Глава — 4 СПЕЦЗАДАНИЕ

Понедельник, 13 ноября 2000 г., 09:00 утра, объединенный штаб 82-й воздушно-десантной дивизии, Армия США, XVIII-й воздушно-десантный корпус, Форт-Брэгг, штат Северная Каролина.


Сердце рядового первого класса Шона Бреннана заколотилось, когда он подошел к зданию штаба части. Уже раз сто за последний час он спрашивал сам себя, почему это его вызвали сюда таким вот необычным образом.

Он боялся, что знает ответ на этот вопрос, и втайне страшился, что именно сегодня вся правда выплывет наружу.

«Наверно, безумие с моей стороны считать, что я смогу отделаться за это безнаказанно», мрачно подумал он. Он снял кепку и провел рукой по военной щетине коротких своих волос на голове — нервная привычка, появившаяся у него в детстве, еще когда он мальчишкой жил в Массачусетсе.

Когда рядовой Бреннан подошел к этому зданию — которое скорее походило на большой дом в колониальном стиле, нежели на военный командный центр одного из самых больших и оживленных полков армии США — он испытал чувство благоговения, смешанное с нарастающим страхом и тревожными опасениями. Он еще никогда прежде не был в офицерской казарме. Но само здание на вид было обманчиво безобидным. Лишь скопление спутниковых тарелок на крыше и большее, чем обычно, число микроволновых антенн рядом с ними намекали на то, что здание это являлось чем-то большим, нежели домом какого-нибудь богатого гражданского лица.

Перед тем, как войти в главную охраняемую зону проверки штаба, рядовой Бреннан осмотрел сам себя, проверив, все ли в порядке у него с формой. Он почувствовал некоторое утешение, удостоверившись в том, что в отношении формы у него все в порядке. Он знал, что ботинки на нем сверкали от блеска, а мундир был безукоризненным, и каждая пуговичка, кнопка и нашивка находились на своем месте — пусть не так уж и много было этих последних. Ведь в конце концов Бреннан служил в армии всего лишь десять месяцев.

Но он с гордостью носил крылья над сердцем своим. Этот простой и незатейливый знак указывал на то, что он является одним из тех немногих избранных, кто сумел выдержать пять недель напряженной и тяжелейшей подготовки бойца-десантника в Форт-Беннинге (крупнейшая военная база США) перед тем, как быть отправленным на службу в воздушно-десантные войска — самые сложные и самые престижные спецподразделения армии США.

«И вот сейчас я все это потеряю», думал Шон Бреннан с растущей тревогой и ужасом. Он чувствовал, что нервничает даже сильнее, чем в тот раз, когда он впервые прыгал с парашютом — и, позже, когда впервые прыгал с парашютом ночью.

Сделав глубокий вдох, солдат открыл главные двери и, войдя в штаб, представил письменный приказ — доставленный ему этим утром курьером — офицеру, сидевшему на проходной за стойкой регистрации, как ему и приказано было сделать. Быстрым и отработанным движением отдав Бреннану честь в ответ, лейтенант взял у него бумагу с приказом и стал с ней знакомиться.

Рядовой Бреннан нервно осмотрел помещение, и его глаза, наконец, остановились на огромном гербе на стене. Это было изображение ярко-синего дракона на абсолютном белом фоне — эмблема 82-й воздушно-десантной дивизии. Когда он увидел это изображение, сердце Бреннана наполнилось гордостью.

«Даже если я и потеряю сегодня все это», подумал он, «по крайней мере, я буду знать, что я все-таки этого достиг».

«Следуйте за мной», вежливо объявил офицер, поставив печати на бумагах и возвратив их ему обратно.

Сердце у Шона Бреннана вновь заколотилось. «Наверное, они всё узнали!», вскричал он про себя.

Если они всё выяснили, то с воинской службой у Шона Бреннана — нет, у Патрика Бреннана — покончено. Даже если он избежит тюремного заключения за вербовку в армию под чужим именем, ему все равно, вероятно, придется вернуться в Бостон.

Он предпочел бы тюрьму позору предстать пред лицом своей матери.

«Если б я подождал еще с годик», подумал он. «То я бы завербовался в армию на законных основаниях».

Но семнадцатилетний Патрик Бреннан знал, что вообще-то у него по сути не было иного выбора. Ему пришлось сделать то, что он сделал, и когда он это сделал.

Проблемы начались в конце 1980-х, когда у Патрика умер отец, оставив мать Патрика одной, и ей необходимо было вырасти и поставить на ноги его и его старшего брата. Было трудно, но терпимо. По крайней мере, так и было какое-то время.

Но затем, в 1999 году, Эллен Бреннан перенесла первый свой сердечный приступ. За ним последовали кое-какие медицинские осложнения. В конце концов она поправилась, но больше уже не смогла работать. Лишившись зарплаты, Эллен Бреннан была вынуждена жить лишь на то, что доставалось по системе социального обеспечения, и жить в XXI веке. И сразу же Эллен и ее двум сыновьям денег стало не хватать — да и вообще всего не хватать.

И вот тогда-то старший брат Патрика и объявил, что он уезжает — отправляется в Австралию по украденному паспорту, который он приобрел на черном рынке.

Там были рабочие места, или так, по крайней мере, говорили на улице. В этом отношении там всего было больше, по сравнению с Бостоном — или любым другим городом в Америке.

В тяжелые и скверные времена после нашествия кайдзю всё быстро стало рушиться. Стало трудно выживать, даже если у вас была работа. И почти невозможно, если у вас ее не было.

Шон ушел из дома летом 1999 года, и с тех пор ни Патрик, ни мама не получили от него ни единой весточки. Поэтому они посчитали, что Шон сидит в какой-нибудь австралийской тюрьме.

С уходом брата Патрик почувствовал себя потерянным, одиноким, он страдал от комплекса вины. Он понимал, что мама могла бы жить лучше, если бы не была вынуждена поддерживать сына-подростка. Но как он ни старался, никакой возможности Патрику заработать денег и помочь ей не было — если только он не присоединится к одной из преступных группировок, которые возникали повсюду.

Но Патрик Бреннан был искренне положительным парнишкой. Он не хотел, чтобы его будущим стали торговля наркотиками или подпольный рынок — или что-нибудь еще того хуже.

И вот однажды, около года назад, он увидел рекламу по телевизору. Иди в армию и стань таким, каким мечтаешь и можешь. Он видел солдат в городе — почти все американские города теперь были полны солдат, так как было объявлено военное положение. И все эти люди в форме выглядели аккуратными и подтянутыми, уверенными, а главное, сытыми.

Патрик посмотрел на себя в зеркало. Он был парнишкой высокого роста, спортивного телосложения и выглядел постарше своего возраста. Но ему было лишь шестнадцать лет, и он был слишком молод для армии. И у него были хреновые отметки в школе — в отличие от старшего брата, который был почти отличником, когда окончил школу.

И Патрик понял, что его старший брат легко мог бы попасть в армию, если бы этого захотел. И тогда его осенило.

«Почему бы мне не стать Шоном?»

Его старший брат оставил дома после себя все свои документы, в том числе свидетельство о рождении, водительские права, диплом…

На следующее утро Патрик оставил матери записку и пошел на призывной пункт. И в тот же день шестнадцатилетний Патрик Бреннан стал восемнадцатилетним Шоном Бреннаном. Он был уверен, что поступил правильно, ушел не оглянувшись и стал уверенно продвигаться вперед. Начальная военная подготовка оказалась для него ерундой. После нее Шон попросился добровольцем в ВДВ. Он обнаружил, что и это ему вполне по силам.

И как раз вчера его сержант сказал ему, что у него неплохое будущее в 82-й дивизии… но сегодня… что он скажет сегодня?

«Туда», сказал неулыбчивый лейтенант, указывая на дверь с выгравированным на ней номером. Шон Бреннан замер и провел рукой по своим коротко стриженным коричневым волосам.

«Просто входи туда», приказал лейтенант.

С трудом сглотнув и посчитав, что его военная карьера закончилась, рядовой Бреннан толкнул перед собой дверь. Но вместо фаланги офицеров военного трибунала, держащих в руках всякие бумажки — как он предполагал — он обнаружил внутри других таких же, как он, рядовых — девять человек, сидевших вокруг стола.

Как и он сам, эти люди были недавними выпускниками парашютной школы и относительно недавно стали солдатами 82-й дивизии. И так же, как и он, все они, похоже, изрядно нервничали. Найдя свободное место, рядовой Бреннан осмотрел всех других собравшихся в конференц-зале. Хотя он ни с кем из них близко знаком не был, он узнал некоторых из них. Он заметил долговязого Джима Сирелли, бывшего рокера, а также большого, мощного солдата по имени Джонни Рокко. Он также узнал еще одного, который жил с ним в одной казарме — небольшого роста спокойного парня по имени Боб Бодаски. Шон вспомнил, что знал еще одного из них, он видел его в военном магазине на территории части — тощего рядового по имени Такер Гайсон — но он никогда раньше с Гайсоном не разговаривал.

Больше никого из присутствующих он не знал.

Едва только Шон успел сесть, как в помещение ворвался сержант и заорал: «Смирно!»

Все рядовые вскочили, и в этот момент в помещение вошел новый командующий 82-й воздушно-десантной дивизии генерал Экворт.

«Вольно, солдаты», объявил генерал. «Садитесь».

Когда они сели, сердечный ритм Шона Бреннана впервые за это утро стал успокаиваться и замедляться.

«Моя тайна все еще не раскрыта!», хотелось закричать ему.

Рядовой Бреннан едва сумел подавить улыбку, которая в любой момент грозила прорваться наружу. Но усилием воли он заставил свое лицо остаться нейтральным, повторяя про себя свою личную мантру: «Я Шон Бреннан… я Шон Бреннан… Я ШОН… ШОН…»


Понедельник, 13 ноября 2000 г., 11:06, штаб-квартира телеканала «Независимая Новостная Сеть» (INN), Башня Всемирного Торгового центра, Нью-Йорк.


«Вам сообщение, миз Холлидей», сказала помощник Робин, протянув ей розовый листочек с именем и номером, записанными на нем от руки.

Сначала Робин едва взглянула на это сообщение, влетая в свой кабинет, чтобы проверить электронную почту. Затем она еще раз взглянула на листок у себя в руках и рухнула в свое кресло.

«Меня желает видеть Майкрофт Э. Эндикотт!», осознала она, и внезапно у нее аж дух перехватило. А затем она чуть ли не вскрикнула от ужаса.

В одиннадцать тридцать!

Робин Холлидей вскочила, ударившись облаченной в джинсы коленкой о край стола. «У меня двадцать пять минут, чтобы подготовиться к встрече с начальством!», поняла она с ужасом. «А я решила пойти сегодня на работу в своих рваных Гитанос!»

Бросившись в свою гримерку, чтобы подыскать что-нибудь более подходящее к такому случаю, Робин стала думать, с чем может быть связана эта встреча.

Спустя тридцать минут Робин прибыла в приемную своего гендиректора, одетая со вкусом в консервативное платье-костюм. Она вынуждена была признать, что выглядит сногсшибательно, и ее одежда прекрасно соответствует обстановке офиса ее главного начальника.

Робин встретила деловитая и исполнительная секретарша Эндикотта, которая сразу же провела ее в святая святых — во внутренний кабинет генерального директора.

«Сюда пожалуйста, миз Холлидей», сказала эта чопорная женщина, сопроводив ее в огромный кабинет начальства. «Мистер Эндикотт вскоре к вам присоединится».

Войдя внутрь, Робин удивилась, увидев там своего бывшего шефа, Ника Гордона, который глядел в окно на панораму города. Она заметила, что ему хотелось выглядеть таким же крутым и лихим, как всегда. Она также заметила, что в этом просторном офисе, кроме него, никого не было.

«А он что здесь делает?», задалась подозрительным вопросом Робин. «Может, он знает, в связи с чем вообще эта встреча?»

Робин поняла, что ей придется это выяснить, прежде чем появится их босс. А она должна быть готова ко всему.

«Привет, Ник», промурлыкала Робин, бросившись к нему, чтобы его обнять.

«Оу, привет, Робин!», ответил Ник, улыбаясь своей полнозубой улыбкой, делавшей его еще более привлекательным.

«Жаль, что он всегда был женат на своей работе», с сожалением подумала Робин.

«Как дела с „Подростковым ритмом?“», спросил Ник после того, когда они обнялись. Он сопроводил название ее шоу насмешливым тоном и поведя бровью.

Пока они усаживались в мягкие офисные кресла, Робин оценивала и обдумывала вопрос Ника. Она задалась вопросом, нет ли в нем нотки снисходительности свысока, но затем вспомнила, что Ник таким же образом «снисходил» почти до каждого. И эта его реакция, скорее всего, не являлась чем-то личным.

«Еще одна причина, из-за которой этот лакомый кусочек до сих пор свободен и доступен», с грустью подумала Робин. «Ладно, я тоже так могу, попробую сыграть в твою игру, Ник Гордон!»

«Надеюсь, ты видел вчера мой спецвыпуск», сказала она с невинным видом, борясь с желанием похлопать ресничками. Она прекрасно понимала, что он его видел.

В конце концов, она перехватила у него и первой опубликовала один из его материалов, выход которого был запланирован в передаче Ника «Наука в воскресенье» — на следующей неделе. Эта ее кража заставила Гордона и его людей в пожарном порядке броситься выискивать какой-то новый аспект перехваченной ею темы – или же вообще новый сюжет — для следующего выпуска их передачи.

Робин улыбнулась про себя и решила быть великодушной к своему прежнему начальнику. «Извини за сюжет с Гэри из Индианы», начала она и, казалось, искренне.

«Понимаешь, я не хотела перехватывать у тебя сюжет! И вообще, то, что касается необоснованного и некачественного строительства этих жилых домов, являлось лишь одним из аспектов моего общего обзора — отнюдь не единственным».

Ник не мог не заметить ее скрытого послания. «Мой выпуск лучше твоего». И это была правда. По крайней мере, это было правдой, по мнению Робин Холлидей.

«Да, перехват тобой сюжета действительно не слабо по нам ударил, Робин», солгал Ник с непроницаемым лицом, не подавая никакого вида. «Мы до сих пор ищем сюжет для его замены, и пока еще ничего не придумали. Но я должен признать», продолжал он с преувеличенным восхищением в голосе, «ваш сюжет был просто великолепен, и даже мы не сумели бы сделать лучше».

«Да?», подумала Робин. Такой реакции она не ожидала. «Такое великодушие и щедрость? Что-то не похоже на Ника. Он, должно быть, нашел другую горячую новость, которую я, наверное, пропустила!» Робин решила, что даст указание своим людям этим заняться — чем бы это ни оказалось — сразу же после того, как завершится эта встреча.

Прежде чем она смогла сказать что-нибудь еще, в дальней от них стене отодвинулась в сторону панель, и в офис вошел Майкрофт Э. Эндикотт. И Робин, и Ник поднялись, чтобы поздороваться со своим боссом.

Ник встречался с председателем и гендиректором канала INN только однажды, вскоре после получения им наград за репортажи о разрушениях, причиненных Годзиллой, когда он вернулся из Токио.

Робин же встречалась с Майкрофтом Э. Эндикоттом несколько раз, в основном по вопросам функционирования компании, которые Ник Гордон всегда старался избегать.

Но она никогда ранее не общалась с ним так близко.

«Садитесь, садитесь!», стал любезно настаивать Эндикотт, устраиваясь в массивном кожаном кресле за своим большим столом. Некоторое время все трое сидели в неловком молчании. А затем босс стал излагать свое мнение. И его слова заставили его сотрудников почувствовать себя не в своей тарелке.

«Мой отец говаривал, что если у вас есть плохие новости, вы должны сразу же переходить к делу», объявил гендиректор. «И боюсь, что сегодня у меня есть что сказать вам такого, что, я это знаю, вы воспримете как плохие новости…»

Робин постаралась скрыть свое напряжение. Ник казался более спокойным, по крайней мере внешне.

«Как вы знаете, на следующей неделе дирижабль нашей компания „Дестини Эксплорер“, отправляется в длительное путешествие, которое закончится в Антарктиде», продолжал Эндикотт. «И этот аэростат должен отправиться в первый свой рейс с экипажем и с победителями конкурса молодых ученых, финансовым спонсором которым стала именно наша организация».

Майкрофт Э. Эндикотт сделал паузу, а затем прямо выложил все карты на стол. «И нужно, чтобы вы оба тоже полетели на этом воздушном корабле», заявил он.

«Что?! А как же...», в недоумении воскликнула Робин.

«Не хотите ли вы сказать, что...», произнес Ник, задыхаясь.

«Знаю, что вы хотите мне сказать», воскликнул Эндикотт, прервав их обоих на полуслове. «Вы оба будете сейчас говорить, что вы работаете над крупными, жизненно важными сюжетами о важных проблемах, и что вы просто не можете сейчас покинуть страну».

«Ну да, конечно!», воскликнул Ник.

«Да, но вы сможете отправиться, и вы отправитесь — если хотите остаться сотрудниками INN!», приказал им Эндикотт.

Ник сразу же заткнулся.

Майкрофт наклонился вперед, столкнувшись с их шокированными взглядами.

«Видите ли», сказал он, и тон его смягчился. «Ситуация в старых добрых США стремительно ухудшается. Я это знаю, да и вы это прекрасно понимаете. И представьте себе — обыватель… обычный простой американец… маленький человек — как хотите его называйте — он тоже это понимает. И разоблачая очередные безрассудные и необоснованные траты правительством денег налогоплательщиков, вы ничем и никому не поможете. У меня есть для этого другие журналисты, которые могут это сделать».

Эндикотт сделал короткую паузу, словно собираясь с мыслями. Робин обеспокоенно заерзала в кресле. Ник просто внимательно смотрел на своего босса.

«Понимаете», продолжал Эндикотт. «Я знаю, вы считаете, что ваши сюжеты действительно крайне важны, но это не так. По большом счету, в масштабе всего происходящего, не очень. Сейчас важно показать людям нашей страны, что они не нуждаются в правительстве, чтобы помочь сами себе. Слишком многие сейчас стали дожидаться, что вот приедет Национальная гвардия и уберет за них их мусор — они слишком обленились и не могут убрать его сами! Теперь у меня есть большая плавучая лаборатория, набитая молодыми гениями-подростками, которые покажут нашей стране, что люди — обычные люди — способны сами о себе позаботиться, и, возможно, между делом сделать что-то хорошее для всего человечества».

Замысел Майкрофта Э. Эндикотта, кажется, стал доходить и вдохновлять Ника. Он понял, что самый маленький новостной канал в Соединенных Штатах может быстро стать самым влиятельным. Майкрофт Э. Эндикотт был не просто бизнесменом.

У него было определенное видение.

«„Дестини Эксплорер“ — это не просто какой-то там рекламный трюк или пиар-ход», стал объяснять Эндикотт. «Это символ будущего Америки. Я собрал кучку молодых гениев, которые чего-то добились своими силами, без чьей-либо помощи, и наградил их возможностью принять участие в настоящей экспедиции в Антарктиду. Это должно стать приключением всей их жизни! Но предназначением экспедиция также является то, чтобы это приключение стало достоянием всей Америки!»

Майкрофт Э. Эндикотт столкнулся со скепсисом в глазах своих журналистов.

«И нужно, чтобы вы стали хроникерами этого путешествия и всего, что оно олицетворяет. Вы оба молоды и талантливы — лучшее из того, что может предложить INN. Вы — будущее этого канала. Докажите всем, что у Америки есть будущее!»

«Получается, вы хотите, чтобы мы изменили ход истории?», лукаво Ник спросил.

«Именно!», воскликнул Эндикотт. «Каждый день, в каждом нашем выпуске новостей! Вы оба будете делать репортажи, которые будут будоражить Америку, зажгут сердца ее людей».

«А много ли у нас будет в реальности исходного материала?», спросил Ник, задавшись вопросом, много ли действительно там можно будет найти сюжетов в этой сверхразрекламированной экспедиции.

«Дирижабль должен будет сделать десятки остановок в Мексике, Центральной и Южной Америке», ответил Эндикотт. «В случае необходимости, делайте видовой фильм о путешествии, путевые заметки! Но я знаю вас обоих, и знаю, что могу доверить вам миссию донести до зрителя хорошие, добротные, убедительные и позитивные новости».

Эндикотт посмотрел на двух репортеров. Через некоторое время они оба кивнули. Но первой заговорила Робин.

«Это задание для меня большая честь, сэр», искренне сказала она.

Ник собирался было сказать что-нибудь столь же бессодержательное, но тут вдруг его как гром поразило осознание предстоящего.

«О, нет!», подумал он, и ему стало плохо от тошноты. «Я же буду лететь почти что в самолете!»

«Терпеть не могу летать!»


Понедельник, 13 ноября 2000 г., 12:01, у здания Объединенного штаба 82-й воздушно-десантной дивизии, армия США, XVIII-й воздушно-десантный корпус, Форт-Брэгг, штат Северная Каролина.


Шон Бреннан хлопнул по спине долговязого Джима Сирелли, но в этот же момент его самого по спине ударил кто-то другой — и значительно сильнее — это был восторженный Джонни Рокко. Даже тихий Боб Бодаски и скромный Такер Гайсон присоединились к их грубой шумной потехе, как только они вышли из здания штаба 82-й воздушно-десантной дивизии.

Все юноши едва сдерживали радостное возбуждение, которое они сейчас ощущали. Эти солдаты понимали, что они только что получили назначение, наилучшее из всех возможных — участвовать в спецзадании — и как никогда лучший шанс попрактиковаться в том, чему их учили.

«Временная командировка… за границу!», радостно вопил Джонни Рокко. «Не могу даже в это поверить. И больше мы не будем участвовать в помощи пострадавшим!»

«Да! Не будем устанавливать телефонные столбы или чистить канализацию в Гэри», самодовольно добавил Джим Сирелли.

«Или доставлять почту в Сиракузы», съязвил Боб Бодаски.

«Да», подхватил Такер Гайсон. «В радиоактивной зоне!»

«Ну нет, ни в коем случае!», прокричал Рокко что есть мочи. «Не нужно будет больше нам, парни, чистить помои. Не нам, этим новым бойцам славной Восемьдесят второй!»

Рокко сделал паузу, голос его стал торжественным.

«Мы же, друзья, мы Десантники!»

«И мы отправляемся в Южную Америку», добавил, наконец, Шон Бреннан. Парни обменялись гордыми взглядами. Затем, как один, они ударили все вместе по рукам в воздухе, издав общий боевой клич со всей восторженностью и духом воинского товарищества молодых людей, которые вместе участвовали в одних и тех же изнурительных тренировках, и которых ожидали впереди одни и те же трудности и награды.

«УУУУРРРРАААА!»

Загрузка...