Город Эйч

Любовники

Нагруженная пакетами Виктория вылетела на дорогу:

— Такси!

Визг тормозов, чей-то испуганный крик, и она успевает отскочить. Бампер красной тойоты разминулся с ее бедром на сантиметр.

— Гребаный козел! Теперь что, права и слепым выдают?!

Сердце бешено колотилось, пакеты рассыпались по тротуару.

— Какого черта?! — из тойоты выскочил высокий мужчина в солнечных очках, — Дамочка, смотреть надо куда идете!

— Протри очки, лихач! — Вика собирала пакеты.

— Виктория?!

Она подняла голову. Водитель снял очки и улыбался.

— Ха! — Вика рассмеялась, — Ты?! Боже, сто лет не виделись! Алан, ты — водитель-убийца! А говорил, что водишь с девяти лет!

— Я прекрасно водил машину уже в девять, а ты до сих пор бестолково переходишь дорогу!

— Алан!

— Вика!

Они стояли улыбаясь и разглядывая друг друга. Потом смотрели друг другу в глаза, все так же молча и улыбаясь. Потом заговорили. Одновременно.

— Сколько же это…

— Ой, как давно…

— Не узнал сразу…

— … такой же большой!

— Как ты?

— А ты? Где…

Алан рассмеялся:

— Стой! Нам есть о чем поговорить.

— Да, действительно, надо бы встретиться, может поужинать… — Виктория стала судорожно прикидывать, когда выкроить время.

— Э, нет! — Алан взял ее сумки. — Поехали со мной прямо сейчас!

— Куда?!

— Немного физического труда на свежем воздухе я тебе обещаю!

— Секс в кустах Центрального Парка?! — Вика расхохоталась, — Этим меня не соблазнишь!

Он уже закидывал пакеты в машину.

— Генеральная уборка летнего домика. Соглашайся, — он подмигнул, — такого уикенда тебе больше никто не предложит!

Виктория, улыбаясь, смотрела на мужчину из прошлого. Придется сделать пару звонков, отменить встречи…

— Я с тобой, детка! — Она села в машину.

— Отлично, детка! — Он нажал на газ.

— Как Элизабет?

— Все хорошо. Мы поженились два года назад.

— Поздравляю! Ты все-таки сумел.

— Да, наша с тобой связь была испытанием. Зато теперь я — образцово-показательный муж. А ты? Ты ведь тогда рассталась со своим мужчиной.

— Рассталась, но вовсе не из-за тебя, не обольщайся!

— Еще как из-за меня! Я помню, твой телефонный звонок.

Вика закатила глаза:

— Все-то ты помнишь! В любом случае, все сложилось как нельзя лучше. У меня прекрасные отношения, подумываем о ребенке.

— Так ты замужем?

— Пока нет, но все очень серьезно, — она показала кольцо.

Белое золото и прозрачный, как слеза камень. Алан присвистнул. Вика улыбнулась.

— Мужчина моей мечты. Добрый, нежный, внимательный… миллионер!

— Правда, миллионер?

— Ага.

— Тебе повезло.

— Ему повезло! У него же есть я!

Алан рассмеялся:

— Все такая же скромница!

Тойота остановилась перед светофором. Алан повернулся и легонько сжал ее плечо:

— Ух, Вика, мне чертовски приятно видеть тебя!

— Взаимно, я… Ой, смотри!

— Что? Эй, уже зеленый, что эти двое на мопеде застряли?!

Алан просигналил, "давай, парень, двигай!".

— Эта девушка! Она запрыгнула на мотороллер к парню, когда он стоял на перекрестке. Ты видел? Да это ведь Рони, наш почтальон!

Виктория вытянула шею, прослеживая взглядом за парочкой на мотороллере. Они поехали прямо по Розенкранц, а Алан свернул на Сосновую.

— Не думаю, что девушка причинит почтальону вред. Может она просто спешит спасти мир?

— Ага, торопится на битву Добра со Злом, и наш бравый почтальон оказался замешанным в дела вселенской важности!

— И если он не успеет, наступит конец света.

— Беги Рони, беги!

— Десять баксов на почтальона! Рони, я верю в тебя!

Они посмотрели друг на друга и расхохотались.

Красная тойота припарковалась возле аккуратненького деревенского домика. Ничего общего с загородными коттеджами, именно добротный бревенчатый дом.

— Ну, конец света или нет, а генеральной уборки это не отменяет!

Алан открыл багажник.

— Я возьму инструменты, а ты — продукты. Два пакета на заднем сиденье.

— Что это здесь? Красное вино?

— Если освободишь террасу от палой листвы — ароматный глинтвейн в награду!

— Алан, с каких это пор ты готовишь глинтвейн?!

— Ты не представляешь, сколько появляется свободного времени, когда отказываешься от адюльтеров!

— Вышиваешь крестиком?

— Ха-ха.

Вика стояла на террасе, вдыхала лесной воздух и открыто рассматривала лоснящийся от пота торс Алана. Он рубил дрова на заднем дворе. Метла в ее руках уже сделала свое дело и возле ступенек высилась аккуратная кучка палой листвы, веток и песка, накопившихся за зиму.

— Эй, детка, я требую свой глинтвейн!

Алан помахал ей рукой, набрал дров и пошел к дому.

— Будет. А еще огонь в камине и потрясающий ужин… если ты его приготовишь!

— Ни за что! Я — гость, ты — хозяин, ты — хозяин, я — гость, ферштейн?

— Что ж, баранина с луком шалот тебя устроит?

— Ого! Так все сложно с личной жизнью?!

— Я — примерный муж. Законный секс три раза в неделю.

Алан исчез в глубине дома. Вика хмыкнула ему вслед:

— Звучит так же заманчиво, как общественные работы в неоплачиваемый отпуск.

— Ничего ты не понимаешь, распутная женщина! — донеслось из комнат.

— Ха-ха!

Алан снова вышел на террасу. Уже в футболке. Он поднял голову и посмотрел на два железных кольца вбитых в потолок. Вика проследила за его взглядом. Он повернулся к ней. Вика:

— Думаешь, пора?

Алан внимательно посмотрел на голубое весеннее небо, вдохнул запах жимолости, послюнил палец и проверил направление ветра.

— Думаю, можно! — и он направился к гаражу.

Вика смотрела, как Алан крепил качели.

— Ты ведь так и не вернул мне эту книгу. Я подозреваю, что нарочно!

— Да.

— "Да, не вернул", или "да, нарочно"?

— Просто, да.

Огонь в камине рождает причудливые видения, глинтвейн горячит кровь и румянит щеки. Разговор о былом уютно укутывает мозг, а клетчатый плед — тело. Вике всегда было легко с Аланом, как и четыре года назад они говорили на одном языке и смеялись в унисон.

Вика проснулась. В комнате она была одна, из окна лился яркий свет — судя по всему уже около одиннадцати. Распахнулась дверь, широкий силуэт Алана темнел в прямоугольнике светлой двери.

— Доброе утро!

— Ух!

— Да уж, глинтвейн — сильная штука.

Вика оглядела себя:

— Полностью одета. Мы не…

— Нет.

Алан подошел ближе, он улыбался:

— А что?

Вика подмигнула ему:

— Я поспорила с собой на двадцать долларов, — наиграно вздохнула. — Проиграла себе двадцатку!

Алан долго и молча смотрел на нее. Потом вытащил из кармана двадцать долларов и положил на стол.

— Ты выиграла.

Наклонившись, он поцеловал ее.

Спустя час, они лежали улыбаясь и разглядывая друг друга. Потом смотрели друг другу в глаза, все так же молча и улыбаясь. Потом заговорили. Одновременно.

— Я разведусь…

— Я верну кольцо…