воспитательницу, Иришка чувствовала себя достойной ученицей сестры Марфы.
   -- Я обо всем напишу господину маркизу, ваша светлость, -- госпоже Бьянке с трудом удалось взять себя в руки.
   -- Отлично, можете приступать прямо сейчас. Я вас не задерживаю, -- и обведя взглядом донельзя удивленных домочадцев, добила. -- Марта, передай господину Антуану мою благодарность за прекрасный завтрак и попроси его зайти ко мне попозже, чтобы обсудить меню на ближайшие дни.
 

Глава девятая, в которой героиня продолжает показывать характер.

   Закончив завтрак в молчании, Иришка вышла из столовой, провожаемая одобрительными взглядами слуг.
   -- Миледи, -- против обыкновения управляющий выглядел серьезным,  --  устанавливаете свои порядки в доме?
   -- Издеваться над девочкой я не позволю.
   -- Леди Миранда необычный ребенок, она нуждается в особом отношении.
   -- Она, как и все дети прежде всего нуждается в любви.
   -- Хотите сказать, что сразу полюбили девочку?
   -- Я сама сирота...
   -- А мы стало быть бессердечные люди... Что ж... Давайте вернемся к этому разговору вечером.
   Испытывая огромное  желание познакомить пузана с великим и могучим русским матерным, Иришка направилась на поиски малышки: 'Сдается мне, что не один Кастерс тут козел!'
   Миранда  нашлась сама. Заговорщицки улыбаясь, она выглянула из-за кадки с каким-то развесистым фикусом.
   -- Кого-нибудь ищешь?
   -- Одну рыжую красотку. Не подскажешь как ее найти?
   -- Она тут, неподалеку. А зачем тебе?
   -- Хотела попросить ее провести для меня экскурсию по дому.
   -- Ну пошли.
   Малышка оказалась толковым гидом. И пусть  Иришка не узнала кем и когда был построен Кастерс-холл, по чьим эскизам изготовлена потрясающая мозаика в придомовой часовне, кто положил  начало удивительной коллекции часов, чей вклад в собрание библиотеки был поистине неоценим, зато  увидела все эти чудесные вещи, и еще множество всяких, как выразилась Миранда, интересностей. В оранжерее она кормила рыбок, которые приплывали на звук колокольчика, на псарне любовалась недавно открывшими глазки маленькими щеночками. Ну и что, что из них скоро вырастут знаменитые ридаанские волкодавы, зато сейчас они похожи на комки черного пуха с хвостиками.
   Обедали исследовательницы в парке, прихватив на кухне корзинку для пикников, в которую довольный Антуан нагрузил целую гору еды, приговаривая, что на свежем воздухе даже у самых нежных леди просыпается зверский аппетит.
   Потом  усталые и довольные устроились под очередным развесистым фикусом на огромном кожаном диване в библиотеке и читали вслух сказки, совершенно не замечая удивленного ди Мартена. Колобок долго молча стоял прислонившись к косяку двери. Эмоции на его лице быстро сменяли одна другую: гнев, недоверие, растерянность и наконец надежда.
   -- Тео, -- Миранда обрадовалась увидев пузана, -- я  Аоле все-все показала: и оранжерею, и бальный зал, и дядину лабораторию, и пруд, и классную комнату, и... вообще, -- маленькая кокетка сделала этакое замысловатое движение ручкой, очевидно показывающее все многообразие показанного.
   -- Умница, я в тебе и не сомневался, -- управляющий тепло улыбнулся девочке. -- Ну и как Вам понравился Кастерс-холл, миледи?
  -- Очень понравился, -- не покривила душой маркиза.
   -- А как вы себя чувствуете? Вас что-нибудь беспокоит?
   -- Только Гондурас... -- вспомнила бородатый анекдот Иришка, но тут же поспешила исправиться. -- Благодарю вас, все в порядке.
   -- Голова не болит? Не  кружится? Нет ли упадка сил?
   -- Все в порядке. К чему эти вопросы?
   -- Вы уверены, леди Аола?
   -- Объяснитесь, я жду.
  -- А дело в том, что у леди Миранды очень рано проснулся магический дар, унаследованный от матери. Она природный некромант, неинициированный пока что. И находиться рядом с ней долгое время безо всяких неприятных последствий может очень ограниченное число людей. А уж во время стихийных выбросов... -- он многозначительно промолчал, очевидно давая прочувствовать весь масштаб свалившейся на семейство ри Кавиньи проблемы.
   -- Вы имеете в виду, что госпожа Бьянка... -- не впечатлилась Иришка.
  -- Да, леди Аола, именно, а вы похоже третий такой человек, если не считать господина маркиза и меня.

Глава десятая, в которой ничего особо необыкновенного не происходит.

   -- Я всегда расстраивалась из-за своей полной магической инертности, -- Иришка задумчиво смотрела на управляющего, не забывая обнимать доверчиво прильнувшую к ней Миранду, -- Так хотелось быть настоящей волшебницей, а Светлейшая говорила, что настанет день, когда я оценю этот дар Великой. Она как всегда оказалась права.
    -- И ты меня совсем-совсем не боишься?
    -- Очень боюсь, о великая повелительница мертвых!  -- Аола принялась щекотать малышку. -- Чувствуешь всю глубину моего ужаса?
   -- Да, -- хохоча во все горло, извивалась юркой змейкой Миранда. -- Пусти, не могу больше!
  -- Сдаешься, о несравненная дочь ночи?
  -- Да, да!
  -- Тогда твоя очередь читать вслух, -- Иришка утвердительно кивнула на молчаливую просьбу ди Мартена удалиться и приготовилась слушать девочку. Приходилось признать, что госпожа Бьянка не зря ела свой хлеб, ее ученица сейчас бойко читала сказку о трех братьях.
   'Природный некромант надо же,  никогда бы не подумала' -- глядя на кудрявую рыжую макушку,  Иришка вспоминала, как Светлейшая жаловалась на то, что девочек не принимали в магические учебные заведения. Они обучались только индивидуально, для каждой подбирался наставник, проводился ритуал ученичества, и на несколько лет девушка покидала отчий дом, посвящая все свое время учебе.
   -- Конечно магические способности у девушек встречается крайне редко, но тем они ценнее. Великая Мать в мудрости своей дарует магию лишь избранным своим дочерям, но их дар всегда велик и ярок. И наш долг развивать его, -- Аола очень хорошо запомнила этот разговор со Светлейшей.
   'Интересно, как она там? А сестра Марфа? Девчонки наверное завидуют, думают, что у меня медовый месяц...' -- настроение стремительно портилось. 'Может со мной что-то не так?  В том мире семейная жизнь не задалась, и в этом те же яйца только в профиль... Даже хуже... Муж на свадьбу не явился... Дела у него да случаи... Досижу-ка я в столице оставшиеся до развода сорок семь дней и уеду в фамильное именье. Тогда, если конечно повезет можно пропустить этот светский сезон, проведя спокойную зиму в Темной дубраве, а дальше будем посмотреть...'
   -- Похоже, что ты меня не слушаешь!
   -- Ну конечно же слушаю, -- отмахнувшись от грустных мыслей, она тепло улыбнулась Миранде.
***
   Сидя за изысканно накрытым столом Иришка прикидывала все плюсы и минусы своего положения. К плюсам она отнесла молодость, красоту и самое главное финансовую независимость от супруга. Выяснилось, что благоверный, как и положено достойному представителю полорогих парнокопытных не дал никаких распоряжений касательно гардероба новобрачной. Проще говоря, деньги на новую одежду этот гад зажал. Ну то есть не оставил колобку никаких инструкций на этот счет, и надо писать, и просить, и ждать пока ответит его Наф Нафская светлость, а пока что походить в казенной форме всего каких-то пару недель.
   К минусам же относилось замужество, но вот зато грядущий развод определенно был плюсом, жирным таким. Так что поразмыслив как следует, Иришка поняла, что плюсов в ее ситуации гораздо больше, приободрилась, велела пригласить на завтра портниху и с аппетитом приступила к ужину.

***
   Спустя неделю Иришка совершенно освоилась в Кастерс-холле, рано вставала, разбуженная Мирандой, завтракала и шла на уроки с малышкой. Тихонько сидя в уголке классной комнаты, она не вмешивалась в ход занятий, однако молчаливого присутствия маркизы было довольно для того, чтобы гувернантка вела себя вежливо, а воспитанница прилежно занималась. После уроков наступало время обеда, а потом Иришка, уложив Миранду спать ('Дневной сон при твоих нагрузках и в твоем возрасте просто необходим, красавица моя!') отправлялась в библиотеку, и там, забравшись с ногами на диван, читала до тех пор пока дворецкий или управляющий ('Тео, миледи, для вас просто Тео') не занимали ее очень важными, но ужасно скучными делами вроде составления меню, проверки счетов или еще какой-нибудь полезной ерунды.
   Полдник, игры с Мирандой, ужин, сон -- время тянулось патокой, лениво и неспешно. Госпожа Бьянка была тиха, спокойна и немногословна. Она затаилась, притихла, словно ждала чего-то. Иришка даже знала чего, старая кошелка дожидалась письма от Кастерса, возлагая на него огромные надежды. ('Все и каждый поймут, как ценит меня его светлость, маркиз ри Кавиньи!') Однако писем не было, о чем и докладывала Марта ежедневно ('Ни строчки, ни записочки, ни приглашения в гости или, прости Великая, на раут какой! Повымерли что ли все?')
  Прошла еще неделя, и прямо время завтрака Алан, надевший по этому поводу белые перчатки и вооружившийся серебряным подносом, торжественно вручил Иришке сразу два письма от драгоценного супруга. В первом, очевидно написанном утром, Аоле было велено не вмешиваться в воспитание ребенка, предоставив это серьезное дело многоуважаемой госпоже Бьянке. ('Займитесь лучше новым гардеробом, драгоценная!')  Во втором же после церемонных извинений за излишнюю резкость предлагалось отказаться от услуг гувернантки и  всей семьей, включая пузанка, ехать в загородное поместье. ('Дабы ребенок больше времени проводил на свежем воздухе, а не сидел дома, вдыхая столичную пыль.')
   -- Все хорошо!  Мы едем на дачу! -- отложив письма, Иришка успокоила встревоженных домочадцев.
 

Глава одиннадцатая, в которой героиня покидает столицу.

   -- Не знаю, какое именно место вы называете странным словом дача ваша светлость, но я не могу туда ехать. Мое здоровье...
   -- А вы и не поедете, госпожа, -- колобку тоже пришла пара писем. -- Вы получаете расчет, прекрасные рекомендации и жалованье на  полгода вперед.
   -- Но позвольте, как же так?
   -- У меня вполне четкие инструкции на ваш счет, госпожа Бьянка.
   -- Это возмутительно! Я... Я не ожидала...
   -- Мне очень жаль, но милорд недвусмысленно высказал свое желание.
    Всю торжественность момента испортила Миранда, которая с криками: 'Ура!' -- повисла у Иришки на шее.
   -- А что такое дача? А это далеко? А когда мы выезжаем? А надолго мы там останемся? -- счастью девочки не было предела.
  -- Загородный дом. Не знаю. Завтра утром. До самого приезда твоего дяди! -- смеялась Иришка. -- Идем собираться.
***
   На следующее утро, плотно позавтракав, маркиза с племянницей торжественно загрузились в карету и отправились в одно из поместий его светлости. Управляющий и горничные и багаж разместились в других экипажах.  Путешествие обещало быть не слишком долгим: около четверти часа до портала и часа три после.
   Иришка с интересом смотрела на проплывающие за окном виды столицы. Она твердо решила, что уж в этот раз ни за что не проспит перемещение в портале и все рассмотрит как следует. Миранда, как опытная путешественница взялась просвещать родственницу.
   -- Видишь этот синий дом с аркой? Сейчас Тео заплатит, дядька в серой форме включит портал, в арке засверкает фиолетовеньким и мы поедем на дачу! Поняла?
  -- А то как же... Слушай, а в этом портале долго ехать?
  -- Нет, быстро совсем. -- мелкая некромашка влезла девушке на колени и высунулась в окно. -- Гляди,  карета с горничными уже у портала, сейчас наша очередь!
  Иришка с интересом смотрела, как исчезает в мареве портала экипаж, увозящий Марту, Алана и недавно пошитый гардероб. Лошади и повозка словно растворялись в ярко-фиолетовом сиянии. Наконец и до них дошла очередь.
   -- Аола, а почему это он мигает синеньким? -- сквозь внезапно навалившуюся сонливость услыхала маркиза и подумала, что с порталами у нее как-то не сложилось.
***

  -- Десерт, малышка? -- теплое дыхание пощекотало ухо. -- Позволь... -- и полуоткрытых губ Иришки коснулся поцелуй, даря не только наслаждение, но и глоток сладкого вина. -- Вкусно? -- еще один хмельной поцелуй.
  -- На столе? -- в голове слегка шумело то ли от вина, то ли от поцелуев.
  -- Хочешь на столе? Прямо сейчас? Мы не против, -- чувственный смех второго был ей ответом.
  -- Нет! Да! Я не знаю! -- сосредоточиться и ответить правильно мешали мужские руки, уверенно хозяйничающие под юбкой.
  -- Определяйся, милая, -- многострадальная юбка лужицей стекла на пол, а Иришка почувствовала как ее приподняли и посадили на стол.

  ***
   -- Почему она не просыпается? -- испуганный голосок Миранды ворвался в сновиденье.
   -- Скажи, ребенок, почему ты меня всегда будишь в самый неподходящий момент?  -- не открывая глаз, Иришка притянула расстроенную некромашку, обняла, прижала к себе успокаивая.
   -- Какие однако нежные нынче гувернантки пошли, -- низкий мужской голос заставил дернуться и открыть глаза. -- Вам бы не за некроманткой присматривать, а крестиком вышивать и десерты кушать.
   -- Десерты... На столе... -- все еще находясь во власти сна, Иришка во все глаза уставилась на незнакомого мужчину, который развалился на сиденьи напротив. Ну что сказать?   Черноволосый, черноглазый , здоровенный бугаина. Опасный. Очень. Да еще десерты эти...
  -- Ну можно и на столе, -- красиво очерченные губы глумливо изогнулись, -- а вот с работой, барышня, вам придется проститься. Я вас увольняю.
   -- Аола не гувернантка, -- возмутился примолкнувший было ребенок.
   -- Как интересно, и кто же она?
   -- Моя тетя! -- Иришке стало не по себе, глядя на то, как подобрался черноглазый.
   -- Значит Кас женился. Что ж, это все меняет. Леди, вы поедете с нами.
 

Глава двенадцатая, в которой героиня знакомится с похитителем.

   Крепко обнимая Миранду, Иришка не сводила глаз с похитителя, прикидывая в уме стоит ли ей включать режим 'аристократка в гневе' или ' благородная дева в беде', но в итоге решила, что лучше пока помолчать и не выпендриваться по крайней мере до поры до времени. Громила же, не дождавшись истерики, фыркнул, хмыкнул и представился.
   -- Грегори рю Морено, к вашим услугам, -- и замолк ожидая, когда дамы представятся в свою очередь. Дамы однако молчали, глядя на него большими испуганными глазами. -- Леди, не волнуйтесь, вам ничего не угрожает.
   Ясное дело, а украл ты нас, Гриша, просто для того, чтобы пикник устроить. На обочине, ага.' Чернявый меж тем тяжело вздохнул и попытался зайти с другой стороны.
   -- Миранда, у тебя ведь пробудился дар некромантии? -- девочка настороженно кивнула. -- Ну вот! -- обрадовался чему-то громила. -- Я полагаю, что Кас ищет тебе учителя, так?
   -- Да! Так вас дядя нашел?
   -- Мы старые знакомые с твоим дядей, -- ушел от прямого ответа черноглазый. -- Я его с детства знаю, а теперь буду твоим наставником и учителем.
   -- А куда мы едем? На дачу? А там собачки есть? А кошечки? А скоро вы начнете обучение? А как проводится ритуал?
  -- Она всегда такая? -- громила выглядел слегка озадаченным.
   -- Нормальный ребенок, -- Иришка пожала плечами. 'И кстати правильные вопросы задает,' -- однако вслух спросила: 'Нам в самом деле ничего не угрожает?'
   -- Вам нечего опасаться, поживете у меня в поместье до ритуала, и сможете убедиться, что все в порядке.
   -- А весточку близким мы можем послать? -- девушка постаралась, чтобы голос звучал как можно спокойнее.
   -- Я думаю это лишнее.
   Беспомощно откинувшись на мягкую спинку сиденья, Иришка склонила голову, попытавшись скрыть разочарование. В принципе другого ответа она и не ожидала. Да еще ритуалы эти... Понятные местным жителям на каком-то интуитивном уровне, для нее они были и оставались темным лесом. Нет, теоретическую часть она конечно зазубрила под руководством Светлейшей и знала, что связь наставник-воспитанник после проведения особых магических обрядов нерушима до достижения учеником уровня мастерства, сравнимого с учительским. Наставник хранил жизнь, честь и здоровье адепта, передавая ему свои знания, а воспитанник почитал и слушался учителя, и конечно перенимал мастерство. А на практике... Если этот, Иришка посмотрела на похитителя, Григорий напутает что-нибудь случайно или намеренно, то она ничего не поймет, не сможет никак помочь своей девочке. А вдруг вообще он педофил какой?
  -- Ну-ну, не хмурьте бровки. От этого появляются ранние морщины, -- меж тем глумился гад чернявый. -- Не стоит так обиженно надувать губки, вы уже большая девочка!
   И тут же подавшись вперед, сграбастал холодную девичью ручку и поцеловал в ладошку. От облегчения, что похититель оказался не педофилом, а обыкновенным кобелем, Иришка забыла отнять руку, а этот ненормальный уже целовал запястье.
   -- Что вы делаете... -- глядя в такие черные глаза, что зрачок почти незаметен, почти прошептала она.
  -- Пусти Аолу! Сейчас же! -- в бой вступила группа немедленного реагирования в лице одной рыжей некромашки.
   В карете как-то сразу похолодало, потемнело и в воздухе отчетливо запахло озоном.
   -- Солнышко, это ты устроила нам зимний вечер перед грозой в одном отдельно взятом экипаже, а? -- Иришка постаралась не смеяться глядя на потрясенного локальной переменой погоды похитителя.
   -- А чего он?.. Ты же сказала: 'Отпусти.' А он... А разве можно девочек обижать?
   -- Милая, успокойся. Мэтр всего лишь осматривал мои брачные татуировки. Не так ли, милорд? -- черноглазый только молча кивнул, серьезно глядя на девочку. -- Как ты?
  -- Есть хочу! Очень!
   -- Вот и замечательно.    Лорд рю Морено, -- Иришка обратилась к задумчивому громиле, -- если вы не слишком торопитесь, нельзя ли остановиться хотя бы на пол часика. Устроим пикник. Девочка немного отдохнет. Вы же понимаете, что ей это необходимо. Пожалуйста, -- вместо ответа мужчина постучал кучеру, подав сигнал остановиться.
   Экипаж замедлил ход,  незнакомый возница открыл дверцу кареты и поклонился чернявому. Миранда тут же вскочила на ноги и полезла за здоровенной ивовой двухведерной корзиной, которую неугомонный Антуан под завязку наполнил аппетитной снедью.
   -- Не тащи сама, надорвешься, лучше выбери красивое местечко для привала.
   -- Настоящий пикник! Ура! Подвинься я достану подушки, -- командовала совершенно успокоившаяся некромашка.
   -- Как вы с ней легко управляетесь, -- глядя на малышку расстилающую большущий клетчатый плед, Гриня уцепил корзину и пару подушек.
   -- Меня больше интересует как вы с ней собираетесь управляться? Может быть все же отпустите нас?
   -- Об этом не может быть и речи.
   Усевшись в легкой кружевной тени березы, около которой Миранда решила раскинуть бивак, Грегори наблюдал за своей будущей ученицей и ее тетушкой. Деятельная маркиза как-то совершенно незаметно успела расправить плед, раскидать подушки, пощекотать малышку, поцеловать ее в щечку и отправить собирать цветы на лугу. Теперь же, устроившись неподалеку от него и притянув к себе корзину, сноровисто доставала всевозможные закуски, тарелки и даже пару бутылок. Место на импровизированном столе заняли какие-то булочки, паштеты, колбасы, изрядный ломоть запеченной буженины, фрукты, зелень, пирожки.  
   -- Милорд, вы не поможете? -- Аола протянула бутылку и штопор.
   -- Хотите меня напоить или может отравить? Должен вас огорчить яды на меня в большинстве своем не действуют, -- прекрасно понимая, что с самого начала ведет себя с девушкой, как дурак малолетний, он однако не мог остановиться.
   Она недоуменно пожала плечами и отдернула руки.
   -- Давайте сюда свою бутылку! А может вы просто любите выпить? Молчите? Почему?
  -- Я стараюсь никогда не спорить с голодными мужчинами, -- маркиза, открыто улыбаясь смотрела на него.
   -- А я голодный?
   -- Несомненно! -- теперь она смеялась, и Грег поймал себя на мысли, что завидует треклятым ри Кавиньи, чтоб их несвежие зомби драли в принимающей позиции. Почему всегда лучшие женщины достаются им?! Удачливые сволочи, что покойный братец Каса, сумевший отбить его грегову невесту, что сам Кас, женившийся на этой хорошенькой малышке. 'А ведь теперь она полностью в моей власти!' -- неожиданно пришедшая мысль приятно успокоила, даря прекрасное настроение. Теперь он мог с аппетитом пообедать, отдавая должное мастерству повара, с удовольствием наблюдая, как усадив племянницу на самую яркую подушку и вручив ей большую кружку молока и пирожки, его юная пленница, что-то тихонько напевая, плетет венок.

Глава тринадцатая, в которой героине снова снятся сны.

   Иришка плела венок и старательно делала вид, что все в порядке, пугать своим настроением Миранду не хотелось. Укладывая цветок к цветку, сплетая их между собой, девушка растягивала губы в улыбке, надеясь, что некромашка не почувствует фальши, не поймет насколько напряжена ее родственница. Наконец готовый венок украсил рыжую макушку, довольная малышка закружилась, перебирая босыми ножками.
   -- Когда ты разуться то успела? Земля не холодная?
   -- Аола, ну не ругайся, смотри как красиво вокруг! -- счастливая Миранда прижалась, обнимая за шею. -- Нас ждет настоящее приключение, вот увидишь! -- и тут же захихикала на ушко тетке. -- Смотри!
   -- Куда смотреть? На приключение? -- послушно повернув голову в ту сторону, куда  указывала девочка, Иришка увидела, что их грозный похититель уснул.
    -- Умаялся сердешный, видать не каждый день девок похищает, -- губы против воли тронула улыбка.
   -- Давай сбежим?
   -- Куда? Да и кучер с нас глаз не сводит, и охрана... -- девушка вздохнула и принялась собирать все несъеденное назад в корзину. -- Пойдем лучше их накормим что ли. Вон тут сколько всего.
  -- Угу, давай, -- рыжая негодница тихонько на цыпочках, почти не дыша, подошла к спящему некроманту, пристроила ему на лоб веночек и вприпрыжку побежала вслед за теткой. -- А лошадкам можно хлебушка дать?
   ***
    -- Господин некромант, дело к вечеру, просыпайтесь пора тащить невинных пленниц в свое мрачное логово. Вставайте, а то у меня уже сил нет.
    -- Что так? -- Грег спросонок сдвинул подвявший венок на затылок.
    -- Ваша будущая ученица очень активная девочка, -- Иришка старалась не смеяться глядя на заспанного украшенного цветами мужчину.
    -- Да, я понял. Ну что ж, собирайтесь.
    -- Мы собственно уже... Только вас ждем.
    -- А где Миранда? -- он огляделся в поисках девочки.
    -- Кормит лошадок.
   -- А вы?
   -- А я к лошадкам спокойно дышу.
   -- А к некромантам?
   -- Не хотите есть, так и скажите!
   -- Хочу, что там у вас? Давайте? -- получив бокал вина и какие-то бутерброды, он некоторое время сосредоточенно жевал, а потом поинтересовался. -- Какое-то странное вышло похищение, не находите?
   -- Это с непривычки, в следующий раз все выйдет как по писанному.
    -- Язвите?
    -- Общаюсь, -- она встала, собираясь уходить.
   -- Вы куда?
   -- К лошадкам.
   Провожая глазами стройную девичью фигурку, Грег улыбался. Давно уже у него не было такого хорошего настроения. 'Сегодня воистину удачный день! Однако и впрямь пора.' -- он поднялся и пошел к карете, попутно отдавая распоряжения своим людям. Хитрая малышка долго не будила его, очевидно надеясь, что их найдут по горячим следам люди ри Кавиньи. 'Ничего не выйдет, милая, я все продумал, не сомневайся!' -- он мысленно щелкнул девушку по хорошенькому, чего уж там греха таить, носику.
   Усадив дам в карету и устроившись напротив, отдохнувший рю Морено совсем уже было собрался пообщаться с  пленницами, однако те не разделили его желания. Тихая вопреки обыкновению Миранда дремала, устроив голову на коленях маркизы. Аола ласково перебирала рыжие пряди и тоже похоже была готова уснуть. 'Пусть поспят, проснутся уже в Морено кастле. Надо же было обозвать один из  красивейших замков Леории логовом некроманта,' -- он весело хмыкнул и тут же мысленно пообещал бывшему другу: 'Лысого демона тебе в подружки, Кас, а только раньше чем через четыре недели ты ко мне не прорвешься!'
***
   Теплая вода купальни приятно нежила расслабленное тело, забирая усталость. Иришка сидела в объятиях своего мужчины, ослабнув от наслаждения, и смотрела, как его руки уверенно и нежно ласкали ее налитую желанием грудь. Ловкие смуглые пальцы обвели нежно-розовые ареолы, пощекотали чувствительные вершинки, заставив выгнуться и тяжело задышать, чуть сжали, словно раздумывая наказать иди подарить блаженство, а потом стали перекатывать крепенькие вишенки сосков, посылая разряды удовольствия по всему телу. Она, утомленная и пресыщенная, бессильно откинула голову назад и застонала.
   -- Просто попроси, -- искушал низкий бархатный голос, но ей сегодня безумно нравилось оттягивать момент наивысшего полета, хотелось как можно дольше оставаться целой, не распадаться от удовольствия на мириады частиц, собираясь радостной и обновленной, и потому она только качала головой в ответ.
   -- Ну хватит мучить девочку! Иди ко мне, милая,  пора в постельку, -- сильные руки, как морковку из грядки вытащили Иришку из ванны, ловко завернули в огромное полотенце. -- Я между прочим тоже не железный, больше не могу вас слушать, -- и крепко прижав к груди драгоценную ношу мужчина отправился в спальню, провожаемый веселым смехом.
   -- Пожалуйста... Хочу... Пожалуйста...
  -- Сейчас, родная, потерпи...
 ***
   -- Милая леди, мы приехали. Вы собираетесь просыпаться или продолжите путь в логово некроманта в моих обьятиях? -- он бы предпочел отнести маркизу на руках, но Миранда... Не хотелось ее пугать.
  -- Пожалуйста... Пожалуйста...
  -- Демоны и бездна, что ты творишь малышка...
 

Глава четырнадцатая, в которой героиня оказывается запертой в логове некроманта, а ее мужа терзают сомнения.

   -- Аола, ну сколько можно спать?
   -- Миранда, опять? -- девушка застонала и попыталась спрятаться под подушкой от бодрой некромашки.
   -- Ты со вчерашнего вечера все спишь и спишь, а уже давно утро. Я соскучилась, а мэтр запретил тебя будить! Ну вставай, я тебе кофейку принесла!
  -- С булочкой?
  -- Угу.
   Не до конца проснувшаяся Иришка сдалась, поняв что поспать больше не удастся. Она уселась в кровати, удобно устроившись среди подушек, приняла от важной малышки чашку кофе и с интересом огляделась по сторонам.
   Девушке показалось, что она находится внутри волшебной  деревянной шкатулки. Стены и потолок были украшены резными панелями, наборный паркет стыдливо прятал свою пестроту под огромным песочного цвета ковром с таким длинным ворсом, что нога утонет по щиколотку. Белые, затканные золотистым шелком шторы на двух открытых по летнему времени французских окнах, колыхал легкий ветерок, темная массивная мебель, огромная кровать, камин, отделанный каким-то медового цвета полупрозрачным камнем, напольные вазы, заполненные свежими цветами...
     -- Так вот ты какое, логово некромантское! И как я тут очутилась? Ничего не помню.
     -- Мэтр тебя сонную на руках принес.
     -- Да?
     -- Ты опять в портале уснула, он тебя в охапку схватил и потащил.
     -- Что значит схватил и потащил? Где твои манеры, ребенок? Госпожи Бьянки на тебя нет. Ну а дальше что?
     -- Принес сюда, позвал слуг, показал мне мою комнату и ушел.
     -- А сейчас он где?
    -- Рыбу из окошка ловит.
    -- Издеваешься?
    -- Пойдем, покажу! -- не слушая никаких возражений Миранда схватила Иришку за руку, и заставив слезть с постели, подтащила к окну. -- Смотри вот он какой Морено кастл!
    Никогда еще Иришка не видела ничего подобного. Замок был выстроен прямо на широченном мосту, словно вырастая из воды. Казалось, что он огромный, облицованный полированным известняком,  заглядывал в реку большими глазами окон и улыбался арками опор, радуясь новому дню.
    -- Чудо чудное, и впрямь из окошка рыбачить можно.
   -- Угу... Ну пошли скорее все тут как следует рассмотрим!
   -- Подожди, дай одеться, заполошная, а во что кстати? Где моя одежда?
   -- Сейчас найдем, -- деятельного ребенка прервал деликатный стук.
    -- Войдите! -- Иришка поспешила на всякий случай укутаться в покрывало и с тревогой уставилась на дверь, а ну-ка это неугомонного некроманта принесла нелегкая. Однако опасения девушки не оправдались. В комнату вошли пожилые женщины, оказавшиеся экономкой и горничной, приставленной хозяином к госпоже маркизе. Представившись по всем правилам, они немного настороженно поглядывали на пленницу их хозяина, очевидно не зная чего от нее ожидать.
    -- Я бы хотела одеться.
    Горничная Магда, молча поклонившись,  прошлась по комнате, и отодвинула один из гобеленов на стене, за которым оказалась просторная гардеробная.
    -- Прошу, ваша светлость.
    Пожав плечами и подумав, что один единственный комплект одежды не нуждается в отдельном помещении, Иришка вошла вслед за горничной и увидела, ее платье находится в прекрасной компании множества изысканных туалетов.
    -- Интересно и чья это одежда?
    -- Госпожи графини, матушки нашего хозяина. Его светлость извиняется и напоминает, что в ближайший месяц никто не войдет на территорию усадьбы и не покинет поместье. Поэтому он распорядился предоставить в ваше распоряжение бережно хранимый гардероб его покойной матери, -- недовольно поджала губы экономка, словно это ее любимые платья отдавали на поругание непонятнятным дамочкам.
    -- Ээээ... -- Иришка совершенно растерялась. С одной стороны не хотелось обижать отказом хозяина, который проявлял заботу, а с другой стороны надевать вещи совершенно чужой умершей женщины... Нет уж...
      -- Я непременно поблагодарю его светлость, а пока все же предпочту надеть свое платье.
     -- Как вам будет угодно, -- экономка чопорно кивнула, -- позвольте откланяться.
    -- Интересные меня ожидают четыре недели.
   ***
   Кастерсу ри Кавиньи не спалось, какое-то странное предчувствие заставляло ворочаться с боку на бок, на слишком мягком гостиничном матраце. Невнятное, неоформленное беспокойство упрямо скреблось, собираясь тугим холодным комком где-то в районе солнечного сплетения. Махнув рукой на бесплодные попытки уснуть, он встал, плеснул в бокал вина, отпил, скривился, в который раз поразившись криворукости дагонийских виноделов, считающих эту отвратительно кислое пойло изысканным нектаром и сумевших как то убедить в этом решительно всех. Лично он такую гадость пить отказывался. То ли дело калгановая настоечка, которую мастерски делал Антуан.
   Однако похоже, что добраться до вожделенной калгановки доведется нескоро. Еще один, уже третий по счету мастер некромант отказывался брать в обучение Миранду. Демоновы любимцы смерти предпочитали учить исключительно мальчиков, мотивируя это тем, что так рано проснувшийся дар у малышки был слишком силен и нестабилен. Кас сделал маленький глоток и поморщился, вспоминая разговор с мэтром Ирканом.
   -- Поймите подобный дар у девочки это необыкновенная редкость. Такие, отмеченные печатью Темной Леди, малышки прежде всегда появлялись на свет только в семьях потомственных некромантов и воспитывались самыми близкими родственниками. И это делается не из-за нежелания отпускать уникальный талант из  под опеки рода, а потому что именно девочки нуждаются в постоянном присутствии рядом с собой близкого любящего человека, который как якорь удерживает их.
   -- Удерживает? От чего?
   -- От возможного перегорания. Магия смерти плохо сочетается с созидательным женским началом, и только любовь близких позволяет нивелировать большинство негативных эффектов. Постоянная забота любящего человека -- вот то в чем нуждается ваша девочка.
   -- И что же мне делать? -- Кас чувствовал себя беспомощным.
   -- Буду откровенен. Вам будет очень сложно найти наставника для малышки. Для начала постарайтесь отыскать в своем окружении того, кто любит Миранду, того кому она доверяет, к мнению которого прислушивается, а потом уже убеждайте как хотите этого человека быть с девочкой весь период ученичества. И только после этого ищите мастера. Другого пути я не вижу. Да, должен предупредить, Темная Леди не прощает пренебрежения к своему щедрому дару. Перегорания малышка не переживет.
   Совершенно раздавленный ри Кавиньи вернулся в гостиницу, где его уже дожидалось письмо управляющего. Тео писал, что новоиспеченная маркиза благополучно доставлена в Кастерс-холл и сетовал на то, что леди Аола в резкой форме выражает свое недовольство госпожой Бьянкой, абсолютно не считаясь с тем, что гувернантка на данный момент времени просто незаменима.
    Жена. Надо же он совсем и забыл о ней. Ненужная, нежеланная, что она себе возомнила? Как смеет командовать в его доме? Он стиснул кулаки, с ненавистью глядя на брачные татуировки, золотистыми лентами обвивающие запястья. Как же он не хотел этой свадьбы. Ну зачем ему эта навязанная родителями жена? Что с того, что она молода, обеспечена и по слухам хороша собой? Она. Ему. Не нужна. Убил бы дуру!
    С большим трудом удержавшись от того, чтобы ко всем демонам не разнести гостиничный номер, Кас однако сумел взять себя в руки и в довольно резкой форме написал супруге, что она ни в коем случае не должна вмешиваться в воспитание Миранды. Наряды и рукоделие -- вот и все ее занятия!
   Он пожалуй даже напился бы с горя, если бы в забытой добрыми богами Дагании нашлось что-нибудь посерьезнее этой изысканной кислятины.  Однако второе письмо от Тео, полученное вечером того же злосчастного дня подарило Касу робкую надежду. К его великому изумлению оказалось, что Аола прекрасно ладит с племянницей, не испытывая при этом каких либо неприятный ощущений, более того, она все свое время проводит с малышкой. Боясь повериь в удачу, Кастерс от греха подальше решил отправить все семейство в одно из удаленных поместий. Нечего подвергать свою такую неожиданно ценную супругу столичным соблазнам.  Больше в Дагании его ничего не держало, можно было собираться домой.
   Кас заставил себя перестать мерить комнату шагами, как всегда бывало с ним в минуты раздумий, сел в кресло, щелкнув пальцами зажег свечи в шандалах, и уставившись на маленькие огоньки пламени, вновь задумался, наматывая на пальцы кончик длинной косы.
      Теперь он понимал почему Грегори рю Морено, наступив на свою оскорбленную гордость, предложил наставничество Миранде. Уж он-то просто не мог не знать об опасности, грозившей девочке. Может не стоило Касу так резко отказывать бывшему другу. В конце концов это семейство Кавиньи поступило с ним тогда некрасиво... И что теперь Касу делать? Ну любит он племянницу, и что с того? Переселиться к Грегу в Морено кастл? Или ненужную жену туда отправить с Мирандой? А как? И потом она все-таки его жена, и даже вроде как хорошенькая. Поймав себя на мысли, что заочно ревнует ни разу не нужную супругу к некроманту, он рассмеялся.
   -- Пора однако спать, а то уже всякие глупости в голову лезут не иначе как из-за красного даганийского.
 

Глава пятнадцатая, в которой герои гуляют. Короче, все в сад.

    Ничего не подозревая о душевных муках дражайшего супруга, Иришка с аппетитом позавтракала и в сопровождении измученной долгим ожиданием некромашки отправилась на поиски хозяина Морено кастла.
     -- Ты просто не представляешь себе, какое это удовольствие сидеть на подоконнике, свесив ноги над водой и, ловить рыбу из окна!
    -- А ты стало быть представляешь.
    -- Мэтр меня обещал научить. Вот!
    -- Очень интересно.
   -- Мне кажется, что ты чем то недовольна.
   -- Ничего тебе не кажется, -- пререкаясь леди не заметили, как успели дойти до галереи на первом этаже. Иришка даже остановилась пораженная открывшимся сюрреалистической картиной.  Практически посередине роскошного, как и все здесь помещения прямо на мраморном полу,  стояло здоровенное зеленое ведро, в котором плескала рыба, рядом на резной скамье, стояли банки с наживкой, а хозяин всего этого великолепия устроил свой светлейший зад на мозаичном подоконнике, и свесив ноги за окошко, удил рыбу.
   -- Доброе утро, леди! -- некромант ловко подсек и теперь уверенно снимал с крючка здоровенную рыбину. -- Не хотите ли присоединиться? -- бросив добычу в ведро, он потянулся за наживкой.
    -- Нет!
   -- Да!
   Оба возгласа прозвучали одновременно. Дамы возмущенно переглянулись, мужчина молча ждал, до чего договорятся его гостьи.
   -- Аола, ну почему нет? Я хочу научиться рыбачить, это так интересно.
   -- Сначала научись плавать, вдруг ты из окошка выпадешь. Потом попроси у господина рю Морено мужскую одежду, в многослойной юбке я тебе на подоконник лезть запрещаю. И потом червяки эти... Детка, ты их что совсем не боишься?
   -- А ты что боишься?
  -- Вот когда они от меня далеко, не боюсь, -- Иришка даже передернулась.
   -- Правда? -- Миранда взяла в руки банку с червяками. -- Смотри какие они маленькие и симпатичные.
  -- Вот и пожалей их бедненьких. Смотри какая у них тяжелая судьба, -- девушка понемногу отступала от некромашки. -- Мало того, что мэтр их на крючок сажает, так он еще на них плюет, а это вообще форменное глумление над бедными мучениками, -- Иришка сделала еще пару шагов назад. -- Малышка, ну правда, убери эту гадость!
    Ответом ей был совместный некромантский смех.
   -- Спелись значит уже, ну-ну... Злые вы! Уйду я от вас.
  -- Останьтесь, леди. Мы займемся рыбной ловлей в следующий раз, а пока если хотите, я покажу вам сад.
   -- Я согласна! -- Миранда вприпрыжку поскакала вперед.
  -- Прошу, вас! -- галантный хозяин предложил Иришке руку.
  -- Вы только не обижайтесь, но не хотелось бы. То есть  я хотела сказать... -- она с тоской посмотрела на склонившегося мужчину. -- Вы не могли бы прежде вымыть руки? -- ответом ей был веселый смех.
   Территория Морено кастла оказалась весьма обширна. Покинув замок с парадного входа, леди оказались в саду. Подстриженный газон, бордюры из какого-то вечнозеленого кустарника, похожего на самшит, клумбы, все это очень напоминало французские регулярные парки. Вымыв руки в ближайшем фонтане, мужчина все же вынудил Иришку опереться на его руку.
   -- Ну и как вам здесь? -- он сделал такое движение рукой, словно хотел обнять весь свой парк.
  -- Очень красиво, и совсем не похоже на жилище некроманта, как я его себе представляла. А замок просто волшебный, -- честно ответила девушка. -- Только не представляю мы будем тут заниматься.
   -- Пока ничем, постарайтесь воспринимать эти четыре недели как каникулы. Надеюсь, что после шумной столицы вы не будете здесь скучать.
   -- Вы очевидно заблуждаетесь на мой счет, -- Иришка старалась как можно осторожнее подбирать слова. -- Должна вам признаться, что в столице я провела немногим более двух недель, а до этого жила в пансионе Тишайшей Бригитты.
   -- Вы хотите сказать,что вышли замуж меньше месяца назад?
  -- Будто вы не знаете?
  -- Нет, не знал. И как же ваш муж решил так рано оставить вас?
   -- Он меня ни разу еще не видел, -- ее щеки пылали, а голос становился все тише и тише. -- Помолвка была заключена, когда мне было три года, в девяти лет и до недавнего времени жила в пансионе.
   -- А почему никто из родни не взял вас к себе?
    -- Таким было распоряжение отца, у меня не осталось близких родственников, а допускать чужих к управлению финансами он не хотел, пансион же имеет прекрасную репутацию и заботится о сохранении собственности своих воспитанниц.
   -- И вы мне так легко все это рассказываете? -- он казался очень серьезным.
   -- Я вообще стараюсь не врать, потому что  легко забыть, что и когда кому говорил, -- теперь она смотрела с вызовом. -- Гораздо проще умолчать кое о чем, но к сожалению не в данном случае. Миранда... Ее и расспрашивать не надо, только слушай.
    Девочка, словно услышала, что говорят о ней подбежала ко взрослым.
    -- Мне тут нравится. А лошадки где? А покататься можно? А костюм для верховой езды у меня есть? Дядя обещал подарить мне пони!
   -- Мы со всем разберемся, милая. Не торопись, давай пока осмотримся.
  -- Кстати о костюмах. Вы на меня не слишком сердитесь?
  -- Пока нет.
  -- Пока? -- казалось такой ответ поставил его в тупик.
  -- Ну да, пока. Что же тут непонятного? Сегодня я на вас не сержусь, завтра буду слегка недовольна, послезавтра необходимость надевать одно и то же платье заставит меня строить кровожадные планы, а через неделю я буду готова их осуществить. Вы опять надо мной смеетесь, а между тем я убийственно серьезна.
  -- Значит матушкины платья вы носить решительно отказываетесь? А театральные костюмы наденете? -- видя ее неподдельное удивление, он пояснил. -- Мама с сестрой в юности были увлечены театром, они ставили спектакли, для который шилось огромное количество разнообразных костюмов. Ну что интересно?
  -- Аола, соглашайся!
  -- И я могу выбрать все что захочу?
  -- Даю слово.
   'Господи, пусть среди всего этого барахла найдутся хорошие брюки! Мне так надоели все эти жуткие платья в пол.' -- взмолилась Иришка.  
 

Глава шестнадцатая, в которой героиня играет в прятки.

    Видимо добрые боги услышали ее горячие молитвы. В одной из комнат летнего павильона, в котором давным-давно ставились спектакли, была настоящая костюмерная.  Вешалки, вешалки, стеллажи, шляпные коробки и коробки для обуви, и снова ряды вешалок... Костюмы, они были такие разные, их было так много...
   -- Дамы, я чувствую себя здесь лишним,  а потому ухожу, -- Грег попытался привлечь внимание пленниц.
   -- Да, да...
   -- Я пришлю Магду, -- он не был уверен, что его услышали. -- Ну не буду вам мешать.
    К тому времени, как пришла вечно хмурая горничная, Иришка успела не только выбрать несколько комплектов одежды, но и переодеться.
    -- Сдается мне, что в этом костюме играли пажа, -- девушка с удовольствием смотрела на свое отражение. В бархатных цвета кофе с молоком бриджах, белой батистовой рубашке, украшенной пенным жабо, белых же чулочках и золотистых туфельках с пряжками она была чудо как хороша.
    -- А беретик?
   -- Да ну его!
   -- Ну, Аола! Смотри какая брошечка на нем!
   -- Не брошечка, а аграф. Давай сюда, -- Иришка щегольски заломила берет, украшенный пером золотистой цапли. -- Я не волшебник, я только учусь, но дружба помогает нам делать настоящие чудеса!
   -- Ты про что?
   -- Это сказка, ребенок.
   -- Расскажи!
  -- Ну слушай. Жила была девочка, и звали ее Золушка.
  -- Вы уж простите, что прерываю, ваша светлость, а только приличным дамам в таком виде ходить не подобает!
   -- Магда, ты кем тут работаешь?
   -- Горничной, -- тетка упрямо поджала губы.
   -- Вот иди и работай, а я потом проверю, что и как с одеждой. И для тебя будет лучше если с ней все окажется в порядке. Ты меня поняла? Не слышу!
   -- Да!
  -- Обувь не забудь.
  -- Да, ваша светлость.
 -- Пойдем в замок, детка.
 -- А сказка?
 -- По дороге расскажу.
***
     -- Аола, а когда у дяди и тебя появятся свои детки, ты меня разлюбишь? Как Золушку?
     -- Что за глупости, малышка? -- Иришка присела на корточки и попыталась заглянуть Миранде в глаза. -- С чего ты это взяла?
     -- Я слышала, как Марта говорила, что так всегда бывает. Своих детей любят, а чужие не нужны.
     -- Посмотри на меня. Марта твоя -- дура набитая и болтает всякий вздор! Ты уже заняла место в моем сердце и сколько бы у меня не было детей, оно только твое, красавица моя, -- Иришка обняла шмыгающую носом некромашку, поцеловала в макушку, погладила по тощей спинке.
     -- Правда?
     -- Честное слово.
    -- А давай тогда в прятки поиграем!
    -- Зайка, по-моему, ты пытаешься мной манипулировать.
   -- Ну, пожалуйста, мы же дома играем.
    -- Мы не дома. Что о нас подумает мэтр? И потом где играть?
    -- Он сказал, что можно ходить, где хочешь, что все опасные комнаты закрыты, -- Миранда почувствовала слабину и усилила напор. -- Давай на втором этаже, а? Я даже первая водить буду.
 ***
   -- Считаю до ста, -- Миранда прислонилась лбом к оконному откосу и затараторила, -- раз, два, три, четыре, пять...
     Проклиная себя за уступчивость, Иришка побежала прятаться. Она повернула за угол и прошмыгнула в первую попавшуюся дверь.
     -- И где это я? -- девушка осмотрелась по сторонам.
    Больше всего помещение походило на кабинет. Просторная комната была почти лишена мебели. Книжные полки вдоль стен, диван, два кресла, шторы на окнах.
    -- Нет, за шторы не спрячешься, они до пола не доходят. О! Какой хороший стол, то что надо!
     Раздавшиеся в коридоре шаги заставили Иришку поторопиться. Она стала на четвереньки и быстро-быстро поползла по ковру. Но все же немного не успела. Щелчок двери раздался прежде, чем маркиза успела юркнуть под стол. По инерции Иришка таки залезла в свое, оказавшееся таким ненадежным убежище, и теперь снизу вверх смотрела на донельзя удивленного некроманта.
    -- Что вы здесь делаете?
   -- Тсссс! -- она приложила палец к губам.
   -- Что?
   -- Мы в прятки играем, -- девушка нервно облизнула нижнюю губу, -- с Мирандой...
   -- Ваша светлость, вы позволите? -- в кабинет, предварительно постучавшись, уже входила чопорная экономка.
    Грег посмотрел на пожилую даму, потом перевел взгляд на свою пленницу, которая молитвенно сложила руки и не сводила с него глаз, вздохнул, и чувствуя себя последним дураком сел за стол.
    -- Что у вас, Аннабел? -- он старался, чтобы голос звучал как можно ровнее, но не был уверен, что его старания увенчаются успехом. Присутствие  под столом юной девицы ужасно отвлекало.
    -- Я хочу поговорить о ваших гостьях, милорд.
    -- Слушаю.
    -- Леди Аола, она... -- казалось экономке не хватает воздуха. -- Она ходит в мужской одежде! Это неслыханно!
     Грег вспомнил аппетитную попку маркизы и со вздохом вынужден был согласиться, с возмущенной дамой.
     -- Чего вы хотите от меня? -- он постарался легонько пнуть под столом шуструю девицу, которая сейчас тихо смеялась, уткнувшись лбом в его колени. В ответ эта нахалка ущипнула его за ногу.
    -- Вы должны пресечь эти безобразия.
    Он вздохнул, словно раздумывая, и получил еще один весьма ощутимый щипок.
    -- Аннабел, вы говорите о знатной даме. Прошу не забывать об этом. Я думаю, что вас совершенно не касается внешний вид маркизы, -- то место, которое только, что щипали, сейчас погладили нежные пальчики. Грег понял, что не на шутку возбуждается и поторопился закончить разговор, изо всех сил надеясь что Аола по своей неопытности не сильно разбирается в мужской физиологии. -- Я вас не задерживаю.
     -- Вы меня ущипнули! -- убедившись, что экономка плотно закрыла за собой дверь, он заглянул под стол.
    -- А вы лягаетесь.
    -- Вылезайте сейчас же!
    -- Не вылезу, мне и здесь хорошо, -- случившееся напомнило Иришке эпизод из старого фильма про полицейскую академию: 'Интересно, какое у мэтра было бы лицо, если бы я решилась на минет? И смог бы он спокойно разговаривать с экономкой или его бы удар хватил? И тетку эту заодно.'
   -- С меня хватит! -- Грег наклонился и вытащил маленькую упрямицу. -- Ну же, не будьте ребенком.
   -- Пустите! -- то ли он был не совсем аккуратен, то ли она сопротивлялась слишком энергично, но беретик они потеряли, выпустив на свободу непокорные каштановые кудри,  укрывшие свою хозяйку словно плащ.-- Да пустите же!
    -- Между прочим, Аннабел во многом права! Вам и в самом деле не стоит ходить в такой одежде!
    -- Не орите на меня! Вы сами разрешили мне надевать все, что понравится!
    -- Вы должны думать о своей репутации!
   -- Какой вздор вы несете, -- она как-то сразу успокоилась. -- О какой репутации может идти речь после того, как вы меня похитили и удерживаете здесь? Есть конечно слабая надежда, что ри Кавиньи не устоит публичный скандал... Но откровенно говоря, мне в это очень слабо верится, -- она  махнула рукой, развернулась спиной к мужчине  и пошла на выход.
     -- Ваш берет...
    -- Оставьте себе... Это определенно ваш цвет.
    Иришка аккуратно закрыла за собой дверь. 'О репутации он моей волнуется, блюститель нравственности хренов! Ирод черномазый! Гад! Надо было его укусить.' -- она немного нервно хихикнула, представив какое лицо сделалось бы у некроманта, потом вздохнула и пошла на поиски Миранды, с которой и играла до самого обеда, не позволяя себе скатиться в депрессию.
    -- Леди Миранда, леди Аола, обед готов, его светлость уже ждет, -- Магда, собрала губы в куриную гузку. -- Я провожу вас.
 ***
    Встав навстречу вошедшим дамам, Грег с неудовольствием заметил, что маркиза так и не переоделась. Сразу захотелось указать ей на то, что в этом доме все и всегда делается, так как хочет его хозяин и поинтересоваться на каких таких уроках в пансионе, она научилась настолько естественно чувствовать себя в мужской одежде. А еще ужасно раздражало, что она, непринужденно поддерживая светскую беседу за столом, избегает глядеть на него. Вроде и глаза не отводит, а смотрит то ли сквозь него, то ли куда то за его правое плечо.
     -- Я бы хотел поговорить с вами, леди Аола.
     -- Да, конечно же, -- она так и не подняла глаз. -- Только сначала уложу Миранду.
     -- Ну я уже большая, могу  не спать днем!
    -- А я не могу, когда ты днем не спишь, ребенок. Идем.
    -- И еще, -- его голос остановил их уже на пороге, -- я надеюсь, что к ужину вы переоденетесь.
    -- Непременно, -- и уже про себя:'Надейся! Надежды юношей питают. И вообще, я лучше с малышкой посплю, чем пойду с тобой разговаривать, вражина.'
    Будучи человеком последовательным и обстоятельным, Грегори дал маленькой упрямице час на то, чтобы успокоиться, и только потом пошел на поиски, в конце концов им действительно необходимо объясниться. Леди нашлась в комнате его будущей воспитанницы, где она самым бессовестным образом спала вместе с Мирандой, наплевав на все его просьбы. Не отказав себе в удовольствии еще разок полюбоваться  стройными ножками, обтянутыми непозволительно узкими бриджами, он тихонько хмыкнул, осторожно склонился над кроватью и, половчей примерившись, подхватил на руки спящую красавицу.
     -- Что?..
    -- Тссс, разбудите Миранду, -- шепнул он, наклоняясь и с удовольствием вдыхая запах ее волос.
     -- Куда вы меня тащите? Пустите немедленно! -- шепотом возмущалась маркиза. -- Вы с ума сошли?
    -- Будете вырываться, поцелую, -- честно предупредил Грег, который уже успел выйти из спальни и сейчас пытался захлопнуть дверь, удержать извивающуюся девушку и сделать страшные глаза ошарашенной экономке, чтобы она поскорей проваливала куда подальше и не отсвечивала.
    -- Это вы меня так пугаете? Неужели настолько плохо целуетесь? -- только услышав сдавленное рычание, Иришка поняла, что она сейчас сказала, и какая последует реакция на ее слова. -- Нет! Нет! Не надо! Это был риторический вопрос!
    Вот только он уже не слушал. Смахнув с удачно расположенного поблизости комодика какие-то вазы, Грег усадил на него леди и, не обращая никакого внимания на град  ударов, положил одну руку ей талию, крепко прижимая к себе, а другую на затылок строптивицы и, не давая никакой возможности отстраниться приник к полуоткрытым губам, проникая языком в жаркую сладкую глубину ее рта, и кажется даже пристанывая от наслаждения. Он не сразу заметил, что ее маленькие кулачки перестали молотить по его плечам, и разжались бессильно. И как-то вдруг оказалось, что Аола обнимает его за шею, прижавшись тесно-тесно, и отвечает на поцелуй, и тоже стонет.
 

Глава семнадцатая, в которой героиня получает боевое ранение.

    Боги, как же давно она не целовалась, больше полутора лет, а ведь хотелось, очень хотелось, и не только целоваться, между прочим. И вот сейчас, проклиная себя за легкомысленность, наплевав на возможные обвинения в легкодоступности,  Иришка не имела сил прервать поцелуй. Не подчиняясь напору мужчины, она сама целовала его со всей страстью, изголодавшейся по такой необходимой ласке женщины. Возбуждение накатывало темными волнами, собираясь горячей тяжестью внизу живота, голова кружилась, как у неопытного курильщика. Не сиди она сейчас на этом благословенном всеми богами комоде, не удержалась бы на ногах.
     Громкий металлический звон отрезвил, сообщая, что они не одни. Иришка с некоторым недоумением смотрела на приличную толпу слуг, возглавляемую экономкой, прижимающей разбитые артритом пальцы к пылающим щекам, рядом с ней топталась Магда, около ее ног валялся блестящий поднос, который она судя по всему уронила. Парочка лакеев и какая-то незнакомая маркизе полная тетка не сводили глаз с хозяина. Иришка попыталась отпихнуть от себя тяжело дышащего мужчину, но с таким же успехом могла толкать росший на одной из лужаек парка мощный дуб. Грег стоял также неколебимо и уверенно, словно бы по праву занимая место между ее широко раздвинутых ног, и двумя руками он удерживал Аолу под попку, старался прижать к себе как можно ближе, упираясь своим лбом в ее.
   -- Пустите. Довольно развлекать слуг, -- она попыталась застегнуть дрожащими пальцами рубашку, удивляясь, что совершенно не помнит, как ее расстегивали. -- Хватит.
   Не выпуская из объятий смущенную девушку, Грегори повернул голову в ту же сторону, куда смотрела она.
   -- Простите, ваша светлость, мы кажется... Мы уже уходим... -- экономка локтем подпихнула Магду и, наступая на ноги стоящим позади нее, начала тихонько пятиться, не сводя, впрочем, глаз с молчаливого хозяина. Похоже остальные также увидели во взгляде графа нечто такое, что напомнило им о его магической специализации, а потому предпочли организованно отступить, оставив после себя только хорошо начищенный поднос, пускающий в потолок яркие солнечные зайчики.
     Потеряв всякий интерес к слугам, Грег перевел взгляд на смущенную маркизу. Растрепанная, раскрасневшаяся, она все еще пыталась застегнуть рубашку, закусив припухшую нижнюю губу.
     -- Леди, -- собственный голос показался ему излишне хриплым, -- простите за нескромность, в пансионе Тишайшей Бригитты теперь обучают не только богословию, но и дают уроки поцелуев?
     -- Что? -- она оставила в покое непослушные пуговицы и с недоумением посмотрела на некроманта.
    -- Я говорю, что поражен вашими многочисленными талантами.
    -- Вы сумасшедший? Сначала похищаете меня, потом хватаете на руки, целуете, а теперь надумали устраивать сцены ревности?
    -- Я всего лишь поинтересовался, где это скромная пансионерка научилась так целоваться.
   -- Не ваше дело, -- от ее хорошего настроения не осталось и следа.
   -- И все же я настаиваю, -- легко преодолев сопротивление девушки, он снова поцеловал ее. Только этот поцелуй был пропитан жгучей ревностью, Грег словно клеймил маленькую лгунью, столь искусно изображавшую невинность.
    Поначалу попытавшаяся сопротивляться, Иришка наконец поняла всю тщетность попыток освободиться, и просто ждала, когда этот верзила ее отпустит. Было до слез обидно не только из-за его слов, но и из-за предательской реакции собственного организма, которому было решительно наплевать на все оскорбительные некромантские намеки. Истосковавшееся по мужской ласке тело жаждало прикосновений. Притихшее было возбуждение вновь охватило девушку. Все ее силы уходили на то, чтобы не закрывать глаза, не отвечать на поцелуй, запутавшись руками в темных как ночь волосах, не прижимать лоно к его такому заметному возбуждению.
   И она таки вытерпела! Сбитый с толку ее мнимой холодностью Грег разжал объятия, и Иришка тут же воспользовалась этим. Выскользнув из плена его рук, она спрыгнула со злосчастного комода, неудачно наступив на крупный осколок вазы. Зашипев от боли и обиды, девушка сморгнула злые слезы, рукавом тщательно вытерла кривившиеся в горькой усмешке губы.
   -- Ты мне никто! -- властным движением остановив мужчину. -- Не прикасайся ко мне! Слышишь?!
   А потом повернулась и, прихрамывая, оставляя за собой кровавые следы, пошла в свою комнату.
 

Глава восемнадцатая, в которой супруги ри Кавиньи страдают каждый на свой лад.

    Талантливейший маг современности, любимец короля, баловень прекрасных дам маркиз Кастерс ри Кавиньи напивался. Вот просто сидел в своем кабинете в Кастерс-холле и глушил калгановку, как воду, закусывая ее правда мясной нарезочкой и еще чем-то, что Антуан назвал квашенной капусткой с яблоком и брусникой, добавив, что готовила сей деликатес сама маркиза. Причем маркиза в исполнении повара звучало с большой буквы М.
    А мое положение сейчас тоже начинается с большой буквы, только не 'М', а 'Ж', вот такой пердюмонокль,' -- он невесело рассмеялся и налил себе еще рюмочку, вспоминая свое возвращение домой.
     Подъезжая к Кастерс-холлу, он не рассчитывал встретить никого кроме пары горничных. Каково же было изумление Каса, когда встречать его высыпали все слуги, возглавляемые управляющим.
    -- Вы почему не уехали? А где Миранда?
    -- Вот, ваша светлость, это вам, -- Тео шагнул вперед,  протягивая письмо.
   Под ложечкой как-то неприятно заныло, а в желудке снова скрутилась холодная тяжесть, однако не давая себе время на раздумья и рефлексии, Кастерс, автоматически проверив плотный желтоватый конверт на наличие вредоносных чар, вскрыл послание и углубился в чтение, результатом которого и стала эта пьянка.
   Самое интересное, что за племянницу он совершенно не переживал. Зная Грега, был уверен, что девочке действительно ничего не угрожает. Похищение же ни разу не виденной жены вызывало двойственные чувства. С одной стороны -- радость из-за того, что Миранда не одна в чужом доме среди незнакомых людей, а с другой -- ощущение, что его нагло обворовали, лишив ценного, как оказалось имущества.
   -- Похитил сволочь Миранду и женушку мою прихватил! И что он там с ней делать будет? -- воображение рисовало Касу яркие, но неприличные картины соблазнения юной пансионерки. -- И ведь ничего ему не сделаешь, он же девочку спасает, мою родную кровиночку. Грег весь в белом, а я в дерьме по самые уши! Антуан! Неси еще калгановки! И зачем я так поторопился со свадьбой? Ой, дурак я, дурак!
***
    Она так и не дошла до своей комнаты, оказавшись подхваченной на руки некромантом.
     -- Куда вы меня опять тащите? -- сил на то, чтобы сопротивляться уже не осталось. После резкой вспышки гнева накатила какая-то апатия.
     -- В лабораторию, потерпите, -- Грег быстро шагал по коридорам Морено кастла.
    -- Мне туда еще рано, я пока не собираюсь становиться вашим экспериментальным материалом. Не дождетесь.
    -- Там видно будет, -- он открыл какую-то дверь и вошел, осторожно придерживая побледневшую девушку, и усадил ее на кушетку, застеленную белой простынкой.
     Иришка с интересом огляделась по сторонам. Помещение, в котором она оказалась больше всего было похоже на химическую лабораторию. Ряды высоких столов, заставленные весами, колбами, горелки, змеевики и вытяжки, все это совсем не походило на рабочее место некроманта, никаких тебе мраморных столов с желобками для стока крови, пентаграмм, ножей, черепов, гримуаров, обтянутых человеческой кожей и других прозекторских приспособлений.
    -- Вы меня опять удивили. Я думала у вас тут зомби строем ходят.
    -- А это зельеварня, -- Грег, сосредоточенно звенел пзырьками. -- В основную лабораторию, можно попасть только активировав личный портал. Во избежание, так сказать, -- он подошел к ней, держа в руках поднос, который успел нагрузить какими-то флакончиками темного стекла. -- Давайте посмотрим, что у нас тут.
    Решив не сопротивляться, чего уж теперь то, девушка откинулась на подушках, позволив стянуть с ноги чулочек, и охнула, почувствовав как защипало рану.
    -- Потерпите, сейчас все пройдет. Порез не слишком глубокий, но неприятный.
    Нахмурившийся мужчина так комично выглядел, крепко, но нежно удерживая ее ножку и дуя на ранку, что Иришка не удержалась от улыбки. Сердиться на него никак не получалось, хотя и хотелось. Грег тем временем приложил к ране тампон с желтоватой резко пахнувшей мазью, ловко забинтовал, а потом поцеловал тыльную сторону стопы, легко уклоняясь от пинка, которым девушка постаралась наградить нахала.
  -- Леди, простите меня, а? Ну не плачьте, -- он на самом деле растерялся, не ожидая такой бурной реакции со стороны всегда спокойной Аолы. -- Я с вами все время веду себя, как мальчишка, -- он устроил рыдающую девушку у себя на коленях и принялся укачивать, утешая. -- Одичал тут совсем. Что мне сделать, чтобы заслужить ваше прощенье?
   -- Расскажите без утайки почему похитили Миранду, -- она приняла предложенный Грегори носовой платок, промокнула глаза и постаралась высвободиться из его объятий, однако не преуспев в этом успокоилась, уткнувшись ему в грудь.
   -- А это никакой не секрет. Слушайте, леди. Одиннадцать лет назад мой лучший друг Кастерс ри Кавиньи приехал в Морено касл в сопровождении кузена Оливера, и я имел глупость познакомить их со своей невестой. Мы с ней были сговорены с самого детства. Родовой брак далеко не всегда бывает несчастливым, во всяком случае я был уверен в этом, нежно любя Эмили и веря, что это чувство взаимно. Вот только я ошибся. Через неделю после знакомства они сбежали, я имею в виду Оливера и Эми, а Кас встал на сторону брата, ничего не рассказав мне об их планах, хотя и знал о них. Был страшный скандал, дуэль. Я даже поклялся, что не дам им спокойной жизни, -- он невесело хмыкнул. -- Потом Оливер и Эмили поженились, через несколько лет у них родилась Миранда, а еще через три года их не стало. Несчастный случай...
   -- Это вы клятву выполнили, да?
   -- Нет, конечно. Хотя Кас не поверил, -- Грег говорил короткими рубленными фразами. -- У Миранды проснулось магическое наследие матери. Она должна пройти инициацию или умереть. Допустить смерти ни в чем неповинного ребенка я не мог. Устроил похищение, заодно и вас прихватил, Каса предупредил письмом. Так что скандала не бойтесь.
   -- Угу, -- Иришка поболтала босыми ногами, неаристократично высморкалась и упрямо вскинула подбородок. -- Да, плевать! Переживу как-нибудь.
 

Глава девятнадцатая, в которой героиня любуется курами.

   -- Значит, я прощен?
   -- Не знаю, я еще думаю.
   -- Так нечестно, леди. Я выполнил ваше требование.
   -- Ну и что. Я устала, перенервничала, у меня нога болит, -- Иришка приподняла упомянутую конечность и пошевелила пальцами. -- Я должна отдохнуть.
   -- Хорошо, -- он тяжело вздохнул, -- я отнесу вас в вашу комнату.
   -- А нельзя просто попросить, чтобы подали мою обувь.
    -- Нет, -- Грег поднялся, не выпуская девушку из рук, и зашагал к выходу из лаборатории.
   -- Между прочим, мне неловко. Ваши слуги и так косятся на меня, а Магда даже замечания делает, -- наябедничала маркиза, поудобнее устроившись у него на руках.
   -- Больше не посмеет.
   -- Посмотрим.
   В злосчастном коридоре уже ничего не напоминало о случившемся. Осколки были убраны, пол чисто вымыт, а на комодике красовались парные серебряные вазы.
    -- Как предусмотрительно, -- захихикала Иришка, -- теперь точно ничего не разобьется.
    Она с удивлением заметила, что некромант покраснел. 'Вот же милота какая, он еще и скромник, кто бы мог подумать?' -- девушка спрятала улыбку, а Грегори тем временем уже открывал дверь ее спальни.
   -- Теперь то отпустите, я надеюсь? Мне Магда поможет, вон как смотрит внимательно, просто глаз не может отвести, -- Иришка не скрывала недовольства.
   -- Конечно же, -- он согласно кивнул, несмотря на обещание шагнул в спальню и уложил возмущенно пискнувшую девушку на постель. -- Отдыхайте, -- и тут же совершенно другим тоном, -- Магда, мне нужно с тобой поговорить.
   Пользуясь отсутствием  неприятной особы Ира быстро переоделась и устроилась на кровати, осторожно умостив больную ногу.
   О чем бы рю Морено не говорил с горничной, результат был просто волшебным. Магду словно подменили, куда только подевались недовольно поджатые губы и насупленные брови. Теперь служанка улыбалась и вела себя почтительно.
   -- Выпейте, ваша светлость, -- она подала какое-то питье. -- Милорд сказал, что вам это необходимо.
   Иришка взяла бокал и принюхалась, пахло вроде ничего. Решив не спорить, она залпом выпила предложенный напиток, оказавшийся неожиданно вкусным, и отпустив Магду осталась одна. Перебирая в уме события этого сумасшедшего дня, который еще и не думал заканчиваться, девушка незаметно для себя задремала.
   ***
     Она почти лежала на столе, касаясь пола лишь самыми кончиками пальцев. Мраморная столешница приятно холодила пылающую кожу груди, заставляя съежиться чувствительные ареолы и собирая соски маленькие горошинки.
    Чье то теплое дыхание коснулось возбужденного лона. И Иришка почувствовала, как мужские пальцы нежно раздвинули его влажные лепестки, мимолетно погладили клитор, заставляя ее низко застонать, закрывая глаза, а потом их сменил язык, раз за разом проходя по всей доступной длине.
   -- Открой глазки, милая, -- не смея ослушаться она подняла, ставшие тяжелыми веки, ничуть не удивляясь присутствию второго мужчины, и прямо ололо своих губ увидела крупный, налитой, перевитый венами, скульптурно совершенный член, -- Хочешь...
***
  -- Не смей так говорить об Аоле, жаба старая! -- громкий крик Миранды прогнал сладкие грезы, заставив прислушиваться к происходящему за дверью. Похоже некромашка услышала не слишком вежливые разговоры слуг, и теперь пытается восстановить справедливость.
   -- Защитница моя, -- пробормотала сонная Иришка и нащупала халат. -- Пойду спасу прислугу.
   -- Пусти!
   -- Да что они там делают с ребенком? -- маркиза резко ускорилась и, припадая на больную ногу, поспешила на место разборок. -- Уроды моральные!
    Распахнув настежь дверь, Иришка почти вывалилась в коридор, но остановилась, завороженная увиденным.
    На приснопамятном комодике, поджав ноги, подвывая, сидели бледные Магда и Аннабел, тесно прижавшиеся друг к другу. Испуганные женщины крепко сжимали в руках серебряные вазы, словно пытаясь отгородиться ими от чего-то страшного. Проследив их взгляды, Иришка увидела, что по драгоценному мраморному полу прыгают три румяных, хорошо прожаренных пулярки, начиненные изюмом и черносливом, которые вываливаются из куриных тушек при особо удачных пируэтах.
   -- Да отпусти же меня! -- возмущенная Миранда пыталась тщетно пыталась вырваться из рук некроманта. В воздухе уже начинала клубиться тьма, холодало, пахнуло озоном.
  -- Тихо! Прекратить базар! -- Иришка сделала несколько шагов, пользуясь тем, что все участники представления уставились на нее. Даже безголовые жареные куры, и те повернули к ней свои туловища, покрытые аппетитной золотистой корочкой.
  -- Вы, -- отставив хорошие манеры, маркиза ткнула пальцем в некроманта, -- немедленно отпустите девочку и отойдёте от нее на три шага! Вы, -- теперь она указывала на служанок, -- прекратите орать, и сейчас же наведете порядок, убрав отсюда этих монстров недоделанных, -- тетки синхронно кивнули. -- Теперь ты, -- голос Иришки смягчился,  она улыбнулась и протянула руки некромашке, -- ты опять меня разбудила, красавица моя.
    Уже в своей комнате, девушка закрыла глаза и устало привалилась к косяку.
  -- Ты чего? -- всполошилась Миранда. -- Тебе нехорошо?
  -- Детка, я за тебя так испугалась, -- Аола так и не открывала глаз. -- Но я сейчас буду тебя ругать.
   -- Это из-за того, что я Аннабел обзывала? Так она и вправду жаба, и говорила про тебя всякие гадости.
  -- На мой взгляд, она больше похожа на облезлую мышь в чепчике и очках, но это не дает тебе никакого права обзывать взрослых людей, которые к тому же находятся в зависимом положении. Ты маркиза или рыночная торговка?
   -- Они тебя обидели, -- упрямо повторила малышка.
   Сделав над собой некоторое усилие, Иришка отошла от такой надежной двери и, пройдя несколько шагов, уселась в кресло, притянув обиженную некромашку себе на колени.
   -- Милая, поверь, я очень ценю то, что ты меня защищаешь. Но все гадкие слова этих людей меня никак не касаются. Это их грязь, и нас с тобой они в ней не запачкают. А ты прекращай нервничать, меня гораздо больше пугает, когда твоя сила начинает выходить из-под контроля.
   -- Тебе больно или неприятно?
  -- Нет, девочка моя, -- Иришка покачала головой, -- ласково гладя непослушные рыжие вихры, -- я просто боюсь, что ты не справишься с этой мощью. Потерпи, скоро у тебя появится учитель, и все наладится.
  -- Не хочу я, чтобы он был моим наставником, я к дяде хочу, -- шмыгнула носом малышка.
   -- Знаешь, по-моему, мэтр не так уж плох, -- помня об утренних откровениях некроманта, Ира не хотела, чтобы Миранда обижалась на будущего наставника. -- Давай дадим ему еще один шанс.
   -- Только пусть своих жабо-мышков разгонит!
   -- Резонно, помоги-ка мне одеться, наверняка его светлость сейчас заявится для серьезного разговора.
  -- Ты же не дашь ему ругать меня, -- хитрая некромашка обнимала тетку за шею, умильно заглядывая в глаза.
   -- Можешь не сомневаться!
 

Глава двадцатая, в которой героиня любуется шедеврами живописи.

   Напрасно Иришка поторопилась переодеться, никто не потревожил ее до самого ужина, на который их с некромашкой пригласила незнакомая служанка. От похода в столовую маркиза отказалась, ссылаясь на боль в ноге, и потребовала подать еду в свою комнату. Потом она долго рассказывала притихшей, жмущейся к ней в поисках ласки Миранде, сказки удобно устроившись на плетеном диванчике, стоявшем на балконе и любовалась на реку, словно старалась передать медленно и плавно текущему потоку все неприятности, как-то разом свалившиеся на ее голову.
   -- Идем, милая, я тебя уложу, а то ты совсем клюешь носом.
  Сонная малышка только кивнула в знак согласия и направилась в свою спальню, крепко держа Иришку за руку. Отпустив горничную, девушка сама искупала притихшую Миранду и помогла ей надеть пижаму.
    -- Посиди со мной, -- девочка завернулась в одеяло, как маленькая гусеничка.
    -- Конечно, а ты засыпай, -- маркиза склонилась и поцеловала темно рыжую бровушку.
   -- Спой колыбельную, пожалуйста.
  -- Только не открывай глазки, -- глядя в окно, где вечер прогнал тихие сумерки и теперь уверенно украшал небо яркими звездами и зажигал луну, Иришка запела:

Лунные поляны, ночь, как день, светла...
Спи, моя Светлана, спи, как я спала:
В уголок подушки носиком уткнись...
Звёзды, как веснушки, мирно светят вниз.

Лунный сад листвою тихо шелестит.
Скоро день настанет, что-то он сулит.
Догорает свечка, догорит дотла...
Спи, моё сердечко, ночь, как день, светла.
    Она пела и думала о том, что не представляет себе расставание с этой рыжей занозой, так глубоко вошедшей ей под кожу. Меньше чем через месяц она должна будет уехать из Морено кастла, навстречу мужу, который скорее всего только обрадуется предстоящему разводу. Наверняка маркиз запретит ей видеться с Мирандой. О некроманте, который ей слишком сильно нравится, Аола и вовсе предпочла бы забыть.
  Убедившись, что девочка крепко спит, Иришка поправила ей одеяло и вышла из комнаты.
    В коридоре обнаружился Грегори. Он стоял, опираясь на незабвенный комодик.
   -- Мы можем поговорить?
   Вместо ответа Иришка подошла и стала рядом. Некромант молчал, то ли ожидая ответа, то ли обдумывая предстоящий разговор. Аоле тоже не хотелось прерывать молчание. Ей вдруг вспомнилось, как Джимми Лэнгтон в моэмовском 'Театре' кричал: 'Если уж взял паузу, то тяни ее! Чем больше артист, тем больше у него пауза!' Чтобы чем-то занять себя она стала разглядывать картину, висящую напротив.
   На изрядных размеров холсте была изображена сцена похищения сатирами молоденьких поселянок. Сладострастно улыбающиеся фавны хватали ужасно довольных этим обстоятельством пастушек, взваливали их на плечи и тащили в пышные кусты. Складывалось впечатление, что девы, собравшись в компанию по интересам, сами искали сатиров, уж больно счастливыми они выглядели, попав в руки озабоченных самцов.
    'Интересно, а фавны вонючие? И почему девы так радуются? Они все поголовно извращенки или это какое-то магическое воздействие? А может быть сатиры непревзойденные любовники? Каково это заниматься сексом с таким волосатым мужчиной' -- мысли скакали подобно резвым козлоногим фавнам. 'Интересно, а Грег волосатый?' -- она покосилась на некроманта. 'Ой, чего-то я не о том думаю!' -- но совершенно непристойные мысли упорно возвращались к стоящему рядом мужчине, хотелось чтобы он, взяв пример с нарисованных сладострастников, схватил ее в охапку и утащил в спальню. 'Так, давай уже успокаивайся, и вспоминай, что ты замужняя женщина. Хватит глупостей!' -- она постаралась отогнать ненужные мысли, но те с упорством возвращались, приводя с собой еще более неприличных подруг.
   -- У вас прекрасный голос, -- Грег наконец-то решил прервать затянувшееся молчание.
   'У тебя он тоже волшебный. И руки... Боги мои, как же мне нравятся твои руки!' -- ничего не отвечая, Иришка смотрела, как один из сатиров повалил на травку молодую дебелую крестьянку и, задрав ей юбку, целовал бесстыднице целлюлитную коленку.
     -- Магда наказана, а Аннабел слегла.
     -- Что, ее жареный петух клюнул?
     -- Они вас больше не побеспокоят.
     -- Спасибо, -- ей хотелось поскорее уйти, чтобы не наделать глупостей, спровоцированных нарисованными греховодниками.
     -- Это моя вина. Простите, -- он говорил тихо.
    -- Я тоже виновата.
     -- Это просто безумие какое-то, но я хочу вас поцеловать, -- в черных, как сама полночь глазах некроманта разгорался мрачный огонь. 'Я тоже тебя хочу, но...'
     -- Милорд, у вас есть дети?
    -- Нет, -- он даже растерялся.
     -- А вы представьте на минутку, что у вас дочь.
     -- Я не совсем понимаю...
    -- Что же тут непонятного? Просто поставьте эту придуманную девушку на мое место. Что вы думаете о ее похитителе?
    -- Я...
   -- Спокойной ночи, ваша светлость, -- покачав головой, Иришка пошла в свою комнату, ужасно завидуя нарисованным пастушкам.
 

Глава двадцать первая, в которой героиня принимает воздушные ванны.

    Проклиная своего сексуального похитителя, маркиза вертелась на кровати, сбивая вышитые простыни. Прогнать воспоминания о сладких поцелуях черноглазого искусителя не могли ни мысленные внушения, ни прохладный душ. Вообще-то девушке хотелось искупаться в речке, которая завлекательно мерцала сейчас в лунном сиянии прямо за окошком, но сочтя затею с ночным купанием слишком опасной, она с тяжелым вздохом вернулась в постель.
   -- Интересно, а что он делает? -- будучи женщиной умудренной, Иришка знала, что Грег скорее всего или спокойно спит, или зажал где-нибудь молодую служаночку, но, идя на поводу у распаленного воображения, представила, что он по неведомо откуда взявшейся веревочной лестнице поднимается на балкон. Было так легко поверить, что сейчас его высокая широкоплечая фигура на мгновение заслонит лунный свет. И отодвинув, надувающуюся парусом кружевную занавеску, он с грацией, какую не ожидаешь от такого мощного мужчины скользнет в комнату.
   Быстро... Нет, он будет раздеваться медленно, позволяя ей любоваться разворотом широких плеч, проводить руками по литым плитам грудных мышц. И кубики... Пусть у него будут кубики, которые она обведет дрожащими от нетерпения пальчиками, постепенно спускаясь ниже и ниже...
   Но тут воображаемый некромант, перехватил ее руку, остановив в каком-то дюйме от самого главного.
   -- Даже в моем воображении, ты постоянно командуешь, доминант кладбищенский! -- Иришка скинула ночнушку, позволив едва ощутимому ночному ветерку коснуться разгоряченной кожи. Пальчики привычным движением накрыли грудь, воображение послушно нарисовало Грегори. Вот он склонившись к ней говорит о том, как она прекрасна, а потом его губы накрывают ее левую грудь, вызывая обоюдный стон наслаждения, он то целует чувствительную вершинку, то прикусывает, то зализывает, словно извиняясь за что-то.  Длинные смуглые пальцы, не желая обидеть вторую грудку, начинают ласкать ее.
   Иришка выгибается и стонет, не думая о том, что ее могут услышать любопытные слуги. Одной рукой она продолжает ласкать грудь, а другая тянется вниз, накрывает лоно и начинает легко скользить, постоянно задевая клитор... Наступивший оргазм получился не слишком то бурным, однако он прогнал скопившееся возбуждение и позволил ей уснуть.
***
   Погоня осталась далеко позади, и сейчас она бежала, едва касаясь земли, и наслаждалась собственной хмельной радостью. Утренний лес вокруг был чудо как хорош. Прислушиваясь к многоголосому пению птиц, Иришка сама себе напоминала птицу счастливую и свободную. Казалось еще самую малость, и она взлетит, и будет парить высоко в небе, и петь, и все узнают, что в этом году охотники остались ни с чем.
   Вот и заветная поляна. На ней прежде заключали браки. Старики рассказывали, что детки, зачатые здесь, рождаются настоящими богатырями, которых минуют все злые хвори.
   -- А мне что тут одной делать? Разве земляники собрать? -- она засмеялась и закружилась на месте, раскинув руки. И вся поляна кружилась вместе с ней.
   -- Почему же одной, птичка? -- кто-то, чье лицо не было видно из-за яркого солнца, что слепило глаза, приподнял ее над духмяной травой, крепко прижимая к широкой груди.
   Она было вскинулась, собираясь вырваться, но куда там. Со спины прижался второй, большой, горячий, сильный.
   -- Ты наша по праву, милая, -- низкий голос прозвучал у самого уха, рождая в ней неведомое доселе волнение. -- Не скроешься, не сбежишь, красавица.
   Как-то разом ослабнув, она позволила опустить себя на мягкую, пахнущую земляникой и мятой траву. Не сопротивлялась, когда мужские руки освобождали ее от одежды. Позволяла рассматривать себя и сама бесстыдно смотрела на своих супругов. Отвечала на их жадные поцелуи, мечтая соединиться с ними на травяной постели, что выросла для них на заветной поляне посреди темной дубравы.  
***
   -- Ваша светлость, голубушка, вставайте! -- чей-то встревоженный голос безжалостно вырвал ее из нежных объятий сна. -- Миранда пропала!
   Иришка, не раздумывая вскочила с постели готовая бежать на поиски малышки.
   -- Аола, почему она так кричит? -- среди подушек показалась кудрявая головенка.
   -- Детка моя золотая, я из-за тебя поседею, -- маркиза, которую не держали ноги, опустилась в кресло.
   -- Мне ночью сон страшный приснился, и я к тебе пришла. Разве неправильно? -- зевнула некромашка.
   -- Правильно, умница моя, конечно правильно, -- Аола обессиленно откинулась на спинку, прислушиваясь к шуму в коридоре. Похоже их деятельный хозяин успел поставить на уши весь дом и сейчас направляется сюда. Только теперь, когда схлынуло волнение, девушка обратила внимание на то, что, забыв вчера надеть ночнушку, так и бегала по комнате, укрытая только длинными распущенными волосами. -- Упс, -- она потянулась за халатом, но опоздала.
    Некромант ворвался в ее спальню, раздавая по пути указания, всем встреченным на пути слугам.
   -- Глэдис, где ее светлость? Я велел прочесать парк. С малышкой все будет в порядке! Что... -- он захлопнул дверь и привалился к ней спиной, не в силах отвести взгляд от открывшегося ему волшебного зрелища.
   В массивном, оббитом розовато бежевым бархатом кресле, словно драгоценная жемчужина в раковине, выпрямившись и положив руки на подлокотники, сидела восхитительно обнаженная маркиза, белокожая, юная, стройная и очень сердитая. С восторгом Грегори смотрел на ее высокую чуть заостренную девичью грудь с нежно-розовыми ареолами, на длинные стройные ножки с маленькими, в чем от вчера лично убедился ступнями, на закушенную в волнении нижнюю губу.  
   Она недовольна? Сердится? Это неправильно! Эти губы должны всегда улыбаться ему, глаза лучиться теплой радостью, видя его, эти нежные руки должны обвиваться вокруг его шеи, словно в поисках опоры. Грег сделал шаг вперед, к ней, потом еще один.
   -- Ваша светлость, с девочкой все в порядке! -- почтительный голос горничной заставил некроманта остановиться и с некоторым недоумением оглядеться по сторонам. Оказывается в комнате кроме леди Аолы находились и другие люди: чудесным образом найденная Миранда и потрясенная случившимся Глэдис.
   -- Кхм, -- он откашлялся, -- что ж я рад. Леди, а почему вы в таком виде?
   -- Принимаю воздушные ванны. Целители утверждают, что это очень полезно для здоровья.
   -- Ну, не буду вам мешать, -- Грег склонил голову, обозначая поклон. -- Жду вас в столовой, -- он вышел, плотно затворив за собой дверь.
   -- Я из этой комнаты не выйду, а вы как хотите, -- под сочувственными взглядами  Иришка дотянулась до злосчастного халата.
 

Глава двадцать вторая, в которой героиня лезет на дуб.

   Иришка устала. Очень устала. Всю неделю, прошедшую со дня похищения, она пыталась свести контакты с хозяином Морено кастла к минимуму. На смену легкомысленным бриджам пришли темные закрытые платья. Теперь она делала только строгие прически, носила крепкие туфли на устойчивом каблуке. Прикинув, что никакая защита лишней не будет маркиза облачилась в корсет. Надев это пыточное устройство, леди ходила по замку прямая, словно проглотила палку, не отпуская от себя некромашку ни на шаг, и мечтала о поясе верности, как о манне небесной. Двери ее спальни всегда были закрыты, шторы на окнах задернуты. Ибо рю Морено просто осатанел.
   Он не давал бедной пленнице ни минуты покоя, постоянно стараясь остаться с ней наедине, присылал цветы и сладости. Пока еще Иришке удавалось держать дистанцию, виртуозно прикидываясь дурочкой, которая не понимает ни завуалированных намеков, ни прямых просьб. Маркиза, чувствуя себя шпионом на вражеской территории, изучила распорядок дня всех обитателей замка, и теперь покидала спальню только тогда, когда педантичный некромант был в своей лаборатории.
   Сегодня она проснулась на рассвете, повертелась с боку на бок в тщетных попытках уснуть, но так и не преуспела в этом. Сон сбежал от нее напуганный звонкими трелями птиц, радостно встречающими новый день. Потянувшись до хруста в костях, Иришка задумалась чем бы занять время до того, как проснется Миранда. Лежать не хотелось, читать тоже.  Хотелось влезть на дуб.
   Еще во время своей первой прогулки по парку Иришка обратила внимание на это могучее дерево. Мощный, в два обхвата дуб богатырь напомнил девушке детство.
   Давным-давно бабушка ездила с ней к своей сестре в деревню. Все лето Иришка в компании сверстников носилась по лесам и лугам, играла в казаков-разбойников и пиратов, мастерила луки из орешника и лазила по деревьям. Так здорово было забраться высоко-высоко, устроиться в переплетении мощных ветвей и представить, что плывешь на пиратской каравелле по карибскому морю, и что сейчас будешь брать на абордаж ленивого голландского купца или даже мощный испанский галеон, который везет королю Филиппу золото инков.
   И вот теперь такой точно дуб, словно издеваясь над выдержкой бедной благовоспитанной маркизы, рос на одной из лужаек совсем неподалеку.
   'Глэдис говорила, что некромант вчера после ужина удалился в лабораторию проводить ежемесячный обряд со своими молчаливыми клиентами. Стало быть он еще спит, это хорошо. Миранда тоже так рано не просыпается, это замечательно. Значит я смогу залезть на свой дуб, это просто чудесно!' -- придя к таким выводам, Иришка вскочила с кровати, быстро-быстро привела себя в порядок, надела бриджи и рубашку, обулась и тихо выскользнула за дверь.
   На знаменитом комодике в ряд стояли четыре вазы с цветами, еще два букета располагалось рядом на полу. 'Не хватает только мемориальной таблички с какой-нибудь витиеватой надписью о том, что на этом месте состоялся первый поцелуй маркизы ри Кавиньи,' -- она представила, как чопорная Аннабел страдальчески морщится стирая пыль с этого увековеченного для потомков свидетельства скандального поведения молоденькой аристократки,  хихикнула и поторопилась в парк.
   Никого не встретив по дороге, Иришка благополучно добралась до 'своего' дуба и теперь стояла, крепко обняв могучее дерево. Казалось, что она снова вернулась в детство, такая радость сейчас пузырьками гуляла в крови. Скинув туфельки и чулочки, девушка осмотрелась по сторонам, слегка подпрыгнула, подтянулась и залезла на дерево. Не рискуя забираться слишком высоко, она устроилась на мощной ветке, от удовольствия прикрыв на несколько секунд глаза.
   -- Мне почему-то кажется, что вы избегаете меня, леди, -- низкий голос раздался совсем рядом.
***
   Кастерс ри Кавиньи с  любопытством смотрел на стоящий перед ним бокал с какой-то мутноватой жидкостью.
   -- Что это, Алан, -- он обратился к почтительно замершему дворецкому.
   -- Рассол, милорд! Ее светлость говорила, что это первейшее средство от похмелья.
  -- Нет у меня никакого похмелья, и никогда не было, -- Кас взял бокал и принюхался, пахло вчерашней капустой. -- Уберите это и подайте кофе.
  Дождавшись требуемого, он с аппетитом приступил к завтраку. 'Надо же она и в средствах от похмелья разбирается. Просто не жена, а клад. Осталось позаботиться, чтобы это сокровище не досталось всяким гробокопателям!'
   Будучи человеком дела, маркиз просто не мог сидеть сложа руки и дожидаться, пока спадут чары, наложенные на границы Морено кастла. Таким образом к тому времени, как он доел омлет с грибами и сыром, примерный план действий был разработан. 'Если один человек что-то сделал, другой при должном старании может это повторить.' -- раздумывая подобным образом, Кас переоделся в дорожный костюм и велел седлать Росса. 'Разведка еще никому не мешала. Посмотрим, что там намудрил с защитой Грег, прежде он никогда не был особенно силен в этом,' -- размышляя примерно таким образом, ри Кавиньи достиг владений некроманта.
   -- Да, Росс, тут с наскока не прорвешься, -- он достал из кармана яблоко и угостил каурого жеребца, терпеливо слушающего своего хозяина. -- Вернемся-ка мы домой и попытаемся решить эту проблему. А иначе на что предки оставили нам лучшую библиотеку в Леории? -- конь точного ответа не знал и предпочел выпросить еще одно яблочко.
   ***
   Вот уже трое суток с перерывами на сон и еду упертый наследник древнего рода Кавиньи провел в закрытой части библиотеки. Вновь и вновь пытаясь разгадать секрет защиты, наложенной хитрым рю Морено на территорию поместься, но пока был далек от решения проблемы.
   -- Никак не могу понять, для чего нужны в северном секторе эти странные наложения векторов, -- злился Кастерс. -- Ну не специалист я в этой области, -- он сердито отбросил карандаш, и взлохматил волосы. -- И ведь не посоветуешься ни с  кем! -- стук в дверь отвлек мага от неприятных дум.
   -- Войдите!
  -- Почта, милорд! -- чопорный Алан держал поднос с письмами. -- Прикажете оставить?
  -- Да, спасибо.
   -- А письма, пришедшие миледи?
   -- Давай сюда, я разберусь. -- отпустив дворецкого Кастерс задумчиво рассматривал корреспонденцию. Его внимание привлекло письмо, адресованное жене. -- Пансион Тишайшей Бригитты... -- он почесал брачную татуировку. -- А не навестить ли мне почтенных сестер?
***   
   -- Мне почему-то кажется, что вы избегаете меня, леди, -- низкий голос раздался совсем рядом.
   Вздрогнув от неожиданности, Иришка потеряла равновесие и упала бы, не подхвати ее Грегори, стоящий на ветке, расположенной ниже той, на которой было устроилась маркиза.
   -- Вы меня напугали, -- устав бороться с собой, она не делала никаких попыток вырваться из мужских объятий.
   -- Я был вынужден, вы все время прятались от меня, -- некромант понадежнее усадил свою пленницу, выбрав место поближе к стволу, и продолжил обнимать ее. -- Зато теперь вы моя добыча!
   -- Вы мне прохода не даете, -- сдаваясь, девушка положила ему голову на плечо. -- Так нельзя! -- она закрыла глаза.
   -- Как хорошо, что вы сняли эти ужасные тряпки, -- он уткнулся лицом ей в волосы, жадно вдыхая запахи солнца, меда и каких-то ягод.
    -- Вы сами просили меня переодеться, -- Иришка в волнении положила свои ладони поверх его рук.
   -- Я идиот. Я все время думал о том, какое сокровище прячут эти жуткие наряды, -- не сдержавшись, он поцеловал ее куда-то в макушку. -- У тебя волосы земляникой пахнут.
   -- Кстати о землянике... -- подняв голову она посмотрела на Грега.
   -- Что?
   -- Она поспела, -- Иришка все гадала, поцелует ее этот несносный некромант или нет.
   -- В самом деле? -- он склонился к самым губам.
   -- Я хочу сходить за ягодами! -- руки сами собой обвились вокруг его шеи.
   -- После завтрака, -- и он наконец-то поцеловал самую желанную женщину.   
 

Глава двадцать третья, в которой героиня отсутствует.

Кастерс с интересом осматривал мощные стены пансиона, признавая, что Тишайшая Бригитта делает все возможное для того чтобы защитить своих воспитанниц. Замок, а иначе и не назовешь это сооружение, был окружен крепостной стеной и опоясан рвом, через который был перекинут подъемный мост, поднятый в данный момент. Слегка прищурившись, чтобы было удобнее перейти на магическое зрение, Кас рассматривал защитный купол, сотканный из множества заклятий. Мыльным пузырем, переливающимся на солнце, он укрывал всю крепость, делая ее неприступной.
   -- Да, Росс, без разрешения Светлейшей сюда и муха не пролетит. -- жеребец согласно махнул хвостом, отгоняя особо приставучего овода.
   Кастерс же тем временем достал из кошеля присланную просветленными сестрами фигурку ласточки и подкинул ее в воздух. Забили черные крылья, и, сделав широкий круг вокруг испуганно всхрапнувшего Росса, магический вестник полетел к замку. Ри Кавиньи приготовился к длительному ожиданию, однако уже спустя несколько минут подъемный мост был опущен, и копыта Росса ступили на камни внутреннего двора.
    Спешившись и отдав повод подоспевшему конюху, Кастерс следовал за молчаливой фигурой, с головы до ног укутанной в темную мантию, и гадал про себя, что скрывает глубоко надвинутый капюшон: уродство, редкую красу или обычную посредственность. Не встретив по пути ни одной воспитанницы, Кас остановился перед какими-то дверями. Его сопровождающая, поклонившись, сообщила, что Светлейшая ожидает его визита. Воспользовавшись предложением, маркиз толкнул дверь и оказался в просторном кабинете, хозяйка которого поднялась ему навстречу.
   -- Что случилось? Почему вы здесь? -- невысокая пожилая дама, казалось забыла о любезности. -- Что с Аолой?
   -- Светлейшая Иллиад? -- он почтительно склонился, отвешивая придворный поклон, взволнованной женщине.
   -- Оставьте церемонии, -- она махнула рукой, -- что с моей девочкой? Да садитесь же!
   -- Позвольте, я расскажу все с самого начала, -- маркиз старался быть предельно честным, возможно только самую капельку стараясь обелить свое поведение. -- Таким образом мои племянница и жена оказались во владениях Грегори рю Морено, а я прикладываю все усилия чтобы оказаться рядом с ними.
  -- Вы сообщили о похищении кому-нибудь кроме меня? -- пытливые синие глаза смотрели словно в самую душу Каса.
  -- Нет, конечно. Репутация семьи ни в коем случае не должна пострадать.
   -- Похвально, -- Светлейшая немного успокоилась. -- Чего же вы хотите, милорд?
   -- Буду честен, изначально я просто схватился за ваше письмо, как утопающий за соломинку. Захотелось Мои рассказы 0хоть немного узнать о той, которая стала моей женой, -- привычным жестом он потер золотую ленту брачной татуировки. -- Я понимаю, что опоздал и возможно даже безнадежно, но...
   Светлейшей понравился этот пылкий мальчик. Настоятельница поудобнее устроилась в кресле, с живейшим интересом наблюдая, как он, с трудом подыскивая слова, все же честно рассказывает свою историю. 'Может стоит открыть ему правду? Нет! Пусть Аола решает, как будет лучше. В конце концов он виноват перед моей девочкой!' -- придя к такому решению, Иллиад вновь прислушалась ко взволнованному маркизу.
   -- А приехав сюда и увидев защиту обители, я понял, что совсем недавно пытался взломать точно такую же, только расположенную вокруг Морено кастла. Могу я поговорить с человеком, установившем магический барьер?
   -- Можете, -- помимо воли Светлейшая испытывала легкое злорадство. -- Но должна вас сразу предупредить, дама, которую вы сейчас увидите, обладает очень сложным характером. Не советую вам ее расстраивать! -- дождавшись согласного кивка головой, Иллиад позвонила в серебряный колокольчик.
   -- Пригласите сестру Марфу, -- сказала она почтительно склонившейся служанке.
***
   Дверь отворилась, и в комнату вошла высокая худощавая дама, одетая в строгое темное платье. Черноволосая и черноглазая, она показалась Касу странно знакомой.  
   -- Добрый день, Марфа, позволь представить тебе маркиза Кастерса ри Кавиньи.
   -- Аааа, так вот вы какой, юноша! -- по тому как хищно блеснули черные глаза, Кас понял, что его имя не оставило равнодушным добрую наставницу благородных сироток. -- Вы немного опоздали, Аола уже покинула обитель.
   -- Я знаю, почтенная сестра, -- Кас с надеждой посмотрел на Светлейшую, но та предпочла промолчать, с живейшим интересом наблюдая за разворачивающимся перед ней зрелищем.
   -- Тогда я решительно не понимаю, что вы делаете под этими, ставшими родными для вашей супруги сводами?
   -- Если вы позволите, достопочтенная, я расскажу о причинах моего появления в пансионе, -- против воли мужчина начинал испытывать раздражение.
  -- Марфа, Аола вместе с племянницей маркиза в Морено касле. Помоги девочкам, я тебя прошу.
  -- Вот как... Что ж в таком случае я согласна, но у меня есть несколько условий...
   -- Я готов принять их все, -- под суровыми взглядами пожилых дам он почувствовал себя нашкодившим мальчишкой. -- Леди, прошу вас поверьте мне.
   -- Хорошо, юноша. Отправляйтесь-ка быстренько что за экипажем, да имейте в виду, что у меня очень нежная внутренняя организация.
  -- Куда мне отправляться? -- маркизом давно так откровенно не командовали.
  -- Не разочаровывайте меня, молодой человек, это не в ваших интересах, -- Марфа получала настоящее удовольствие от разговора, и ри Кавиньи не оставалось ничего кроме как, стиснув зубы, подчиниться.   
***
   Всю дорогу от пансиона Тишайшей Бригитты до Морено касла с остановкой на обед в Кастерс-холле ри Кавиньи гадал, а настолько ли он хочет увидеть жену с племянницей, чтобы терпеть общество просветленной сестры Марфы. Если как следует подумать, то жизни его родственниц вне опасности в отличии от его разума, которому угрожала почтенная дама. Однако же взяв себя в руки, Кас напомнил себе, что он мужчина и дворянин, а потому воспринимал Марфу, как божественное воздаяние за пренебрежительное отношение к молодой жене.

Глава двадцать четвертая, в которой героиня собирает землянику.

     -- Все, все, хватит! -- переводя дыхание, Иришка попыталась отстраниться от обнимающего ее мужчины. -- Прекратите!
   -- Ты меня сейчас столкнешь с ветки, -- он засмеялся, с нежностью глядя на маленькую сердитую женщину, которая только что страстно отвечала на его поцелуи, а теперь недовольно нахмурив брови, пытается оттолкнуть его.
   -- И поделом! Чему вы так радуетесь, милорд?
  -- Земляника поспела, -- Грег коснулся губами сурово нахмуренных бровей. -- Ты смешная.
  -- Так и есть, я развлекаю вас с самой первой минуты нашего знакомства.
   -- Я просто ожил с тобой. Не сердись, птичка, -- не удержавшись, он лизнул обиженно надутую нижнюю губку маркизы. -- Никогда не совершал столько глупостей.
  -- Это я на вас плохо влияю, -- Аола невесело улыбнулась. -- Наставницы всегда ругали меня за то, что я подбиваю подруг на всякие шалости.
   -- После расставания с Эмили я поклялся, что больше никогда не полюблю, и похоже ошибся.
   -- Не нужно таких громких слов, -- ее маленькая ручка коснулась губ Грега. -- Молчите. А хотите, я вам стихи почитаю? Хорошие? Соглашайтесь! Вряд ли вы слышали, как благовоспитанные леди на рассвете, забравшись на дуб, декламируют лирические стихотворения, -- он только молча кивнул.
   -- Это словно про вас написано. Слушайте!
Он поклялся в строгом храме
Перед статуей Мадонны,
Что он будет верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны.

И забыл о тайном браке,
Всюду ласки расточая,
Ночью был зарезан в драке
И пришел к преддверьям рая.

«Ты ль в Моем не клялся храме, —
Прозвучала речь Мадонны, —
Что ты будешь верен даме,
Той, чьи взоры непреклонны?

Отойди, не эти жатвы
Собирает Царь Небесный.
Кто нарушил слово клятвы,
Гибнет, Богу неизвестный».

Но, печальный и упрямый,
Он припал к ногам Мадонны:
«Я нигде не встретил дамы,
Той, чьи взоры непреклонны». *
   -- Нет, -- он даже головой помотал от возмущения. -- У нас все будет совсем не так, девочка моя.
  -- Не ваша, -- она сунула под нос некроманту тонкие запястья, перевитые золотыми лентами татуировок. -- И вообще пора возвращаться, совсем скоро проснется Миранда.
   -- Пока не моя, -- Грегори наконец разжал объятия, даря иллюзию свободы этой маленькой птичке. Он быстро спустился и подставил руки. -- Прыгайте, я вас поймаю!
  -- Вот еще, -- фыркнула Иришка, -- я и сама в состоянии слезть!
  -- Я просто хочу еще раз вас обнять.
   -- Хотеть не вредно, -- спустившись самостоятельно, она принялась надевать чулочки.
  -- Помочь?
  -- Нет уж! А то с вашей помощью мы не попадем домой до завтрака.
   Вместо ответа Грег рассмеялся и подал руку своей пленнице.
 ***
  Они едва успели в замок к пробуждению Миранды.
   -- Аола, а чем мы сегодня займемся? -- едва открыв глаза, некромашка начала строить планы на день.
  -- Для начала мы поздороваемся и пожелаем друг другу доброго утра, потом позавтракаем и будем собираться в лес за земляникой, -- Иришка склонилась, обнимая маленькую непоседу.
  -- Доброе утро! -- малышка вскочила с кровати и побежала в ванную. -- А что у нас на завтрак? А лес далеко? А как собирают землянику? А кто еще пойдет с нами? -- ее веселый голос перекрывал шум воды. -- А что одевать? А косички заплетать обязательно? -- совершенно довольная она вернулась в спальню. -- Ой, брючки! Ура! Дай я тебя поцелую!
   -- Одевайся, наказание мое, -- против воли улыбка наползала на губы маркизы. Иногда ей казалось, что прежде с ребенком почти не общались, настолько ново и радостно ей все было. -- Косички обязательно. Садись, я тебя быстро причешу. А пойдет с нами мэтр Грегори.
   -- Здорово.
  Уже в столовой Грег и Миранда узнали, что сбор земляники -- дело небыстрое, а потому с собой кроме кувшинчиков для ягод надо взять корзинку с едой и плед.
   -- Не слишком ли серьезные приготовления? Мы ведь не в поход собрались? -- с сомнением протянул некромант, что однако не помешало ему отдать соответствующие распоряжения Аннабел.
  -- В самый раз, вот увидите. Миранда, доедай кашу.
***
   Лес встретил их пением птиц, и пусть это был не настоящий дремучий бор, а просто пейзажный парк, земляники в нем было великое множество. Желая развлечь своих спутников, Иришка рассказывала им сказку про дудочку и кувшинчик.
  -- Какая ленивая эта Женя, совсем не хотела собирать ягоды! -- смеялась малышка.
  -- Посмотрим на тебя.
  -- Я наберу много-много. Что там надо приговаривать?
  -- Одну ягодку рву, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится, -- хохотала Аола, и ее смех напоминал Грегу перезвон серебряных колокольчиков.
   -- А четвертая не ищется! -- встав на колени, некромашка собирала спелую землянику. -- Смотри сколько у меня!
  -- Много, ты ешь, не клади все в кувшинчик. А вы, милорд,  поможете нам? -- Иришка обратилась к некроманту, который расстелил плед под раскидистой липой и растянулся на нем, блаженно прикрыв глаза.
   -- Я сегодня не выспался, слишком рано проснулся.
  -- Кто рано встает, тому бог подает!
  -- Совершенно согласен с вами, леди, -- он с намеком посмотрел на смутившуюся девушку.
  -- Ну и, пожалуйста, -- Иришке не хотелось ругаться. Подойдя к Миранде, она принялась собирать душистые крупные ягоды, отправляя их в кувшин и представляя с каким удовольствием потом, вечером их можно будет съесть, засыпав лесное сокровище сахаром и добавив сливок.
  -- А земляничное варенье мы будем варить?
  -- Мы столько не наберем, ребенок.
  -- А оно вкусное?
  -- Очень.
  -- Не волнуйся, Миранда, я распорядился, и ягод тебе наберут, -- Грег приоткрыл один глаз. -- Варите, что хотите.
   -- А я тогда зачем собираю?
  -- Для своего удовольствия. Если хочешь, можешь погулять.
  -- Нет, я как Аола!
  Какое-то время над поляной, напоенной ароматами трав, стояла тишина.
   -- Я устала!
  -- Отдохни, поешь сама и накорми мэтра.
  --  А ты?
  -- А мне еще пол кувшинчика осталось, -- Иришка проводила глазами вскочившую малявку и вернулась к прерванному занятию.
  -- Давайте я вам помогу.
 -- А где Миранда?
 -- Ответственный ребенок поел, накормил меня, а сейчас спит, утомившись.
   -- А вы?
  -- А я... -- отодвинув кувшин в сторонку, он решительно обнял девушку.
  -- Что...
  -- Чшшш, милая, разбудишь малышку.
  -- Опять?
  -- Всегда! -- поцелуй заставил их замолчать, унося туда, где есть место только наслаждению.
   Иришка потерялась в том вихре удовольствия, которое дарили руки и губы этого несносного мужчины. Так правильно было покоряться ему сейчас, и, глядя в безоблачное синее небо, ощущать нежные поцелуи, которыми он покрывал ее скулы, шею, ключицы, ложбинку груди... Ой!
   -- Стоп! Прекрати сейчас же! Сумашедший! Не смей!
   -- В твоей сказке глупый старичок лесовичок отпустил девочку домой, а я тебя никуда не отпущу! Слышишь?
  -- Ничего подобного! Я не рассказываю ребенку сказок про старичков растлителей.
   -- Ты кого называешь старичком? -- он нависал над лежащей в траве девушкой.
  -- Значит со второй частью ты согласен? -- не удержавшись, указательным пальцем Иришка провела от переносицы до самого кончика некромантова носа, коснулась губ, которые тут же попытались ухватить озорницу. -- У тебя нос с горбинкой, и вообще нам пора домой.
  -- Мне так нравится, что ты уже который раз называешь Морено касл домом. Не спорь, прошу, съешь ягодку, поцелуй меня, и будем собираться.
   -- Ты на меня плохо влияешь, -- Аола с наслаждением запустила обе руки в коротко остриженные волосы мужчины и, притянув его ближе, поцеловала. Глядя прямо в глаза цвета самой темной ночи, она сначала лизнула самый уголок твердых мужских губ, которые тут же приглашающе приоткрылись. Не став отказываться от столь теплого приема, тут же скользнула язычком внутрь, пройдясь вдоль ряда зубов, коснувшись нёба и, наконец, столкнувшись с его языком, начала борьбу за главенство.  Хрипловатый Грегов стон, показался Иришке музыкой, и она предпочла покориться, позволяя целовать себя, отвечая, но не воюя больше.
   -- Это ты на меня плохо влияешь, птичка, -- чуть отстранившись, он позволил ей сесть и сейчас с удовольствием наблюдал, как восхитительно растрепанная красавица с припухшими от поцелуев губами пытается привести себя в порядок.
   -- Сделаю вид, что верю, -- справившись с пуговками на рубашке, она попыталась собрать непослушные волосы. -- Когда ты успел косу мне расплести, а?
  -- Не знаю, давай помогу, -- как по волшебству вытащив откуда-то гребень, он принялся расчесывать густые шелковистые локоны, пропуская между пальцев драгоценные кудри, любуясь их блеском. -- Я так мечтал об этом, -- мужской голос снова стал преступно хрипловатым.
    -- Только не опять! -- буквально взмолилась Иришка. -- Не начинай, прошу.
    -- Аола, ты где? -- звонкий голосок Миранды раздался как никогда вовремя.
   -- Иду, красавица моя, -- Иришка спешно заправила рубашку в штаны и поспешила к проснувшейся некромашке. -- Что бы я без тебя делала, малышка! -- на тихий мужской смех она предпочла не обращать внимания.
   -- А я уснула, -- малышка, зевая, потирала глаза.
  -- И замечательно.
  -- А ты много ягод набрала?
  -- Полный кувшинчик. Сейчас придем домой распорядимся насчет оладий, а потом все съедим!
  -- А может ты сама нажаришь? А я тебе помогу?
  -- Если его светлость не будет против, -- Иришка проворно складывала плед.
  -- Вы умеете готовить, леди?
 -- У вас есть возможность убедиться в этом, -- она протянула некроманту корзину с провизией. -- Осторожнее не переверните, там ягоды.
  -- Ни за что, мне еще не надоело жить, -- Грег весело подмигнул дамам. -- Идемте, леди.
***
    В компании сестры Марфы попасть на территорию Морено касла оказалось плевым делом. Она просто положила руки на магический барьер, и защита, радужной пленкой окружавшая поместье, пошла рябью, а потом стала таять, образуя приличных размеров арку, в которую благополучно проследовал экипаж и невозмутимый Росс, несущий на своей широкой рыжей спине Каса. После этого пожилая дама шагнула вслед за каурым, не преминув подбодрить его звонким шлепком по лоснящемуся крупу. Конь тоненько обиженно заржал, но от попыток лягнуть вредную тетку воздержался.
   Мельком отметив про себя, что даже животные чуют вредную внутреннюю сущность Просветленной и предпочитают не связываться с ней, Кас во все глаза уставился на замок. Не было решительно никакой возможности привыкнуть к такой красоте, от нее просто захватывало дух. Сколько бы раз ри Кавиньи не бывал в Морено касле, каждый раз он испытывал чувство, словно попал в сказку.
   Не застав хозяина на месте, хмурая сестра велела безропотно подчиняющимся слугам подать легкие закуски на галерею, выходящую в парк, чтобы со всеми удобствами дожидаться его возвращения.
  -- Да вы присаживайтесь, юноша, -- она указала Касу на место возле  себя. -- Не мельтешите у меня перед глазами. И вообще, сбор земляники дело долгое и хлопотное.
  -- Да, да, сейчас... -- Кас был готов согласиться с чем угодно, потому что все внимание уделил разворачивающейся перед глазами картине.  Его любимая племянница, живая и здоровая, в сопровождении просто неприлично довольного некроманта и хрупкой молодой девушки возвращалась в замок. Все они молчали, но улыбки на лицах, взгляды, которые они то и дело бросали друг на друга, а еще чувство какой-то сопричастности делали их единомышленниками, почти семьей. Создавалось впечатление, что никто другой им просто не нужен, что он будет лишним и ненужным.
  Хриплое рычание вырвалось у пироманта. Он опоздал! Все напрасно! Эта красавица носит его фамилию, но улыбается демонову труповоду! Вокруг фигуры напряженно замершего мужчины стали формироваться огненные протуберанцы.
   -- Не сметь! Мальчишка! Ишь чего удумал! Охолонись, племянницу напугаешь и жену оттолкнешь, -- сестра Марфа бесстрашно встала рядом с Кастерсом.
   -- Я опоздал!
  -- Сам виноват! -- припечатала Просветленная. -- О чем думал, когда свадьбу назначал да вместо себя того пузана отправил? Спасение Миранды -- дело необходимое, вот только Аолу для этого обижать не стоило. Можно ведь было поступить по-человечески. Сначала найти наставника племяннице, а потом познакомиться с невестой. А ты?
   -- А я?..
  -- А ты теперь расхлебывай! И не смей мою ученицу обижать! То, что рога она тебе не наставила я и отсюда вижу.
   -- Как?
   -- Все тебе скажи, -- ворчливо отозвалась Марфа. -- Я пойду вниз, встречу их, а ты успокаивайся и спускайся к семье. И чтоб без скандалов!
 

Глава двадцать пятая, в которой героиня наконец-то видит своего мужа живьем.

  Длинный летний день уже перевалил за половину. Теплый воздух, напоенный  ароматами  земляники и цветущей липы слегка подрагивал у самой земли, и в этом мареве с цветка на цветок перелетали яркие бабочки, пчелы несли свою сладкую дань, торопясь поспеть в улей. Из-под ног выпрыгивали кузнечики, и Миранда стащив с рыжих кудряшек соломенную шляпку,  со смехом пыталась их поймать. Усталая Иришка по дороге в замок то и дело нагибалась, срывая землянику прямо со стебельком, собирая букет из душистых ягод. Грегори с улыбкой следил за своими дамами, стараясь сильно не размахивать корзиной.
   Казалось, что ничего не могло разрушить эту идиллию. В уютном молчании они достигли ступеней Морено касла. Дворецкий, услужливо распахнул парадные двери, радушно встречая своего хозяина и его гостий.
   -- Ну здравствуй, дорогой племянник! -- посреди облицованного белым мрамором холла, сердитой черной вороной стояла сестра Марфа.
    -- Тетя? -- некромант выглядел ошарашенным. -- Как вы тут оказались?
  -- Приехала навестить единственного племянника и любимую ученицу. -- Она перевела взгляд сердитых черных глаз на маркизу, к которой прижалась притихшая некромашка.
  -- Очень рада, сестра Марфа! -- Иришка искренне улыбнулась наставнице. -- Я бы даже рискнула вас обнять!
  -- И что же тебя останавливает? -- Просветленная старалась скрыть улыбку, помимо воли наползающую на сурово сжатые губы.
  Недавняя выпускница пансиона отпустила руку Миранды и, робко шагнув вперед, заключила в объятия свою наставницу.
   -- Оказывается я ужасно соскучилась по всем нашим, а особенно мне не хватало общества Светлейшей и вашего.
  -- Не ожидала, откровенно говоря, -- сестра Марфа выглядела растроганной. -- Я была вынуждена привести сюда твоего мужа, будь наготове, девочка моя, -- тихий шепот Карги заставил Иришку испуганно замереть. -- Ты справишься, -- и тут же громко, -- познакомь меня с этой очаровательной малышкой. Девушка открыла было рот, но ее опередили.
  -- Позвольте представить вам, достопочтенная сестра, мою племянницу Миранду ри Кавиньи, -- звучный голос принадлежал высокому рыжеволосому мужчине, который уверенно спускался по широкой парадной лестнице.
  -- Дядя, -- малышка налетела на привычного к подобным проявлениям восторга родственника, как ураган. -- Аола! Аола! Посмотри, кто приехал! -- со всеми удобствами устроившись на руках смеющегося  Каса, некромашка повернулась к остолбеневшей маркизе, которая, прилагая неимоверные усилия, чтобы не спрятаться за спину Грега, не сводила глаз со своего супруга. -- А мы ходили за земляникой! А сейчас будем жарить оладьи и варить варенье! И тебя накормим! Правда, Аола?
   -- Ну конечно же, -- Иришка чувствовала себя неуютно под внимательным взглядом теплых карих глаз мужа. Не такой массивный, как Грегори, он однако был прекрасно сложен, стройный, гибкий как плеть, поджарый. ' До чего ж хорош! А косища пожалуй подлиннее моей будет! Мать Пресветлая, это же муж! Живьем! Что ж делать то?' -- мысли метались испуганными зайцами. 'На фига он приперся? До чего ж не вовремя!'
   -- Значит ходили по ягоды? Именно этим объясняется ваш экстравагантный вид? Надеюсь, что вы переоденетесь во что-нибудь более традиционное, дорогая? -- рыжий с видимым удовольствием рассматривал ладную фигурку благоверной.
  'Начинается, сейчас и этот прицепится к моим бриджам,' -- Иришка стала понемногу закипать.
   -- А вы привезли мой гардероб, ваша светлость?
   -- Забыл в спешке, -- он сделал движение, словно хотел развести руками.
   -- Другого я и не ожидала. Ну ничего страшного, пойду одолжу пару платьев у экономки! -- прекрасно понимая, что ведет себя непозволительно, маркиза тем не менее не могла остановиться. Шагнув к мужу, она вложила в его руку земляничный букет. -- Держите, это вам! -- после чего развернувшись, почти побежала в свою комнату, наплевав на то, что ее уход больше напоминает бегство. Единственной связной мыслью было: 'Надеюсь, сестра Марфа не даст им переубивать друг друга!'
   ***
   Провожая глазами стройную фигурку, Кастерс испытывал два противоположных чувства. С одной стороны хотелось догнать Аолу и извиниться. Сказать, что был преступно небрежен с ней, что делал это намеренно, и что сейчас сильно раскаивается. А с другой стороны эти ее обтягивающие брючки,  растрепанная и кое как заплетенная коса, припухшие губы наводили на неприятные мысли. Да еще довольная физиономия Грегори, и те взгляды, которые некромант бросал на его жену... Ой, не землянику они там собирали... Алая волна гнева, поднимаясь из глубины, была готова затопить жалкие остатки здравого смысла.
 

Глава двадцать шестая, в которой героиня нервничает, а герои выясняют отношения.

   Стремительно покинув холл, Иришка оставила за спиной громкие мужские голоса, которые словно послали ей заряд бодрости, давая силу усталым ногам и позволяя перейти на бег. Переходы, лестницы, галереи  промелькнули мимо, она и не заметила, что уже некоторое время стоит около незабвенного комодика, невесомо касаясь самыми кончиками трепещущих пальцев, нежных лиловых соцветий сирени. Погрузив лицо в душистые гроздья, маркиза  задумалась о том, откуда Грегори достал эту роскошь , она ведь везде давно отцвела. Потом, еще по детской привычке, начала искать цветы с пятью лепестками, и найдя съела, загадав, чтобы все было хорошо, чтобы все уладилось само собой без ее участия.
   Чувствуя на языке терпкую сиреневую горечь, Иришка честно призналась себе, что никогда прежде не попадала в такую глупую ситуацию, что она растерялась, струсила, убежала, бросив Миранду, что сейчас стоит и тянет время, думая о всяческих ненужных мелочах.
   Внизу что-то сильно грохнуло, потянуло дымом и холодом. Девушка зябко передернула плечами и жалобно заныла: 'Ну вот зачем они так? Совсем что ли с ума посходили? Может не стоит мне туда идти?' Словно в ответ на ее жалобы раздался громкий треск. 'Да что ж такое то? Куда смотрит сестра Марфа?' -- всхлипнув, Иришка пожаловалась озабоченным сатирам, которые игриво косились на нее со стены: 'Плевать мне на этих уродов, но там же моя девочка!' Она тяжело вздохнула и пошла назад, чувствуя себя уверенней и спокойней с каждым шагом, словно из миллиона лживых вероятностей выбрала единственно верное решение.
   Замерев на верхней площадке, Иришка потрясенно наблюдала за происходящим в холле. В тяжелом стылом полумраке, который словно навсегда прогнал тепло и солнечный свет, метались черные нетопыриные тени, подсвеченные  изнутри грозовыми вспышками.   Кастерс и Грегоги плечом к плечу удерживали сияющий щит, закрывая собой сестру Марфу, сосредоточенно творящую какое-то колдовство. Сплетая разноцветные нити, ярко сияющие в сумраке, она побледневшими губами шептала что-то. 'Молится, матерится или магичит?' -- Аола поймала себя на том, что в критические моменты думает о всяком вздоре. Отбросив глупые мысли, девушка принялась искать глазами Миранду. Малышка была неподалеку. Сверху Иришке было хорошо видно, как крошечная фигурка в углу, прячась в рваных клоках мрака, посылает рой теней, атакующий сверкающую преграду, укрывающую взрослых магов. Тонкой ручкой делая движение, словно дирижирует оркестром, музыку которого могла слышать она одна, некромашка посылала своих крылатых воинов на штурм цитадели света в этом царстве холода.
  -- Миранда, детка успокойся! -- было заметно, что разговоры тяжело даются Касу.
  -- Мы больше не будем ссориться, слышишь, красавица! -- голос Грега звучал хрипло.
   -- Вот же козлы! -- тихо, но с большим чувством высказалась Иришка. -- Все-таки довели ребенка! -- Она перекрестилась, трижды плюнула через левое плечо и громко позвала, обращаясь к Миранде. -- Мы сегодня будем оладьи жарить, девочка моя любимая?
   -- Аола, это ты? -- всегда звонкий голосок малышки звучал глухо и неуверенно.
  -- Ну конечно, счастье мое! Разгоняй своих летучих мышек поскорее, а то очень кушать хочется. Это вы с мэтром обедали, а я с самого утра голодная.
  -- А варенье будет? А нетопырики тебе понравились? А почему ты на лестнице сидишь? Вставай, а то простудишься! -- под ошарашенными взглядами чародейского трио, одним небрежным движением развеяв призрачный сонм, некромашка побежала вверх по лестнице к своей немного бледной, но очень счастливой тетке.
   -- Я за тебя так испугалась, -- не обращая никакого внимания на спешащих к ней мужчин и наставницу, Иришка притянула с себе на колени Миранду. -- Что ж ты творишь то? -- в поисках возможных повреждений она ощупывала ручки и ножки, худенькое детское тельце, коснулась губами лба, проверяя температуру. -- Нигде не болит? -- несколько раз поцеловала рыжую макушку. -- Тоже мне Миранда -- Повелительница тьмы! Пороть тебя некому! -- прижала покрепче и еще раз поцеловала, теперь уже в пахнущую земляникой щечку.
   -- А зачем пороть? А это больно? А как же оладушки?
   -- Очень больно и обидно, -- подоспевший Кас с тревогой смотрел на племянницу и жену.
  -- После такого выброса, нужно провести диагностику состояния ребенка, -- очень серьезный Грегори протягивал руки к малышке.
  -- Аола, не отдавай меня им! -- успокоившаяся было некромашка вцепилась в девушку с новой силой.
  -- Не волнуйся, не отдам! -- маркиза укоризненно глянула на мужчин. -- В крайнем случае пусть сначала делают эту самую диагностику мне, а я тебе перескажу, все что почувствую.
  -- Ладно, -- некромашка несколько раз согласно закивала кудрявой головой. -- Пошли.
  -- Стоп, стоп, стоп! -- резкий окрик сестры Марфы остановил вскинувшуюся девочку. -- Попробуй встать, не делая резких движений.
   Не споря, Миранда встала и как ни в чем не бывало попрыгала на ступеньках. Не отрывающая от нее глаз Иришка облегченно засмеялась, тоже попыталась встать и тут же осела на ступеньки из-а головокружения.
   -- Догеройствовалась? -- рю Морено, тут же принялся командовать. -- Кас, бери Миранду, а я возьму на руки ее светлость.
   -- А почему это ты? Она моя жена!
  -- Давайте, я еще немного посижу, а потом потихоньку дойду куда надо.
  -- Отдыхать тебе надо, -- в голосе просветленной слышалась тревога.
  -- А оладушки с земляникой?
  -- Аола, ты хуже ребенка. Ну подумай, что на кухне некому вас накормить? -- сестра Марфа даже руками всплеснула. -- Все! Маркиз берите свою супругу и несите в спальню. Миранда и Грегори вас проводят.
  -- Мне уже лучше! -- Иришка попробовала оттолкнуть мужа. -- Я сама.
  Не слушая никаких возражений, Кастерс легко подхватил на руки благоверную и, провожаемый ревнивыми взглядами Грега, пошел вслед за указывающей дорогу племянницей, крепко прижимая к груди сердитую жену.
 

Глава двадцать седьмая, в которой героиня снова видит сон.

   Кастерс, следуя по пятам за взволнованной некромакой, то и дело поглядывал на Аолу, доверчиво прильнувшую к нему. Было неожиданно приятно, что она не стала подобно прочим кокеткам ломаться, а спокойно обняла его за шею, утомленно  прикрыв глаза. Немного бледная, она показалась Касу очень красивой. Захотелось коснуться поцелуем длинных ресниц, что прятали сейчас необычные серо-зеленые, с четким черным окоемом  дерзкие глазищи этой удивительной женщины. Нет, девушки! Преисподняя и все ее демоны! Он сейчас несет в спальню свою невинную жену. Почувствовав сильное, но абсолютно несвоевременное в данный момент возбуждение, Кас остановился ненадолго, чтобы отвлечься. Оглядевшись по сторонам, он обратил внимание, на убранный подобно алтарю цветами, массивный инкрустированный перламутром комод.
   -- Грег, а что это у тебя за молельня в коридоре?
   Невинный вопрос рыжего заставил некроманта промычать нечто неопределенное, а притихшую супругу распахнуть свои невозможные глаза и покраснеть.
   -- Таак! -- голос маркиза гулко прокатился по коридору. -- Что?..
   -- Дядя, проходи, -- ничего к счастью не заметившая Миранда распахнула дверь, приглашающе посторонившись.
  -- Я не понял, -- возмущенный ри Кавиньи был настроен получить внятное объяснение странному поведению Грега и Аолы. -- Я жду!
  -- Ждите, юноша, а пока положите жену на кровать, отойдите в сторонку и помолчите, а я тем временем посмотрю, что с моей ученицей, -- сестра Марфа, вошедшая в комнату вслед за мужчинами, тут же привычно принялась командовать. -- Ну что ж, -- спустя непродолжительное время после осмотра и наложения диагностических чар констатировала Просветленная, -- ты совершенно здорова, девочка моя.
   -- А что с ней было, сестра Марфа? -- Миранда задала волновавший всех вопрос.
   -- Переутомилась твоя Аола, перенервничала. Сейчас поест, отдохнет и будет, как новенькая.
    -- А я знала, что с тобой все в порядке! -- малышка обрадованно подбежала к кровати. -- Больно было? -- шепнула она тихонько, щекоча дыханием теткино ухо. -- Страшно?
   -- Ни капельки, я даже ничего не почувствовала, -- Иришка хихикнула и легонько дернула некромашку за косичку.
   -- Ай! Аола, не балуйся! Я сейчас пойду и принесу тебе обед! -- довольная Миранда выскочила за дверь и через несколько секунд ее счастливый голосок уже звенел в коридоре.-- Аннабел, а ты уже знаешь, что леди Аола собирается одолжить у тебя пару платьев? Проводи ка меня на кухню, по дороге все расскажу. Непосредственный ребенок заставил Каса вспыхнуть и зашипеть, как горящий факел, который сунули в воду.
    -- Да ладно тебе, раз необходимости в защите теперь нет, можешь послать экипаж за вещами леди. И себе прихвати чего-нибудь. Ты ведь к нам надолго?
    -- Я не к вам, а к своей семье, которую ты похитил.
   -- Ты прекрасно осведомлен о причинах моего поступка.
   -- Я тебе благодарен, спасибо! А сейчас оставь меня с женой, ей необходим отдых. Слышал, что сказала Просветленная, -- Кас указал на невозмутимую наставницу, в самой глубине глаз которой проскакивали озорные искры.
   -- Не дождешься. Леди нуждается в тишине, покое и свежем воздухе, ей не пристало вдыхать ароматы конюшни, которыми ты благоухаешь! Иди в свои старые комнаты и прими душ, горе-путешественник!
   Иришка переводила взгляд с одного мужчины на другого. Постепенно повышая голос, те переходили от вежливых колкостей к откровенным оскорблениям, пока еще завуалированным, но чувствовалось, что это ненадолго. И такая вдруг усталость навалилась на девушку, такая безысходность. Что теперь будет с ней? А с некромашкой? Казалось, что как бы она не поступила сейчас, все будет неправильным. И так вдруг жалко стало всех и Миранду, и Грега, и Каса, и даже Каргу, а особенно себя,  маленькую, беспомощную и запутавшуюся. Горькие слезы покатились из глаз крупным горохом, алые губы скривились страдальчески, из груди вырвался тихих всхлип...
   -- А ну молчать! Мальчишки! Мало вам было Миранды, вы теперь решили над Аолой поиздеваться? -- окрик сестры Марфы быстро привел в чувство обоих магов.-- Довели одну девочку до неконтролируемого выброса, а вторую до слез! Хороши! Оба! Хранители! Мужчины! Гордость семьи! А ты не смей плакать, держи, -- Просветленная подала ученице носовой платок. -- Что смотришь? Чистый, не бойся! А вы - вон! И помните, что ваши размолвки плохо влияют на ребенка! На обеих девочек, -- она неловко погладила Аолу по голове.
   Пламенные речи сестры Марфы благотворно подействовали на всех присутствующих в комнате. Мужчины замолчали, испуганно и виновато поглядывая на плачущую маркизу, та в свою очередь отвечала им взаимностью, чувствуя себя ужасно неловко. Никогда раньше Иришка не оказывалась в такой нелепой ситуации. Там в другом мире, у нее был муж хоть и плохонький, но свой, родной, не фиктивный. И несмотря на то, что жизнь с ним не  слишком то ладилась, изменять Лешке она не собиралась, а тут ...
   Не желая обманывать себя, девушка признавала, что не появись Кастерс так своевременно в Морено касле, уже сегодняшнюю ночь она провела бы с Грегори. 'Мать Пресветлая, а какие последствия это повлекло бы за собой? Вдруг я не смогла бы развестись? А как тут с контрацепцией?' -- Иришка даже застонала от собственной дурости. Как, ну как она могла не поинтересоваться этим прежде? А с другой стороны у кого было спрашивать? У монашек? У Марты или пузана управляющего? Или у чопорной Аннабел? 'Ничего, прорвемся! Где наша не пропадала?' -- Иришка постаралась не шмыгать носом, по старой привычке убеждая себя, что все что ни делается, все к лучшему.
   Так и получилось,  что к тому времени как в покои леди ри Кавиньи был доставлен обед, и веселая Миранда принялась кормить свою задумчивую тетку, все присутствующие в комнате были спокойны и молчаливы. Ставшая удивительно вежливой Просветленная сестра напомнила мужчинам, что Аола нуждается в отдыхе, и попросила их удалиться, учтиво напомнив при этом о необходимости соблюдать спокойствие, дабы не расстраивать впечатлительных нежных дев.
   Девы переглянулись и согласно качнули головами. Мужчины, сделав вид, что прониклись, покинули опочивальню маркизы преувеличенно вежливо пропуская друг друга на выход.
   -- Так, -- убедившись, что тарелка Аолы опустела, сестра Марфа по старой учительской привычке принялась руководить юным поколением, -- сейчас маркиза приведет себя в порядок и ляжет спать, а мы с вами, юная леди, пойдем в библиотеку.
   -- А можно сначала к лошадкам? Я хочу увидеть Росса.
   -- Но потом в библиотеку.
   -- Аола ты без нас справишься? -- в голосе малышки слышалась тревога.
   -- Ребенок, не волнуйся, заснуть я точно смогу, -- Иришка встала проводить своих защитниц, выслушала пожелания сладких снов, получила крепкий некромашкин поцелуй, заперла дверь, переоделась и рухнула в постель. То ли в питье было добавлено успокоительное, то ли она вымоталась за этот суматошный день, но сон сразу принял ее в свои волшебные объятия.
***
    С удовольствием глядя   на свое отражение в зеркале, она поправила черный корсет, отделанный  драгоценным дагонийским кружевом, неторопливо надела шелковые чулочки, следя за тем, чтобы стрелка, украшающая этот галантерейный шедевр не перекосилась.
  -- Сапоги или туфли? -- спросила своего зеркального двойника, крутя на пальце украшенную черным жемчугом подвязку, подумала и кивнула. -- Туфли, те новые. Украшения? Обойдусь пожалуй...
   Прекрасно отдавая себе отчет, что просто тянет время, тяжело вздохнув, она открыла резной ларчик. Там, в выстеленном шафрановым шелком углублении, покоился крупный, выточенный из бивня нерольского нарвала фаллоимитатор.
    -- До чего ж не хочется! -- она жалобно посмотрела на расстроенную красавицу в зеркале. -- Но надо! -- нехотя взяв в руки драгоценную вещицу, с помощью системы ремешков, весьма ловко нацепила на себя, и теперь страдальчески морщась оглаживала вызывающе торчащий костяной пенис. -- Я похожа на домину из немецкой порнушки!  Фу!
   Еще немного поныв и потоптавшись перед зеркалом, она сняла со стены флоггер, расправила плечи, высоко подняла голову и, раскрыв дверь, уверенно шагнула в полутемную комнату, где ее уже ждали. Прикованные к стене. Мускулистые. Обнаженные. Они. Оба.
    -- Мальчики плохо себя вели, -- ее голос был холоден. -- мне придется вас наказать.
  Шаг вперед, еще один, легкий замах, и флоггер опускается...
***
    -- Аола, откройте, нам надо поговорить!   
 

Глава двадцать восьмая, в которой супруги общаются.

    Пожалуй первый раз за  всю жизнь Иришка была рада, что ее разбудили. Перед глазами все еще стояли распятые на андреевских крестах мускулистые фигуры. Опять двое? Почему они ей постоянно снятся? Почему не видно лиц?
   -- Аола, прошу вас! -- кто-то вежливо поскребся в дверь. -- Аола.
   -- Да, да! -- накинув халат, поспешила на зов. -- Кто там? -- не дожидаясь ответа, она повернула ключ в замке  и надавила на ручку.
   -- Доброе утро, маркиза!
   -- Доброе утро, маркиз! Вы не находите, что сейчас не слишком подходящее время для визитов.
   -- Давайте не будем ссориться, а то придется  напомнить вам, дорогая, что я могу посещать вас в любое время.
   Иришка сурово посмотрела на рыжего нахала.
   -- Хочу пригласить вас на конную прогулку, -- не впечатлился ри Каквиньи.
   -- Я не езжу верхом, не умею...
   -- Не беда, Росс легко свезет нас двоих, -- Кастерс обаятельно улыбался, щуря по котовьи карие глаза. -- Не отказывайтесь, прошу, миледи.
    -- Ладно  уж, -- отступила от двери, пропуская мужа в спальню. -- А какой костюм мне выбрать? -- она направилась в гардеробную, по пятам сопровождаемая довольным Касом.
   -- Костюм?
   -- Да, театральный костюм, -- Иришка не выдержала и расхохоталась, таким смешным показался ей сейчас удивленный маркиз. -- А вы думаете, что я одолжила одежду у старшего помощника младшего дворника?
  -- Ваши вещи уже сегодня доставят. Не ругайтесь.
  -- Еще и не начинала. Так что мне выбрать?
  -- У вас стало быть дурной характер? -- он заинтересованно посмотрел на жену, а потом протянул руку, дотягиваясь до симпатичного костюма, состоящего из атласного, затканного серебром камзольчика, рубашки и брюк. -- Вот этот идеально подойдет.
   -- Шутите?
   -- Отнюдь, я совершенно серьезен.
  -- Но вчера?..
  -- Забудьте, прошу! -- Кас грациозно склонился и, завладев ее рукой, легко коснулся губами запястья. -- Одевайтесь, дорогая, я жду вас внизу.
   -- И что это сейчас было? -- Иришка задумчиво рассматривала собственные запястья. -- Какая муха его укусила? А, впрочем, что гадать, -- махнув рукой на странные перемены в поведении мужа, она поспешила привести себя в порядок.
***
   Через четверть часа маркиз ри Кавиньи имел счастье любоваться своей юной супругой, в который раз отметив, что она чудо как хороша.
  -- Простите, если заставила вас ждать, -- она заправила за ухо непослушную прядку, выбившуюся из высокого хвоста на затылке. -- Я предупредила Глэдис, что отправляюсь на прогулку.
   -- Боитесь, что я могу похитить вас? -- поддразнил Кас.
   -- Боюсь, что Миранда меня потеряет, -- не поддержала его веселья жена.
   -- Вы бука.
  Сложив губки бантиком, она приподняла левую бровь, оценивающе глядя на мужа, помолчала, качаясь с мыска на пятку и, наконец, заговорила.
  -- Я сейчас расстроюсь, -- решила быть честной Иришка. -- Очень сильно. А потом вернусь в свою комнату и до обеда из нее не выйду или даже до ужина.
   -- Только не это! -- этот шут сделал вид, что натурально испугался. -- Помилосердствуйте!
   -- Так мы идем? -- маркиз с удивлением отметил, что его обаяние почему-то совершенно не действует на эту необычную во всех отношениях девушку.
   -- Прошу вас, -- Кастерс подал жене руку и, дождавшись пока она обопрется на нее, повел молчаливую маркизу в сторону хозяйственных построек. -- Надо же в Морено касле все по-прежнему. Раньше я часто бывал здесь, а потом перестал. Удивительное место, но наш загородный дом ничуть не хуже, уверен, что вам, Аола, он понравится.
    -- Вряд ли я скоро увижу его.
    -- Почему?
   -- А Миранда?
  -- Ах, да, я все никак не могу привыкнуть, что она теперь должна будет здесь жить, -- он немного помолчал. -- Я рад, что у малышки будет такой наставник. А трудности? Ну с ними мы как-нибудь справимся, -- Кас серьезно посмотрел на жену и вдруг беззащитно улыбнулся, словно позабыв о своей роли соблазнителя сердцееда.
   'Что ж ты делаешь то, гад рыжий, вот зачем ты со мной сейчас ведешь как нормальный человек? Я же начинаю себя виноватой чувствовать! Завязывай давай откровенничать!' -- нервничая, Иришка не заметила, что муж уже подвел ее к уже оседланному здоровенному рыжему жеребцу, привязанному возле коновязи.
   -- Ну вот и Росс.
   -- Можно его угостить?
   -- Конечно! Вот, держите, -- Кастерс полез в карман и протянул жене яблоко.
  -- У меня все свое, -- она засмеялась, держа на ладони точно такое же. -- Хочешь, яблочка, красавец? -- обратилась она к настороженному каурому. -- Бери, я тебя просто так угощаю, даже по морде потом хлопать не буду. Бери. Ой, какой ты высоченный, -- скормив жеребцу одно яблоко, она тут же полезла за вторым. -- Вот и умничка, а то такому большому мальчику оно на один зубок. А хлебушка хочешь?
  -- Откуда у вас...
  -- Глэдис принесла. У меня и морковка есть.
  -- Хватит, потом угостите, -- он легко вспрыгнул в седло и, наклонившись, протянул жене руки. -- Давайте.
  -- Ой, нет, -- Иришка отступила на несколько шагов. -- Я боюсь, и вообще мне кажется, что для лошадки это вредно.
   -- Аола, не упрямьтесь!
   -- А может  я пешочком?
  Не говоря ни слова, несносный рыжий подхватил тихо пискнувшую жену и усадил впереди себя.
     -- Ну как? -- спросил он, дождавшись пока Аола откроет зажмуренные глаза.
    -- Я боюсь!
    -- Я же с вами.
   -- Угу, -- и про себя:  'Из-за тебя еще страшнее!'
  Кас тронул поводья, посылая коня шагом, Аола зажмурилась.
   -- Совсем не нравится?
   -- Тесно, страшно и неудобно. Только не подумайте, что я капризничаю.
   -- Хорошо, пойдем пешком. Только у меня два условия.
   -- Я на все согласна!
  -- Вы зовете меня по имени и...
  -- И? -- поторопила Иришка, нетерпеливо развернувшись к мужу.
   Надежно зафиксировав девичий затылок правой рукой, левой он покрепче обхватил ее за талию и, глядя в широко раскрытые от удивления глаза, поцеловал.
   От него приятно пахло кофе и шоколадом. И целоваться от умел. И губы оказались нежными. И сам поцелуй был удивительно нежным. Словно боясь обидеть или испугать, Кастерс сначала едва-едва коснулся языком ее нижней губы, пробуя на вкус. Не удовлетворившись такой малостью, он, муркнув нечто одобрительное, приступил к более активным действиям. Иришка, поначалу решавшая гнать мужа или потерпеть,  как-то незаметно для себя увлеклась, отвечая. Этот неожиданный, но такой приятный поцелуй имел вкус шоколада с легкой ноткой мяты, от него кружилась голова, и замирало сердце, и на душе становилось легко легко...
   -- Сладкая, какая же ты сладкая, -- он тихо шептал прямо в приоткрытые губы жены. -- Я тебя не напугал?
   -- Вы меня поразили в самое сердце, -- Иришка поймала себя на том, что крепко держит мужнину косищу у самого основания, подушечками больших пальцев лаская его шею. -- Совращение на конюшне -- это нечто.
    -- Вредина маленькая, -- он сделал вид, что обижается. -- Заноза моя.
   -- Теперь пустите, вы обещали.
   -- Ты тоже обещала, -- он потянулся за еще одним поцелуем.
   -- Кас, нет.
   -- Почему нет? Мы супруги, наш брак нерасторжим.
  -- Так вот в чем дело, -- попыталась оттолкнуть рыжего. -- Да  помогите же мне слезть.
   -- Спускайтесь, -- спрыгнув на землю, Кастерс помог Аоле и, удерживая в объятиях, игриво спросил. -- Так на чем мы остановились, леди?
   -- На том, что вы глубоко заблуждаетесь по поводу нерасторжимости нашего брака. -- Иришка решила, что он должен знать правду. Сбиваясь от волнения, она заговорила. -- Вы легко можете избавиться от него... То есть от меня..  Вы же не хотели жениться... Просто необходимо воздержаться от консуммации брака еще около трех недель...
   -- Вы что-то путаете, дорогая, -- он хотел обнять супругу.
    -- Да оставьте вы это! Можете подробности уточнить у сестры Марфы, она подтвердит.
    -- А ты значит с самого начала знала, да, малышка?
   -- Какая разница? Это не я не явилась на свадьбу, не прислала кольца, не написала ни строчки.
     -- А о том, что аристократок очень мало ты знала? Наши родители обращались к его величеству со специальным прошением о помолвке детей, которое и было удовлетворено только из уважения к их заслугам. Ты знаешь, что в случае развода тебе придется выбирать сразу двух мужей, детка?
    -- Ничего страшного! Зато сама!
 

Глава двадцать девятая, в которой героиня пытается позавтракать.

    -- Ну сама, так сама, -- хитрый рыжий поднял руки, сдаваясь. -- Не волнуйся, сладкая.
  -- Вы... Вы...
  -- Чшшш... Давай на ты, красавица. Ай, не дерись, -- он легко увернулся от маленького кулачка. -- Где там твой хлеб? Корми Росса и пошли гулять.
   -- Никуда я с вами не пойду, -- Иришка достала морковку и протянула коню. -- Держи, парень. А это мне, -- она извлекла из кармана чистую тряпицу, развернула и, достав кусок ржаного хлеба, принялась жевать. Возмущенно оттолкнув лошадиную морду, сунувшуюся было за хлебушком, задумалась почему это до сих пор ничего не знала про закон о двоемужии.
   -- Объедаешь бедного коника?
   -- Это я от нервов, -- Аола протянула недоеденную горбушку разобиженному жеребцу. -- Кас, мне срочно нужно поговорить с сестрой Марфой.
   -- Потом, сладкая. Никуда она от тебя не денется. Кроме Миранды и тебя с ней вообще никто говорить не решается, боятся. -- неунывающий рыжий подцепил жену под локоток и повел прочь от конюшни.
   -- Да не хочу я!
   -- Мы просто погуляем, -- он остановился и подмигнул хитрым карим глазом. -- Нам нужно больше общаться.
   -- Зачем это?
   -- Ты со всеми такая разумная, а со мной ведешь себя как маленькая девочка.
   -- Откуда ты взял?
  -- Общался с народом, -- напустил тумана Кас.
   От мыслей о том, что могли порассказать благоверному слуги в Морено касле, Иришке поплохело. Перестав сопротивляться, она следовала за мужем, насвистывающим легкомысленный мотивчик. 'А рыжий-то непрост и упрям хуже меня, честное слово! Вот зачем я с ним пошла, сейчас как заведет, как пристанет... А я ведь и не отобьюсь от этого бугая хвостатого!'
   -- Вот мы и пришли, -- ри Кавиньи отодвинул в сторону плети каких-то цветущих вьющихся растений, открывая вход в небольшой окультуренный грот. -- Проходи.
  -- Где это мы? -- Иришка с любопытством осматривалась в полумраке. Посередине грота стоял небольшой кованый столик,в данный момент изящно сервированный. В глубине этой крошечной, похоже рукотворной пещеры, журчал родничок, попадая в мраморную чашу в форме рук, сложенных ковшиком, а потом превращаясь в крохотный ручеек, нырял куда-то под землю.
   -- Мы раньше часто играли здесь с Грегом, собственно для нас тут все и обустроили. -- Садись, -- он отодвинул жене стул. -- Давай спокойно позавтракаем и поговорим.
  -- Я тоже с самого утра ничего не ел! -- цветы при входе колыхнулись, и в грот проскользнул слегка запыхавшийся некромант.
   -- Ты не вовремя.
   -- А, по-моему, в самый раз.
   -- Мы тебя не ждали.
   -- Тем сильнее должны обрадоваться моем появлению.
   -- Накрыто на двоих, -- рыжий не сдавался.
   -- Не беда! -- Грег замысловато пошевелил пальцами и достал из воздуха табуретку.
   -- Позер!
  -- Не на полу же мне сидеть, -- он снова изобразил  замысловатую фигуру из пальцев и критически осмотрел тарелку, появившуюся в руке. -- Не из того сервиза, давно я не практиковался.
  -- Теряешь квалификацию.
   -- Я не мешаю вашему общению, господа? -- Иришка решила напомнить о себе.
   -- Простите, леди, -- Грегори обаятельно улыбнулся и поставил на стол бокал и столовые приборы.
  -- Позволь поухаживать за тобой, сладкая, -- Кас принялся наполнять тарелку жены. -- Чай? Кофе?
  -- Черный кофе с лимоном, а почему все блюда горячие?
  -- Накинул стазис и все дела, -- доложил рыжий.
   -- И на землянику твою тоже, -- подключился брюнет. -- Мы все еще ждем оладушки с вареньем.
  -- Моя жена не будет тебе варенье варить! Не командуй!
  -- Леди сама хотела, не ори!
  -- Кас, а почему я после смерти родителей воспитывалась в пансионе?
  -- Он уже Кас?
  -- А где же еще? -- оба мужчины заговорили одновременно.
  -- Было бы логично расти в семье жениха, раз не осталось близких родственников, -- она предпочла не услышать возмущение в голосе некроманта.
   -- Сладкая, я постараюсь все разузнать поподробнее, но пока могу сказать только о том, что это было одно из условий завещания.
   -- Странно, правда? -- Иришка перевела задумчивый взгляд на некроманта. -- Вы чем-то расстроены, милорд?
  -- Не обращай внимания малышка, он всегда такой!
  -- Какой? И не называй ее малышкой! -- взбешенный некромант говорил тихо, но в его голосе отчетливо слышался стук заступа о мерзлую землю.
  -- Может мне уйти, чтобы не мешать вам общаться, раз уж спокойно позавтракать мне вы не даете?
  -- Мы больше не будем, -- весь холод, как по волшебству исчез из голоса Грегори.
  -- Да, мы будем хорошими мальчиками, милая, -- Кас подвинул вазочку с пирожными поближе к жене. -- К тому же ты была настолько задумчива по дороге сюда, что совсем не смотрела по сторонам. Так что самой тебе отсюда не выбраться. Попалась, птичка.
   К огромному удивлению Иришки мужчины переглянулись и засмеялись. Словно о чем-то безмолвно договорившись, они, заключив перемирие, спокойно болтали, вспоминали детские проделки, смеялись и совсем не мешали маркизе думать о странном поведении воспитательниц.
  -- А магами бывают только представители аристократических родов?
  -- Да, милая.
  -- Не называй ее так!
  -- Она самое милое существо, встреченное мной за все тридцать два года жизни! И вообще...
  -- А у меня нет и капли магии. Почему?
  -- Леди, не тревожьтесь, мы во всем разберемся, -- брюнет, накрыл ее ладошку своей рукой.
    -- Держи свои лапы подальше от моей жены! Сладкая, этот гад дело говорит, успокойся.
   -- Я попробую, -- Иришка улыбнулась мужу, не спеша отнимать руку из некромантова плена. -- Я попробую.