Головоломка Империи Драконов: охота на магию

Глава XII

Выйдя в незнакомой местности, я огляделась и направилась в ближайший лесок, успокоиться и решить, что делать дальше. Как правильнее поступить, чтобы не испортить ничего и не вернуться к этим напыщенным крылатым ящерицам.

После долгих раздумий, пришла к выводу, что надо сначала домой, а там само по себе решение придёт. Родные стены придадут сил. Родные люди помогут.

Натянув образ «Рина» и активировав последнего «попрыгунчика», оказалась в тренировочном зале родного замка.

Дома! В глазах застыли слезы счастья. Я вернулась, я сделала всё, что обещала, я сейчас увижу папу… и остальных.

— Господин! — выдернул меня из потока собственных мыслей и эмоций знакомый мужской голос. Я обернулась и увидела Ирика, одного из особо доверенных воинов, приставленных ко мне дядей. Он подбежал ко мне и поклонился, не скрывая радости на лице: — Мы Вас так ждали! Так волновались!

— Рин, Ирик! — рассмеялась я и обняла его в порыве эмоций. — Я все тот же Рин!

Мужчина смутился, и приобнял меня слегка в ответ.

— Что ты здесь делаешь?

— Герцог ди Стэнрой после Вашего… твоего ухода выставил тут охрану, наказал ждать и передавать любую информацию, если таковая будет. Мы передавали ему появляющиеся после свечения предметы и ждали, когда же появишься ты сам. — Мужчина так светло и искренне улыбался, что моя душа цвела: дом, любимый дом, мои дорогие и преданные люди. Как же я счастлива, что живу здесь!

Посмотрев в его светящиеся радостью глаза, я лишь кивнула и мы, улыбаясь, направились в кабинет отца.

Ирик вышел чуть вперед, вежливо постучал в дверь и на отклик: «Войдите», почтительно объявил в открытую им дверь:

— Его Светлость Валерин ди Стэнрой, Ваше Величество!

И меня снес вихрь по имени Папочка.

Отец заключил меня в свои объятья так крепко, что дышать было крайне тяжело, но я мужественно терпела, зная, что сейчас эти объятья ему нужны даже больше, чем мне. Даже не знаю, сколько мы так простояли, пока нас не прервало добродушное покашливание:

— Рэн, ты её сейчас задушишь, и мне придется обнимать труп. Отпусти девочку на минутку, пожалуйста. Я её тоже обниму и верну тут же тебе.

Отец расслабил объятья, но полностью так и не отпустил. Я посмотрела в его родные и мокрые от слез глаза, приподнялась на цыпочки и расцеловала их. Я сейчас даже боялась представить, как страшно было всё это время ему меня ждать. Сколько боли и страданий в каждой слезинке…

— Папочка, родной, я дома, я вернулась. Всё хорошо. Я с тобой.

Но он, молча, смотрел на меня, словно не мог поверить, что в его руках стою я, гладил по волосам, водил тыльной стороной ладони по лицу…, а по его мужественному лицу текли отцовские скупые слёзы счастья.

Понимая, что папа не в силах меня отпустить сейчас, я повернула голову к дяде и взмахом руки подозвала его к нам. Тот всё понял правильно, подошел и обнял нас обоих.

— Ты вернулась, малышка, ты вернулась. Слава богам, всё закончилось, — шептал дядя. — Теперь всё будет хорошо.

Не закончилось, дядя, не закончилось. Но всё будет хорошо, обещаю.

Через пару часов очень тепло встреченная и зацелованная всеми, кто смог ко мне пробиться, я сидела отдохнувшая и переодетая в кабинете отца в компании папы, дяди и главы моей стражи Гергарда Ваннерта.

Пересказав историю своего путешествия, благоразумно опустив опасные моменты, включая информацию о своем задании и арте, я расслабилась в любимом мягком кресле, ожидая обсуждения среди мужчин.

Зря расслабилась. От радости, что дома, мозги совсем поплыли…

— Мирри, — обратился ко мне дядя, — ты просто огромная умница, мы гордимся тобой! Ты сделала больше, чем должна была. Проявила себя настоящим воином, доказала свою силу и проявила характер.

Я слушала и млела от такого количества приятных слов обо мне любимой. Дядя ещё что-то вещал, но его осторожно перебил папа, вкрадчиво задав вопрос:

— Милая, все камни под завяз полны именно боевой магией, а как ты её добыла?

— Молодых драконов взяла на спор, вспомнила историю с недоверчивым послом и подбила их попробовать разрушить амулет магией. У них не получилось, конечно, хотя смотрелся результат красочно, конечно, мда… — Теперь воспоминания вызывали лишь улыбку. И, хихикая, добавила: — Главное, чтобы до Ниварра не дошло, что он умеет делать такие в прямом смысле слова сногсшибательные защитные артефакты.

— Друид? — удивился отец.

— Да, его имя первым пришло на ум, его я и ляпнула. Надеюсь, ящерицы про него не вспомнят.

— А магия Императора? — Кажется, до папы стало доходить, каким способом я получила её образец, и в его взгляде четко были видны ужас и нежелание верить в предположение.

Говорю же, расслабилась. И кресло это… Надо было на жесткий стул сесть.

— Нууу, Император застал меня на утренней тренировке и предложил небольшой спарринг. Но не переживай, все закончилось быстро, правда, бой с ним оказался энергозатратным, зато результативным. Кстати, — быстро перевела тему с опасной на скользкую, — мой стерженёк удалось испытать в деле. Причем на самом, Главном крылатом. Он даже не заметил, как я его метнула! — Я тут же повернулась к Гергарду и с почтением поблагодарила его за науку: — Повторюсь, Вы прекрасный наставник, это результат Вашего труда!

Глава стражи мягко улыбнулся, слегка склонив голову в признательном поклоне, но было видно, что мои слова пришлись ему по душе.

— Ты отравила Императора?? — Шокировано спросил отец.

— Нет, — скривилась в ответ, понимая, что придется признаваться в ещё одном косяке со своей стороны: — я изменила структуру заклинания материала стержня. Яд бы он почувствовал и убил меня. Пришлось импровизировать…

— И что ты сделала? — прошептал папа.

Дядя и главный стражник смотрели на меня во все глаза, словно не верили услышанному.

— Нууу… в общем…

— Мирри!

— Обрубила его связи с драконом, — выпалила от страха. — Ну, по крайней мере, таким должен быть конечный результат…

— Как??? — ещё чуть и глаза у папы окончательно выпадут из глазниц.

— Ну, как?… — Вот как это объяснить? — Интуитивно.

Три пары глаз смотрели на меня как на восставший из могилы жизнерадостный труп…

— Папочка, кстати, а как дела у Лисси и Риммы? — попробовала с улыбкой уйти с нелегкой темы.

Прибывая в легком ступоре, отец с небольшой паузой автоматически ответил:

— Ты увидишься с ними за ужином.

— Как они тебе?

— Просто находка, — ещё один машинальный ответ, и тут папа взял себя в руки, вернув разговор в к предыдущей более важной теме: — О них мы поговорим позже, а сейчас, дорогая моя дочь, расскажи, всё то, что тебе показалось странным, важным или просто привлекло твоё внимание. О спаррингах будет отдельный разговор.

Ой…

Я поведала о недочётах в защите замка драконов, параллельно похвалив наших артефакторов; о том, кем драконы считают отца (папа от такой новости был в легком ошизении, но дядя сказал, что всегда подозревал его в деспотизме, за это получил ручкой по лбу, что, по его мнению, только подтвердило правильность мнения), о крутом нраве принца и азартности его брата.

Спустя примерно час мужчины меня отпустили отдыхать, а сами остались обсуждать привезённые мной сведения.

Готовясь к ужину, я отпустила все мысли о драконьем задании и радовалась предстоящей встрече с сестрами Шадденэр, в то же время немного её страшась. Скорее всего, они уже в курсе, кто я на самом деле, и наше знакомство придется начинать с нуля. Теперь в их глазах буду я Принцессой, а так хочется остаться наёмницей Тиллой, ведь, в общем, я и принцесса-то для мира несуществующая…

Как они меня встретят? Что скажут? Подружимся ли мы по-настоящему? Помогут ли мне в обход отца? Боги, сколько вопросов, а страха ещё больше.

Едва дождавшись сообщения, что ужин готов, облачилась в ежедневный тканевый брючный костюм и направилась в столовую, где стояли у столов папа, дядя и девушки, видимо, ожидая моего прихода.

Стоило мне переступить порог, как все обернулись: девушки пристально меня разглядывали, угадывая и нет одновременно, а папа направился в мою сторону. По правилам этикета он, конечно, не должен этого делать, подойти вроде моя обязанность, но в нашей маленькой семье, когда она вдали от сторонних глаз, никто это самый этикет никогда не соблюдает. Возможно, присутствие сестёр Шадденэр это, не дай боги, изменит, но хочется верить, что мы окажемся сильнее и здесь, и девушки предпочтут комфорт и уют скучным никому не нужным правилам.

— Мирри, — отец обнял меня на несколько секунд, словно в очередной раз убеждаясь, что я дома, и, отстранившись, отвёл за стол, посадив по левую руку от себя. Справа всегда незыблемое место дяди, который помог девушкам занять свои места и сел между ними, что повергло меня в ступор.

Сёстры с кротким выражением лица поприветствовали меня вежливым поклоном, и приняли до отвращения правильные позы с опущенными в пол глазами. Это окончательно подтолкнуло меня к решению пресечь сие безобразие на корню и расставить приоритеты в нашем будущем общении. Даже не удостоив их положенным ответным кивком, я хоть и с улыбкой, но твердо заявила:

— Дорогие мои Лисси и Римма! Я так понимаю, вы уже в курсе многих нюансов, особенно страшной правды обо мне. Так же я надеюсь, что до вас донесли и информацию, что хоть по факту я и принцесса, но для нашего мира мёртвая. Здесь я — племянник герцога Иддариана ди Стэнроя, в данный момент подленько непонятно почему хихикающего между вами, — Рин ди Стэнрой. — Дядя мгновенно натянул на лицо маску изысканного воспитанного аристократа, что вызвало уже смех с нашей с папой стороны. — Наше с вами знакомство было неожиданным, а общение коротким, но искренним и честным. Я всё та же Тилла — это мое второе имя по маме. В жизни же я Мирри. Или Мирриэлла де Роттергран. Моя семья — это всегда серьёзный папа и дядя — тот самый надменный тип с непроницаемым выражением лица, который делает вид, что присутствует на великосветском приеме. Выдыхайте, герцог, я пошутила, Вы же знаете, как безумно я Вас люблю!

На лице дяди засияла искренняя счастливая улыбка, и я продолжила монолог:

— Здесь нет Ваших Величеств, Высочеств и Сиятельств. Я искренне предлагаю вам обеим вступить в нашу маленькую семью, стать её неотъемлемой частью, правда, это потребует от вас определенной жертвы! — Девушки испуганно смотрели на меня, даже слегка приоткрыв ротики, про испуганные глаза я вообще молчу. Наверняка уже простились с какими-нибудь частями тела… Выдержав паузу и насладившись произведённым эффектом, я продолжила, краем глаза заметив, как мужчины одновременно слегка опустили головы, закусив щёки, а папа так ещё и почесывал кончик носа — они старались не засмеяться. Моё настроение резко пошло вверх и я неожиданно для себя расшалилась. — Всё намного страшнее, чем вы думаете, поверьте. Ваша жизнь изменится коренным образом. Вы будете жить в условиях, абсолютно иных от тех, что вам привычны. В страшных условиях. Каких, Лисси? — Воспитанная в жёстких условиях высшего общества Алиссандра даже дышала сейчас, казалось, через раз. — В условиях отсутствия правил этикета, аристократических замашек, и обязательных для королевской жизни норм, балов и приёмов. Да, мы правим королевством, но, как положено правящим, себя не ведём. Здесь у каждого своя жизнь, в которую никто никогда не влезет, вы можете заниматься, чем хотите, и мы всегда придём на помощь при необходимости. Мы честны и откровенны друг с другом. Мы не боимся шутить и открыто смеяться друг над другом. Правда у нас с дядейсо слов папы идиотское чувство юмора, но мы считаем, что он нам просто завидует. Вам придётся жить совсем в иных от привычных условиях. — Видя, всё же смутившихся, но уже откровенно веселящихся папу и дядю, я приветливо широко улыбнулась шокированным девушкам и наигранно с грозным пафосом в голосе закончила: — Готовы ли вы обе принести такую огромную жертву и изменить свою жизнь, связав её с неправильной королевской семьей??

В столовой воцарилась полнейшая тишина, изредка прерываемая еле слышными всхлипами от смеха то папы, то дяди. Девчонки сидели и смотрели на меня, замерев красивыми статуями. О том, что они всё-таки живы, говорило только моргание глаз. Мда…

— Ау, красавицы! Вы там дышать не забывайте, пожалуйста.

Девочки продолжали молчать. Я посмотрела на папу в поисках поддержки, но тот сидел, поставив локти на стол и закрыв лицо руками. Неужто я сказала что-то лишнее или обидное? Не выдержав, протянула руку и попыталась отодвинуть папины пальцы от лица, чтобы посмотреть, что там происходит. А там происходила истерика… Переведя взгляд на дядю, я наткнулась на пофигистично-философское выражение лица, говорящее что сейчас в мир придет мысль…

И она пришла:

— Мда, вот так воспитываешь новое поколение, как положено, своим примером, а потом выясняется, что то ли пример неудачный, то ли актерское мастерство не тянуло. Кстати, племянница, может нам тоже изменить в себе что-то? Может, что путевое получится?

— Вряд ли… — Мгновенно вылетел честный ответ. — Мы генетически ненормальные. И другие тут не выживут.

— И не поспоришь… — Все с тем же философским выражением подвел итог дядя, продолжая познавать внутренний дзен.

Я вновь посмотрела на девушек, их вроде немного отпустило — они уже аккуратно бросали друг другу только им понятные взгляды. Торопить я никого не собиралась, прекрасно понимая, что уже второй раз моё появление в их жизни вновь вносит резкие коррективы в их судьбы. А подобные серьёзные решения нельзя принимать импульсивно. Хотя первое прокатило.

Поэтому я предложила поесть. Благо тишина располагала.

Но тут, подняв руку для привлечения внимания, слово взяла тихая и воспитанная Алиссандра:

— Разрешите?

Я кивнула, а на посерьезневших лицах мужчин проявилась искренняя заинтересованность.

— Ваше Величество, Ваше Высочество, Ваша Светлость, — девушка, как положено, обратилась к каждому, а я еле сдержалась, чтобы не закрыть лицо ладонью, — прежде всего, мы хотели бы выразить вам признательность за то, что сегодня мы находимся здесь, за то, что оказали нам честь, предложив войти в вашу семью. Но мы выросли в другой стране, у нас другое воспитание, нас вышколили на соблюдение устоев, правил и законов. Это у нас в крови. Мы родились и выросли в аристократическом роду, правда, жизнь показала, что ничто не длиться вечно и всё может измениться в любую минуту. Что окружающие тебя люди могут предать, что боль делает сильнее, а рука помощи ценится дороже любых материальных сокровищ. — По сжатым в кулачки ладошкам, было видно, что девушка волнуется, но понять, к какому выводу она придёт, пока было неясно. — Мы попали сюда благодаря наёмнице Тилле, в одно мгновение перевернувшей нашу на тот момент сложную жизнь. — Лисси тепло улыбнулась мне, показывая, как глубоко ценит мой поступок, но с некоей грустью продолжила: — Сейчас же — уже принцесса — Мирриэлла предложила не просто изменить нашу жизнь, а изменить себя, подстроиться под новый для нас, но привычный для неё мир. Это… это словно отрезать часть себя, наживую. — Теперь мы втроем сидели в таком же ступоре, как девушки, когда вещала я. Я почувствовала себя очень неуютно. Лисси права. А я нет. С моей стороны предложение, озвученное в том формате эгоистично. От стыда я слегка опустила голову. Папа и дядя чувствовали, судя по лицам, нечто подобное. Алиссандра оглядела нас и, с достоинством гордо приподняв подбородок, словно шла на эшафот, продолжила: — Но иногда нужно отрезать то, что приносит боль, даже если кажется, что дальнейшая жизнь без этого невозможна. — Вот истинная аристократка! Я чуть со стыда не сгорела, а она мне за монолог отомстила! Я подняла на неё глаза и встретилась с пляшущими во взгляде смешинками. Ну, Лисси, ну погоди, хулиганка! Уже не скрывая откровенной улыбки, девушка озвучила совместное с сестрой решение: — Мы согласны на ваше предложение, но с условием понимания, что мы разные. Нам придется учитьсядруг у друга, а не только нам у вас. Мы верим, что наше общение будет проходить с взаимоуважением и принесёт пользу всем. Мы очень ценим такой подарок судьбы и сделаем всё, чтобы оправдать ваше доверие и стать настоящими друзьями.

Теперь пришла наша очередь открывать рты. Я не сдержалась: встала из-за стола, подошла к поднявшимся навстречу девчонкам, и искренне крепко обняла обеих.

Пережив первые моменты радости, мы вернулись на свои места, и я взглянула на отца, непрозрачно намекая, что жду его слова. Папа не подвел.

— Я благодарю тебя, дочь, что сделала то, на что мне решиться было сложно ввиду непонимания, как правильно преподнести эту идею. Ты как всегда проделала всё легко и блестяще. Алиссандра, Элриммина, — обратился он к девушкам, — добро пожаловать в нашу маленькую, но очень дружную семью. Я выражу согласие с Алиссандрой и Иддарианом — мы будем уважать друг друга и учиться друг у друга. Нам тоже есть чему, Мирри, несмотря на то, что мы действительно неформатные во многих смыслах. Разглагольствовать не буду, предлагаю поднять бокалы за сие важное событие и, наконец, поужинать.

От избытка чувств я даже позволила себе зааплодировать. Переживания дня потихоньку успокаивались, второстепенные проблемы отходили на задний план, оставляя место одной главной, но думать о ней я сегодня не буду.

Вечер прошел тепло и весело. Девушки, понятно, стеснялись и вели себя немного скованно, зато мы показывали им примеры того, что их ждет в будущей жизни: то есть не сдерживались и вели себя так, как привыкли. Так сказать, показывали реалии нашего бытия. Похоже, это никак их не смущало, они с удовольствием наблюдали за нашим общением и даже изредка старались его поддержать.

Римма проявляла себя больше, задавая вопросы и легко отвечая на наши, но оно и понятно — её работа хочешь не хочешь привила навыки разностороннего общения. А вот замкнутой и строгой Лисси было сложнее, но к концу вечера улыбка уже не сходила с её лица, хотя поддерживать беседу полноценно она еще побаивалась.

Ощутив резко накатившую усталость, я попрощалась со всеми и вернулась в свою комнату.

Переодевшись, по привычке подошла к окну и уставилась вдаль. Вид опоясывающих замок гор, укрытых густыми вечными лесами по склонам и шапками белых облаков сверху, умиротворял, дарил успокоение, словно шептал: «Мы принесём покой тебе, а ты сохрани мир для нас».

Я ощутила изнутри знакомые покалывания моей магии. Так она просила восполнения своих резервов путем воссоединения с природными силами.

Конечно, моя бесценная девочка, всё для тебя моя защитница.

Сделав глубокий вдох и отрешившись от мирской суеты, я закрыла от удовольствия глаза и отдалась стихии на поруки.

Лёгкие ветряные потоки взвились вокруг меня, окутывая и одновременно проходя насквозь. С каждым проникновением они очищали тело и разум от усталости и лишнего груза, наполняя магический резерв до краев.

Сколько я так простояла не знаю, вывел меня из нирваны негромкий стук в дверь.

На пороге стоял отец.

— Можно, доченька?

— Конечно, папочка, проходи.

Папа прошел вглубь комнаты, остановился в центре, повернулся ко мне и устало, но с нотками облегчения заговорил:

— Я зашёл пожелать спокойной ночи, но прежде хочу всё-таки сказать, что неимоверно тобой горжусь, ребёнок. Хотя теперь так называть тебя уже, наверное, неправильно, ведь то, что ты совершила, не каждый взрослый и опытный осилит. Ты даже не представляешь, что я пережил за эти дни, Мирри. Я проклинал каждую минуту своё решение отпустить тебя к Императору, больше всего в жизни боюсь тебя потерять, милая. — Я подошла к папе и крепко прижалась к его сильному родному телу, понимая, что именно объятья ему сейчас нужны, как воздух. Он почти до боли сжал меня в руках. Видимо, ещё не отпустил переживания и не верил до конца, что я сейчас рядом, что вернулась. — Твои весточки помогали мне не сойти с ума. А в те дни, когда их не было, я был готов пойти на твои поиски и лично убить Императора. И только Дар не позволил натворить глупостей, — он грустно усмехнулся своим мыслям. — Почему ты так долго молчала, родная?

Вместо честного ответа, который давать, откровенно говоря, не собиралась, я подняла взгляд на отца и посмотрела ему прямо в глаза. Улыбнувшись, поднялась на носочки и поцеловала в щёчку.

— Папочка, я тоже тобой горжусь! Ты смог меня отпустить и пройти свою часть этого испытания выдержкой, на которую я, например, не способна. Я благодарна тебе, что доверил мне эту миссию. Поверь, когда наступали моменты страха, отчаяния, отсутствия понимания, что нужно делать, единственное, что мне придавало сил — это то, что дома меня ждёшь ТЫ! Что я не могу оплошать и не оправдать возложенного на меня доверия. Я не могу предать тебя! Я люблю тебя, папа! Ты лучший отец в мире! — Немного помолчав, с искренней по-детски улыбкой добавила: — И называть меня ребёнком, кстати, ты можешь и дальше. Знаешь, как приятно девочке осознавать, что рядом всегда есть ПАПА, тот, на ком ты всегда можешь повиснуть в трудную минуту и почувствовать себя не взрослой и сильной женщиной, а маленькой и любимой дочкой. Спасибо тебе за тебя, папуля!

Мы долго ещё простояли в тишине в обнимку, прежде чем отпустить друг друга.

Затем сели на небольшой мягкий диванчик, я свернулась клубочком под папиным боком, и он, посмеиваясь, продолжил допрос:

— Меня терзает загадка: что ты все-таки сделала с Императором? Может, расскажешь, что это за «интуитивная» разработка?

— Пап, ты не поверишь, но это, правда, получилось само собой. Та единственная с ним встреча прошла, конечно, бурно, — все же надо папе хоть какой-то вариант событий донести, всё равно спросит, а так вроде уже рассказала. — Я тренировалась на полигоне утром, его племянник попросил спарринг, ну я согласилась, мысленно поставив целью шлёпнуть его по месту, где спина теряет своё благородное название, в отместку за их планы по отношению к тебе, — грудь отца сотрясалась от беззвучного смеха. — Знаешь, мотивация была очень сильной и своей цели я добилась. Этот бой увидел Император и предложил победить и его. Условием победы он озвучил первый неотражённый удар. Шансов против противника такого уровня у меня практически не было, но в рукаве были звезды и стерженек. Правда, чистый. После первых минут боя я поняла, что шансы победить стремятся к нулю, и в голову пришла идея метнуть мелочь в надежде, что хоть один ударон всё-таки пропустит. А вот в стержень вложила первое пришедшее на ум заклятие — разрывов связей магпотоков.

— А с чего ты взяла, что оно оборвет связь с его драконом? — ошарашенно и с глубочайшим непониманием воскликнул отец.

— Драконы при мне же магичили. Я успела оценить и проанализировать структуру их магий. При определенных нюансах они подтягивают к своей и драконью, связывая их при применении в бою. Как это происходит, я уловила. И направила в Императора заклятие зеркала, которое должно построиться за пару-тройку обращений и вместо связывания в узле, потоки будут отражаться. А так как металл стерженька внутри сразу рассыпался, то извлечь его он не сможет, а значит и шансов очиститься у крылатого нет.

Отец немного отодвинул меня от себя, заставив посмотреть на него, и долго пристально с восхищением всматривался в мои глаза.

— Дочь, это потрясающе!

— Я уникум? — рассмеялась в ответ.

— Ты не просто уникум, ты унаследовала уникальную магию мамы по управлению и изменению структуры магпотоков внутри самого мага. Кроме неё это никто не умел, она была последней представительницей своего древнего сильного рода, владеющего этим умением. Я был уверен, что этот дар потерян, но ты оказалась её наследницей. Я всегда считал, что как маг ты бесценна, но ты преодолела эту планку. Ты намного дороже!

Папа прижал меня к себе, а потом с хитрым мальчишеским задором спросил:

— Научишь?

— Конечно! — и мы рассмеялись.

Уже перед выходом, остановившись у открытой двери, отец все-таки ковырнул:

— Так и не ответила, лиса, на мой вопрос, почему несколько дней молчала…

Изобразив на лице максимально искреннее и честное выражение, серьезно отчеканила:

— Не представилось возможным. Но как только эта возможность появилась, я сразу дала о себе знать.

Отец никогда не был доверчивым и глупым, недаром же Король. Он только пристально и долго посмотрел мне в глаза и с усталой улыбкой кивнул:

— Я так и понял. Отдыхай повзрослевший ребёнок, я очень тебя люблю.