Граф Булгаков. Том 2: Золотая Жила

Глава 25. Это не я!

Телефон зазвонил, прервав мой послеобеденный отдых. Лежа на диване, я серфил по волнам интернета, держа в руках смартфон. Я взглянул на верхнюю часть экрана и увидел имя княжны Омутовой. Хм?.. Что это вдруг Светлане потребовалось от скромного виконта? Снова хочет сообщить мне, какой я дурак и какая она умная?

Или хочет повторить процедуру с проникновением в её духовные потоки Отражения? Ей ведь понравилось, я знаю. Ну я в принципе не против. Благо до конца дня ещё далеко.

Я поднес телефон к уху.

— Алло, княжна? Чем понадобился? — спросил я, пытаясь скрыть любопытство в своем голосе.

— Са… Виконт, я… я не знаю, что делать, — всхлипывала Светлана, выдавая плохо связанные обрывистые фразы, — Мой отец… он… он… он…

Она разрыдалась. Я был мягко говоря в шоке. Это что там такое произошло у Омутовых, чтобы нашу княжну так пробрало?

— Эй, княжна, успокойтесь, — я сел на диване, — Сделайте глубокий вдох и расскажите мне, что случилось, — успокаивающе сказал я, пытаясь помочь ей собраться с мыслями.

Она всхлипнула, прежде чем продолжить.

— Мой отец… ему очень плохо… он болен. Он в больнице, и врачи не знают, что делать. У Гриши… у Гриши из-за волнения открылось внутреннее кровотечение… он тоже в больнице… мама с ним… Я… я не знаю, что мне делать, виконт…

Мое сердце сжалось. От, блин, ситуация. Не одного меня жизнь решила отколбасить в этот солнечный день.

— Всё понял, княжна. Просто скажите, где вы, и я сразу же приеду.

— Спа… Спасибо, виконт. Я недалеко от Центральной Московской больницы, рядом с метро. Пожалуйста, поторопитесь…

— Уже лечу, — пообещал я, накинул пальто и вышла за дверь, — Нейди, я ухожу! К ужину вернусь!

— Да нам и без вас неплохо, хозяин! — донесся из соседней комнаты голос напутствия, — Можете не возвращаться.

Я ухмыльнулся. Фразы Нейди зачастую следовало воспринимать наоборот… но это не точно.

Я ехал в больницу на метро, размышляя о сложившейся ситуации. Князь Омутов — лютый кабан, пышущий здоровьем. Мне казалось, он способен всё человечество пережить. Что там с ним такого могло произойти?

Выйдя на станции, я быстро заметил Светлану. Княжна сидела на скамейке, словно самая обычная девчонка, с поникшими видом и уткнувшись лицом в ладони. Её плечи иногда подрагивали.

— Светлана! — позвала я, подбегая к ней. Княжной прилюдно решил её не звать. На всякий случай, а то мало ли. Что-то я не вижу рядом с ней охраны.

Она подняла голову, ее глаза были красными от слез.

— Ты тут одна? Без охраны? — спросил я, подходя поближе.

— Виконт… спасибо, что пришли, — прошептала она, ее голос дрожал.

Я сел рядом с ней и обнял ее, успокаивающе провел рукой по дрожащим плечам.

— Конечно, княжна, между нами ведь дружеские узы, вы сами говорили. А друзья должны друг другу помогать. А теперь расскажите мне побольше о ситуации с вашим отцом. Может быть, я смогу чем-то помочь.

Светлана глубоко вздохнула и начала свой рассказ.

Выяснилось следующее. Вчера вечером князю Омутову неожиданно ни с того ни с сего стало плохо. Врачи рода Омутовых оказали ему всю необходимую первую помощь, но этого оказалось недостаточно. Физически князь был здоров на все сто процентов. Что-то было не в порядке с его духовными потоками, но точную причину установить так и не удалось. Что странно, ведь на род Омутовых работают одни из лучших врачей.

По мере того как Светлана говорила, её голос всё сильнее дрожал. И лишь мои ласковые прикосновения немного успокаивали девушку. Я видел страх в ее глазах, но также и проблеск надежды. Сейчас ей очень нужна поддержка.

— Я постараюсь помочь, чем могу, княжна, — успокоил я ее, утешительно похлопав по плечу девушки, — Я бы хотел взглянуть на вашего отца, с вашего позволения. Пойдем поговорим с врачами и посмотрим, что они смогут нам сказать.

— Д-да… конечно, — Света кивнула. Я крепко сжал её руку.

— Где сейчас ваш отец?

— Его госпитализировали… это здесь, недалеко… Московская центральная больница…

— Что ж… показывайте дорогу!

Мы со Светланой подошли к парадному входу Московской центральной дворянской больницы. Внушительное здание возвышалось в окружении ухоженных садов и высокой кованой ограды. Мы предъявили паспорта на пункте охраны, и нам разрешили войти.

Мы оказались в богато украшенном вестибюле, который напоминал внушительный и изысканный холл роскошного отеля. Вдоль стен стояли мягкие диваны и кресла для отдыха, играла легкая классическая музыка.

Вокруг нас сновали люди — пациенты и медицинский персонал. Я ощутил аромат цветов, свежести и чистоты.

Я огляделся по сторонам, пытаясь сориентироваться. Ну, или хотя бы найти карту. Но ничего подходящего не заметил.

— Куда идем, княжна? — спросил я Свету.

Светлана прошептала:

— Мама говорила, что папу, кажется, перевели в другую палату на верхний этаж… Я не знаю, в какую именно.

— Сейчас разберемся, — сказал я.

Мы подошли к стойке регистрации, и я спросил у женщины в черно-белой форме:

— Здравствуйте, барышня. Я виконт Александр Булгаков, а это княжна Светлана Омутова. Мы пришли к князю Омутову. Не могли бы вы сказать нам, где находится его палата?

— Здравствуйте, виконт, здравствуйте, княжна. Одну секунду… — сказала девушка.

Администратор посмотрела на экран своего компьютера и ответила:

— Князь Омутов находится в палате 1512 на пятнадцатом этаже. Вы можете воспользоваться лифтом, который находится за углом справа от вас.

— Спасибо, — сказал я, и мы направились к лифтам.

Когда мы поднимались, из стеклянных стен лифта открывался вид на роскошный интерьер больницы. Плюшевые кресла, большие хрустальные люстры… стены украшали красивые картины. Эта обстановка была далека от типичной стерильной больничной обстановки.

Дорого, богато. Дворянство-с…

Поднявшись на пятнадцатый этаж, мы прошли по указателям в палату 1512. Вокруг не было ни души — словно весь этаж зарезервировали чисто под нужны рода Омутовых. А всех остальных куда-то перевели.

Лишь подойдя к палате 1512 мы заметили группу суровых мужчин в костюмах, стоявших у входа. Судя по всему, они были из службы безопасности семьи Омутовых.

Один из охранников шагнул вперед, преграждая нам путь.

— Кто вы такие и что у вас здесь за дело? — потребовал он.

С ним поравнялся другой охранник и похлопал его по плечу.

— Ты что, сдурел? Перед тобой сама княжна, — он повернулся к Светлане, — Простите великодушно, княжна, он у нас новенький.

— Простите великодушно, княжна, не признал, — повинился новенький. И тут же бросил подозревающий взгляд в мою сторону.

Света отрешенно кивнула.

— Всё в порядке, — сказала она, — Мы пришли повидать отца.

Я представился:

— Виконт Александр Булгаков. Сопровождаю княжну.

— Мы должны обыскать вас, — охранники всё ещё хмуро смотрели на меня.

— Ему можно доверять, — вмешалась Светлана, — Это тот самый Булгаков, он дважды спас меня.

Трижды, если считать битву с Катей-Морганой, подумал я. Но вслух поправлять не стал.

— Простите, княжна, таков порядок, — сказал охранник.

— Без проблем, — я кивнул, — Порядок, так порядок.

Охранники тщательно обыскали меня. Забрали телефон, ключи и некоторые мелкие предметы. Надеюсь, вернут. Я верю в честное имя рода Омутовых.

— Очень хорошо, — сказал охранник, отступая в сторону, — Прошу, виконт.

Мы вошли в тускло освещенную комнату. На широкой медицинской кровати лежал князь Омутов, подключенный к различным аппаратам. Тихий писк медицинских устройств наполнял воздух. В данной ситуации эти звуки казались зловещими.

Князь Омутов неподвижно лежал на больничной койке, его лицо выглядело бледным и исхудавшим. Некогда сильный и гордый князь выглядел бледной тенью себя прежнего. Его дыхание было затруднено. Различные аппараты и трубки, облепившие Омутова, только подчеркивали его подвешенное состояние.

Светлана протянула руку и осторожно взяла отца за руку.

— Папа, это я, Света. Я здесь с Са… виконтом Булгаковым.

Мне показалось, что веки князя как будто на мгновение дернулись. Хотя ситуация оставалась мрачной, крепкая связь между Светланой и ее отцом была очевидна.

За нашими спинами внезапно скрипнула входная дверь. Мы обернулись.

В палату быстро вошел врач в белом халате, яростно делающий записи в маленьком блокноте. Он поднял голову, его глаза сузились, когда он заметил нас.

— Кто вы? — раздраженно спросил он, — Вход только для членов семьи.

Светлана шагнула вперед, ее голос был тверд.

— Я Светлана, дочь князя Омутова.

Поведение доктора мгновенно изменилось, его раздраженный взгляд стал сочувствующим и даже немного виноватым.

— Ах, мои извинения, сударыня Омутова. Я доктор Козлов, дежурный лечащий врач.

— Рада знакомству, — Светлана указал на меня, — Это виконт Булгаков, мой сопровождающий.

Доктор Козлов вздохнул, закрывая свой блокнот.

— Ваш отец находится в очень тяжелом состоянии. Мы полагаем, что он был отравлен сильнодействующим веществом, которое, похоже, содержит в себе неизвестный духовный элемент.

Глаза Светланы расширились от страха, и она умоляюще посмотрела на меня. Я как бы невзначай подмигнул ей, и отвернулся к окну.

Света поняла меня правильно.

— Доктор, что значит неизвестный? — спросила княжна у Козлова.

— Мы провели ряд комплексный исследований, пытаясь установить его природу, но…

Пока они разговаривали, я шагнул ближе к бессознательному князю, стараясь не привлекать внимания доктора. Молча я протянул щупальца Отражения под одеяло и осторожно воткнул их кончики в мускулистую руку князя. Пора просканировать тело Омутова на наличие признаков таинственного яда. Ну или чем его свалили с ног?

— Концентрация очень высокая, — продолжал говорить Козлов, — Такая доза мгновенно убила бы слона…

— А мой отец?

— Ну, ему как видите, сильно поплохело… Здоровье князя Омутова поистине богатырское.

Когда мои Отражения проникли глубже, я почувствовал в его духовных потоках присутствие яда — довольно агрессивной духовной энергии. Оно не было похоже ни на что, с чем я когда-либо сталкивался раньше. Если ничего не сделать, эта штука может поглотить жизненную силу князя. Нужно действовать быстро, если я хочу спасти его.

Но Омутов, конечно, зверюга. Как он вообще в живых остается после такого?

Светлана всё ещё разговаривала с доктором Козловым, ее голос едва был громче шепота.

— Есть ли надежда, доктор?

Доктор печально покачал головой.

— Мы делаем все возможное, но этот духовный яд не похож ни на что, что мы когда-либо видели. Пока что нужно дождаться результатов анализов… Неправильное лечение грозит лишь усугубить ситуацию…

Я продолжал осматривать князя, ища слабые места в соединениях яда. Это напоминало обезвреживание часового механизма бомбы — перекусывание неправильного провода грозило детонацией. Однако возросшая вычислительная мощь воплощенного отражения позволяла действовать максимально эффективно. Постепенно я отделял враждебную энергию от князя.

И тут доктор Козлов перевел взгляд в мою сторону. Пару секунд он смотрел на меня, а потом нахмурился. Даже открыл рот, чтобы что-то сказать.

— Доктор, — спросила Светлана, снова завладев его вниманием. Ее голос слегка дрогнул, — Как дела у моего брата? Я слышала, что у него было внутреннее кровотечение.

Доктор Козлов, на мгновение отвлекшись от меня, успокоил ее:

— Состояние вашего брата сейчас стабильное. Кровотечение остановлено, и его жизни ничего не угрожает. Сотрудники нашей больницы внимательно следят за ним.

Светлана кивнула, ее глаза все еще были полны беспокойства. Тем временем я сосредоточился на задаче — начал осторожно извлекать яд из тела князя. Процесс был сложным и требовал полной концентрации. Но я чувствовал, что на пути к успеху — злая энергия медленно медленно покидала духовные потоки Павла Александровича.

По мере того как я продолжал вытягивать яд, дыхание князя Омутова становилось более мягким и размеренным. Мертвецкая бледность постепенно сходила с его лица, сменяясь легким румянцем.

Я улыбнулся, чувствуя, что на правильном пути. Однако в тоже время нагрузка на меня возросла — мое Отражение теперь удерживало в себе изрядную долю яда.

А просто так выпустить этот яд в комнату нельзя — Света и Козлов могут пострадать. Штука крайне токсичная.

Наконец, последние остатки темной энергии были удалены из тела князя. Омутов, не приходя в себя, глубоко вздохнул, чем вызвал пристальное внимание Светы и Козлова.

Что ж… князь теперь был вне опасности. Его богатырское здоровье позволит ему быстро восстановиться. Однако теперь я столкнулся с новой проблемой — яд все еще оставался в моём Отражение. Я ощутил подступающие слабость и тошноту.

— Э-э-э… ы-ы-ы… Мне… мне нужно в туалет, — запинаясь, произнес я, пытаясь сохранить самообладание под пристальным взглядом доктора Козлова. Света смотрела на меня обеспокоенно. Я жестом показал ей, что всё ок.

Они с Козловым обменялись недоумевающими взглядами. Но никто не усомнился в моей внезапной жажде уединения.

Выйдя из палаты, я обратился к охранникам.

— Не подскажете, где здесь туалет? — спросил я.

— В конце коридора, — один указал направление.

Я поспешил по коридору, отчаянно пытаясь не расплескать яд. Он действительно был чертовски токсичным. Тут не только бы слон слег, но и целое стадо. Ну или один князь Омутов.

Ощущение было такое, словно я воздерживался от походов в толчок как минимум неделю. При этом каждый день высаживал в одиночку ящик пива.

Спотыкаясь я вошел в туалет, сверкающий и безупречный, как всё в больнице для аристо. Я тяжело прислонился к раковине, ощущая, как Отражение внутри меня корчится от боли. Яд, подобно живой, дышащей сущности, угрожал поглотить меня изнутри.

Если я сейчас ничего не сделаю, то скоро впаду в овощное состояние, как князь.

— Буэ-э-э… — не выдержав, я сблеванул весь обед прямо в раковину. Ух-х-х… не донес.

Главное, не говорить об этом Нейди.

С каждой секундой яд становился все сильнее, и я чувствовал, что мои силы иссякают. Надо действовать быстро, если хочу выжить. Глядя на свое отражение в зеркале, я понял, что битва только началась.

Двинувшись на поиски священного белоснежного мраморного алтаря, я внезапно услышал веселый свист, доносившийся из соседней кабинки. Бросив взгляд в щель слегка приоткрытой двери, я увидел маленького человечка — карлика — одетого в синий джинсовый костюм. Он стоял прямо на сиденье унитаза и невозмутимо занимался своими делами, насвистывая веселую мелодию. Свою голову с модной стрижкой запрокинул назад.

Занятный персонаж… кто он такой? Тоже кто-то из людей Омутова? Ладно, пофиг.

Уже забыв о карлике, я вошел в кабинку и закрыл дверь. Мое Отражение-кошкодевочка отделилась от меня и зависла над унитазом. Она выглядела ужасно — сменила цвет на бледно-розовый, ее волосы и щупальца обвисли. Её щеки были сильно раздуты, как пузыри, обеими руками она зажимала рот. Живот Отражения раздулся и округлился, как будто она съела слоненка в один присест. Или находилась на девятом месяце беременности. Тройней.

Действовать нужно быстро.

— Выпускай яд… — шепотом приказал я, указав на толчок, — Принесем жертву белому мраморному алтарю…

Ее волосы слились в щупальца, на конце каждого появилось отверстие, похожее на раструб. С гортанным звуком «буэ-э-э» щупальца выпустили в унитаз струи густой черной жидкости, похожую на мазут. Это и был яд, принявший материальную форму. По мере выхода яда, живот и щёки Отражения постепенно уменьшались до нормального размера. Цвет её тела возвращал свой насыщенный розовый оттенок.

Этот оркестр не остался незамеченным нашим насвистывающим соседом. Карлик, явно встревоженный суматохой, окликнул меня из-за перегородки.

— Эй, приятель! Ты там в порядке? Тебе нужна помощь? — спросил он, его голос был полон любопытства и сочувствия.

— Я в порядке, спасибо, — ответил я, стараясь говорить как можно более непринужденно. Но это было не так просто в сложившихся обстоятельствах. Напряженный голос мне, кажется, выдавал.

— Уверен? — продолжал карлик. Кажется, он мне не поверил.

Я еще раз заверил его, что со мной все в порядке. Он, похоже, принял мой ответ, хотя его любопытство чувствовалось чуть ли не на физическом уровне.

Когда последние остатки яда исчезли в унитазе, я вздохнул с облегчением. Мое Отражение было в безопасности. Мне удалось вывести опасное вещество из ее тела, не привлекая к себе лишнего внимания.

— Ня?.. — Отражение с уставшей, но довольной моськой посмотрела на меня. Её щупальца снова разделились на волосы.

— Иди, обниму, — ласково прошептал я.

Она с тихим мурчанием бросилась в мои объятия. Мы крепко обнялись, я почувствовал пушистое прикосновения её уха к моей щеке. А ещё ощутил напор двух упругих холмиков в районе груди… хм… красивая она у меня, да, эта новая версия Отражения, красивая, очень даже.

Может быть пора выбрать ей новое имя? Хм… Надо подумать. Я так-то мастер выдумывать оригинальные имена. Ну там… например… Кошечка… Розовая… э-э-э… Пушистая Лапка… Мокрый Носик… э-э-э… Ладно, вернусь к этому позже.

Вместе мы справились с трудной задачей. Но я не мог избавиться от парадоксального ощущения, что наши неприятности еще далеко не закончились. Наверное, надо просто немного успокоиться.

Придя в себя, я вышел из кабинки, оставив все еще посвистывающего карлика наедине с самим собой. Я направился к раковине — вымыть руки.

Конечно, в толчок эту ядовитую дрянь сливать была тоже не самая лучшая идея. Но всё же лучше, чем выпускать в помещении. В любом случае внутри себя держать яд я долго не мог, это было слишком опасно.

У подобных агрессивных соединений есть одна слабость — они хорошо себя чувствуют только внутри человеческих духовных потоков. Это для них любимая среда. А на открытом воздухе или в водопроводе они довольно быстро саморазрушаются.

Подойдя к раковине, я протянул руки к крану и подвигал ими под датчиком. Мне в ладонь упала пригоршня жидкого мыла, а затем из крана вырвалась тугая струя воды. Высокотехнологично.

Вымыв руки и подняв глаза на зеркало, я внезапно увидел в нём кое-что очень странное. В отражении стены за моей спиной появилась огромная красная надпись. Хотя я был уверен, что пару секунд назад её там точно не было. Её грубые неровные очертания намекали, что её чертили пальцем. То ли красной краской, то ли вишневым вареньем. А может быть даже…

«Оно хочет есть», — гласила надпись.

Я обернулся и посмотрел на стену. Там было пусто. Никаких надписей.

Я снова посмотрел на зеркало. Отражение странной надписи пропало. Как будто его и не было. Стена как стена.

У меня что, глюки?

…дикий грохот со стороны кабинок и испуганный крик карлика прервал мои размышления. Я резко развернулся в ту сторону… и увидел летящие в меня перегородки от кабинок. На огромной скорости, словно их отбросило взрывом.

— Н-н-на! Ня-а-а! — Отражение само вылетело вперед и парой мощных ударов превратило их в щепки. Взмахнув пушистым хвостиком, она провела им по моему подбородку, словно намекая — я здесь, я рядом.

Мимо меня с воплем пролетел карлик, Отражение едва успело поймать его щупальцами, погасив мощный импульс. А то ещё чего доброго расшибся бы от стену. Скорость он набрал приличную.

— Это не я, клянусь, — сказал он, глядя на меня ошалелыми глазами.

Я перевел взгляд на кабинки. Точнее, на то, что от них осталось. Перегородки и унитазы как будто разворотило мощным взрывом. На полу валялись обломки, в воздухе клубилась серая дымка.

Но один унитаз почему-то уцелел, хотя его и расколола трещина, почти до самого пола. Это был тот самый, куда я отправил весь яд. Внутри него что-то кипело и клокотало…