Город Хищников (СИ)

ГЛАВА 2. БОГАДЕЛЬНЯ ДЛЯ СТРАЖДУЩИХ ГРЕШНИКОВ

— И почему все странные вещи происходят ночью? — Орхиус восседал на вершине башни, наблюдая за тем, как Бенедикт уже который час подряд сверлит глазами созвездие пегаса через телескоп. — И вообще, Амалия, хоть ты этого сумасшедшего старика-вампира образумь.

— А? — откликнулась я, оторвавшись от созерцания красивого звездного неба.

Нам сильно повезло, что небо оказалось ясным. Но как бывает в зимнюю пору, такая удача сопровождалась морозами. И какая бы теплая шубка сейчас меня ни грела, а на вершине башни очень очень холодно оказалось и ветренно, к тому же.

— Вы меня не слушаете, — надулся призрак вампира, — а я дело говорю. С чего вы взяли, что мы выбрали нужную башню?

— Их не так много в столице, на самом деле, — ответила я, потому что Бенедикт показательно не отвечал на вопросы доставучего Орхиуса, — это единственная башня с часами-курантами, находящаяся между жилыми домами и спрятанная иллюзией от людей. Все сходится. Отсюда созвездие просматривается, как на ладони.

— Жуткая башня, — дернулся Орхиус, — даже у меня от нее озноб, хоть я и призрак, и ничего не должен чувствовать. И время на часах стоит. Ты заметила? Стрелка не двигается.

— Ты из нас самый древний, — улыбнулась я в ответ на колкий взгляд призрака вампира, — разве ты не знаешь ее историю?

— Вот это современная постройка, — ткнул пренебрежительно пальцем Орхиус в пласт темно-зеленого металла на крыше, — ничего я о ней не знаю, и это-то и расстраивает. Башня явно магическая.

— Значит та, что нам нужна, — резонно ответила я, наблюдая за звездами.

— Меня беспокоит, что ничего не происходит… А еще, почему именно нас троих заслали в эпицентр приключений на пятую точку, а? — продолжал бубнеж Орхиус.

— Тебе же объяснили, — не выдержал Бенедикт, — вампирская ты древность, совсем с памятью плохо? Мы с тобой и так не живы, а значит ничего не угрожает нашим потерянным жизням и тем более бесплотным духам. А Амалия видит сквозь тонкие материи.

— Да, — подтвердила я. Вообще-то меня не особо брать с собой хотели, но я уговорила, аргументируя полезностью своего дара, — тем более, Даниил прицепил ко мне маячок, поэтому нас найдут, даже если мы попадем в другую галактику.

— Этот черт кучерявый слишком добрый для демонической сущности, — пробубнил Орхиус, растеряв все свои контраргументы, — не нравится мне это.

Что ворчливому призраку вообще нравилось? Желание Бенедикта почаще держать Орхиуса в артефакте иногда казалось мне разумным. Разве выдержишь постоянное нытье и причитания? Хоть и выглядел призрак молодцом, а по характеру больше на вредного старика смахивал. Факт того, что ничего не происходило, действительно стал напрягать, а еще ветреннее становилось. Мои ресницы и волосы уже давно инеем покрылись. Еще немного, и я превращусь во льдышку. Оторвалась от красивого ночного неба, случайно заметила странное шевеление, отражавшееся на металлических пластах крыши. Вернула взгляд в небо — ничего! Абсолютно! Снова покосилась на отражение. Но вот же! Что-то к нам приближалось. Причем, стремительно. Ведь движущийся объект рос.

— Бенедикт! — прокричала я, ветер усилился и начал противно завывать, перебивая другие звуки. — Кажется, я что-то вижу! — ткнула пальцем в отражение.

— Хорошо, — детектив сложил телескоп одним нажатием и положил его уменьшенную версию в карман сюртука. Все-таки магические технологии — вещь, — приготовьтесь!

— К чему? — вопрос сам вырвался, а я ошалело уставилась в приближающееся к нам отражение в металле.

К нам на всех парах мчал самый настоящий пегас, сотканный из звезд и туманностей. Его широкие мерцающие крылья мощными взмахами рассекали воздух, и от этого воздушные потоки стремительно разгонялись и норовили сбить с ног. В небе же осталось все как есть, никаких изменений и фантастических пегасов. В отражении имелась совершенно иная картина — созвездие исчезло, став живым жеребцом.

— К тому, чтобы правильно рассчитать время! — объяснил Бенедикт, встав рядом. — В момент, когда Пегас окажется рядом, мы прыгнем!

— Прыгнем?!! — неверующе мотнула головой. — Туда?! — кивнула в пропасть, в которой столица выглядела, как кукольный мир с малюсенькими домиками и деревцами. И все потому, что мы находились очень очень высоко сейчас. — Это самоубийство!

— Или возможность найти всепрощение, — нервно ухмыльнулся Орхиус, — я тоже против прыгать. И вообще, я грешен и ни в чем не раскаиваюсь. Вдруг эта лошадка только девственно чистых прелестниц на себе возит, а остальных вниз сбрасывает?

— Хватит трындеть! — оборвал очередные причитания детектив. — Созвездие рядом! Амалия! Бери меня за руку, прыгать будем вместе. Как только окажешься на коне — цепляйся за поводья, а ноги в стремя!

— Хорошо, — прошептала я, наблюдая за приближающимся Пегасом. Он был уже совсем рядом. Из-под копыт синеглазого зверя разлетались искры, а шикарная волнистая грива переливалась сияниями тысячи звезд.

— Сейчас!!! — выкрикнул Бен, и я, рассчитав траекторию, прыгнула на круп.

Бенедикт и Орхиус прыгнули следом. Пока еще не осознавая, что сижу на спине звездного Пегаса, я спешно выполнила то, о чем Бенедикт просил, ухватив дрожащими руками поводья, и расположив ноги в стременах. Зверь мотнул головой, заметив пассажиров, и ехидно… оскалился? Часы — куранты башни двинули гигантскую часовую стрелку, и пегас резво понесся вперед. Мир вокруг поплыл, превратившись в единую большую воронку. В себя при таких обстоятельствах оказалось сложно прийти, но, все же, я задала терзающий меня вопрос.

— А почему стрелка часов двинулась в обратном направлении?

— Мы летим в прошлое, — объяснил Бенедикт, — надеюсь, твой магический маячок сработал. И черт знает, где нас искать.

Крылатый зверь, сотканный из звезд, нес нас на себе каких-то несколько мгновений, но на душе осело осознание того, что пролетели года, возможно, сотни лет. Когда мы оказались в темном помещении с аркообразными окнами, жеребец гулко фыркнул, недовольно блеснув глазами, что означало одно — мы прибыли в место назначения. Испытывать терпение «созвездия» мы не стали, спешно спрыгнув с крупа пегаса. Звездное существо, величественное и красивое, исчезло очень эффектно, растворившись медленно оседающими сверкающими звездочками. Именно это мерцание позволяло рассмотреть помещение изнутри. А было оно длинное, мрачное, пустующее, если исключить два ряда коек, расположенных вдоль стен и очень часто. Больше глазу зацепиться было не за что, абсолютно. Шли мы по центру, внимательно косясь по сторонам.

— Хм, занятный портал, — разрушил тишину Орхиус. Голос оного разлетелся эхом, раздавшись повторяющимся и медленно угасающим, — портал, портал, портал…

— Путешествовать во времени запрещено на магическом законодательном уровне. Но кто-то нашел лазейку, — прогнусавил Бенедикт, а эхо вторило, — лазейку, лазейку, лазейку…

— И куда, по-твоему, приведет эта богадельня? — поинтересовался Орхиус, злостно прошипев. — Черт бы побрал это эхо! эхо… эхо…

— Увидим, — ответил Бенедикт, сверля нехорошим взглядом пространство, — ох уж эта магия. Никогда не знаешь, что от нее ожидать. Темное колдовство мне гораздо ближе.

Меня же интересовал несколько иной вопрос:

— А почему богадельня предназначалась для страждущих прощения грешников?

— Вопрос хороший, — призадумался Бенедикт, — найдем ответ во времени…

Впереди показалась светлая точка, постепенно расширяющаяся. И мы поспешили к ней, потому что звездный свет пегаса, точнее оседающая мерцающая пыль уже практически исчезла, и становилось темнее и как-то страшнее. Постоянно озираясь по сторонам, заставляла себя не погружаться в мир тонких материй. Было у меня какое-то странное чувство, что пока я не вижу здешних обитателей, они не видят меня. А я всем своим нутром, предназначенным для работы с потусторонним, ощущала призраков. Их было до одури много вокруг нас. И далеко не таких, как Бенедикт или Орхиус. Это были неупокоенные души грешников, почему-то застрявших здесь и нашедших приют в богадельне.

— Амалия, не смотри по сторонам! — предупредил меня Бенедикт. Сам он тоже упорно шел к светлеющему пространству. — Иначе эти увлекут тебя за собой…

По телу прошлась волна мурашек. Конечно же я не смотрела. Но как было сложно удержать свой дар при этом!

— Эти существа точно не магия, — обеспокоенно проронил Орхиус, шагая вперед, — Бен, это духи. Странные какие-то.

После сказанного призраком вампира хотелось хоть украдкой взглянуть на духов, но я сдержалась, скрипя зубами. Попробуйте уберечь свой потенциал медиума от взгляда в потустороннее. Это сродни тому, что держать перед носом вкусную конфету и не попробовать ее, хотя так и тянет. Благо мы дошли до окна перехода и мигом провалились в другой мир, прямо на улицу города, где по дорогам сновали не машины, а экипажи, запряженные лошадьми. Мы отошли чуть в сторону, чтобы не мешать проезжающим и людям, облаченным в старинные одежды. Я стояла с раскрытой челюстью — дамы шли в платьях с бесконечными рюшами и драпировками, при этом вполне лаконичными в верхней части и объемными позади, а юбки расклешенные в пол. В руках у местных модниц имелись изящные зонтики или веера, а на головах обретались шляпки. Мужчины, ведущие своих дам, одеты в удлиненные пиджаки или укороченные сюртуки. Из-под верхней одежды выглядывали жилеты в тон костюмов, а внизу светлые брюки. Погодка тут была по осеннему прохладной, но солнце светило ярко. На моем лбу тут же выступили капельки пота, и стало как-то неуютно в шубе. Вот совсем. А из-за сторонящихся от нашей тройки людей тем более.

— Вторая половина девятнадцатого века, — скалясь клыками произнес Орхиус, и по щелчку пальцев облачился по здешней моде.

Вот как он так мог? Я, честно говоря, обзавидовалась. А одежда девятнадцатого века ему очень шла. Тем более, призрак вампира еще и украсил ее брошью с цепями. Ну, не мог он не выделиться. Костюм темного оттенка сел аки влитой, а на довольном лице появилась аккуратная бородка и усы. Женская половина старинного общества начала заинтересованно поглядывать на него, и Орхиус засиял, как чищенная монета.

— Они тебя видят? — удивилась я, сняв с себя шубку, правда, тут же пожалев об этом. На мне джинсы красовались и вязанный свитер.

Заметив странные взгляды в свою сторону, нехотя облачилась в шубку снова.

— Хм, — Бенедикт задумался, — Орхиус еще был жив в это время, поэтому сейчас он как прежде материальный.

Удивилась сему факту. Бенедикт, кстати, особо не стал заморачиваться со своим образом. Он и так идеально вписывался со своим сюртуком, бородой и шляпой.

— Тебе и менять ничего не нужно, — Орхиус скептично оглядел детектива, — хотя и выглядишь как пожеванный валенок. А вот Амалию нужно срочно переодеть!

И я была абсолютно с ним согласна. Вот только как? Местных денег у нас при себе не было, и это первая наша проблема.

Орхиус окинул толпу глазами и зацепился за одиноко стоящий женственный силуэт. Юная госпожа в светло-сером платье, сильно приталенном, и при этом со множеством драпировок, придающих объем юбке в нужных местах, согласно моде тех времен, обмахивалась ажурным веером, периодически поправляя небольшую шляпку в тон платья. Встретившись глазами с Орхиусом, дамочка приветливо заулыбалась. И все. Призрак вампира, а ныне самый настоящий материальный вампир, оскалился белоснежной улыбкой, двинувшись в сторону выбранной жертвы. Клыки юную госпожу явно не испугали. Заметив приближение белокурого красавчика, она ощутимо воодушевилась, стреляя глазками в Орхиуса. О чем толковала парочка по ту сторону дороги, пока я все больше прела в мехах и мне уже, к стыду, все равно было, испробует он кровушки той дамы или нет, я так и не смогла понять. Зато прекрасно было видно, как Орхиус заводит даму за ширму, к какому-то прилавку с товарами, и они пропадают, причем на длительное время. А затем, раскрасневшаяся, аки рак, но довольная госпожа, вынырнула из-за шторки в совершенно другом, неприметном наряде. Зато следом показался вампир, кивком предлагающая зайти внутрь. Честно говоря, я не сразу поплелась к тому прилавку, воображая, чем могли заниматься там юная дама и недавно материализовавшийся дух. Все мысли вылетели из головы, когда оная же пошла кругом от жары.

И вот, благодаря, кхм, стараниям Орхиуса, мы шли по дороге, мимо прилавков с одеждой, сувенирами и другими товарами, любуясь столицей времен девятнадцатого века и разодетые в старинные костюмы. Мое платье оказалось длинным и тяжеловесным, благодаря плотному материалу и хорошему такому объему позади. Что поделать, если прелестницы тех времен наращивали себе филейные места вот таким способом? И мне, хрупкой и тонкой девушке, приходилось при этом еще и осанку держать, не забывая о походке. Ветер тоже поднялся некстати, так и норовя унести мою шляпу, поэтому, через некоторое время, еще и рука заныла от непривычки постоянно ее задирать, удерживая головной убор. Фух! Верните мой удобный свитер и практичные джинсы.

— Что думаешь? — поинтересовался Орхиус у детектива. — Что из себя представляет всепрощение, которое мы ищем?

— Не догадался? — азартно сверкнул глазами Бенедикт. — Вторая половина девятнадцатого века, Москва…Какая магическая реликвия внезапно исчезла ближе к концу столетия?

Орхиус резко остановился и неверующе посмотрел на Бена:

— Слеза грешника, магический кристалл-накопитель…но это сокровище так и не нашли…

— Вот тебе и подтверждение, что оно было, — лукаво улыбнулся Бенедикт, — я в свое время, тоже за ней охотился, но ни к чему не пришел. Мир утерял реликвию, и данный факт отразился на нем. Почувствовав ее исчезновение, я бросил попытки поисков.

— Тогда все были расстроены, — подтвердил Орхиус, — так…мы будем ее искать?

— Нам придется, — кивнул Бенедикт, — мы обязаны это сделать, чтобы прочесть послание до конца.

О какой реликвии речь я, конечно же, не знала. Я человек, и дитя двадцать первого века, поэтому мне такие магические древности не знакомы. И с магией я столкнулась не так давно, начав карьеру в детективном агентстве. Мои размышления и степенный диалог вампиров о священной реликвии прервала одна внезапность. Рядом с нами резко остановился экипаж, запряженный гнедой кобылой. Ситуация прояснилась, когда с экипажа нас окликнул кучер, размахивая черной шляпой:

— Эй, коллеги! Подвезти?

— Это ж Данька, черт! — воодушевился Орхиус. — Нашел нас, все таки…

Даниила, сотрудника маг. полиции, можно было узнать легко по взлохмаченным темным волосам, торчащим в разные стороны и по слегка сгорбленной фигуре. Интересно, как они прошли сквозь время? Дверца экипажа отворилась, и оттуда нам пришло приглашение от разодетого по старинной моде Штэмперсона:

— Залезайте внутрь. Тут и поговорим.

Охотно согласились. Правда, внутри тесновато оказалось. Тем более, рядом с Уиллом обретался Фэрх в темно-коричневом костюме, светлом жилете и брюках в тон. Заострённые уши эльфа скрывала шляпа. Встретившись со мною глазами, Фэрх озорно подмигнул и обезоруживающе улыбнулся.

— Вы уже догадались о Слезе грешника? — окинул нас деловым взглядом Штэмперсон. — Вижу, что да…тогда сразу перейдем к делу, коллеги.

Я задумалась над тем, насколько же широки возможности министерства по магическим преступлениям, если его сотрудники смогли лишь по маячку отследить наше местонахождение и вернуться, между прочим, в прошлое! Видимо, эмоции читались на моем лице отчетливо, поэтому Фэрх разъяснил, продолжая искрить улыбкой:

Магический маячок, прикрепленный к тебе, наша новейшая разработка, точнее проект Даниила. Он в маг. технологиях большой мастак. Маячок передал информацию на рабочий компьютер Дани. Все точно: страна, город, период времени — вплоть до секунд, твое местоположение в определенный отрезок времени. А портал, открывающий дороги, находится у нас в конторе.

— Давай, поведай, все тайны маг. полиции, Фэрх, — укорил начальник через чур разговорчивого эльфа, а затем перевел взгляд на Бенедикта, — иногда приходится использовать незаконные способы борьбы с преступностью. Сами понимаете…а против клана Миротворцев все средства хороши.

— Одобряем, — кивнул Бенедикт, скрыв усмешку, — так у вас есть предположения где искать кристалл-накопитель?

— Слеза Грешника — почти мифическая реликвия. И все потому, что ее в глаза никто не видел. Однако, у некоторых магических существ есть способности чувствовать сильные магические накопители. Много лет реликвию искали. Все тщетно. А, однажды, она просто испарилась, и мир потерял чистейшую энергию. Люди такое не способны почувствовать, а вот в наши сердца обуяла тоска. Так вот-я не имею и малейшего понятия, где ее искать. Но именно сейчас, в это десятилетие, реликвия еще жива, а значит, ее реально заполучить.

— Ну, у нас осталось совсем немного времени, — кивнул Бенедикт, — насколько я помню, Слеза грешника испарилась в 1880 году, осенью, а точнее шестого ноября, в десять ноль пять.

— А сейчас какая дата? — Уилл повернулся к Фэрху.

Эльф достал из кармана круглые часики на цепочке, которые выглядели странными, а на деле, на циферблате значились электронные цифры со временем и датой:

— Пятое ноября, — несколько оторопело сообщил эльф, — 1880 года…

— Черт! — выругнулся Штэмперсон, — Времени нет совсем! Вы помните точную дату и время, Бенедикт?

— Конечно, — усмехнулся детектив, — ее утащили у меня из-под носа.

— Кто?! — подобрался начальник, качнувшись в сторону детектива.

— Не знаю. Я подобрался к ней близко, но ее неожиданно не оказалось. Словно призрак утащил. Отследить Слезу не вышло…

— Один положительный момент мы, все же, имеем, — задумчиво произнес Фэрх, потирая подбородок и не переставая мне улыбаться при этом, — детектив знает, где ее искать.

— Знаю, — подтвердил Бен, — кристалл находится на Мальте, а не в нашей столице. Мы всего лишь переместились из настоящего в прошлое. Теперь, господа, есть ли у вас техническая возможность перенести нас туда как можно скорее?

Орхиус непонимающе уставился на детектива, припоминая что он говорил о Москве еще буквально недавно.

— Где конкретно на Мальте? — нахмурился Уилл. — наш портал способен забрать только троих, к сожалению… — Какие координаты?

— Храм Прозерпины, в его руинах, глубоко под землей, — спокойно ответил Бенедикт, скрестив руки на груди, — отправляйтесь туда, а мы пока разберемся, как протащить Слезу сквозь время. Вы же понимаете, что ее возможно лишь перенести через богадельню страждущих прощения грешников? Иначе реликвия погибнет снова.

— Так и поступим, — согласился Штэмперсон и постучал по стене экипажа, давая знак к остановке, — Фэрх сможет распознать ее местоположение, как только мы окажемся близко. Он носитель светлой магии. А вы разрешите вопрос с переносом кристалла в будущее.

— Отлично! — бодро произнес детектив, выпрыгнув из экипажа.

И мы последовали, а Штэмперсон и Фэрх тронулись с места. Какого было мое удивление, когда экипаж с гнедой лошадью просто исчез в воронке перехода. Еще более удивительное — люди вокруг ничего не заметили, никаких странностей! Словно пронесшаяся мимо, запряженная лошадью махина, которая испарилась на наших глазах, лишь призрак.

— А теперь объясни мне, зачем ты столичных коллег в Храм заслал, если Слеза в 1880 году уже находилась в Москве? — насупился Орхиус, непонимающе взглянув на детектива.

— Среди сотрудников маг. полиции находится миротворец, — разъяснил Бенедикт, — поэтому слезу мы должны найти первыми!

— Но настоящий кристалл все-равно придется предъявить, — вступила в разговор я, — тем более, реликвия является ключом к расшифровке послания Архитектору. К тому же, Уилл скоро поймет, что кристалла там нет… и тогда…

— Тогда и решим, как действовать. И поймут они нескоро. Там все еще фонит магией, на руинах храма. — Отмахнулся Бенедикт. — В свое время, именно там было погребено множество занятных реликвий, не без магической силы. Некоторые кристаллы лишь горная порода, но далеко не все. Там же и Слеза грешника долгое время хранилась и скрывалась от страждущих искателей. Реликвий там оказалось много. Они перекрывали ауры друг друга, поэтому Слезу почувствовать было нереально. Как-то один археолог, где-то в 1870 — ых годах, престарелый москвич и известный в своих кругах деятель, основатель музея, к тому же, забрал из руин храма ценнейшие горные породы и кристаллы. Среди них и Слеза грешника оказалась. Понять, что перед его носом сильная реликвия он не мог, просто потому, что он человек. Зато внезапно бизнес его в году пошел, а музей обогатился. Сильная аура притягивала удачу, а Слеза продолжала скрываться. Ведь все горные породы лежали в одном месте, перебивая магический фон друг друга.

— И ты, еще в прошлом, заявился в музей, чтобы выкрасть кристалл? — догадался Орхиус. — Но его кто-то стащил до тебя.

— Именно, — с видом полной серьезности кивнул детектив, — поэтому предлагаю поторопиться! Проникнем внутрь музея ночью, после закрытия. Нужно успеть это сделать сегодня.

Как бы там ни было, к активным действиям, и не вполне законным при этом, мы планировали приступать ночью. А до этого стоило занять себя чем-то другим. Пока Бенедикт и Орхиус обсуждали план по проникновению в музей древностей, а детектив уже имел кое-какие лазейки, я решила пройтись по здешней ярмарке, впрочем далеко не отставая от коллег. Затеряться в прошлом совсем не хотелось. На прилавках обреталось много чего занятного, а некоторые продавцы, торговавшие сувенирами, оказались наряжены в старинные русские одеяния с пестрой вышивкой. На головах, разноцветными камнями, сверкали кокошники. Как же красиво! На губах сама расцвела улыбка, особенно когда я оказалась у прилавка с украшениями. На ярком солнышке они мерцали разными оттенками и переливались, разбрасывая всюду «зайчиков», которых, помнится, в детстве я любила ловить, веруя в то, что они живые. Украшения были роскошными, и что примечательно, объемными. Мои глаза загорелись азартом, когда я любовалась старинными изделиями, по меркам двадцать первого века, конечно. Однако, вскоре мои взгляд зацепился за аккуратное колечко с овальным темно-фиолетовым камнем. Красотища!

— Можно? — попросила я у торговки, которая приметив мой трепет к изделию, благодушно кивнула.

Колечко село на пальчик, аки для меня предназначалось, а камень, словно засиял всеми своими гранями. Я восторженно ахнула.

— Вам идет, — прозвучал рядом мужской бархатистый голос.

— Мне нравится, — обернувшись ответила я, — оно… прелестное.

— Как и вы, — незнакомец в черном костюме, представлявшем из себя укороченный сюртук, брюки, жилет, надетые поверх белоснежной рубахи, фривольно расстегнутой на две пуговицы у горла, улыбался. Но губ видно не было, потому что лицо человека маска закрывала полностью. Причем, такого же черного цвета. И лишь в прорезях для глаз сверкали зрачки орехового оттенка.

— Спасибо, — поблагодарила я, позволив себе рассмотреть мужчину через мир тонких материй… и ничего. Маска не просматривалась, а в остальном обычный человек.

— Вы знали, что Аметист, а именно он сейчас украшает ваш пальчик, защищает своего обладателя от темных сил? — аккуратно взяв мою ладонь, рассказывал мужчина.

Выхватила руку. Мне кажется, или неприлично брать за руку незнакомую девушку? Особенно в девятнадцатом веке? Говорить ничего не стала, отрицательно качнув головой, но ладонь за спину спрятала.

— Этот кварц очень мистичен, и по-своему прекрасен. Аметист — духовный камень. И мне, кажется, он предназначен вам. — Продолжал изумлять меня мужчина.

Мог ли обычный человек рассмотреть во мне медиума? Почему он проводил параллель между духовностью и мною? Качнула головой, чтобы привести мысли в порядок. Конечно, не мог. Он просто рассказывал о свойствах камня, не более того. Очнувшись от странных эмоций, попыталась стянуть с пальца колечко, но оно ни в какую не хотело слезать. Стало не по себе. Купить эту вещь я не могла себе позволить. Наверняка, оно жутко дорогое, да и денег здешних у меня не было.

— Говорю же, оно ваше, — шепнул незнакомец совсем близко ко мне.

Холодные мурашки пробежались по моей спине, и больше не от испуга, а от осознания того, что меня влекло к этому человеку. Извернувшись, все же, стянула колечко и передала торговке, искренне извинившись. Обрадовалась, когда мрачный Бенедикт выловил меня взглядом из прохожих и махнул рукой. Не взглянув больше на мужчину, ибо мне стало не по себе, я побежала прочь. Да что со мной не так?

— Сколько стоит это кольцо? — холодно произнес мужчина в маске, обратившись к немолодой женщине за прилавком. — Я куплю его…

***

— Все самые ценные находки, которые возможно перенести, в виду небольшого веса, господин Анатолий Вильбран заставляет служащих спускать в цокольное помещение, — рассказывал Бенедикт, рассматривая музей снаружи, — при этом музей охраняется только на первом и втором этажах, так как в подземный возможно пробраться только одним путем — забравшись в музей и пройдя, собственно, через охранный пост.

— И как ты предлагаешь изъять в таком случае кристалл? — Орхиус с предвкушением осматривал старинное строение с колоннами и лепнинами.

— Я проникну внутрь, сняв иллюзию. Тем самым стану невидимым для человеческого глаза. Именно я, потому что ты, Орхиус, сейчас жив живехонек, пока не вернешься в двадцать первый век.

— А как же слеза, ее не скрыть…

— Отчего же? Я оплету ее иллюзией, спрятав под темно-руническими заклинаниями. Таким образом скроется и сам магический фон кристалла.

— Хм, мысль дельная, — нахмурил точеный нос Орхиус. Да вот есть одна подковырочка…иллюзия все равно видимая будет, какой бы ты ее не оплел энергией.

— Так-то оно так, — согласился Бенедикт, — но так всяко лучше, чем самим в музей проникать.

— А мы с Амалией останемся снаружи и будем тебя выжидать?

— Именно…

— Тогда, удачи, — пожелал Орхиус детективу, когда тот снял с себя человеческую иллюзию, став бесплотным духом вампира.

— Орхиус, — начала я ныть, когда Бенедикт скрылся за стенами музея. Сложностей тут не было. Призрак мог проходить сквозь материальные предметы, — план почти безукоризнен, но меня что-то беспокоит.

— И что же? — отозвался неприкаянный дух вампира, который сейчас вампир во плоти.

— А вот тот человек, который взбирается сейчас по стене Музея, двигаясь к окну.

— А? — удивленно блеснул глазами Орхиус, проследив за моим пальцем, а указывала я на движущуюся точку. — Нежданный конкурент, — как-то злорадно оскалился призрак вампира, — сейчас мы ему подрежем крылышки.

— Крылышки? — изумилась я.

— Аспид, — кивнул Орхиус, продолжая коварно улыбаться, — хотя, нет. Только на половину. В его крови есть еще примесь демонической сущности.

— Как ты понял?

— Пфф, — дернул плечом призрак вампира, вытянув вперед длинные пальцы, — я чувствую ауры магических существ, так же, как и Штэмперсон. Это мой дар, унаследованный по древнейшей ветви вампиров. Эх, давно я не применял свои способности, — ухмыльнулся Орхиус, произнеся, — новэ-антау-котавва.

Аспид, он же наш воришка-конкурент, сорвался вниз, от неожиданности некультяписто взмахнув руками и ногами и сделав почти профессионально сальто в воздухе. Приземлился он на ноги, аки кошка, то есть бесшумно. Оказавшись на своих двоих, воришка начал осматривать округу на предмет подшутившего над ним смертника. Прищур его глаз выглядел очень грозно, а остальное лицо оказалось спрятано за повязкой. Мы приблизились незаметно под пологом тишины, сотканным Орхиусом — по его родовой линии оказалось множество талантов. Поэтому рассмотреть аспида удалось получше. Воришка обладал светлыми, словно седыми, волосами, спускающимися до лопаток, довольно гибкой фигурой и огненными зрачками. Они светились в темноте. Единственное, что я не рассмотрела, как ни пыталась — крылья, которые Орхиус вознамеривался подрезать.

— А крылья где? — недоуменно шепнула я, и зря, ведь крылатый расслышал, пустив в нас огненный пульсар.

Мешкать мы не стали, разлетевшись с Орхиусом в разные стороны, а пульсар мимо пролетел, угодив в дерево, воспламенившееся в ответ, как факел.

— Ого, — уважительно присвистнул Орхиус, — точно демон этот аспид, — атэу- нетто-анава!

От брошенного вампиром заклинания, аспида отнесло воздушными потоками в сторону. Далеко в сторону. Я аж зажмурилась, чтобы рассмотреть летящего в воздухе аспида, того, что без крыльев. Тем временем в музее тоже началась заварушка…с криками и воплями. Прислушалась, расслышав что-то вроде «чудовище! Спасайтесь, это чудовище!»

— Нужно заглянуть внутрь, — решился Орхиус, — Амалька, оставайся тут! — Орхиус поводил у меня над головой, буркнув напоследок. — И не вздумай ничего говорить под пологом тишины, иначе тебя раскусят! Спрячься там!

Я спряталась в тени деревьев, густо растущих вокруг музея, затаив дыхание. Я понимала, что шум от передвижения и дыхание теперь надежно скрыты. Расслышать магические существа могли лишь мою речь. Прикусила язык, чтоб не выдать себя ненароком. Жалко шапки-невидимки нет, было бы проще. Устремила глаза к выходу из музея. Оттуда выбегала толпа служащих с бешено выпученными глазами. Стало интересно, что за чудище они там увидали?

***

Проникнуть на цокольный этаж было просто. Непросто оказалось не забрать все-то, что там находилось. Настоящие сокровища: древние рукописи, фолианты, магические реликвии в виде украшений, книги с тайным содержимым, которые могло прочесть только одаренное существо. Бенедикт, как ценитель таких вещей, готов был остаться там жить, наплевав на расследования и миротворцев. Это же просто сокровищница знаний! Вильбран знал, какие находки нужно прятать от взора людей и нелюдей. Бенедикт был уверен, что большую часть этих сокровищ, владелец музея даже и не вытаскивал из своего хранилища. Дрожащими от волнения руками он перелистывал книгу с темно-колдовскими схемами, устаревшими и утерянными к двадцать первому веку. Развернул древнеримские учения, за которым скрывалась карта к источнику жизни, еще одной ценнейшей реликвии. Какая же воля потребовалась старому духу вампира, чтобы оторваться от святынь. Святынь лично для него. Нужно было срочно искать кристалл. Покопавшись в памяти, Бенедикт выудил воспоминание о том, как раскрыл ларец с кристаллами, где еще сохранился небольшой магический фон Слезы, но самой реликвии уже не было на месте. Темно-коричневый металлический ларец с вензелями, внутри обитый бардовым бархатом. Призрак вампира поводил глазами, и о удача, нашел его. Слеза грешника — сильнейшая реликвия, она стоит всех других вместе взятых, которые находились тут, в музее. Мысленно потирая руки, Бенедикт вскрыл ларец и восхищенно выдохнул. Вот она! Слеза грешника. Ее сложно спутать с другими горными породами. Хоть она и не мерцала, как другие кристаллы, пока, но была гораздо ценнее. Бенедикт взял в руки Слезу, местами со сколами, запыленную от долгого нахождения под землей, но вибрирующую от скрытой внутри силы. Вибрация была совсем незаметной, особенно для людей, но не для вампира, посветившего поискам святыни ни одну сотню лет при жизни и после нее. Поморщившись от досады, Бенедикт начал плести заклинание, призванное опутать иллюзией кристалл-накопитель. Не хотелось совсем скрывать магический фон чистейшей энергии, наполняющей душу благоговением. Но выбора не оставалось. Закончив иллюзию, Бенедикт придирчиво ее осмотрел. Ну да, иллюзию нельзя сделать полностью невидимой, поэтому кристалл стал лишь тенью. И если передвигаться в сумраке, никто его и не приметит. Поразмышляв, Бен достал из ларца другую горную породу. Им оказался слабенький артефакт, впрочем, немного подпитанный от слезы, что навело призрака вампира на одну идею. Артефакт он замаскировал аналогично слезе, и собирался было по привычке пройти сквозь стену, но вовремя вспомнил, что кристаллы материальны в отличие от него самого. Прикинув, что музей местами освещался от яркой луны, а сегодня она особенно сияла на ночном небосклоне, Бен решился на план «Б», придав кристаллам вторую иллюзию. Осталось сделать самое главное — вынести святыню. Бенедикт поколдовал над замками и вышел наружу. А там, назло судьбе, он нос к носу столкнулся со служащим. Нет, призрака вампира он не мог рассмотреть, а вот отворившуюся в полу дверь сложно было пропустить. Лоб охранника покрылся испариной, когда, осмотрев цоколь, он не нашел «ни души». Но не могла дверца в полу просто подняться вверх, сняв все замки! Осознав это, служащий вздрогнул, зажег свечу, осветившую добрую часть помещения:

— Кто здесь?!

Бенедикт на мгновение застыл, опасаясь делать шаги, и покрутил головой. Ситуация скверная — в руках у него два кристалла размером с ладонь, прикрытые иллюзией. Однако, при его шевелении, тени от камней начнут двигаться. Две немаленькие тени, благодаря свече, раскинувшей свет повсюду. Но, все же, служащий тоже двигался, создавая пляску своего собственного темного отражения на стенах. Нужно было лишь подстроиться под человека, встав у него за спиной. Пока служащий почесывал голову, недоуменно осматривая вскрытые замки, призрак вампира резко сиганул за его спину. Человек дернулся, чуть было, не выронив из рук дребезжащую свечу, и вскинул вперед револьвер, продолжая освещать пространство впереди.

— Выходи ппппо-хорошему, — дрожащими губами молвил служащий, — я чувствую — ты тут!

Бенедикт сцепил зубы — человек уловил движение на периферии зрения.

Но теперь важно не проколоться, подстраиваясь под его тень. Призрак вампира уподобился человеку, повторяя за ним позу и тем самым спрятал темные отражения кристаллов. Дуло револьвера тряслось, когда охранник проходил вдоль стен и витрин, осматривая каждый сантиметр на момент чужого проникновения. Бенедикт раз за разом менял позу, подстраиваясь. Проще прошествовать за служащим, а когда возникнет густой мрак — спрятаться в нем, дождаться ухода живого и выбраться из музея, оставшись незамеченным. Так хотел поступить Бенедикт, обойдясь малой кровью, как бы смешно для вампира, пусть и бывшего, это не звучало. Однако, суть человека такова, что он может чувствовать потустороннее, где-то на подсознательном уровне. И это потустороннее вызывало в нем неконтролируемый страх. Проверив помещение, служащий вздохнул, скинув со лба несколько капель пота. Бенедикт повторил маневр, скрывая кристаллы. Прошествовал за охранником, когда тот, корячась и пыхтя, закрывал дверь и защелкивал замки, встал недвижимым изваянием, когда тот, задумавшись, вытянулся по струнке. Резкий поворот служащего вокруг своей оси застал призрака врасплох, Бен просто выронил кристаллы из рук, ознаменовав свое присутствие громким лязганьем.

— Аааааааа! — закричал служащий, потрясая револьвером и размахивая свечой из стороны в сторону, чтобы найти причину шума. — Сдавайся! Стрелять буду!

Ничего не осталось, как выйти из-за ненадежного прикрытия и поднять кристаллы, а вместе с ними по стене поползли овальные тени.

— Чур меня чур! — перекрестился служащий, делая шаги назад и крестясь дрожащим револьвером, потому что свечу нельзя было уронить, а без оружия страшно.

— Ты кто?! Вылезай, а то застрелюууу! — упиревшись спиной в витрину, человек навел револьвер на странные тени, которые покосились уголками немного вниз, изображая злость.

— Сгинь, сгинь, нечистая сила! — завопил служащий, а когда в тенях замерцали золотые радужки с вытянутым зрачком, он не выдержал, выпустив все пули, что были в барабане.

— Ааааааааа! — вопил охранник, а в ответ ему смех, наподобие того, как обычно гнусные злодеи в кино смеются.

Охранник бросился прочь, вопя на весь музей:

— Чудовище! Чудовище! Музей проклят! Спасайтесь, кто может…

***

— А что, уважаемые, у вас тут происходит? — поинтересовался Орхиус у одного из охранников, столпившихся у входа в музей.

— Так, стало быть, там чудовище ходит, — обескураженно пожал плечами человек, — Ефим Леонтьич своими глазами видел его.

— Чудище? — изобразил удивление вампир. — Что вы мне сказки рассказываете, зачем улицу на ноги подняли? Того гляди все из домов повыскакивают.

— Да какие сказки, — сделал страшные глаза мужчина, — у нас это в порядке вещей!

— Да ну? — скептично поднял брови Орхиус.

— А как же! Вот те крест, — перекрестился охранник и заговорщически прошептал, наклонившись к уху вампира, — Вильбран-хозяин сего музея, охотник до древностей. Поговаривают, некоторые из них плохую историю имеют, а какие-то побрякушки и вовсе прокляты.

— Да вы что! — деланно изумился Орхиус.

— Так он не слушает никого, все сюда тащит. А нам потом, простым людям, ночью всяких там упырей, призраков да чудищ изгонять. — В такт словам мужчины остальные коллеги грустно закивали, изобразив на лицах усталость от вот такой вот жизни.

Пока Орхиус вел беседы со словоохотливыми охранниками музея исторических ценностей, Бенедикт выскользнул на улицу, прячась в тени деревьев. Наскоро нацепил иллюзию человека, припрятав кристаллы, и направился в сторону столпившихся людей, только уже во вполне материальной форме. Тем временем, к месту событий подъехал экипаж, запряженный красивым таким жеребцом в яблоках. Дверца экипажа приоткрылась, и оттуда вышел высокий статный мужчина в летах с длинными седыми усами и деревянной клюкой в руке.

— Анатолий Евгеньевич! — почтительно склонил голову самый болтливый из работников музея. — У нас тут происшествие…

— Донесли уже, — оборвал речь Вильбран, — что стряслось опять?

— Чудище стряслось! — испуганно пропел охранник. — Вот! — вперед вывели бледного низкорослого мужчину, лет сорока. — Леонтьич подтвердит. Оно на него напало и страшным смехом испугало.

Леонтьич и так покойника напоминал, а под гневным взглядом Вильбрана и вовсе почти умертвием стал. Подбородок затрясся, руки опустились, глаза навыкате.

— Так, ясно, — гневно отчеканил начальник, — этот ничего не скажет. Где, гм, чудище видел?

— ммммм-мммм, — мычал потерпевший, не в силах молвить слово, за него словоохотливый ответил.

— Так около вашего хранилища, господин….

— Чтооооо?! — возопил Вильбран. — А ну, к хранилищу быстро, ироды! Если хоть что-то пропало, всех высеку!

Все! Этого было достаточно, чтобы народ перестал переживать из-за чудовища и начал бояться начальника. Охрана поторопилась внутрь музея, а Вильбран за ними побежал, клюкой потрясая. Идиллия! Реликвия найдена, охрана испарилась…и транспорт подкатил. Бен и Орхиус лукаво переглянулись, вознамерившись угнать столь вовремя оказавшийся рядом экипаж. Но кое-кого не хватало, о чем детектив и спросил:

— А где Амалия?

***

Прячась в высоких кустистых зарослях, ощущала себя в засаде. О чем разговаривал Орхиус с охраной, мне не удалось расслышать, зато я понимала, для чего он это делал. Бенедикту нужно было выбраться из музея, оставшись незамеченным. Ни к чему лишняя суета и внимание окружающих. Поднять город на уши можно, также, как и привлечь внимание ненужных существ. Как, например, тот воришка аспид. Интересно, что именно он хотел украсть в музее древностей? Не Слезу ли грешника? Пока я размышляла, кто-то грубо схватил меня сзади, перекрыв рот, и оттащил в сторону. Как не отбивалась, толку не было. И шум никто не расслышал, потому что я под пологом тишины была. Встав в тени у каменной постройки, похититель развернул меня лицом к себе, продолжая перекрывать рот, прижал к холодной стене и зажег огненный пульсар на ладони. На меня смотрели злые глаза с пылающей золотом радужкой, низ лица перекрывался повязкой. На белых волосах отражалось пламя. Аспид. Это был он.

— Где слеза? — вибрирующим глухим голосом прорычал он.

Ничего не ответила, укоризненно взглянув на ладонь, противодействующую моему ответу. Может, он решил, что я умею разговаривать ментально?

— Не знаю, — тихо произнесла, когда похититель убрал ладонь.

— Врешь! — разозлился аспид, схватившись теперь за мое горло.

Захват оказался удушающим, в глазах помутнело, а изо рта вырвался хрип. Меня затрясло от паники, мысленно я уже извинялась перед Дарком за то, что не послушала его и ввязалась в это дело. Мимолетный свист, и аспид меня резко отпускает, а его самого относит в сторону и ударяет о каменную кладку. Я падаю, глотая живительный воздух и беспрестанно моргая, чтобы вернуть четкую картинку. Свист воздуха, удар, шипение и вскрик аспида. Я резко раскрыла глаза и попыталась подняться. Не успела и слово произнести, как белокурый пустил в меня огненный шар. В это самое мгновение кто-то схватил меня за руку, потом за талию и подхватил вверх, усадив на лошадь. Пульсар только и успел задеть подол моего платья, но огонь тут же потух. Перед глазами маячила черная грива жеребца, а впереди бежал аспид. Очень быстро бежал, а затем с грацией кошки вскочил на стену дома, зацепившись, и так же легко оказался на крыше. В нашу сторону полетел очередной пульсар — аспид не только скрывался, но и успевал магичить. В ответ ему пустилось черное пламя, сорвавшись с ладони всадника, сидящего позади меня и придерживающего меня за талию. Аспиду удалось избежать встречи с пульсаром. Он перепрыгивал с крыши на крышу, постоянно меняя направление, а затем скрылся из виду. Все это время, галопирующий конь, начал постепенно снижать скорость, а когда мы остановились, я рискнула обернуться назад, чтобы встретиться с глазами цвета ореха.

— Вы? — удивленно выдохнула я, ощущая, как по телу прошлась волна мурашек.

Лицо незнакомец и мой спаситель продолжал скрывать за маской, и черные волосы были так же убраны в хвост.

— Опасно красивым девушкам ходить ночью, одним, не находите? — голос мне не был знаком, но его звучание вызвало во мне душевный трепет.

Дарквуд сильно расстроится, если узнает, что где-то, пусть и в прошлом, ходит мужчина, к которому меня тянет, так же, как и к нему.

— Спасибо, — поблагодарила я, заставив оторваться от лица мужчины.

— Куда вы направлялись?

— Мне нужно обратно, к музею…

— Если вас там есть кому защитить, то хорошо, — кивнул незнакомец, развернув вороного жеребца.

Конь шел не спеша, а я не нашлась с тем, чтобы такого спросить у моего спасителя. Хотя, мне интересно было, случайность это или нет, что мы встретились снова. Вспомнив черное пламя, сорвавшееся с его ладони, я решилась на вопрос:

— Вы владеете темной магией?

— Да, — немного погодя ответил мужчина, — я темный маг, частично.

— Как вы оказались рядом…когда то существо на меня напало?

— Я следил за ним. Аспиды страшные существа, могут принимать форму крылатой рептилии. Нам повезло, что тот индивид оказался обессилен.

Рядом с темным магом я чувствовала себя уютно, невольно поняла, что мне нравится его близость, и частое дыхание, которое было легко расслышать. Но это было все неправильно. Я люблю только одного мужчину, а тут просто наваждение какое-то. В голову пришла мысль — может, он использует какие-то чары? Иначе как я могла объяснить свое состояние? Когда мы подъехали ближе, и здание музея хорошо проглядывалось, незнакомец остановил коня, спрыгнул и помог мне слезть.

— Как вас зовут? — поинтересовался он чарующим голосом.

Я выдохнула, собравшись с мыслями, ведь в моей жизни уже был Дарк:

— Мое сердце уже занято другим, простите.

— Повезло ему, — несколько отстранённо проговорил незнакомец в черной маске, взял мою ладонь, поднес к губам и поцеловал, а затем вложил мне в руку металлическую вещицу. Решила так потому, что она холодила кожу.

И пока я недоуменно хлопала глазами, мужчина взобрался на круп вороного жеребца и ускакал прочь. А я раскрыла сжатые пальцы, обнаружив то самое колечко с аметистом. Ночью камень, на удивление, казался еще прекраснее. Словно тысячи звезд в нем отражались. В глубоком темно-фиолетовом оттенке блистали вкрапления других цветов. Приблизила колечко к глазам, чтобы убедиться в том, что мне не показалось — там, внутри граненного камня, крутилась воронка со сверкающими звездами, очень похожая на уменьшенную копию вселенной.

— Амалия? — оторвал меня от созерцания Орхиус. — Ты что тут делаешь? Живо запрыгивай!

Ко мне на всех парах мчался экипаж, снаряженный светлой лошадью, которой управлял Орхиус, а внутри кареты сидел Бенедикт, пригласительно раскрывший для меня дверь.

Они что, хотят, чтоб я на ходу запрыгнула? В ужасе раскрыла глаза, когда лошадь была уже близко. Позади толпой мчались охранники музея, кто-то даже верхом на лошадях, прицеливаясь револьверами.

— Амалия! — громко выкрикнул Бенедикт, протягивая руку.

Мешкать не стала. Лошадь возле меня чуть притормозила, но рассчитать прыжок оказалось крайне сложно. Благо Бен успел меня подхватить, высунувшись наружу почти полностью и держась разве только рукой за крышу экипажа и ногой опирался о пол. Вовремя оказалась внутри, припав как можно ближе к низу. Послышались первые выстрелы, проделавшие в нашей карете несколько дыр. Призракам пули ничуть не мешали. Поэтому детектив вольготно устроился на диванчике, скрестив ноги, приговаривая:

— Орхиус, быстрее!

— Ладнооо, — выкрикнул Орхиус, прыгнув прямо на лошадь.

Вампир, удерживаясь на галопирующем жеребце, аки профессионал, умудрился извернуться так, чтобы оказаться в поле зрения зверюги. Глаза вампира блеснули красными огоньками, которые отразились вспышкой в зрачках коня. Этого было достаточно, чтобы зверь с особой прытью, кажется, для обычной лошади несвойственной, потому что сам экипаж накренился назад и заскрипел от резкого рывка, понесся вперед. А Орхиусу хоть бы что, лишь ветер теребил волосы и одежду, вздувающуюся от сильных потоков ветра.

— Куда мы направляемся? — выкрикнула я, потому что слова еле различимы были.

— В портал, богадельню грешников, — ответил Бенедикт.

— Но мы просто не успеем вылезти из кареты! — это было действительно так. Как бы прытко не нес нас сейчас жеребец, но он тянул на себе огромную махину, в отличие от тех, которые везли одного седока.

Отвечать мне не стали, я увидела все сама. В момент, когда мы скакали на всех парах к месту, откуда мы явились в прошлое, перед нами открылся туннель — портал. И в отличие от нашего коня, зомбированного вампиром, гонящиеся за нами лошади, резко встали на дыбы, отказавшись скакать за нами следом. Черная воронка замкнулась позади нас, зверюга продолжала нестись вперед. Совершенно позабыв о совете Бенедикта, припала к окнам кареты, будь они неладны, и это оказалось роковой ошибкой. Неупокоенные призраки нас заметили, окружив экипаж со всех сторон. Жеребец завизжал, приподнявшись на дыбы и перестав быть подконтрольным Орхиусу.

— Амалия, не смотри на них! — прокричал Бенедикт, но было поздно.

Призраки с пустыми глазницами и оскаленными ртами внедрились в карету, завывая замогильными голосами. В голове стало шумно, внутри нее раздавались слова, множество слов и звуков, имеющих одно и тоже значение — призраки молили о прощении, просили выпустить их, отправить за грань. И вся эта лава эмоций резко обрушилась на меня, заполняя разум стонами страждущих прощения грешников.

— Амалия! — меня теребили за плечи, хлестали по щекам. Все бестолку, сознание постепенно ускользало, пока сильная боль не прожгла мою ладонь.

Резко раскрыла глаза, из них словно искры посыпались. Сама завыла, уподобившись призракам и схватившись за место ожога. Закричала еще громче, когда из колечка, данного мне в дар, хлынул яркий фиолетовый свет, заставивший духов грешников исчезнуть. Светящаяся магия заполнила карету изнутри и вырвалась наружу. И там, куда она простиралась, испарялись призраки. Кажется, теперь вся богадельня осветилась фиолетовой магией. Жеребец, оказавшийся свободным от потусторонних существ, поскакал вперед и вынырнул из воронки портала, оказавшись на асфальтированной дороге, уже в двадцать первом веке. Орхиус дернул поводья на себя, и замыленная зверюга начала постепенно замедлять ход. Недоуменно посмотрела на кольцо. Оно снова стало таким, как прежде — просто аметист в серебре, без отсветов магии. Но вот Бенедикту так не показалось:

— Откуда у тебя старинный артефакт?

— Артефакт? — удивилась я, попытавшись снять колечко — бесполезно. Кажется, оно вросло в мой палец.

— Аметистовое кольцо, изгоняющее злых духов за грань, — Бенедикт не без интереса смотрел на пой подарочек, — оно только что спасло твою жизнь и душу. Откуда оно?

— Это подарок, — прошептала я, — из девятнадцатого века.

— И кто даритель? — Бенедикт поморщился и произнес заклинание, опутывая кольцо им. — Такие вещи нужно скрывать. Они привлекают ненужное внимание.

— Это был человек, владеющий темной магией. Он был в маске, я его не смогла рассмотреть.

— А почувствовать? — закончив заклинание, детектив колко посмотрел на меня. — Что-то знакомое.

— Странные ощущения, меня к нему влекло.

— Маска, скрывающая лицо, могла быть артефактом, укрывающим личность существа. Сильный артефакт способен менять черты лица или даже изменять голос. А ты, как медиум, могла почувствовать…

— Сложно сказать, Бенедикт. Я встретила его два раза. Первый у прилавка с украшениями, второй в тот момент, когда на меня напал аспид.

— Аспид? — подобрался Бенедикт.

— Да, он тоже искал слезу грешника…

— Занятно…

Экипаж остановился окончательно, и мы поспешили наружу. А там нас уже поджидали коллеги, в том числе очень злой Уилл Штэмперсон.

— Где Слеза грешника, Бенедикт? — задал сходу вопрос начальник министерства.

— Она у нас, — спокойно сообщил Бенедикт, и не думая стесняться наличию реликвии в своем кармане.

— Почему вы соврали о ее истинном местоположении?

— Изначальное местонахождение Слезы я сообщил совершенно верное. Однако, со временем она была перенесена в музей древностей. Единственный кто мог бы проникнуть в здание и остаться почти незамеченным — призрак. Те, кто мог бы отвлечь на себя внимание, в том случае, если следом за нами пустились наемники Миротворцев, это вы.

— Не находите ли вы крайне безрассудным то, что план добычи реликвии вы не обсудили со своим непосредственным нанимателем? — выходил из себя Штэмперсон.

По мне так, гнев начальства вполне обоснован. Тем более причина неповиновения детектива крылась в ином. Но я молчала. Я — помощник детектива, мое дело во всем подчиняться Бенедикту и следовать его стратегии, пусть она и замысловата.

— Нахожу, кивнул Бен, прошу простить… — детектив виноватым не выглядел совершенно, — по нашему следу вышел, предположительно, наемник Миротворцев — аспид по своей сути. Наверняка, он был не один. Поэтому решение пришло спонтанно.

Врал призрак вампира, не краснея, да и не свойственно ему это, он же дух. Зато наличие магического существа, попытавшегося нас опередить, выглядело как аргумент.

— И, действительно, — включился Даниил, — слежка за нами была. Данный факт мы не можем отрицать. Странность заключается в другом — почему Миротворцы, зная расположение реликвии и указав это в послании, не забрали ее раньше нас? Более того, направили по нашему следу наемников.

— Я принимаю ваши извинения, — качнул головой Штэмперсон, — но впредь прошу уведомлять о ваших действиях. Мы команда, а не разрозненные единицы, преследующие каждый свою цель. Насчет вопроса Даниила — я тоже подумал, что адресатом послания мог быть кто-то другой, но в нем Миротворцы заинтересованы не меньше нас.

— И никто не выскажет, что нам пришлось копаться в земле и обломках впустую? — недовольно произнес эльф и обратил свой взгляд ко мне.

Что тут сказать? В осеннем платье, пусть и навьюченном метрами ткани поверх, зимой оказалось холодновато. Пока коллеги спорили, я окоченела. Ведь шубка моя осталась в прошлом. Самым внимательным оказался Фэрх, он и накинул на мои плечи свой исторический сюртук. Сразу стало теплее, но эльфа жалко:

— А как же вы?

— За меня не переживай, — мягко улыбнулся эльф, — я морозоустойчив, — в последнее не верилось.

Правда, Фэрх будто и не ощущал холода, оставшись лишь в рубахе с длинным рукавом и брюках.

— Нам тоже пришлось несладко, — заметил Орхиус, теперь снова став духом вампира, — еле оторвались от погони, даже экипаж пришлось с собой прихватить. А Амалька подверглась нападению призрачных грешников.

— И как же вы отбились? — Уилл скрупулёзно рассматривал дыры от пуль в карете. — От призраков я имею ввиду?

Посмотрела вопросительно на Бенедикта, артефакт-кольцо он не просто так заколдовал, превратив его в родинку на моем пальце. Ведь сделать с помощью иллюзии вещь невидимой не представлялось возможным, зато можно было замаскировать во что-то менее заметное.

— Орхиус зомбировал жеребца, — объяснил детектив, — мы успели вылететь из временного портала раньше, чем Амалия потеряла рассудок.

— Повезло, — спокойно ответил на это Уилл, — Амалия — медиум. Ей сложнее всего было устоять перед контактом с потусторонним.

Москва. Вторая половина девятнадцатого века.

Человек, одетый в черное, и чье лицо практически полностью закрывала маска, неотрывно наблюдал за тем, как карета, запряженная лишь одной лошадью, лихо отрывалась от преследователей. Девушка, которую он спас, отдалялась все дальше именно в том самом экипаже. Впереди возник темный портал-переход, скрыв из поля зрения убегающих. Охрана музея выглядела донельзя растерянной, а некоторые лошади, испугавшись всплесков потусторонней энергии, и вовсе побежали прочь в обратном направлении. Потоптавшись на месте и испуганно перекрестившись, люди побрели к музею, обсуждая свою нелегкую работенку. Наемница, облаченная в темный комбинезон, опустилась рядом с человеком в маске почти бесшумно — она легко передвигалась поверх зданий — по крышам и фасадам, ничуть не уступая в ловкости аспиду. Человек заметил, но не обернулся, спросив лишь:

— Удалось перехватить реликвию?

— Нет, — покаянно кивнув ответила наемница, — я не смогла улучить момент, чтобы сделать это не засветившись.

— Аспид?

— Он пропал бесследно. Полагаю, сейчас он в другом времени.

— Следи за детективами. И медиум не должен пострадать…

Наемница почтительно склонила голову.

***

Министерство по делам магических преступлений

— Итак, теперь, когда мы все, наконец, снова в сборе, — Уилл бросил укоризненный взгляд на нашу троицу, — предлагаю продолжить расшифровку послания для Архитектора. В отправителе, в связи с минувшими событиями, мы сомневаемся. Однако, как мы успели выяснить, послание важно и для Миротворцев.

По кивку Штэмперсона Фэрх расстелил бумагу на столе, а Уилл достал врученный Бенедиктом кристалл.

— Слеза грешника — пропавший во времени кристалл, — загадочно произнес начальник министерства, — не кажется ли вам это совпадением?

— О чем это вы? — не сдержалась от вопроса я.

— О том, что ему было суждено пропасть, так или иначе, — несколько отстраненно разъяснял Уилл, а затем приложил кристалл к тексту, — Орхиус, читай заклинание!

— Не заклинание, — со странной заминкой откликнулся Орхиус, — язык старейшин, — стрельнув украдкой глазами в Бенедикта, который с предвкушением поглядывал на магическое послание, призрак вампира сподобился продолжить, — тогда «Око луны, расцветающее в час затмения».

Получив одобрительный кивок от Штэмперсона, Орхиус заговорил певучим языком, читая послание, а я проникла в мир тонких материй, где через краткое время начал проявляться скрытый текст. Закончив «песнь» старейшин, призрак вампира вопросительно посмотрел на меня, словно сомневался, что кристалл сработает. И я, прочистив горло, начала чтение престранного письма:

— Луна, покровитель бессметных и вечная спутница земли, яви свое мудрое око и дверь в иной мир отвори. Пусть цветок твой хрустальный расцветет в час затмения, чтоб невечному мне найти упокоения. Царство мудрых, царство светлых уж исчезло как тысячи лет, не сыскать простому смертному путь в тот мир во век.

— И что теперь? — задумчиво проговорил Макс. — Затмения ждать еще нескоро.

— Затмение, может и нескоро, — улыбчиво отметил Бенедикт, — и адресат должен был получить послание примерно в тоже время, что и мы. А значит данное явление совсем необязательно.

— Вы правы, — кивнул Штэмперсон, — вход в параллельный мир возможен и без затмения. Нужен лишь ключ, в данном случае это хрустальный цветок.

Мы все дружно уставились на начальника министерства, потому что, похоже, на этот раз разгадку знал именно он.

— Не догадываетесь? — пробежался глазами по нам Уилл. — Царства светлых и мудрых давно уже нет, но есть пространственный карман, созданный для расы вечных. Эльфы не сильно любят людей… — Штэмперсон покосился на Фэрха, — и предпочитают, в отличие от иных магических рас, жить в параллельном мире. Близком нашему, но надежно скрытому.

— У тебя есть ключ? — с надеждой посмотрела на эльфа, несколько иронично улыбающегося.

— Есть, — кивнул Фэрх, — как и у любого представителя нашей расы, — но он неосязаем. Хрустальный цветок — чистейшая светлая магия, открывающая окно-переход в другой мир, где мирно существуют мои собратья. И да, смертным его изображение может открыться лишь раз — в момент лунного затмения, в Бездонном озере. Но я могу провести вас в любое время. Единственное — эльфы ненавидят людей и не всегда терпимы к другим расам, поэтому придется вам, коллеги, немного подправить ушки.

— Иллюзии? — внезапно спросил Бенедикт. — Вы нас ими снабдите?

— В их наличии у нас нет проблем, — кивнул Штэмперсон, — я помогу изменить цвет ваших аур, коллеги. Это необходимость, сами понимаете. Эльфы довольно чуткий народ.

— Есть понимание, что мы ищем в этот раз? — поинтересовалась я, все еще всматриваясь в скрытый текст — подсказок я не находила.

— Разберемся на месте, Амалия! Подойди, начнем, пожалуй, с твоей ауры. Ты хоть и не демоническая сущность, как Даниил, но эльфы людей меньше чертей жалуют, поэтому с тобой придется особо постараться, чтобы скрыть твою суть!

Опасливо приблизилась к магу-эмпату, зажмурившись.

— Не бойся, — по-доброму улыбнулся Уилл, — процесс не болезненный.

Кивнула, но страшно все равно было.