Город энергии

IV

Опасность прошла так близко, что они вынуждены были не только прервать вечеринку, но и отложить ночную прогулку по городу, которая, по словам Сэл, продемонстрировала бы удивительную красоту светящихся силовых полей.

Хотя полученный опыт несколько поколебал намерения Бруно и его уверенность в себе, на следующее утро он ощутил, что его планы возродились. Он уже собирался на этот случай воспользоваться советом Халена, когда сквозь стену вплыл Эверард.

— Привет, ребята, — старик распрямил складки накидки и хмуро глянул на Бруно. — Только что услышал, что тебя чуть не укоротило. Так ничему и не научился, да?

Хален расхохотался.

— Прошлая ночь многому его научила, а, братан? Бруно неловко отвернулся.

— Не расстраивайся, — подбодрил его Хален, — я и сам попадал впросак в первое время.

— Все попадают, — неохотно подтвердил Эверард, — но легкая жизнь стоит того.

Хален приказал возникнуть трем табуреткам и уселся напротив Бруно.

— Слушай, есть несколько правил, которые стоит зарубить себе на носу. Розовые, зеленые и синие поля — с ними все в порядке. Ярко-красные поля всех оттенков — смертельны. Багрово-фиолетовые могут тебя здорово тряхнуть. Но обычно от них не умирают.

— Оранжевого тоже следует остерегаться, — добавил старик. Он запустил руку себе под накидку и что-то там выискивал. — Такое поле может само броситься на тебя и тогда… — Он выразительно чиркнул себя пальцем по шее.

Порывшись за пазухой, Эверард извлек из котомки, скрытой складками одежды, три съедобных шара и угостил ими братьев.

— Я сообразил, что у вас нет провизии, и вот принес кое-что на завтрак.

Бруно жадно впился зубами в шар, чтобы не дать ему растаять в руках. По вкусу тот удивительно напоминал яичницу с беконом, горячее печенье с маслом и жирное молоко. Все это разнообразие ощущалось в каждом глотке. Бруно чувствовал, как по телу распространяется насыщение.

Ему было трудно это признать, но жизнь в Городе действительно во многом была просто идеальной. Постоянно поддерживался тепловой комфорт (Бруно было интересно знать, что за внешний разум управляет температурой), и одежда, похоже, никогда не пачкалась. Полчаса назад Хален показал Бруно, как можно усилием воли охладить внешнюю поверхность телля и направить сконденсировавшуюся воду в особые емкости внутри стены.

Да, это была легкая жизнь. Она не требовала от человека никаких усилий, кроме тех, которые помогали спастись при встрече с пришельцами. А как Бруно уже успел убедиться, достаточно вести себя лишь чуть осторожнее, чем в лесу, чтобы находиться почти в полной безопасности.

Бруно огляделся. Взор его проник сквозь внутреннюю поверхность стены. В ближнем отсеке находилась одна из Сфер. Бруно проследил, как она подплыла к кубу из оранжевой энергии. Казалось, его цвет переливается в Сферу. Вот пришелец опустошил куб, осталась лишь серая форма. Сфера переместилась в центр отсека, где расположилась возле фонтана из белых вспыхивающих искр. Оранжевая окраска стекла с поверхности Сферы и расцветила фонтан.

Смысл этого действия — или ритуала? — остался тайной для Бруно. Он понял, что пока у него нет ни малейшей зацепки объяснить происшедшее.

— Доедай, — поторопил Хален, указывая на остатки съедобного шара в руке Бруно, — у меня есть целая программа действий. Мы хотим прихватить с собой девочек и показать тебе Город.

Эверард вздохнул.

— Без меня.

— Почему? — поинтересовался Бруно. Этот коротышка начинал ему нравиться, несмотря на его циничную насмешливость.

— Мы никогда не показываемся Сферам более, чем вчетвером. Иначе они могут подумать, что мы постепенно захватываем Город. А это означает очередную облаву и уничтожение.

Бруно оглянулся на Сферу в соседнем отсеке.

— Иди с ними, Эверард. А я остаюсь. Хален и старик удивленно переглянулись.

— Почему? — спросили они хором.

— У меня будет много дел. Кажется, я так ничего из задуманного и не выполнил.

— Тебе и не нужно ничего выполнять! — Хален ткнул пальцем в пространство. — Это легкая жизнь. Ничего не надо делать. Не о чем беспокоиться. Разве что под ноги смотреть повнимательней. А так — расслабься и наслаждайся.

— Не нужно усилий. — Эверард счел необходимым продолжить защиту этой странной новой философии существования. — Во всей истории никто еще так хорошо не жил. Даже в Эпоху Расцвета…

— Вы, ребята, идите, — настаивал Бруно, — у меня дела.

— Но тебя ждет Сэл! Это она предложила прогулку!

Постепенно ситуация прояснилась. Похоже, существовал целый заговор, чтобы отвлечь его от мыслей о контакте со Сферами. Разумеется, все это лишь для его, Бруно, пользы. Но в няньках он не нуждался.

— Передайте Сэл, что я навещу ее попозже.

В пристальном взгляде Эверарда сквозило подозрение.

— Что ты собрался делать?

— Я пришел сюда, чтобы войти в контакт. И могу попробовать прямо здесь. Это место ничем не хуже любого другого.

Бруно указал на пришельца в соседнем отсеке.

Эверард приподнял бровь.

— Так что ты надумал?

— Хочу найти способ объяснить им, что мы тоже разумные существа.

— А тебе не приходило в голову, что, если бы мы были разумными существами в их понимании, они бы и сами это определили?

— Быть может, они уже это знают, — предположил Хален.

— Нет, иначе они бы чувствовали уважение к другим существам, наделенным разумом.

— А с чего мы взяли, что они мыслят? — спросил Эверард.

Последовал стремительный обмен вопросами и ответами. Бруно показалось, что все это подстроено с целью запутать его. Он не ответил на последний вопрос старика и сказал:

— Если бы они знали, что мы разумные существа, то не обращались бы с нами, как с докучливыми насекомыми. Я думаю, они бы тогда…

— Разве любое живое существо не мыслит на свой лад? — перебил Эверард.

— Они разрушили все наши города как источник сил, которые каким-то образом сталкивались с их собственными структурами, — продолжал Бруно. — Может быть, те воздействовали на сами Сферы. Ведь мы убиваем комаров, когда они нам мешают.

Эверард зевнул.

— До меня не доходит.

— Неужели ты не понимаешь, что если бы мы нашли разумных комаров — говорящих комаров, — то не стали бы их убивать. Вместо этого мы бы им растолковали, что нам не нравятся укусы и комариный писк. Возможно, издали бы закон, чтобы они знали, при каких условиях их не будут трогать. В конце концов, мы даже могли бы им помогать…

— Но мы же не умеем общаться со Сферами! — пробормотал Хален. — Если муравей захочет поговорить с тобой, разве ты его заметишь?

— Если бы он уж очень постарался, то заметил бы. Тот, кто хочет установить контакт, сначала должен попытаться найти систему законов, при помощи которых сможет общаться.

Эверард насмешливо расхохотался.

— И ты собираешься найти такие знаки, которые помогут нам поговорить с Пузырями?

— Думаю, тут пригодятся некоторые знакомые им геометрические формы.

— Итак, — сказал, ухмыляясь, Хален, — старина Пузырь с охотой присядет подле тебя и будет терпеливо дожидаться результатов возни с геометрическими фигурами. Позволь спросить: можно ли считать разумным попугая лишь на том основании, что он подражает человеческой речи?

Бруно вскочил.

— А я все равно попробую.

Движущийся ковер мягко поднес его к внутренней стене. Хален двинулся вперед, чтобы преградить Бруно путь в отсек. Вперед шагнул и Эверард — выброс силового поля схватил Халена за руку.

— Пропусти его. Пусть сам убедится в том, что он просто деревенский простофиля. Если доживет.

Бруно остановился, глядя снизу вверх на исполинского пришельца. Но длилось это всего секунду. Когда поверхность Сферы покрылась угрожающими вспышками желтой энергии, он прыгнул в сторону и позволил ковру отнести его еще на несколько футов назад. Маневр был своевременным — первый залп оплавил пол точно в том месте, где только что находился Бруно. Преследуя его, пришелец угрожающе двинулся вперед. Но Бруно своими беспрерывными движениями не позволил Сфере занять позицию для меткого залпа. При этом Бруно не сводил глаз с окружающих предметов, чтобы не врезаться невзначай в одно из красных, багровых или оранжевых силовых полей. Сфера выстрелила еще раз, но луч опять прошел мимо цели. Наблюдая за процессом перезарядки, Бруно определил, что у него есть, по меньшей мере, несколько секунд, пока Сфера не накопит достаточно энергии для очередного испепеляющего залпа. Он решил вернуться к своей задаче по сооружению символов для установления контакта.

Оглянувшись на сформированный им куб, Бруно усилием воли сконцентрировался на ближайшем участке розового пола. Медленно, словно гейзер при замедленной съемке, материал ковра потек вверх и приобрел форму грубо вылепленного шара. Бруно разгладил поверхность и отрезал тонкий стебелек, все еще связывающий шар с полом. К его удивлению, невесомая масса зависла в воздухе.

Пришелец замешкался между двух целей, и Бруно заскользил по комнате, заставляя волнообразное поле хаотически перемешать его то туда, то сюда.

Сфера испустила еще один испепеляющий залп, который снес у фонтана вершину серебристых искр и разметал блестящее вещество по противоположной стороне. Голубая поверхность заискрилась мерцающими звездами, как ночное небо.

Бруно искусно сманеврировал к центру помещения, осторожно избегая миниатюрного каскада ярко-красного излучения, который, казалось, изливался прямо из пустоты. Падая, поток изменял свой цвет и в конце концов становился частью розового ковра, растекаясь в стороны концентрическими кругами. В том месте, где красная энергия возникла из пустоты, находилось большое кольцо из желтой энергии, а рядом — еще одно, немного меньше по размеру, из сверкающей зеленой субстанции.

Бруно снова вернулся мыслями к созданным им геометрическим формам и начал сооружать усеченную пирамиду. Изготавливая ее, он попробовал применить одно новшество. Придавая форму силовому полю, мысленно сосредотачивался на другой окраске. Розовый цвет сменился цветом золота.

И этот объект остался в подвешенном состоянии. Бруно отсоединил от пола куб и усилием воли поднял его на высоту шара.

Тут он пришел к заключению, что можно не только менять окраску и природу силового поля, но и придавать ему любые формы, а также перемещать в любом направлении и на любой скорости.

Бруно оглянулся и посмотрел сквозь стену. Хален покачивал головой, а Эверард с презрительным интересом наблюдал за всем происходящим.

А между тем Сфера-преследователь уже почти аккумулировала достаточно энергии для очередного разряда. Ее поверхность, потрескивая и рассыпая миллионы искр, светилась подвижной энергией.

На этот раз пришелец выпустил не одну, а две молнии разрушительной силы. Бруно с легкостью увернулся от первой. Но вторая обрушила всю свою мощь на геометрические фигуры, созданные им. Куски желтой пирамиды, розовых куба и шара разлетелись по комнате.

Сфера опять стала подкрадываться к цели, и Бруно осмотрительно посторонился. До последнего момента он не замечал оранжевого цилиндра, который тем временем оказался в опасной близости от его спины. Бруно рванулся в сторону, но было уже поздно — цилиндр испустил световой поток.

Силовое поле окутало Бруно, сознание пронзила острая боль и мрак поглотил его…

— Очнись, Бруно! — голос Халена ударял в уши, приводя в чувство. Бруно лежал на возвышении в жилище брата.

— С тобой все в порядке? — спросил Эверард. Бруно чувствовал, что рука, которая при столкновении находилась ближе к оранжевому цилиндру, слегка опухла. Его накидка обуглилась, пахло опаленными волосами.

Силовое поле медленно привело Бруно в сидячее положение. Из голубого вещества материализовалась заботливая «рука» и осторожно стала ощупывать его поврежденную конечность.

— Тьфу, черт! Что произошло?

— Ты наткнулся на оранжевое поле, — объяснил Эверард. — Говорил же, остерегайся его!

— Старина Пузырь пальнул вдогонку, но мы успели втянуть тебя, — добавил Хален.

Бруно взглянул в отсек. Сфера исчезла. В помещении господствовал красный водопад, вытекающий из пространства между желтыми и зелеными кольцами. Части пирамиды, куба и шара по-прежнему были размазаны по стенам.

Эверард засмеялся.

— Ну теперь ты, наконец, поговорил со Сферой? И что же она сказала?

Хален хрипло захохотал.

Бруно удалось слабо улыбнуться.

— Признаться, идея была не из лучших. Но вы же видели три фигуры, которыми я пытался привлечь внимание пришельца?

— Ну и что?

— Я заставил их летать. И даже изменил цвет пирамиды.

— Даже так? — Эверард вопросительно поднял брови.

— Никогда не видел, чтобы такое проделывали с силовыми полями. — Хален поежился. — Значит, тебе удалось что-то новое. Ну, а дальше?

— Пытался ли кто-нибудь изучать силовые поля, просто изменяя их цвет или форму? Интересно, что бы из этого получилось?

Эверард стал уже выходить из себя.

— Послушай, сынок, то, чем мы располагаем здесь, в Городе, нас вполне устраивает. Поэтому мы и не занимаемся опасными экспериментами. Ведь есть риск все испортить.

Строго кивнув, Хален промолвил:

— Эверард прав. Брось эти экспериментаторские глупости! Пусть все так и остается. Мы считаем, что все нормально. Понятно?

Задумчивое молчание Бруно, очевидно, было истолковано как согласие, и его спутники прекратили насмешки.

Вспомнив, что накидка Бруно сгорела, Хален отогнул покрытие пола и вытащил другую.

— Она прикроет тебя; пока мы не выторгуем новую у лесовиков за съедобные шары.

Бруно поднялся со своего ложа. Чтобы помочь ему переодеться, возникло несколько услужливых розовых «рук». Их было явно многовато.

— Не передумал говорить со Сферами? — спросил Эверард.

— Я понял, в чем ошибка.

— Неужели? — поддел Хален.

— Глупо было разговаривать с первой попавшейся Сферой.

— А ты почем знаешь? — настаивал Эверард. — Отчего ты думаешь, что следующая Сфера не обойдется с тобой точно так же?

— Давай вернемся к воображаемому муравью. Если бы он пытался заговорить с первым встречным, его шансы были бы невелики.

— Почему? — Хален весь подался вперед.

— Потому что он мог нарваться на кого попало: взбалмошную старуху, двухлетнего несмышленыша, пьяницу или психа. Сколько у него было бы шансов? Но если бы он встретил сильного мира сего…

— О, черт! — оборвал его Эверард. — Не будем о Сферах.