Город Осьминогов

Тосио-сэнсэй мастерски вел авиетку, стрелка высотомера, чуть вздрагивая, стояла на восьмистах метрах. Тосио, важный, с застывшей улыбкой, сидел, откинувшись в кресле пилота, и казалось, что летательный аппарат, проникнувшись к нам самыми нежными чувствами, бережно несет нашу троицу над Большой Лагуной. С высоты водная гладь кажется ровной и серебристой, потому что небо подернуто слоистыми облаками, на рифах вспыхивает пена прибоя. Множество судов лежат в дрейфе над площадью шельфа, по которому прошли Тигровые звезды, — там ведутся восстановительные работы, экипажи кораблей засаживают растениями и животными обглоданное коралловое дно.

Впереди на фоне зеленых гор показалась Лусинда — дом-город. Гигантское сооружение напоминало пирамиду, висевшую над водой. Южная грань пирамиды заслонила горы. Теперь уже можно было различить детали города бульвары, парки, сбегающие плавными спиралями с двухсотого этажа к морю, причудливый рисунок движущихся тротуаров. Как солнечные блики на воде, вспыхивали и гасли бесчисленные окна, темнели арки, ведущие в недра города, окраска этажей гармонировала с цветом неба, моря и гор.

Диспетчер взял управление на себя, и наш аппарат снизился до пятидесяти метров, завис над посадочной площадкой, в ожидании, пока опустятся другие машины. Наконец робот посадил нас с края площадки, покрытой сероватой пружинящей травой. Подкатил небольшой автокар. Мы сели, и желтая машина, шурша, понеслась к подножью гигантской лестницы. Остановилась, и откуда-то из ее хрупких внутренностей раздался приятный женский голос:

— Добро пожаловать в наш город. Надеемся, что Лусинда вам понравится. Всего хорошего, дорогие друзья!

И хотя эту стереотипную фразу произнес автомат, все мы невольно поблагодарили и направились к знаменитой лестнице, ведущей к площади перед главными воротами города. Можно было подняться на одном из эскалаторов, но ими мало кто пользовался, только одинокая фигурка пожилой женщины виднелась на одном из подъемников, — жители города предпочитали одолевать спуск и особенно подъем без помощи механизмов. Это предписывалось врачами. Да, здесь жили сильные, тренированные люди, и ходьба по лестнице в тысячу ступеней входила в ежедневный комплекс физических упражнений.

На середине лестницы раздался уже знакомый голос:

— Трое молодых людей с «Золотой корифены»!

Мы остановились.

— Продолжайте восхождение, только одному из вас, идущему посередине, не следует так много говорить и размахивать руками: от этого сбивается ритм дыхания и работа сердца.

Костя покачал головой:

— Вот не было печали. Прямо детский садик. Нас прослушивают и просматривают насквозь!

— Старайтесь настраиваться на положительные эмоции, — посоветовал незримый попечитель.

Костя вспылил:

— Но я не маленький в конце концов и привык к резким нагрузкам! Прошу вас не беспокоиться о моем здоровье.

— Извините, но у вас повысились пульс и кровяное давление. Идите медленней, дышите глубже…

Мы с Тосио захохотали. Костя крепился несколько секунд и тоже засмеялся.

— Прекрасно! Все входит в норму, — раздался тот же ровный голос. — Смех — самое целебное из средств, которыми располагает человек. Смейтесь чаще! Берегите хорошее настроение. Создавайте его сами. Улыбайтесь!

— Вы гости Лусинды! — продолжал другой голос, теперь уже баритон. — В город вы можете войти через любые ворота, их ровно сто пятьдесят. Но если вы дорожите временем, — а кто им не дорожит! — то советую следовать к Голубым воротам. Ваши квартиры находятся на сороковой террасе с видом на горы и океан.

— В конце концов эта торжественная встреча мне нравится, — сказал Костя. — Как они подобрали голоса!

— Вы здесь впервые? — откуда-то раздался вкрадчивый голос на этот раз пожилого человека, пропитанный таинственностью. — У вас возникает множество вопросов? Задавайте, я охотно отвечу.

— Мы вам очень благодарны, — сказал Тосио. — Еще нигде на нашей планете мы не пользовались такой любезностью, и нам не хотелось бы обременять вас…

— Лучше всего молчать, — шепнул я. — Это же компьютер Васюкова!

— Да, вас обслуживает компьютер Васюкова, рассчитанный на неограниченное число клиентов…

Костя потянул нас в сторону, прямо через цветочную стену.

Мы выбежали на газон. Навстречу нам летела кавалькада мальчишек и девчонок, сидевших на гиппи-гиппи, механических лошадях, жирафах, бизонах, зебрах, ламах и еще каких-то странных существах из полимеров. Ребята пролетели мимо, глаза их горели восторженным огнем.

В город вели массивные ворота, облицованные голубой глазурью, с мозаичными панно и орнаментом из рифовых рыбок. Мы только покосились на эти шедевры декоративного искусства и, видимо, тотчас же привлекли внимание робота, стоявшего у входе. Он изрек:

— Приветствую вас, славный экипаж «Золотой корифены»! Для вас отведены квартиры на сороковой террасе, номера 98, 99 и 100. Плодотворного отдыха.

Тем временем Костя остановил девушку с ластами, перекинутыми через плечо, и попросил указать путь к нашему жилищу. Она окинула его взглядом модных фиолетовых глаз и быстро все объяснила.

— Счастливого дня! — сказала она, улыбаясь. — Я живу в северном районе, на второй террасе, в Синем доме. Вы откуда?

— С «Золотой корифены», — ответил Костя и представил нас фиолетовоглазому существу.

— Простите, а это что такое — «Корифена»? Рейсовый авиалайнер или планетолет?

— Патрульная яхта. Вы, вероятно, слышали о Тигровых звездах? — спросил я.

— Тигровых? Нет, не слышала.

— Все же будьте осторожны, если вам разрешат купаться, — предупредил Тосио и начал рассказывать об этих чудищах.

— Как интересно!.. А мы неделю сажали эвкалипты в Большой пустыне. Все же я попытаюсь выкупаться в море. — На прощанье она еще раз напомнила, что живет на второй террасе, в Синем доме, и, кивнув, побежала к морю.

Мы поднимались в вагончике спиральной дороги, любуясь панорамой лагуны и гор, затянутых жаркой дымкой испарений. Костя вглядывался в хмурый горизонт и говорил, щурясь от солнца:

— Скоро подует ветерок, а мы будем сидеть в этой громадине и сочувствовать плавающим в лагуне и ее окрестностях. Хотя народ уже убрался. Последняя шхуна идет в гавань. Сейчас примем душ, поедим, затем визит к капитану яхты «Катрин». Нюра обещала ждать в пятнадцать. У нас в распоряжении сорок пять минут…

В наших микроприемниках послышались сигналы «боевой тревоги». Сам вечно бодрствующий Чандра Бос объявил с Центрального Поста, что новые лавины Тигровых звезд поднимаются из океанических глубин на Большой барьерный риф. Он призывал команды патрульных судов приготовиться к отражению атаки, а всем аквалангистам «группы А» уже сейчас приступить к разведке и ликвидации передовых отрядов «противника» (он так и сказал «противника») немедленно!

По инструкции, полученной сегодня утром, в случае опасности нападения мы должны были возглавить один из отрядов подводного города, что находится в двух милях к югу от Лусинды на глубине сорока метров.

— За мной, ребята! — крикнул Костя. — Смотрите! Вон стойла для гиппи-гиппи.

Костя захватил «мустанга», Тосио скакал на «кенгуру», а мне достался шестиместный «ящер» — очень удобный, но тихоходный, рассчитанный на малышей, и я сразу безнадежно отстал. В конце концов мне пришлось бросить «ящера» и бежать к тоннелю, ведущему в подводный город. Дорогу показывали вездесущие роботы. Не пробежал я и половины пути, как позади послышалось характерное громыханье и хор веселых голосов:

— Ив, садись!

На моем «ящере» мчались девчонки с «Катрин», впереди сидела Нюра, ее рыжие волосы развевались, как знамя.

Я сел позади капитана, и «ящер» рванулся к морю.

— Что с ним произошло? — крикнул я Нюре.

— Сняли регулятор! — ответила она, повернула один из рычагов на шее «ящера», и он стал выжимать из всех двигателей все до последней капли. Регуляторы движения по обе стороны голубого шоссе налились малиновым светом, зазвучали басовые сигналы «смертельной угрозы». Все автокары будто сдуло ураганом с голубого покрытия шоссе. Каждую секунду поперек дороги ложились предупредительные черно-желтые световые «шлагбаумы», но мы переезжали их и летели дальше. Неподалеку от тоннеля «ящер» всхлипнул, сбавил скорость и, остановившись, тяжело опустился на брюхо. Девчонки в разноцветных купальниках слетели на землю и помчались последние триста метров с завидной скоростью, несмотря на тяжелые акваланги за спиной, электрические дротики в руках, а также пистолеты у пояса. Я бежал рядом с Нюрой.

— Вы патрулируете Гавань? — спросил я.

— Нет, город Осьминогов. Гавань отдана местным охотникам за акулами.

— Прекрасно! Вы тогда, вероятно, в нашей группе?

— Да, почти… Вы входите в наш отряд.

— Но Чандра?..

— Да, распоряжение Чандра. Я же родилась в городе Осьминогов, и трое из девчат — тоже. Акваланги вам приготовлены на контрольном посту. Мы отправляемся первыми! Мы разведчики! Будем держать постоянную связь. В шлемах гравитационные телефоны!

И новая неожиданность: начальником нашего звена оказалась Лина — фиолетовоглазая девушка, которой Тосио рассказывал о Тигровых звездах.

Тоннель построили главным образом для аквалангистов, живущих в городе Осьминогов. Он выводил за полосу прибоя и опасный участок коралловых рифов, где сейчас, помимо акул и барракуд, могла затаиться Тигровая звезда.

За двенадцать часов, как мы вышли из игры и расслабились в предвкушении отдыха, Совет охраны морей перебросил в Лусинду и на острова Кораллового моря новейшие модели аквароботов, четыре таких экземпляра поджидали нас посреди тоннеля: обтекаемой формы, четверорукие, они источали желтый свет; один из них примкнул к нашему звену, и Лина, ухватившись за скобу на его спине, приказала ему плыть вперед по тоннелю.

Почему-то это короткое плаванье по подводному коридору необыкновенно ясно запечатлелось в памяти. Видимо, немало способствовали тому необычность происходящих событий, шумная команда «Катрин», фиолетовоглазая Лина, роботы-амфибии, а также освещение тоннеля. Никогда мне не приходилось плавать в воде такого восхитительного цвета и чистоты. Нас провожали стаи рифовых рыб самых необыкновенных форм и окрасок.

Тоннель скоро окончился, и мы поплыли по Большой коралловой аллее. На коралловых ветвях по обеим сторонам рдели лунообразные светильники. Показались первые одинокие здания из стекла и литого базальта — виллы любителей уединения, вынесенные за пределы городской черты. Здесь мы несколько задержались. Автоматическая служба наблюдения и обороны города Осьминогов передала о появлении большой белой акулы, или «белой смерти», как ее называли наши предки, не располагавшие достаточной защитой в море. Пятиметровая хищница мелькнула впереди и начала ходит по кругу, все время сужая его.

Нюра Савина, находившаяся со своей группой в ста метрах вправо от нас, спросила:

— Лина, ты видишь «белую смерть»?

— Да! Пусть подойдет поближе, на выстрел, мои мальчики с ней живо разделаются!

— Береги заряды. Испытай своего Тритона.

Робот-амфибия ринулся на акулу и поразил ее из ультразвуковой пушки. Парализованная хищница, повернувшись кверху брюхом, стала медленно опускаться на дно. Тритон вернулся к Лине, и мы продолжали путь.

Костя сказал:

— Серьезный парень наш Тритон. Но я предпочел бы настоящую охоту, один на один.

— И я, — ответила Лина, — но у нас нет времени. Обещаю тебе, Костя, устроить сафари и на белых, и на тигровых акул, вот только разделаемся с вашими звездами. Заходи слева и цепляйся за скобу, Тритон потянет двоих…

Отряд плывет в полной тишине, не считая обычных шумов моря и сигналов стражей города. Мы уже парили над его широкими улицами, между приплюснутых зданий странной архитектуры, соединенных прозрачными галереями. Дома напоминали стилизованных морских животных самой разнообразной расцветки, контрастирующей с пейзажем, — такой дом легко найти. Близились земные сумерки, и свет рекламных панно — указателей наименований улиц — померк. В застывшей тишине проносились стайки рифовых рыб; они проплывали, не уступая нам дороги, и приходилось притормаживать ход, пропуская эти яркие создания, порхавшие, как бабочки, над скверами из декоративных водорослей, клумбами из анемон, лилий, морских перьев и других видов растительной и неподвижной животной фауны, которая покрывала улицы и площади города Осьминогов.

Стали поступать сообщения о Тигровых звездах: несколько экземпляров появились на восточной окраине и были обезврежены отрядом местной дружины самообороны, состоявшей, как и большинство населения города, из людей пожилых — любителей тиши, уединения.

Несколько зданий в центре города, построенных из стекла и бетона, были прозрачны; в одном из них, похожем на медузу, сквозь куполообразную крышу мы увидели лабораторию. За столом сидел над молекулярным микроскопом небольшой сгорбленный человек, у ног его лежал дог — черный с белыми пятнами.

От созерцания этой идиллии меня отвлекло совершенно невероятное известие.

Невероятным в нем было то, что Тигровые звезды не двигались, как прежде, по грунту, а плыли, огибая препятствия. Костя и здесь нашелся.

— Ничего удивительного, — сказал он. — Мы уже были свидетелями, как они взбирались на палубы судов…

И новое сообщение, заставившее нас занять круговую оборону: погиб один из бойцов-дружин ступивший в борьбу с Тигровой звездой. Штаб приказал бойцам уйти в укрытия и предоставить поле боя «специальным частям», то есть нам. Считалось, что мы вооружены самыми современными средствами борьбы. Дежурный по штабу подозрительно бодрым голосом информировал жителей города:

— Отряды располагают новейшими моделями роботов-амфибий, вооруженных ультразвуковыми пушками; каждый боец снабжен игольчатым ампулометом, электрическими гарпунами и вибраторами Симада, лишающими Тигровую звезду ориентировки.

В заключение дежурный послал нам приветствие и выразил надежду, что мы к утру очистим «небо» над городом, и пообещал слушателям, что самые захватывающие эпизоды битвы с пришельцами из глубин, Кораллового моря будут немедленно передаваться по телевидению.

Вступил мягкий женский голос:

— Дорогие друзья, вы видите мутанта Тигровой звезды. По всей вероятности, это потомок «подушки акулы», хотя у специалистов есть серьезные возражения на этот счет. Видите, она парит, как манта, у которой видоизменились «крылья», но это чудовище в три раза больше самой крупной из мант! Она движется не только с помощью своих бесчисленных «рук», в данный момент похожих на чудовищные перья. Вы замечаете в этом ракурсе, какое у нее поразительное сходство с гигантским глубоководным кальмаром? Кошмарное создание, не правда ли? Как мы еще мало знаем мир, в котором живем, глубины океана, лежащие от нас всего в нескольких километрах… — Помолчав пару секунд, дикторша продолжала: — Кажется, мутант заинтересовался нашей обзорной башней. Плывет прямо на меня… Теперь, дорогие телезрители, он вышел из поля объектива… — Послышалось частое дыхание дикторши, ее сдавленный крик, что-то затрещало, зазвенело — и все стихло.

Весь наш отряд собрался над центральной площадью, и мы на предельной скорости поплыли к информационному центру. Тут же в шлемофоне аздался характерный треск: Тосио дал очередь из пистолета по первой Тигровой звезде, ползшей между зданиями. Кто-то еще выстрелил: показалось множество тигровок, но Нюра Савина приказала прекратить стрельбу. Тигровки сейчас казались нам безобидными созданиями перед невиданным чудовищем, напавшим на подводный телецентр.

Отряд двигался без остановок. Почему-то молчали станции наблюдения. Наконец диктор отдела информации тем же подозрительно бодрым голосом сказал, что для тревог нет оснований, видимо, «пришелец из глубин» повредил передаточные антенны, и сейчас «специальная часть» займется исправлением, а заодно и охотой за чудовищем, столь бесцеремонно нарушившее покой горожан. Он сказал, что временно прекращает передачи, так как город объявлен на осадном положении и вся связь переходит в руки штаба обороны.

Громко сказано — штаб обороны!

Внезапно город погрузился в темноту, только рдели несколько лунообразных светильников, которые можно было легко спутать с телами фосфоресцирующих медуз, на разных горизонтах повисших над городом.

Странная, гнетущая тревога охватила нас. Пловцы жались друг к другу.

— Включите свет! — приказала Савина.

Рефлекторы, направленные на дно, осветили красный купол главного здания телецентра, затем башню, вернее, то, что от нее осталось: зубчатое основание, груду стекла, зловеще сверкавшего среди темных водорослей.

— Скорость пять километров! — приказала Савина. — За мной!

— Я не могу! — простонала одна девушка из команды «Катрин». — У меня руки… Пистолет.

Тосио подхватил аквалангистку, медленно опускавшуюся на дно.

— Возьмите себя в руки, — как-то вяло сказала Савина. — Все это совсем не страшно. У нас Тритоны…

«Оно» показалось совсем близко. Я разглядел огромные глаза, бесконечно длинные руки, «Оно» повисло над стеклянной галереей, соединяющей телецентр с соседним зданием, и галерея стала разваливаться — дробились стены, рушились мощные опоры, тучей поднимался песок, ил, обрывки водорослей.

Костя и Тосио открыли огонь из пистолетов, только «оно» не обратило на них никакого внимания, а может быть, ребята мазали. Я не стрелял, а с любопытством и без всякого страха рассматривал чудовище, медленно скользившее к другой галерее. Стекло почему-то вызывало у него гнев. Может быть, длинная галерея ассоциировалась в его мозгу со щупальцами врага, «оно» видело в них угрозу и уничтожало своим мощным ультразвуковым локатором?

Чудовище проплыло совсем близко от нас, оставшись безучастным к нашему отряду, только повело было в нашу сторону щупальцами и, будто раздумав, отвело их назад.

— Стреляйте! — задыхаясь, крикнула Нюра. — Ультразвуковой! Тритонами! Черт подери!

Три наших командира почти одновременно открыли огонь из пушек.

«Оно» дрогнуло, его пернатая мантия раздулась, затрепетала, чудище с непостижимой скоростью отпрянуло в темноту.

— Уф, ну дела, — тяжело вздохнув, сказал Костя. — Кажется, мы его подбили… Но что с вами? — и он подхватил аквалангистку, потерявшую вдруг сознание; они с Тосио по приказанию Савиной перешли в центр нашего замкнутого кольца. Еще более тягостное, тошнотворное чувство охватило меня, хотелось на все махнуть рукой и опуститься на дно, где тягучей массой двигались Тигровые звезды.

«Оно» — их вождь, — вяло пронеслось в голове. — И совсем неплохой парень этот вождь… Как он бьет стекла, приятно посмотреть. Пусть бьет, а я отдохну».

— Идиот! Ты что? — услышал я Костин голос и почувствовал удар между лопаток. — Болван, цепляйся карабином к моему поясу!

Но у меня уже прошло отупение, вернее, «оно» перестало обстреливать нас. Видимо, я попал в центр пучка его убийственного радара и поэтому так скверно вел себя. Минуло более часа после начала схватки с «Кальмаром океанских глубин» (так назвал хищника один из репортеров Всемирного вещания), нам же казалось, будто прошло всего несколько минут. За это время Совет Лусинды мобилизовал все свои ударные силы, и мы слышали и видели работу аквалангистов: треск выстрелов, отрывистые команды. Наконец загорелись светильники.

И все-таки нам стало не легче. Предстояло пережить еще немало неприятных минут. Савина сказала, чтобы о нас не беспокоились, что мы и сами разделаемся с противником. И все же к нам подплыл батискаф, оснащенный мощным прожектором.

Прожектор осветил чудовище. «Оно» находилось метрах в пятидесяти. Вначале «оно» было свинцово-серым, затем стало раскаляться, как древесный уголь.

— Как он похож на дракона, — сказал Тосио.

Отряд аквалангистов Лусинды дружно застрекотал своими иглометами. Тритоны открыли огонь из пушек. Пришелец позеленел и двинулся на нас, медленно вытянув вперед «руки» с пальцами-крючьями.

Савина бросила на таран своего Тритона. Вначале он рванулся, как бывало, но затем сбавил ход, остановился и разломился надвое; та же участь ожидала и нашего робота, посланного Линой. Последнего Тритона «оно» схватило «руками» и свернуло в штопор. Теперь под воздействием радара оказались ребята из Лусинды, и мы могли видеть, как безвольно застыли они в разных позах, забыв об оружии. Зато наш отряд оказался в наивыгоднейшем положении — пришелец открыл свой левый бок.

Костя и Тосио выстрелили первыми. На этот раз тысячи игл вонзились в не защищенные панцирем бока чудовища, были поражены и глаза. Краски пришельца стали меркнуть, щупальца опускаться вниз, и сам он, застыв вначале на месте, начал опускаться на рощицу водорослей.