Граф Суворов, том 11

Глава 11

— Феникс-феникс, я Черепаха, прием. — пробился сквозь помехи в наушнике голос Василия. — Феникс…

— Феникс на связи, прием. — тут же ответил я, погасив очередную волну диссонанса прессом.

— Слава богу, вы в порядке. — выдохнул Строганов. — Нам поступила срочная информация с юга, флотилия Саин Булата, во главе с крейсером Огайо, выдвинулась к Новосибирску. Идут со скоростью девяноста.

— Значит у них с собой много тяжелых крейсеров. — сразу сообразил я. — Сколько войск осталось в Якутске?

— Пока неизвестно. Я взял на себя смелость посоветоваться с вашими супругами и по общему решению выслать разведгруппу. — ответил Строганов. — Надеюсь в этот раз никаких диверсий у них не произойдет.

— Если всё проверили — не должно. — сказал я, запуская очередной конструкт. — Готовьте к выходу Гнев и Кронштадт, несколько судов сопровождения и звено перехватчиков. Черепаха слишком медленная, Гривна должна её прикрыть. Попробуем нанести врагу максимальный урон в кавалерийском наскоке. Выполняйте.

— Как прикажете, ваше высочество. — ответил Василий, отключившись.

— Почему не стал рассказывать о найденном поселении? — спросила Ангелина.

— У нас пока нет способа, как туда отправить людей, а значит и смысла в этом не много. Зато вылазка может помочь переломить схватку на юге, или и вовсе её избежать. — пояснил я. — В уральских княжествах не осталось достаточно судов, чтобы противостоять даже половине флота Саин-хана. Но это не значит, что они не могут его потрепать. А если он потеряет Якутск, свою временную столицу, то и возвращаться ему будет некуда. Ему придется экстренно отводить войска.

— А мы что тогда будем делать? — удивленно спросила Ангелина.

— Бегать. — улыбнувшись ответил я. Вскоре мы вернулись в Вилюйск, где полным ходом шли приготовления. После короткого оперативного совещания с командирами судов, было решено оставить фрегат Оренбург вместе с Гривной, так у них был хоть какой-то призрачный шанс отбиться от возможной контратаки. А затем, пока готовили к вылету суда, я созвал еще одно, более тайное совещание.

— В зоне диссонанса, как ни удивительно, и в самом деле диссонанс. — сказал я собравшимся. — И довольно сильный. Без прикрытия вы не сумеете там прожить достаточно долго, чтобы даже начать исследование. Но это не значит что вы не можете отправляется в экспедицию — главное понять как можно нивелировать, или по крайней мере уменьшить эффект от диссонанса.

— Самый простой способ — использование герметичной техники на двигателях внутреннего сгорания. — дополнил мои слова Гаубицев. — Я уже начал собирать в городе необходимые машины и присмотрел подходящее судно — старый лесовоз, способный проламывать неглубокий лёд, но это лишь способы добраться до места.

— Исследования необходимо проводить на местности, мы не сможем постоянно сидеть в технике, даже изолированной. — возразил один из геологов.

— И мы это прекрасно понимаем. Как понимаем, что вам будет необходимо где-то жить, есть и спать. Всё это придется обустраивать на месте, во временном лагере. Но, как я уже сказал — диссонансный фон слишком велик, как и опасность искажения. — ответил я. — Мне удалось частично нейтрализовать вредное воздействие на технику с помощью собственных конструктов, но… среди вас нет никого даже с восьмым рангом, не то что шестым. Так что этот вариант отпадает сразу.

— Кратковременное, и не слишком интенсивное воздействие диссонанса хоть и может привести к болезням и отклонениям, но вполне допустимо, оно даже в нормах на заводах и резонаторных электростанциях указано. — вновь возразил геолог, похоже тот самый фанатик и продолжатель дела матери.

— Может и так, но то — кратковременное. — покачал я головой. — У вас есть время подумать, как именно вы сможете защититься или по крайней мере существенно снизить долю риска. Без этого дальнейшая экспедиция невозможна.

— Мы… подумаем. — наконец сдался глава исследовательской партии, и оставив их на Гаубицева и Герба я отправился на Гнев.

Этот фрегат, во многом не уступающий легким крейсерам, даже после переоборудования был таким родным и привычным, что я без всяких трудностей контролировал его энергетическую структуру. Тем более было приятно что главное орудие было выведено на управление с капитанского мостика. Да что там — с моего пульта, будто при проектировании сразу подумали, что капитан сам захочет пальнуть по врагу. И мне это и в самом деле нравилось.

А вот о чем при проектировании точно не думали, так это о том, что многофункциональный артиллерийский штурмовой фрегат будут использовать как ударный крейсер. Да ещё и ядро экспедиционной флотилии. Иначе предусмотрели бы лучшее бронирование. Впрочем, об этом я мог не беспокоиться.

— Корвет Смотрящий, ответьте Гневу. — приказал я, и вскоре на связь вышел капитан Смотрящего, небольшого разведывательного суденышка с мощными двигателями и не менее мощными радарными установками. — Не меняйте курс, идите на данной высоте, но при приближении противника на двадцать километров — уходите под прикрытие крейсера Кронштадт. Как поняли?

— Поняли вас отлично, следовать текущим курсом не меняя высоту, в случае опасности — бежать. — с улыбкой ответил молодой капитан, и отключился.

— Кронштадт, на связь. — сказал я, и адъютант тут же подключил меня к держащемуся неподалеку крейсеру. — Ваше сиятельство, планы несколько изменились. Теперь вы — главная ударная сила флотилии. Держитесь текущего плана, попытайтесь нанести врагу максимальный урон, но не вступайте в схватку, в которой можете проиграть.

— Вы предлагаете нам тактику бей-беги? — уточнил Долгорукий.

— Именно. С перехватчиками и даже парой фрегатов вы без проблем справитесь, я верю в ваши способности. — улыбнувшись ответил я. — В остальном, надеюсь на ваше благоразумие и мудрость ваших советников.

— Вас понял, ваше высочество. — вернул мне улыбку Михаил. — Буду послушным мальчиком и не стану лезть на рожон.

— Вот и отлично. До связи. — сказал я, отключив канал. — Отходим и снижаемся. Держитесь ниже горизонта обнаружения.

— Так точно, капитан. — отозвался пилот, и вскоре я повесил на фрегат простую маскировочную сферу. На фоне земли радар нас заметить не должен, а снизу если нас кто-то и подсветит, то не в ближайшие километры — враги скорее всего оставили не слишком большой флот прикрытия и радарами будут светить с аэростатов, а не с наземных установок.

Через несколько минут Смотрящий доложил об облучении активным радаром. Сигнал приятный, подтверждающий наши предположения. Теперь оставалось выяснить — где враг собирается нас встретить. В идеале — не просто выманить вражеские суда за город, чтобы не навредить мирному населению, а вообще отвести его дальше в тайгу. Туда, где нет прикрытия наземного ПВО.

И хотя у нас вроде как всё было продумано и предусмотрено, чем ближе мы приближались к Якутску, тем больше меня съедало чувство беспокойства и опасности. На всякий случай я перепроверил данные — наш передовой корвет облучало только два радара. Возможно, крейсер и стационарная сеть обнаружения, возможно два судна разведки, с такого расстояния было не понять.

Но повинуясь наитию и беспокоясь о безопасности экипажа я приказал подниматься выше и активировал уже третий слой сферы — поглощающий радиоволны. Теперь мы были невидимы на фоне быстро гаснущего неба. Обнаружить нас удалось бы только визуально, оказавшись прямо под днищем судна. Вот только беспокойство никуда и не думало уходить, постепенно нарастая.

— Всем постам, боевая готовность. — приказал я, активируя передачу данных с волочащегося за нами зонда. Картинка была четкая, хоть и немного сплющенная. Для противника же радиопрозрачный шар почти не отображался на радаре. Разве что тарелка пассивного радара и двенадцать разнонаправленных глазков камер. Да и то — их еще нужно было разглядеть.

— Вывести переговоры с Кронштадтом в эфир? — спросил офицер связи, и я кивнул, не понимая его возбуждения.

— Внимание, вижу, пять… нет шесть судов, капитального класса! — тараторил капитан Смотрящего. — Крейсера и тяжелые артиллерийские фрегаты. Три из них обходят нас с фланга.

В принципе можно было и не слушать речь капитана, изображение вполне корректно обрисовывалось у нас на панорамных экранах, точками с подписями обозначая и наши и вражеские суда, но вот экспрессия его стала вполне понятна — противник нас ждал. Возможно даже донесения с юга были не ошибкой, а сознательной дезинформацией, ведь все главные суда врага были здесь.

— Говорит Кронштадт, всем сохранять спокойствие, действуем согласно плану. — ворвался в эфир Михаил. — Судам поддержки — не вступать в бой, отходите. Перехватчики и корветы — к бою!

— Нужно его остановить. — сказала Мария. — Иначе он в попытке добыть славу убьётся об эту стену!

— Нет. — жестко возразил я. — Если он на столько тупой, ему уже ничего не поможет. Я дал четкий приказ ударить и отступать. Если он и сейчас поставит свою гордость выше разума…

— Он наследник дома Долгоруких, под твоим командованием. Если он погибнет, даже если ты излечишь его отца, они навсегда станут нашими врагами. — настаивала Мария, подойдя вплотную. — Отзови его, срочно!

— Это обнаружит наше присутствие. — сказал подошедший с другой стороны Строганов. — И лишит возможного тактического преимущества.

— Да какое тут преимущество⁈ Их шесть к одному! — возмутилась Мария.

— Пока да. — согласился я. — Но это не на долго. Если отзовем его сейчас, сможем только сбежать, ничего другого нам не останется. Если же он не совсем идиот, то отступится сам. И тогда…

— Получаем сигнал с Смотрящего! Десяток перехватчиков и три фрегата идут с тыла! — вмешался в наш спор офицер связи.

— А вот теперь отступать уже поздно. — помрачнев сказал Василий, и я с ним был почти согласен. Западню нам устроили знатную, и хотя непосредственной опасности для Гнева империи пока не было, Кронштадт без нашей поддержки из неё не выберется никак. А значит придется и нам раскрыться.

— Капкан захлопывается, все суда противника пришли в движение. — вновь произнес офицер связи. — Кронштадт разворачивается и идет на прорыв, ему на встречу движутся перехватчики и фрегаты. Боюсь без боя им не уйти.

— Не уйти. — кивнул я, осматривая поле боя. — Полный вперед! Щиты на максимум, цель — флагман вражеского флота. Зарядить главное орудие.

— Это безумие! — вновь ахнула Мария. — Пусть уж лучше Михаил чем мы.

— Нет, дорогая. — усмехнулся я. — Главная обязанность солдата сдать так чтобы за родину погиб его противник. Так обеспечим им шикарные похороны. Полная боевая готовность. Зарядить все орудия. Расстояние до цели?

— Пятнадцать километров! — выкрикнул адъютант и я с удовольствием погладил штурвал с кнопкой огня. Что будет-то будет, была не была.

— Залп по флагману противника, на три, два… один! — скомандовал я, убирая маскировочную сферу и одновременно зажимая гашетку. Рой снарядов, включая трехсотмиллиметровую бомбу, способную одним попаданием снести пятиэтажное здание, устремился к врагу, и практически в тот же миг в ответ ударило всё оружие вражеского флота. Они каким-то неизвестным мне способом знали где мы окажемся, правда не до метра, но им хватило чтобы до навестись и открыть огонь.

— Маневр уклонения! Дымы! — приказал я, принимая вражеский огонь на объемную сферу, и лишь краем глаза отмечая, что большая часть наших снарядов канула в лету. Примерно треть остановили еще на подлете орудия ПСО, устроившие настоящий ураган из двадцатимиллиметровых снарядов. Половина оставшихся, включая трехсотку, завязли в щитах. Именно главный калибр, при взрыве, этот щит снес и позволил оставшимся вгрызться в броню противника. Кажется, я даже видел пару взрывов на борту.

Жаль, что не больше. А вот нам пришлось не сладко. Скрыться, когда тебя ведут десятки башен ПСО, буквально градом засеивая все пространство вокруг корабля — нереально. И никакая сфера маскировки нам помочь не могла. В отличие от выброшенной мною на автомате волны пресса.

За сегодняшний день я так часто ею пользовался, что совершенно не задумываясь создал поверх защиты, и устремившаяся к противнику волна собрала большую часть попавших в сектор обстрела снарядов, выиграв нам достаточно времени, чтобы выйти из под плотного огня и спрятаться за маскировочной сферой.

— Облучение с четырех сторон. — отчеканил офицер радарной установки. — Они повесили датчики в стратосфере!

А вот это было уже и в самом деле отвратительно. Стоило нам прикрыться радио поглощением — и прозрачное пятно будет видно на радарах, следящих за землей сверху. Стоит отказаться от верхнего слоя — и нас поймают снизу или по бокам. И единственное что могло хоть как-то помешать врагам, отсутствие визуального контакта. Но не с нашей маневренностью. Всё же это фрегат, а не перехватчик.

— Уходим на маневровых. Мордой к врагу. — приказал я, концентрируясь на противодействии огню противника. Очередная волна ушла в сторону преследователей, не позволяя им вести прицельную стрельбу. А когда конструкт разрушался от количества попаданий, я тут же привычно посылал вперед новый.

— Приготовиться к залпу! По отмеченной цели и моей команде! Три, два, огонь! — рявкнул я, и созданный пресс помчался со всей возможной скоростью, а следом за ним, с отставанием в секунду, ударили все наши орудия, включая курсовую пушку. Огненный смерч обрушился на ближайший к нам крейсер.

Длинное но узкое судно, держало курс прямо на нас, с самой своей узкой проекции, но японскому кораблю это не помогло. Пресс дошел до самого щита, взаимно разрушив конструкты, и оставив врага без защиты. Быстрые сто-тридцати миллиметровые бронебойные снаряды приняли на себя большую часть огня ПСО, а под конец на нос корабля обрушился шквал из соток и снаряд главного калибра.

Взрыв было слышно даже через толщу брони, хотя его и дублировали динамики окружения. Огненный цветок, разворотивший переднюю треть корабля и оставивший его без двух орудийных башен, заставил судно в панике отвернуть от нас, в попытке уйти с поля боя. Вот только промазать по длинной неповоротливой туше было почти нереально.

— Все орудия, по готовности — огонь! — приказал я, сам зажав гашетку, как только новый снаряд дослали. Шквальный огонь мгновенно обезоружил противника, уничтожив все надстройки правого борта, а затем бомба трехсотка вошла в образовавшуюся прореху в броне и корабль переломило пополам взрывом.

— Да! — не сдержавшись закричало несколько человек на мостике. И кажется одним из них был я.

— Перевести огонь… — я наскоро выбрал следующую цель, но ощутив укол опасности обернулся. Кронштадт вышел из окружения, но не потому, что сумел пробиться с боем — просто враги сменили приоритетную цель, явно выбрав нас в качестве главной мишени. Ну, бог им судья. Тем более что и Михаил трусом никогда не был. Упрямцем, горделивым петухом — да, но не трусом.

Под его командованием легкий крейсер, при поддержке звена штурмовиков, ударил фрегатам противника с тыла, мгновенно уничтожив один из ринувшихся на встречу перехватчиков и сильно повредив несколько других. Завязался маневровый бой, не для наших скоростей, а вот орудия ПСО могли оказать существенную помощь.

— Сотки и ПСО — огонь по фрегату и перехватчикам. Основной калибр — огонь по фрегатам по готовности, не теряйте целей! — приказал я, понимая, что теперь и мы оказались в ловушке. — Кронштадт, отступайте пока есть возможность, мы идем следом. Это приказ.

— Понял вас, приступаем к выполнению. — отозвался с явным неудовольствием в голосе Михаил, и Кронштадт вышел из боя, уводя за собой корабли прикрытия. Суда поддержки и ДРЛО уже давно держались от схватки как можно дальше. Оставалось лишь понять куда их вести. Не прямо же на Черепаху? Бой слишком неравный.

— Теперь все суда противника идут на перехват. Оторваться будет крайне сложно. — предупредил Строганов, но это я и без него понимал.

Один фрегат, пусть даже тяжелый, с хорошим вооружением и неплохой броней, ничего не мог сделать против целого флота. Почти ничего. Вот только сегодня на меня напало божественное вдохновение. Можно правда назвать это синдромом избранного или безумием от преизбытка сил. Не знаю, но это и не та важно.

Перекрывавший нам путь к отступлению фрегат огрызался из всех стволов, вполне успешно ведя контрбатарейную борьбу, до тех пор пока в его борт не влетела моя бомба. Не трехсотый снаряд из носового орудия, а мой собственный, максимально усиленный контуром корабля конструкт.

Невидимый для системы раннего предупреждения, идущий по дикой, не баллистической траектории, он врезался в центральную палубу и взорвался, прогибая верхние слои брони и разрушая пристройки и башни. Одно из орудий было уничтожено, еще одно повреждено и не могло вести эффективную стрельбу, и этого хватило чтобы наши артиллеристы сотники разобрали его на куски.

— Флагман противника идет на сближение! Они врубили форсаж! — привлек мое внимание адъютант, и переключившись на переднюю полусферу я увидел как крейсер врага, выжимая из двигателей всю мощность до последней капли, рвется к нам через строй союзников, оставляя даже суда поддержки далеко позади.

— Это наш шанс закончить войну одним залпом. — воодушевленно сказал я. — Все орудия. Огонь по моей команде. Приготовиться к залпу. Три, два… ПЛИ!

За секунду до этого я послал вперёд волну пресса, чтобы смести возможную контратаку, а затем, вместе с выстрелом из главного орудия, создал и послал по искривленной траектории бомбу. Огненный дождь обрушился на корабль врага, а потом произошло странное. Залп, который еще недавно с легкостью пробивал щиты противника весь был поглощён. Без остатка. Даже мои конструкты!

Несколькими минутами ранее. Крейсер Руссо, флагман Сибирского ханства.

— Кажется я прибыл как раз вовремя. — с улыбкой проговорил Генрих, когда залп трофейного фрегата не просто попал в корабль, а снес его защиту и разрушил несколько палубных надстроек.

— Ваш юмор здесь не уместен, эмиссар. Как и советы. — жестко ответил хан, контролирующий движение всех судов на поле боя. Засада поистине удалась, они сумели не только заманить противника, дезинформировав его, но еще и окружить, почти взяв в клещи. Осталась самая малость — добить. А тут этот наглец.

— Ну что вы, никакого юмора. — улыбнулся Генрих. — Позвольте мне оказать вам помощь.

— Вы очень поможете если не станете отвлекать меня и моих офицеров. — осадил его Саин Булат, но очередного посла, присланного к его двору нетерпеливыми кредиторами, это ничуть не смутило.

— Вероятно я неправильно выразился. — усмехнулся Генрих. — Уступите мне капитанское кресло, в противном случае я буду вынужден сообщить вашим союзникам о расторжении с вашей стороны договора и выходе всех предоставленных кораблей из вашего флота.

— Этого не будет. Это наши корабли. — усмехнулся хан, не собиравшийся уступать власть на флагмане непонятному посланнику далеких империй.

— Вот как… Деус Вулт, братья! — крикнул эмиссар, и внезапно для хана большая часть офицеров встала со своих мест и перекрестилась. — Как вы видите, это наши люди, и наши суда. Последний шанс уладить всё миром, хан.

Саин Булат обдумывал происходящее недолго, всего несколько секунд, а затем ударил незнакомца самым мощным из известных конструктов — стрелой смерти. Тонкий, идеально ровный конструкт без труда пробивающий любой резонансный доспех вместе со всеми щитами, влетел в поле врага… и испарился, словно его и не было.

Не собираясь сдаваться, он ударил ещё, и ещё раз. Выхватил из ножен клинок, бросившись на покусившегося на его власть наглеца. Клинок исчез, лезвие сломалось при ударе о щит, а все конструкты развеялись словно дым.

— Жаль, очень жаль. — коротко усмехнулся Генрих. — Властью, данной мне его святейшеством Папой, я принимаю правление над этим судном. Задержите хана для дальнейших переговоров.

Приказ Генриха исполнили в ту же секунду. Несколько офицеров, пусть и иностранцев, но Саин провел с ними не один год, прошел через битвы и до этого не сомневался в их преданности, окружило хана направив на него оружие, и ему ничего не оставалось как отступить.

— Полный вперед, включить фораж, всю энергию на двигатели, курс — фрегат противника. — один за другим отдавал приказы Генрих, даже не сомневаясь, что их выполнят. Тяжелый крейсер, не предназначенный для погони, взревел всеми турбинами и накренился, лишь бы поймать пару километров скорости.

Генрих даже не ставил щит, он давным-давно этого не делал и разучился пользоваться такими примитивными механизмами как конструкты. Просто, стоило ему сесть на капитанское кресло и подключиться к системам корабля, как его щит расширился, прикрывая крейсер непробиваемой броней. А спустя несколько секунд в этом смог убедиться и противник, когда полный залп с фрегата, как до этого все конструкты хана, бесследно исчезли в непробиваемой броне.

— Общий канал связи. — приказал новый капитан.

— Говорит паладин его святейшества, сиятельного Папы, Генрих Великий. — с улыбкой нескрываемого превосходства усмехнулся он. — Сдавайтесь, или будете объявлены еретиками, врагами церкви и папского престола!