Готорн

Прежде чем я успела подумать об этом, я взмахнула крыльями и полетела на него, но он соскочил с вагона, унося Дейзи, и приземлился на следующий. Я полетела за ним, уверенная, что смогу лететь быстрее, чем он прыгнет, но его ноги были словно сделаны из резины. Каждый раз, когда он приземлялся на крышу поезда, он снова вскакивал, как фигурка, выскакивающая из коробки. И поезд уже заканчивался. Если он спрыгнет на землю вместе с Дейзи, она может пострадать. Он был на последнем вагоне и не сдавался. Добравшись до края последнего вагона, он оглянулся, захихикал, а потом толкнул Дейзи через край.

Я закричала и нырнула за ней, но её схватили прежде, чем я успела поймать её. Посчитав, что это ещё один приспешник ван Друда, я бросилась прямо на существо и налетела на Марлина. Мы все упали на землю, кувыркаясь по колючей земле. Мы остановились на вересковом поле. Крылатая фигура приземлилась рядом со мной и заглянула мне в лицо.

— Ты в порядке? — спросил Рэйвен.

— В порядке, — сказала я, похлопывая себя по юбке и натягивая её на колени.

Дейзи с трудом поднималась на ноги.

— Я за ним, — сказал Рэйвен Марлину. — Перенеси девочек обратно в поезд.

— Я сама могу вернуть нас на поезд, — сказала я, взъерошивая крылья, чтобы убедиться, что не сломала ни одного пера.

Несколько двигались шатаясь, но в остальном мои крылья ощущались невредимыми.

— Хорошо, — сказала Рэйвен. — Тогда возьми Дейзи. Мы с Марлином будем преследовать этого демона.

Но Марлин настоял на том, чтобы проследить, как мы вернёмся в поезд, и мне повезло, потому что я потеряла столько перьев, что вовсе не смогла нормально летать. Если бы поезд не остановился на станции, мы бы никогда его не догнали. Сэм и Агнес стояли на платформе. Мистер Беллоуз ходил взад и вперёд.

— Хвала колоколам! — выругался он, увидев нас. — Я боялся, что вас всех убьют. С тобой все в порядке, Дейзи? Этот монстр причинил тебе боль?

Дейзи, которая с тех пор как мы приземлились в вереске, отважно шла впереди, вдруг разрыдалась и бросилась в объятия мистера Беллоуза. Агнес обняла меня, а Сэм схватил Марлина за руку и наклонился, чтобы что-то прошептать ему на ухо.

— Что вы имеете в виду? — потребовал Марлин, отстраняясь от Сэма и глядя на остальных. — Где она?

— Так и есть, — сказал мистер Беллоуз, печально глядя на нас с Дейзи. — Мы ничего не знаем. Когда мы вернулись в купе, её уже там не было. Мы обыскали весь поезд. Мы даже надеялись, что она с тобой, но очевидно, что это не так. Боюсь, что Джек-прыгун отвлекал нас.

— Зачем? — вскрикнула я, хотя уже догадывалась.

— Для настоящего похищения, — сказала Агнес, сжимая мою руку. — Хелен пропала.

ГЛАВА 14

— Он не мог уйти далеко с ней, — сказал Марлин. — Я полечу над сельской местностью…

— А мы наймём карету и обыщем окрестные деревни, — высказалась Агнес.

— Мы пойдём с вами, — сказала Дейзи.

Агнес покачала головой.

— Вы двое должны поехать в Готорн, а вы, Руперт, должны отправиться с ними. Нам надо выяснить, что там происходит и отыскать сосуд. Как только мы найдём Хелен, мы передадим вам весточку с Марлином и Рэйвеном.

А если они её не найдут?

Я не могла озвучить это опасение, да и времени не было на спор о том, кто куда должен поехать. Прозвучал свисток поезда. Я повернулась к Дейзи.

— Если бы Хелен была здесь, она бы хотела, чтобы мы отправились в Готорн и выяснили, что случилось с Натаном.

Мне показалось, что я увидела, как Марлин вздрогнул, но он стиснул челюсть и решительно заговорил.

— Именно. Вы трое продолжайте путь. Я пошлю Рэйвена, как только мы что-нибудь узнаем.

А затем он взлетел, взмахнув крыльями и подняв пыль на пустынной железнодорожной платформе.

Сэм вернулся в поезд за багажом, а Агнес заставила мистера Беллоуза пообещать присмотреть за мной и Дейзи.

— Миссис Холл не понравится, что я оставила их, — обеспокоилась она.

— Бабушка поймёт, что вы выполняли свой долг перед Орденом. Найдите Хелен… — мой голос дрогнул, и мне пришлось прикусить губу, чтобы не заплакать. — Мы найдём сосуд.

Кондуктор снова свистнул в предупреждающий свисток, и мистер Беллоуз проводил нас с Дейзи обратно в поезд. Мы повернулись и стали наблюдать, как Сэм и Агнес уходят в безмолвный рассвет. Желтое перо в шляпке Агнес покачивалось.

— Они найдут её, — сказала Дейзи, сжимая мою руку. — Марлин не успокоится, пока не сделает это.

Я кивнула, горло слишком болело, чтобы вымолвить слова. Я знала, что Дейзи права. Марлин не успокоится, пока не найдёт Хелен, но, следуя за мистером Беллоузом и Дейзи в наше купе, я не могла отделаться от ощущения, что храбрая команда, с которой мы начали, к сожалению, уменьшилась, и именно этого хотел ван Друд.

В Эдинбурге нам пришлось пересесть на поезд до Бордерс.

— Вам двоим надо немного поспать, — приказал мистер Беллоуз, когда мы устроились в новом купе. — Я буду стоять на страже.

Он сидел прямо напротив нас, настороженный и встревоженный, положив одну руку на рукоятку кинжала, а другой сжимая подлокотник, готовый прыгнуть на любого незваного гостя из коридора или окна. Я знала, что он винил себя за то, что уснул, когда Джек-попрыгун схватил Дейзи. Так же, как я винила себя за то, что оставила Хелен.

— Я не могу уснуть, зная, что Хелен в руках ван Друда, — сказала Дейзи.

Но через несколько минут она сползла мне на плечо и засопела. Я улыбнулась мистеру Беллоузу, и его жёсткие челюстные мышцы расслабились на миллиметр, а затем снова напряглись. Я вздохнула и выглянула в окно, намереваясь на этот раз понаблюдать. Я смотрела на почерневшие каменные здания и мощёные булыжником улицы Эдинбурга, потом мы проезжали мимо холмов, усыпанных жёлтыми цветами. Я спросила мистера Беллоуза, что это за цветы, надеясь отвлечь его, призвав его ботанические знания, но он лишь сказал «утёсник» и погрузился в тишину, каменную, как улицы и дома Эдинбурга.

Мы миновали склоны холмов, покрытые жёлтым утёсником, и поля, усеянные овцами, фермы и маленькие деревушки с мощёными улочками и небольшими белыми коттеджами. Утренний туман рассеялся благодаря короткому проблеску солнца, который был погашен сильной грозой, которая надвигалась на нас по багровому болоту как разъярённый бык, и затем обрушилась на поезд. Дождливый день ослабил мою решимость бодрствовать. Должно быть, я заснула, потому что, когда я снова открыла глаза, небо очистилось до блестящей лаванды, раскинувшейся по скалистому горному ландшафту. Я взглянула на мистера Беллоуза, и он сидел в точно такой же настороженной позе. Только лишь его лицо немного смягчилось, когда он посмотрел на пейзаж.

— Видишь эту груду камней вдалеке? — сказал он, указывая в окно. Я вытянула шею, чтобы посмотреть, и увидела одинокую башню, торчавшую из скалистого хребта: — Это Дантуат. Это…

— Брох⁶, — пробормотала Дейзи. — Я помню из вашей лекции о железном веке. Брохи — это форты железного века. Дантуат означает Северный Форт.

— Неизменная моя самая внимательная ученица, — сказал мистер Беллоуз, улыбнувшись впервые за двенадцать часов. — Мы всегда называли его старым зубом. Мы знали, что уже почти на месте, как только замечали его. Школа на следующем хребте, вон там!

На мгновение всё напряжение и усталость исчезли с лица мистера Беллоуза, и я смогла представить его школьником в коротких штанишках и подтяжках. Я посмотрела окно и разглядела силуэт замка, возвышавшегося на фоне лилового неба.

— Похож на Блитвуд, — сказала Дейзи, — только…

— Старее и нуждается в ремонте, — закончил за неё мистер Беллоуз. — Готорн стоял ещё до объединения первых рыцарей и дам Ордена. Лэрд Готорна построил Блитвуд для сестёр Меропы и открыл первую школу. Рыцари продолжали жить в старой башне, и после того, как Блитвуд был перевезён в Штаты, он остался школой для подготовки мальчиков.

— Выглядит немного… одиноко, — сказала Дейзи, подтягивая плед повыше. — И холодно.

— О боже, да! — гордо сказал мистер Беллоуз. — Никаких ваших новомодных удобств, таких как водопровод или центральное отопление. Мы купались в озере и ложились спать в пальто. Это было волшебно!

Никогда не слышала, чтобы мистер Беллоуз был так счастлив.

— Интересно, остался ли там кто-нибудь из старых мастеров? Там были старики, которые тыкали тростью, если вы ошибались в склонениях, и мистер Чиппендейл — старый Чиппи — который отдавал свои корочки мальчикам с малым весом…

Мистер Беллоуз продолжил предаваться воспоминаниям, пока поезд спускался в лесистую долину. Лес становился темнее и плотнее, по мере того как мы углублялись, деревья росли так близко к рельсам, что ветви царапали наши окна со звуком, который неприятно напоминал мне о металлических когтях Джека-попрыгунчика. Я видела мелькающие между деревьями тёмные фигуры — лисицы, судя по их заострённым ушам и длинным хвостам, только вот они были больше, чем лисы, которых я видела раньше.

— В Шотландии есть волки? — спросила я, прерывая рассказ о том, как некто по имени Сквинти воровал печенье у директора.

— О нет, — заверил меня мистер Беллоуз. — Нет, уже так много лет. Хотя в лесу Готорна, как и в Блитвуде, есть некоторые существа, которые не совсем из этого мира.

— Потому что здесь есть врата в Волшебную страну? — спросила Дейзи.

— Были, но Орден сотню лет назад уничтожил всех волшебных существ. Только, ну, всегда ходили разговоры, что некоторые всё-таки выжили в самой глубокой части леса. Один из моих приятелей, Флинти, однажды проиграл пари школьному хулигану, и ему пришлось провести ночь в лесу, и он сказал, что лес полон богглов, хантов и блуждающих огоньков.

— О, огоньки, как сияющие спрайты? Я бы с удовольствием с ними познакомилась.

— Нет, ты бы не…

Я настороженно следила за лесом, пока Дейзи и мистер Беллоуз обсуждали разновидности шотландских фейри. Но беспокоилась я вовсе не о фейри, а из-за «сумерек». В конце концов, это было место, где дочерей колокольного мастера преследовали сумрачные волки.

— Дантуат, следующая станция Дантуат!

— Это наша, — сказал мистер Беллоуз, вскочив на ноги, и всё сдерживаемое им напряжение долгого путешествия в поезде высвободилось.

Он вытащил наши сумки из верхнего багажного отделения, и его счастливое выражение лица исчезло, когда он увидел сумку Хелен.

— Я возьму её, — сказала я, хватая сумку. — Я могу нести и её, и свою сумки. Хелен отрубит нам головы, если мы не будем охранять её гардероб.

— Она вернётся и потребует свои шляпы, прежде чем мы успеем опомниться, — сказала Дейзи напряжённым, но бодрым голосом. — Кажется, она упаковала шесть штук.

Я рассмеялась и начала объяснять, что на самом деле было в шляпных коробках, а потом опустила одну из своих сумок, чтобы найти носовой платок, когда подумала, о том, как расскажу Натану о случившемся. Если бы Натан всё ещё был здесь и если бы он не был под властью теней. Теперь, когда мы были почти в Готорне, я испугалась перспективы увидеть Натана. Что, если он был пленён ван Друдом? Что, если я потеряла его так же, как Хелен? Вряд ли я смогу это вынести.

— Ты устала, — сказала Дейзи, прочитав мои мысли, — и от этого всё выглядит мрачнее. Даже если Натан под властью теней, новость о том, что Хелен похитили, вернёт его в чувство. Подожди и увидишь.

Я кивнула и улыбнулась в ответ на смелую улыбку Дейзи, но когда я последовала за ней с поезда, то подумала, что, возможно, именно исчезновение Хелен прошлой осенью и привело Натана к теням.

Деревня Дантуат не смогла оживить мой дух. Хотя в окне поезда небо показалось чистым, в деревне моросил небольшой дождь, как будто там всегда было дождливо.

— Хм, на станции нас всегда ждал экипаж но, конечно, никто не знает, что мы приедем. В таверне мы обязательно сможем найти извозчика и нанять карту… а вот и… Колокола. Выглядит точно так же, как и в моё время. Мы прокрадывались сюда, когда мастера были в отпуске, — мистер Беллоуз усмехнулся. — Помню, как однажды Баффлз выпил слишком много эля… — мистер Беллоуз рассказал историю Баффлза и переизбытка эля, пока мы переходили грязную улицу и шли к низкому деревянно-кирпичному зданию, у которого криво раскачивалась на ветру деревянная вывеска с выцветшим изображением колокола. Ставни были закрыты, как и все ставни на всех домах на улице, подметила я.

— Похоже, все уехали в отпуск, — заметила Дейзи.

— Ну, сейчас летний семестр, — сказал мистер Беллоуз. — Всегда было несколько парней, которые оставались в школе, потому что у них не было дома или им нужно было заработать дополнительные деньги, выполняя подённую работу в течение праздников. На самом деле это было очень весело, потому что в нашем распоряжении был весь замок, и мы могли пойти всё исследовать.

— Тебе некуда было поехать на праздники? — спросила Дейзи.

Мистер Беллоуз покраснел и откинул прядь волос, упавшую ему на лоб.

— Только к тёте в Хартфорде и едва ли казалось стоящим платы за обратный билет ради лета. Ах, вот мы и пришли. Те же колокольчики над дверью. Старые добрые Колокола! Помню, как однажды Баффлз поставил гудок, и когда дверь открылась, местные жители вздрогнули, скажу я вам. Они гнались за Баффлзом прямо из города с вилами!

От открывшейся двери послышался нестройный звон, больше похожий на лязг ржавых жестяных банок, чем на звон колокольчиков. Это привлекло внимание всех посетителей таверны: трое мужчин сидели за стойкой, двое у дымящегося камина, а за стойкой стоял трактирщик в фартуке. Тем не менее, не сказала бы, что они выглядели испуганными. Они медленно обратили на нас свои взгляды с глубоким подозрением и враждебностью.

— Послушайте, добрый человек, — громко обратился мистер Беллоуз к трактирщику с незнакомым мне акцентом. — Не будете ли вы так добры, приготовить дамам чай и угостить меня пинтой вашего лучшего эля? У нас было долгое и холодное путешествие, — в конце он подмигнул одному из джентльменов за стойкой, который повернулся на своём табурете, от него пахло торфом и овечьим навозом.

— Разве мы похожи на чайную комнату? — спросил трактирщик.

— Ха-ха, нет, конечно, нет. Я знаком с вашим прекрасным заведением ещё со школьных времён в Готорне.

— Значит, вы пришли из школы? — спросил овцевод.

— О нет, я закончил школу много лет назад. Мы как раз направляемся туда. А эти две дамы — студентки сестринского заведения Готорна в Америке. Возможно, вы слышали о нём…

— Я бы не стал брать девушек в Готорн, — прорычал фермер. — Там происходит что-то странное.

— Всегда происходило, — сказал один из мужчин у камина. — Моя мама всегда говорила, чтобы мы держались подальше от этого места, что там полно гантов и богглов.

— Да, — согласился овцевод. — А в последнее время стало ещё хуже. Даже мастера смылись раньше окончания семестра в этом году. Хотели побыстрее убраться отсюда.

— Значит, в школе никого нет? — спросила Дейзи. — Видите ли, наш друг был там, и мы давно от него не получали вестей.

— Никто не получал вестей из школы со времени новогоднего бала, — сказал трактирщик.

— Но ведь это же канун Нового года! Однозначно с той поры должны были быть какие-то сообщения из школы, — возмутился мистер Беллоуз.

Трактирщик покачал головой.

— Мальчик бакалейщика больше не ездит туда из-за хантов. Но там всё ещё есть парни, которые бегают как сумасшедшие с тех пор, как мастера ушли. Йен Макгрегор говорит, что в прошлом месяце они ограбили его овечий загон. Позвонил шерифу, но он не смог найти никого достаточно храброго, чтобы подняться в школу.

— Уверена, Натан не станет красть ничьих овец, — возмущенно сказала Дейзи.

— Это противоречит кодексу Готорна, — сказал мистер Беллоуз, поднимаясь.

— Мы можем нанять карету, чтобы нас отвезли в школу? — спросила я, подумав, что Натан вполне мог украсть овцу, если бы он был достаточно голоден.

— Если только вы сами хотите сесть за вожжи, — сказал трактирщик. — И заплатите за это вперёд. Вряд ли я увижу вас снова, если вы настроены присоединиться к шайке Готорна.

— Могу гарантировать, что вы снова нас увидите, — сказал мистер Беллоуз. — Неужто я бы взял туда своих студенток, если бы это было опасно. Но если вы настаиваете, чтобы я выложил всю сумму в качестве поручительства…

Трактирщик назвал сумму, от которой у мистера Беллоуза взмыли брови и которая, как я догадалась по смеху у камина, была гораздо больше, чем обычная цена за лошадь и телегу. Мистер Беллоуз начал соглашаться с ценой, но Дейзи ворвалась в разговор, чтобы возразить:

— В Канзасе за такую цену можно купить двух лошадей и упряжку волов!

Она выторговала за эти деньги у трактирщика корзину с бифштексами, пирогами с почками, шотландскими яйцами, нечто под названием «походный хлеб» и дюжину пинт эля.

— Эти парни должно быть голодны, — сказала она, когда мы пошли за трактирщиком в конюшню.

— Нет, если они воровали овец, — ответила я. — Но я могу убить за стейк и пирог с почками.

— Интересно, почему все мастера ушли и оставили мальчиков одних, — задумчиво произнёс мистер Беллоуз, пока Дейзи помогала трактирщику запрягать старую серую рабочую лошадку — которую, как узнала Дейзи, звали Несси — в повозку, дважды останавливаясь, чтобы настоять на том, чтобы он заменил потрёпанную упряжь. — Это не соответствует правилам.

— У меня такое чувство, что с этого момента мы не найдём ничего, что соответствовало бы правилам, — сказала я.

Мистер Беллоуз хотел вести карету, но когда стало ясно, что он никогда не водил, Дейзи взяла бразды правления на себя.

— Нам нужно, чтобы вы были посыльным с дробовиком, — сказала Дейзи, ловко щёлкнув поводьями и понудив Несси пойти вперёд.

— Посыльным с дробовиком?

— Охранник дилижанса, который следит за бандитами. Мой отец был посыльным для Уэллса Фарго. Он научил меня стрелять из его двенадцатого калибра, — гордо сказала она и добавила себе под нос, — жаль, что у нас его нет.

Да, жаль.

Через несколько минут после отъезда из деревни Дантуат, мы оказались на узкой тропе, со всех сторон охваченную лесом. Над нами возвышались дубовые и буковые деревья, с листьев которых на голову капала вода. Земля была покрыта густым подлеском — колючим кустарником, усыпанным белыми цветами — и очагами тумана.

— Похоже, этой дорогой не пользовались в течение нескольких месяцев, — сказала я.

— Она единственная из города в школу, — ответил мистер Беллоуз. — По сути, предполагается, что это дорога, которой дочери колокольного мастера ехали из его литейной в замок принца, чтобы доставить семь колоколов…

— А между тем там их подстерегали сумрачные волки, — тихо прошептала Дейзи.

— Да, но, как я уже говорил, с тех пор здесь не было волков…

Его слова были прерваны пронзительным воем с правой стороны дорожки. Уши Несси дёрнулись, и Дейзи тихо запела, чтобы успокоить её — а может быть, меня и мистера Беллоуза. Мы оба вытащили кинжалы при этом звуке.

— Это, вероятно, просто чья-то легавая…

Ответный лай раздался с левой стороны дорожки, а затем ещё один лай и вой справа. Я уставилась в лес, но туман был слишком густым, чтобы видеть сквозь него. Дейзи щёлкнула поводьями, чтобы поторапливая Несси, что на самом деле не было столь необходимым, поскольку лошадь теперь мчалась по дорожке со скоростью, на которую, я бы никогда не подумала, что старая кляча была способна.

— Далеко ли до конца леса? — крикнула Дейзи мистеру Беллоузу.

— Уже недалеко… как раз за этим крутым поворотом.

Поворот оказался действительно крутым. Дейзи попыталась замедлить Несси, но лошадь слишком запаниковала от волчьего воя, чтобы следовать приказам возницы. Я не винила её за это. Они окружили нас со всех сторон. Я слышала, как они пробегали по подлеску, проскальзывая между деревьями, как призраки. Когда мы повернули за угол, я заметила, как из тумана в сторону Дейзи выпрыгнула фигура. Я расправила крылья и, держа кинжал в руке, спрыгнула с повозки, чтобы встретить создание в полете.

Но всё, что я встретила, было воздухом, а затем твёрдой землей. Сумрачный волк исчез в воздухе, заставив меня рухнуть на землю.

Я сложила крылья и перекатилась, но запуталась в шипах. Я услышала пронзительное ржание Несси, крик Дейзи, ругань мистера Беллоуза, а затем треск дерева. Я оторвала крыло от колючего куста и вскочила на ноги. Туман был такой густой, что я едва могла разглядеть опрокинутую телегу, но потом заметила Дейзи, стоявшую рядом с головой Несси, с кинжалом в руке. Мистер Беллоуз схватил меня и притянул к себе.

— Образуйте треугольник, — рявкнул он. — Близко друг к другу, лицом наружу, кинжалы наготове.

Мы встали, соприкасаясь плечами, приготовившись к атаке, стараясь разобрать каждый шаг. Они кружили вокруг нас, сужая круг и готовясь к убийству. Я насчитала шесть, семь, восемь… слишком много, чтобы мы смогли взять их на себя.

Затем вой расколол плотный туман. Это было похоже на кинжал, раскалывающий мой мозг надвое, словно бездна, открылась в моей груди. Другие присоединились к нему, оглушая и сводя с ума.

— Они пытаются нас напугать, — прошептал мистер Беллоуз.

— Нет, — ответила Дейзи. — Они напуганы.

— Чего им, чёрт возьми, бояться? — начал мистер Беллоуз, но потом из тумана вырвался клубок шерсти.

Мистер Беллоуз бросился к нему и вонзил кинжал в сердце. Он упал с глухим стуком к моим ногам. Я посмотрела вниз и заметила, что его горло было перерезано.

— Что-то их убивает, — сказала я.

Другой волк попятился из тумана, рыча на что-то перед собой. Он бросился в туман, затем упал, когда копье вонзилось ему в горло. Из тумана вырисовывалась фигура, высокая и лохматая… синяя.

— Трау! — взвизгнула Дейзи.

— Быстро! — воскликнул мистер Беллоуз. — Пока они убивают волков, бегите. Я останусь здесь и буду бороться с ними.

Но бежать было поздно. Синие существа поспрыгивали с деревьев. У них были волчьи головы, мохнатые ноги и ожерелья из костей, свисающие с голых грудей. Они рычали, как волки и грозили нам копьями. Они отпугнули сумрачных волков, что только сделало их ещё более пугающими. Но я устала от страха. Я выбрала того, кто был похож на вожака с самым большим копьем, издающим больше шума, и бросилась на него. Мы приземлились с глухим стуком, мой кинжал был приставлен к его горлу. Волчья голова откинулась назад и два бледных глаза уставились на меня из-под синих полос.

— Ава? — сказало оно.

— Натан?

ГЛАВА 15

Остриё копья, упирающееся мне в грудную клетку, отвлекло моё внимание от Натана. Я подняла глаза и увидела широкое синее лицо, обрамлённое капюшоном с волчьей головой.

— Отойди, Боттом, — Натан стиснул зубы. — Она моя подруга… по крайней мере, была ей.

— Ты уверен, Беки? У неё крылья.

Боттом? Беки?

— Да, я вижу её крылья, но помнишь, я объяснял, что не все Дарклинги были плохими?

— Эй, а как насчёт этих двоих? — ещё один из синих демонов ткнул Дейзи копьём. — Они тоже Дарклинги?

— Оставь её в покое, Колли. Это мисс Дейзи Моффат, и если я не ошибаюсь, она может победить тебя в честном бою.

Колли, который под страшной синей краской и волчьим капюшоном выглядел на все девяносто фунтов и не старше пятнадцати, бросил на Дейзи настороженный взгляд, при котором Дейзи оскалила зубы и зарычала на него. Колли отскочил на два фута и врезался в третьего синего воина — высокого долговязого парня с рыжими вьющимися волосами, выбившимися из-под волчьего капюшона.

— Джерофф, ты совершенно беспомощный болван. Если хочешь убежать, то делай это подальше от меня.

— Я не убегаю, Джинкс, — закричал Колли. — Беки говорит, что они нормальные.

— Тогда почему она всё ещё на нём? — спросил Джинкс.

— Да, — простонал Натан. — Почему ты всё ещё на мне?

— Ох!

Я убрала колени с груди Натана, втянула крылья и медленно поднялась, не сводя глаз с копья Боттома. Я протянула руку Натану, но он проигнорировал её и встал сам, стряхивая грязь с изорванных в клочья брюк и волчьего плаща, словно поправлял сшитый на заказ костюм.

— Господа, позвольте представить вам мисс Авалайн Холл, мисс Дейзи Моффат и мистера Руперта Беллоуза из Блитвудской школы, — он представил их с поклоном и взмахом руки. — Ава, Дейзи, мистер Беллоуз, познакомьтесь с Генри Хиггинботтомом третьим, Клайдом Коллингвудом и Джеймсом Дженкинсом из Готорна.

Мы осторожно кивнули друг другу, и Дейзи нарушила неловкое молчание.

— Почему вы выкрашены в синий цвет?

— Это не подпускает к нам тени, — сказал Колли, ударяя себя по тощей груди.

— Да, — сказал Джинкс, — мистер Фарнсворт думает, что именно поэтому пикты так делали.

— Мистер Фарнсворт здесь? — спросил мистер Беллоуз.

— В замке, — ответил Натан, — куда нам следовало бы направиться. Темнеет и никакое количество синей краски в мире не может удержать тени после наступления темноты.

— Надо отвести Несси, — сказала Дейзи, поглаживая лошадь по голове.

Натан подошёл к повозке, чтобы осмотреть повреждения, нанесённые нашим падением.

— Мы отцепим её и вернёмся за тележкой завтра, — он повернулся, чтобы посмотреть на нас. — Значит, больше никто не приехал, только вы? Я поджидал экспедицию из Блитвуда, но думал, вы приведёте подмогу. Полагаю, у Хелен были дела поважнее.

Дейзи, мистер Беллоуз и я посмотрели друг на друга, никто из нас не хотел быть тем, кто расскажет Натану, что случилось с Хелен, но, в конце концов, Дейзи решила взять это на себя.

— Она у ван Друда. Это я во всём виновата. Джек-попрыгунчик использовал меня как отвлекающий манёвр… — она рассказала все подробности засады в поезде, а затем заверила, что Рэйвен, Марлин, Агнес и Сэм отправились за ней. — Они обязательно найдут её!

Я не могла судить о цвете кожи Натана под синей краской, но видела, как он сжал челюсти и руку, так сильно сжимая поводья Несси, что нежная лошадка заржала.

— Уж, лучше им найти её, — сказал он сквозь зубы. — А теперь пошли, — он повёл Несси, огибая деревья. — Прежде чем вы потеряете ещё кого-то из своей спасательной миссии.

Пока мы шли по лесу, Натан рассказывал о событиях последних месяцев в Готорне.

— Мы с мистером Фарнсвортом заметили, что что-то произошло, как только мы приехали. Мастера установили довольно странные правила, странные даже для Готорна.

— Они заставили нас рубить деревья в лесу, — пожаловался Боттом.

— И мыть подвалы на четвереньках, — добавил Колли.

— И они пороли нас, — заметил Джинкс.

— И отправляли нас спать без ужина, — недовольно заключил Боттом.

По настоянию Дейзи он нёс корзину с едой, одобрительно принюхиваясь к запаху стейков и пирогов с почками.

— Нам с мистером Фарнсвортом стало ясно, что все мастера под властью «сумерек».

— Все? — спросил мистер Беллоуз.

— Да, и они использовали парней в поисках чего-то.

— Сосуда, — сказала я. — Они?..

— Нет, директор допросил мистера Фарнсворта, когда тот приехал. Он хотел знать, что он сделал с «Порочностью Ангелов». Но мистер Фарнсворт не заговорил, поэтому они его заперли и пытали.

Дейзи ахнула.

— Тогда-то я и устроил с парнями бунт.

— Это было очень храбро с твоей стороны, — сказала я, мои глаза наполнились слезами от того, что я когда-то думала, что Натан мог быть захвачен тенями.

— Да, — ответил мистер Беллоуз. — Эм, а что вы сделали с мастерами?

— Прогнали их! — воскликнул Колли высоким и взволнованным голосом. — Видели бы вы, как они убегали.

— Некоторые хотели их вздёрнуть, — сказал Джинкс. — Но Беки запретил. Сказал, что когда-то они были людьми…

— И может быть смогут стать людьми снова, — закончил Колли.

— Да, ну, — пробормотал Натан. — Возможно, это был не самый мудрый выбор. Как только они ушли, нас окружили сумрачные существа — вороны на стенах замка, крысы в подвалах и волки в лесу. Мы застряли здесь, не имея возможности выбраться или отправить сообщение. Я посчитал, что Блитвуд пришлёт кого-нибудь, в конце концов.

— Мы с Хелен вернулись всего несколько недель назад, — виновато сказала я.

Я продолжила объяснять, что с нами случилось. Натан молча слушал, пока я описывала разрушенный Блитвуд и войну, которая опустошила Европу, а затем и Соединенные Штаты.

— Чёрт возьми! — выругался Боттом. — Вы хотите сказать, что мы, британцы, не противостояли Босху? Но мы обещали помочь Франции.

— Мы бы никогда не стояли без дела, пока Франция гибла! — вскрикнул Колли, его голос дрогнул. — Я бы сам пошёл на войну.

— Это была работа теней и ван Друда, — сказал Натан. — Перед тем, как мастера бежали, я посмотрел некоторые из их бумаг — письма к чванным вышкам в правительстве Англии, Франции, Австро-Венгрии, Германии и России. Сеть влияния ван Друда увеличивается, он хочет охватить «сумерками» весь мир. Мы должны остановить это!

— Обязательно, — сказал мистер Беллоуз, похлопав Натана по плечу. — Но сначала мы должны найти, где находится второй сосуд.

— Это не будет проблемой, — сказал Натан. — Я знаю, где он находится.

— Знаешь? — переспросила я, почувствовав первый проблеск надежды.

Натан повернул голову и посмотрел на меня. На фоне ярко-синей краски его глаза выглядели бледными, как вода, лишёнными эмоций и не читаемыми.

— Да, — сказал он, отвернувшись от меня и дернув головой в сторону чего-то перед нами.

Я проследила за его взглядом. Мы подошли к опушке леса. Травянистое поле переходило в крутой утёс, покрытый колючими кустами ежевики. Вырубленные в скале ступени вели к каменному замку. Лучи заходящего солнца окрасили старые каменные стены в мягкое золото клада.

— Он там, — сказал Натан, — похоронен в холме под Готорном. Замок был выстроен вокруг холма, чтобы защитить сосуд.

Натан так быстро поднимался по крутым ступенькам, что, стараясь не отставать от него, я с трудом переводила дыхание, чтобы заговорить. Было бы легче долететь до замка, но когда я взмахнула крыльями, Натан покачал головой.

— Не делай этого. У нас лучники на стенах и меуртриерс⁷ — вон там узкие амбразуры в стенах…

— Я знаю, что такое меуртриер, — сорвалась я, складывая крылья. — Я прослушала ту же лекцию о средневековой осаде в классе мистера Беллоуза, что и ты. Но я не хочу об этом говорить. Я хочу поговорить о Хелен.

— О чём тут разговаривать? Я верну её от ван Друда, даже если это будет последнее, что я сделаю.

Я схватила Натана за руку и заставила его посмотреть на меня.

— Ты ведь любишь её, правда?

Натан посмотрел на меня так, словно я обвинила его в преступлении.

— Что с того? — наконец-то сорвался он. — Она была не слишком довольна моим заявлением. Я помню её точные слова: «Натан Филмор Бекуит, ты идиот, почему ты взял и всё испортил?»

— Поэтому она вернулась из Европы расстроенной? — спросила я.

Натан отмахнулся от моей руки и продолжил взбираться по ступенькам.

— Я не знал, что мои чувства будут для неё таким бременем. Я всегда думал… что ну…

— У нее были чувства к тебе?

— Да. Мне неприятно это признавать, но я воспринимал её как должное. Она всегда следовала за мной, как младшая сестра, только…

— Вовсе не как сестра.

— Нет. Так что, когда ты появилась…

В тех местах, где синяя краска стёрлась с его кожи, его кожа покраснела.

— Ты думал, что я тебе нравлюсь?

Он простонал.

— Неужели мы должны обсуждать все мои ошибки?

— Это не было ошибкой, — мягко сказала я. — Я… я думала… ну, ты мне тоже нравился, только когда… ну, теперь…

— Ты любишь Рэйвена. Я понимаю. А Хелен любит Марлина…

— Но в том-то и дело. Я не уверена… Я хочу сказать, он ей нравится, и когда она узнала, что ты уехал… — я замолчала, понимая, что не хочу говорить Натану о том, что Марлин приходил в комнату Хелен на корабле.

— Она вернулась к нему, — сказал Натан. — Ну, может, это и к лучшему. Мне остается надеяться, что он будет хорошо о ней заботиться. Но если ты думаешь, что я не сделаю всё, что в моих силах, чтобы вернуть Хелен, даже если это приведёт её в объятия Марлина, ты глубоко ошибаешься, — он свирепо посмотрел на меня, бросив мне вызов посметь возразить ему.

— Это совсем не то, что я думаю!

— Хорошо. А теперь, если ты меня простишь, я должен издать нелепый звук.

— Что?

Он вздохнул.

— Это сигнал. Эти парни, ну… — он оглянулся на Колли, Боттома и Джинкса с выражением нежности, которое я редко видела на лице Натана. — Они выросли на всех этих диковинных сказках — Питере Пэне и Редьярде Киплинге. Они любят сигналы, коды и прозвища — как будто всё это игра. Не пойми меня неправильно, они хорошие парни и храбрые, только иногда я задаюсь вопросом, не станет ли их невинность их погибелью.

На мгновение заходящее солнце превратило синюю краску на лице Натана в красные полосы, и я увидела его на поле битвы, ведущего людей в бой, его глаза наполнились ужасной гордостью и печалью. Затем красный свет погас, и его лицо оказалось в тени.

— Во всяком случае, если я сейчас не буду каркать, как ворона, часовые решат, что вы взяли нас в плен и выльют кипящее масло из машикули⁸.

Он указал на выступ в стене, а затем сложил ладони у рта.

— Кар-р, кар-р, кар-р.

Колли, Боттом и Джинкс присоединились к крику, добавив несколько других звуков птиц и хлопая руками вверх и вниз. Они выглядели так нелепо — «люди, притворяющиеся птицами, всегда так выглядят», — Рэйвен однажды сказал мне, но я не смогла сдержаться и разразилась смехом. Дейзи тоже. Мистер Беллоуз присоединился к хлопанью и карканью, выглядя счастливее, чем когда-либо. Натан был прав, это были хорошие парни и храбрые и слишком молодые, чтобы идти на войну.

Мы пересекли подъёмный мост над сухим рвом с колючками — теми же кустами боярышника, которые росли по всему холму — и под поднятой решёткой. Подняв глаза, я увидела вёдра, стоящие на стропилах, и почувствовал запах… бекона.

— Это твое кипящее масло? — спросила я. — Свиной жир?

— Всё, что у нас есть, — ответил Боттом. — У меня разгорается аппетит всякий раз, когда я на посту.

— У тебя всегда есть аппетит, — сказал Колли не без злобы. — Я видел, как ты окунал хлеб в кипящее масло.

— Ребята, сейчас не время, — заметил Натан, когда мы вышли в широкий двор.

Ряд из шести мальчиков, одетых в пёструю комбинацию школьной формы, клетчатого килта и изодранного меха, стояли с луками, наведя стрелы на нас.

— Отбой, ребята, — сказал Натан, — это друзья из Блитвуда.

Высокий молодой человек — в клетчатом килте, синем блейзере и берете с пером — шагнул вперёд и поприветствовал Натана.

— Просто выполняю ваши приказы, сэр. Все, кто вернулся с поля, должны пройти досмотр, сэр.

— Да, правильно, Кингсли, — Натан повернулся к нам. — Они должны убедиться, что никто из нас не находится под властью теней. Просто подойдите и стойте спокойно… это ни капельки не больно.

Дейзи тревожно посмотрела на мистера Беллоуза.

— Я пойду первым, — сказал мистер Беллоуз. Сделав шаг вперёд, как будто он был частью военного парада, он отдал честь Кингсли: — Прибыл для досмотра, солдат. Делайте всё необходимое…

Смех, вырвавшийся из его горла, утих, когда Кингсли вытащил длинную стальную иглу из уголка берета.

— Стойте спокойно, сэр, и вам не будет больно.

— Все так говорят, — пробормотал мистер Беллоуз себе под нос.

Кингсли поднёс иглу к лицу мистера Беллоуза, а другой мальчик поднёс фонарь к его глазу. Дейзи задохнулась, когда игла коснулась уголка правого глаза мистера Беллоуза.

— Всё чисто! — закричал Кингсли. — Следующий.

— Что они делают? — зашипела я на Натана, когда подошла Дейзи.

— Мы называем это иглой и светом. Укол иглы притягивает сумерки к поверхности глаза.

— А если вы увидите тень?

— Вот зачем тут другие парни. Эти стрелы заражены ядом, смертельным для сумерек.

— Вы много их поймали? — спросила я, пока Боттом, Колли и Джинкс проходили досмотр.

— Да, только…

— Только что? — потребовала я, когда Кингсли жестом предложил мне выйти вперёд.

— Ты должен стрелять быстро, чтобы поймать убегающую тень и, ну, не все парни хорошо стреляют.

Я бросила на Натана укоризненный взгляд, подойдя к Кингсли. Я вспомнила, что ван Друд рассказывал мне о том, как Дарклинги были заражены сумерками во время того давнего нападения на дочерей колокольного мастера. Вот почему Дарклинги не могли войти в Волшебную страну. Что, если этого заражения было достаточно, чтобы показать это сейчас в моих глазах? Я взглянула на ряды лучников и заметила слабую дрожь в их плечах не только от того, что они так долго держали луки, но и от страха. Страх быть убитым и страх убийства. Не так уж много нужно, чтобы один из них выпустил стрелу. Но если я откажусь пройти тест, то буду выглядеть повинной.

Я посмотрела на Кингсли и широко раскрыла глаза, стараясь не смотреть на дрожащий кончик иглы, когда он приближался к моему глазу. Я почувствовала укол в правом виске и у основания позвоночника. Казалось, там что-то проснулось, что-то плотно свёрнутое, развернулось…

Нет! Я загнала то, что было, обратно вниз с той же силой воли, которую использовала, чтобы не расправить крылья. Глаза Кингсли сузились, словно он увидел что-то подозрительное.

— Что случилось, солдат? — рявкнул Натан.

— Ничего, сэр, просто… ничего, — он резко повернулся на каблуках и отдал честь. — Всё в порядке, сэр. Вы можете пройти в замок. Мастер Фарнсворт ждёт в башне.

— Хорошая работа, Кингсли, — сказал Натан, отвечая на доклад мальчика. — Я пришлю пополнение к тебе и твоими парнями и закажу дополнительный паёк к чаю.

— Большое спасибо, сэр! Просто выполняем свой долг, сэр, но парни оценят это, сэр, — а потом он обратился ко мне и Дейзи. — Извините за неудобства, леди. Надеюсь, вы понимаете.

— Конечно, — ответила Дейзи. — Если хотите, в корзинках для вас есть стейки, пироги с почками, яйца по-шотландски и эль в коробах.

Охранники замка радостно закричали, мгновенно превратившись из свирепых солдат в голодных мальчиков.

— Ты их балуешь, — заметил Натан, когда мы вошли в крепость.

Только после того, как я последовала за Натаном в башню, мне пришло в голову, что никто не проверил его.

ГЛАВА 16

Натан повёл нас по узкой винтовой лестнице. Колли, Боттом и Джинкс держались позади. Через десять ступенек мы наталкивались на парней, стоявших на охране в узкой прорехе, которые опускали лук, приветствовали Натана и требовали сказать пароль. Замок оберегался словно был под осадой — что, судя по всему, так и было. Только вот окружён он был созданиями, которые могли проскользнуть сквозь щели и проникать внутрь человека или выбирать себе носителем животное. Я не была уверена, что горящее масло и стрелы удержат тени.

На вершине башни мы попали в широкую квадратную комнату, освещённую последним задержавшимся светом дня, льющимся сквозь световой люк. Строители башни, должно быть, посчитали, что это помещение находилось слишком высоко, вне достижения стрел или горящих снарядов. Закруглённые стены были покрыты гобеленами настолько старыми и линялыми, что я не смогла разобрать на них образы. Напротив входа стоял большой стол, заваленный книгами и свитками. Как только мы пересекли комнату, сидевший за столом мужчина, поднял голову, и я узнала в нём мистера Фарнсворта, библиотекаря Готорна. Он близоруко скосил глаза, посмотрев на нас, и затем надел очки в проволочной оправе.

— Авалайн Холл! — воскликнул он.

Я улыбнулась. Я не думала, что он узнает меня. В прошлую нашу встречу он всё ещё восстанавливался от пережитого предсмертного опыта за бортом «Титаника» и вмешательства приспешника ван Друда, Доктора Причарда. Он потерял память и не помнил, что сделала с книгой «Порочность Ангелов», которую вёз мне. Только лишь войдя в его видение с погружением «Титаника», я смогла выяснить, что он доверил книгу моему отцу, Фалько. Видение восстановило его память, но меня часто беспокоило, что он мог не полностью восстановиться.

И, действительно, когда он встал из-за стола и пошёл через комнату, его походка была сбивчивой хромотой, которая напомнила мне, что он отморозил пальцы ног, которые пришлось ампутировать после его спасения из вод Северной Атлантики. Хотя его хватка, во время пожатия моей руки, невзирая на потерю двух пальцев на левой руке, было крепким, а его взгляд твёрдым.

— Мисс Холл, я так рад видеть вас! Мне грустно было покидать Блитвуд до того, как вы с вашей подругой были найдены. Но как вы можете видеть, мне необходимо было закончить здесь работу.

Он махнул рукой на бумаги, рассыпанные по всему длинному дубовому столу. Я узнала зашифрованную рукопись и украшенные рукописными рисунками манускрипты.

— Это же «Порочность Ангелов», — сказала я. — Но я считала, что книга всё также вшита в крылья моего отца.

— Оригинал и копия до сих пор в Равенклиффе. Я бы не посмел вновь поехать с книгой после того, что ван Друд сделал с «Титаником», чтобы заполучить её от меня в прошлый раз. И хорошо, что у меня не было книги, когда я добрался до Готорна. Директор обыскал меня, а у меня нет крыльев, чтобы спрятать станицы.

— Но тогда как?..

Я посмотрела на красиво исписанные и иллюстрированные страницы — затем заметила, что чернила на одной из страниц всё ещё были влажными и что банки чернил и порошковая краска, равно как и кисти, перья и кувшины, наполненные ветвями боярышника, стояли на столе. Я снова посмотрела на мистера Фарнсворта, который постукивал себя по лбу.

— Всё тут. Мистер Омар научил меня технике помещать полные тексты в память. Я воссоздаю книгу в надежде, что когда я дойду до утраченной страницы, я тоже её вспомню, — он нахмурился. — По крайней мере, это был единственный способ для поиска места, где спрятаны другие сосуды, который мне пришёл на ум.

— Но я думала, что вы знали, где был сосуд, — сказала я, повернувшись к Натану. — Ты сказал, что он был под замком.

— Ох, он, безусловно, там! — сказал мистер Фарнсворт. — Но вход в сосуд скрыт в лабиринте. Мы узнали это из гобеленов. Подойдите, я вам покажу.

Он сопроводил Дейзи, мистера Беллоуз и меня к одному из поблекших гобеленов. Колли, Боттом и Джинкс последовали за Натаном.

— Досада в том, что эти гобелены висели здесь веками, и ни один из смотрителей Готорна не понимал их значения.

— Я помню их, — произнёс мистер Беллоуз. — Мы обычно использовали эту комнату для обучения, и когда мне становилось скучно, ну, хочу сказать, когда я нуждался в отдыхе для своих глаз, я пытался разглядеть, что было изображено на них. Конечно же, они были такими поблекшими, что я не смог что-либо разглядеть, но иногда… — мистер Беллоуз пристально всматривался в гобелены с задумчивым выражением на лице, — поздно ночью, после долгих часов обучения, мне казалось, что я видел, как фигуры на них двигались, и я представлял, что это истории, которые мы читали о рыцарях и леди и героических приключениях.

— Ой, — сказал Колли. — Я понимаю о чём вы говорите. Иногда я видел даму, похожую на мою мать…

— Или группу парней, играющих в крикет, — добавил Джинкс, потирая подбородок. — Вон там, чуть сверху, бесформенное пятно — мяч.

— Я всегда воображал, что это было похоже на пикник, — с задумчивым видом промолвил Боттом.

Я внимательно посмотрела на гобелен. Цветные нити со временем так выцвели, что гобелен больше походил на запятнанную скатерть с изображением героической сцены. Только золотые нити оставались достаточно яркими, чтобы увидеть неясные очертания фигур, которые казалось, мерцали и двигались в наступающих сумерках.

— Да, — сказал мистер Фарнсворт. — К сожалению, они хранились в этой комнате под потолочным светом; солнечный свет обесцветил их. Но мы обнаружили что они, как и большинство наших старинных артефактов, не совсем то, чем они кажутся, — он подхватил со стола стеклянную баночку, наполненную золотой пудрой. — Золото подкинуло мне мысль. Художники-иллюстраторы старинных книг использовали золото в своих рисунках, точно также как швеи использовали в гобеленах золотую нить. Я набрёл на упоминание в «Порочность Ангелов» о типе золотой нити, которую они использовали, это было эльфийское золото.

— Эльфийское золото? — переспросила Дейзи.

— Это золото дали им фейри. Оно награждает небольшой частичкой жизни творца на сотворение мира. Эти гобелены были сотканы истинными основателями замка Готорн. Они вплели эльфийское золото в них, чтобы их история никогда не была утрачена, даже после того, как солнечный свет обесцветил нити.

Я всмотрелась в золотые фигуры на гобелене. Казалось, они светились со сверхъестественной жизнью и чуть ли не двигались, но столь трудноразличимо и едва заметно, что я не смогла разглядеть, что они делали.

— Как? — спросила я. — Я не вижу.

— Нет, эльфийское золото исчерпало себя за века, но если его возродить, тогда история вновь оживёт. И думаю, я догадался, как сделать это. Я собрал эльфийское золото со старинных манускриптов, — он потряс баночкой, и она засияла, как будто внутри неё были заключены жуки-светлячки.

— Ох, так это нечто вроде фейской пыли, — пылко произнесла Дейзи. — Думаете, если распылить на гобелены, образы вновь появятся?

— Да, — мистер Фалконрат с благодарностью улыбнулся Дейзи. — Но у меня достаточно золота лишь на одну попытку. Я ждал подходящего момента.

Он осмотрел комнату, окинув взглядом мистера Беллоуза, Дейзи и меня, утомлённых дорогой и покрытых дорожной пылью, а затем перевёл взгляд на Натана, Боттома, Колли и Джинкса, по-прежнему в синей краске. «Мы разношерстная команда, — подумала я, — но мистер Фарнсворт улыбался нам, как будто мы были рыцарями за круглым столом».

— Семеро. Да, думаю, это не случайность. И вы прибыли в самую долгую ночь года — летнее солнцестояние. Это тоже не случайно. Я считаю, пора. Если вы все не возражаете…

— Это будет как показ фильмов на Пикадилли-серкус⁹? — спросил Колли.

— Да, скорее всего, — ответил мистер Фарнсворт.

— Ну, тогда, я с удовольствием приму в этом участие, — Колли выставил из-за стола стул, перевернул его спинкой к нам и уселся на него, уперев локти в верхнюю перекладину спинки.

— Я тоже, — сказал Дейзи, схватив стул, и широко улыбнулась Колли. — Мне тоже интересно.

— Думаю, мы все, — сказал мистер Беллоуз. — Когда мы можем начать?

Мистер Фарнсворт поднял глаза на световое окно. На небе исчезли последние лучи солнца, сменившись тонким полумесяцем.

— Мы можем начать сейчас. Предлагаю вам всем сесть в середине комнаты, лицом к гобеленам и оставайтесь на своих местах. Я-я не совсем уверен, что произойдёт.

Я вытащила стул из-за длинного стола и поставила его между Дейзи и Натаном. Мы сформировали круг, лицами наружу. Мистер Фарнсворт подождал, пока мы все не устроимся и потом подошёл к гобелену, держа в руках баночку с эльфийским золотом. Я ожидала, что он произнесёт некое заклинание на латыни, но вместо этого он вымолвил:

— Ну, была не была! — швырнув золотую пыль вдоль поблекшего гобелена.

Он обошёл комнату, посыпая пылью гобелены. Немного пыли впилось во вплетённые нити, в то время как другая часть повисла в воздухе подобно цветочной пыльце весенним днём. Когда он закончил, атмосфера в комнате башни мерцала, пыль светилась и переливалась десятками оттенков золота, начиная с медового и красновато-коричневого, и вплоть до цвета тёмного янтаря. «Будто смотришь отражавшийся на воде закат, — подумала я, — красиво, однако не так… занимательно».

— Вряд ли это сработает, — прошептал Колли.

Боттом шикнул на него.

— Посмотри на это! Думаю, что-то двигается вон в том углу.

Я уставилась сквозь золотистый туман на гобелен. Нечто вспыхнуло в лунном свете — золотая рукоятка меча, который носил богато одетый придворный — фигура, которая не была видима всего лишь минуту назад. Другие фигуры всплыли из золотого тумана — женщины, одетые в длинные подпоясанные мантии, вытканные из суконной вышивки в золоте, и с искусно проработанными куполовидными прическами; молодые люди в вышитых туниках, и лошади. Лошади с золотыми уздами и золотыми колокольчиками, вплетёнными в их гривы и хвосты. Ястребы с золотыми капюшонами и путами, привязанными к их лапам. Целое разряженное в золото шествие; все несли золотые корзины, впереди шли три фигуры и несли три большие золотые урны.

— Три сосуда, — прошептала я. — Только они слишком маленькие. Тот, что мы нашли в Блитвуде, был большим как эта башня.

Как если бы она меня услышала, женщина во главе процессии, повернулась ко мне. Я ахнула, недоумевая, не причудилось ли мне движение, но услышала, как мистер Беллоуз втянул вдох, а Дейзи прошептала:

— Они оживают!

И действительно казалось, что фигуры на гобелене оживали. Платья женщин шелестели в невидимом бризе, мечи у мужчин гремели, маленький паж потянулся и зевнул, словно пробудился от долгого сна. Колокольчики в лошадиных уздечках покачивались и звенели. Женщина во главе шествия улыбнулась мне, а потом шагнула с гобелена.

Позади неё, два её компаньона были подняты двумя крылатыми фигурами — Дарклингами! — чьи крылья были такого же оттенка красного золота, как и мои. От них летели искры, пока они несли носителей сосудов и их сосуды сквозь световое окно, оставив за собой след из золотой пыли, как падающие звёзды. Один из носителей сосудов оглянулся и посмотрел на меня, и я узнала Эльфвеарда. Его несли в Блитвуд, где он будет охранять свой сосуд многие предстоящие века, даже после того как тот был разрушен. А второй страж — женщина — была унесена… куда? У меня возникла мгновенная мысль последовать за ней, но затем я осознала, что вне опылённой эльфийским золотом атмосферы, феникс-Дарклинг и стражи сосудов прекратят своё существование.

Я вновь посмотрела на женщину, преклонившую колени у одного оставшегося сосуда — и была удивлена, когда увидела, что она больше не стояла на коленях на каменном полу комнаты башни, а на травянистом холме, и что сосуд увеличился. Теперь он был такой же высокий, как и женщина, его жерло было широко открыто, как у бочки с соленьями. Дамы и придворные в процессии несли свои корзины к сосуду и опрокидывали их содержимое в широкое зияющее жерло. Невнятная речь наполнила комнату, когда чёрные елейные формы скользнули в сосуд. «Сумерки». Корзины были наполнены нагаром зла самых худших человеческих эмоций. Я могла слышать в их визге голоса ненависти, зависти и отчаяния.

Ужасная печаль наводнила меня, и тёмная сущность в основании позвоночника, которая поднялась ранее в стенах замка, чтобы поприветствовать меня. Я увидела, как мама изо всех сил старается прокормить меня в наших маленьких и неотапливаемых комнатушках, и услышала плач голодных и бедных людей на Нижнем Ист-Ривер. Я почувствовала привкус дурной настойки опия, которую пила мама и увидела, как она умирает. Я почувствовала боль в спине, которую испытывала склоняясь над швейной машинкой на фабрике «Трайангл», и услышала крики девушек, стремительно падавших вниз навстречу к смерти, и дикий визг девушек, сгоравших заживо. Всё это восстало во мне, словно холодная чёрная грязь, булькая, поднималась, чтобы проглотить меня…

Затем я почувствовала, как Дейзи с одной стороны запустила руку в мою ладонь, а Натан сделал то же самое с другой стороны. Я проглотила горечь грязи. Женщина, преклонившая колени у сосуда, который вырос до грандиозных размеров и просел в землю, смотрела на меня, словно понимала. Она провела рукой над отверстием и запечатала его толстой белой восковой пробкой. Дамы и придворные поднесли горсти грязи и забросали грязью вершину сосуда, подобно тому, как бросали землю в могилу присутствующие на похоронах. Маленький паж подошёл последним с крошечным побегом в руке. Он встал на колени и вложил его в землю. Побег начал сразу же нарастать, становясь деревом боярышника, которое залилось белыми цветами, затем красными фруктами, потом стало голым, а потом вновь зацвело. Дерево цвело, плодоносило, и становилось оголённым снова и снова, и я поняла, что мы наблюдали за течением времени.

Пролетели сотни лет. Длинные вьющиеся каштановые волосы женщины, несшей сосуд, стали седыми, и затем она и другие фигуры вновь исчезли в полинялом гобелене, и на их месте возникли другие, которые поклонялись дереву и охраняли его. Они возвели вокруг него стены — возвышающиеся пики и каменные столбы, подобно тем, что я видела во время полёта над Ирландией — но затем пришли захватчики и попытались вырыть сосуд, поэтому стражи построили окружную стену вокруг дерева боярышника, и ещё одну, и ещё. Они строили стены в спиральном порядке, чтобы запутать захватчиков. Гигантский лабиринт. А затем они построили башню вокруг лабиринта. По мере роста стен ввысь, они сливались со стенами настоящего замка. Мы наблюдали, как вокруг нас восходит башня Готорна.

Снаружи стен башни я могла расслышать крики захватчиков, пришедших разрушить башню и отыскать сосуд. Горящие стрелы летели по ту сторону светового окна, а за ними следовали вопящие сумрачные вороны. Стены башни сотрясались, когда катапульты метали снаряды. Я услышала возгласы и крики на лестнице. Рыцарь в доспехах вбежал в комнату, крича:

— Мы под осадой! Мы под осадой!

Я вскочила на ноги, опустив руку на кинжал. Рядом со мной вскочили и Дейзи, и мистер Беллоуз. Рыцарь рванул к нам — и прямо через нас. Я повернулась, чтобы понаблюдать за ним, когда он подбежал к месту, где стоял стол мистера Фарнсворта, и где теперь вместо женщины сидела фигура с неясными очертаниями и ткала гобелен. У неё были длинные вьющиеся седые волосы и такие же глаза как у женщины несшей сосуд. Рыцарь окликнул её:

— Леди Эфилена, сосуд разбит! Тени вырвались на свободу. На принца напали тени и захватили власть над ним. Вы должны сейчас же покинуть это место. Дарклинги здесь и они унесут вас.

Он указан на световое окно, где на фоне неба вырисовывался крылатый силуэт Дарклинга. Рядом с ним стояла девочка — в девочке я узнала Меропу! Это была Меропа, а Дарклингом был Адерин.

Внезапно я поняла. День, когда сумрачные волки напали на дочерей колокольных дел мастера в лесу, был днём, когда сосуд под замком был разрушен, и тени вырвались наружу. Адерин сжимал грудь, потому что только что был ранен сумрачной вороной.

Леди Эфилена, страж сосуда, встала, держа в руке моток золотой нити.

— Нет, сэр Изумбрас, — сказала она. — Замок должен быть сохранён. Даже если сосуд разбит, мы должны гарантировать, что никто не попадет внутрь и не выяснит местонахождение последнего сосуда. Я сама буду его защищать — до последнего вздоха и даже больше. Вы должны спасти дочерей колокольных дел мастера.

— Но моя госпожа, — рыцарь — сэр Изумбрас, как она назвала его — начал говорить, его голос надломился. — Никто кроме вас не знает путь через лабиринт к сосуду. Как я вообще вас найду?

Она подала руку, на которой балансировал клубок золотых нитей.

— Я отмечу свой путь нитью, — сказала она, — как Ариадна пометила лабиринт для Тесейя. Я наложу на неё заклятие, которое только вы… — она немного повернулась к нам лицом, и мне показалось, что она смотрела на меня, — и другие с добрым сердцем и намерением смогут увидеть, так однажды вы сможете последовать за мной.

— Я буду следовать за вами до последнего вдоха и даже больше, — произнёс рыцарь, преклонив колено у её ног.

Я услышала, как рядом со мной засопела Дейзи. Да и мои глаза были полны слёз, что мое зрения затуманилось, фигуры рыцаря и его леди становились замазанными и неотчётливыми. Я вытерла глаза — но фигуры остались такими же размытыми и неясными, как и выцветшая нить.

— Нет! — воскликнула я, шагнув к гобелену.

Я едва могла разглядеть образ Эфилена и её отважного рыцаря, преклонившего колени рядом с ней. Магия эльфийского золота почти иссякла. Последние пылинки золота сияли в клубке ниток, который она держала в руке.

— Как мы теперь найдём путь? — спросила Дейзи, подойдя и встав рядом со мной.

— Смотрите, — сказала Натан.

Он указал на клубок с золотой нитью. Пока мы наблюдали, он выпал из руки леди, вылетел из гобелена и, разматываясь, покатился по полу. Он двигался, словно его собственная воля побуждала к этому, по комнате и затем выкатился через дверь, где мы могли услышать, как он ударяется, скатываясь вниз по ступенькам.

— Быстрее! — закричал мистер Фарнсворт. — Нам надо последовать за ним, пока он не исчез.

Но кто-то уже бежал за ним. Сэр Изумбрас, бледный и поблекший, но всё ещё связанный своей клятвой, следовал за золотой нитью, пока та распутывалась. Нам лишь оставалось последовать за ним.

ГЛАВА 17

Первыми рванули мы с Натаном, а следом за нами Дейзи с мистером Беллоуз, а Колли, Джинкс и Боттом замыкали шествие.

— Я останусь в башне, — выкрикнул мистер Фарнсворт, — буду охранять гобелен.

Я не знала, почему гобеленам требовалась охрана, но времени спрашивать не было. Впереди нас я смогла лишь разглядеть мелькание светящегося рыцаря, прежде чем он совершил следующий поворот в темноту.

— Быстрее, — прошептал мне на ухо Натан. — Если мы его потеряем, мы никогда не найдём туда путь.

— Но ведь вниз всего один единственный путь.

— Да, но как только мы спустимся под землю, путь расходится — смотри — мы проходим дверь во двор замка.

Я взглянула вправо и уловила мерцание факела с улицы, где шесть парней стояло на охране. Я услышала их смех и почувствовала запах стейка и почек в тесте, которые привезла им Дейзи из «Беллз». Мой желудок заурчал.

— Хоть кто-то удостоился ужина, — я услышала недовольство Боттома.

— Я привезла достаточно, — ответила Дейзи. — Уверена, они приберегут немного для нас.

Парни рассмеялись на это, будто это была весёлая шутка. Я оглянулась на них, но мои глаза, ослеплённые светом, ничего не смогли рассмотреть. Натан схватил меня за руку и потянул через чёрный выход, где единственным светом был слабый отблеск светящихся доспехов сэра Изумбраса.

— Может нам стоит захватить фонарь, — сказала Дейзи.

— От этого лишь сложнее будет увидеть рыцаря, — выкрикнул в ответ ей Натан. — Смотрите, он сворачивает в тот проход.

Благодаря свечению доспехов сэра Изумбраса, я могла лишь увидеть арочный дверной проём, а за ним длинный извилистый коридор с полудюжиной пролётов, зияющих подобно чёрным пастям. Если мы упустим момент, когда он свернёт, мы никогда не узнаем в какую дверь он зашёл. Равно как и остальные наши пособники, которые отстали далеко позади. Как только мы с Натаном свернули в дверной проём, я быстро произнесла указывающее путь заклинание и пометила дверной проём сияющей печатью.

— Превосходная идея, — услышала я слова мистера Беллоуза. — Помечай след, Ава.

— Ура Аве-следопыту! — поддакивали парни.

Мои щёки вспыхнули от их похвалы, но поспешив через дверной проём, я почувствовала себя так, словно меня бросили в холодную воду. Я не могла видеть ни Натана, ни рыцаря. Я потеряла их обоих! Моё сердце застучало в ушах — нет, всё же я услышала шаги Натана по каменному полу. Я открыла свой слух Дарклинга и сосредоточилась на поступи Натана и бросилась вперёд с ощущением, словно была совой, нырнувшей за мышью, услышавшей её движения под снегом. Я бежала так быстро, что врезалась прямо в Натана.

— Осторожней, — воскликнул он. — Я едва не упустил его из-за тебя… вон он, снова поворачивает.

Впереди нас сэр Изумбрас следовал за золотой нитью в дверной проём. В свете нити я заметила, что кругообразный проход теперь был шире и что мощёный путь был с откосом, круто ведущим вниз. Мы спускались в подземелье башни, размашисто петляя.

— Как далеко вниз он уходит? — спросила я у Натана, шлёпнув очередную печать на дверной проём и последовав за ним.

— Никто не знает, — ответил он. — Иногда парни принимали вызов и отваживались зайти в лабиринт, но о них больше никто не слышал.

— Как ужасно! Неужели их не пытались найти?

— И потерять ещё больше парней? Какой в этом смысл? Кроме того, здесь крысы.

— Крысы?

— Да, лабиринт кишит ими. Неужели ты не можешь услышать их своими соколиными ушками?

Я открыла свой слух и прислушалась. Да, я, в самом деле, услышала, как что-то царапало… а потом что-то запищало. Позади нас я услышала крик Колли:

— Вот паршивцы, убери их, Джинкс!

— Парни займутся ими, — сказал Натан. — Они не дадут им следовать за нами.

— Следовать за нами? Думаешь, это сумрачные крысы?

— Думаю, тени ждали своего шанса найти сосуд. Разве ты не видела тех ворон на световом окне? Они уже послали сообщение своим гадким собратьям под землёй — вон — вон один из них, — Натан указал на темноту, где я рассмотрела два сияющих красных глаза. — Их всегда можно отличить по красным глазам.

— Может нам…

— Оставь их парням. Они отличные крысоловы.

Мне до жути не хотелось поворачиваться спиной к этим злостным красным глазам, но Натан уже спешил вперёд. Я понимала, что он боялся потерять из виду рыцаря, но мне хотелось, чтобы он хотя бы чуточку боялся потерять и меня с остальными. Я услышала, что мистер Беллоуз и Дейзи остановились и вместе с парнями начали вести борьбу с крысами, и стала переживать, что они так и не смогут нагнать нас. Я едва могла поспевать за Натаном и ухитряться помечать повороты, но я позаботилась о том, чтобы всякий раз, как мы сворачивали помечать поворот, потому что до меня вдруг дошло, что если мы сможем когда-либо отыскать второй сосуд и узнать, где расположен третий сосуд, от этого не будет никакой пользы, если мы не сможем найти путь назад.

Временами я даже задавалась вопросом, а знала ли нить леди Эфилены куда она вела. Иногда путь срезал кверху. Дважды мы прошли сквозь дверной проём, который я уже пометила печатью. Мы прошли по кругу так много раз, что я стала испытывать головокружение. Мне пришлось закрыть слух Дарклинга, чтобы заглушить все сбивающие с толку отголоски. Я больше не могла слышать ни мистера Беллоуз, ни Дейзи, ни парней. Должно быть, они остались позади и убивают крыс, не давая им последовать за нами. Мне оставалось лишь надеяться, что они со временем последуют по моим меткам и встретятся с нами у сосуда. Если мы его когда-нибудь найдём.

— Что если нить — ловушка, — сказала я Натану, — и её цель завлекать врагов в лабиринт и оставлять их здесь умирать?

— Что за мрачные мысли, Ава, — ответил Натан, обернувшись и озорливо улыбнувшись мне. — Ты начинаешь походить на меня. Но к счастью в этой ситуации, ты ошибаешься. Смотри.

Мы спустились по весьма крутому отрезку пути, у основания которого сэр Изумбрас свернул в арочный дверной проём, который был шире всех остальных. Я заметила что-то за его пределами — что-то ярко сверкающее.

Когда мы проследовали за ним через арку, мои привыкшие к темноте глаза ослепило светом. Мы оказались в куполообразном помещении, окольцованном грубо-отёсанными ростовыми камнями. В центре круга стояло небольшое дерево, усыпанное белыми цветами. «Как могло дерево цвести так глубоко под землёй, — стала гадать я, — да ещё и в темноте?» Но темно тут не было. Подняв глаза, я увидела, что купол усеян крошечными мигающими огоньками. Они напомнили мне электризованные лампочки на потолке недавно открытого Центрального вокзала Нью-Йорка. Только вот эти огоньки двигались.

— Сияющие спрайты! — воскликнула я. — Дейзи обрадуется, увидев их.

— Да, — сказал Натан, — но я не уверен, что они столь рады видеть нас.

И правда, сияющие спрайты выглядели разгневанными — и вооружёнными. Каждый спрайт имел копьё. Они зароились вокруг сэра Изумбраса и нас.

— Ой! — вскрикнула я, когда один из спрайтов кольнул меня своим копьём.

Другой спрайт задел крыльями моё лицо, и я услышала, как вокруг нас шипит одно единственное слово «Сассенах».

— Это означает «иноземный английский захватчик», — произнёс Натан. — Боюсь, что шотландские сияющие спрайты немного яростней своих американских соплеменников — и этим было дано задание охранять сосуд.

— Мы здесь ради защиты сосуда, — выкрикнула я. — И нам надо найти третий сосуд раньше, чем это сможет сделать Мастер Теней.

Я почувствовала касание десятка крыльев к моему лицу и затем услышала мелодию их обеспокоенных голосов:

— Откуда нам знать? — выкрикивали они. — Вы можете быть шпионами!

— Я здесь ради встречи с леди Эфиленой, — сказал сэр Изумбрас.

Он был покрыт сияющими спрайтами, но они не казались такими же разгневанными. Они порхали вокруг него, поднимая разноцветный взрыв пыли.

— Мы тоже, — сказал Натан. — Мы здесь чтобы увидеться с леди Эфиленой…

Но сияющие спрайты только лишь укололи нас своими миниатюрными острыми копьями. Я увидела, как один спрайт понюхал кожу Натана и сморщил свой носик. Он отлетел, прихватив полоску синей краски с лица Натана на своих крыльях. Спрайт напомнил мне примулу.

— Эльфвеард послал меня, — сказала я, вспомнив о страже, которого я встретила в лесу Блитвуда. — Он сказал… — я стала усиленно отыскивать в своей памяти точные слова, произнесённые стражем. — Он сказал, я — сосуд, а сосуд — свет.

В этот же миг сияющие спрайты замерли в своём полёте и затем вместе затрепетали крыльями в своём пожарище.

— Это слова… но как мы узнаем… возможно, стража пытали.

— Я совершенно точно никого не пытала, — сказала я. Я отмахнулась от сияющего спрайта, чья пыль с крыльев просочилась мне под блузку, от которой у меня начался зуд: — Я похожа на мучителя? И разве страж выдал бы свои секреты, даже если бы я была мучителем? Я таким не занимаюсь, я…

— Феникс! — в унисон воскликнули они.

В порыве гнева, мои крылья раскрылись. Я видела, как их свечение отражалось на лицах сияющих спрайтов.

— Феникс будет послан на спасение последнего сосуда! — объявил один из спрайтов, приземлившись на моём плече. — Вы немедленно должны пойти и увидеться с леди Эфиленой.

Десятки сияющих спрайтов потянули меня к дереву боярышника. Сэр Изумбрас уже преклонил колено у подножья дерева. Я оглянулась назад и увидела, что Натан отбивался от небольшого пожарчика из спрайтов, многие из которых заполучили синюю краску с его лица на свои крылья. Возможно, именно поэтому они были такими недовольными.

— Оставьте его в покое, — сказала я. — Он мой друг и… хм, мой кавалер.

Натан поднял взгляд, свет вспыхнул в его глазах. Сияющие спрайты прекратили трепать его и направили к дереву.

— Спасибо, О, Великая Дева Феникс, — произнёс Натан с пародийным поклоном, — что пощадили своего покорного кавалера.

— Ох, заткнись, Натан. Я не знала, что ещё сказать. По крайне мере, они собираются позволить нам войти — хотя я и не понимаю как. Дерево разрослось над входом в сосуд.

Но вот пока я говорила, я увидела, что сияющие спрайты сметают пыль с корней, открывая гладкую мраморную плиту. Сэр Изумбрас изъял из ножен свой меч и опустил его на плиту, излагая по памяти слова на языке, который, как я предположила, был древнеанглийским.

— Как думаешь, он воткнёт меч в камень как король Артур и его рыцари — ох!

Саркастическое замечание было прервано изумлением, когда плита сдвинулась по своей собственной воле. «Он, в самом деле, очень любит все эти истории», — подумала я, когда мы оба присели рядом с сэром Изумбрасом. Сквозь отверстие полился свет, озарив бледное, изношенное лицо сэра Изумбраса счастьем. Он низко поклонился, словно выказывал почтение свету, и затем стремглав ринулся в дыру.

— Ну, полагаю, мы смело можем последовать за ним, — сказал Натан, опуская себя через дыру с куда большей осторожностью.

Когда я наклонилась, чтобы отправится вслед за ним, я вспомнила, что в прошлый раз я упала сквозь дыру в земле и угодила в разрушенный мир десятью годами позже. Но времени на обдумывания не было — я уже падала.

Я бы приземлилась прямиком на голову, если бы Натан не поймал меня.

— Чёрт возьми! — начала я, но Натан шикнул на меня и принудительно развернул меня за плечи, и я увидела…

В центре комнаты стояла леди Эфилена, а сэр Изумбрас преклонил перед ней колени, склонив голову. Её руки были на его плечах. Золотистый свет струился с её рук вниз по его согнутой спине, подобно водопаду, перетекавшему над камнем. Свет втекал в его доспехи, от чего те засияли, будто были только что выкованы, а затем свет наполнил его волосы, превратив из седых в золотистые. Его плечи распрямились под её прикосновением, и когда она подняла его голову, он снова был молодым мужчиной, и его лицо сияло светом любви.

— Леди Эфилена, наконец-то! Я охранял башню все эти годы в ожидании знака, что настало время прийти к вам. Когда золотая нить стала распутываться, я понял, что пора.

Леди улыбнулась своему рыцарю.

— Я знала, что вы будете охранять башню и обеспечивать нам безопасность, сэр Изумбрас. И что в один прекрасный день вы вернётесь ко мне и приведёте в сосуд феникса.

Она подняла голову и устремила на меня свои большие, добрые глаза. Она была старше, чем леди на гобеленах, и её вьющиеся волосы отросли почти до пола. Я сделала реверанс. Рядом со мной поклонился и Натан.

— Я не знаю, как феникс связан со всем этим, миледи, но я пришла, чтобы найти третий сосуд и защитить его. Натан и я из Блитвуда, сестринской для Готорна школы… — я запнулась, не зная, что она может знать об Америке, поскольку была заперта в подземелье за многие столетия до открытия страны.

— У большой реки на краю волшебного леса? — спросила она, склонив голову и улыбнувшись.

— Да, но…

Она указала на гобелен, висевший на стене. Там был изображен Блитвуд, стоявший на берегу реки Гудзон рядом с горами Катскилл, а окружал его Блитвудский лес.

— Но как?..

— Фейри, которые сделали сосуд, вырезали потайные места на стенах. Когда этот сосуд был разбит, изображения были уничтожены, — она отодвинула один из гобеленов в сторону и показала разрушенную стену. — Но я помнила картины и вплела их в эти гобелены. Конечно, замок не получился как настоящий, но я оставила инструкции для будущей леди Готорна построить замок по образцу Готорна и перенести его туда, где были похоронены другие сосуды.

— Будущей леди Готорна? — спросил Натан.

— Алкиона, — сказала я. — Старшая сестра Меропы и основатель нашего Ордена. Она нашла ваши инструкции и переписала их в «Порочность Ангелов».

— Мне приятно знать, что она последовала моим указаниям и основала Орден для таких храбрых рыцарей и дам, — она склонила голову к Натану.

— И вы оставили ей инструкции построить замок рядом с третьим сосудом? — спросил Натан.

— Да, только… — она нахмурилась. — Если ваш Орден не знает об этом, возможно, она не справилась.

— Я наблюдал и слушал молодых студентов Ордена уже много веков, — сказал сэр Изумбрас, — и никогда не слышал, чтобы они упоминали о третьем сосуде. Уверен, это выпало из сведений.

— Многое выпало из наших сведений, — сказал Натан. В его голосе была нотка нетерпения, от которой у меня мурашки побежали по коже: — А можно посмотреть, где находится третий сосуд? Пока мы говорим, Мастер Теней ищет его.

Сэр Изумбрас встал, его доспехи загремели, когда рука двинулась к рукояти меча, явно осуждая Натана за обращение к его леди таким тоном.

— Мы не хотим показаться грубыми, — сказала я, встав между Натаном и сэром Изумбрасом, — но Натан прав. Ван Друд, Мастер Теней, готовится к страшной войне. Я путешествовала в будущее и видела, что произойдёт, если третий сосуд будет разбит. Мир будет охвачен войной, тени захватят всё. Мы должны найти его первыми и защитить его.

— Если мы покажем им, где находится третий сосуд, откуда нам знать, что они не приведут к нему Мастера Теней? — спросил сэр Изумбрас.

— Эта девушка — феникс, — ответила она. — Ей суждено защитить сосуд. Я не могу утаить от неё его местонахождение, — она указала на стену позади нас. — Я соткала гобелен с изображением места, где похоронен третий сосуд.

Натан опередил меня и подошёл к гобелену, выругавшись себе под нос.

— Ещё один замок у другой реки, окружённый таким же лесом. Как мы должны найти его?

Рисунок очень напоминал Блитвуд, только…

— Эта река гораздо более извилистая, чем Гудзон, и этот замок… — я подошла поближе. — Этот замок и то, как он расположен у реки, кажется знакомым.

— Конечно, это выглядит знакомо, — с отвращением сказал Натан, — они все похожи.

— Нет, этот изгиб реки настолько острый, что практически отрезает замок и оставляет его на острове, а этот изгиб вверх по реке похож на гробницу. Я видел эту реку на карте в комнате мистера Беллоуза… — я закрыла глаза, представив карту на столе мистера Беллоуза с отметками мест сражений.

— Это в Арденском лесу, — сказала я. — По-моему, река называется Семуа. Рядом с ней будет сражение. Я уверена, что если снова увижу карту, то смогу найти этот изгиб.

— Семуа, — сказал Натан. — В Арденнах. Да, думаю, я смогу это найти. Мы должны идти.

Он повернулся ко мне, белки его глаз казались очень яркими на фоне темно-синей краски на лице. Я повернулась к леди Эфилене и сэру Изумбрасу. Они так пристально смотрели друг другу в глаза, и мне не хотелось их прерывать.

— Эм, нам действительно пора идти, — тихо сказала я. — Не знаю, как вас благодарить.

Леди Эфилена посмотрела на меня мечтательным взглядом и улыбнулась.

— Это я должна вас благодарить. Вы вернули мне моего рыцаря.

— Но он… — я начала спрашивать, настоящий ли он или просто образ, который вышел из гобелена.

— Я вплела в гобелен частичку наших душ, — ответила она на мой невысказанный вопрос. — И теперь эльфийское золото вернуло его. Ты останешься со мной, мой храбрый рыцарь?

— До последнего вздоха и даже после, — ответил он.

Он начал склонять голову, но она схватила его за подбородок и удержала взгляд. Они казались застывшими во времени, как будто снова стали частью гобелена, и я подумал о желании Хелен остановить время и о том, как я видела своих друзей, пересекающих лужайку, и думала, что они похожи на фигуры на гобелене. «Ты не могла бы остановить время, — я могла бы сказать Хелен сейчас, — но есть моменты, которые остаются внутри тебя навсегда». Я повернулась к Натану, вытирая слёзы с глаз, и с удивлением увидела, что его лицо тоже мокрое.

— Да, нам лучше идти, — хрипло сказал он. — Мы можем взобраться по этим корням.

Я увидела, что корни боярышника образуют лестницу вдоль одной стены.

— Если бы мы только знали это до того, как упали!

— Да, — ответил Натан. — Я пойду первым, чтобы убедиться, что они выдержат.

Я могла бы сказать ему, что это не имеет значения, если я упаду, но я не хотела ранить его гордость. «Сэр Изумбрас вдохновил в нём рыцарский дух», — подумала я, наблюдая, как он поднимается на вершину сосуда и пролезает через отверстие. Когда он поднялся, он повернулся и посмотрел на меня.

— Мне жаль, Ава, — сказал он.

— За что? — спросила я.

Он ничего не ответил. Вместо этого он подтянул плиту сверху, запечатав меня внутри.

ГЛАВА 18

Изумленно открыв рот, я уставилась в задраенный потолок, ожидая, что в любую секунду Натан снова поднимет плиту и скажет, что он просто пошутил. Ведь он не стал бы заманивать меня в ловушку этого сосуда, и не оставил бы здесь навсегда. Правда же?

Я взлетела и бросилась к отверстию, сначала толкнув плиту всем весом, потом колотя по ней кулаками, выкрикивая имя Натана, и затем уже царапая края ногтями.

— Она не открывается изнутри, — крикнула снизу леди Эфилена. — Боюсь, твой рыцарь предал тебя.

— Он не мой рыцарь, — крикнула я в ответ, всё ещё стуча по камню. — Он мой друг, по крайней мере, я думала, что он мой друг! — я прокричала последнюю фразу, надеясь, что Натан меня услышит.

Но единственным ответом было насмешливое эхо моих слов в полом сосуде.

Друг, друг, друг…

Я отпрянула назад, яростно хлопая крыльями, а затем бросилась на плиту. Я ударилась об неё с такой силой, что меня отбросило назад, и я приземлилась на пол сосуда в дымящейся куче опалённых перьев. Я подтянула колени, прикрыла голову обожжёнными крыльями и дала волю слезам. Как я могла доверять Натану? Должно быть, его давно захватили тени. Он приехал в Готорн, чтобы найти третий сосуд для ван Друда, и теперь направлялся туда. Ему было всё равно, даже если я сгнию здесь.

Я почувствовала холодную руку на крыльях, тушащую огонь и приглаживающую взъерошенные перья.

— Я видела печаль в глазах твоего друга, — сказала леди Эфилена. — Я не верю, что он с легкостью предал тебя.

— Какое это имеет значение? Он всё же предал меня. А теперь ван Друд доберётся до сосуда первым.

— У твоего рыцаря есть крылья? — спросил сэр Изумбрас.

Я подняла голову и откинула волосы с лица.

— Нет, — фыркнула я.

— Тогда, возможно, ты всё ещё сможешь его догнать.

— Вы можете открыть сосуд для меня? — спросила я, садясь и указывая на его меч. — С помощью этого?

Сэр Изумбрас грустно покачал головой.

— Меч открывает сосуд только снаружи, — сказал он, — но думаю, что у тебя есть другие друзья, которые пришли за тобой. Прислушайся…

Я воспользовалась слухом Дарклинга и услышала наверху шаги и голоса.

— Я здесь! — крикнула я, поднимаясь на ноги.

— Ава? — это Дейзи звала меня по имени.

Я вытерла слёзы с лица и окликнула её.

— Мы здесь, Ава, — услышала я голос мистера Беллоуза, — но мы не знаем, как открыть эту штуковину.

— Как они могут открыть его без меча? — спросила я сэра Изумбраса и леди Эфилену.

— Один из твоих друзей — рыцарь Ордена, — ответил сэр Изумбрас. — Я видел его с гобелена. Он носит кинжал Ордена, который содержит в себе силу, способную открыть сосуд. Скажи ему, чтобы он провел им по плите, произнося заклинание открытия. Я верю, что это сработает.

— Спасибо вам. Мне лучше подняться поближе, — я расправила крылья, чтобы взлететь наверх, но сначала поклонилась леди Эфилене. — Спасибо за попытку утешить меня, но, боюсь, Натан поистине потерян. Глупо было не заметить этого.

— Нельзя быть дураком за веру в друга, — сказала леди Эфилена. — Именно эта вера, в конце концов, может спасти твоего друга… и тебя.

Я посмотрела на неё и сэра Изумбраса. Их любовь друг к другу длилась столетия, конечно, она верила в силу верности. Но они были всего лишь персонажами старой романтической истории. Это была не моя история. Я снова поклонилась каждому из них и подлетела к плите. Я крикнула мистеру Беллоузу, чтобы он использовал кинжал и открывающее заклинание. Я услышала, как он пробормотал:

— Я чёртов идиот!

Дейзи пробормотала что-то успокаивающее. Затем мистер Беллоуз произнёс длинное латинское заклинание и плита отодвинулась. Мне пришлось сложить крылья, чтобы пролезть в отверстие, а Дейзи и мистер Беллоуз схватили меня за руки, вытаскивая.

— Что там произошло? — спросила Дейзи, кудахча над моими обожжёнными крыльями. — Натан с тобой?

— Там ничего нет, кроме старых гобеленов, — крикнул Колли.

Он, Боттом и Джинкс склонились над сосудом, заглядывая внутрь. Я посмотрела поверх их голов и увидела, что Колли прав, внутри не было ничего, кроме гобеленов, один из которых выглядел недавно сотканным. На нём были изображены рыцарь и дама, соединившие руки и смотревшие в вечность. «Леди Эфилена и сэр Изумбрас вернулись в страну мифов и сказок», — подумал я, пока мальчики возились с плитой, закрывая вход в сосуд. Мне почти хотелось остаться с ними.

— Натан ушёл, — сказала я. — Он поймал меня в ловушку. Он всё это время работал с ван Друдом.

— Чёрт! — закричал Колли. — Я не верю в это!

— Я тоже, — хмуро произнёс Джинкс.

— Этому будет объяснение, — настаивал Боттом, потирая глаза. — Бекки хороший парень.

Я вздохнула.

— Вы все такие же чокнутые, как и леди Эфилена. У нас нет времени спорить. Натан получил, как минимум, час форы.

Дейзи и мистер Беллоуз переглянулись, а мальчики ошарашено уставились на меня.

— Час? — переспросил Колли. — Ты пробыла там уже больше недели!

— Не понимаю, — сказала я в шестой или седьмой раз, пока мы возвращались через лабиринт. — Как я могла потерять столько времени? Я же не была в волшебной стране.

— Сосуд сделали фейри, — сказал мистер Беллоуз. — Он вне человеческого времени, по крайней мере, это лучше, что я могу придумать. Нам повезло, что ты потеряла всего неделю. Ты могла потерять там и десять лет, как в прошлый раз.

— Какая разница, если мы слишком опоздали, и почему вы потратили неделю на поиски меня?

Я остановилась так резко, что Боттом врезался в меня. Мы подошли к двери во двор. Я принюхалась к воздуху в попытке уловить запах бифштекса и пирогов с почками, но, конечно же, он давно исчез.

— Я оставила знаки, чтобы направлять вас.

— Они кончились, — сказала Дейзи. — Мы подумали, что, должно быть, вы слишком торопились и не стали продолжать отмечать путь.

— Я отмечала повороты вплоть до самого сосуда… — начала я, но мистер Беллоуз уже догадался.

— Натан, должно быть, стёр их, чтобы мы не смогли сразу найти тебя, и у него была фора.

— Это означает, — сказала Дейзи, — что Натан не терял времени в сосуде. Символы исчезли неделю назад. Должно быть, он стёр их и спрятался в темноте, пока мы проходили мимо.

— Вы могли заблудиться в лабиринте навсегда, — сказала я, свирепо глянув на Джинкса, Колли и Боттома, провоцируя их попытаться защитить Натана, но они лишь неловко ёрзали и смотрели себе под ноги. Даже они не смогли придумать защиту для своего героя: — Как вы нашли дорогу? — спросила я.

— Это была идея Дейзи! — сказал мистер Беллоуз, лучезарно улыбнувшись ей.

— Да, Моффи пришла в голову волшебная идея, — сказал Колли. — Она послала сияющих спрайтов через туннели.

— О, но я не смогла бы сделать это без тебя, — скромно сказала Дейзи. — У Колли возникла идея привязать верёвки к их ножкам, а Боттом побежал за ними… ох, помнишь, как Джинкс запутался, как майское дерево?

Они все засмеялись, и я почувствовала острую боль за утраченную неделю, как и за дружбу Дейзи — Моффи? — сформировавшуюся с мальчиками Готорна, а также за фору, которую получил Натан.

— Да, великолепно, Дейзи, молодец, хорошая работа и всё такое. И пока вы всю неделю играли в хороводы, Натан умчался в Арденны.

— Арденны? — спросил мистер Беллоуз, и улыбка исчезла с его лица. — Там находится сосуд?

— Да, я узнала его по карте на вашем столе… в будущем, вот. Ну? Вы знаете, что это за место?

— Вообще-то знаю, и неплохо. Как-то раз мы с приятелями отправились туда на пешую прогулку. В округе полно фейри.

— Да, — сказала я. — Рядом с сосудом должны быть врата в Волшебную страну. Если я увижу карту, думаю, смогу показать вам, где он находится.

— В комнате в башне есть карты, — сказал мистер Беллоуз, — и мистер Фарнсворт захочет убедиться, что с нами всё в порядке.

Зудя от желания двигаться, я взбежала наверх башни по оставшимся ступенькам. Я уже и так потеряла уйму времени, чем мы могли себе позволить. Натан, наверное, уже был в Бельгии. Мы нашли мистера Фарнсворта, сидящим за длинным столом, совсем как и неделю назад, когда мы его нашли. В последующие сотни лет он станет частью гобелена. Когда мы ворвались в комнату, он оторвал взгляд от книги, которую читал.

— Ах, так вы нашли её! Я уже начал волноваться…

— Нам нужны карты Бельгии, — выпалила я, грубо прервав его. — Арденского леса.

— Ах, Арденны, обворожительный край. Цезарь называл его «местом, полным ужасов». И, конечно же, некоторые верят, что он стал вдохновением для Шекспировского «Арденского леса»….

— Да, обворожительно, — сказала я, вновь прервав его. — Возможно, однажды я даже напишу об этом научный доклад, если только мир не разлетится на окровавленные куски ко времени, как вы дадите мне эту чёртову карту!

Бедный мистер Фарнсворт моргнул, глядя на меня, как если бы я обезумела. Дейзи подошла ко мне и накрыла ладонью мою руку.

— Прошу простить Аву, — сказала она, — но мы крайне торопимся. У вас есть карта Арденнов?

— Не стоит извиняться, — сказал мистер Фарнсворт. — Так довелось, что у меня здесь есть карта, — он стал быстро перебирать стопу документов, которые в суматохе были беспорядочно сложены на столе. — Она была прямо здесь… ах! Нет, это Шварцвальд… хм, а это Броселианд… ах, а вот и карта!

Я едва не вырвала лист из его рук. Это был старинный кусок пергамента с картой, начерченной чернилами с тиснеными буквами на древнем рукописном шрифте с замысловатыми зарисовками замков, животных и драконов.

— У ничего более свежего у вас нет? — спросила я, уставившись на поблекшие линии рек.

— Эта карта была нарисована рыцарем Ордена в тринадцатом веке, — ответил мистер Фарнсворт, негодующе встав из-за стола. Думаю, он больше был оскорблён мыслью, что я посчитала, будто современная карта была предпочтительнее его архивной находки, нежели моим недавним грубым поведением: — Я посчитал, что вы найдёте её более верной.

Я вздохнула и опустилась на стул, который Дейзи принесла мне, и вновь разложила карту, чтобы на неё падал свет из светового окна. На первый взгляд все реки показались такими же извилистыми, как и та, что была нарисована на гобелене. Одна из рек называлась Эна, а другая носила название Маас, а третья…

— Вот Семуа. И вот этот замок, похож на тот, что на гобелене.

— Ах, это Буйон. Когда-то он принадлежал Ордену, но был заброшен в пятнадцатом веке, поскольку посчитали его слишком рискованным для содержания.

— Слишком рискованным! — воскликнул мистер Беллоуз. — Орден забросил сторожевой пост, потому что он был слишком рискованным?

Мистер Фарнсворт выглядел смущённым, как будто он сам лично отдавал приказ к отступлению.

— Арденский лес был домом для особо жестокой породы гигантов-людоедов.

— Вы хотите сказать каннибалов? — спросил Колли с мальчишечьим пренебрежением. — Гиганты-каннибалы?

— Да. Было признано разумным обойтись тактическим отступлением.

— Вот эта излучина реки, — я указала на пергамент, — она почти что отрезана от земли. Как она называется?

— Le tombeau du Géant, — ответил мистер Фарнсворт. — Гробница Гиганта.

— Я видел это место, когда был на каникулах, — сказал мистер Беллоуз. — Это непомерно высокий холм, отрезанный через излучину в реку так, что создаётся впечатление, будто это остров. Местные говорят, что это «холм фейри». Мне скорее кажется, что он похож на могильные холмы железного века.

— Некоторые из которых были холмами фейри, — добавил мистер Фарнсворт.

— Вероятно, гиганты охраняли третий сосуд, — сказала я. — Последний сосуд. Натан как раз туда сейчас и направляется…

— Натан совершает небольшой крюк, — сверху послышался голос.

На краю светового окна стоял Дарклинг, его силуэт вырисовывался на фоне неба. Это мог быть Адерин из моих видений, но когда он вновь заговорил, я поняла что ошиблась:

— У нас ещё есть время.

— Рэйвен! — воскликнула я.

Он спрыгнул с окна и приземлился прямо передо мной, его крылья были раскрыты над его головой, подобно мантии. Я услышала потрясённый возглас Колли и крик Джинкса:

— Что б мне провалиться, ну и огромен же он!

— Всё хорошо, — произнесла Дейзи, — он наш друг.

Я бросила карту и побежала в объятия Рэйвена. Он укрыл нас своими крыльями и поцеловал меня. Когда я смогла восстановить дыхание, я отступила и посмотрела ему в глаза.

— Я боялась…

— Что я не вернусь? Я понимал, что мне сначала надо отыскать Хелен.

— Хелен? — вскрикнула Дейзи. — Ты нашёл её? С ней всё хорошо? Где она?

— На данный момент она, более или менее, в безопасности, — ответил Рэйвен Дейзи. — Она в Лондоне. Марлин наблюдает за ней. Агнес и Сэм тоже там… собственно вот… — он изъял из своего кармана конверт и передал его мистеру Беллоузу. — Агнес попросила меня передать это вам. Натан тоже там.

— Натан там? — переспросила я. — Хочешь сказать, он отправился на поиски Хелен? Тогда может быть он не собирался предавать нас.

— Я знал это! — завопил Боттом. — Бекки не дал бы дёру от нас. Он отправился спасть свою девушку, только и всего.

— Да, думаю таков и был его мотив, — сказал Рэйвен. Он перевёл взгляд с меня на стол, где я бросила карту Арденнов: — Это… это место, где находится третий сосуд?

— Да, — сказала я. — Это в Бельгии.

— Арденский лес, — сказал Рэйвен. — Наш народ рассказывает истории об этом месте. Там был бастион Дарклингов, пока гиганты не изгнали нас.

— Гиганты изгнали вас? — Боттом во все глаза таращился на Рэйвена.

— Это были поедающие людей гиганты, — оборонительно ответил Рэйвен.

— Вся эта легенда о поедающих людей гигантов могла быть нарочно выдумана для защиты третьего сосуда, — высказался мистер Беллоуз. — Возможно, это и ван Друда удержит в стороне.

— Я встречал Юдикуса ван Друда, — сказал мистер Фарнсворт, содрогнувшись, — не думаю, что даже людоеды-гиганты удержат его в стороне.

— Но ты сказал, что Натан был с Хелен, — обратилась я к Рэйвену. — Значит, он не выдал местоположение третьего сосуда ван Друду.

— Пока нет, но мы думаем, что он использует информацию о местонахождении третьего сосуда, чтобы выторговать освобождение Хелен.

— Освобождение Хелен? — вторила Дейзи. — Вы не смогли освободить её?

— Она под усиленной охраной и она находится под внушением. Даже если бы мы выкрали её, она бы все равно была под властью ван Друда. Она бы не была той Хелен, которую вы знаете и любите. Она… — он запнулся, переведя неловкий взгляд с Дейзи на меня. — Понимаете, она считает, что влюблена. Она помолвлена и выходит замуж… за Юдикуса ван Друда.

ГЛАВА 19

— Помолвлена с ван Друдом! — завизжала Дейзи. — Но он же в отцы ей годится!

— Никто, похоже, особо не возражает, — сказал Рэйвен. — Миссис ван Бек кажется вполне довольной соглашением.

— Мама Хелен там? — спросила я.

— Да. Она с Хелен остановились с городском коттедже ван Друда на Белгрейв-Сквер. Ежедневно они ходят по магазинам и покупают для Хелен приданое.

— А вы не могли добраться до них, пока они на прогулке? — спросила я.

— Мы пытались. Сирена выдала себя за продавщицу в «Селфридж» и попыталась поговорить с Хелен, но та постоянно напевала какой-то нелепый свадебный мотив и придиралась к качеству флёрдоранжа и кружевных вуалей.

— Похоже, это музыкальное гипнотическое заклинание, которое ван Друд использовал на нас в прошлом году, — сказала Дейзи. — Оно прогоняет все мысли, кроме одной, которую он внедрил. Бедная Хелен. Она всегда боялась, что её мама выдаст её замуж за какого-нибудь древнего типа.

— Миссис ван Бек тоже под гипнозом? — спросила я.

— Сложно сказать, — ответил Рэйвен. — Она не стала бы разговаривать с Сиреной. Она говорит, что продавщицы должны помалкивать. Сирена случайно услышала её высказывание другой даме, что её дочь выходит замуж за самого богатого мужчину Нью-Йорка. Либо она тоже под гипнозом, либо….

— Обольщена состоянием ван Друда, — закончила я за него. — Мы должны остановить это. Мистер Омар сможет разрушить заклинание.

— Агнес телеграфировала ему на прошлой неделе. Сегодня днём он должен прибыть в Лондон.

— Но что если ван Друд попытается жениться на Хелен раньше, чем мистер Омар доберётся до Лондона? — спросила Дейзи.

— Скорее Марлин убьёт его… или умрёт в попытке сделать это. И опять же, там Натан. Он прибыл в Лондон два дня назад. Сначала мы подумали, что он приехал выручать Хелен, но затем мы выследили его, сидящим за чашкой чая с ван Друдом. Я прислушался, встав у окна, и услышал, как он сказал, что у него есть кое-что, что ван Друд очень хочет….

— Местонахождение третьего сосуда, — сказала я. — Вот почему он сбежал… чтобы обменять информацию на Хелен. Он уже сообщил данные ван Друду?

— Пока нет. Он сказал ван Друду, что у него есть карта с местоположением, но она спрятана, и что если ван Друд хочет её заполучить, он должен привести Хелен на Лондонский вокзал Виктория в полдень тридцатого июня.

— Это же завтра, — сказал мистер Беллоуз. Он впервые заговорил с момента, как Рэйвен передал ему конверт с письмом от Агнес, которое он поглощёно читал:

— Сегодня двадцать девятое июня. Я по глупости потерял счёт времени, пока мы бегали кругами по лабиринту. Агнес написала письмо вчера, двадцать восьмого июня.

Что-то в вопросе дат кольнуло в моей памяти.

— Что-то должно произойти… — начала я.

— Убийство эрцгерцога Франц Фердинанда, — сказал мистер Беллоуз, вскинув вверх письмо, зажатое в дрожащей руке. — Благодаря вашему предупреждению, Йегеры отправились туда, чтобы предотвратить это. Вчера они телеграфировали Агнес в Лондон с отчётом, что они смогли сорвать три попытки подрыва автоколонны эрцгерцога. Беатрис убедила первого наёмника не бросать бомбу. Долорес ввела в гипноз второго убийцу. А третий наёмник бросил бомбу, но профессор Йегер бросился самолично на наемника, и бомба отскочила от заднего бампера машины эрцгерцога и закатилась под следом идущую машину, ранив множество невинных зевак, в том числе и профессора Йегера, но миловала эрцгерцогу жизнь. Они считают, что преуспели. Эрцгерцог произнёс речь в ратуши, в которой он сказал, что видел в лицах людей радость от провала попытки террористического акта. Беатрис докладывает, что эрцгерцог смотрел прямо на неё и Долорес, когда произносил это. Затем эрцгерцог и герцогиня предложили посетить больницу, куда поместили раненных при взрыве бомбы, главным образом потому, что они хотели поблагодарить профессора Йегера. По пути туда они свернули в неверном направлении, и когда они дали задний ход, вышел мужчина по имени Гаврило Принцип и застрелил сначала эрцгерцога, а потом и герцогиню. Они оба умерли, — мистер Беллоуз опустил руку и бросил письмо на стол. — Все наши планы… даже с предупреждением о грядущем… и мы оказались бессильны изменить курс истории.

— Но война ещё пока не была объявлена, — произнесла Дейзи. — Только потому, что австрийский эрцгерцог был застрелен в Сараево, наверняка это не означает, что война неизбежна. На это уйдёт время, не так ли, Ава?

Я попыталась вспомнить содержание газеты, приколотой к доске, которую видела — Агония от объявления войны — какая там была дата?

— Не думаю, что войну объявят до начала августа. У нас всё ещё есть время.

— Агнес пишет, что Сэм ведёт разговоры со своими контактами в Лондоне. Вионетта и Лиллиан работают с представителями Ордена в правительстве Франции, а Йегеры отправились в Берлин, чтобы попытаться сдержать запал к началу войны в Германии. Но боюсь, что все наши попытки будут ничтожны, если ван Друд отыщет третий сосуд и высвободит оставшуюся часть «сумерек».

— Нам надо удержать Натана от передачи ему информации, — сказала я.

— И спасти Хелен, — добавила Дейзи.

— Мы сейчас же полетим с Рэйвеном в Лондон, — сказала я. — Кто-то должен отправиться в Арденский лес и предупредить стража сосуда.

— Я поеду, — сказал мистер Беллоуз. — Я знаю этот регион. Я довезу Дейзи до самого Лондона, а затем сяду на поезд до Брюсселя.

— Мы тоже поедем, заодно составим компанию Моффи и будем сражаться за нашего Бекки — и Англию, если потребуется, — сказал Колли с трепетом в голосе и такой огромной любовью в глазах, что у меня самой защипало в глазах.

— За Бекки и Британию! — возликовали Джинкс и Боттом.

Мы все присоединились ко второму возгласу, даже Рэйвен, который прошептал мне:

— Кто такой Бекки?

— Позже объясню, — прошептала я в ответ. — Нам лучше поторопиться.

Когда я повернулась к своим друзьям, чтобы попрощаться с ними, моё зрение стало размытым, и на мгновение все они стали походить на поблекшие и неясные фигуры с гобелена. Мистер Беллоуз стал похож на рыцаря, Дейзи на средневековую леди, а Колли, Джинкс и Боттом на храбрых оруженосцев. Я потёрла глаза и вместо того, чтобы мои друзья вновь стали в центре фокуса, выцветшие гобелены за их спинами взорвались яркой жизнью, и я увидела, что мы все были там, на гобелене, как будто мы всегда были частью сотканной истории. Я моргнула, и образы на гобелене снова поблекли до теней. Возможно, это была игра моего воображения. Но, когда я попрощалась со своими друзьями, и мы с Рэйвеном вылетели из светового окна, во мне зародилось беспокойное чувство, что будущее уже было соткано на неком превосходном ткацком станке, и наши попытки изменить его, будут такими же бесплодными, как и разгадка самого времени.

Я догнала Рэйвена, когда он пролетал над сторожкой замка.

— Другим, возможно, потребуется наша помощь, чтобы пройти мимо теней к железнодорожной станции, — прокричала я.

— Я так не думаю, — ответил Рэйвен. — Смотри.

Он указал на лес. Сначала мне показалось, что лес был охвачен огнём. Земля была покрыта дымом. Но когда я присмотрелась, я увидела, что дым был сотворён из сумрачных созданий — крыс, и горностаев, и волков — потоком проносящихся сквозь лес. Сначала от этого вида я стала ещё больше переживать за своих друзей, но затем я заметила, что все они двигались прочь от замка.

— Они отступают, — сказал Рэйвен. — Друд отозвал их, поскольку полагает, что информация о местонахождении третьего сосуда считай у него на руках. Он, должно быть, абсолютно уверен в Натане.

Мне нечем было ответить на это. То, что Натан украл информацию о нахождении третьего сосуда и запер меня внутри второго сосуда, чтобы вернуть Хелен, было чуть лучше, чем думать о том, что он сделал это потому, что был одержим тенями. Но конечный результат будет тем же, если мы не остановим его. И наблюдение за потоком сумрачных созданий мало чем заставило меня почувствовать себя лучше. Когда они бежали, их очертания смазывались и смешивались друг с другом в тошнотворную бесхребетную форму. Крысы становились волчьими хвостами, а горностаи удлинялись до формы змей, пока все они не стали одним сгустившимся потоком бурлящей тины. Я представила, как этот нечестивый поток растягивается по всей Англии — и когда ван Друд разрушит третий сосуд, и к ним присоединятся пожиратели надежд, заразив всё что было хорошее в этом мире. Как мог Натан поверить, что выдав местонахождение сосуда ван Друду, он спасёт Хелен, когда это приговорит всех нас к жизни в мире теней?

На краю леса грязный поток разбился на крылатые создания — летучие мыши, и вороны, и гигантские моли.

— Мы должны спешить, — проорал мне Рэйвен. — Нам надо обогнать их.

Мы полетели быстрее над деревней близ северного форта и «Беллз», над покрытыми утёсником холмами и поросшие вереском пустоши. Было приятно снова двигаться, дышать свежим воздухом. Когда мы достигли моря, мы сделали вираж вправо и полетели вдоль южного побережья. Мы пролетели над островом близ берега с руинами замка на нём.

— Линдисфарн, — тихо произнёс название замка Рэйвен, но ветер донёс его до меня. — Святой остров. Когда-то он был заставой вашего Ордена. Когда на него напали викинги, Орден обвинил Ётунов с севера. Но, по словам наших Старейшин, Ётуны были одержимы тенями. Это место до сих пор считается сакральным, за которым наблюдают фейри… смотри.

Он устремился вниз к скалам на южной стороне острова. Я разглядела лоснящиеся фигуры, нежившееся на солнце. Одна из фигур подняла тёмную голову и моргнула, посмотрев на нас, затем гавкнула и ударила своими ластами по воде, и скользнула вверх по скалам. Пока она двигалась, её гладкая чёрная шерсть спала и нам явилась женщина, обнажённая и сияющая на солнце.

— Шелки¹⁰, — сказал Рэйвен. — Они патрулируют береговую линию.

Женщина помахала нам, вовсе не смутившись своей наготы, единственное, что её частично прикрывало — это её длинные чёрно-зеленоватые волосы, и выкрикнула нам:

— Удачной охоты, Дарклинги. Я Роан из Мерфолк. Моя родня говорит, что тени скапливаются над Лондиниумом. Будьте осторожны, и пусть Сид¹¹ благословит вас.

— Огромное спасибо, Роан. Скажи своей родне, что Орден и Дарклинги объединились в борьбе против Мастера Теней, но если мы проиграем, то разразится великая война. Твой народ может пожелать найти убежище в ваших подводных пещерах.

Она покачала головой, её длинные блестящие чёрные волосы волнообразно колыхались вокруг неё подобно морским водорослям.

— Уже не впервой нашему роду приходится сражаться в ваших войнах. Когда с севера пришли большие корабли, и во времена великой армады, мы всплыли, чтобы обеспечить нашим островам безопасность. Мы сделаем это снова, если потребуется.

Другие мужчины и женщины перевоплотились из своих форм щелки и встали рядом с Роан. Они выглядели такими уязвимыми своими голыми телами, что я задрожала от мысли о них, смело встречающих вражескую армию, но затем они разразились яростным криком, от которого мои перья и щетинки встали дыбом, и я была рада, что они были на нашей стороне.

Пока мы летели на юг, мы увидели ещё больше тюленей вдоль скал, которые гавкали нам и махали своими ластами. Они курсировали вокруг острова Англии, приготавливаясь к его защите, как было во время нападения викингов и испанской непобедимой армады. Их доблесть ободрила меня, но мне также страшно было подумать, насколько хуже будет эта война, если ван Друд высвободит тени из третьего сосуда. Мы должны остановить его!

В устье Темзы мы полетели вглубь острова в направлении Лондона. Я очень хотела увидеть город впервые, но когда мы подлетели ближе, туман поднялся с реки, скрыв болота по обе стороны Темзы и затмив всё перед нами. Мы летели вслепую.

— Я читала об этих лондонских туманах в книгах мистера Дикенса, — сказала я Рэйвену, — но я и не предполагала, что они настолько плохи.

— Они не были такими, когда я улетал этим утром. Я не люблю летать, когда не могу видеть, но мы можем ориентироваться по звуку.

— По звуку? Хочешь сказать, как летучие мыши? Не уверена, что знаю как делать это.

— Мой отец показал мне, как это делается. Просто следуй за мной.

Я подлетела ближе к Рэйвену, наши кончики крыльев соприкоснулись, и постаралась быть тихой, так чтобы не помешать его навигации по звуку. Он поворачивал голову из стороны в сторону, также делает Блодьювед во время охоты, но он казался неуверенным и полетел гораздо медленнее. Я открыла свой слух Дарклинга и поняла почему. Туман исказил звуки, сделав некоторые из них, к примеру, сирены кораблей, над которыми мы пролетали, нарастающими до невыносимой высоты, а другие, к примеру, крики чаек, пронзительно резкими. Слушая их все, я начала испытывать головокружение. Казалось, будто в мои уши попала вода. Я попыталась встряхнуть головой и очистить слух, и врезалась прямиком в мачту корабля.

Рэйвен схватил меня за руку раньше, чем я стремительно упала бы на палубу корабля, и начал направлять меня сквозь дебри корабельных матч. Должно быть, мы были рядом с городом, раз река была так запружена кораблями, но я до сих пор едва могла что-либо слышать.

— Давай попробуем отклониться от реки, — сказал Рэйвен, его голос был странно искажённым. — Может быть, туман не будет таким плотным на суше.

Только вот оказался он настолько густым, что мы влетели прямиком в стену. Рэйвен, летевший впереди меня, ударился об стену первым. На этот раз от падения спасла я его. Я вытянула его наверх к открытому окну, и мы оба уселись на каменном подоконнике, чтобы отдышаться.

— Я начинаю думать, что это неестественный туман, — потрясённо выговорил он, когда вновь смог заговорить. — Думаю, он был поднят…

— Друуууд!

Резкое карканье раздалось у нас за спинами. Я крутанулась, посмотреть кто заговорил, но за исключением нескольких ворон в помещении башни никого не было. Одна из них открыла клюв и вновь каркнула:

— Друуууд!

Остальные воро́ны — их оказалось пять — присоединились к карканью.

— Друуууд! Друуууд! Друуууд!

Я вытянула кинжал из ножен и прошептала Рэйвену:

— Сумрачные воро́ны.

— Нет, — сказал он, сдерживая мою руку. — Это вóроны. Они… — он окинул взглядом башню, на которой мы уселись. — Это Лондонский Тауэр и они — шестёрка резидентов-вóронов. Они оберегают башню. В старых преданиях говорится, что пока в Лондонском Тауэре живут шесть воронов, Англия никогда не…

— Падёт! — каркнул один из вóронов. Он вскочил на колено Рэйвена и снова заклекотал: — Падёт! Друд! Падёт!

— Что он пытается сказать? — я хоть и научилась немного общению с птицами, но я не была столь же хороша, как Рэйвен. — Ты можешь поговорить с ним?

В ответ Рэйвен издал сиплую серию карканья и хрипов. Вóроны в волнении взъерошили перья и шумно загалдели вокруг Рэйвена, каркая и покачивая головами вверх-вниз.

— Они говорят, что Друд поднял туман, чтобы удержать Дарклингов на земле. Его вороны попытались атаковать башню и убить вóронов, но они дали отпор.

— Их смерти, в самом деле, будут означать падение Британии?

— Они, похоже, так считают, и очевидно также считает и Друд. Я сказал им, что мы прилетели сюда, чтобы уничтожить Друда. Они говорят, что мы не должны лететь, другие птицы предупредили их, что туман опасен для полёта в нём и что их дикие собратья до смерти разбились об здания. Туман вплетается в их крылья, тянет вниз и нарушает их способности к ориентации.

— Тогда как мы доберёмся до ван Друда? — спросила я.

Один из вóронов каркнул в ответ.

— Что он сказал?

— Он сказал, что мы должны сесть на нечто, что называется «трубой».

«Трубой» оказалась подземная сеть поездов, очень похожая на метро Нью-Йорка. Недалеко от башни мы отыскали станцию и купили билеты. Рэйвену, похоже, было не по себе спускаться под землю. Должно быть, это напомнило ему подземелье под особняком «Хелл-Гейт», где его удерживали узником и истязали в прошлом году. Я крепко сжала его руку и занялась поисками Белгрейв-Сквер на карте. Пока мы ждали поезд, я изучила карту и запомнила маршрут до железнодорожного вокзала Виктория, на случай если нам завтра понадобится туда ехать. Однако я лелеяла надежду, что мы сможем вырвать Хелен из рук ван Друда раньше назначенного срока.

Поезд битком был набит конторскими служащими и секретарями, ехавшими с работы домой. Многие из них читали газеты. «Эрцгерцог убит в Сараево» — пестрели заголовки. От прочтения того же самого заголовка, который я видела в дряхлых газетных вырезках, приколотых в доске мистера Беллоуза в разрушенном Блитвуде, у меня засосало под ложечкой. Я ненароком услышала, как мужчина с женщиной обсуждали убийство.

— Твоей маленькой головушке не стоит беспокоиться об этом, милая, это довольно далеко отсюда. Место происшествия на Балканах и оно не имеет никакого отношения к нам.

Мне стало интересно, что подумают все эти люди чуть больше чем через месяц, когда их страна втянется в войну как раз из-за этого «места происшествия» на Балканах. Как много из этих молодых людей уйдут на войну, чтобы погибнуть? Как много из этих женщин потеряют своих мужей, любимых, братьев и друзей?

Рэйвен стиснул мою руку, догадавшись в каком русле потекли мои мысли.

— Мы остановим это, — сказал он. — И спасём Хелен.

Я сжала его руку в ответ и затем заметила, что мы достигли своей станции. Когда мы вышли на улицу в толпе молодых парней и девушек, я впервые задалась вопросом, а что я буду делать, если мне придётся выбирать между спасением Хелен и предотвращением войны.

ГЛАВА 20

Мы вышли из метро в такой густой туман, что невозможно было разглядеть собственную руку, выставленную перед собой.

— Как мы вообще найдём хоть что-то в этом? — простонала я, как раз когда в поле зрения появился толстый джентльмен с моржовыми усами и шляпой-котелком.

— Простите, сэр! — окликнула его я. — Не подскажите, как добраться до Белгрейв-Сквер?

Джентльмен остановился, раздраженно фыркнув, и ответил серией искажённых звуков, которые прозвучали так, словно он проглотил туманный горн. Затем он растворился в тумане.

— Ты понял хоть что-то из этого? — спросила я Рэйвена.

— У меня были куда более вразумительные разговоры с пересмешниками, а они только повторяют то, что ты говоришь… вон, идёт кто-то ещё.

Чёрная коляска прорвалась сквозь туман, как нос ледокола разрезает замёрзшую реку. Ею управляла миниатюрная женщина в чёрно-белой униформе и белой фуражке с оборками.

— Прошу прощения, — сказал Рэйвен, кланяясь. — Не могли бы указать нам дорогу до Белгрейв-Сквер?

— Я могла бы вам сказать, но в таком густом тумане вам это не поможет, — ответила крошечная женщина. Приглядевшись, я поняла, что она была не так уж и старше меня: — Это неестественно, я уже говорила хозяйке сегодня утром и это вредно для лёгких ребёнка, но она заставила меня вывезти его на прогулку, как будто езда по кварталу поможет, — она издала короткий смешок. — Но если вы хотите добраться до Белгрейв-Сквер, не завязнув в тумане, вам лучше следовать за мной. Но будьте попроворней, у меня нет времени валять дурака всё утро.

Мы с Рэйвеном переглянулись и поторопились, чтобы не отстать от няни, которая, несмотря на свой невысокий рост, засеменила быстрым шагом.

— Как долго это продолжается? — спросил Рэйвен.

— Туман поднялся сегодня утром на рассвете. Кухарка говорит, что он прибывает с реки, но я была на ногах, заходила к юному сэру в четыре часа утра и видела, что туман течет с другой стороны площади… из того дома со всеми этими странными происшествиями.

Мы с Рэйвеном переглянулись поверх головы няни.

— Это дом, где остановился американский джентльмен?

— По-моему, он не джентльмен, хотя никто никогда не спрашивает мнения Лиззи. Я видела всевозможных сомнительных типов, приходящих и уходящих оттуда в любое время суток. Я не сплю из-за юного сэра, так что вижу всё. Есть люди, которые приходят в этот «дом» и они вовсе не похожи на людей. Тёмные типы, если вы понимаете, о чём я.

— Да, — сказал Рэйвен, метнув на меня взгляд. — Думаю, да.

— Вы не заметили там молодую американку? — спросила я.

— Симпатичную малышку-блондинку? — спросила она.

— Да. Хелен, её зовут Хелен ван Бек, и она моя подруга.

— Ох, я рада, что у неё кто-то есть. Бедная овечка выглядит так, будто её ведут на бойню. Каждый день в четыре часа она ходит по парку, как заводная… словно она механизм часов. Она всегда носит вуаль, сквозь которую видно её глаза. Они такие остекленевшие, как будто она ходит во сне, ох, а эта её ужасная мать цепляется за её руку, будто боится, что та убежит. Надеюсь, вы здесь, чтобы вразумить её.

— Да, — сказала я. — Вы говорите, в четыре часа дня?

Я достала свой репетир и открыла крышку, чтобы посмотреть время. Часы издали мелодию, которую я никогда раньше не слышала, и пробили четыре часа.

— Ну, разве это не великолепно, — сказала Лиззи, глядя поверх коляски на мои часы. — Эту мелодию постоянно напевает ваша подруга. Это ваша с ней любимая песня? Быть может, что-то вроде этого вы пели в школе?