Госпожа проводница эфира

Глава 7 Роды в пустыне

В этот и следующий день ничего не происходило. Мы оставались на этом облаке. Сильфида и филиур много летали. Причем Феликс так соскучился по небу и полетам, что даже спал урывками. Пару-тройку часов сна – полеты. Потом снова короткий отдых – полеты. Он явно наверстывал упущенное и восстанавливал силу крыльев.

Бедолага, я и не думала, что ему так трудно без простора.

Мы с Ориэлем по очереди находились в холле, чтобы, если вдруг что, услышать зов и срочно бежать на помощь в пустыню.

Волк неотступно следовал за мной. Он вновь перешел в неосязаемую форму, но куда бы я ни отправилась, выйдя из своих зазеркальных апартаментов, следовал за мной.

Это уже вызывало улыбки у остальных. Меня же немного беспокоило. Чего он так ко мне прилип?

И не нравилось мне то, что больше не поступала информация о личности нашего Этьена Рауля Эрнеста Дюфо. Кто он и откуда? Как найти его настоящее тело?

Эфир молчал.

…Началось все, как водится, ночью. Спишь себе спокойно, а потом подрываешься, потому что… В моем случае оттого, что пришел внутренний зов. Отель передавал своей управляющей информацию, что срочно требуется помощь одному из постояльцев.

Учитывая, кто именно из постояльцев у нас на сно́сях и вот-вот разродится, надо бежать за Ориэлем и Леслией. Быстро собравшись, я выскочила из своих покоев. За стойкой сидел Феликс и задумчиво смотрел на волю сквозь открытую дверь. Мы ее не закрывали, чтобы случайно не перенестись прочь из этого мира. Мало ли… Способности-то мои пока ведут себя непредсказуемо.

– Феликс, срочно вызывай Ориэля! Пусть поспешит в пустыню. Судя по моим ощущениям, наша гостья остро нуждается в его помощи. А я за Леслией.

– Понял, Агата. Будет сделано.

Филиур выбрался из-за стойки и пошел в коридор, где находились их с цейлином комнаты. А я, перепрыгивая через ступеньки, побежала к номеру, где жила сильфида. Взлетая на второй этаж, я краем глаза заметила белого зверя. Вот как он все чувствует? Только я выбралась из своих комнат, и он тут как тут.

– Шиветта рожает, – бросила я ему на ходу. – Мы сейчас подойдем к ней.

Рауль тут же затормозил и уселся ждать, а я забарабанила в дверь Леслии. Открыла мне заспанная помятая блондинка, совсем не похожая на высокородную особу королевских кровей, уже через несколько секунд.

– Рожаем! – сообщила я.

– Сейчас буду! – коротко ответила она и захлопнула дверь.

Я пошла к волку, но тут же за спиной прошелестели легкие шаги, и со мной рядом пристроилась сильфида. Она только накинула платье и обулась. Волосы заплетала и перевязывала уже на ходу.

Тут и Ориэль прибежал.

И вот мы трое: я, целитель и добровольная медсестра с опаской входим в пустыню. Хотя нет, четверо. Сзади телепается призрак.

Я так вообще впервые решилась сунуть нос в один из этих ненормальных и противоестественных номеров. Сильфида все воспринимала как должное, Ориэль чутко повел носом, окинул взглядом барханы и поспешил к своей пациентке. А трусливая и недоверчивая я, словно цапля переставляя ноги, брела по песку.

Ну как?! Как такое возможно?!

Реальная пустыня. Остывший уже песок. Довольно зябко. Ветерок. На небе звезды. Впереди пальмы и оазис. Палящее солнце отсутствует по причине ночного времени суток. И воздух… Я бывала в пустыне, знаю этот запах. Камни, песок, пыль, остатки дневного жара… Не могу сформулировать точное описание. Но все, кто путешествовал на курорты и выезжал на экскурсии в подобные места, поймут, о чем я. И тут был, по моим ощущениям, настоящий кусок реальной местности, каким-то немыслимым образом воткнутый в номер отеля.

Магия.

Когда я дошагала, проваливаясь в песке, до оазиса, Ориэль уже хлопотал вокруг вытянувшейся во всю длину шиветты. Она стонала. Точнее шипела, но я понимала, что это стоны боли.

– Помоги-с… Дети-с… Боль-с… – Она смотрела на меня совсем не как огромная жуткая на вид и, вероятно, опасная тварь. А как существо, которому нужна помощь.

– Ориэль, ей очень больно. Детеныши вот-вот пойдут… – передала я цейлину.

– Леслия, приступаем! – тут же скомандовал тот своей добровольной помощнице: – Держи конец хвоста и не позволяй кататься и переворачиваться на спину, сломает крылья. Агата, говори с ней и переводи нам. А я сейчас частично обезболю.

Роды маленьких шиветтиков длились четыре часа. Эта пернатая змеедраконица действительно принадлежит к живородящему виду, и маленькие лысые слепые детеныши появлялись на свет один за другим с некоторыми неравномерными паузами.

– Мама дорогая! – выдохнула я, проводив взглядом очередного мокрого сморщенного змееныша, которого принял Ориэль и переложил в огромную плоскую корзину, предоставленную отелем. Типа гнездо, что ли?

– Мама… Я мама-с… – прошипела мне в ответ измученная родами самка.

Оказалось, я это на змеином языке промолвила. Так увлеклась, что и не заметила. Просто все это время передавала пациентке указания целителя. Мол, расслабься, напрягись, дыши, не дергайся, не извивайся, не сжимайся…

– Ориэль, все? – шепотом спросила я, бросив взгляд в корзину-гнездо.

– Еще остались, но пока не пойму, сколько, – ощупывая длинное пернатое брюхо шиветты, отозвался он.

– Жесть! Сколько же их?! – и перешла снова на змеиный язык. – Давай, многодетная мать, тужься.

– Туж-жу-с-сь…

Леслия, словно заправская акушерка, помогала лекарю, выполняя его распоряжения.

Увязавшийся за нами призрак волка сначала в полном шоке крутился рядом. Когда родился первый змееныш, наш любвеобильный кобель закатил глаза и брякнулся в обморок, вызвав у меня смешок.

Мы переглянулись с Леслией, одинаково покачали головами, поняв друг друга без слов, и вернулись к роженице.

Хотя это реально странно: призрак волка в обмороке. Большего сю́ра, казалось бы, и представить невозможно. Впрочем, о чем это я? Я помогаю появиться на свет разумным пернатым змеедракончикам. А наш «родильный дом» покоится в небе на облаках в неведомом мире.

Наш доблестный волк повалялся чуток в отключке, пришел в себя, осмотрелся и принялся «помогать». Вот даже не знаю, чего мне хотелось больше: дать ему по башке, рассмеяться или поблагодарить, что отвлекает от драматичности момента.

Он то крутился у морды шиветты, глядя с сочувствием и сопереживанием. То подбегал в Ориэлю и тыкал носом и лапами туда, куда указывал целитель. Вообще-то, это были указания Леслии, но…

А когда родился уже третий шиветтенок, волк неожиданно для себя самого стал осязаемым и материальным. Осмотрев свои лапы и почесав задней ногой за ухом, он подбежал к голове молодой матери. Уставился ей в глаза, многозначительно повздыхал, жалостливо лизнул ту в огромный нос.

Мы уже даже внимания не обращали на все странные поступки нашего призрака. Но Рауль снова нас удивил. Будто бы мысленно договорившись о чем-то с роженицей, он потрусил к корзине, куда мы перемещали младенчиков. Потоптался рядом, потыкался носом в трех малюток и залез внутрь.

Я напряглась, ожидая, что шиветта начнет атаковать, защищая свое потомство, но нет. Вероятно, загадочный дух действительно мысленно с ней договорился. Потому что спокойно улегся на живот, положив морду на вытянутые вперед лапы. А мелкие новорожденные малютки, почуяв живое тепло, тут же к нему притулились.

Я только выдохнула, шокированно посмотрев на остальных. Шиветта бросила туда взгляд, прикрыла глаза и… продолжила рожать.

– Все! – дал отмашку цейлин. – Агата, переведи нашей мамочке, что все ее малыши появились на свет. Можно отдыхать. И спроси, чем кормить мелюзгу?

Мелюзга в количестве четырнадцати штук облепила пушистого, теплого, мехового волка. Он лежал словно в коконе из длинных тонких лысых тел. Выражение его морды было… медитативное. Мол, я в шоке, малявки. Но ладно уж, грейтесь.

Они и грелись. Сверху жаркое солнце пустыни, успевшее подняться и раскалиться. Снизу корзина на горячем песке. И пушистый меховой волк.

– Шиветта, поздравляю тебя с рождением детишек, – послушно перевела я. – У тебя их четырнадцать. Имена позднее будем давать? Хочешь? А сейчас отдыхай. Произнеси вслух, что тебе нужно из еды и питья, все поступит. И скажи, чем кормить новорожденных? Вода? Мясо? Молоко? Насекомые?

– Я с-с-сама… С-с-спаси-с-с-сибо, двуногие… Отдых-ха-хать. С-с-с-пать. Малыш-а-ам нич-шего… Пока… Позж-же… Мох-х-натому с-спас-с-сибо. С-с-согрел…

– Мохнатый, тебе передают благодарность, что ты согрел малюток, – передала я Этьену. – Она сказала, что малышам еды пока никакой не надо, воды тоже. Она сама потом разберется, отель ей все предоставит. Предлагаю уходить, она хочет отдохнуть.

– Ошеломляюще! – Встав с песка, утерла лоб локтем сильфида. – Это так удивительно – появление на свет новой жизни. Я никогда не видела родов ни у кого.

– Агата, наша мамочка здорова. Я ее чуть подлечил и подпитал энергией, чтобы быстрее восстановилась. Мы можем идти. – Уставший малыш цейлин с трудом поднялся, выпрямил спину и потянулся.

– Рауль, идем, – позвала я.

Тот дернул ухом, поднял голову и оглянулся. Оценил свою спину и бока, облепленные длинными тельцами. Вздохнул. И начал медленно и осторожно вставать на лапы.

Шиветтики соскальзывали с него, словно куски канатов, и начинали беспокойно крутиться, не желая расставаться с таким чудесным пушистым волком.

– Может, им меховую подстилку? – негромко спросила я.

Отель воспринял мои слова за указание, и корзина оказалась устлана толстой шкурой какого-то черного животного.

Малыши такую подстилку оценили и тут же в нее зарылись. А волк, задирая лапы и аккуратно переступая через змеек, выбрался на песок.

Попрощавшись с молодой мамой, мы побрели к двери из пустыни.

Чувствуете, как звучит? «Дверь из пустыни». А ведь в моих нынешних условиях существования – это нормально.

Мы выбрались из пустыни в коридор. Я аккуратно закрыла номер, щелкнул замок, отрезая звуки и яркий солнечный свет. Здесь, в здании, освещение шло от потолочных светильников и бра.

Я повернулась к своим… подельникам, что ли. Соратникам? Компаньонам? Да, пожалуй.

Занятная у нас компания. Управляющая отеля, штатный целитель и двое постояльцев. Оба – духи стихий. Точнее, Леслия дух воздушной стихии, а вот дух чего Рауль, я пока так и не знала.

И вот смотрела я на них, и у меня неудержимо расползались в улыбке губы. Это же невероятно!

– Да! Действительно невероятно! – жарко отозвалась сильфида, и я поняла, что произнесла последнюю фразу вслух.

– Я тоже впервые в жизни принимал роды, – немного растерянно сказал Ориэль и посмотрел на свои ручки. Покрутил их перед собой.

– Ты же говорил, что уже полностью обученный целитель, – поддела я его.

– Да, нас обучили. Но в теории и на тренажерах. А чтобы вот так… Да еще так!

– А какой у нас чудесный нянь получился из Рауля, – хихикнула Леслия. – Конечно, когда он вышел из глубокого обморока.

Мы не выдержали и расхохотались. Напряжение последних часов требовало выхода.

Волк сначала насупился обиженно, обвел нас укоризненным взглядом. А потом подошел ко мне и обошел по кругу, обтираясь боком.