По эту сторону. Гости в доме с секретом

Глава 6. Очень дорогие извинения

Таня, полностью избавившая Ххорша от присохшей шкуры и изрядной доли самомнения и отмывшая его до блеска, включила душ и от души полила результат своих трудов, смывая пену.

– Ты ж смотри, какой стал чистый, блестящий! Надо, надо умываться по утрам и вечерам! – констатировал Соколовский. – Прямо питон стал! Танечка, а отжать-то, отжать забыли!

Ххорш страдальчески зашипел и принялся выкручиваться из Таниного захвата, но куда там – если уж она профессионально могла разъярённую кошку в руках удерживать, то этот деятель тем более оказался накрепко зафиксированным.

– Так, я закончила. Куда его? – осведомилась Татьяна. – Отпускать?

– Вот уж не думаю… – Филипп был очень далёк от того, чтобы посмеяться, простить и забыть выходку Ххорша.

Он преотлично понимал, что если бы коварному созданию удалось заполучить Таню, то достать её обратно и привести в нормальное состояние было бы неописуемо сложно. Кроме того, что он сам вовсе не собирался снабжать Ххорша прислугой и к Татьяне относился весьма неплохо, были ещё и прочие обстоятельства…

Например, Шушана.

«Да она бы меня больше на порог не пустила или не выпустила бы! Я реально не смог бы войти в любой из своих домов или, наоборот, выйти из норушных владений, вернись я без Тани. А Вран…»

Да, разумеется, мальчишка не был для Соколовского сколько-нибудь значимым соперником ни сейчас, ни когда придёт в полную силу, но… но оставлять его без Татьяны по вине этого мерзкого типа, который сейчас силится выкрутиться из рук Тани и Крыланы, это уж как-то совсем нечестно!

«А я сам? Почему я должен лишаться сотрудника, который мне полностью подходит и как профессионал, и как личность?» – он шагнул вперёд, двумя пальцами перехватил шею Ххорша у основания, и змей, словно что-то ощутив, замер, скосив глаза на помрачневшего Соколовского.

– Тявин… возвращайся к оленям. Насколько я помню, тебе ещё красить и красить, – велел Филипп.

– А… а Ххорш как же?

– Не оссставляй меня ссс ним! – осознал перспективы опрометчивый Ххорш. – Не оссставляй! Я прикасссываю!

– Чего-чего? Приказываешь? – нехорошо прищурился Тявин. – А я тебе кто? Слуга, что ли? Ты забыл, что у нас партнёрство?

– А ты сссабыл, что дом-то мой? Что благодаря мне к нему не могут подъехать или подойти чушшшаки?

– Тоже мне, невидаль, – Соколовский усмехнулся. – А если я дам Тявину кое-что, что сможет полностью перекрыть дорогу чужакам в его участок леса? Как ты думаешь, сколько ты проживёшь зимой в тайге без помощи лиса? А как весело ты будешь общаться с оленями, если они припомнят тебе краску из баллончика!

– Почему же «если»? Они уже жаждали с ним тесно пообщаться! – фыркнул Тявин. – Машина осталась цела только потому, что она МОЯ!

Движения змейской тушки начали напоминать ощутимую синусоиду. Как-то про оленей-то он и позабыл! А ведь если коварный актёр сейчас снабдит Тявина средством, которое перекроет чужакам доступ к его собственной лисьей сторожке, то кто из оленей будет связываться с самим Ххоршем? Нет… пожалуй, будет даже хуже – аллергию они ему и так-то долго не забудут, а уж если он им будет не нужен, то всё! Ему придётся уезжать отсюда!

Тут до него дошло ещё кое-что – ему бы сначала вывернуться из рук Соколовского живым и невредимым! Очень уж мрачно стал выглядеть актёр.

Разом проснулось и чувство самосохранения, и прочие полезные свойства характера, к которым он как-то давненько не прислушивался.

– Поссщщщади! – зашипел Ххорш, быстренько припомнивший о том, что вот этого самого типа лучше было бы не злить, ну, это как-то разумнее, что ли…

– Да? А почему я должен это делать? – холодно осведомился Соколовский. – Ты хоть соображаешь, шланг желтоухий, как бы ты меня подвёл, если бы Татьяну зацапал? Как я понимаю, тебе до этого и дела никакого не было! Я уж про саму Таню и не говорю! О людях, которые к тебе попадали, ты всегда думал меньше всего!

– Я откуплюсссь… А есссщё я про Путоран ссснаю! Полесссное!

– Что ты можешь знать? – презрительно сощурился Соколовский. – Как ты можешь откупиться?

Но змей не унимался, часто-часто трепеща раздвоенным языком и шепча что-то практически беззвучное, но, видимо, прекрасно слышимое Соколовским. Филипп слушал-слушал, а потом покосился на Тявина.

– Знаешь… езжай-ка ты всё-таки обратно! А мы с этим типом поподробнее побеседуем с глазу на глаз!

Нет, лис не оставил бы Ххорша, но тот был виноват сам – он клялся в том, что не тронет девушку, обещал это и ему самому, и Соколовскому. Таким вещами разбрасываться было нельзя. Тявин точно знал, что с ним самим змею тоже придётся «откуписсся», но сейчас была очередь актёра. Тут уж не поспорить.

– Да и оленям лучше пока его не видеть. Покрашу их и выпущу, а то ведь они могут и пошалить – не пропустить машину, и всё. Подождут, пока у меня бензин не закончится, а сама машина не выстынет. Мне-то без разницы, а вот змея могут и слопать, – сообразил Тявин, высказав всё это вслух.

– Олени… – упавшим тоном повторил Ххорш, совсем недавно верещавший, что его срочно надо «ссспасать, ссабирать и не оссставлять». – Они могут!

Таня и Крылана переглянулись, дело принимало неожиданный поворот… Таня и не предполагала, что поступок Ххорша будет иметь такие серьёзные последствия.

Правда, вмешиваться не торопилась. В конце-то концов, она мало понимает в хитросплетениях здешних отношений.

Тявин попрощался с присутствующими и отправился прогревать машину, а Соколовский подождал, пока он уйдёт, осторожно приоткрыл дверь номера и выглянул в коридор.

– Никого… Так, девушки, вы просто умницы! И я вам потом с удовольствием это выскажу, но сейчас мне надо с глазу на глаз пообщаться с нашим хитроизвивучим другом… Прошу меня простить! А ты – закрой пасть и молчи, а то хуже будет!

Невнятные стенания змея о том, что хуже уже некуда, были заглушены меховой шапкой Соколовского, которая была водружена на морду пресмыкающейся особи.

– Не завидую я ему, – Крылана пожала плечами и пояснила: – Змею, конечно. Он попал! Ухитриться одним махом нарушить все договорённости, разрушить доверительные отношения, разозлить златорогих, да ещё и Тявина задеть, это прямо уметь надо!

Крылана была собой откровенно довольна – поехала с Таней не зря, сумела выручить её из беды, отплатив тем самым за помощь. Теперь и общаться будет проще – без неприятного ощущения долга, постоянно маячившего на задворках сознания.

Позднее в номер к Тане постучал Соколовский, попросивший у неё сумку-холодильник и аккумуляторы холода к ней.

– Да, конечно… – Таня вынесла сумку и вопросительно посмотрела на начальство.

– Не пугайтесь, всё с ним будет в порядке. Утром я вам сумку верну, – заверил её Филипп.

Утром, когда они уезжали из гостиницы, Ххорша видно не было, а Соколовский был безмятежен и пребывал в великолепном настроении.

Через некоторое время пискнул Танин смартфон, она достала его и…

– Не поняла! Тут какая-то ошибка! Пришли деньги на карту. Ой, много… Надо в банк звонить! Кто-то ошибся.

– Не надо никуда звонить! И нет тут никакой ошибки! Пришло… – Соколовский точно назвал сумму, упавшую на Танин счёт. – Столько?

– Да, но что это? Это за то золото?

– Нет, Тявин ещё даже не отвёз его родственнику. Эти придут позднее. А это – извинения и компенсация за беспокойство от Ххорша.

Тут же брякнул и его смартфон, Соколовский покосился на экран и хмыкнул:

– Да попробовал бы он в этот раз не выполнить то, что обещал!

Тане отчаянно хотелось спросить, зачем была нужна её сумка и как именно Ххорш оказался у себя дома, но она заставила себя смолчать. Очень уж странные догадки приходили на ум.

«В лучшем случае его отнесла Крылана. В сумке. Да, при такой температуре она долго тепло не удержала бы, да и дышать ему там как-то надо было… Короче, комфорта маловато. В худшем… ой, нет, лучше об этом пока не думать. Главное-то что? Он явно жив – раз деньги рассылает, и явно далеко от меня, что тоже весьма неплохо!»

И тут до неё дошло, что на её счету находится огромная для неё сумма, с лаконичным сопроводительным назначением платежа: «Подарок».

Это не грядущее поступление от сдачи старателем государству золота, подаренного оленями, тем более что непонятно, какой процент возьмёт родственник Тявина. Может, Тане почти ничего и не останется. Это – вполне себе реальная сумма. Реальная и очень крупная!

«Я же… я же смогу Соколовскому вернуть деньги за квартиру! – сообразила Таня. – И получу возможность спокойно отказаться от следующих командировок, если они мне сходу не понравятся! А то… Ххорш что-то про какой-то Путоран говорил. Плато Путорана? Там вообще-то почти невозможно проехать или пройти. Мало кто туда в принципе попадает! Туда ТОЧНО не поеду!» – решила она.

Вертолётные лопасти мерно вращались, унося их всё дальше от этого моря тайги, в котором, оказывается, можно встретить и златорогих оленей, и лис, меняющих свой облик, и змей, ещё более богатых на таланты.

Таня смотрела вниз и удивлялась, как же так получилось, что за несколько дней в её жизни произошло столько нового и интересного! Даже столбик термометра, стремившийся к нижней своей границе, как-то не пугал и не смущал. А что? Ну мороз, ну холодно, так зима же!

В Нижневартовск вернулись, и словно на другую планету прибыли – из тайги в город.

Оказалось, что у Соколовского ещё два выступления в Нижневартовске, а потом им нужно ехать в Норильск.

– Про Норильск вы не говорили! – припомнила Таня.

– Ну… раз уж в Нижневартовск приехали, что ж нам и до Норильска не слетать! – рассмеялся Соколовский, который пребывал в расчудеснейшем настроении.

– Тысяча километров по прямой! И всё на северо-восток… – бесстрастно выдала Крылана. – А с пересадками так и вообще прилично!

– А что? Мы же не на крыльях, верно? А самолёты, по-моему, не против.

С тем легкомысленный тип и отбыл на концерт, а Таня с Крыланой решили себя побаловать и отправились в гостиничный ресторан.

«Надо же отметить то, что я компенсацию от Хх… в смысле, от Геннадия получила!» – решила Татьяна.

Вечером там было довольно много людей, Крылана с любопытством осматривалась, Таня просто наслаждалась ужином, поэтому, конечно, не обратила внимания, что её пристально рассматривает мужчина за соседним столиком.

Крылана-то как раз его заметила быстро – привыкла наблюдать за окружающими и делать выводы.

«Вроде ничего такой… не как те, перебравшие лишнего, которые в посёлке к Тане решили пристать, – рассуждала про себя Крылана. – Хотя нет! Как я сразу не заметила? Руки! На безымянном пальце полосочка светлая – обручальное кольцо снял и спрятал. Ффффу, тоже мне кавалеррр!»

Таня ни про кольцо, ни про знакомства, ни про тайный совет в составе вороницы и Шушаны, которые переживали, как бы к ней не пристал какой-то непорядочный тип, и понятия не имела. Она ела, ей было вкусно, настроение было прекрасным, так что она и подумать не могла о тайном умысле Крыланы, которая встала, «случайно» столкнулась с каким-то типом, после этого резко изменившим направление движения, и отправилась «вымыть руки».

«Вот то-то же! И иди к себе за столик, садись и ужинай! А главное, помни, помни про жену!» – насмешливо вспоминала она своё напутствие, которое почти беззвучно произнесла опрометчивому командировочному типу.

Жена этого самого типа никак не могла понять, что стряслось с её супругом – он чуть ли не каждые два часа ей названивал из командировки, хотя раньше за ним такого никогда не водилось.

В Норильск вылетели утром. Пересадка в Новосибирске, ожидание…

Таня уже начала привыкать к расстояниям, хотя некая паника от осознания размаха и просторов собственного путешествия всё равно присутствовала.

Зато что Соколовский, что Крылана ощущали себя как рыбы в воде. Точнее, как птицы в небе.

Мысль о том, что с Крыланой-то всё ясно, а вот с Соколовским всё-таки не совсем, Таня старательно отогнала подальше.

«Мне хватает того, что он – начальство… Даже не просто, а начальство в квадрате – и в клинике, и в гостинице. Посему, дорогая, и выдумывать ничего не надо – у меня и так голова кругом от него. Надо же, про Норильск он забыл!»

В Норильске их встретили организаторы концерта, сопроводили в лучшую гостиницу, и это было очень кстати – ветер был такой, что просто сдувало с ног.

– Крылана… я думаю, вам стоит воздержаться от полётов. Тут такие ветра… внезапные. Может быть тихо, а потом прямо уносит! – предупредил Соколовский, торопясь на выступление.

А потом обратился к Тане:

– Если завтра погода позволит, то мы с вами съездим к вашему пациенту.

– А кто он? Вы не предупреждали…

– Да он небольшой… северный лис. Я на самом деле и сам не знал, Тявин сообщил. Лисы чрезвычайно ценят родственные связи, ну и полезное сообщают всем родным и знакомым. Короче, раз уж я сюда ехал с особым ветеринаром, им глупо было не воспользоваться возможностью.

– Да, пожалуй, – протянула Таня. – Ой, я спросить забыла, а Тявин, он какой лис? Рыжий?

– Нет, он чернобурый. Красивый, кстати. Ну, если было интересно, надо было его попросить показаться, что вы постеснялись? – улыбнулся Соколовский. – Тявину только в радость.

– Почему?

– А когда его ещё за ухом почешут? Не Ххорша же просить! – рассмеялся невозможный тип, удаляясь.