Граф Брюс (Кочевник#1)

.40

Деньги, как оказалось, решают далеко не все вопросы. Это я понял, едва мы с Настей Строевой начали заниматься организацией нашего маленького бизнеса. Казалось бы, что сложного-то? Средства есть, идея тоже. Остались чисто технические вопросы: снять помещение, закупиться мебелью, нанять немногочисленный персонал, провести его обучение и дать рекламу новой клиники на нескольких специализированных порталах в сети.

Но тут выяснилось, что если я хочу назвать клинику именно лечебным учреждением, то нужно получить медицинскую лицензию. Для этого учредителю необязательно иметь диплом врача, но в штате всё равно должны присутствовать люди, у которых такой документ имеется. Другими словами, у клиники должен быть хотя бы главный врач. А найти такового оказалось совсем непросто.

Тоже вроде небольшая проблема. На рынке труда квалифицированных медиков было полно. Но все они, стоило только начать собеседование, очень быстро отваливались. И вовсе не потому, что школьник предлагал им маленькую зарплату. Или оттого, что работать предстояло на человека, который ещё аттестат о полном образовании не получил.

Нет, причины были более прозаические. Стоило только начать обсуждать профиль нашего учреждения, а именно то, как мы собираемся лечить людей, как у всех кандидатов находились какие-нибудь отговорки.

Лишь один соискатель, молодой доктор по фамилии Атаманов, напрямую сказал, что именно ему не нравится.

— Это, господин граф, слишком уж похоже на шарлатанство, — почтительно, несмотря на разницу в возрасте (он был старше меня лет на десять), но тем не менее твёрдо, сказал он. — Участвовать в подобном для настоящего врача равнозначно уничтожению собственной карьеры.

Об этом я, честно говоря, даже не подумал. На первый взгляд — ну что такого! По-разному можно лечить людей. Медикаментами, лечебной физкультурой, хирургическим вмешательством. Чем иглоукалывание-то не угодило?

Но при ближайшем рассмотрении — после откровения Атаманова пришлось немного зарыться в историю вопроса — что именно акупунктура в Российской империи в здешней официальной медицине, считается чем-то вроде бабкиных наговоров. Деревенскими методами, которым нет места при серьёзном подходе лечения болезней.

Они практиковались, да. У тех же ниппонцев, что уже двести лет жили с русскими бок о бок, имелись свои традиции, строго говоря, не слишком отличающиеся от ханьских. Однако практиковались они в основном в собственной среде. У старых мастеров, передававших свои навыки от учителя к ученику. Но так и не выйдя на нужный уровень.

Почему так — это я тоже понял, пусть и не сразу. По политическим причинам. Наша страна с Поднебесной жила в состоянии необъявленной войны последние лет двести пятьдесят, как только границами соприкоснулась. И поэтому всё, что было связано с ханьцами, считалось если не вредным, то точно не заслуживающим серьёзного отношения.

Поэтому заниматься акупунктурой было можно. Никаких запретов на сей счёт не существовало. Но где-то на уровне косметических процедур, вроде омолаживающего массажа лица. Серьёзные врачи, получившие диплом и рассчитывавшие на медицинскую карьеру, связываться с ней не хотели. Также считали и пациенты. Мышцы там во время массажа расслабить, зажим снять — еще куда ни шло. Но не более того.

— Назови это не лечебницей, а тем же домом призрения. На него же не нужно медицинской лицензии, — предложила выход из ситуации Настя. — Беднякам, которые себе не могут позволить дорогое лечение, какая разница?

В этом тоже была логика, вот только мне, по понятным причинам, она не подходила. Да, безнадёжные, отвергнутые официальной медициной к нам пойдут — людям, стоящим у грани свойственно надеяться даже на не особо внушающие доверия методы. Но это же значило, что подходящих для переселения реципиентов среди них будет исчезающе мало. Либо очень старые, либо калеки.

Выход нашёлся там, где я и не ждал. В лице Ринко, которая наблюдала за моими страданиями и в какой-то момент решила вмешаться. О том, что я затеял, она уже много выслушала, но до сих пор с советами или предложениями не лезла.

— Есть у меня один старый знакомый, — сказала она. — Практику уже оставил по возрасту, но когда-то был неплохим военным хирургом. И редкостным красавчиком! Давай я напишу ему письмо, а ты ему передашь. Может, его и устроят твои условия.

Сама она с ним встречаться отказалась. Мол, помнит его молодым и энергичным парнем, а увидеть придётся старика. Живущей очень долго кицунэ это, как оказалось, неприятно.

В результате через пару дней я уже принимал в одном из кабинетов, что сняла Строева в крупном деловом центре, пожилого мужчину интеллигентного вида. Хотя какого, нафиг, пожилого! Разумовский Андрей Дмитриевич был реально старым человеком. Точно за восемьдесят.

Несмотря на возраст, спину он держал ровно, говорил чётко, а глаза из-под толстых линз очков смотрели удивительно твёрдо. И да, пожалуй, при определённом воображении, можно было представить его очень интересным для женщин молодым человеком.

Представившись, старомодно сняв шляпу, он сразу же произнёс.

— Можете всецело рассчитывать на мою поддержку, господин граф!

— Даже не спросите, в чём именно она будет заключаться? — удивился я.

— Если это нужно Рин-рин, то это не имеет значения! — тепло улыбнулся он.

Мне пришлось удерживать на лице вежливую маску, чтобы не дать проступить выражению полного обалдения. Великое Древо, да он всё ещё влюблён в лису! Только этим можно объяснить его готовность вписаться в любой блудняк, и подобное мечтательное выражение лица.

Вот же… Ринко! Теперь стало ещё лучше понятно, почему она не захотела встречаться со своим — в этом я уже не сомневался — бывшим любовником. Не просто из сожалений о том, как быстро стареют люди. Нет, она не хотела смотреть на то, как изменился человек, которого она знала молодым и полным сил. И выслушивать от древней развалины пылкие слова, подходящие молодости.

— Что же, это приятно слышать, — нейтральным тоном сказал я. И сжато выдал ему суть работы клиники, куда нанимал его главным врачом. Ту версию, в которой лечение безнадёжных больных должно было осуществляться по «древней методике ханьских лекарей».

— Ха, так хвостатая проказница решила снова немного заработать? — хохотнул старик. — Что же, на этот раз она хоть немного озаботится прикрытием!

Я округлил глаза в удивлении.

— Что вы имеет в виду, Андрей Дмитриевич?

— Не в обиду вам будет сказано, молодой человек, — продолжая улыбаться, сказал Разумовский. — Но вся эта легенда с ханьской акупунктурой не выдерживает никакой критики. По крайней мере, в глазах врача с практикой в несколько десятилетий. Не скажу, что хитрость легко раскусит любой медик, но мне доводилось работать с ханьскими и ниппонскими мастерами иглоукалывания. И я могу с уверенностью сказать, что иглы не лечат те заболевания, от которых отказалась официальная медицина.

Вот тебе на! Прислала лиса помощника, а он весь нагнанный мной туман одним выдохом сдул.

— Тем не менее вы согласны в этом участвовать? — осторожно уточнил я. — Не веря в это?

— Ну, конечно же! Это ведь нужно Рин-рин!

Разговорившись с этим догадливым стариком, я выяснил довольно много интересного о моей телохранительнице. Оказывается, в прошлом она уже занималась целительской деятельностью. И в самом деле излечивала даже безнадёжных больных. А Разумовский, кроме того, что был её любовником в те времена, ещё и выступал её помощником.

— В те годы я был молод и желал разгадать секреты методов ёкаев из Ниппона. — говорил он. — Рин-рин предупреждала, что у меня ничего не выйдет, мол, это родовые техники, абсолютно бесполезные для непосвящённых. Но я ещё был и ужасно упрям!

Секрет ему разгадать удалось, но вот повторить и вписать своё имя в легенды российской медицины — нет. Кицунэ оказалась права — они подходили только для ёкаев. И были хоть и действенными, но весьма жестокими.

— Чтобы один человек смог получить надежду на спасение, второй должен был умереть, — поведал он. — Племя Рин-рин мастерски управлялось с внутренней энергией, собственной и других людей. Вы ведь слышали об этой их таинственной ки? Вот ею-то они и лечат. Кажется настоящим волшебством, но при этом вполне укладывается в наше сегодняшнее понимание физики. Другими словами, ёкаи не берут ки из ниоткуда. Лишь перераспределяют. Одни их пациенты, в результате исцеляются, другие же — умирают. Вот и весь секрет её чудесных методов.

По мнению Разумовского, сейчас лиса именно этим и собиралась заняться. В очередной раз. Примерно раз в полвека она открывала частную практику, брала богатых пациентов и исцеляла их. А потом на полученные средства безбедно жила.

А меня старый хирург счёл не более чем прикрытием. Как и себя. Мол, времена изменились, на одних чудесных обещаниях далеко не уедешь. Вот и понадобился меценат (вероятно всего, без памяти влюблённый в красавицу-кицунэ), который откроет клинику, и старый, никому не интересный уже врач, который предоставит свой медицинский диплом.

При этом, против подобного подхода он совсем не возражал. Методы лисы и тогда считал оправданными — для человека с большим личным кладбищем он прекрасно понимал, что пятидесятипроцентное исцеление безнадёжных больных, это очень и очень хорошие цифры. Меня за соперника не держал: «Помилуйте, юноша, в моем-то возрасте!» Для себя же желал лишь одного — участвуя в очередной авантюре лисы, увидеть её ещё раз. Хотя бы издали.

— Что же, тогда вы приняты, Андрей Дмитриевич! — протянул я ему руку. — Рад видеть вас в своей команде.

Про себя же подумал, что сущности плодятся, как местные говорят, словно грибы после хорошего дождя. Это было уже третья версия, объясняющая мою деятельность на ниве лечения людей. Строева верила в акупунктуру, Тайная Канцелярия в лице Баруха Моисеевича — в чудеса, а Разумовский видел в ней лишь средство одной хвостатой чаровницы, которыми она собиралась обеспечить себя материально на следующие полвека.

Если так пойдёт и дальше, то придётся записывать, что и кому я говорил. Чтобы не запутаться.

Однако рассказ престарелого врача был мне интересен ещё одним важным аспектом. А именно тем, что Ринко, оказывается, могла заниматься целительством. Тёмным целительством, если быть точным. Я сам этот термин придумал, ведь исцеляя одного человека, моя подруга убивала другого.

Не сказать, что совсем уж новая информация о моей телохранительнице. Что-то подобное я уже предполагал — с того момента, когда девушка отругала нерадивого ученика, случайно устроившего перетекание ки от одного человека к другому. Сказала, что это слишком сложная и высокоранговая техника для моего уровня развития. Логично предположить, что уж она-то ею владела.

Но что гораздо важнее, азами этого метода владел и я сам. Когда сформировал диагностический щуп и направил его за пределы собственного энергетического тела, я как раз и сделал на этом пути первый шаг. А второй — с Догуляем. Убедив бывшего профсоюзного босса в том, что могу остановить его сердце щелчком пальцев.

Это значило, что я смогу и сам стать «тёмным лекарем», как лиса. Очень серьёзный аргумент для того, кто собирается открывать клинику для неизлечимых больных. Понятно, что рост навыка произойдёт нескоро, и потребует непростого развития. Но ведь каждый путь начинается с первого шага!

Весь путь до дома я думал о том, какие возможности откроются мне, если удастся овладеть техникой перераспределения жизненной энергии. Сколько должников в знатных семействах можно наплодить с её помощью! Это даже не вопрос денег — услуги стоят гораздо дороже. Здесь попросить подпись поставить, тут выдать разрешение, а там — закрыть глаза на странности. Золотое дно!

Насколько мне было известно, никто из других Кочевников до такого уровня не смог подняться. Но тут, похоже, сработала совокупность множества факторов. Уже имеющиеся основы биокинеза, пусть и развивавшегося в нашем родном обществе в совершенно ином направлении. Тело одарённого, с уже подготовленными энергетическими каналами, способным направлять конструкты вовне. И наставничество кицунэ, оперирующей ки.

Ну и я, конечно — фактор в виде моей уникальной личности тоже нельзя сбрасывать со счетов. Талантливый, скромный и трудолюбивый. Да-да!

Дома, пересказав разговор с Разумовским, попросил Ринко учить меня. Мол, помнишь, у меня тот диагностический щуп получился, за который ты меня потом отругала? Вот, значит предрасположенность к этому виду магии у меня есть. А раз я клинику решил открыть, то развиваться в качестве лекаря — естественный вариант!

К моему удивлению, согласие я получил легко. И даже заверения в том, что у меня непременно получится. Правда, тут же был опущен с небес на землю. По словам девушки, на то, чтобы овладеть техникой, у неё ушли десятилетия.

— Около полувека, если быть точной, — с трудом сдерживая смех, сообщила она. Похоже, моё выражение лица её сильно позабавило. — Самое сложное — это научиться строить каналы, по которым ки пойдёт вне человеческих тел. Управлять ки внутри — это ерунда! При развитых меридианах это совсем несложно. А вот снаружи! Просто, чтобы ты понимал — в процессе передачи тебе нужно создать что-то вроде устойчивой копии своих каналов, но вне тела. Они должны быть не просто связаны с энергетическими телами донора и пациента, но и быть достаточно устойчивыми, чтобы выдержать ток ки.

— А если они разрушатся в процессе? — в моменте я представил себе свою собеседницу, которая оперирует такими вот невидимыми энергетическими тентаклями. — Ну, эти каналы?

— Оба умрут. От истощения или от избытка ки. И ты тоже можешь, ведь будешь с ними связан, как насос.

Ну, отлично, просто! Только я размечтался, как лиса меня мордой об пол — хрясь! Десятки лет обучения и риск отдать концы при лечении! Нет, это не то, на что я рассчитывал!

При этом я понимал, что она совсем не шутит, говоря о сложности построения каналов, по которым нужно перегонять ки. Ведь, по сути, если абстрагироваться от всех этих меридианов и тока ки, она описывала что-то вроде управления молнии. Разница электрических потенциалов, которая при определённых условиях становится достаточно большой, чтобы преодолеть сопротивление воздуха, в результате чего возникает пробой.

С другой стороны, что такое заклинания, которыми оперирует любой маг, хоть земли, хоть воздуха? Те же самые каналы, по которым движется энергия! А их я строить умею, пусть и не на должном для лечения уровне. Так может это всё займёт меньше пятидесяти лет, а?

— Но учить будешь? — уточнил я, сделав эти выводы.

— Да. Если ты готов учиться. — усмехнулась девушка.

В результате мы провели за совместными тренировками ещё дольше, чем обычно. И разошлись по постелям ближе к полуночи. Запуганный лисой Догуляй, из которого она пообещала сделать идеального слугу благородного, трижды приходил с напитками и закусками. Было забавно наблюдать, как он вздрагивает каждый раз, когда к нему обращается юная с виду девушка.

Уний тоже не бездельничал, попутно осваивая мыслепередачу. Пока выходило со скрипом, но он не сдавался. Формулировал едкие комментарии о нашем новом соседе и отправлял мне. А потом довольно «смеялся» — то есть раскрывал пасть на всю ширину и вываливал язык.

Не сказать, что у меня на тренировках всё получалось. Но всё же, понимание принципа помогало. И я старательно пытался срастить сразу целых три направления «магии»: своё домашнее, приобретённое здесь управление стихией и биокинез племени ёкаев.

В результате вымотался и школу чуть не проспал. Пришлось хватать завтрак с собой и бежать со всех ног. Вместе с Ринко, которая явно из солидарности провалялась в постели до последней минуты. Еле успели до первого звонка. Тяжело дыша и улыбаясь друг другу, как два дурака, уселись за парту и услышали, как внизу, на первом этаже, начали рваться петарды.

До меня секунды только через три-четыре дошло, что вовсе это не шутихи, которые иногда притаскивали младшие классы, а автоматные очереди. В школе!

— Народ, внизу стрельба! — похоже, я был единственным, кто опознал звуки стрельбы, остальные просто не имели подобного опыта. — Нужно забаррикадировать вход!

Кричал это уже на бегу, направляясь к дверям. Но не успел добежать до них какие-то пары метров. Распахнув обе створки ударом ноги, в класс вошёл вооружённый мужчина, лицо которого было спрятано под вязаной чёрной маской.

— Всем оставаться на местах! — проорал он.

И видимо, чтобы мы поняли всю серьёзность его слов, выдал короткую очередь из автомата в потолок.