Глава 13.

Мой кабинет был такой же темный, но по-своему уютный.

Люди, которые приходили ко мне за помощью, должны были чувствовать себя максимально раскованно и комфортно, чтобы, постепенно раскрываясь, могли избавляться от своих недугов…

Страхов.

Маний.

Одержимостей.

Навязчивых идей.

Я был психотерапевтом.

Врачом, который не использовал никаких инструментов, кроме собственного мозга…и голоса.

Я раскрывал людские души, в которых поселилась беда, чтобы затем осторожно и постепенно вынимать этот черный плод изнутри.

Я слушал человеческие беды, выворачивая наизнанку разумы и сердца, чтобы очистить их.

Чтобы те, кто приходил ко мне со слезами могли снова улыбаться, не впадая в панику от вида пауков, высоты или темноты. Чтобы они могли жить свободными от разбитых чувств или идеи о самоубийстве. Чтобы могли жить нормальной жизнью не испытывая теги к наркотикам, спиртному или всевозможным извращениям.

Ко мне приводили совсем юных парней и девушек, которые были раздавлены собственными чувствами, впервые столкнувшись с сильными эмоциями, вызванными влюбленностью и первой болью от неразделенной любви.

Ко мне приводили взрослых и состоятельных мужчин и женщин, которые уже не представляли своей жизни без спиртного или наркотиков.

Были и те, которых вполне можно было назвать настоящими маньяками, если бы эти люди давали волю тем странным фантазиям, которые были в их головах.

С этой категорией людей было работать сложнее всего, но, как правило, они легко поддавались внушению и введению в транс.

Это было странно….

Ещё в детстве я понял, что могу на некоторое время отключать людей от их мыслей, просто глядя в их глаза. Пристально и не моргая. Иногда люди, которые годами работали у нас и были подвержены моим некоторым чарам, могли повторять за мной последнюю фразу….меня веселило это.

Первым эту странность заметил папа.

Это он сказал, что это мой дар, и что его нужно обязательно развивать, но не во вред, а на пользу людям.

Неловко стянув с себя пиджак, и усевшись в свое кресло за столом в полумраке, где был виден лишь мой силуэт, я отпил великолепного ароматного кофе, когда в кабинет тихо постучали, и на пороге появился мужчина средних лет в сером костюме.

- Проходите, мистер Дуглас, - обратился я к мужчине, потянувшись к его анкете, когда он неловко ступил в кабинет, оглядываясь и осторожно садясь на край кушетки.

- Здравствуйте, доктор Хэйс!...Я много слышал о вас….знаете, вы вылечили моего друга, мистера Страйка….вы….вы поможете мне?...

- Конечно помогу, - мягко проговорил я, из тьмы рассматривая своего нового пациента, - Прошу, устраивайтесь на кушетке. Можете сесть или лечь, как вам будет удобнее….и просто расскажите мне о себе. Откуда вы родом? О ваших родителях и родственниках. О вашем детстве и юности. О первой любви – все, что только придет вам на ум.

Мужчина кивнул, словно нашкодивший ребенок, опускаясь на мягкую кушетку, и судорожно выдохнул.

Итак, сеанс начался.

Мы были в начале долго пути, к концу которого мне нужно было убрать из памяти все самое страшное и оставить чистого и радостного мистера Дугласа…

Сегодня у меня было 4 пациента, с которыми я уже работал.

С кем-то наше общение уже подходило к концу и результаты были налицо, с кем-то мы только начинали извлекать из души все самое страшное и этот процесс был самый болезненный….

Но за работой и чужими эмоциями мой собственный день проходил незаметно.

Только этот день отличался от всех остальных.

Я слишком часто вспоминал о Рози, хотя сотню раз говорил себе не делать этого….я никак не мог сосредоточится в должной мере на своих пациентах, боясь упустить что-то очень важное, пока в моей собственной голове кареглазая девочка с янтарными глазами и доброй улыбкой смотрела на меня обнаженная и дрожащая….

И лишь поднимаясь из-за стола, и допивая уже давно остывший кофе, я чувствовал усталость.

Завтра будет день, чтобы восстановиться, а затем новые приемы и новые эмоции.

- Приятного вечера, Джули! - улыбался я своей радушной помощнице, даже если она этого не могла видеть, - Береги себя, милая!

- И вы тоже, доктор Хэйс! Увидимся послезавтра!

Я уходил снова через запасной выход, где меня уже ждал верный Дерек и тонированная машина.

- Как все прошло? – Дерек открыл передо мной заднюю дверь машины, как всегда сканируя глазами все вокруг, на тот случай если бы за нами мог кто-нибудь наблюдать.


- Ничего…. – когда друг снова замялся, я не отводил от него вопросительного взгляда, ожидая про себя менее минуты, когда он не выдержит и все-таки скажет, что было у него на уме. И скоро он не выдержал, чуть дернув бровью, - Мы едем к той девушке?

Вот черт… сердце радостно подпрыгнуло и заскулило, как послушный щенок…

Но снова я не позволил себе даже моргнуть лишний раз, когда спокойно уставился на Дерека, который, кажется, в эту секунду нервничал так же сильно, как я внутри:

- О ком ты, друг мой?

Дерек уставился на меня, словно у меня во лбу неожиданно вырос третий глаз, недовольно сведя брови, а я видел его неожиданную симпатию к этой девушке, пока не в силах объяснить себе, откуда она вдруг появилась и хорошо ли это для нас всех:

- О Розалинде конечно же!

И, всматриваясь в глаза Дерека, без всякого гипноза можно было понять, что парень искренне симпатизирует ей….и явно хочет создать нам лишние проблемы.

Проблема была в том, что я хотел бы поехать к ней больше всего на свете.

И мы поедем…но к сожалению совершенно не для того, о чем думал сейчас Дерек.

- Поехали к Джонатану, - наконец проговорил я как всегда спокойно и мягко, но Дерек недовольно поджал губы, заставив меня чуть улыбнуться.

Он был на стороне Рози, и мне это чертовски нравилось. Но прежде чем собраться с духом и снова явится перед ней, мне нужен был только Джони, его стальной разум и искрящиеся эмоции, которых не было во мне никогда.

Только перед ним я был полностью обнаженным….в прямом и переносном смысле.

Теперь уже мой Джони не жил в трущобах, как раньше.

Его дом был огромным, но уютным, но по-прежнему вдалеке от всех остальных.

Через высокие ворота нас пропустили без проблем, потому что охрана знала нас, как своих, а на пороге уже ждала улыбчивая женщина с красивыми серебристыми волосами и яркими голубыми глазами.

Я искренне любил её - маму Джони, за то, что не смотря на заработанные сыном деньги, она по прежнему оставалась простой и настоящей.

Вот и сейчас она встречала меня мягким радушным смехом, обутая в домашние угги, джинсы и растянутую футболку, крепко обняв за шею и прижимая к себе:

- Просто нужно чаще бывать у сына, - искренне улыбался я, обнимая её в ответ, не стыдясь того, что на моей спине ее ладони нащупают ремень, соединяющий мои протезы, - Джони дома?

- А где мне ещё быть? – услышал я мелодичный голос своего друга, который шел к нам, широко улыбаясь, как всегда облаченный в майку и темные штаны, босиком, - Святые угодники! Неужели это сам Рэд пожаловал?!

- Не забудь поставить свечку утром, - улыбнулся я, когда Джони подплыл ко мне, раскинув свои руки, чтобы обнять, и я чуть склонился, чтобы прикоснуться лбом к лбу друга.

Это было наше приветствие.

И ещё никто кроме него не был так близок ко мне…морально и физически.

У Джони не было границ дозволенного, и он стирал мои границы тоже, делая это легко и напористо. Вот и сейчас, чуть отстранившись, он лишь заглянул в мои глаза, тут же потащив меня за собой со словами:

- Мам, мы наверх!

- Дай я хоть накормлю Рэда! – завозмущалась мама, поманив к себе Дерека, который сейчас будет накормлен до сыта, и пойдет смотреть свой любимый спортивный канал в мини-кинотеатре Джони.

- Отправь поднос в мою комнату, мы поедим! – тут же отозвался друг, потащив меня по ступеням наверх в его огромную комнату, которая выходила широким балконом на пляж.

Он был немного ниже меня, хотя в тот период жизни, когда мы познакомились самым печальным образом, мы были одного роста….с тех времен Джони абсолютно не менялся.

Если не считать его прически.

Такой же подвижный, в меру накаченный и активный, он просто излучал из себя энергию, заставляя двигаться все вокруг него. Он всегда был совершенно неугомонный и отчаянный….

Вот и сейчас глядя на него, когда мы зашли в комнату и друг закрыл дверь, я снова погружался в наше прошлое и тот день, который подарил мне этого сумасшедшего негодника.

Джонатан обернулся ко мне, пристально всматриваясь в мои глаза, тут же потянув за собой на кровать.

- Рассказывай!

Он единственный, кто видел меня насквозь без всякого дара и медобразования.

И перед ним я и не пытался что-то скрывать….поэтому, как всегда прежде, я блаженно растянулся на его кровати, прикрыв глаза, и разрешая своим чувствам и эмоциям выйти из тени, глядя на друга, который возвышался надо мной:

Загрузка...