Горец

Эпилог

Сидя за столом, адмирал Эдвин Юнг впился взглядом в капитана, вытянувшегося перед ним по стойке смирно.

— Ты — труп, Зилвицкий, — прорычал адмирал и взмахнул зажатой в руке картой памяти. — Видишь это? Это мой рапорт главному военному прокурору.

Юнг положил карту на стол изысканным и аккуратным жестом, в котором проступало мрачное удовлетворение.

— Труп — вонючий труп . Если повезет, тебя просто вышвырнут со службы. Я лично ожидаю десятилетнего заключения.

Стоящий у окна заложив руки за спину посол Хендрикс добавил от себя:

— Из-за своих самовольных и безответственных поступков, капитан Зилвицкий, вы умудрились наполовину разрушить то, что должно было стать величайшим из когда-либо достигнутых нами пропагандистских триумфов в Солнечной Лиге. — Посол мрачно уставился вниз, на переполненные улицы и переходы, расположенные почти в двух километрах ниже. — Естественно, в конечном счете взрыв произойдет. И Парнелл будет давать показания Комиссии по правам человека солли в течении нескольких месяцев. Но всё-таки…

Он повернулся, добавив свой свирепый взгляд ко взгляду адмирала. Коренастый офицер, являвшийся объектом столь горячего внимания не выглядел особенно смущенным. Лицо Зилвицкого было лишено всякого выражения.

— Всё-таки ! — Хендрикс набрал воздуха. — Мы должны были начать всё это дело под фанфары. А вместо того… — Он сердито махнул рукой в сторону окна.

Юнг наклонился в кресле вперед и постучал по карте памяти.

— Вместо того, все вокруг говорят о так называемой Войне Хевов с “Рабсилой”. Кто захочет смотреть как даются свидетельские показания, когда в новостях показывают полуразрушенное посольство хевов и совершенно разрушенную штаб-квартиру “Рабсилы”? — Адмирал фыркнул. — Не говоря уже о так называемой — последовавшие слова он прошипел — “драме” отмщения мезанских рабов. Потеряв большинство профи “Рабсила” оказалась легкой мишенью. Особенно при том, что этот террорист Джереми Экс на свободе. Боже, они там никого в живых не оставили.

Впервые с тех пор, как он зашел в кабинет адмирала, капитан Зилвицкий заговорил.

— Никто из секретарей, работавших в штаб-квартире “Рабсилы”, не получил и царапины. Ваша светлость.

Взгляды были горячими, очень горячими. Но, всё равно, капитан воспринимал их с безразличием.

— Труп — вонючий труп, — делая ударение на каждом слове повторил Юнг, выпрямился и отрывисто произнес:

— Вы освобождаетесь от своих обязанностей и вам предписано явится непосредственно в Штаб Флота в Звездном Королевстве чтобы дать отчет в своих действиях. Технически вы не находитесь под арестом, но это всего лишь формальность. Вы будете находится в своем жилище, пока следующий курьер не будет готов к отправлению. Тем временем…

— Я отправляюсь немедленно, ваша светлость. Всё уже устроено.

Адмирал заткнулся, уставившись на Зилвицкого.

В этот момент секретарь адмирала засунул в дверь голову. Юнг преднамеренно оставил её открытой, чтобы все могли слышать, как он разбирается с Зилвицким.

Лицо секретаря отражало смесь озабоченности и недоумения.

— Прошу прощения, что прерываю вас, ваша светлость, но здесь леди Кэтрин Монтень и она настаивает на том, чтобы вы немедленно её приняли.

Адмирал нахмурился в полном замешательстве. Стоявший рядом посол вздрогнул от неожиданности.

— Монтень ? — переспросил он. — Какого черта нужно этой сумасшедшей?

Ответ последовал от самой сумасшедшей. Леди Кэтрин Монтень проскочила мимо секретаря в кабинет и одарила посла радостной улыбкой. Её бодрое крестьянское лицо несколько дисгармонировало с очень дорогими одеждами.

— Помилуйте, лорд Хендрикс! От пэров должно ожидать определенной вежливости. Во всяком случае наедине.

Она сняла абсурдно сложную шляпу, торчавшую у неё на голове и обмахнулась ею.

— Естественно, на публике вы вольны называть меня так, как вам будет угодно. — Её улыбка стала ещё радостнее. — Если припомнить, кажется однажды я в одной из своих речей назвала вас лошадиной задницей.

Улыбка переместилась на адмирала Юнга и стала однозначно сияющей.

— И я совершенно уверена, что публично заклеймила клан Юнгов как стадо свиней. О, и неоднократно! Хотя… — Улыбка приобрела извиняющийся оттенок. — Не могу припомнить, чтобы я когда-либо особо выделяла тебя, Эдди. Но заверяю, что исправлю это упущение при первой же возможности. Каковых у меня ожидается предостаточно, поскольку я планирую серию публичных выступлений сразу после возвращения.

На то, чтобы последние слова пробились сквозь возмущение посла и адмирала понадобилось время.

Хендрикс нахмурился.

— Возвращения? Возвращения куда ?

— В Звездное Королевство, естественно. Куда же ещё? Я ощущаю внезапное необоримое желание нанести визит на родину. На самом деле подумываю вернуться туда навсегда.

Она бросила взгляд на часы. Хронометр смотрелся скорее набором драгоценных камней, чем утилитарным объектом. И совершенно затмевал её тонкое запястье.

— Моя личная яхта отправляется через час.

Теперь улыбка была адресована капитану Зилвицкому. И к её сиянию добавилась теплота.

— Вы готовы, капитан?

Зилвицкий коротко кивнул.

— Думаю что да, леди Кэтрин. — Он взглянул на адмирала. — Полагаю, что адмирал закончил со мной. Его инструкции были абсолютно ясны и точны.

У Юнга отвалилась челюсть.

Плечи Зилвицкого дернулись в беглом пожатии.

— По видимому так. Тогда, с вашего позволения, ваши светлости, я отправляюсь выполнять отданные мне распоряжения. Немедленно.

Юнг всё никак не мог подобрать челюсть. С голосом совладал Хендрикс.

— Зилвицкий, ты с ума сошёл ? У тебя уже достаточно проблем! — Посол вытаращился на высокую, стройную аристократку. — Если ты вернешься на Мантикору в компании этой … этой…

— Пэра королевства , — подчеркнуто медленно произнесла леди Кэтрин. — Если вы не забыли.

Она больше не пыталась замаскировать презрение улыбкой.

— И — если вы не забыли — тем самым я обязана оказывать содействие вооруженным силам Её Величества когда это только возможно. Так гласит закон, лорд Хендрикс, даже если стадо свиней-Юнгов и ваш собственный поросячий выводок предпочитают для удобства это игнорировать.

Она положила свою узкую ладонь на плечо капитана. Учитывая, насколько низок и широк он был, они составили странно выглядевшую пару. Она была на добрых полтора десятка сантиметров выше него. Однако, почему-то, Зилвицкий не казался меньше по контрасту. Скорее казалось, что леди Кэтрин находится на орбите вокруг него.

— Итак… Я обязана проследить, чтобы капитан Зилвицкий как можно скорее предстал перед главным военным прокурором, чтобы ответить на предъявленные ему серьезные обвинения. И поскольку я в любом случае должна немедленно отправляться, из-за других неотложных обязанностей перед Короной, это было бы с моей стороны небрежением долгом пэра, если бы я не предоставила капитану возможность лететь со мной.

И снова потребовалось время, чтобы её слова дошли до них.

Адмирал Юнг наконец-то совладал с собой.

— Что за “другие” обязанности? — вопросил он.

Глаза леди Кэтрин несколько округлились.

— О, вы не слышали? Похоже, что системы самоуничтожения баз данных “Рабсилы” не сработали должным образом. Когда эти жестокие террористы из Баллрума обрушились на штаб-квартиру “Рабсилы”, им удалось восстановить большинство записей. Я получила копию от анонимного источника.

Она водрузила шляпу обратно на голову.

— У меня, конечно, не было времени полностью их изучить — настолько они обширны — но на то, чтобы понять, что эта информация должна быть как можно скорее доложена королеве не потребовалось больше минуты. Вы все знаете, насколько Елизавета ненавидит генетическое рабство. Она заявляла это публично — о, уж не упомню сколько раз! А наедине её мнение куда более взрывное. — Она печально покачала головой. — Она такая вспыльчивая. Временами я беспокоюсь о её здоровье.

Улыбка вернулась.

— Мы с Елизаветой, знаете ли, в детстве были друзьями. Я об этом не говорила? О, да. Очень близкими, когда-то. Естественно, наши отношения со временем из-за политических разногласий стали более натянутыми. Но я вполне уверена, что по такому поводу она захочет поговорить. И леди Харрингтон, конечно, тоже. Я с ней лично никогда не встречалась, но мой дворецкий Исаак её давний знакомый.

Адмирал и посол теперь выглядели совершенно сбитыми ею с толка. Улыбка стала шире.

— Вы не знали? Как странно, я думала все это знают. Исаак был одним из рабов, которых освободила леди Харрингтон — ну, тогда, конечно, она ещё не была пэром, просто одним из офицеров-простолюдинов — когда уничтожала базу “Рабсилы” на Казимире. Уверена, что она согласится принять его, чтобы получить запоздалую благодарность. Вместе с копией этих записей. Совершенно уверена.

Её ладонь сжала плечо капитана.

— Капитан?

— К вашим услугам, леди Кэтрин.

Мгновением спустя они вышли. Двое оставшиеся в комнате уставились друг на друга бледнеющими лицами.

— Записи ? — задушено пробормотал Хендрикс.

Адмирал не ответил. Он уже судорожно доставал коммуникатор. Следующие несколько минут, пока Хендрикс взволнованно расхаживал, Юнг просто сидел на месте и слушал, как глава юридического отдела объясняет ему, снова и снова, что у него нет ни законных оснований, ни — что ещё важнее на Земле — полицейских полномочий, чтобы арестовать мантикорского пэра, выполняющего свои обязанности перед королевой.

Нагнувшись через перила на верхнем уровне и наблюдая за маленькой компанией, готовящейся внизу пройти в зону посадки, Виктор испытал смешанные чувства. На что, как ни печально признать, похоже обречен был как на обычное состояние. Он почти сожалел по оставшимся в прошлом простоте и отсутствии сомнений.

Почти. Не совсем.

Он услышал смешок. Большой человек, стоявший рядом с ним с приткнувшейся ему под мышку хорошенькой женщиной, прочитал — как обычно — его мысли. И от этого Виктор тоже почти устал.

Почти. Не совсем.

— Абсурд, верно? — задумчиво произнес Ушер. — Всё это непотребное богатство в руках одного человека? На деньги заплаченные за такую частную яхту можно было бы кормить небольшой город в течении года.

Виктор ничего не сказал. Уж этому-то он уже научился. Одно дело за раз . Он не хотел по новой выслушать ту лекцию.

— Что, как ты думаешь, он ей говорит? — спросил он.

Ушер перевел взгляд на девочку, которая внизу горячо обнимала маленького человека, провожавшего эту компанию.

— Ну, давай посмотрим. Он скорее всего прекратил ворчать на неё за использование Совы В Ночи. И скорее всего уже сказал ей, в каких школах попробовать позаниматься когда они вернутся на Мантикору. — Большая рука поднялась и потерла подбородок. — Так что на мой взгляд он просто говорит ей то, что ей действительно нужно. Идущее от сердца, скажем так.

Внизу объятье закончилось. Двигаясь резко, словно противопоставив потере новую цель, Хелен Зилвицкая повела всю компанию к воротам. Всего их было шестеро. Чуть позади шли её отец с леди Кэтрин и Исаак. Впереди, обняв за плечи своих новых брата и сестру, Хелен вела их к новой жизни. Мастер Тай остался позади, провожая их взглядом.

Ушер отвернулся от поручней.

— Вот и всё. Пойдем, Виктор. Пора нам с Джинни приучить тебя к новому пороку.

Виктор послушно последовал за ним. И даже не поморщился насмешке.

— Хороший парень, — пробормотал Ушер. — Тебе понравиться, я обещаю. А если тебя беспокоит элитизм, просто называй это плебейским словом. Кино .

Он наклонился, улыбаясь, к жене.

— С чего начнем, как думаешь?

— С “Касабланки”, — немедленно последовал ответ.

— Хороший выбор! — Кевин обнял Виктора другой рукой. — Верю, что это начало прекрасной дружбы.

На вторую ночь пути домой отец не вернулся в их покои на яхте. Как только она убедилась, что он не придет, Хелен постелила себе на диване в маленькой гостиной. какое-то время ушло на то, чтобы уложить Берри и Ларса в каюте, которую они делили на троих. Отчасти поскольку им похоже отчасти передалось её радостное возбуждение. Но в основном потому, что они боялись спать без неё.

— Хватит! — огрызнулась она. — Мы не можем всегда спать в одной кровати, знаете ли. — Она обвела взглядом гигантский предмет роскошной мебели. — Во всяком случае в такой. Не при том, что папу в лучшем случае ожидает половинное жалование.

Она не выглядела заметно расстроенной перспективой будущей нужды. Ларс и Берри, конечно же, вовсе не были расстроены. “Половинное” жалование их нового отца для них было целым состоянием.

— Спите! — скомандовала Хелен и погасила свет. — Эта ночь принадлежит папе. И завтрашнее утро тоже.

После этого Хелен занялась установкой хитрой сигнализации. Проделано это было с тем же энтузиазмом, с которым она весь вечер её изобретала.

Но, в данном случае, сигнализация оказалась излишней. Она так и не смогла уснуть. Поэтому, когда рано утром услышала, как отец открывает наружные двери, она успела её дезактивировать. И даже после этого усесться на диван. С улыбкой до ушей.

Дверь гостиной отворилась, её отец на цыпочках прокрался внутрь, увидел её и замер. Хелен пришлось сдерживаться, чтобы не хихикнуть. Вот и поменялись ролями .

— Ну! — пискнула Хелен. — Как она?

Отец залился краской. Хелен рассмеялась и с ликованием захлопала в ладоши. Ей никогда не удавалось добиться подобного!

Отец выпрямился, бросил на неё свирепый взгляд и затем сумел тоже рассмеяться.

— Шельма, — прорычал он, но рык сопровождался жалостной улыбкой. Он побрел к дивану. Как только отец сел рядом с ней, Хелен вскарабкалась к нему на колени.

На лице её отца отразилось удивление. Хелен давно уже не сидела у него на коленях. Считала это слишком детским.

Удивление исчезло, сменившись чем-то очень теплым. На его глаза навернулись слезы и через мгновение Хелен сдавили в объятьях могучие руки борца. Её собственные глаза тоже были на мокром месте.

Она вытерла слезы. “Эксцентричнее, черт тебя подери!”

— Готова спорить, что она храпит. — Хелен часами отрабатывала эту фразу, и надеялась, что она прозвучала как надо.

Отец её снова прорычал:

— Шельма.

На мгновение, пока он прижимал её к себе и целовал в макушку, повисла тишина.

— Да, так и есть.

— Ну, здорово, — прошептала Хелен. Однако заготовленный ею для этой ремарки эксцентричный юмор полностью отсутствовал. Осталось только удовлетворение. — Мне нравится .

Её отец хмыкнул.

— Мне тоже, как ни странно. Мне тоже. — Он гладил её по волосам. — Какие-нибудь проблемы с этим, милая?

Хелен решительно помотала головой.

— Не-а. Никаких. — Она прижалась головой к груди отца, как будто вслушиваясь в биение сердца. — Мне хочется, чтобы ты снова стал цельным.

— Мне тоже, милая. — Погладил её по волосам. — Мне тоже.