Гордеев – дракон на минималках

Глава 20 Мужик сказал — мужик сделал!

Причалив к противоположному берегу, я помог трясущейся Лизе выбраться из лодки. На улице к этому времени совсем стемнело.

— Ненавижу тебя, Гордеев! Неужели нельзя было обойтись без лодки? — вскликнула Лиза и ударила меня кулачком в грудь.

— Зато все живы и здоровы! — широко улыбнувшись, ответил я. — Как разберусь с проблемами, обязательно возьму тебя в кругосветный морской круиз.

— Пошел ты! — попытавшись скрыть улыбку, воскликнула Лизка и отошла подальше от воды.

Я достал мобильник и набрал Боярского.

— Леха, ты где? — заорал он в трубку.

— Да что ж ты кричишь-то так? Планы немного поменялись, пришлось чутка поменять маршрут. Мы уже на Ваське, рядом с Успенской церковью.

— Фух! Прям от сердца отлегло! — с облегчением ответил Боярский. — Ты не забывай, что на тебе сейчас еще и моя жизнь висит. Ждите там, скоро будем. Только зайди куда-нибудь, чтобы тебя с Невы не было видно, а то фиг знает этих отморозков, они и на другом берегу могут тебя спокойно положить, дай только время.

Мы с Лизой зашли за Успенскую церковь дожидаться Боярского. Приехал он минут через пять весь на взводе.

— Ну рассказывай, что там у тебя с Мышкиным случилось? — нервно спросил он, когда мы забрались к нему на заднее сиденье.

— С сынком его выежистым девушку не поделили.

— Её, что ли? — Боярский вопросительно кивнул в сторону Лизы.

Бедная девчонка тут же испуганно вжалась в кресло.

— Да какая, нафиг, разница?

— Сильно ты его? — спросил Боярский после минутной паузы.

— Ну так… Пару зубов выбил, — уклончиво ответил я. — Покушает пару дней кашку, пока маги челюсть не срастят, а в остальном — жив-здоров.

— Черт! — ругнулся Боярский. — Это хреново.

— А ниче, что его папаша нас с тобой убить пытался? И что теперь вокруг него на цыпочках ходить? — раздраженно ответил я.

— Ты же понимаешь, что он завтра же тебя в розыск объявит?

— С хера ли? — опешил я.

— Леха, он живет по принципу: был бы человек, а дело найдется. У него такие подвязы в прокуратуре, что мама не балуй. Так что не сомневайся, на тебя могут повесить все что угодно, вплоть до убийства Кеннеди.

— Вот урод! И че тогда делать?

— Ну, мы тоже не лыком шиты, — хмуро улыбнулся Боярский. — Дело можно попридержать на денек-другой, а за это время тебе нужно будет решить вопросы с поместьем, иначе останешься без него.

— Продолжай, — сказал я, глядя на замолчавшего Боярского.

— Во-первых, тебе надо официально подтвердить, что ты жив-здоров, а во-вторых, передать поместье в доверительное управление и затаиться где-нибудь, пока шум не уляжется.

— Да не вопрос. Завтра же утром схожу в земельную управу. Там же можем и доверенность на тебя состряпать, если ты, конечно, не против.

— Разумная мысль. Я подготовлю все бумаги. Завтра подходи ко мне в двенадцать — обсудим детали и съездим в управу.

Машина притормозила у подъезда, и мы с Лизой вылезли на улицу. Боярский высунулся в окно и, указав на Лизавету, спросил:

— Может к твоей… кхм, девушке охрану приставить?

Лиза испуганно посмотрела на меня и едва заметно мотнула головой.

— Да не, Стас, у тебя каждый боец сейчас на перечет. Мы как-нибудь сами…

— Лады… — буркнул Боярский и машина, взвизгнув на прощание шинами, покатила со двора.

Когда мы поднялись в квартиру, Лизавета скинула туфли, и, покосившись на меня, примирительным тоном сказала:

— Сашка… спасибо, что приехал. Ты это… не обращай внимания, если я иногда ору на тебя. Такая уж я… — она задумалась на секунду, потом улыбнулась и махнула рукой, — ну ты понял. Ладно, я спать. — Она подошла ко мне и смачно чмокнула в губы. — До завтра, красавчик! — и она, пробежав на цыпочках через гостиную, скрылась за дверью.

Да ладно! Что это вообще сейчас было? Завуалированное, типа, извинение? Ну ты, Лизка, даешь! Прям выросла только что в моих глазах.

Я широко зевнул и пошел на свою половину. Спать хотелось так, что аж жуть. Быстро сполоснувшись, я завалился на свою огромную кровать и тут же уснул.

Проснулся я от нереально вкусного запаха готовящейся еды. Походу, Катя снова в строю, сладко потягиваясь, подумал я. А это значит, что утро начнется с вкуснейшего завтрака. Я вскочил, быстро размялся и, почувствовав себя бодрячком, сгонял в душ. Когда я вышел из ванной, на часах было без четверти одиннадцать. Отлично, можно не торопиться. Боярский сказал подходить к двенадцати.

Тем временем Пушистик тоже полностью восстановился и требовал свободы, надоедливо порхая у меня над головой. Загнать его в хранилище я пока не решался. Он вчера очень хорошо потрудился, разобравшись с первой машиной, и, как минимум, заслуживал свободы.

— Только деревья больше не трогать! — строго-настрого приказал я ему и отпустил дракона на поиски впечатлений.

Не прошло и нескольких секунд, как я услышал из гостиной его ликующий клекот. Когда я туда вышел, то, если честно, у меня пачка отвалилась от увиденного: полностью обнаженная Лиза расстелила посреди гостиной коврик и занималась йогой. Это че за фигня? Ее что, тоже затащили в секту йогинь-нудисток? Хорошо, что она сейчас просто в позе лотоса сидит, а не ноги вокруг шеи узлом завязывает, как вчерашние девчонки, которых мне дракон показал.

Катя тем временем смущенно стояла у плиты и не решалась даже взгляд бросить в Лизину сторону. Я негромко покашлял, пытаясь вывести новоиспеченную просветленную из состояния самадхи. Лиза открыла глаза и возмущенно уставилась на меня.

— Что? — развела она руками, изобразив непонимание. — Не видишь, я снимаю блоки и пытаюсь обрести единение со вселенной, а для этого никакая одежда не должна отвлекать от процесса.

Угу, а внушил тебе это, поди-ка, какой-нибудь старпер с волосатыми ладошками. Вслух я, конечно, этого говорить не стал, а просто поднял руки в примирительном жесте и прошел на кухню.

Катя сразу же заулыбалась, вся расцвела и поставила передо мной завтрак. Потом положила еды себе и села рядом со мной за стол.

— Саша, а тебе нравится, как я готовлю? — вдруг спросила она.

— Очень, — искренне ответил я и закинул в рот кусок яичницы с беконом.

— Здесь у тебя так хорошо, — она наклонилась ко мне и прошептала, — даже несмотря на Лизины выкрутасы, — и отстранившись продолжила — что даже на сказку немного похоже. Ты ведь правда разрешишь мне остаться? — она вдруг умоляюще посмотрела на меня. — Хочешь, я работу найду, чтобы у тебя на шее не сидеть?

Я даже чуть не поперхнулся. Ну хорошо ведь сидели! Что ж ты у меня такая пугливая?

— Ну какая работа, Катя? Даже и не думай!

— Да я как-то не привыкла без дела сидеть. Вот каждый раз, как сготовлю, так и сижу, думаю, чем бы еще заняться? Могла бы убраться и посуду мыть, да это горничная делает. А от безделия сразу в сон клонит. Вот вчера днем уснула, а проснулась только сегодня утром, аж самой страшно стало, как я могла так много проспать?

Эх, если бы ты знала, Катерина, какие фокусы ты во сне отчебучиваешь! — улыбнулся я про себя. Вслух же сказал:

— А знаешь что, Кать, у меня идея. Есть у меня друг один, Васькой зовут. Так вот, он… кхм, начинающий специалист по магическо-пластической хирургии и омоложению. — Я на секунду замялся. — Ну, в общем, там все сложно, — махнул я рукой. — Суть же в том, что я хочу помочь ему открыть собственную практику. Кабинет, там, оборудование, секретарша, в общем, все, как полагается. Но боюсь, что стоит ему только деньги увидеть, он начнет их просаживать направо и налево, а не в бизнес вкладывать. Мне самому за ним следить некогда. Может ты согласишься взять контроль над всеми его финансовыми вопросами? Ну, типа, без твоей подписи он ни копейки не сможет потратить. Согласилась бы? Я бы тебе зарплату за это хорошую платил.

Катя аж раскраснелась.

— Конечно я согласна. Даже можно и без зарплаты, — скромно ответила она.

— Вот и отлично! И как это без зарплаты? Любой труд должен оплачиваться, а тем более труд такой хорошей девушки.

Катя зарделась румянцем и смущенно опустила глаза.

— А как же реклама, продвижение бренда, общение с вип-заказчиками? — раздался вдруг у меня над ухом возмущенный Лизин голос.

Я резко повернул голову и чуть не уперся лицом прямо в ее обнаженную грудь.

— Я тоже могу помочь, да еще как помочь! Только, естественно, не за так. — Лиза присела рядом со мной на стул и вопросительно на меня посмотрела.

Да твою ж мадмуазель! — подумал я, глядя на обнаженное Лизино тело и пытаясь при этом проглотить крупный кусок бекона.

— Ты… кха-кха, — закашлялся я, — ты не могла бы одеться? — и указал ей глазами под стол.

Она с интересом туда заглянула и увидев ту часть меня, которую мой халат уже никак не мог скрыть, игриво улыбнулась. Грациозно поднявшись со стула и соблазнительно прогнувшись, она удалилась, возбуждающе вертя упругой попкой.

Вернувшись через минуту в полупрозрачном халате, она снова уселась рядом со мной и спросила:

— Ну так что?

— Хорошо, будешь отвечать за пиар, довольна?

— А зарплата?

— Если будешь хорошо работать, то деньгами не обижу. А теперь дай спокойно поесть, — возмущенно сказал я, глядя на ее маленькие острые соски, просвечивающие через тонкую ткань халата.

— Ловлю тебя на слове, красавчик, — улыбнулась Лиза и пошла накладывать себе яичницу.

После завтрака я оделся поприличнее и отправился к Боярскому. На этот раз в приемной ждать не пришлось. Меня сразу провел в кабинет невозмутимый дворецкий.

— Привет, ну что, как спалось? — сходу спросил Стас.

— Отлично! Спал, как младенец, — широко улыбнулся я.

— Везет. А я вот пол ночи глаз не сомкнул. — И Боярский широко зевнул.

— Что так?

— Все по твоей милости, — ухмыльнулся Стас. — Пытался узнать, что там Мышкин.

— Ну и как? Узнал?

— Короче, дело дрянь. Конечно, там пока что точно ничего не ясно, но уже есть обрывочная информация, что на тебя собираются повесить тройное убийство. Причем один из погибших какая-то важная шишка из окружения Мышкина.

— Не понял. Я вроде бы никого не убивал. Только парочку отморозков на набережной Мойки подпалил.

— Черный внедорожник помнишь? Который ты огненным шаром в канал столкнул.

— Ах это! Так там к тому времени все уже мертвы были. И это, если уж быть совсем точным, сделал не я. Да и вообще, какой-то отморозок из этой машины устроил беспорядочную стрельбу, а вокруг в это время находились люди.

— Если ты их не трогал, то почем знаешь, что все были мертвы? — В голосе Боярского проскользнуло подозрение.

— Скажем так: тот, кто с ними расправился, отчитался передо мной о проделанной работе. Там внутри должен был быть полный фарш и расчлененка, как с магами Карпова. И фиг они докажут, что это сделал я. Мы с Лизой в этот момент бежали по набережной. Там куча уличных камер. Можно посмотреть.

Стас долго что-то записывал на листе бумаги.

— Хорошо. Если это действительно так, то у нас есть шанс снять обвинение. Надо только получить доступ к телам. Задача, конечно, далеко не простая, но выполнимая.

Боярский поднялся.

— Мой человек пообещал, что придержит открытие дела до завтрашнего дня. Так что сегодня нам надо успеть все решить по твоему имению под Саратовом.

— Не вопрос. Я готов.

— Отлично. Тогда погнали!

Пол дня мы со Стасом прокатались по различным конторам, чтобы наконец-то восстановить мой контроль над имением, а затем передать его во временное управление Боярскому. Везде нас принимали довольно холодно, но при этом и с некоторой опаской. Видно было, что фигура Боярского всем хорошо известна и многим — далеко не с лучшей стороны. И конечно же было заметно, что почти все его побаиваются.

После того, как все дела были благополучно завершены, мы заехали в ресторан Пасифик, чтобы отметить это дело вкусным обедом. И вот там я попробовал действительно хорошее вино, которое не уступало винам из моих замковых погребов. Чертовски приятное вино! Когда у меня будет свой замок, обязательно закину в погребок пару ящиков этого сорта.

Когда с вкуснейшей едой было покончено и мы уже собирались уходить, дверь ресторана вдруг с грохотом открылась и на пороге показался невысокий толстый аристократ с плешивой головой и высокомерным выражением на заплывшем лице. Его сопровождали полдюжины вооруженных до зубов боевых магов.

Да неужели! Мышь собственной персоной! Видимо, я его не на шутку разозлил. И это прекрасно! Обожаю, когда мои враги, теряя хладнокровие, начинают ошибаться.

Семеныч, со своими людьми быстро поднялись из-за двух соседних столиков и угрюмо уставились на Мышкинскую группу поддержки. С такими парнями лучше не шутить. А если прибавить сюда еще моего гневно орущего Пушистика, то проблему с Мышкиным можно по-быстрому закрыть прямо здесь и сейчас.

Я с интересом глянул на Боярского. Тот, как всегда, был на высоте. Холодно усмехаясь, он цедил вискарь и, по всей видимости, был готов к этому внезапному визиту.

Мышкин подошел к нашему столику и, подождав, пока один из его холопов подставит ему стул, вальяжно уселся напротив нас. С минуту он сверлил меня пристальным взглядом. Когда мне надоело играть в молчанку, я обратился к Боярскому:

— Стас, ты не чувствуешь? Вроде бы дерьмецом пахнуло. А с виду такой приличный ресторан.

— Ты только почувствовал? — ухмыльнувшись, ответил Стас. — Мне уже с минуту аж глаза режет.

Мы вновь повернулись и посмотрели на побагровевшего Мышкина.

— Значит так, плебеи, слушайте сюда! Два раза повторять не буду, — как-то слишком пискляво процедил Мышкин.

— Серьезная заява, — повернулся я к Стасу. — Как думаешь, точно не будет повторять?

— Железно, — подыграл мне Стас. — Мужик сказал — мужик сделал!

— На че спорим, что будет? — не обращая внимания на разъяренного Мышкина, обратился я к Боярскому.

— На пузырь вискаря!

— Заметано! — и мы пожали руки.

— Слушать сюда, я сказал! — и Мышкин со всей дури саданул пухлым кулачком по дубовому столу.

— Ага, проспорил! — заорал я, глядя на Стаса.

— Согласен! — поднял руки Боярский и крикнул: — Официант, бутылку самого дорогого виски на наш столик!

Бледный, как полотно, гарсон побежал выполнять заказ.

Охренеть! Вот это веселуха! Давно так не отрывался. Мне определенно начинает нравится этот мир!

— Слушай сюда, ты, тварь Суворовская! — не на шутку взбеленился Мышкин. — Если ты еще хоть раз тронешь моего сына…

— Сын⁈ — с деланным изумлением заорал я, перебив Мышкина на полуслове. — Серьезно? Это реально был твой сын?

Я с сочувствием посмотрел на потерявшего дар речи Мышкина.

— Ты когда последний раз себя в зеркало видел? Вы же с ним, как небо и земля, как Пушкин и Дантес… ну ты понял. На твоем месте я бы уже начал задавать нелицеприятные вопросы своей супруге.

— Суворов, ты труп! — заорал Мышкин на весь ресторан.

А вот этого мне от тебя и нужно было, мразь ты Мышкинская!

— Дамы и господа! — громко сказал я, поднявшись с места, многочисленным посетителям ресторана. — Вы только что слышали, как князь Мышкин публично угрожал мне, графу Алексею Дмитриевичу Суворову убийством!

Потом я наклонился к багровому Мышкину и прошептал:

— Ты же знаешь, что за игрушку я у тебя забрал? Или Карпов тебе еще не поведал? Если ты продолжишь свое аморальное поведение, перстень может случайно выстрелить.

И я сел на место, многозначительно посмотрев на Мышкина. Князь вдруг резко побледнел, стремительно развернулся и быстрой семенящей походкой пошел к выходу.

Семеныч со своими бойцами расселись обратно за столы и продолжили так бесцеремонно прерванный обед. А нам с Боярским как раз в этот самый момент принесли бутылку виски.

— Ну что, Стас, как в старые добрые?

— Давай! — весело махнул рукой Боярский.

И мы по очереди приложились к горлышку бутылки и сделали по смачному глотку отменного односолодового вискаря.

В следующий миг дверь ресторана отворилась и в зал вошел высокий жилистый человек в черном костюме и шляпе. Он подошел к нашему столику и бросил передо мной перчатку.

— Граф Суворов, вы смертельно оскорбили моего господина. Такая обида смывается только кровью. Я от имени князя Мышкина вызываю вас на дуэль!