Гостиница «Сигма». Повести и рассказы

ЭПИЛОГ

Сияющая огнями бухта охватила залив. Свежий запах йода, доносимый морским бризом, смешивался на берегу со смолистым духом туи, с еле уловимым ароматом магнолий.

Любава и Эо шли рядом.

Еле приметная в сумерках тропинка то петляла у скал, то сбегала вниз, к самой ленте беспокойного прибоя.

Скоро начался подъем.

- Ну и денек был! - нарушила паузу Любава. - Я запомню его на всю жизнь. Да и все орионцы, наверно, тоже. Сколько теплоты мы сегодня встретили, сколько участия!.. И солнце нынче было под стать землянам. Оно светило так ласково, так упоительно… Именно таким я и представляла его там, на борту «Ориона». Знаешь, Эо, в полете я повидала много солнц, много чужих звезд. Были среди них и красивее, и жарче нашего, но земное светило всегда будет для людей лучше всех светил во Вселенной.

- Земля, согретая солнцем, - это наша родина…

- А родина у человека может быть только одна, - закончила Любава.

Эо замедлил шаг и подошел к темной скале, которая угрожающе нависла над тропинкой. Постоял с минуту, будто к чему-то прислушиваясь.

Остановилась и Любава.

- А знаешь, - сказал тихо Эо, - скала тоже запомнила нынешний день.

Любава повернула к Эо лицо. Отвечая на безмолвный вопрос, Эо обнял девушку за талию и осторожно подвел к темной массе скалы. Нагретый за день гранит еще источал солнечный жар. Любава тихонько прислонилась щекой к камню.

- Гранит сохраняет тепло, словно память, - пояснил свою мысль Эо.

Любава на минуту прикрыла глаза.

- Там, в Гостинице «Сигма», я мечтала об этой минуте, именно об этой, - произнесла она. - И верила в нее. Быть среди землян… Ощутить, что звездный путь «Ориона» завершен. И прислониться щекой к земному камню, нагретому ласковым солнцем…

Сюда еле доносились голоса и смех. Далеко позади и внизу остался дворец, сотканный из воздуха и света. Оттененный тремя горами, он возвышался громадным сверкающим кристаллом. Там гремел еще традиционный праздник, посвященный избавлению орионцев от смертельной опасности, возвращению их в единую семью землян.

Любава вновь остановилась, заглядевшись сверху на море.

- Маяк пульсирует, словно сердце, - сказала она.

- Пойдем, - произнес Эо и взял Любаву за руку. - Нам с тобой идти еще далеко…

Влажный гравий давно уже сменился каменистой крымской почвой. Тропинка сделала еще один поворот, и вверху среди звезд прорезалась одинокая скала.

- Чертов палец? - спросила Любава.

- Угадала, - сказал Эо.

Девушка улыбнулась, блеснув в темноте зубами.

- Не мудрено, - произнесла она. - Ты мне столько раз описывал его, что я встретила Чертов палец, как старого знакомого.

- И Ласточкино гнездо узнала?

- Узнала.

Любава присела на жесткую траву у тропинки, прислонилась спиной к валуну.

- Я еще не могу долго ходить… - начала она.

- Отдохнем, и я устал, - перебил Эо.

Любава сняла туфли, вытянула ноги. Эо растянулся прямо на тропке.

Голоса сюда почти не доносились, ропот прибоя лишь подчеркивал тишину.

- Сколько людей прошло здесь до нас! - сказал Эо.

- И сколько пройдет после нас! - откликнулась Любава.

Между скал внизу виднелся кусок спокойного моря, перечеркнутый лунной дорожкой. В стороне провисала черная нить подвесной дороги, связывающей берег с биостанцией.

- Еще не привык я к этой дороге, - сказал Эо, уловив взгляд Любавы.

Любава знала, что подвесную дорогу, связывающую грузовой порт с биостанцией, выстроили в недавние тревожные дни, когда шла борьба за жизнь орионцев.

Любава погладила курчавые волосы Эо.

- Знаешь, что больше всего потрясло меня во Дворце встреч? - сказала она. - Не радушие землян - мы ждали его. И даже не то, что вы спасли нас, - мы верили в это. У меня просто слезы навернулись, когда повстречались два Браги - Петр и Ант, предок и потомок…

- Что касается Анта, то он давно мечтал об этой встрече, - заметил Эо.

- Ты знаком с ним?

- Еще бы! Мы с ним вместе встречали «Орион». - Эо нахмурился от нахлынувших воспоминаний. - Между прочим, я тогда же напророчил Анту, что корабельный математик - его дальний предок.

- Подумаешь, пророк! - фыркнула Любава. - Они так похожи, что угадать это нетрудно.

Отдохнув, они двинулись дальше.

- У меня странное ощущение, будто я здесь бывала когда-то, - негромко сказала Любава. - Словно после долгой разлуки я вернулась домой и теперь узнаю прежние места. Как это может быть? - посмотрела она на Эо. - Ты же знаешь, я родилась на «Орионе» и никогда прежде не ступала по земле.

Любава несла туфли в руке, помахивая ими в такт шагам.

- Хорошо идти босиком, - сказала она.

Этой тропинкой Эо шел впервые. Это он помнил отлично. Вечно опаздывал, всегда не хватало времени, постоянно пользовался тем или другим летательным аппаратом. Почему же и его охватило сейчас чувство, что он уже бывал здесь?..

Впереди них бежали две длинные черные тени. Вскрикнула в кустах ночная птица.

- Земля дышит, - сказала Любава. - Сейчас здесь суша, а когда-нибудь, наверно, будет море.

- И раньше здесь, наверно, плескались волны, - произнес Эо.

Остановившись, он разглядывал какой-то предмет под ногами, затем нагнулся, поднял его и сказал:

- Только море может так обкатать камень.

Любава взяла предмет.

- Легкий камень, - сказала она. - Слишком легкий.

- Ты права, - согласился Эо, - волны здесь ни при чем. Посмотри, как искусно выточена горловина. Это могли сделать только человеческие руки.

- И дно как срезанное… - добавила Любава, разглядывая находку.

- Бутылка! - одновременно воскликнули оба.

Нужна была немалая фантазия, чтобы угадать бутылку в этом странном камне. Окаменелые ракушки давно срослись с его поверхностью. Затвердевшие водоросли стали его частью. В горлышке еле угадывалась пробка.

- Открой, - попросила Любава. - Вдруг это вестник несчастья?

Во сне, что ли, видел Эо и эту ночь, и девушку с узким лицом восточной царицы, и странный сосуд у нее в руках? Он силился вспомнить, откуда знакома ему эта картина, но память о ней ускользала.

Пробка долго не поддавалась. Наконец Эо вытащил ее зубами, ощутив во рту мимолетный привкус морской соли. В бутылке не оказалось ничего, кроме обесцвеченной ленты. Эо повертел ее, разглядывая в голубоватых лучах Луны.

- Осторожней, - попросила Любава.

- Странно: я не вижу ни одного письменного знака, - произнес Эо.

Любава взяла из рук Эо ленту и долго разглядывала ее, то отдаляя, то близко поднося к глазам.

- Здесь и не нужно никаких знаков, Эо, - негромко сказала она. Затем вложила ленту в бутылку и с усилием заткнула горлышко пробкой. - Утром отнесем ее вниз и бросим в море. На счастье, - добавила она.