Город разбитых надежд

Глава 12. Не было печали

От Карины мы уехали через полторы недели. Все это время проведя в безделье. Доминик был учти и вежлив, строя обезличенные фразы и ухаживая за нами. Раболепия не было, он как будто оберегал нас, согревая своим вниманием. Это было неожиданно приятно и волнующе одновременно. Да и было видно, что парень и сам получает от этого удовольствие.

Карина исполняла роль гида и души компании, всячески развлекая нас и каждый раз находя новые приключения на наши вторые девяносто.

А я просто наслаждалась покоем. Только теперь я поняла насколько устала за это время, постоянные стрессы, строгий распорядок дня… Да, эта передышка просто открыла второе дыхание. И пусть я так и не придумала как мне поступить с дядиным контрактом, да и Доминик пока вызывал двоякие ощущения, но мне стало легче, душа отдохнула.

Приехав домой, была уверена, что в первый же день дядя разыщет меня и потащит подписывать бумаги. Но все было спокойно и размеренно, никто не звонил.

Доминик, как только вошел в дом, тут же изменился в лице, одев свою прежнюю каменную маску. Я только про себя выругалась, не подавая вида, что я заметила какие-то перемены. Ну хочется человеку изображать из себя жертву и мученика, да ради Бога!

В целом день прошел по-семейному тихо. Я занималась разбором полученных писем и оплатой чеков. Доминик весь день провел на лоджии, читая рекомендуемую мной литературу.

Вечером я настояла на его обучении новой информации, поэтому мы продолжили мучить учебник физики. Впрочем, все проходило намного проще, чем в прошлый раз. Парень в основном сам разбирался в теме, потом на пробу решая задачки, которые я вытаскивала из интернета.

Только я уже после общения с Кариной непроизвольно начинала дергаться от случайных прикосновений руки к руке или замечая взгляды Доминика на себе. Надумывала себе всякого, накрутила себя… Вот зачем она вообще об этом заговорила. Ведь воспринимала его столько времени абсолютно спокойно и не мучилась, эх.

Приняла решение обязательно найти себе увлечение. Хотя бы на ночь. Все! Сил терпеть свои же заморочки у меня просто не было. Благо с завтрашнего дня выходила на любимую работу, искренне рассчитывая переключить свои мысли в наиболее безобидное русло.

И мне это удалось! Так как следующие два дня я выматывалась безумно. С огромным потоком народа на работе я не успевала даже поесть, не говоря уже о переживаниях о Доминике и самокопании. Домой приходила только переночевать. Но и то заметила, что парень не теряет времени даром, так как вместо учебника по физике на журнальном столике уже лежал учебник по алгебре.

Несмотря на явную нехватку времени, я ежедневно звонила Доминику, чтобы узнать, как у него дела и не нужно ли чего-нибудь срочного. Ответ всегда был один: «Все хорошо и нет, ничего не требуется». При этом парень отчитывался о работах на квартире. Пока мы отсутствовали, все черновые работы были закончены и теперь уже шла отделка перед окончательным ремонтом. Доминик интересовался у меня по поводу пожеланий по плитке, покрытию пола и обоям на стены, но тут уже я придумала стандартный ответ, что квартиру хочу подарить мужчине, так что пусть делает на свой вкус.

И вот наступила очередная пятница, в которую вышли на практику в больницу аспиранты местного мед. института. А Николай Борисович, видимо сжалившись над моей изможденной тушкой, уже в обед отпустил меня домой. А так как с руководством спорить не хотелось, собрала свои вещи и шустренько выскользнула из отделения.

Посмотрев на карту, увидела, что Доминик опять в гетто. Сначала хотела позвонить и предупредить, что подъеду. Но потом передумала. Я же хотела узнать к кому он постоянно ездит, вот и появилась возможность. Оставив пару быстрых наборов номера Доминика, так чтобы он даже сигнала не услышал, поехала по спутнику на яркую точку его местоположения. «В случае чего скажу, что не дозвонилась, поэтому включила карту и решила узнать, все ли у него в порядке.» — успокаивала я себя, понимая всю абсурдность такого шага.

С каждым километром я все больше сомневалась в подобном решении. Но тем не менее не меняла маршрут, подгоняемая женским любопытством.

Все время вела с собой внутреннюю борьбу. Конечно, будет неприятно, что у него есть девушка, но лучше узнаю об этом и успокоюсь. Да какой успокоюсь! Да я с ума сойду, больно будет даже просто дышать. Да я с ним общаться вообще, наверное, не смогу. Да он же… да я же его… что? Нет! Не может быть!

Как бы я себя не отговаривала, но остановилась у полуразрушенного дома, на который показывалспутник. Доминик находится внутри. Как смогла, убедила себя в необходимости такого шага, после чего вылезла из машины и пошла искать своего… нет, просто пошла искать Доминика.

Робко постучав в перекошенную от времени дверь и так и не дождавшись ответа, открыла ее и вошла внутрь. М-да уж, ремонтом тут и не пахло. Вся мебель была очень старой и явно сделанной, мягко говоря, непрофессионалом. При этом, даже несмотря на убогую обстановку, везде царил порядок. И зачем вообще я сюда пришла?!

Поднявшись на второй этаж, услышала голос Доминика, который заставил оцепенеть: «Давай, малышка, кушай. Ты обязана хорошо питаться, чтобы быть красивой». С кем это он так нянчится? С той нежностью и трепетом, которые звучат в его голосе он мог бы обращаться только к очень любимой женщине…Не хочу этого видеть, но и не могу остановиться…

Проклиная себя за то, что делаю, толкнула дверь в комнату из которой слышала голос парня. Не поддаваясь панике, вошла и огляделась. Картина не вписывалась в ожидаемую мной картину реальности.

Доминик сидел на коленях около безумно старого и дряхлого дивана, спиной ко мне. В его руке виднелась металлическая посудина с неизвестным содержимым. А на диване полулежала маленькая девочка, лет трех — четырех, с невероятными голубыми, как и у Доминика, глазами, которые при виде меня стали просто огромными. Похоже его сестра, отметила про себя я.

— Привет! — дружелюбно обозначила свое присутствие. А потом решила сразу же сделать себе алиби. — Доминик, ты почему не отвечаешь на звонки? Я переживала за тебя.

Парень, услышав мой голос, вздрогнул и окаменел, по крайней мере его спина точно. После чего начал медленно оборачиваться в мою сторону.

— Госпожа? Простите… простите меня… Я… не слышал ваших звонков. — растерянно начал парень.

Но я смотрела на девочку. Абсолютно изнеможенный, с явными признаками анорексии ребенок. Почему Доминик ничего мне не сказал? Это же просто ужасно! Да неужели я не помогла бы ему?! Не знаю уж, что у меня отразилось на лице, но Доминик упал передо мной на колени, уткнувшись лбом в пол и начал лепетать:

— Госпожа, простите своего своевольного раба. Он не должен был здесь появляться и нарушать Ваш приказ о прогулках по городу. Я больше никогда так не поступлю, но умоляю Вас, давайте прямо сейчас уйдем от сюда. Я готов понести любое наказание, которое вы только решите, но прошу Вас не трогайте ребенка.

— Доминик, перестань. Замолчи и встань. — скомандовала я, ожидая от него исполнения моей просьбы.

Он медленно поднялся с явным ужасом наблюдая за мной. Я даже побоялась сделать лишнее движение, чтобы не спровоцировать парня, при этом не представляя, что же мне теперь делать.

Пока я соображала, как лучше в такой ситуации поступить, зашевелился ребенок, напоминая о своем присутствии. Я вздохнула, с упреком посмотрев на Доминика. Уже хотела сказать ему, что не причиню зла, но тут он подался в сторону и схватил какую-то ржавую отвертку, или это шило.

Я замерла и рассматривала происходящее, как будто со стороны, тупо фиксируя события. Доминик зажал эту гадость в правой руке, и с затравленным выражением в глазах направил ее в мою сторону.

— Не подходи! — зло предупредил он, а я просто продолжала фиксировать все это отстраненно и не предпринимая никаких действий.

Видимо Доминик тоже понял, что я в шоке, да и причинение мне вреда слишком дорого будет ему стоить, поэтому развернул отвертку по направлению к себе, направив на грудь.

— Если тронешь ее, лишишься раба, — прошипел он. И мысль об этом отрезвила.

— Доминик, положи острый предмет на пол. Я не причиню никому вреда. Давай спокойно поговорим. Пожалуйста.

Я понимала, что мои слова никак не спасают ситуацию. Парень упрямо сжал свое оружие сильнее в руке, похоже, и не собираясь останавливаться, в глазах была какая-то невиданная до этого ярость. Состояние аффекта?

— Все вы так говорите! Все пытаетесь предложить мирное решение! А потом шантажировать, да? Очень удобно. Нашла, значит теперь мое больное место?! Только видимо еще не поняла свою власть. Конечно, пока ты просто собственность потерять боишься свою. Но я больше не дам вам шанса, делать все моими руками. Лучше уж смерть! Не дождетесь! — просто выплюнул он мне в лицо.

Его шантажировали ребенком? Кто? Почему он так разговаривает и реагирует на все? Я же не пыталась никогда им манипулировать… Черт! Надо как-то заставить его думать логически. Он явно не в себе и не воспримет мои просьбы не делать глупостей. Похоже, придется бить по больному и взывать к логике.

— Доминик, если ты сейчас сделаешь то, что задумал, то я могу не успеть доставить тебя в больницу и спасти. А за девочкой некому будет ухаживать, — похоже, последнее высказывание дошло до его мозга. Решаю добавить: — Ты ее и сейчас пугаешь.

Он дергается и кидает неуверенный взгляд за спину. Я стою не двигаясь, давая ему время все осмыслить. Из глаз парня уходит гнев, возвращая уже привычные мне, эмоции. Я мысленно жму себе руку, благодаря за верное решение и слова. Доминик же, откидывает от себя острую железку, после чего делает пару шагов в мою сторону и опять опускается на колени.

— Я весь в вашей власти, госпожа. Наказывайте, ваш раб заслуживает самого строгого отношения. — покорно сообщает он, застывая в коленопреклонной позе.

А у меня на глазах наворачиваются слезы, сердце затапливает жалостью. Да как так можно жить-то?! Постоянно боясь, постоянно находясь в зависимом положении, не имея возможности даже защититься. А ведь будь на моем месте более эгоистичный хозяин, парня бы действительно ожидала участь марионетки, а девчушка стала бы разменной монетой. А судя по его словам, он уже побывал в этой ситуации раньше. Как же все это неприятно… Как вообще я во все это ввязалась? Все, хватит тут сопли разводить! Эти люди заслужили быть счастливыми, так что надо забирать их отсюда и ехать домой. Да и девочку все-таки надо осмотреть врачам, а потом уже решать, что с ней делать. При таком истощении ей и мясо нельзя, а Доминик пытался ее накормить вообще непонятно чем. Почему он с кухни еды хоть нормальной ей не взял? Хоть суп бы ребенку сварил! Да и как она вообще тут одна выживала, пока он в больнице лежал? А потом еще у Каринки столько времени провели… Вот черт!

Начиная злиться на весь идиотизм ситуации, начала раздавать указания.

— Доминик, вставай. Бери девочку на руки, поехали отсюда.

Парень поднял на меня полные боли и непонимания глаза, видимо пытаясь угадать, что я буду делать дальше. Но это я и сама не могла решить. Просто ребенка в этих условиях оставлять точно не собиралась, тем более и Доминик уже стал для меня не чужим.

— Госпожа, позвольте оставить девочку здесь, прошу вас… — тихо попросил парень.

— Доминик, мы не оставим ее здесь, ни за что. — веско сообщила я, обводя рукой убогую комнатку. — Ей нужен уход и нормальная еда. Если ты позволишь мне подойти к ней и осмотреть, то смогу более точно определить ее состояние и уже решим куда ехать — домой или в больницу. Так можно к ней подойти?

Доминик не ответил, лишь кивнув.

Осторожно обогнула его, надеясь, что его инстинкт защитника не сработает, и он меня не придушит на подходе. Но Доминик оставался на месте, не двигаясь, как и девочка, у которой только глаза расширялись при моем приближении.

— Привет! Меня Бель зовут. А тебя? — девочка все также молча, следила за моими действиями. — Давай-ка я посмотрю на твое самочувствие. — подняла девчушку с постели и поставила в вертикальное положение. Господи, да она как пушинка!!!

Боже, да это уже кахектическая стадия анорексии! От подкожной жировой клетчатки не осталось никаких следов, сердцебиение редкое, сил у девчонки не хватало даже самостоятельно удерживать себя на весу. Температура тела снижена, на коже сини разводы, как следствие снижения периферического кровообращения. Как она выжила?

Но в больницу везти ее нет смысла. Домой! Срочно! Нужна капельница с питательными белками, нормальная еда и условия.

Опустила девочку обратно, завернув в одеялко, оборачиваясь к Доминику.

— Если ты хочешь, чтобы девочка выжила, то будешь предельно четко отвечать на мои вопросы. Понял? — он поднял на меня взгляд, полный ненависти и безысходности. Он что, думает, что я уже начала им манипулировать шантажируя девочкой?

Не знаю уж, что он увидел на моем лице, но кивнул.

— Кто следит за девочкой? Находится кто-то постоянно при ней? — начала задавать вопросы, не обращая внимания на прожигающий меня взгляд.

— Нет никого, госпожа. — сквозь зубы проговорил Доминик.

— Хорошо. Чем ты ее сегодня пытался накормить?

— Подливкой, госпожа. Но я ничего с Вашей кухни не брал, клянусь вам. — обеспокоенно затараторил парень.

— Подливка из чего была? — мрачно спрашиваю в ответ, игнорируя его стенания.

— Говядина с овощами, — сообщил неохотно, а потом нарвавшись на мой взгляд, добавил. — перец, горох, кукуруза и мятая картошка.

— Сколько она съела? Объем? — закрыв глаза и поражаясь идиотизму некоторых уточнила я.

— Несколько ложек всего..

— Доминик, точно скажи! Сколько ребенок съел этой дряни? — уже почти орала на него.

— Почти целую суповую тарелку. — несчастно ответил парень.

— Блииин!!! Бери ее на руки, закутывай по плотнее в одеяло и быстро за мной. — скомандовала я. — Ну? И чего ты застыл-то? Вроде же с первого раза раньше не плохо доходило.

После этого парень наконец-то начал действовать. Укутал девчушку в все тот же старинный плед, взял на руки и выжидающе посмотрел на меня.

— Поехали в больницу. Тут нужен гастроэнтеролог. Моих знаний явно недостаточно для этого. — сообщила ему и пошла вперед.

В машине продолжила допрос Доминика.

— А вчера ты тоже ее кормил этой дрянью?

— Да, госпожа. — на эту его реплику похоже я зарычала.

— А кто ее кормил пока нас не было в городе? — задала следующий вопрос, после того как выполнила комплекс успокаивающих дыхательных упражнений.

— Она сама питалась, госпожа. — ответ был еле слышен, а Доминик был явно в ужасе от происходящего и держался только благодаря малышке на руках.

— Доминик, ты идиот?! Ты мне не мог сказать сам и раньше, что у тебя тут ребенок голодной смертью умирает! — уже орала я, но бросив взгляд на этих двоих резко осеклась. И совсем другим голосом попросила: — Проверь пульс, на ее запястье. И дыхание.

Доминик очень осторожно сделал так как я попросила.

— Дышит? Пульс есть? — спустя минуту его манипуляций начала уточнять я, заранее прибавляя газа.

Девчонка при дневном свете выглядела как полотно, призрак. Все ее кости и прожилки можно было легко увидеть сквозь практически прозрачную кожу. Сердце кровью обливалось. Как вообще можно было так довести ребенка?!

Решила везти девчонку не в свою больницу, а в платную элитную клинику доктора Крауфа. Позвонила Ричарду, их главврачу и по-совместительству владельцу, быстро договорившись о срочном приеме, без огласки общественности. Мы с ним были в хороших отношениях и пару раз даже делали шаги навстречу к каким-то более близким отношениям, но так как времени на личную жизнь у обоих особо не было, то эти шаги так и остались легким флиртом.

Когда только доехали до клиники и вносили девочку в кабинет, седовласый статный мужчина, что числился здесь гастроэнтерологом был в ужасе от увиденного. Но комментировать себе не позволил, профессионально задал ряд вопросов по питанию и противопоказаниям для пациента, а также уточнил статус этой девочки, на что я сообщила, что это моя «племянница», а Доминик удивленно подвис от такой новости. Получив всю нужную ему информацию, врач быстренько выдворил нас с Домиником за дверь, сказав, чтобы даже не смели скрестись в нее, пытаясь отвлечь.

Осмотр длился долго, уже больше часа мы сидели в комнате ожиданий. И я и Доминик извелись от неизвестности. Ну, я точно. А вот парень был неприступной каменной глыбой, поэтому там мне сложно было однозначно что-то сказать.

Когда я уже начала ходить взад-вперед, нервно заламывая руки, парень не выдержал молчания.

— Госпожа, позвольте один вопрос? — в своей учтивой манере обратился он.

— Ну? — скрестив руки на груди, посмотрела в его сторону, остановившись.

— Что вы планируете дальше с нами делать? — явно переживая, уточнил Доминик, смотря на меня своими ясными голубыми глазами.

— Истязать и насиловать, что же еще. — серьезно сообщила ему я. Да, я на него была зла, очень. Он чуть не погубил ни в чем неповинного ребенка. За это ему реально по башке надо настучать. — И в очередной раз напоминаю, Доминик: мы при людях общается по именам. Неужели уже сложно запомнить?! А обо все случившимся дома поговорим.

Ну я и сволочь! Самой от себя противно. Парень и так переживает, все-таки у него сестра еле дышит, а еще я глумлюсь тут.

— Прости, нервы уже ни к черту… — повинилась я. — Давай потом поговорим, когда будем наедине, ладно.

— Как прикажете, Изабелла. — принял мой ответ Доминик, опять повесив голову.

Наверное, прошло еще около часа, когда, наконец, врач вышел из кабинета и позвал меня за собой. Я поднялась с места, обернувшись к Доминику.

— Пойдем, Доминик. Пора выяснить как дела у нашей малышки. — не ожидавший такого парень, аж подпрыгнул с места, вставая. А его взгляд выражал крайнюю степень признательности.

Собственно, дела были скверными, у девочки практически атрофировался желудок, уже не воспринимая большинство пищи, да и кишечник тоже… Так что ближайшее время ей прописали особую диету и питание специальными кашками для восстановления микрофлоры.

На счет за услуги и недельный рацион для ребенка было страшно смотреть. А когда, так не вовремя подошедший Доминик его увидел, тот просто побледнел.

Домой мы возвратились уже затемно. Доминик нес на руках несчастную девочку. Я уже еле несла себя. Отправив их всех в комнату Доминика, строго наказав тому следить за состоянием девочки, кормить ее в определенные часы кашками и растворами, и будить при любых изменениях, пошла в душ и баиньки. Сил моих больше нет.