Гостинец от соседа

2

Что-то вроде ревности кольнуло Ретту, когда на грудь ее спутнику бросилась эта красивая, сверкающая молодостью женщина. Почти месяц она ощущала полный душевный комфорт под его покровительством, согреваемая теплом его необъятной спины во время ночевок. И вот, здрасте! Рядом с этой красавицей она просто замухрышка. Но печаль длилась недолго. Обильно омочив бороду усталого путника хрустальными слезами радости, красавица обратила свой сияющий взор и на его спутницу.

— Папка, тебе удалось!

Пока Ретта молчала, справляясь с обвальным чувством облегчения, для нее наступила минута короткого мстительного торжества. Маленькая, но такая милая расплата за угрюмость этого громилы с кошачьей походкой. Он должен был представить женщин друг другу и вляпался:

— Знакомьтесь, моя дочь, — кивнул он в сторону красавицы.

— Марина, — с легким поклоном отрекомендовалась та.

— А это, — продолжил он, указывая на Ретту, -…

Ретта продолжала скромно помалкивать, не собираясь ему помогать. Еще бы. Этот верзила не удосужился даже поинтересоваться ее именем. Марина недолго пребывала в недоумении:

— Папка, ты в своем амплуа, — и, далее, Ретте: — не сердитесь на него. Он редкий хам, но это его единственный недостаток. А как Ваше имя?

— Генриетта. Но в обиходе просто Ретта.

Затащив Ретту к себе в комнату, Марина прежде всего вымыла ее в жестяной ванне. Воду она черпала, опуская ведерко на веревочке сквозь люк в полу прямо в ручей, протекающий между свай бунгало. Пока Ретта отмокала, Марина с помощью ножниц и расчески превратила ее кое-как обкромсанные лохмы в премиленькую стрижку. Аккуратно обрезала ногти на руках и ногах, обработала пемзой подошвы и пятки. Все быстро, ловко, не умолкая, казалось, ни на минуту. Она за полчаса расспросила Ретту обо всем, о чем спрашивал ее отец, и еще о многом другом. Выбравшись из ванны, Ретта осмотрела себя в зеркало. Картина не для слабонервных. Тощая, с выпирающими костями и жгутиками мышц, заостренным носом и ввалившимися щеками. И ни малейших признаков подкожного жира, делающего мягкой кожу любой женщины. Только раздутый от низкокалорийной пищи живот свисает неряшливой складкой.

Марина, словно прочитав ее мысли, накинула ей на плечи мягкий халат и сказала:

— Кости черепа у тебя расположены правильно, а все остальное мы быстро поправим.

Кир вальяжно развалился в глубоком кресле, взгромоздив ноги на мягкий пуфик. Ретта свернулась клубочком в гамаке. Марина устроилась на стуле у монитора инфа. Пришла пора «пораскинуть умишком», проанализировав еще раз всю имеющуюся в их распоряжении информацию.

— С чего начнем? — Марина вопросительно посмотрела на Кира.

— Начинай с момента нашей высадки. Мы были еще только в проекте и мало об этом знаем. Давай, Кир, — Ретта успела произнести это, пока тот набирал в грудь воздух и открывал рот.

— Двадцать один год тому назад на Клайду прибыл корабль с колонистами. Нас было пятьдесят тысяч. В нашу задачу входило обжить планету и приготовиться к приему ста миллионов новых поселенцев через сорок лет. В этот промежуток времени связь с Землей не планировалась, кроме, естественно, ушедшего после разгрузки звездолета.

— Звездолет направлялся прямо на Землю? — снова встряла Ретта.

— Не помню. А какая разница?

— Если бы я знала! Марина, посмотри.

Марина поковырялась в памяти инфа и сообщила:

— Корабль должен был зайти на Цалиту. Это всего в полутора парсеках, причем попутно. Там старая колония. Кстати, это они открыли Клайду. Продолжай, папа.

— Так вот. Семнадцать лет все шло по плану. Планету всю облазили. Составили план будущего расселения и организации экономики. Население постепенно сконцентрировалось в основном в тридцати городах и занялось решением своих насущных проблем. Нас стало вдвое больше, и пора было заняться жильем и питанием, промышленностью и образованием.

Четыре года назад на нас напали репты. Одновременно они разнесли восемнадцать городов ядерными ударами, а остальные захватили. Поселки, экспедиционные лагеря и отдельно стоящие строения — все было уничтожено ударами с воздуха. Сопротивления не было совсем. Мы не ждали нападения. Мы с Мариной везли этот инф. Я задремал, а она вдруг взяла и посадила гидроплан на кратерном озере.

— Папка крепко надрался и спал, как бревно. Я рассчитывала управиться до того, как он проспится, но на обратном пути свернула не туда и проплутала часа четыре.

— Просыпаюсь, а ее нет. Только записка, что скоро вернется. Ей, видите ли, срочно понадобился скальный битум. В общем, заночевали, а тут все и случилось. Несколько человек успели кое-что сообщить на тревожной волне. Потом все смолкло, и с тех пор ни одного сообщения по нашей коммуникационной сети не было.

Мы сообразили, что источники радиосигнала пеленгуются и уничтожаются, и в эфир больше не совались. Даже передатчик инфа обесточили. Только принимаем. За эти годы мы посетили восемь бывших городов. Пешком, разумеется. На месте пяти — руины. Три захвачены. Никого из наших не встретили. Поняли, что в захваченных городах идет оживленный радиообмен между рептами, и судьбу остальных поселений установили по радиопеленгам. Если город молчит, значит его уже нет.

Один раз я попытался пострелять рептов. Засел на опушке у Сократова и шесть штук прикончил. Потом они меня гоняли по лесу пятнадцать дней. Второй раз я попался на охранное устройство. Оно обнаружило меня на подходе к тому же Сократову и дало радиопосылку. По ней я его и засек. Успел разобраться и снова неделю уносил ноги. Вот и все, пожалуй. Теперь ты, Ретта.

— Со мной все было просто. Ночью меня пинком разбудили и вытолкали на улицу. Нас согнали на стадион. Тех, кто мешкал или сопротивлялся, убили. Остальных утром развели по крупным строениям: школа, больница, детский сад и так далее. Потом заставили работать. Мы огородили те места, где нас содержали, разобрали несколько зданий, построили сторожевые вышки. А в основном нас использовали для выращивания овощей. Большую часть их куда-то увозили, а остальными кормили нас. Исключительно сырыми. Готовить не позволяли.

Сами репты едят только сырое мясо, причем предпочитают живьем. Многих пленных они буквально растерзали у нас на глазах. Потом стали привозить живой скот и людей ели только в качестве наказания.

Вот, пожалуй, и все. До самого побега не происходило ничего примечательного.

— А как репты отдавали распоряжения?

— В письменном виде. На нашем языке. Устной речи они не освоили. Не говорили и не понимали.

— Кто же тогда руководил работами?

— Наши. Получив указание, мы выбирали старшего, и он руководил. Репты только конвоировали всех, кто выходил за забор, и загоняли туда с наступлением темноты. Казалось, они всегда готовы охранять и сопровождать. Как будто это доставляло им удовольствие.

— А побеги бывали?

— Да. Но всех поймали и съели.

— Ну что же. Пожалуй, из истории этого вопроса мы ничего не упустили. Абсолютно нет данных о том, откуда репты взялись и какие цели, кроме уже достигнутых, они преследуют, — констатировал Кир.

— Нет, погоди. — Ретта уселась в своем гамаке, свесив ноги. — Скажи: что, за все семнадцать мирных лет ни один звездолет не прилетал на Клайду?

— Насколько я помню, нет.

Марина снова справилась по инфу и согласно кивнула.

— Теперь о самих рептах. Мы с Мариной видели их только издали. Знаем, что они похожи на тиранозавра — ископаемого хищного динозавра. Передвигаются на задних конечностях. Передними держат оружие, самозарядные ружья. Тело покрыто одеждой, голова — шлемом. Ты, Ретта, видела их ближе, Рассказывай.

— Да, в общем, все так. Что еще? А, вот: между пальцами ног у них перепонки. Хвост очень сильный, зубы треугольные, острые и одинаковые. Нет ни клыков, ни резцов. Кожа на концах рук и ног, там, где нет одежды, похожа на змеиную. С мелкими чешуйками. Действительно, как у рептилий. Это вы их удачно рептами назвали. Мы их называли гадами. Убивать предпочитают не из ружей, а зубами. Вцепятся и рвут на части. И обычно тут же съедают. Стреляют плохо, потому что не целятся через прицел, а просто направляют ствол на жертву. Ружья у них такие же, как у тебя, Кир. Только без глушителя и без оптического прицела.

— А какая у них иерархия? Кому подчиняются? — Это уже Марина вступила.

— Не знаю. Ни разу не замечала, чтобы один другому приказывал. Но у них в шлемах радио. Похоже, через него и идут все команды.

— То есть получается, сами репты лишь исполнители чужой воли, — отметил Кир. — Это следует и из анализа их языка. В нем пять гласных, двенадцать согласных, и из них можно составить только двести шестнадцать слов. Поскольку все слова начинаются на «кр», «хр» или «гр», а далее следует гласный звук и за ним согласный — это сто восемьдесят. И еще тридцать шесть слов без гласных. Столь бедный язык не может быть основой технически развитой цивилизации. Он пригоден только для восприятия несложных команд. В общем, надо искать тех, кто управляет рептами.